— Давай пройдемся, — сказал Винсент и помог мне подняться на ноги, протягивая мне руку, чтобы я удержалась.
Мы гуляли и наблюдали за тем, как мимо нас бороздили лодки по темно-зеленой воде, оставляя пенистый следы за собой и отправляли большие раскатистые волны, которые ударялись о камни под нашими ногами.
— Ну, и как ты
.
.
умер? Я имею в виду в первый раз, — спросила я.
Винсент откашлялся.
— Могу я тебе попозже рассказать свою историю? — спросил он, испытывая неловкость.
Я не хочу показаться тебе еще более странным, говоря о том каким я был прежде, не имея шанса показать тебе какой я сейчас.
Он мне неловко улыбнулся.
— Это значит, мне нечего рассказать тебе о своем прошлом? — Я повернулась назад.
— Нет, — он застонал.
— Тем более, что я едва начал узнавать тебя
Он остановился.
— Только пожалуйста не спрашивай меня пока.
О чем угодно, только не об этом.
— Хорошо, как на счет того
.
.
почему ты хранишь мою фотографию возле своей постели? — я споткнулась.
— Это навело на тебя ужас? — спросил он, рассмеявшись.
— Да, вроде того, — признала я.
— Не смотря на то, что я видела её около секунды после того, как я обнаружила тебя мертвым в кровати, так что коэффициент ужаса был уже довольно высок.
— Ну, мы с Шарлоттой должны были за неё побороться, — сказал он.
— Ты заметила фотографии на моих стенах?
— Да.
И на шарлоттиных тоже.
Она сказала, что спасла всех этих людей.
Он кивнул.
Они наше спасение.
И поле того, как мы спасли тебя, мы оба претендовали на твою фотографию.
— Как это, — спросила я озадаченно.
— Ну, ты помнишь тот день в кафе, когда ты чуть не стала частичкой истории Парижа? — я кивнула.
— Шарлотта помахала тебе, именно поэтому ты вовремя встала и избежала падения на тебя камня.
Но я тот, кто сказал ей о том, что произойдет.
— Ты был там? — спросила, остановившись как вкопанная и уставившись в упор на него.
— Да.
.
.
духом.
не в теле, — сказал Винсент и притянул меня к себе.
— Духом? Я думала ты сказал, что вы не призраки.
Винсент положил свою руку на мою и я начала ощущать как будто в меня попадали мини дозы транквилизаторов.
— Прекрати со своими "успокаивающими прикосновениями"
ПРОСТО ОБЪЯСНИ.
Я смогу это выдержать.
Винсент оставил мою руку в своей, но теплое неясное ощущение ушло.
Он виновато улыбнулся, словно его застукали за списыванием на экзамене.
Я почувствовала, что довольно хорошо со всем справляюсь, без лишних подбадриваний себя.
Кроме того узнав, что парень, который мне нравиться бессмертен, я думала, что вполне спокойно усвоила уроки о том, как это всё сверхъестественное работает.
Я не сходила с ума.
особо.
Ладно, за исключением того, случая, когда я видела, как погиб Жюль.
И нашла некролог с фотографиями.
И наткнувшись на "мертвого" Винсента в его постели.
Все, из которых были абсолютно чётко сводящими с ума случаями, успокоила я себя.
Винсент говорил, поэтому я попыталась сосредоточится.
— Я вернусь к разговору о духе.
Но то, что я говорил обо мне с Шарлоттой и Чарльзе — это что-то вроде наших методов работы, как ревенантов.
Мы обычно перемещаемся по трое, когда "ходим"..
так мы это называем, когда мы…
.
.
мм
.
.
потрулируем.
Таким образом, если что-то происходит.
.
.
— Как тогда с Жюлем в метро?
— Именно.
Затем другие предупреждают Жан-Батиста, который должен будет убедиться, что мы получим тело.
— И как он это делает? У него есть связи с городским моргом?
Я сказала это в шутку, но Винсент улыбнулся и кивнул.
— И в полиции, среди других организаций.
— Удобно, — сказала я, стараясь не выглядеть удивленной.
— Очень, — согласился он.
— Они, возможно, считают, что Жан-Батист какой-то бандит или некрофил, но то количество денег, которое он платит за нужные ему услуги, кажется, заставляет людей забыть свои вопросы.
Я молчала, думала о том, как сложен должно быть весь "нежить, спасающая жизни" бизнес.
И вот я вломилась на их тщательно спланированную вечеринку без приглашения.
Не удивительно, что меня не было в списке приглашенных Жан-Батистом.
— Шарлотта объяснила, что, когда мы в спячке, наши тела мертвы, но наш мозг все еще активен.
я кивнула.
— Она всё немного упростила.
На самом деле в первый из трех дней нашей спячки мы мертвы и телом и разумом.
Всё отключено, как, если мы были любым другим трупом.
— Но на второй день мы переключаемся в другой режим — мы мертвы только "телом".
Если мы были ранены, после нашей последней спячки, наше тело начинает излечивать себя.
а наш разум просыпается.
На два дня наше сознание может вроде как
.
.
покидать наши тела.
Мы можем перемещаться.
Мы можем друг с другом разговаривать
Я не могла в это поверить.
Были ещё "правила ревенентов"
куда уж может быть еще странней, думала я.
— Плавающие снаружи своего тела? Теперь я понимаю, почему Чарльз сказал, что ты были призраками.
Винсент улыбнулся.
— Когда наш разум покидает тело, мы называем это — парящий.
— Парящий в смысле "летающий"?
— Именно.
И пока мы парим, у нас возникает как бы совершенное шестое чувство.
Это не совсем предсказание, но мы можем почувствовать, когда что-то должно произойти, и это поможет остальным спасти кого-нибудь.
Это как заглянуть в будущее, но только то, которое происходит близко к нашему непосредственному местоположению, и лишь минуту или две в прошлое, где мы.
В яблочко.
.
.
это еще страннее.
Винсент должно быть почувствовал сомнение с моей стороны и правильно потому, что я была потрясена.
Он потянул меня к каменной скамье рядом с набережной и сел рядом со мной, давая мне время, чтобы переварить всю эту невероятную историю.
Перед нами вдоль реки на поверхности воды отражались здания.
— Кейт, я знаю это звучит странно.
Но это один из тех даров, которым мы обладаем как ревененты.
Одна из наших единственных супер сил, как ты выразилась.
Как тогда, когда ты увидела меня и Жюля в метро: нас вообще-то там было трое.
Амброуз был парящим, и дал нам знать, прежде, чем человек спрыгнул.
Жюль сказал, что возьмет всё на себя, пока я заслонял тебя от наблюдения за ним.
Винсент улыбнулся немного смущенной улыбкой.
Также это Амброуз был причиной, по которой мы столкнулись с тобой в музее Пикассо.
Он увидел тебя снаружи и предложил Жюлю войти нам внутрь и преподать урок Кубизма.
— Но как Амброуз узнал, кто я такая? — спросила я недоверчиво.
Это была идея Амброуза, заставить меня столкнуться с тобой, в шутку.
Я рассказывал другим о тебе, еще даже когда мы не спасли тебя в кафе.
Он поднял сухой листок и начал крошить его между пальцами.
— Ты рассказывал? — я открыла рот от удивления.
— О чем ты говоришь?
— Эх.
.
.
Ты же не думаешь, что я тебе расскажу? — он лукаво улыбнулся.
— Я не могу выдать все свои секреты за один раз.
— Позволь мне сохранить хотя бы толику достоинства!
Я закатила глаза и ждала, что будет дальше.
Но я была в тайне в восторге от подобного откровения.
В любом случае, в тот день тебя чуть не раздавила падающая кладка. Я был парящим и мы с Шарлоттой, и Чарльз, и увидели, что здание рушится за минуту, прежде чем это произошло.
Я сказал Шарлотте, что тебе нужно передвинуться и она жестом попросила тебя подойти.
Вот почему мы ода претендовали на твою фотографию для нашей "стены славы".
Он улыбнулся и перевел свой пристальный взгляд от уже изодранного листа к моим глазам, оценивая мою реакцию.
— Но зачем фотографии? Они — я вздрогнула — "трофеи"?
— Нет.
Это не то, чтобы мы злорадствуем.
или соревнуемся.
— Это гораздо глубже, — сказал Винсент и его улыбку сменила неловкость.
Трудно не заработать своего рода
.
.
одержимость.
.
.
нашими спасенными, особенно теми за которых мы умираем.
Неоднократно умирать не легко.
И поэтому очень хочется знать, что произошло с человеком за которого ты в последствии умер.
Изменил ли предсмертный опыт их жизнь.
Или принесенная тобой жертва для них, их семей, людей, которые их знали была эффектом бабочки и так далее.
Он неловко рассмеялся.
— Если мы не действуем осторожно, то получается будто мы преследуем их.
Это случается.
Это лёгкая ловушка для тех, кто не знает.
К счастью, Жан-Батист уже пару сотен лет держит нежить у себя на коротком поводке.
Он заставляет нас придерживаться плана тройной разведки.
Винсент усмехнулся.
Мы можем вернуться и сфотографировать наших спасенных, после того как спасем их.
Тогда мы можем дважды в виде парящих проверить их, но другого способа контакта не рекомендуется.
После этого, мы можем удовлетворить наше любопытство, погуглив их, чтобы сердцу было спокойнее.
— Так значит Амброуз наплевал на правила, когда столкнул нас в одной комнате музея.
Он улыбнулся.
С правилами и так уже была лажа.
Как я уже говорил, моё увлечение тобой началось задолго до того инцидента с обрушением здания.
Винсент избегал смотреть мне в глаза.
Бросив остатки изуродованного листа в воду, он протянул руку и накрыл её своей.
Я услышала предпринимающий звоночек у себя в голове, пока я фильтровала информацию, которую мне дал Винсент.
И вдруг что-то щелкнуло.
— Винсент, то есть, ты говоришь, что несмотря на то, что не погиб из-за меня, ты становишься "одержимым", после того, как спас мне жизнь?
— Более одержимым, — кивнул Винсент, продолжая отводить взгляд.
— Так, если одержимость неизбежна, то, что делает меня отличающимся от любого другого тобой спасенного? Возможно причина, что я нравлюсь тебе, состоит в том, что я только, оказывается, живу с тобой через улицу и пересекаюсь с тобой чаще, чем остальные.
Ты спас меня, но вместо того, чтобы исчезнуть из твоей жизни как все остальные, я продолая появляться и разжигаю твою одержимость.
Откуда ты можешь знать, что это всё не из-за твоей одержимости?
Он молчал.
— Не можешь, не правда ли? — я в замешательстве покачала головой.
Мой живот от отчаяния скрутило.
— Мне было интересно как такой как ты мог влюбится в такую как я.
Когда ты пришел к мысли, что я не просто глупая обожательница, как в первые пару раз, когда я тебя увидела и как ты смотрел на меня, будто я девушка твоей мечты.
И это был ответ.
Это не имеет ко мне никакого отношения.
Это просто своего рода неестественная склонность к спасенным, которая прилагается к тому, чтобы быть ревентами.
Я знала, что это не могло быть правдой, подумала я про себя.
Винсент опустил голову на руки и сидел так около минуты, потирая виски, прежде чем заговорить.
— Кейт, я спас сотню женщин и никогда такого не чувствовал ни к одной из них.
Я заинтересовался тобой прежде, чем спас твою жизнь.
Я признаю, что часть со спасением сделала тебя более незабываемой.
Это в своём роде укрепило моё желание познакомиться с тобой.
Может быть я вёл себя как придурок, когда мы первый раз разговаривали, но с тех пор как я позволял что-нибудь испытывать к кому-нибудь прошло много времени.
Я просто не практиковался быть человеком.
Ты должна мне верить.
Я искала в его лице хоть какой-нибудь намёк на обман.
Он, казалось, был абсолютно искренним.
— Винсент, тогда ты должен быть со мной честен, — сказала я.
— Если ты внезапно осознал, что есть, такие же как и я спасенные, с которыми ты сблизился, я хочу знать об этом немедленно.
— Кейт, я буду честен.
— Я никогда не солгу тебе.
— Или утаишь от меня то, что я должна знать.
— Даю слово.
Я кивнула.
Солнце уже садилось и в зданиях над нами стал появляться свет и его отражение отражение мерцало как огоньки пламени.
— Кейт, что ты чувствуешь?
— Честно?
— Честно.
— Страх.
— Давай я отведу тебя домой, — сказал Винсент, с сожалением в голосе.
Он поднялся на ноги и притянул меня рядом с собой.
Нет! подумала я.
И произнесла громко запинаясь, — Нет.
.
.
нет еще.
Давай не будем так заканчивать сегодняшний день.
Давай сделаем что-нибудь еще.
Что-нибудь обычное.
— Ты имеете в виду нечто, помимо разговоров о смерти, летающем духах, и одержимых бессмертных?”
— Это было бы чудесно, — сказала я.
— Как насчет ужина? — сказал Винсент.
— Давай.
кивнула я.
Только дай мне сказать Джорджии, что я не буду есть дома.
Я достала вой сотовый из сумки и набрала текст: ужинаю не дома.
Пожалуйста скажи М и П, что буду не слишком поздно.
Винсент взял мою руку и переплёл свои пальцы с моими, посылая маленькие ударные волны через моё сердце.
Мой телефон зазвонил, когда мы добрались верхушки лестницы.
Это была Джорджия.
— Да?
— Итак с кем ты собираешься ужинать?
— Почему ты так хочешь знать? — улыбнулась я, поглядывая на Винсента.
— Давай скажем так, что я беру на себя роль твоего законного опекуна, серьезно, — промурлыкала она.
— Ты не мой опекун.
Джорджия рассмеялась.
— С кем ты?
— С другом.
— В?
— Вообще-то да.
— О Боже мой, куда вы собрались? Я приду и сделаю вид, что была поблизости и смогу на него посмотреть.
— Ни за что, кроме того, я еще не знаю куда мы собираемся.
Винсент одарил меня лукавой улыбкой.
— Джорджия? — спросил он.
я кивнула и он потянулся к телефон.
— Здравствуйте, это Джорджия? говорит Винсент.
Мне следовало обсудить это свидание с Вами прежде, чем приглашать Вашу сестру? — он рассмеялся, и я была уверенна, что обаяние Джорджии уже распространилось и на него.
Наконец он сказал, — Нет я не думаю, что у нас сегодня в планах встреча с "народом", но я уверен, что мы скоро столкнемся друг с другом.
— Почему нет, спросите Вы? — он подмигнул мне и я вздрогнула.
Это было невероятно, как он влиял на меня.
в опасном смысле.
— Вы должны будете спросить свою сестру.
Она единственная командует.