Мами спросила у нас, хотим ли мы традиционный ужин на день Благодарения, но ни я ни Джорджия не высказали подобного пожелания.

Всё, связанное с Америкой, напоминало мне о доме.

А дом напоминал мне о родителях.

Я спросила Мами, не могли бы мы провести этот день как и любой другой, и она согласилась.

Поэтому я провела день Благодарения в моей постели за чтением, стараясь не думать о своем парне, который лежал трупом в своей кровати через несколько кварталов от моего дома.

В пятницу утром, я за пять минут добралась от нашей квартиры до дома Жан-Батиста.

Подойдя к массивным воротам, я набрала код системы безопасности, который мне дал Винсент и наблюдала за тем как они начали открываться.

Оказавшись у входной двери, я не была уверена как стоит поступить: постучаться или просто войти внутрь.

Как только я поднесла руку к двери она распахнулась, а на пороге стоял Гаспар, нервно потирая руки.

— Мадемуазель, Кейт, — сказал он и слегка поклонился.

— Винсент предупредил меня о твоём приходе.

входи, входи.

Он даже не пытался расцеловать меня в обе щеки, как принято, и, боюсь, что у него и так было предынфарктное состояние уже от одного моего присутствия, поэтому я не настаивала.

— Есть новости? — спросила я.

— К сожалению, нет, — сказал Гаспар.

— Пойдем на кухню.

Винсент говорит мне, чтобы я предложил тебе кофе.

— Нет, нет, я только что позавтракала.

Я в норме.

— А, ну тогда ладно.

Винсент говорит, что, если ты готова вернуться в его комнату, то он готов помочь тебе с твоим.

.

.

тригом? — Гаспар выглядел смущенным.

— С тригонометрией, — сказала я, рассмеявшись.

А потом я сказала в воздух, — Спасибо, Винсент, но я оставила её дома.

Сегодня ты сможешь поглядывать через моё плечо за английской литературой и историей Европы.

Гаспар рассмеялся нервным смехом.

— Винсент говорит, что я единственный, кто может помочь тебе с этим.

Да, да, это правда, я видел лично кое-какие события.

Но я не хочу наскучить тебя своими рассказами.

Понимая, что помогать подростку с его домашкой по истории, это последнее, как бы он хотел провести своё утро, поэтому, к его видимому облегчению, я вежливо отказалась.

— Шарлотты нет, но я дам знать как только она вернется, — сказал он, оставляя меня перед дверью в комнату Винсента.

— Спасибо, — ответила я.

Комната Винсента выглядела точно так же, когда я увидела её первый раз.

Окна и занавески были закрыты.

Огонь в камине не горел.

А Винсент лежал холодным на кровати.

Я поежилась, когда увидела его неподвижное тело за прозрачным балдахином.

Дверь за мной захлопнулась и я положив свою сумку на диван подошла к кровати.

Он лежал совершенно неподвижно.

Лишенный жизни.

Меня поразило, как он разительно отличался от просто спящего человека, когда грудь в вечном движение, а дыхание входит и выходит через рот.

Отдернув занавески балдахина, я осторожно опустилась на кровать и пристально посмотрела на него. Он был великолепен, даже мертвым.

— Ладно, я чувствую себя глуповато, разговаривая с тобой вот так, — сказала я в пустую комнату.

— Как будто ты сейчас выскочишь из своего шкафа и начнешь безудержно хохотать.

В комнате стояла тишина.

Поколебавшись, я провела своими пальцами по его холодной руке, стараясь не шарахнуться, почувствовав, его безжизненную кожу.

Потом, еще медленнее, я наклонилась и дотронулась его рта большим пальцем.

Кожа была холодной, но мягкой и меня взволновало это прикосновение к его совершенным губам.

Приободрившись, я погладила его густые волнистые волосы прежде, чем слегка прикоснуться своими губами к его.

Я ничего не почувствовала.

Винсента здесь не было.

— Могу ли я воспользоваться возникшей ситуацией, — прошептала я, гадая, если он был здесь слышал ли он меня, — тем более, что ты не можешь возразить, даже, если бы хотел?

Хотя в комнате стояла тишина, меня охватило странное ощущение — будто в моей голове появились слова, словно их кто-то туда вписал.

Казалось, что затрачены огромные усилия.

По смещению огромной тяжести.

А затем в моей голове медленно появились два слова: Я весь твой.

— Винсент, это был ты? — спросила я, вздрогнув.

Такое ощущение, что я — дерево, на которое нанизали миллион рождественских огоньков и их все включили одновременно.

— Хорошо, если это был ты, то это меня немного напугал.

Но это ничего.

— А, если это был не ты, тогда я наверное полностью потеряла рассудок, потому что гуляю с мертвым парнем.

Большое спасибо, что подвергаешь сомнению моё здравомыслие, — сказала я, пытаясь изобразить сарказм, но не очень успешно, потому что была несколько ошеломлена.

Я почти смогла уловить ощущение веселья заполнившие комнату, но оно было таким слабым, поэтому я решила, что всё себе придумала.

— а сейчас ты из меня делаешь параноика, — сказала я.

— Поэтому, прежде, чем я начну слышать тот же голос, что призвал Жанну Д'Арк, я пожалуй, сделаю свою домашку по истории.

Тишина.

Оставив балдахин открытым, так что я могла видеть его, я села на диван, извлекая книги из своей сумки и раскладывая их по кофейному столику.

И тогда я заметила конверт на его прикроватном столике.

Я увидела своё имя, написанное красивым почерком Винсента, и вытащила лист плотной бумаги.

Он был теснен рамкой из листьев и лиан, а внизу посередине стояли инициалы VPHD.

Кейт, это началось

Я не всегда хорошо выразить то, что хочу сказать тебе. Поэтому, я воспользовался тем, что не будет никакой возможности ответить тебе, когда ты будешь читать эти строки, и, соответственно, что-либо испортить.

Я хочу тебя поблагодарить за то, что дала мне шанс.

Когда я впервые увидел тебя, то я подумал, что нашел что-то невероятное.

И с тех пор всё чего я хотел, это быть с тобой насколько это возможно.

Когда я потерял, я разрывался между желанием вернуть тебя и тем, что было лучше для тебя — желанием, чтобы ты была счастлива.

Когда я увидел тебя такой несчастной по прошествии нескольких недель, пока мы были врозь, это дало мне мужества бороться за нас.

.

.

найти способ, чтобы всё получилось.

А, увидев, как ты снова счастлива в те дни, когда мы снова были вместе, заставляет меня думать, что я всё сделал правильно.

Кейт, я не могу обещать, что это будет обычная жизнь.

Я хотел бы переделать себя в нормального человека и быть им для тебя, всегда, без этих травм, которые определили всю мою жизнь — ходячего мертвеца.

Поскольку это невозможно, я могу только заверить тебя, что я сделаю всё что в моих силах ради тебя.

Дать тебе гораздо больше, чем мог бы дать обычный парень.

я понятия не имею, чтобы это означало, но я смотрю вперед и надеюсь выяснить это.

с тобой.

спасибо, что ты здесь, моя красавица.

Mon ange.

Моя Кейт.

Весь твой,

Винсент

Что бы вы сделали, после того, как прочли самое романтичной любовное письмо — единственное любовное письмо, если уж на то пошло, которое вы когда-либо получали?

Я подошла к кровати и, забравшись на матрац, села рядом с телом Винсента.

Я обхватила его холодное лицо своей тёплой рукой, а затем, поглаживая его волосы своими пальцами я начала плакать.

Я плакала о потере моей прежней жизни.

По тем дням, когда я могла просыпаться в своей прежней комнате, спускаться вниз по лестнице и видеть мать с отцом, которые сидели за столом и ждали меня к завтраку.

Я плакала, потому что никогда не увижу их снова, а моя жизни никогда не будет прежней.

Я думала, как после всех этих потерь, я нашла кого-то, кто любил меня.

Он не говорил об этом вслух, но я видела любовь в его глазах и прочла в тех словах, что он написал.

Мой привычный мир исчез.

Но у меня появился шанс стать счастливой в совершенно новом.

Этот новый мир, возможно, больше подходит для научной фантастики или фильмов ужасов, но также в нем я смогу найти нежность, дружбу и любовь.

Не смотря на то, что всё еще тосковала по своей прежней жизни, я понимала, что мне дан второй шанс.

Он был прямо здесь, как будто у меня перед глазами весит спелый плод.

Всё что нужно сделать — протянуть руку и зять его.

Но сначала мне нужно было отпустить то, за что я так неистово цеплялась: прошлое.

Мне была предложена новая жизнь в обмен на старую.

Это как дар.

Я почувствовала себя как дома.

И я всё отпустила.

А потом я рыдала до тех пор, пока мои опухшие веки не закрылись и я заснула.

* * *

Когда я час спустя проснулась, я несколько секунд не могла понять, где нахожусь.

И тогда я почувствовал холодное тело Винсента рядом со мной. Меня охватило всеобъемлющие ощущение покоя, которое заставило чувствовать себя сильнее, чем когда-либо прежде.

Я услышала шум и обернулась, чтобы посмотреть. В дверь просунулась голова Шарлотты.

— Я уже заходила, но ты спала.

Теперь проснулась?

— Да, — сказала я, поднимаясь и сползая с кровати.

— О, славно.

Она проскользнула внутрь и закрыла дверь.

— Ты плакала, — сказала она, расцеловав меня в щеки.

Я кивнула.

— Сейчас со мной всё в порядке.

Но ты сама выглядишь взвинченной.

Шарлотта, обычно излучавшая сияние, выглядела болезненной, а вся жизнь, которая так и била вокруг неё ключом, исчезла.

Она выглядела грустной и измученной.

— Это из-за Чарльза, — сказала она.

— До сих пор ни слова? — спросила я, потянув её, чтобы усадить рядом с собой на диван.

Она отрешенно покачала головой.

— Я пыталась дозвониться до него миллион раз.

Оставила ему кучу сообщений.

Мы взяли все места под наблюдения, которые контролируют нума, заплатили нашим осведомителям, даже обыскали старый склад, где как мы думали, они могли бы его держать.

И мы ничего не нашли.

— Мне жаль.

Не зная что сказать, я пытаясь утешить, погладила её по плечу.

— Кейт, он мой близнец.

Мы никогда не разлучались, за исключением того, когда мы вподаем в спячку.

У меня такое чувство, будто у потеряла половину себя.

И я правда очень боюсь за него.

Я кивнула.

Винсент рассказал мне, что он предполагает.

— Я просто не понимаю, — прошептала она, качая головой.

Она наклонилась ко мне, и мы обнялись.

— Винсент оставлял нас одних последние несколько минут, но сказал, что сейчас он хочет участвовать в разговоре.

— Ладно, — сказала я.

Она кивнула, слушая его, а её глаза наполнились слезами.

— Что он сказал? — спросила я.

— Он сказал, что все мы здесь потерянные души.

Это хорошо, что мы нашли друг друга.

Я думаю, Винсент прав.

Несмотря на то, что я не ревенент, я тоже так считаю.

Я достала салфетки из своей сумки и одну протянула ей.

Она промокнула глаза, а потом удивленно посмотрела на меня.

— Винсент сказал, что разговаривал с тобой этим утром и ты его слышала!

— Значит мне это не почудилось! — сказала я, ошарашенно.

— Спроси его что он сказал.

— Он сказал тебе, я весь твой.

— Точно! — сказала я, вскакивая с дивана, взглянув на его тело, пока в миллионный раз осознала, что его там не было.

— Но как такое возможно? — спросила я её.

— Он как-то говорил мне, что ревененты, когда они парящие, могут общаться только с другими ревенентами.

Шарлотта выслушала Винсента, а потом сказала, — Он говорит, что он с тех пор изучал этот вопрос.

Это большая редкость, но говорят, что бывали случаи, когда люди жили вместе с ревенентами на протяжении многих лет.

Мы знаем единственного ревенента, который так может — это Женевьева.

А её муж может получить представление о том, чего она хочет, но не может по-настоящему слышать, что она говорит.

— Но мы вместе всего несколько недель, а не лет, — сказала я с сомнением.

— Как это может сработать у нас?

— Он говорит, что понятия не имеет, но хочет еще раз попробовать, — сказала взволнованно Шарлотта.

— Хорошо, — сказала я, подходя к кровати.

— Нет, иди сюда, — сказала Шарлотта.

— Вид его тела тебя будет только отвлекать.

Он казал, чтобы ты закрыла глаза и выкинула всё из головы.

как ты обычно поступаешь в музее.

Я улыбнулась, вспомнив в каком трансе я была, вызванным искусством, когда он меня увидел в музее Пикассо.

Я закрыла глаза и медленно задышала, позволяя спокойствию комнаты проникнуть в моё тело.

Постепенно я начала испытывать прежнее ощущение.

Кто-то пытался писала буквы в моем разуме.

— Что ты слышишь? — спросила она меня.

— Я ничего не слышу.

Я вроде как вижу что-то.

.

.

как кто-то пишет слова.

— Он сказал, что ты пытаешься визуализировать.

Прекрати использовать своё внутренние видение, а использую свой внутренний слух.

Как будто ты пытаешься расслышать мелодию, которая играет где-то далеко.

Постарайся обострить и настроиться на него.

Я сосредоточилась, и начала различать какой-то шелестящий звук, как будто ветер колышет листья, или это было что-то вроде помех.

— Он говорит, чтобы ты перестала так стараться и просто была собой, — сказала Шарлотта.

Я расслабилась, и эти помехи превратились в шум, похожий на то, как ветер подхватил и понес полиэтиленовый пакет.

И тогда я услышала.

Мост Искусств.

— Мост Искусств? — произнесла я вслух.

— Ты имеешь в виду мост через Сену? — спросила смутившись Шарлотта, а потом кивнула.

— Винсент говорит, что на этом месте произошло очень важное событие.

я рассмеялась.

— Гм, да.

Мы тогда впервые поцеловались.

Грустное лицо Шарлотты повеселело.

— О Боже мой.

Я всегда знала, что Винсент будет жутким романтиком, когда встретит правильного человека.

Она откинулась на диван, скрестив руки на сердце.

— Кейт, тебе так повезло.

Мы тренировали еще около получаса наши навыки общения между нежитью и людьми, пока Шарлотта давилась от смеха над моими вопросами, не имеющих смысл, и глупыми упражнениями Винсента.

Прочь.

.

.

от моих отцов? — спросила я растерявшись.

— Нет, Ночь живых мертвецов! — покатилась со смеху Шарлотта.

Наконец я научилась читать большинство фраз правильно, хотя голос Винсента, когда он их произносил, так и не услышала.

Было больше похоже на то, как будто слова появлялись из неоткуда.

И всего несколько слов за один раз.

— Может пообедаем? — наконец спросила я.

— Точно! Отлично! Винсент говорит, что как раз время обеда и Жанна нас уже ждёт.

— Когда мы зашли на кухню, Жюль с Амброузом уже вовсю наворачивали жаренного цыпленка с картофелем, а Жанна сидела рядом, поглощенная их кратким пересказом об их утренней поисковой вылазке.

Она сразу же подскочила как только увидела нас с Шарлоттой, вошедших в комнату, и указала на места уже приготовленных для нас.

— Эй, парни, Винсент может говорить с Кейт.

Ну, знаете.

.

.

пока он парящий, — сказала Шарлотта, при этом она выглядела очень довольной собой.

Все застыли и уставились на меня, но через секунду Жанна ожила и произнесла, — Нисколько этому не удивлена.

Я всегда вам говорила, что могу чувствовать всех вас, пока вы летаете вокруг, когда вы парящие.

я даже могу сказать вам, который из вас находиться здесь.

Но мне никто никогда не верил.

— Это невозможно! — воскликнул Амброуз в изумлении, а потом сказал в воздух, — Винсент, без вариантов!

— Не то, чтобы совсем невозможно, — ответил Жюль.

— Винсент говорил мне что изучал запись Гаспара, примеры отношений ревенента с человеком и нашел несколько недоказанных случаев взаимодействия.

— Знаю, — ответил Амброуз.

Он мне это тоже говорил.

Но это только слухи — бред сумасшедших.

Цель Винсента выйти за рамки и испытать это на себе.

Любопытно. И я спросила, — Что еще за "недоказанные слухи"? Есть что-нибудь, что мне нужно знать?

Амброуз запихнул французское жаркое в рот и начал жевать его хитро улыбаясь.

— Ты считаешь, что все страшные истории о призраках, Кэти-Лу, все странные старые бабушкины сказки, все эти сказки, которые ты когда-либо слышала, и конечно не забыла.

.

.

у них ядро, а может только зерно, истины.

Так что радуйся, что ты не втрескалась в вампира.

Он запихнул еще в рот еды, а потом встал, потягивая свои внушительные грудные мышцы и бицепсы, и сказал, — Жюль.

.

.

хочешь прогуляться по дикой стороне?

Жюль вытер свой рот салфеткой и, встав, понес свою тарелку в раковину.

— Жанна, спасибо.

Как всегда, все очень вкусно.

Жанна лучезарно улыбнулась.

— Винсент ты с нами?

В моей голое появились слова: тебе не будет одиноко?

Я улыбнулась.

— Нет, нет, иди с ребятами.

Похоже им нужна нянька, — ответила с усмешкой.

Не может быть.

.

.

он только что говорил с тобой? — сказал Амброуз и разинул рот.

Я кивнула и улыбнулась.

— Счастливчик, — сказал мне Жюль, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в щеки.

— Чего бы я только не дал, чтобы быть в твоей голове.

И вместо обычных воздушных поцелуев на этот раз, он нежно поцеловал меня в обе щеки.

— Жюль! — ахнула я, чувствуя, что краснею.

Он стоял, глядя в пространства и поднял руки, делая вид, что сдается.

— Ладно, ладно, чувак.

Руки прочь, я понял! Но к нам же в дом не так часто заглядывают молоденькие хорошенькие человечки.

На самом деле, никогда.

Он развернулся, чтобы уйти, а потом обернулся и сказал мне через плечо.

— Пока, Кейт, и просто запомни.

.

.

Я полностью доступен в ближайшие несколько дней, Винсенту в любом случае пока нездоровится.

Он подмигнул.

Мое лицо вспыхнуло и я отвернулась, старательно не глядела на него пока он не вышел из комнаты.

— О чем это он? — спросила заинтересованно Шарлотта.

— Честно, понятия не имею, — простонала я.