Год 27, 24 марта, суббота

Алекс Северов

Как говорят мудрые люди, если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят.

Первые минуты нашего похода назад я то и дело озирался. Ну вот казалось мне, что кто-то сверлит взглядом между лопаток, поэтому и крутил бестолковкой на все триста шестьдесят. Пока шея не устала и голова не закружилась. Да и чуть не оступился пару раз, только вывиха сейчас и не хватало. Плюс, от девушек подотстал, всё таки по пересечёнке идём, то вверх, то вниз, то боком. Так что дурью заниматься перестал, но вот параноить — нет. Просто теперь реже оборачивался, только на возвышенностях. Но погони не было, да и кому за нами гнаться?

Спустя час где-то далеко-далеко за спиной ухнуло, причём протяжно так, раскатисто, словно десяток молний одна за другой вдарили.

— Геологи что-то опять взрывают, — Ариэль замерла на пару секунд, прислушиваясь. — Говорят, в прошлом году золото в склонах нашли, сейчас узкоколейку туда ведут, тоннель прорубают.

Я тоже посмотрел назад. И чуть не выматерился.

Мы только очередной подъём преодолели, девушки с лошадьми уже спускаться начали, а я взрывы как раз наверху застал. Удачно так. Ибо внизу, метрах в трёхстах от нас, промелькнула пара серых теней. Львы. Догоняют. Явно не время спросить.

Вскинул винтовку, полуторакратный ACOG чуть приблизил картинку. Да, так и есть, вон тупорылая морда среди кустов мелькнула, за ней вторая, третья… Все поджарые, мощные, мурашки по коже. Настигнут на тропе, нам хана, тут не развернуться, справа-слева крупные камни, кочки да ямки. Надо принимать их на дистанции.

Бросил взгляд вниз. Тропа сбегает по склону змейкой, петляя, словно пьяный насцал. Внизу широкий, полноводный ручей, брод выложен крупными каменюками, специально натасканными людьми. ШЕва метров пять, так просто не перепрыгнешь. Особенно без разбега. Там кошек и приму.

Быстрым шагом догнал спутниц. Хелен моего отсутствия не заметила, а вот Ариэль на мою остановку и манипуляции с винтовкой внимание обратила.

— Кто там? — спросила рыжеволосая, когда я, оглядываясь каждые десять секунд, пристроился в хвост процессии.

— Львы. Штук пять, может, больше.

— Всё таки встали на след, — Ариэль на ходу сбросила с плеча винтовку.

— Всё таки? То есть ты знала, что они за нами погонятся? И промолчала?

— Заикнись я об этом, и Антон точно не повёз бы Энтони. Он и так еле согласился на это, — отмахнулась девушка. — Брат много крови потерял, его надо срочно в город, а не по жаре пол дня таскать.

— И часто львы вот так за охотниками охотятся? — сменил я тему.

— Когда как. От главного самца зависит. За самок и львят он всегда мстит. Львы здесь вершина пищевой цепочки, и если кто-то тронет прайд, лев не успокоится, пока не найдёт и не покарает обидчика. Инстинкт у него такой. И умные они, заразы. Поэтому на пещерников редко охотятся. Антон подстрелил пару двухлеток, это уже не львята, и не самки. Я думала, обойдётся.

— Ладно, чего уж теперь. Всё будет нормально, — это я уже Хелен, которая, слушая нас, вновь побелела. — Сейчас быстренько спустимся, на ту сторону ручья переберёмся, я приму их напротив брода.

— Неа, не получится, — мотнула головой Ариэль. — Я же говорю, умные. Почуют тебя издалека, поймут, что ты их ждёшь в узком месте. Затаятся. Или обойдут. Не везде склоны такие крутые, выше или ниже по течению смогут перепрыгнуть или ещё брод найдут. Они тут тысячи лет живут, каждый камушек знают.

— И что предлагаешь?

— Не знаю, я не охотник. Ты мужчина, ты придумай, — пожала плечами Ариэль.

Совсем не современный подход. А как же равноправие полов, мужской шовинизм и всё такое? Эх, мне бы сейчас феминистку, да покруче. Знаете, такие, которые и себя из беды выручат, и мужика из задницы вытащат, руками-ногами круче Брюса Ли машут, а стреляют, как Джон Уик. Нет таких? Блин, засада!

— Тогда попробуем всё одно, как я сказал, если других предложений нет. Не хочу, чтобы они нас догнали где-то в неудобном месте.

К броду спускались быстро, постоянно оглядываясь. К воде подошли в тот момент, когда наверху показались первые преследователи. Раз, два, три… Остальных не видно.

— В обход пошли, — заметив, куда устремлён мой взгляд, прокомментировала Ариэль.

Я ничего не ответил, вскинул винтовку, прицелился. Дистанция всего ничего, двести метров, но силуэты львов и львиц видны плохо, всё таки природный камуфляж у них такого раскраса не зря, в этих местах круче любой цифры. Не успел щёлкнуть первый выстрел, как львы прянули в стороны, спустя секунду на тропе никого не было. Попал или нет не увидел, но шуганул — уже хорошо.

— Живо на ту сторону! — оборачиваюсь, а девушки уже брод перешли, и подгонять не надо.

Бросаю взгляд на тропу — пока чисто.

Бегом на ту сторону.

— Всё. Двигайте дальше, попробую их тут задержать. Пусть идут в обход, если такие умные, всё время выиграю, — машу на спутниц руками, гоня их дальше.

Хелен не против, а вот Ариэль явно хотела остаться дать бой. Но спорить не стала, правильно воспитана.

Девушки увлекли лошадей дальше по тропе, я прикинул, где лучше встречать гостей. Метрах в десяти от брода начинались небольшие заросли, если меня по ним обойдут — труба. Ага, вон, валун высоченный, чуть левее, метра три. И пара чуть поменьше, как бы ступеньки. Взгляд на ту сторону — пока тихо. Очень тихо. Птицы петь перестали, чуют хищника, что вдоль тропы к броду крадётся. Вот и крадитесь, не спешите.

Залезть оказалось сложнее, чем думал. Ну не приспособлен современный homo civitas, житель мега и просто полисов, к скалолазанию, дерево лазанию и любому другому вертикальному перемещению. Да и не всякое горизонтальное осилить может, чего уж там. Мы вон всего час пешкодралим, а ноги уже гудят, спина под рюкзаком мокрая, спину ломит, хотя там весу кило десять всего. Поклажу наверх тоже затащил, пусть будет под рукой, в спешке могу и забыть, а там всё таки документы, припасы, патроны, опять же.

Первый лев появился минут через пять, осторожно высунулся из кустов в десяти метрах от брода, остановился, начал осматривать переправу. Меня на камне не заметил, я лежу так, что только макушка видна, да и не ожидает животное меня наверху, смотрит строго перед собой. Ветер тоже ему не помощник, штиль, так что по запаху не вычислить.

Животное стоит, не шевелится, только уши, как локаторы, вправо-влево крутятся да носом водит, унюхать пытается. Можно стрелять, но я не спешу. Мне не одного завалить надо, мне всю кодлу спугнуть бы. А открой я огонь сейчас, так разбегутся по кустам, да в обход пойдут. Если уже не пошли, что-то я тогда с холма их больше видел.

Лев (или львёнок, всё таки мелковат, года два-три, как сказала Ариэль, уже н мальчик, но ещё и не “мужчина”, чтобы свой прайд создавать или с папкой за первенство в родном биться) постоял минуту, двинулся вперёд. За ним справа-слева пара львиц из кустов появились, эти уже взрослые, опытные. Прикрываются молодняком, самки.

— Банг! Банг! Банг! — дистанция плёвая, но очередь я дать не решился, бью одиночными, так привычнее.

Автомат ощутимо дёргает, но ствол почти не ходит, всё таки лёжа это не стоя стрелять, совсем другой расклад и упор.

Львёнок валится на бок, мяучит так, аж сердце кровью обливается. Бррр, натуральный стокгольмский синдром, он на меня охотится, а мне его жалко. Ведь скотина неразумная, не ведает, что творит. С ним не договоришься, не скажешь “не ходи за мной, а то убью”, не поймёт. Прости, лёва.

Животные мощными прыжками снова уходят в стороны, бью вдогонку. Есть! Одна львица присела, задние ноги отказали, когда до кустов всего ничего оставалось. Добьём, не живодёры же мы. Остаток рожка по зелёнке, в темпе, перекинуть спарку — и ещё один туда же, пусть знают, с кем связались! Показалось, или там кто-то мявкнул? В ушах звон, ничего толком не слышу. Было бы неплохо, если ещё кого задел.

Перезарядился. Рюкзак на плечи, и быстро вниз. Но не спеша. Всё таки высота, то да сё. Не люблю я это дело, лазить где-то. В детстве спокойно по яблоням у бабушки как маугли скакал, а с возрастом что-то вот на холодный пот стало пробивать, когда на стремянку становлюсь, лампочку в люстре поменять. А тут повыше будет, и стремянки нет.

И бегом девушек догонять. И за них страшно, и одному тоже. Всё таки неприятно быть в роли дичи, даже если охотник — просто животное. Всё одно неловко чувствуешь себя, вроде как вершина пищевой цепочки, круче только акулы с Уол-Стрита, а какой-то кошак об этом знать не знает, пытается, гад этакий, тебя схарчить. Кровная месть у них тут, понимаешь ли!

В ушах стучит, пот ручьём, ничего не вижу и не слышу, всех мыслей: только б не поскользнуться! Тропа пологая, градус небольшой, но вся галькой засыпана. Я так понимаю, что это даже не тропа, а русло ручья, который в сухой сезон пересыхает, вон, и берега у него совсем низкие, покатые.

— Оп-па! — накликал, левая нога, опорная, поехала, пришлось руками махать, балансировать.

В этот момент впереди захлопали выстрелы, заржали кони. Я так и замер, тело само нашло баланс. И побежал вперёд, не разбирая дороги, как только голову не свернул?

Поворот, второй, ещё. Выстрелы уже не звучат, что там, чёрт побери, произошло?

На небольшой поляне кровь, земля изрыта копытами, но никого, ни своих, ни чужих.

— Хелен, Ариэль?! — ору, что есть сил.

— Здесь мы! — отзывается огненногривая из кустов.

Заглядываю туда — вроде все на месте и целы.

— Я же говорила, обойдут, — Ариэль пинает тушу льва.

Мощный самец, полтонны, наверное, весу, метра четыре в длину. Дышит тяжело, в глазах боль и слёзы, вся грудь в крови.

— Ого! Как это вы его так?

— Карамелька подсказала, — девушка нежно гладит лошадь по морде. — Заволновалась, повод натянула, на кусты уставилась. Ну, я и выстрелила туда. Этот, — кивает на льва, который уже своё отжил, бока больше не вздымаются, глаза остекленели, — как прыгнет! Только не достал, мы в двадцати ярдах стояли. Хелен молодец, не растерялась, всю обойму в него разрядила. Он бежать, мы за ним, тут и добили. С ним ещё пара самок была, но как только пальба началась, они испарились.

Стоят, руки трясутся, лбы мокрые, но довольные. Как же, амазонки, большую кису завалили, пока мужчина где-то там прохлаждался.

Подошёл ко льву, сунул дуло в ухо, нажал на спуск. Контроль, в книжках читал.

— Зачем?! — Хелен всплеснула руками.

Как сама пару минут назад в него стреляла, так это нормально. А как я — так “зачем”.

— Ему от этого хуже не будет, а мне спокойней.

— Фу! — морщит носик француженка.

— Буэ! — спустя секунду завтрак покидает её желудок. Ариэль, достав нож, больше похожий на мачете, одним махом отрубает кисточку с хвоста своего трофея. Зрелище не для слабонервных, зато я теперь не самый кровожадный в нашей компании.

— Ладно, девушки, приводим себя в порядок, перезаряжаем оружие и двигаем дальше. Даже нет, сперва оружие, потом — себя в порядок. Мало ли, зверь вернётся.

— Больше нападать не будут, прайд без вожака, пойдут в логово, власть делить, — Ариэль вгоняет клинок в землю, очищая кровь.

— Всё одно, будем бдеть. От этого ещё никто не умирал.

Помогаю Хелен умыться.

— А ты молодец, всю обойму ему в грудь засадила! Хорошая выдержка, не растерялась, — подбадриваю девушку.

— Я чуть не описалась, когда он оттуда выскочил, — призналась француженка, вытирая бумажными салфетками мокрое лицо. И вдруг разревелась.

— Ну-ну, всё нормально, все живы, всё хорошо, — подошёл, обнял. Майка стала в два раза мокрее.

Стоим, глажу Хелен по спине и голове, а самого тоже отходняк трясёт. Ну его, такие походы на дикую природу. Так и поседеть раньше времени можно.

Зато Ариэль спокойна, словно не на жизнь только что сражалась, а маникюр вечерний делала. Стоит, ногти рассматривает, мол, вы там поревите, я подожду. Хорошая у Антона будет жена. Боевая. У такой налево не то что не сходишь, а даже не посмотришь, яйца так же, как кисточку с львиного хвоста, одним махом отчекрыжит и даже не поморщится.

— Прости, я больше не буду, — Хелен отстранилась, ладошками солёные дорожки со щёк стирает.

— Да ладно, это даже полезно, поплакать, — успокаиваю девушку. — Как говорит моя бабушка, больше поплачешь, меньше пописаешь.

Смотрю, улыбнулась. Вот и хорошо.

Двигаем дальше, домой.

До фермы добрались уже после полудня. Пешком это вам не верхом, и ноги устают, и спину ломит, и пить хочется в десять раз больше. А уж когда сделали привал, перекусить, аппетит был, словно вагон угля разгрузили. Каждый — свой.

На полпути нас встретил Антон. Отвёз раненого, сдал Маршаллу, а сам за ненаглядной, бегом да вприпрыжку. Когда про преследовавший нас прайд рассказали, чуть скандал не закатил, что Ариэль его не предупредила, а не то он бы…

— Что? Позволил бы Энтони умереть? — ехидно заметила рыжая. И тут же прильнула к Антону тёплым боком, грудью в руку упёрлась, потёрлась щекой о щеку. Хитрая — Не кипятись, милый. Нас было трое, с оружием. Алекс не дал бы нас в обиду, правда, Хелен?

Француженка кивнула. Про тот факт, что льва девушки встречали без меня, мы умолчали. Ну его, моя морда целей будет, а Ариэль этот бугай потом за кустики одну не отпустит, ей оно надо?

Парень в объятиях валькирии поплыл, размяк, пошли сюси-пуси, а как, а что, а я его, ух! Показали трофей, Антон предложил вернуться за шкурой, всё таки трофей не частый. Но, услышав, что в льва пара десятков пуль влетела, передумал. И хорошо, а то он бы туда один пошёл, Ариэль фобиями не страдала. Хочет суженый на встречу со хищниками — пусть идёт, большой мальчик. А нам потом сиди, волнуйся, ногти грызи.

На ферме нас ждала хорошая новость: Маршалл уже доставил Энтони в больницу Джефферсона, парню оказывают помощь. Жить будет, даже руку обещали собрать. Похвалили за оперативность, ещё бы час или два и всё, спасать было бы нечего, только ампутация. Маршалл остался с сыном, переночует и завтра обратно.

— Алекс, как на самом деле было? — мы сидели с Антоном на веранде вдвоём, дамы, после сытого ужина потягивали разное: он пиво, я — морс из местных ягод.

После тяжёлого дня, пошли плескаться в бане, смывать пот, грязь и страхи. Потом наша очередь.

— Что ты имеешь ввиду? — я упрямо смотрел в закат, не желая встречаться взглядом с приятелем.

— Я же не дурак, понимаю, когда Ариэль врёт или недоговаривает. Она думает, что самая хитрая, но ещё совсем ребёнок, все уловки на виду. Колись давай. Сердиться не буду.

Я вздохнул. И рассказал. Что послал девушек вперёд, а сам остался караулить хвост. Что отогнал хищников, двух забрал даже. И побежал догонять. Но не успел, дамы сами отбились от второй части прайда. Львы действительно хитрые, зажми они нас сразу с нескольких сторон, да кинься гурьбой…

— Понятно, — Антон тяжело опустил кружку на стол между нами, пальцы на ручке от напряжения побелели. Скривился, как от горькой редьки, уставился хмуро на закат. — Знаешь, почему я до сих пор холостой? Да, баб тут меньше, чем мужиков, так и я не урод и не бедняк, захотел бы, нашёл бы себе пару. Только вот жизнь тут… Такая. Сегодня есть человека, а завтра нет его. Эдем, мать его. Только официально каждый год треть миллиона по тем или иным причинам гибнет. В Техасе, конечно, смертность раз в десять ниже, чем в каком-нибудь местном Конго или Халифате, но всё же…

— Боишься кого-то вдовой сделать?

— Вдовой сделать. Вдовцом стать. Сирот оставить, — Антон отхлебнул пиво, замолк.

— По статистике сто процентов людей умирают, — пожал я плечами. — Мне казалось, что с Ариэль у тебя всё серьёзно, решил сдать назад?

— Не, ты чё, — наёмник аж подхватился. — Успокоится вокруг Энтони всё, пойду предложение делать, официально. Руку там просить, кольцо, все дела. Просто…

— Ну вот и забей на всё остальное, — я дотянулся, хлопнул его по плечу, чуть ладонь не отшиб. — Живи полной жизнью, делай, что от тебя зависит, остальное приложится. Говорят, что только одно из десяти начинаний заканчивается успехом. Кто-то думает, что это отличное оправдание, чтобы ничего не делать. Я же считаю, что если не пробовать, то шанс на успех вообще нулевой. Маршалл тебе не откажет. А откажет, так останется без дочки, Ариэль с тобой сбежит на раз-два. И стройте своё счастье, ни на что и ни на кого не оглядываясь.

— Самый умный, да? — Антон поднялся, потянулся с хрустом. — Тебе хорошо, за ноутом-то.

— Ага, так хорошо, что рёбра до сих пор болят, — задрал я майку, демонстрируя синяк. Который, на удивление, быстро рассасывался. — Я как посмотрю, тут обычный пикник может фатально закончиться. Или поездка в город. Кто-то живёт, будто завтра не будет. Я предпочитаю думать, что завтра обязательно наступит. И вот чтобы потом обидно не было, надо использовать все шансы.

— Ладно, пошли мыться, философ, бабы уже баню освободили, — Антон направился в дом.

— Откуда знаешь? — удивился я осведомлённости приятеля.

— Ты бы тоже знал, если бы не только себя слушал, распелся тут соловьём, — подначил меня Антон. — Они уже минут десять по дому половицами скрипят.

Мда, Лёша. Не прокачал ты наблюдательность, всё в интеллект и компы вбросил.

Кто ж знал, что в жизни пригодится? Мне вообще в школе говорили, что без интегралов никак нельзя, а поди ж ты, третий десяток разменял, как-то обхожусь.