{273} М. А. Платоновой.

24 мая 1943 г. Мичуринск.

Мичуринск. 24/v-43.

Здравствуй, дорогая моя жена Муся!

Приехал в полдень в Мичуринск. На Воронеж выеду только завтра, как будет поезд. Проезжал Кочетовку, всё мне показалось там другим – с тех пор, как мы когда-то там с тобой ходили вдвоем. Завтра или послезавтра буду, наверно, в Воронеже. Из Воронежа тебе напишу, потом поеду далее.

Скучаю я по вас обоим – по тебе и по нашему сыну – сильно и грустно. Для меня мертвый Тотик все равно вечно живой.

Береги там себя. Делай дела, тебе я много их поручил, а я приеду месяца через 11/2 – 2–2, если прежде этого срока меня не переведут из «Кр[асной] звезды» во флот.

Мичуринск – это б[ывший] Козлов! Я здесь был когда-то давно, но забыл его. Скучно здесь, пыльно, жарко, и я совершенно один. Сижу в общежитии, думаю о тебе и о могиле на кладбище. Поцелуй землю на его святой могиле за меня.

Целую тебя. Твой Андрей.

Муся! Ты прости меня. Я забыл тебе сказать в Москве. Отдай, пожалуйста, Лидии Аристарховне Большаковой (отдай лучше через ее девчонку Наташку) 1 килограмм черного хлеба. Я недели 11/2 – 2 назад взял у Большаковой, в общем, четвертинку (меньше, граммов 200) за килограмм черн[ого] хлеба. А хлеб так и не отдал, всё боялся тебя.

Отдай Наташке, пожалуйста, и прости твоего пьяницу.

Андрей.

Печатается по первой публикации: Архив. С. 547. Публикация Е. Антоновой.

{274} М. А. Платоновой.

28 мая 1943 г.

2-е письмо (1-е было из Мичуринска) 28/v. Милая моя Муся!

По воле обстоятельств я сейчас под Воронежем – тут мы с тобой и Тошей давно когда-то жили на даче. Я ищу возможности ехать дальше, одновременно остановился на два-три дня для работы. Вчера был в Воронеже немного (проехал его на грузовике). У дома, где мы жили, и у дома отца не был. Завтра, наверно, поеду или пойду туда, чтобы посетить родные места. Вчера мне было очень тяжело. Город стал призраком, как дух, – таким он мне представился. Я даже плакал. Вот какое тут было сражение, родная моя. Как-то ты там поживаешь в одиночестве?

Поцелуй за меня могилу в изголовье нашего святого сына.

Делай там свои и мои дела, которые я тебе поручил, и ожидай меня. Если будут деньги, не забудь уплатить за квартиру и за электричество. Счета лежат у меня на бюро с правой стороны.

Затем скажи Г. Э. Сорокину, чтобы у второй моей книги (сборника) – название было такое – «Дорога на закат солнца», а не «Оборона Семидворья». Это скажи ему обязательно (позвони: Д 12504). Далее спроси у него – как у меня дела с переводом во Флот. Я не оставил этой надежды. Может быть, и выйдет что. Я чувствую, что мне надо много писать, а эту возможность даст мне только флот, а в «Кр[асной] звезде» это гораздо труднее, да и работа (разъезды по фронтам) мне уже, может быть, не по возрасту, я уже стар так мотаться.

В материальном смысле (питание) я живу очень хорошо. Ем много, кормят здесь хорошо. Я стараюсь не пасть в физических силах, чтобы вытерпеть все трудности своей жизни. Ты тоже, гляди, питайся там как можно усердней, чтобы не зачахнуть в теле и в духе. Нам придется еще, наверно, детей растить и воспитывать – внука, а может, и своего второго Тошу.

Одновременно с этим письмом пошлю тебе из Воронежа телеграмму и, может, успею там получить от тебя ответ. Я очень тоскую по тебе и сыну, и тоска от того, что я вижу и переживаю здесь, удваивается и гнетет меня, хотя я стараюсь держаться бодро, работаю (пишу для «Кр[асной] звезды») при всякой даже малой возможности.

Обнимаю мою единственную. Твой Андрей.

P.S. Возьми через Сорокина 45 экз[емпляров] книжки «Брони». Выпить не пришлось нигде, никто не предложил и капли. Да я и не буду искать этого ложного утешения.

Печатается по первой публикации: Архив. С. 547–548. Публикация Е. Антоновой.

{275} М. А. Платоновой.

4 июня 1943 г.

[нрзб] 4/VI. Дорогая моя Муся!

Я всё время разъезжаю. Очень много вижу и много переживаю событий. Постоянно думаю о Тоше: задумал одну вещь написать о нем, очень важную, как только вернусь в Москву, – важную и для всех. Мне бывает трудно, бывает и страшно, но я теперь всегда спокоен. Как ты там одна живешь, милая моя? Передай привет Петру Артемьевичу. Поласкай за меня внука, если он приехал. Напишу тебе письмо побольше, как остановлюсь где-либо прочней и дольше. Обнимаю свою законную жену.

Андрей.

Печатается по первой публикации: Архив. С. 543. Почтовая карточка. Публикация Е. Антоновой.

{276} М. А. Платоновой.

6 июня 1943 г.

6/VI-43.

Дорогая моя жена Маша!

Я под Курском. Наблюдаю и переживаю сильнейшие воздушные бои. Однажды попал в приключение.

На одну станцию немцы совершили налет. Все вышли из эшелона, я тоже. Почти все легли, я не успел и смотрел стоя на осветительные ракеты. Потом я лечь не успел, меня ударило головой о дерево, но голова уцелела. Дело окончилось тем, что два дня болела голова, которая у меня никогда не болит, и шла кровь из носа. Теперь всё это прошло; взрывная волна была слаба для моей гибели. Меня убьет только прямое попадание по башке. Как-то ты там живешь, одинокая моя! Я так по тебе соскучился, так много есть что рассказать, так много есть чего писать.

И главное – я так тоскую о холмике земли на Армянском кладбище. Когда я еще буду там – я сам не знаю. Что у вас там нового? Я тут редко что слышу, п[отому] ч[то] бываю в дальних местах. Задумал одну вещь, очень важную и связанную с судьбой нашего Тоши. Но где тут ее писать! Знай же, что я люблю тебя и буду стараться жить, пока ты жива. А Тоше принадлежит вторая половина моей души и весь мой талант. Я сделал здесь, на войне, столь важные выводы из его смерти, о которых ты узнаешь позже – и это тебя немного утешит в твоем горе.

Целую тебя. Андрей.

Впервые: Волга, 1975. С. 174–175 (в сокращении). Печатается по: Архив. С. 549–550. Публикация Е. Антоновой.

{277} М. А. Платоновой.

8 июня 1943 г.

8/VI-43.

Здравствуй, дорогая Муся!

Давно я не видел тебя. Я жив и здоров. Поклонись за меня могиле моего сына и поцелуй за меня землю на ней. Я живу здесь хорошо. Буду много писать, особенно когда вернусь. Я волнуюсь за тебя, ты ведь все же беспомощная, и без моей заботы тебе трудно. Что тебе еще сказать. Многого не напишешь на этом клочке бумаги.

Поставь от меня цветок на могилу сына и скажи ему, что я его люблю всё больше и больше.

Твой А.

Печатается по первой публикации: Архив. С. 550–551. Почтовая карточка. Публикация Е. Антоновой.

{278} М. А. Платоновой.

8 июня 1943 г.

8/VI-43. Дорогая Муся!

В день получения этой открытки напиши мне, ответь немедленно по адресу: Действующая армия, полевая почта 48251А, Платонову А. П.

Привет тебе, моя дорогая. Андрей.

Печатается по первой публикации: Архив. С. 551. Почтовая карточка. Публикация Е. Антоновой.

{279} М. А. Платоновой.

10 июня 1943 г.

10VI.

Здравствуй, моя дорогая.

Я тут живу ничего – жив и здоров, только очень сильно устал. Питаюсь очень хорошо и жалею, что ты не можешь делить со мной трапезу. Ты, наверно, часто ходишь на могилу к сыну. Как пойдешь, отслужи от меня панихиду в его вечную святую память. Я тут пережил сильные воздушные бои (недавно), много повидал, но мой сын, должно быть, помог мне избегнуть гибели. Я случайно попал под Курск как раз в день большого налета врага и всё пережил, только закалился в терпении. Здорова ли ты?

Я знаю, как тебе трудно, я знаю, что ты плачешь о нашем сыне. Я здесь вижу его часто во сне и просыпаюсь в слезах. Приеду – надо многое мне сделать в память его, надо написать сразу повесть. Держись, моя дорогая, я тоже держусь. Пиши мне.

Целую тебя. Твой А.

Печатается по первой публикации: Архив. С. 551. Почтовая карточка. Публикация Е. Антоновой.

{280} М. А. Платоновой.

12 июня 1943 г.

12/VI.

Здравствуй, дорогая Муся!

Один товарищ летит в Москву, и я посылаю при его помощи эту весть. Живу я здесь хорошо, работаю, вина не пью вовсе. Адрес мой: Действ[ующая] армия, почт[овый] ящ[ик] № 48251. Был в действующ[их] частях, скоро опять выеду туда, потом снова вернусь, сюда, где я сейчас есть. Завтра воскресенье и Троицын день. Ты, конечно, пойдешь к нашему сыну, поцелуй его землю в изголовье, скажи, что я люблю его больше всего на свете.

Приехал ли его потомок похож ли он на Тошу? Напиши мне подробно и пошли письмо сегодня же, а то долго идет. Целую и обнимаю тебя, моя дорогая. Андрей.

Печатается по первой публикации: Архив. С. 551–552. Почтовая карточка. Публикация Е. Антоновой.

М. А. Платоновой

24 июня 1943 г.

24/VI-43 г. Дорогая Муся!

Пишу тебе уже много писем, но от тебя не получил еще ничего. Меня беспокоит, как ты живешь там.

Наверно, у тебя есть какие-нибудь текущие несчастия, п[отому] ч[то] ты не приспособленный все-таки к жизни человек. Дают ли тебе командирский паек – на июнь и теперь на июль? Я на днях дам телеграмму генералу с просьбой о вызове меня в Москву, т[ак] к[ак] материала у меня очень много (да и до того было столько, что я годами мог бы не вставать из-за письменного стола). Если увидишь Гр[игория] Эм[мануиловича] Сорокина – спроси у него: двигается ли мое дело с переводом к ним. Я бы рад был перейти, п[отому] что сильно утомился, да и время часто проходит бесцельно. А там бы я больше и полезней работал. Особенно хочу немедленно написать одну повесть – ты знаешь о чем. Поцелуй изголовье его могилы. Скажи ему, что я скоро приду к нему и поклонюсь ему.

Обнимаю тебя. Андрей.

Печатается по первой публикации: Архив. С. 552. Публикация Е. Антоновой.

{282} М. А. Платоновой.

25 июня 1943 г.

25/VI-43. Дорогая Муся!

Сделай, пожалуйста, следующее: скажи Г. Э. Сорокину или в Военно-мор[ское] изд[ательст]во капитану 1-го ранга (забыл его фамилию), чтобы рассказ «Путешествие воробья» из моей новой книжки снять. Этот рассказ не подходит ни по тону, ни по духу ко всей книге. Итак – я снимаю этот рассказ, скажи им об этом. Не забудь и сделай это срочно. Скоро, я надеюсь, мы увидимся. Я здесь много работаю, хотя условия бывают и неподходящие.

Увидимся – тогда о многом поговорим. По приезде буду стараться перевестись во флот, чтобы иметь возможность больше работать. Не знаю, удастся ли это. Поклонись нашему сыну. Целую тебя. Андрей.

Печатается по первой публикации: Архив. С. 552–553. Почтовая карточка. Публикация Е. Антоновой.

М. А. Платоновой

13 июля 1944 г.

1/VII-43 г. Дорогая Муся!

Дней восемь я был в поездке. Вчера только вернулся. К нам приехал полковник Карпов, заместитель Вадимова. С ним я и отсылаю это письмо до Москвы, а там его отправят тебе. От тебя не получил еще ни одного письма.

Меня, вероятно, на днях вызовут в Москву, так что скоро мы с тобой должны увидеться. Правда, мне предстоит нелегкий путь, если не удастся устроиться к комунибудь на машину до Москвы. Есть один корреспондент «Правды» со своей машиной, но неизвестно, когда он поедет в Москву, он ждет разрешения. Может быть, я с ним и доеду. Тогда приеду быстро. Полковник Карпов будет в Москве 2–3 июля и тогда же обещает мне послать на фронт телеграфный вызов.

В день приезда сразу же пойдем к Тоше на могилу. Моя новая повесть, которую я тут обдумал, будет посвящена поклонению умершим и погибшим, а именно посвящение будет моему сыну. Я задумал сделать героем жизни мертвого человека, на смерти которого держится жизнь.

Кратко трудно сказать, как это получится, но, думаю, эта вещь выйдет у меня: у меня хватит сердца и горя. Я чувствую, что у тебя там много трудностей всякого рода; очень тяжело, что я почти полтора месяца не знаю, не слышу о тебе ничего и не могу поэтому помочь даже советом.

Здесь я много видел – и хорошего, и трудного.

Смерть несколько раз близко проходила возле меня, но чаще она минует тебя столь быстро, что замечаешь ее тогда, когда она уже прошла. Трудно мне было в Курске. А в общем, я уже привык. Гораздо труднее всего – это тоска по сыну и желание увидеть тебя.

Еще раз – как мне охота возможно скорее написать повесть, посвященную сыну. Я ее хочу напечатать в «Кр[асной] звезде».

Ну, это, может быть, последнее мое письмо перед приездом. Если ничего не случится, что задержит меня на фронте, то на днях увидимся и обнимемся вновь.

Приветствую тебя и целую. Твой Андрей, старый капитан.

На всякий случай точный мой адрес: Действующая армия, пол[евая] почта 48251, военному корреспонденту «Красной звезды» капитану А. Платонову.

Печатается по первой публикации: Архив. С. 553–554. Публикация Е. Антоновой.

{284} М. А. Платоновой.

20 июля 1943 г.

Действ[ующая] арм[ия], 20/VII. Дорогая Муся!

19/VII вечером я уже был на месте. Снова я на прежних местах. Здесь много нового, хорошего для нас, o чем ты знаешь из газет. Я сразу же начинаю работать; однако с тем сердцем, которое у меня надорвано горем, это трудно бывает… Не забудь взять у Ек[атерины] Ник[олаевны] Михайловой мою рукопись «Пустодушие». Если они приняли ее для печатания, то пусть заплатят тебе деньги. Это они сделают просто. Скоро выеду в часть. Живи скромно, трудолюбиво, не озорничай. Через месяц я надеюсь приехать. Обнимаю тебя. Твой Андрей.

Печатается по первой публикации: Архив. С. 554. Почтовая карточка. Публикация Е. Антоновой.

{285} М. А. Платоновой.

21 июля 1943 г.

Действ[ующая] армия, 21/VII. Дорогая моя Муся!

При этом посылаю записку Одицкову в «Красную звезду». Если ты его не застанешь (его трудно застать), то записку передай через Раису Семеновну Гниенскую, пусть она передаст ее Одицкову.

Я здесь работаю много, но условия мои трудные для работы. Все время вспоминаю нашего первого и единственного сына, вспоминаю детали его жизни и смерти, и эти воспоминания мучают меня. Как бы я сам хотел пережить его страдания, чтобы избавить его от них. Но всё минуло.

Теперь нам остается лишь поклоняться и молиться его праху.

Я тебе написал вчера открытку. Теперь добавляю: если рукопись «Пустодушие» не пойдет в «Знамени», то возьми ее оттуда (взять рукопись надо в обоих случаях – она у меня одна), перепечатай на машинке и перепечатанный экземпляр отдай в «Октябрь» – Ольге Михайловне (фамилии ее не знаю). Дальше – в Военно-морское издательство подполковнику Таранину скажи, что пусть третью книжку они издают в том составе, который остался в ней, который разрешат, – пусть даже она будет маленькая, что же делать! А уж четвертая книга будет с новой повестью, которую я напишу, бог даст, по возвращении.

А третья пусть выходит такой, какой выйдет (вероятно, без «Семидворья» и без «Взыскания погибших»). Это передай как мою настоятельную просьбу и окончательное решение. Иначе, по-другому, и решить-то ничего нельзя. Но все это деловые пустяки, делать которые, однако, необходимо.

Как-то ты там живешь? Получила ли лимитную книжку и прочее? Если нет – немедленно иди к Скосыреву. Но я думаю – этого тебе не потребуется. Больше отдыхай, а то ты совсем стала костлявой и больной. Я здесь материально живу очень хорошо. Жаль только, что нет возможности писать большую важную повесть.

Целую тебя. Твой Андрей.

Печатается по первой публикации: Архив. С. 555. Публикация Е. Антоновой.

{286} М. А. Платоновой.

26 июля 1943 г.

26/VII-43.

Здравствуй, дорогая моя Муся! Сегодня утром вернулся с передовой линии, где наблюдал большой бой. Увидел многое, что раньше я не знал. Если напечатают, прочтешь об этом в газете мой очерк. Редактор прислал мне оскорбительную телеграмму, бессмысленную и сумбурную. Пока я буду работать, но буду принимать меры, чтобы уйти из этой редакции… Я здоров, живу ничего, много пишу. Однако занимаюсь я не тем делом, в котором был бы самым полезным. Как ты живешь там, худенькая, иссохшая от горя и тем более дорогая мне? Мне вчера было трудно, но я вспомнил Тошу и снова он спас меня от страха и отчаяния. Сегодня узнал весть об уходе Муссолини. Это большое событие и для нас хорошее. Напиши, как ты оборачиваешься с деньгами. Трудно тебе, я знаю. Если что будет мое появляться в газете – получай гонорар. Держись скромно, но независимо. Целую тебя, дорогая моя.

Андрей.

Печатается по первой публикации: Архив. С. 556. Публикация Е. Антоновой.

{287} М. А. Платоновой.

30 июля 1943 г.

Действующая армия, 30/VII. Здравствуй, дорогая моя Муся!

Я уже писал тебе, как редактор1 издевался надо мной, когда я только приехал на фронт. Напр[имер], он запрашивал по телеграфу: откуда я приехал и когда? Ему отвечали: из Москвы, вчера. Он говорил по телеграфу: безобразие, как он (я) смеет?… Я приму строгие меры и т. д.

Я ничего не мог понять, я ни в чем не был виновен, я работал как зверь, ездил на передовую, был в бою. Я подумал, что случилось что-то непонятное для меня. Теперь редактор шлет вдруг ласковые телеграммы, печатает. Бог с ним, не говори об этом никому в Москве, чтобы мне хуже не было. Я буду стараться уйти во флот. Тема о сыне – одна из тем о нем – томит меня, но когда я ее напишу? А она имеет ближайшее отношение к войне, просто к нашей победе. Но как убедить мне своих начальников, чтобы они дали мне возможность работать над самым главным вместо работы над второстепенным?… Напиши поскорее и подробнее – как ты живешь, сыта ли, есть ли у тебя деньги?

Я смогу помочь тебе отсюда и делом, и советом.

Напиши еще, есть ли надежда (реальная) на приезд внука, или всё одни слова. Тогда надо предпринять что-то другое. Я хотел прислать сыну цветок, который я взял с могилы вблизи передовой, чтобы ты посадила его на могиле нашего сына, но нельзя его и не с кем переслать, и он вовсе засох у меня. Не знаю, когда я с тобой увижусь. Идут бои, от меня требуют работы всё больше и больше. Надеюсь, что в августе вырвусь на несколько дней, но не уверен. Командировка у меня до 18/VIII, но если шеф вспомнит, то он загодя продлит ее. Пиши же мне, милая, и поклонись святому праху нашего мученика.

Твой Андрей.

Печатается по первой публикации: Архив. С. 556–557. Публикация Е. Антоновой.

1 Речь идет о редакторе газеты «Красная звезда» Д. И. Ортенберге.

{288} М. А. Платоновой.

30 июля 1943 г.

30/VII. Дорогая Муся!

Я давно тебе забываю написать про одну вещь.

У меня там есть в ящике твоего секретера материал. Т[ак] к[ак] он мне совершенно не нужен и ни на что не потребуется, то ты продай его и купи себе обязательно башмаки. Ведь ты, наверно, ходишь совершенно босая.

Купи такие башмаки, которые годились бы и для носки осенью, в непогоду. Сделай это обязательно. М[ожет] б[ыть], тебе удастся приобрести обувь в распределителе – но все равно тебе нужны деньги, а их у тебя нет.

Целую тебя. Андрей.

Печатается по первой публикации: Архив. С. 557. Почтовая карточка. Публикация Е. Антоновой.

{289} М. А. Платоновой.

31 июля 1943 г.

31/VII 43 г. Дорогая Муся!

Эти дни у меня была возможность писать тебе почти каждый день, что я и делал. Разговаривая в письме, мысленно, с тобой, мне становится немного легче. После смерти сына, как ты правильно и хорошо сказала однажды, мы обречены с тобой доживать наши дни под небом меланхолии… Если тебя там будут беспокоить, то тебе нужно оформиться моим секретарем – что является верным, потому что я почти все время на фронте, а ты ведешь все мои литературные дела.

Узнай в военной комиссии Союза или у какого-нибудь приличного человека, как это нужно сделать, – и делай без смущения. Будь столь же храброй, как со мной храбра. Это если нужно. Обратись, в крайнем случае, поговори с ней – с Еленой Викторовной… Здесь жара, грозы, дожди – трудно ездить и работать. Кормят тут отлично. Но это мне не очень нужно. Хочу писать большие вещи и начну принимать шаги, чтобы избавиться от редакции. Это, конечно, трудно, т[ак] к[ак] я на военной службе. Но я хочу перейти только, оставшись военным – во флоте. Я от тебя не получил ни одного письма. Напиши мне что-нибудь. Чем тебе я могу помочь, кому нужно написать, чтобы тебе помогли? Поцелуй могилу нашего сына. Береги себя, чтобы я увидел тебя.

Обнимаю тебя и целую. Твой Андрей.

Получи гонорар в «Звезде. Поставили ли тебе телефон? Какой его №?

[Приписка сбоку листа] Получи у Раисы Семен[овны] в «Звезде» талон на получ[ение] пайка на август.

Печатается по первой публикации: Архив. С. 557–558. Публикация Е. Антоновой.

{290} М. А. Платоновой.

3 августа 1943 г.

3/VIII 43. Дорогая Муся!

Вернувшись сегодня из поездки, я узнал большую новость: вместо Вадимова – другой редактор. Для меня хуже не будет, п[отому] ч[то] Вадимов относился ко мне неровно, скорее дурно, чем хорошо. Причина ухода Вадимова для меня совершенно неизвестна и непонятна. При новом редакторе (я его лично не знаю) мне мое положение неизвестно. Какие у него требования, каков теперь будет стиль работы – мне неясно. М[ожет] б[ыть], мне удастся при новом редакторе уйти с миром во флот, если моряки еще не потеряли желания взять меня к себе.

Жаль, что нет в Москве Сорокина. Вышла ли моя книжка в Гослитиздате? Думаю, надеюсь недели через две приехать в Москву, но уверенности в этом нет. Дело зависит от нового редактора и его отношения ко мне. Как-то ты там поживаешь? Я чувствую, что тебе плохо – и морально, и материально. Помолись о нашей судьбе праху нашего мученика-сына. Мне часто кажется, что он цел, существует, и лишь звуки его голоса не доходят до нас, а он наблюдает за нами.

Обнимаю тебя, дорогая. Андрей.

Печатается по первой публикации: Архив. С. 558. Публикация Е. Антоновой.

{291} М. А. Платоновой.

11 августа 1943 г.

11 августа.

Дорогая моя Муся!

Я тебе написал много писем, но от тебя ни одного не получил, хотя уже скоро месяц, как я уехал. Что с тобой? Разве трудно написать хоть открытку? На фронте очень важно получить письмо. Все здесь получают письма, некоторые помногу. Я – ни от кого, ни одного. Может быть, с тобой случилось какое-нибудь несчастие? Так тягостно думать об этом… Сегодня я получил от Карпова («Кр[асная] звезда») телеграмму, чтобы я выехал в один район к передовой, а 18 августа выезжал в Москву.

12-го или 13-го авг[уста] я поеду в часть, а 18 авг[уста] выеду, вероятно, в Москву. Это письмо пересылаю с товарищем, который едет с фронта в Москву на машине. Он обещает письмо это доставить как-либо тебе.

Скоро, должно быть, мы с тобой увидимся. Мне трудно и далеко ехать – у меня ведь нет своей машиныВ отличие от Платонова, многие военные корреспонденты имели собственные машины. Корреспондент газеты «Известия» Л. Бронтман оставил в своем дневнике следующее описание корреспондентского сообщества в октябре 1943 г.: «Находимся вместе с другими корреспондентами. Их тут – уйма. Кто-то насчитал 39 душ. От нас – майор Петр Лидов, майор Леонид Первомайский, фотограф Яков Рюмкин. От «Известий» один майор Виктор Полторацкий, чудный парень, немного мечтательный, очень скромный, великолепный товарищ, высокий, худой, глаза навыкате. От «Красной звезды» – майор Петр Олендер, майор Константин Буковский, подполковник Жуков, майор Василий Гроссман, полковник Хитров, фотограф Кнорринг, на подъезде – Илья Эренбург и К. Симонов. Последнего я видел на Центральном фронте, он собирался подлететь сюда поближе к делу. От ТАСС – майор Крылов и капитан Николай Марковский, фотограф Копыт. От «Комсомолки» – Непомнящий, капитан Тарас Карельштейн, майор Гуторович (которого все зовут «Швейком»), фотограф Борис Фишман. От «Иллюстрированной газеты» – капитан Фридлянд. От Информбюро, «Советской Украины» и проч., проч., проч. У большинства свои машины. Всех сортов – эмки, виллисы, полуторки, трофейные, а у кого-то даже пятитонный форд. Страшно разнохарактерный и разнокалиберный народ» (http:// militera.lib.ru/db/brontman_lk/1943.html).. Я очень устал, соскучился по тебе и по нашему мертвому сыну. Опять, как приеду, сразу пойду к нему на могилу. И ты для меня теперь особо дорога, потому что в тебе осталась живая часть моего умершего сына – ведь ты его родила своим телом.

Временами я тут заболеваю каким-то психическим расстройством: оно заключается в том, что голова моя начинает самостоятельно думать какие-то ненужные бредовые мысли, и я не могу овладеть своим сознанием, и вдобавок всё сильнее портится зрение.

Увидимся – обо всем поговорим. Жаба, ты забыла мне положить в сумку бритву (положила только ножи), мне приходится здесь занимать каждый раз. Что еще тебе написать, милая моя? Очень хочу, чтобы хоть 20-го августа быть дома, но, как говорится в одной песенке, «ты далека от меня – между нами поля и луга, а до смерти четыре шага».

Обнимаю мою дорогую жену. Твой старый офицер Андрей. Действующая армия. [Рис.].

Если будет возможность, сбереги 1/2 литра водки. Я пойду и выпью на могиле в день своего приезда. Никому не говори о моем приезде, я ни с кем не хочу встречаться.

Печатается по первой публикации: Архив. С. 558–559. Публикация Е. Антоновой.

{292} А. И. и А. В. Вьюрковым.

31 августа 1943 г. Москва.

Дорогие Александр Иванович и Анна Васильевна!

Мы вам ни разу не писали, это правда. Но Вы нас сейчас поймете и простите. 4/I этого года у нас от чахотки умер наш единственный сын Тоша, 20 лет от роду. Вы знали его. После того и до сих пор наши отношения с людьми, м[ожет] б[ыть], не совсем нормальны, но они объясняются нашим горем. Прошло уже время, но горе не проходит. Я призван в армию, работаю корреспондентом в «Красной звезде». Все лето был на фронте, недавно приехал и скоро опять уеду на войну. Я понимаю, Ал[ександр] Ив[анови]ч, в чем твое горе. Во-первых, тебе надо с А[нной] Вас[ильевной] возвратиться в Москву.

Если, бог даст, я пробуду в Москве, я постараюсь помочь тебе, чтобы Вас обоих вызвали домой. Это я тебе обещаю – свою помощь. Власти и силы у меня нет, но я убедительно попрошу кого нужно. Если Союз не поможет, я попрошу свою военную организацию. Я уже вызвал таким способом тещу и сестру М. А. – Валю (Вы их знаете). Думаю, что мне удастся и теперь это сделать. Неужели Союз ничего не сделал? Ведь тебя все знают. То, что ты «не член», это, конечно, пустяки. Мария Александр[овна] целует вас обоих и передает старый сердечный привет; писать ей самой трудно.

Дружески целую тебя в уста и руку у Анны Васильевны.

Твой старый Андрей Платонов.

31. VIII.43..

Впервые: Воспоминания. C. 436. Публикация Е. Шубиной. Печатается по автографу: РГАЛИ, ф. 1452, оп. 1, ед. хр. 165, л. 10–10 об.

На полях письма приписка Марии Александровны: «Привет вам, дорогие! Не сердитесь на меня, я никому не пишу, я только начинаю замечать, что светит солнце и люди живут. Пишите. М. А.».

{293} М. А. Платоновой.

3 октября 1943 г.

3/x 43.

Здравствуй, дорогая моя Муся!

Здесь я ближе к нашему сыну; вот почему между другими причинами я люблю быть на фронте1. Все время мой сын живет в моем сердце. Должен тебе сказать – отсюда – что ты для меня единственная на живом свете живая часть его, моего умершего сына. Я на подъезде попал ночью в тяжелую автомобильную аварию, но отделался только измазанной в грязь шинелью. Повезло. Живи, моя дорогая, может быть – увидимся.

Твой старый капитан.

[Приписка сбоку листа] (см. продолжение – 2 письмо) (продолжение) 3/x 43. Дорогая Муся!

Если увидишь Михаила2, скажи, что я извиняюсь перед тобой и перед ним за свое поведение. Но ты и он должны извинить меня, потому что мне постоянно так тяжело, что и война для меня отдых. Здесь для меня люди ближе, и я, склонный к привязанности, люблю здесь людей. Русский солдат для меня святыня, и здесь я вижу его непосредственно. Только позже, если буду жив, я опишу его. Как-то ты там поживаешь, милая моя? Скоро напишу свой адрес.

Твой капитан.

Печатается по первой публикации: Архив. С. 560. Две почтовые карточки. Публикация Е. Антоновой.

1 В октябре 1943 г. Платонов находился на территории, освобожденной в ходе Смоленско-Рославльской операции (15 сентября – 2 октября 1943 г.).

2 Возможно, речь идет о Михаиле Александровиче Шолохове.

{294} М. А. Платоновой.

4 октября 1943 г.

4/x-43.

Дорогая Муся!

Сегодня 9 месяцев минуло со дня смерти нашего сына. Прошло с его смерти ровно столько же времени, сколько он лежал перед рождением в твоем чреве. И вот уже 270 дней прошло, как он ушел ото всех живых, почти триста суток он лежит в земле. Но он оставил после себя свое подобие – милого Сашку. Поцелуй его за меня, дедасолдата… Я все время езжу. Трудно приходится, но ничего. Завтра или послезавтра, м[ожет] б[ыть], буду в Смоленске. Я на твоей старой родине и тоскую здесь по тебе.

Твой А.

Печатается по первой публикации: Архив. С. 560. Почтовая карточка. Публикация Е. Антоновой.