Нужны ли нам лапти?

— Вы не раз говорили о религиозной психологии как о чем-то закономерном для человечества. Зачем же тогда бороться с религией? — было написано в одной из полученных мною после лекции записок.

— Если бы религия не была закономерным явлением в истории культуры человечества, а религиозная психология — в развитии сознания, то они не сопутствовали бы им от первобытного человека до наших дней, — ответил я. — Но ведь и болезни и преступления тоже не случайны, а закономерны, а кто может отрицать необходимость непримиримой борьбы с ними?

Марксизм, признавая закономерность всех явлений природы, общества и сознания, побуждает все глубже и глубже раскрывать их. Это я и пытался делать, отнюдь не только пересказывая уже известное, но и не боясь высказывать еще спорное. А раскрытие закономерностей отрицательных явлений облегчает эффективную борьбу с ними.

В чем же главная отрицательная сущность религиозной психологии? (Напоминаю, я говорю в этой книге не о религии, а о религиозной психологии.) В подмене знания верой.

Всегда ли борьба с религиозной психологией была для человечества одинаково актуальной? Нет, не всегда! На первых шагах у химии и алхимии, у астрономии и астрологии, у истории и мифов, у медицины и знахарства не было столь отчетливо выраженных антагонистических противоречий, как сейчас.

Ведь было время, когда наши предки ходили в лаптях и лапти их устраивали. А в первое время после создания Красной Армии лапти даже заготавливались для красноармейцев. Так и историю когда-то писал «какой-нибудь монах трудолюбивый». Помните эти слова Пимена из «Бориса Годунова»? А шаман худо или плохо, но вправлял вывихи.

Но сейчас лапти нам не нужны!

Пережитки.

Вот часть стенограммы одной из моих лекций, которую уместно включить в заключение этой книги.

— Надо различать три рода религиозных пережитков, различных по своей психологической сущности, — говорил я тогда.

Первым родом религиозных пережитков являются непосредственные пережитки у человека, возникшие как форма сознания, соответствовавшая его бытию, и неискоренимые до конца его жизни. Еще живы старушки, привыкшие ходить в церковь при царе и там мечтать о счастливой жизни. Кое-кто из них не перевоспитался и поныне. Но не в них же дело, и не их надо перевоспитывать.

Вторым родом являются пережитки, которые психологически очень близки к предыдущим, однако требуют активного воспитательного воздействия. Это тоже непосредственные пережитки у молодежи, возникшие в результате неблагоприятных условий. Эти пережитки у молодых людей являются непосредственным результатом религиозных пережитков предыдущего рода у старшего поколения, создающего соответствующее микросоциальное влияние на молодежь. Этот род пережитков иногда проявляется как случайное, даже непонятное явление. Но иногда в результате ослабления идеологической работы или в совокупности с тяжелыми социальными явлениями, как, например, в военное и послевоенное время, дает вспышки религиозности.

Третий род религиозных пережитков, встречающийся только у молодежи, также является рецидивным, но, в отличие от второго, причина рецидивов здесь более сложная и обусловлена не только непосредственными социальными влияниями и подражанием, но и другими психологическими причинами. Поскольку сейчас общепризнанно, что в основе происхождения неврозов лежат не только биологические, но и социальные причины, этот еще мало изученный род пережитков на одном из своих флангов смыкается с неврозами…

После лекции предложенная классификация пережитков вызвала оживленный обмен мнениями, а со стороны верующих, присутствовавших на лекции, был и ряд возражений. Но не было ни одного довода, в несостоятельности которого я не мог бы убедить аудиторию.

Может быть, кто-либо из верующих читателей сообщит мне свои возражения, которые я не смогу опровергнуть?

Структура личности верующего.

— Что ни говорите, а все дело в Наташином мировоззрении, в направленности ее личности. Ведь моральные качества у нее хорошие: она добрая, отзывчивая, хороший товарищ, готовый всегда помочь. Надо только изменить ее мировоззрение, убедить ее, и она порвет с религией, — горячился один из обсуждавших судьбу Наташи.

Он фактами доказывал ограниченность ее интересов, стремлений, убеждений и вместе с тем наличие хороших моральных качеств.

— Ерунда, — безапелляционно обрезал его другой. — Она типичный меланхолик, слабый тип нервной системы и к тому же с резким преобладанием первой сигнальной системы. Как показал И.П. Павлов, именно такие истерические типы наиболее легко находят утешение в религии. Ей нужно укрепляющее лечение, надо втянуть ее в физкультурный кружок, заставить бегать на лыжах. Она окрепнет и забудет о своих религиозных метаниях.

— Не о том вы заботитесь, — настаивал третий. — Вы обратите внимание на то, как незначителен ее жизненный опыт, как недостаточны ее знания. С ней ведь и поговорить-то не о чем. Учить ее надо, всячески обогащать ее знания, и через некоторое время она сама поймет, что заблуждается.

— Ну, знаете, вы же просто недооцениваете свойственных ей особенностей психологических процессов, — не очень уверенно сказал четвертый. — Вы посмотрите, какая Наташа эмоционально-возбудимая, слабовольная и легковнушаемая. У нее надо укреплять волю и повышать эмоциональную устойчивость.

В этом споре комсорга и студентов: медика, педагога и психолога — отчетливо проявилась ошибочность переоценки каждой из четырех подструктур (сторон) личности, совокупность которых составляет ее общую динамическую функциональную структуру:

• социально обусловленных качеств,

• биологически обусловленных качеств,

• опыта,

• индивидуальных особенностей отдельных психических процессов как форм отражения.

Вместе с тем каждый из Наташиных друзей, говоря только об одной стороне и ошибочно игнорируя три другие, достаточно правильно отмечал черты личности, относящиеся к этой стороне и входящие в структуру личности верующего в целом. Правильно, хотя так же односторонне, каждый из них намечал и мероприятия, нужные для перевоспитания Наташи. Только очень уж легким им казалось это перевоспитание. Раз, два, три, четыре — и готово.

Вместо того чтобы спорить, защищая каждому свою точку зрения, им надо было бы подумать, как взаимосвязаны те черты, которые каждый из них видел, в единую структуру, представляющую единое целое — Наташину личность. Ведь не случайно философы определяют структуру как единство элементов, их связей и целостности. Спорящие правильно называли элементы, но забывали и о их связях и о целостной личности девушки.

Личность — это конкретный человек, это субъект познания и преобразования мира, из личностей состоит общество, и в ней аккумулирован весь опыт человечества. Но человек не только личность, но и организм. Личность — это человек как носитель сознания. И потому личность, как и сознание, целостна, и «разрывать» ее на отдельные элементы и подструктуры можно только условно, с целью изучения.

Потому и друзьям Наташи надо было бы всем вместе наметить мероприятия, которые могли бы ее перевоспитать, а для этого обязательно заинтересовать. И главное, они должны были понять, что эта работа потребует длительного, упорного труда. Их труда и труда самой Наташи.

Понимание динамической функциональной структуры личности верующего облегчает индивидуальную работу с ним.

Структура религиозного сознания.

Личность — это человек как носитель сознания. Но это не значит, что структура личности и структура сознания совпадают.

Что же понимать под структурой религиозного сознания, говоря здесь, конечно, об индивидуальном сознании, а не о сознании общественном? Сознание — это высшая форма психики, свойственная только человеку. Следовательно, нет никакой разницы между «психикой человека» и «сознанием». А раз так, то и понятие «религиозная психология» — как особенность психики религиозного человека — ничем не отличается от понятия «религиозное сознание».

Значит, все, что написано в этой книге о различных явлениях религиозной психологии, характеризует различные стороны религиозного сознания. А поскольку структура — это определенная взаимосвязь частей целого, для характеристики структуры религиозного сознания, описанные явления религиозной психологии надлежит привести в определенную систему и показать их взаимосвязь.

Можно сказать, что общей структурой религиозного сознания является треугольник, сторонами которого являются религиозные представления и религиозные действия, а основанием — религиозные чувства. Нет ни одного явления религиозной психологии, которое не уложилось бы в этот треугольник, и не было бы связано с одним или несколькими его сторонами.

Конечно, это только схема, и, как всякая схема, упрощает реальные соотношения явлений ради образности, но она помогает их пониманию.

Эта схема показывает религиозное сознание вне его связей со сферой реальной жизни — бытием. А об этих связях, и притом связях и прямых и обратных, забывать нельзя. Кроме того, нельзя забывать и о связях индивидуального и общественного религиозного сознания и о том, что религиозное сознание тесно связано с нравственным и эстетическим сознанием.

Обратные влияния и индивидуального и общественного религиозного сознания осуществляются на бытие не непосредственно, а только через нравственное и эстетическое сознание. Ведь по своей сути вера обращается не к реальному миру, а к богу, к собственному «я». Воплощается она через земные дела — так ведь и учат сами богословы.

И когда мы, марксисты, вслед за В.И. Лениным считаем, что сознание человека не только отражает мир, но и творит, преобразует его, то мы понимаем, что творческая сторона сознания — это научное, нравственное и эстетическое сознание. Религиозное сознание — это только иллюзорное, фантастическое отражение бытия.

Вот теперь я могу ответить на вопрос, который мне нередко задают и о котором я писал, разбирая формулу Тертуллиана:

— Почему я, зная, что вера искажает процесс отражения мира и делает человека глухим к голосу рассудка, все же рассчитываю, что эту книгу прочтут верующие, и она им поможет увидеть мир и самих себя такими, каковы они есть?

Сознание, как и личность, у конкретного человека едино. Различные стороны и формы конкретного сознания мы ведь всегда выделяем искусственно, «вырываем», как говорил Энгельс, из взаимосвязи, из целостного сознания. Потому-то невозможное для религиозного сознания (как только одной стороны, одной подструктуры сознания некоторых советских людей) вполне возможно для сознания человека в целом.

Властелин мира.

Люди давно уже поняли, что они чем-то отличаются от окружающего их мира. Не только христианская, но и большинство других религий считают, что человек был создан богом (или богами) как «венец творения». В Библии написано:

— И сказал бог: сотворим человека по образу нашему и по подобию нашему; и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над зверями, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил бог человека по образу своему… (Бытие, гл. 1, ст. 26–27).

Интересно, что к убеждению о превосходстве над другими представителями животного мира люди пришли тогда, когда наука еще не знала ни геологической летописи Земли, ни ее палеонтологической истории.

Противопоставление человека и природы во многих религиях также сливалось с противопоставлением человека и бога. Это и приводило к отождествлению природы и бога.

Теперь наука знает уже достаточно много о происхождении и мира и человека: астрономия о происхождении вселенной, геология — о происхождении Земли, палеонтология — о происхождении животного и растительного мира, антропология — человека. И то, о чем человек только мог смутно догадываться, теперь точно доказано.

Астрономия знает, что Вселенная существовала раньше Земли, а наша галактика, в частности, в 10 000 раз старше Земли. Геология знает, что возраст Земли — три-четыре миллиарда лет, а человек появился около одного миллиона лет назад.

Палеонтология знает, что животный мир развивался не по одной преемственной ветви, а наподобие ветвистого дерева, почти от самого корня имевшего два ствола. Если вершиной одного ствола является человек, то вершиной другого являются насекомые (в частности, пчелы, муравьи, термиты) и головоногие моллюски (в частности, осьминоги).

Антропология знает, что, в отличие от насекомых, уже существовавших 250 миллионов лет назад и очень медленно продвигавшихся по пути эволюции, человек, под влиянием труда овладевший речью, стал развиваться ранее невиданными темпами и, научившись изготовлять орудия труда, подчинил себе всю природу.

Все это наука знает и дает способы проверять и уточнять эти знания.

Когда первобытный человек выделил свое «я» из «не я», он к «не я» — к «они» отнес не только окружающую природу, таящую для него столько опасностей, но и других людей. Но труд быстро научил его тому, что кроме «я» существует «мы». Человек начал постепенно понимать, что владыка мира не он один, а люди, народ. Но разделение людей на классы, эксплуатация человека человеком и классовая борьба внесли в эти представления двойственность и заставляли создавать нормы морали, якобы исходящие не от человека, а навязанные ему сверху — богом.

В классово-антагонистическом обществе всегда более сильный навязывает свою волю более слабому. И те моральные нормы, которые нужны человеку, он сам делает заповедями всесильного бога: «Не убий», «Не укради», «Не пожелай жены ближнего твоего». И только социалистическое общество, ликвидировав эксплуатацию человека человеком и классовое неравенство, провозгласило:

— Человек есть высшая ценность мира! Все во имя человека, все для блага человека.

Многими «детскими болезнями» нужно было переболеть человечеству, чтобы дорасти до программы построения коммунизма, дорасти до морального кодекса строителя коммунистического общества.

Уже недалеко, в масштабах истории человечества, то время, когда каждый здоровый человек на земле будет им руководствоваться в своих действиях.

Перечитаем внимательно еще раз!

«Партия считает, что моральный кодекс строителя коммунизма включает такие нравственные принципы:

— преданность делу коммунизма, любовь к социалистической Родине, к странам социализма;

— добросовестный труд на благо общества: кто не работает, тот не ест;

— забота каждого о сохранении и умножении общественного достояния;

— высокое сознание общественного долга, нетерпимости к нарушениям общественных интересов;

— коллективизм и товарищеская взаимопомощь: каждый за всех, все за одного;

— гуманные отношения и взаимное уважение между людьми: человек человеку — друг, товарищ и брат;

— честность и правдивость, нравственная чистота, простота и скромность в общественной и личной жизни;

— взаимное уважение в семье, забота о воспитании детей;

— непримиримость к несправедливости, тунеядству, нечестности, карьеризму, стяжательству;

— дружба и братство всех народов СССР, нетерпимость к национальной и расовой неприязни;

— непримиримость к врагам коммунизма, дела мира и свободы народов;

— братская солидарность с трудящимися всех стран, со всеми народами».

Этот кодекс писали люди — люди, которые, преодолевая трудности, сами строят счастливую жизнь. Они строят ее не каждый для себя, а для всех, не для «я», а для «мы». Эта жизнь называется коммунизмом, и она будет на земле, а не на небе.

Религия и коммунизм.

Будет ли религия у людей будущего? Заключительный рассказ книги, отвечающий на этот вопрос, казалось бы, мог состоять из одного слова и восклицательного знака — «нет!».

Но, во-первых, восклицательный знак не доказательство. Это «нет» надо доказать.

«Несомненно, что христианство будет существовать даже через тысячу лет (в виде чучела в музее!)». Так мог писать в своих записных книжках Марк Твен. А в науке восклицательными знаками ограничиваться нельзя.

А во-вторых, законно возникает вопрос: все ли социально-психологические предпосылки, вызывающие образование религии и религиозных чувств, при коммунизме отомрут или, может быть, некоторые получат только иную реализацию? И это совсем не праздный вопрос. Завтра и послезавтра начинается не только сегодня; оно уже началось вчера и позавчера. Представление о том, что ожидает человечество, созданное на основе понимания его прошлого, всегда позволяет уточнить и отношение к явлениям сегодняшнего дня.

То мнение, что религия в истории народов является преходящим явлением, высказывали еще французские философы-материалисты XVIII века.

— Если незнание природы, — писал Гольбах в «Системе природы», — дало начало богам, то познание ее должно уничтожить их.

Но французские философы-материалисты, а вслед за ними многие буржуазные просветители не понимали, что и возникновение и исчезновение религии зависит не столько от психологических причин, сколько от социальных: изменяется бытие — изменяется и сознание. Чтобы изменилось сознание, нужно изменить бытие. Это раскрыл только марксизм. Но эта формула не отрицает и значение просвещения. В.И. Ленин, как известно, придавал просвещению большое значение в устранении религии.

— Чем больше будет распространяться просвещение в народе, тем более религиозные предрассудки будут вытесняться социалистическим сознанием, тем ближе будет день победы пролетариата, — писал он.

Указывая пути борьбы с религией — борьбу с нищетой и борьбу с темнотой, В.И. Ленин не противопоставлял их, но и не подменял одно другим.

— Нужно бороться путем пропаганды, путем просвещения, — говорил он в речи на I Всероссийском съезде работниц 19 ноября 1918 года. — Самый глубокий источник религиозных предрассудков — это нищета и темнота; с этим злом и должны мы бороться…

Социализм уже уничтожил социальные предпосылки этих двух зол для народа: нищеты и темноты. Однако религиозная психология пока еще не уничтожена. Именно поэтому Программа КПСС, принятая XXII съездом партии, признала первостепенное значение формирования научного мировоззрения у всех тружеников советского общества на основе марксизма-ленинизма, как цельной и стройной системы философских, экономических и социально-политических взглядов.

Научное мировоззрение, которое в недалеком будущем станет мировоззрением всего советского народа, а потом всех народов мира, не оставляет места для религиозной идеологии и для предрассудков.

В Программе партии записано:

«В поведении каждого человека, в деятельности каждого коллектива и каждой организации коммунистические идеи должны органически сочетаться с коммунистическими делами…»

Значит, речь здесь идет о формировании убеждений, которые в психологии определяются как система знаний, вошедшая в мировоззрение и связанная со стремлением к их активному использованию.

К. Маркс говорил:

— Упразднение религии, как призрачного счастья народа, есть требование его действительного счастья.

Коммунизм, создав действительное счастье народов и устранив страх перед завтрашним днем, уничтожает необходимость поиска призрачного счастья и, следовательно, уничтожает религию.

Ну, а как же суеверия, которые в настоящее время, как правило, уже не связаны с религиозной идеологией? Вот они-то, как относительно редкое явление, смогут проявляться и еще через относительно большой промежуток времени, иногда совпадая с симптомами нервно-психических заболеваний. Но есть все основания считать, что излечиваться они будут и быстро и успешно.

Однако есть область явлений, исторически связанных с религией, которые все же не только сохранятся, а, напротив, усилятся, полностью освободившись от религиозной идеологической нагрузки. Это обрядная сторона обычаев.

Эмоциональная сторона общественных явлений в будущем не только не будет исчезать, а, напротив, будет становиться все более яркой и высокоэстетичной по форме. Содержание эмоциональной жизни человека, сливаясь с его идеологией, уже и сейчас способствует превращению научного мировоззрения в коммунистические убеждения. И этот процесс будет ускоряться.

Общественная психология ранее складывалась стихийно. В будущем обществе она будет формироваться так же организованно и целенаправленно, как и идеология.

Вот только вере (и ее двойнику — неверию) места в коммунизме не будет. Это не значит, что нужно будет заменять исторически сложившиеся слова с этим корнем. Но полностью изменится смысл этих слов и соответствующая им структура сознания. В структуре и индивидуального и общественного сознания останутся только три элемента его форм: научное, нравственное и эстетическое сознание. «Человеческими эмоциями» будут нравственные и эстетические чувства.