Мы привередничать не стали, и добравшись до ближайшей «столовки» расположенной совсем недалеко от мостика, оккупировали один из столов.

— Михалыч, ты точно всё посчитал? — поинтересовался я у нашего адмирала, пока ребята отошли к синтезатору за едой.

— Да нормально всё. — Как-то неуверенно ответил тот. — Нафаня считал, а он не ошибётся.

— Не ошибётся в чём? — Вкрадчиво спросил я. — Он Вам что считал?

— Ну, траекторию он считал. Промаха не будет. — Не заметив подвоха ответил Михалыч.

— А ещё, что он считал? — Кажется я уже начал понимать, что эти два мстителя учудили.

— Ну, примерное воздействие на корабли…

— А примерное воздействие ударной волны на окружающую местность, в частности на водную среду он не считал? Там ведь достаточно густонаселённый район.

— Так взрыв то в воздухе будет. Причём тут вода? — Непонимающе спросил меня адмирал.

Тут как раз пришли ребята с подносами, взяв немного еды и для меня.

— Прошу прощения. — Я встал. — Надо срочно отлучиться. Приятного вам аппетита. Как закончите, обратитесь к любому встречному, и они вас проводят в рубку, если заблудитесь.

— Да тут близко, да и дорогу мы запомнили. — Саша посмотрел на меня. — А что случилось? Остынет же всё.

— Ничего страшного. Утилизатор всё примет. А мне по неотложным делам надо. Не до еды пока.

Пока я быстрым шагом шёл обратно на мостик, связался с Нафаней, и озадачил его расчётом воздействия ударной волны на окружающую среду, и, совершенно не удивился тому, что две минуты тому назад, точно такой же запрос он получил от адмирала, так что уже в принципе был готов предварительный анализ, и полученные данные, откровенно говоря, не радовали. Мало того, что наш флот подвергался серьёзной угрозе связанной с прохождением ударной волны, так ко всему прочему, ожидавшееся после подрыва астероида цунами вполне могло натворить немало бед на не ожидающих ничего подобного кораблях нашего флота.

Когда я вошёл в рубку, то успел застать немую сцену из серии «что делать?». Оба наших старых кхм… молча стояли и смотрели друг на друга с ошарашенным видом. Полюбовавшись с пару секунд интересной картиной, я тихонько подошёл к ним и спросил: — Ну что? Посчитали? Результаты посмотрели? И как?

— Да мы как-то на Нафаню положились. Посмотрели, всё сходится, ошибок нет. Ну и…

— Ну и… — Передразнил я адмирала. — Ты Нафане задачу какую задал?

— Так посчитать траекторию… Но…

— С траекторией, всё хорошо. Только вот ты мне скажи, ты то здесь для чего? Просто адмиралом называться? Погоны носить? А думать то, кто будет за вас? Нафаня? Так ему это не положено. Ты ему какую задачу поставил, ту он тебе и выполнил. А о последствиях думать тебе. Он этому ещё не обучен. Ну вы, блин, даёте!

— И чего теперь делать?

— Это вы у меня спрашиваете?!

— Виноват! Пока у нас всего два варианты выхода из этой ситуации: ликвидация объекта путём подрыва, и попытка остановить объект при помощи фрегата. При втором варианте есть возможность срыва объекта с силового захвата и его входа в атмосферу по неконтролируемой траектории. Вот убрать бы наш флот оттуда, хоть миль на пятьдесят к северу…

— Ну так убери. Кто тебе не даёт? — С небольшим раздражением спросил я его, предварительно рассчитав наиболее безопасную точку для перебазирования нашего флота с помощью всё того же Нафани.

— А… — Тут стоявший рядом Петрович, видать что-то донёс до Михалыча через мыслесвязь, после чего, вдруг покрасневший, как варёный рак адмирал закрыл рот, и повернувшись ко мне, встал по стойке смирно, и доложил: — Разрешите выполнять?

— Выполняйте! — Я прошёл вглубь мостика, и присел в свободное кресло. — А я, с вашего позволения поприсутствую.

Первым делом, Михалыч, насколько я понял, решил озадачить Нафаню расчётом безопасной для кораблей флота точки, что ему удалось почти моментально, поскольку несколькими минутами ранее, домовёнок уже рассчитал эти данные для меня, и нисколько не смущаясь, передал все расчёты адмиралу. Получив координаты, Михалыч воодушевился, и они уже совместно с Петровичем разработали не особо хитрый план по перемещению кораблей из точки «а» в точку «б». Недолго думая, они прошерстили наши данные по перехватам, и, обнаружив в немаленьком списке основной шифрованный спутниковый канал штаба ВМФ, с привлечением домовёнка и флотского опыта бывшего кап. три, составили срочную шифрограмму якобы от главкома ВМФ с указанием особой важности данного сообщения, которое не долго думая и отправили.

Отслеживая все их телодвижения, я только качал головой, и после отправки «телеграммы», поинтересовался: — Мужики, а вы канал то перехватили? А то ведь флотские и подтверждение запросить могут, прочитав то, что вы им отправили…

После моего вопроса, они замкнули этот канал связи на себя, и мы стали ждать реакции моряков на принятую ими вводную.

Тут я ещё раз подумал, и спросил: — Лёнь, слушай, а какой порядок приёма и дальнейшего хранения подобных шифрограмм?

— Да обычный, принимают, расшифровывают, заносят в журнал время, подшивают и на хранение…

— О! Палимся! — Тут как раз пришёл запрос на подтверждение ранее отправленного приказа. — Слушайте, а у вас нет случайно какого-нибудь особого грифа секретности, ну там, типа по прочтении сразу съесть, ну или сжечь… И соответственно, никуда не заносить?

Михалыч задумался, и Петрович пришёл ему на помощь. — Есть такие. У нас точно были. Надеюсь, что на флоте категории секретности не отличаются. Сейчас попробуем.

Попробовали. Пришёл новый запрос на подтверждение, но уже другим шифром. Поскольку аналогов ему у нас не было, пришлось подключать к расшифровке Нафаню. Кого подпряг он, не знаю, но через долгих две минуты времени и пару килограммов сгоревших нервов, результат был получен, и ответное сообщение отправлено. Ещё через пять минут торжествующий Михалыч сообщил, что на кораблях началось активное движение, и ещё через пять минут флот, набирая полный ход направился в сторону отправленных им координат.

— Успеют уйти? — Поинтересовался я у адмирала, как у наиболее разбирающегося в этом вопросе.

— Должны! Времени у них, конечно в обрез, но должны.

А в это время, угольно-чёрный астероид продолжал свой неумолимое движение к ничего не подозревающей планете. Тут как раз подошли перекусившие ребята, и, лишь чуть замявшись на пороге открытой по моему указанию переборки, довольно смело проследовали по так и проецирующему панораму нижней полусферы полу. Разместившись на тех же ложементах, они немного осмотрелись, и Василич спросил: — Ну, как тут у вас? А то Володька убежал, и даже не поел.

Деды переглянулись, и Петрович пожав плечами ответил: — Да нормально всё. Рабочие моменты.

Про инцидент мы пока больше не вспоминали. Вася с Сашей интересовались всякой всячиной, я им объяснял по мере возможностей, демонстрировал некоторые функции импланта, рассказывал про примерные действия при начале активации данного девайса. Сашке уже не терпелось самому поковыряться в настройках и лично оценить открывающиеся возможности, которые он давал. Но, разговоры-разговорами, а железячка то летит, и вот настал волнующий момент входа запущенного нами нерукотворного объекта в атмосферу. Вот, огромная каменюка чуть только коснулась верхних, самых разряженных границ атмосферы, окутавшись нежным, фактически незаметным невооружённым глазом сиянием, которое, по мере погружения нашего космического тела в более плотные слои становилось всё более и более явственным, постепенно превращаясь яркое пламя, обтекающее астероид со всех сторон.

— О, проснулись! — Вдруг воскликнул Михалыч, получивший сообщение от информационного отдела о панике, начавшейся после обнаружения неизвестного космического тела уже вторгнувшегося в пределы атмосферы. — А ты говорил, что жахнут! Всё проспали, на. Напрочь!

Хорошо видимый в отличном разрешении, окутанный огнём астероид, оставляющий за собой жирный дымный след, яркой звездой бесшумно нёсся по ночному небу, и если бы я не знал, каким должен быть финал, я бы наверное просто любовался такой сюрреалистичной картиной. Завороженные открывшейся картиной мужики не отрываясь, как загипнотизированные смотрели на разворачивающееся действо.

— Четыре минуты до цели! — Доложился внимательно отслеживающий весь поток данных адмирал. Полёт нормальный! Чего это они там зашевелились?

— Кто у тебя там шевелится? — Поинтересовался я.

— Эсминец ПВО. Активировал систему наведения. — На соседнем фрагменте экрана появилось увеличенное изображение вышеупомянутого корабля.

— Сбить может хотят? — Хмыкнул я.

— Расчехляются. Готовят комплекс к стрельбе.

Я внимательно всматривался в изображение на экране, а в груди всё больше росло беспокойство. Что-то не то. Что-то шло не так! Причину зародившегося чувства я определить не мог. — Михалыч, как там наши?! Успели отойти?

— Им бы ещё минут пятнадцать хода! Немного не успевают! Надеюсь, что их сильно не зацепит. О! Наблюдаю пуск зенитных ракет! Они всё-таки решили отстреляться! Хрен вот им! Это ни разу не боинг!

— Адмирал! Подрыв при контакте! — Чисто интуитивно, я понял, что нужно сделать.

— Так ведь он не долетел ещё до точки! Как…

Тут я увидел, как еле заметные чёрточки зенитных ракет воткнулись в пламя, окружающее несущий смерть небесный камень, глаза у меня заволокло голубое сияние, и рявкнул так, что наверное оглушил всех присутствующих. — Подрыв мать вашу! Это приказ!

На экране полыхнуло нестерпимо белым светом, основательно приглушенным сработавшими светофильтрами.

— Приказ выполнен! Объект уничтожен. — Прошелестел у меня в голове бестелесный голос домовёнка.

На долгие несколько минут на мостике воцарилась звенящая тишина, казалось, что даже все многочисленные механизмы, обеспечивающие боеспособность и жизнеобеспечение центрального поста, замерли в нерешительности. Через некоторое время народ начал оживать и потихоньку шевелиться, не отрывая взгляда от экрана, на котором продолжало расползаться громадное облако, образовавшееся после ослепительной вспышки.

Михалыч прокашлялся, и неуверенно спросил: — Мужики, а что это было?

— Это у тебя надо спросить, родной. — Я оторвал взгляд от экрана и посмотрел на побледневшего адмирала. — Нафаня, данные по параметрам взрыва и обстановку.

Вид на экране начал изменяться, и на месте густого дымного облака напрочь перекрывшее визуальное наблюдение нужного нам участка, стало проступать призрачное, смоделированное по показаниям многочисленных сканеров, изображение земной поверхности, обретавшее с каждой секундой всё более заметную плотность. Американского флота, на поверхности моря, как такового, больше не было. Разбросанные по акватории, перевёрнутые, изломанные ударной волной корпуса, многочисленные пожары на оставшихся на плаву кораблях, вызванные по всей вероятности осколками разнесённого чудовищным взрывом астероида, окутанный то ли дымом, то ли паром самый крупный корабль эскадры, тот самый пресловутый авианосец, на котором начинался нешуточный пожар, уже опасно накренился, явно собираясь показать всему миру своё самое интимное место, всегда скрытое многометровой толщей воды…

Посмотрев на остолбеневшего Михалыча, завороженно смотрящего на экран, я приказал домовёнку отследить местоположение и состояние нашей эскадры, шедшей полным ходом к заданной точке до последнего момента перед взрывом. Тут же рядом развернулся ещё один экран, на котором стали проступать контуры наших кораблей, в некотором беспорядке разбросанных по поверхности воды. В их виде присутствовала некоторая потрёпанность, но каких-либо фатальных повреждений, на мой дилетантский взгляд не имелось. Поскольку они успели дойти до серьёзных глубин, небольшое цунами, вызванное ударной волной, особых неудобств им не доставило, а воздушная волна вряд ли смогла нанести им большой ущерб, учитывая немалое расстояние от эпицентра. Адмирал впился в появившееся изображение взглядом, и что-то нервно бормотал себе под нос шевеля губами. Я прислушался.

— Один, два, три… — Вот он опять сбился, подошёл поближе, и начал помогать себе рукой, тыкая пальцем по очереди в изображение каждого корабля, протыкая голограмму пальцем насквозь. Побормотав ещё не много, он с перевёл дух, и повернувшись к нам, с облегчением выдал: — Все!

— А вы там чего рванули то? — Обеспокоенно поинтересовался севший на краешек ложемента Василич. — Не атомную бомбу случаем?

— Да нет, вроде. Хотя, это надо у этих вон спросить! — Я кивнул на дедов. — Что они там взорвали!

— Нафаня, ну что там с расчётами? — Поинтересовался у домовёнка, подозрительно долго тянущего с окончательным ответом по параметрам подрыва. — Чего ты там тянешь?

— Я уже давно всё просчитал. Мне нужны были уточнения, поскольку имеющиеся результаты значительно отличаются от расчётных.

— В смысле? — Несколько опешил я. — Ты что, просчитался?

— Никак нет. Произвожу уточнение исходных параметров. Пытаюсь понять, что могло спровоцировать такой выброс энергии?

— Ты уже можешь оценить мощность взрыва? Может американцы применили ракеты с термоядерными, либо какими-либо аналогичными боеголовками?

— Судя по анализу произошедшего, их ракеты вообще никак не повлияли на объект, разрушившись практически мгновенно при соприкосновении с плазмой, окружавшей объект на тот момент. Аномалия произошла после дистанционного подрыва, и мощность взрыва оказалась больше расчётной в три целых и шесть десятых раза. Причины, вызвавшие такой мощный выброс, мной пока не обнаружены, равно как и причины повлёкшие за собой незначительное изменение траектории.

— И сколько там рвануло?

— По предварительным оценкам мощность составила по меньшей мере тридцать шесть целых и шесть десятых мегатонны.

— Радиоактивное заражение местности?

— Не превышает естественного фона.

— Спасибо, Нафаня. Промониторь пожалуйста ещё последствия по окружающей среде. — Поблагодарил я домовёнка, и повернулся к дедам. — Нусс, теперь вы мне всё-таки скажите! ЧТО. ВЫ. ТАМ. ВЗОРВАЛИ?!

— Да ничего мы не взрывали! Лишнего. Как решили тогда, так и отправили.

— Что вы отправили? Давайте с подробностями. — Кое какие подозрения на то, что они отправили, у меня уже появились, но мне хотелось добиться признания от самих «виновников». Отправив сообщение домовёнку, в каком направлении копать, я ждал результатов его расследования.

Секунд через двадцать, получив сообщение от Нафани, я приказал ему озвучить результаты по громкой связи.

— Причины повлёкшие за собой увеличение мощности взрыва и изменения траектории установлены. При опросе строительного комплекса, участвовавшего в установке в тело астероида боеголовки ракеты космос-поверхность, выявлено прямое вмешательство в ход работ. По непосредственному указанию адмирала количество установленных боеголовок было увеличено до трёх единиц. Мотивация решения отсутствует. Все работы были произведены после окончания расчётов траектории и вероятного воздействия. Оставшиеся шестьдесят процентов от мощности, по всей вероятности составило вещество входившее в состав тела, частично вступившее в реакцию при подрыве основного заряда.

На мостике опять воцарилась тишина. Потом Михалыч прокашлялся, и заявил: — Володь, так ты сам же говорил о трёхкратном резервировании!

Я вздохнул, и напомнил адмиралу о том, что разговор шёл о возможном непрохождении сигнала и сбоях связи, добавив о том, что мне в это не верилось, но продублировать линии связи я лишним на тот момент не считал, и сказал ему о том, что и подумать не мог, что кому-то придёт в голову утроить заряд после окончания всех расчётов, не уведомив об этом ответственного за это ИИ, и что этот кто то будет потом строить из себя невинную овечку, делая вид, что не имеет никакого понятия о причинах произошедшего, и что если они думают, что это просто так сойдёт им с рук, то они в этом очень глубоко ошибаются… Пресекая возможные возражения и оправдания, я так же им пояснил, что мне лично, совершенно безразлична судьба постигшая уничтоженный флот, и что бы с ним было, если бы этот заряд рванул на высоте менее одного километра над центром ордера, к чему всё и шло после внесения ими изменений в массу астероида, но вот мне очень интересно, думали ли они о последствиях подрыва заряда такой силы, которые неизбежно бы коснулись остальных, которые неамериканцы, людей, населяющих соседние страны?

— Что-то мне подсказывает, что получив импланты, обложившись искинами, и прочей вычислительной техникой, вы, оба два, вообще разучились думать. Вы хоть характеристики зарядов смотрели, когда упаковывали их в эту каменюку?

— Смотрели. Если хочешь, могу их тебе наизусть процитировать. — Обиженный разносом Петрович с вызовом посмотрел на меня.

Я хмыкнул. — Если хочешь, я тебе сейчас материалы двадцатого партсъезда процитирую. Полностью… Удивил, блин. Так вот, если ты их наизусть помнишь, то какого…уя, ты туда вместо одной, ТРИ боеголовки засунул? Тебе что, дести мегатонн мало было? Или ты ещё решил ту же Сирию заодно с америкосами утопить? «Там наши, как же, надо помочь!» — передразнил я его. — Не надо было мне влезать, посмотрел бы, что бы ты сейчас пел! Нет, ну ведь надо же, два старых мудака, с опытом, мля, нет, вы только вслушайтесь, с ОПЫТОМ боевых действий, и такую хню сотворили. Слов на вас нет.

Пока я переводил дух, деды стояли молча, как два нашкодивших первоклассника, красные, как раки, и не отрывали глаз от палубы.

Просмотрев полученные от Нафани данные о пострадавших в результате кактаклизьмы прилегающих территориях, я немного успокоился. Основная волна пришлась на Израиль, находившийся прямо по курсу движения уничтоженного нами «небесного странника». Остальным почти ничего не досталось. Да и в Израиле ничего особо страшного не произошло, благодаря своевременному подрыву боеприпаса. Так, смыло немного песка с пустынного побережья, и всё. Если там кто и пострадал, то в волне истерии, поднявшейся в мировой прессе через некоторое время после события, об этом ничего не было слышно…

— Ладно, вредители! — Обратился к понурым диверсантам. — Объявляю вам устный строгий выговор с занесением… Если хоть раз ещё подобное повторится. Приступайте к своим непосредственным обязанностям. Надеюсь, что вам больше никакой флот не мешает? Нет? Тогда давайте, завершаем здесь свои дела и двигаемся к Лунной базе. — Хмыкнул я под конец.

Деды молча и незаметно рассосались. Наверное, поближе к кухне и подальше от меня, а я повернулся к сидевшим, как мыши ребятам, и спросил: Ну что, пошли, шоу уже закончилось. Может и принцессы в медотсеке уже готовы?

Василич с Сашкой молча поднялись, и уже когда выходили из рубки, Саша спросил: — Володь, и часто тут у вас такое?

— Да нет, Саш, нечасто. Но бывает. — Я помолчал. — Понимаешь, у них вот какая- то первобытная ненависть к американцам. Многие их не любят, а вот они именно ненавидят… И когда доходит до реального дела, иногда просто перестают думать.

Сашка ничего не ответил. Просто покачал головой, погрузившись в свои мысли. А вот Васильич заметил: — Сколько же там народу то, того…

— Это не народ. Это американцы, как деды скажут. — Возразил я. Они, поди тоже не считают, сколько папуасов прибили походя. И когда Союз разваливали, тоже наших людей совершенно не жалели…

— Да я их не жалею. Нет, я просто до сих пор представить не могу. Вот только что был их флот, сильные корабли, даже авианосец, и тут раз, и всех, как мух.

— Это мы, Вась, ещё самые слабые боеголовки использовали, что бы остальным людям не навредить… Если в погребах наших покопаться, там можно такого найти, что… — Я замолк, совершенно не желая пугать своих спутников, ещё мыслящих категориями планеты Земля, и связался с медотсеком. Айри доложилась, что малые уже закончили проведение всех процедур, а вот Машенька задержится ещё примерно на час. Посоветовавшись с ребятами, я решил девчонок забрать, а Марью потом встретит Саша в сопровождении Нафани, на случай, если заблудится.

Получение юных гениев, прошло успешно. С их слов, всё прошло просто отлично! Тётя Айри поиграла с ними в доктора, но только совсем недолго. Сначала положила их на кроватку, а потом сказала, что за ними пришли дедушки с папой, и что они ещё поиграют в другой раз. Когда Райс вывела нам девочек, то фактически никаких изменений заметно не было. Разве что Дарья стала выглядеть немного поупитаннее. Принцессы, они принцессы и есть. Тем более, в таком юном возрасте. Почему гении? Элементарно. Импланты. И этим всё сказано. Если они, не дай бог пойдут в Земную школу, что скорее всего и случится, они, в принципе, при желании смогут закончить курс обучения уже в первом классе. Алиса Селезнёва, по сравнению с ними, боюсь окажется серой посредственностью, так что надо будет что-то придумывать. Надеюсь, что «бабушка» решит. Кстати, бабушке я пока ничего не сообщал, и запретил это делать всем остальным, причастным к моим семейным делам. Пусть будет сюрприз. Тем временем, пока мы добрались до моего сектора, наш линкор под управлением получившего нужное количество ЦУ Михалыча, уже завершил разгон, и был фактически в получасе хода от догонявшей нас по своей орбите Луны.

— Ну что, ребята и девчата! Давайте потихоньку собирайтесь. Наш круизный лайнер прибывает по расписанию. — Пошутил я, доведя до их сведения полученную информацию. Тут Василич стал щуриться.

— Володь, у меня что-то с глазами. — Пожаловался он мне. — То всё нормально, то расплываться начинает, а иногда, прямо как в бинокле так, раз!.. И опять нормально.

— Вась, это нормально. У тебя видать имплант активироваться начал. В ушах ещё не трещало? — Василич посмотрел на меня с недоумением.

— У меня уже трещало. — Сообщил Саша. — И зрение тоже сбоило. Но теперь всё в норме. Всё, как ты и говорил. Только иконок пока не видно.

— Ой! — Василий схватился за уши. Потом убрал руки и покрутил головой. — У меня тоже трещало.

— Ну, это совсем ненадолго, две — три секунды. Больше не будет. — Успокоил его я. — Вам самое главное потом, как иконки появятся, сразу открыть файл самообучения. Он распакуется, установится, и вы всё будете знать по своим имплантам. Два — три дня, полностью адаптируетесь, и будете интуитивно пользоваться всеми новыми возможностями так, как будто с ними родились.

Вася посмотрел на меня с недоверием, поскольку в своей земной жизни со всякими компьютерами, и тому подобной техникой, дружил не очень.

— Вась, поверь, это проще смартфона. Мало того, что распаковав файл, ты будешь знать, что ты можешь, ты будешь ещё знать и то, как этим пользоваться. И, поверь мне, уже этого не забудешь. — Он скептически пожал плечами, на что я просто улыбнулся, и включил обзорники, на которых огромная Луна занимала фактически всё свободное пространство экранов. Ребята молча, с жадностью вглядывались в максимально детализированное изображение. И только Василий через несколько минут спросил: — Володь! А Американцы на Луне были?

— Что? — Я на секунду замялся. — Американцы? Слушай, я даже не интересовался этим вопросом… Как-то не до них было. Сейчас у адмирала спрошу, он то точно должен знать.

— Леонид Михайлович, ответь мне на один вопрос. — Связался я с ещё не отошедшим после недавнего разноса адмиралом.

— Слушаю! — Буркнул тот в ответ.

— Ты мне вот что скажи. Когда Луну сканировали, там американцев не видели?

— Что? Какие тут американцы? Чего им здесь делать то? — Недоумённо вопросил Михалыч.

— Да нет, ты не понял. Не сейчас. Меня тут ребята спрашивают, высаживались ли они тогда на Луну или нет.

— А-а. Тогда… — Немного расслабившись протянул тот. — Да пень их знает. Мы же их специально не искали. Вот то, что луноход наш нашли, это знаю, факт. А этих… Подожди, сейчас по архивам посмотрю, что наши зонды на поверхности обнаружили. Я тебе файл сброшу.

Отключившись, я повернулся к Васе. — Сейчас, данные перепроверит, и если что найдёт, сбросит мне информацию. Ты пока не спросил, мне на них было как-то фиолетово, а сейчас и самому интересно стало. Причём мы это можем реально выяснить.

Пока суд да дело, линкор уже вышел на парковочную орбиту над нашей базой, и уже фактически завершил последние эволюции, зависнув прямо над заданной точкой. На голоэкране теперь отображался неподвижный участок поверхности, с немаленьким кратером в центре изображения.

— Вот и прибыли. — Сообщил я своим спутникам. Сейчас пойдём в ангар, в челнок и на базу.

Ребята с интересом рассматривали детализированный Лунный пейзаж.

— Вов, а где база? — Поинтересовался Сашка, оторвавшись от картинки.

— Вот, тут, прямо под нами. — Для наглядности я ткнул пальцем прямо в центр экрана.

Саша с некоторым недоумением присмотрелся к обозначенной точке. — Так тут ничего нет.

Я внутренне усмехнулся. — То, что ты ничего не видишь, совершенно не значит, что там ничего нет. Маскировка. Тут иногда и спутники летают. Ответил ему я, и тут же поправился. — Вернее, летали. Вот, смотри. — Я запустил компьютерную реконструкцию, и на экране из ничего вдруг стали проступать контуры лунного космодрома.

Пока гости с жадностью разглядывали открывшийся вид, я связался с Айри, и уточнил время окончания процедур для нашей красавицы, после чего бесцеремонно оторвав ребят от созерцания, предложил им собираться на выход, прихватив по пути девчонок.

— Володь, а Маша как же? — Поинтересовался Василич.

— Мы её по пути захватим. Она освободится через пятнадцать минут. Хватит рассусоливать, насмотритесь ещё. Я вам потом пешую прогулку по поверхности организую.

Тут мне пришло входящее сообщение от Михалыча с файлами сканирования Лунной поверхности. Посмотрев на объём, заморачиваться я не стал, и отправил все данные Нафане, с низким приоритетом и заданием отследить все искусственные объекты, обнаруженные на поверхности с указанием координат, и переслать мне финальный результат.

Забрав внучек из парка, где они игрались с домовёнком, мы направились на внутренний космодром, прихватив по пути ждавшую нас в холле медотсека довольную Машенцию, которая всю дорогу до челнока восторженно рассказывала нам, как ей понравился уровень местной медицины. И только когда мы уже поднялись на борт, она вдруг вспомнила про вещи.

— Вов, а чемодан вы не взяли? — встревоженно спросила она.

— А зачем он тебе? — Я вопросительно поднял брови. — Пусть тут валяется.

— Ну там ведь документы, вещи… — Нерешительно продолжила Маша.

— Документы тебе здесь не понадобятся, а вещи… — Я скептически осмотрел её с ног до головы. — Вещи тебе, боюсь уже не подойдут. На базе потом в магазин зайдёшь, подберёшь, что тебе понадобится.

— А деньги? Они тоже в каюте остались.

— Пусть лежат. Потом пригодятся, когда вернётесь. — Я устроился в подстроившемся под мою фигуру кресле, и добавил: — Давайте пристёгивайтесь, уже отправляемся.

Экраны я включать не стал, получая всю информацию напрямую, поэтому, когда через несколько минут посадочные опоры нашего шаттла совершенно незаметно коснулись покрытия лунного космодрома, после моего сообщения о том, что мы уже прибыли и можно отстёгиваться, мои спутники выразили совершенно искреннее удивление, посчитав моё сообщение шуткой, так как считали, что мы всё ещё находимся в ангаре линкора, поскольку за всё время полёта, не почувствовали ровным счётом ничего.

— Пошли, пошли! — Улыбнулся я, и встав с кресла подошёл к открывающейся аппарели, через которую пробивался яркий свет Солнца, приглушенный защитным полем до привычного нам спектра.

Пока они отстёгивались и выбирались из удобных ложементов, проём уже полностью открылся, и я вышел на шершавое покрытие лётного поля, вызвав по мыслесвязи диспетчера и запросив свободный транспортёр. Ошарашенный народ дойдя до середины аппарели, скопом остановился, ошеломлённо оглядываясь по сторонам не решаясь сделать ещё несколько шагов и ступить на поверхность.

— Да не бойтесь вы! Всё в порядке. Вся территория закрыта защитным полем, так что дышать тут можно. Тем более вы и так уже вышли из корабля. — Я засмеялся.

— Смешно тебе. — Василич ступил на плиты космодрома следом за легко спрыгнувшим с аппарели Сашкой. — А поле не того… не лопнет? Спросил он с сомнением оглядывая чуть мерцающий пузырь силового поля.

— Не лопнет. Сейчас по крайней мере. — Я оглянулся на подъехавший транспорт, который еле слышно шурша шинами остановился у меня за спиной. — Ну что, поедем? Или может пройдёмся?

Маша с восторженно разглядывающими звёзды девочками предпочла транспорт, а мы с мужиками пошли пешком, решив немного размяться.

— Дедушка!!! Это правда море! — Лиза смотрела на меня широко открытыми глазами. — Меня мама и папа обещали отвезти!

— Правда, радость моя, правда. — Я легонько потрепал её густые шелковистые волосы. — Вот тебе и обещанное море.

— А купаться можно? — Лизавета хитренько посмотрела на меня.

— Всё можно. Но только сначала надо устроиться. Да и купальные принадлежности заиметь. Так что давайте-ка пойдём устраиваться, потом пройдёмся по магазинам, а дальше будет видно. — Я подтолкнул застывших в ступоре ребят. — Ну чего вы вылупились? Моря не видели?

— Вов, мне это мерещится? — Негромко спросила меня Маша, не отрывая взгляда от раскинувшегося пейзажа.

— Нет. — Усмехнувшись ответил я. — Это всё совершенно реально. Я же Сашке обещал, что будет где искупаться, так что ни одним словом не соврал. И, кстати, прошу учесть, что вода тут у нас из самой чистой части Атлантического океана. Свежайшая.

— Уму непостижимо. — Василич неверяще покачал головой. — Уж чего-чего не ожидал здесь увидеть, так это такого…

Да, после транзитных залов Лунной станции, во многом похожих на уже привычное внутреннее пространство линкора, жилой сектор с его просторами оказал на моих подопечных шокирующее воздействие. Что, в принципе, совсем не сказалось на малых, с удивлением взиравших на застывших в крайнем удивлении взрослых. Внучки, к слову, так до конца и не поняли, где они находятся, да и для детей, по большому счёту не бывает невозможного, а все чудеса, буде они случаются, являются по большей части обыденным действом, поскольку мышление у них пока незашоренное и стереотипами не обременено.

— Володь, но как такое возможно! — Василич всё никак не мог свыкнуться с окружающей действительностью. — Это же сколько здесь… Нет, ну…

— Не мучайся ты так, Вась. Тут полость более двадцати километров в диаметре. Да, энергопотребление очень немаленькое. Кстати, по мере прогрева окружающей породы, уровень нагрузки на энергоустановки понемногу падает. Все остальные затраты в пределах разумного. Зато психологически, для проживающих здесь людей, такая обстановка очень полезна. Замкнутое пространство фактически никак не ощущается. Просто небольшой курортный городок. Плюс несколько жилых кварталов в средней полосе. Надоест жить у моря, можно переселиться в лесок, в степь…

— Да нет, я всё понимаю, но просто такое использование огромных площадей… Вон, наши на МКС…

— Империя может себе такое позволить. — Перебил я его на полуслове. — Тем более, как ты мог уже заметить, у нас полёт в космос совсем не является чем-либо исключительным, по сравнению с Землёй. Мне например, более экзотической уже кажется высадка на планету, чем нахождение на орбите. Да, не спорю, такие условия могут быть созданы далеко не везде и не всегда, но, если есть возможность, то пуркуа бы не па?

— Да это понятно… но всё равно, как-то…

— Угу. Разрыв шаблона. Но боюсь, что старая жизнь для тебя уже закончилась, так что привыкай, Василий, мыслить уже новыми категориями.

— Привыкаю. Только вот как-то не очень получается. — Буркнул Василич осматриваясь.

Поскольку до моего дома, где я планировал всех разместить, было довольно далеко, то мы воспользовались местным транспортом, очень похожим на земной микроавтобус с закрытым комфортабельным салоном, который домчал нас до места всего за каких-нибудь десять минут. Впрочем «домчал», это конечно громко сказано, поскольку в жилой зоне скорость транспортных средств была ограничена максимумом в восемьдесят километров в час по открытым дорогам, и не более тридцати непосредственно в жилом секторе. Во избежание, так сказать.

После «устройства» в моём особняке, и получаса охов, ахов и неподдельного интереса к обустройству жилого дома, вызванного тем, что этот дом был отстроен по чисто имперскому проекту, и немного удивлял своими непривычными интерьерами и планировкой, я отправил гостей в город, на предмет обзаведения предметами первой необходимости и пополнения гардероба, а сам занялся накопившимися текущими делами, требующими моего личного участия. Ради приличия хочу сказать, что всё, что им могло бы потребоваться, можно было бы получить прямо у меня в жилище, но я счёл, что побывать на экскурсии им будет совсем неплохо, и, связавшись с «дядей» Гансом, попросил у него сопровождающего, с лёгким сердцем отправив народ знакомиться со станцией.

Входящий вызов от Ганса вынудил меня вывалиться из виртуального пространства, куда я, пристроившись в очень удобном кресле, стоявшем в гостиной, погрузился немного поработать. После недолгих взаимных приветствий, «дядя» сообщил, что мои уже затарились всем необходимым, осмотрели немногочисленные достопримечательности, успели искупаться, и теперь, полные новых впечатлений, устроившись в небольшом кафе на набережной, поинтересовались у сопровождающего, не соблаговолю ли я присоединиться к их небольшой компании. Тихонько вздохнув, я посмотрел на изрядно уменьшившийся список необходимых дел, заметив краем глаза моргающую иконку от домовёнка, и попросив передать, что присоединюсь к ребятам через четверть часа, отправился в душ. Пока ополаскивался, успел просмотреть полученный от Нафани файл, после чего негромко хмыкнув, вызвал транспорт.

Посидели очень приятственно, выбрав из предлагаемого меню лёгкие закуски и немного терпкого абхазского вина, очень хорошо сочетающегося с тёплым летним вечером на берегу моря. Ребята с восхищением делились полученными от похода в город и купания впечатлениями, единогласно отмечая, что море совершенно не отличается от настоящего, и что если не вспоминать про Луну, то можно смело заявить, что мы находимся где-нибудь в небольшом курортном городке на южном берегу Крыма. Поболтав немного на разные отвлечённые темы, касавшиеся жизни в Империи в период её расцвета, я вспомнил о присланном Нафаней файле, и развернув над столом голоэкран, вывел на него полученные от домовёнка изображения.

— Вот, касательно ваших вопросов по посещению Луны землянами. Смотрите, что у нас есть. — Я запустил снимки интересующих нас объектов в режиме слайд-шоу. Все притихли, и внимательно смотрели на экран. Только иногда, слышались возгласы типа: — Ой, наш луноход! — Или. — А это точно наша! Вон, флаг СССР! Наверное «Луна» какая то!

Через некоторое время, Василич воскликнул: — Вот! Вроде «Аполлон»… Только почему он вместе с возвратной ступенью?.. Ничего не понимаю!

Я всмотрелся повнимательнее в изображение, и хмыкнул: — Что-то здесь не то, однако… Но, по крайней мере на Луне он присутствует. Давайте вот что сделаем. Поскольку я вам прогулку по поверхности предлагал, то совместим приятное с полезным. Завтра не торопясь соберёмся и смотаемся на экскурсию по местам, так сказать, боевой славы. Заодно и посмотрим вблизи на все эти артефакты.

— А это не опасно? — Поинтересовался перестраховщик Василич.

— Не думаю. Возьмём гравиплатформу, и прокатимся. Луноход посмотрим. Легенда всё-таки.

— Ага! Давайте сначала к луноходу! Я его ещё в детстве на ВДНХ видел, на выставке! Ну, вернее, копию… — С энтузиазмом поддержал меня Саша.

— Да без проблем. Тем более, как я понял, Михалыч его уже осматривал. А потом к аполлону смотаемся. Прикоснёмся, так сказать, к тайне.

— А что с луноходом случилось? — Выказал неподдельную заинтересованность Сашка.

— Ну, я не особо интересовался, но там, вроде как привод на крышке вышел из строя. Она закрылась, и всё, больше не открылась. А поскольку солнечные батареи все под ней, то энергия кончилась, и он встал… Техпомощь так и не прислали.

— А починить его можно?

— Можно, только зачем? На Земле небось и аппаратуры такой не осталось, что бы им управлять… Хотя, поговорю с Михалычем. Он любит всякой фигнёй заниматься…

— Чем фигнёй заниматься, лучше его в музей какой отдать. Ведь живая легенда! — Василич осуждающе посмотрел на нас с Сашей. — Зачем вещь портить?

— Вась, а кто тебе сказал, что мы чего то портить собрались? — Я удивлённо посмотрел на него. — А вот насчёт музея, мысль очень здравая. Надо будет подумать…

Мы ещё немного посидели, поговорили о развитии космонавтики во времена оные, и посмотрев на клюющих носом малых, я спросил:

— Ну что, ребят, до дома? Утро вечера мудренее!

— Василич, ты клаустрофобией не страдаешь? — Поинтересовался я у Василия, запихивая его в пустотный скафандр.

— Да вроде нет. Я же танкистом был. А там сам знаешь, тесно.

— Ну, танк по сравнению со скафандром, это как президентский люкс сравнить с матрасом в теплотрассе. Хотя, что у космонавта в скафандре что у танкиста в танке, главная заповедь одна. — Со смехом изрёк я, замыкая шейное кольцо.

— Ты вот без своих подъ… колок, никак не можешь! — Вася негромко пыхтя устраивался внутри облегающего пространства. — Тут хоть насколько воздуха то хватит?

— Ну, если не… — Я посмотрел на него, и проглотив очередную подколку продолжил: — Ну, где-то на тридцать шесть часов на основном патроне. И ещё столько же на запасном. Нам хватит с избытком. Ты, главное, не волнуйся. Техника надёжная, отработана столетиями, так что всё будет в порядке. — завершил я свою тираду, и водрузив ему на голову шлем, зафиксировал его в кольце, одновременно активировав все системы жизнеобеспечения.

— Вов, а как тут со связью? — Поинтересовался Сашка, стоя со шлемом в руках.

— Ну, частичная активация имплантов у вас уже прошла, так что зайдёте в меню периферийных устройств, выберете управляющий модуль скафа, ну и активируете связь и системы жизнеобеспечения… — Я посмотрел на недоумённо смотрящего на нас Васю. — Блин, Василич то не слышит. Сейчас, я ему всё сам включу.

Саша, помня мои инструкции, надел на себя шлем, и немного повозившись, сам его зафиксировал, после чего ненадолго замер, разбираясь с системами скафандра, но, довольно быстро разобравшись, запустил все необходимые системы, включая модуль связи, после чего мы быстро всё перепроверили, и отправились к верхнему шлюзу, ведущему на поверхность. По дороге я ещё раз напомнил им про фактическое отсутствие привычной нам силы тяжести и о соблюдении необходимых мер безопасности, озвученных мной ещё до начала нашей прогулки. Маша с нами ожидаемо не пошла, отговорившись тем, что ей не хочется оставлять малых без присмотра, Василич пытался вильнуть в сторону, но этот номер у него не прошёл, и теперь мы втроём шли к точке выхода на поверхность Луны расположенной на самом верхнем ярусе нашей базы. В небольшом ангаре перед шлюзом мы расположились в удобных креслах ожидающей нас гравиплатформы, рассчитанных на человека в скафандре, и в сопровождении двух дроидов охраны, взятых на всякий случай, выплыли наружу.

— Ой! Володь! У меня скафандр надулся! — Раздался у меня в шлеме взволнованный голос Василия сразу после того, как мы преодолели призрачную плёнку защитного поля.

— Вась, у всех надулся! — Успокоил я своего спутника, повернувшись к нему всем телом. — тут же безвоздушное пространство. Так и должно быть. Сейчас ещё и сила тяжести почти пропадёт. Вот! Пропала. Ты теперь весишь раз в шесть меньше, чем обычно. Стой! Да куда же тебя понесло то!

Успев поймать некстати оттолкнувшегося от кресла Василича, я водрузил его на место, пристегнув имеющимся ремнём безопасности.

— Говорил же, аккуратнее надо! Рассчитывай усилие при любом движении. Потом, до места доберёмся, там и попрыгаешь.

— А легко то как! — В каждом Васином слове сквозила эйфория. — Я теперь прямо как пёрышко!

— Пёрышко, пёрышко. — Пробурчал я. Ты лучше сядь поудобнее. Сейчас разгоняться будем.

Наша платформа поднялась метров на восемьсот над поверхностью, и, встав на заложенный заранее курс, начала плавно разгоняться, отчего нас основательно вдавило в кресла.

На достаточно большой высоте, в безвоздушном пространстве, скорость фактически не ощущалась, и разогнавшееся до нескольких тысяч километров в час, наше транспортное средство, по ощущениям, просто неслышно скользило над погружённой во тьму, поверхностью планетоида. Показавшийся вдруг вдали терминатор, мы пересекли почти мгновенно. Вот, только что мы смотрели на ясно очерченную границу между светом и тьмой, и вдруг раз, и мы уже вылетели в освещённое яркими лучами Солнца пространство. Моментально сработавшие светофильтры надёжно оградили нас от яростного излучения безжалостного, в отсутствии атмосферы родного светила. И сразу же, при ослепительном свете Солнца, при взгляде на ярко освещённую поверхность Луны проносящуюся под нами, стала чувствоваться огромная скорость, с которой перемещалась наша гравиплатформа.

— Смотри на звёзды! — Посоветовал я отшатнувшемуся от борта Василичу, который посмотрев вниз, и не на шутку испугавшись, резко отшатнулся от борта. — Там красиво и спокойно!

Вася непроизвольно сглотнул, и поинтересовался. — С какой же мы скоростью летим, что всё сливается?

— С хорошей, Вась. Если страшно, то просто не смотри. — Не вдаваясь в подробности, ответил я. Лучше ему не знать, что с такой скоростью, на Земле и истребители пока не летают. Да и в ближайшем будущем не будут.

Саша, кстати, с интересом разглядывал проносившиеся под нами пейзажи, совершенно не испытывая ни малейшего дискомфорта. Про дроидов промолчу. Им вообще, похоже, всё было по барабану. Везут, и ладно.

Ещё через несколько минут, наш транспорт сбросил скорость, и, заложив небольшой вираж плавно опустился на поверхность, застыв как вкопанный буквально в нескольких метрах от навечно застывшего матово-серебристого аппарата, чужеродно смотрящегося на фоне окружающего ландшафта, в чём-то похожего на краба. Или на большой ночной горшок на колёсиках. Хотя, если честно, на краба он был похож больше.

— О, мужики, прибыли! — Сообщил я народу, сверив полученные данные с имевшейся у меня схемой расположения искомых объектов. — Позвольте представить! Луноход-два. — Немного театрально указал я перчаткой скафандра на застрявший в окружавшем небольшой кратер вале породы рукотворный объект.

Ребята, как по команде повернулись в указанную сторону, и с минуту послушно разглядывали застывшую много лет назад, с нелепо приоткрытой крышкой приборного отсека машину.

— Вылезать уже можно? — Поинтересовался первым оправившийся от наваждения Саша.

— Даже нужно! — Я отстегнул страховочный ремень, и, показав пример, первым вылетел через борт. — Только аккуратнее! Помните, что я вам говорил про пониженную силу тяжести!

Угу. Что об стенку горох. Если Василий, уже наученный горьким опытом, полученным ещё в начале нашей поездки, когда он чуть не вылетел из кресла аккурат в начале набора скорости выбирался аккуратно, то Сашка, отстегнувшись, с силой оттолкнулся от платформы, и, совершив немыслимый кульбит, улетел на несколько метров в сторону, свалившись боком на поверхность.

— Саша, ты как? Аккуратнее, так твою так! Силы тяжести хоть и нет, но масса то никуда не делась! Можно ведь и рёбра переломать! — С чувством обратился я к нему. Хотя, я, конечно, утрировал. Хитрые скафандры с лихвой компенсировали такие выходки, не позволяя находящемуся в них человеку получить какие-либо травмы при столкновении с препятствиями. Предел у них, конечно был. Но достигнуть его в наших условиях, было нереально.

— Да всё нормально! — Отозвался новоявленный каскадёр. — Даже ничего не почувствовал. Просто немного не рассчитал. В следующий раз буду аккуратнее. А вообще, захватывающие ощущения! — Добавил он поднимаясь на ноги из небольшого облака повисшей над поверхностью, и не спешащей опадать пыли, висевшей на одном месте.

Я тем временем аккуратно прилунился, выпрыгнув из нашего транспорта, и подойдя подпрыгивающим шагом к луноходу пошевелил заклинившую крышку. — О, точно в отчёте написали. Цепанул породы, и при принудительном закрытии засыпал всю батарею. Да ещё крупные куски в механизм открывания попали. Почему он раскрыться и не смог. Вернее, сначала закрыться… — Добавил я, рассматривая заклинившее устройство.

— Володь, ты бы всё-таки поаккуратнее! — Отреагировал подошедший Василич на мои манипуляции с механизьмом. — Это ведь всё-таки история!

— Да чего ему будет то? Техника военная! — Пробормотал я, пытаясь выковырнуть лезвием входящего в комплект скафа немаленького тесака кусок породы, застрявший в приводе. — Во, есть!

Камешек, мешавший движению крышки вылетел, и достаточно тяжёлая деталь плавно опустилась на корпус лунохода…

— Вов, а возможно его отремонтировать? — Поинтересовался подошедший Сашка.

— Да можно. — Ответил я, открывая вручную верхнюю панель, выводя её в рабочее положение. — Ну вот, теперь хоть на луноход похож! — Добавил я, до конца откинув крышку приборного отсека.

— Ничего не сломал? — Вася прямо весь испереживался за легендарный механизьм.

— Василич, ты прям как наседка над цыплёнком. Что ему будет то? Сколько лет тут сломанный стоит, и ничего. — Я рукавом скафа за несколько раз смахнул засыпавшую батареи пыль, краем глаза заметив, как Саша ковыряет пальцем странно знакомый мне нарост на одном из манипуляторов.

— Саша! Это же бур! Не суй туда палец! Обратно не вытащишь! Только резать! — Окликнул я внимательно осматривающего безжизненные манипуляторы неподвижного механизма зятя.

— Да я и не совал туда ничего! — Откликнулся тот, отдёрнув руку. — Так, просто посмотрел. А откуда ты знаешь, что потом не вытащить?

Я усмехнулся. — Да помню, как-то в детстве водили нас на экскурсию, так тётка ещё рассказывала про чела из приёмной комиссии, решившего проверить, правда ли то, что из этого устройства ничего нельзя вытащить обратно. Он туда сунул палец, и всё. Обратно никак. Можно только дальше проталкивать. А палец ведь не отстёгивается! — Я рассмеялся. — Так что из-за него пришлось загубить дорогостоящий узел.

— Интересно, а как они это сделали?

Ответить я не успел.

— Вов! — Отвлёк меня возглас Василича указывавшего на загоревшиеся на борту аппарата сигнальные огни. — Что это!?

— Однако, питание пошло. — Ответил я, одновременно сканируя объект. — Я же солнечную батарею привёл в рабочее положение.

— И что, заработает? — Спросил Сашка, пробуя потолкать увязший в грунте луноход.

— Вряд ли. — Скептически ответил я, рассматривая проявившуюся энергетическую активность. — Батареи заряд не берут. Аппаратуре напруги не хватает, да и не оживёт она. Замёрзло всё к едреней фене. Тепловой источник давно сдох, подогрева нет, а химическим аккумуляторам, равно как и древней электронике нужна определённая температура для нормальной работы. Помнишь, Вась, как мы пытались замороженный аккумулятор зарядить на твоём форде? Два часа маялись, и ноль эмоций, пока в тепло не занесли и он за сутки не оттаял.

— Помню, как не помнить, чуть всё тогда себе не отморозил. — Мне показалось, что Василича аж передёрнуло, после того, как он вспомнил про это дело.

— А я тебе говорил тогда, что нефиг около машины на морозе скакать и шариками звенеть. Сидел бы у меня в тепле, пока подзарядить пытались. Или надо было сразу новый АКБ покупать, а не мёрзнуть. Кстати, я твой потом, когда он оттаял, зарядил, так он ещё два года у Татьяны на машине отпахал.

— Так это ты всё, типа «давай зарядим, поработает ещё»!

— Ну правильно, я же видел, что тебя жаба душит, новый покупать, вот и пробовал, хотя сразу тебе сказал, что если надо срочно, то вариант только один. Через магазин.

— Ой! Да ладно тебе всякую фигню вспоминать! Ты лучше скажи, что с ним, — он указал рукой на раритет, — делать будем?

— В смысле? А зачем нам с ним чего-то делать? — Я просмотрел данные от сканеров. — Хм… Очуметь… На электронику питалово пошло. В обход аккумуляторов. Ну, предки! Умели технику делать!

— Чего пошло? — Недоумённо спросил Василич. — Чего ты там высмотрел?

Я негромко чертыхнулся про себя, и, связавшись с управляющими блоками Васиного и Сашиного скафов, активировал у них функцию активного сканирования с выводом визуальной информации на лицевой экран, заодно объяснив им, что они видят.

— Так какой же тут запас прочности!? — Поинтересовался после осознания появившейся на прозрачном забрале картинки, имевший серьёзное техническое образование Василий.

— Однако солидный. Но, боюсь, что чуда не произойдёт. Фотоэлементы мощности необходимой не дают. Время, как говорится, сточило ударный механизм… Треть ячеек нефункциональны. Да и не рассчитывались они на прямое запитывание всей начинки… Или рассчитывались? — Пытаясь отыскать информацию в сети ответил я.

— Вов, а его починить можно? — Поинтересовался Сашка, старательно сметающий остатки грунта с поверхности теплообменника аппарата.

— Думаю, что да. Проблемы это не составит. Только для чего?

— А прикинь, как круто будет, если он на связь с ЦУПом выйдет? То-то шума будет!

Я хмыкнул. — Шума там и так хватает… Хотя, если припрячь Михалыча, то может, что и выйдет. У него опыт уже есть. Правда амерский марсоход он пока так и не собрал. Он у него до сих пор в трюме в куче валяется. Попробую Полищука напрячь. Он, хоть и прижимистый хохол, но, думаю, что на советскую технику немного ресурсов потратит. Сейчас, транспорт закажу.

Связавшись по короткому с базой, и выдав ЦУ по эвакуации лунохода на линкор, я повернулся к своим спутникам, обсуждавшим незначительное повышение мощности выдаваемой фотоэлементами солнечной батареи допотопного гравицапа, и поинтересовался: — Ну что, дожидаемся эвакуации аппарата и на базу, или оставляем луноход в покое, и двигаем к Аполлону?

На что ожидаемо получил ответ, что, мол, луноход они уже посмотрели, и потом на корабле рассмотрят поподробнее, а вот американскую технику ещё не видели, и очень даже заинтересованы рассмотреть её поближе. Ещё через пять минут мы покинули отчаянно пытающийся заработать советский агрегат, и, загрузившись на платформу, отправились в сторону легенды, вызвавшей в своё время множество ожесточённых споров на планете Земля.