Пока Визнер безуспешно пятался досадить «красным» на Украине и в Албании, эти самые красные в Китае при поддержке Советского Союза в пух и прах разбили гоминьдановские войска «генералиссимуса» Чан Кайши, и 1 октября 1949 года в Пекине была торжественно провозглашена Китайская Народная Республика (КНР). Самый большой народ на Земле решил пойти путем социализма. Остатки деморализованных гоминьдановских войск укрылись на острове Тайвань, и коммунисты не смогли добить их там лишь потому, что Тайвань контролировался американским флотом.
В США правые (особенно республиканцы) подняли мощную шумиху о «потере Китая». Ведь Америка просто завалила Чан Кайши военным снаряжением, и тем не менее гоминьдановцы были наголову разбиты. Для антикоммунистов в Америке типа Никсона и Маккарти было все ясно – Китай «предали» коммунистические агенты в американском правительстве. В США началась мощная «охота на ведьм», хотя на самом деле «охотники» приступили к делу гораздо раньше.
Не успели правые обнаружить красных и «розовых» (то есть симпатизировавших коммунистам) агентов в госдепартаменте, как в июне 1950 года началась война в Корее. Корейскяа народная армия перешла границу и легко разметала южнокорейские войска. Народ Южной Кореи встречал северян как освободителей. Только ввод американских войск на Корейский полуостров предотвратил полный разгром проамериканского марионеточного режима.
ЦРУ, искавшее мифические следы советских военных приготовлений в Европе, никоим образом не смогло предупредить администрацию Трумэна о назревавшем противостоянии в Корее. 19 июня 1950 года американская разведка «предупредила» Белый дом о том, что «северокорейские вооруженные силы… имеют возможность достижения ограниченных целей в краткосрочной военной операции против Южной Кореи, включая занятие Сеула». Сеул находился рядом с демаркационной линией (38-я параллель) – то есть ЦРУ полагало, что армия КНДР вряд ли сможет продвинуться на юг более, чем на 50 километров.
Этот позорный провал разведки только укрепил Трумэна в мысли, что налогоплательщики США зря тратят солидные средства на «американское гестапо».
После начала войны в Корее Трумэн отправил директора ЦРУ Хилленкоттера в отставку и назначил новым главой разведки типичного армейского генерала Беделла Смита, которого Черчилль уважительно называл «американским бульдогом».
Беделл Смит родился на периферии, в Индианополисе, в 1895 году в семье мелкого торговца шелком и престижных университетов не кончал. В 1910 году он окончил среднюю школу, после чего записался в национальную гвардию штата Индиана. Позднее прослушал краткий курс Бутлеровского университета. После вступления США в Первую мировую войну Беделл Смит принимал участие в боевых действиях на территории Франции в качестве пехотинца 4-й американской дивизии. 27 ноября 1917 года, перед отправкой на фронт во Францию, он был произведен в офицеры. В июле 1918 года был ранен осколком снаряда. Из-за ранения его вернули в США, где Беделл Смит попал в военную разведку. Все межвоенное время Беделл Смит провел на преподавательских и инструкторских должностях в училищах сухопутных войск. Он медленно продвигался по службе и 1 января 1939 года стал всего лишь майором.
Когда после начала Второй мировой войны Джорджа Маршалла назначили начальником Генерального штаба, он привез с собой в Вашингтон Беделла Смита в качестве своего помощника. На момент вступления Соединенных Штатов во Вторую мировую войну бывший заштатный майор был уже секретарем Генерального штаба армии США, бригадным генералом.
С сентября 1942 года он – начальник штаба при генерал-лейтенанте Эйзенхауэре. Оставался Беделл Смит начальником штаба Эйзенхауэра и после назначения последнего на должность Верховного главнокомандующего войсками союзников в Европе. В сентябре 1943 года он вел переговоры о капитуляции итальянских войск, в мае 1945 года – о капитуляции германского вермахта. 7 мая 1945 года от имени союзного командования подписал в Реймсе Акт о безоговорочной капитуляции Германии (который был по требованию СССР повторен 8 мая в Берлине). Был награжден советским орденом Кутузова 1-й степени.
С марта 1946 по декабрь 1948 год Беделл Смит занимал должность посла США в Советском Союзе. Причем Трумэн попросил конгресс в виде исключения оставить Смита и на действительной военной службе, сохранив ему звание генерал-майора. Дипломатом генерал был плохим – ему не хватало гибкости, зато через край было упрямства и спеси. Вернулся он законченным врагом «Советов», которые, по его мнению, только и мечтали, как бы измотать и разрушить США. Трумэн предложил Беделлу Смиту пост заместителя госсекретаря по европейским делам, но генерал предпочел остаться на военной службе. Он командовал 1-й армией в Нью-Йорке – это была первая командная должность кабинетного офицера Беделла Смита в войсках с 1918 года.
Про Беделла («Битла») Смита говорили, что у него ровный характер – он всегда одинаково злой. В 1950 году, когда генералу удалили часть желудка, его повседневное недовольство и раздражительность стали еще более ярковыраженными.
Смиту было поручено навести армейский порядок в ЦРУ, которое на тот момент существовало организационно только на бумаге и напоминало в реальности двуглавого орла.
Подрывными операциями в самом ЦРУ занимался Офис специальных операций (OSO), но с ним активно соперничало квазиведомство Визнера – Офис политической координации (OPC). Хотя формально Визнер «проходил» по разведывательному ведомству, на самом деле он действовал фактически бесконтрольно и посвящал свои недюжинные усилия всяким бредовым проектам, не дававшим серьезной отдачи. Своих конкурентов из ОSО Визнер презрительно именовал группой старых прачек, обменивавшихся слухами столетней давности во время стирки. Хилленкоттера Визнер «дружески» называл (естественно, за глаза) «приятным легковесом». Люди из ЦРУ платили Визнеру взаимностью, считая его незрелым и ментально нестабильным авантюристом (что было очень недалеко от истины).
Генерал Беделл Смит сразу расставил все точки над i. Он вызвал Визнера и в приказном тоне заявил тому: «Визнер! Отныне вы работаете на меня!» В отличие от самого Визнера и его «чудаков» с Уолл-стрит Беделл Смит происходил из не очень богатой семьи и ненавидел привилегии, равно как и таких вот богатеньких сынков, как Визнер. Новый директор ЦРУ лично проинспектировал парковку перед штаб-квартирой разведки и был до крайности возмущен: его оперативники ездили на дешевых машинах типа «шевроле» и «форд», а довольные жизнью «визнеровцы» запрыгивали на сиденья «ягуаров».
Между ОРС Визнера (подрывные операции) и ОSО ЦРУ (разведка) существовала устойчивая взаимная неприязнь.
Генерал во главе ЦРУ сразу же выстроил типичную для армии «цепь командования», то есть строгую иерархию. Визнер был возмущен, узнав, что отныне будет подчиняться даже не директору ЦРУ и не его заместителю (Беделл Смит учредил эту должность), а «заместителю директора по планированию» (Deputy Director/Plans; DD/P). За этой внешне звучащей бюрократично должностью скрывался человек, отныне отвечавший в ЦРУ за все подрывные операции. То есть именно за то, чем до 1950 года безраздельно управлял Визнер.
Визнеру немного полегчало, когда он узнал, кто конкретно будет его начальниками. Заместителем директора стал Уильям Гардинг Джексон, юрист с Уолл-стрит и соратник Даллеса по комиссии, исследовавшей работу ЦРУ. А главным по саботажу и диверсиям в ЦРУ стал не кто иной, как сам «шпион века» – Аллен Даллес. Кропотливый самопиар наконец-то дал свои плоды: многие в американском истеблишменте всерьез полагали, что главным «спецом» по разведке в Америке является только и исключительно Даллес. На пост директора ЦРУ Даллеса не рассматривали лишь потому, что его административное разгильдяйство и отвращение к «бумажной работе» были широко известны. Тут требовался штабист-бюрократ типа Беделла Смита.
Даллес не намеревался в чем-то ограничивать буйную фантазию Визнера (ведь он и сам по натуре был авантюристом, хотя и респектабельно выглядевшим), но после начала корейской войны от ЦРУ все-же требовали не только бесшабашных и эффектных проектов, но и конкретных результатов. К тому же центр тяжести работы разведки решили перенести в Азию, где «коммунизм» находился, как полагали в Вашингтоне, в процессе бурного наступления. «Красных» надо было срочно остановить, а по возможности и отбросить.
Визнера Азия мало интересовала, и он немедленно нашел себе главного помощника по азиатским делам.
Десмонд Фитцжеральд родился в 1910 году и окончил Гарвард – то есть принадлежал к тем же самым «сливкам» общества, что и Визнер. Последовала хрестоматийная карьера преуспевающего юриста на Уолл-стрит, но «Фитца» или «Деса» влекло к приключениям, особенно в дальних уголках планеты. Он много читал английской литературы и восхищался имперскими британцами, которые несли просвещение и культуру отсталым туземцам по всему миру. Чего стоил великий Лоуренс Аравийский, взбунтовавший против турок целый Аравийский полуостров! Вот что значило интеллектуальное превосходство белого человека над остальными расами!
После Перл-Харбора «Дес» записался в армию, причем рядовым, хотя со своими связями мог бы выхлопотать себе должнсть и повыше. Но его сослуживцы потрясли романтика-авантюриста полным отсутствием воображения и желания служить родине за океаном. В письмах жене «Дес» называл их самыми тупым из людей, которых он доселе видел. Потом стало еще хуже – как юриста Фитцжеральда определили помощником к полковнику из военной юстиции, и он с отвращением изучал тонкости военного права.
Затем «Деса» произвели в офицеры и дали под командование целый взвод… негров. Письма супруге стали изобиловать выражениями типа «буги», «джигабу» (самое мягкое ругательство белых в отношении афроамериканцев), «смуглые болваны» (dusky dopes) Как и все выходцы из верхних слоев американского общества, Фитцжеральд не считал потомков бывших рабов полноценными людьми.
Наконец после года мучений с «болванами» в алабамской жаре «Деса» в агусте 1943 года отправили за границу – в Бирму. По случаю получения приказа будущий спец ЦРУ по Азии на радостях дико напился, о чем с гордостью написал жене.
В Бирме американцы занимались своим любимым делом – воевали чужими руками. Американский генерал Стилуэлл (по кличке «Уксусный Джо») пытался вооружить и оснастить гоминьдановские войска, чтобы те отбили Бирму у японцев. «Десу» пришлось жить в джунглях и даже обходиться без горячей ванны. Но зато долгожданных приключений было хоть отбавляй – позднее Фитцжеральд клялся, что ел мозги обезьяны и они ему очень понравились. Кроме того, он обсуждал со своим китайскими подопечными, как отпугнуть от их воинства злых духов. Курил «Дес» и опиум, с отвращением слушая китайскую музыку.
Гоминьдановцы охотно принимали от американцев оружие и еще более охотно – продовольствие и форму (их можно было продать на рынке). Только вот никакого желания наступать они при этом не испытывали. «Дес» лишний раз убедился в том, что туземцы ни на что не способны – разве только под мудрым руководством белого человека.
Когда «Деса» отметили «Бронзовой звездой» (мягко говоря, не самая почетная награда в армии США), он самокритично отписал жене, что это обычное явление на военном театре, где не совсем понятно, за что американские военные вообще получают жалованье.
Фитцжеральд ничего не преувеличивал. В результате американо-китайской операции «Галахэд» Бирма осталась за японцами. Погибли 93 и были ранены 293 человека на стороне союзников. Еще 503 бойца слегли от дизентерии, 149 – от тифа, 296 – от малярии и 72 – от «психоневроза». Особенно досаждала «белым людям» дизентерия – некоторые американцы вырезали зад у своих брюк, чтобы не так часто бегать в кусты во время марша.
«Дес» сильно расстроился, когда узнал, что на Японию сброшена атомная бомба, и она капитулировала. Получалось, что одной бомбой можно сделать в 300 раз больше (оценка самого Фитцжеральда), чем всей его американо-китайской «славной» армией.
Как и Визнеру с Даллесом, возвращаться к мирной скучной жизни на Уолл-стрит Фитцжеральду никак не хотелось. Тем более, что, сойдя на берег в Америке, он узнал, что его красавица-жена из богатой семьи полюбила другого (отнюдь не героя) и требует развода. Поначалу «Дес» уговорил супругу пройти курс лечения у терапевта, но былой любви к мужу-герою эти сеансы так и не вернули. В 1947 году Мариэтта Фитцжеральд укатила в Неваду, чтобы оформить там свидетельство о расторжении брака. К этому времени она уже любила другого – правда, не мужа, а богатого дипломата-англичанина. Настоящий джентльмен, «Дес» плыл вместе с ним на корабле и так представил счастливчика своему знакомому: «Это человек, за которого собирается замуж моя жена».
Правда, и «Дес» горевал недолго и тоже женился на англичанке, имевшей маленького ребенка от первого брака с американским летчиком.
Знакомые описывали Фитцжеральда как человека большого ума, но сноба с ледяным сердцем.
Это было как раз то, что и требовалось Визеру против коммунистов в Азии.
«Дес» и Визнер частенько пересекалсь в Совете по внешним сношениям, которым заправлял Даллес. Эта «тройка» разделяла общие убеждения относительно американской внешней политики – США должны раз и навсегда покончить с типичным для них ранее изоляционизмом и активно вмешиваться во все, что происходит в мире.
В ноябре 1950 года Фитцжеральд получил письмо от заместителя Визнера полковника Ричарда Стилуэлла: Визнер-де без ума от интеллекта «Деса» и хочет немедленно предложить ему важный пост в своем ведомстве. Фитцжеральд с радостью осознал, что пора приключений в его жизни отнюдь не закончилась.
Визнер поручил «Десу» в рамках Дальневосточного отдела ОРС отвечать за Китай, Корею и всю Юго-Восточную Азию. Поставленные перед Фитцжеральдом задачи не могли присниться Лоуренсу Аравийскому даже в страшном сне. Но Визнер никогда не мелочился – если уж спецоперации, то самые грандиозные.
С помощью этих самых спецопераций следовало всего-навсего развязать в КНР мощное партизанское движение и свергнуть Мао Цзедуна. На Корейском полуострове надо было усеять весь тыл китайско-северокорейских войск диверсионно-разведывательными группами и тем самым повернуть весь ход войны в нужном американцам направлении. Не забыли и про любимую «Десом» Бирму. Мозги обезьян теперь, правда, есть уже не требовалось.
В Бирму после победы народной революции в Китае бежали из китайской провинции Юньнань разбитые и деморализованные гоминьдановские войска под командованием насквозь коррумпированного генерала Ли Ми (впрочем, некоррумпированных генералов у Чан Кайши и не было). Там гоминьдановцы активно занимались рекетом, издеваясь над местным населением.
Но главное, что привело людей Ли Ми в Бирму – так это опиум. Гоминьдановцы заставляли местных крестьян возделывать мак и затем продавали опий-сырец. Так и возник впоследствие всемирно знаменитый «золотой треугольник» на границах Бирмы, Таиланда и Китая. Визнер и Ричард Стилуэлл об этом прекрасно знали, но только поощряли наркотрафик – так можно было экономить американские бюджетные средтва, отпускавшиеся на подрывную деятельность против КНР. Мало того – средства от наркобизнеса шли на финансирование операций ЦРУ в Юго-Восточной Азии, с целью поддержки антикоммунистических кругов, но не поступали напрямую под контроль ЦРУ, то есть не отражались в бюджете организации.
Фитцжеральд должен был превратить отморозков Ли Ми в боевую силу, бросить их на Южный Китай и отвлечь тем самым китайскую армию с корейского фронта. Так родилась операция «Бумага» («Paper»). Идею полностью поддержал уже изрядно подзабытый газетами «Дикий Билл». Донован говорил, что он-де всегда предупреждал о важности Китая, но его не слушали. Теперь надо ни больше ни меньше, как «истребить китайских коммунистов».
В Бирме, которая только в 1947 году получила независимость от англичан, бушевали межэтнические страсти, и гоминьдановцы там были явно некстати. Еще в июне 1950 года Бирма попросила США оказать давление на Тайвань (где обосновался гоминьдановский режим Чан Кайши), чтобы вывести войска Ли Ми. Дипломатические сотрудники США связались с представителями Гоминьдана, но конструктивного взаимодействия по данному вопросу не произошло. Министр иностранных дел Тайваня Джордж Йо сообщил американскому представителю в Тайбэе Роберту Стронгу, что он-де сделал предложение гоминьдановцам в Бирме сложить оружие. Но на самом деле Чан Кайши, как и «Дес», хотел на плечах воскресшей «армии» Ли Ми вернуться триумфатором в Китай.
«Битл» Смит был настроен в отношении гоминьдановцев Ли Ми более чем скептически. Как военный, он считал, что многомиллионная и нелохо оснащенная СССР Народно-освободительная армия Китая (НОАК) даже не почуствует комариных укусов нескольких тысяч боевиков Ли Ми. И уж во всяком случае, не снимет с корейского фронта ни одного солдата. Но в Белом доме были готовы ухватиться за любую соломинку, лишь бы только ослабить давление китайцев на войска генерала Макартура в Корее. Тем более, как цинично объяснял задумку операции «Бумага» Визнер, американские жизни в Бирме в любом случае не пострадают, а туземцев было не жалко.
Фитцжеральда в ЦРУ считали зеленым юнцом с точки зрения разведки, но других специалистов по Бирме не было. Тем более, что «Дес» просто рвался в бой.
К марту 1950 года в Бирме были сосредоточены всего около 1500 гоминдановцев. Эти силы включали остатки 93-й дивизии и 26-й и 81-й разбитых чанкайшистских армий во главе с генералом Ли Ми. Все они перешли под его командование и стали известны как 93-я дивизия.
Для успеха операции «Paper» американцам была необходима помощь Таиланда. OPC хотел использовать Таиланд не только как перевалочный пункт для операций снабжения в Бирме, но и в качестве предоставления дипломатического прикрытия: в случае раскрытия чиновников OPC или других американских должностных лиц можно было отделить деятельность США от деятельности Гоминьдана. Тайский премьер-министр Плаек Пибунсонграм (Пибун) согласился помочь: во-первых, это следовало логике долгой истории тайско-бирманской вражды, во-вторых, Бангкок лелеял надежду, что расположит к себе Вашингтон, и это поспособствует экономическому и военному развитию Таиланда.
В марте 1951 года купленная ЦРУ подставная авиакомпания «Overseas Southeast Asia Supply Company-Sea Supply» сбросила Ли Ми необходимое снаряжение и американских советников. Начальник тайской полиции, генерал Фан Сиянон, организовал крупные учения полиции в северном Таиланде, чтобы обеспечить прикрытие для операции.
Между тем, с помощью набора и прибытия дополнительных беженцев из провинции Юньнань, по состоянию на апрель 1951 года численность войск Ли Ми составила более 4 тысяч человек (хотя и не исключено, что гоминьдановцы, как обычно, занимались очковтирательством, чтобы выудить у американцев побольше помощи).
Гоминьдановцы сначала робко попытались проникнуть в Китай в апреле 1951 года, но были легко выбиты обратно в Бирму. Два раза, в мае и в июне 1951 года, войска Ли Ми опять вторгались в провинцию Юньнань. И опять каждый раз армия КНР контратаковала и заставляла гоминьдановцев отступить в Бирму с тяжелыми потерями. Но вместо того, чтобы прекратить операцию «Paper», ЦРУ удвоило усилия. Американские инженеры помогли Гоминьдану построить большую взлетно-посадочную полосу в Бирме, тем самым обеспечив транспортным самолетам больше возможностей для поддержки войска Ли Ми. Авиакомпания ЦРУ перебросила на помощь гоминьдановцам 700 бойцов, увозя обратно груз опиума.
Беделл Смит при поддержке госдепартамента вообще хотел закрыть всю операцию, но «Дес» был против. Как и Визнер, он охотно выдавал желаемое за действительное. Якобы рейд Ли Ми имел в КНР огромное «психологическое» значение, и все население материкового Китая вот-вот поднимется против коммунистов. 10 августа 1951 года Фитцжеральд написал в докладной записке, что «антикоммунистический китайский дух на всем Дальнем Востоке получил мощный заряд адреналина».
Госдепартамент был возмущен «Бумагой» просто потому, что по личному рспоряжению Трумэна американских дипломатов не поставили в известность об этой операции. И когда США стали обвинять в заброске диверсионных групп в Бирму, госдеп твердил, что все это измышления коммунистической пропаганды. Даже когда в конце апреля 1951 года посол Великобритании в Бирме Ричард Спиайт сказал своему американскому коллеге Дэвиду Ки, что «националисты» Ли Ми получают помощь не только через Таиланд, но и «некоторые американские граждане также вовлечены», госдепартамент полностью это отрицал. Заместитель помощника госсекретаря США по делам Дальнего Востока Ливингстон Мерчант на голубом глазу заявлял, что «правительство Соединенных Штатов не имеет отношения к предоставлению помощи этим силам (гоминьдановцам в Бирме. – Примечание автора) и, более того, предпринимает эффективные шаги для устранения действий каких-либо американских граждан, которые также могли быть привлечены к участию в этой компании».
В ноябре 1951 года Джеффри Уоллингер, британский посол в Таиланде, поднял вопрос об иррегулярных войсках в Бирме с Пибуном. По неизвестным причинам Пибун рассказал все, объясняя, что на него вышла американская разведка и попросила предоставить некоторые территории для поддержки Ли Ми. Когда Уоллингер выразил неодобрение, простодушный Пибун ответил: «Почему вы удивлены, разве вы не так же заинтересованы в убийстве коммунистов, как я или как американцы?»
В ярости от того, что собственное правительство не удосужилось проинформировать его о своей реальной политике в Бирме, посол США в этой стране оставил свой пост. Помимо этого, в течение 1950–1951 годов премьер-министр Бирмы У Ну угрожал поднять в ООН проблему, связанную с Ли Ми и его войсками. Соединенные Штаты настойчиво пытались его отговорить.
9 марта 1952 года американский посол в Дели Боулс сообщил, что генеральный секретарь МИД Индии сэр Шанкар Ваджпаи озабочен нахождением хорошо оснащенных войск Гоминьдана в Северной Бирме, которые снабжаются США из Таиланда. Ваджпаи отметил, что тайваньские государственные силы желают разжечь проблему и втягивают США в конфликт на материковой части Китая. Это может привести к тотальной войне с Китаем при активном участии СССР.
Но «Деса» все эти дипломатические нежности ничуть не волновали.
И все было бы ничего, но в начале 1952 года был нарушен самый главный принцип тайных операций – их тайность. 11 февраля 1952 года влиятельная американская газета «Нью-Йорк таймс» сообщила со ссылкой на свидетелей, что люди Ли Ми хвалятся новехоньким американским оружием. Последовали протесты социалистических стран в ООН, хотя госсекретарь США Дин Ачесон опять отрицал всякое участие Америки в делах Ли Ми.
К лету 1952 года силы гоминьдановцев в Бирме выросли до 12 тысяч человек (хотя и эту цифру стоит поставить под сомнение). Тем не менее «чинатс» (китайские националисты, по жаргону ЦРУ) все-таки перешли августе 1952 года в генеральное наступление. На сей раз им удалось проникнуть в КНР на глубину до 70 километров. Правда, финал опять повторился – НОАК без проблем выбила гоминьдановцев обратно за границу. Причем в ЦРУ боялись, что китайцы могут во время контрнаступления захватить и саму Бирму.
Как и в случае операции ЦРУ с украинскими националистами, авантюра Ли Ми была обречена на провал, потому что непрошеных гостей ждали. Радистом Ли Ми в авиакомпании ЦРУ «Sea Supply» был агент китайской госбезопасности. Он периодически сообщал в КНР данные о дислокации и численности войск Ли Ми.
Вместо того чтобы сдаться и вернуться на Тайвань, гоминьдановские «борцы за свободу» решили угнездиться в восточной Бирме. Они вынудили бирманских должностных лиц бежать из региона и фактически взяли на себя все управление, образовав государство в государстве. Боевики Ли Ми взяли в жены (а фактически в заложницы) женщин из местных племен, таким образом, укрепив свой контроль. Чтобы заработать деньги, они окончательно подмяли под себя всю местную торговлю опиумом. При помощи бывшего генерала французских колониальных войск Ванг Пао опиум перебрасывался из Бирмы в Таиланд, где обменивался на оружие, которое поставлялось из Тайваня.
К концу 1952 года стало ясно, что Белый дом считает иррегулярные войска Ли Ми не активом, а бременем для США.
Помощник госсекретаря по делам Дальнего Востока Эллисон писал в начале января 1953 года: «Войска Гоминьдана в Бирме рассматривались в свое время как потенциальная ценность: либо как ядро партизанских сил, которые могли бы перейти и работать в Китае, либо как бастион обороны с юга против продвижения коммунистических китайцев в Юго-Восточную Азию. Как прояснили события, нет никаких надежд, что эти войска когда-нибудь перейдут в Китай для партизанской войны против коммунистических сил, или хотя бы вернутся в свои дома». По мнению Эллисона, теперь они наносят ущерб интересам США. Они не только имеют меньшее военное значение для демократического мира в качестве поддержки региональной обороны, чем регулярные силы организованной бирманской армии, но и коммунистическая оппозиция в Бирме использует присутствие нерегулярных сил против правительства У Ну.
Самое интересное в том, что фиаско Ли Ми сильно укрепило авторитет Десмонда Фитцжеральда в ЦРУ. Один из сотрудников ЦРУ того времени с сарказмом отмечал позднее: «Ли Ми помог Десу. В те дни, чтобы получить повышение, требовался реальный провал». В любом случае ЦРУ могло с гордостью ответить ястребам у себя дома (типа бесноватого и сильно пьющего сенатора Маккарти), что не сидит сложа руки и стремится «вернуть Китай».
С работой против самой КНР дела у «Деса» тоже не клеились. Оперативной базой всей подрывной деятельности против Пекина был, естественно, Тайвань. Гоминьдановская разведка, как и бандеровцы, пичкала ЦРУ сказками о мощном партизанском движении на материковом Китае. Ему-де стоит только немного помочь заброской разведывательно-диверсионных групп, и вспыхнет всенародное антикоммунистическое восстание. Правда, сами гоминьдановцы почему-то не горели желанием вернуться на любимую родину в составе таких групп.
Еще до Фитцжеральда Визнер потерпел в тайной войне против КНР позорное поражение. В 1949 году он послал гоминьдановскому командующему на острове Хайнань крупную сумму, чтобы тот не сдавался коммунистам. Но коммунисты заплатили больше, и Хайнань стал частью КНР.
После начала войны в Корее ведомство Визнера направило на Тайвань более 300 оперативников и инструкторов, а также уйму оружия, радиоаппаратуры, спецснаряжения и т. д. Через подставную фирму ЦРУ «Western Enterprises» на Тайвань перекачали столько денег, что возникли опасения относительно стабильности местной валюты.
Зимой 1949 года Визнер купил у генерала Клэра Ченнолта, близкого к Чан Кайши человека, за 950 тысяч долларов его авиакомпанию «Civil Air Transport» (CAT). Именно эта «гражданская» фирма в течение последующих 20 лет забрасывала в разные страны Восточной Азии агентуру и снаряжение ЦРУ.
На острове люди «Деса» подготовили 8500 партизан для заброски в КНР. Но перед этим над Китаем сбросили более 75 миллионов листовок, убеждая китайцев подняться на борьбу против Мао Цзедуна. Затем партизаны осуществили 18 рейдов на территорию КНР, которые имели эффект комариных укусов. Одноврменно с июля 1950 года гоминьдановцы пугали американцев угрозой вторжения войск КНР на остров и требовали усилить помощь своему непопулярному в народе режиму. Однако даже ЦРУ признавало, что вероятность китайского вторжения на Тайвань равна нулю.
Визнеру в голову в это время пришла очередная из его гениальных идей. Ему пришлось признать, что Чан Кайши в Китае ненавидят, и у него нет никаких шансов вернуть власть. Тогда Визнер решил создать политическую «третью силу» – альтернативу как коммунистам, так и Гоминьдану. Через Гонконг (эту шпионскую биржу слухов Дальнего Востока, сравнимую с любимым Даллесом Берном в годы войны) Визнер получил «надежные» сведения, что «третью силу» поддержат 500 тысяч партизан в материковом Китае. Сведения были надежными лишь в том отношении, что их распространяла китайская госбезопасность.
Но Визнер немедленно отдал указание не жалеть сил и средств для поддержки китайских партизан, готовых встать под знамена «третьей силы».
Помощник Визнера, выпускник Вест-Пойнта полковник Ричард Стилуэлл перевел сумбурные мысли шефа на язык военных приказов: «У меня есть приказ отбросить коммунистов. У меня есть авиакомпания (имелась в виду CAT. – Примечание автора). У меня есть тренировочная база (Тайвань). Вперед!»
ЦРУ потратило 28 миллионов долларов на подготовку агентуры для заброски в материковый Китай. Первые группы высадили в Маньчжурию, где они должны были совершать теракты, в том числе и против советских летчиков, воевавших в Корее и базировавшихся в северном Китае. Затем самолеты ЦРУ должны были забрать диверсантов, пролетая низко над землей на скорости не более 60 узлов в час (под самолетом на двух опорах был прикреплен трос, который должен был с помощью крюка зацепить агента в специальном мешке).
29 ноября 1952 года выпускник Йельского университета 1951 года (тоже любитель приключений) Джон Дауни и оперативник ЦРУ Ричард Фекто отправились на самолете С-47 в Маньчжурию.
Но к тому времени диверсионная группа уже была захвачена китайцами и выдала всю информацию. Радиограмму ЦРУ от 20 ноября, в которой сообщалось о дате прилета С-47, принимали уже в китайской госбезопасности. Когда примерно в полночь самолет появился над заданным районом, с земли был получен установленный сигнал готовности. В свете луны были видны 4–5 человек, один из которых уже был в мешке. С-47 снизился, и тут неожиданно в сторону были отброшены два белых полотна, маскировавшие зенитки (на земле лежал снег). Сильный зенитный огонь повредил двигатели, и самолету пришлось совершить вынужденную посадку, во время которой погибли пилоты.
В 1953 году ЦРУ во внутренних документах признало «возможную смерть» Дауни и Фекто, но в 1954 году в КНР объявили, что агенты живы и отбывают срок за шпионаж.
Следующие 20 лет своей жизни Дауни и Фекто провели в не самой комфортабельной китайской тюрьме. Фекто вышел на свободу в декабре 1971 года, Дауни – на 15 месяцев позже.
В целом операция «Третья сила» принесла Визнеру уже знакомый результат – полный провал. Из 212 сброшенных в 1951–1953 гг. над территорией КНР агентов 101 был убит на земле разгневанными китайскими крестьянами, а 111 попали в плен. 152 милиона долларов, затраченных ЦРУ на эту операцию, были выброшены на ветер.
У операции по организации партизанского движения в Северной Корее была примерно такая же грустная судьба. Здесь фиаско возглавил Ханс Тофте, ветеран УСС и глава резидентуры ЦРУ в Японии. Тофте быстро передал в Вашингтон целый фильм, показывавший высадку с моря его «коммандос» в северокорейском тылу. Визнеру фильм понравился, и он решил немедленно показать его в Пентагоне. Ведь до сих пор американские военные (особенно Макартур) презрительно относились к роли ЦРУ в корейской войне. Теперь наконец-то можно было предъявить «товар лицом». Правда, помощник Визнера заметил, что диверсанты высаживаются во вражеском тылу почему-то средь бела дня. Зачем так безрассудно рисковать жизнями агентов? Получив от Визнера такой вопрос, Тофте признался, что фильм снимали на учениях в собственном, а не в северокорейском тылу.
В общей сложности Тофте забросил в Северную Корею 44 группы (3000 человек, в основном по морю). В ЦРУ назвали операцию «выдающимся успехом». Например, потому, что перехваченные китайские радиограммы говорили о 30 тысячах диверсантов. Это означало, что в стане врага удалось хотя бы посеять панику. Некоторые группы даже передали ценную информацию о передвижении войск противника. Правда, впоследствии оказалось, что большинство групп было захвачено, перевербовано, и Тофте получал от них «дезу».
Зато люди Тофте промышляли банальным пиратством. Весной 1951 года была получена информация, что зафрахтованный правительством КНР норвежский корабль привезет из Индии в КНДР груз медикаментов. Тофте получил 1 миллион долларов (громадная сумма по тем временам) и приказ: корабль не должен доставить груз коммунистам. Тофте лично знал Чан Кайши, и замаскированные под пиратов гоминьдановцы по его просьбе захватили судно недалеко от Тайваня.
Будущий директор ЦРУ Ричард Хелмс кратко подвел итоги участия ЦРУ в конфликте в Корее: «Вклад ЦРУ в корейскую войну был минимальным».
Лучше, пожалуй, не скажешь.
Зато у ЦРУ лучше получилось «отбросить коммунизм» на Филлипинах, которые фактически являлись колонией США. Такой статус и безудержная коррупция проамериканских правительств на архипелаге не устраивало и большую часть населения, прозябавшего в дикой нищете. На Филиппинах возникло левое крестьянское повстанческое движение (Хукбалахап), на которое власти привычно ответили репрессиями.
В чем-то ситуация на Филиппинах была похожа на греческую.
Вооруженное движение коммунистического толка зародилось на филиппинском острове Лусон еще в начале 30-х годов, когда Филиппины были формально колонией США. Оно значительно усилилось после оккупации страны японской армией в 1942 году. К концу войны партизанские отряды Хукбалахапа контролировали на Лусоне значительные территории, создав фактически собственное правительство, уничтожив большое количество японских солдат и конфисковав имения казненных ими за сотрудничество с оккупантами местных помещиков. Однако после возвращения в 1945 году американских войск эти отряды были вынуждены самораспуститься, хотя с недоверием относились к обещаниям американцев предоставить стране независимость и крайне неохотно сдавали оружие.
После получения Филиппинами фиктивной независимости в 1946 году и выборов в парламент коммунистическая партия получила в нем места, однако проиграла выборы проамериканской Либеральной партии. После этой неудачи значительное количество ветеранов партизанского движения заявили о непризнании легитимности «олигархического» правительства, которое они вполне справедливо считали марионеточным, и вновь начали партизанскую войну в джунглях Лусона, сумев, как оказалось, укрыть от американцев в 1945 году большое количество вооружений.
Тогдашний президент Филиппин Мануэль Рохас бросил большую часть филиппинской армии против повстанцев, однако в плане подготовки и боевого духа правительственные войска существенно уступали бывшим хукбалахапцам, пользовавшимся к тому же поддержкой значительной части населения. К 1950 году под контролем восставших оказалась большая часть центрального Лусона, возникла непосредственная угроза Маниле.
Фитцжеральд поручил разобраться с ситуацией бывшему полковнику ВВС Эдварду Лэнсдейлу, который временно работал в ЦРУ. Лэнсдейл, так же как и Визнер, не любил субординации и готовых решений, но «Дес» был достаточно умен, чтобы не досаждать Лэнсдейлу мелочной опекой.
Тем более, что полковник оказался еще большим выдумщиком, чем Визнер. Причем его идеи, как ни странно, работали в нищей стране.
Прежде всего, Лэнсдейл занялся черной пропагандой, чтобы дискредитировать коммунистических повстанцев в глазах поддерживавшего их населения. Например, он сфабриковал «захваченный у коммунистов документ», якобы рассказывавший о зверствах повстанцев против мирных жителей. Этот «документ» был подброшен газете «Манила таймс», которая с готовностью опубликовала его под аршинным заголовком на первой полосе.
На самом деле зверствами против постанцев занимались американцы и их филиппинские марионетки. Например, в феврале 1945 года 109 участников движения Сопротивления против японцев были окружены, расстреляны и похоронены в братской могиле. Имущество участников повстанческого движения беззастенчиво разграблялось солдатами правительственной армии.
Затем Лэнсдейл решил использовать против коммунистов верования филиппинских крестьян в злых духов. Агенты ЦРУ распространили слухи, что на всех, кто поддерживает Хукбалахап, ночью нападут духи-вампиры. Для придания этим слухам убедительности люди Лэнсдейла прорезали на шее мертвого повстанца два отверстия, выкачали кровь и бросили тело на оживленной дороге. Крестьяне решили, что, и правда, стать коммунистом – значит послужить приманкой для злых духов.
Однако все эти «креативные» меры не могли разрешить главного вопроса на Филиппинах – вопиющего социального неравенства и отсутствия свободных выборов. Лэнсдейл это понимал. Он заставил филиппинское правительство раздавать деньги и землю тем повстанцам, которые прекращали борьбу.
Проблему выборов Лэнсдейл решил следующим образом. Он стал активно лоббировать кандидатуру министра обороны Рамона Магсайсая как честного и «чистого» (в плане коррупции) политика новой формации. Бывший автомобильный механик (то есть не олигарх) Магсайсай участвовал в годы войны в партизанском движении против японцев и тесно сотрудничал с американцами. В 1946 и 1949 гг. он избирался в парламент и возглавлял там комитет по национальной обороне. Характерно, что выборы 1949 года вошли в историю Филиппин как «грязные». С августа 1950 года Магсайсай занимал пост министра обороны.
Магсайсай во всем слушался Лэнсдейла. Они даже спали в одной комнате. Как-то во время спора Лэнсдейл просто врезал министру кулаком по физиономии. Тому не оставалось ничего иного, как улыбнуться и признать, что американец ведет себя так, потому что очень переживает за судьбу Филиппин.
«Дес» не мог нарадоваться на Лэнсдейла, хотя последний часто потчевал шефа высосанной из пальца информацией о своих грандиозных успехах. Зато то, что делал Лэнсдейл на Филиппинах – беззаветная и яростная борьба против коммунистов, – полностью импонировало и Фитцжеральду и Визнеру.
Армию Магсайсая американцы завалили самым современным оружием. Против примерно 13 тысяч постанцев-крестьян действовало более 56 тысяч филиппинских военных (25 отдельных противопартизанских батальонов) и американские советники.
Оставалось только выиграть «честные» выборы. На деньги ЦРУ на Филиппинах была учреждена «незвисимая организация гражданского общества» – Национальное движение за свободные выборы (National Movement for Free Elections, NAMFREL). Движение громко требовало честных выборов, но на самом деле убеждало избирателей в том, что единственным спасением Филиппин является только Магсайсай. Последний на обещаниях социальных реформ убедительно выиграл выборы в 1953 году, что принесло полковнику Лэнсдейлу почетное прозвище «Лэндслайд». «Националист» Магсайсай набрал 68,9 % голосов.
Затем в результате успешной операции филиппинских спецслужб было захвачен тайный штаб «хуков» в Маниле, что привело к аресту многих видных вождей движения. Лидер повстанцев Тарук с последними отрядами сдался, выйдя из джунглей, в 1954 году. Лишь отдельные группы «хуков» продолжали борьбу до 1969 года.
Американцы объявили Филиппины «витриной демократии». Эйзенхауэр (избранный президентом США в ноябре 1952 года) похвалил ЦРУ за избрание Магсайсая: «Вот именно так и надо проводить выборы». С тех пор «филиппинская технология» считается в ЦРУ образцом военно-политического противодействия повстанческому движению. На жаргоне американской разведки филиппинский опыт именуется «политика постепенного уничтожения» (gradual extermination) повстанческого движения.
Магсайсай погиб в 1957 году в авиационной катастрофе. Лэнсдейл с 1954 года помогал французам бороться с партизанами во Вьетнаме, но там не преуспел. В 1957–1963 гг. он занимался специальными операциями в Пентагоне, в частности, пытаясь убить Фиделя Кастро.
К началу 1953 года Фитцжеральд реально руководил Дальневосточным отделом ОРС, хотя формально числился там всего лишь заместителем начальника. Но все оперативники знали – любые значимые вопросы решает только «Дес».