После всех этих событий Изя категорически потребовал предоставления внеочередного краткосрочного отпуска для восстановления творческого потенциала и пошатнувшегося в боях здоровья. Илюха против отпусков не был никогда, и вместе они принялись уговаривать неугомонную Соловейку. Любава, как человек воспитанный в строгости и почтении к государственной службе, была поначалу тверда и непреклонна, но под напором чертовых аргументов сдала свои позиции, и вся компания провела три незабываемых дня на берегу тихого лесного озера.

Изя ловил рыбу и к всеобщему удивлению баловал друзей то чудесной наваристой ухой, то запеченной щукой, то копченым окунем.

Илюха, словно морж, с удовольствием проводил время в воде, поражая Любаву демонстрацией разных стилей плавания. То, к чему современные люди отнеслись в лучшем случае с улыбкой, привело Соловейку в неописуемый восторг. Богатырь не раз предлагал научить ее плавать, но каждый раз Любава густо краснела и отклоняла предложения. Что поделаешь, купальников в те далекие времена еще не изобрели, а предложить организовать нудистский пляж Солнцевский не решился.

Мотя в три пасти поглощал наловленную Изей рыбу и после этого заваливался спать, неприлично храпя, опять-таки с тройным усердием. В общем, эти дни . оказались самыми прекрасными за все время знакомства членов «Дружины специального назначения».

Но все хорошее когда-то кончается, закончился и этот незапланированный уик-энд. Побросав нехитрые пожитки в повозку, вся компания отправилась в Киев.

Столица встретила уже немножко отвыкших от шума коллег гамом и суетой. Стража, стоящая у ворот, настоятельно попросила взять Змея на поводок, дабы не бесить горожан. Мотя, в попытке догнать отбывшую команду, действительно произвел небольшой разгромчик на улицах, и эмоции горожан еще не совсем улеглись, Илюха не стал обижать Змея таким обращением, а просто велел Моте не отходить от него ни на шаг.

И что интересно, пока вся компания, поскрипывая косухами, добиралась до «Чумных палат», ни один горожанин так и не решился высказать свои претензии. Так, бухтели что-то вслед, но негромко и ненавязчиво.

Дома друзья выслушали доклад вечно чем-то недовольного Феофана. За время отсутствия команды желающих посетить палаты не нашлось. Как только смахнули дорожную пыль и привели себя в порядок, прибыл гонец от Берендея с требованием немедленно явиться пред его княжеские очи.

— Наградить торопится, — пояснил Изя и нетерпеливо потер ладони. — Лично я предпочел бы наличные. Было бы золото, а что купить на него, я и сам решу.

Соловейка и Илюха только пожали плечами, мол, что будет, то и будет.

Через полчаса вся мини-дружина, включая Мотю, вошла в зал, где проводился военный совет. Все были уже на месте: и богатыри, и воевода, и представители боярской думы. Во главе, как ему и положено по статусу, восседал Берендей.

— Проходите, проходите, давно ждем, — с некоторой ехидцей встретил их князь.

— Явились не запылились, — тут же вставил свое слово Микишка из-за трона.

— Мы прибыли только с час назад, — слегка озадаченный таким приемом, пояснил Солнцевский.

— Да знаю, знаю, — буркнул Берендей. — Ну так докладывай, как съездили?

Илюха недоуменно переглянулся с коллегами. Что-то пошло не так.

— Значит, так. Сигизмунд, типа, Лазаревич признает свою ошибку, выражает глубочайшее почтение Киев-граду и возмещает неустойку. Хочу заметить, что физически урюпинский князь не пострадал, дружина его тоже практически цела.

Солнцевский закончил свою речь и подтолкнул вперед Изю. Черт сделал шаг вперед и продолжил начатое компаньоном:

— Все документы подписаны лично Сигизмундом ибн Лазаревичем в здравом уме и твердой памяти в общем-то добровольно. Договор оформлен в соответствии с действующим законодательством.

С этими словами черт положил на стол перед Берендеем свернутый кусок бересты. Князь неторопливо взял свиток, внимательно изучил, довольно кивнул и передал его боярам. Те так же внимательно прочли и даже крякнули от удивления. Что и говорить, бумажки Изя может составлять как никто лучше.

— Это все? — поинтересовался князь.

Илюха почесал затылок и добавил:

— Во время разборок особо отличилась младший богатырь «Дружины специального назначения» Любава.

— Точно, она своим героизмом обеспечила выполнение задания в кратчайшие сроки и с минимальными человеческими жертвами, — тут же дополнил Изя.

Соловейка смущенно опустила глаза, а Берендей впервые за совещание улыбнулся.

— Стоит также отметить нестандартный подход к выполнению поставленной задачи нашего самого младшего из команды, Змея Горыныча Моти, — понесло Илюху.

Однако Изя никак не хотел отставать от своего старшего коллеги и подхватил эстафетную палочку:

— Справедливости ради хочу сказать, что операция прошла настолько гладко только благодаря руководящей роли старшего богатыря Илюхи Солнцевского. Ну и, конечно, только моя природная скромность не дает мне рассказать о своем участии в данном рейде. Хотя гениальная разработка плана, виртуозное его выполнение, отвод сил с поля боя без потерь, а также безупречное тыловое снабжение дружины скажут обо мне лучше всяких слов. Короче, мы молодцы.

Все остальные члены мини-дружины, воодушевленные таким выступлением, утвердительно кивнули головами. Даже Берендей, несколько ошарашенный ораторским искусством среднего богатырского состава, немножко смягчил свою позицию.

— Да ладно, ладно. Кто же спорит, что вы молодцы? Действительно, развели Сигизмунда этого просто отлично. Тут к вам никаких претензий нет.

— А в чем есть? — искренне удивился Илюха.

Берендей нахмурил лоб, нагнал на себя побольше сердитости и начал второй акт пьесы:

— Как ты смел от моего имени брать на службу шайку разбойников?

Илюха про себя выругался, Изя страдальчески закатил глаза, а Соловейка от стыда залилась краской.

— Ты вообще соображаешь, что творишь?! Да они первой же ночью весь караван перережут! — разошелся Берендей.

— Не перережут, — решительно прервал князя Солнцевский. — Никола Питерский реально решил завязать и начать легальный бизнес.

— Он же разбойник! — взревел Берендей, а все присутствующие общим гулом выразили полную поддержку позиции правящей верхушки.

— Смею напомнить, что в нашей команде тоже присутствует бывшая разбойница, а ныне верная трону младшая богатырша Любава. Она своим примером доказала благотворное влияние государственной службы на преступный элемент, — не остался в долгу Изя.

Все присутствующие обратили свои взоры на бедную Любаву. Несчастная Соловейка, и так чувствующая себя не совсем уютно, сейчас вообще готова была провалиться сквозь землю.

— Ты говори, да не заговаривайся! — чуть замявшись, продолжил Берендей. — Нашел с кем сравнивать. Наша Любавушка...

— Наша, — поправил князя неугомонный черт.

— Не перебивай князя! Я и говорю, наша Любавушка... (голос князя преступно дрогнул), ну, в общем, это не одно и то же.

— Гарантирую, что компания «Киевский централ» будет действовать исключительно в рамках закона и приносить в казну немало денег, — отрезал Солнцевский.

Берендей не ответил, откинулся на троне и махнул рукой присутствующим, мол, типа, теперь ваша очередь. Бояре немного побухтели между собой и вынесли приговор:

— Казнить.

Микишка аж крякнул от удовольствия и с радостью потер мокрые ладошки. Глазенки дьячка засияли, а лицо расплылось в счастливой улыбке. Хочется заметить, что эта была первая его улыбка, которую увидели друзья за время знакомства.

— Люди добрые, да за что ж казнить-то? Али мы, не щадя живота своего, за общее дело, месяцами на передовой, в окопах, без горячего питания... — заверещал Изя.

— Да среди нас женщины и дети! — продолжил черт, указывая на Соловейку с Мотей.

— Какие еще мнения? — поинтересовался Берендей, в планы которого совсем не входило казнить подающую большие надежды команду.

Тем более что в ней состоит такая очаровательная девица, как Любава.

Настала очередь богатырей. Илья Муромец, Алеша Попович, Добрыня Никитич и Мартын Лихосватский, к счастью, не оказались такими жестокими. Хотя три былинных богатыря даже не потрудились скрыть искреннюю радость по поводу того, что Солнцевский со своей компанией сел в лужу.

Воевода немного посовещался с сотниками и выдал свое решение.

— Отстранить от службы до выяснения.

Выяснения чего, ребята так и не поняли, но этот приговор им понравился значительно больше. Берендей еще немного, так сказать для приличия, поморщил лоб и вынес свой вердикт:

— За превышение служебных полномочий всю «Дружину специального назначения» от службы отстранить.

Микишка на заднем плане разочарованно засопел. Видимо, такой мягкий приговор был не по душе дьячку. Уж он-то в своих грезах уже давно видел всю команду где-нибудь рядом с палачом или, на худой конец, в темнице.

— А довольствие? — тут же уточнил Изя.

— С довольствия снять, — продолжил несгибаемую линию Берендей.

Изя в очередной раз закатил глаза.

— Прошу заметить высочайшее собрание, что вы обрекаете на верную смерть от голода и холода верных сынов отчизны.

Берендей заметно вздрогнул.

— В том числе и Любаву, — добил его Изя.

— С сохранением половинного довольствия, — сдался князь. — Можете идти.

Под скрытые смешки богатырей, сдержанное неудовольствие думцев и молчаливое возмущение Микишки (в голос возмущаться на таком собрании толмачу никто бы не позволил) вся компания молча покинула зал. Так же молча вышли из терема и уже по традиции дали волю эмоциям на улице.

— Е... ..., ..., ...мать! — открыл прения Илюха. — И какая... рассказала Берендею про Николу Питерского? Я бы его своими собственными руками...

— Это вместо награды, нас с пониженным довольствием от дел отлучили! — поддержал друга Изя.

— Наверняка Микишкина работа! — хлопнул себя по лбу Изя. — Бона он как из-за трона скалился!

— Точно! Кто-то дьячку шепнул, а уж он Берендею доложил с пристрастием.

— Деревня, она и есть деревня, ничего ни от кого не скроешь. Расплодились грибники да дачники, мать их! Ну а дьяка этого при встрече своими руками придушу.

— Ребята, это Киев, а не деревня, — робко попыталась установить справедливость Соловейка. — А Микишку трогать нельзя, он на службе.

— Во-во, Киев, а как в большой деревне, — буркнул Илюха. — Я-то думал, Никола наладит бизнес, заработает честное имя, забашляет налоги, тогда Берендею и доложим.

— Держи карман шире, и у деревьев есть уши! Мы еще думаем, я дьякон уже докладывает.

— Не надо было у озера останавливаться, — напомнила о солидной задержке Любава. Но тут же себя одернула и мечтательным голосом добавила: — Хотя там было так хорошо...

При воспоминании о недавнем отдыхе все как-то успокоились и на лицах даже заиграли еле заметные улыбки. Почти до самых палат шли молча, но Илюха не выдержал первым и взвился у самых ворот:

— А чего, собственно, мы так расстроились? По-моему, все не так уж и плохо!

— Точно, — поддержал богатыря черт, — довольствие, хоть и урезанное, я стребовал, да и кубышка, какая-никакая имеется, так что с голода не помрем.

— Изя, не скромничай, — поддержала изменившийся настрой друзей Любава, — еще немного, и твоя, то есть наша, казна будет соизмерима с княжеской.

— Скажешь тоже, — засмущался повеселевший Изя. — Хотя, если сравнивать не с Киевом, а с Усть-Урюпинском...

Тут черт на некоторое время затих, предавшись самому своему любимому занятию, счету денег. Произведенные в уме подсчеты окончательно восстановили душевный покой старого Изи.