Тут над университетской долиной - не горы,

   Просто холмы, а точнее - высотки местные:

   И не сравнить их с Адирондаками, которые

   Там, на севере. Впрочем, они тоже не горы,

   Так, скалистые холмы по сравнению с Эверестом.

   Но чтобы сущность высоты осознать -

   Нам довольно и наших холмов.

   Над серебряной спиной реки Коннектикут,

   Над домишками, фермами - узловатые линии хребтов

   Вытянулись зелёными гребнями,

   Если глянуть с Главной улицы на юг

   По Плезант-стрит - в воздухе висят они, древние,

   Над крышами красными и жёлтыми, а вокруг

   Зелёные горы летнюю прохладу надевают на город.

   Людям, живущим на дне долины,

   Любой пригорок созданным кажется для того,

   Чтобы непременно взобраться на него.

   Своеобразная логика в том и есть, чтоб идти на

   Гору, а затем вниз. Ведь если

   Начало и конец пути в одном и том же месте,

   То одно только наше преображение там на вершине,

   Заставляет нас карабкаться по уклону,

   Несмотря на судорожную жажду плоскости под ногой.

   И только последний край меняет представление

   О сжатом пространстве: вытянув как телескоп взгляд,

   Он уводит стены горизонтов за пределы зрения,

   И зелёные ставни откосов раздвигая за рядом ряд,

   Обнаруживает синеву. Любую вершину можно

   Определить, как место,

   где ничего выше для взгляда нет.

   Вот и стрелы стрижей, их чёрные спинки - внизу,

   Где неподвижный и завихреньями искорёженный

   Воздух для нас недвижен: в нем отсутствует след

   Даже листа, занесённого сюда в грозу.

   Столетняя гостиничка

   не полностью потеряла свою, когда-то

   Круговую веранду. Местами цел и витраж.

   Над упавшими опорами знаменитой дороги канатной,

   Свидетельница эпохи ушедшей и благодатной,

   Почти развалина. Государственный страж

   Этих склонов продаёт кока-колу,

   И за посмотренный сверху муниципальный пейзаж

   Аккуратно собирает по полдоллара

   С каждого человека.

   Красноватые стёкла окрашивают серую реку -

   Бледную неподвижность излучины речной,

   Будто розы заполняют зеркало краснотой.

   Беспорядочная вблизи верхушка любой волны

   Выглажена, потеряна: с неба ведь не видны

   Подробности! Перспективы упрощены.

   Всё, что внизу - вроде карты. Расчерчены поля

   Правильными прямоугольниками, и не валя-

   ются как попало подсолнухи

   (что вблизи видно было бы без сомненья!).

   Машины яркими бусинками нанизаны на нитки дорог,

   И люди тоже движутся вдоль, а не поперёк.

   Внизу всё - организованность.

   Недавно и мы под сенью

   Горячих крыш проживали и даже не подозревали,

   Каким хладнокровным и механическим

   может оказаться движенье.

   И вот - высокая тишина.

   А за ней и возня кузнечиков не слышна.