Литературный конкурс 1928 года, устроенный нашим журналом, собрал свыше двухсот рукописей, присланные со всех концов СССР. Были присланы рассказы из дальних окраин — Керенска, Колымска, Владивостока, Тары, Мурманска, Туркестана, Кавказа, равно как из Черноземной полосы, Белоруссии, Украины… Всюду, видимо, горит пытливая мысль современников, наблюдающих окружающую жизнь стремительно растущего и крепнущего Союза молодых республик и желающих изобразить свои мысли и впечатления в художественной форме. Все это в то же время показывает, как далеко — в самые укромные закоулки — забираются разноцветные обложки нашего журнала.
Все присланные рассказы по трактуемым сюжетам можно разделить на следующие категории:
1. КРАЕВЕДЧЕСКИЕ. В свою очередь эта категория распадается на две группы, резко отличающиеся одна от другой.
А) К первой группе принадлежат рассказы о каком-либо заслуживающем внимание событии или приключении, происшедшем на фоне природы и быта определенного края.
Эта группа дала много рассказов. Наиболее заслуживают внимания: «Биби-Эйбатская кость» (премирован), где описаны поиски главной нефтеносной жилы, встретивший активное сопротивление закоренелого фанатизма мусульманского духовенства; также «Шутка злого духа Лон-Гата» (премирован) — из жизни самоедов, гибнущих от падежа оленей; «На повороте» (премирован) — тунгусы на повороте от старого к новому быту; «Джут» (премирован) — мрачная картина гололедицы, губящей скот у кочевников, спасающихся благодаря коллективной помощи друг другу; проникнутый чутьем красоты востока рассказ «Meсто первого джигита» — из жизни смелого узбека и его красавца-коня, чуть было не погибших от сильных еще пережитков старого быта; оригинально взята тема переживаний молодого лопаря в условиях новой революционной жизни в рассказе «Советская машина времени» (премирован) — дикий юноша, выросший в тундре, попадает на рабфак в Ленинграде и «советской машиной времени» перерабатывается в ценного работника; близкое знакомство с бытом и жизнью кочевых цыган показано в живо написанном рассказе «Мирикля» (премирован).
К этой же группе можно отнести занимательно изложенный рассказ «В недрах Африки» (экспедиция бельгийских исследователей в Катангу); рассказ неожиданно и без надобности прерывается перед самым прибытием к цели и носит поэтому незаконченный' характер. С любовью к животным написан очерк «В лесах Кавказа», в котором вторая часть имеет форму законченного рассказа и живо описывает трагедию зубрового стада и гибель последнего слепого зубра.
К рассказам этой группы следует еще прибавить несколько, хотя недостаточно безукоризненных по форме, но имеющих интересные черты мало известных окраин и районов нашего союза: «Таежными тропами» (показаны охотники в Уссурийском крае), «Уточка» (затронут сплав леса на Алтае), «Снежный блеск» (картинки из жизни кавказских горцев, страдающих от родовой мести), «Под небом Туркменистана» (мимоходом очерчены быт и нравы туркмен), «Шайт» (рассказ на фоне быта мордвы), «Ирелит» (поездка на реку Илькан на далеком севере за «светящимся» камнем ирелитом), «На выдру», «Басмачи», «Над Амуром солнце», «Рыжий Бадахшанец», «Пограничник Рябцов» и др.
Б) Вторую группу составляют рукописи, которые не могут быть названы рассказами в точном смысле этого слова, а представляют собою скорее очерки, рисующие природу, быт, предания какого-либо края, описывающие путь экспедиции, экскурсии и т. п.
Лучшими из присланных работ этой группы следует признать: «В горах Майкопской Армении» (описаны селения и жизнь горских армян), «Жемчужина Алтая» (путевые заметки), «Отшельник Глеб» (интересны отдельные штрихи глухого уголка Кавказа, но сюжет растянут и бледен); «Псху» (любопытные детали из экскурсии двух рабочих в глухие трущобы Закавказья, но в целом очерк должен быть заново переделан, чтобы стать удобочитаемым); «По течению Гольфштрема» (слишком чувствуются заимствования, но интересны отдельные места).
2. НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКИЕ. Хотя эта категория дала много рассказов, но из них очень мало с новыми проблемами, сколько-нибудь обоснованными научно и с оригинальной их трактовкой. Особенно жаль, что совсем мало поступило рассказов по главному вопросу, выдвинутому требованиями конкурса, именно — химизации. В этой категории сильно чувствуется недостаток научной подготовки у авторов, той базы, без которой невозможно создать научно-фантастического рассказа. Большая часть рассказов очень туманно и неопределенно говорит о «какой-то» машине, «каком-то» новом веществе, «какой-то» необычайной формуле, а в чем сущность нового открытия — не разъясняется, так как сами авторы, видимо, особенно не задумывались над этим важным для рассказа вопросом, а более заботились о приключениях своих героев, забывая самую главную цель таких произведений — попутно с действием, увлекательной фабулой, ознакомить читателя с какой-либо отраслью знания и новейшими научными открытиями.
Образцами в этой отрасли литературы всегда останутся такие писатели, как Г. Уэллс и Жюль-Верн, которые, глубоко изучив вопрос, ставили новые проблемы, ярко, образно, понятно описывая сущность излагаемого ими нового завоевания науки.
Весьма удачной по идее и по содержанию следует признать «Золотые россыпи» — эту бодрую обоснованную повесть о химизации полевого участка личной энергией крестьянского юноши, привлекшего к себе на помощь четырех беспризорных, которые в процессе работы сделались ценными культурными работниками. Автор достаточно знает вопросы агрикультурной химизации и занимательно преподносит их читателю. К сожалению, размеры повести значительно превышают условия конкурса. По живой оригинальной форме занимателен рассказ «Жилец из № 53», — в нем есть и юмор, и уменье до конца сохранить напряженным внимание читателя, желающего узнать, в чем же сущность новых открытий. Занимательно написан рассказ «Пришелец с Марса» («Баиро-тун» — премирован), описывающий падение в озеро Байкал аппарата с находящимся внутри культурным марсианином, желающим установить постоянную связь своей остывающей родины с Землей. Рассказ «Как она кончилась, не начавшись» удачно построен, на сочетании научной и социальной фантастики. Проблема невидимости разрешена автором просто, правдоподобно и остроумно, а содержание интересно и значительно. Занимательна фабула в рассказе «Звезда профессора Эрна» — но основная база открытия разложения атома изложена и развита недостаточно научно. Подкупает динамичностью действия и достаточной научной обоснованностью рассказ «Сигма-лучи Евгения Колокольцева», — в нем говорится о приборе, с помощью которого можно изготовлять сложнейшие вещества. Рассказы «Открытие товарища Светаша» (средство от усталости) и «Земля — фабрика» (ленточная посадка ржи, удесятирившая урожай) привлекают внимание своими современными темами, но оба рассказа кончаются беспричинной, непоследовательной гибелью героев вместе с их открытиями (например, одного — от удара молнии), так что производят впечатление мрачной безнадежности, хотя реальная жизнь рисует нам, наоборот, беспрерывные завоевания науки и дает живые примеры успехов изобретателей в результате упорного труда и неуклонной энергии.
Неприятное впечатление получается от таких неуклюжих рассказов, типичным примером которых является рассказ «То, что было». Автор затрагивает тему о создании дешевой химической пищи, чем вызываются перевороты в промышленности, но беседы, отрывки лекции, рассуждения загромождают повествование так, что совершенно исчезает фабула и художественность произведения.
3. ПРИКЛЮЧЕНЧЕСКИЕ И СМЕШАННЫЕ — составляют последнюю категорию рассказов. Сюда следует отнести рассказы, не подходящие под условия объявленной программы конкурса.
Бойким и отделанным языком написан рассказ «На крыле аэроптера»; его едва ли можно отнести к категории научной фантастики. Это скорее чисто приключенческий рассказ, так как никаких научных обоснований новому изобретению не дается, а берется как основа рассказа уже готовый аэроптер и дальше описываются приключения лиц, оказавшихся на нем. Такого же характера «Записки чудака», — где говорится о машине времени, якобы действующей в прошлом не далее 1915 года, в эпоху которого захотел вернуться старый чиновник бюрократ. Но автор делает намек, что здесь играет роль не какое-либо изобретение, а гипноз. Свежим, бодрым языком написан небольшой рассказ о старике-охотнике «Дедушка Прокоп». Тепло написаны воспоминания из жизни старого Харькова «Погибшая сила», имеются несколько других исторических, психологических и иных довольно удачных рассказов, но все они не отвечают программе «Следопыта» и объявленным условиям конкурса.
Необходимо добавить несколько общих замечаний о технике писания присланных рассказов. Большинство авторов крайне небрежно отнеслось к литературной обработке своих произведений. Вероятно многие думают, что если имеются факты или намечен сюжет, фабула рассказа, то достаточно записать на бумаге свои мысли, чтобы сразу получилась повесть, рассказ, очерк и пр. Надо помнить примеры лучших наших писателей: Толстого, Гоголя, Горького, чтобы проследить, как они отделывали, переделывали, уточняли выражения, чтобы возможно правильнее передать намеченную мысль и ярко представить задуманный образ. Нельзя забывать также, что каждый рассказ должен иметь гармоничное «архитектурное» построение: завязку, динамическое рязвертывание фабулы и удачно построенный конец.
Между тем много ценного, интересного материала прислано в совершенно сыром, неудобочитаемом виде, где нагромождены без толка и порядка разрозненные факты. Например, охота на горного медведя в рассказе «Псху» описана в нескольких строках, а приготовления к поездке — на нескольких страницах.
Следует также указать на недостаточные заботы о художественной обработке рассказов. Многие авторы пишут крайне «протокольно» вместо того, чтобы типичными яркими штрихами создавать картину, которую автор хочет показать читателю. Например, какое впечатление может вынести читатель из такого описания встречи героя с допотопным чудовищем: «Из-за деревьев показались пять допотопных птеродактилей — два самца и три самки с детенышами, я посмотрел на них, повернулся и пошел дальше».
Необходимо возможно строже и тщательнее относиться к производимой работе, стараться давать в ярких, живых образах, освещенных революционной мыслью, свои наблюдения и проблемы новой жизни Союза, чтобы и язык и содержание произведений были созвучны переживаемой великой эпохе.
Хотя большинство присланных рукописей представляют еще сырой материал, но следует надеяться, что искры дарований, вспыхивающие в грудах необработанных страниц, впоследствии разовьются в нечто более мощное, глубокое и полноценное, нужно только не терять связи с жизнью и наукой.
В заключение еще несколько слов о темах, которые избирали для большинства рассказов авторы, — нельзя не поражаться странному течению их мыслей. Их тема большей частью основывается на «невероятных ужасах», которые должны воздействовать на читателя. Лаборатория, в которой происходит то или иное открытие, находится по меньшей мере в Гималаях, а то и в Тихом океане. Она обязательно должна быть, по мнению авторов, «необыкновенная», вход в нее должен итти по лабиринтам, изобретатель ест искусственную пищу и т. п.
К чему все это? Если бы авторы немного задумались над вопросом о месте действия их героев, то поняли бы, что вовсе не надо начинать рассказ с падения аэроплана прямо туда, куда нужно автору. Это звучит фальшиво, навязанно.
Также, зачем лаборатории — обязательно «профессоров» — сооружать на вершинах гор или в подземельях. Сейчас не время испанской инквизиции.
Многие авторы строят самую замысловатую приключенческую фабулу, надеясь прикрыть ею свою вопиющую безграмотность. Так, один автор нагревает кислород до икс градусов, превращая его в сухарь, — «засушивает» кислород. Невероятно, но такова «научная» фантастика одного из участников конкурса. Или герой другого рассказа спускается в океане на обыкновенной подводной лодке на глубину более десяти километров!..
Нам не нужно рассказов, в которых герой мчался бы обязательно на невиданных аэропланах, открывал «тайну жизни» и «сушеный кислород». Нам нужна революционная фантастика, основанная на действительных последних достижениях советской науки. Разве мало открытий? А музыка инженера Термена? А опыт проф. Михайловского в Ташкенте по переливанию крови, когда умершей обезьяне, после вливания свежей крови возвратилась жизнь? А достижения академика Павлова?..
Не надо невероятностей, а нужны наши революционные и научные достижения на базе проблемы будущего, — в этом основа научно-революционной фантастики.
