(1874 — 1931)

Константин Степанович Еремеев — член социал-демократической организации с 1896 г., партийный, советский, государственный деятель. Он относится к плеяде нового поколения марксистов, мировоззрение которых формировалось в период, когда в освободительном движении России складывалось социал-демократическое направление. Вступив в революционную борьбу в 1894 г., Еремеев вскоре подвергся аресту за участие в организации стачечного движения. Затем тюрьма, ссылка в Уфу, потом в Стерлитамак. В 1904 г. бежал из ссылки и эмигрировал за границу. Здесь состоялась его первая встреча с В. И. Лениным. Осенью 1907 г. Еремеев возвратился в Петербург, легально вел партийную работу, занимался организационными вопросами подготовки к изданию еженедельной легальной большевистской газеты «Звезда» (вышла в декабре 1910 г.). Он ее первый официальный редактор-издатель. В 1912 — 1914 гг. исполнял обязанности редактора «Правды», руководил отделом «Рабочая жизнь», занимался укреплением и развитием корреспондентской сети газеты. Принимал деятельное участие и одно время редактировал большевистский журнал «Вопросы страхования». В годы первой мировой войны Еремеев под чужой фамилией работал в легальной организации — Союзе земств и городов, создавал большевистские организации в армии и гарнизонах. Во время Февральской революции 1917 г. он в Петрограде руководил захватом типографии, в которой должно было возобновиться издание «Правды», в марте становится одним из редакторов газеты. Еремееву была поручена охрана возвратившегося из эмиграции в апреле 1917 г. В. И. Ленина. Он один из руководителей осады Зимнего дворца в октябре 1917 г. После Октябрьской революции на военной, партийной работе, неразрывной частью которой оставалась журналистская деятельность. Участвовал в создании Государственного издательства, исполнял обязанности заместителя заведующего Госиздатом; был редактором газеты «Армия и Флот рабочей и крестьянской России» (с конца января 1918 г. выходила под названием «Рабочая и крестьянская Красная Армия и Флот»), затем руководил газетой «Красная Армия». Выступал на страницах этих изданий. Организатор и редактор «Рабочей газеты» (1921) и журнала «Крокодил» (1922). Член редколлегии журнала «Работница», редактор журнала «Красная печать» и газеты «АгитРОСТА». В 1929 г. организовал и редактировал (до 1931 г.) журнал «Красная нива», печатался в журнале «Пролетарская революция» и др. Автор многочисленных публицистических и беллетристических произведений, воспоминаний, историко-партийных трудов.

 

СТРОГИЙ ОШЕЙНИК

Впервые опубликована в газете «Звезда» [121]«Звезда» — большевистская легальная газета, предшественница «Правды». Издавалась в Петербурге с 16 (29) декабря 1910 по 22 апреля (5 мая) 1912 г. Всего вышло 69 номеров. Сотрудничали В. И. Ленин, Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Каменев, К. С. Еремеев, М. С. Ольминский, В. В. Воровский, И. В. Сталин, М. Горький, Д. Бедный. Газета постоянно подвергалась правительственным репрессиям: из 69 номеров 30 было конфисковано, 8 — оштрафовано. Закрыта царским правительством в день выхода «Правды».
(1911, № 26).

«Строгий ошейник» — это технический термин, который принят в единственном, кажется, на Руси «институте», отнюдь не подозреваемом в какой-либо крамоле: институте полицейских собак.

В этом институте царит гуманность: собак отнюдь не бьют. По свидетельству вечерней «Биржовки», «единственным средством наказания является так называемый строгий ошейник с острыми гвоздями, который одевается на непослушную собаку. Как только собака исправилась, ошейник переворачивают гладкой стороной».

Это большой прогресс в мире животных. Согласитесь, что всякому псу лестно, ежели его не бьют походя смертным боем. А насчет ошейника с острыми гвоздями пес, конечно разумный, так и понимает: если, мол, буду я начальственно послушен, так его гладкой стороной повернут и скажут: «Носи на здоровье». Так, мол, лучше же буду я начальственно послушен, и будет мне благо. Неповиновение начальству суть крамола, и, как таковая, она неукоснительно доводит до ошейника с острыми гвоздями.

Но не напоминает ли эта «собачья конституция» что-то такое весьма знакомое, что-то истинно русское? Не есть ли этот «строгий ошейник» просто перевод с русского конституционного языка?

Если присмотреться, мы заметим полное тождество.

Как в собачьей «конституции», так и в человечьей господствует один и тот же принцип: сперва успокоение, потом реформы. Реформы предполагаются в том, что ошейник перевернут гладкой стороной к шее. Вопрос же о необходимости существования самого ошейника даже не ставится.

«Строгий ошейник» исключительных положений с острыми зубьями простых, усиленных, чрезвычайных охран десятки лет терзает шею русского народа. Ежегодно объявляется, что одевается он на год в чаянии «исправления». И каждый год чаяния не оправдываются, и «гладкую сторону» обыватель видел только мельком в дни 1905 года, когда энергичным движением «ошейник» был сброшен хоть ненадолго.

Такое человеческое упорство могло бы навести на размышления: правда ли, что нужен ошейник? Можно ли «выдрессировать» целый народ в направлении начальственной послушности? Но так как Юпитер захотел наказать «дрессировщиков», то отнял у них разум. Другое понимание, другая идеология жизни им не доступны. Они держатся за свой ошейник, они охраняют его всеми силами.

И когда в данный момент мы слышим рассуждения о грядущем «новом курсе», то отнюдь не обманываемся относительно его направления. Трудно сомневаться, что «новый» курс будет заключаться только в перевертывании ошейника. Конечно, таковое перевертывание воспоследует лишь в том случае, если, по мнению правящих, русский народ «исправится» в смысле правительствопослушности.

Есть ли надежда на «исправление»? Горбатого, говорят, могила исправит. И в данный момент, когда Россия уже подверглась всем ужасам голода, от неурожая и безработицы вплоть до голодной смерти, это звучит горьким сопоставлением.

Во всяком случае мы знаем, что выдрессировать народ невозможно. Мы уверены, что сама жизнь скоро покажет всю ошибочность «высших» соображений и лозунг «Сперва успокоение, потом реформы» перевернет наизнанку: «Сперва реформы, потом успокоение».

Следует подчеркнуть, что когда в сферах мечтают об успокоении, то имеют в виду главным образом настроение рабочего класса. И «строгий ошейник» всеми остриями своими вплотную впился в шею рабочего класса.

Однако об «исправлении» рабочего класса охранителям мечтать не приходится. Его сознательность настолько уже велика, что даже самый строгий ошейник не сможет его запугать и заставить откинуть свои классовые задачи.

Звезда. 1911. 23 окт.