– Располагайте временем как вам угодно, – настойчиво говорил Эрик, отодвигая для нее стул, как подобает галантному кавалеру. – Мы будем беседовать только о том, о чем вы пожелаете, а о том, о чем не захотите… не будем.
С тех пор как Эрик сделал ей неожиданное предложение руки и сердца, он миллион раз на разные лады повторил эти слова. Ребекка понимала: его сводит с ума то, что она до сих пор не дала ему ответа. Но ее совершенно не радовала перспектива увидеть, каким станет выражение его лица, когда она скажет «нет».
Ребекка до сих пор ощущала на губах тепло его губ, все еще слышала в его голосе страсть, с которой он просил ее выйти за него. Она дала ему все основания полагать, что принимает его чувства, и истина заключалась в том, что так оно и было. Тем больше боли причинят слова, которые ей придется сказать. Поэтому вместо них она проговорила:
– Спасибо, – усаживаясь за прекрасно накрытый стол. – Вы должны знать, что я польщена и очень ценю то, что вы даете мне время подумать.
Трудно поверить, что они лишь вчера совершили ту верховую прогулку. Она тянула время, откладывая решительное объяснение, и каждый миг казался целым днем.
Любовь стала источником боли. Она хотела выйти за него замуж. Если бы только они могли рука об руку ускакать на лошадях в другую жизнь и посвятить себя единственной цели – сделать друг друга счастливыми! Если бы только она могла оставить позади свое мучительное прошлое!
Но рано или поздно Эрик, наверно, заметил бы, что она не стареет. Да и Микаэль не прекратит охотиться на нее только потому, что она устранилась от дел семьи, а Клаус, пожалуй, проткнет ее колом, если только Эрик не разгадает ее секрета и не сделает это первым. Она не может принять его предложение – слишком много непредсказуемых опасностей грозило бы ей в таком случае.
Но, пока Эрик этого не знал, Ребекка могла – хотя бы на чуть-чуть, почти что – убедить себя, что их брак возможен. И поэтому она не давала ему ответа.
Парнишка от силы лет пятнадцати подал буханку хлеба с хрустящей корочкой и кувшин довольно неплохого красного вина, свистящим шепотом заверив Эрика, что обед сию минуту будет готов.
– Лагерь почти как новенький, – начала Ребекка, чтобы сменить тему. – Хотя я слышала, что арсенал пострадал, и теперь вам потребуется новое оружие.
– Да, – с озабоченным видом согласился Эрик, – у нас был тут поблизости человек, который мог с этим помочь, но его не удалось найти. Я послал сообщения о наших нуждах в форпосты, которые расположены выше по течению реки, надеюсь, оттуда придет помощь. Если придется ждать, пока порох и орудия доставят из Франции, у нас могут возникнуть проблемы с удержанием позиций.
– Это было очень опасно? – с любопытством спросила Ребекка. Помимо нападения оборотней, причиной которому послужила она сама, единственным развлечением солдат казались попадавшиеся им во время патрулирования разбойники, но, чтобы с ними справиться, едва ли нужны пушки.
– До сих пор мы были достаточно хорошо вооружены и поэтому могли поддерживать мир, – объяснил Эрик. – Я могу предсказать, что бунтовщики и разбойники сразу осмелеют, если узнают, что у нас мало оружия.
Капитан хотел обладать превосходящими силами, и Ребекка это одобряла. Строго говоря, они с братьями обычно использовали схожую тактику. Создав о себе впечатление как об излишне жестоких созданиях, они, уж будьте уверены, всегда были готовы подкрепить эту легенду делами. Вот почему они с Элайджей не особо старались остановить Клауса, когда после их прибытия к этим берегам тот принялся убивать направо и налево. Ребекка верила, что за власть стоит заплатить любую цену. Если артиллерия нужна Эрику только для поддержания мира, значит, он принадлежит к тем мужчинам, которые, возможно, годятся ей в мужья.
Конечно, если она может позволить себе думать о браке.
Ребекка даже открыла рот, чтобы сказать, что выйдет за него, – и к черту последствия. Она хотела стать его женой. Пройдут годы, в течение которых она не будет стариться, Эрик будет удивляться, почему везде, где они появляются, начинается волна совершенных вампирами убийств, а Элайджа станет каждые несколько месяцев возникать на горизонте, пытаясь затащить ее обратно в загон… ладно, она будет решать все эти проблемы по мере поступления.
Размышления Ребекки были прерваны просунувшимся в палатку крючковатым носом Феликса, вслед за которым возникло и все его скучное красивое лицо целиком.
– Господин капитан, – зашептал он, будто его шепот мог достичь только ушей Эрика, оставив Ребекку в полном неведении, – господин капитан, вы там нужны. Пришло послание из Батон-Руж, ответ на ваше… о, сударыня! – Казалось, Феликс только сейчас заметил ее присутствие. – Ужасно сожалею, что вынужден вас прервать, но с верховий реки пришла почта, и требуется присутствие командира… Это срочно, господин капитан, – добавил он, переводя виноватый взгляд обратно на Эрика.
Эрик вздохнул и поднялся.
– Я вернусь, мадам, – официально сказал он, воздерживаясь в присутствии лейтенанта от намеков на любую интимность. Феликс наверняка знал, что отношения капитана и Ребекки не исчерпываются простой учтивостью, но лишь нетерпеливо кивнул, торопя Эрика. – Феликс, останьтесь, пожалуйста, составьте компанию даме, пока меня не будет. – И он бросил на нее еще один, последний взгляд.
– Слушаюсь, господин капитан, – отдав честь, бойко ответил Феликс. – Сударыня…
Она сочла, что смотреть на Феликса довольно приятно, но он ни в коем случае не является приемлемой заменой Эрику. «Моему жениху», подумала она про себя, как бы пробуя эти слова на вкус: они хоть и звучали странно, но неприязни не вызывали.
Феликс не сел с ней, а пересек кабинет и принялся рыться в ящиках большого палисандрового стола.
– Сожалею, что прервал ваш обед, – отстраненно повторил он, сосредоточившись на поисках.
– Мы едва начали. – Ребекка встала. – Что вы ищете?
Феликс, нахмурившись, задвинул ящик и заверил ее:
– Ничего, мадам. Просто одну вещь, которая, скорее всего, понадобится капитану, когда он вернется. Прошу прощения, я на минутку.
Прежде чем Ребекка успела его остановить, Феликс прошел во внутренние покои. Она ожидала услышать изумленный возглас, но ничего подобного не произошло. Логично, рассудила Ребекка: в качестве правой руки Эрика лейтенант, должно быть, уже там бывал и все видел. От этого ей стало неуютно. Сколько же человек в лагере знает о вампирах? И сколько времени пройдет, пока в мире не останется мест, где слышали бы об их существовании?
Она подошла поближе к межкомнатной занавеске и прислушалась к доносящимся с той стороны звукам: там что-то переставляли и сдвигали.
– Мадам, – внезапно донеслось оттуда, – могу я молить вас о помощи? – Голос Феликса звучал совсем близко, словно тот тоже подошел с другой стороны к занавеске. – Очень неловко вас беспокоить, но тут нужны более чуткие руки, чем мои.
Ребекка в удивлении прищурилась. Почему Эрик ушел так неожиданно, и что затевает Феликс? Вначале лейтенант сопротивлялся ее внушению, вспомнила она, и в душе всколыхнулись дурные предчувствия. Может быть, он каким-то образом вспомнил, что они однажды уже были вместе в палатке Эрика? Или пытается поймать ее на какой-нибудь лжи? Она почувствовала, как удлинились клыки, и нежно пропела:
– Уже иду!
Шагнув за занавесь, она увидела, как в ее сторону метнулась рука Феликса и схватила ее за запястье, с силой завернув за спину. На пол упал кол. Все еще с улыбкой на лице Ребекка повернулась к Феликсу:
– Так что вы хотели?
Тот лягнул ее и рванул руку, и Ребекка отпустила его.
– Демон! – воскликнул он.
Ребекка закатила глаза. Это не совсем тот разговор, которого она ожидала, но начало положено.
– Думаю, вы меня с кем-то путаете, – предположила она настолько непринужденно, насколько позволяли стиснутые зубы. Все это время она была озабочена тем, что может знать Эрик, и не переставала думать о том, что у него может быть сообщник. – Это ведь меня вы спасли в темном страшном лесу, помните?
Феликс зашипел сквозь зубы и бросился на нее. Отступив в сторону, она с размаху опустила ступню ему на ногу. Раздавшийся треск доставил ей глубокое удовлетворение. Но должна же быть причина, почему лейтенант так смело ринулся в атаку! Неужели все это подстроил Эрик, сперва сделав ей предложение, а потом заманив в засаду и бросив?
– Я знаю, кто ты! – выдохнул Феликс, и Ребекка отдала должное тому, что он не вопит от боли. Он был тренированным, хорошо подготовленным воином, сильнее, чем большинство французских солдат, и не собирался легко сдаваться.
Но тем не менее он был человеческим существом, а люди легко ломаются.
– Не думаю, – не согласилась с его словами Ребекка.
Феликс швырнул ей в лицо металлический костыль, прежде хранившийся в одном из сундуков Эрика. Она перехватила его в воздухе и вонзила в ступню уже сломанной ноги своего противника, пришпилив его к земле, как бабочку.
– Я это вижу! – прошипел он, пытаясь вытащить костыль. Тот глубоко вошел в землю, и Феликсу некуда было деться. – И твое хорошенькое личико, и твое злое сердце. В Европе я проходил обучение у наставника всех охотников на вампиров и поэтому могу видеть твое заполненное тьмой нутро. Человек, пославший нас сюда, хотел, чтобы весь ваш род был истреблен, а я хочу исполнить его приказ.
Ребекка замерла, когда до нее дошли слова Феликса. Так, значит, его и Эрика послал ее отец – глава охотников на вампиров. Лишь люди Микаэля могли пересечь океан, чтобы убить его детей. Но Феликс, казалось, не понимал до конца, кто она такая, и что ее братья тоже где-то неподалеку. И это может оказаться единственным шансом на спасение.
– Допускаю, что твой наниматель жаждет моей смерти, – согласилась она, – но, думаю, если бы он хотел, чтобы меня убил именно ты, то объяснил бы, как это сделать.
Взгляд карих глаз Феликса поплыл, и Ребекка поняла, что ее враг недолго сможет внятно отвечать на вопросы.
– Он научил меня сопротивляться твоей магии, чтоб я смог выстоять против тебя. Он вознаградит меня…
Его слова прозвучали будто еще один аккорд истины. Микаэль научил Феликса сопротивляться ее внушению, что само по себе уже впечатляло. Она смогла навязать лейтенанту свою волю, лишь снова и снова применяя чары принуждения. Однако возможно, что даже несмотря на это у него все же сохранились какие-то смутные подозрения относительно той ночи, когда Ребекка проникла в палатку Эрика. Вероятно, Феликсу понадобилось некоторое время, чтобы собрать воедино кусочки воспоминаний и догадаться о ее вампирской сущности, но какова во всем этом роль Эрика? Он что, умышленно оставил ее наедине с Феликсом? Ах, если бы только она могла покинуть лагерь – как некогда Европу – и никогда не возвращаться!
Ребекка вытащила из стоявшего поблизости сундука серебряное распятие, изумляясь тому, что какой-то сумасшедший заточил один из его концов, превратив в лезвие.
– Возникает вопрос: вы намеревались удивить своего благодетеля всеми хорошими новостями за раз? Или все это время отправляли ему отчеты о своих открытиях?
Настороженный взгляд Феликса сфокусировался на распятье, и он вызывающе заявил:
– Капитан отсылал доклады обо всем, что мы узнавали. – Он не мог больше сражаться с Ребеккой, но все еще был способен причинить ей боль и прекрасно об этом знал. – Доклад о дне после твоего появления и другой – о том, как твои друзья-монстры напали на солдат. – Несмотря на боль, написанную на его лице, лейтенант триумфально улыбнулся. – Мы знали, что такие, как ты, живут тут уже некоторое время, до нас даже доходили слухи, что ваше злодейское кубло обосновалось где-то поблизости. А теперь я вижу истину – ты все это время была среди нас.
Это было хуже, чем она думала. Ребекка знала, что Эрик охотится на нее, что он враг таких, как она. Так почему же ее так ранит, когда об этом говорится вслух? Надтреснутый голос Феликса озвучивал ее худшие страхи, и это было настоящей пыткой.
– Почему сейчас? – спросила она, ненавидя себя за звучавшую в ее голосе слабость. Душевная боль вырвалась из-под контроля, и Ребекка почти молила Феликса, вместо того чтобы допрашивать. – Почему меня попытались убить только сейчас, хотя я тут уже давно?
– Я следил за тобой, когда ты уходила из лагеря, – объяснил лейтенант. Затрудненное дыхание со свистом вырывалось из его легких. – Когда ты сбежала, не сказав никому ни слова, я отправился следом за тобой в город. А потом, увидев, как ты кормишься, я все вспомнил. Я видел, что ты собой представляешь и что делаешь. Я дал клятву поддерживать мир в Новом Орлеане, и никаких сомнений по поводу моего долга тут быть не может. Капитан не посвящен в тонкости моего плана, но он поймет, что я должен был так поступить. Ты убийца и заслуживаешь смерти.
– И все же я не умру. – Она холодно пожала плечами. Невелик повод для торжества – победа над лейтенантом, особенно сейчас, когда тот полуживой от страха и боли. Но Ребекка страдала, и поэтому ей хотелось заставить страдать Феликса. И Эрика тоже, особенно Эрика, но она могла заниматься лишь одним охотником за раз.
– Убив меня, ты ничего не добьешься, демон, – в словах Феликса звучало осуждение, а глаза его были полубезумны. – Охота только началась. Твои дни сочтены.
Ребекка нагнулась, наслаждаясь ужасом, появившимся при ее приближении на лице лейтенанта. От этого она почувствовала себя сильнее.
– Убив тебя, я сделаю большое дело, – не согласилась она, проведя кончиком пальца по воротнику его мундира. – Твоя маленькая интрига прервала мой обед, Феликс. – И Ребекка улыбнулась так, чтобы он смог увидеть заострившиеся клыки. – Так что я проголодалась.
Даже сейчас Феликс пытался с ней бороться, но это было бесполезно. Он умер с придушенным криком, и Ребекка выпила его целиком. Она не попыталась замаскировать оставленные клыками отметины – в этом не было никакого смысла. Найдя тело, Эрик будет знать, что это работа вампира. Даже если он не в курсе, что Ребекка – дочь того самого вампира, чьи приказы он исполняет, это неважно. Ее отец хочет убить всех вампиров, а то, что он в конце концов нашел собственных детей, будет для него лишь дополнительной радостью. Если Эрик действительно доложил, что в Новом Орлеане поселились вампиры, Микаэль мог быть уже на пути в Новый Свет.
Она словно впервые узнавала эти факты каждый раз, когда они всплывали у нее в памяти. Ребекка не могла толком их запомнить, потому что тогда пришлось бы в них поверить. Может, ловушка Феликса и не сработала, да только вампиресса все равно до сих пор в западне.
Эрик был не просто привлекательным мужчиной или даже билетом в новую жизнь, он значил для нее гораздо больше. Она любила его. И до сих пор любит. Ей не вынести предательства, но мысли возвращались снова и снова, напоминая о том, как она позволила Эрику себя одурачить. Неужели вся эта лесть, ухаживание, предложение руки и сердца служили единственной цели – удержать ее до прибытия Микаэля?
Поднырнув под полог на задах палатки, Ребекка бросилась к реке. Она бежала так быстро, что человеческий глаз мог бы заметить лишь размытое пятно. Ребекка надеялась, что Элайджа успел снабдить тот жалкий старый домишко, которым он вечно бредил, защитными чарами. Потому что они вот-вот очень пригодятся.
