Они так и не увидели ее приближения.

Ломовая лошадь тревожно заржала, когда Ребекка бросилась к людям, которые ошибочно считали сумеречный лес к северу от города совершенно безопасным местом. Но для этих двоих предупреждение запоздало, и они не успели даже поднять голов, когда перед ними предстала Ребекка. Вскарабкавшись в повозку, она левой рукой свернула шею женщины, а правой запрокинула голову мужчины. Глазам предстала обветренная кожа на его горле. Жизнь мужчины закончилась выплеском густой горячей крови, прежде чем он понял, почему это произошло.

Обычно Ребекка предпочитала тратить на кормление чуть больше времени, но сейчас ей нужно было многое успеть. Каждый час через этот лес проходил армейский патруль, и она совершенно не собиралась предстать перед ним в качестве убийцы.

Ребекка перерезала постромки, освобождая впряженную в повозку лошадь, и махнула рукой, чтобы прогнать ее. Та, лишь только почуяв свободу, бросилась прочь. Испорченная упряжь теперь бесполезно валялась в грязи, и Ребекка для пущего эффекта пнула одно из колес. Спицы разлетелись по сторонам, а обод треснул, подчеркивая всю безысходность ситуации, в которой предположительно оказалась Ребекка.

Тело женщины, конечно, найти не должны. Ребекка стащила его с сиденья и волокла среди деревьев до тех пор, пока повозка не скрылась из вида. Из-за корней и густого подлеска она не могла рисковать, копая даже совсем неглубокую могилу, и поэтому запихнула труп под самый густой куст, а потом проверила результаты своей работы. Не пить кровь женщины оказалось мудрым решением, хотя Ребекка не возражала бы против второй порции пищи. Зато на земле не было почти никаких следов, в том числе и явных следов крови, которые любого привели бы к телу.

Вампиресса бегом вернулась на поляну и занялась мертвым мужчиной. Следы ее укуса казались совсем незаметными, и вполне можно было спрятать истинную причину смерти. Критически осмотрев шею покойного, она нашла в повозке нож и полоснула тому по горлу, перерезая артерию и скрывая метки собственных зубов. Получилось неидеально, к тому же в теле осталось слишком мало крови, чтобы картина вышла достаточно драматичной, поэтому Ребекка добавила еще несколько порезов на руках, чтобы можно было добавить к рассказу больше подробностей.

Под конец Ребекка перенесла мертвеца с повозки и прислонила к дубу так, словно (весело подумала она) тот принял там свой последний бой – доблестный, но безнадежный. Потенциальные спасители могли бы заметить, как быстро заживают ее раны, поэтому она лишь разорвала на себе одежду, художественно уронив на нежно-голубую ткань несколько слезинок. Извозив руки в грязи и наморщив носик, слегка припачкала щеки, мазнула по тонким ключицам и молочно-белой коже живота, проглядывающей сквозь разорванное платье. До ее ушей уже доносился стук копыт, поэтому она быстренько взъерошила волосы, в последний раз окидывая взглядом поставленную ею сцену, и рухнула у подножия дуба рядом с мертвым телом.

По звукам Ребекка догадалась, что всадников было шесть. Они остановились, и Ребекка услышала встревоженное бормотание. Все что она могла сейчас – это держать ушки на макушке и не шевелиться, пока люди пытались вникнуть в суть разыгравшейся на поляне драмы. Всадники осторожно приближались, и Ребекка представляла себе, как они разглядывают каждую деталь. Хоть солнце и соскользнуло уже ниже верхушек деревьев и свет стал скудным, она все равно была рада, что так тщательно все подготовила.

– Она дышит, – неожиданно заявил один из солдат, и Ребекка позволила своим длинным ресницам затрепетать, а векам подняться. Она в нарочитом замешательстве огляделась по сторонам, держась рукой за голову, словно та болела, и увидела шестерых солдат в длинных синих мундирах со сполохами красного. Французская кавалерия подоспела на помощь.

Ребекка повернула голову так, чтобы в поле ее зрения очутился прислоненный к стволу дерева мертвец.

– Мой муж! – воскликнула она, прижимая руки к груди. Одна из прорех в ее платье при этом очень удачно разошлась, и она краем глаза заметила, как пристально следят за ней солдаты. – Эти ужасные люди убили моего супруга. – И она мелодраматично бросилась на грудь покойника, пряча усмешку в его рубахе.

– Говорят, на этой дороге пошаливают разбойники, но чтоб такое… – тихонько сказал один из солдат остальным. – Думаете, это злодеи, которых упоминал капитан?

– Может быть.

Ребекка услышала, как неловко ерзает один из солдат. Хотелось бы ей перестать уже играть свою роль, чтобы можно было поднять голову и увидеть выражение их лиц. Солдат понизил голос так, что человек на месте Ребекки не услышал бы его, но она, будучи вампиром, конечно, услышала.

– Она сказала «люди», но мы не можем быть уверены, что это не одно из тех преступлений. – И он снова заговорил нормальным голосом: – Должно быть, разбойники осмелели. Новому капитану непременно нужно увеличить патрули.

– И ты больше не сможешь проводить столько времени в борделях, – гоготнул другой, и Ребекка услышала звуки дружеской потасовки.

Как же так? Перед ними мертвое тело и дама, несомненно находящаяся в бедственном положении, а они возятся, как дети? Люди могут быть такими предсказуемыми, такими распущенными. Она едва могла припомнить, каково это – быть живым на их манер, когда ты жив лишь временно. Ребекка чуть-чуть откашлялась и опять выпрямилась, как бы случайно отбросив назад свои белокурые волосы. Она снова оказалась в центре внимания всадников.

– Мадам, – начал стоявший ближе всех военный, деликатно опуская руку ей на плечо, – я лейтенант этого гарнизона, но, пожалуйста, зовите меня просто Феликс. Я ужасно сожалею, что так случилось. Мы проводим вас обратно в город.

А он довольно привлекательный, решила Ребекка, с этим его крючковатым галльским носом и густой черной щетиной. Она все еще нацеливалась на капитана, но лейтенант тоже вполне мог сгодиться. И, что важнее, в обществе этого Феликса будет довольно приятно скоротать время на пути к основной цели.

– Я не могу вернуться, – запротестовала она, ухватившись за широкий обшлаг Феликсова рукава. – Мой муж наделал долгов, и нас ищет семья Наварро. Муж собирался присоединиться к своему кузену в Шривпорте, но, когда нам пришлось уехать, кузен еще не ответил на наше письмо. Я даже не знаю, там ли он до сих пор. – Ослабив хватку на лейтенантском обшлаге, она придала своим похожим на два больших пруда карим глазам выражение потрясения и скорби. – А я предупреждала, что его азартные игры нас погубят.

– Мы не можем отослать ее назад, – озабоченно сказал белобрысый низенький солдат. – Эти Наварро – преступники: она не будет в безопасности, если не сможет им заплатить.

– Но мы не можем и проводить ее до самого Шривпорта, – продолжил другой. – Да и как знать, есть ли у нее там кто-нибудь?

Феликс решительно кивнул головой, словно соглашаясь с собственными мыслями.

– Для начала отвезем ее в наш лагерь, – распорядился он. – Будет под защитой армии, пока капитан не найдет какого-нибудь безопасного места, куда она сможет поехать.

– Спасибо, – пролепетала Ребекка. – Большое вам спасибо. – Падать в обморок показалось ей излишним, и вместо этого она позволила крючконосому лейтенанту помочь ей взобраться на его лошадь.

– Захватите тело мужа. Капитан захочет его обследовать, – бросил через плечо Феликс, усаживаясь на лошадь за спиной Ребекки. – И конечно, нужно будет организовать надлежащие похороны, – куда мягче добавил он, и Ребекка предположила, что это сказано для ее спокойствия. Она постаралась как можно дальше подвинуться в седле вперед. О, господи! Она надеялась, что тело тут и оставят, и дальнейших осмотров удастся избежать, но, похоже, это невозможно.

Патрульные завернули труп в холст и привязали. Ребекка надеялась, что покойный «муж» окажется достаточно толст и веревки не выдержат его веса.

Даже с обузой в виде мертвого тела до лагеря оказалось всего около получаса езды. Ребекка почувствовала облегчение: ей очень быстро стало ясно, что она переоценила лейтенантские прелести. Сколько бы она ни намекала на свой новый вдовий статус, тот лишь неуклюже попытался ее утешить и больше ничего. Ребекка надеялась, что у капитана окажется хоть чуть-чуть более богатое воображение: ей хотелось бы сохранить чары принуждения на крайний случай, а не прибегать к ним по мелочам.

Не было сомнений в том, какая палатка принадлежит капитану. Она гордо стояла в самом центре лагеря, и на каждой ее свободной поверхности красовалась французская геральдическая лилия, Флерделис. Ребекка напомнила себе, что не должна спешиваться слишком грациозно, и со всей возможной неуклюжестью упала в галантно подставленные руки своего лейтенанта. В этом ей помогла лошадь, которая вздрогнула и шарахнулась, стоило Ребекке шевельнуться. Эта лошадь была вышколена лучше, чем предыдущая, впряженная в повозку, но питала к вампирам ничуть не больше добрых чувств.

– Пожалуйста, мужайтесь, мадам, – шепнул, выпуская ее руку, Феликс, и Ребекка подавила смешок.

Белокурый коротышка, должно быть, сбегал предупредить капитана, потому что Ребекка заметила, как он спешит обратно, и не в одиночестве. Новое действующее лицо пересекало лагерь широкими легкими шагами, указывающими на привычку к власти. Хотя не было сомнений в том, что именно этот человек тут главный, он был моложе, чем ожидала Ребекка: ему, возможно, еще не исполнилось и тридцати.

За пределами Нового Орлеана базировались значительные силы французской армии, а значит, чтобы добиться такого положения, капитан должен был обладать либо полководческим талантом, либо хорошими связями. Либо, что вероятнее всего, и тем и другим. У него были густые каштановые волосы с легким намеком на седину у висков, и Ребекка немедленно сочла это привлекательным. Теплые ореховые глаза казались на удивление добрыми – и очаровательно озорными. Когда он с улыбкой посмотрел на Ребекку, та почувствовала себя настолько защищенной и обнадеженной, что даже позабыла о том, что на самом деле никакая опасность ей не угрожает. Вампиресса знала, что от таких красавцев только и жди беды, и почувствовала, что уже ступила на опасную дорожку. Эффектный француз, облеченный властью, был очень даже в ее вкусе – а она давно уже жаждала чего-то в этом роде.

– Мадам, – сказал он глубоким зычным голосом, – сожалею о вашем несчастье. Здесь вы будете в безопасности, пока мы не найдем способа доставить вас домой.

– Домой, – глухо повторила она. Ее братья были единственным домом, который у нее есть. Родители сделали их бессмертными, а потом отвернулись от них в уверенности, что дети превратились в чудовищ и что спасение их жизней было ужасной ошибкой. Какой дом она могла построить, когда над ней витала такая тень? Строго говоря, ей не повезло даже больше, чем той женщине, роль которой она разыгрывала перед капитаном.

– Мы отыщем вашу семью и семью вашего покойного супруга, – пояснил он. – Или придумаем что-нибудь еще. Пожалуйста, не тревожьтесь сейчас об этом – вам и так довелось слишком много всего пережить нынче вечером.

– Благодарю вас, – сказала Ребекка.

Капитан снова улыбнулся, словно они не были окружены со всех сторон оружием и смертью, но его взгляд метнулся к кисти Ребекки будто в поисках чего-то – и тут она поняла, что забыла, черт его дери, забрать обручальное кольцо убитой женщины, а на указательном пальце правой руки было надето ее «дневное» кольцо. Оно позволяло Ребекке не прятаться от света дня, и вампиресса не осмелилась снять его, хотя солнце уже опускалось за горизонт. Она упрекнула себя за подобную беспечность и понадеялась, что никто не задастся вопросом, почему это разбойники оставили у нее на руке такой броский камень.

– Я – капитан Моке, – представился ее собеседник, – но вы называйте меня Эриком. Вы не возражаете, если я задам несколько вопросов о тех, кто на вас напал? Это ведь они, я думаю, похитили ваше кольцо?

– Да, – с хорошо обдуманным пылом подтвердила Ребекка, – я так странно чувствую себя без него.

– Понимаю, мадам, – с такой убежденностью заверил ее Эрик, что она засомневалась, не воспользовалась ли невольно чарами принуждения, сама того не заметив. Потом взгляд ореховых глаз капитана устремился к мертвецу, и всякий намек на мягкость – и вообще на все человеческое – исчез с его лица.

Он подошел к телу (солдаты отступили), наклонился и, не касаясь нанесенных Ребеккой ран, провел над ними своими длинными пальцами.

– Вы сказали, разбойники? – спросил он, делая знак низкорослому блондину и не отрывая глаз от мертвеца.

Некоторые присутствующие, нервно глянув на Ребекку, снова отвели взгляды. Другие мялись в нерешительности. Раньше она слышала, как один из солдат назвал Эрика «новым капитаном». Насколько хорошо ему знакомы его новые обязанности? Она решила, что лучше всего будет ничего не говорить и ждать.

– Нет, – наконец сказал Эрик, поднося кончик пальца к краю длинного шрама, перечеркивающего горло мертвеца, – отметины замаскированы, но они есть. Это сделали не люди. – Он наконец поднял глаза и уставился на Ребекку так пламенно, что она не могла отвести взгляд. Заговорив снова, он будто бы обращался к ней одной: – В этих лесах водятся сверхъестественные и жестокие существа.

Вам повезло уйти живой.