Корто замолчал, сложив на груди руки, прикрыв глаза. Кори с Медео тоже молчали. Наконец, Кори поднялся, открыл окно, высунулся до пояса, вдыхая последождевые ароматы мокрой древесной коры и прелых листьев. Услышал из комнаты ответ на свой незаданный вопрос:

- В этой истории много белых пятен. Но то, что Койя с семьей укрылась в умбренских горах — это точно. Там же должна была быть и леди Дар-Халем. Сидана.

- Маленькая группка людей в сердце Умбрена. Зимой. Холодный ветер, льды, вечные снега на самых высоких вершинах, — мрачно произнес Кори. — Сколько они могли взять с собой еды и питья? Маловероятно, что они выжили. Совсем невероятно.

- Почему ты так считаешь?

Кори оглянулся на брата. Глаза Медео горели энтузиазмом. Таким живым и похожим на Медео из прошлого Кори не видел брата со дня, когда они узнали о гибели Эрлы.

- Там же был наш предок, Хетти Дар-Халем! Он не только разрабатывал план обороны, он подготавливал отступление. Он должен был все продумать!

- Медео, прошло пятьсот лет.

- И все-таки я бы поискал, — задумчиво отозвался Корто.

- Ты нам поможешь?

- Нет. Это дело Аккалабата. Кори решился:

- Но ты же ведь.

- Нет. Я простой офицер госбезопасности Делихона, страстно увлеченный космическими историями. И историей. Некоторых планет. Так получилось, что Аккалабат попал в сферу моих интересов. И вы хорошо слушали.

Он встал со стула, неторопливо одернул форму.

- Завтра возвращается лорд Дар-Халем. А я улечу. Послезавтра. Сутки нам с ним потребуются, чтобы тряхнуть стариной. О многом надо поговорить. Так что на вас время вряд ли останется. Если еще есть вопросы, спрашивайте сейчас. А вообще-то все это есть в книгах — в библиотеке Эсильского замка. Если вы не переставляли, синий том на четвертой полке снизу, он прикрыт гравюрой с изображением.

- Демона Чахи в гордыне, — откликнулся Кори. Он как наяву видел перед собой полутемный сводчатый зал и в углу, возле камина.

- Точно, я и забыл совсем, — усмехнулся Корто. Сделал пару шагов к двери, замер, остановленный сдавленным всхлипом Медео. Вернулся, посмотрел снизу вверх на сгорбленную спину, на запыленные, стянутые в неровный узел волосы, крякнул:

- Ну это уже черт-те-что такое! Кори, куда ты смотрел?

И присев, обнял, прижал к себе, приговаривая что-то ласковое по-аккалабатски, потом оттолкнул, словно истекли отмеренные им себе для этого объятия несколько мгновений. Снова подался к двери и вышел, уже не останавливаясь, не глядя на Кори, сосредоточенный, резкий, как и положено офицеру безопасности Делихона.

Кори снова высунулся в окно. Все дни после бомбежки Халемского замка казались ему пропитанными гарью, душной, тошнотворной. Он ловил себя на том, что широко открывает рот, втягивая воздух, и все равно ему нечем дышать. Сегодня он впервые вздохнул полной грудью. Конечно, он не собирается в Умбрен, тем более, сейчас, когда забот полон рот и.

- Кори, когда мы поедем? — голос Медео был звонким, как стекло. Разбивающееся.

— Через год, когда все устаканится.

- Тогда я один. Ты отпустишь меня?

- Сейчас? Нет, не отпущу.

- Отпусти.

- Поговори по крайней мере с отцом. эээ. с лордом Халемом.

- Ладно.

Медео поднялся на ноги, доковылял до окна, устроился рядом с Кори.

- Помнишь, когда ты. дрался с Эрлом, а потом я набросился на тебя?

Зачем он сейчас об этом? Нехороший холодок пополз по ладоням у Кори. Он не любил вспоминать.

- Помню.

- Ты можешь мне хоть сейчас рассказать, зачем ты это сделал?

… Ваше лорд-канцлерство всегда держалось на мечах Дар-Халемов, а их больше нет. Теперь мы постоим у трона.

- Почему ты его так покалечил? Я слышал, мама допрашивала тебя, но ты так и не сказал. В сердце у Кори завыли пещерные волки. В горле опять запершило от запаха гари.

Правда ведь, не сказал. И до сих пор не сказал. И никогда не говорил об этом с Эрлой при ее жизни. Теперь это виделось ему по-другому: два молодых дурака, наговорили друг другу глупостей, выхватили мечи. он был на взводе. Не стоило. Или стоило? Он повернулся к Медео.

- Хорошо, я тебе расскажу. Он подошел ко мне в Хангафагоне.

… Давно уже никто из главной ветви Эсилей не уходил под дуэм. Элджи… мы его хорошо пристроим…

- Кори, это неправда.

- Медео, ее уже нет. Какой мне смысл тебе врать?

- Она. он не мог.

Медео ваш… дурья башка. Ну его, к Чахи под хвост…

- Медео. Дурья башка, — Кори прихватил брата рукою за шею и наклонял. Сам не зная, зачем он это делает, все ниже и ниже — к своим коленям. В результате Медео уткнулся в них носом и замер, как беззащитный щенок снева, свернувшийся калачиком подле хозяина посередине снежной равнины. Кори водил рукой по его волосам, смотрел вдаль, на очертания храма святой Лулуллы, теряющиеся в зеленом мраке, на крепостные башни Хаяроса и твердо знал, что, чтобы ни сказал завтра лорд Дар-Халем, он, Кори Дар-Эсиль, лорд-канцлер Аккалабата, отпустит своего брата Медео в Умбренские горы искать там потомков своенравной леди Койи, жившей и умершей пятьсот лет назад.

Ибо пришла пора дарам Эсиля позаботиться о Дар-Халемах. Кори казалось, что он понимает эти слова, как его предки, жившие и умиравшие пятьсот лет назад, а не как «офицер госбезопасности Делихона». Он только все не мог выбрать.

При всем сочувствии автора к читателю, вынужденному разбираться, кто есть кто, автор не может погрешить против исторической истины и предположить, что аккалабатская аристократия предпочитала в каждом поколении придумывать для детей неповторяющиеся имена. Медиевальная цивилизация просто обязана придавать особое значение повторению родовых имен. Поэтому если в первом томе вы удосужились запомнить, что ныне здравствующего главнокомандующего Аккалабата зовут так же, как и его отца, Хьелль Дар-Халем, вам придется согласиться и с тем, что представитель властелина Дилайны в Звездной Конфедерации является не первым Элджи среди верховных даров Аккалабата. И не только он один. Пятьсот лет назад мода на имена Элджи, Кори и т. п. уже распространилась в наших любимых аккалабатских семействах, что не добавляет стройности повествованию, но во всяком случае соответствует реальности. Да, реальности.

Так раньше назывался кабак, известный читателям «Сложенного веера» под именем «У старого крысолова». Это не значит, что на Аккалабате теперь применяются более гуманные способы истребления крыс. Просто хозяин в какой-то момент решил сменить вывеску на более благозвучную.