Эта Драгомира была в жутком состоянии. Увидев Оксу, она еще больше обмякла, и по ее грязным щекам заструились слезы. Подняв разбитую в кровь голову, вторая Драгомира посмотрела девочке прямо в глаза. Окса вздрогнула, пораженная болью и печалью молящего взгляда.
— Так-так-так, да никак наш дорогуша Ортон пытается хитрить! Очень умно, Ортон! Поздравляю!
Окса испуганно замерла. Первая Драгомира твердо обняла ее за плечи и притянула к себе. Девочка, совершенно растерявшись, поглядела на пожилую даму, властно прижимавшую ее к себе — может, чтобы защитить? — а потом на вторую пожилую даму, явно старавшуюся не потерять сознания.
— И что все это значит? — пробормотала Окса.
— Детка моя, — ответила первая Драгомира, — Ортон попросту использовал метаморфоз, и в данный момент пытается выдать себя за меня!
— Метаморфоз? Значит, он действует?! — воскликнула Окса.
— Конечно, действует! Это поразительно, да? Пусть даже дорогуша Ортон не удержался, и добавил мелодрамы, чтобы тебя разжалобить… Нет, Ортон, ну скажи честно, какая необходимость во всей этой кровище? — с отвращением бросила первая Драгомира второй.
Затем, глядя прямо Оксе в глаза, сурово заявила:
— Не дай себя разжалобить, детка! Метаморфоз для того и существует, чтобы обманывать, ты не должна поддаваться этим слезам! Этот человек получил то, что заслужил. Эдефия теперь наша, только наша… И я никому не позволю становиться у меня на пути! Усвой одно: либо он, либо я. Он бы не колеблясь прикончил меня, окажись я на его месте. Не так ли, Ортон?
— Окса, лапушка, умоляю, не слушай! — взмолилась слабым голосом Драгомира-вторая. — Посмотри на меня, и поймешь, что это я!
— Замолчи! — рявкнула Драгомира-первая. — Тебе не удастся нас обмануть! Я Драгомира Поллок, единственная, и, самое главное, настоящая!
— А что доказывает, что вы говорите правду? — послышался сзади неуверенный голос.
Драгомира-первая резко развернулась, увлекая за собой Оксу. Пристально вглядевшись в полумрак, она заметила в противоположном углу того, кто это сказал, стоявшего прямо, как палка, но трясшегося от страха.
— О-о-о, Гюс! — раздраженно сказала пожилая дама, направляясь к мальчику. — Ты не только ослушался, но еще и выбрал не тот лагерь… Двойная ошибка, которую ты еще можешь исправить, если присоединишься к нам. Еще есть время! Иди к своей подружке!
— Окса! ОСТОРОЖНО! — крикнул Гюс, ныряя за старый верстак.
На пороге маленькой комнатушки, возникла, пошатываясь, Драгомира-вторая. Из ее разбитой головы ручьем текла кровь.
Возникла проблема. Большая проблема! Первая пожилая дама, по-прежнему не выпуская Оксу, двинулась назад, сметая молниями на своем пути все, что оказалось между ней и Драгомирой-второй.
Деревянные ящики, в которых лежали бутылки, разлетелись во все стороны, заливая стены вином и засыпая пол стеклом. Висевшая под потолком голая лампочка начала сильно раскачиваться, неровно освещая подвал.
Перепуганная Окса попыталась вырваться от Драгомиры-первой, которая все крепче прижимала девочку к себе. Оксе нужно было найти способ во всем этом разобраться. Перед ней находились две Драгомиры, а логика и реальность требовали, чтобы Драгомира была одна! Но которая из них настоящая?
Мысли девочки беспорядочно метались, она никак не могла начать связно мыслить, хотя именно сейчас это было крайне необходимо! И, поскольку ее мозг отказывался работать, инстинкт приказал ей переходить к действиям. Окса вмиг осуществила свой любимый маневр — скоростной взлет. Вырвавшись из держащей ее руки, она мухой взметнулась к потолку, оттолкнулась переворотом и приземлилась на столе в глубине подвала.
— Ба! Покажись! Ну, пожалуйста! Помоги мне! — умоляюще закричала она.
— Окса, внученька, это я, твоя бабушка Драгомира! Доверься мне! — Драгомира-первая, умоляюще глядя на девочку, медленно направилась к ней.
— Лапушка, не верь этому самозванцу! Я твоя бабуля, твоя бабуля, которая тебя любит, и всегда будет любить, — дрожащим голосом произнесла Драгомира-вторая.
Две Драгомиры направили друг на друга Гранокодуи, а Гюс что-то отчаянно пытался сообщить Оксе жестами, которых она не понимала. Какой кошмар…
Окса принялась рыться в сумке, не сводя глаз с обеих женщин.
Обе абсолютно идентичные, с ног до головы. Этот метаморфоз — все же потрясающая штука! Одинаковые лица, одинаковые прически в виде уложенных короной кос, одинаковая одежда… Невозможно их различить. Только вот одна более печальная и окровавленная, чем другая. Что не удивительно, учитывая, как сильно ей досталось. Странно, что она вообще может стоять!
Окса открыла Ларчик, схватила Эксельсиор и проглотила, в надежде, что в голове у нее просветлеет. Одной интуиции ей не хватало, чтобы отличить правду от лжи. Девочка больше склонялась к Драгомире-второй, но скорее умозрительно, чем из-за железных доказательств.
С самого первого ее появления Драгомира-первая показалась девочке несколько странной. Ее поведение и манера речи не имели ничего общего с той обожаемой бабулей, которую знала Окса. Но ситуация сложилась чрезвычайная, а от этого у кого угодно характер поменяется… Жалкий вид Драгомиры-второй, разбитое лицо, тело, дергающееся от боли — все это производило на Оксу сильное впечатление. Она сколько угодно могла увлекаться кун-фу, но сердце-то у нее оставалась добрым.
Если предположить, что настоящая Драгомира — это Драгомира-первая, то Оксе казалось ужасным, как бабушка обращалась с лежащим на земле, корчащимся от боли, человеком. Пусть МакГроу и заклятый враг их семьи, всех Беглецов и Эдефии, наверняка существовал другой способ его нейтрализовать. А это была нечестная битва. И неравная! Никогда больше она не сможет относиться к бабуле, как раньше… Но сейчас самое главное — выяснить, какая же из женщин — ее настоящая бабушка, а потом выбраться из этого осиного гнезда. Желательно, живыми…
— Как звали твоего мужа, ба? — резко спросила Окса прислонившуюся к столбу Драгомиру-вторую.
— Владимир Поллок, лапушка, но, думаю, Ортон это знает. Не полагайся на мой ответ…
— Ладно, теперь ты! — ткнула Окса пальцем в Драгомиру-первую. — Где умерли родители Жанны Белланже?
— В Чехословакии, лапушка, во время событий 1968 года. А вот это, я думаю, Ортону вряд ли известно.
— Не слушай, Окса! — хрипло воскликнула Драгомира-вторая. — Ортон распрекрасно может это знать! Он много лет следит за нами, вспомни список!
— Замолчи! — потрясла Гранокодуем Драгомира-первая. — Твоя семейка всегда сеяла хаос, из-за нее меня разлучили с родителями! Но сегодня ты заплатишь за все, что твоя родня натворила…
— ПРЕКРАТИТЕ! — закричала Окса, по-прежнему не зная, кого выбрать.
Она в отчаянии поглядела на Гюса, уже довольно давно пытавшегося ей что-то подсказать. Он выставил средний палец и слегка, но красноречиво обхватил его пальцами другой руки… И до Оксы дошло. Перстень!
Она быстро перевела взгляд на руки дам: перстень, который она заприметила еще в первый учебный день, великолепный витой серебряный перстень с аспидно-черным переливающимся камнем, украшал палец Драгомиры-первой!
Девочку охватила паника. Как убедиться? Откуда ей знать, что МакГроу не нацепил перстень на руку настоящей Драгомире, чтобы заронить сомнение? Обе женщины по-прежнему стояли напротив друг друга и каждая ни на миг не сводила глаз с другой.
Окса, напрягшись всем телом, растерянно поглядела на Гюса. Теперь мальчик дул в сложенную трубочкой руку. А это еще что означает? Окса посмотрела внимательнее и поняла — Гранокодуй! Что там уже Абакум говорил насчет Гранокодуев? Надо вспомнить… Они все персональные и разные, и нельзя воспользоваться чужим, потому что они признают только хозяина. Разные! Да! Вот оно!
Окса поглядела на Гранокодуй обеих Драгомир. Первая держала Гранокодуй из темного рога, инкрустированного тонкой серебряной нитью. Гранокодуй же Драгомиры-второй был более светлым, белым с розоватым оттенком, инкрустированный золотыми точками и драгоценными камнями. Окса сосредоточилась, как могла.
«Окса, попытайся вспомнить, как выглядит бабушкин Гранокодуй… Это же просто!»
Видела ли она Гранокодуй Драгомиры? Гр-р-р-р! Окса судорожно рылась в памяти. И внезапно у нее перед глазами предстало событие, имевшее место несколько месяцев назад, на кухне Леомидо. Драгомира тогда вынула свой Гранокодуй, чтобы продемонстрировать ей Ретинату. Почти белый, мерцающий множеством разноцветных огоньков! Да, но оставалась та же проблема, что и с перстнем: может, МакГроу зашел так далеко, что обменялся и Гранокодуями? Бесконечные вопросы. А главное, без ответов…
Окса не успела задаться очередными из вопросов: из глубины подвала выскочило сутулое тощее создание и прыгнуло на спину Драгомиры-второй.
— Старая плесень! Я тебе глотку перережу как свинье, каковой ты и являешься!
Узнав Гнусеня, Окса мигом выставила руку и мощным Нок-Бамом отшвырнула его в другой конец подвала. Но жуткого монстра ничто не могло остановить. Он оказался крепким, да к тому же у него имелся стимул. Он тут же вскочил на лапы и снова помчался к Драгомире-второй.
— Гнида! Ты сдохнешь в этом подвале и будешь плесневеть тут вечно!
Окса не успела среагировать. Маленькое чудовище своими страшными когтями разодрало Драгомире грудь и умчалось по лестнице наверх в дом. Его несчастная жертва вскрикнула от боли, распоротый корсет платья раскрылся, обнажив мерцающий медальон. Медальон Малораны!
Без тени сомнения Окса подняла Гранокодуй и дунула, мысленно пробормотав заклинание. И Драгомиру-первую тут же обвила липкая лиана.
— Ты что творишь, идиотка малолетняя! Сдурела совсем?
С искаженным от боли лицом Драгомира-вторая подошла к Оксе и нежно обняла ее, прошептав:
— Лапушка моя…
— Ба… — с облегчением выдохнула Окса. — Ты ранена! Нужно убираться отсюда, надо срочно заняться твоим лечением…
К ним подошел Гюс.
— Спасибо, Гюс! Ты молоток! — воскликнула девочка.
— Да ладно, старушка, чего там… Но ты права, нужно отсюда сваливать, Драгомира скверно выглядит…
Бабуля Поллок, крепко поддерживаемая обоими ребятами, едва держалась на ногах. А Драгомира-первая тем временем постепенно принимала свой истинный вид, то есть Изменника Ортона-МакГроу.
Надетая личина сползала. Лицо уже практически стало хорошо знакомым Оксе и Гюсу: жестким и злым. Действие метаморфоза закончилось, и в глазах МакГроу читалось безграничное бешенство.
— Вы, и правда, чудовище! — Окса сожалела, что несколько минут назад на какой-то миг пожалела этого человека.
«Он не достоин ничьей жалости», — напомнила она себе. Похоже, великие принципы Беглецов в последнее время дали в ней трещину…
— Вы хотели убить мою бабушку! И из-за вас заболела мама! Я вас ненавижу! НЕНАВИЖУ! — выкрикнула девочка, начисто позабыв о всякой жалости.
Драгомира закрыла глаза и, опираясь на Гюса и Оксу, поднесла к губам Гранокодуй. Она уже собралась дунуть, когда ее взгляд встретился со взглядом МакГроу. Бабуля Поллок беспомощно опустила руку.
— Не могу… — прошептала она, сползая по стене. — Я не могу его убить…
— Бабушка! — Окса опустилась на колени рядом с обессилевшей Драгомирой. — Гюс! Что будем делать?
— Не знаю, Окса, — срывающимся голосом ответил мальчик. — Но придется найти… СКОРЕЕ! — добавил он, глядя на лестницу.
Окса проследила за его взглядом и увидела, что по ступенькам спускается какая-то тень.
— Это еще что за фигня?! — в ужасе воскликнул Гюс.
— Абакум, дорогой, ты здесь… — едва слышно пробормотала Драгомира.
— А теперь еще твоя бабуля бредит! — окончательно переполошился Гюс. — Полный атас!
Тень бесшумно скользнула вниз по лестнице и приблизилась к Драгомире. У Гюса, зажавшего рот рукой, кровь застыла в жилах, когда он осознал, что тень ни к чему не привязана! Ни к телу, ни к предмету, ни к существу!
— Отпад! — пробормотал он. — Кажется, к нам идет смерть!
МакГроу, обездвиженный Свилью Оксы, пристально следил за этим странным явлением.
Тень остановилась, и с тихим шелестом материализовалась. И тут МакГроу отчаянно забился в путах, мгновенно узнав пришельца.
— Абакум! Абакум, это и правда ты! — Окса забыла, как дышать. — Я знала!
— Да, это я, малышка, — подтвердил Хранитель Драгомиры.
— Но… эта тень… — пробормотал Гюс.
— Мужчина-Фей, Мужчина-Тень, я храню вас… — просто ответил Абакум. — Твой Фолдингот мне все рассказал, — добавил он, грустно поглядев на Драгомиру. — Я сделаю то, что ты не можешь.
Он подошел к Драгомире и с бесконечной нежностью погладил ее по плечу. Еще раз поглядев на нее глазами, полными слез и боли, он достал свой Гранокодуй и ни слова не говоря дунул на МакГроу.
Изменник расширившимися глазами смотрел, как Гранок летит прямо в него. Над его головой образовалась темная спираль, начавшая раскручиваться с поразительной скоростью. МакГроу выгнул шею, чтобы увидеть то, на что Гюс с Оксой так таращились. И когда краем глаза все же разглядел, что происходит в нескольких сантиметрах над ним, то побелел, издал мучительный стон и забился еще отчаянней, стараясь вырваться из опутавшей его лианы.
Напрасный труд… Спираль прекратила вращение и стабилизировалась, превратившись в нечто вроде черной дыры, которая медленно, но неотвратимо надвигалась на МакГроу. И едва она коснулась его первого волоска, как Изменник взорвался!
Сквозь лозы Свили во все стороны брызнули тысячи темных частиц, которые тут же всосала черная дыра. И через несколько секунд от МакГроу не осталось ни следа… Только обрывки желтой лианы на полу и черное облачко под потолком.
— Что это было? — прошептала в ужасе Окса.
— Экзекута, — хрипло прошептала Драгомира. — Совершенный Черный Шар…
У Оксы по спине пробежал холодок. Так вот, значит, как выглядит эта ужасная Экзекута!
Гюс, на которого это зрелище тоже произвело сильное впечатление, пошатнулся, но устоял. Абакум же аккуратно убрал Гранокодуй, затем поднял Драгомиру и прижал к себе.
Торопясь как можно быстрее покинуть этот проклятый дом, все четверо направились наверх, к тихой спокойной улице.
— Поехали домой, ребята…
И пока Мужчина-Фей вез их домой под холодным проливным дождем, никто даже не подозревал, что вскоре после их отъезда в проклятущий подвал спустился Мортимер МакГроу. И в тот момент, когда они прибыли на Бигтоу-сквер, паренек, весь в слезах и с клокочущей яростью в душе, но и безумной надеждой тоже, сжимал в руке пузырек, полный частичками черной дыры, которой стал его отец, Изменник Ортон-МакГроу…
Продолжение следует.
Продолжение истории об Оксе Поллок, ее друзьях и врагах читайте во второй книге серии — «Лес потерянных».