Если глубокой ночью оказаться в страшном подземелье, встрече со сказочными персонажами удивляться не приходится. Жаль только, что нельзя узнать заранее, что на уме у новых знакомых и что они предпочитают на ужин.

– Ты там как? – Зейб обернулся и посмотрел на дрожащую от холода девочку.

Вся процессия покинула разрушенную пещеру и теперь быстро двигалась по широким каменным переходам. Зейб и Гох, тяжело переставляя ноги с широкими ступнями, шли впереди, а Лёля и Петрик семенили следом. В призрачном зеленом свете гладкая горная порода мерцала множеством крохотных искорок, под ногами наконец-то было сухо, а нос приятно щекотал запах рыбного супа – совсем рядом готовили еду. Поначалу Петрик не мог до конца отделаться от подозрений, что они с Лёлей вот-вот могут стать обедом для странных существ с огромными кулачищами и острыми желтыми зубами. Но близость еды окончательно усыпила его бдительность – в животе у мальчика громко заурчало, и он ускорил шаг, предвкушая, как полакомится целой тарелкой горячего супа.

– Н-н-нормально, – простучала зубами Лёля. – А нам еще д-д-долго?

– Да какой долго! – Зейб расплылся в улыбке, но выглядело это несколько устрашающе. – Почти пришли. Сейчас повернем – и будет наша пещера.

– Это не наша пещера, – вставил Гох.

– Нас позвали в гости? Позвали. Сказали чувствовать себя как дома? Сказали. Значит, пока мы здесь, пещера наша.

Гох собрался было что-то возразить, но непробиваемая логика товарища, видимо, сбила его с толку.

– Вы приехали в гости? – поинтересовался Петрик, догоняя Зейба и выглядывая из-под его массивного локтя.

– Ага. Знаем же, что старина Трокли сидит тут один с этими своими, как их, дохлыми языками. Дай, думаем, навестим его – иначе что ж мы за родня такая?

– Какими языками? – Лёля, и без того почти синяя от холода, побледнела еще сильнее. Но Петрик, не услышав ее слабого шепота, продолжал расспрашивать:

– Вы, наверное, горные тролли?

Мальчик вспомнил о книге, которую нашел в «Книжном доме». Многое из того, что там было написано, уже оказалось правдой – подземелья, нечисть. Что, если и горные тролли действительно существуют?

– Эй, Гох! – Зейб оглушительно расхохотался, и смех его, многократно отразившись от каменных стен, заполнил подземелье. – Они думают, мы горные тролли! Ты слыхал? Вот умора!

– Обхохочешься, – бросил Гох, как всегда немногословный. Но уголки его широкого рта чуть приподнялись в подобии улыбки.

– Расскажу нашим, они со смеху помрут, – Зейб тыльной стороной ладони смахнул с лица слезы. – Нет уж, ребятки, мы – лесные тролли.

– Лесные? – переспросил Петрик. – А есть разница?

На несколько мгновений воцарилась тишина, тролли с неподдельным удивлением воззрились на Петрика. А потом оба вдруг расхохотались, да так, что своды пещеры вздрогнули, и на пол упали мелкие кусочки горной породы. Даже Гох не смог удержаться от тяжелого ухающего смеха – он мотал головой, разбрасывая по плечам синие косички-дреды, и хлопал себя по коленкам.

– Разница? – Зейб еле выговаривал слова, давясь от хохота. – Нет, ну вы поглядите-ка! Он спрашивает, есть ли разница!

– Что смешного? – надулся Петрик, переводя взгляд с одного тролля на другого. – Объяснили бы сначала по-нормальному.

– Вот ты непонятливый! – Голос Зейба все еще подрагивал от смеха. – Я ведь сказал – лесные тролли. Значит, живем в чаще, строим домики из травы и глины, уважаем лесных духов и умеем лазать по деревьям. Для того и телосложение у нас такое миниатюрное. А руки – вон какие длинные, – тролль для наглядности поболтал руками, свисавшими ниже его колен.

Брови Петрика поползли наверх – слово «миниатюрный» он никак не мог применить к троллям, каждый из которых был вдвое выше мальчика и раз в пять шире.

– Вообрази, Гох! – гоготнул Зейб, обращаясь к товарищу. – Что было бы, вздумай Трокли – этакая громадина – вскарабкаться на дерево.

– Не хочу воображать, – к Гоху уже вернулось его угрюмое настроение.

– Горные тролли годятся только камни ворочать. Понастроят себе подземных дворцов и не высовываются. Те еще интровороты.

– Интроверты, – тихонько пискнула Лёля, но, кроме Петрика, ее никто не услышал.

Вся процессия свернула по коридору направо. Запах рыбного супа теперь звучал совсем близко, из-за стены доносились грубые голоса и вспышки раскатистого смеха.

– Как вам все обрадуются! – воскликнул Зейб. – Изголодались поди, пока ждали нас.

– Изголодались? – Петрик замер на месте. – Как это – изголодались?

– Парень, я все смотрю на тебя, – Зейб смерил Петрика обеспокоенным взглядом маленьких темных глазок-камушков. – Тебе ж, наверное, тяжело всю дорогу тащить с собой эту штуковину, – тролль указал на грабли.

– Нет, мне не тяжело! – Петрик хотел казаться спокойным, но голос его сорвался на крик. Мальчик отступил на шаг от троллей и спрятал грабли за спину.

– И зачем она тебе? Это что-то вроде вилки? Так для тебя великовата, больше старине Трокли подойдет.

– Это грабли! – вспыхнул Петрик. – Чтобы защититься от чудовища!

– От чудовища? Этим? – Зейб вновь был готов расхохотаться. – Чудны́е вы все-таки ребятки, никогда таких не встречал. Давай сюда, дурачина, я донесу. Гляжу же, ты еле ноги волочишь, – с этими словами тролль выхватил у Петрика грабли, да так ловко, что мальчик даже вскрикнуть не успел, только стоял, недоуменно разинув рот. Зейб с минуту покрутил грабли в больших ладонях, а потом с наслаждением почесал спину. Гох криво ухмыльнулся.

– Вот это я понимаю, – Зейб повел плечами, расплываясь в довольной улыбке. – А ты говоришь, защищаться.

– Отдай! Сейчас же! – выкрикнул Петрик и уже приготовился прыгнуть на Зейба, чтобы вернуть грабли. Но вдруг произошло невероятное.

Кусок каменной стены рядом с троллями неожиданно дернулся и с рокотом отъехал в сторону, как раздвижная дверь. В туннель выплеснулся теплый оранжевый свет, и в открывшемся проеме показалась громоздкая фигура:

– Зейб, Гох! Где вас двоих так долго носит?

– Дезра, мы… Мы, это… Встретили двух ребяток, они заплутали, и мы… – Зейб будто бы разом уменьшился в размерах, а Гох сделал несколько неуверенных шагов назад.

Дезра – почти такая же высокая, как они, уперла руки в бока. Троллиха была одета в длинное холщовое платье с необычным орнаментом, а прическа ее состояла из множества хитро переплетенных между собой ярко-красных косичек. Шею украшало ожерелье из крупных костяных бусин, а лодыжки и запястья – разноцветные плетеные браслеты.

– Что ты там мямлишь? – грозно произнесла она. – Опять будешь пичкать меня небылицами?

– Но…

– И отчего это, позволь спросить, гору так трясло? Ваших рук дело?

«Гору? – пронеслось в голове у Лёли. – Выходит, мы все-таки внутри Великаньей горы!»

– Нет. То есть да. То есть… – Зейб совсем смутился. – Это не мы, это чудовище! – наконец выпалил он.

– Ха! Придумай что-нибудь новенькое, Зейб. Вас послушать, так во всех бедах виновато чудовище. Когда мы вернемся в лес, никакого чудовища там не будет – что ты тогда сочинишь?

– Дезра… – протянул Зейб. – Нам бы внутрь, а? Присесть, согреться…

– Еще чего! – Троллиха начала надвигаться на него. – По-хорошему, вас двоих надо бы оставить тут до утра. И крутитесь как хотите… Ой! – Дезра, наконец, заметила Лёлю и Петрика. – А это что такое?

Зейб засуетился:

– Говорю же, ребятки заплутали…

– И ты молчал? – накинулась на него Дезра. – Держать гостей на пороге – стыд-то какой!

– Так я же… – начал было Зейб, но троллиха его уже не слушала.

Она повернулась к детям, и ее маленькие темные глазки вспыхнули какой-то хищной радостью, а рот расплылся в довольной улыбке.

– Малыши, – сказала она. – Человеческие малыши. Ну надо же!

– Нам бы… – Петрик выступил вперед.

– Ой, поглядите-ка, ты же совсем промокла! – Осмотрев Лёлю, троллиха всплеснула руками. – И эти балбесы, – она кивнула на Зейба и Гоха, – водили тебя по подземельям, вместо того чтобы усадить на загривок и скорее доставить к огню! Непростительная глупость. Промокшие малыши – это очень нехорошо.

И тут Дезра ухватила дрожащую девочку за плечо и решительно повлекла с собой в пещеру.

– Лёля! – заголосил Петрик и побежал следом. – Эй, ты, как тебя там! А-ну отпусти ее!

Сердце мальчика взметнулось вверх, шумно заколотилось в висках, мешая думать, а потом вдруг рухнуло куда-то в живот, да так стремительно, что Петрик почувствовал приступ тошноты. Он не мог бросить Лёлю в беде, но не представлял себе, как ей помочь. Он один против троих огромных лесных троллей – эта схватка обречена на провал. К тому же грабли у него увели, да еще и так нахально! Может, хитростью? Уболтать, задурить голову – эти тролли, кажется, не особо умные.

Но времени на раздумья не оставалось совсем – на Петрика никто не обратил внимания, и Дезра, крепко держа слабо упирающуюся Лёлю, подтащила ее к проему в стене и скрылась из вида. Зейб и Гох, бранясь между собой, поплелись следом, и огромная гранитная глыба, служившая троллям дверью, начала с грохотом закрываться. Еще чуть-чуть – и Петрик останется в пустом темном коридоре, и Лёлю больше некому будет защитить от страшной опасности! Мальчик сжал кулаки – нет, такого нельзя допустить. В три прыжка он добрался до проема в стене и, прежде чем дверь окончательно закрылась, успел протиснуться в узкую щелочку.

Взору Петрика предстала большая, хорошо освещенная пещера, формой напоминавшая неправильный овал. Вдоль стен выстроилась грубая мебель, вырубленная прямо в скале, – полки, низкие диваны и столики. Пахло рыбным супом, а еще сырой глиной и чем-то влажно-травянистым. На полу лежали коврики, сплетенные из длинных зеленых стеблей. Всюду были расставлены низкие чугунные горшочки, внутри которых весело танцевало рыжее пламя, озаряя пространство теплым, почти домашним светом. Не будь Петрик так напуган, он даже счел бы это место довольно уютным. Если бы не одно важное обстоятельство.

Прямо посреди пещеры, в небольшом углублении, располагался очаг, сложенный из крупных камней. Огромный черный котел облизывали жадные языки пламени – Петрику стало не по себе при мысли о том, что может там вариться. К очагу тремя рядами спускались выдолбленные в полу скамейки. На них тесным кружком восседали тролли – около полудюжины. Каждый из них мог похвастаться исполинским ростом, тяжелыми кулаками и торчащими во все стороны косичками. Тролли были чем-то очень увлечены и даже не обернулись, когда процессия во главе с Дезрой ввалилась в пещеру.

Все было еще хуже, чем Петрик мог предположить: толпу косматых троллей ему никак не одолеть. Сбежать тоже не получится – вход завален тяжелым валуном. Мальчик огляделся по сторонам в надежде, что сможет обнаружить еще один выход. И точно – в глубине пещеры, там, куда не доставал свет, будто бы скрывался широкий темный проход. Оставалось только улучить момент, схватить Лёлю за руку и бежать к дальней стене пещеры. Конечно, для этого придется проскочить мимо троллей, но Петрик знал, что ноги у него длинные и быстрые, а в случае сильной опасности человек способен еще не на такие спринтерские забеги. Мальчик стал соображать, как можно отвлечь красноволосую троллиху, чтобы она хоть на мгновение выпустила Лёлю. Может, бросить в нее камушек? Или напугать, выскочив из-за спины? Его раздумья прервал властный окрик:

– Все слушаем сюда!

Тролли так и подскочили на своих местах и разом повернулись к Дезре. На их большеносых загорелых лицах читался какой-то почти благоговейный ужас.

Убедившись, что все взгляды обращены к ней, Дезра заговорила куда мягче:

– Зейб с Гохом соизволили наконец вернуться.

Из плотного кружка троллей послышались укоризненные выкрики:

– О, Зейб!

– И Гох, дружище!

– Где вас шатало?

– Обжора сейчас от голода скукожится, он уже не может ждать!

Дождавшись, пока воцарится тишина, Дезра снова заговорила:

– И, кстати, у них для вас сюрприз! – Троллиха чуть подтолкнула ослабевшую Лёлю, заставив ее выйти на свет. – Смотрите, кого они нашли в подземелье.

По рядам троллей прокатилось возбуждение. Они заговорили все разом, перекрикивая друг друга:

– Ох, ничего себе!

– Зейб, старина, ну ты даешь!

– Вот что значит, удачно сходить.

– А чего она такая мокрая?

– Глядите, там еще один малец, стоит жмется к стенке.

– Оба тощие – ну прямо как Троклины любимые кильки.

Маленькие темные глазки троллей оценивающе рассматривали Лёлю и Петрика, на широких лицах появилось жадное и нетерпеливое выражение. Казалось, еще чуть-чуть – и они начнут плотоядно облизываться. На Лёлю жалко было смотреть. Она стояла посреди пещеры бледная, дрожащая, переминаясь с ноги на ногу и переводя испуганный взгляд с одной физиономии на другую.

– Тебе какая разница, Буп? – Дезра метнула гневный взгляд на плотного широкоплечего тролля с длинными темно-рыжими дредами. – Человеческих малышей никогда не видел? Они все такие. А что мокрая – так не беда, высушим.

– Вот именно! – раздалось из толпы.

– Бупа спроси – у него все тощие.

– Да, Буп, молчи уже со своим пузом.

– Хватит болтать, тащи их сюда!

– Что за выражения? – Еще одна троллиха, с ярко-фиолетовыми косичками, брезгливо передернула плечами и поморщилась. – Кто же так разговаривает с гостями?

– Уймись, Зелайна!

– Сейчас не до твоего тиикета!

– Этикета.

– Да без разницы.

Разговор вот-вот мог перерасти в громкую ссору, а может, и в настоящую потасовку. Петрик поначалу совсем перепугался, а потом подумал, что это им с Лёлей только на руку. Если тролли передерутся между собой, можно будет незаметно улизнуть.

Но вдруг в пещере как будто стало темнее. На пол легла чудовищных размеров тень, и все разом замолчали. Со своего места поднялся высоченный тролль с иссиня-черными косичками, спадающими на грубое лицо. Ростом он был на голову выше остальных, а широкие плечи придавали ему сходство с каменным исполином. Он обвел пещеру тяжелым взглядом, и остальные тролли, кажется, перестали даже дышать. Петрик подумал, что это и есть тот самый Трокли, о котором тут все говорят.

– Прекратить галдеж! – прорычал великан, и голос его звучал так, словно где-то в глубине его мощной груди перекатывались огромные булыжники… – Обжоре надоело ждать. Обжора. Очень. Голоден.