Очень непросто идти верной дорогой и никуда не сворачивать. А вот сбиться с пути – легче легкого, даже если у тебя твердая походка и косая сажень в плечах. Но восходящее солнце дарит надежду, подгоняет даже самую стремительную лодку и помогает увидеть, что красота – в глазах смотрящего.
К огромному удивлению Лёли и Петрика, в пещеру вел еще один проход. Прошагав по нему, вся компания очень скоро оказалась под бледнеющим предрассветным небом. Друзей встретил еще один сюрприз – стоило им выйти на поверхность, как они увидели Клецкину лодку и самого Клецку, поджидающего их на борту. Друзья вопросительно посмотрели на маму.
– Вы же сами оставили меня без средства передвижения! – укоризненно сказала она. – А по воздуху летать я не умею, хотя многие мамы от такого бы не отказались.
– Клецке, наверное, страх как хочется узнать, кто же чуть не потопил его лодку, – предположил Петрик. – Воображаю, как он удивится!
Чудовище тихонько фыркнуло.
– Мама! – опомнилась Лёля. – У вас было землетрясение?
– Если это можно так назвать. Пара несильных толчков – и все. Кажется, в городе никто не проснулся.
– Уф, – выдохнула девочка. – Мы очень боялись. Ведь у нас было настоящее подземельетрясение!
– И все из-за того, что кто-то слишком громко рычит! – добавил Петрик.
– Или из-за того, что кто-то слишком доверчивый, – Лёля вздохнула.
– Эй, путешественники! Сколько можно вас ждать? Завязывайте с болтовней и топайте сюда! – весело крикнул Клецка.
Все приблизились к краю уступа, готовясь по очереди запрыгнуть на борт лодки. Клецка уже протянул огромную ручищу, чтобы помочь Лёле, но их остановил знакомый тоненький голосок:
– Уходите и даже не пришли попрощ-щ-щаться! – У самой скалы из моря вынырнула Люка, и выглядела она немного обиженной. Ее хвост высунулся из воды и недовольно зазмеился.
– Ой! – Петрик хлопнул себя по лбу. – Ну что мы за балбесы?
– Мы сдержим обещание, – сказала Лёля. – Скоро придем к тебе в гости.
– Кс-с-стати, об этом… – замялась Люка.
– Что, ты уже не хочешь, чтобы мы приходили?
– Нет, что вы! – воскликнула нага. – Очень хочу! Прос-с-сто меня может не быть дома.
– Где же ты будешь? – удивилась Лёля.
– Ну… – Люка мечтательно посмотрела куда-то вдаль. – Хочу немного попутеш-ш-шествовать.
Девочка нахмурилась, но потом вдруг вспомнила о затонувшем острове и подводном королевстве.
– Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь, – тихо проговорила она.
На лице наги показалась тень улыбки.
– Ах да, чуть не забыла. Вон тот ус-с-сатый разве не едет с вами? – вдруг поинтересовалась она.
– Ты о ком? – удивился Петрик.
– Так вот же он, – нага показала в сторону расщелины, с которой началось путешествие в удивительное подземелье.
Там друзья увидели Лео Хвастовского – он сидел, обнимая колени, дрожащий и жалкий. Куда только подевалась его спесь! Волосы были всклокочены, одежда – в грязи, на скуле полыхала внушительная ссадина. Петрик представил, как этот грозный и бесстрашный охотник на чудовищ бежал по темным каменным коридорам, спотыкаясь, падая и налетая на стены. Мальчику стало смешно и немного неловко от этой картины. Остальные, вне всяких сомнений, чувствовали себя точно так же, и поначалу никто не решался заговорить. Наконец Лёля подошла к охотнику и тронула его за рукав.
– Пан Хвастовский, – начала она, – мне кажется, вам нужна помощь.
Охотник отдернул руку и отвернулся.
– Поедемте с нами, – подхватил Петрик. – Что толку здесь сидеть? Еще подхватите простуду.
– И правда, – мама выступила вперед. – Вам необходимо согреться и отдохнуть. Вы должны поехать с нами, я просто настаиваю.
Чудовище, услышав такое, сердито зашипело, не высовываясь из одеяла.
– Я не могу, – еле слышно проговорил охотник.
– Но почему?!
– Мне… мне стыдно, – выдавил он из себя после долгой паузы.
– Ничего не стыдно! – настаивал Петрик. – Тут кто хочешь испугается! Глазищи, клыки, когти… Бррр.
Он укоризненно посмотрел на чудовище.
– Но я сбежал… Сбежал! – горестно воскликнул Лео Хвастовский. – Я жалкий никчемный трус!
– Но как же вы тогда расправлялись с чудовищами? Вы ведь всемирно известный охотник!
Лео Хвастовский опустил глаза, прерывисто вздохнул и прижал лоб к коленям. А потом что-то торопливо пробубнил, но никто не разобрал ни слова.
– Что-что? – переспросила Лёля
– Нскм я нрспрвлся…
– Ничего не понять, – озадаченно проговорил Петрик.
– Ни с кем я не расправлялся! – в отчаянии воскликнул Хвастовский и снова сжался в комок.
Наступило молчание. Петрик растерянно посмотрел на Лёлю, Лёля – на маму, а мама кивнула головой на Лео Хвастовского, словно говоря: «Потерпите минутку, сейчас он сам все расскажет». И Лео Хвастовский начал рассказывать.
Он рассказал все – как смеялись над ним его восемь братьев, как он с детства мечтал разбогатеть и прославиться – чтобы утереть им носы. Рассказал о том, как сколотил банду вместе с двумя такими же обманщиками, как и он сам.
– Мы пускали слух, – опустив глаза, говорил охотник, – что в каком-то маленьком городке или деревушке завелся страшный монстр. Оставляли фальшивые следы, воровали кур из курятников и даже разгуливали по ночам обряженные в мех, перья и когтистые лапы. Обмазывались светящимся в ночи фосфором, завывали страшными голосами и пугали несчастных жителей. Если бы вы знали, как стыдно мне сейчас все это вспоминать…
Он немного помолчал, стараясь справиться с волнением:
– А потом появлялся доблестный Лео Хвастовский и спасал жителей города от кошмарного монстра. В доказательство я приносил какую-нибудь невозможно уродливую голову или огромные клыки – конечно, ненастоящие. Нам все верили, обо мне стали писать газеты, и вскоре моя слава прогремела на весь мир. Я построил себе огромный дом, полный мрамора, позолоты и мягких ковров, и наслаждался роскошной жизнью. Но один пронырливый журналист докопался до правды и разоблачил меня. Какой же был позор! Как только они надо мной не смеялись! Какими только словами меня не называли! Я заперся в своем доме и не выходил до тех пор, пока не утихла шумиха. После этого про меня просто забыли. И когда до меня дошли известия о вашем чудовище, я решил во что бы то ни стало доказать всем, что я чего-то стою… – Лео Хвастовский снова умолк, тоскливо глядя на море.
А потом тихо добавил:
– Но, как я уже сказал, я ни на что не гожусь. Я позорно сбежал, даже не попытавшись вступить в схватку. Дети оказались храбрее меня…
– Тягаться с детьми – абсолютно бесполезное занятие, – улыбнулась Лёлина мама, – они всегда смелее, добрее и благороднее, чем мы, взрослые. По-другому просто не может быть.
– От этого я не становлюсь менее жалким, – с болью в голосе ответил Лео Хвастовский.
– Никакой вы не жалкий! – выпалила Лёля.
– И никакой не трус! – горячо поддержал ее Петрик.
– То, что вы на самом деле не охотник, – это же просто замечательно! Что хорошего в том, чтобы быть жестоким убийцей? Или всю жизнь быть вруном и бояться, что кто-то узнает правду? В глубине души вы хороший…
– Хотя на первый взгляд – так себе, – не удержался Петрик.
– Просто вы, пан Хвастовский, в чем-то похожи на наше чудовище, – в этот момент чудовище навострило уши и от такого неслыханного оскорбления округлило и без того круглые глаза. – При первом знакомстве – просто ужас, слова доброго не скажешь…
Лео Хвастовский понуро кивнул. Все остальные, судя по выражению их лиц, тоже не могли с этим не согласиться.
– …но наверняка можете взять и превратиться в кого-нибудь вполне милого. Вам самому не интересно узнать, в кого?
– Когда-то я мечтал о сцене. Но что уж теперь об этом говорить… – Он обреченно махнул рукой.
– Вы только подумайте, – восхищенно проговорил Петрик, – сколько народу вы обвели вокруг пальца! Все вам верили – и горожане, и журналисты, и читатели газет. Так не каждый сможет. Тут нужен талант…
Он осекся и виновато добавил:
– …ну, то есть врать – ясное дело – нехорошо. Но вы же не просто какой-нибудь мелкий врунишка – вы разыграли настоящее представление. А представлениям самое место в театре, – на конопатом лице Петрика появилась озорная улыбка. – Особенно вам пойдет роль какого-нибудь злодея. Публика будет просто в восторге. Все-все, молчу! – Он умолк, поймав Лёлин укоризненный взгляд.
– А все-таки пойдемте с нами. У нас тепло. И можно испечь кексы… – сладко пропела девочка и улыбнулась Лео Хвастовскому.
Он с надеждой посмотрел на Лёлю, тяжело оперся на скалу, поднялся на ноги и, прихрамывая, пошел к лодке. Мама с чудовищем на руках, Петрик и Лёля последовали за ним.
– Все скорее на борт! – добродушно прогромыхал Клецка. – Не копаемся, поднимаемся скорей. Сейчас с моей «Каравеллой» домчим вас с ветерком. Ну что вы как сонные мухи?
По откидному деревянному трапу все по очереди поднялись на борт Клецкиного баркаса. Лёля и Петрик повернулись и помахали новой подруге:
– Удачи, Люка! Не забывай нас!
– Обязательно приплывай в гости! Не терпится узнать про затонувший остров. Ты ведь туда собираешься?
– И как вы угадали? – подмигнула нага.
– Передавай привет своим хвостатым друзьям!
– Обяз-з-зательно!
Когда зашумел мотор, и лодка, начала удаляться от скалистого берега, друзья вдруг увидели, что на тонких губах наги появилась неуверенная улыбка. Она улыбалась так, будто не делала этого много лет, и в один миг эта маленькая вредина словно преобразилась. В лучах восходящего солнца ее глаза наполнились золотым сиянием, волосы заструились как шелк, а чешуя начала переливаться, словно была сделана из драгоценных камней. Люка поплыла за лодкой и, что есть силы, махала Лёле и Петрику. Вскоре «Каравелла» набрала ход, и нага, взмахнув на прощание длинным блестящим хвостом, скрылась из виду.
