#img_5.jpeg
Действующие лица
Г р и г о р и й И в а н о в и ч К о т о в с к и й — легендарный комбриг (он же — грузчик Григорий, а также Полосухин, Билибонский, Разгуляй-Баскаков).
И в а н К о ш у б а — матрос.
М а р и н а — его невеста.
Т е с л я }
Л у к о в е ц }
Н е ч а й }
П е т р и к }
Р е м е н н и к } подпольщики.
С о н я — жена Ременника.
Ж а н н а Л я б у р б — французская коммунистка.
Ф р а н с у а }
Д е л я м а р }
Р о ж е } французские моряки.
М с ь е Э н н о — французский консул.
М а д а м Э н н о — его жена.
В е р а Х о л о д н а я — знаменитая артистка.
М и ш к а Я п о н ч и к — «король» одесских налетчиков.
Р ы ж и й (Шпоня) }
Н о с а т ы й (Кука) } его адъютанты.
М а р т ы н о в — фабрикант, дядя Марины.
Г р и ш и н - А л м а з о в — генерал, начальник гарнизона.
А р б а т о в — жандармский полковник.
Г е н е р а л Х а л у п с к и й — представитель Директории.
С н е й к — американский офицер.
С м и т — английский чиновник.
П о д п о л ь щ и к и, р у с с к и е с о л д а т ы, ф р а н ц у з с к и е м о р я к и, м е с т н ы е о б ы в а т е л и и др.
Действие происходит в Одессе весной 1919 года.
#img_6.jpeg
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
На интермедийном занавесе надпись: «ОДЕССА, 1919…» Выхваченные из темноты тревожным лучом прожектора, на берегу Черного моря стоят подпольщики. Они напряженно всматриваются в даль, где за пеленой ночного тумана угадываются знакомые очертания родного города.
П о д п о л ь щ и к и (поют).
Луч прожектора гаснет, и, когда через мгновение над скалистым берегом вспыхивает предрассветная зарница, мы видим здесь только М а р и н у и И в а н а. Неподалеку от них — на треножнике, в котелке над огнем, варится без присмотра рыбацкая уха.
Картина первая
М а р и н а и И в а н поют.
И в а н.
М а р и н а.
В м е с т е.
Иван хочет обнять Марину, но в это время входят П е т р и к и грузчик Г р и г о р и й.
П е т р и к. Неприлично! В такое время!
Г р и г о р и й. Не спугни! Пусть долюбятся.
П е т р и к. Эх, дядя Гриша! Люди воюют, а они… Неприлично!
Г р и г о р и й. А для чего воюют? Чтоб жизнь была, чтоб любовь…
М а р и н а (испуганно). Ой, кто там?
И в а н. Свои. Знакомьтесь! Они для меня что батько родной. А это Петрик. Он для меня, как…
Петрик демонстративно отворачивается.
Тьфу!
М а р и н а (делает книксен). Марина.
Г р и г о р и й. Гм… интересно.
И в а н. Она для меня все одно что… ветер для паруса!
П е т р и к. Тоже мне ветер! Кисейная барышня! (Марине.) Дома небось куклы скучают без вас, а вы с матросом песни распеваете!
Г р и г о р и й (сердито). Петрик!
П е т р и к. Да и матрос хорош! В порту девчата через него сохнут, всякие вздохи и выдохи делают, а он… Такая личность и такая неприличность!
М а р и н а. Что он говорит, Ванечка?
И в а н (Петрику). Замолчи, босота!
Г р и г о р и й (отводит Ивана в сторону). Ты сказал ей, куда ведешь?
И в а н. Я за нее головой поручиться могу.
Г р и г о р и й. Давно знаешь?
И в а н. Давно. Завтра — неделя будет.
Г р и г о р и й. Ясно. Так можно и провокатору дорожку показать.
И в а н. Не доверяете? На подозрение берете?
Г р и г о р и й. Не шуми.
И в а н. Я вам докажу, кто она есть.
П е т р и к. Кто? Мамзеля!
И в а н. Петька!
М а р и н а. Ваня, проводите меня, пожалуйста!
Иван делает шаг.
Г р и г о р и й. Иван!
И в а н. Человека проводить надо.
П е т р и к. Кавалер нашелся!
И в а н. Пошли, Марина.
М а р и н а. До свиданья. (Делает книксен.) До свиданья, мальчик. (Уходит.)
Иван идет за нею.
Г р и г о р и й (кричит). Ваня! Матрос Кошуба!
П е т р и к. Что вы, дядя Гриша, нехай долюблятся!
Г р и г о р и й. А ты, малек, помалкивай!
Входят Н е ч а й, Т е с л я и Л у к о в е ц.
Т е с л я. Плохие дела, товарищ Григорий. Они поставили у завода французских солдат, обшаривают каждого.
Л у к о в е ц. Ну и дела! Скоро в Одессе и дышать можно будет лишь по особому разрешению Антанты! (Зло сыплет соль в котелок с ухой.)
Поспешно входит Р е м е н н и к.
Р е м е н н и к (Григорию). С трудом вырвался. Я говорю моей Соне, что мне нужно выйти за папиросами, а она: «Я тебе сама все куплю! Прошлый раз ты вышел в табачную лавку и тебе сразу дали прикурить — вернулся с пулей в боку». Здравствуйте! (Сыплет в котелок соль.)
Все смеются. Возвращается И в а н.
П е т р и к. Смотрите, дядя Гриша: кавалер вернулся.
И в а н. Григорий Иванович, ты ведь сам говорил: людям верить надо. А я люблю ее…
Г р и г о р и й. Что ж, если любишь — верь. А если веришь — люби!.. Но проверять иногда не мешает. (Ко всем.) Так вот, ревком одобрил план вооруженного выступления.
И в а н. Наконец-то! Ура!
Р е м е н н и к (Петрику). Тише кричи!
Н е ч а й. Давно пора! (Петрику.) Марш на пост!
Петрик убегает.
Г р и г о р и й. Что с оружием? Как у вас, железнодорожники?
Т е с л я. Оружия у нас… кот наплакал.
Г р и г о р и й (Нечаю). А у тебя в порту?
Н е ч а й. Не лучше.
Г р и г о р и й (Луковцу). А у вас на заводе?
Л у к о в е ц. Сам знаешь.
И в а н. Надо забрать у французов.
Т е с л я. Голыми руками?
Г р и г о р и й. Да, чтобы добыть оружие… нужно оружие!.. Ревком думал и решил: для начала купить кое-что у Мишки Япончика.
И в а н. Дожили! Покупать оружие у Мишки Япончика, короля одесских бандитов! Идти в бой за чистое дело революции с такой винтовкой… Все у меня внутри закипает, не могу.
Т е с л я. Думаешь, эта винтовка хуже стрелять будет?
Р е м е н н и к. Слушай, Ваня, когда-то моя Соня сказала: если на тебя нападут погромщики — не задумывайся, какой палкой от них отбиваться.
Г р и г о р и й. Отведаем ухи, что ли?
Все располагаются вокруг треножника, пробуют уху.
И в а н (скривился). Кто солил?
Р е м е н н и к. Конечно, не моя Соня!
В с е (подымают руки). Я… я… я…
Вбегает П е т р и к.
П е т р и к (Григорию). Какая-то шаланда.
Г р и г о р и й. Спокойно. Всем исчезнуть.
Все подпольщики, кроме Григория, Нечая и Петрика, расходятся в укрытия. Входят Р ы ж и й и Н о с а т ы й, опасливо оглядываются.
Р ы ж и й. Что-то я не вижу покупателей.
Н о с а т ы й. Эта контора мне вообще не нравится. А вдруг мышеловка?
Р ы ж и й. Не будь такой припадочный! (Оглядывается.) Вот они.
Г р и г о р и й. Привезли?
Н о с а т ы й. Вы не знаете нашего торгового дома. Слово и дело — металл.
Г р и г о р и й. Два ящика? Небогато!
Р ы ж и й. Товар наш, деньги ваши. Сумма известна. Дешевле нельзя. Мы с этого живем.
Г р и г о р и й (передает деньги). Здесь точно.
Н о с а т ы й (пересчитывает). Эти бумажки почему-то любят счет!
Р ы ж и й (срывает доску с ящика). Свеженькие бычки. Только что с моря. Стреляют, как в аптеке.
Григорий и Петрик поднимают ящик.
П е т р и к. Чистый вес!
Г р и г о р и й. Пошли, Петр Петрович.
Неожиданно Носатый и Рыжий вынимают пистолеты.
Н о с а т ы й. Маленькая передышка!
Р ы ж и й. Ящики на землю!
Г р и г о р и й (Петрику). Клади!
П е т р и к (опуская ящик). Но мы ведь заплатили…
Н о с а т ы й. Серый человек! Мы же можем это добро продать еще раз!
Г р и г о р и й. Ловко!
П е т р и к. Это нечестно!
Р ы ж и й. Щенятам такие слова… Цыть!
Григорий свистит. Вбегают Т е с л я, Р е м е н н и к и другие п о д п о л ь щ и к и.
Т е с л я. Руки вверх!
Р е м е н н и к. Ну, не стесняйтесь, молодые люди! Моя Соня говорит: лучше на одну минуту поднять руки, чем на всю жизнь вытянуть ноги!
Контрабандисты испуганно выполняют приказ.
Н о с а т ы й. Да мы пошутили!
Р ы ж и й. Мы не виноваты. Это Япончик приказал.
Г р и г о р и й. Скажите вашему Мишке Япончику: если он будет выкидывать такие фокусы — Котовский ему морду набьет!
Контрабандисты потрясены.
Р ы ж и й. Григорий Иванович! Боже мой, какая встреча!
Г р и г о р и й (иронически). А… кого я вижу! Угощайтесь! Прошу к столу!
Н о с а т ы й (отведав ухи, скривился). Мы вам эти ящики донесем до самой квартиры.
Г р и г о р и й. Ешь!
Р ы ж и й (скривившись). И совершенно бесплатно!
Г р и г о р и й. Ешь!
Н о с а т ы й. Вот вам ваши деньги.
Г р и г о р и й. Деньги держи при себе. Заплачено, — значит, все! Ешь!
Р ы ж и й. Григорий Иванович, ему нельзя соленого!
Н о с а т ы й. У меня диабет!
Г р и г о р и й. Диабет? Тогда вон отсюда! Даю две минуты.
Р ы ж и й. Зачем так много? (Убегает, вместе с Носатым.)
Т е с л я. Чертова шантрапа!
Р е м е н н и к. Боятся, что эта уха их догонит!
И в а н вводит ф р а н ц у з с к о г о м а т р о с а, на голову которого он набросил свой бушлат.
И в а н. Давай, давай! Парле-франсе!
Г р и г о р и й. Кто это?
И в а н. Шатался здесь — высматривал. (Снимает бушлат.)
Ф р а н с у а (по-французски). О, мон ами! (Бьет себя в грудь.) Же се революсьон, революсьонэ!..
Г р и г о р и й. Революсьон? Революция!
Ф р а н с у а. О вотр шеф, коммандэ?
Р е м е н н и к. Командира спрашивает.
Г р и г о р и й (показывает на себя). Я командир, я…
Ф р а н с у а. Ой, ля-ля! Гранд триумф. Транспорт армэ е фо — бум-бум, сомбре фи! (Что-то показывает жестами, его не понимают.)
Р е м е н н и к. О каком-то оружии толкует.
Ф р а н с у а. Ле транспорт франсэ… пур ля Деникин!..
Все смотрят на Ременника, ожидая перевода.
Р е м е н н и к. Вы думаете — я Эмиль Золя или хотя бы моя Соня. Я только театральный портной.
Франсуа жестами что-то объясняет. Все пытаются отгадать, что он имеет в виду.
Он говорит, что скоро прибудет оружие для деникинцев.
Г р и г о р и й. Когда? Пусть скажет когда?
В с е. Когда? Когда? (Нетерпеливо поглядывают на Ременника).
Р е м е н н и к. Месье!
Франсуа прислушивается.
(Подыскивает нужные слова.) Кьогда? Куан?
Ф р а н с у а. Куан? Се… секре милитэр.
Р е м е н н и к. Он не знает, военная тайна.
Г р и г о р и й (Франсуа). Тебя как зовут? (Показывает на себя.) Я — Григорий, Григорий.
Ф р а н с у а (понял). Франсуа… Франсуа Шанель. (Козыряет.)
Все разговаривают с Франсуа громко, как с глухим. Франсуа всем улыбается и что-то говорит.
Транспорт бум-бум та-та! Сомбре фи! (Жест.)
Р е м е н н и к. На дно? Транспорт пойдет на дно. Взрыв.
Г р и г о р и й. Кто его взорвет? Спросите.
Р е м е н н и к (подыскивает слово). Кьто? Ктьоу? Куа?
Ф р а н с у а (указывает на себя). Се селя! Же нон политик!
Р е м е н н и к. Так и есть. Он сделает все сам. Хоть он и не политик.
И в а н. Провокатор! Нам нужно это оружие, а он его на дно! (Бросается к Франсуа.) К стенке его!
Г р и г о р и й (Ивану). Назад! (Франсуа.) Транспорт взрывать нельзя. (Горячо жестикулирует.) Мы должны его получить. Мы!
Ф р а н с у а. О, нон, нон! (Отрицательно качает головой и что-то энергично объясняет Ременнику.) Бум-бум муа… ля марен франсе…
Р е м е н н и к. Он боится, что это оружие будет тогда стрелять во французских моряков.
И в а н. Тебя никто сюда не звал!
Ф р а н с у а (Ивану). Ту бум-бум… муа!
И в а н. Ты мой враг, враг — понимаешь?
Р е м е н н и к. Не надо комплиментов. Все-таки — иностранец!
Ф р а н с у а. Же франсез.
Г р и г о р и й. Ванек, французы разные бывают.
И в а н. Парижскую Коммуну помнишь? Забыл, значит, гад! (Замахнулся на него.)
Г р и г о р и й. Друзей надо искать по мозолям на руках. Парле франсе?
Ф р а н с у а. Мо-зо-ли?
Г р и г о р и й (сравнивает руки Франсуа и Ивана). Вы не враги. Вы — братья.
Ф р а н с у а. Братья?
И в а н. Пролетарии всех стран, соединяйтесь! (Хочет обнять Франсуа, но тот испуганно уклоняется.)
Г р и г о р и й. Не понимает. (Ивану.) Проводи его. (Ременнику.) И вы тоже, Яков Семенович, пойдите с ними. Знаете, какой наш Иван дипломат…
И в а н. Я его культурно отведу, кости будут целы!
Г р и г о р и й (Ременнику). Пойдите. Расспросите у француза, где его можно найти в случае чего.
И в а н (Франсуа.) Ну, братишка, давай!
Ф р а н с у а (испуганно подняв руки). Вив ля революсьон!
Р е м е н н и к. Думает, что его поведут на расстрел?
И в а н. Чудак! Мы дипломатично! (Набрасывает ему на голову бушлат.)
Г р и г о р и й. Своей красавице глаза не завязывал!
И в а н. Издеваетесь, да? (Франсуа.) Ну, братишка, давай!
Франсуа, Иван и Ременник уходят.
Т е с л я. И как найти с ними общий язык?
Г р и г о р и й. Сегодня из Москвы должен прибыть один человек — специалист по французским делам…
Н е ч а й. Сегодня? Опасно. Все воронье в Воронцовский дворец слетается. Французский консул господин Энно гульню закатывает!
Л у к о в е ц. Патрули с утра так и шныряют кругом!
Т е с л я. Веселятся, чертовы души!
Г р и г о р и й. Вот где о транспорте узнать можно.
Н е ч а й. Что ты задумал?
Г р и г о р и й. Нанесу визит господину Энно.
Т е с л я. К черту в зубы?
П е т р и к. Дядя Гриша, возьмите меня с собой.
Г р и г о р и й. Тебе другое дело доверено. Пароль не забыл?
П е т р и к. «С моря дует холодный ветер!»
Г р и г о р и й. А отзыв?
П е т р и к. «Ничего, скоро будет жарко!»
Г р и г о р и й. Молодец! (Обнимает Петрика.) Что-то небо сегодня хмурится. Эх, разгоним тучи, и такое солнце откроется!.. (Поет.)
Григорий уходит.
Возвращаются И в а н и Р е м е н н и к.
И в а н. Куда он?
Т е с л я. Француза твоего проверить.
Л у к о в е ц. Во дворец к консулу.
И в а н. Что-о? Они только и ждут, чтобы его сцапать. А он сам к ним, пожалуйста. Один? Эх вы, друзья, называется! (Убегает.)
Т е с л я (вслед ему). Подожди, Иван! Вот шальной! (Поспешно уходит вслед за Иваном.)
Р е м е н н и к (Нечаю). Товарищ Федор, зайдите, пожалуйста, к моей Соне и скажите, что мы с вами пошли играть на бильярде… Она все равно не поверит, но вы скажите!
Картина вторая
Приморский бульвар в Одессе. Афиша:
Иллюзион «БОЛЬШОЙ РИШЕЛЬЕВСКИЙ»
Вниманию одесситов
Королева экрана
ВЕРА ХОЛОДНАЯ
в новой фильме
«ДОРОГА В ПАРИЖ»
Под звуки военного марша по бульвару, во дворец Энно проходят п р е д с т а в и т е л и Антанты, д е н и к и н ц ы, г а й д а м а к и и д р у г и е. Оглушенные духовым оркестром одесские о б ы в а т е л и растерянно комментируют происходящее.
О б ы в а т е л и (поют хором).
П а п и р о с н и к.
Г о л о с.
Появляется П е т р и к. На нем костюм чистильщика.
П е т р и к.
Важно ведя под руку М а р и н у, входит Г р и ш и н - А л м а з о в. За ними гордо, раскачиваясь, идет М а р т ы н о в. Навстречу им входит пьяный помещик П о л о с у х и н.
П о л о с у х и н. Ваше превосходительство, как никогда счастлив в вашей особе лицезреть оплот империи. Ура!!!
М а р т ы н о в. Гоните его прочь!
Жандармы пытаются оттеснить Полосухина.
П о л о с у х и н. Шире круг! Бессарабский помещик, Федор Полосухин сейчас генералу в ножки бухнется!
М а р и н а. Он пьян.
Г р и ш и н - А л м а з о в. Да удал! (Жандармам.) Не мешайте выявлению патриотических чувств. Пусть большевики знают, с кем население. (Демонстративно обнимает Полосухина.) Рад познакомиться. Начальник одесского гарнизона, генерал-майор Гришин-Алмазов.
П о л о с у х и н. Кто не знает полководца земли русской, защитника наших душ и нашей собственности! Боже, царя храни…
Г р и ш и н - А л м а з о в. Моя невеста.
М а р и н а (делает книксен). Марина.
П о л о с у х и н. Какая барышня!
Г р и ш и н - А л м а з о в. Ее дядя.
М а р т ы н о в. Глава торгового дома «Мартынов и К°».
П о л о с у х и н. Очень приятно.
М а р т ы н о в. Что же это вы, батюшка, заблаговременно, или точнее…
П о л о с у х и н. С горя, душа моя. С горя. Сегодня ночью Гришка Котовский сжег мое южное имение.
Г р и ш и н - А л м а з о в. Я объявил за голову этого разбойника двадцать тысяч золотом.
П о л о с у х и н. Ур-ра! Спасителю России — слава! (Одному из обывателей.) Почему не кричишь «ура»?
О б ы в а т е л ь (испуганно). Ура!
Г р и ш и н - А л м а з о в (Полосухину.) Надеюсь, вы с нами?
П о л о с у х и н. Конечно, с вами! От картуза до подметок!
Г р и ш и н - А л м а з о в. Пойдемте! Вы украсите сегодня наше общество.
П о л о с у х и н. Почту за честь! Боже, царя храни!
В сопровождении Гришина-Алмазова, Мартынова и Марины проходит во дворец. На бульваре появляется Ж а н н а.
Ж а н н а (Петрику). Чистильщик!
П е т р и к. Женской обувью не занимаемся!
Ж а н н а. У тебя все еще впереди, малыш.
П е т р и к. Вы, дамочка, того…
Ж а н н а. Смотрите, а с моря дует холодный ветер!
П е т р и к (поражен). Что? Ничего, скоро будет жарко! (Шепотом.) Ждите меня на углу. Я провожу.
Проходит отряд ф р а н ц у з с к и х м о р я к о в. Среди них Ф р а н с у а.
Ф р а н с у а (заметив Жанну, выходит из строя). Жанна! Какой сюрприз. Ты здесь? Неужели ты меня не узнаешь?
П е т р и к. Что такое?
Ж а н н а (Франсуа). Что вам угодно?
Л е й т е н а н т. Капрал Шанель, в строй, живо!
П е т р и к (Жанне). Идите по аллее. Я догоню.
Прикрепляет к тумбе плакат, на котором нарисован огромный кукиш и написано: «ГАДЫ, ОДЕССА ВАМ ЕЩЕ ПОКАЖЕТ!» Оглянувшись, убегает. Жандармы пытаются его поймать. Свистки, выбегает французский патруль — Ф р а н с у а, Д е л я м а р и Р о ж е. Они останавливаются перед плакатом.
О б ы в а т е л ь. Боже мой, что он повесил! (Поспешно уходит.)
Д е л я м а р (читает). Гады… Одесс…
Ф р а н с у а. Даст нам по шее!
Р о ж е. За что?
Ф р а н с у а. Чтоб не совались в их дела!
Р о ж е. У меня в Лионе — Тереза и двое малышей. Я хочу жить…
Ф р а н с у а. Н-да…
Р о ж е. Что же мне делать? Почему ты молчишь, Франсуа?
Ф р а н с у а. Ты должен вернуться в Лион, к своей Терезе и ребятишкам.
Д е л я м а р. Это предательство!
Ф р а н с у а. Это жизнь. Се ля ви!
Д е л я м а р. Но наш долг…
Ф р а н с у а. В чем наш долг? Залить кровью одесские мостовые? Сделать его Терезу вдовой?
Д е л я м а р (растерянно). Это жизнь. Се ля ви!
Ф р а н с у а. Вот это не жизнь. Это предательство!
Р о ж е. Как же мне жить?
Ф р а н с у а. Сегодня я встретил одного человека, которому мог бы поверить. Мог бы отдать свою жизнь.
Д е л я м а р. Где он?..
Ф р а н с у а. Она прошла мимо. Се ля ви!
Франсуа, Делямар и Роже поют.
Картина третья
Сад Воронцовского дворца. С у п р у г и Э н н о принимают гостей.
Г о с т и (танцуют и поют).
М а ж о р д о м. Начальник военной миссии Северо-Американских Соединенных Штатов — полковник Снейк.
С н е й к. Хелло, господа!
М а ж о р д о м. Особоуполномоченный Великобритании — сэр Чарльз Невилл Смит.
С м и т. Гуд ивнин, леди и джентльмены.
М а ж о р д о м. Полномочный представитель Директории — генерал Халупский.
Х а л у п с к и й (вносит хлеб-соль на вышитом рушнике). Честь и слава французским спасителям нашей многострадальной…
Г р и ш и н - А л м а з о в (подскакивает). России!
Х а л у п с к и й. Украины!
Г р и ш и н - А л м а з о в. Ваш сепаратизм явится причиной…
Х а л у п с к и й. Мы самостійно з’ясуємо, чим він з’явиться…
С м и т (Снейку). Грызутся точь-в-точь как у вас в южных штатах.
С н е й к. Йес! Ха-ха!
В вальсе кружатся М а р т ы н о в и М а р и н а.
М а р т ы н о в. О, дитя мое! Генерал тебя любит до бесчувствия, то есть до потери сознательности, или точнее…
М а р и н а. Но я его не люблю.
М а р т ы н о в. Глупенькая! Ты никогда не выходила замуж и не знаешь, что для семейной жизни это не обязательно.
Г р и ш и н - А л м а з о в (подходя). Я могу надеяться, что следующий танец мой?..
М а р т ы н о в. Дорогой Андрей Аскольдович, передаю свою племянницу в надежные руки, или точнее…
Г р и ш и н - А л м а з о в. Рад сообщить, мой будущий тесть, что все подряды на снабжение армии союзников — ваши.
М а р т ы н о в. Я беспокоюсь только о вашем счастье, дети мои!
Гришин-Алмазов и Марина в танце уходят. Мартынов идет за ними.
М а д а м Э н н о (мужу, наблюдая за Гришиным-Алмазовым). Ты все время пожираешь глазами эту девчонку и облизываешься.
М с ь е Э н н о. О, Марго, неужели консулу и облизнуться нельзя. Думаешь, твои манеры во всем аристократичны?
М а д а м Э н н о. Мне надоели твои намеки. Да, я была шансонеткой. Но когда я выступала в шантане «Веселая канарейка» и у моих ног валялась вся Одесса, ты прибегал ко мне за кулисы, сбывать духи и румяна фирмы Коти.
М с ь е Э н н о. Благодаря мне ты оказалась в Париже.
М а д а м Э н н о. Благодаря моим высоким связям ты стал консулом!
М с ь е Э н н о. Высокие связи. О!..
М а д а м Э н н о. Какая связь между моими связями и твоим… «О!»?
М с ь е Э н н о. Связистка! Не жена, а прямой провод.
М а д а м Э н н о. Жюль, не глупи! (Указывая на гостей.) Лучше объясни, зачем тебе понадобился этот сброд?
М с ь е Э н н о. Мы должны объединить все слои населения, сделать их нашей опорой против красных.
М а д а м Э н н о. Ах, Жюль, если в город ворвутся красные, нам не помогут ни белые, ни желтоблакитные, ни полосатые! От красных только одно спасенье — вот! (Вынимает спрятанный на груди медальон.)
М с ь е Э н н о. Надеешься откупиться этой побрякушкой?
М а д а м Э н н о. В медальоне — яд. Действует мгновенно. Раз — и нет! Если большевики схватят нас, у них в руках окажутся два трупа!
М с ь е Э н н о. Утешила, спасибо!
М а д а м Э н н о. Это наша тайна! (Прячет медальон.) О ней ни-ни!
М с ь е Э н н о. О мон анж, даже ни-ни-ни!
Танцующие гости прерывают этот разговор.
М а д а м Э н н о (входящему Гришину-Алмазову). Андре, скажите правду. Вы действительно решили жениться на этой девчонке?
Г р и ш и н - А л м а з о в. Только по деловым соображениям! Но разве это может что-нибудь изменить в наших отношениях?
М а д а м Э н н о. Ах, Андре! Я вам не советую меня обманывать!
Перемена света. П е т р и к приводит Ж а н н у к ограде Воронцовского сада.
П е т р и к. Вот он, Воронцовский дворец. Пушкин здесь бывал. Буржуев чихвостил. Жаль только — стихами…
Ж а н н а. А надо бы их прозой?
П е т р и к. Нет, бомбой!
Ж а н н а. Воинственный ты человек, Петрик!
П е т р и к. Вы еще не знаете одесситов! Один Суворов чего стоит! А Кутузов!
Ж а н н а. Какое они имеют отношение к Одессе?
П е т р и к. Самое прямое. Идут они как-то утром по Привозу…
Ж а н н а. Привозу?
П е т р и к (удивлен). Вы наш базар не знаете? Откуда же вы родом?
Ж а н н а. Я родилась в Париже.
П е т р и к. Париж, говорят, тоже приличный городишко, но Одесса… Разве у вас есть скумбрия? А бычки? А бублики с семетатью? Хорошо, парижанам этого всего не надо, они, я слышал, питаются лягушками. Но где еще есть такие лягушки, как в Одессе?
Ж а н н а. Ты меня убедил. Одесса — не Париж и Париж — не Одесса!
П е т р и к. Класс! Я сразу понял, — вы хоть, извините, женщина, но кое-что кумекаете.
Ж а н н а. Благодарю за высокую оценку.
К ограде подходит П о л о с у х и н.
П о л о с у х и н (пьяный, поет). Боже, царя храни! (Жанне.) Не пугайтесь, я Котовский.
Ж а н н а (озирается).
Петрик утвердительно кивает и уходит.
Здравствуйте! Так вот вы какой! Жанна Лябурб.
П о л о с у х и н. Так вот вы какая! Как раз, вовремя! Только что мне удалось установить: завтра прибывает транспорт с оружием для деникинцев. Ночью будут разгружать. Мы их захватим врасплох…
Ж а н н а (подумав). Этого делать нельзя! Завяжется перестрелка, прольется кровь… подымется вой: «Большевики убивают детей парижских коммунаров»…
П о л о с у х и н. Что ж вы предлагаете?
Ж а н н а. Французские моряки должны сами увести эскадру из Одесского порта…
П о л о с у х и н. Было бы здорово, но…
Ж а н н а. Мы с вами им поможем.
П о л о с у х и н. Полагаю, вам нужно немедленно завести знакомства… У нас тут объявился один француз. Матрос. Франсуа…
Ж а н н а. Шанель? Из Марселя?
П о л о с у х и н. Вы его знаете?
Ж а н н а. Кажется.
П о л о с у х и н. У него честные глаза. Жаль, мы его обидели.
Ж а н н а (думая о своем). Я тоже…
Вбегает П е т р и к.
П е т р и к. Патруль!
П о л о с у х и н. Прощайте! (Разыгрывая из себя пьяного, уходит.)
Ж а н н а (вглядывается). Это он. Иди, Петрик. Я тебя найду на бульваре?
П е т р и к. Я буду ждать… хотя бы всю ночь! (Убегает.)
Входит Ф р а н с у а.
Ж а н н а (тихо). Франсуа…
Ф р а н с у а (бросается к ней). Жанна… Я не мог ошибиться.
Ж а н н а. А ты такой же, как в Марселе…
Франсуа и Жанна поют.
Ф р а н с у а.
Ж а н н а.
В м е с т е.
Опять сад Воронцовского дворца. Входят И в а н и м а ж о р д о м.
М а ж о р д о м. Ваше имя, звание?
И в а н (в элегантном костюме, который явно ему мал, так же, как и лакированные штиблеты). Любопытствуете? Нехорошо, папаша! Я же вас не спрашиваю, как вас зовут!
М а ж о р д о м. Видимо, вы от нового купечества! А фамилия?
И в а н. Ишь ты! А ежели бесфамильный я?
М а ж о р д о м (объявляет). Представитель нового одесского купечества, его степенство, господин Бесфамильный.
М с ь е Э н н о. Рад познакомиться. С давних пор люблю купечество и рассчитываю на вашу руку.
И в а н. На мою руку? (Крепко пожимает руку г-на Энно.)
М с ь е Э н н о (морщась от боли). Очень приятно. Очень приятно.
Иван жмет еще крепче.
Приятно, до боли…
И в а н. До боли? А после? (Отпускает руку.)
М с ь е Э н н о. Еще приятней.
С л у г а подносит угощение.
С л у г а. Коньяк, вино, оранжад!
И в а н. Годится. (Выпивает все, что есть на подносе, выбросив соломинку, пьет оранжад.)
П о л о с у х и н (подходя). Оригинал! Это пьют через соломинку. (Громко.) Вася, чертов купчик! Год обещал заехать!
И в а н. Куда заехать?..
П о л о с у х и н (шепотом). Ты зачем сюда пришел?
И в а н (узнал). Григорий Иванович! Да не мог же я вас одного оставить…
П о л о с у х и н. Уходи отсюда… Быстро!
И в а н. Быстро не могу… Штиблеты жмут!
П о л о с у х и н. Ты у меня доиграешься!
В танце проходят Г р и ш и н - А л м а з о в и М а р и н а.
И в а н. Марина! Она здесь?
П о л о с у х и н. Пойдем… Ты обознался.
И в а н. Нет, я не мог ошибиться.
П о л о с у х и н. Барышня…
И в а н. Да что же это, дядя Гриша… Марина?! (Бросается за ней.)
Гремят выстрелы. Гости испуганно замирают. Входит М и ш к а Я п о н ч и к. На нем соломенное канотье, фиолетовый пиджак, из-под которого выглядывает оранжевый жилет. Р ы ж и й и Н о с а т ы й сопровождают своего «короля», на ходу обстреливая его карнавальными хлопушками и осыпая конфетти.
М и ш к а. Почтение, господа! Вы спросите — от кого? От независимых граждан Одессы. Меня забыли пригласить, но я не такой обидчивый. Все равно, ни одно темное дело в этом городе не обходится без моего ближайшего участия!
М а ж о р д о м (подбегает к нему). Как прикажете объявить?
М и ш к а. Мишка Япончик всегда сам объявляется. (Поет.)
Танец.
Гости испуганно расходятся.
М и ш к а (свистит). Ну?
Н о с а т ы й (появляясь). Порядочек! (Вынимает из кармана более десятка различных часов.) Если спросить гостей, который час, — уже никто не сможет ответить.
М и ш к а. Мелкая ничтожность! Или я не предупреждал…
Н о с а т ы й. Миха, счастливые часов не наблюдают!
М и ш к а. Барахло! На всех бимберах поставить точное время и немедленно вернуть законным владельцам. И не перепутать, где чей бимбер!
Н о с а т ы й (умоляюще). Дарить им это добро?
М и ш к а. Кука, ты меня знаешь! Кишки выпущу! Мне в этом доме надо подписать с Котовским договор о невмешательстве или, в крайнем случае, заработать на нем двадцать тысяч, а ты… Химик! Ты его узнал?
Н о с а т ы й (вздыхает). Думаешь, Котовский принесет сюда свое настоящее лицо?
М и ш к а. А ты думаешь, я тебе даром плачу стипендию! Сделай так, чтоб я тебя искал! (Свистит два раза.)
Носатый исчезает, и вместо него появляется Р ы ж и й.
Ну?
Р ы ж и й. Все уголки обыскал, всех гостей перещупал. У какого-то господинчика по ошибке даже шмат настоящей бороды оторвал. Все напрасно. Его тут нема.
М и ш к а. И это все, что ты мне можешь сказать русским языком?
Р ы ж и й. Все, Миха. Я сегодня чистый, как ангел. Аж самому противно.
М и ш к а. Шпоня, ты не имел права родиться. Я умею делать харакири.
Р ы ж и й. Вот еще только это, клянусь твоим здоровьем! (Показывает медальон.)
М и ш к а. Миндальон! Где ты одолжил?
Р ы ж и й. У хозяйки дома. И знаешь, где она его носила? На грудях!
М и ш к а. Какая распущенность!
Входит м а д а м Э н н о.
М а д а м Э н н о. Неужели я его потеряла навсегда?
М и ш к а. Она думает, что она его таки да потеряла?
М а д а м Э н н о. Он так странно смотрел на меня…
М и ш к а. Кто смотрел? Миндальон?
М а д а м Э н н о. Вы о чем?
М и ш к а. О том, что вы носили на своем сердце. Он у меня тут! (Показывает на карман.)
М а д а м Э н н о. Кто?
М и ш к а. Только без паники. (Вынимает медальон.) Ваше имущество?
М а д а м Э н н о. О боже! Мой медальон? Как вы достали?
М и ш к а. Это он… (Указывает на Рыжего.) Поимел удовольствие. Позвольте? (Рыжему.) Шпоня, отвернись! (Надевает ей на шею цепочку с медальоном.)
М а д а м Э н н о. О, я теперь буду у вас… в вечном долгу.
М и ш к а. В вечном? В наше время, кроме долгов, кажется, ничто не вечно.
С л у г а подходит с подносом.
С л у г а. Вино, коньяк, оранжад.
М и ш к а (критически оглядывает поднос). И это все? На Слободке живут богаче.
Мажордом объявляет танец. Все танцуют, озираясь на Мишку и его друзей. И в а н догоняет М а р и н у.
И в а н (вдохновенно).
М а р и н а.
И в а н.
М а р и н а.
И в а н.
М а р и н а (демонстративно). Ха-ха! (Шепотом.)
И в а н.
М а р и н а. Ванюша!
И в а н.
М а р и н а.
Х а л у п с к и й.
М а р т ы н о в.
Х о р г о с т е й.
М а р т ы н о в.
Входят Г р и ш и н - А л м а з о в, м с ь е Э н н о и п а т р у л ь.
Г р и ш и н - А л м а з о в. Где он?
М с ь е Э н н о. Видите, хромает.
Г р и ш и н - А л м а з о в. Внимание! Зайти со всех сторон!
М а д а м Э н н о. Котовец! Боже, он проник в наш дом!
Х о р г о с т е й. Котовец он?
Г р и ш и н - А л м а з о в. Бери его живьем!
М а р и н а. Не может быть! Послушайте…
Г р и ш и н - А л м а з о в. Мы рады поверить вам, но, к сожалению, так!
М а р и н а (Ивану). Беги, Ванюша! Что ж ты стал, чудак?
И в а н (оглянувшись вокруг). Ага, вы так! А ну ложитесь, гады! (Вынимает гранату.)
Х о р г о с т е й.
М и ш к а (под столом).
Он видит, что Рыжий готовится выстрелить в Ивана.
Входит П о л о с у х и н.
П о л о с у х и н.
М а р т ы н о в.
П о л о с у х и н.
(Выхватывает из рук Ивана гранату.)
(Сильным ударом швыряет Ивана в сторону.)
Иван исчезает.
М и ш к а (осмелев). Королевский удар! Так в Одессе может стукнуть только один человек.
П о л о с у х и н (смотрит в упор). Кто?
М и ш к а. Наивный вопрос! Вы на него можете ответить не хуже, чем я. Только — ша!
Г р и ш и н - А л м а з о в.
Х а л у п с к и й.
М с ь е Э н н о (Полосухину).
П о л о с у х и н.
М с ь е Э н н о.
З а н а в е с.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Картина четвертая
На берегу моря, у скалы И в а н К о ш у б а.
И в а н (поет).
К Ивану подходит П е т р и к.
П е т р и к. Доигрался…
И в а н. Эх, Петрик!
П е т р и к. Скажи спасибо, что из отряда не выгнали!
И в а н. Молчи, без тебя тошно.
П е т р и к. И все она — мамзеля.
И в а н. Мамзеля…
П е т р и к. И вообще, что ты в ней нашел? Медуза.
И в а н. Медуза…
П е т р и к. Контра, она всегда контрой останется.
И в а н. Это точно.
П е т р и к. Может, генерал ее специально к тебе подослал?
И в а н. Что?
Входит М а р и н а.
М а р и н а. Ваня!
И в а н. Ты? Зачем пришла сюда?
П е т р и к. Подослали! Никакого сомневательства.
И в а н. Иди. Я с ней сам поговорю.
П е т р и к. Мы тебе этого доверить не можем.
И в а н. Кому я сказал? Ты что, человека не видел?
П е т р и к (посмотрев на Марину). Не вижу и сейчас.
И в а н (грозно). Отчаливай, говорю!
П е т р и к. Что ж, погибай. (Уходит.)
И в а н. Где они?
М а р и н а. Кто?
И в а н. Гады, которых ты привела с собой?
М а р и н а. Ванечка…
И в а н. Меня на ласку не возьмешь… Кто тебя прислал? Отвечай, или я тебя… (Вынимает пистолет.)
М а р и н а. Убей меня! Ну… Что ты знаешь обо мне? Племянница фабриканта Мартынова?! Звучит пышно, а на деле… «Добрейший» дядюшка свел в могилу мою мать, попрекает каждым куском хлеба, а сейчас, ради своих махинаций, решил отдать Гришину-Алмазову.
И в а н. Чего ж ты целую неделю молчала об этом?
М а р и н а. Ты не спрашивал. А сама не решалась, боялась — разлюбишь.
И в а н. Почему я должен тебе верить?
М а р и н а. Посмотри мне в глаза. Неужели я лгу?
Иван и Марина начинают петь.
И в а н.
М а р и н а.
И в а н.
М а р и н а.
И в а н.
М а р и н а.
И в а н.
В м е с т е.
Они долго смотрят в глаза друг другу. Неожиданно, притянув девушку к себе, Иван горячо целует ее. Это видят вошедшие П е т р и к и Г р и г о р и й.
П е т р и к. Вот, пожалуйста!
И в а н (отпрянув от Марины, докладывает). Невеста генерала Гришина-Алмазова — арестована.
М а р и н а. Арестована? (От обиды заплакала.)
П е т р и к. Видали? Глазами дождик пускает. Можно, я ее допрошу?
Г р и г о р и й. Понравилось вам здесь гулять, барышня?
М а р и н а. Не называйте меня барышней.
П е т р и к. Извините, мамзель-медуза.
М а р и н а. Я пришла к вам, чтобы объяснить.
П е т р и к. Дело ясное. К стенке ее. У меня рука не дрогнет.
Входят п о д п о л ь щ и к и.
Т е с л я. От берега до Белой дачи никого.
Л у к о в е ц. Смотрели в оба.
Н е ч а й. На нашем участке — тихо.
Р е м е н н и к. Пустыня. Ни одного верблюда.
Н е ч а й. Видимо, пришла одна…
М а р и н а. Я ушла из дома от дядюшки навсегда.
И в а н. Правда?
М а р и н а. Я готова умереть за революцию!
Г р и г о р и й. Вы знаете, что такое революция?
М а р и н а. Она смоет с нашей земли всякую нечисть. Люди вздохнут свободно, а деньгам и прочему капиталу будет грош цена.
Р е м е н н и к. Пять с плюсом!
Г р и г о р и й. Кто вам сказал об этом?
М а р и н а. Ванюша.
Г р и г о р и й. Ах, Ваня…
Л у к о в е ц. Тогда действительно.
М а р и н а. Дайте мне любое задание, и я докажу…
Г р и г о р и й (хитро). Кто я такой, чтобы давать задания? Вот генерал твой — тот все может. Он и знает больше. Хотел бы я знать все, что он…
М а р и н а. Я его терпеть не могу и видеть не желаю.
Г р и г о р и й. Вот как? А сама говорила, дайте любое задание…
П е т р и к. Меня пошлите… Я все сделаю.
Г р и г о р и й. Это может сделать только она.
М а р и н а. Что нужно сделать?
Г р и г о р и й. Быть красивой и нравиться жениху.
М а р и н а. Я тебе нравлюсь, Ванечка?
П е т р и к. Неприлично.
Г р и г о р и й. Главное, из дома не убегать и очень нравиться жениху — Гришину-Алмазову.
М а р и н а. Понимаю.
И в а н. Григорий Иванович, нельзя ли ей полегче задание? Я люблю ее…
Г р и г о р и й. Это ей по дороге скажешь. Проводи девушку.
И в а н (вздохнув). Пойдем, Марина!
М а р и н а. Я все сделаю. Клянусь!
И в а н. Может быть, все-таки можно полегче?
Г р и г о р и й. Идите.
Иван и Марина уходят.
Р е м е н н и к. Если б моей Соне поручили такое, я бы тоже нервничал.
П е т р и к. Зачем ее отпустили?
Г р и г о р и й. Если подослана, пусть думают, что мы ей поверили. Никуда она не денется, а пригодиться может.
Р е м е н н и к. Моя Соня говорит: скушать курицу ты всегда успеешь, главное, чтоб она у тебя была.
П е т р и к. Буржуйскую курицу жалеть нечего — к стенке и в расход. Эх, мне бы саблю, коня — и в атаку!
Г р и г о р и й. Не горячись, Петрик. Мы еще навоюемся! Но мечта у меня другая. С землей я, понимаешь, с детства дружен. Слышишь, она зовет, дышит, волнуется… (Поет вместе с хором.)
Перемена света. В одном из уголков городского парка, неподалеку от старинной крепости, стоят Ф р а н с у а, Р о ж е и Д е л я м а р. Франсуа запевает шуточную песенку, остальные подтягивают.
Ф р а н с у а.
В с е.
Ф р а н с у а.
В с е.
Ф р а н с у а.
В с е.
Входит Ж а н н а.
Ж а н н а. Мои земляки увлекаются одесситками? Я ревную.
Д е л я м а р. Напрасно! Такой женщине, как вы, мы никогда не станем изменять!
Ф р а н с у а. Конспирация! Здесь крутился наш лейтенант, уши развесил.
Ж а н н а. Что в порту?
Ф р а н с у а. Транспорт еще на рейде. Разгрузку снова отложили.
Ж а н н а. Что-нибудь подозревают?
Д е л я м а р. Нет! Нашего фейерверка никто не ожидает.
Ж а н н а. А взрывники — люди надежные?
Д е л я м а р. Об этом спросите у него! (Указывает на Франсуа.) Имена он скрывает даже от меня.
Ф р а н с у а (Делямару). Еще раз тебе говорю: все сделаю я сам.
Р о ж е. Куда ты, Франсуа, туда и я.
Д е л я м а р (Жанне). Приказывайте! Клянусь памятью погибших коммунаров, я с честью оправдаю…
Ж а н н а. Зачем так торжественно? Дело не в отдельных смельчаках. Нужно поднять всю эскадру. Потопив оружие, моряки поверят в свои силы.
Ф р а н с у а. Все это не так просто. Никто из наших крокодилов в политику лезть не желает. У молодых в голове только вино и девчонки, а кто постарше — бережет свою шкуру ради семьи. Фотографии этой королевы экрана Веры Холодной имеют больший успех, чем наши листовки.
Д е л я м а р. Выдумываешь!
Ф р а н с у а. Вот как! А чем у тебя набиты карманы? (Бросается к Делямару и после небольшой потасовки вынимает из его кармана и швыряет в воздух пачку фотоснимков.) Кто продавал их по гривеннику штука?
Д е л я м а р (собирая карточки). Я ведь не ради идеи! Просто солдатский заработок.
Входят Г р и г о р и й, И в а н и П е т р и к.
Г р и г о р и й. Привет, камрад!
Ж а н н а. О, добрый день! Долго нас искали?
П е т р и к. Настоящий одессит никогда не заблудится!
Г р и г о р и й (узнав Франсуа). О, мы, кажется, знакомы?
Ф р а н с у а (пожимает руку Григорию). Бонжур, камрад!
Г р и г о р и й (указывает на Ивана). А его узнаешь? Это Иван.
Ф р а н с у а. И-ван! Ру-ки вверх! (Шутя набрасывает Ивану на голову свою куртку). К стен-ке! Вив ля революсьон!
И в а н (освобождаясь). Ну, ну! Давай без намеков!
Г р и г о р и й (Жанне). Ревком ознакомился с планом операции. Отход минеров мы обеспечим. Надо договориться о деталях.
Ж а н н а. Но как пробраться в порт? Туда теперь и птица не залетит!
Г р и г о р и й. А вот как. Завтра в порту концерт для французских моряков. Единственная возможность — пройти вместе с артистами. Конечно, для Ленского комплекция у меня несколько тяжеловата. Придется согласиться на роль поскромней. Зато Иван — типичный принц из «Лебединого озера».
Ж а н н а. Отлично!
Г р и г о р и й. Что это у тебя?
И в а н. Знаменитость.
Г р и г о р и й (взглянув). Вера Холодная! (Петрику.) А у тебя?
П е т р и к. Она же.
Г р и г о р и й (кивнув в сторону разбросанных карточек). И там Холодная. У вас тут, видать, прошел холодный дождь!
Ж а н н а. Вера Холодная — всеобщий кумир. Массовое помешательство!
Входит запыхавшийся Р е м е н н и к.
Р е м е н н и к. Наконец-то… За вами угнаться — надо иметь запасные ноги! Я только что из театра.
Г р и г о р и й. Что случилось?
Р е м е н н и к. Ничего особенного. Власти запретили концерт.
Ж а н н а. Почему?
Р е м е н н и к. Вы спрашиваете меня?! Я пока что не Гришин и даже не Алмазов! Я только Ременник!
Г р и г о р и й. Узнать о нашем плане они не могли.
Ж а н н а. Странно.
Г р и г о р и й (вертя в руках фотографию). Вера Холодная! Вот кто должен выступить в концерте. Ей отказа не будет!
Ж а н н а (горячо). Да! Ее нужно уговорить! Любой ценой!
Ф р а н с у а. Лейтенант.
Все уходят, кроме Жанны и Франсуа. Появляется л е й т е н а н т. Подозрительно оглядывает их.
(Разыгрывая из себя гуляку.) Ах, мадемуазель, ваши глаза… Такие глаза теперь очень модны в Париже!
Лейтенант проходит.
Ж а н н а (срывает цветок). Возьми, русская ромашка.
Ф р а н с у а. Жанна! (Прячет лицо в ее ладонях.)
Ж а н н а. Что с тобой? Почему ты сегодня такой…
Ф р а н с у а. Я хочу домой. Хочу, чтобы у меня был дом, семья, дети.
Ж а н н а. И я хочу того же, Франсуа.
Ф р а н с у а. Я боюсь, Жанна.
Ж а н н а (после паузы). Тебя могут освободить…
Ф р а н с у а. Я не трус, ты знаешь. Я боюсь за тебя. Кругом столько врагов.
Ж а н н а. И друзей.
Ф р а н с у а (держит цветок). Ромашка! У нее такие же ресницы, как у тебя… Только белые. (Целует Жанну.)
Жанна и Франсуа поют.
Ф р а н с у а.
Ж а н н а.
В м е с т е.
Снова проходит мимо них л е й т е н а н т. Взявшись за руки, Жанна и Франсуа убегают от него. Радостные и веселые идут они по авансцене. Это их последняя счастливая встреча. Такими они и должны запомниться зрителям.
Картина пятая
Гостиная в квартире Веры Холодной. У рояля, освещенная тревожным пламенем свечи, В е р а.
В е р а (поет).
Вера опускает голову, плачет. Стоявший в темноте Р е м е н н и к включает свет. Рядом с ним Ж а н н а. В ее руках — коробка с платьем.
Р е м е н н и к. Что я вижу? Вера Холодная — королева экрана — плачет. Вы мне очень напоминаете мою Соню — она считает, что хорошие слезы — это лучше, чем плохой смех.
В е р а. Простите… Вы принесли костюм?
Р е м е н н и к. Лучшее из того, что я когда-нибудь шил. Все говорят — что ты так стараешься для Веры Холодной? Что я им отвечу? Что я вас люблю? Я этого не скрываю даже от Сони.
Ж а н н а. Яков Семенович, скоро комендантский час.
Р е м е н н и к. Да, да. Примерьте, пожалуйста. Если что не так, наша портниха исправит. Француженка.
Ж а н н а. К вашим услугам, мадемуазель.
Входит с л у г а.
С л у г а. Его превосходительство консул французской республики мсье Жюль Энно.
В е р а (удивленно). Просите!
Ж а н н а. Мы очень торопимся.
В е р а. Подождите, пожалуйста, в приемной.
Ременник и Жанна уходят в одну из комнат.
Боже, мне надо привести себя в порядок. (Уходит в другую комнату.)
Входит м с ь е Э н н о.
М с ь е Э н н о (оглядывается). Гм… Неплохое гнездышко из шести комнат с удобствами! Если птичка окажется благоразумной, можно будет провести здесь немало сладких минут!
В е р а (возвращается). Мсье консул? Чему я обязана такой честью?
М с ь е Э н н о. Я счастлив приветствовать вас.
В е р а. Ваш приход меня взволновал.
М с ь е Э н н о. Волновать дам — для меня наивысшее удовольствие… (Становится перед Верой на колени.)
В е р а. Что вы, господин консул?
М с ь е Э н н о. О боже! Почему-то все, даже собственная жена, трактуют меня только как консула и не желают трактовать как мужчину.
В е р а. Я вам сочувствую.
М с ь е Э н н о. Сочувствовать надо со всеми вытекающими последствиями. Ву компрене, ма шер?
В е р а. Но мое сердце принадлежит искусству.
М с ь е Э н н о. А все остальное Гришину-Алмазову?
В е р а. У нас с ним нет ничего общего!
М с ь е Э н н о. Значит, должно быть.
В е р а. Что вы говорите?
М с ь е Э н н о. Толкать вас в его объятия для меня как для мужчины — просто невыносимо, но как для консула… трагическая необходимость.
В е р а. Нет, нет!
М с ь е Э н н о. Вашему генералу, в случае катастрофы… Вы меня понимаете? Поручено переправить за границу ценности Одесского банка. Вы должны узнать, куда именно и где они сейчас…
В е р а. Я артистка, а не шпионка!
М с ь е Э н н о. К чему такие слова? Речь идет о небольшой услуге для страны, которая может стать для вас второй родиной.
В е р а. Моя родина — Россия. Другая мне не нужна!
М с ь е Э н н о. Чепуха! России вы не нужны! Разве могут понять здесь ваш талант, вашу душу? А там… под сенью Эйфелевой башни вы найдете все, что необходимо королеве экрана!
В е р а (подойдя к двери). Разрешите вам напомнить: выход из моей квартиры здесь!
М с ь е Э н н о. Минуточку! Поймите, Гришин-Алмазов подозрительно заигрывает с американским полковником Снейком и британским уполномоченным Смитом. Боюсь, что ценности банка он передаст им!
В е р а (нетерпеливо). Уходите!
М с ь е Э н н о. Я помогу вам уехать в Париж. Вас там ждет слава, успех!
В е р а (гневно). Оставьте меня!
М с ь е Э н н о. Нет!
В е р а (прислушиваясь). Сюда кто-то идет.
М с ь е Э н н о. Пусть даже сам черт!
Входит с л у г а.
С л у г а. Супруга французского консула, мадам Энно.
М с ь е Э н н о. О, это хуже черта!
В е р а. Пройдите сюда! (Прячет его в одной из комнат.)
Вбегает разъяренная м а д а м Э н н о.
М а д а м Э н н о. Где он?
В е р а. Мадам Энно!
М а д а м Э н н о. Самое унизительное для женщины быть обманутой.
В е р а. Но я вовсе не посягаю на вашего мужа.
М а д а м Э н н о. При чем здесь этот старый осел? Где Андре?
В е р а. Андре?
М а д а м Э н н о. Я получила записку. (Читает.) «Сообчаю, сегодня вечером у Веры Холодной будет ваш малахольный генеральчик на фамилиё Гришин-Алмазов. Если вам это не щекотит нервную систему — можете радоваться, и ша!» Где Андре? (Направляется к двери, за которой мсье Энно.)
В е р а. Устраивать обыск я не позволю.
М а д а м Э н н о. Верните мне его. Умоляю вас!
В е р а. Что вы, мадам Энно!
М а д а м Э н н о. Берегитесь! Я жена консула, но дипломатии не потерплю. Одесситы еще не забыли, как я когда-то пела… (Поет.)
Входит с л у г а.
С л у г а. Господин Мартынов с племянницей!
М а д а м Э н н о. Господи, если они увидят меня в таком состоянии… Пойдут разговоры… Понимаете, я не в форме.
В е р а (указывает). Прошу сюда!.. Нет, сюда…
Мадам Энно поспешно проходит в указанном направлении. Входят М а р т ы н о в и М а р и н а. Одетая в платье по последней моде, украшенная роскошной прической, Марина уже не напоминает, как когда-то, скромную гимназистку. Теперь это великосветская «львица».
М а р т ы н о в. Бонжур, мадемуазель. Мы пришли, то есть явились, или точнее…
В е р а. Чему обязана вашим визитом?
М а р т ы н о в (читает записку). «Сообчаю: ваш неополитанский жених с голубыми ушами на фамилиё Гришин-Алмазов сегодня вечером будет у Веры Холодной. Если вам это не щекотит нервную систему — можете радоваться, и ша!»
В е р а. Знакомый почерк…
М а р т ы н о в. Успокойся, дитя мое… Его здесь нет.
Входит Ж а н н а.
Ж а н н а. Разрешите…
В е р а (Мартынову и Марине). Извините, у меня примерка костюма.
М а р т ы н о в. Пойдем, дитя мое…
М а р и н а. Нет, я подожду здесь. (Закуривает, идет к одной из комнат.)
В е р а. Туда нельзя… Прошу сюда… Нет, сюда. Я сама уже не знаю куда…
Мартынов и Марина уходят в свободную комнату.
Сегодня мой дом напоминает Ноев ковчег.
Ж а н н а (показывает платье). Последняя парижская мода.
В е р а (не глядя). Можете идти! Это платье мне не понадобится. Концерт для французских моряков запрещен.
Ж а н н а. Жаль! Они безусловно оценили бы вас… и ваш наряд.
В е р а. Увы!
Ж а н н а. А ведь вы могли бы добиться разрешения, и, к всеобщему удовольствию, концерт состоялся бы. Моряки были бы рады увидеть такую артистку и услышать из ее уст правду о России, о революции.
В е р а. О революции?
Ж а н н а (горячо). Ваша революция открывает путь к большой мечте, к счастью.
В е р а. Гм… Только что меня уговаривали уехать в Париж, подальше от этой революции.
Ж а н н а. А я покинула Париж, чтобы быть здесь, поближе к ее огню!
В е р а. Кто вы?
Ж а н н а (после паузы). Портниха.
В е р а. Понимаю.
Ж а н н а. Французские моряки знают и любят вас. Каждое ваше слово оставит след в их сердцах. Вы нам очень поможете.
В е р а. Хорошо, я попробую добиться разрешения. (Подумав.) Да, я должна это сделать… ради России, ради революции, ради себя, наконец!
Ж а н н а. Любимица публики, Вера Холодная, я знала, что вы поймете меня. Благодарю вас! (Уходит в комнату, где ее ждет Ременник.)
Вера провожает ее задумчивым взглядом. Неожиданно появляется М и ш к а Я п о н ч и к.
В е р а. Что вам угодно?
М и ш к а. Я пришел наконец выяснить: вы переходите в мой дворец на Мясоедовской или я остаюсь у вас?
В е р а. Как это понимать?
М и ш к а. Как бракосочетание. Вы — королева с экрана, я — король с Молдаванки. Плохая династия?
В е р а (иронически улыбнувшись). Я не собираюсь замуж.
М и ш к а. Так отвечают все дамы, перед тем как сказать «да»! Я вам устрою красивую жизнь, за которую вы не будете бояться: скрытая вооруженная охрана и полный порядок! Персональный извозчик и открытый счет в любом магазине города Одессы. Вы сильно желаете сниматься в кино? Я вам всю кинофабрику заверну в газетку и принесу в эту комнату. Не годится? Можно в соседнюю.
В е р а (раздраженно). Оставьте меня, прошу вас!
М и ш к а. Все ясно: у меня есть соперник. Где он?
В е р а (устало). У меня никого нет… До свиданья!
М и ш к а (многозначительно). До свиданья! (Томно.) Свиданье с такой роскошной дамой, как вы, — это же праздник! Его нельзя откладывать. Вы именно та Вера, которая вселяет надежду и пробуждает любовь!
Вступает музыка, Мишка пытается закружить Веру в танце. Она отталкивает его.
В е р а.
М и ш к а.
В е р а.
М и ш к а.
Вера указывает Мишке на дверь. Галантно поклонившись, он удаляется. В гостиную стремительно входит п о л к о в н и к А р б а т о в, в сопровождении ж а н д а р м о в и Д е л я м а р а. Дальнейший разговор происходит под музыку.
А р б а т о в (Вере).
В е р а (возмущенно).
А р б а т о в.
В е р а.
А р б а т о в (жандармам).
Из комнаты, расположенной слева, жандармы выводят м а д а м Э н н о.
А р б а т о в.
М а д а м Э н н о.
А р б а т о в.
М а д а м Э н н о.
Из другой комнаты выводят М а р и н у, за ней идет М а р т ы н о в.
А р б а т о в.
М а р и н а.
А р б а т о в.
М а р и н а.
Из следующей комнаты выводят м с ь е Э н н о.
А р б а т о в.
М с ь е Э н н о.
А р б а т о в.
М с ь е Э н н о.
А р б а т о в.
Входит Г р и ш и н - А л м а з о в.
Г р и ш и н - А л м а з о в.
А р б а т о в.
Г р и ш и н - А л м а з о в.
А р б а т о в.
Г р и ш и н - А л м а з о в (Вере).
В е р а.
Вступает музыка. Жандармы выводят Ж а н н у и Р е м е н н и к а.
Г р и ш и н - А л м а з о в. А это кто? Ну? Вы молчите?
В е р а. Моя портниха.
Г р и ш и н - А л м а з о в (смотрит на Делямара). Портниха?
Д е л я м а р (подходит вплотную к Жанне, но, не выдержав взгляда, опускает глаза). Портниха…
М с ь е Э н н о. Вам ясно сказано.
Г р и ш и н - А л м а з о в. Так, виноват. Простите.
Р е м е н н и к (Жанне). В таких случаях моя Соня говорит: «Схватив ноги в руки, беги от гадюки».
Жанна и Ременник уходят.
А р б а т о в.
(Козыряет и уходит.)
Мартынов и конвоиры идут за ним.
В комнату быстро входит Б и л и б о н с к и й, которого едва успевает представить с л у г а.
С л у г а. Господин Ежи Билибонский.
В е р а. Кто?
С л у г а (невозмутимо). Билибонский Ежи. (Выходит.)
Б и л и б о н с к и й. Ежи Билибонский, младший совладелец Варшавской фильмкомпании «Висла». Целую ренчки прекрасной пани. Надеюсь, моя крулева слышала о нашей фирме?
В е р а. Не имела чести.
Б и л и б о н с к и й. Цо пани муви? Наши фильмы, триумф экстра Париж — так, Лондон — так, Рим — так и частично — Уругвай. Гвязды экрану польскего чаруют вродой нетленной. Сердца шляхетного панства бац-бац…
В е р а. Что вам угодно?
Б и л и б о н с к и й. Цо пани муви? А? Варшавская фильмкомпания «Висла» затрат жалеть не имеет в виду. Наша фирма фильмовать желает акторку оригинальную Веру Холодную — картине грандиозной «Крулева экрана». Сценарий пана Билибонского, режиссура — так само, импресура — так само. Съемки: Париж — так, Лондон — так, и частично — Парагвай. (Марине, тихо.) Охайте!
М а р и н а. Боже, как интересно: Париж — так, Лондон — так!
Б и л и б о н с к и й (Вере). Пани вельми задовольнена будет. Контракт пшез минуту. Ролик рекламный — съемка завтра. Плац фильмования — порт Одесский. Тема — французские матросы салютуют чаровнице великой, гендлярки базарные рыдать изволят, кобеты — так само, цуречки — так само. Сердца панства шляхетного — бац-бац!
В е р а. Я согласна!
М с ь е Э н н о. Но это невозможно.
Б и л и б о н с к и й. Цо пан муви?
М с ь е Э н н о. Порт сейчас закрыт.
Б и л и б о н с к и й. Закрыт? (Обходит гостей, возбужденно жестикулируя.) Париж — так? Лондон — так? Рим — так? И частично Уругвай, Парагвай, Гонолулу. А порт Одесский закрыт? Ха-ха!
М а р и н а. Я хочу видеть эту съемку.
Г р и ш и н - А л м а з о в. Я запретил даже концерт.
М а р и н а. И концерт хочу!
Г р и ш и н - А л м а з о в. Порядок установлен для всех.
В е р а. Что ж, Вера Холодная вынуждена отказаться.
Б и л и б о н с к и й. Цо пани муви?
М а р и н а. Доблестный генерал и французская эскадра испугались… даже не войска польского, а кинематографа. Позор!
Б и л и б о н с к и й. Ради фильмования — наша фирма жалеть затрат не имеет в виду.
М а д а м Э н н о. В какой валюте?
Б и л и б о н с к и й. Частично французской, частично…
М а р и н а (Гришину-Алмазову). Неужели мне откажете?
Г р и ш и н - А л м а з о в (заметив поведение мсье Энно). Конечно, нет! Но что скажет господин консул?
М с ь е Э н н о (поспешно пряча деньги). Я разрешаю.
Г р и ш и н - А л м а з о в (целует Марине руку). Только ради вас.
Б и л и б о н с к и й. Бардзо дзенькую, вельми бардзо. (Дает Вере подписать контракт.)
В е р а. Прошу со мной отпраздновать мой новый контракт. (Слуге.) Шампанское!
Все выходят в столовую. Билибонский задерживается, помахивая контрактом, чтоб скорее высохли чернила.
Б и л и б о н с к и й. Момент.
Неожиданно появляется М и ш к а Я п о н ч и к.
М и ш к а. Вы, кажется, имеете интерес до хозяйки этой избушки? Я разослал подметные письма, чтобы отшить от нее генерала, а вы мне ломаете весь базар! Но эта дама все равно будет моя!
Б и л и б о н с к и й. Цо пан муви?
М и ш к а. Хватит, мотай отсюда. (Вынимает пистолет.) Ну?!
Б и л и б о н с к и й (ловко выбивает из его рук пистолет, подхватывает на лету и направляет в его сторону). Вот тебе и ну!
М и ш к а. Смешняк! Эта пушка без голоса!
Б и л и б о н с к и й (вынимает свой пистолет). Но эта бьет без промаха. Руки вверх!
М и ш к а (играет испуг). Боже ж мой! Зачем так сурьозно?
Б и л и б о н с к и й. Ну!
М и ш к а. Цо пан муви? (Подымает руки вверх, из каждого его рукава появляется по пистолету.) Думаете, будем баловаться?
Б и л и б о н с к и й. Нет, я этого не думаю. (Могучим ударом швыряет его на пол.)
М и ш к а. Королевский удар! Если теперь вы будете уверять, что вы не Котовский, а папа римский, я вам все равно не поверю. Предупреждаю: эта местность простреливается. (Тихо свистит.)
Из-за ширмы выдвигается Н о с а т ы й с двумя пистолетами в руках. Из-под рояля выползает Р ы ж и й, толкая впереди себя пулемет.
Б и л и б о н с к и й. Здорово! Признаюсь, не ожидал. Почему ж ты не стреляешь?
М и ш к а. Чтобы Мишка Япончик таким образом дал сигнал вашим людям? За кого вы меня имеете?
Б и л и б о н с к и й. Я пришел сюда один.
М и ш к а. Зачем это кокетство! Я тоже всем говорю, что хожу один, но мы же с вами понимаем, что это значит!
Б и л и б о н с к и й. Что тебе от меня нужно? Хочешь продать меня за двадцать тысяч?
М и ш к а. До сих пор еще ни одна скотина не могла сказать, что Мишка Япончик дешевка. Двадцать тысяч они дают за такую голову. Тьфу… на их голову! Есть вещи, которые не купишь. Мне нужны не деньги, а сама голова. Давайте работать вместе, Григорий Иванович.
Б и л и б о н с к и й. Вместе грабить людей?
М и ш к а. Боже мой, зачем такие мысли? Вы знаете, почему в моем отряде девятьсот девяносто восемь человек, а не полная тысяча? Нет? Двоих фраеров я отправил в небесную командировку за мелочность. Думаете, Мишка Япончик — вор? Мишка — налетчик! Мне нужна крупная игра. Я не лезу в ваши фантазии, но — зачем брехать — долго вынюхивал, кто сильнее, чья возьмет?
Б и л и б о н с к и й. И что решил?
М и ш к а. Чума его знает! Их много, у них армия, у них деньги, но что-то в самой нутре мне говорит: «Миха, не будь чудаком, это не власть для Одессы!»
Б и л и б о н с к и й. Тебе нельзя отказать в дальновидности.
М и ш к а. За мной пойдет весь город. Французы, деникинцы и прочие турки сказали бы Мишке спасибочко… Но Япончик не такой лопух, чтобы идти на сделку с трупами!
Б и л и б о н с к и й. Зачем ты пришел в этот дом?
М и ш к а. Для объяснения в любви.
Б и л и б о н с к и й. А эти пулеметы?
М и ш к а. Я решил взять ее сердце штурмом.
Б и л и б о н с к и й. Вот это дело для тебя и твоей шпаны.
М и ш к а. Григорий Иванович, я лучше буду работать на вас, на революцию. (Протягивает руку.)
Б и л и б о н с к и й (брезгливо отворачивается). Революцию нужно делать чистыми руками! (Уходит.)
М и ш к а. Такая гордость при такой бедности? (Выхватывает пистолет, бросается вслед за Билибонским, но, спохватившись, останавливается.) Мишка Япончик уже не товар?! За что вы меня обидели, «товарищ» Котовский? Что ж… мирные переговоры, как обычно, закончились бесплодно. Вы еще об этом пожалеете: договора про ненападение между нами нет! Эй, Шпоня, Кука, за мной! Только — ша!
Картина шестая
Одесский порт. На причале импровизированные подмостки. Вокруг, в непринужденных позах, разместились ф р а н ц у з с к и е м а т р о с ы. Среди почетных гостей — м с ь е Э н н о с с у п р у г о й, Г р и ш и н - А л м а з о в, М а р и н а, М а р т ы н о в и д р у г и е. Здесь артисты оперы и балета дают концерт. Сейчас непродолжительный антракт. К Гришину-Алмазову подходит Д е л я м а р.
Д е л я м а р (оглядываясь). Они отправятся на транспорт, как только начнется вторая часть концерта.
Г р и ш и н - А л м а з о в. Не прозевайте! Немедленно вслед за ними вы поведете отряд французских стрелков. Действовать решительно, однако не привлекая ничьего внимания.
Д е л я м а р. Понимаю. (Козыряет и уходит.)
К Гришину-Алмазову подходит А р б а т о в и передает записку.
Г р и ш и н - А л м а з о в (читает так, чтоб слышал мсье Энно). «Сообчаю, если вы думаете, Билибонский — это Билибонский, можете радоваться, и — ша! А кто ж тогда Котовский?» (Арбатову.) Немедленно пригласите сюда поляка со всеми ассистентами.
А р б а т о в. Еще не прибыли-с! Видимо, явятся к выступлению госпожи Холодной.
Г р и ш и н - А л м а з о в. Усилить охрану. «Пригласить» их живьем.
А р б а т о в. Слушаюсь. (Козыряет и уходит.)
Г р и ш и н - А л м а з о в (помахивая запиской). Браво, Мишка Япончик!
М с ь е Э н н о. Приготовьте для него двадцать тысяч.
Г р и ш и н - А л м а з о в (раздраженно). Как раз ту сумму, которую вы получили от Билибонского, сиречь от Котовского!
М с ь е Э н н о. Я не подсчитываю, какую сумму вы украли у своего правительства!
К о н ф е р а н с ь е (на подмостках). Начинаем второе отделение нашего концерта. Танго, извините, смерти…
Ф р а н с у а (Роже). Нам пора. За мной!
Р о ж е. Есть!
Из разных мест, крадучись, подымаются французские матросы и присоединяются к ним. По одному выходят.
Д е л я м а р (капралу). Пора. Подымайте стрелков и — за мной! (Уходит.)
За ним по авансцене шагает г р у п п а с т р е л к о в. На подмостках а р т и с т ы б а л е т а исполняют свой номер.
К о н ф е р а н с ь е. Новинка двадцатого века. Американский танец «Кэк-уок».
М с ь е Э н н о. После этого, кажется, Вера Холодная.
Г р и ш и н - А л м а з о в (Арбатову). А где же Билибонский?
А р б а т о в. До сих пор не изволил явиться.
М с ь е Э н н о. А вы не думаете, что Япончик обманул вас?
Г р и ш и н - А л м а з о в. И вас тоже.
М с ь е Э н н о. Это мы еще увидим.
Аплодисменты после балетного номера сливаются с глухим грохотом далекого взрыва. Вбегает совершенно обалдевший от волнения Д е л я м а р.
Г р и ш и н - А л м а з о в. Что случилось?
Д е л я м а р. Французские стрелки перешли на их сторону. Транспорт с оружием взорван!
М с ь е Э н н о (вскакивает). Тише, мерзавец! Расстреляю!
Г р и ш и н - А л м а з о в (Арбатову). За мной!
«Почетные гости» поспешно уходят. Среди матросов шум.
К о н ф е р а н с ь е (перекрикивая присутствующих). Сейчас выступит… (Умолкает, заметив, что мсье Энно направляется к выходу.)
М с ь е Э н н о. Продолжайте. Не обращайте на меня внимания.
К о н ф е р а н с ь е (растерянно). Сейчас выступит наша любимица, королева экрана, Вера Холодная.
Появляется В е р а Х о л о д н а я в сопровождении т р е х П ь е р о.
В е р а (поет).
Сопровождаемая аплодисментами, Вера оставляет подмостки. К ней подходит Ж а н н а.
Ж а н н а. Спасибо!
В е р а. Вы? Здесь?
Ж а н н а. А теперь идите. Остальное сделаю я.
В е р а. Нет, я останусь. Я должна сказать им всю правду.
Ж а н н а. Нет, нет. Мы не можем подвергать вас опасности! (Поет.)
Французские матросы окружают Жанну и взволнованно подпевают ей. Р е м е н н и к и П е т р и к раздают листовки. Матросский круг растет, и неожиданно, охваченные единым порывом, все присутствующие уходят за Жанной. Свет гаснет, и в темноте слышен истерический крик Делямара: «Это она все подстроила! Это Жанна Лябурб!»
Свистки, шум.
М с ь е Э н н о. Жанна Лябурб! Держите ее!
Г р и ш и н - А л м а з о в. Это Жанна Лябурб!
Освещается другой участок. Ж а н д а р м ы окружают Ж а н н у.
П е т р и к (бросается ей на помощь). Назад! Не дам! Остановитесь!
В темноте слышны крики.
Р е м е н н и к. Оставьте мальчика! Стыдитесь!
А р б а т о в. Подпольщик здесь! Попался нам опять!
Г р и ш и н - А л м а з о в. Вяжите их!
М с ь е Э н н о. Связать и обыскать!
М а р т ы н о в. Под ноготь их, голубчиков, под ноготь! Или точнее, бейте в добрый час!..
Ж а н н а. Позор! Вы прикажите их не трогать!
Г р и ш и н - А л м а з о в. Назад! Назад!
Ж а н н а. Я ненавижу вас!
Г р и ш и н - А л м а з о в (Арбатову). Действуйте!
Солдаты во главе с Арбатовым ведут по авансцене связанных Жанну, Ременника и Петрика.
Д е л я м а р. Разрешите мне?
Г р и ш и н - А л м а з о в. Надеюсь, на этот раз вы не ошибетесь?
Делямар отдает честь и присоединяется к Арбатову.
Процессия остановилась.
А р б а т о в. Вперед, солдаты! Вниманье, взвод! Оружие к плечу!
Р е м е н н и к. Вы не уйдете от расплаты!
П е т р и к. А я плевать на вас хочу.
Ж а н н а (поет).
Р е м е н н и к.
В музыке — гром. Ременник умолкает.
П е т р и к (подхватывает).
Снова гром, и Петрик умолк.
Ж а н н а (исступленно).
Последние слова Жанны подхватывает хор. Жанну, Ременника и Петрика осветили лучом света, который медленно гаснет. Вбегает Ф р а н с у а.
Ф р а н с у а (поняв, что казнь уже свершилась, в отчаянии повторяет несколько тактов песни, которую он когда-то пел вместе с Жанной). Ля-ля-ля-ля…
З а н а в е с.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Картина седьмая
На Приморском бульваре, неподалеку от знаменитой лестницы, встретились М а р и н а и И в а н.
Марина и Иван поют.
М а р и н а.
И в а н.
В м е с т е.
М а р и н а. Ванюша! Гришин-Алмазов многим загадочно намекает, будто золотой запас Одессы временно спрятан в «Веселой канарейке». Знаешь этот кабачок? Там теперь, мол, весь их багаж.
И в а н. А в самом деле?
М а р и н а. Все ценности в порту, на семнадцатом причале, в контейнере номер тринадцать — пятьдесят восемь. За ним сегодня прибудет посланец от самого Деникина.
И в а н. Тринадцать — пятьдесят восемь! Запомни этот номер! Все, что в этом контейнере, принадлежит народу! (Передает ей пистолет.) Возьми, пригодится.
Входит Т е с л я.
Т е с л я (радостно). Телеграф наш!
Входят Л у к о в е ц с перевязанной головой и Н е ч а й.
Н е ч а й. Мы окружили Воронцовский дворец!
Л у к о в е ц. Действительно.
Н е ч а й. Гайдамаки удирают с Новорыбной.
Т е с л я. Понимаю.
Входит пожилая женщина. На голове у нее старомодная шаль. Это С о н я.
С о н я. О, мсье Луковец, здравствуйте! Вижу, вам дали прикурить, как когда-то моему Яшеньке…
Л у к о в е ц (опустил глаза). Действительно.
С о н я. Быть может, вы знаете, где он? Пошел, как всегда, в табачную лавку, и, как всегда, после этого я его третий день ищу. (Нечаю.) А вы его не видели?
Нечай молчит.
Странно… А вы, мсье Тесля?
Тесля тоже молчит.
И в а н. Вы должны знать правду…
С о н я (встрепенулась). Что случилось?
Т е с л я. Товарищ Ременник, Яков Семенович…
С о н я (все поняла). Яшенька…
Т е с л я. Вы можете гордиться своим мужем. Председатель ревкома товарищ Ласточкин, весь наш комитет от души сочувствуют вам.
С о н я. Спасибо. Передайте мсье Ласточкину, пусть он бережется. И маленькая пуля может оборвать большую жизнь.
М а р и н а (сдерживая слезы). Успокойтесь!
С о н я. Только не нужно плакать! Яшенька не любил, когда плачут! (Уходит.)
Марина, Тесля и другие провожают ее.
У афишной тумбы. С н е й к и С м и т, поминутно оглядываясь и кого-то ожидая, продолжают взволнованный разговор.
С м и т. Ценности Одесского банка — в «Веселой канарейке»! Невероятно!
С н е й к. Я уверен: Гришин-Алмазов именно на это и рассчитывает. Не потому ли он перенес в «Веселую канарейку» штаб эвакуации, поставив там двойную стражу?!
С м и т. Эта охрана меня и смущает. Вы полагаете, этот джентльмен придет?
С н е й к (пожимает плечами). Я плачу долларами! (Смотрит на часы.)
Неожиданно из-за угла появляется М и ш к а.
М и ш к а. Спрячьте ваш бимбер, мистер Снейк! Мишка Япончик может опоздать только на собственные похороны!
С н е й к. Хелло, мистер Япончик!
С м и т. О, сэр Мишка. Гуд дей!
М и ш к а (восхищенно). Япончик, британчик и американчик! Международная артель «Напрасный труд»! Не хватает только французского представителя.
С н е й к. Этот коммивояжер нам ни к чему! Делить на три всегда выгодней, чем на четыре.
М и ш к а. Браво, Америка! (Хлопает Снейка по плечу.) Люблю толковых компаньонов. Гарантирую ажур-бонжур. Адресок?
С м и т. «Веселая канарейка».
М и ш к а. Вот оно что! (Присвистнул.) Для этой птички старый аванс… малокалорийный. «Канарейка» требует добавочного проса. Цып-цып?!
С н е й к (делает жест — мол, «за этим дело не станет!» — и передает пачку денег). Однако, надеюсь, никто не узнает, что мы к этому имеем некоторое касательство…
М и ш к а. Своих наводчиков я никогда не продаю. Гуд бай, сэры!
Кивнув Мишке, Снейк и Смит поспешно удаляются. С другой стороны к тумбе подходит Г р и ш и н - А л м а з о в. Это уже не блестящий шаркун-сердцеед, а обалдевший от катастрофы, растерянный мозгляк — небритый, с запавшими воспаленными глазами.
Г р и ш и н - А л м а з о в (Мишке). Приходили? Говорили, где золото?
М и ш к а. Все как по нотам! Только — ша, не надо паники! Им очень желательно, чтоб я с мальчиками посетил сегодня «Веселую канарейку». Понимаю, вам не хочется, чтоб я так низко пал, опустился до какого-то шантана…
Г р и ш и н - А л м а з о в. Дьявол с вами, опускайтесь! Сходите туда!
М и ш к а (крайне поражен). Что-о? Такая генеральская щедрость? Или, может, вы хочете постричься в монахи? А-а!.. (Хлопнул себя по лбу рукой.) Ясно: мне — кость, себе — весь навар?! Антанте — дуля: пардон, господа, до нас тут побывал Мишка Япончик, все захватил и исчез… утопая в сиянье голубого дня! Генерал Гришкин-Алмазов симулирует банкротство и оставляет себе на черный день желтый металл!
Г р и ш и н - А л м а з о в. Тише! За это вы получите столько… Вам хватит на три жизни. Аванс! (Передает.)
М и ш к а (взглядом оценив размер «аванса»). Аванс на аванс — двойной баланс. Слушайте, превосходительство… Слушайте сюда! Мы с вами ягоды из одной конюшни. Я доверяю вам, вы мине. Где на самом деле золотой запасик?
Г р и ш и н - А л м а з о в. Если дворянин вам говорит, что в «Канарейке»…
М и ш к а (в сторону). Это значит — его нужно искать совсем в другом месте! (Гришину-Алмазову). Вы меня извините, но наше дворянство так забрехалось… (Заметив недовольный взгляд Гришина-Алмазова, свистит.)
Появляются Р ы ж и й и Н о с а т ы й.
Шпоня! Кука! Тревога номер один! «Веселая канарейка»!
Мишка и его «адъютанты» уходят. Поспешно вбегает А р б а т о в.
А р б а т о в (Гришину-Алмазову). Ваше ство! Прибыл! Такой деликатный, такой ласковый… аж страшно!
Г р и ш и н - А л м а з о в. Кто такой?
А р б а т о в. Личный представитель Антона Ивановича Деникина…
С чувством собственного достоинства, важно входит п о ж и л о й м у ж ч и н а, облаченный в черную черкеску, с черепом и скрещенными костями на рукаве. За ним, на почтительном расстоянии, его а д ъ ю т а н т.
Ч е л о в е к в ч е р к е с к е (представляясь). Полковник контрразведки Разгуляй-Баскаков.
Г р и ш и н - А л м а з о в (козыряя). Начальник гарнизона, генерал…
Р а з г у л я й - Б а с к а к о в (мягко). Не нужно, Андрей Аскольдович!
Г р и ш и н - А л м а з о в. Вы меня узнали?
Р а з г у л я й - Б а с к а к о в (протирая пенсне). Вы получили депешу от Верховного?
Г р и ш и н - А л м а з о в. Так точно.
Р а з г у л я й - Б а с к а к о в. И не сочли нужным встретить меня?
Г р и ш и н - А л м а з о в. Но… в депеше не было указано, когда именно вы соизволите прибыть… Простите!
Р а з г у л я й - Б а с к а к о в. Это в первой депеше!
Г р и ш и н - А л м а з о в. А другой мы не получили. Телеграф захвачен большевиками.
Р а з г у л я й - Б а с к а к о в. Ситуация удобная для любых оправданий! Полагаю, мы можем… э-э… наедине?
Г р и ш и н - А л м а з о в (Арбатову). Оставьте нас, полковник!
Р а з г у л я й - Б а с к а к о в. Э-э, минуточку! (Натягивает на правую руку перчатку, расправляет ее и подходит к Арбатову.) Мне… э-э… стыдно за вас, Арбатов! (Брезгливо срывает с его мундира погоны.) Генерал вам так доверял, а вы… (Бьет его по щекам погонами.) Шкура!
А р б а т о в (автоматически). Так точно, ваше ство. Виноват, ваше ство!.. (Спохватившись.) Однако осмелюсь спросить…
Р а з г у л я й - Б а с к а к о в. Спрашивать будет кто? Мой адъютант. А вы, бывший полковник, что? Будете отвечать. (Адъютанту.) Ежели арестованный пожелает помолиться перед последней дорогой, можно… что? Допустить. Ступайте!
Адъютант, в котором зритель с трудом узнает Луковца, уводит Арбатова.
Г р и ш и н - А л м а з о в (деморализован окончательно). Прошу объяснить…
Р а з г у л я й - Б а с к а к о в. Объяснений мы ждем от вас. Котовский разведал все и собирается сегодня захватить… Кто ему мог рассказать насчет семнадцатого причала? Или вы, или кто? Полковник Арбатов. Кто ему мог рассказать насчет контейнера номер тринадцать — пятьдесят восемь? Или полковник Арбатов, или… кто?
Г р и ш и н - А л м а з о в. Он! Я никогда не думал…
Р а з г у л я й - Б а с к а к о в. А жаль! Иногда думать не мешает! Пока не появился Котовский, нужно отвести контейнер в надежное место. Я поставлю свою охрану.
Г р и ш и н - А л м а з о в. Но…
Р а з г у л я й - Б а с к а к о в (протягивает руку к погону Гришина-Алмазова). Простите, генерал, люблю что? Аккуратность! (Поправляет погон, перчаткой стряхивает с него пылинку.) Не желаете ли, ваше превосходительство, прогуляться со мной… куда? На семнадцатый причал.
Г р и ш и н - А л м а з о в (искоса поглядывает на свой погон). К вашим услугам, полковник!
Пропустив перед собой Разгуляй-Баскакова, Гришин-Алмазов покорно плетется за ним по лестнице в порт. Встревоженные обыватели удивленно смотрят им вслед.
О б ы в а т е л и. Ой, Одесса-мама, что с тобой творится?..
Картина восьмая
Кабачок «Веселая канарейка». Последний приют белогвардейцев, удирающих из Одессы. Ожидая эвакуации, некоторые из них сидят у столиков, другие — прямо на своих чемоданах. Шепчутся о ф и ц и а н т ы, подающие кофе и вино. На подмостках загримированная под красавицу, пожилая т а п е р ш а атакует видавший виды рояль.
Т а п е р ш а (напевает, еле сдерживая зевоту).
Входит м а д а м Э н н о.
М а д а м Э н н о. Я снова здесь… Мы опять с тобой встретились, «Веселая канарейка», и… опять, когда мне совсем не весело. (Официанту.) Отдельный столик.
О ф и ц и а н т. Все занято, мадам.
М а д а м Э н н о. Освободите!
О ф и ц и а н т. Но…
М а д а м Э н н о. Никаких «но» — я мадам Энно!
О ф и ц и а н т. Простите, мадам! (Освобождает для нее столик.)
М а д а м Э н н о (садится). Коньяку!
Поклонившись, официант исчезает. На улице слышны выстрелы. Вбегают Р ы ж и й и Н о с а т ы й, а за ними М и ш к а Я п о н ч и к в полувоенном костюме.
Р ы ж и й. Руки вверх!
Н о с а т ы й. Чамайданы и весь багаж сюды!
М и ш к а. Боже ж мой! Пришел конец света, последний день Одессы. Сменяются правительства, горит земля под ногами, а вы держитесь за ваши паршивые чамайданчики!
Р ы ж и й (презрительно). Буржуи!
Н о с а т ы й. Миха, можешь представить, что за товар в этой шкорлупке!
Р ы ж и й. А на ихних фигурках, если чуточку потрусить!
Г о л о с а.
— Безобразие!
— Вы не имеете права!
— Мы будем жаловаться!
Н о с а т ы й. Наше золото угоняют за границу и еще подымают хай!
Р ы ж и й. Грабите отечество! Где ваша совесть?
М и ш к а (стреляет в потолок). Господа, ша! Прошу всех организованно, парочками, пройти в суседнее помещение налево. Будет небольшая таможенная проверочка. Жизнь гарантируем каждому… кто не будет нарушать дисциплиночку.
В ы с о к и й с т а р и к в п е н с н е. Я хочу объяснить. Я лидер правых…
М и ш к а. Налево!
П ы ш н а я д а м а. Мсье Япончик, я готова…
М и ш к а. Налево, мадам!
П о п. Сын мой…
М и ш к а. Налево, папаша!
Все уходят. Из-за рояля выползает мадам Энно.
М а д а м Э н н о (садится к своему столику). Хоть раз в жизни я могу… не пойти налево! (Наполняет рюмку и пьет.)
Входит м с ь е Э н н о. Он пьян. Волосы всклокочены, ноги заплетаются, язык тоже.
М с ь е Э н н о. Бонжур, мадам!
М а д а м Э н н о. Жюль! Что с тобой?
М с ь е Э н н о. Расторговался! Товара больше нет!
М а д а м Э н н о. Погляди на себя! Что ты из себя представляешь?
М с ь е Э н н о. Я представляю… великую Антанту!
М а д а м Э н н о. Где наш багаж?
М с ь е Э н н о. На крейсере «Вальдек Руссо».
М а д а м Э н н о. А где крейсер?
М с ь е Э н н о. В море… (Поет.) Раскинулось море широко…
М а д а м Э н н о. Как же мы вернемся во Францию?
М с ь е Э н н о. Во Францию возврата больше нет. Меня там ждет гильотина.
М а д а м Э н н о. За что? Ты ведь выполнил свой долг!
М с ь е Э н н о. Да! Выполнил! Транспорт с оружием взорван. Эскадра ушла во Францию, наши моряки — теперь большевики, а в Одессе — мы им оставляем советскую власть!
М а д а м Э н н о. Что же делать?
М с ь е Э н н о (решительно). Стреляться! (Приставляет пистолет к виску, затем нацеливается в рот и, лизнув его, опускает.) Не могу! Ты права: я всегда был только консул, а не мужчина!
М а д а м Э н н о. Всю жизнь я с тобой мучилась!
М с ь е Э н н о (увидев на ее груди медальон). Яд! Действует мгновенно! Раз — и нет!
М а д а м Э н н о (в ужасе). Ты хочешь…
М с ь е Э н н о. Ты сама говорила, если придут красные — им достанутся два трупа!
М а д а м Э н н о. Я жить хочу!
М с ь е Э н н о (срывает с ее шеи медальон и всыпает содержимое в два бокала). Поцелуемся на прощание!
М а д а м Э н н о. Ты с ума сошел!
М с ь е Э н н о. Тогда я… двойную дозу. (Чокается сам с собой и выпивает.) Так умирают герои Антанты! (Поет.)
(Уходит.)
М а д а м Э н н о. Я опять вдова. (Проходящему официанту.) Генерал Гришин-Алмазов еще не приходил?
О ф и ц и а н т. Нет, мадам! (Уходит.)
М а д а м Э н н о. Я дождусь его. (Садится и закуривает.)
Входят Р ы ж и й и Н о с а т ы й. Подкравшись, они хватают мадам Энно под руки.
Н о с а т ы й. Люблю высшую аристократию.
Не оборачиваясь, мадам Энно, словно от мух, отбивается от нападающих.
Р ы ж и й. Миха, еще одна не проверена! И почему-то бьется у морду.
М и ш к а (входя). Хамы! На моих глазах? Нравственность для меня превыше за все. (Узнав.) Это же супруга господина консула!
Н о с а т ы й. Мы очень просто можем за нее получить приличный выкуп.
М а д а м Э н н о (показывает кукиш). Вот!
М и ш к а. Вы не хочете, чтоб порядочные люди честно заработали?
Р ы ж и й. За такую прелесть консул не будет скупиться!
М а д а м Э н н о. Консула больше нет! Он пошел умирать в соседнюю комнату.
М и ш к а. Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал!
Р ы ж и й, Н о с а т ы й. Ша! В квартире покойник. (Тихо уходят.)
М а д а м Э н н о. Я опять шансонетка! Интересно, большевикам нужны будут люди моей профессии?
М и ш к а. Что я могу вам сказать, когда я не знаю, что будет с моей профессией. (Садится к ее столику.)
М а д а м Э н н о. О боже! Где Гришин-Алмазов?
М и ш к а. Если я мог вырвать из своего сердца Верочку Холодненькую, вы на вашего генеральчика тоже можете поставить крестик. Вы королева шансонет, я король с Молдаванки. Плохая династия? Короче, вы переходите в мой дворец на Мясоедовской!
М а д а м Э н н о. Я буду иметь вас в виду!
Пауза. Они сидят подавленные, думая о своем. Мадам Энно тяжело вздыхает.
М и ш к а (на ее вздох). Она мне рассказывает! Когда я впервые встретил вас тут, я сразу понял, что вы за птичка!
Мишка Япончик и мадам Энно поют.
М и ш к а.
В м е с т е.
М а д а м Э н н о.
В м е с т е.
Танцуя, они уходят.
М а д а м Э н н о возвращается к своему столику. Вдруг в дверях появляется м с ь е Э н н о.
М с ь е Э н н о. Пардон, месье, бонжур, мадам!
М а д а м Э н н о (отмахивается, как от привидения). Жюль, ты?
М с ь е Э н н о. Что ты мне дала?
М а д а м Э н н о. Яд!
М с ь е Э н н о. Где ты его взяла?
М а д а м Э н н о. Купила у людей Мишки Япончика! Этот яд действует мгновенно.
М с ь е Э н н о. Действует, но как!.. А я выпил двойную дозу! (Убегает.)
М а д а м Э н н о. Боже мой! Герои Антанты! (Уходит за ним.)
Входит М а р и н а.
М а р и н а (официанту). Генерал Гришин-Алмазов не приходил?
О ф и ц и а н т. Все его сегодня спрашивают.
М а р и н а. Болван! Я его невеста!
Возвращается М и ш к а.
М и ш к а (Марине). Скажите, пожалуйста! Кто это явился! Старая знакомая!
М а р и н а. Мне кажется, мы никогда…
М и ш к а. Берете на понт? Я вас узнал сразу.
М а р и н а. Ах, я вас видела у господина Энно.
М и ш к а. Скажите мне честно, что будет, если ваш генеральчик узнает, что вы приставлены к нему самим Котовским?
М а р и н а. Вы шутник!
М и ш к а. На задушевность идти не желаете?
М а р и н а. Что вам от меня нужно?
М и ш к а. Если завтра ваша будет сверху и придет советская власть — Мишка Япончик и его отряд не должны идти на дно. Передайте Котовскому. За это вы лично продолжаете дышать воздухом — и ша!
М а р и н а. Испугался, бандит?
М и ш к а. Зачем такие слова? Вы не можете интеллигентно? (Грубо отталкивает Марину от двери.)
М а р и н а. Котовский разоружит вашу банду, а вас — расстреляет.
М и ш к а (впал в бешенство). Ты меня агитируешь? Девчонка! Я уже наагитированный по колени! Но вашей советской власти не будет! Не будет! (Желая испугать Марину, стреляет в потолок.)
Входят Г р и ш и н - А л м а з о в и М а р т ы н о в.
Г р и ш и н - А л м а з о в. Что здесь происходит?
М а р т ы н о в. Марина!
Г р и ш и н - А л м а з о в (Мишке). Как вы смеете? Это моя невеста!
М и ш к а (кричит). Горько! Что же вы ее не целуете? Она шпионка из отряда Котовского.
М а р и н а (вынимает пистолет, подаренный ей Иваном). Подлец!
М и ш к а (ловко выхватывает у нее пистолет). Ша, здесь можно нечаянно в человека попасть. (Мартынову.) Старый лопух! (Гришину-Алмазову.) Что же вы молчите? Неаполитанец!
Г р и ш и н - А л м а з о в. Так это правда?
Марина молчит.
М а р т ы н о в. Детка моя, ты немножко продалась большевикам, или точнее…
Марина молчит.
Сволочь! (Бьет ее по лицу.)
Г р и ш и н - А л м а з о в. Адъютант, повесить ее немедленно… Здесь, у входа в «Веселую канарейку»!
Адъютант бросается к Марине. Неожиданно Мишка заслоняет ее.
М и ш к а. Не дам! Пусть сначала скажет, где Котовский. Он мне нужен живой или мертвый!
Г р и ш и н - А л м а з о в (Марине). Вы еще можете себя спасти. Где Котовский? Последний раз спрашиваю, где Котовский?
Входит К о т о в с к и й, одетый в свою боевую форму.
К о т о в с к и й. Я здесь, ваше превосходительство!
Г р и ш и н - А л м а з о в (потрясен). Вы?
М и ш к а, Р ы ж и й и Н о с а т ы й. Боже ж мой? (Ищут где бы спрятаться.)
М а р т ы н о в. Котовский… лично, или точнее…
К о т о в с к и й. Я. Точнее быть не может! (Голосом Разгуляй-Баскакова.) Не желаете ли, генерал, со мной прогуляться… куда? На семнадцатый причал!
Г р и ш и н - А л м а з о в (разъяренно). Что-о? Это были вы? Взять его! (Котовскому.) Наконец вы в моих руках! Вокруг дома — двойное кольцо охраны. Здесь везде мои люди.
К о т о в с к и й. Вы думаете?
По сигналу Котовского официанты, которые весь вечер обслуживали гостей, сбрасывают с себя белые пиджаки и, обнажив оружие, окружают белогвардейцев. Входят И в а н, Т е с л я и д р у г и е.
М и ш к а (вынимает из кармана и прикалывает к своей груди красный бант). Ура! Наши пришли! (Бодро марширует, сопровождаемый своими «адъютантами».) «Смело мы в бой пойдем за власть Советов…» (Увидев гневный взгляд Котовского, опускает голову и переходит на мотив похоронного марша.) Цум-та-ра-ра-ра-ра!
К о т о в с к и й. Взять всех!
Быстрая перемена света. На скале стоят М а р и н а и И в а н. Слышится их песня.
Обняв Марину, Иван нежно целует ее. В стороне ю н о ш а, наблюдает эту сцену.
Ю н о ш а (Котовскому). Целуются! Люди воюют, а они… позор!
К о т о в с к и й. А зачем воюют? Чтоб жизнь была, чтоб любовь… (Зрителям.) Встаньте, друзья, вспоминая о тех, кто отдал жизнь за ваше счастье! (Запевает свою боевую песню.)
Иван, Марина, Луковец, Тесля и другие поют вместе с ним.
З а н а в е с.
Перевод А. Иванишиной.