Разбор итогов марш-броска проходил на следующий день. Юрий Русаков ждал обидных и язвительных слов в свой адрес, но командир батальона, водя указкой по карте с. вычерченными маршрутами взводных колонн, говорил не о допущенных просчетах, а о том, как следовало поступить на каждом из отрезков пути.

«Будто лекцию читает, - язвительно думал Русаков, которого почему-то не обрадовал характер разбора. - Нет, не прав Еськов, новый комбат типичный представитель кабинетных знатоков. Долго он в здешних краях не задержится…»

Невольно вспомнилась первая встреча с Балтикой. Это было буквально на следующий день после прибытия Юрия в часть. Начальник штаба взял молодого офицера с собой на рекогносцировку побережья. Решил, видимо, сразу же приобщить командира взвода к повседневным хлопотливым делам. Оставив машину на опушке соснового леска, пошли дальше пешком по спрессованному песку, на котором даже следов не оставалось. Перевалили через двугорбую ноздреватую дюну, укрепленную на гребнях полусгнившим плетнем, по крутому ее склону спустились к морю.

Поверхность его рябилась мелкими пенистыми барашками, которые сверкали на солнце, словно обсыпанные битым стеклом. Прибойные волны с шипением выбрасывались на отлогий плес, принося с собой плавник, бурые груды водорослей и шершавые камни. Один подвернулся Юрию под носок сапога, и он отфутболил камень в сторону.

- А ведь это янтарь! - воскликнул шедший следом офицер, подбирая находку. - Гляньте, какой кусман, из него можно наточить сережек для половины гарнизонных модниц!

Но Юрий даже не обернулся. Его взгляд приковало и заворожило море. Что-то необычное и захватывающее было и в густом рокоте прибоя, и в расчерченной волнами белесой беспредельности, и в изломанном силуэте корабля - далеко-далеко, там, где смыкался с водою серовато-голубой купол неба.

Позже, во время ночного перехода на борту десантного корабля, довелось Юрию познать и суровую изнанку морской романтики. На полпути к месту высадки десанта разыгрался шторм. Море вздулось крутыми хрипящими валами, которые, словно щепку, шарахали из стороны в сторону стальную многотонную громаду. От изнурительной болтанки трещала и раскалывалась голова, налились свинцовой тяжестью ноги, и от горячего липкого пота взмокла рубаха. Хотелось упасть на подвесную койку, отключиться, забыв обо всем на свете.

- Крепись, сынок, - сказал ему сосед по каюте мичман Седов, бессменный боцман десантного корабля со дня его постройки. - Коли заляжешь - пиши пропало.

А ты - командир, по тебе подчиненные равняются…

Немалым усилием воли стоило ему тогда взять себя в руки. И он благодарен был старому морскому волку за тот грубоватый совет. Показалось даже, что не посторонний человек, а родной отец приободрил и не дал раскиснуть. Спустившись в кубрик и подняв всех укачавшихся морских пехотинцев своего взвода, Русаков увел их в твиндек и стал вместе с ними проверять и подтягивать крепежное устройство боевых машин. За работой почувствовал желанное облегчение. Высадка в тот раз не состоялась, но Юрий тогда одержал не менее важную первую победу над самим собой…

- Вывод из всего сказанного напрашивается один,- дошел до сознания Юрия голос комбата. - Необходимо ужесточать, тактический фон каждого боевого упражнения, приучить всех командиров к размышлению над вариантами выполнения задачи, выработать умение находить самый оптимальный.

«И слова-то у него: «ужесточать», «приучить», «выработать», - усмехнулся Юрий. - Словно он не командир батальона, а профессор тактики».

Назавтра по составленному еще до прибытия нового комбата месячному плану взвод гвардии лейтенанта Русакова выполнял зачетные пулеметные стрельбы с бронетранспортеров на ходу.

- Будьте готовы к тому, что Родионов может приехать на полигон,-предупредил Юрия командир роты.- Самое главное - доложите как следует. В армии все начинается с толкового доклада…

Русаков хотя и привык уже к подобным поучениям своего ротного, но не мог сдержать горькой усмешки. Полтора года слышал он от Миронова: «в армии то, в армии это», а подспудный смысл фраз означал: «не то, что у вас на гражданке!» И хотя первый взвод уже завоевал переходящий вымпел, командир роты упорно продолжал считать Русакова полуштатским человеком.

«Сегодня будет случай убедить и тебя, и «академика» в обратном», - самолюбиво подумал Юрий.

К огневому рубежу перед мишенным полем выдвинулась очередная боевая машина. Выметывая песок из-под скатов, бронетранспортер набрал скорость и помчался вперед, то скрываясь в овражках, то снова появляясь на взлобках. Воздух распарывали короткие очереди крупнокалиберного пулемета.

- Четыре попадания, - сообщили мишенные контролеры.

«Не ахти», - сердито поморщился Юрий, хотя за такой результат полагалась хорошая оценка. Но в планы Русакова входило продемонстрировать отличную стрельбу всех пулеметчиков взвода. И вот первая досадная осечка. «Надо приостановить стрельбы и выяснить причину промаха»,-решил он и дал команду выключить двигатели.

По наторенной колее бэтээр возвращался обратно. Остановился, скрипнув тормозами. Пулеметчик выпрыгнул из машины, следом за ним выбрался водитель, отирая рукавом комбинезона вспотевшее лицо.

- Скорость подвела, товарищ гвардии лейтенант…- словно предугадав вопрос Юрия, выпалил пулеметчик.- Перед второй линией мишеней уклон размыло, надо было заранее снизить обороты…

Юрий хотел было собрать экипажи и тут увидел вынырнувший из пыльного облака штабной газик.

- Товарищ гвардии майор, личный состав первого взвода выполняет огневую задачу. Командир взвода гвардии лейтенант Русаков! - четко доложил он. Миронов остался бы доволен: Юрий и пять уставных строевых шагов сделал, и под козырек взял руку безукоризненно.

- Вольно, - скомандовал комбат. - Попрошу, гвардии лейтенант, ваше тактическое задание.

Как назло, прикипела застежка планшетки. Юрий едва ноготь не сломал, открывая ее. «Подумает еще, что мандраж напал…»- злился он.

- И вы всегда стреляете в таких элементарных условиях? - возвращая документ, спросил Родионов.

- Как в элементарных? - не понял вопроса Юрий.

- Атакуете по накатанным колеям, заходите со стороны солнца, поражаете стационарные мишени?

- Этот вопрос не ко мне, товарищ гвардии майор. Я сам себе заданий не составляю…

- Вы действительно ни при чем, зато полигон похож на макет в тактическом кабинете… Приостановите занятия и сообщите на мишенное поле, чтобы ждали меня.

Родионов хлопнул дверцей, и юркая машина рванула с места. Озадаченные морские пехотинцы долго глядели ей вслед.

- Разрешаю перекур!-скомандовал взводу Юрий.- Оружие’ привести в исходное положение, от машин далеко не отходить.

- Гвардии майор чем-то недоволен? - осторожно осведомился заместитель командира взвода Тимофеев.

- Кажется, задание его не устраивает…

А командирский газик уже мчался обратно.

- Тактический фон я вам изменяю, - распорядился комбат. - Исходная позиция будет вот здесь, - ткнул он пальцем в карту.- Каждая машина подходит к огневому рубежу поочередно со своего направления. Мишени будут подниматься на предельной дальности стрельбы всего на несколько секунд. Вы все поняли, гвардии лейтенант?

- Не совсем, товарищ гвардии майор… - растерянно проговорил Юрий.

- Хорошо. Объясняю снова: вот здесь исходная позиция…

Юрий слушал и, сдерживая раздражение, нервно покусывал губы. Комбат, видимо, забыл, что у взвода зачетная стрельба, а не тренировочное занятие.

- Теперь поняли?

- Упражнение остается зачетным? - задал вопрос Юрий.

- Безусловно.

- Разрешите выполнять?

- Командуйте.

Бэтээры, запустили моторы… ну а потом сбылись самые худшие предположения Юрия. Пулеметчики не успевали как следует прицелиться, судорожно жали на гашетки и очереди «уходили эа молоком». Один только гвардии матрос Филипеня сумел поразить две мишени, остальные не уложились даже в посредственный норматив.

Доклады с мишенного поля заставляли Юрия вспыхивать, как от пощечин, а комбат цедил сквозь зубы:

- Неважные дела, гвардии лейтенант.

«А что вы хотели от полуштатского человека? - носясь на него, сконфуженно думал Юрий. - Я ведь академии не кончал…»

- Надеюсь, вы убедились, что такое шаблон,- спросил Родионов, когда отстрелялся последний расчет,- и какой вред приносит он боевой подготовке? Стоит отступить от него хоть на йоту, как все рассыпается в прах.

Он приказал Юрию построить взвод. Подойдя к недлинным шеренгам, внимательно посмотрел на потные и расстроенные лица морских пехотинцев.

- Гвардии матрос Филипеня, выйти из строя! - скомандовал он.

Высокий и узкоплечий, похожий на переодетую девушку Филипеня сделал два шага вперед, повернулся лицом к строю и замер, прижав к бокам длинные вздрагивающие руки.

- За хорошие результаты стрельбы объявляю вам благодарность.

Пулеметчик удивленно вскинул голову и ответил ломающимся баском:

- Я стрелял плохо, товарищ гвардии майор…

- Встаньте в строй! - приказал комбат и, уже обращаясь к Юрию, добавил: - Ваши подчиненные плохо знают устав, гвардии лейтенант Русаков. Примите от них зачеты и доложите мне по команде.

- Есть принять зачеты и доложить, - не подымая глаз, повторил Юрий. Машинально скомандовал «Смир-но!» и не глядел, а только слушал, как затихает вдали шум автомобильного мотора.

Весть о провале первого взвода взбудоражила весь батальон.

- Что там у вас стряслось? - раздраженно спросил Миронов.

- Ничего особенного. Просто вышла всеобщая мазь, товарищ гвардии капитан, - невесело усмехнулся Юрий.

- Вы мне бросьте эти штатские штучки! - повысил голос Миронов. - Доложите все, как положено.

Взяв себя в руки, Русаков рассказал о том, что произошло на полигоне.

- В итоге выяснилось, что мой взвод не умеет стрелять, товарищ гвардии капитан, - закончил свой рассказ Юрий, - да к тому же уставов не знает. Выходит, что приз за огневую подготовку нам по ошибке достался…

- Ну зачем такие поспешные выводы, Юрий Егорович? - подал голос Еськов. А Миронов, узнав, что Родионов перекроил его тактическое задание, подобрел и даже попытался улыбнуться:

- Новый командир и новые порядки… Ну что ж, будем перестраиваться.

Его позвали к телефону. Когда командир роты отошел, Еськов ободрил лейтенанта:

- Да вы не огорчайтесь так. Вспомните, что за битого двух небитых дают!.. И на ротного тоже не серчайте. Миронов зла на вас не держит. А его понять тоже можно: четыре года в одной должности и последний шанс поступить в академию у него остался. Со дня на день вызова на экзамены ждет, вот и боится, как бы чего не вышло.

- А чего мне расстраиваться? - вскинул голову Юрий. - У меня срок службы скоро заканчивается. Пусть другие волнуются.

Он знал, как не хотелось Миронову, чтобы первый взвод подчинили «годичнику», который и портянок толком перемотать не умеет. Гвардии капитан добивался штатной перестановки, предлагал назначить командиром первого взвода кадрового офицера гвардии лейтенанта Ермоленко, а призванному из запаса Русакову дать третий взвод. Но Миронову почему-то отказали. Когда же назначение Юрия состоялось, командир роты буквально стоял за спиной новичка, опекая его даже в мелочах. Первые полгода во взводе было форменное двоевластие. Но однажды, когда во время занятий Миронов решил поправить Юрия, тот заявил:

- Товарищ гвардии капитан, либо отстраняйте меня от командования, либо не мешайте мне работать!

Обескураженный такой дерзостью, Миронов хотел было подать рапорт по команде с требованием сурово наказать Русакова, но передумал. Остерегся выказать самого себя в .невыгодном свете. Зато стал реже бывать в подразделении Юрия. И хотя дела здесь явно шли в гору, Миронов не относил это на счет способностей командира взвода.

- С такими ребятами любому сержанту можно одевать эполеты, - съязвил он как-то.

В принципе Юрий считал, что командир роты прав. Люди в первом взводе действительно подобрались толковые и старательные.