Формула самой крутой песни на свете

Плотников Лекс

Оформление

 

 

Драматургическая оправданность

Дело было то ли в конце лета, то ли в начале осени. Вряд ли кто-нибудь нынче вспомнит примерное число или хотя бы месяц. Впрочем, никаких признаков приближающихся холодов замечено не было, и деревья, раскачивающиеся в такт с порывистым ветром, безраздельно властвующим на открытых просторах северной Москвы, не спешили расставаться со своими изумрудными нарядами. Стрелки часов незаметно подкрадывались к цифре «9», в то время как длинные тени с улицы настойчиво пытались пробраться внутрь комнаты сквозь небольшое окно, в самом центре которого высился далекий силуэт Останкинской башни, неясно проглядывавшей сквозь плотное сумеречное марево.

В студии царил полумрак и умиротворение. Пару недель назад я закончил запись гитар для нового альбома Mechanical Poet под названием "Creepy Tales for Freaky Children". В скором времени мы планировали приступить к активной концертной деятельности, и для этой цели нам был нужен клавишник, которому не было бы зазорно доверить столь важную составляющую нашей музыки, как сэмплы, эффекты и всяческие мудреные синтезаторы.

В тот вечер я договорился встретиться на студии с кандидатом, претендующим на данную должность, ввести его в курс дела и, конечно же, побольше узнать о нем, как о музыканте.

Беседа поначалу весьма задалась. Музыкальные наши вкусы оказались довольно-таки схожи, да и в разговоре мой собеседник, казалось, был вполне прост и смекалист. Однако же, лишь только дело дошло до обсуждения новых песен, чьи клавишные аранжировки, к слову сказать, были на тот момент далеки от завершения, мне пришлось испытать разочарование столь же быстрое, сколь и глубокое.

Началось наше взаимонепонимание при ознакомлении с первой же композицией альбома, которая носила название "Urban Dreams". Еще даже не узнав, о чем рассказывается в данной песне, и какую атмосферу в ней надлежит создать, мой новый знакомый начал подыгрывать на синтезаторе и предлагать некие решения, подходящие, как он считал, для данной музыки. На мой вопрос о том, почему именно эти идеи должны были пойти на пользу музыкальному материалу, я слышал ответы вроде «это круто», «это прикольно», «это интересно» и далее в том же духе. С другими песнями история повторилась в точности, и мне в итоге пришлось признаться, что плодотворного сотрудничества у нас не получится.

Увы, но за тот немалый период, что я занимаюсь рок-музыкой, мне крайне редко приходилось встречать композиторов, аранжировщиков или музыкантов, которые могли бы внятно объяснить, почему в некоем конкретном случае они прибегли к конкретным выразительным средствам. Зато в людях, спонтанно и необдуманно использующих так называемые «крутые фишки» при каждом удобном случае и без, недостатка никогда не бывает. Между тем, в любом творчестве крайне важно найти соответствие между внешней формой и внутренним содержанием, и лично я не представляю, как можно создать какое бы то ни было произведение искусства без следования этому принципу.

Начинающие рок-музыканты, к сожалению, зачастую даже не задумываются о том, какие средства следует выбрать для той или иной композиции. Слушая записи любимых артистов, они выделяют какие-то отдельные яркие фрагменты, а затем используют их в своей музыке исходя из принципа внешней похожести. «Вот тут у них замедление, потом пауза и бах! Пошла электроника. Давайте сделаем так же. У нас в этой песне как раз темп замедлился».

Однако мало кто обращает внимание на уместность этого приема в данном случае. Если его использует крутая группа, то, стало быть, прием крут по умолчанию. Исходя из этого постулата, нужно просто поступить так же, и успех обеспечен. Как бы не так.

 

Мухи отдельно, котлеты отдельно

Тесно соприкоснувшись с классической музыкой и, в особенности, с оперой, я довольно быстро проникся мыслью об уместности выразительных средств. В классике все четко подчинено главной идее, и каждый инструмент, прием или оркестровый эффект применяется лишь тогда, когда этого требуют обстоятельства. Редкий человек откажется признать, что челеста в «Танце Феи Драже» звучит просто восхитительно. И Петр Ильич Чайковский, безусловно, сделал ставку на замечательный инструмент. Тем не менее, в «Вальсе Цветов» он почему-то решил обойтись другими оркестровыми красками, равно как и во многих других номерах балета «Щелкунчик». С чего бы это?

Все очень просто. Фея - загадочное и хрупкое создание. Нежные колокольчики челесты идеально подходят для того, чтобы описать ее именно такой. Цветы, в свою очередь, вполне материальны. В них нет загадки, зато есть легкость, красота и возвышенность. Челеста не сможет в полной мере передать это настроение. Со своим потусторонним тембром она будет звучать странно и нелогично. Однако струнная секция - другое дело. В ней есть и стремительность, и легкость, и размах. Именно ее композитор и вывел на первый план в «Вальсе Цветов». Стоит ли после этого сомневаться в правильности решений Петра Ильича?

Подавляющее большинство его коллег подходили к делу точно так же. Если в опере шла речь о простом сельском парне, лейтмотив нередко поручали играть гобою - прототипом которого был обычный пастуший рожок. Сцена охоты практически никогда не обходилась без валторны, чье название, в переводе с немецкого языка, означает ни что иное как «лесной рог». Водопады и ручьи часто иллюстрировались при помощи арфы, звонкие переливы которой похожи на журчание воды. С лейтмотивом сварливой старухи прекрасно справлялся скрипучий фагот, заклинатель змей ассоциировался с кларнетом, вояка выходил в зал под дробь малого барабана или звук фанфар, а дикари танцевали вокруг костра вместе с ритмом бубнов и трещоток.

Для каждого сюжета находились свои выразительные средства, благодаря которым идею удавалось передать максимально полно и достоверно. Буквально все, начиная от грохота бас-барабана и заканчивая еле слышным выдохом флейты, было задействовано в создании необходимой атмосферы.

Любой нелогичный ход, каким бы эффектным он ни был, вносил диссонанс в общую картину и ставил под сомнение достоверность созданного мира. Вдумчивое и обоснованное использование выразительных средств, наоборот, привносило в произведение целую гамму новых оттенков и эмоций.

После того, как данный принцип в полной мере оправдал себя в классике, я решил следовать ему во всех других своих начинаниях, будь то рок, поп, электроника или любой другой музыкальный жанр. Так на свет появился термин «драматургическая оправданность».

 

Везде и всюду

К слову сказать, область применения принципа драматургической оправданности поистине безгранична, и он с успехом используется во всех сферах творческой деятельности. Более того, сама жизнь немыслима без драматургической оправданности, ибо любые природные явления всегда четко обоснованы и логичны.

Если на небе сгущаются тучи и сверкают молнии, значит, будет гроза - в том случае, когда грозы нет, молниям нет никакого смысла сверкать. Если чешется щека после прогулки по болотам, то виновника следует искать среди местных комаров - укус крокодила или собаки ощущался бы несколько иначе. Если в лесу раздается «ку-ку», значит, в нем живут кукушки - павианы выдали бы себя совсем другими звуками. Можно, конечно, предположить, что это представители некоего доселе неизвестного племени карельских пигмеев общаются друг с другом на своем необычном языке, однако эту версию никак не стоит считать основной.

Применительно к музыке данный подход работает столь же безотказно как в выборе инструментальных, так и гармонических средств.

 

Представьте себе

Перед тем, как приступить к превращению черновика в полноценный музыкальный трек, я пытаюсь представить себе сюжет или ситуацию, в которых звучание данной композиции было бы наиболее органичным. Раньше я находил на дисках или в интернете соответствующие картинки, смотрел на них и проникался атмосферой. Впоследствии научился вырабатывать яркие мысленные образы. А сейчас они вообще приходят в голову автоматически, лишь только возникнет такая надобность.

Все это позволяет заранее прикоснуться к завершенному произведению и определить, какие инструменты и звуки подойдут для него наилучшим образом.

В том случае, если вы играете в инди-группе, и у вас с инструментами все ясно заранее, подобный прием поможет яснее представить характер игры на них или подобрать нужный тембр голоса. Если же речь идет об электронном проекте, то зная примерный характер и структуру требуемого звука, вы гораздо быстрее найдете его на синтезаторе.

В общем, каковы бы ни были ваши выразительные возможности, данный метод позволяет вам наиболее точно понять куда следует двигаться. И все это еще до того, как будет сделан первый шаг.

 

Три, два, один, зажигание!

Определившись и примерно представив к чему нужно стремиться, можно брать в руки инструмент и начинать натягивать на наш каркас одежку из звуков и нот. Здесь у каждого своя техника. Одни мои знакомые металлисты начинают напиливать в две гитары под записанный барабанный ритм, после чего подключают к делу басиста. Некоторые группы джемуют в полном составе - одному богу известно, каким образом у них в результате рождается внятная музыка... Кто-то сидит в одиночестве и поочередно наигрывает партию каждого инструмента на синтезаторе или напевает голосом, после чего просит музыкантов сыграть ее на своем инструменте. А кто-то тыркает мышкой по нотам в секвенсере, попутно записывая что-то собственными силами -мой любимый способ.

На этом этапе все зависит от того, играете ли вы в группе и больше цените коллективное творчество, либо склоняетесь к единоличной власти и предпочитаете держать все ниточки в собственных руках.

 

Вместе или порознь?

На этот вопрос ответить однозначно не удастся никому. Я сталкивался с множеством творческих альянсов, практиковавших как первый, так и второй подход, и результаты его применения далеко не всегда были однозначны.

Групповое творчество - если говорить о подлинном равноправии, а не тех случаях, когда автор разрешает соратникам внести лепту в 10-15% от общего масштаба работ - обычно получается непоследовательным и довольно трудным для восприятия. Каждый музыкант стремится ввернуть в песню что-то свое, не слишком заботясь о том, как это гармонирует с общим замыслом. Собственно, и самого общего замысла здесь не бывает. Такое творчество сродни постройке дома без чертежа. Собрались пять мастеров на площадке и начали возводить строение, изредка совещаясь друг с другом. Какое-то подобие дома у них, в результате, конечно, получится. Но вряд ли его можно будет назвать архитектурным шедевром, а то и просто, хорошим жилищем.

Вариант, когда в коллективе существует один центральный персонаж, являющийся носителем основной творческой идеи, пока что является наиболее жизнеспособным. Что касается масштабов его вклада в творчество, то его величина, в большинстве случаев, варьируется от 50 до 100%. Говоря проще, от дипломатичного менеджера до бескомпромиссного диктатора.

По своему личному опыту могу сказать, что сам я добивался наиболее значимых результатов именно в тех случаях, когда показатель был близок к значению 100. Многочисленные видимые мною примеры также подтверждают, что, по крайней мере, в современной русской музыке, творческая демократия идет только во вред финальному результату.

Впрочем, я знаю близко далеко не всех артистов. Возможно, есть коллективы без диктатуры, в которой второстепенные участники умело дополняют лидера, и в их альянсе рождаются чудесные шедевры.

Однако я могу с полной уверенностью сказать, что хороших групп, в которых было бы творческое равноправие, не существует и существовать в принципе не может. Если вы играете в таком коллективе, где все вопросы решаются за круглым столом, то можете сразу же вешать себе на грудь медаль с надписью «посредственность». Если же, несмотря на это, ваш коллектив процветает и имеет успех, то присмотритесь к своей демократии получше. Скорее всего, она имеет пугающие очертания лапши на ушах.

 

Ушки на макушке

Кстати, пара слов об ушах и о том, что с ними делать. Весьма часто мне приходится слышать вопрос примерно следующего содержания: «Ну вот, идея сформулирована, структура определена, черновик создан и все такое. Осталось все оформить в пристойный вид. Если с предыдущими этапами все можно назвать более-менее делом техники, то оформление представляет собой тайну за семью печатями. Как же это все-таки делается?»

Делается это, как ни странно, довольно просто. Я бы охарактеризовал этот процесс тремя словами: «бери и делай». Все существующие проблемы здесь заключаются вовсе не в самом действии, а в том, что ему предшествует. Или, скорее, не предшествует.

Любое творение искусства, как известно, представляет собой отражение взгляда на мир его творца. Говоря более приземленным языком, любое творчество являет собой компиляцию всего того, что человеку, так или иначе нравится, в той пропорции, которую он считает наиболее совершенной. Руководствуется здесь художник исключительно собственным вкусом, который, в свою очередь, формируется за счет его кругозора.

Если вы в своей жизни видели только карикатурные картинки из газет, то вам будет сложно придумать и нарисовать Человека-Паука. Точно так же, если вы слушали всю жизнь две группы, одна из которых играет хардкор, а вторая - кантри, то в лучшем случае станете основателем стиля кантри-хардкор.

Поэтому, в таком деле, как сочинение музыки, важно сначала научиться хорошо слушать. А также делать это часто и с удовольствием. Даже если вас воротит от всех стилей музыки кроме, скажем, мюзикла, вам вовсе необязательно с утра до вечера гонять в плеере одного только «Иисуса-Христа Суперзвезду». Слушайте все мюзиклы, какие только сможете найти. Старые, новые, грустные, веселые, американские, канадские, австрийские, русские. Попробуйте найти для себя что-то интересное в похожих жанрах вроде оперетты или саундтреков к мультфильмам и музыкальным фильмам. Слушайте не просто ради удовольствия. Пытайтесь понять за счет чего данная музыка звучит так, как звучит. Что является главным, а что второстепенным? Повышайте свой композиторский лексикон.

Ищите взаимосвязь музыки между сюжетом и действием. Если вам попался какой-то интересный ход, то не поленитесь подумать с какой именно стати этот фрагмент находится на данном месте и почему так удачно вписывается в общую картину. Старайтесь разобраться в нюансах и никогда не забывайте о деталях.

 

Микроэлементы

Одно большое дело есть ни что иное как сумма маленьких. Эту истину знают все, но многие почему-то выкидывают ее из головы, когда приходит время приниматься за работу. Между тем, качество какой-либо вещи напрямую зависит от того, насколько качественны ее отдельные составляющие.

Что мне всегда нравилось в киномузыке и классике, это их динамичность и насыщенность. В оркестре много всяких инструментов и каждый нужно чем-то занять. Одни могут вести басовую линию, другие - мелодию, третьи - подголосок, четвертые - украшать общую картину разнообразными деталями.

Аранжировка классической музыки со временем усложнялась. Симфонии композиторов начала XX века звучат в сотни раз ярче и красочнее, чем произведения эпохи Ренессанса. То же самое можно сказать и о киномузыке. Старые саундтреки от Эриха Вольфганга Корнглода и Бернарда Херманна были прекрасны, но современные композиторы вроде Томаса Ньюмана или Гарри Грегсон-Вильямса пошли еще дальше. Их музыка буквально искрится деталями, а набор выразительных средств стал поистине безграничен, вобрав в себя рок-инструменты и электронные тембры.

Не меньше эволюционировала и популярная музыка. Если раньше, чтобы собирать полные залы, достаточно было эмоционально орать в микрофон и уметь кое-как зажимать три аккорда, то сейчас даже панк-рок требует скрупулезного продюсирования и качественной аранжировки.

Практически любой более-менее коммерчески успешный альбом из тех, что вышли за последние десять лет, битком набит разнообразными музыкальными вензелями. Хитрые сэмплы, множество спецэффектов, акценты, автоматизация. Раньше артист приходил утром на студию, а уже вечером напивался до беспамятства в честь окончания записи альбома. Сейчас он может легко потратить 8 часов только на то, чтобы найти правильный звук на синтезаторе.

Все начинающие группы обычно звучат плохо. Ну, или, по крайней мере, сыро. Для музыкантов на первом этапе достаточно и того, чтобы ровно сыграть свою партию и не запутаться в струнах. Поэтому новичков слышно сразу. Если сравнить их музыку со скульптурой, то на ум придут изваяния с острова Пасхи. Множество огромных необработанных кусков кое-каких прилепленных друг к другу.

Но порою чертовски глобально, да...

Впрочем, в дальнейшем, по мере более углубленного изучения творчества других артистов и повышения навыков игры, музыканты начинают обращать внимание на детали. И здесь, наконец, происходит разделение на тех, кто будет, в конце концов, сочинять хорошую музыку и тех, кому это будет лишь казаться.

 

Главное - главное

В 1999 году братья Вачовски сняли «Матрицу». Это было невероятно круто, свежо и бесконечно захватывающе. Фильм стал культовым и коммерчески успешным одновременно. Режиссерская команда постаралась проработать каждую мелочь, и в результате картина полюбилась и любителям поломать голову над смыслом бытия, и тем, что ходит в кино, чтобы похрустеть попкорном и посмотреть на классные спецэффекты.

«Матрица» задала новую моду, продемонстрировав целый набор новаторских трюков, однако стала ли бы она таким эпохальным фильмом, без такого сильного сюжета и интересной задумки? По большому счету и до, и после «Матрицы» выходили сотни фильмов с крутыми спецэффектами, отличными костюмами и впечатляющими декорациями, но кто о них теперь помнит?

Однако, возьмем более близкий нам пример в лице прог-роковой волны середины и конца 90-х. В 1994 году у Dream Theater вышел альбом "Awake". Удивительно, но на тот момент это был далеко не единственный диск в данном жанре. На свете помимо Dream Theater существовали тысячи прогрессивных групп, почти в каждой играли до неприличия профессиональные музыканты, да и вокалисты зачастую владели голосом не хуже Джеймса ЛаБри. Деталей в их музыке было хоть отбавляй, но это не помогло им обскакать Dream Theater. Весь секрет в том, что у последних были песни. А у прочих команд было лишь их подобие.

И здесь опять проявляет себя уже всем намозоливший глаза, но от этого не менее действенный закон «изнутри наружу». Детализация и нюансировка в творчестве, безусловно, важна. Это признак профессионализма и глубокого понимания того, что же все-таки ты творишь. Но когда музыкант с головой уходит в мелочи, сосредотачивается исключительно на форме и забывает об основной идее, все усилия идут насмарку.

В этом основное различие между «звездами» и «простыми группами».

На свете найдется немало музыкантов, которые выпиливают пассажи быстрее и техничнее Ричи Самборы, однако вряд ли кто-то из них может похвастаться таким же глубоким пониманием музыки Bon Jovi и умением столь изящно трудиться на благо всей песни в целом, а не каких-то ее отдельных составляющих.

В результате мы вновь приходим к единственной главное истине, которая красной нитью проходит через всю эту книгу. Всегда знайте и понимайте, что вы делаете. И старайтесь максимально полно раскрыть именно этот замысел. Детализируйте свои произведения настолько тщательно, насколько того требует концепция. Так вы сможете полнее и ярче воплотить свою идею в жизнь.

Гениальные писатели, художники и режиссеры всегда знают о том, насколько важна роль всяких, казалось бы, незначительных мелочей для достижения достоверности. Поэтому их творения пестрят едва заметными ремарками и крошечными деталями. Любой опытный врун, буде вам удастся вызвать его на откровенность, подтвердит, что одним из обязательных качеств блистательной лжи являются сопутствующие подробности. Скажите боссу, что опоздали на работу из-за того, что стояли в пробке, и вам влепят суровый нагоняй с советом впредь выходить из дому пораньше. Присовокупите к этому историю о том, как на перекрестке Ленинского проспекта с улицей Строителей перевернулся грузовик с рыбой, в результате чего все окрестные кусты оказались нашпигованы селедкой, а небо почернело от воронья, и тогда вашу ложь проглотят с удовольствием. Еще и добавки попросят.

Но никогда не отрывайтесь от земли. Иначе из хорошего рассказчика вы станете обычным вруном. Из живописца - декоратором. Из писателя -писакой. А из композитора - мелким воришкой ярких музыкальных лоскутков.