М-да. Не получился из меня следователь… Посмотрев на мое «искусство допроса» в течение трех дней, Туртугешев схватился за голову. Нет, я понимаю, что не учился на следователя, но и полным незнайкой не был. Зачем сразу идиотом и бараном-то называть? Самого много раз допрашивали, читал много. Когда я брякнул про это Сергею, он прекратил ругаться, посмотрел на меня как на конченого идиота, вздохнул и повел к Владзимирскому. После «бурной, но непродолжительной дискуссии» Туртугешев ушел, а я остался ежиться под взглядом майора. Наконец ему надоело меня рассматривать, и я дождался начальственного решения:

— Очень жаль, товарищ старший лейтенант, что вы не смогли выполнять возложенные на вас обязанности…

Я аж поежился от такой формулировки. Несколько подобных фраз, и я из разряда сотрудников ГБ перейду в менее приятное состояние. Черт его знает, какие инструкции есть по моему поводу. Не быть их просто не может. Да еще мое тявканье про доброту товарища Сталина. Мало ли?

— Жаль, но ничего не поделаешь. Если Туртугешев сказал, что вы не можете выполнять функции следователя, значит, не можете! Вы переводитесь в мобильную группу спецкомиссии нашего района. В задачу группы входит сбор дополнительной информации в районах, освобожденных от оккупантов. Старшим группы является капитан государственной безопасности Купцов. Где его найти, узнаете у коменданта. Идите, товарищ старший лейтенант!

Через пятнадцать минут я стоял перед своим новым командиром. Купцов оказался невысоким худощавым блондином лет тридцати с каким-то незапоминающимся лицом. С таким лицом нужно либо следить за кем-то, либо в разведке работать — настолько непримечательна его внешность. Посмотрел и через пять минут не вспомнишь. Только голос подкачал, такой не забудешь! Натуральный волк из мультика в озвучке Джигарханяна! И этот «волк» сейчас объяснял мне, чем мы будем заниматься:

— …работа скучная и рутинная. Объезжать поселки и хутора, собирая всю возможную информацию о действиях фрицев. В первую очередь нас интересуют их действия по отношению к гражданскому населению. — Он поморщился, как от легкой боли. — Далеко не все просто в этом вопросе. Немало есть тех, кто если не открыто поддерживал немцев, то как минимум не мешал им устанавливать свой порядок. Про полицаев слышал уже?

— Да, товарищ капитан, слышал. Только вот некоторых вещей не понял.

— Каких? — он с усмешкой глянул на меня.

— Да группа Болта выбивается из общей картины. Не похожи они на других известных нам немецких подстилок.

— А кто сказал, что они простые полицаи? — удивленно перебил меня Купцов. — Уже с полной уверенностью установлено, что они относятся к новому подразделению в Айнзатцгруппах. В феврале этого года было создано пять групп, подобных той, которую возглавляет Виктор Болта. Главная задача этих групп — розыск и уничтожение партизанских отрядов, армейских разведгрупп, захват командиров Красной армии, оказавшихся в окружении, и участие в «акциях устрашения». Разносторонние ребятки, мля. А «засветившийся» Клозе — один из кураторов.

— А почему…

— Только вчера пришла информация по ним, — снова перебил Купцов. — Так что никакие они не полицаи. Гораздо хуже эти твари, чем казались изначально. Известно, что к каждому крупному отделению СД прикреплено подобное подразделение. Количество людей в них разное, но не превышает двадцати человек. Но более полной достоверной информации по ним у нас нет. Пока нет. С документами ознакомишься позже, а сейчас нужно решить другой вопрос. Какое у тебя оружие?

— «Тэтэ», — я удивленно пожал плечами, — ну и вальтер, как дополнительный ствол.

— Понятно-о, — протянул капитан. — Значит, так. Сейчас пойдем к коменданту, получишь автомат и всякие мелочи. Мы мотаемся по разным местам, случиться может всякое, а твои пукалки не всегда могут помочь. А работа хоть и рутинная у нас, но мало ли?

Еще через час я сидел в комнате, отведенной под жилье нашей группе, и возился с полученными автоматом и «мелочами». Автомат оказался новеньким ППСом. Уже не раз видел их у бойцов, но самому пользоваться пока не доводилось. На мой взгляд, машинка интересная. Простая в изготовлении, надежная штукенция для качественной и быстрой отправки врагов в землю. Но гораздо больше меня заинтересовали полученные «мелочи». Главной «мелочью» оказалась самая настоящая разгрузка. Как мне объяснил Купцов, они только-только стали поступать в войска. С помощью капитана разобравшись с ремешками, я стал себя рассматривать. Сама разгрузка была сделана из толстого брезента с кожаными вставками, подсумки располагались на поясе по бокам и сзади. На нагрудных ремнях были закреплены карманы для гранат и чехол для ножа. В принципе довольно удобная штука.

— А почему на груди не сделали под рожки подсумки?

Купцов ухмыльнулся, еще раз довольным взглядом окинул меня и ответил:

— Представь, насколько ты будешь возвышаться над землей, имея на груди запасные рожки?

А ведь действительно при таком варианте становишься более заметным, а значит, больше шансов помереть.

— Налюбовался? — Капитан чуть не ржал, глядя, как я кручусь-верчусь, пытаясь себя рассмотреть. — Скидывай все добро с себя, и пошли знакомиться с остальными. Через час выезжаем.

Блин, покайфовать не дал! Еще помню, как трахался с немецкими подсумками, пытаясь поудобнее все закрепить. А тут? Пять минут, и все! Удобно, все под рукой, да и вес не так сильно чувствуется.

Как оказалось, группа Купцова состояла из пяти человек, включая и меня. Зайдя в кабинет, выполняющий функции штабного, я попал под прицел трех пар глаз.

— Знакомьтесь, товарищи! — Купцов опять ухмыльнулся. — Выгнал Туртугешев человека, пришлось подобрать.

— Ай, Сидор Артемич, как хорошо! — пробасил здоровенный чернявый военюрист. — Нам люди нужны. — И, улыбаясь, протянул громадную ручищу: — Военюрист Кучербаев Разяп Саитгалеевич. Можно просто Разяп.

Я, немного ошалев, протянул ему руку. На удивление, рукопожатие этой глыбы было очень аккуратным. Еще бы! Такой забудется, а ты в гипсе ходи. Вторым представился молодой парень с лейтенантскими кубарями:

— Стюсин Вадим Петрович. Лейтенант милиции.

— Ты не смотри, Стасов, что Вадик самый молодой у нас, — добавил Купцов, оказавшийся «почти мешком». — Опер он классный! Я его с бо-о-ольшим трудом выцарапал.

Сидевший в углу кабинета сержант все это время ухмылялся, наблюдая за процессом знакомства. Капитан повернулся к нему, внимательно осмотрел с ног до головы и грустно продолжил:

— А вот это так называемый водятел. Молчи, Грищенко, молчи, — он вскинул руку, не давая сказать возмущенно открывшему рот сержанту. — Кто ты, если не водятел? Кто ухитрился машину вскипятить? Кто, красуясь перед хуторскими красавицами, чуть порося и владельца хутора не раскатал? Ты? Значит, водятел! Так вот: это наш водятел, а по совместительству кормилец, поилец, мастер на все руки — сержант Грищенко Тарас Максимович. Можешь говорить.

— Товарищ капитан! Я же не виноват, что трубка лопнула и вода убежала! А хуторянин сам виноват! Гонялся за свином, не глядючи, а я…

Я ошалело глядел на все это, еле сдерживаясь, чтобы не заржать, а разошедшийся сержант не переставая оправдывался за различные прегрешения. Остановился он только тогда, когда ржать начала вся группа, включая самого капитана. Отсмеявшись, Купцов повернулся ко мне и подытожил:

— Вот такая группа у нас, Андрей. При необходимости берем бойцов, но в основном все здесь. А сейчас рассаживайтесь и слушайте задачу. Выезжаем в Тельманово. Нужно проверить кое-какую информацию по тому району. Говорят, что прошедшей зимой в том районе очень сильно отметились союзнички фрицев — румыны. Наша задача, как всегда, проста и понятна. Проверить поступившую информацию, в случае ее подтверждения собрать доказательную базу. При необходимости — вызываем помощь.

Услышав знакомое название, я застыл, вспомнив, как мы выбирались из Волновахи и что случилось в дальнейшем. Снова от воспоминаний об Олесе заболело сердце.

— Стасов, что с тобой?

Вздрогнув, я огляделся. Все ребята с беспокойством смотрели на меня.

— Ничего. Просто вспомнилось, как прошлой зимой выходили из окружения как раз в тех местах. И с румынами сталкивались там же.

— О как! — Купцов озадаченно почесал лоб и пригласил меня к карте: — Что можешь сказать?

— Мы шли вот этим маршрутом. А примерно здесь немцы или румыны уничтожили эвакуирующийся госпиталь. Раненых и медперсонал. Всех.

— Так ты еще и свидетель?! — Разяп серьезно взглянул на меня. — Вспоминай все, что только можно. Особенно людей, которые были с тобой. Готовься: буду тебя допрашивать по тем событиям.

— Да мы тогда писали про это. Отчеты составляли. С нами сам Мехлис тогда был! — не удержался я.

— Отчеты — это хорошо. Даже очень! Но вы же не составляли протокол осмотра места преступления? — прищурился Разяп. — Да и не могли вы толком ничего описать. Этим профессионалы заниматься должны. Вот и займемся!

Интерлюдия.05.08.1942 г., Москва, Кремль, кабинет И.В. Сталина

— Клим, ви с Сэменом меня в гроб вогнать решили? Объясни глюпому товарищу Сталину и остальным товарищам, зачэм ви поперлись на передовую? Молодость вспомнили? Или решили, что у Советского государства лишних маршалов много стало? Как этот дурак выпишется из госпиталя, я ему устрою наступлэние 1-й Конной! Он у мэня… — Поперхнувшись, Сталин закашлялся и поневоле прервался. Откашлявшись, он сел за стол и уже спокойно продолжил:

— Зачем это било нужно, Клим?

— Нужно было. Очень нужно, — повторил он. — Слишком сильным был удар немцев. Началась паника. Мы приняли решение на месте разобраться с ситуацией, потому что информация, поступающая в штаб, была противоречивой и неточной. Если бы мы не выехали на место, то немцы не только бы Петродворец взяли и Лугу…

— А за пулеметом лежать тоже нэобходимость была? — вкрадчиво начал Сталин, постепенно повышая голос. — А лично в атаку ходить?! Ну, с тем, что случилось на Ленинградском направлении, мы еще разберемся, завтра разберемся.

Открыв коробку и ломая папиросы, Сталин стал набивать табаком трубку, уминая его большим пальцем. Потом покосился на все еще стоявшего Ворошилова и досадливо махнул трубкой:

— Да садись ты, Клим! Вот же, два старых дурака! Не навоевались?

Снова махнув рукой, раскурил трубку и спросил улыбающегося Молотова:

— А ты чем порадуешь? Чито союзники?

— Воюют, — хмыкнул тот, покосившись на улыбнувшегося Берия и смурного Ворошилова. — С большим интересом восприняли наши шаги по подписанию соглашения по авторским правам. Очень им стало любопытно, что же мы патентовать будем? Надеемся в ноябре уже подписать все необходимые документы. Согласно аналитической справке, предоставленной товарищем Берия, до трети всех поставок по договору ленд-лиза будут покрываться за счет отчислений авторских прав. И это по самым осторожным и скромным подсчетам. Сами же поставки идут согласно договоренности.

Сталин удовлетворенно кивнул и, слегка растягивая слова, медленно, словно с ленцой, спросил:

— А что с Литвиновым? Информация подтверждается?

Молотов покосился на Лаврентия Павловича, и тот, утвердительно кивнув, сказал:

— Да, товарищ Сталин. К сожалению, подтверждается.

— Кого ви предлагаете на его место? — так же мягко спросил Сталин.

— Товарища Громыко Андрея Андреевича. Несмотря на свою молодость, он является одним из лучших работников дипломатического корпуса Союза ССР. Я уверен, что он будет лучшей кандидатурой на эту должность, — мгновенно ответил Молотов. Покосившись на насупленного Ворошилова, он продолжил: — Да и другие, кхм, данные это подтверждают.

— Хорошо. Согласен. Ми так и сделаем. — Сталин раскурил давно набитую трубку. Сделав несколько затяжек, он встал из-за стола и, медленно прохаживаясь по кабинету, продолжил: — Объясни мнэ такие момэнты, Лаврэнтий. — Сталин постучал черенком трубки по папке, лежащей перед ним. — Почэму я только тэперь узнаю о том, чито вмэсто харошего истребителя Поликарпова випускался… Как там летчики говорят? Лакированный гарантированный гроб?! Пачему? Пачему я получал столько недостоверной информации? И нэ только по авиации. Пачему наши советские конструкторы ведут себя хуже проклятых империалистов и гадят друг другу, а значит, и стране изо всех сил?

Сталин бросил давно погасшую трубку на стол, встал и медленно стал прохаживаться по кабинету. Побледневший Берия молча следил за ним взглядом, не пытаясь ничего сказать.

— Лаврентий, разбэрись с этим вопросом, только по-настоящему разбэрись. Чэрез нэделю у меня должэн быть полный отчет с твоими прэдложениями по решению проблэмы. Тебя, Клим, это тоже касается!