Стоя в ожидании открытия перехода, я поневоле нервничал. Вот откроется сейчас проход, а оттуда нас радиоактивной пылью засыпает… Уж очень обстановка в день нашего возвращения домой была напряженная. Только вот Александр Николаевич на мой вопрос по этой теме ухмыльнулся да посоветовал не забивать себе голову ненужными деталями. Конечно, я понимаю, что установка перехода у нас не одна, как и то, что наша группа была не единственной прогуливающейся «на ту сторону». И все равно я не понимаю, на чем основывается уверенность командира, да и самого Льва Захаровича, что там все нормально. Сначала все нервы вопросами истреплют да отчетами измучат, а потом – не забивай себе голову. Всю неделю так и трепали, пока Лев Захарович не вернулся из Москвы да не стал сам нас гонять. Да еще, как назло, никого из своей старой группы так и не встретил, на задание ушли. Понятно куда, только вот задание какое, учитывая, что, за исключением меня, все чистые боевики были? Хотя это и правда не мое дело. Лучше лишний раз на эту тему и не рассуждать, а то возьмут путинские спецы нас под белые ручки, не задумываясь о возможных последствиях, и вытряхнут из меня все, что знаю, а в придачу еще и то, что только подозреваю. Блин! Да что за дебильные мысли сегодня в голову лезут?! Или это на меня так влияет присутствие этого непонятного типа?

Вчера вечером нас срочно собрали в кабинете Мартынова. Помимо нас и Александра Николаевича, в кабинете находился еще один мужик лет сорока на вид. Вроде ничего особенного, обычный гражданский, ничем не напоминающий сотрудника органов, скорее кандидат или доктор наук. Этакий ученый с легкой сумасшедшинкой в глазах. Именно такие типы ради удовлетворения любопытства готовы в эпицентр ядерного взрыва залезть или разобрать кого-нибудь типа меня, чтобы убедиться, что я ничем от других людей не отличаюсь. И говорил он тогда на совещании так, как и должен разговаривать настоящий интеллигент в энном поколении. Все бы нормально, но… Прическа. Не принято сейчас носить такие прически длинные, если ты не женщина, тем более в СССР. И чемоданчик у него приметный, что-то вроде алюминиевого кейса для коньков. Помнится, подобный я видел в фильме «Ронин» с Робертом де Ниро. И что интересно, Мехлис с этим мужиком непонятным поздоровался, словно со знакомым. А Мартынов просто заявил, что этот товарищ идет с нами на ту сторону, при этом даже имени не назвал, хотя бы и левого. Одним словом – мутный тип. Мужикам он тоже не глянулся, и насколько понимаю, зависело бы от нашего мнения хоть что-то, с нами бы он не пошел. Вот бывают такие люди, которые сразу вызывают к себе антипатию, вот этот «безымянный товарищ» как раз из такой породы. Одно хорошо – недолго с ним соседствовать, перейдем и расстанемся.

Наконец подали сигнал, мы вышли в зону контроля, воздух дрогнул, и вместо оштукатуренной стены перед нами появилась лужайка перед знакомым домом. Шаг, и мы в другом мире. Вообще в переходе самый неприятный именно этот момент. Хоть и просматривают теперь камерами то, что находится вне нашего поля зрения, а все равно неприятно. Ты еще оглядеться не успел, а в тебя, может, уже целятся. Блин! Опять на похоронную тематику понесло, причем зря. Вон наши коллеги из группы Шойгу стоят, улыбаются. Значит, войны или нет, или идет для нас хорошо. Лучше бы, конечно, ее просто не было. Неприятного типуса с его «коньками» забрали какие-то крепкие ребята, а мы «спившимся» коллективом направились в дом – новости узнать да стресс снять. Перед перелетом в Москву. В этот раз нам дорога в Первопрестольную предстоит, с «гарантом», ети его, встречаться будем. У Льва Захаровича целый чемодан с договорами, протоколами и соглашениями. Вот и будем «соглашаться». Хорошо бы действительно договорились и начали полноценное сотрудничество. Лев Захарович нас просветил по перспективам, в общих чертах, конечно, но и этого хватило, чтобы желать осуществления планов. Отсюда станки, оборудование для нефтяной и газовой добычи и переработки, для химпроизводств, автомобили, трактора, комбайны, инструктора для обучения работе с этой техникой. Естественно, военка и электроника, да много чего еще. А от нас… золото, в том числе «мягкое». Элитные, экологически чистые продукты. Смешно? А сколько стоит черная икра в 2013-м? Все эти «морские огурцы», крабы и тому подобные деликатесы? Да и просто золото… У нас оно стоит около 38 долларов за тройскую унцию, а незадолго до нашего ухода давали больше 1700 баксов. Суперспекуляция получается, причем выгодная обеим сторонам. Да и еще некоторые «мелочи». Многие клады у нас пораньше «нашлись», чем в этом мире. Да и добыли их уже советские специалисты «в гражданском». Вот и пойдут ценности на благое дело.

Как-то незаметно для самих себя мы быстро разбились на пары, и я буквально накинулся на Петрова.

– Влад! Давай, рассказывай! Как обстановка, что происходит? Интернет-то отрублен, наверное?

– А вот и подключен! – Влад улыбался так, словно именно от него зависела работа «паутины». – Правда, прорежен он изрядно, многие адреса заблокированы, но сейчас по-другому нельзя. Только штаны отстирывать начинаем, не до жиру.

– В смысле штаны отстирывать? – Каюсь, но до меня не сразу дошли слова Влада.

– Те самые, Андрей. Которые попу прикрывают, – Петров криво усмехнулся и жестом фокусника достал две бутылки «Портера». – Ага?

– Спрашиваешь! – Свернув пробку, я с удовольствием сделал глоток. – А ты не отвлекайся! Рассказывай!

Устроившись поудобнее в кресле, Влад ухмыльнулся, осмотрев «комнату отдыха», и начал рассказ. А улыбнуться было чему! Весь коллектив также разбился на пары, расползся по диванам и креслам, и мои коллеги дружно пытали местных.

– Сам понимаешь. Расскажу тебе то, что знаю. А знаю я… – развел руками капитан. – Военное положение, как оказалось, страшная штука, Андрей. Но вы-то и так это знаете, вот и мы сподобились. Причем страшным оно оказалось не только в России, но и в других странах. И кровушки и без войны пролилось достаточно. К примеру, у нас много придурков нашлось, решивших после объявления президента на улицы и площади выйти да «фи» родному правительству высказать. Мол, надо пойти навстречу здоровым силам мирового сообщества, передать все, что просят, да еще и их полицаев к нам, наших продажных заменить. Только не учли ребята, что военное положение – это не шутка! Да ладно бы вышла верхушка оппозиции да больные, преклоняющиеся перед Штатами да Европой! С ними и нормальные были, кто не разобрался да не понял происходящего. Короче, только в Москве больше тысячи трупов, раненых более трех… Из лидеров больше половины на тот свет отправились, а остальные в камерах исповедуются. Наши говорят, что их военный трибунал ждет. А по законам военного времени сам знаешь, что за организацию таких вещей грозит. Чиновников поубавилось в стране, причем оч-чень значительно!

Петров отхлебнул пива и достал сигареты. Окутавшись клубами дыма, сделал еще глоток и продолжил:

– С чиновниками-то что вышло? Обделались многие и в бега, подальше от «вероятных целей». А это уже дезертирство, действия, направленные на подрыв государства, и прямая помощь врагу! Тоже сидят, кого под шумок не прихлопнули, плачут и ждут трибунала. А многие умерли от травм, несовместимых с жизнью. Кто-то и счеты свел, вот так-то. Среди наших тоже такие нашлись, правда, меньше, чем у армейцев и тем более у ментов. У тех-то вообще ужас! Две трети состава исчезло, ты представляешь? А еще бандиты, решившие под шумок потрясти людей, выживальщики, мать их! Эти хуже любых бандитов оказались, правда, быстро на задницу присели. Те, кто жив остался и спрятаться смог. Кавказ как вспыхнул почти в разгар речи президента, так и полыхает. Кадырова почти сразу застрелили, устроили между собой разборку и дальше рванули. Осетины молодцами оказались! Несмотря ни на что, вместе с армейцами и оставшимися верными Москве чеченцами и дагестанцами биться против долбаных боевиков продолжали, пока помощь не пришла. А боевиками оказались большая часть Чечни и Дагестана. Вот там война идет, и жуткая. В этот раз армии добро дали практически на любое вооружение, кроме химии да ядерного. Показывали кадры, что Хасавюрта теперь нет, по нему ОДАБами отработали, как и по Грозному. Так что нет теперь «Грозного-сити». Да и вообще Грозного. И очень сомневаюсь, что если восстановят, там найдутся «вайнахи» для его заселения, рубиловка там жуткая идет. В Казани какие-то идиоты про ханство кричать пытались, их тоже быстро успокоили, за пару часов, как и в Калмыкии. А самое главное, что суки, заварившие кашу на Кавказе, охрененную свинью подложили своим землякам, по России разъехавшимся. Их ведь везде грохать стали! Они тоже многих положили, но люди души отвели под шумок. А вообще, самый бардак традиционно в Москве творился! Паника жуткая была! «Креативный класс» – куда там тараканам! – так из Москвы рванул, что дороги танками чистили! Вообще, дерьма много всплыло, но ты знаешь, Андрей, что радует? Нормальных людей больше! И среди чиновников нашлись те, кто против мародеров без оружия выходил, уговаривал одуматься, пока армейцы не пришли. И уговаривали же! Ты понимаешь? Многим люди поверили и уважают теперь! Эти десять дней страну и людей изменили кардинально. И, хочется верить, навсегда. А за границей… и смех, и грех!

Влад прервался, дошел до большого шкафа, в котором прятался холодильник, взял еще пару бутылок пива и вернулся на место.

– До отъезда в аэропорт еще долго, так что еще по пивку можно. Да и в горле пересыхает. Нашел, блин, сказочника. – Широко улыбаясь, Петров протянул предназначенную мне бутылку.

– Горло горлом, но ты про рассказ не забывай, нехороший человек. – Забрав бутылку и сделав глоток, отставил ее на столик. – Не томи, рассказывай, что на Западе происходит?

– Я ж говорю, смех и слезы. Только вот и смех, и слезы жутковатые, ведь еще ничего не закончилось. – Влад резко помрачнел. – У тебя есть сигареты? А то свои в комнате оставил.

Закурив, он с минуту помолчал, потом как-то резко, зло, начал рассказывать.

– Пиндосы суки, суки хитрые и продуманные. Так все думали. Да такие они и есть, в общем-то. Только в этот раз такое чувство, что они сами себя на…и. Перестарались, блин. Вот гляди, Андрей. Просто охрененные силы собрали на Дальнем Востоке. Вдоль границы ходят, но черту, за которой начнется война, не пересекают. Даже от Тайваня все перекинули. С ними там еще британцы крутятся. На Балтике та же херня. На Северах, где норвежские сторожевики пальцы гнули, теперь ни одного военного корабля, кроме российских, не видно. А вот с Черным морем основная хрень и происходит, – Петров снова взял сигарету из пачки, которую я выложил на столик.

– По-настоящему-то все закрутилось из-за выдвижения усиленной АУГ американцев в Черное море. А это просто война. Сразу и без вариантов. Не знаю, задумывали они так изначально, или в последний момент перебздели, но авианосец так и не вошел в проливы. Стоит, падла, ни взад, ни вперед. Да и с привлечением немцев и французов у них лажа вышла полная. То ли дойчи и франки что-то недодумали, то ли еще что, только из состава международной группировки они шустро свалили. Причем если немцы честно сообщили, что Меркель отозвала из-за требований граждан Германии, то лягушатники… поломались! Ты представляешь? Разом сломались кораблики, финт ушами, блин! Представляешь, какую истерику по этому поводу пиндосы устроили? А наглы при этом так и не подошли. Вот и стоит поредевшая флотилия – и ни туды, и ни сюды! Только мелочь всякая в Грузию шастает. Сообщают, что вроде как пара полков пиндосских морпехов с усилением уже там. Плюс вертолеты, самолеты и вспомогательные части. Что интересно, парламент сразу перестал с сукошвили собачиться, радуются амерам. Такое чувство, что у них мозги атрофировались. Не понимают, что ли, чем им грозит наличие амеров в случае реальной заварухи? Думают, что им не достанется? Дебилы, одно слово, – Влад вновь прервался «смазать» горло. Довольно хмыкнув, он затянулся и продолжил: – Вообще такое впечатление складывается, что мир свихнулся окончательно. Вот сам посуди. Существует реальная опасность начала третьей мировой, причем ядерной. Начаться она может в любой момент, пока мы сидим и разговариваем, может, ракеты уже шахты покидают. – Тут он снова прервался и хихикнул. – Разговариваем, блин. Это я тут сижу, политинформатором на общественных началах работаю, хм. В общем, ситуация почти полный песец. Вот-вот конец всему придет! Всему, понимаешь?! А Азербайджан опять с Арменией сцепился, молдаване с румынами в Приднестровье полезли, но по сопатке схлопотали и вроде как успокоились пока. Про наших дебилов с Кавказа вообще молчу! Арабы опять от Израиля п…ей получают. Все неймется им! Правда, Иран молчит. Никуда не лезет. Зато Асад как рад! Он там своих так херачить начал, что мама не горюй! У турок курды опять вылезли, правда, и турки сейчас не стесняются. Долбят всем, чем только могут. Короче – сходят с ума дружно и весело. Но ведь и в Европе не все слава Богу! Знаешь, Андрей, я теперь окончательно убежден, что поляки просто патологические до…ы! Если бы они на нас кинулись или на Украину, хоть как-то понять можно было бы, типа возврат коренных земель, попытка реванша… да мало ли какие можно оправдания своему дебилизму найти?! Так нет! Эти феерические до…ы затеяли наезд знаешь на кого? На немцев, бля! Опять старые обиды вспомнили, что-то предъявлять дойчам начали! Нет! Ты представляешь, какие идиоты? Или решили, что раз у немцев волнения, в том числе на национальной почве, они под шумок денежков себе выбьют? Только вот немцы их открыто послали, причем смысл был такой – сидите и не п…е, а то тридцать девятый напомним! Три дня насчет их ответа в западной прессе визг стоит. Жаль только, что отвечала не Меркель, а какой-то генерал из бундеса. Уволят мужика, наверное. У лягушатников тоже проблемы, опять бибизяны оевропеенные бузят. Вроде как стрельба даже идет, но толком ничего не известно. В Штатах вроде тоже какие-то волнения на югах да в черных районах. Что интересно, Северная Корея сидит тихо, как мышь! Видимо, понимают, что сейчас не время вы…ся! Может сразу прилететь, без разговоров. А Китай, судя по всему, не сегодня, так завтра оприходует Тайвань. Не до него теперь «мировому сообществу»! Кстати, они и границу с нами не закрывали. Все переходы работают в докризисном режиме. Причем предложили нам вести взаиморасчеты в рублях и юанях, прикинь? Биржи и так закрыты, у финансистов паника на грани сумасшествия, а тут еще и это! Наш-то сразу договор подмахнул, торговля прет, просто атас! Еще ржака с Прибалтикой. Там остались в основном русские, а коренные рванули кто к финнам, кто к шведам, кто еще куда. И чего испугались, дурачки? Мы же их и не собирались трогать в случае войны. Почти…

Посмеявшись, мы закурили, и Влад подытожил:

– Вот такая хренотень происходит в мире, Андрей.

Обдумывая только услышанное, я не мог отделаться от мысли, что что-то упустил. И тут до меня дошло.

– Слушай! А что ты про Украину и белорусов ничего не сказал?

– А что говорить-то? – Влад пожал плечами. – Батька своих любителей «общечеловеческих ценностей», которые попытались что-то заявить, мгновенно успокоил. Нету у них оппозиционеров теперь. Во всяком случае, официальных. Хотя и оппозиционеры там странные были. Они больше про невмешательство говорили, но Лукашенко, видимо, решил подстраховаться. Воспользовался моментом, одним словом. Попросил еще ЗРК в Белоруссии поставить. Довольный, как удав после «беседы» с бандерлогами! На Украине как всегда: в Раде драки, «западенцы» что-то кричат, но, как ни странно, особых происшествий нет, даже в Крыму относительно тихо. Разве что вернулись к старой хохляцкой забаве – битью евреев. А так ничего особенного.

Дальше пошел обычный треп. И Петров, и я перебрасывались ничего не значащими словами, а одновременно с этим я обдумывал рассказ капитана. Интересно все же, насколько правленую версию событий он мне рассказал? Не думаю, что он слишком преувеличил или преуменьшил, местные прекрасно понимают, что информацию мы получаем и без них. Но вот налаживание личных, неформальных отношений, очень похоже, для них важно едва ли не больше, чем для нас. В какой-то момент я вдруг заметил взгляд Влада – острый, пронзительный, который тут же сменился расслабленно-хмельным. Ну-ну, капитан. Изучаем? Изучай, изучай… ты мне тоже интересен. Вот бы тебя вербануть! Но из меня вербовщик… лучше и не пытаться. А вот когда меня-то попытаются завербовать? Даже обидно, что подкатов нет! Никому я не нужон, горемычный… остается пить пиво и наслаждаться трепом, пока нет команды на выезд.

Пока ехали до аэропорта, с интересом смотрел на улицы. Другая страна! Людей очень мало, многие магазины закрыты, постоянно попадаются на глаза патрули из полицейских с армейцами, да и постоянные посты с бронетехникой. Да и мы едем колонной из трех микроавтобусов в сопровождении двух «водников» и трех монстрообразных бронированных внедорожников неизвестной мне марки. Северный Кавказ, а не столица Урала, блин. А аэропорт вообще убил. Тишина и пустота, только охрана да у «Ила» с надписью «Россия» на борту стояло несколько человек. М-да, военное положение.

Очень милая девушка с приятными округлостями поприветствовала нас с прибытием на «борт № 1», отступила в сторону… и я воткнулся в спину резко остановившемуся Льву Захаровичу, а через мгновение «тормознул» уже я. Мн-да-а-а… Реклама права. Шок – это действительно по-нашему. В первый момент я растерялся даже сильнее, чем потом мужики из моей группы. Да и местные ребята недалеко от меня ушли, кроме Влада и второго фэсэошника. Те-то, похоже, бывали на борту этого, гм, аппарата. Для наших и так стоило немало нервных клеток загружаться в такую громадину, ведь одно дело читать о современной авиации и даже смотреть на эти махины по видео, и совсем другое – полететь на таком аппарате самому. Особенно ТАКОМ! Такой… такого… такое… подобной смеси шикарной обстановки, дизайнерских изысков и откровенного кича внутри самолета я просто не ожидал увидеть! Тем более в самолете, закрепленном за главой государства. Сплошное золото, кожа и полированное дерево, кажется, даже красное. Почему-то сразу вспомнился Мольер с его «Мещанином во дворянстве» и красные пиджаки девяностых перед глазами встали.

Прошли до указанных мест, расселись. Но если все – и наши парни, и люди Шойгу – с интересом, у кого большим, у кого меньшим, оглядывались, то Лев Захарович, справившись с первыми эмоциями, просто сел на указанное место с выражением брезгливого недоумения. Честно говоря, я его понимал. Не могу представить Иосифа Виссарионовича или любого из членов политбюро или наркомов в такой обстановке. Откинув в сторону размышления о развитии технологии, разницы во временах и тому подобную ерунду, в голом остатке получим одну мысль – у Сталина уровень «политического веса» всяко побольше будет, чем у президента РФ, при этом личной скромности на порядки больше. А судя по реакции Мехлиса, руководство России заработало себе жирный минус, хотя очень может быть, выделяя ТАКОЙ самолет для нашей делегации, они хотели добиться совсем другого эффекта. Как-то непродуманно поступил президент, или настолько хреновые специалисты у него работают? Посмотрим.

Долетели до Москвы без приключений и… скучно. А вот в Москве стало интересно. В Свердловске я решил, что на улице много патрулей. Ничего подобного, там их просто нет в сравнении со столицей! По дороге к Кремлю обратил внимание еще на один момент. Не знаю, специально нас так везли или нет, скорее все же специально… Почему-то я был уверен, что поедем по Кутузовскому проспекту, но мы двинулись по Мичуринскому, через Косыгина на Бережковскую набережную, а потом через Новый Арбат на Кремль. Так вот, очень много магазинов с заделанными пластиковыми баннерами витринами, причем на асфальте и брусчатке заметны осколки стекол. Попалось не меньше десяти зданий со следами пожаров, а одно – с явными следами обстрела чем-то серьезным, как бы не танком шарахали! Помнится, там когда-то казино было, а немного подальше очень симпатичный итальянский ресторан с красиво оформленной летней верандой. Как там Влад сказал, ничего особенного? Следы от серьезной стрельбы в центре Москвы – это ничего особенного?!

Интерлюдия 18. Москва, Кремль, кабинет И.В. Сталина, июль 1945 г.

Несмотря на прилагаемые усилия оставаться серьезным, Меркулов, как говорится, «цвел и пах». Прошло три дня, как Всеволод Николаевич стал министром государственной безопасности, а значит, его работу – и работу теперь уже его людей! – Иосиф Виссарионович оценил! Сам Сталин наблюдал за готовящимся к докладу Меркуловым с понимающей усмешкой и вспоминал, как когда-то сомневался в решении Лаврентия поставить Владислава «на госбезопасность». И очень хорошо, что ни Лаврентий, ни он сам не ошиблись в этом решении. Хороший вырос специалист. Очень хороший.

А Берия, поблескивая стеклами знаменитого пенсне, словно понимая, о чем сейчас думал вождь, едва заметно ободряюще улыбнулся новому министру. После своего вхождения в Политбюро Лаврентий Павлович оставил пост наркома внутренних дел, продолжая курировать все самые важные направления в научно-технических темах и вопросах, касающихся государственной безопасности. А в связи с окончательным переименованием наркоматов в министерства предложил Сталину вернуться к идее о разделении НКВД на госбезопасность и МВД. Решение было принято быстро, и вторым министром-новичком стал Александр Григорьевич Галкин. И словно дожидаясь этих назначений, и от МВД, и от МГБ пошли одна за другой хорошие новости. По одной из которых и готовился к докладу Меркулов.

Сталин был в прекрасном настроении после доклада Громыко о положении дел с подготовкой переговоров по будущему Германии. Ему было приятно осознавать, что в его мире никогда не будет Берлинской стены, как бы ни развивалась история в дальнейшем. Нет разделения Берлина на сектора ответственности стран-«союзников», он полностью находится в советской оккупационной зоне. Да и территория Германии, контролируемая Советским Союзом, намного больше, чем в истории другого мира. Правда, и проблем это создает огромное количество. Одно наведение порядка в криминализированном до последней стадии Гамбурге чего стоит! Смершевцы, усиленные сотрудниками угрозыска Союза, просто с ног сбиваются, а бедный Абакумов, по рассказам, больше напоминает ожившего мертвеца, чем заместителя министра ГБ. Что такое сон, он давно забыл. И такая работа на износ стала приносить свои плоды. Конечно, во многом успехи чекистов связаны с грамотной работой политорганов и военных комендатур, но это ни в коей мере не умаляет их достижений. Главное из которых – сотрудничество простых немцев с советской оккупационной администрацией. Местное население постепенно начало понимать, что никто не собирается устраивать ничего подобного тому, что их армия творила на оккупированных территориях. Немного успокоившись и разобравшись в сложившемся положении, немцы начали привычно стучать властям, то есть представителям советской оккупационной администрации, стараясь выйти сразу на отделы Абакумова. А уж за годы власти Гитлера и компании доносительство в Германии вышло просто на нереальную высоту! Только теперь стучать начали не на антифашистов и евреев, а на ушедших в подполье нацистов. Благодаря этому, задержано уже более сорока высокопоставленных функционеров НСДАП. Узнав об этом, Сталин не смог сдержать довольного смеха – немцы есть немцы! Должен быть порядок, а раз его нет, то нужно помочь власти его навести. По результатам одной такой помощи и начал доклад Меркулов.

– 20 июля к сотруднику Бременского отдела СМЕРШа капитану Дыбикову обратился бывший сотрудник криминальной полиции Маркус Газенау, после проведенной проверки входящий в объединенную следственную группу, работающую по городу. Он сообщил, что к нему обратился житель г. Бремен, бывший сотрудник Банка Германии, Карл Любек с интересной информацией. Любек утверждал, что на окраине города в полуразрушенной автомобильной мастерской скрывается какой-то высокопоставленный нацист. Получив такую информацию, Газенау сразу обратился к капитану Дыбикову, который оперативно отреагировал на поступивший сигнал. Результатом стало задержание раненого группенфюрера СС Генриха Мюллера. Осознавая важность сохранения в тайне факта задержания чиновника фашистской Германии такого уровня, Дыбиков исключил все возможности попадания этого факта в сводки и связался с Абакумовым. В итоге уже к вечеру 21 июля Мюллер, под именем Ганса Клозе, доставлен в Москву и размещен в спецкамере МГБ под круглосуточным контролем врачей и охраны. К нашему удивлению, Мюллер пошел на контакт практически сразу, без какого-либо применения методов воздействия. На сегодняшний день он передал ряд важнейшей информации, в том числе сообщил о месте нахождения части своего личного архива. Сегодня в 14 часов от товарища Абакумова пришла телефонограмма об изъятии восьми ящиков документации и подготовке ее к отправке в Москву.

Получаемая от Мюллера информация требует проверки, но переоценить ее очень трудно, если вообще возможно. Она касается как СССР, так и в большей степени стран-союзников по антигитлеровской коалиции…

– Очень хорошо, Всеволод Николаевич. Очень. – Сталин встал из-за стола и привычно стал прохаживаться по кабинету. – Когда ожидается прибытие документов?

– Сегодня до полуночи самолет должен прибыть в Москву, товарищ Сталин.

– Замечательно, товарищ Меркулов. Подготовьте документы о награждении сотрудников, причастных к этой операции… и не забудьте немца, этого Газенау. Как поощрить Любека, пусть решат товарищи на месте. Необходимо сделать так, чтобы каждый немец понимал, что сотрудничать не просто правильно, но и выгодно. А что у вас по операции «Кинозал»?

Операция «Кинозал» была последней, начатой Берией в должности наркома. Ее идею предложил второй «попаданец» из другого мира, Максимов. Полгода назад он написал рапорт на имя наркома с идеей о воздействии на некоторых высокопоставленных нацистов с целью привлечения к сотрудничеству. Одним из способов влияния на нужных немцев Максимов предложил использовать материалы о Германии двухтысячных, в том числе записи радио– и телепередач Германии, газет, распечаток с интернет-порталов, законодательных актов и судебных решений.

– Уже есть определенные результаты, товарищ Сталин, позволяющие нам с оптимизмом ожидать дальнейшего развития событий. Максимов оказался прав. Несмотря на то что Германия того мира мощное, богатое государство, современным немцам крайне не понравилось такое будущее их страны. Все эти извращенцы, называемые сексуальными меньшинствами, турки и албанцы, живущие за счет трудолюбия коренных жителей, и многое, многое другое. После осознания, что им показывают реальные записи из другого мира, а не подделку наших специалистов, немцы из подопытной группы испытали шок, который, к сожалению, перенесли далеко не все. Из десяти подопытных двое пытались покончить с собой, одного удалось спасти. Один повредился рассудком и полностью изолирован. Остальные готовы к сотрудничеству.

– Состав группы? – Сталин раскурил трубку и откинулся на спинку стула.

– Три генерала вермахта, один группенфюрер, три полковника, два штурмбаннфюрера, один сотрудник Министерства пропаганды. Покончить с собой пытались армейский полковник и штурмбаннфюрер. Выжил эсэсовец.