Глава 1

Мерзко запиликал будильник на мобильном, я открыл глаза. На улице еще темно, но в открытую форточку уже доносятся звуки просыпающегося города. Встал, потянулся к выключателю… мммать! Коробки, коробки. Запнулся о них в темноте, выматерился и побрел в ванную, где в зеркале увидел «его». Да уж, недельное отмечание разрыва отношений с социумом было так сказать «на лицо». Но сегодня я решил начать новый этап в своей жизни, точнее покончить с тем образом жизни, в котором не нашел удовлетворения и который стал для меня бессмысленным:

… работа, точнее маленький бизнес, который занял 95 % жизненного пространства, стремительно летящие дни от понедельника до понедельника.

… мне 40, нет жены, нет детей, родители живущие далеко на Урале, и которых я не видел уже наверное лет восемь, а крайняя наша встреча произошла лишь потому, что я был на сутки проездом у них в городе — ездил в столицу встречаться с поставщиками.

… отсутствие друзей… нет, не так, отсутствие ДРУЗЕЙ. Конечно, у меня есть приятели, компаньоны, партнеры по бизнесу, среди которых есть неплохие мужики и даже парочка очень даже не плохих дам, эдаких «бизнес-вумен», но все равно с обычными бабскими слабостями. Есть и банальные собутыльники — соседи по гаражному кооперативу, опять напоили вчера черти.

* * *

Примерно пол месяца назад, возвращаясь домой, т. е. во Владивосток из Хабаровска на своей машине с очередной деловой встречи, я ехал и думал обо всем об этом, ну в смысле о неудовлетворенности жизнью. Мой паркетный «прадик» уверенно катил по М60, и я уже подъезжал к Уссурийску, когда мне позвонил Миша — компаньон по бизнесу, наверное поинтересоваться как прошла встреча. Но об этом я так и не узнал. Все произошло очень быстро. Машина влетела в выбоину в асфальте, конкретную такую на пол колеса, наверное. Громкий хлопок, где-то спереди и справа, баранка руля крутанулась на 180 градусов, машина ударилась в отбойник трассы и перелетев его пропахала на крыше метров десять. Все закувыркалось, по салону полетели шмотки, бумаги, звякнуло стекло… темнота… Я пришел в себя лежа на траве, от резкого запаха нашатыря. Открыл глаза. На обочине у сбитого леера, мигая «люстрами» стояли две машины ГАИ и «скорая». Справа от меня метрах в пяти на крыше лежал мой «прадик».

— Как вы себя чувствуете? Где испытываете болевые ощущения? — Спросила конопатая девушка — фельдшер «скорой», убирая тампон с нашатырем.

— Да в целом вроде нормально, — ответил я и почувствовал во рту вкус крови. Затем пошевелил поочередно всеми конечностями и понял что прикушенный язык во время кувыркания это самая пострадавшая часть моей тушки.

— У Вас возможно шок, необходимо проехать в травм пункт, там вас хирург осмотрит.

— Да скорее всего нормально все с ним, был пристегнут, подушка сработала. Вы алкоголь не употребляли? — поинтересовался подошедший инспектор.

— Не, лейтенант, я только по пятницам употребляю.

— Так сегодня и есть пятница, — гыгыкнул лейтенант.

— Так еще рабочий день не кончился, — ответил я поднимаясь на ноги.

— А-а-а, ну пройдемте Сергей Николаевич, расскажите что как, и схему ДТП подпишете. Ну и заодно в алкотестер подуете. Да, и Вам звонил какой-то Михаил, ну мы ему сказали про ДТП, он уже едет сюда.

Я подсел в машину к инспекторам, где тыкая карандашом в схему мне поведали что случилось, а случилось все до безобразия просто — правое колесо попало в яму, и от удара «разулось», после чего меня кинуло на леера и машина кувыркнувшись слетела в кювет.

— Так Вы яму не заметили что ли? — поинтересовался инспектор.

— Да заметил, только куда уходить было, слева машина параллельно шла, справа леера, — ответил я, конечно же умолчав о том, что я тупо отвлекся на мобилу, когда позвонил Михаил.

— Ну понятно, в общем «разулся» и машина слетела, — подытожил инспектор.

— Получается так, — согласился я.

— Вот, дуйте, — инспектор протянул мне алкотестер.

Я подул в чудо-аппарат и передал его обратно.

— Чисто, — сказал инспектор и продолжил, — ну в общем, картина ясна, заедите к нам отдел заберете копию схемы и протокола, и я бы на Вашем месте в суд на местные власти подал, вина дорожников сто процентов, Вы, Сергей Николаевич не первый здесь вылетаете.

— Понятно, — кивнул я.

— Эвакуатор Вам вызвать, за отдельную плату конечно, — спросил инспектор и протянул мне мои документы.

— Давайте, вызывайте, а куда отвезут?

— Да куда скажите, любой каприз за Ваши деньги, — снова с гыгыканьем ответил лейтенант.

— Ясно, вызывайте.

Михаил подъехал минут через тридцать, когда я уже забрав из машины свои вещи наблюдал за погрузкой искореженного джипа на эвакуатор, договорился с мужиками «незадорого», чтобы отвезли машину на стоянку у нашего офиса, все же под охраной будет.

— Ты как старик, сам-то цел? — спросил Мишка.

— Цел, поехали, домой меня закинешь.

Мы уселись в Мишкин «фордик» и покатили в сторону Владивостока.

— Знаешь Миш, а мне кажется это знак, — сказал я, отрешенно смотря в окно на мелькающую осевую полосу трассы.

— Ты о чем, какой знак?

— Да такой, сто первое и последнее предупреждение мне, что не так я живу как надо и не тем занимаюсь.

— Бля, ты опять за свое! Чем не тем? Мы не воруем, не кидаем, «лодку не раскачиваем», занимаемся производством, рабочие места вон двум сотням работяг даем. Светлое будущее можно сказать строим. Ты о чем вообще!!??

— Устал я Миша, выдохся.

— Так отдохни, сгоняй в Таиланд, а? Помнишь ту гостиницу? Ух классно оттянулись. Устал он… Все устают, и что теперь.

— Миш, я не хочу больше работать просто ради работы, за всем «этим» нет МЕНЯ, есть просто работа, работа, работа. А ради чего?

— Чего, ради чего? Серый, не, тебе реально просто отдохнуть надо.

— Миш, ты что меня действительно не понимаешь?

— Не понимаю старик, херней ты какой то страдаешь просто… как это, ммм… О!!! Хандришь! Точно, ага.

— Да Миха, ты меня не понимаешь, — пробубнил я, откинул максимально сиденье и задремал.

— Серый приехали.

— Ага, спасибо Миш, на вот тут договор с Хабаровчанами и прочее, разберешься. Завтра не жди меня с утра, планерку сам проводи, к обеду подтянусь.

— Ну давай, отдыхай, и эти свои бредни «про знаки» про «устал» заканчивай старик.

Я молча вышел из машины, жестом попрощался с Мишкой и направился к подъезду. Пиликнул домофон, и я поднялся на свой второй этаж. Дома сразу, не разуваясь прошел на кухню и достал из холодильника початую бутылку водки и хватанул прямо с горла несколько солидных глотков, откусил от сыра и побрел в зал, где лег на диван и сразу провалился в сон. Спал как в бреду, мелькали какие-то непонятные картинки, по небу плавали рыбы, потом дворовая футбольная команда и я шестнадцатилетний пробиваю штрафной, а потом приснилась бабушка, такая родная и как бы склонившись надо мной сказала «эх Сереженька, а плавать ты так и не научился»… И я проснулся. Посмотрел на часы 11:30, можно вставать. Стянул с себя помятый костюм и полез под душ.

Завтракая чаем с бутербродами я сидел за маленьким журнальным столиком придвинутым к дивану и смотрел мелькающие картинки в телевизоре. Звук был выключен, шел новостной блок и в принципе было достаточно просто смотреть… одни и те же надоевшие лица политиков, происшествия, катастрофы, землетрясения, биржевые индексы с падающими вниз графиками… одним словом «стабильность», который месяц одно и то же. Я допил чай, выключил телевизор и начал расхаживать по комнате в зад и вперед. Потом обошел всю квартиру несколько раз. Вернулся на диван набрал номер одного знакомого.

— Сергей Николаевич, очень рад Вас слышать, чем могу? — ответили почти сразу.

— Здравствуйте Леонид Яковлевич, тоже рад вас слышать, дело у меня к Вам.

— Какое если не сереет?

— Да вот квартиру свою хочу продать, да сразу купить «домик в деревне», ну в смысле дачу. Чтоб и участок нормальный, и домик и самое главное подальше от Владивостока.

После полуминутного молчания Леонид Яковлевич ответил:

— Что то случилось, и как скоро надо это все сделать?

— Да ничего особенного не случилось, просто решил кое что поменять в жизни. А сделать все надо уже «вчера».

— Хорошо Сергей Николаевич, когда Вам удобно подъехать ко мне?

— А давайте Вы ко мне, сегодня вроде суббота, вот разберетесь с текучкой и приезжайте. Когда Вас ждать?

— Хорошо, спасибо за приглашение, думаю часиков в восемнадцать я подъеду.

— Отлично, буду ждать.

Ну вот, первый шаг сделан. Теперь нужно в офис «порадовать» Михаила, что он скоро будет единственным владельцем бизнеса — небольшой фирмы, которая занимается изготовлением и монтажом металлоконструкций. Я оделся попроще, джинсы, ботинки, косуха, взял ключи от гаража где с весны стоял и «скучал» мой Эндуро. Я его конечно заводил периодически, прогревал, но с весны никуда не ездил, А на дворе сентябрь, теплый приморский сентябрь.

До конторы добрался быстро, минуя пробки дворами — вот оно преимущество мотоцикла. Проехав на территорию фирмы, и увидев на стоянке свое «не подлежащее восстановлению» авто как то даже не расстроился, вообще никаких эмоций. Проходя мимо цеха кивая и здороваясь с рабочими столкнулся с Васильичем — главный сварщик наш, хороший и добросовестный мужик, уже пенсионер. Увидев меня, он сразу кинулся с расспросами:

— Сергей Николаевич, Сережа, как же так? Как сам то, жив — здоров? А то я на работу пришел а тут машина твоя вся «в хлам», мне аж сердце защемило.

— Да видишь Васильич, нормально все, живой слава Богу, а железо… и хрен с ним с железом.

Я пошел дальше к кирпичной пристройке цеха, где располагался офис. Поднялся в приемную, и поздоровался с нашей секретаршей. Она было тоже хотела запричитать, но я жестом остановил накатывающий на нее было шквал эмоций и сказал:

— Ирина, все хорошо, жив и здоров. Сварите пожалуйста нам с Михаилом Андреевичем кофе и никого не пускайте, совещание у нас.

— В субботу? — подняв тонкие брови спросила она.

— Да в субботу, внеплановое.

Открыл дверь, с табличкой «Титов М.А. Директор» и вошел в кабинет к Михаилу.

— Привет Михаил Андреевич.

— А Серега, заходи. Как самочувствие?

— Нормально.

— Я тут как раз вот с бумагами разбираюсь, слушай, ну мы же вообще теперь с этим Хабаровским договором работой года на три обеспечены, ты как всегда Серега, молодец. Знаешь я вот тут что подумал…..

— Погоди погоди Миша, — остановил я его, — разговор у меня к тебе серьезный, давай кофейку попьем, обсудим кое что.

— Давай, — с подозрением глядя на меня и присаживая в кресло в углу в «зоне отдыха» ответил Михаил.

— В общем, я решил… я выхожу из дела и уезжаю.

— Ты… Как выходишь??? Почему??? Да епт…

— Вот так, просто заканчиваю трудовую деятельность, и выхожу на «заслуженный отдых».

— Ты охренел?

— Да не психуй ты, все нормально будет, я уже обдумал все. Как говориться никто и ничто не пострадает.

— Не, ты реально это, — от постучал пальцем по голове, — вчера наверное сильно головой стукнулся.

— Может и так.

— Как ты себе это представляешь? Как Вовчик что ли?

— А ты считаешь, что я могу поступить так же как Вовчик?

— Ну хрен его знает, ты же это, мало того что контуженый в армии, так еще и вот головой вчера приложился, — ответил Миша насупившись, и скрестил руки на груди, вроде как «защита», — ну, излагай.

Да, был у нас несколько лет назад третий компаньон — Володя Косницкий, который чуть не угробил все наше дело, когда вдруг (а может и не вдруг) решил уехать в Штаты. На нас троих, согласно учредительным документам было много чего записано так сказать долевого участия. Так вот, Вовчик был собственником части мастерских, которые когда-то выкупил у военного УНРа. И приняв решение свалить на ПМЖ за границу, он просто продал свою долю в бизнесе какому то ушлому мужичку толи из прокурорских, толи судья какой то, уже и не помню. Вовчик просто оформил на него нотариальную доверенность, что мол является представителем, с правом продажи 1/3 доли в нашей фирме, а так же мастерских, а в замен от этого мужичка получил тупо куль с баксами, ну и собственно чемодан — аэропорт — США. Короче, неделю мы спасали то что отсталость от фирмы, и разборки и стрелки, благо Андрюха помог, мы служили вместе срочку, а он потом поступил в погранучилище по льготке как отслуживший. В общем Фэ-эС-Бэешник он, помог и от беспредела отмазал. Мы с Мишкой каждый взяли кредиты, купили у одного комерса территорию с небольшим складом, где силами наших же работников быстро из сендвич-панелей собрали цех, мастерские ну и оборудование с материалами докупили. Кое как, правдами и неправдами вырулили.

Открылась дверь в кабинет, и Ирина прошла к «зоне отдыха» с подносом, на котором стояли две чашки с ароматным кофе и блюдце с печеньем.

— Спасибо Ирина.

— Что-нибудь еще?

— Нет, спасибо, если будут звонить кто, не соединяйте «мы на объекте».

— Хорошо.

Михаил проводил глазами секретаршу, и когда дверь закрылась, он кивнул мне, мол «излагай».

— Да все просто Миша, а продаю тебе свою долю в бизнесе.

— Нихрена себе, у меня сейчас нет столько свободных денег.

— Миш не паникуй. Я продам тебе это в рассрочку, скажем на несколько лет, устроит? Будешь мне просто на карту деньги закидывать. И вот прямо сейчас я не собираюсь выдергивать из оборота кучу денег. Единственное, вот только машину себе присмотрю на Drom-е, да оплатишь ее со счетов конторы. Потом оформишь как выплаченные дивиденды. Ну и через некоторое время мне понадобятся услуги нашей фирмы, это тоже отминусуешь от своего долга.

— Не, ну за услуги фирмы я не буду с тебя денег брать, не чужие же, — уже расслабился Михаил и потянулся к чашке.

— Нет Миша, мужики за спасибо работать не привыкли, да и я не позволю.

— Уф… Серый, что то не могу пока я переварить это все. Подожди, а как же «инженерка», кто это вместо тебя делать будет?

— А вон Васильича на мою должность и поставь, я думаю техническим директором он потянет, благо на ДальЗаводе успел и нач. цеха и главным инженером поработать.

— Ну Васильич да, вполне потянет… Нет старик, может передумаешь а? Ну как то прям я не знаю слишком ты все это быстро.

— Так надо Миша.

— Да кому надо?! — опять начал «закипать» Мишка. Ты пахал сколько лет, мы пахали, ради чего? Что потом вот так раз и все?

— Да что ты заводишься опять! Вот именно! Ради чего? Ты то понятно ради чего, семья, дети… старшая твоя вон того гляди еще и дедушкой тебя сделает… Жизнь удалась можно сказать. А мне ради чего? Работа ради работы? Нет Миша, надоело!

— Да не завожусь я, — уже спокойно ответил Мишка, прошел к шкафу и достал от туда коньяк, — Хочешь?

— Нет.

— А будешь?

Мы рассмеялись над этой старой шуткой, обстановка вроде более-менее разрядилась, чему я был очень рад, не хотелось с Мишкой расставаться «по-плохому» и как говориться с «кирпичами за пазухой».

Мишка налил себе коньяка, выпил. Занюхал печенкой и продолжил пить кофе.

— Ладно, пойду к себе в кабинет, посмотрю что продается из внедорожников на «зеленке» (Зеленый Угол — большой авторынок во Владивостоке).

— Давай, я тогда главбуха сейчас озадачу, что бы «сальдо с бульдо» свела и что бы знать сколько я тебе «торчу».

— Хорошо, тогда в понедельник к нотариусу.

— Договорились, я Ирине скажу, что бы записала нас и документы подготовила. Коньяка точно не хочешь?

— Нет Миша, спасибо, дела еще есть.

У себя в кабинете, который находился напротив Мишкиного я уселся за ноутбук и полез бороздить просторы интернета в поисках нового «коня». Долго искать не пришлось, как-то сразу наткнулся на «заточенный» под внедорожный экстрим аукционный Террано 91 года. И тут же созвонился с продавцом:

— Здравствуйте, я по поводу покупки Террано.

— Добрый день. Хотите посмотреть?

— Да, давайте встретимся.

Договорились, и я поехал смотреть машину. Адрес нашел не сразу, заплутал в районе новых коттеджей в пригороде, созвонившись с продавцом еще раз, заставил его «работать навигатором». В общем нашел.

У ворот добротного коттеджа меня встречал крепкого сложения мужик, лет на десять старше меня как мне показалось. Я заглушил двигатель, слез с мотоцикла и представился:

— Здравствуйте еще раз, я Сергей звонил Вам недавно.

— Привет, проходи я Толян.

Зашли во двор, на площадке у ворот стоял тот самый «тирка»

— Я те сразу Серый скажу, скидывать не буду ни рубля, машину для себя делал и вложено в нее больше чем она стоит, так что пол лимона и она твоя. От сердца так сказать отрываю, но обстоятельства вынуждают, дом уже родственникам продал живу пока вот машину продаю да катер. О, может катер кому нужен, а?

— Нет, спасибо катер не нужен, я плавать не умею.

— Да ладно, — удивился Толян, — не местный что ли.

— Местный, только вот плавать так и не научился.

— Вот даешь, ну да ладно, идем про машину расскажу.

Толян подбоченившись оперся на кенгурятник и поведал мне длинную историю про этого «монстра».

В общем машина действительно была аукционная, несколько лет назад привезенная из Японии, примерно год назад машину полностью переделали, заменили раму, подняли на 5 сантиметров кузов, обработали дно и подкрылки «антигравийкой», подвеска «тач-дог», лебедка, «хобот», вернее шнорхель, усиленные бампера, люк, «люстра», мощный багажник, контрактные двигатель и коробка. Двигатель кстати, один из самых удачных «ниссановских» дизелей TD27.

Понравилась мне машина одним словом.

— Тестдрайв? — подмигнув спросил меня Толян заметив, что у меня лице написано «покупаю».

— А давай!

Правда я давно не ездил с «кочергой» на механической коробке в смысле, но это как на велосипеде, один раз научился значит умеешь. После тестдрайва машина мне понравилась еще больше, действительно ВНЕДОРОЖНИК.

— Вот что Толян, машину однозначно беру, только…

Толян напрягся и спросил:

— Ты это, не кидалово задумал?

— Не Толян, у меня просто тоже обстоятельства, я с работы уволился, пол лимона наличкой прямо сейчас нет, но на следующей неделе я получу «выходное пособие» и заберу машину, ты ее главное не продай. Есть еще вариант, можно безналом за машину заплатить, если есть счет куда переводить.

— А, понятно, ну задаток даешь, и нет проблем. И безналом даже лучше.

— А сколько задатка надо?

— Хм… ну двадцать штук давай, хотя, вижу мужик ты вроде не мутный, могу тебе поверить на слово и подождать до понедельника без задатка, только смотри, наеб…. обманешь и до 18:00 в понедельник не обозначишься, я ее скину уже во вторник с утра, сосед вон еле наскреб четыреста косарей ходит кругами и уламывает продать.

— Договорились.

— Ну лады тогда, эта… катер может все таки нужен кому? А?

— Ну кому то может и нужен, но не мне точно.

— Ага, помню, ты плавать не умеешь.

— Точно, ну бывай, до понедельника.

— Ага, пока.

Из гаража до дома я дошел впритык к встрече с Леонидом Яковлевичем — директором риэлторской конторы и за одно он был родным дядей Мишкиной жены. Я уже подходил к подъезду, когда во двор въехал двухсотый «крузак» Леонида Яковлевича. Я ему помахал, машина припарковалась, он вышел, переговорил с шофером и отпустил машину.

— Добрый вечер Сережа, что ж за спешка такая у Вас?

— Добрый вечер, — ответил я пожимая ему руку, — пойдемте ко мне, расскажу, я тут вон китайской еды накупил, поужинаете со мной?

— Давайте поужинаем

Мы поднялись в квартиру, я быстро разложил на стол посуду, раскидал еще горячую еду по тарелкам.

— Водочки?

— Ну Вы же видели Сергей, я отпустил машину. Конечно наливайте, для лучшей усвояемости, аппетиту и понимания.

— А то, — согласился я и разлил холодный алкоголь по рюмкам.

Опрокинули по паре рюмок, поели китайских вкусностей, попутно рассказывая друг другу о мелочах личной жизни, и когда я разлил по третьей Леонид Яковлевич «кивнув рюмкой» в мою сторону сказал:

— Ну рассказывайте Сергей, зачем Вам понадобился старый квартирный спекулянт.

— Самокритичны Вы Леонид Яковлевич.

— Я просто среди «своих» предпочитаю называть вещи своими именами.

— Это правильно, — согласился я, опрокинул рюмку и «заколов» вилкой корнишон закусив продолжил, — надо продать мою квартиру, и как человек хорошо ориентирующийся в данной нише рынка, Вы лучше всего сможете это сделать, естественно комиссионное подразумеваются. Так же я хочу подыскать себе что то в Шкотовском районе или Партизанском, сам я родом из тех мест, так что лучше там наверное что. В двух словах — мне нужен дом с участком 20–30 соток, «удобства» не так важны.

— Хм… что то вы прям так вот радикально решили все поменять?

— Есть причины.

— Вчерашняя авария?

— Уже знаете?

— Ну Сережа, мы же почти одна семья, — ответил Леонид Яковлевич уже сам наполняя рюмки, — я же Мишку то давно знаю, еще когда он за племянницей в школе ухаживал, да весь газон под нашими окнами вытоптал. Раздолбай он знаете ли был еще тот, в 90-е сколько раз его выручать пришлось, а вот как с Вами познакомился так и остепенился и за ум взялся, уважаю Вас Сережа за это.

— Не преувеличивайте Леонид Яковлевич, у Мишки просто «шило в жопе», и эту энергию надо куда то направлять, ну вот у меня и получилось видать.

— А вот у его родителей не получалось знаете ли, так что Ваших педагогических способностей умалять не стоит.

— Да Бог с ним с Мишкой, все у него хорошо будет. Что скажете на счет квартиры?

— А что собственно говорить, в этом районе квартиры в цену, и за Вашу «двушку» дадут хорошую цену. А знаете что, я сам куплю у Вас квартиру, буду сдавать, рента — хороший современный бизнес.

— Ну и отлично, у вас же «на зарплате» есть человек в центре регистрации?

— Да, можно все сделать быстро, как Вы там говорили… «вчера». Сколько вы хотите за квартиру Сергей?

— Я полагаюсь на Вас Леонид Яковлевич, я просто не в курсе цен и прочее.

— Хорошо, я дам Вам сумму соответствующую стоимости этой квартиры.

— Ну тогда по рукам?

— Договорились, за это и выпьем… и вот еще что Сережа, возможно у меня есть вариант дома для вас.

— Какой же, — заинтересовался я сразу.

— Один мой хороший знакомый перевез своего отца из деревни к себе, совсем уже не мог старик там справляться в одиночку, а дом с участком пустует, и продать не могут.

— Почему?

— В глуши потому что, ммм… вроде деревня «Сахарная» называется, там в советские еще годы была небольшая В/Ч ПВОшники вроде. По большому счету даже не деревня, а так не больше десятка домов да развалины той самой В/Ч. До ближайшего города по тайге и бездорожью километров полста будет, может и больше.

— А знаете Леонид Яковлевич, мне этот вариант нравится, поинтересуйтесь пожалуйста у Вашего знакомого где точно это находится, ну и собственно цену спросите.

— Хорошо, ко вторнику все выясню.

Мы еще поболтали с Леонидом Яковлевичем около часа «за жизнь», допили бутылку. Договорились встретиться у меня же во вторник и в это же время для расчета. Я отдал ему документы на квартиру для оформления и он, вызвав шофера, попрощался со мной и спустился во двор.

Вернувшись на кухню посмотрел на стол, и подумал что убирать со стола и мыть посуду грустная перспектива, достал из ящика большой мусорный пакет и все сгреб в него. Не знаю, но мне это понравилось, и я в отличном настроении пошел спать.

Утром в воскресенье я проснулся снова почти к обеду, лежа в кровати и смотря в потолок, думал о том, что я почти уже освободился от старой жизни, о том что ждет меня впереди. Я уже примерно представлял себя эдаким дауншифтером в ватных штанах и телогрейке, прохаживающимся по курятнику… улыбнулся сам себе, почему то эта картинка из будущего мне нравилась. Не спеша принял душ, позавтракал… точнее пообедал. Позвонил Мишке, договорился по поводу «выходного пособия» в виде полутора миллионов, из которых один лям наличкой я получу в конторе в понедельник, а пол миллиона уйдет на депозитную карту. Потом перезвонил Толяну и сообщил, что договоренность в силе, на что он радостно сообщил, что сразу после нашей с ним встречи ему позвонили и предложили хорошую цену за катер.

— Брателло, ты прям фартовый в натуре, меня теперь тут кроме «тирки» ничего не держит.

— Ну рад за тебя, давай завтра в обед встретимся и оформим машину.

— Хорошо, я тебе помогу за твою фартовость, есть у меня один гаец прикормленный за полчаса все сделает.

— Ну и отлично, подберешь меня тогда, да поедем оформляться.

— Заметано, жду звонка.

Пошарахался по квартире, так вот просто, бродил из комнаты в комнату прикидывая, что мне нужно а что уже нет. И понял, что самое нужное, что мне может пригодиться «вне цивилизации» находится в кладовке и в гараже. В кладовку в свое время много что перекочевало из магазинов «рыбалка-охота-туризм», однако последние несколько я этим всем не пользовался вообще, за исключением пары выездов на шашлыки с Мишкой и его семейством, да несколько раз выбирались на «бабахинг» по бутылкам пострелять. Теперь то наверное будет время и поохотится. Долго искал ключи от сейфа, пока не обнаружил их на кухне в ящике с вилками и ложками. В сейфе стояли «скучая» ТОЗ-97 и МР153, к нарезняку не более десятка патрон да и к гладкостволу то же не густо початая пачка «фетр» дроби тройки, ну так и понятно, забросил это дело. Кстати! Взял с полки РОХа… а срок разрешений то заканчивается через семь месяцев. Да и хрен с ним, кому это в глуши будет интересно. А вот патронов надо бы прикупить с запасом, да и причиндалов для самокрута. Достал все из сейфа и уложил в чехлы. Затем в большой 120-литровый рюкзак уложил снаряжение и одежду. В общем выходной я провел в сборах, и как выяснилось не очень то много у меня и барахла, в спальне вдоль стены стоял рюкзак, два больших черных пакета для мусора, в которые натолкал спальное, одежду и обувь, и два ружейных чехла. На кухне упаковал в две небольшие коробки с минимумом посуды. Осталось в гараже кое-какой инструмент собрать. За ужином я прикидывал, что мне еще может понадобиться, и решил составить список да проскочить завтра по магазинам. В общем с чувством удовлетворенности и в предвкушении перемен решил пораньше лечь спать.

Утро понедельника началось с телефонного звонка, звонил Михаил:

— Привет старик, за тобой заехать?

— Привет Миша, — сонным голосом ответил я, — угу заезжай.

— Минут через двадцать буду, дозвон сделаю.

— Хорошо.

Пошлепал просыпаясь в ванну. Когда я уже допивал утренний кофе Мишка позвонил и сбросил. До офиса успели проскочить без пробок, было еще рано и большинство «анеков» (выпускники Владивостокской автошколы «Анек») только просыпались. До одиннадцати утра я передавал дела Васильичу, и посвящал его в некоторые нюансы текущих договоров. Ближе к обеду засели с Михаилом у него в кабинете и стали готовить документы для нотариуса и налоговой. Когда в кабинет зашла Ирина и сообщила, что нотариус нас ждет в 13:30 у нас уже было все закончено.

— Ну что Сергей, еще не поздно передумать. А?

— Нет Миша, решение принято окончательно и бесповоротно.

— Ясно, — вздохнул Михаил и набрал главбуха, — Наталья Ивановна, поднимитесь ко мне со всем необходимым для Сергея Николаевича.

Через несколько минут зашла Наталья с кожаной папкой в руках и положила ее на стол.

— Здесь все?

— Да, все как Вы сказали.

— Спасибо.

Наталья вышла, а Михаил открыл папку, достал из нее две пачки пятитысячных купюр и копию платежки на пол миллиона — перевод на карту.

— Вот, как договорились.

— Хорошо, — я убрал все обратно в папку, — поехали тогда к нотариусу.

Бумажную волокиту закончили через час, и я набрал Толяна, договорились о встрече в одном из отделов ГИБДД, где действительно очень быстро и за умеренные комиссионные «тирка» был оформлен на меня, а Толян получил одну пачку из кожаной папки. После чего я подвез его домой и мы распрощались. Потом до вечера я мотался по магазинам и приобретал то, что по моему мнению, мне еще не хватает для переезда «на землю».

Во вторник же с утра я засел за поиски этой деревни «Сахарная» на автомобильной карте «Дороги Приморья»… не нашел. Порылся на полке, вспомнив, что должен где то быть старый атлас дорог, еще «совковый». Ха! А на нем нашел, именно! Так и есть — «с. Сахарное» и к нему пунктиром проселок. А на новом атласе даже этого проселка нет. Вылез в сеть, и посмотрел спутниковые снимки тех мест. Действительно, несколько разрушенных строений, и порядка десяти домов, половину которых «поглотила» тайга. А мне нравится! Сама деревушка находится на северо-западном склоне сопки, на высоте почти пятьсот метров, ниже по склону в трех километрах река, на вершине сопки видны развалины, вероятно останки той самой В/Ч. Разглядывая все эти красоты до меня дошло, что электричества там может и не быть как такового. С одной стороны погрузиться в гармонию природы и есть цель, но ведь наверняка придется заниматься там строительством и прочими энергоемкими процессами. В общем добавил в список «что еще купить» генератор, канистры, керосиновые лампы, свечи. Оделся и пошел в гараж, за «тиркой».

Вечером же я с нетерпением ждал Леонида Яковлевича, который педантично, как и договаривались позвонил в домофон ровно в 18:00. Я открыл деверь и впустил долгожданного гостя.

— Ну что Сережа, у меня две новости, — сказал Леонид Яковлевич уже сидя в кресле и раскладывая на журнальном столике прозрачные папки с документами, поглядывая на меня поверх очков в тонкой золотой оправе.

— Одна хорошая а другая плохая? — уже было начал расстраиваться я.

— Отнюдь, обе хорошие.

— Ну так рассказывайте же скорей.

— Что касается Вашей квартиры, то она уже моя, — наиграно по-злодейски захихикал он.

— Кто бы сомневался.

— Так, вот ваши деньги, — он достал из портфеля увесистый полиэтиленовый пакет перетянутый скотчем и положил на столик.

— Замечательно.

— От Вас мне нужны подписи вот тут, вот тут, и вот тут, — он разложил на столике несколько экземпляров документов и потом как бы с намеком сказал, — я опустил шофера.

— Намек понял, — ответил я и достал из бара два бокала и бутылку японского, контрабандного естественно, бренди. Разлил по бокалам.

Мы звякнули бокалами, он лишь пригубил и продолжил:

— Теперь, что касается «домика в деревне».

— Я весь внимание.

— Во-первых, там нет электричества. ЛЭП была, но несколько лет назад сначала отключили ТП, затем уперли трансформатор, потом провода, а потом и столбы попилили на дрова.

— Ну я это предполагал.

— Не то что бы совсем нет, там есть дизель генератор, но так как поселение находится вне зоны ответственности какого либо муниципального образования, то соответственно никто топливо не закупает.

— А как так получилось?

— Легко, таких деревенек, поселков и городков много по нашей необъятной Родине, раньше они были на балансе министерства обороны а теперь и не понятно даже чьи они. Во-вторых, река там есть недалеко и через нее мост.

— Да, я смотрел в «гуглмапе», видел там реку небольшую.

— Так вот, мост этот «на ладан дышит». Недалеко есть брод, но проехать можно только когда низкая вода, весной или в тайфун река сильно поднимается.

— Ясно, люди там вообще живут?

— Живут, по последней информации человек 15–20. Ну и в-третьих стоить Вам это все удовольствие будет «бешенных денег», а именно 100 тысяч рублей.

— Это много или мало?

— Это конечно много на самом деле за этот дом, но вы же можете себе позволить обеспечить небольшую прибавку к пенсии бывшему владельцу дома? И комиссионные я тоже туда включил, — Леонид Яковлевич взял бокал, откинулся на спинку кресла, отпил бренди и посмотрев на меня поверх очков добавил, — Сережа, уверены что Вам это нужно?

— Да. И больше не ищите вариантов, меня все устраивает.

— Однако… на такой «размен» наверное решиться либо авантюрист либо романтик, что суть одно и то же как мне кажется. Смело однако, и весьма радикально. Вы уверены, что сможете прожить без этого всего? — он сделал жест рукой с бокалом, как бы охватывающий квартиру и то, что за окном.

— Знаете Леонид Яковлевич, — я повторил его жест, — еще чуть-чуть и вот это все меня загонит в депрессняк и в конце концов добьет.

— Даже так?

— Ага.

— Ну что ж, ваше право, — он потянул из портфеля еще один прозрачный файл с документами, — тогда вот здесь, где галочки Ваш автограф ну и собственно с Вас сто тысяч рублей.

Я расписался везде, где было необходимо, вскрыл принесенный Леонидом Яковлевичем пакет с деньгами, отсчитал необходимую сумму и положил стопку купюр поверх документов. Леонид Яковлевич аккуратно все собрал со стола и убрал в портфель.

— Сергей Николаевич, завтра можете заехать ко мне в офис после обеда, и забрать готовые документы.

— Хорошо, я заскочу в районе шестнадцати.

Мы распрощались, и я пошел укладываться спать с блокнотом и карандашом в руке, подумаю на сон грядущий что мне еще необходимо взять с собой.

В среду проснулся рано, позавтракал и составил план мероприятий на день:

— строительный рынок — купить ручной инструмент, крепеж и прочее.

— автомагазин — масла, фильтра, жидкости про запас, пару ручных лебедок, комплект резины, камеры, пару аккумуляторов, несколько канистр.

— хозяйственно-дачные магазины — семена, лопаты, тяпки и прочее, мотоплуг, бензопилу, триммер и прочее.

— продуктовая оптовка — консервы, крупы, макароны, соль и спички.

— охотничий магазин — патроны, капсюля, порох, всякие УПС-ки и закрутки, ножей хороших, сапоги, костюмы и прочее.

— магазин бытовой техники — небольшую морозильную камеру, зарядники для мобильных устройств на солнечных батареях, батарейки, несколько USB-модемов разных операторов, пару простеньких приемников.

— аптека — тут наберу что подскажет провизор, скажу мол, в экспедицию собираюсь, а то прихватит кишки и буду бегать до ветру каждые пять минут, пока не умру.

— электротовары — провода, много и разного сечения, выключатели, «патроны» и прочее.

Мда… надо было КАМАЗ покупать, подумал я когда пробежался по списку. Ну, КАМАЗ не КАМАЗ, а вот прицеп чую надо приобрести. Покупка прицепа — тоже в список.

До вечера метался между магазинами и гаражом, складируя все, пока не позвонил Леонид Яковлевич.

— Сергей Николаевич, уже шестой час, Вы что забыли или передумали?

— Ох… Леонид Яковлевич, простите пожалуйста закрутился, все, «лечу» к Вам.

— Давайте, жду.

После визита в агентство недвижимости сделал еще один рейс в магазин, затем выгрузился в гараже. Так как скидывал в гараже все не аккуратно, машина уже в него не влезла, пришлось бросить под окнами. Домой пришел уставший и довольный — счастливый обладатель недвижимости в «у черта на куличках». Решил поужинать… и за ужином случилась неприятность, хотя я это тоже расценил как знак и «подсказку свыше». В общем откололся зуб, и я решил отложить все дела и завтра посетить стоматологов. Боюсь я их правда, но современные средства анестезии поход к «зубникам» делали не таким уж и страшным. Перед сном покопался в интернете в поисках прицепа, нашел. Убого выглядевшая на фото двухосная конструкция по заверениям автора объявления была крепкой и надежной, с нагрузкой в тонну. Созвонился и договорился «на посмотреть».

Перед сном пялился в телевизор, шли новости. Оказывается, за прошедшие два дня по планете прокатилась серия мощных землетрясений, и даже трясло в не сейсмических зонах. В основном досталось юго-восточной Азии, и жертв очень много, наши отправили туда МЧСников в помощь. А в Канаде, где и тряхнуло то всего на 5 баллов, в аэропорту Анкориджа на ВПП обнаружили трещину в 10 сантиметров и длиной в километр. Новости закончились, и начался какой то «мыльный» сериал, под который и уснул.

С утра позвонил в стоматологию и записался на прием. Назначили на 11:30, и я поехал смотреть прицеп. Не то чтобы он мне понравился, но вся эта конструкция была действительно надежно сделанной, полтора на два метра, двухосный, борта в полметра. В общем поехали его оформили через автомагазин по быстрому, а регистрировать я его и не собирался, мне надо только до места с ним доехать, да и категории у меня на прицеп нет. Съездил и пристроил прицеп в гараже, на выходные его загружу и можно ехать.

Прием у стоматолога закончился к вечеру, и мне выписали еще один талончик на завтра, ибо сняли «мост» и дернули отколотый зуб, который как выяснилось раскололся вдоль. В общем полная санация полости рта мне обошлась в копеечку и заняла времени до пятницы. В пятницу же вечером я откровенно нажрался с соседями по гаражному кооперативу, до дома добрел на автопилоте и рухнул спать.

* * *

29 сентября. Владивосток

«Обоз переселенца» был готов к отправлению в путь. За выходной все собрал, упаковал и закрепил. Только сейчас с утра мне потребовалась помощь — зацепить прицеп за фаркоп «тирки». В этом мне помог Михалыч — председатель гаражного кооператива, которому я так же вручил ключи от своего бокса. Он найдет желающего снять гараж, а деньги будет кидать мне на карту, не великие деньги конечно, но на соль и спички думаю в самый раз. Загрузился я конечно серьезно, даже начал было переживать, как Террано переживет это путешествие с такой нагрузкой. Обошел все еще раз, проверил как закреплена стропа удерживающая груз в прицепе и на багажнике, вроде крепко. Долго гадал брать ли с собой мотоцикл, ну не было места для него. Но поразмыслив, все таки решил взять. Правда пришлось «поиграть в тетрис» с грузом, намучался конечно, ну да с помощью Михалыча и всем известной матери запихал.

Я уже час катил по федеральной трассе в строну Находки, машина уверенно тащила все что на нее и на прицеп было навьючено, только в перевалы приходилось заползать на третьей передаче. Решил остановиться где-нибудь попить кофе, перекусить и свериться с картой. Но сначала заехал на заправку, где я налил полный бак солярки и четыре канистры про запас, а так же две канистры бензина. Через пару километров после заправка показалось придорожная закусочная, и съехав с трассы я подрулил к одной из пустующих открытых беседок. Вышел, потянулся.

— Покущать дарогой? — услышал я откуда-то сзади.

— Да, и покушать и попить.

— Проходи дарогой, садысь, щто кущать будещ?

Я прошел в беседку, следом за мной колобком вкатился «в меру упитанный» приветливый армянин и быстро смахнув полотенцем отсутствующие крошки положил на стол меню.

— Не надо меню, просто шашлык, лаваш, салат, стакан томатного сока и потом кофе.

— Хорошо дарогой, кофе как будещь «Максим — шмаксим» или хорощий вкусный сварю?

— Давай вкусный.

— Ай маладес, Араик вкусный кофе варит, тыри сорта, зерна сам мещаю, сам секрет знаю, свой пирапорция пиридумал, не пожелеещ дарогой.

Разговорчивый и приветливый Араик так же «колобком» укатился к двум контейнерам на 40 тонн, которые были состыкованы друг с другом, и выполняли роль собственно закусочной, рядом, под навесом был самодельный мангал. Он бросил в небольшое окошко, вероятно кухни, несколько фраз по-армянски, и принялся явно со знанием дела за приготовление шашлыка. Через пару минут из кафе вышла полненькая и симпатичная девушка с подносом в руках, прошла в беседку, также не понятно для чего протерла и без того чистый пластиковый стол и выставила тарелки с салатом, лавашем, стакан сока, нож и вилку. Я поблагодарил ее, и приступил к салату. Через несколько минут Араик принес на тарелке порцию шашлыка со свежей зеленью и порезанным кольцами луком в уксусе.

— Кущай дарогой, пириятного аппетита!

— Спасибо, — ответил я и принялся за этот «гастрономический наркотик».

Шашлык был очень вкусным, и я было пожалел, что заказал только одну порцию, но дорога дальняя и есть вероятность уснуть, так что нечего объедаться. Пока я ел Араик и его помощница, вероятно дочка, успели обслужить еще несколько человек подъехавших позже.

А кофе действительно оказался просто потрясающим. Араик его подал в турке на подносе, где стояла маленькая чашечка на таком же маленьком блюдце, а под блюдцем лежал небольшой листок, точнее счет в фирменном стиле и названием заведения — «Кафе Араик». Не торопясь я пил кофе и наслаждался его вкусом, на столе положил атлас дорог и я сверил предстоящий путь.

Получасом позже, положив на счет деньги и придавив их чашкой, я поблагодарил стоящего у мангала хозяина и направился к машине.

— Падажди дарогой! — окрикнул меня Араик.

Я остановился и вопросительно посмотрел на него.

— Слюшай дарогой, я вижу далеко едещь, купи вино, а? Хороший домашний, не пожалееш, там куда приедешь угостишь друга, друг спросит «гиде взял?», ты скажешь у Араика был, там купил. Пять литров бери, со скидкой продам.

— Ну ты даешь Араик, — расхохотался я, — молодец, хороший маркетинговый ход.

— Какой маркетинг — шмаркетинг, эта бизинес да, возьмешь вино а?

— Неси, уже.

Араик махнул рукой выглядывавшей из окошка кухни дочери, и она шустро принесла пластиковую пятилитровую бутылку завернутую в черную бумагу.

— Вот, пясот рублей давай, домой пириедешь темный место поставишь, потом пить будешь, а потом опять пириедишь… я знаю обязатэельна пириедиш.

Я рассчитался, и мы попрощались с Араиком уже как приятели. Машина рыкнув завелась и я покатил дальше по трассе, скоро будет ответвление на север, а потом главное не пропустить съезд на гравийку, по которой предполагается еще километров семьдесят да по сопкам.

Через два часа пути я остановился в небольшом поселке, через который проходила дорога, рядом с местным магазинчиком. У входа в магазин на лавочке седели два старика и пили пиво.

— Добрый день, — поприветствовал их я.

— И тебе здравствовать, а магазин эта, не работает покамест, Дашка убежала сказала на час, а ее уже нету пол дня.

— Да я спросить хочу.

— А, так спрашивай, спрос он покамест эта, бесплатный, ага.

— Мне до «Сахарного» проехать надо, я правильно еду?

— Правильно, ага, только… — старик встал опираясь на палку, подошел к машине и потыкал палкой в колесо, — ага, да небось проедешь, и телега твоя проедет, — перевел он критический взгляд на прицеп.

— Вон за лесопилкой поворот на право, вот тудой, а как кедрач пойдет увидишь развилку, так там то ж на право, — вступил в разговор второй старик.

— Ага, верно, — согласился первый, — только мостом не ехай, не сдюжит мост то, там ниже полста метров брод есть, увидишь. После брода по дороге и ехай, так в Сахарное и упрешься, дальше там дороги нет, дальше тайга одна.

Я поблагодарил стариков и поехал по указанному маршруту. Да, назвать это дорогой язык не поворачивается, так, направление. Я ехал и все время переводил взгляд то вперед, то в зеркало, что бы видеть груз на прицепе, который как мне казалось, уже начинает сползать с одного из бортов. Когда доехал до моста, то еще произведение военной инженерии, которое было разбавлено самодельными дополнениями из уголка и швеллера. В целом вроде выглядело крепко, но при ближайшем рассмотрении все было покрыто ржавчиной, места сварки и соединений в основном сгнили. В общем, мост в этом состоянии только пешком преодолевать, и то, помолившись предварительно. Перед спуском к броду я остановился и проверил закрепленное барахло, еще раз все подтянул и закрепил. Спуск преодолел с приличным креном, и казалось, что вот-вот прицеп завалится, но все обошлось, выехал на противоположный берег, и поехал вверх по лесной дороге. Тайга закончилась неожиданно, как-то раз, и оборвалась, и после полосы невысокого, но плотного кустарника я выехал на открытую местность. На пологом склоне сопки виднелись дома, ниже был участок обработанной земли, на котором, копошились пара человек и судя по всему копали картошку, Чуть правее, у самой кромки леса еще несколько домов, но явно заброшенных, пара домов были на половину разрушены, также там были какие то гаражи или склады, виднелись остовы пары разобранных тракторов. Слева, куда поднималась дорога, были еще с дюжину домов вполне ухоженного вида, потом дорога поворачивала вправо, параллельно реке и опять скрывалась в лесу, который начинался сразу после приличной, размером со стадион, черной проплешины пемзы почти на верхушке сопки, на которой виднелись какие-то руины. Чуть ниже на поросшем травой участке свободно гуляли лошади, прям табун, я давно не видел так много лошадей в одном месте, примерно голов в тридцать табун, или табунчик. Рядом с лошадьми также паслись коровы. Сопка была примерно метров четыреста в высоту, склон на которой находилась деревушка, был самый пологий и «скатывался» к реке и еще, весь склон был в редких валунах, разного размера, от полутора метров в диаметре и меньше. Они как будто росли из земли, их было не много, но в глаза это сразу бросалось.

«А мне нравится», — подумал я и поехал дальше, вверх по дороге, сверившись со схематичным наброском «как проехать к дому». Дом был самым верхним из тех, что мне показались самыми жилыми и пока я ехал до него, слушая как от домов и строений, которые я проезжаю отражается звук тарахтящего дизеля, их этих домов начали выходить местные жители. Они с любопытством и даже с подозрением наблюдали за мной, мне даже «краем глаза» показалось, что у одного из средних лет, крепкого мужика в руках похоже двустволка. Состряпав на сколько возможно дружелюбную физиономию, я продолжал ехать, и кивал в ответ подозрительных (или любопытных) взглядов. Так, под пристальным взглядом местного люда я доехал до МОЕГО дома и хрустнув ручником остановил машину, которая продолжала негромко тарахтеть — турботаймер вырабатывал минуты для охлаждения турбины. Я развернулся к людям, их высыпало на дорогу человек тридцать, разный возраст, мужчины и женщины, были и старики и моего возраста и молодые, и дети. Все как-то столпились, переговариваясь метрах в пятидесяти внизу от дома, потом от них отделились три мужика, один из которых да, был действительно с ружьем, и начали подниматься по дороге ко мне.

«Ну бить вряд ли будут, и наверное сразу не пристрелят, а что я хотел? Приперся не пойми кто» — подумал я и направился к ним на встречу. Не дойдя до меня метров пять, они остановились, а мужик, «моего возраста» переложил двудулку стволами на сгиб локтя.

— Добрый день, — как можно приветливее начал я, — а вы что, всех вот так с оружием встречаете?

— Всех, кого не знаем, — спокойно ответил мужик «моего возраста», — турист? Заблудился что ли? Дальше дороги нет, дальше тайга.

— А мне дальше и не надо, я уже приехал… домой, — ответил я и указал рукой на почерневший от времени, но аккуратный сруб дома с закрытыми ставнями.

— Вот те раз! — удивился стоящий справа старик в военном бушлате, на котором даже остались полковничьи погоны, и потом спросил, — и с чего это вдруг?

— Я его купил у Петра Ивановича.

— Шутишь?

— Нет, на полном серьезе.

— А чем докажешь?

— Вот, договор купли-продажи, и расписка от него, что деньги получены. — Я достал из внутреннего кармана куртки сложенный пополам прозрачный файл с документами и продолжил, — свидетельство о регистрации прав собственности нет, потому что поселка этого официально не существует.

— Верно, не существует, — согласился «полковник», — а ты то от куда про него узнал?

— От сына Петра Ивановича, который отца во Владивосток забрал.

— Хм… а как сына то зовут? — пытливо спросил «полковник».

— Михаилом Петровичем зовут.

— Верно, Мишкой сына зовут.

— Правда что ли жить приехал, на совсем? — спросил мужик «моего возраста».

— Да на совсем.

— Из Владивостока?

— Из Владивостока.

— Прячешься от кого или еще что?

— Нет не прячусь, скорее убегаю… убегаю от прошлой жизни и хочу начать новую.

— О как!? — удивился «полковник», — а что так плохо было в прошлой жизни?

— Напротив… только бесполезно, бессмысленно и сплошная суета. Вот и хочу начать жить так, как хочется самому, а не как вынуждают обстоятельства.

— Понятно… Ну, ты тут не первый такой, — уже улыбаясь сказал «полковник», — ладно, располагайся и заселяйся, а я вечером зайду с новосельем поздравить, не против?

— Нет конечно, заходите, — ответил я и протянул «полковнику» руку, — меня Сергей зовут.

— Авдеев Анатолий Михайлович, полковник запаса и последний командир части, — ответил он пожав мне крепко руку и затем кивнув на руины на верхушке сопки.

— Василий, — вслед за полковником протянул мне руку мужик «моего возраста».

— Андрей, — так же протянул мне руку третий «собеседник» — широкоплечий парень лет двадцати пяти, чертами лица похожий на «полковника», он все это время молчал.

— Ну до вечера, — сказал полковник, развернулся и прокричал в строну наблюдающих за разговором людей, — Все… расходимся, у нас пополнение личного состава, знакомиться потом… не надоедайте человеку сразу, дайте устроиться.

— Холостой? — раздался из толпы задорный женский голос.

— Светка! Вот коза! Сама потом придешь и спросишь, — ответил Василий.

Внизу расхохотались, и народ начал расходиться по домам. А я, выдохнув и подумав, что вроде первое знакомство прошло нормально, направился к воротам дома.

Нащупав в кармане связку ключей, переданную мне от бывшего владельца дома, я отомкнул висячий замок на воротах и затем на калитке. Ворота выглядели крепкими, каркас из уголка зашитый доской — дюймовкой. Прошел во двор. Вообще с первого взгляда стало понятно, что Петр Иванович был настоящим хозяином. Складывалось впечатление, что бывший владелец дома уехал только вчера, только закрытые ставни на окнах, высокая трава в огороде и опавшие листья, на приличного размера поленнице заботливо укрытой кусками рубероида, выдавали длительное отсутствие хозяев. В огороде все тропинки были либо покрыты старой транспортерной лентой, либо аккуратно выложены плоским песчаником, на которых также было полно начинающей опадать листвы. Из-под травы виднелись очертания старых грядок. В дальнем конце огорода, напротив ворот стояла небольшая аккуратная банька, в нескольких метрах от нее торчал чугунный столбик ручной колонки. Интересно, работает ли она? Сразу за домом были пустующий курятник и еще пара сарайчиков, в дальнем углу участка, под кронами каких-то плодовых деревьев стоял туалет и пристроенный к нему «летний душ». Я прошел дальше за дом, где в пяти метрах от стены дома росли два красавца кедра, метров десять в высоту, между которыми была своего рода зона отдыха. Простой стол, сколоченный из строганных досок, на котором ровным слоем лежали пожелтевшие иголки и вокруг стояли четыре пня — табурета. От кедров пересекая весь огород, вела узкая, сантиметров тридцать дорожка, выложенная доской прямо до бани. В общем… во дворе и огороде, мне нравилось все больше и больше, теперь что у нас с самим домом. Снаружи ставни открыть не удалось, вероятно, они как-то фиксировались изнутри дома. Отомкнул на входной двери навесной замок из тех, что «от честных людей», потянул на себя дверь, и она со скрипом открылась. Пахнуло пустотой и сыростью. Прошел внутрь, от открытой входной двери было достаточно света, для того что бы разобраться в хитрых ставнях. Посередине окна, сверху и снизу из бревенчатых стен торчали шпильки, заклиненные вставленными в отверстия на концах шпилек обычными гвоздями. Обошел все окна и расклинил изнутри хитроумные замки, вышел во двор и также, обойдя по кругу весь дом, распахнул и зафиксировал все ставни. Вернулся в дом, в который даже через занавески и запыленные стекла ворвался солнечный свет, много света, единственная и большая примерно шесть на шесть метров комната, посередине которой стояла просто огромного, как мне показалось размера печь, была очень светлой. Обстановкой комната была визуально как бы разделена на четыре части, ближе к двери вроде как прихожая: вешалка на стене, небольшие лавки с двух сторон двери, и самодельный шкаф, в котором висел какой то старый плащ и пиджак, рядом обувная полка со скучающими на ней двумя парами пыльных резиновых калош. Напротив двери была кухня: древнее, прошлого века трюмо с минимумом посуды за стеклом, пара небольших тумбочек у стены под окном и добротный, сразу видно ручной работы деревянный стол с двумя лавками по бокам, скромная кухонная утварь по нескольким полкам. От печи до стены, от кухни была отделена спальня: в потолок у печи и у стены были ввинчены кронштейны, между ними натянута проволока, на которой висела длинная от потолка до пола и пошитая из лоскутов штора. Отодвинув штору увидел низкий и широкий самодельный же топчан, выполненный в том же стиле что и кухонный стол, топчан был накрыт старым покрывалом, под которым обнаружились пара матрасов, одеяла и подушки, напротив топчана у стены стоял здоровенный пустой сундук. По такому же принципу, шторой, дальше спальня была отделена от оставшейся части дома, которая была чем-то средним между рабочим кабинетом и залом: вдоль стены комод, шифоньер, письменный стол, пара стульев, книжный стеллаж от того же мастера, что топчан и кухонный стол, на стеллаже много книг, заботливо накрытых марлей. Ну и в середине комнаты важно красовалась беленными стенами печь.

«Ну с чего начнем?», — подумал я посмотрев на часы. Было уже три часа дня. Решил, что надо просушить и проветрить дом. Распахнул все окна, взял стоявшее у входа цинковое ведро и пошел колонке, подойдя к которой, с удивлением обнаружил натоптанную тропу с соседнего двора через аккуратно выставленные доски в заборе. Значит колонка в рабочем состоянии, сделал вывод я, также об этом говорил мох, растущий на сырых камнях вокруг чугунной трубы. Ну воды не жалко, и даже наверное хорошо, что колонкой пользовались, а то заилилась бы. Повесил ведро на крюк трубы и пару раз качнул рычагом. Забулькало, заскрипело, и в ведро полилась чистая вода. Сполоснув ведро, я наполнил его и понес в дом. Обнаружив у входа же, под небольшой лавкой эмалированный таз наполнил его из ведра. Так теперь ветошь бы. Сняв с топчана все постельные тряпки и подушки, вынес все во двор, развесил — пусть сохнет и выветривается. С подушек снял наволочки, с одеяла пододеяльник — ну вот мне и ветошь. В процессе уборки нашлись пара керосиновых ламп, в которых еще плескался керосин. Сходил к машине и забрал баулы со шмотками, оружейные чехлы и отнес все в спальню. Переоделся в «домашнее» и сняв с окон все занавески и сложив их в прихожей принялся отмывать окна и тереть везде пылюку, в общем принялся генералить.

Не знаю, но вся эта работа сейчас меня как-то радовала что ли, какое то спокойствие на душе и в голове никаких мыслей… вообще!!! Просто уборка, без напряга, последовательно… мебель, окна, посуда, полы. Я так увлекся всем этим, что не заметил, как в дверях появились два силуэта — два пацана, погодки лет десять — двенадцать, которые чуть ли не хором сказали:

— Дядя Сережа, деда Толя сказал Вам Бимку отнести, сказал, что нельзя без собаки в доме.

Я увидел что тот, который постарше, прижимает к груди лохматого щенка, который все время пытался лизнуть мальчику.

— Ну проходите, будем знакомиться и с вами и с собакой.

Пацаны скромно прошли в дом и встали в прихожей.

— Иди Бимка, сказал державший щенка, и опустил его на пол.

Щенок радостно пробежал от стены к стене, осторожно тыкнулся носом мне в ногу, повилял скрученным в калачик хвостом и побежал обнюхивать все углы.

— Бимка говорите?

— Да, это от нашей Найды кутенок, это лайка.

— Понятно, ну спасибо вам, — я полез по карманам в поисках чего либо в презент мальчишкам, но там было пусто, как то неловко даже стало.

— Не дядь Сережа, денег не надо, тут они и не нужны почти ни кому, — сказал тот, что постарше и кивнув на стоящие в углу ружейные чехлы продолжил, — если только у Вас капсюля есть, то отсыпьте сколько не жалко.

— Тоже охотники?

— А тут все охотники, жить то как без охоты? — как то серьезно и по взрослому прозвучал ответ.

— Да, наверное никак, — согласился я, пойдемте к машине.

Мы вышли со двора, и я достал из салона пластиковый инструментальный ящик, куда собирал все причиндалы для охоты.

— А каких вам капсюлей то, знаете?

— Для латунок старых есть?

— Вот чего нет, того нет мужики, есть только жевело да КВ, у меня полуавтомат и, под него латунные не идут.

Смотрю, пацаны как то скисать стали. Я достал две пачки СКМ-овских патронов с утиной тройкой.

— Держите, так устроит?

— А то! — ответил тот, что младше, схватил обе пачки, и потом одну передал старшему.

— А когда сам деда Толя придет не сказал?

— Ве-че-ро-м, — уже убегая вниз по дороге ответили они, крича хором и на растяг.

— Вечер понятие растяжимое, — сказал я сам себе и поднял на руки крутившегося воз ног Бимку.

— Ну что, дружище, будем знакомы? — спросил я у щенка.

На что тот, склонил голову на бок, и затем стал пытаться лизнуть меня в лицо, я подался не на долго на эти щенячьи нежности, потом опустил его на землю и направившись в дом скомандовал — «Бимка, домой!», на что он резво и смешно подпрыгивая побежал за мной к дому.

Внутри дома я навел относительный порядок, в комоде обнаружились чистые занавески, которые я сразу же и развесил, сразу стало уютно. Запах сырости вроде выветрился, и я решил протопить печь и вскипятить воду на еду и помыться. Открыл заслонку в трубе, проверил тягу, еще угореть не хватало. Тяга была великолепная. Со двора наносил дров с запасом и развел огонь. Решил загнать машину во двор, на площадку перед домом. Но это оказалось для меня немного проблематично, т. к. опыта вождения машины с прицепом нет никакого. В общем корячился я пытаясь загнать машину и попасть прицепом ровно в ворота минут двадцать, но в конце осилил эту задачу, закрыл ворота и начал перетаскивать барахло в дом. То что в прицепе трогать не стал, это все хозяйственное, завтра распределю по сараям. Провизию разложил по шкафчикам и ящикам, одежду и белье в комод и на вешалку. Достал из чехла дробовик и поставил в углу спальни, патронташ повесил рядом на стенку, на вколоченный гвоздь. СКС, патроны и другие ценности решил прибрать в сундук. Бим свернувшись калачиком лежал на кухне и внимательно наблюдал за моими действиями, вот же умная животина. На двух чугунных конфорках печи уже закипел чайник и почти закипело ведро, в доме стало ощутимо теплее. Надо бы и собаке еду какую то приготовить, вот, теперь мне есть о ком заботится, и это радует! Достал банку говяжьей тушенки, снял с конфорки чайник и залил кипятком «доширак» — это себе, а Биму поставил вариться гречневую кашу, не много — стакан крупы. Время шло к вечеру и пока светло, решил обмыться так «местами», разбавив кипяток из ведра в старом цинковом корыте. Пока мылся каша сварилась, вскрыл консервную банку и намешал собаке еды, еще и на завтра будет ему что поесть. Привел себя в порядок, оделся в чистое и накрыл себе на стол, а собаке «накрыл» в углу кухни, где поставил ему обычную тарелку с кашей и небольшую пиалу с водой из «местных» остатков посуды. Я сидел за столом и смотрел в окно напротив, все что находилось за окном радовало глаз. Дом стоял выше всех в деревне, и из окна открывался вид на склон противоположной сопки и синее-синее небо над ней. От раздумий меня отвлек Бим громыхая тарелкой и вылизывая остатки каши.

— Вот молодец, все съел, — похвалил я его, на что он среагировал сразу же, подбежал ко мне, встал на задние лапы, а передние положил мне на колени, и виляя хвостом уставился на меня своим глазами-пуговками. На вид ему месяца четыре — пять, крепкое сложение, мощные лапы. По окрасу похож на волчонка — белый с серым, а закрученный хвост выдавал в нем породистую лайку. Я потеребил его за ухом, потом встал и налил себе кофе, а Бим довольный улегся под стол и стал «бороться со сном». По дому пошел аромат растворимого кофе, конечно не такой, каким меня угощал Араик из придорожного кафе, но то же пойдет. Покрутился на месте думая что чего то вот именно сейчас и не хватает… Вспомнил! Полез в рюкзак и извлек от туда кисет, где лежала моя трубка и табак. Я вообще не курю, но иногда, на охоте или на рыбалке сидя у костра очень приятно попыхтеть трубкой под кофеёк. Набил трубку, отколол ножом щепу от полена, зажег ее в печи и раскурил трубку, заодно и дров подкинул в печь. Вот, теперь то что нужно — вид из окна, кофе, трубка и никакой суеты — сбылась «мечта идиота».

С улицы стал доноситься ритмичный цокот копыт, цокот приблизился к моему дому и послышалось фырканье лошади. Спящий до этого Бим, повел ухом, поднялся на передние лапы, потом подскочил, подбежал к двери и начал ее царапать. Не выпуская трубку изо рта и с чашкой кофе в руках я встал, открыл дверь и вышел во двор, где уже стояли у калики и привязывали к столбу ворот своих красивых коней Анатолий Михайлович и Василий.

Бимка подбежал к полковнику и стал подпрыгивать, пытаясь лизнуть его руку.

— Ну как тебе Бимка новый дом и его хозяин? — спросил Анатолий Михайлович припавшего к ноге щенка и поглаживая его между ушей.

— Да подружились вроде, — ответил я за собаку.

— Вот и хорошо. Ну что, в дом то впустишь Сергей… как тебя по батюшке?

— Николаевич, но лучше просто Сергей. Проходите.

Василий с Михалычем прошли в дом, разулись и я пригласил их на «кухню».

— Быстро ты тут управился, — сказал оглядывая дом Василий.

— Да тут и так порядок был, просто влажная уборка да окна помыл.

— Ну да мы с подарками на новоселье, скромно, но так принято, — сказал присаживаясь на лавку Михалыч и выкладывая из брезентовой сумки на стол несколько свертков завернутые в полотенца, — вот тебе меда немного, яйца, молоко, хлеб свежий — Мария моя печет.

— Вот спасибо, а то только консервами, крупами да макаронами запасся.

— Хех… ноги протянешь ты тут на своих запасах, ну ничего люди у нас тут внимательные, с голодухи помереть не дадут, — улыбаясь ответил Михалыч и продолжил, — да и расскажем мы тебе с Василием про уклады наши и образ жизни, и тебя послушать хотим, чем ты жил в «той» жизни, и как собираешься жить в этой.

— Да, — кивнул Василий и тоже полез в сумку, — А это под разговор.

И он поставил на стол неопределенной емкости бутыль, с немного замутненной жидкостью, потом выложил зелень, несколько огурцов и луковиц и фантастически пахнувший увесистый сверток с салом. Я чуть слюной не захлебнулся, забыв съеденный недавно «доширак», и принялся быстро выкладывать на стол тарелки, стаканы, резать хлеб и сало.

Василий разлил по стаканам самогон и произнес классический тост — «Ну, за знакомство!». Мы звякнули стаканами, и выпили. Самогон оказался ядреным и чуть не «выскочил» обратно, но я его победил закусив луковицей.

— Это с непривычки, — подмигнул мне Василий разливая еще раз, — вторая как по маслу пойдет.

— Теперь за новоселье! — произнес Михалыч.

Мы опять выпили и действительно, вторая «провалилась» без проблем. Я прошел к печи и подкинул пару поленьев, затем вернулся за стол и поведал гостям свою «краткую биографию», местами с сокращениями, а где их что то заинтересовывало, то более подробно. Когда я закончил свой рассказ Анатолий Михайлович сказал:

— Ну что ж, это твой выбор и твоя жизнь, правильно ты принял решение или нет, время покажет.

— Да не видел я уже никакого будущего для себя «там», все потеряло смысл.

— Не видел, так не видел, — сказал Василий и снова разлил, — а как сейчас видишь?

— Вот сейчас расположусь, вещи разберу, порядки наведу и буду думать чем заняться. Опять же огород надо к весне подготовить, вон какое все заросшее.

— Это правильно, хозяйство в первую очередь надо в порядок привести. Говоришь последнее время занимался металлоконструкциями?

— Ага, — кивнул я закусывая.

— Ну вот может и поможешь с мостом, а? Правда, только уже весной наверное, после паводков.

— Конечно помогу, — согласился я и спросил, — А чем здесь народ в основном занимается?

— Большинство конечно просто хозяйством занимается, иногда в район ездят чего поменять или продать, пара семей пасеки в лес вывозят на лето, скоро вернуться уже, лошадей вот разводим еще и на продажу и на мясо, конная тяга снова становится нужна, ага, топлива да запчастей не напокупаешься, вот люди к истокам так сказать и возвращаются. Есть еще занятия, ну о них попозже, когда освоишься тут.

— Понятно, — кивнул я уже тяжелеющей головой.

Гости переглянулись и Василий сказал вставая из-за стола:

— Поехали Михалыч, Сереге вон отдохнуть надо, поздно уже.

Мы попрощались, я закрыл за гостями калику, подождал пока Бим на улице сделает «свои собачьи дела», зайдя в дом сил хватило только что бы подкинуть пару поленьев в печь, задуть керосинку и постелить себе чистую постель. Заснул я мне кажется уже на пути головы к подушке.

 

Глава 2

3 Cентября, д. Сахарная.

Проснулся я, как говорят — с петухами. А точнее, благодаря соседскому голосистому петуху, было такое ощущение, что он сидит прямо на заборе и горланит назло, городскому приезжему, громче всех зараза. Открыл глаза, в доме светло, чисто и свежо — форточка осталась открыта. Похмелья не было, голова была ясная и вообще, было ощущение какой-то легкости. Встал и выпустил Бимку на улицу, который уже всем своим видом показывал «еще чуть-чуть и наделаю прямо на пол на кухне». Подошел к умывальнику, почистил зубы и умылся, на побриться уже не было желания, пусть отрастает. Оделся и побрел в туалет, по дороге обратно, из туалета в дом, обратил внимание, что доски в заборе напротив колонки, которые были сняты, теперь аккуратно прибиты на место, а на крюке колонки висит плетеная корзина накрытая полотенцем. «Это мне? Просто так?» — вспомнил я старый мультик и поднял полотенце. В корзине лежала дюжина яиц, пирожки, литровая банка молока и пол литровая банка сметаны. Взял корзину и подошел к забору, посмотрел через него и увидел только спину подростка лет двенадцати, убегающего к своему дому.

— Спасибо большое, — крикнул я через забор, и пошел в дом.

Меня догнал Бим, и стал тыкаться носом в корзину и заглядывать мне в глаза, вроде как «давай хозяин, колись чего там у тебя вкусненького». Решил позавтракать и накормить собаку, растопил печь и поставил греться чайник себе и вчерашнюю кашу с тушенкой Бимке. За завтраком мысленно составил себе план мероприятий на сегодня — разгрузить прицеп и привести в порядок баню… что-то так захотелось в баню.

Позавтракал пирожками со сметаной и накормил Бима, после чего одевшись в рабочее пошел обследовать баню. Открыв невысокую и узкую дверь, я немного удивился — баней пользовались, и совсем недавно. Теперь понятно откуда такая натоптанная тропа от лаза в заборе. Да мне и не жалко, попросятся еще попариться — пущу. Ну что, банька скромная — коридорчик полтора на полтора, кирпичная печь, на листе железа под печью несколько поленьев, потом дверь в помывочную, совмещенную с комнатой отдыха, где у малюсенького окошка стоит небольшой столик и лавка, а на стене на нескольких гвоздиках висят связанные по несколько штук веники, помывочная отделена полиэтиленовой шторой. В помывочной на лавке пара ведер и тазиков, цинковое корыто. Дальше дверь в парилку… ммм… какой приятный запах, даже как то голова немного закружилась. В углу парилки, на каменке стоял здоровенный чугунный казан, накрытый алюминиевой крышкой, литров на 50–60, я попробовал его приподнять… ага, сейчас! Ну да и сдался он мне, его двигать. Полки были сделаны углом и в два яруса, но лечь и вытянуться не получится, маловато места. А я и не привередливый, и так считаю очень повезло с такой баней, Ехал же вообще «пальцем в небо», а судьба вот какой презент преподнесла, в виде еще в полнее приличного дома, действующей колонки, бани… и вообще я весть такой довольный.

Один из сараев был хозяйственным: кое какой инструмент огородный, какие то мотки проволоки, бруски и доски, небольшой столярный верстак, полки с разной мелочевкой и прочее, в целом все аккуратно лежит и почти ничего бесхозно не валяется. Ну, сейчас подмету да приберусь, и пусть так и остается хозяйственным тот сарайчик. Пошел к прицепу и начал процесс перетаскивания своего барахла. Через час управился, распихал все по полкам и по углам, развесил над верстаком инструмент. Пока занимался всем этим, периодически поглядывал по сторонам, и смотрел, чем занимается местный народ. Праздно шатающихся практически не было, кто то занимался в огороде, кто то на картофельном поле копал урожай, пару раз мимо проезжал мотоцикл с коляской, вернее вместо коляски был такой лоток, на котором полный мужик возил от куда-то из распадка по паре бревен метра по два в длину. Даже детвора работала, только самые мелкие играли у второго от начала дороги дома и с ними какая-то сухенькая бабулька, вроде как приглядывала. Бим тоже нашел себе занятие — гонял на пустыре за моим огородом с соседским кобелем, пару раз подбегал, вроде как отметится «хозяин, я тут не далеко», весь в репьях и колючках, а потом залез на один из небольших валунов точащих их земли, и лег на нагретый солнцем черный камень… Прям «Акела», куда ж деваться.

Во втором сарайке прежний хозяин вероятно держал корову, ну этим пока я вот так с ходу заниматься не рискну, курятник бы осилить. Что там кстати с ним? Ага, сам курятник одной стеной примыкал к сараю для скотины, а от противоположной стены была небольшая загородка из сетки рабицы, метров пять в диаметре и сверху накрыта старой масксетью. Обошел вокруг и обнаружил несколько дыр, которые сразу же и заделал проволокой из сарая, в самом курятнике тоже навел относительный порядок, как мне показалось, заменил подгнившие в некоторых местах доски стены.

Захотелось пить и я пошел в дом. Налил из подаренной банки в кружку молока и выпил залпом — вкусно!

— Еще кружечку? — спросил сам себя и ответил, — Будьте добры.

Налил еще, выпил — отлично!

Кстати, надо бы какой ни будь холодильник придумать, наверное вырою небольшой погребок, подключу к генератору морозильную камеру, наморожу льда, и сложу в погребе… Странно, не ужели тут нет погреба, или я не заметил? Ладно, повнимательней посмотрю после бани.

Еще с утра у меня было какое то непонятное ощущения, и я не мог понять причину не то что бы беспокойства, но как будто не хватает чего то… Точно! Телефон! Достал из кармана куртки на вешалке телефон, включил… сети нет. Ого, а времени то уже обед — половина третьего! Выключил телефон и затем выставил наручные часы и завел их, а то так и потеряться во времени не долго. Причем я заметил, что меня вообще не волновал тот факт, что я никому не могу позвонить, и тем более никто не может позвонить мне. Отлил молока в миску и вынес на крыльцо.

— Бимка! Иди молока попей, — позвал я собаку, которая соскочив с валуна, понеслась ко мне.

Ну что пора как говориться и о теле подумать, натаскал в баню дров и затопил печь. Затем наносил воды и в казан и ведра все наполнил. Вот, теперь пока топится, можно и по двору прибраться. Достал из сарая метлу, грабли, совковую лопату и сделанную прежним хозяином одноколесную деревянную тачку. Сначала все убрать перед домом, потом навести порядок под кедрами, возить все буду в огород, где предположительно была компостная куча, правда края развалились, ну и до этого руки дойдут — поправлю.

Когда катил тачку с очередной порцией хвои и листвы, впереди ахнули два выстрела, я поднял глаза, и увидел как по пустырю за огородами идет женщина, закидывая двустволку за спину, на ногах резиновые сапоги, яркий сине-оранжевый сарафан, поверх армейская куртка и на голове армейская же кепка, под этим «гардеробом» проглядывалась хорошая фигура и прямая осанка, она прошла еще метров пятнадцать, нагнулась и подняла какую то птицу, я пригляделся — фазан! Вот так, как говориться и коня на скаку, и фазана на бегу. Симпатичная кстати женщина… Ладно, некогда отвлекаться… Сходил подкинул в топку еще дров, и продолжил уборку. Вычистил все вокруг дома, привел в порядок зону отдыха под кедрами, посмотрел на часы, почти восемнадцать часов и уже начала чувствоваться усталость. Пошел проверить баню, заглянул в парилку, ого! Ну градусов под сто-сто десять раскочегарил, думаю достаточно. Посмотрел в топку, дрова прогорели, подкинул еще пару поленьев, и пошагал в дом утолить опять накатившую жажду и собираться мыться. Напился опять молока, съел пирожок, взял шильно-мыльное, чистое исподнее и поспешил в баню…

Парилку посетил аж четыре раза и знатно отхлестал себя дубовым веником, примерно через час банных процедур ощутил приятное головокружение и вообще, как будто в другое измерение переместился. Решив что для изнеженного городского организма достаточно, прибрал в парилке и пошел мыться. Быстро помывшись, поливая на себя из ковша я обтерся, оделся в чистое и вышел на улицу. Это сказочное состояние действительно, «ни в сказке сказать, ни пером описать», дышится полной грудью, как будто объем легких увечился еще на несколько литров, вечерний прохладный воздух не вызывает никакого дискомфорта и как будто проходит сквозь тело приятным покалыванием. На ясном небе светили непривычно огромные и яркие звезды, луна подсвечивала прибранную дорожку к дому, куда я направился, завернувшись в махровый халат с капюшоном.

На широких ступенях у двери меня встречал Бимка приветливо махая хвостом.

— Ага, привет, давно не виделись, — сказал я, погладив его по усеянному репьями лбу, — ну пошли, съедим чего-нибудь.

Пройдя в дом, зажег пару керосинок, растопил печь и занялся приготовлением ужина. Бимке — без изысков, т. е. опять каша, а себе решил пожарить яичницу с салом. Расправившись с ужином, налил себе стакан «армянского» вина, которое оказалось очень даже неплохим, набил трубку и откинувшись на спинку деревянного стула задумался… ни о чем, просто сидел, пыхтел трубкой и слушал как в печи потрескивают дрова. Вспомнил что хотел поискать погреб, еще раз осмотрел не вставая со стула весь дом, вроде я мыл пол, и заметил бы крышку люка. Ладно, обойду все еще раз внимательно. Сделав круг по дому, так ничего и не обнаружил, но в спальне, мне бросилось в глаза продолговатое углубление в массивном плинтусе. Присел у стены и внимательно пригляделся. Действительно, углубление находилось в середине метрового отрезка, а от плинтуса отходили доски не вписывающиеся в общую картину половой доски. Потянул плинтус на себя, крышка поддалась и пошла вверх. «Ага, вот как все просто» — подумалось мне. Поднял крышку и приставил ее к стене, в погреб уходили массивные деревянные ступени, повеяло холодом. Я оделся, и освещая себе путь керосиновой лампой спустился вниз.

Погреб был большой, два метра в высоту, примерно четыре в ширину и в длину по всей стене, т. е. около шести метров. Вдоль одной стены были короба для картошки, стена напротив была одним большим стеллажом, на котором было много пустых стеклянных банок, какие то коробочки и ящички, так же было около двух десятков банок с давнишними соленьями. Три деревянных бочки, литров на сто — пустые, вероятно тоже для засолки. У дальней от люка стены стояло пара военных прикроватных тумбочек, на которых тоже лежало какое-то барахло, в углу несколько старых бамбуковых удочек и какие-то мотки брезента. Так же почти у пола обнаружилась небольшая ниша, выбранная в земле стены примерно на 0,5 куба с двумя полочками и закрытая крышкой выполненной их досок и ватного матраса — а вот и холодильник. В общем, погреб как погреб, только складировать тут пока нечего, только… Я вылез, достал из сундука полиэтиленовый пакет с деньгами, взял от туда пару пачек, которые оставил в сундуке и с пакетом спустился обратно в подвал. Взял один из пыльных деревянных ящиков с какими то старыми газетами внутри, и спрятав там деньги поставил ящик обратно на полку. Еще раз все оглядел и полез наверх, потом тут буду разбираться. Вылез и закрыл крышку, которая села плотно, но без усилий.

Решил завтра с утра съездить в район, накупить еще провианта, круп, кормов для птицы да и еще много чего для мелочи, а то как выяснилось нормального веника нет. Налил еще пол стакана вина, посидел и подумал, что еще надо и лег пораньше спать.

1 Октября, д. Сахарная.

Опять проснулся с первыми криками петухов, выпустил собаку на улицу и сам пошел «до ветру». По дороге обратно, посмотрев на колонку, вспомнил про плетеную корзину, в которой был гостинец от соседей. Надо бы вернуть корзину, но не пустую, пустую нельзя возвращать — не правильно как то. Ну вот в район съезжу, прикуплю там каких-нибудь «вкусностей цивилизации», хотя… а вдруг дались соседям эти вкусности. Ладно, перед выездом зайду и скажу что в район еду, может им надо чего. Позавтракав и собравшись вышел во двор и завел «тирку» — пусть греется, а сам пока к соседям зайду, и познакомлюсь заодно. Вышел на улицу, и направился к соседской калитке, где меня сразу встретил «звонок» — за забором начал неистово лаять здоровенный лохматый кобель.

— «Бабай» на место! — скомандовал женский голос, и собака еще пару раз огрызнувшись на калитку виляя хвостом ушла в будку, там покрутилась и высунув морду на улицу улеглась.

— Доброе утро, — обратился я к хозяйке выглядывая поверх забора.

Женщина в спортивном костюме и в военной кепке подошла к калитке и вышла на улицу.

— Доброе, — ответила соседка приятным голосом и вопросительно посмотрела на меня.

— Я в район хочу съездить, по хозяйству много чего не хватает, вот подумал, может Вам что то надо? Могу привезти, мне не трудно.

— Подождите, я сейчас, — ответила она, и быстрым шагом ушла в дом.

«Хорошенькая» — проскочило в голове. Да, очень даже хорошенькая, выразительные черты лица, особенно глаза, при условии, что ни грамма косметики, спортивная подтянутая фигура. «Так, нечего тут» — погнал я от себя эти мысли, мало ли, женщина то может и не свободна, а я тут уже разглядываю ее оценивающе, народ тут простой и суровый, так можно и получить вечерком по дороге «до ветру» коромыслом по затылку.

Через пару минут, она так же быстрым шагом вы шла ко мне, прихватив алюминиевую канистру.

— Вот, я тут чиркнула список, — сказала она, протягивая мне сложенный пополам тетрадный листок.

Я развернул и прочитал написанное аккуратным почерком:

Соль — пять кило, Спички — десяток упаковок, Керосин — 20 литров, Сода — пять пачек, Патроны, картечь 5,5, 12 на 70 — сотня.

— Все? — спросил я.

— Да, остальное есть вроде, — ответила она улыбнувшись и протянула мне канистру и затем сверток плотно сложенных несколько раз купюр, — Вот, должно хватить.

— Ну не хватит добавлю.

— Ни в коем случае! Не хорошо это, сначала у котельной на заправке керосин купите, затем все остальное, патроны в последнюю очередь на все что осталось.

— Ну Вам виднее, — согласился я и продолжил, — меня Сергей зовут.

— Я уже знаю, — улыбнулась она, и тоже представилась, — А меня Светлана.

— Может что забыли написать?

Светлана задумалась на секунду, симпатично изогнув бровь «домиком», поправила рыжий локон волос и ответила:

— Нет, все пожалуй.

— Ну я пойду, до вечера.

— До вечера, — ответила она.

Я развернулся, пошагал к себе, и «краем глаза» заметил, что она перед тем как пройти во двор оценивающе посмотрела мне вослед.

Вернулся в дом и накормил Бима. Взял деньги и документы.

— Бим, остаешься за хозяина никого не пускать!

Пес продолжал увлеченно громыхать миской виляя хвостом, вроде как «да понял я понял, иди уже». Я вышел и закрыл дверь на «замок для честных», достал из отцепленного прицепа сложенный китайский тент и забросил в машину, мало ли, вон тучки на небе, закидаю груз на багажник и тентом накрою если что. Потом в сарае слил несколько канистр в стоявшую в углу железную бочку, докуплю еще солярки, да и керосин надо для ламп. Ну вроде все, можно ехать, — подумал я, постоял еще минуту у машины и пошел открывать ворота.

До районного центра я ехал не торопясь, стараясь по дороге побольше разглядеть местных достопримечательностей. Проехал поселок «Лесной», в котором в прошлый раз интересовался дорогой у двух стариков у магазина. Примерно через два часа пути выехал на трассу и придавил педаль. В райцентре все оказалось почти рядом, с одной стороны дороги базар и автовокзал, с другой недавно отстроенный супермаркет одной местной (приморской) сети магазинов, чуть дальше АЗС. Только в магазин «Охота и рыбалка» пришлось ехать на другой конец города, где накупил патронов, и еще всяких «причиндал» по мелочи. На рыке мешками взял рис, сахар, соль, макароны, а также по мешку отрубей, дробленой кукурузы, ячменя и комбикорма — такое «Меню» мне продавец на рынке посоветовал, когда я сказал что хочу завести кур и не знаю толком чем кормить. В общем нагрузил «тирку» всем чем планировал, и перед тем как заехать на АЗС за соляркой и керосином, заскочил в супермаркет потешить себя все таки некоторыми «продуктами цивилизации». Набрал кофе, черного шоколада, сгущенки и прочего, кое-что ящиками. На кассе почему то отказались принимать к расчету карточку, мол распоряжение администрации «банковские карты временно к расчету не принимаем», ну рассчитался наличкой. У входа в супермаркет стояли несколько банкоматов, и я решил подойти и проверить баланс своих карт. «Извините, в банкомате закончились наличные», «Нет связи с банком» — извещали меня надписи на мониторах. «Ну и хрен с вами», подумал я и покатил тележку к машине. Багажник был уже полон, накрыт тентом и увязан стропой, я немного «поиграл в тетрис» укладывая пакеты и коробки в салон, в котором уже стояли клетки с курами — несколько молодых несушек и один не менее молодой и пестрый петух. Так же заскочил в отдельно стоящее одноэтажное здание хозмага около рынка и понабрал там всякого, тот же веник, стиральный порошок, мыло, нитки-иголки и скупил практически весь запас свечей, не знаю зачем, может что бы не кататься в район часто, а может во мне просыпается «кулацкая сущность», опять же обменный фонд с односельчанами.

На АЗС толстая тетка — заправщица мне сообщила что заправлять всю мою тару не будет, распоряжение начальства — 20 литров в «одни руки».

— Вот те раз, это с какого такого перепуга? — спросил я склонившись к окошку кассы.

— Так с пятницы проблемы с бензином по краю уже.

— А дизтопливо и керосин?

— Это налью, а бензин нет, и не уговаривай.

— Ясно, ну тогда так…

В общем налил я канистру бензина, канистру солярки, три керосина и залил бак соляркой «под пробку». В Ларьке фастфуда у заправки купил пару пянсе (паровой пирожок с капустно-мясной начинкой) и коробку сока, перекусил и двинул домой, в свою таежную глушь.

Не насилуя машину на перевалах потихоньку добрался до поселка «Лесной», на повороте у лесопилки остановился, увидев за забором большую кучу горбыля, сдал назад и вышел. Прошел на территорию, в двух щитовых строениях работали станки и пахло обработанной древесиной. Два парня таскали из цеха свежеструганные длинные дюймовые доски, и я подошел к ним.

— Бог в помощь.

— Ага, поможет он… Чего хотел? — ответил мне лысый крепыш в тельняшке с татуировкой на плече в виде Андреевского флага и надписью «Где мы, там победа».

— Да хотел спросить, горбыль продадите на дрова?

— А-а-а, ну это к Аслану, он в цеху, в ворота прям проходи, он там со станком занимается, — ответил крепыш и кивнул в сторону одного из цехов.

— Спасибо, — ответил я и направился к цеху.

Внутри было шумно, и у стены присев на инструментальный ящик менял ремни на станке седой мужчина лет пятидесяти, может старше, с кавказской внешностью. Я подошел к нему и поздоровался.

— Здравствуйте, Вы Аслан?

— Да, здравствуйте, — ответил он мне практически без акцента, и обтерев руки ветошью протянул мне руку.

— Я Сергей, хочу горбыль купить, Вы хозяин?

— Да я, пойдем на улицу, тут шумно.

Мы вышли, Аслан достал из кармана сигареты, подкурил и спросил:

— Много надо?

— А вот на этот прицеп сколько поместиться? — указал я на стоящий у забора трактор «беларуську» с прицепом.

— Ну если плотно уложить то кубов шесть.

— Хорошо, а в Сахарную привезти?

— Не, на этом не получится, там спуск крутой к броду, прицеп может перевернуться. У меня КАМАЗ есть бортовой, но он сейчас в рейсе, послезавтра только будет, он проедет, да и поместится в него больше. Но за доставку еще добавишь тогда.

— Хорошо, договорились.

— Слушай, я в Сахарной вроде всех знаю, а тебя в первый раз вижу, родственник что ли чей?

— Нет, я недавно переехал туда.

— А где живешь там?

— У Петра Ивановича я дом кум купил.

— А, знаю тот дом… хорошо, оставляй предоплату, послезавтра машина освободится привезем тебе горбыль. Только не пойму, почему ты углем топить не хочешь?

— Так а где его здесь купить то?

Аслан потянул меня тихонько за рукав в сторону ворот забора, и когда мы вышли к воротам он кивнул в сторону старого кирпичного строения с высокой железной трубой в полукилометре от нас.

— Котельная видишь? Вот туда едешь и договариваешься, они всем тут в округе привозят под заказ.

— Замечательно, — обрадовался я, — сейчас туда заеду.

— Поторопись, а то начальник уйдет, время то рабочее кончилось почти.

Я оставил предоплату Аслану за горбыль, поблагодарил его за наводку на уголь, сел в машину и попылил к котельной.

На котельной договорился на самосвал угля, тоже с доставкой и предоплатой. Там всем заправлял низкорослый мужичек — пенсионер, который как выяснилось, дружил с Петром Ивановичем и очень обрадовался, что у дома теперь новый хозяин.

— А то ведь знаете Сергей как бывает, постоит дом без хозяина пару — тройку лет, и вроде крепкий а все одно, начнет разваливаться, жалко, Петруха его с душой строил, кедрач сам валил, сам сушил, все бревнышко к бревнышку.

— Я заметил.

— Ага, ну и хорошо. Ну с утра завтра самосвал будет часам к десяти, ты только забор заранее разгороди там у туалета, видел там где?

— Эмм… не обратил внимание.

— Ну вот обрати, там еще щиты такие должны были быть сложены под угольный короб.

— Хорошо, посмотрю.

— Ага, ну бывай, только это… Мишке — ну водиле то, денег не давать, ага, будет просить на бутылку.

— Да не жалко на бутылку то.

— Не жалко ему, а работать потом за него ты будешь? Напьется же сразу и все — день насмарку.

— Понятно, не дам.

— Вот и не давай, все ехай, мне еще тут работать надо.

Проезжая опять поворот у лесопилки, я помахал стоящему у ворот Аслану с парнями.

— Спасибо Аслан, договорился я на счет угля.

— Не за что, — ответил мне Аслан и то же помахал.

Шурша грязевой резиной по лесной дороге я ехал и думал о том, что сегодня очень плодотворно провел время. И закупился по хозяйству и дрова и уголь… в общем все с пользой. Аккуратно преодолел спуск к броду, и затем сам брод. Не далеко от моста сидели два подростка, и ловили в запруде гольяна. В сопку, к дому, пришлось забираться «в натяг» на второй передаче, ибо лезущая под колеса домашняя живность односельчан не давала разогнаться. Сразу у ворот вывернул влево и остановился, открыл ворота и сдал задним ходом во двор. Выходя из машины услышал как Бимка в доме лает и скулит, открыл дом и собака визжа от радости начала пытаться запрыгнуть мне чуть ли не на руки, я присел и погладил его, Бим лизнув меня упылил в сторону огорода. Пройдя в дом обнаружил «гнездо» из одел на кровати и погрызенный ботинок. Понятно, собака скучала и развлекала сама себя, но за ботинок надо наказать, не дело это. Вышел обратно во двор и позвал Бима, тот сделав свои собачьи дела несся ко мне, радостный такой. Залетев пулей в дом, щенок сообразил или почувствовал «что-то не то» и сразу попытался выскочить обратно на улицу, но я закрыл дверь. Разувшись подошел к кровати и заговорил как можно строже и пытаясь не засмеяться, потому как Бим просек ситуацию «что попал» и изобразил мордой и ушами такое, что удержаться от смеха было сложно.

— Бим! Это что такое? Засранец! — спросил я поднимая с кровати погрызенный ботинок, — тебе что грызть больше нечего?

Бим практически по-пластунски заполз под лавку, делая при этом попытки повилять хвостом на каждую мою фразу.

— Вон у печи поленья, грызи, сколько хочешь! А добро портить нельзя! А ну иди ко мне!

Бим все так же, лежал под лавкой, не шевелясь.

— Я кому сказал?!

Он начал медленно выползать и «на полусогнутых» подошел ко мне. Я ткнул ему порванным ботинком под нос и сказал — «Нельзя!», потом, волоча его за шкирку подошел к кровати и указав рукой на постель — «Нельзя!». Потом я его отпустил, и он все так же со сложенными ушами и втянув голову смотрел на меня, я подошел к его коврику на кухне, сел на пол рядом, и уже спокойным голосом сказал, — Ну все, экзекуция закончена, иди ко мне, вот тут лежать можно, если тебе холодно, в погребе есть матрас, я его тебе сюда положу.

Бим уловил изменения в интонациях сразу же подбежал ко мне, неистово виляя хвостом и поскуливая, пытался меня лизнуть мол «прости хозяин, больше не буду».

— Ага, — сказал я, теребя его за холку и вспомнив одного персонажа, — «понять и простить».

На улице машина заглохла, и я обувая калоши сказал:

— Идем «вредитель» машину разгружать.

Мешки с «птичьей едой» перетаскал в сарай, где раньше держали корову, пристроив их на наспех сколоченный поддон, что бы на земле не лежали, потом выпустил кур в курятник и рассыпал им в лотки корма. Бим сразу заинтересовался «новыми жильцами» и с любопытством заглядывал сквозь сетку, со стороны огорода встав на задние лапы, а передними опираясь на сетку. Мешки со своей едой и коробки я перенес в подвал, он сухой и проблем с хранением быть не должно. Хозяйственное барахло и топливо разместил в сарае-мастерской сразу слив солярку в бочку, чтобы освободить канистру — в следующую поездку еще наберу. Уложив в деревянную тачку все по соседскому списку, выкатил ее к воротам. Сходил в дом и сложив в плетеную корзину пачку кофе, несколько шоколадных плиток и упаковку конфет, пристроил корзинку на тачке и покатил к Светлане. По улице медленно поднимались с выпаса коровы и «расходились по домам», некоторые остановившись у калики мычали и звали хозяев, запускайте, мол скорей и доите, а то вымя отваливается. У ворот Светланы также стояла корова и томно смотрела куда-то во двор в ожидании. Светлана вышла во двор со стороны огорода, и открыла ворота, корова деловито прошла во двор и направилась за дом, а Светлана вышла ко мне.

— Добрый вечер Сергей.

— Добрый, я тут вот… привез все что просили.

— А, ну подкатывайте к крыльцу и выставляйте, я там разберусь уже.

Я посмотрел на собачью будку, в которой не сводя с меня глаз, лежал Бабай, вот уж точно бабай — лохматый, беспородный но не маленького размера пес.

— А Вы по дорожке идите, у него цепь не дотянется, — сказала Светлана, поняв мои опасения.

Подкатив тачку к крыльцу, я передал корзину хозяйке и начал выставлять ее «заказ» на крыльцо. Закончив я повернулся к ней.

— Все по списку.

— Вы все таки добавили денег из своих, — сказала она насупившись разбирая пакет с упаковками патронов.

— Да совсем чуть-чуть, мне не в напряг.

— Зато мне неловко, и что это? — она протянула мне корзину.

— Света, да что Вы в самом деле! Считайте это благодарностью за молоко, сметану и пирожки.

— Ну спасибо… вообще-то, молоко и пирожки это моя благодарность и извинение, за то что в отсутствие хозяев пользовались скважиной и баней.

— Хозяевам не жалко, — ответил я и покатил тачку к выходу, ибо меня уже начали утомлять эти бабские пререкания.

— Сергей! — окрикнула она меня, когда я уже был на дороге, — и все же, сколько денег Вы добавили? Я сейчас отдам.

— Молоком отдадите, — хмуро ответил я, кивнул в сторону, куда прошла ее «буренка» и покатил тачку к себе во двор.

Странная она какая то, — подумал я, продолжая распихивать в мастерской коробки с привезенной хозяйственной мелочевкой, — непонятно… но по-моему без мужика она живет, ага, от этого и проблемы у бабы наверное с головой. Ладно, пойду супецкого сварю, баранину на рынке же купил.

Прошел в дом и начал готовить ужин. Биму насыпал сухого корма, так же приобретенного в райцентре, все-таки в нем и витамины и добавки всякие полезные.

— Ешь собакин, но не привыкай сильно, этот корм только на ужин давать буду.

Когда баранина прокипела, снял пенку и засыпал в кастрюлю зажарку и картошку, пусть вариться, и пошел к туалету, где должен завтра разгородить забор и подготовить короб под уголь, стемнеет уже скоро. Действительно, за туалетом находилась заросшая травой конструкция — сваренный из уголка два на два метра каркас, возвышающийся над землей сантиметров на двадцать, в углах хитроумные зажимы, щиты сколоченные из досок лежали тут же. Разобрался как это все собирается я быстро, это было не сложно, по каждой стороне каркаса в специальный паз вставлялся щит и фиксировался зажимом, а сверху можно было поставить еще щит и так же зафиксировать. В общем прикинул, что полностью собранная конструкция была бы высотой метра полтора, нормально — самосвал угля поместиться. Ту сторону короба, что к забору собирать не стал, от туда завтра угля навалят. Подойдя к забору так же обнаружил, что одна секция напротив короба длиннее остальных и может открываться. С одной стороны петли, приваренные к столбу, с другой две пары проушин для замков, вверху и внизу, вместо замков проушины просто толстой проволокой замотаны. По дороге в дом проведал живность — осваивается курятина, нагадили вон уже сколько.

На кухне стоял аромат баранины, булькала на печи кастрюля, Бимка в углу наяривал мосол, который я ему выделил в процессе приготовления супа. Что ж… можно готовиться ужинать. Долил воды в умывальник, помыл руки и стал накрывать себе на стол. Только уселся, порезав хлеб и налив себе четверть стакана принесенного Василием самогона, как Бим перестал грызть кость, насторожился, заскочил на лавку у окна и начал лаять во двор. Я подошел к окну и увидел как Вася, легок на помине, проходит в калитку с трехлитровой банкой молока в руках.

— Ты на запах что ли? — спросил я его открыв дверь.

— А то! Да я так проведать зашел, ну и разговор к тебе есть.

— Заходи, поужинаешь?

— Ммм, пахнет то как, конечно!

Пока я наливал тарелку Василию, он поставил банку молока на тумбочку и помыл руки.

— Молоко вон тебе соседка передала, — сказал он вытирая руки, — главное входит из калитки с банкой, меня увидела покраснела лицом и узнав что я к тебе иду сунула мне банку, передашь мол.

— Яркая женщина, только мне показалось странная она какая то.

— Ага, есть немного, — согласился Вася усаживаясь на лавку и продолжил, — лет десять тут живет, особо ни с кем не общается, так есть у нее пара подружек — болтушек. Вроде как она в Находке жила, была замужем за военным, а лет десять назад раз, и приехала к родителям с одним чемоданом и двумя детьми сопливыми на руках, ага, и с фингалом под глазом. Не знаю что там у нее за история, но с тех пор так и живет тут. Пять лет назад ее отец в тайге сгинул, долго искали, всей деревней — не нашли. Ружье его нашли, а самого и след простыл, а потом через пару месяцев и старуха его — Марь Андревна, видать с горя представилась. Такие дела, ага.

— Ясно, — кивнул я наливая Васе стакан.

— Так то баба вроде хорошая, но настырная жуть, все сама, сама. Она и через забор то к тебе к скважине ходила не от лени, чтоб до низа дороги к колодцу не ходить, а что б с мужиками лишний раз не сталкиваться. Видал может, тут «Ганс» гоняет на мотоцикле с гробиком вместо коляски? Этот к ней пару лет назад вроде как в женихи набивался, ну и дал волю рукам, похватал там где помягче, так она на него собаку спустила и чуть не пристрелила, Бабай его аж до речки гнал, чуть не порвал.

— Хрена се, — прокомментировал я и поднял стакан, — Ну, за Бабая!

Мы выпили и Василий продолжил:

— А так нормальная она, просто видать в себе все больше.

— Понятно.

— Я чего пришел то, видел у реки люди картоху копают?

— Видел.

— Так вот, там почти у всех по несколько рядков, по весне всей деревней сажаем, рядом с моими рядками два рядка Николаевны, а она по лету померла. Ну мы посовещались там… в общем, берешься копать — копай. Нет — так мы разделим и сами выкопаем.

— Так чего не взяться, я согласен.

— О, это дело, наливай! Я в субботу собрался в верховья на форель, поедешь со мной?

— Конечно, сто лет на рыбалке не был, а на чем ехать?

— Ну, ты с лошадьми как?

— Вообще никак.

— Мда… ну можно тогда на твоей машине, я знаю одну дорогу, потом все равно через бурелом пешком, а там и через пару километров перекаты.

— Ну давай так, а что с собой брать?

— Снасти, ружье и чего теплого одеть и на чем поспать, остальное там у меня есть. Вот еще что, ты дрова на зиму запасать собираешься? А то у нас есть деляна в распадке, ну или угля, можем съездить в «Лесной» я покажу с кем за уголь договориться.

— Да договорился уже, — улыбнулся я и разлил еще четверть, — может добавки?

— Супа то? Давай, очень даже, я тебе скажу. Где научился то?

— Да я как то один все время, сам себя все время кормил, вот и научился.

— Понятно.

Мы еще немного поболтали и Василий взглянув на часы засобирался.

— Ладно Серега, пойду потихоньку, — сказал он напяливая на голову налобный фонарь, — в общем я завтра к полудню пойду картоху копать, ну и ты давай, прицеп вон свой прицепляй и подъезжай.

— Договорились.

— Ну бывай, пойду я, — хлопнув меня по плечу сказал Василий, и дойдя до калитки обернувшись добавил кивая в сторону соседнего дома, — И эта, Светку нашу не обижай.

— Не буду.

— Во-о-от, — он согласно кивнул, и пошатываясь побрел вниз по дороге.

Закрыв за ним калитку, я подождал пока Бимка «вернется из туалета» и мы прошли в дом. Подкинув палений в печь, убрав со стола, помыв посуду и задув керосинки, я лег спать. Вот такая она жизнь здесь, встало солнышко — деревня проснулась с петухами и за работу, село солнышко — поужинали и спать… Благодать.

2 Октября, д. Сахарная

Ночью начался дождь, хороший такой, плотный с громом и молниями. Вчера весь день тучки бегали по небу, а ночью вот разродились. Открыл глаза — темно. Протянул руку к тумбочке, и включил светодиодный светильник. На часах 3:00, Бим поднял голову, посмотрел на меня, потом свернулся калачом и опять удрыхался. Сон прошел и я решил попить чай, расшевелил угли в печи, подбросил дров и поставил чайник на плиту. Мда, как то не экономично получается, согреть стакан чая и столько дров палить. В мастерской конечно лежит портативная походная китайская газовая горелка и пара упаковок баллончиков, но как то не серьезно это. В район надо бы наведаться все равно, там в хозмаге продавались вроде и печки, и редуктора к ним, и баллоны большие на 50 литров — вот это самый вариант. В чайнике вода была уже кипяченая, и поэтому я не стал дожидаться, когда закипит опять, а снял чайник в состоянии «горячий», кинул в кружку пакетик и залил водой. Сел у окна с кружкой и жменькой карамелек, пытаясь рассмотреть что там снаружи, не видать ничего, только вспышки уходящей грозы иногда освещают склоны сопок. И надо что то думать с освещением, а то ночью приспичит «по большому» и беги по темноте в дальний угол огорода. В общем, «поставил галочку» себе на счет газовой плиты и освещения. Завтра же, то есть уже сегодня картошку копать а мешки? Вроде в погребе у тумбочек какие то мешки были и мотки брезента. Допил чай, зажег керосинку и полез в погреб. Нашел несколько плотно увязанных свертков с мешками, у некоторых были подопревшие края, решил развернуть все свертки и выбрать целые мешки. Более-менее целые на вид я откладывал в сторону. Разворачивая очередную вязанку мешков, что то плюхнулось на пол, я присел и поднял небольшой но тяжелый сверток в промасленной бумаге. Развернул… как интересно, внутри были пять таких «минибандерольки» — упаковки винтовочных патронов 7,62х54 , по десять патронов в каждой бумажной бандерольке перевязанной на посылочный манер толстой грубой ниткой. Интересная упаковка, наверное что то из старых запасов, и из чего интересно, этим стреляли, неужели из «мосинки»? Так, поищем. Я сбегал наверх за мощным диодным фонарем и принялся двигать тумбочки, отодвигать деревяшки и всякое старое барахло, в поисках возможного тайника, но безуспешно. А может и нет ствола, уехал он вместе с Петром Иванычем в город Владивосток. Ну и ладно, а то раскатал губу на нелегальный ствол. Завернул обратно все патроны в бумагу и бросил в коробку с несколькими кусками старого хозяйственного мыла. Но мысль о возможном наличии в доме хорошего нарезного ствола удобно расположилась в закоулках мозга, надо будет у Василия спросить охотился ли Иваныч и с каким ружьем.

Завернул подобранные мешки в брезент, вылез наверх и закрыл погреб. Решил сварить каши собаке на весь день, Бим продолжал дрыхнуть, но как только я достал из коробки банку тушенки, он не шевелясь начал интенсивно размахивать хвостом, потом потянулся припадая на передние лапы и подбежал ко мне, вроде как участвовать в процессе. Потом пока еще не рассвело, я затеял небольшую постирушку, натаскав и нагрев воды. Потом покормил птицу и собрал уже накопившийся мусор в мешок. В общем по хозяйству занимался, пока не услышал рев и грохот подъезжавшего МАЗа с углем — наследие СССР, как он ездит вообще я не понимаю.

— Куда ссыпать то хозяин? — перекрикивая тарахтящий двигатель спросил меня водитель, когда я вышел к нему.

— Проезжай выше, заворачивай и до конца забора к туалету, я там сейчас открою.

МАЗ громко хрустнув коробкой и выпустив клубы черного дыма тронулся с места, а я побежал открывать секцию в заборе. Управившись с разгрузкой и попрощавшись с водителем который, как и предупреждало его начальство, пытался клянчить на опохмел, я принялся закрывать короб перекидывая лопатой просыпавшийся уголь. Поднял и закрепил все стенки короба, накрыл всю конструкцию кусками старого линолеума, которые лежали рядом и видно для этого и предназначались.

К полудню, как и договорились с Василием я приехал на картофельное поле. Мне показали теперь уже мои рядки по принципу «от сих до сих» и я, взяв вилы, принялся копать. После дождя земля была мокрая, и копалось тяжело. А сейчас на небе ни облачка, и светило теплое приморское солнце — бабье лето, только как то растянулось оно, да и хорошо. Высыпал выкопанную картошку на дно прицепа, таская то, что накопал ведрами. В процессе работы люди украдкой поглядывали на меня и перешептывались и периодически, вероятно услышав о чем шепчутся, Василий показывал кулак двум совершенно необъятным женщинам «бальзаковского возраста». К вечеру уже все перезнакомились, и одна из «двух необъятных», которая представилась как Лидия Матвеевна травила «бородатые» анекдоты и сама же с них очень громко смеялась.

— Ладно, на сегодня хорош наверное, — сказал подошедший ко мне Вася, — погода еще постоит недельку другу, так что успеем.

— Так а что тут успевать, мне вон на пол дня работы наверное осталось. Завтра и закончу.

— Ну да, Николаевна много не сажала, себе 2–3 мешка, да на продажу столько же.

— Вась, я спросить хотел, а Петр Иваныч с чем охотился?

— Ну известно с чем, с тулкой курковкой, да и…. - потом хитро посмотрел на меня и спросил, — нашел карабин что ли?

— Нет, не нашел, патроны винтовочные нашел.

— Ну найдешь, на видном месте ищи. Был у него карабин мосина кавалерийский, уж не знаю где он его взял, но факт, был.

— А ты от куда знаешь?

— Так а чего мне не знать то, я ж тут участковым 15 лет отработал. А потом как подстрелили, уволился по здоровью и тут «корни пустил».

— Подстрелили?

— Да было дело, на пару с егерем с «Лесного» браконьеров гоняли, ну и напоролся. Да дело прошлое. В общем был у старика карабин, а Михалычу он только тулку отдал, значит карабин где то припрятал.

— Ясно, ну поищу еще повнимательней, хороший наверное аппарат.

— А то! Мосинка же, правда на пол километра кучность не та у же как у полноценной винтовки, а тут у нас и не чисто поле, негде тут на полкилометра стрелять.

— Ну тоже верно, — согласился укладывая в прицеп ведра и вилы.

— Может вечерком по пять капель?

— Васька! А ну не спаивай мужика, — закричала Матвеевна, — ишь, я вот Надежде скажу.

— Матвеевна! Тебя подсматривать поставили, а ты подслушиваешь! Нечего влезать когда мужики разговаривают.

— Ой, поглядите бабоньки, мужики… Будешь частить с выпивкой и не мужик уже будешь. Мало нам что ли «трактористов».

— Что за трактористы, — спросил я у Василия.

— А вон внизу у реки видишь дома? Живут там несколько эм… личностей, не живут а так доживают, ни хозяйства толком нихрена. Старшой у них был Андрей, раньше трактористом тут работал, да спился и сгорел. Еще два брата осталось да несколько пришлых каких то. Как живут, на что — не понятно. Так иногда попросятся к кому подработать за еду да выпивку. Проблем от них особо нет, но мне они не нравятся, ожидать чего угодно можно. Прошлым летом с одного двора корова пропала, ну доказать ничего смогли, видать в лесу разделали и припрятали. В общем эти как их… ммм… а! Асоциальные элементы, вот. А весной к ним еще двое прибилось, ЗэКа стопроцентные. Ну Михалыч то добрая душа, пусть живут, говорит, пока худого не творят.

— Ясно. Ладно покатил я к себе.

— Давай, я мож заскочу, если время будет.

— Заскакивай.

Я завел машину и потащил прицеп с урожаем к дому. Заехать задом во двор получилось уже лучше, потыркался взад-вперед всего пару раз. Бим весь день носился как угорелый, то фазанов по склону гонял, то соседского Бабая доставал, просочившись через дыру в заборе. Бабай не обращал на него никакого внимания, и лежал у будки подставляя то один бок, то другой теплому, пригревающему солнцу. Увидев что я уже во дворе, Бим «бросил все дела» и радостно виляя хвостом крутился уже около меня.

— Пойдем, собака, поедим чего-нибудь.

Сыпанув в миску сухого корма я поставил греться ужин, поел. Сходил за углем, притащил пару ведер и поставил у печи. Накормил курей. Потом отправился в баню, сильно топить не стал, просто что бы в казане воду нагреть да обмыться, а то весь чухаюсь после утреннего угля и сбора урожая.

Неделя пролетела очень быстро. Занимался хозяйством — докопал картошку, просушил, отобрал семенную и на поесть и опустил в погреб; навел порядок в огороде, т. е. убрал всю траву, поправил грядки; растянул освещение, приспособив несколько автомобильных лампочек и один из запасных аккумуляторов; съездил еще раз в район купил два баллона газа, двухконфорочную плитку и шланги, примостив баллоны на улице в сколоченном ящике, протянул в дом шланг и подключил к плитке; так же привез еще запас топлива и провианта. Аслан как и обещал прислал КАМАЗ горбыля, и я пол дня сортировал его и пилил бензопилой, что бы аккуратно сложить за баней, где потом пришлось еще делать небольшой навес. Сходили с Василием на рыбалку половили форели, он мне показал, как ее разделывать и солить. В общем моя новая жизнь начала входить в определенное русло, и самое главное я начал ощущать какое-то душевное равновесие и даже сделал несколько карандашных набросков «вида из окна», получилось в полнее симпатично. А еще в гости заходил Михалыч, уходя уже по темноте? он очень озадачился, когда я включил «свое освещение».

— Сергей, а ведь есть у нас станция дизельная, только надо перебрать ее, проводов найти, «пасынки» то вон торчат по дороге, можно было бы освещение восстановить, да давать на пару часиков по вечерам, хоть новости какие посмотреть или послушать, да и старухи наши может какой концерт посмотрят.

— Можно, я только за, давай собирай команду, сядем, спланируем, задачи нарежем и займемся.

— Договорились.

В выходной заходил Василий, и просил свозить его в район, к какому-то знакомому за запчастями к его «шишиге». Я согласился, все равно надо дозвониться до Мишки и попросить кое о чем. Решили в понедельник с утра выехать.

10 Октября, д. Сахарная.

Всю ночь был жуткий ветер, завывало и громыхало так, что я начал беспокоится за свой хилый навес, что соорудил для дров за баней. Но к утру затихло, вышел во двор убедиться, что ничего ветром не унесло, за исключением маленького окошка на фронтоне, оно открылось и повисло на одной петле. А на чердаке то я еще не был, собирался слазить посмотреть, да все некогда было. Поставил на плитку чайник и пока закипает решил слазить и отремонтировать окошко, а то еще свалиться на голову и ходи потом улыбайся всю оставшуюся жизнь. Вооружившись инструментом, жменькой гвоздей и приставив лестницу, я забрался на чердак. Вот, а печную трубу то подмазать надо, да и некоторые листы шифера с трещинами. В общем, и тут дел — непочатый край. Между стропилами на натянутой проволоке висят заготовленные хозяйственным Петром Иванычем веники для бани. Стопка небольшого размера стекол, и заготовки какой то столярщины — в небольшую стопку бруски с нарисованными карандашом контурами чего то для меня не понятного. Повертел одну заготовку, вероятно не состоявшаяся ножка стола или стула и укладывая ее на место уронит. Брусок укатился в самый угол крыши и уперся в еле заметный брезентовый сверток. А это что? И подтащив к себе сверток я уже догадывался, судя по весу и характерным силуэтам, что это и есть тот самый карабин Мосина. Развернул… это же целая эпоха, Калашникову такое и не снилось, хотя «калаш» — тоже эпоха, но другая. Взял оружие в руки, в длину метр, не больше, дерево местами подплесневело, а ствол также в некоторых местах пошел ржавым налетом, но затвор подался легко, внутри чисто, я заглянул в ствол, его будто залили очень плотным и вязким маслом каким-то. Ладно, вечером займусь, свернул все обратно — карабин, три кожаных подсумка, масленка и набор для разборки и чистки. Вот так раритет, — думал я прибивая на место петлю от окошка, — почищу, помою и стрельну аж руки чешутся. Я вообще к оружию без маниакальной привязанности, но именно этот карабин как то разбередил душу, наверное на генном уровне, по отцовской то линии казачьи корни как никак. Вот и этот карабин возможно был оружием какого-нибудь красного кавалериста, а может какой-нибудь вертухай ГУЛАГа, одной из некогда в превеликом множестве разбросанных по приморью зон охранял с ней политзаключенных. В общем — эпоха. Закончил с окошком, и спустился в низ. Карабин сунул под топчан, «подожди дружище, вечерком приведу тебя в порядок». Чайник уже семафорил мне вырывающимся паром из носика, все таки газовая плитка, быстро закипел.

— Хозяин открывай, — послышался голос Василия с улицы.

— Открыто.

— Привет, ну что планы не изменились? Едем?

— Да проходи, сейчас поедем. Завтракать будешь?

— Завтракай, я уже, а тебе вот к завтраку, — ответил Вася и поставил на стол тарелку с пирожками завернутую в полотенце.

— Спасибо, — ответил я и сразу взял еще теплый пирожок, — Надежда твоя расстаралась?

— Ага, дождешься от нее, это соседка твоя расстаралась, корову выгоняла со двора, меня увидела, а к кому я здесь могу идти, только к тебе, подожди говорит… ну встал жду, а она вынесла это и говорит что б тебе отнес. Ты это, проявил бы уже хоть какой знак внимания к женщине, — ответил Вася и хитро подмигнул.

— Так а… я… как то и не давал вроде повода…

— Хм… не давал он повода, мужик холостой, хозяйственный, на рожу конечно не Бельмондо, но сойдет. Не теряйся короче.

— Вась, давай я сам как-нибудь разберусь а?

— Конечно сам, тока резину то не тяни, перегорит баба и потом на выстрел не подпустит.

— Да что вы сговорились что ли, и Михалыч тут намеками замучил на днях.

— Ладно, завтракай да поехали.

— Поехали, — ответил я, подхватив сумку с ноутбуком и телефоном.

Спустя три часа мы были уже в райцентре, я высадил Василия у какого-то дома, и договорись, что через пару часов его заберу здесь же, а сам поехал еще закупиться по хозяйству и набрать в канистры солярки. В супермаркете банкоматы опять меня «послали», расплатился наличкой. Интересно эти банкоматы когда-нибудь работают. Недалеко от рынка я увидел знакомую вывеску и припарковался у отделения «Сбербанка».

— Добрый день девушка, а можно с карточки денег снять и баланс проверить, а то как не приеду, банкоматы не работают.

— Здравствуйте, а банкоматы уже пару недель не работают, давайте карту.

Я подал ей карту, она постучала по кнопкам на компьютере.

— Сколько снимать будете?

— Да пять тысяч сниму, только можно купюрами поменьше?

— Можно, пинкод вводите, — ответила кассир и подала мне консоль.

— И чек с балансом пожалуйста.

— Пожалуйста, — она вернула мне карту и чек, посмотрев на который я понял, что никаких «новых» денег на карту не перечислялось.

Поблагодарив кассира и вышел на улицу, напротив сберкассы была какая-то закусочная с претензией на ресторан, и я решил перекусить и позвонить Мишке.

Заказав пельмени, салат и чай набрал номер Михаила.

— О! Наконец то! Дауншифтер наш объявился.

— Может и шифтер, но еще не даун, привет Миша.

— Рад тебя слышать старик, как устроился? Все нормально? Пытался несколько раз дозвониться до тебя так бесполезно, как я понял.

— Да Миша, бесполезно глушь та еще. Нормально устроился, мне нравится. Как там цивилизация?

— Да какая нахрен цивилизация, у этой цивилизации вечно, не понос так золотуха. С электронными переводами какие то проблемы вот как ты уехал, так примерно и началось. То со связь, то с инетом, то свет на пол дня рубанется. Ну вроде говорят какие то вспышки там супер-пупер на солнце, так всегда на солнце вспышки. В общем наверняка чью-то безалаберность на солнце сваливают. Денег я тебе перевести так и не смог, правда старик фигня какая то с переводами, банк платежки раз в неделю отправляет.

— Да, я тут в райцентре пытался с банкоматами договориться, так они ни в какую.

— Вот, а я что говорю. Так а ты что нуждаешься там в чем, давай поможем, я тебе налика подкину в счет погашения долга.

— Давай в счет погашения, только не налика.

— А чего?

— Снаряжай наверное «бычка» нашего, бери ручку и записывай что мне надо…

— … нихрена себе, Серый, ты там что, контору какую открыть решил?

— Зачем, нет просто восстановить надо кое что.

— Так оно хоть отобьется имеет смысл?

— Имеет Миша, имеет но не отобьется.

— Так а зачем тебе этот альтруизм?

— Миша, ты не поймешь, просто сделай как прошу.

— Хорошо, а трактор?

— А что трактор?

— Ну я же не шарю.

— Есть такая контора «Сумотори».

— А знаю.

— Ну помнишь менеджера Пашу?

— Это горбатенький такой?

— Точно, вот к нему и обратись он сообразит, скажи что нужен минитрактор фермеру.

— Хорошо, постараюсь, но быстро не обещаю не раньше пятницы, все же еще набрать по твоему списку надо. А как добраться то к тебе?

— А я тебе на почту скину картину с яндекс-карт, доберетесь.

— Давай, жду. И я неверное сам к тебе приеду, может понравится, баня то есть?

— А то! Есть, не хоромы конечно но в полнее.

— Ну давай старик, жду почты от тебя, до встречи.

— Пока.

Перекусив, я вернулся в машину, и подключил «мегафоновский» модем к ноутбуку. Быстро продублировал список заказанного Мишке, и скинул карту с маршрутом. Интернет работал кстати поганенько.

Подобрав радостного Василия, который накидал мне в машину кучу железа — крестовины, подшипники и всякое по мелочи, мы покатили обратно.

По дороге обратно я спросил Василия:

— Вась, а где бы винтовочным патроном разжиться? Я б прикупил если есть у кого.

— Нашел значит?

— Ага, нашел, на чердаке, надо только в порядок привести.

— Хорошо, подкину я тебе цинк.

— Ого, и часто ты так цинками барыжишь?

— Так и не барыжу я вовсе, просто для хорошего человека не жалко, — ответил Вася.

— Договорись, а что в замен?

— Эмм… я тут слышал вы с Михалычем задумали электричество восстановить?

— Ага, есть такая задумка.

— Ну вот значит я первый на очереди в дом свет подать. А то Надежда как услыхала эти сплетни, так телик два раза на дню протирает и пилит и пилит меня, поговори, мол с Сергеем что б нам пораньше свет дали.

— Заметано, будет вам «лампочка Ильича», только я собираюсь к этим восстановительным работам тебя тоже привлечь.

— Да я за любой кипишь, кроме голодовки, а это же такое дело… ого-го, лет десять точно уже как электричества нет, — ответил Вася, эмоционально размахивая руками.

В Сахарную вернулись около пяти вечера, и высадив Васю я поехал домой. Бимка лежал в недавно сколоченной будке, и пристегнутый на цепь. Увидев меня открывающего ворота, он один раз вильнул было хвостом, но потом демонстративно отвернулся. Обиделся, характер показывает. Не понравилось ему выселение на улицу, ну да пусть привыкает, а то разнежится, охотничья собака все же, а не болонка. Разгрузив машину, принялся за кормление сначала живности, а потом себя. Пока еще тепло и светло, заняться приведением в порядок карабина решил на улице, а то еще провоняет дом соляркой, которую я налил в оцинкованный таз и уселся на крыльце. Развернул брезент и достал карабин, открыл затвор и удерживая спуск, вытащил его. Ага, помню… Все таки зря сейчас нет в школах НВП, мы же на этих занятиях с чем только не возились, «мосинку», ППШ, 47-й калаш… все по много раз через руки проходило, ну кому интересно конечно было, мне было интересно, да и большинству то же. Затвор бросил в таз — пусть откисает, снял кольца фиксирующие ложе и накладку, с трудом, но открутил болт, фиксирующий ствол и ложе. В стволе что-то непонятное и вязкое залито, вреде масло какое-то. В общем до темна не успел, и пришлось перебираться в дом, включил верхний свет и расположился на кухонном столе, в принципе осталось все протереть и собрать. Судя по клейму, кстати, карабин 1940 года, но он в идеальном состоянии, правда если не обращать внимание на приклад и ложе, по уму бы новое лучше. Я вертел в руках собранный карабин, весь собой довольный, когда во дворе залаял Бимка, но быстро успокоился, я встал и открыл входную дверь.

— Вот он у тебя собака-убийца, ага, залижет до смерти, — сказал Василий сидя на корточках и теребя собаку меж ушей, а Бим его нализывал на радостях.

— Да отцепляй его, пусть побегает… Заходи.

Василий отцепил карабин от ошейника и пошел к дому, а Бим аж с пробуксовкой стартанул куда то в темноту огорода, и через несколько секунд появившись из темноты, подскочил к Васе, лизнул руку и унесся опять.

— Вот шило в жопе, — сказал Василий проходя в дом.

— Да засиделся за весь день на цепи, а тут ты, весь такой спаситель.

— Ну етить-колоть! Блестит как у кота шары, — сказал Василий увидев карабин, — ну точно он и есть. Стрелял уже?

— Не, только закончил с ним, завтра по светлому стрельну с утра.

— Патронов я тебе подкину, как и обещал, только мне за ними сходить кое-куда надо.

— Хорошо, мне не горит, жменька есть пока патронов.

— Я что пришел то… я ж «шишигу» сделал, есть повод обмыть.

— Сопьюсь я тут с вами.

— Да мы так, без фанатизьму, обмозговать надо кой чего, сейчас и Михалыч подойдет.

— Ясно, тогда на стол чего-нибудь соберу на закуску, — ответил я, убирая карабин и оружейные причиндалы со стола.

Минут через десять и Михалыч подошел. Мы уселись за стол и Михалыч сказал:

— Ну, дизелем завтра займутся, думаю, переберут мужики с «Лесного» без проблем, я посчитал тут, столбов надо не меньше полста, только как мы их без крана к пасынкам то вязать будем?

— Кран будет в выходной.

— О как, от куда? — удивился Михалыч.

— А ко мне друг в гости приедет, и совершенно случайно на машине, где есть кран-манипулятор, — ответил я улыбаясь.

— Ну значит и столбы будут, отряжу народ на деляну завтра, пусть пилят. А тебе возить, — обратился он к Васе.

— Да повозим потихоньку, трос на удавку и за фаркоп.

— Ага, и сразу раскладывай их у пасынков.

— Понял, — кивнул Василий.

— Теперь самое главное, провода и светильники.

— Это все будет, то же в выходной, я уже заказал.

— А рассчитываться как? Надо ж было посоветоваться сначала Сергей, что ж ты… а вдруг они местную валюту не возьмут?

— Ну самогоном то они точно не возьмут, — рассмеялся я, — да у меня во Владивостоке остались кое какие долги, в смысле мне должны, вот в счет этих долгов и заказал.

— А, ну хорошо коли так, — кивнул Михалыч, потом как-то вопросительно посмотрел на Василия и тот одобрительно кивнул. Тогда Михалыч запустил руку в карман, достал папиросу, спички и зажигалку, подкурив от зажигалки, он положил коробок на стол и пододвинув ко мне сказал:

— А кто тебе сказал, что местная валюта это самогон? — и указал глазами на коробок.

Я взял ощутимо тяжелый коробок и открыл… золото… три маленьких самородка в форме расплюснутой капли, общем весом грамм на 40.

— Очень интересно… вы это лучше не показывайте ни кому из чужих, — ответил я, положив коробок на стол, — а то сметут тут всю деревню бульдозерами за неделю и прииск откроют.

— Так а мы только своим и показываем, а прииск… так он и так тут есть, только заброшенный еще в 70-х годах, километрах в десяти от сюда на север, вот там по реке самородки и попадаются.

— Все равно, осторожно надо.

— А мы осторожно, да и знают про это не много народа, и доберется туда не каждый, таежной тропы то не знаючи.

— Понятно, давайте от презренного металла вернемся к более приземленным, но светлым во всех смыслах делам. Например по топливу, надо запас сделать.

— Можно через Аслана купить, у него брат младший в районе что то с топливом мутит.

— Это который хозяин цеха в Лесном? — поинтересовался я.

— Угу, — кивнул Вася подрезая сало в тарелку, — он можно сказать всего Лесного хозяин, все на нем держится. Брат его младший конечно весь на понтах и с бандюками якшается, а сам Аслан мужик правильный, я еще «на земле» работал тогда, в 90-х. Ну у нас в Лесном опорный пункт был, приехал этот Аслан с семьей как беженец тогда, заселились в барак всем табором. Брат его младший, Ильхам, сразу как то с земляками в районе крутиться начал, все по сводкам и ориентировкам мелькал, времена конечно были… ух..

— Да, я помню эти времена «ух», — кивнул я, разливая самогон по стаканам.

— Так вот, — продолжил Вася, звякнув по нашим с Михалычем стаканам и замахнув, — а Аслан как то тихим сапом пристроился на лесопилку, которая уже «чуть жива да тепла» была, разваливалось все тогда да приватизировалось. Ну и он в общем умудрился эту лесопилку удержать, и станки подремонтировал, народ набрал, за пьянку сразу пинком под зад выгонял, в общем держится там за него народ и уважает.

— А младший что?

— Ильхам то? Так в районе крутится, то же какой-то бизнес по топливу да машинам.

— Ясно, значит топлива можно купить?

— Да купить то можно, как возить то, во что… — задумчиво произнес Михалыч.

— Я по трассе видел бочки продают пластиковые, — сказал я набивая трубку, — вон к Васе на шишигу и наливай, потом на хоздвор, где станция, можно их скатить аккуратно по направляющим.

— Согласен, можно и так.

— Ну значит до выходных планы такие, — подвел итог Михалыч, — пилим лес на столбы, вы за топливом и бочками давайте, сразу запас сделаем, потом бокс где дизель стоит надо отремонтировать, ну стены поправить да крышу перекрыть. Поговорю с «трактористами», пусть то же поучаствуют.

— Ага, ты им только после работы наливай, — буркнул Вася.

— Ну это понятное дело. Ну что по крайней и расходимся?

— Наливай, — обратился ко мне Василий и подставил стаканы.

На утро мы с Василием укатили за бочками и договариваться на счет топлива. Василий всю дорогу рассказывал про свой вездеход, как он на нем «и Крым и Рим» прошел. На трассе, недалеко от райцентра нашли мужиков, которые с бортового КАМАЗа продавали пластиковые бочки… или полиэтиленовые, нагрузили их в кузов, парочку и себе прикупил, закрепили и покатили в райцентр искать Ильхама. Ну собственно искать его долго не пришлось, он был в своей автомастерской, подъехав к которой Василий вышел из машины и разговаривал с Ильхамом сам, я сидел в кабине и пытался настроить автомагнитолу прикрученную к потолку к кабине, но безуспешно, сплошные помехи и пара китайских станций. Потом я включил телефон и хотел позвонить Михаилу, уточнить в силе ли наши планы, но у видел СМС сообщение «старик, думаю я тебе угодил, в субботу сам увидишь, к обеду будем», ну и перезванивать не стал. Вернувшись Василий сообщил, что все складывается более чем хорошо, Ильхам собирается проведать брата, и пригонит к концу недели машину с топливом — военный КАМАЗ, который сразу может и отправить к нам в Сахарную сливаться, а Михалыч съездит и рассчитается за ранее с Асланом, сумма озвучена.

До конца недели практически вся деревня трудилась на общее благо, прямо колхоз «Светлый путь» какой-то. Я вообще думаю что если бы коллективизацию сделали добровольной в свое время, и не лишили людей понятия частная собственность, то у строителей коммунизма было бы гораздо больше достигнутых целей… хотя конечно можно и под присмотром НКВД нагнать армию заключенных и прокопать, к примеру Беломор-Канал. В общем, лес на столбы пилился, старый гараж на хоздворе ремонтировался и утеплялся, и даже «трактористы», точнее один из братьев вызвался быть бессменным дежурным на будущей электростанции, «за еженедельный паек». Михалыч согласился, ведь Андрей — так звали одного из братьев, и в дизеле разбирался и с электрикой.

Старенький двухсоткиловаттный дизель ЯМЗ запустили в пятницу под всеобщее ликование и улюлюканье, что позволило сразу подключить сварочный аппарат и выполнить кучу необходимых работ. От Ильхама приехал топливозаправщик и слил три тонны солярки в бочки, для них сделали навес. Неделя закончилась очень продуктивно, и Василий пригласил к себе баню. В общем, вечером в пятницу я, Михалыч и Федор — кузнец, который в середине недели вернулся с еще двумя семьями с пасеки, здоровенный мужик, не высокий, но в дверь проходит только боком, собрались в бане у Василия. Конечно, эта баня не чета моей, большая светлая, пар отличный. Напарились мы конечно до слабости в ногах, а потом у Василия дома сели ужинать. Было весело, Федор при всей своей внешней суровости оказался жутким хохмачом с заразительным смехом. И на каждый случай у него был подходящий анекдот, а еще он пословицы переделывал, соединяя начало и конец разных пословиц, смешно получалось, к примеру — «век живи, век учись, и один хрен чуть свет и на работу». Его возраста я так определить и не смог, но судя по возрасту его детей примерно под полтинник, хотя выглядит не более чем на сорок, а если еще сбрить бороду и усы, то наверное еще моложе будет выглядеть. Неприятности случились когда уже стемнело и в самый разгар веселья… Дерсу, так звали Васиного кобеля Сибирского Хаски начал скрести лапами пол, сначала в одном месте, потом во втором, затем подбежал к двери и начал ее скрести и скулить. Василий открыл дверь и выпустил на улицу собаку со словами:

— Ну иди, тебе что приспичило что ли?

Собака выбежала во двор, и завыла, да так жутко, что аж в желудке подвело. С постепенным нарастанием по всей деревне начал раздаваться скулеж, лай и еще куча непонятных звуков. Мы все переглядываясь не понимая что происходит, хмель прошел как то на раз. А потом, как бы набирая силу еле ощущаемой вибрацией земли толкнуло так, что все потеряли равновесие, потом еще… и еще… толчки были очень сильные. По печи пошли трещины, а рамы треснули и посыпались стекла, сруб дома начал ходить ходуном.

— На улицу, живо! — вывел всех из оцепенения громкий голос Михалыча.

Мы все выбежали во двор, зверье затихло и толчки тоже.

— Землетрясение похоже, — сказал я.

— Похоже, — согласился Михалыч, — и похоже не слабое такое.

— Интересно еще будут толчки? — спросил Федор

— Ну давай постоим, перекурим, да подождем, — ответил Василий доставая пачку сигарет.

И только он подкурил, как гул земли опять начал ощущаться. Толкнуло сразу и сильно. Аккуратно сложенная у забора поленица, качнувшись завалилась.

— Твою мать! — сказал я, и непроизвольно встал на четвереньки, чтобы не упасть.

Все снова затихло. И только где то наверху деревни послышался громкий шорох, как будто кто то ссыпает из гигантского кузова большую кучу щебня. А где то внизу у реки что то скрежетало и рушилось.

— Ну вот и мосту кирдык, — сказал Михалыч сидя на земле.

— Да… не мост а название одно, не жалко, — ответил Федор.

Потом характер толчков изменился, теперь он шел не из-под земли и в бок, а как будто вагон метро разгоняется… раз толчок в сторону… второй, еще сильней… от третьего я чуть было не упал, сел на задницу, и схватился руками за ствол растущей во дворе сливы.

— Мужики… на небо гляньте, — произнес кто-то.

Я поднял голову и увидел, как Луна и все звездное небо смещается куда-то на северо-запад, потом еще пара толчков и все остановилось. Луна сместилась градусов на 40–50 примерно. Все затихло… не на долго. Птицы. Они вроде спать должны, но на фоне луны стало видно как они сбившись в стаи и стайки, крича метались по небу… жуткое зрелище.

— Читал я где-то про вот такой «сценарий», — почухивая бороду задумчиво сказал Федор.

— Сценарий чего? — спросил Вася, приглядываясь к перекошенной бане.

— Ну этого… апок… армаг… тьфу бля, конца света короче.

— Удивил… у нас тут свет еще в прошлом веке кончился, — пошутил Михалыч, вроде как пытаясь разрядить обстановку.

— Не смешно Михалыч, — все также чухая бороду ответил Федор, — следом за таким вот поворотом по идее должна волна пойти.

— И большая?

— Не помню, вроде большая.

— Ладно мужики, пойду я… у себя все проверю, — стал собираться я.

Бимка чуть ли не на руки мне запрыгнул, видно было что щенок очень напуган, отцепил его на всякий случай, еще что-нибудь свалится на будку и придавит. Из головы не выходила фраза про волну, включил «верхний» свет и поставил греться чайник. Начал прокручивать в мозгах произошедшее, особенно врезалась в мозг фраза Федора про волну…

И она пришла. Темная, громкая, бурлящая… ломая вековые сосны в распадках, вставая в верхушках деревьев «коброй из пены», и вырывая многотонные валуны из земли… Слушая нарастающий шум я выбежал во двор, рядом с пикапом стояли четыре пластиковых бочки, такие же как мы с Василием покупали для топлива… голова была пуста абсолютно… одна мысль «спастись»… и сразу ответ — «за чем? для чего?» И тут меня как толкнуло — «Светлана!» Перекинув пару пластиковых бочек через забор и схватив с крюка у ворот моток веревки, я следом за бочками сиганул через забор во двор к соседям. Светлана стояла с фонарем в руках во дворе, и лучом пыталась высветить то, что происходит в низу деревни.

— Дети где? — практически заорал я на нее, схватив за плечи.

— Вон на веранде.

Мальчишки — погодки сидели на лавке, на веранде и испуганно прислушивались к происходящему.

— Ну-ка пацаны, живо сюда!

Хватанув ножом, который уже привычно болтался в ножнах на поясе, два куска веревки, я привязал мальчишек к одной из бочек, цепляя веревку за технологический отлив одним концом, а вторым обхватив за пояс каждого. То же самое повторил со Светланой, которая покорно наблюдала за моими действиями и не сопротивлялась, и лишь когда я, связав ее бочку и бочку детей вместе вложил ей в руки нож со словами «если что режь веревку», она с глазами полными слез и ужаса спросила:

— А ты?

— Нормально все будет! — ответил я и перемахнул через забор, уже спиной ощущая холод приближающейся волны.

Только и успев на бегу дернуть из штанов ремень, и просунув его также в отверстие отлива одной из бочек, и затем намотав на руку я ощутил очень сильный удар в спину… холодно… мокро… страшно… мгновенно заложило уши… кувыркаясь под водой вокруг бочки я пытался определить свое местоположение в пространстве… уже выпуская из легких последние остатки воздуха, я обо что то сильно приложился головой и отключился…

 

Глава 3

После волны. День 1

Я пришел в себя от боли, дикой боли в затылке. Еще затекла рука, на которую был намотан ремень. Висел я в ветках дуба на высоте примерно два метра, бочка также зависла чуть выше меня, застряв в ветках. Огляделся… метрах в пятидесяти вниз скала, дальше по распадку бурелом из недавно поваленных деревьев, кустарник и везде много веток, разных поломанных веток. Кое-как освободив онемевшую руку от ремня, я попытался спуститься вниз и грохнулся, сопровождая свой «полет» трехэтажным матом. Ну вроде не зашибся сильно, рука, зараза, нихрена не чувствует и побелела. Еще не хватало без конечности остаться. Я встал и начал вращать рукой, что бы кровь приливала к сосудам и капиллярам. Вроде начало ощущаться легкое покалывание в кисти, и я уже осознано пошевелил пальцами. Солнце светило очень ярко, и было ощутимо жарко. Парит очень сильно, но воды по близости не видно. Так для начала вернуть ремень на место, а то видать переволновался и схуднул, штаны бы не потерять. Влез на дерево и спихнул в низ бочку, Вернул на «штатное» место ремень, так теперь провести ревизию по карманам. Что мы имеем? А собственно почти нихрена не имеем — булавка (от сглаза) в поясе штанов, зажигалка, связка ключей, кроссовки, джинсы, толстовка и кожаная куртка, о! в кармане куртки перочинный нож… ну уже что-то. А то, я же не зверь дикий, когти и клыки отсутствуют, во всяком случае пока, и наличие даже восьми сантиметрового лезвия уже радует. Так… а припекает, градусов тридцать, не меньше… ерунда какая то, осень же на дворе была, октябрь. Ага, а повернувшийся небосклон? Точнее небосклон на месте остался, а вот «шарик» наш повернулся, это к бабке не ходи. И волна не хилая прошла, в основном распадками конечно, вот видать деревеньку нашу по склону и смыло, значит то что смыло надо искать в Лесном приблизительно… хотя он же на много ниже, и его наверное в первую очередь накрыло, хотя… а перевалы?… Лесной же вроде как в чаше находится, и что въезд, что выезд через перевалы. Так а где я сам то сейчас??? Если рассуждать логически, то идти надо вверх, от туда и осмотреться можно, и по склону пройдусь, может следы какие найду или полезное что. Прошел вверх не более пятидесяти метров, как у меня закружилась голова и стошнило, м… да, вероятно сотрясение. Присел на землю, прислонился спиной к стволу поваленного дерева отдохнуть… и задремал. Когда открыл глаза, заметил, что солнце опустилось градусов на пятнадцать, т. е. прошло не менее полутора часов. Потопал дальше, состояние вроде улучшилось, но тут еще напасть — жутко хотелось пить. Вот же ирония судьбы, некоторое время назад воды было — захлебнуться, а теперь я даже журчания речки не слышу, хотя их в нашей округе было около десятка… рек, речушек и ручейков. Поднявшись на гребень, который кстати волна не затронула и скатилась вниз, моему взору открылась фантастическая картина… вода… много воды… Гребень был метров восемьсот высотой. Внизу, почти у подножия, откуда начинался склон другой сопки высотой не менее четырехсот метров, была кромка этого нового океана, этого нового берега. По распадкам, широко раскинулась гладь воды. Лиственные деревья стояли почти голые, хвойник, которого было больше в этих местах, отсвечивал красивыми зеленными оттенками. Было видно, как нагреваясь, от земли поднималось марево, от жары. Ну что, как говорили в детстве, осталось «обосраться и не жить». Пригляделся, ага, очертания верхушек сопок мне знакомы, вон туда, на право и вниз должна быть наша Сахарная, и если прикидывать по уровню воды то мой дом не затоплен… ага, только снесен волной к чертям собачьим скорее всего. Кстати о собаке… Бимку жалко, наверняка поломало его волной, или захлебнулся. Постоял так размышляя еще полчаса, и что то накатило…я начал плакать как ребенок… жалея Бимку, Светлану, ее детей, всех наших деревенских, и вообще весь мир, я стал спускаться к предполагаемому месту, где была наша деревня. Добравшись до развалин военной части, присел на обломки кирпичной стены передохнуть, не решаясь спускаться в Сахарную, которую я уже мог хорошо разглядеть. Мой дом к радости моей не смыло целиком, а завалило на бок, разворотив одну из стен. Крыши не было, ее как будто аккуратно сняли, два кедра, что росли у стены, были на месте и вероятно, они и удержали дом от полного уничтожения. От дома Светланы не осталось ничего, кроме скелета печи. А ниже, метров через десять, уже начиналась вода, раскинувшись до противоположной сопки, примерно с полтора — два километра по расстоянию. Опять к горлу подступил комок горечи и тоски… Побрел ниже, под ноги уже попадались разные бытовые причиндалы, на кустах и ветках деревьев висели какие то тряпки… и… трупы… опять подкатила тошнота и меня «вывернуло». Отдышался, и решительно направился к руинам дома. Пить… очень хочется пить, надо проверить колонку. Подошел к чугунному столбу колонки, огляделся… да уж, а ведь была баня тут где то. Хотел было качнуть рычагом, но вдруг подумал, что если в цилиндре насоса еще осталась вода, то не факт что она осталась вообще в скважине. Зашел в дом… кругом мусор, земля. Нужна тара… вот оцинкованный таз, заваленный хламом в углу. Достал его и пошел к колонке. Поставил под кран и несколько раз качнул. Мне повезло, налилось литров пять воды, и все, больше не качалось. Я склонился над тазом и с жадностью напился. Потом вернулся в дом, нашел пару стеклянных банок и кастрюлю, перелил в них воду. Угол, где была спальня был завален мусором, на его расчистку у меня ушло около часа. Докопался до сундука, где лежала кое какая одежда, СКС, патронов пара пачек. Все было сырое и уже начало протухать, я раскидал по развалинам шмотки, пусть сохнут, потом в кухонном ящике взял банку консервированной фасоли, открыл, съел запил водой и лег спать… прямо на полу, ибо сил уже не было вообще никаких. Как там раньше говорили — «утро вечера мудренее».

После волны. День 2

Проснулся от солнца, было такое выражение «солнце светит прямо в глаз…», вот так именно и было, яркое и жаркое солнце… и запах, затхлый такой. Протер глаза, потрогал шишку на затылке, хороший такой шишак, и волосы с запекшейся кровью, усевшись на полу своего полуразрушенного дома «отмотал» назад события за сутки. Итак, что мы имеем… что то произошло, что, уже в принципе не так важно и судя по температуре воздуха шарик крутануло так, что наша местность оказалась в более теплом «месте под солнцем». С одной стороны хорошо, ибо получить разницу температуры в сторону минуса не радостная перспектива, хотя, вероятно с кем-то именно так и произошло, если выжили. Поискал глазами чайник… не нашел, так кастрюльку тогда на костер поставлю. Поломал руками ветки и доски, которых в округе теперь в достатке, «ну хоть с дровами пока проблем не будет», — подумалось мне, оборудовал очаг повесив кастрюлю над огнем, примотав к ручкам проволоку, «добыл огонь» чиркнув зажигалкой. Ну что, пока кипятится вода можно озадачиться вопросом питания. Вышел на место, где была баня, и осмотрелся. Соседский дом смыло, несколько метров дальше начинается большая вода, Выше почти ничего не изменилось, кроме «проплешины» пемзы, которая или ссыпалась во время землетрясения вниз, или ее просто смыло волной и на ее месте теперь почти гладкая поверхность скалы. Постоял несколько минут прислушиваясь… ничего, никого. Леса вокруг много, там где волна не прошла все по прежнему, а там где вода уже и не понятно что там, под водой. Много поваленных и поломанных стволов кругом — это по ходу волны, и кстати, то как лежат поваленные стволы показывает, как шла волна пробираясь распадками и склонами. Так, а ведь где то у меня в моих туристических причиндалах были и карты и атласы дорог, найти бы только, тогда по изолиниям можно хотя бы карту затопления примерно составить. Кастрюля почти закипела, и я пошел разгребать угол где была кухня. Расчистив в «прихожей», точнее то что от нее осталось небольшое место, начал складывать туда все что нахожу из съестного и вообще все что попадается и возможно в использовании. Хорошо, что коробки с пакетированным чаем запаиваются в пленку, хоть и повреждены слегка, но пара коробок по полста пакетиков мне попалась, чему я был очень рад. На самом деле я даже и не знал чему радоваться больше… тому что пережил ВОЛНУ и остался жив, или тому, что мой дом относительно всего остального почти не пострадал, подумаешь нет двух стен и крыши, как там раньше говорили, «я имею свой угол» по другому и не скажешь, да и барахло какое — никакое сохранилось. Сел пить чай, заварив два пакетика прямо в кастрюле, экономить буду, ибо поставок чая пока не предвидится. Выпив чашку, принялся за расчистку и уборку того, что было внутри дома. Припекало сильно, и я разделся до трусов, повязав на голову бандану из порванной футболки. Провозился еще часа три, рассортировав нужное и уже откровенный мусор, который складывал на улице. Нашел дробовик с патронташем в 24 патрона, из которых шесть пулевых, десять с картечью и восемь с дробью «тройкой». А карабин не нашел, вероятно унесло его куда то, обидно конечно, ну может найдется еще где в окрестностях. Еды пока запас был, но в основном консервы. Картошка!!! Она же в подвале, там же еще много чего!!!. Бросился к крышке погреба, которую еле открыл, потому как лаги повело, да и дерево разбухло от намокания. В подвале меня ждал сюрприз — бассейн, по поверхности которого плавали коробки и пакеты. Проплыл мимо разноцветный пакет сублимированной лапши. Так как в подвале было слишком много всего нужного по части еды я с остервенением принялся черпать из него воду, привязав к ведру веревку. Стерев в кровь ладони, вычерпав воду до уровня «по пояс», спустился в подвал и начал таскать из коробов картошку и рассыпать ее сушиться во дворе, также по пути хватая все что плавает по поверхности. Я не заметил как стемнело, пока не споткнулся неся очередное ведро с картошкой. Зажег в доме и подвале две «летучие мыши», во дворе развел костер и продолжил таскать все из подвала, ибо в данном случае время работало против меня. Кстати о времени, световой день больше обычного, понял это когда посмотрел на часы, стемнело примерно час назад, не более, а на часах три ночи. Засоленную в бочках форель развесил во дворе сушиться, теперь вместо соленой будет вяленной, с такой температурой быстро завялится. Рухнул спать «без задних ног» даже и не понял когда. Только и успел, напился воды и вырубился.

После волны. День 3

Разбудил меня крик… Крик ворон. Они дрались и клевали трупы, что висели на ветках деревьев. Я боялся к ним подойти вчера, потому что не хотел никого в них узнавать. Выстрелив из дробовика в сторону ворон, я не на долго прекратил их «пиршество». Затем вскрыл банку зеленого горошка и съел, запив стаканом найденного вина, что продал мне Араик в придорожном кафе. Закапывать утонувших односельчан, это был Михалыч, и еще три женщины, в одного мне показалось не выполнимой задачей, поэтому я перетаскал сначала несколько крупных бревен метров на сто от моего дома, потом аккуратно уложил трупы, и помолился… как мог, так, своими словами «поговорил» с теми высшими силами, что устроили нам это испытание, после чего полил бензином из канистры, поджег и пошел дальше «осушать» подвал, но был приятно удивлен — вода почти ушла, впиталась наверное. Извлек наверх практически всю картошку, пусть сушится. Также с большим трудом отлепил от грязюки на полу мешки с мукой, рисом и крупами. Вытащил наверх, рассыпал по кускам шифера содержимое мешков, сделав надрез. Небольшой тарелкой аккуратно зачерпывая изнутри и рассыпая по шиферу. Самое намокшее оставил в мешках разрезав до конца и развернув подставил солнцу. Мешок с мукой трогать не стал вообще, пусть то что намокло коркой встанет, потом из середины нормальной муки начерпаю. Ну, на ближайшее время вопрос еды закрыт, пока съем все консервы, ибо в условиях такой температуры, в среднем градусов тридцать, не вижу смысла их хранить, просохнет картошка, уберу обратно в подвал, часть оставлю зазелениться, и наверное посажу в огороде, который кстати надо еще отчистить от нанесенного хлама. Есть еще очень важный вопрос — вода. Ее конечно кругом много, но она морская. Предварительно, в надежде на возможные осадки я конечно натянул несколько кусков найденной пленки во дворе и подставив под нее ведра и банки, но судя по синему-синему небу, пока осадков не предвидится. Есть конечно еще несколько банок компота и почти пять литров вина… но это даже не смешно, а при такой жаре я просто сдохну тут от жажды. И с жарой надо что то делать. Посидел на остатках веранды и подумал на счет крыши… есть брезент, несколько кусков небольших, извлеченных из подвала, вот его и приспособлю. Один оказался самым большим, примерно четыре на три метра. Завязав в углах и по сторонам куска брезента небольшие камешки и стянув их на удавку веревкой натянул себе «крышу». Организовал тень, стало намного уютнее и легче дышать. По ощущениям время явно к обеду подходит, а на часах 17:00, нет, надо определиться все таки со временем. Выйдя во двор я загнал в землю небольшую палку, сделал отметку тени и засек время. Как же хочется пить, отхлебнул из банки, в которой оставалось не больше пол литра, я решил отправиться на поиски воды, перелив воду в найденную фляжку… Разорвал на портянки хабешную простынь, намотал и влез в берцы, что нашел в куче своего барахла мокрыми, грязными и набитыми землей, они уже просохли, после того как я их отмыл. Одел обрезанные по колено джинсы, прихватил дробовик, и закинув на плечо небольшую сумку с пластиковыми бутылками и другой тарой отправился на поиски живительной влаги…. Решил еще раз подняться на хребет и осмотреться. Шел медленно, прислушиваясь к лесу, достигнув вершины хребта, вышел на небольшую проплешину, где было множество «растущих» из земли валунов, забрался на один из них и посмотрел вниз. Да, картина с того дня как я пришел в себя не изменилась, почти, если только зеленый цвет стал более насыщенным в лесу. Был слабый ветерок, и по воде гнало небольшую рябь, из-за которой казалось, что вода движется, и это меня на сильно напугало, пока не понял, что это иллюзия. Постоял еще минут пять приглядываясь, вроде все «нормально», ну в смысле на новый лад нормально и никаких видимых изменений не произошло. Побрел в сторону оврага, что был недалеко от старой деляны, где мужики иногда валили лес. Точно помню, вверху оврага был ручей, идти до него прилично, больше часа. Шел также, медленно и прислушиваясь. Было заметно, что шок пережили не только люди, но и природа. Я практически чуть не наступил на белку, которая сидела в тени небольшого куста. Она просто переползла чуть в сторону и снова уселась, тяжело и часто дыша.

— Жарко тебе в шубе то? — спросил я присев на корточки.

Белка не обращала на меня никакого внимания и я пошел дальше. По времени получалось, что я дошел до оврага примерно за полтора часа и мой переход был вознагражден. Ручей сохранился, и более того стал шире немного размыв себе пространства метров на тридцать ниже после выхода из расщелины в скале. Получился даже небольшой водопадик, метра в два, под который я тут же, на ходу скидывая с себя шмотки, и залез. Волшебно! После трех дней пота и жары постоять под холодной водой, я даже непроизвольно пару раз вскрикнул от ударов холодного потока. Затем постирал нижнее белье и развесил на ветках сушиться, а сам, вспоминая кадры из фильма с Томом Хенксом, где он был Робинзоном прошел чуть выше и стал наполнять бутылки с водой, пугая живность своей наготой. Больше всего воды я набрал в самодельные «бурдюки». Выкопав ножом углубление в земле уложил туда в два слоя куски пленки, которую именно для этого и взял с собой, наносил с ручья воды и потом подняв углы пленки перетянул веревкой. Повторил эту операцию еще раз и получил два десятилитровых «шарика», которые связал между собой для удобства переноски. Еще раз напившись прямо из ручья, оделся, навьючился как ишак и побрел обратно. Вышел к развалинам части я часам к девяти вечера, и посмотрев вниз на свой дом замер в оцепенении. Спиной ко мне, усевшись на задницу доедал мою рыбу здоровенный медведь.

— Ты охренел косолапый?! — сказал я вслух, опуская свою ношу на поросший мхом многолетний бетонный пол развалившейся казармы. Набил в трубчатый магазин дробовика пять пулевых патронов и начал подкрадываться к дому. Вообще я не хотел в него стрелять, но подойдя на расстояние примерно сорок метров, разглядел, что он натворил. Я три дня приводил все в порядок, а эта тварь… ну гад… Взяв голову этого «мародера» на прицел стал сближаться.

Бах — бах… бах! первая пуля между ушей, вторая примерно в сердце, но мне показалось, что он собирается подняться и выстрелил третий раз в голову.

Я сидел на туше медведя и чуть ли не плакал от обиды, глядя на «порядок» что навел мне этот зверюга.

— И так две стены осталось, три дня порядки наводил, все собирал сортировал… а ты приперся, помощник хренов, и рыбу всю сожрал, — сказал я пихнув в брюхо тушу.

Конечно, его можно было просто напугать. Но попробовав халявы, он обязательно бы вернулся и не факт что в следующий раз я был бы готов к встрече. Не, ружьишко надо бы собой всегда таскать.

— Это мой дом! И нехер тут! — я опять пнул тушу в брюхо.

Поднялся, и пошел к развалинам за оставленной там водой. Солнце пошло к закату, я посмотрел на часы 21:45… да, косолапый же еще и солнечные часы снес, но в принципе я запомнил примерно где была отметка вначале, воткнув обратно палку, приблизительно подсчитал, что в сутках теперь около 33 часов, плюс-минус полчаса. Вернувшись с водой принялся за разделку туши косолапого, завялю сколько смогу, соли мало, да зажарю на ужин, остальное на корм рыбам. Через пару часов, оставив вялится тонкие пластики мяса на проволоке растянутой меж двумя жердями у костра, а несколько приличных кусков жариться в небольшом казане, я отправился перевозить тачкой уже «куски мародера» к берегу… Новому побережью, что начиналось примерно в двухстах метрах от дома, вниз по дороге, может чуть ближе, мне вообще показалось, что вода немного отошла, еле заметно, но все же отступила. Забросив последний кусок в море понял что мясо начало уже вонять конкретно, жара несусветная же, и по ощущениям температура явно больше чем та, которую я привык переносить. Да, а берег крутоват получается, надо какие-нибудь мостки что ли придумать, да и вообще не мешало бы и водным транспортом озадачится, хоть плотик какой соорудить. Слегка ополоснулся в море, встав на кусок кирпичной стены дома, который был разрушен до цоколя, и большая часть дома была в воде. Ну, на первое время и это сойдет за мостки. А ведь в этом доме жила баба Зоя, которая все время возилась с малышней, она вроде как местной нянькой была. Вздохнув побрел обратно к себе, перспектива опять лечь спать в бардаке меня совсем не радовала, и хотелось побыстрей навести порядок в доме, который более сейчас был похож на бунгало… Бамбук только тут не растет… но такими темпами думаю это только вопрос времени.

После косолапого мне пришлось провозиться еще порядка двух часов с уборкой, отвлекался только на почистить несколько картофелин, что бы забросить их тушиться вместе с медвежатиной долив в казан воды и добавив специй. Решил все обязательно сортировать, мало ли, но пусть пока все что попадается под руку лежит неподалеку. Куски шифера, листы жести, деревяшки в одну кучу; пластик и подобное в другую, крепежный материал в третью, одежду, обувь и прочее тряпье в четвертую… попадался кое какой инструмент некоторый даже не мой. Вокруг дома отчистил и внутри, постепенно начали образовываться аккуратные кучи не то мусора, не то чего-то нужного… ну да пуст пока лежит, есть то не просит. Есть!… Ух, чуть было не было… убрал с огня казан, хорошо что дрова давно прогорели. Очаг я себе организовал прямо в доме, выломав несколько вздыбленных и перекошенных досок в полу. Облагородил и приподнял от пола каменюками, получилось в виде подковы с высотой бортика сантиметров тридцать и почти метр в диаметре, сверху положил согнутый уголок «сороковку», в принципе места «на плите» хватило и небольшой четырехлитровой кастрюльке и чайнику одновременно, а учитывая, что с одного бока чайник смят на половину, то вообще им там удобно. Солнце висело большим и ярким апельсином и делало вид, что вроде как отправилось на закат, заставляя свои отблески на изумрудной поверхности моря плясать завораживающий танец. А ведь красиво, черт побери! Температура ощутимо понизилась, я даже влез в «энцефалитку», хотя в целом было градусов 25 наверно. Обратил внимание, что как только солнце уходило из 90-градусного сектора, так жара спадала. Сейчас солнце висело над Васиной сопкой, как ее называли деревенские, у него там были места и для рыбалки и для охоты, зимовье он там построил себе. У подножья сопки, где на реке было много перекатов у Васи был шалаш, в котором мы ночевали, когда ловили форель. Эх, Вася Вася… успел привязаться я к нему, простой и добрый мужик. В общем опять что то накатила тоска.

Поужинал, или пообедал и опустил казан в подвал, еще позавтракать хватит, по полу конечно чавкало, но я бросил несколько досок и обломков мебели, что бы было удобно там ходить. Пока еще солнце совсем не село у меня есть часа полтора, может больше даже и я отправился починить туалет, а то «взял лопату и до ветру» меня уже достало. Собственно от туалета остался небольшой бетонный фундамент септика и все. До момента как стемнело, я занимался расчисткой хлама и завалов вокруг туалета, ну и собственно самим туалетом, а именно вкопал четыре разнокалиберных бруска но одной высоты, сделал небольшую обвязку рейкой и постелил сверху лист жести. Пока и так достаточно, ибо кроме белок мне тут пока стесняться некого. А завтра займусь расчисткой огорода, вот уж где «авгиевы конюшни», по огороду же два сарая разметало, курятник и еще от соседей нанесло, запашек кстати, уже есть своеобразный. Так что спать пора, завтра много дел. Я забился в угол, на спальник и положив рядом дробовик уснул, периодически поглядывая на небо в ожидании луны, но ее не было с самой первой ночи после Волны, вообще не было.

После волны. День 4

Проснулся с первыми лучами солнца, очень хорошо выспавшись. А еще я услышал крик чаек, нет понятно что теперь до моря «минуту пьяному пешком», но мне стало интересно где они обосновались. Я вышел из своего бунгало, буду так теперь его называть, и пошагал по дороге к морю, закинув дробовик за спину. Небольшая стайка, 15–20 птиц крутилась там, где я вчера скинул куски казненного мной «мародера». Ясно, у них завтрак. Подъем к развалинам войсковой части решил сделать традицией и обязательной утренней процедурой, вместо разминки получится. Я развернулся вверх и потихоньку потрусил. Видок у меня наверное самый что ни на есть папуасский, голый торс, зеленые «семейники», берцы на портянки, патронташ и дробовик — красавец! Зверье наверное оценило, потому что чирикающие было птицы в кустах у дороги замолкали, когда я пробегал мимо, вероятно провожали взглядом.

Добежав до развалин осмотрелся… все также, и солнце восходит с того же направления и такое же яркое, и кромка воды «нового моря» на месте. Когда я уже собрался спускаться, внизу и слева почти у кромки воды что-то блеснуло. Я сначала замер, потом плавно и в бок ушел за развалины стен. Еще гостей нам тут с оптикой не хватало. И я, то же хорош, нашел же свой рюкзак туристический, и бинокль там есть, мог бы взять с собой. Постоял с минуту, и плавно выглянул из-за стены, да точно, на «фазаньем» поле из-под той кучи хлама и веток блеск был… постоял еще минуту, никаких движений внизу, кроме двух здоровых воронов, или ворон завтракающих чем то тем, что было недавно живым, возможно кто из деревенских может животное какое, с моего места не видно, там много нанесенной грязи и мусора. Ну что, лучше наверное перестраховаться и спуститься сделав крюк по внешней стороне этого склона, что я и сделал. Вдоль дороги, по кромке леса спустился вниз к развалинам своего дома.

Так где оно, ага вот он, неплохой белорусский 16-кратный Юкон, герметичный в обрезиненном корпусе, в «том» мире стоил недешево, а сейчас наверное ему вообще нет цены. Да уж, сейчас многому нет цены… Так, ну кто там у нас? — приговаривая залез быстро в «энцефалитку», схватил СКС (нечего с дробовиком против нарезного геройствовать) и накинув капюшон начал прокрадываться пригнувшись между валунами и нанесенными волной кучами поломанных деревьев… до места откуда блестело оставалось метров сто, может чуть больше, прилег у валуна и медленно выглянув осмотрел место в бинокль. Чертовщина какая то, ну ветки, стволы поваленные, сквозь них даже просматривается небо. Вроде не шевелится ничего… или «он» тоже замер… а может тоже обходной маневр совершает какой… нет, достало! Паранойя какая то! Я встал в полный рост, и закинув карабин за спину пошагал к той куче.

— Эй, есть там кто? — спросил я прибавляя шаг.

Только вороны хлопая крыльями и каркая улетели от места своего завтрака. Я еще прибавил ходу, и что-то так распсиховался из-за того, что мне не отвечают, что когда подошел почти в плотную к куче наклонился к дыре в которой я видел отблески и заорал.

— Что молчим то?

А как она ответит, она же машина! А блестел угол хромированного кенгурятника. Кроме небольшого куска трубы кенгурятника из намытой грязи, мусора и веток торчало пол фары, габарит и небольшая часть помятого крыла. Я походил вокруг раскидывая ветки, ладно уже никуда не уедет, тут раскапывать пятилетку придется. Оглянувшись на бунгало прикинул, что метров триста машину протащило от дома, а потом она вероятно уперлась в один из валунов или зацепилась за деревья. В общем факт на лицо, это мой террано, только сильно помятый, наверное без стекол и с полным салоном мусора и грязи. А вообще я обрадовался, в машине был ящик с инструментом, если он конечно не вылетел пока ее кувыркало, аккумулятор, радиостанция… да вообще много чего там есть, при условии, что цело. Довольный я побрел к себе, надо разогреть завтрак и отрабатывать по намеченному плану.

По намеченному плану не получилось. После завтрака пришлось переносить все консервы и продукты в подвал, во-первых жара не способствовала долговременному хранению, во-вторых зверье уже разгрызло пару пакетов с крупой и макаронами. В общем провозился порядка трех часов пристраивая продукты в подвале, сделав специальные подвесные ящики, потом отсортировал консервы по сроку хранения, т. е. что нужно быстрее съесть, а что еще полежит. В подвале было существенно прохладно, и я надеялся, что консервы подольше протянут. Припекало, и я решил растянуть еще один кусок брезента, чтобы увеличить площадь тени. Пить хочется постоянно, ну это наверное с непривычки, может еще акклиматизируюсь к новым условиям. Проверил воду, еще на два дня запас, примерно прикинул, что к ручью придется идти через пару дней, еще нужно более удобную тару для переноски воды придумать. Так, работать сегодня весь день на солнце, сейчас придумаю гардеробщик… На ногах оставил берцы с портянками, не хватало еще пропороть ногу каким-нибудь гвоздем или стеклом и загнуться тут от столбняка… рубаха с длинным рукавом и штаны от «энцефалитки», помучаюсь конечно но зато не сгорю на солнце да и в гнилье какое сразу не влезу. Перчатки бы какие-нибудь конечно найти, ну может повезет, найду…

В общем начал я потихоньку разгребать огород. Расчистил площадку сначала у забора, где был короб под уголь, и где сейчас торчали только 4 уголка из земли, и начал потихоньку уборку, так вот от забора вниз и начал, сразу сортируя все найденное на этой площадке. Работал я очень медленно из-за жары, и когда солнце вышло в зенит, я бросил работу и пошел под навес, было очень жарко. Напился воды и решил искупаться, в конце концов море же в двух шагах. В одних семейниках, тапочках и с дробовиком на перевес спустился к развалинам дома бабы Зои. У кромки воды я заметил, что появился небольшой прибой, чуть заметный, но который уже «слизал» примерно полосу грунта в полметра, и увидев насколько грязно у берега, начал искать место почище. Спустился в воду держась за кирпичную кладку разрушенной стены. Вообще конечно резвиться и плескаться тут не стоит, можно и хозяйством за что-нибудь зацепится, так просто решил посидеть в воде, замокнуть так сказать, вода была кстати градусов 25–27 у берега, не меньше, только осторожно проплыв по «лягушачьи» подальше, перехватываясь за ветки торчащих из воды деревьев, я почувствовал, что вода заметно холоднее. Закрыл глаза и плавно опустился под воду, остудиться, вынырнул… отлично! Теперь домой, перекусить и поспать, пока жара спадет, потом продолжу расчистку.

Провел два дня в таком режиме — прогулка к развалинам и осмотр в бинокль окрестностей, завтрак, расчистка завалов, потом купание, обед, «тихие три часа» и опять за работу. Пока солнце в зените, находится на открытом пространстве очень трудно из-за жары, пространство как будто превращалось в кисель, а горячий воздух казалось обжигал легкие при глубоком вдохе.

После волны. День 7

Вернувшись с уже ставшей обязательной прогулки на развалины, я позавтракал и принялся проверять тару и изготовленную за время «тихих трех часов» специальную «разгрузочную систему» для переноски воды — в основе был найденный туристический рюкзак принадлежавший некогда кому-то из соседей, ну бывший хозяин наверное не обидится. «Водоноска» — как я ее прозвал, позволяла закрепить на себя примерно 45–50 литров воды, в виде разных емкостей и бутылок. Еще решил порожняком на ручей не таскаться, и отнести туда необходимых материалов и снаряжения для постройки шалаша, в общем места, где можно пересидеть непогоду, отдохнуть перекусить. Думаю, за пару рейсов наношу туда всего что нужно. А пока взял несколько кусков пленки, немного веревки и проволоки, кусок брезента, штыковую лопату, топорик и ножовку. Также уложил в полиэтиленовый пакет смену белья, простынь, и резиновые калоши, туго замотав пакет проволокой… пусть это тоже там будет, на всякий случай. Взял дробовик, флягу с водой и бинокль, навьючился, осмотрел свое бунгало и побрел потихоньку.

Разница в высоте между оврагом с ручьем и Сахарной была примерно в 150 метров, т. е. овраг располагался выше, это я выяснил вчера, изучая свои найденные карты, и заштриховывая простым карандашом между изолиниями, по предположительному уровню затопления. Получалось, что от Сахарной, если на лодке, пропетляв распадками, через 30 километров был уже Тихий океан, ну это судя по старой карте. Как теперь на самом деле — неизвестно. По изолиниям получалось, что уровень моря поднялся примерно на 300–320 метров и побережье в прежнем виде отсутствует как таковое, теперь Сахарная побережье… Естественно я не один, такой выживший как мне кажется, и где-нибудь в высокогорных районах все осталось таким как прежде… наверное…

Так в раздумьях, часа за полтора, я и добрел до оврага. По земле стали заметны тропки зверья бегающего к водопою. Выбрал место для строительства шалаша метрах в пятидесяти от водопада, и припрятав там принесенный инструмент и материалы пошел «принимать душ». Опять пугая зверей, нагишом, пошарахался вдоль ручья обсыхая и выбирая место, где можно удобно набирать воду. Нашел хорошее место, вымытое между камней глубиной с полметра вверх от водопада примерно метров на десять. Поставил у корня дерева поудобней «водоноску» начал наполнять емкости большой эмалированной кружкой. Набрав воду оделся, взвалил на себя «водоноску» и отправился восвояси. Я вполне успевал к «верхнему стоянию солнца», как я уже для себя придумал название положению светила, и поэтому неторопливо прогуливался в сторону дома, да и почти 50 литров за спиной особо не воодушевляли пробежаться по сопкам. В тени деревьев и вообще в лесу было гораздо приятнее находиться, обратил внимание, что кусты стали более пышными что ли, или просто зелень более яркая у листвы, вот то, что трава стала выше, как бы тянется к солнцу — это факт. Попалась семейка ошалелых фазанов, на которых я почти наступил, но стрелять не стал, еда пока есть, да и вообще… надо сначала придумать что-то с хранением, а потом запасать впрок еду. Ну возьму я сейчас пару петухов, а хранить? Думать в общем надо. Уже не только по придуманной мной традиции, но и из соображений безопасности специально сразу не свернул по тропе в деревню, а продолжил путь по хребту к развалинам. Осмотрев в бинокль деревню, которая теперь выглядела конечно тоскливо: бунгало-развалюха, пару фундаментов с остатками стен ниже к морю, куски заборов, много всякого бытового разбросанного и по фазаньему полю слева, и много что висит запутавшись в валежнике или ветках поломанных деревьев. Некогда здоровенная проплешина пемзы, которая вся вероятно ссыпалась во время землетрясения, оголив скалу под собой, и теперь почти от самых развалин метров на триста до фазаньего поля из земли торчала оголенная скала, которая так разогревалась в «верхнее стояние солнца», что на ней можно было бы бифштексы готовить. А дальше вокруг тайга. Там где повыше уровня Сахарной хотя бы метров на пятьдесят — сто, деревья да же не поломаны, ближе к берегу, конечно, очень много валежника. Ну, во всяком случае с дровами проблем теперь нет. Перевел бинокль снова на свой двор… уже гораздо лучше, и вокруг бунгало и кусочек огорода уже выглядят вполне прибрано и прилично. Ладно, вроде все тихо, можно спускаться домой.

Вернувшись к себе, быстро переоделся «в рабочее», напился свежей воды, и пока есть время до жары, пошел поработать немного. Я вообще старался постоянно что-то делать, ибо стоит остановиться, как накатывает вселенская тоска. И если до переезда в Сахарную, я был по сути одиночка, то сейчас мне уже не хватало гомона соседских мальчишек, Бима, Васиного смеха, а после двух стаканов самогона, его смех переходил просто в дикий гогот, не хватает вечернего молока от Светланы. В общем, стоит остановиться, и тоска может сожрать.

Так как забор со стороны фазаньего поля представлял из себя точащие из земли арматурины и уголок на полтора метра и с четырьмя рядами колючей проволоки меж ними, он набрал на себя кучу хлама и мусора, что несло волной. И теперь это был толстый сорокаметровый грязный «червь» диаметром около двух метров, из которого торчали ветки, висели какие-то тряпки и прочее. Я разобрал всего пару метров в длину, сортируя то, что нацеплялось на забор. Тонкие ветки я рубил и связывал лентой от найденных видеокассет в упругие вязанки и складывал в новую поленицу, которая уже потихоньку образовывалась у туалета в процессе уборки. Намытую землю раскидывал по грядкам в расчищенном месте. Начало припекать, и я отправился обедать еще вчера сваренной картошкой, солил совсем чуть-чуть, т. к. соли пока взять неоткуда, и это меня напрягало. Запил вином, которое тоже подходило к концу, осталось не больше литра, уселся под навес в самодельный «шезлонг» взяв в руки бинокль, решил внимательно осмотреть берег внизу и берег противоположной сопки.

Позавчера прибило ковер и матрас, которые быстро высохли за день, и я устроил себе что то вроде достархана у очага. В общем, налаживаю быт и придумываю сам себе традиции, а еще на полке в подвале нашел связанную шпагатом стопку каких-то вахтенных журналов метеорологической станции «В/ч №» аж 1970 года, пустые, т. е. незаполненные. Их было порядка тридцати штук, сильно пострадали только два верхних и два нижних журнала и пошли в кучу по названием «на растопку». Остальные журналы решил вести, ничего глобального, просто коротенькие записки в виде «что делал, что происходило, какие на завтра планы». Так родилась первая короткая запись карандашом:

«7 день после волны.

Утренний осмотр территории не выявил выживших. Сходил за водой к ручью. Продолжаю разгребать завалы.

На завтра:

Разметить круг и сделать стационарный циферблат нового времени. Разобраться с воняющей кучей. Чистить забор у фазаньего поля.»

Карандашей и несколько даже цветных нашел тоже в подвале, в одной из солдатских тумбочек, там же обнаружил готовальню полной инженерной комплектации так же 70-х годов прошлого века, и офицерский планшет «с такой же бородой»… в общем канцелярией тоже оброс немного.

До окончания «дальневосточной сиесты», как я уже в шутку назвал время обеда и пережидания жары, оставалось еще порядка двух часов, и положив поближе дробовик решил подремать, так, сильно не проваливаясь в сон… из которого меня как выбросило часа через два. Нет, ничего не случилось особо страшного, просто перед отдыхом я разделся до трусов, и сейчас всем телом ощутил порыв ветра, он был настолько резким, что я даже испугался, подумав, что какой то голодный зверюга кинулся на меня. Вскочив на ноги с ружьем в руках, огляделся по сторонам, двигая стволом в сопровождение взгляда. Я реально сильно испугался, ибо к примеру перспектива разборок с «родственниками» убиенного мной медведя не радовала совсем. Но это был просто ветер, и если в этом новом мире восход солнца остался со стороны востока, то ветер был южным. Он слегка колыхал куски растянутого над развалинами дома брезента, и благодаря ему же, я уловил еле слышимый прибой со стороны берега. А еще, я увидел как с юга ветер гонит несколько белых-белых облаков. Здорово! Был бы художником, кинулся бы рисовать уже эти белые — белые облака на фоне синего — синего неба.

Как то приподнялось настроение, и хватанув на радостях еще стакан вина, влез в робу и пошел работать дальше. Проковырялся почти до темна, и ужинал уже при свете от горящего очага, отварив немного гречки на курином бульоне из кубика, ну а что на безрыбье как говориться… нашел с десяток кубиков в своем туристическом рюкзаке. В процессе разбора завалов раскидал не один куб земли и нарубил наверное куба два веток, связав и уложив в поленицу. Так же обнаружилось разное тряпье, сложил в кучу — потом в море отстираю и посмотрю что такое, еще откопал здоровенное оцинкованное корыто, причем оцинковка толстая миллиметра 3–4, а само корыто литров на 150, практически крейсер! Будет в чем стирать белье и самому помыться. Еще раскопал моток веревки и очередную кастрюлю, уже третья из этой кучи, гнездо у них там что ли… Отжав из пакетика чая остатки краски, выпил подкрашенного кипятка и заснул.

После волны. День 8

Утро было точно таким же как и все предыдущие после волны, вчерашние облака уплыли, ветра не было и небо опять было синим и чистым. Раздув угли в очаге, подкинул дров, поставил греться чайник и отправился прогулялся к развалинам, затем взяв найденные вчера в завалах трофеи спустился к морю их отмывать. Нарвав травы, отмыл кастрюлю и корыто, затем наполнил морской водой и бросил отмокать в них тряпки, среди которых было старое солдатское одеяло, какой-то рваный женский халат и пиджак, тоже видавший виды. Веревки было метров десять, связанной из кусков в трех местах, но тоже пригодится. Кстати, в карманах халата обнаружил маленькие маникюрные ножницы, пару катушек ниток, иголку и булавку на отвороте воротника. А в пиджаке нашелся футляр с поломанными очками, вместо душек резинка «от трусов», линзы были как минимум +4, ну вот, будет чем теперь огонь развести, не расходуя материальные ценности. Я конечно нашел на днях еще одну китайскую зажигалку, и у меня в туристическом рюкзаке было и огниво, и пара герметично завязанных в пакет коробков спичек, но на открытом пространстве с помощью линзы и солнышка разводить огонь куда экономичнее, да и в лесу можно «зайчика» поймать.

Затем позавтракав, выровнял и укрепил один из завалившихся столбов смытого забора, что раньше разделял мой и Светланы дворы, отпилил часть, оставив примерно метр и прибил сверху крышку от какой-то большой кастрюли, мокнув кусок тряпки в банку старой краски сделал четыре отметки зрительно разделив окружность на четыре сектора, на выгнутую петлю ручки в центре примотал кусок толстой алюминиевой проволоки и вытянул ее вверх сантиметров на тридцать. Ну вот, сделал стационарные солнечные часы, позже нанесу минуты и циферки нарисую. Потом принялся опять за расчистку забора. Вообще периметр своего участка я решил так активно восстановить не спроста, кроме наведения порядка была еще одна цель — зашита от пожара, ведь все очень сухое стало вокруг за эту неделю а вдруг пал пойдет… что такое пожар в хвойном лесу я знаю не понаслышке, попали как-то мы с Мишкой в это жуткое зрелище в общем, еле выбрались, потом молоком три дня отпаивались. За время «сиесты» надо будет сварганить какой-нибудь пояс под инструмент и прочее, а то больше хожу туда сюда, то за топором, то за пассатижами, то за фомкой… неудобно, и не рационально. Время пролетело незаметно, и бульканье желудка напомнило мне, что пора обедать и прятаться от солнышка. Посмотрел на «часы» 16:20 дня — по-старому полдень. Съел вчерашнюю кашу, ломтик вяленой медвежатины и запил морсом из смородинного варенья, которое было уже «с приветом» и возрастом не менее 2–3 лет. Такого варенья в подвале дюжина пол-литровых банок, а я их сначала выкинуть хотел, ну до волны еще, а теперь это почти деликатес ну и витамины какие-никакие. Достав «вахтенный журнал» сделал еще одну запись:

«8 день после волны.

Утренний осмотр территории не выявил выживших.

Сделал солнечные часы, и продолжаю чистить завалы, 2/3 забора уже почистил. Смородинное варенье очень хорошо пошло на морс.

Завтра до обеда схожу на место, где очнулся в первый день и заберу там бочку. Потом продолжу чистить завалы.»

Убрал канцелярию в тумбочку, и стал подбирать материалы для изготовления пояса под инструмент — старый, но еще крепкий солдатский ремень, кусок брезента, отрезанные от джинсов штанины, какая-то кожаная сумка для документов, с целым замком-молнией и двумя отделениями. Рукодельничал я часа три, прям увлекся можно сказать. Сшивал все капроновой ниткой выпущенной из обрезка веревки, все кончики потом подпалил и заправил шилом, что бы ничего не торчало, получилось очень даже… а так как сравнить не с чем в данный момент, то вообще шедевр, возможно в будущем в РПС переделаю. Теперь например, при условии, что я в одних труселях, у меня на поясе можно разместить молоток, фомку, топорик, пассатижи, нож, десяток патронов к дробовику, а к нарезному в полтора раза больше, фляга, спички (зажигалку, линзу), ну и кучу мелочевки. Одним словом, остался я доволен сам собой, влез в робу, нацепил пояс и пошел продолжать чистить забор, к вечеру и закончу, наверное. От арматурин и уголков забора в глубь огорода метра на три, и во всю длину теперь был расчищенный участок, можно потихоньку начинать делать грядки, наделаю из веток, которых теперь не знаю куда девать, невысоких щитов чтобы укрепить терраски, участок то под уклоном.

В процессе расчистки кроме «елок-палок» достались следующие трофеи: искореженная детская коляска, еще какое то шмотье в комьях грязи, пол собачьей конуры с куском цепи метра два, ну и собственно труп рыжей лайки в ошейнике на конце цепи, так же нашел овчинный тулуп туго свернутый мехом наружу, и перетянутый в трех местах армейскими тренчиками. Я сначала принял этот тулуп тоже за труп животного, но когда пытался зацепив крюком на черенке от лопаты его оттащить ниже к морю, где я сложил кучу хвороста и веток на погребальный костер, понял что это не животное. Отложил тулуп, застираю завтра и повешу сушиться, тулуп это вещь.

Кроме трупов домашних животных, за все время расчистки забора, выкопал также троих односельчан — двух женщин и подростка, их трупы по очереди на куске линолеума я также спустил вниз и приготовил к сжиганию, сегодня вечером это сделаю.

«Крышка-часы» показывала, что уже 25 часов по новому времени, значит, часа через два стемнеет. Отлил немного керосина из лампы в банку и пошел к погребальному костру, поплескав керосином, я его запалил. Сухие ветки очень быстро разгорались и давали очень много жара. Отойдя подальше, немного постоял, вроде как попрощался, и пошел домой снимать робу, затем схожу «на пирс», как я уже стал называть руины дома бабы Зои, искупнуться, а потом готовить ужин. Отварив три картофелины и вскрыв банку тефтелей а-ля «завтрак туриста», у которой истек срок годности пару месяцев назад, но она была не вздута, а на вкус и запах так вообще вкуснотища, я уселся ужинать. На дворе уже стояли сумерки, солнце скрылось за сопками, оставив на небе еще не потухшие оранжевые оттенки, которые очень живописно отражались в зеркале водной глади. В лесу попискивала какая то ночная птица, и вообще кроме звуков живности со стороны леса вокруг не происходило ничего, тишина, и только с низу, со стороны уже почти прогоревшего погребального костра раздается еле различимое потрескивание. Поставив на свой достархан три свечи в «подсвечниках» из колотых чашек, ибо от костра было мало света, я принялся более тщательно разглядывать карту и продолжать закрашивать глубину затопления. Через примерно полчаса штриховки и обвода контуров мягким карандашом красного цвета, мне стало понятно, что я нахожусь на острове и от этого по спине сначала пробежал холодок и я немного разнервничался, продолжая обводить контуры штриховки. Оказалось все не так уж и страшно, и чего я поначалу испугался? Непонятно. В общем картина была примерно такая о. Сахарный, как я его назвал выглядел нечеткой буквой «У», такой мультяшной, была еще небольшая «клякса» или «запятая» примыкающая к острову, и мой дом находился на правой вершине этой «буквы». Померил максимальную длину острова — 22 километра, в самой узкой части 2 километра, в самой широкой 12 километров, но это все как говориться «на бумаге», как оно на самом деле пока не известно, вот обустроюсь и пойду в обход острова, в «экспедицию». «Клякса» была на расстоянии от о. Сахарного порядка 100 плюс-минус 30 метров в самом узком месте пролива, получился еще один остров — Васин. Может и не пролив там, а отмель какая-нибудь, схожу потом, гляну. Да, на нем располагалась «Васина» сопка. Остров образовался почти круглый, только небольшой мыс, получившийся из хребта невысокой и пологой сопки плавно «скатывающейся» в воду, превратил остров в «запятую». По площади он уступал моему примерно в три раза, его максимальная ширина была от мыса до противоположной стороны пять километров. От материка, точнее от того, что осталось от южного приморья, насколько было видно из карты, меня отделял пятикилометровый пролив. Примерно десять километров было до мыса где раньше был поселок Лесной, и я очень надеялся на то, что там кто то выжил. Вообще карта была 1:500000, и отметь все точно естественно, получалось с трудом, был у меня еще автомобильный атлас в масштабе 1:100000, но его превращать в «книжку раскраску» пока не хотелось, я с ним только сверялся. А вообще по карте получалось, что от границы с Китаем, до Комсомольска-на-Амуре теперь океан. Затушив свечи и подогрев чайник навел себе морса, и попивая сладкий напиток я развалился как тот римлянин на матрасе всматриваясь в звездное небо. Тихо… красиво… вот же интересно, вроде бы произошла планетарная катастрофа, погибли вероятно миллиарды, я покосился на карту, где почти 2/3 Китая подлежало заштриховке, а вокруг все равно красиво и спокойно. Мы ведь, т. е. люди, как паразиты на этой планете, подобно раковым клеткам живущим только для себя, заботясь только о своем благе, забывая, что обязаны этой планете жизнью. И вероятно Земля, решила вопрос заболевания паразитами небольшими «водными процедурами» и «разминкой», в виде землетрясений и наклона оси. А тем людям, которые пережили это, предоставлен, возможно «сто первый» и последний шанс исправиться. Так размышляя о высоком я и заснул.

После волны. День 9

Сделав все утренние дела, т. е. совершив прогулку к развалинам и позавтракав решил по быстрому сходить застирать все найденное вчера тряпье. Тулуп мне вчера показался тяжеловат, вероятно из-за грязи, и я решил развязать туго связывающие его тренчики и встряхнуть для начала. Провозился с пряжками ремней пару минут, мне уже стало понятно, что внутри что то завернуто. Сняв ремни я потянул тулуп за край и вытряхнул содержимое на землю… просто праздник какой-то!!! Правда лыжи то мне нахрена? На землю выпали «подарки», которые кто то из местных мужиков вероятно приготовил закинуть в зимовье, другого логического объяснения такому комплекту у меня не нашлось. В общем мне досталась пара видавших виды лыж «Тайга», курковка ТОЗ-63 аж 1969 года, патронов штук 40, в основном латунные гильзы, отличная самодельная финка, небольшой топорик, моток веревки, фляга и армейский котелок. Все поверхности найденных трофеев пришлось оттирать сначала тряпкой с мыльной водой а потом с керосином. Внутри котелка была подкопченная снизу алюминиевая кружка с заплетенной шпагатом ручкой, вилка, ложка, советский складной нож и два коробка спичек в презервативе. Во фляге был явно самогон, судя по запаху. Да уж, теперь у меня целый арсенал, совсем недавно думал, что таскать дробовик все время с собой тяжело. А теперь, я посмотрел на печь, у которой и на которой лежал разный инструмент, и мой и найденный в процессе уборки, а теперь я сделаю себе обрез! Выволок ножовочное полотно и провозился почти час, чтобы отпилить стволы и приклад, как говориться довел все напильником, и вуаля… «смерть председателя» готова. Достал из патронташа одну латунную гильзу, ага, самокрут… с боку нацарапано «П», пыж сидит плотно и залит парафином. Пулевой что ли? Ну сейчас и проверим. Вставил гильзу, взвел курок, прицелился в доску останков ворот… Бах!!! Фу… дымарь что ли? А какая уже в прочем разница, я нашел свой охотничий ящик с причиндалами для снаряжения патронов еще в первые дни, порох у меня есть и капсюлей немного… правда мои капсюля в латунки никак, но есть сверла вон в наборе, высверлю донце под КВ-ешный капсюль. Вообще охота с 16 калибром это для большого профессионала, к каковым я себя не относил, по этому обрез, именно как оружие самообороны меня радовало больше, чем полноценная горизонталка 16 калибра для охоты. Патрон оказался действительно пулевой, и я перебрал весь патронташ и два небольших кожаных подсумка на 10 патронов каждый. Подсумки эти кстати были просто произведение искусства, стояло клеймо какого-то завода и год — 1950, красивый давленный рисунок на толстой коричневой коже, на тему «камыш, болото, утки, спаниель». Один подсумок я сразу прицепил на мой «супер-пояс», и перебрав патроны протирая каждый намоченной в керосине ветошью, выяснив где что, воткнул в подсумок пять картечных и пять пулевых. Один из тренчиков, которым был перетянут тулуп, я приспособил под ремень для обреза, изготовив самодельные антабки. Теперь поход за водой, например, будет переноситься полегче, ибо шагая по сопкам долго и с нагрузкой коришь себя за каждые лишние 100 грамм веса.

Собрав грязное тряпье понес его к морю отстирывать, провозился около часа и развесил у дома бабы Зои на растянутой между подправленными мной трубами от забора веревку тулуп, вполне приличный пододеяльник, скатерть или платок, рубаха какая-то цветастая и женское пальто, правда женщина была наверное совершенно необъятная. Завтра пойду за водой, и все перестираю уже в чистом ручье с мылом, прополощу и высушу.

Стал собираться в «поход за бочкой», дорога конечно дальняя, но часа два протопать туда придется, поискать место, перекусить может захочется и с грузом обратно, что бы успеть до жары. Одел «энцефалитку», на голову, на манер шемага, намотал кусок белой простыни. Приладил на пояс финку и топорик, мультитул тоже перекочевал из моего рюкзака на пояс в отдельном подсумке, еще флягу и армейский котелок «из тулупа», в который к тому комплекту что там был, проложив маленьким полотенцем что бы не громыхало, поставил банку перловой каши со свининой, и бросил несколько пакетиков чая. Воды взял еще литр отдельно в пластиковой бутылке из под газировки какой-то, для нее очень подошел подсумок пошитый и штанины от джинсов. Что бы делать отметки в пути, прихватил карту и компас, кстати, солнце теперь всходило на северо-востоке, ну это при условии что компас не «погоду показывает», отметил на карте исходя из ориентиров новые Север и Юг большой жирной стрелкой и убрал в планшет. Плотно смотав метров десять веревки, тоже закрепил на поясе, и перекинув через голову ремень обреза и ремешок бинокля потихоньку зашагал вверх к развалинам в/ч.

Пройдя полчаса все таки решил идти не по нетронутому лесу, а примерно по кромке, где остановилась и пошла вниз вода. Вдруг найду что то… или кого-то. Протопав еще минут сорок присел на табурет… да, из небольшой кучи мусора торчал табурет, я высвободил его ножки из грязи, стряхнул и поставив уселся на него, сделал отметку на карте так и назвал ориентир «табуретка». Осмотрелся в бинокль, отхлебнул воды и пошагал дальше. Метров через сто обнаружил кучу разбросанного тряпья и остатки мебели, на дверце от какого-то шкафа я заметил закрепленное зеркало, небольшое, «пригодится», сделал я себе заметочку, потом заберу и пошел было дальше, но рядом увидел крышку не то комода, не то столика, но главное там был небольшой ящик. Приложив немало усилий приподнял за край и оттащил в сторону, так небольшой ящичек выдвижной, закрыт. Это не проблема, перевернув стол я хватил пару раз топориком по разбухшему фанерному дну ящика, что тут у нас? Ага, всякая женская бижутерия, нитки, иголки, пуговицы… все по баночкам и коробочкам, пара хороших ножниц и несколько тысяч рублей завернутых в полотенце, я даже не считал сколько и просто выбросил. Ссыпав содержимое ящика в сумку пришитую к поясу побрел дальше. Пока дошел до бочки, у меня нарисовалось несколько ориентиров на карте и заметок, записанных в «вахтенный журнал». Бочка лежала так же как я ее и оставил, не нужна никому наверное кроме меня, хотя если бы ее не было, то я бы обрадовался скорее всего. Походил вокруг между поваленными деревьями… только сейчас до меня дошло, что я действительно «родился в рубашке», в радиусе тридцати метров осталось нормально стоять всего несколько деревьев, на одном из которых я и завис тогда с бочкой. В этом месте распадок сужался и уходил вниз, значит поток тут был очень мощный и бочку к которой я успел зацепиться вероятно просто подкинуло потоком вверх. Долго изгалялся с тем, что бы обвязать бочку и что бы удобно было ее тащить в виде ранца, так то она не тяжелая, полиэтилен, но габаритная на 220 литров. Постоял еще, отметил на карте место, навьючился и побрел обратно. Примерно через час обратного пути заметил на дереве слишком ровную «толстую ветку», это оказалась вязанка удочек. Несколько бамбуковых колен еще времен СССР наверное и «телескопичка» с катушкой примерно того же времени, вокруг пучками спутанная леска, с крючками и поплавками, которыми эта «вязанка» и зацепилась, снял «бочку-рюкзак» влез на дерево и с помощью финки высвободил свою находку из веток.

До развалин части шел «с перекурами», периодически останавливаясь и осматриваясь, ничего выдающегося больше не обнаружил, и решил от развалин спуститься к дому напрямки, через скалу и фазанье поле, где меня поджидало сразу два сюрприза — во-первых это «дорожка» из бруса скорее всего от моей бани, хотя не факт, растянувшаяся метров на сто, часть валялось в открытую, а часть торчала из намытой земли и веток. Во-вторых я провалился в какую-то жижу по колено, сначала подумал, что наступил на гниющий труп или тушу животного, от чего меня чуть не стошнило, но выяснилось что это просто мокрая земля… мокрая земля… с чего бы??? Поджим!!! Воткнул первый попавшийся под руку дрын на том месте и как молодой сайгак, побежал к дому забыв, что за плечами висит бочка, хоть и полиэтиленовая, весело наверное со стороны выглядело — черепашка ниндзя блин. Прибежал к дому, скинул с себя все кроме оружия, схватил штыковую лопату и побежал назад. Вот что бегать спрашивается, никуда же уже не денется, ан нет как молодой несся к торчащему из мокрой земли дрыну. Вода начала проступать, когда я прокопал в глубь примерно на полметра, ну и в ширину на метр откинул землю. Опустившись на колени, как загипнотизированный смотрел на неспешно поднимающийся уровень воды в яме. Потом копнул еще глубже, пока лопата не начала позвякивать, ударяясь об песчаник в глине, расширил еще немного яму и прокопал желобок для стока. Чтобы яма не осыпалась, наносил досок от забора и заострив с одного конца топориком, топориком же и заколотил их под конус подгоняя друг к другу. Потом опустившись на землю рядом с источником я просидел почти час просто смотря на воду, которая набравшись в яму вытекала через желобок вниз и через пару метров впитываясь в землю исчезала. Начало припекать солнце, и меня охватил приступ паранойи, я боясь потерять только что обретенный источник, подумав, что он сейчас высохнет, начал спешно сооружать над ним навес, забив по периметру ямы несколько кольев, закрепил их горизонтальными жердями привязав проволокой. Потом перекрыл эту конструкции кусками битого шифера, подобрав более или менее большие куски. От начавшейся жары надо было прятаться, и вернув себе самообладание я побрел до своего бунгало, до которого было метров сто, не больше. Жадно вылакав пол фляги воды, я опустился на матрас и вырубился.

Проспал примерно три часа, попил и взялся за канцелярию:

«9 день после волны.

Утренний осмотр территории не выявил выживших.

Сходил за бочкой, собрал немного трофеев и сделал отметки на карте. Обнаружил поджим в 100 м. от дома, откопал и облагородил источник. Сырую пить не рискну, хоть вверху трупов и не обнаружил, все равно прокипячу сначала.

Завтра устрою выходной, устал.

Решил для себя вести свой календарь: в неделе 10 дней, 10-й день выходной».

Убрав журнал, пошел проверить источник. Вода уже очистилась и была прозрачной, но на дне было видно глину и тонкий матовый слой грязи. Песка и гальку было взять неоткуда, и я потратил час на то, чтобы расколоть несколько кирпичей кувалдой, как можно мельче, потом собрал кирпичную крошку и засыпал дно источника. Вот, гораздо лучше теперь, чище будет. Если этот поджим никуда не уйдет, то огород можно засаживать смело, а я все волновался, как огородничать при такой жаре, уже было собирался в лесу у оврага грядки копать меж деревьев. Так как обед нагло продрых, достал баку каши из котелка, что брал с собой, настругал щепок в очаг, и подсунув обрывков бумаги зажег линзой огонь. Подкинул дров, вскрыл банку, высыпал содержимое в кастрюльку и поставил на «плиту» на пару с чайником. В чайник я налил воды из нового «колодца», на пробу так сказать, вот попью чайку, и если потом не пронесет или не заболею какой-нибудь холерой то считай жизнь налаживается. Кстати о холере, уже достала эта воняющая куча в огороде, размерами — в высоту под два метра в верхней точке и площадью примерно 4 на 6 метров. Однако разбирать ее надо. Ничего, вон забор расчистил, с дороги все собрал по периметру от места, где были ворота и до загородки под уголь, и эту кучу разберу.

Пообедав, переоделся в рабочее, нацепил пояс с инструментом и пошел искать источник вони, в смысле кучу разгребать.

После трех часов работы стало понятно что это за куча такая. Сорванную потоком крышу дома перевернуло и с размахом опустило на сараи и курятник. Птица же была считай в клетке, а потом ее еще волной и крышей задавило, так что источник испорченного воздуха был найден. Я в быстром темпе начал все разбирать, складывая доски, шифер и кровельное железо в аккуратную кучу у одной из целых стен дома. Сарай-мастерскую просто сложило на бок в сторону фазаньего поля, и я аж запрыгал от радости как ребенок, ибо там слишком много всего лежало и осталось лежать ценного, а учитывая современный реалии — бесценного!

Намахался я конечно гвоздодером и молотком, да и натаскался за сегодня. Ладно, главное вонючие тушки собрал, отнес на кострище и сжег, потерпит сарай до 11-го дня теперь. А сейчас ужин и спать!

После волны. День 10

Открыв глаза одновременно с первыми лучами солнца я еще повалялся с полчасика, выходной как никак. Скрутил спальник, развел огонь и поставив греться полный чайник, отправился на развалины, выходной выходным, а утренний дозор никто не отменял! Прокрутился на 360 градусов осматривая все вокруг, вроде все по старому… только, мне возможно показалось, но в стороне Васиной сопки, у самой кромки воды, вроде было шевеление какое-то, бинокль хорошо увеличивал и позволял рассмотреть очень многое, однако либо зверь затаился, либо ушел в лес и скрылся в валежнике, ну или действительно… показалось. В общем к завтраку спустился я слегка озадаченным, чайник уже кипел во всю. Заварив свежий пакетик, вскрыл банку сгущенки, отлил в чашку, и макая туда галеты, которых уцелело в подвале всего несколько пачек принялся за «завтрак выходного дня». Не смотря на объявленный самому себе выходной, поработать на надрывая пупок я все же собирался. Еще вчера засыпая, я придумал применение пластиковой бочке. Я сделаю у родника еще один небольшой навес, сколочу невысокий козелок, и установлю на нем разрезанную вдоль бочку — будет ванна! А вторую половину от бочки пристрою пониже родника, прокопаю желоб, выложу шифером. От родника будет стекать вода и наполнять вкопанную половику, из нее будет удобно черпать воду не поднимая муть в самом роднике, и самое главное, там можно будет стирать. Накидав примерный эскиз «в голове» принялся за работу. Бочку резал старым кухонным ножом, предварительно раскалив его в огне, получилось почти ровно, сколотил козелок, установил половинку, прихватил в четырех местах по краю гвоздями к козелку. Конечно не джакузи с гидромассажем, но зато есть где помыться, не чапая перед этим по сопкам почти 8 километров. Так не торопясь и в удовольствие я провозился часа четыре. Все таки навыки не кабинетного инженера сказываются в положительную сторону, оборудовал я себе отличный «банно-прачечный комбинат». До обеда оставалось еще пара часов, и я решил разметить дорожки от дома до бани и до туалета, которые выложу досками, которых теперь очень много где валяется, и если их не использовать, то потом только в костер, испортятся в земле. Ну что, на следующую неделю включу в план работ. Вообще работая вот так, не монотонно, можно многое сделать. Конечно устаешь, но из за смены вида работ это не так чувствуется, так что 2–3 часа в день можно потратить и на деревянные дорожки.

На обед приготовил себе рис с сайрой и запил холодным чаем. Потом подтащив к матрасу несколько стопок журналов найденных при разборе свалившейся крыши, я развалился в тени брезента и стал их перебирать. Радости моей не было предела, когда перебрав подписку «Роман газеты» периода 1976–1980 годов, я докопался до нескольких внушительных стопок журналов «Техника молодежи» и «Моделист конструктор». Отлично, теперь есть чем заняться в «сиесту».

После обеда я пошел неспешно разбирать остатки крыши, и курятника. Перетаскивая к дому очередную стопку досок, я услышал выстрел, который раскатом заметался меж склонами сопок и затих в тайге… а потом лай, очень знакомый лай… где то далеко… Дернул с одного из гвоздей заколоченных мной недавно в стену бинокль, и побежал повыше, к туалету. Я немного покрутился высматривая что-нибудь… ничего… может подняться на развалины… и тут опять лай. Точно! От туда же, где мне «показалось», что я видел какого то зверя. Руки тряслись от волнения, я подставил под бинокль доску как опору и стал всматриваться в место на склоне Васиной сопки. Ага силуэт человека, в комбинезоне что ли, за спиной ружье, силуэт что то достает палкой из воды… нихрена себе! Рыба… это по рыбе что ли стреляли? Рыбка с половину силуэта точно, и когда человек выволок жердью рыбу повыше на берег, из кустов выскочила собака и опять залаяла, покусывая то жердь, то рыбу. Это же Бим! Я разволновался, руки затряслись еще сильней, а от следующей картины бинокль вообще чуть ли не выпал у меня из рук… Силуэт выпрямился, стянув с головы что то вроде тюрбана, рыжие волосы сразу рассыпались по плечам, и жестом, который в генах только у русских женщин, она вытерла пот со лба тыльной стороной ладони. Светлана! Это точно она! Так, что делать, как подать знак? Стрельнуть? Костер?

— А ну, возьми себя в руки! — сказал я в слух, — во-первых если стрельнешь она может и услышит, но не увидит ничего, а во-вторых, на костер уйдет время, к тому же вон уже ходит она, куда-то вверх по склону, взвалив на себя рыбину.

Бимка весело подпрыгивая бежал за Светланой, я смотрел им в след, пока они не скрылись в валежнике и кедраче. Я опустился на землю, лег на спину, раскинув руки, и глядя в синее небо и обращаясь к кому-то, или чему-то всемогущему и всесильному прошептал — «СПАСИБО».

Вот вроде мы абсолютно чужие друг другу люди со Светланой, но за время проживания по соседству, какая-то, как говорят искорка, все таки, проскочила между нами. Нечего скрывать, она была мне симпатична, правда я ни как не мог найти подход к ее так сказать своеобразности. И теперь, в нынешних условиях, она была самым близким мне человеком… а Бимка так вообще, «сыночек».

В общем, поднявшись с земли, я решительным шагом направился к дому, готовиться к походу к Васиной сопке. Над картой просидел около часа, все таки пытаясь выяснить, смогу ли я посуху пройти на Васину сопку. Решив, что готовится надо к разным вариантам, я в спешном порядке начал раскидывать руины сарая, ибо там находилось куча все автомобильного, что я покупал перед отъездом из города, в частности 8 камер, насос от мотоцикла, да и сам мотоцикл, хотя ему наверное уже конец после утопления, ну не до него сейчас. С моим стилем плаванья, а именно «топориком» или «утюгом», мне нужно средство переправы, если между нашими островами все таки 150-метровый пролив, а не отмель или коса. Я нашел то, что искал. Четыре камеры я плотно скрутил веревкой, которую тоже отыскал в сарае с избытком, нашел и насос, но его пришлось перебирать обильно залив маслом. Через час я был готов, в самодельный пояс сложил все необходимое, в рюкзак сложил камеры, насос, крепежный материал, кусок брезента, пару кусков фанеры от какой то мебели — для весел. До максимально узкого места, между нашими островами я решил идти верхами, т. е. по не задетым волной местами, так быстрее и не придется лезть всю дорогу через валежник и завалы. Сверился еще раз с картой, одел рюкзак, и перекинув через голову ремень обреза, выдвинулся. К нужному месту я вышел через пять часов, нашел более-менее пологий спуск к воде… Да, гладко было на бумаге, да забыли про овраги — вспомнил я пословицу. Все-таки пролив, и метров в двести не меньше. Что ж, стемнеет часа через три, так что не буду «гнать лошадей» и спокойно подготовлю материалы, и займусь плотом. Нарубил жердей, обтесал, что бы не торчало ничего, затем накачал три камеры и связал между собой, накрыл брезентом, дабы не повредить резину, затем закрепил, перехватив веревкой четыре жерди поперек как лаги и сверху уже начал укладывать жерди вдоль. Плот получился примерно 1,5 на 2,5 метра. До темна я успел все скрепить и проверить надежность, спустив плот на воду и попрыгав на нем… ну, вроде устойчиво и хорошо держится на воде. Затащил обратно на берег, привязал… а то! А вдруг белки сопрут. Развел костерок и согрев кипятка, в кружке заварил чай, а в котелке сублимированную лапшу я поужинал. Улегшись прямо на плот, подстелив спальник, я долго смотрел на звезды и не мог уснуть. Никак не мог вспомнить ее лица, вот бывает же так… увижу — узнаю, а лица вспомнить не могу. Так и уснул, пытаясь выцарапать из памяти черты лица Светланы.

После волны. День 11

Проснулся с восходом, и пока грелась вода на чай, я изготовил два весла и прикрепил их по бортам плота на уключины сделанные из веревки. Быстро попив чай, перегрузил барахло на плот и оттолкнулся от берега… «Ну с Богом» — сказал я, сел на колени подложив спальник и попробовал погрести. Получалось не очень, ни в строительстве плотов, ни в мореплавании я не преуспел до этого, однако я плыл! Плыл вполне уверенно, громко плюхая веслами в рассветной тишине. Половину расстояния я преодолел, пытаясь приловчиться к веслам и вообще к тому как ведет себя на плаву мое плавсредство, но вторую половину уже более уверенно, целенаправленно и быстрее. В общем через полчаса я причалил к толстому корню поваленного дуба. Привязав плот выбрался на берег, застегнув на себе только пояс и повесив на плече обрез, я зашагал к зимовью, заметив не то чтобы свеженатоптанную тропу, но явно свежие следы. Подъем в сопку занял почти час, я отметил четкую границу прохождения волны. Валежник кончился, и идти стало легче. Лес в основном здесь был хвойный, и очень приятно пахло. Сквозь ковер опавших иголок настойчиво пробивалась свежая трава и совсем молодые побеги папоротника. Вот так, растительный мир «думает» что наступила весна.

Первым мне на встречу выскочил Бимка, на то он и собака, наверняка почуял приближение «гостя». Бим сначала залился громким лаем, потом, увидев меня, он замер на секунду, наклонил голову сначала на один бок, потом на другой и неистово виляя хвостом и издавая нечто среднее между скулением и писком он пулей полетел ко мне, я опустился на колени раскинув в стороны руки. Подскочив ко мне, он встал на задние лапы а передними обняв меня за шею, начал облизывать мне лицо продолжая скулить. Я обнял его теребя по холке и сам был готов скулить от радости, не в силах сдержать слезы. На пригорок вбежала Светлана с ружьем в руках, в каком то комбинезоне и резиновых сапогах, увидев нас с Бимом она как будто потеряла равновесие, оперевшись на ружье, медленно опустилась на землю и закрыла лицо руками, ее плечи подрагивали. Я встал и направился к ней, Бим как заведенный скакал вокруг меня и лаял, пытаясь сигануть повыше. Подойдя к Светлане, я опустился рядом на колени и положил руки на ее дрожащие плечи, которые сразу же замерли, и она подняла на меня взгляд.

— Ты почему так долго? — спросила она и уткнулась мне в грудь лицом, ее плечи затряслись снова, она плакала, но очень тихо, почти не слышно.

— Так ты же забралась далеко, — ответил я шепотом и спросил, — где пацаны?

— Там, в зимовье, — сказала она.

— Ну что, пойдем собираться?

— Куда?

— Домой.

Переправлялись за два рейса, сначала перевез мальчишек и Бима, потом Светлану и кое что с зимовья. Не смотря на то, что провозились со сборами, переправой, и разборкой плота путь домой мне показался гораздо быстрей. Протопав часа три сделали привал, напиться и передохнуть.

— Там было где взять воду? — Спросил я у Светланы протягивая ей флягу.

— Да, нашла в паре километров от зимовья ручей.

— А ели Васины запасы?

— Да, но кончились они быстро. Зато там ружье вот было и патронов два десятка, — она кивнула на не новый, но хорошего состояния ИЖ-27.

— Так а ты в рыбу стреляла то зачем, и что это за рыба такая?

— Их там несколько было, не знаю что за рыба, наверняка это уже что-то не местное, но вкусная. Я их заметила позавчера когда силки ходила ставить. Они у берега крутились, у самой поверхности, где туша барана у воды лежала. Запах наверное привлекал. Ну привязала тушу за дерево и спихнула на половину в воду, как приманку.

— Ишь ты, хорошо придумала.

— Сергей, я своим хозяйством и охотой уже больше 10 живу, не думай что у меня на это не хватит мозгов, а тем более когда стоит вопрос прокормить детей.

— Я и не думаю, совсем наоборот. Так а что стреляла то?

— А чем ее брать? Можно было бы это к жерди привязать, но большая рыба сорвалась бы, — Светлана показала мне мой нож, и добавила, — Вернуть?

— Оставь.

— Если бы ты мне нож не оставил, утащило бы нас вниз, а так я смогла сориентироваться, подтянула мальчишек к себе и отрезала бочки, а потом ножом за стволы цеплялась, пока не удалось надежно зацепиться.

— А Бимка как?

— Не знаю, на второй день на него наткнулась.

— А меня просто смыло, да головой ударился, пока волной швыряло, вот тут очнулся, на дереве висел, — я протянул Светлане карту с моими отметками, — очнулся и побрел.

— Ух ты, карта, ты где ее взял?

— У себя, дома. Дом только на половину снесло, так что в нем и живу, да и из вещей много что уцелело.

— Это как?

— Два кедра что за домом были, не дали потоку спихнуть дом, только крышу оторвало и на огород скинуло.

— Чудо.

— Вот именно. Но там и силы волны не было, на тридцать метров выше волна не прошла уже.

— А мой дом?

— Ну… только печь стоит, и то покосилась.

— Больше ничего.

— Ничего.

Мальчишки, Андрей и Денис внимательно слушали наш диалог, и потом старший, тринадцатилетний Андрей спросил:

— Дядя Сергей, а мы теперь вместе будем жить?

— А ты как хочешь?

— Я хочу вместе.

— Я то же хочу, — добавил Дениска, ему было 11 лет.

— А мама ваша хочет? — спросил я у них и посмотрел на Светлану.

На что она посмотрела на меня в ответ, как то оценивающе, и пронзив взглядом, что аж в затылке зачесалось, поправила рыжий локон, согласно кивнула детям и улыбнувшись ответила:

— И мама тоже хочет.

У меня аж отлегло, немного зная ее характер, я не был до конца уверен, что она согласиться жить под одной крышей с малознакомым, да еще и городским мужиком.

— Может перекусим? Идти еще часа два — два с половиной. Или потерпим до деревни, — предложил я.

— Потерпим, — ответила Светлана, решительно вставая с земли.

— Хорошо, тогда потопали дальше, — сказал я, взваливая на себя рюкзак.

Взобрались на развалины в/ч часа через три, все таки в гору, да и с детьми, которые, надо отдать им должное ни разу ни пискнули за всю дорогу. Только Биму было жарко бежать, и мы еще несколько раз останавливались напоить собаку да самим попить и отдышаться. Светлана стояла и смотрела в низ, на небольшой залив, под толщей воды которого покоился поселок Солнечный, потом спросила:

— Ты нашел кого-нибудь?

— Да, нашел Михалыча и еще несколько человек… кремировал их. Вон там у берега. Ну что пошли?

— Пойдем.

Зашли во двор со стороны дороги, Бимка сразу кинулся все обнюхивать и метить территорию.

— Ну вот, располагайтесь. А я пока обедом занимаюсь вы идите сполоснитесь.

— Где? — удивленно спросила Светлана.

— Да, я же ванну сделал! Вон видишь навес? Там родник, а рядом две половинки бочки, на козелках и вкопана.

— Ухты, а вода откуда, из скважины?

— Нет, из скважины вода ушла. А там поджим, от куда-то взялся, ну прокопал я его поглубже и обустроил для забора воды.

— Да я смотрю, ты тут вообще зря время даром не терял.

— Ну а что, жизнь то продолжается.

— Это верно.

— За первые несколько дней может и не свихнулся только по тому, что постоянно чем то занимался. Ладно, вот вам мыло, ведро и простыни — вместо полотенец.

— Мыло и простыни, — повторила за мной Светлана, принимая от меня вещи, — от куда?

— Да я же говорю, почти все уцелело мое хозяйство.

— А что есть переодеться? — спросила Светлана.

— Эмм… ну моя одежда, да вот пособирал кое что и отстирал, — сказал я, указав на полку и комод.

— Я вот это и это возьму? — сказала она сняв с вешалки недавно найденную и отстиранную цветастую рубаху и мои обрезанные из джинсов бриджи.

— Бери.

Светлана еще раз посмотрела в сторону моего «банно-прачечного комбината» и спросила:

— Можно еще простынь, я там штору сделаю.

— Зачем?

Светлана недоуменно приподняла бровь, как же симпатично у нее это получается.

— А… прости, туплю. Вот держи, — наверное покраснев, ответил я и вручил ей толстую штору и небольшой моток веревки.

— Мальчики идем, поможете, — позвала она детей и направилась к «ванной».

А я спустился в подвал, набрал картошки, консервов и пшенной крупы на кашу Бимке. Развел огонь, и поставил вариться картошку «в мундирах» и кашу. Пока варится обед решил по быстрому сходить и загородить туалет. Пока работал над ограждением туалета, было слышно как плескаются и смеются мальчишки. «Господи, не ужели надо было уничтожить почти весь мир, что бы я начал понимать, в чем истинные человеческие ценности?» — пронеслось в голове. Перестав стучать молотком, я повернулся в их сторону. Дети сидели в «ванне», что была на козелках, и смеясь поднимали вокруг себя брызги и мыльные пузыри.

Закончив я вернулся в дом, где на очаге уже сварилась и картошка и каша. Вывалив в кастрюлю с кашей банку тушенки перемешал, затем отложил порцию в маленькую миску и поставил остывать на тумбочку, Бим сразу сообразил, что это для него и уселся рядом с тумбочкой охранять.

— Ну ты только не обольщайся, это тебе в честь праздника такое угощение, — сказал я Биму потрепав его меж ушей, — есть куча комбикорма и птичьей еды, вот из них и буду тебе кашу варить. Ну и сам что в лесу добудешь, тоже твое.

Светлана с детьми закончили с водными процедурами и направлялись ко мне. Дети завернувшись в полотенца, а Светлана в моих (точнее, уже в ее) обрезанных по колено джинсах.

— Ну садитесь сюда, берите картошку, сейчас консервы открою.

— Что прямо вот на полу? — радостно спросил Денис.

— Да прямо на полу, как японцы, только вот стол надо будет сделать, одному то мне и перевернутого тазика хватало.

— Класс, на полу! — заулыбался Андрей и посмотрел на мать.

Светлана села рядом со мной и стала помогать с «сервировкой стола». И тут я вдруг спохватился и побежал в подвал.

— Надо же отметить встречу, — сказал я вернувшись выставляя остатки вина и по банке консервированных ананасов пацанам.

— Хорошая мысль, — согласилась Светлана.

И тут гавкнул Бим, мол «вы что, забыли про меня?». Мы рассмеялись, и я снял с тумбочки миску с кашей и отдал собаке.

Андрей весьма умело вскрыл ножом обе банки, что я оценил, отметив про себя, что этим пацанам суждено стать мужиками до срока.

Мы пообедали, выпили вина и пока пережидали жару, рассказывали друг другу о своих приключениях в новом мире. Потом мальчишки уединились, усевшись на топчан у печи, и стали там рассматривать «Моделист конструктор».

— Что думаешь дальше делать? — разливая вино, спросила Светлана.

— Да дел то навалом, бардак в огороде разобрать, мастерскую восстановить и навес там сделать, ну и сажать начинать… Картошку и прочее.

— А что еще прочее?

— Да я в подвале металлическую коробку нашел с семенами разными, они давнишние, но вдруг что прорастет.

— Попробовать можно. Мне огородом заниматься?

— Хорошо, занимайся, а пацаны пускай по склону походят, там много чего полезного найти можно, пусть все несут. Теперь в район не съездишь по магазинам.

— Это точно, я еще одеждой займусь, отстираю для начала, а потом посмотрю что перешить можно. Что вот за куча тряпья у того столба лежит?

— Да это я в тот день нашел, когда тебя на берегу увидел. Сразу же бросил все, и собираться начал.

— Понятно, ну завтра отстираю.

— Вон там у развалин дома бабы Зои я еще застиранное в море развесил.

— В море?

— Ну а где? Все же в грязи было. Я все найденное тряпье полоскал в море, а потом на родник к оврагу носил стирать, пока этот поджим не нашел.

— В старую балку ходил?

— Ну да, каждые два дня, воду то питьевую только там нашел. А, там такой замечательный водопад образовался, я под ним мыться приспособился. А еще я там временное убежище решил построить, ну жару переждать или еще чего.

— Покажешь?

— Сходим обязательно, как здесь дела основные закончим.

— Ну что, еще вина?

— Разливай уже последнее. О! У меня же к вину есть отличная закуска.

Я сбегал в подвал, и снял с лески несколько пластиков вяленой медвежатины.

— Ого, сам что ли добыл?

— Да… на испуг взял, больше он меня конечно. Хотя если честно я так разозлился, что мне уже все равно было, медведь это или динозавр какой, сам словно в зверя превратился. Представляешь, я тут все разгребал, чистил три дня как заведенный что бы запасы и имущество спасти, ну вроде более-менее разгреб и за водой пошел, возвращаюсь, а здесь эта тварь хозяйничает, все с ног на голову перевернул. Ну и застрелил я его в общем. А жара же несусветная стоит, соли мало, я немного пожарил, немного завялил, остальное в море.

— Соли мало? — Света опять сделала бровь «домиком» и кивнула в сторону залива.

— Эмм… вот я… Надо же!!! — шлепнул я себя по лбу, — Да поморы на северных морях еще при «царе горохе» соль варили.

— Вот именно. Хорошо ты головой то стукнулся, наверное, — сказала Света и рассмеялась приятным звонким смехом.

— Ничего, до свадьбы заживет.

— Да? Еще планируешь?

— А то! Мужчина я видный, холостой… — и мы опять рассмеялись.

Так за разговорами мы переждали жару. Я озадачил мальчишек поисками на фазаньем поле и дальше, правда попросил, что бы совсем далеко не уходили. Светлане показал где у меня лежит все бытовое, и она занялась шмотками, сделать себе и детям что-нибудь на смену переодеться. А сам отправился заканчивать с сараями.

«39 День после волны.

Дневник не вел практически месяц, все как то закрутилось. Завтра 40 дней в новом мире. И у меня возникло желание поведать о прошедшем месяце:

Нашел выживших, 3 человека, мать и двое детей. Раньше жили по соседству. Светлана, мне симпатична, но я не проявляю активных действий, стесняюсь. Она мне очень нравиться, и я боюсь ее обидеть. Она и дети живут со мной, познаем принципы общежития. Светлана занимается бытом и огородом. Недавно ходили вместе на охоту, и хочу сказать, что в некоторых моментах он мне может в полнее дать фору. Подстрелила фазана еще до того, как его подняла собака.

Сейчас живем вчетвером + собака. Дети активно занимались поисками в округе, и не безрезультатно, нашли много полезных и необходимых в хозяйстве вещей.

Пару недель назад закончили с посадками в огороде, и сегодня уже наблюдали картину наших трудов — много всхожих побегов. Все-таки субтропики (как мне кажется) очень располагают к земледелию.

Пару раз где-то далеко слышали выстрелы, но это не на нашем острове, либо на море, либо на материке. К нам на остров пока никто не заявлялся.

Сходили к оврагу пару раз, сделали шалаш и запас провизии. Теперь там можно с неделю пересидеть вчетвером, во всяком случае, рассчитывали на четверых.

Осваиваем солеварение. Дети нашли котел из моей бани, здоровенная чугунная посудина примерно на 100 литров. Откапывали ее практически весь день, и потом с большим трудом отволокли ее к морю, установили на камни. Разводим костер и кипятим морскую воду, выпаривая соль. Выпадающую в осадок соль в процессе кипячения откидываем на деревянный настил и сушим. Доверили этот процесс детям. Справляются, наварили уже несколько килограмм.

По огороду:

посадили 4 ведра картошки, и немного рассады — огурцы, помидоры, баклажаны, перцы и тыквы. Прямо в грунт посеяли морковь и свеклу. Проросло не более 20 процентов семян, но и это нас устраивает. На фазаньем поле нашли проросший лук и чеснок, несколько головок — вероятно то, что разнесло волной из домов. Выкопали и пересадили в огороде. В лесу много зелени, трава и кусты прут во всю. Средняя температура воздуха 32 градуса, дети нашли термометр, и теперь можно точно наблюдать колебания температуры. Наблюдения показывают, что ночью температура опускается до 20–22 градусов, от восхода солнца и до обеда 30–35 градусов, во время дневного солнцестояния температура поднимается до 40–45 градусов. На 25 день был дождь, ночью, шел не долго, около часа, но плотный и сильный, а на утро опять безоблачное небо.

Огород полностью очищен, восстановил сарай, и сделал навес. Все что в нем находилось уцелело.

Поправил стены дома и уложил бревна в венцы с помощью лебедки и домкрата, перекрыл крышу жердями, сверху закрыл найденными материалами (2 ковра, куски шифера и рубероида).

Откопал машину, но она уже металлолом. Решили потихоньку разбирать ее с детьми.

Завтра идем со Светланой к оврагу, закончить с шалашом и поохотится, если повезет.»

После волны. День 40

Сходили с утра с мальчишками на развалины, им понравилось каждое утро нести вахту и наблюдать за побережьем и окрестностями. С неделю назад они уговорили меня сделать на развалинах наблюдательный пункт. Это мне, поднялся, осмотрелся и обратно. А для них с радостью воспринятая обязанность наблюдения по утрам превратилась в нечто большее, в чем совместилась и игра и стремление быть нужным, важным и чувствовать себя кроме ребенка еще и важной частью нашего скромного общества. Денис спросил у меня добро взять материалы и инструмент, что бы соорудить на развалинах небольшой навес. Я им разрешил, и уже три дня дети проводят время после обеда под навесом на развалинах. После завтрака мы со Светланой стали собираться в поход к оврагу, куда нужно было отнести еще кое-что из запасов еды и вещей. Собрав рюкзак, небольшую спортивную сумку и прихватив оружие, мы отправились к оврагу. Собаку оставили детям, пусть привыкает охранять в отсутствие взрослых. Не дойдя примерно с километр до шалаша, задержались у зарослей лиан лимонника, набрали ягод, листьев и нарезали блестящих шелушащихся стеблей.

— Все в дело пустим, тайга прокормит, — сказала Светлана, сматывая в кольцо кусок отрезанной лианы.

— Да и на чай надо наготовить трав. В огороде вон кусты литься распустили, насушить чёрной смородины, малины, облепихи. И липовый цвет собрать можно будет.

— Согласна, сколько еще у нас чая «из прошлой жизни» осталось?

— Немного, пакетированного начатая коробка, и две пачки гранулированного.

— Ну вот, а чая пьем мы много, быстро выпьем.

Закончив мучить лиану продолжили путь, и придя на место занялись каждый своим делом — Света добавив провизию в тайник в дупле, пошла прогуляться вокруг на предмет живности, а мне предстояло закончить с настилом пола в шалаше, который я делал из не толстых жердей плотно подгоняя друг к другу.

— Сегодня не повезло, но я видела несколько косуль на противоположном склоне, а на тропе к оврагу следы кабана, — сказала Света тихо подойдя к шалашу.

— С солью проблем нет, можно будет добывать теперь зверя в прок.

— Ладно добытчик, я под водопад схожу обмоюсь, потом поедим. Долго тебе еще?

— Почти закончил, края обвяжу только.

Светлана достала из сумки большое полотенце, уцелевшее в комоде среди другого белья, но уже чистое и отстиранное, и спустилась к водопаду. Закончив работу, я убрал инструмент и принялся разводить огонь, ловя фокус линзой на кучке сухой травы и листьев. Когда я, уже разведя огонь, повесил греться котелок с водой, пришла Светлана замотанная в полотенце на манер сарафана, и держа одежду в руках.

— Иди ты теперь освежись, я тут разберусь, — сказала она, присев в шалаше и перебирая в сумке чистую одежду.

— Хорошо, — согласился я, и вытащив из своего рюкзака чистую простынь и подобрав с земли мыльницу направился вниз.

Водопад уже выбил за период своего недолгого существования небольшое углубление, где было удобно замокнуть, стоя по грудь, что я и сделал, раздевшись рядом на камнях. Несколько раз нырнув, я намылился и затем ополоснувшись, под холодным потоком воды пулей выскочил от туда покрывшись «гусиной кожей» ухая и ахая от бодрячка. Поднявшись к шалашу замотанный словно римлянин простынею, я развесил на натянутой веревке постиранную одежду и сел на край настила шалаша, где Света уже запарила кипятком сублимированную лапшу, и выложила лепешки, которые она наловчилась жарить из муки и яичного порошка. Молча поели, и я заварил чай, добавив веточек лимонника.

— Ну что, будем собираться обратно? — спросил я Светлану, допив чай и отставив кружку.

— Посидим еще немного, — ответила она, держа двумя руками кружку у себя на коленях.

— Ну посидим, торопиться некуда.

Я сидел и смотрел вниз, где журча и подпрыгивая по камням устремлялась в глубь оврага вода. Сквозь кроны деревьев пробивались солнечные лучи — прожекторы, оставляя на траве множество сияющих пятен разного диаметра, вокруг щебетали птицы, и казалось, что ничего в мире не произошло вовсе. Единственное что сильно изменилось, так это запах леса, он стал слаще что ли, и если случалось находиться в лесу во время дневного солнцестояния, то этот запах становился еще сильней, а воздух уплотнялся. Так, погрузившись в размышления о природе, я не заметил как Светлана как-то очень плавно и мягко положила голову мне на плечо, а потом подняла на меня глаза… они все сказали… все произошло настолько естественно и гармонично, насколько естественна была природа вокруг нас… и время остановилось. Мы слились в объятьях целуя друг друга, а я прикасался к ней так, словно боялся навредить нежному цветку…

— Ты такой не решительный, оказывается, — сказала она, положив голову мне на грудь.

— А очень хотелось, — ответил я, перебирая пальцами рыжие локоны волос, запустив пятерню в волосы на ее затылке и скосив взгляд на ее стройную спину и симпатичные ямочки на пояснице.

— Это я тоже поняла, — ответила Светлана, потом приподнялась на локте, и улыбнувшись сказала, — пошли купаться и домой, а то задержались мы тут. Домой мы отправились гораздо позже, чем планировали, слишком много накопилось сдерживаемых ранее желаний.

Вернуться успели к самой жаре, и спускаясь к дому услышали монотонное постукивание молотков — мальчишки выпрямляли на камнях гвозди, которые они до этого повытаскивали из досок что я складывал на территории участка и которые они находили в округе. Андрей с Денисом вообще были очень самостоятельные и трудолюбивые, в чем естественно заслуга Светланы. Им не нужно было искать работу, они находили и придумывали ее себе сами. О нашем приближении всю округу оповестил Бим, который несся нам на встречу, прижав уши к голове и размахивая хвостом как вентилятором. Следом на дорогу выбежали и мальчики.

— Сергей! Сергей! Тут лодка была! Оранжевая такая пузатая, но ей никто не управлял, она то боком то задом и туда поплыла, — на перебой кричали они.

— Давно? — спросил я опуская рюкзак на землю уже пройдя во двор.

— Нет часа два назад, — ответил Дениска посмотрев на крышку-циферблат.

— Ее вон там прибило, но мы не ходили к ней, ты же нам наказал не покидать дом пока вас нет.

— Где?

— Да вон у камня, — ответил Андрей и протянул мне бинокль.

Действительно, посмотрев в бинокль я увидел, что примерно в полутора километрах, у мыска с большим валуном и кучей поваленных стволов деревьев, как пупырь торчала спасательная шлюпка, оранжевый такой «боб» с неким подобием рубки.

— Ладно, Света, готовьтесь обедать, я проверю.

Оставив на себе только пояс с обрезом и бинокль на шее, я прихватил моток веревки и широким шагом направился вниз к мысу. Не доходя метров триста, остановился, и еще раз осмотрел находку в бинокль. Зацепившись кранцами за деревья, торчащие из воды, ботик покачивался на небольшой волне в трех метрах от берега. Все люки были задраены. На носу была надпись «KURILSKAYA-3, 8.60x2.80x1.80, 32 per.» Прочитав что бот рассчитан на 32 человека, и поняв что он с нефтяной платформы, которая наверняка находилась где-то в Охотском море, мне что то стало не по себе, я представил какой там внутри запах, учитывая что проболталась эта посудина на жаре уже более месяца. А вдруг все-таки кто-нибудь выжил… вскарабкавшись по стволам поваленных деревьев я ухватился за швартовый кнехт на носу бота, привязал к нему конец веревки, а весь маток размахнувшись забросил на берег, спустился обратно по деревьям и подобрав веревку, несколько раз обвязал ей большой валун торчащий из земли. А то! Вдруг заберусь, а он отцепится от веток и поплывет себе дальше, а так понадежней. Забрался на бот, принюхался, ничем кроме раскаленного стеклопластика не пахнет, ладно попробуем. Я повернул замки носового люка, и аккуратно приподнял крышку. Меня обдало неимоверным жаром изнутри, а также резким запахом пластика, резины и солярки. Перебежал на корму, разблокировал замки двери-люка и отрыл, пусть протянет, хотя ветра почти нет. Сразу за дверью была рубка, небольшая панель на которой компас, болтающийся в прозрачной жидкости в некой стеклянной капсуле, какие-то приборы, руль или правильнее штурвал (хотя больше похож на обычную баранку автомобиля), пара рычагов, замок зажигания, тоже как на авто, ключей только не было. На панели, с боку была наклепана блестящая медная бирка, часть надписей была на японском, т. е. иероглифами, часть на английском и часть на русском. Правда много информации я от туда не почерпнул понял только: грузоподъёмность 3600, размеры 8.60x2.80x1.80, выпуска 2008 года, скорость 7 узлов т. е. чуть меньше 13 км/ч. Ну и самая радостная надпись — «MADE IN JAPAN», значит драндулет надежный априори. Продолжая принюхиваться разблокировал и толкнул вниз еще небольшой люк-дверь, спустился и очутился в достаточно большом помещении, напомнившее аттракцион из детства в луна-парке, где надо было зайти в некий контейнер, в котором по периметру были приделаны ремни, пристегнуться и этот контейнер начинало мотылять из стороны в сторону в течение трех минут аж за целых 50 копеек. Здесь также по периметру были закреплено много вроде как ремней безопасности, и еще в центре пара перегородок, по обоим сторонам которых также были прикреплены ремни. От середины к корме тянулся кожух двигателя со всевозможными техническим лючками, баки с надписями «Fuel» и «Water», полости под ящики. Разного размера ящики и прорезиненные мешки были также рассредоточены по разнообразным нишам и креплениям. Бот был пуст, и судя по отсутствию ключей, кое-какой разбросанной внутри мелочи, тонким пластиковым пломбам на люках в этот бот никто даже и не пытался залезть и его скорее всего сорвало с креплений во время удара волны или резком повышении уровня моря. Ладно, надо вылезать, а то я тут сейчас как в микроволновке зажарюсь. Оставив открытыми все люки я перебрался обратно на берег и поспешил к дому.

— Ну что там, трупов наверное куча? — спросила Светлана когда помыв руки уселся за не так давно сколоченный коротконогий «японский» стол, примерно метр на метр.

— Представляешь, он пуст!

— Как? Это же спасательная вроде шлюпка какая то.

— Да, но в ней никто не успел спастись, я сначала не заметил, а потом увидел пластиковые пломбы на люках, пломбы двухлетней давности, борт один процарапан хорошо. Я думаю совало этот бот с креплений и все. В общем после жары пойду его заведу попробую.

— Хм, а кое кто обещал мне помочь в огороде… Не помнишь? Сережа, обязательно грядки надо затенить а то погорит все.

— А, точно, ну закончим с грядками и пойду.

— А ты умеешь вообще с такими лодками обходиться?

— Нет! — честно ответил я, — я даже плавать не умею толком.

Светлана звонко, как колокольчик рассмеялась и спросила:

— А как же ты собираешься?

— Ну когда то же надо начинать, тем более выбора у нас нет и мореплавание придется постигать в любом случае. И не забывай, что отправившись за тобой, я построил первый в своей жизни плот, и вполне удачно, так что небольшой шанс на удачу у нас есть, тем более что пока фортуна к нам лицом, если в общем и целом посмотреть.

— Да, согласна, — улыбнувшись кивнула Света, — зови детей и давайте есть уже, а то я страшно проголодалась… почему-то.

— И я! Андрей, Денис! За стол!

Мальчишки побросали лопаты, которыми они копали небольшие ямки вдоль грядок по моим отметкам, и побежали к умывальнику. Теперь с водой проблем не было, каждое утро дети «заряжали» умывальник изготовленный из старого ведра, куска трубки и прищепки, к обеду вода нагревалась и было вполне комфортно заниматься гигиеной, а кто сильно за день перегревался, мог вполне сходить к роднику и замочиться во вкопанной половине бочки с ледяной и проточной водой.

Пообедали новым блюдом, Света недавно придумала. Это рисовая похлебка на бульоне из копченого фазана со свежей зеленью — черемша и крапива. Оказалось просто фантастически вкусно.

Пообедав мальчишки унеслись на развалины, в свой «штаб», как они теперь называли наш НП, прихватив с собой найденный пару дней назад чайник и пятилитровку воды — обустраиваются «адмиралы». Кстати, дробовик мой там теперь «прописался», в тайнике. Я по настоящему принял зачеты у пацанов по обращению с оружием, и не смотря на то, что Света уверяла меня, мол они не один раз уже сами в лес ходили до волны, я все равно заставил каждого, зарядить и разрядить ружье (все не двудулка), и отстрелять по паре патронов. Еще выделил им линзу для разведения огня в «штабе», а на экстренный случай, там был устроен небольшой схрон за выбитым из старой кладки кирпичом — зажигалка, пара свечей, ну и небольшой аварийный комплект, и пяток патронов.

Света занялась кусками тряпок, которых за последние несколько недель нашлось предостаточно. То, что было более-менее крепкое и целое Света конечно отстирала и отложила, а всякую ветхость она просто сшивала или связывала кусками. Вот эту ветхость, мы и собирались натянуть над грядками, защитив наш огород от солнца. А я лежал под навесом в самом углу дома, на своем любимом матрасе, правда пока меня нет, его еще и Бим очень полюбил, и распутывал клубки веревок и проволоки, что натаскали мальчишки за все это время. Занятее кстати та еще «нирвана», сидишь и выпутываешь кусок стропы радуясь новому полезному приобретению… а оно раз, и кончилось, иногда распутываешь, распутываешь сосредоточено часа полтора, а в результате куча времени убита на распутывание всего лишь двухметрового куска веревки… а я то надеялся метров на десять… не меньше!

Солнце покинуло убийственный сектор жары, и мы со Светой отправились спасать нашу плантацию, ну а что, 25 соток не шутка. Учитывая нынешнюю температуру, я пару раз называл огород фазендой, прям как в 90-е после просмотра одного аргентинского сериала, на что Света отреагировала своим звонким смехом. У нее был очень заразительный смех и фантастически очаровательная улыбка, что она кстати в «прошлой жизни» очень умело скрывала. Слыша как она в очередной раз смеется над моей вроде не очень смешной шуткой, и улыбается глядя своими красивыми зелеными глазами не моргая, я наверное переживал нечто сродни ломки наркомана. Как же я долго держал себя в руках до сегодняшнего момента, и спасибо Светлане, она меня старалась не провоцировать, ни жестами, ни репликами, ни тем более, внешним видом, понимая, что очень мне нравится.

Процесс установки невысоких опор в выкопанные ямки, укрепления их, натяжки веревок и развешивания тряпок над грядками занял часа три. И когда огород стал напоминать итальянский квартал с развешанным бельем на просушку, работа была закончена.

— Иди уже, а то смотрю подпрыгиваешь от нетерпения, — сказала Света аккуратно привязывая куст помидора к колышку.

— А то! Там столько неизведанного.

— Смотри не уплыви куда-нибудь, мореплаватель.

Взяв с собой кое-какой инструмент, отправился с к боту. Не один, мальчишки естественно напросились со мной. Бим тоже было намылился с нами, но получив команду «охранять» обиделся и улегся на мой матрас.

С помощью детей мне удалось более надежно пришвартовать бот, Андрей зацепил еще один кусок веревки за кормовой кнехт, а Дениска освободи запутавшиеся в ветках веревки кранцев. Потом дети переместились на берег, и мы втроем подтянули бот поближе к берегу и надежно привязав. Затем мальчишки натаскали досок и я сколотил узкий трап, закрепив один его край за никелированную небольшую лестницу на борту бота.

— Ну вот, добро пожаловать на борт послушные отроки, — улыбнувшись я сделал детям приглашающий жест.

Дениска обрадовавшись собрался было подниматься, но Андрей его тихонько придержал и сказал:

— Только после Вас капитан!

— Вперед бойцы! А я завами, до капитана еще дорасти надо.

Дениска вырвался и показав язык Андрею быстро вбежал по трапу, затем также быстро и ловко поднялся по короткой лестнице на палубу, которая выполняла еще и роль крыши всей этой посудины, только на корме была небольшая надстройка выступающая над палубой на полметра и с трех ее сторон были иллюминаторы сантиметров по 30 в диаметре.

— Вот видишь, какой шустрый? Так что еще и не известно, кто тут капитаном будет, давай вперед, — сказал я Андрею, похлопав по плечу и подтолкнув к трапу.

Распахнули все люки, а два из них были вообще съемные. Мы их сняли и закрепили, привязав по бортам. Всего люков было десять: один на носу — вход в спасательный отсек, второй на корме — вход в рубку, шесть по бортам — они были прямоугольные 40 на 100 см, откидывались вверх и стопорились, и два больших съемных люка метр на полтора находись сверху, прямо по центру палубы и крепились друг к другу специальными замками. Сняв эти два люка, мы получили дыру два метра в длину и шириной почти от борта до борта.

— Ну вот, теперь не будет так жарко внутри, — подытожил я, и спустился вниз, в спасательный отсек, осмотреть двигатель.

Открутил крепление кожуха, показался двигатель что то «до боли в зубах» напоминающее… точно, и надпись на шильдике с внутренней стороны кожуха это подтвердила — «NISSAN — TD27», полный аналог движка моего тирки, только без турбины. Вытащил масляный щуп, чуть меньше уровня, но это на холодную движку, так что пока пойдет, потом долью. Что еще… хреновина какая-то, не то раздатка не то коробка, и от нее пошел вал в низ к корме. Из коробки торчало два штока, на каждом из которых болтались таблички «manual control», а рядом в специальных пазах были закреплены специальные ключи на манер «кривого стартера», ага, т. е. при отсутствии топлива, накинув эти ключи можно привести винт в движение, надо только вот рычаг переключить. Так, где аккумуляторы? Вскрыл несколько ниш, в одной увидел отрезок толстого жгута проводов уходящих наверх в рубку.

— Сергей, тут ключи! — крикнул сверху Андрей.

— Где? — спросил я подняв голову.

— Вот!

У Андрея на руке болталась связка ключей с ярко оранжевой лентой.

— Они в рубке прямо перед носом висели рядом с иллюминатором на за щелке специальной, — сказал Андрей показывая рукой в строну рубки.

— Ясно, сейчас поднимусь.

Выполз вверх по четырем узким ступенькам в рубку на корму и взял ключи у Андрея. Ну в принципе понятно почему я их не заметил, лента под цвет борта — оранжевый, пластиковые бирки того же цвета и маленькие ключики, вроде как от почтового ящика. Так, что тут написано на бирках?

— Пацаны… по инглишу спикаем?

— Чо? — смешно скорчив непонимающее лицо, спросил свесившись сверху рубки Дениска.

— Ладно, сами с усами, — пробубнил я.

Читаем — (engine), (first aid kit), (fuse), (fuel), (safety), (console). Так шесть ключей, этот судя по надписи явно ключ зажигания. Отцепил, вставил, повернул в положение «ACC»… довернул на «Start»… ничего. Потом я пригляделся к ключам и гоготнул. Они все идентичные. Отцепил все от колечек, сложил в стопку… Ну точно, все одинаковые! Ну а с другой стороны, все правильно, если представить, что платформа допустим тонет… кому там будет время разбираться где и от чего ключ. А позакрывать всякие важные узлы от рукоблудов надо…

Ниже штурвала в был еще один замок, я взял первый попавшийся ключ и открыл. Подалась на меня небольшая крышка. Ага, два отделения, в одном пластиковый ящик с надписью «first aid kit», а ниже два аккумулятора с неподключенными клеммами. Понятно, клеммы на место. Ага, заискрило, панель «ответила» тёмно-зелёной подсветкой. Спустился к двигателю, покачал «лягушку» ручного насоса, обратно на верх, зажигание… Пару раз чихнув, двигатель завелся, выплюнув клубы сизого дыма от куда то сбоку. По боту распространялась вибрация, явно чувствовалось, что двигатель троит, ну мы не торопимся, подождем, когда прогреется. Датчик топлива на панели показывал 2/3 шкалы. Спустившись опять вниз я осмотрел топливную емкость, на крышке был замок, который я разблокировал ключом из связки. На емкости была надпись «diesel 600 L», значит имеем примерно 400 литров. Ну что ж, еще у меня в сарае бочка плюс три канистры с соляркой.

— Ну что мужики, попробуем перегнать этот «крейсер» к дому бабы Зои?

— Да, Да!!! — радостно закричали мальчишки.

— Хорошо, Андрей отвязывай веревки, и забегай быстро по трапу.

Андрей быстро сбежал по трапу, отвязал веревки от валуна, я выбрал швартовые и скомандовал:

— Бегом на борт!

Андрей забежал обратно, и мы втроем затащили наш самодельный трап на палубу.

— Ну попробуем потихоньку, — сказал я переключив рычаг на панели в положение «back», плавно добавил рычагом «force» мощности двигателю и вывернул штурвал.

Бот послушно начал отходить от берега, отдалившись на десяток метров, переключился на «forward» и добавил газу. Ровно тарахтя двигателем бот поплыл вдоль берега.

— Сергей, как здорово! Я в первый раз вот так плыву по морю.

— Не поверишь, я тоже, — улыбнувшись ответил я.

Дениска сидел на носу свесив босые ноги и смотрел на воду. Андрей стоял рядом со мной в рубке, и внимательно смотрел на все мои манипуляции. Плюхая по своим легким корпусом по волнам, наш «крейсер» уверенно бежал по волнам, я добавил газу на максимум, когда мы были на удалении от берега примерно на 100 метров.

— А быстрее? — спросил Андрей.

— А все, это максимум, ты не забывай, это же спасательное судно а не глиссер какой-нибудь.

— Медленно, — ответил он даже немного насупившись.

— Ну ты даешь, умей ценить то, что имеешь, — ответил я ему.

— Я ценю, — улыбнулся он в ответ, — но медленно же.

— А мы спешим?

— Нет, но медленно…

— Ну ничего, есть вариант, заменить коллектор и поставить турбину с моей машины, движки то одинаковые. Но это потом, скорости в принципе достаточно, считай, что ты бежишь бегом по воде.

— Сергей! Направо! Нет… право руля!!! — скомандовал Дениска, внимательно наблюдающий за береговой линией и нашим движением.

Я чуть сбавил ход и вывернул штурвал, выравниваясь по курсу на развалины дома бабы Зои.

— Андрей, снимай багор с борта, сейчас швартоваться будем.

Через полчаса нам удалось пришвартоваться напротив дороги вверх, к моему дому, привязав наше новое транспортное средство аж на три веревки и спустив трап на стену дома бабы Зои.

— Ну все мужики, сходим на берег, завтра будем делать ревизию внутри и потом построим пирс. Есть мысли как это сделать.

Мальчишки побежали вверх по дороге, а я потихоньку шагал за ними, прихватив все ключи с бота, и отключив на нем аккумуляторы.

 

Глава 4

После волны. День 41

Проснулся рано, только начало светать и сразу ощутил приятное тепло, от ладони Светланы у меня на груди. С вечера она демонстративно постелила нам на топчане. Мальчишки отреагировали, на это скажем так положительно — хихикали и шептались часа два, прежде чем угомониться и уснуть. Как только я сел на край топчана опустив ноги на пол, сразу подскочил Бим, и встав на задние лапы стал активно «говорить доброе утро», махая хвостом и пытаясь лизнуть мне я в лицо. Одевшись, вышел на дорогу и посмотрел вниз в сторону моря. Наша вчерашняя находка никуда не делась, и оранжевый пузатый корпус бота еле заметно покачивался на слабом прибое.

После завтрака я и дети направились чахнуть над златом, т. е. провести ревизию всего, что есть на борту. Мальчишки уже недели три писали «амбарную книгу», в которую записывали все материальные ценности и старательно вели учет, полезное надо сказать занятие. Закрепив понадежнее трап поднялись на борт. Андрею я вручил сумку с инструментами и поручил откручивать страховочные ремни.

— Откручивай все кроме вот этих шести, пусть будут. Болты все на место вворачивай потом.

— Хорошо, — кивнул Андрей и принялся за работу.

— А ты Дениска, устраивайся на ступеньках, будешь заносить в книгу все.

— Ну поехали с этого борта, — сказал я осматривая правый борт и то, что находится на виду, начинай записывать:

— Огнетушитель — 2 шт, спасательный круг с линем в 30 метров — 2 шт, опреснитель ручной с комплектом шлангов — 1 шт, ручная помпа для откачки воды — 1 шт.

— Записал?

— Да, а что такое опреснитель?

— Специальное устройство, с помощью которого можно морскую воду переработать в пресную, т. е. питьевую.

— А как? — с неподдельным любопытством поинтересовался Дениска.

— Ну вот тут все в картинках изображено, разматываем шланг и перекидываем за борт, потом вот этим рычагом качаем, пресная пода будет скапливаться вот в этой емкости, я постучал по трехлитровой полиэтиленовой канистре закрепленной рядом.

— Понятно.

— Ну пиши дальше, — сказал я и открыл нишу у пола.

Список того, чем был укомплектован этот спасательный бот оказался очень внушительным, вот часть самых важных находок: рационы питания, двухлитровые тетрапаки с чистой водой, очень большая аптечка, в которой оказался даже портативный дефибриллятор, два мощных фонаря и несколько элементов питания, один набор выживания собранный с японской дотошностью, ракетница, несколько плавающих фальшфейеров и дымовых шашек и еще некоторые полезные вещи, даже надувная лодка 2-х местная, тоже ярко оранжевая со светоотражающей полосой по всему борту и сборные весла. Пацаны на эту лодку сразу как говориться «положили глаз». В рубке, в одной из ниш обнаружился небольшой кофр, в котором была стационарная морская рация, размером с автомагнитолу и две портативных, кабель с антенной и зарядники для аккумуляторов. Этой находке я радовался как ребенок, теперь у нас будет связь! Разобраться бы еще как это все работает, ну да инструкция есть, аж на пяти языках, но сожалению кроме русского. Оставив на борту необходимое только для пятерых членов экипажа, остальное перетаскали домой в подвал, где мальчишки потом разместили все аккуратно на полках.

Разобравшись с имуществом с бота начали готовить материал для строительства пирса. По обочинам дороги от кромки воды до моего дома и выше было несколько стопок разного объема бруса, бревен, досок и другого строительного мусора, которые после потопа прибивало к берегу и просто валявшийся по округе. Мы каждый день почти что то вытаскивали на берег и складывали сушиться. Я прошелся с мальчишками по этим штабелям и показал, какие доски и бруски стаскивать к дому бабы Зои, несколько длинных бревен и брусьев тащили втроем — некогда части чьего-то сруба, хорошо, что под горку. Потом вернулись к дому, сложили в тачку крепежный материал и инструменты. Я надел свой пояс, переоснастив его в «режим плотника», распихав по карманам инструмент, гвозди и прочее. Дениска сбегал в подвал и принес банку холодного морса из смородинного варенья, которую аккуратно примостили в тачке.

— Ну идите созидатели, — сказал я пацанам, — катите это к берегу, а я прихвачу веревку и вас догоню.

Они подхватили тачку, хитро переглянулись, и покатили ее к берегу, а я пошел в мастерскую, взять моток веревки… и посмотреть на Свету, которая копошилась в огороде.

— Ну как успехи огородница? — спросил я выйдя из мастерской.

— Замечательно, видишь как «повеселели» помидорки после того как организовали навес, — ответила Света подняв голову на меня и приложив ко лбу ладонь «козырьком». Солнышко к полудню, так что вы там не увлекайтесь, обедать через пару часов.

— Хорошо.

Спустившись к берегу я присел на толстый брус, приглядываясь к точащей из воды кладке стены дома бабы Зои. Так, ну сбить два ряда кирпича и получится ровная площадка в полуметре над водой, 30х80 см одна сторона угла кладки и 30х100 см другая. Напротив той стороны, что длиннее и параллельной берегу уложу кусок бруса, ну примерно понятно.

— Андрей, бери молоток, только не забудь к поясу привязать его, как я тебе говорил. Вон кусок стены торчит из воды.

— Ага вижу, и что делать?

— Отсчитаешь семь рядов кирпича от поверхности воды и остальное сбивай, что бы ровная площадка более-менее была, кирпичи только в воду не бросай.

— А куда их?

— Как куда, пригодятся. На берег выбрасывай, Дениска подберет.

Пройдя по настилу от берега до разрушенной стены дома, который я сделал еще в первую неделю, Андрей начал откалывать кирпичи от кладки. А я тем временем начал отмерять бревна и делать в них пропилы на краях, чтобы стесать небольшую площадку для удобства и более плотной обвязки. Потом приволок два булыжника с одной плоской стороной и прикопал у берега напротив нужной стенки, что обрабатывает Андрей, предварительно обмотав проволокой оставив торчать вверх «усы». Сверху толстую доску не тоньше «пятерки», которая когда-то у кого-то была ступенью лестницы и привязал проволокой. Вроде крепко, доска не «гуляет».

— Сергей я все, — доложил Андрей кидая последнюю отколотую половинку кирпича на берег.

— Отлично, иду. Давай на берег.

Я взял еще одну доску, аналогичную той, что прикрутил на берегу, и прибил ее в нескольких местах «стодвадцатками», кроме двух согнувшихся четыре гвоздя вошли в красный кирпич без особых проблем. Потом мы втроем, кряхтя от натуги, уложили два шестиметровых бревна, диаметром около 120 мм, спилами на подготовленные поверхности. Подровняли их до нужной «параллельности», затем с двух сторон прихватил гвоздями, расстояние между бревнами получилось чуть меньше метра. Надо еще кое что сделать и потом положим третье бревно. Я взял в руки кувалду, и держа равновесие дошел примерно до середины бревна.

— Мужики несите вон ту железяку, — указал я на полутораметровый металлический уголок «пятидесятку», что я приготовил за ранние, и в котором кто то когда-то давно сделал газосваркой несколько отверстий разного диаметра.

— Так, чуть на меня, еще… сюда наклоните, еще… вот так держите.

Мальчишки стояли по пояс в воде под бревнами удерживая уголок, а я как говорили в старом кино стал его загонять в грунт, «сильно, но аккуратно». Звон конечно раздавался на всю округу, на Васином острове тоже было слышно наверное. Верхняя часть уголка деформировалась, но мне это не важно, заколотил на нужное расстояние между краем уголка и нижней частью бревен. Затем собрал конструкцию, забив между уголком и бревнами толстый брусок в форме буквы «Т», которая будет поддерживать от нагрузки бревна примерно по середине пролета, перекладину подпорки прикрутил к бревнам проволокой.

— Ну что, кладем третье бревно, и идем обедать?

— Мы не хотим, — за двоих ответил Дениска.

— Даже слышать не хочу, — нахмурил я брови.

— Я правда не хочу.

— Так хватаем бревно, укладываем.

Мы опять закряхтели, но уже было проще, готовую конструкцию мы использовали как направляющие. Уложили третье бревно, я все подровнял и прибил.

— Ну все, идем обедать.

Пережидая послеобеденную жару мы уселись за эскизы кубрика, точнее я просто подкинул мальчишкам идею, что мол хорошо бы обустроить все внутри бота, что бы было удобно и уютно. Дети с радостью подхватили идею и даже не пошли в свой «штаб» на развалинах, в место этого они на листах от вахтенного журнала принялись реализовывать себя как дизайнеры. Света спустилась в подвал провести ревизию запасов и придумать ужин, а я уселся разбираться с радиостанциями. Аккумуляторы были «живые» на 1/3 от уровня заряда, но проверить что все работает хватило. Собрал все обратно, отнесу на бот, зарядить от бортовой сети. Затем я до конца обеда копошился в мастерской, где собрал кое какие ГСМ для двигателя бота, и когда солнце начало уходить из сектора жары, мы с мальчишками пошли продолжать строительство.

Удлинить пирс дальше в воду не представлялось возможным, а вот развернуть его почти параллельно берегу мы сможем, используя торчащий из воды на тридцать сантиметров бетонный пасынок от опоры ЛЭП. Расстояние между ним и углом дома бабы Зои было около 4,5–5 метров. Глубина около пасынка была примерно два метра, может чуть больше, по этому мы накачали лодку, обнаруженную в боте, правда не насосом а выдернув чеку из баллона со сжатым воздухом, что был прикреплен к одному из бортов. За несколько секунд шипя и извиваясь, бесформенный оранжевый комок превратился в готовое плавсредство. Теперь предстояло придумать, как соорудить на коротком бетонном «пеньке» торчащим из воды некую опору для настила бревен, да еще эту опору было необходимо поднять от воды на полметра. В общем, изрисовав набросками пару листков бумаги решение нашлось. Сделав заготовки из кусков шпалы, уголка и бруса, сгрузил все в лодку и поплыл к пасынку. Работать оказалась очень неудобно, не имея под ногами жесткой опоры, но повозившись и красноречиво матерясь, шепотом, что бы дети не слышали, я все-таки закрепил куски шпал, установив их спилами на «пенек» и скрепив кусками тонкого металлического прутка, затем сделал обвязку доской. Уложив сверху на всю эту конструкцию кусок бруса, сделал от него с двух сторон упоры в «пенек» под сорок пять градусов. Потом все это «произведение» скрепил для верности, где металлическим скобами, где гвоздями, а где многократно замотав проволокой. Выглядело это все конечно ужасно, но конструкция получилась достаточно крепкой. Теперь оставалось уложить бревна от стены до «пенька», чем мы и занялись, столкнув в воду три бревна подходящей длины. После того как все несущие бревна были закреплены, я промерил рейкой необходимую длину досок для настила и озадачил Дениску размечать заготовки углем, а мы с Андреем «в две ножовки» принялись пилить доски. Еще часа через три работы пирс был готов, и на него ушло 2/3 запаса гвоздей. Я прошелся по нему подпрыгивая, затем попытался ногами раскачать и обнаружил, что бетонный пасынок все таки прилично «гуляет», раскачиваясь в сторону моря и обратно к берегу. Задумался. Идея пришла в голову, когда я увидел как от скуки Дениска, сидя на углу пирса, т. е. на стене дома бабы Зои что там «рыбачит» веревкой, на конце которой была привязана «кошка» из трех согнутых гвоздей скрепленной проволокой.

— И что ты там ловишь?

— А вон кружка лежит.

Я подошел к нему и увидел, что действительно, на половину погрузившись в смесь суглинка и грязи на дне лежала эмалированная кружка, глубина была около полутора метров и было сносно видно дно. Дениска в очередной раз закинув свою снасть, аккуратно подтягивая веревку все-таки удачно подцепив кружку выволок ее на пирс.

— Молодец! — потрепал я его за чуб, и отправился сооружать свою «удочку».

Когда я вернулся к пирсу из сарая, у меня в руках была десятиметровая буксировочная стропа из багажника Террано, пара металлических уголков, обрезки арматуры и десять метров толстой металлической проволоки восьмерки, к которой был когда-то привязан пес прежнего хозяина моего дома и бегал вдоль нее на цепи. Скрепив крестом два уголка проволокой и крепко связал, прокручивая гвоздодером пару подлепленных витков. Затем к этому «якорю» прикрутил проволоку восьмерку и отправился на край пирса. Где-то в глубине, метрах в шести от пирса должны быть остатки еще одного дома, возможно удастся за что то крепко зацепиться. Я кидал якорь в воду и вытаскивал более десятка раз, занятие оказалось не из легких, но в закинув в очередной раз «снасть» я все-таки за что-то хорошо зацепился. Несколько раз сильно подергал, ага, есть контакт!

— Андрей, Денис идите сюда. Держите в натяг проволоку, — сказал я детям, а сам принялся изготавливать что то вроде талрепа, намотав на полуметровую доску несколько витков колючей проволоки, и накинув получившуюся петлю на толстую металлическую скобу, заколотил эту скобу в торец пирса, в недавно сооруженную опору. Теперь проволоку от якоря в петлю и закрепить. Закрутив немного самодельный талреп натянул проволоку якоря, но не сильно, надо теперь в противоположную сторону сделать растяжку. Привязал к скобе стропу и перебросил ее на берег, где втроем максимально ее натянули и привязали к трубе бывшего забора вдоль дороги, труба была забетонирована и выглядела очень надежно. Потом вернулся на пирс и сделал еще несколько оборотов на талрепе. Вот! Это совсем другое дело, получив натяжение в две стороны опора нашего пирса теперь стояла почти намертво. Осталось только привязать с краю пару старых покрышек (бывшие клумбы у кедров сзади дома), чтобы бот не бился бортом о край пирса. Располагать швартовочные устройства на пирсе я побоялся, по этому, я просто протянул от забитых на берегу уголков два линя, пропустил их через крючки из арматуры, которые я изготовил и закрепил на пирсе. Теперь при швартовке нужно будет просто снять с крючков лини и завязать их на носовом и кормовом швартовочных кнехтах бота.

Потом мы завели бот, и пришвартовались к нашему пирсу. Пока я удерживался багром за край пирса, мальчишки шустро спустились по бортовому трапу на пирс, схватили по линю, и вернувшись на бот привязали лини к кнехтам.

— Отлично, всем пять! — сказал я радостно спустившись на пирс, — ну, теперь опять кто то скажет что не голодный?

— Не-е-ет, — хором ответили мальчишки, — уже очень есть хочется.

— Ну вытаскивайте резиновую лодку на берег, вон к дереву ее прислоните, собираем инструмент и топаем ужинать.

До заката оставалось не более часа, мы конечно сегодня очень устали, но и работа проделана о-го-го! Теперь сполоснуться и ужинать.

— О-о-о, работнички чумазые явились, — скала Света увидав нас подходящих к дому, — ну как успехи?

— Мама, давай сходим после ужина, я тебе там все покажу, мы там столько построили… там такие тяжелые деревяхи были… а еще потом доски прибивали и прям как мост получилось, — затараторил радостно Дениска.

— Хорошо сынок, обязательно сходим, только завтра, сейчас мыться ужинать и спать.

— А почитать? — надулся было Андрей, он уже не первый вечер после ужина с интересом зачитывался советскими журналами.

— Ну конечно почитаешь, — улыбнулась Светлана, — мойтесь идите, чумазики.

Сложив весь инструмент и остатки материалов в мастерской, я присел на стопку досок рядом с домом и наблюдал за Светланой, которая помешивала в кастрюле на очаге что очень вкусно пахнущее. Бим сидел рядом с ней как статуя, вытянув голову вперед и втягивая шевелящимися ноздрями блестящего носа аромат готовящейся пищи. «Да… рисовать их надо», — подумалось мне.

Что то сосредоточено обсуждая, от родника возвращались мальчики, и я подхватив чистую одежду тоже отправился сполоснуться, где улегся в половину бочки вкопанной в землю. Холодная, но без ощущения дискомфорта родниковая вода, мгновенно сняла усталость. Быстро намылился и смыл пену поливая себя сверху черпаком, сделанным из литровой консервной банки из-под ананасов.

После ужина я отрубился еще до того, как мое тело заняло горизонтальное положение на топчане, как говориться — «на подлете к подушке».

После волны. День 42

— Ну что, какие планы на сегодня, — спросила меня Светлана разливая чай по чашкам.

— Хочу обойти остров вокруг, посмотреть. Рацию тебе оставлю, за одно проверим связь.

— Один пойдешь?

— Нет, Андрея возьму.

— А я? — надувшись, спросил Дениска.

— А кто за мужика останется? Маму охранять, дом? — ответил я.

— Да, мне здесь оставаться страшно без мужчины одной, — подыграла мне Светлана.

— Ладно, останусь. Но в следующий раз, Сергей, я с тобой.

— Договорились, — кивнул я, отпивая чай.

Собирались мы с Андреем недолго, взяли кое-какой сух пай и воды. Из снаряжения нацепил на себя свой пояс в режиме «мародер», т. е. патроны, немного инструмента, как-то фомка, молоток и еще мелочи всякой. Вооружился СКСом и Андрею вручил обрез и пяток патронов.

Пока прогревался двигатель, я примостил на панели базовую станцию и вывел антенну.

— База, ответь боту. Как слышишь?

— Отлично слышу, — ответил «приятный женский голос».

— Хорошо, буду вызывать тебя периодически по ходу движения.

— Договорились, мой капитан, будь осторожен.

— Постараюсь, целую, отбой связи.

Андрей шустро отшвартовался и забрался на борт. Я прибавил газу и оранжевая посудина из стекловолокна тихонько потарахтела вдоль берега. Обойти остров решили по часовой стрелке. Держался примерно метрах в пятидесяти от берега, а Андрей сидя на носу вглядывался периодически в воду, мало ли, вдруг наскочим на что. В принципе картина берега была везде одинаковая — кое-где поваленные деревья вперемешку с плотным кустарником, выше воды все как прежде, т. е. тайга, только она стала зеленее что ли и плотнее. Вообще заметил во время прогулок по лесу, что нижний слой травы стал как-то сочнее, свежая листва на кустарниках и деревьях, которые до волны уже «собирались зимовать» вспыхнула ярким зеленым оттенком. А вот хвойные деревья начали желтеть, посыпая землю ровным слоем иголок, с моря это было отчетливо видно, этакие желтые проплешины в зелени.

— Андрей, иди сюда, — крикнул я высунувшись из рубки.

Андрей быстро прибежал и вопрошающе посмотрел на меня.

— Давай, бери руль, т. е. штурвал, попробуй право-лево, скорость больше-меньше.

Он аж подпрыгнул на месте от оказанного доверия.

— Ну а что, Андрюха, что то мне подсказывает, что морская жизнь это часть нашего будущего, так что дерзай.

Андрей нахмурив брови подошел к штурвалу и крепко ухватился. Потом сосредоточился и посматривая по сторонам поводил судно вправо и влево.

— Молодец, теперь газу, вот этот рычаг, ага, давай смелее.

Бот поплыл быстрее, радостно плюхая тупым носом по воде.

— Развернись теперь на 360 градусов и возьми прежний курс.

Андрей аккуратно вывернул штурвал, и бот послушно начал разворачиваться от берега.

— Хорошо, только скорость сбавь. Чем меньше скорость, тем меньше радиус разворота.

— Понял, — ответил Андрей и сбавил газ.

Бот описал круг и лег на прежний курс.

— Молодец, ну давай дальше рули, — сказал я, и похлопал Андрея по плечу.

— База, как меня слышишь? — сказал в рацию, решив проверить связь.

Через минуту, когда я уже собирался делать повторный вызов, в динамике отозвалось:

— Слышу… слышу.

— Как дела?

— Огородничаем с Дениской.

— Слышно хорошо?

— Да, отлично.

— Мы через некоторое время к берегу пристанем, перекусить.

— Ну приятного аппетита, мореплаватели, целую.

— Отбой связи… и я целую.

Взяв бинокль, я всматривался в берег. Один и тот же пейзаж, ничего интересного. Наше путешествие продолжалось еще четыре часа, пока у меня не начало урчать в животе. Андрей уже вполне уверенно управлял ботом, что ему очень нравилось.

— Андрей, давай вон к тому завалу поворачивай, — сказал я указав на небольшой овраг с завалом.

Бот плавно развернувшись, устремился к указанному мной месту.

— Молодец, дальше я сам, готовь линь для швартовки, — сказал я Андрею принимая управление судном.

Сбавив ход до минимума, вывернул штурвал влево, потом чуть прибавил газу и вывернул обратно, бот почти параллельно «прилип» к берегу, немного черканув бортом о ствол поваленного дерева.

Андрей с линем в руках сиганул с борта на ствол, выбрал натяжение и намотал линь на толстый сук.

— Ну, давай осмотримся, — сказал я спрыгнув на берег и поправив карабин на плече.

Андрей вернулся на борт, и захватив обрез присоседился ко мне.

Обошли место швартовки метров на триста вглубь, и спустились обратно оврагом, в котором обнаружился небольшой поджим, и ниже тонкий ручей. Я зачерпнул рукой воду и отпил. Хорошая, чистая вода.

Расположились почти на берегу, метрах в десяти от кромки воды. Поставили мой армейский котелок на костер для чая, затем развернув небольшую тряпицу, в которой была лепешка я передал Андрею банку фасоли.

— На, открывай.

Андрей вытащил из ножен на поясе подаренный мной нож и принялся вскрывать банку.

На обед у нас ушло около часа, потом, мы залили костер и собирались было отчаливать, но я услышал что очень знакомое…

— Куо-ко-ко-ко, — донеслось из леса.

— Курица! — подскочив сказал Андрей.

— Точно, она, пошли.

Аттракцион «поймай куриц» у нас продлился еще почти час, левее от оврага мы поймали трех куриц и петуха, еще одна смылась в лес, и на ее поиски и поимку ушел еще час. Итого четыре курицы и петух, разодрал мне предплечье гаденыш, мы захватили в плен и поместили внутрь бота. Потом отдышались, я с помощью Андрея перевязал руку. Раны не глубокие, но неприятные, прополоскал руку в морской воде перед перевязкой.

— От куда они тут? — спросил меня Андрей, завязывая узел на бинте.

— А мы тут от куда? То же наверное «счастливчики» выжившие из нашей деревни.

— Здорово! Теперь курятник у нас будет.

— Да, это действительно здорово, — согласился я, — ну поплыли дальше, а то жара через несколько часов наступит, надо успеть.

Через три часа мы уже причаливали к нашему пирсу.

— Мы прибыли, — сообщил я в рацию.

— Это хорошо, обед готов, — ответила мне Светлана.

Я вдернул из стакана — зарядника рацию, что я воткнул перед выходом в море, скинул клеммы с аккумуляторов и сойдя на берег, мы направились вверх по дороге.

После обеда я с мальчишками занялся подготовкой к строительству курятника, т. е. выпрямляли и связывали куски сетки-рабица, которые я в первые недели после волны свалил в кучу под стены дома, вот и пригодилась. Затем сколотил лоток кормушки и изготовил поилку. А когда солнце ушло из зенита принялись за строительство. К вечеру курятник был готов, получился лучше чем прежний, но в два раза меньше. Загородку для выгула накрыли нарубленными ветками, что бы создать тень. Потом мальчишки сбегали к боту и перетаскали по одной птицу в курятник.

Перед тем как уснуть посидел еще над картой, по «моей штриховке» получалось, что за Васиным островом должен быть небольшой архипелаг из четырех островов, бывшие две небольшие сопки и один хребет «седлом», с двумя вершинами. Примерно два часа ходу было до самого южного острова.

— Завтра сюда пойду, — показал я Свете отметки на карте.

— Далеко.

— Да, около двух часов тарахтеть туда.

— А зачем? — спокойно спросила Светлана, но уже зная что я отвечу.

— Нужно знать, что рядом с нами, и может что-нибудь нужное там по берегам прибило.

— Один хочешь пойти?

— Да, один.

— Андрея возьми, не ходи один, — сказала Света и так посмотрела на меня, что ничего против говорить не хотелось.

— Ладно, утро вечера мудренее, давай уже спать. Мальчишки вон уработались и сопят.

— Хорошо, только через «ванну», — ответила Света и улыбнулась.

Уснули мы только через пару часов, ведем себя как студенты в коммуналке, надо будет к оврагу сходить, там как-то интимнее.

После волны. День 43

Света с Дениской нас провожали у пирса. Вышли рано только позавтракали, прихватили сух пай, оружие и кое какой инструмент. Дениска конечно обиделся, но вида не показывал, все же понимал что-то своим детским умом. Дошли до ближайшего мыса на Васином острове, проверил связь, все работало, помех нет и слышно отлично. Дабы Дениска оценил «важность момента» назначили его дежурным связистом на базе, что он естественно воспринял со всей ответственностью.

— Сергей, мы этот остров будем обходить?

— Сейчас нет, на обратном пути обогнем и проливом вернемся.

— Можно мне за штурвал?

— Да, заступай на вахту, держись параллельно берега пока, а я еще раз карту гляну.

Сверился с картой, и посмотрел на ближайший остров «архипелага» в бинокль.

— Ладно, выворачивай и держи курс на крайний слева остров.

Почти три часа у нас ушло на то, что бы обойти два острова. Датчик топлива показывал 1/2 бака, нормально, на всякий случай я еще три канистры с соляркой прихватил. Осмотр островов ничего не дал, выглядело все так же как и везде, никаких предметов прошлой из жизни не обнаружили.

С внешней стороны островов уже ощущалась качка, волна была не большой и беспокойства не вызывала. Два раза вызывали «дежурного по базе», на что Дениска гордо отвечал, что слышит нас хорошо и за наше отсутствие происшествий не случилось, Бимка спит, а мама в огороде.

Мы уже почти закончили осмотр третьего острова, и я стал приглядываться в бинокль на четвертый остров, где мое внимание привлек странный мыс, явно не природного происхождения.

— Так Андрей, дай ка порулить. А ты держи бинокль и смотри прямо по курсу внимательно.

Если предыдущие острова были примерно равноудалены на расстояние не более трех километров, то четвертый был на расстоянии примерно пяти километров.

— Ну что там Андрей?

— Еще не очень хорошо видно, поближе бы.

— Ладно будет тебе поближе через полчасика.

— Там кто-то есть! — практически закричал Андрей после получаса наблюдений, когда до острова оставалось уже меньше километра.

— Что видишь?

— Корабль, наполовину на берегу торчит. Дым костра, палатка или навес какой-то, и человек вроде в лес ушел.

Я сбавил ход почти до нуля, надо самому глянуть.

— Так меняемся, теперь я понаблюдаю, скорость не прибавляй потихоньку пойдем.

Действительно, две трети судна торчало на берегу, носом зарывшись в осыпавшийся склон сопки. Не пойму, то ли что-то рыбацкое, толи буксир, но великоват для буксира. Цветом более похож на какой то корабль ВМФ, возможно вспомогательного флота, вооружения на борту нет. Так, вот и название — «СР-322», ага, это судно размагничивания. На берегу метрах в пятидесяти от воды было нечто среднее между вигвамом и «шалашом Ильича», дымил костер, на нем кастрюля. Значит кто то есть живой или живые, но я пока никого не вижу.

— Андрей, ты одного человека видел?

— Да он у костра покрутился и в лес ушел.

Наверно заметил нас, вот и ушел, еще бы такой «мандарин» гигантский плывет. Ладно, надо приставать к берегу, будем надеяться, что это нормальный человек, а не изголодавший психопат или психопаты.

— Андрей, слушай внимательно. Подходим к берегу, я страхую, ты швартуешься, потом бегом обратно на бот. Ложишься вот тут за рубкой с карабином и страхуешь меня, а я возьму обрез и рацию, пойду знакомится. И вот еще что, если что то со мной случиться руби швартовые и уходи домой, дорогу знаешь, и если скомандую по рации уходить домой — уходишь. Понял?

— Понял.

Бот тихонько уткнулся носом в заиленный берег, метрах в ста от корабля, мы спустили наш самодельный трап, и Андрей быстро добежав до дерева привязал к нему линь. Я махнул Андрею, что бы он возвращался, а сам надел свой пояс, сунул в него обрез, потом перевел базовую станцию и рацию на другую частоту, ну что б наши не волновались услышав переговоры, и сошел на берег.

— Андрей, стрелять только в случае если опасность именно для тебя, просто страхуй.

— Хорошо, — ответил Андрей и прилег с СКС-ом у рубки.

Я берегом дошел до судна, все время посматривая вправо, на лес, куда ушел хозяин этого острова. Рядом кораблем плавно раскачиваясь на воде, стояла шлюпка, она была привязана к одному из деревьев, внутри весла и какие-то ящики и тюки. С борта СР-а свешивалась самодельная веревочная лестница почти у самой кромки воды, слабый прибой плюхал по покрытому ржавчиной и ракушкой дну корабля. Метров девять примерно высота борта, как мне кажется. По берегу много валежника, и только там где стоит шалаш и горит костер, небольшой расчищенный пятачок земли. Перебираясь через завалы я направился к шалашу. На костре сильно кипела кастрюля с самой настоящей ухой.

— У Вас уха выкипит, — крикнул я в сторону леса и присел на ствол дерева.

Со стороны леса, немного похрустев ветками показался человек. Тельняшка, синие штаны робы, синяя же пилотка. На вид, около пятидесяти, крепкого сложения мужик, невысокий, короткая шея, густые брови, нос «картошкой», и самое главное — гладко выбрит. В руках он держал ракетницу и внимательно смотрел то на меня, то в сторону нашего бота.

— Я надеюсь, Вы с этого пальнуть не собираетесь?

— Ну это как вести себя будешь, — в полнее спокойно ответил мужик, и не спуская с меня глаз, подошел к костру и сдвинул по жерди кастрюлю в стону от огня.

Я медленно встал и протянул ему руку.

— Сергей, бывший инженер, жил и работал во Владивостоке, примерно за месяц до волны все бросил и уехал в деревню, она не далеко отсюда.

— И что, уцелела деревня то?

— Немного больше чем полдома.

— Иван Иваныч, — ответил наш новый знакомый, убирая ракетницу за пояс и протягивая мне руку, — стармех этого СР-а.

— Вы один выжили из экипажа?

— Теперь уже считай один, — тяжело вздохнув, он кивнул в сторону высокого кедра метрах в ста от шалаша.

Я посмотрел в ту сторону и увидел два могильных холмика с крестами.

— Это моторист наш, Васильич, и Димка — матрос. Димка пару недель назад умер, похоже сердце у парня не сдюжило, хотя молодой ведь совсем, А Васильича мы почти сразу похоронили как нас на берег выбросило, поломало его сильно пока нас болтало. Был еще один матрос, новенький, не помню как звать даже, смыло его сразу с юта волной. Он можно сказать нас и спас, он канаты рубил когда уже все волну увидали.

— А где вы стояли?

— Да на базе флотилии, мы должны были к Сахалину выходить, там работать предполагалось, а я дежурным заступил на сутки, как раз закончил прием топлива, провизии и воды.

— И что, топливо есть?

— Ну, один бак лопнул, растеклось все по трюму да за борт, а во втором двадцать тонн есть.

— Поменяете может на что?

— А чего у вас есть, что мне нужно? — спросил Иван Иваныч улыбнувшись, — Мне запасов тут на год хватит одному если не свихнусь от одиночества. Так что менять не буду… так бери, сколько надо.

— Спасибо Вам огромное. Так а Вы что, здесь один собираетесь жить?

— А у меня есть выбор? Доживу как-нибудь и тут, сколько там мне осталось.

— Иван Иваныч, выбор всегда есть, — сказал я, доставая карту, — жизнь продолжается, и мне кажется грех это, в уныние впадать, если мы уцелели.

— Может и прав ты Сергей, — вздохнув и задумавшись ответил Иваныч.

— Сейчас мы тут, — указал я веткой на крайний остров «архипелага», вот здесь начинается материк, а здесь живем мы.

— И много вас там?

— Одна семья можно сказать. Я, Светлана и двое детей, пацаны 11 и 13 лет. Ну еще собака и куры, мы их на днях нашли.

— Может пообедаем? А то на голодный желудок решения принимать не хочется.

— Угощаете?

— Да угощаю, и «наблюдателя» своего зови, а то он там извертелся уже.

К ухе хорошо пошли наши лепешки. Иваныч поставил на огонь чайник, а мы с Андреем пошли перегнать бот к СР-у под заправку.

После чаепития Иваныч помог нам заправиться «под пробку», соединив шланги и ручную помпу. Так же мы спустили на воду один из трех уцелевших шлюпов, поставив в него три двухсотлитровых бочки и закачав в них солярку. Вообще, я очень сильно хотел, что бы Иваныч решил переехать к нам на остров, еще один мужик, к тому же явно с мозгами и руками это большой плюс к нашим шансам выжить в новом мире.

— Пойдем Сергей под навес, еще по чайку и жару переждем, — сказал Иваныч, когда мы закончили закреплять бочки в шлюпе.

— Пойдемте, — согласился я.

Подкинув в костер дров Иваныч поставил на огонь небольшую кастрюльку с водой, потом повозился в кармане робы, достав пачку сигарет, закурил и сказал?

— Хорошо Сергей, я перееду к Вам, но это все бросать нельзя, — указал он на корабль.

— Согласен, там слишком много всего нужного.

— Вот именно, поэтому, предлагаю сделать так — отправляйтесь к себе, а завтра с утра возвращайся, и шлюп прихвати на буксир обратно, и начнем все снимать и перевозить. А я тут покамест, прикину, что да как.

— Договорились.

Вернувшись домой, мы рассказали о «Робинзоне» Иваныче. Светлана очень обрадовалась еще одному выжившему, и решила обустроить угол в нашем «бунгало» для размещения нашего нового жильца.

Бочки с соляркой мы разгрузили, скатив по доскам на берег, и разметив их рядом с развалинами дома бабы Зои, сделали небольшой навес.

После волны. День 44

К острову Иваныча мы отправились рано утром, еще только рассветало, добрались примерно за полтора часа. Иваныч встретил нас помахав с борта СР-а. Пришвартовались практически под бортом СР-а и поднялись по веревочной лестнице.

— Ну что Сергей, малец пусть будет на подхвате, а мы начнем с кают.

— Хорошо, начнем.

Из кают мы выгребали практически все, даже снимали некоторую мебель — легкие, сделанные из материала похожего на пенопласт и покрытого пластиком ящики. Все максимально компактно связывали в тюки и скидывали с носа на берег, где Андрей подтаскивал все ближе к берегу и собирал в кучи. Ближе к обеду спустили на воду еще последний шлюп, и потом из двух сделали плот-катамаран, скрепив шлюпы толстыми жердями. Так поместилось больше. В третий поставили еще три бочки, которых на корабле нашлось около десятка, и залили в них топливо. Так же под завязку загрузили и наш «мандаринчик», как его лаково называет Светлана, затем пообедав, переждав жару и взяли на буксир плот и шлюп, и отправились домой.

На переезд ушло ровно 28 дней. Но все равно, на судне осталось еще много нужного. Вся дорога от пирса и до дома была завалена барахлом с СР-а. Решили теперь ходить на остров Иваныча раз в три дня с ночевкой. Теперь приходилось много работать инструментом, осталось только то, что надо разбирать и раскручивать. Ходили на остров вдвоем с Иванычем, весь день разбирали, ночевали, на утро загружались и шли обратно. Во время всей этой эпопеи бот заправлял прямо с СР-а, потому как бочки были уже все наполнены и стояли под навесом у пирса в количестве 18 штук — чуть больше 3.5 тонн, плюс несколько бочек с солидолом, моторным маслом. Нашелся даже спирт в двух двадцатилитровых канистрах, который со слов Иваныча был не технический и в полнее употребляемый.

Вообще я был немного потрясен, Иваныч сказал, что есть такая пословица на флоте — «на корабле есть все», и действительно, столько всего, что может обеспечить жизнедеятельность на такой малой площади я встретил впервые в жизни. Тут были и мастерская с кое-какими станками, и полноценная кухня с пекарней, баня… да много чего, но все работает от электричества вырабатываемого силовой установкой корабля. Иваныч практически в ультимативной форме настоял на том, что бы снять электрогенераторы, и разобрать два вспомогательных двигателя, к которым было несколько ящиков ЗИПа. В общем еще куча времени ушло на разборку железа в моторном отделении и его перетаскивание, даже отработку сливали. Дошли до того, что искали любые емкости чтобы вычерпать солярку, пока не пришло в голову простое решение, выкопать яму, проложить ее толстой пленкой найденной на СР-е и сливать туда солярку. Ям выкопали две, одну на 4, вторую на 6 кубов. И началась новая эпопея, перевозка топлива. Все бочки слили в ямы, потом перевезли их на остров Иваныча и все по новой, заливка, транспортировка и слив в ямы. Заполнили все ямы и укрыли их щитами из плетня, сверху еще пленка и брезент, наполнив заново бочки вернули их на прежнее место. Солярки на СР-е осталось еще порядка 15 тонн, решили что пусть будет нашей заправочной станцией, а то что перевезли к себе пусть будет НЗ.

Настоящим подарком для Светланы стала швейная машинка, найденная в одном из кубриков вместе с коробкой ниток, пуговиц и прочей мелочи. Теперь мы часто заставали ее склонившуюся над столом, и что то строчащей на машинке.

Еще неделя ушла на постройку здоровенного сарая, нужно было сортировать все и убирать под крышу, благо кругом лес, и нет проблем с материалом. В трудах время летело незаметно, и если бы не Дениска, которому я поручил вести свой дневник, то мы наверное потеряли бы счет дням. Самое главное мы обеспечили себя электричеством. Сняв капот с Террано и сделав над машиной навес мы с Иванычем долго возились с движком и его модернизацией, за одно махнули коллекторы с ботом и переставили турбину. Теперь бот стал немного резвее. После затопления на движке Террано генератор был убит напрочь, но Иваныч приспособил генератор от «вспомогача» СР-а, бак сняли и примостили на крышу, потом долго притуляли генератор с корабля, возились с инвертором и аккумуляторами. В общем, возни было много, но зато когда запитали циркулярный станок я помянул добрым словом прошлый мир и настойчивость Иваныча. Теперь заготавливать пиломатериал не составляло больших проблем. Так же стало возможно подключить небольшой сварочник, электродов правда не много, но кое что особо нужное теперь можно было и сварить.

Наш «мандарин» тоже претерпел небольшую модернизацию — обустроили внутри, разделив кучу места в трюме на небольшой кубрик, грузовой отсек и моторный, в котором дополнительно установили две бочки под топливо. Так же Иваныч настоял на установке мачты и паруса, и пообещал научить нас «ловить ветер», что было возможно только за «архипелагом» в открытом море. Внутри нашей группы островов ветра почти не было за все «новое» время, но зато было течение, межу «архипелагом» и материком, потом оно проходило между нашим и Васиным островами. Еще пару дней потратили на посадку картошки, которой в СР-е обнаружилось около трех мешков, правда половина уже начала подгнивать, немного выбрали на еду, а ту, что уже активно прорастала мы посадили. Вообще, обнаружением СР-а наша продовольственная безопасность значительно укрепилась, консервами, мукой, растительным маслом и крупами.

После волны. День 80

За завтраком Иваныч обмолвился, что мол не хочет нас стеснять, и что хочет построить себе отельное бунгало, на что дети отреагировали моментально, в смысле, что никто никого не стесняет, а совместное чтение журналов на ночь так вообще уже традиция. Но Иваныч настоял на своем, и сказал, что перебирается жить на наш НП, ну т. е. будет там спать и уединяться в обеденное время. Позавтракав, мы всей мужской компанией отправились на развалины В/ч обустраивать жилище Иванычу. Сделали небольшой навес и сколотили топчан, я показал место тайника, где «живет» моя МР-ка, Иваныч «примерился» к ней и сказал, что у него было аналогичное ружье — «Бекас». К вечеру, когда все уже были расселены углам, мы решили составить распорядок дня нашего «колхоза», без изысков, все просто — составили расписание подъема, завтрака, обеда и ужина. Все остальное время — общественно полезный труд на благо новой так сказать цивилизации.

Переждав обеденную жару мы с Иванычем все-таки реализовали проект по освещению поселка, точнее того что от него осталось. Правда лампочки с СР-а были на 127 вольт, ну да мы их по две последовательно соединяли. Осветили пирс, дорогу и территорию вокруг «бунгало». Потом решили перенести на «Мандарин» кое какой инструмент, что бы завтра пойти к СР-у, продолжать разбирать нужные железяки. Я находился в рубке бота — проверял настройки радиостанции, а Иваныч полез в катамаран из шлюпок, убедиться все ли нормально с ним… От туда он и заметил их…

Старый спасательный бот, то же оранжевого, но гораздо темнее цвета, обшарпанный, медленно приближался к пирсу, тарахтя «уставшим» дизелем.

— К нам гости, два кабельтовых примерно, — крикнул мне с катамарана Иваныч, — Сергей, ты пока не высовывайся, подстрахуешь если что, я сам их встречу.

— Понял, — ответил я, и выволок из ящика обрез и патронташ, затем вызвал по рации Свету и сообщил о гостях. Она знает что делать, это как у Филатова — «мне тебя учить не надо, сковородка под рукой». Затем взял бинокль и аккуратно сквозь иллюминатор стал рассматривать гостей.

На носу «обшарпанного» стояли двое, значит, как минимум есть еще третий — кто у штурвала. Оба в обрезанных по колено штанах, и рубахах без рукавов, бородатые. У одного за спиной явно оружие, разглядеть сложно что именно. Держаться уверенно и спокойно и вроде бы не враждебно. Когда от «обшарпанного» до Иваныча оставалось порядка 10 метров, один из гостей, тот что повыше и как мне показалось моложе прокричал:

— Добрый день! Поговорим?

— Добрый, — кивнул Иваныч, — можно и поговорить.

Один из бородачей нагнулся и поднял с палубы трос.

— Принимай швартовый, — крикнул он размахиваясь.

— Не стоит, — ответил Иваныч, сделав останавливающий жест, — так поговорим.

— Ну, можно и так, — спокойно сказал бородач, выпуская из рук трос.

Я тихонько, перебрался из рубки через кубрик к носовому люку, рядом с которым на палубе лежал маток каната и пара ящиков, так что я смог незаметно чуть-чуть высунуть голову, смотреть и слушать.

На «обшарпанном» заглушили двигатель, и он остановился в двух метрах от Иваныча плавно покачиваясь, тот что был помоложе присел на носу спокойно свесив ноги, а тот что постарше и со стволом за спиной остался стоять, причем глаза его так и бегали осматривая наш бот, пирс, постройки и хозяйство. Скрипнул небольшой люк, и со стороны кормы вылез еще один из гостей, вероятно их «рулевой», и встал рядом с «вооруженным», что то ему бубня и кивая в сторону нашего бота.

— Как спаслись? — начал разговор «молодой»

— С Божией помощью, — спокойно ответил Иваныч.

— И много вас тут спасенных? Не похоже, что вот это все, — он повел рукой в сторону дороги, — в одного осилил.

— Есть еще люди, — так же спокойно и с небольшим холодком ответил Иваныч.

Мне они как то тоже не особо нравились, не внушали, как говориться доверия, и я погладил спусковые крючки держа палец на скобе.

— Да ладно отец, не напрягайся, мы ж такие же. Рыбаки мы, наш траулер на остров вынесло порядка десяти миль, — он махнул куда-то себе за спину, вроде как указал в какой стороне.

— Понятно, — кивнул Иваныч.

— Нас в экипаже было 30 человек, почти все уцелели во время волны. Короче первое время думали что да как, начали обустраиваться. Но потом всякие междоусобицы да разборки начались, несколько уплыли в поселок на материке, как его… мм..

— Лесной, — подсказал «вооруженный».

— Точно, Лесной, там какой то нерусский всем командует. В общем осталось 12 нас на острове, разбираем траулер и меняем в Лесном на еду и прочее. Еще солярка у нас есть, много еще полста тонн. Ходим вот по округе собираем что есть по берегам.

— И что там в Лесном?

— О! Интересно? За информацию при теперешних временах то же надо платить, без обид отец, сейчас так. — пожав плечами и немного ехидно улыбнувшись ответил «молодой», — ну да ладно, как жест доброй воли… Поселок там целехонький, народ живет, местные, да те кто выжил туда прибились, говорят есть еще в глубь материка пара более-менее цивилизованных мест.

— Понятно, ну раз времена кругом платные, на вот лови… за информацию, — Иваныч выудил из кармана початую пачку сигарет, одну сигарету сунул себе за ухо, а пачку кинул «молодому».

— Ох! От души отец! Вот спасибо то! — ответил «молодой» поймав пачку.

«Молодой» встал, раздал друзьям по сигарете и они, прикурив от одной зажигалки, довольно заулыбались переглядываясь, а «вооруженный» достал бинокль и стал рассматривать наше поселение.

— Мы вот с друзьями ходим по вновь образованным архипелагам и берегам, ищем место где обосноваться, — продолжил «молодой», — тут у вас я смотрю ничего… а что отец, может мы остатками экипажа к вам сюда переберемся?

— Это плохая идея, земли сейчас много, людей мало… Ищите свободные места, — так же спокойно ответил Иваныч.

— Ты не прав отец, сейчас помогать надо друг другу.

— Ты уже определись, сынок… то помогать, а то информация платная, — явно постебался Иваныч, думаю для первого знакомства достаточно, до свидания… сынки.

— Ну ты не борзел бы, а? — вмешался в разговор «вооруженный», выходя в пред и выпячивая плечо на котором висело оружие прикладом вверх.

— Мужики, ну по-русски же сказали, до свидания, — это уже я, привстав на трапе из люка и взведя курки направил стволы обреза в сторону гостей.

На пару секунд они впали в ступор. Желания продолжать «разговор» у них явно поубавилось.

— Ладно, понятно, спокойно, — выставив левую руку вперед сказал «молодой», — нет, так нет… Мишаня заводи, идем домой.

— Вот, это правильно, и сынки… вы больше совались бы сюда.

— Хорошо, без базара, — все также держа вытянутой левую руку ответил «молодой».

Когда «обшарпанный» задним ходом, и затем развернувшись отошел от острова метров на триста Иваныч сел на борт одной из шлюпок катамарана и закурил, достав сигарету из-за уха. Я спустился к нему и сел рядом.

— У молодого под рубахой пистолет был или ракетница… не разглядел, я думал выстрелит, — сказал Иваныч смотря в воду.

— Не успел бы, я мог их всех «сдуть» в воду картечью с двух стволов то, почти в упор.

— Вот поэтому он и не выстрелил, соображал.

— Ну, думаю надо вносить кое-какие коррективы в нашу колхозную жизнь.

Иваныч только кивнул затянувшись.

После волны. День 81

Сегодняшняя ночь прошла с дежурствами на развалинах. Разбили вахту на троих, оружие с вечера проверили и держали наготове. За завтраком я заметил, что Иваныч как то нахмурился.

— Иваныч, о чем думаешь? — спросил я его.

— Да есть кое-какие мысли, вот и гоняю их в голове.

— Ясно, поделишься?

— Во-первых, подходы к пирсу надо обезопасить, да и сделать там, у пирса что то укрепленное, что бы оборонятся. Ох, — вздохнул Иваныч подкуривая третью сигарету за 10 минут, не понравились мне эти… «сынки», наверняка вернуться они, и гораздо большей компанией.

— Мне они тоже не понравились, — согласился я и мельком взглянул на Светлану, которая то же как то надулась. Почувствовав мой взгляд, она посмотрела на меня — «как Ленин на буржуазию».

— Что вы их вообще отпустили, раз стало ясно, что у них на уме нехорошее? — выпалила она, перебирая в пластмассовой баночке какие-то пуговицы.

Я посмотрел на детей, они отвлекшись от завтрака внимательно «грели уши».

— Так пацаны, взяли бинокль, рацию и на развалины… бдить. Света, собери им еды, они сегодня бессменные наблюдатели.

Проводив мальчишек взглядом, я спросил у Светы:

— То есть, по твоему мнению мы должны были их вот так просто взять и пристрелить?

— А что? — невозмутимо спросила Светлана, на что Иваныч аж дымом поперхнулся.

— Нет мужики, ну выдаете! Мы кое-как выжили, только-только начали обживаться, появилась возможность жить, растить детей… и теперь будущее этих детей под угрозой!

— Возможно ты права, — согласился я.

— Она права, на все сто, — констатировал Иваныч туша бычок в консервной банке, — ну пока они вернуться к себе, пока посовещаются, пока подготовятся и поплывут к нам… думаю 1–2 дня у нас есть, если конечно у них нет какого-нибудь скоростного катера… Ладно, пошли к пирсу обдумаем кое что.

Мы спустились к пирсу, Иваныч влез на палубу бота и стал осматриваться.

— Предлагаю сделать несколько ловушек из тросов с поплавками, слегка притопить и зафиксировать на дне. Будет возможность менять фарватер на подходе к пирсу. Днем они наверняка не сунуться, а вот ночью это для них будет «сюрпризом»

— Ну да, на винт намотается, будет не приятно.

— Это им неприятно, а нам в самый раз… с этой стороны, где шла волна везде валежник, и швартоваться либо на пирсе, либо с обратной стороны острова, а с той стороны можем тоже всякой сигнализации выдумать.

У Иваныча вообще подход к работе был такой обстоятельный — идея, планирование, реализация. В общем до обеда мы засели сначала за эскизы и обсуждение планов «физической защиты острова» — как это назвал Иваныч, а после обеда собрав необходимые материалы и перетаскав их к пирсу принялись за работу.

Первую ловушку поставили в пятистах метрах от пирса используя в качестве поплавков куски мебели с СР-а. А управились со всеми только к вечеру, причем на одну из ловушек прицепили капроновую нить соединив через придуманную Иванычем систему колец с ракетницей, которую закрепили на дереве рядом с пирсом.

— Во-о-от, зацепят и ракетница нас оповестит, — удовлетворенно сказал Иваныч.

— И гостей тоже.

— А это уже не важно, важно что мы о них уже будем знать, а там посмотрим.

— Согласен.

— Завтра с противоположной стороны сопки то же сигнализацию растянем, нам главное что бы нас врасплох не застали.

— Точно, пойдем кстати проверим оружие, и распределим кто, что и где в случае нападения.

— Пошли, да и проголодался я что то, — кивнул Иваныч подхватывая сумку с инструментом.

Я подхватил тачку, в которой были снятые с бота аккумуляторы и прочие ценности, и мы направились домой.

Поужинав распределили оружие — при Свете остался Васин ИЖ-ак, Иванычу МР-ку, я с СКС-ом, а обрез оставили «на подхват» в доме.

— Если верить пленным, — ухмыльнувшись сказал Иваныч, — то их 12 человек. Надо бы еще что то посерьезней нам конечно.

— Ну можно пару самострелов на растяжку поставить, трубок напилить, навеску пороха побольше, заряд дроби побольше… там много ума не надо.

— Вот и делай, не пару только, сразу снаряжай и ставь на подходах к дому и у пирса. А на боевой взвод будем ставить в случае опасности.

— Хорошо, — ответил я и пошел выволакивать свой охотничий ящик с причиндалами для снаряжения патронов.

В общем сделал шесть штук, навеску пороха догнал до 3,5 грамма, а дробь сыпал прям в трубку, пыж из газеты забил, думаю достаточно. Один решили испытать, привязав проволокой к дереву. Бабахнуло не слабо, а дерево в 10 метрах покрыло хорошей и плотной осыпью.

— Пойдет, удовлетворенно кивнул Иваныч разглядывая «адские машинки», не убьет, так покалечит.

Прошли с Иванычем и поставили самострелы на позиции, приготовили и отмерили куски лески, напротив стволов на всякий случай положили булыжники, как дополнительный предохранитель. Теперь оставалось только в случае опасности растянуть леску, взвести пружину, которая толкала гвоздь внутри обрезка трубки от какой то антенны, расположенной напротив капсюля. В качестве пружин использовались тонкие стальные пластины от какой-то неведомой мне корабельной хреновины — Иваныч приволок из ЗИПа. На ночь все-таки решили ставить самострелы на боевой взвод, а с утра снимать. Затем рядом с домом уложили бревна изобразив несколько невысоких брустверов. Когда стемнело, пришли мальчишки с развалин, которых я сразу проинструктировал по безопасности, и временно запретил ходить по определенным местам, объяснив почему. Бима на ночь тоже решили привязывать, он привык вольно бегать по окрестностям, ни дай Бог растяжку сорвет.

После волны. День 82

Рано утром отправились за сопку, прихватив с собой еще три изготовленных самострела. Отошли примерно на километр и дугой по склону сделали несколько сигнальных отрезков и установили на возможных тропах самострелы, сразу поставив их на боевой взвод. В местах установки сделали специальные метки, что бы потом самим не попасться. Вернувшись домой сели завтракать. Утренняя вахта была Светина, и она успела напечь пирожков с зеленым луком и яйцом. Я успел съесть только один пирожок, как раздался приглушенный хлопок, и со стороны пирса вверх взмыла ракета.

— Ну вот и дождались, — констатировал Иваныч, потянувшись за дробовиком.

— Дети в подвал, Света в доме… Пошли Иваныч, рацию не забудь, — протараторил я скороговоркой, на ходу цепляя на себя свой пояс и хватая карабин.

План обороны у нас уже был оговорен, и Иваныч выскочив со двора пристроился за бруствером у ворот, Света укрылась прямо в доме, ну а я ломанулся мимо родника, к месту погребального костра, там почти у кромки воды я сложил пару бревен, подготовив позицию, с которой хорошо просматривалась дорога и пирс. Бежал пригнувшись, и достигнув своей позиции рухнул за бревна. Достал бинокль, высунулся аккуратно посмотреть в сторону пирса и увидел следующую картину — уже знакомый «обшарпанный» теряя ход, волочил за собой на буксире две шлюпки, в которых я разглядел по четыре человека. В обоих шлюпках оружие было только у одного, остальные держали в руках кто нож, кто небольшую дубинку или кусок цепи. На «обшарпанном» уже старые знакомые, плюс еще один мужик с небольшим топориком в руках, «молодой» действительно, держал в руках какой-то пистолет, а «вооруженный» таковым и остался, я разглядел оружие — какая-то «помпа» не слишком длинная.

— Ну что там? — послышался вызов рации.

— Сработала твоя придумка с тросами Иваныч, ход потеряли, суетятся сейчас у кормы.

— Ладно, пусть посуетятся, понервничают. Может ты их того… пока они суетятся.

— Нет Иваныч, к карабину у меня патронов не так много, да и не снайпер я, метров 150 до них, они до пирса примерно полста метров не дошли. Вот на дороге я их хорошо достану, но сначала пусть мимо самострелов прогуляются. Огнестрелов я всего три насчитал, остальные с холодным.

— Ну, как знаешь, ждем значит.

— Ждем, — согласился я.

Тем временем «сынки» разобрались с причиной остановки, но снять запутавшийся 5 миллиметровый тросик с винта было мягко говоря проблемой, которую «гости» решили достав две пары весел. Как только они достигли пирса «молодой» начал махать руками и давать указания.

«Ага, значит он у них за босса» — подумал я.

Выполняя команды старшего двое побежали вдоль дороги немного углубившись в лес, трое во главе с «вооруженным» пошли направо, то есть прямо на меня. Остальные семеро в наглую зашагали вверх по дороге.

Дослав патрон, я аккуратно положил ствол поверх бруствера и совместил мушку и целик на голове «вооруженного», они меня не видят, идут в полный рост и о чем-то болтают. Не могу… Что-то не дает мне выстрелить в человека, пусть и плохого… Сполз за бруствер, лег на спину удерживая на груди карабин и пытаясь выровнять дыхание… Уже слышны их голоса и дикое ржание, такое ощущение, что они как будто знают, что никто их не будет останавливать, а недавнее «недоразумение» только подстегнуло их азарт и любопытство… Правильно, «не стреляли сразу, значит и сейчас стрелять не будут», так они думают, наверное.

Бум! — раздался громкий хлопок со стороны дороги, и сразу же чьи то отчаянные крики понеслись по всему поселку.

«Ну вот и на самострел нарвались», — подумал я.

Бум — Бум, — подряд два раза разнеслось снова.

— Иваныч, что там у тебя? — сделал я вызов.

— На дороге двое корчатся, и в подлеске справа сработало, хрен его знает что там, мне не видно. Ты почему не стреляешь?

— Не могу Иваныч…

— Ты что совсем охренел? Они идут нас на фарш пускать, а он не могу… Бля! Там дети и Светлана в доме, что с ними будет?

Не знаю, что на меня подействовало больше, матюги Иваныча, или мысль о том, что эти «сынки» издеваются над Светланой и детьми, но я высунулся снова из-за бруствера и столкнулся взглядом с «вооруженным»… расстояние между нами было не более 15 метров…

Бах! — «вооруженный» выстрелил в меня «от бедра» не прицеливаясь. Я припал к земле, и высунув ствол из-за бруствера выстрелил несколько раз… куда то в сторону противника, поднялся на колено и увидел что двое отползают за ближайший валун, а «вооруженный» бежит к дому. Мудрствовать не стал, прицелился ему в спину и выстрелил… один раз… у него как то подкосились ноги, он пробежал еще пару шагов и рухнул. Я встал в полный рост, и застрелил двух отползающих, на последнем затвор откатился назад, достав из подсумка на поясе снаряженную обойму, быстро загнал еще десяток патронов в магазин.

— Иваныч, троих снял.

— Давно бы так, а мои что то залегли. Двоих самострелом точно посекло.

— Сейчас я их побеспокою, иду к дороге.

Я услышал как Иваныч выстрелил три раза, и после этого двое из нападавших стали где ползком, а где перебежками отступать к пирсу.

— Сергей, уходят! — зашипело в рации.

«Далеко не уйдут», — подумал я, присел на коленки у поваленного дерева, и положил карабин на ствол дерева. Почему-то стрелять хотелось именно на поражение, так что б сразу наповал. Разбираться потом с «подранками» что-то не хочется. Выцелить первого мешали завалы и руины у дороги, а вот второй укрылся не удачно, точнее он удачно укрылся от Иваныча, но не от меня. Выстрелил ему в голову, подорвался и перебежал почти по кромке воды, что бы не дать возможности другому сориентироваться, зашел с тыла, и выстрелил еще раз… почти в упор.

— Иваныч, что там с теми, которые в лес забежали?

— Не знаю.

— Сейчас подойду к тебе.

Я вернулся той же дорогой, дошел до дергающегося в предсмертных конвульсиях «вооруженного», подобрал оружие — какой-то импортный дробовик, проверил карманы… не густо: 4 патрона 12 калибра, складной нож и одноразовая зажигалка. Проходя мимо родника попил и затем вылил себе на голову пару кружек воды.

Иваныч держал оборону с комфортом, присев на перевернутое ведро и положив дробовик поверх бревна он водил стволом всматриваясь вниз по дороге. Он заметил меня и махнул рукой подзывая.

— Ну что у тебя тут?

— Да вот, лежат, не шевелятся. Думаю, может сходить проверить?

— Не Иваныч сиди пока, наблюдай, я в лес зайду проверю.

— Хорошо, кричи если что.

Я показал ему на рацию в стиле «Семен Семеныч».

— Ну вот в нее и кричи, — поправился Иваныч.

Углубившись в лес, я пригнулся и аккуратно начал пробираться к месту, где ставил самострелы. Мини просеку от пролетевшего большого заряда дроби в широких ветках папоротника я увидел сразу, и рядом в пропитавшейся кровью одежде по левому боку лежал и часто и прерывисто дышал, периодически сплевывая красную пену изо рта молодой парень, лет 25, не больше. Он увидел меня и вытянул руку, вроде как закрылся от солнца.

«Мда… не жилец», — подумал я, присел на колено, оглядываясь и прислушиваясь. Где-то в стороне хрустнула ветка, метров 15 не дальше. Сняв с плеча трофейный дробовик, развернулся в строну хруста. Точно, что-то мелькнуло в кустах.

Ба-бах… Ба-бах… выстрелил я в том направлении и сразу услышал неистовый вопль. Поднялся и медленно зашагал в направлении крика, оглянулся на парня… он был уже мертв. Второго я задел совсем чуть-чуть, но в левую лопатку и в шею, он лежал скорчившись, зажав одной рукой шею, из которой с пульсацией сквозь пальцы интенсивно текла кровь, а второй рукой с ножом он размахивал впереди себя, скуля и бормоча что-то невнятное себе под нос.

— Вот на что вы надеялись? Придурки… — спросил я его подойдя на пару метров.

— Ссссууккааа…. - прошипел он в ответ.

Дослав в трубчатый магазин дробовика 4 патрона, я молча выстрелил ему в сердце… в упор.

Вот так закончилась наша первая битва… без криков «Ура» и прочего… Мы как звери, защищали и охраняли территорию своей стаи, т. е. просто убив конкурентов. История и потомки рассудят, плохо это или хорошо… сейчас главное у кого ружье.

Светлана и дети оставались в доме, пока мы с Иванычем занимались «уборкой». Перетаскали все трупы в одну из шлюпок, на которой прибыли нападавшие. Двое были еще живы, и мы с Иванычем «тянули спички», на то, кто их будет успокаивать. Короткая досталась мне… проклиная случившееся, и этих всех «сынков» сделал дело ножом, сдерживая тошноту при хрусте плоти под лезвием, «успокоил» обоих в сердце… Потом пробили дно в шлюпке ломиком отбуксировали ботом к месту где более сильное течение и отпустили. Я лишь украдкой прошептал — «Прости Господи». Потом прошли и сняли все самострелы, от греха, но далеко убирать не стали, отложил их на перезарядку, на потом. Сложили все трофеи из шлюпок и «обшарпанного» у пирса. Вообще, было такое ощущение, что этот «десант» был неким актом отчаянья, т. е. особо ценного мы не обнаружили ничего. Была еда, а именно: несколько вариантов круп в мешках, початый ящик тушенки, рыбные и овощные консервы, сахар, мука и соль. Кое какое тряпье и бытовые принадлежности, как будто они взяли «билет в один конец». В «обшарпанном» стояло 3 бочки с соляркой, две пустые, одна полная. Трофейное оружие тоже экзотика — пятисотый Моссберг, четырех зарядный помповик. У Мишки такой был, который он купил больше для понтов, и естественно для самообороны, хотя в прошлом мире самооборона равно статья, 105-я вроде. У «молодого» действительно был пистолет… пистолет Марголина. В юношестве довелось из такого пострелять в ДОСАФ-овском тире… отдал пистолет Иванычу, все ж его трофей, и аж 26 патронов калибра 5,6. И третьим «оружием» оказалась воздушка МР512 со жменькой пуль-пуль-воланчиков— оставили детям, путь тренируются.

На обед мы ели спирт… Нет, конечно Света приготовила полноценный обед, но «отходняк» меня настиг аккурат к обеду, такая трясучка была, что первые 100 грамм я выпил с помощью Иваныча, ибо руки тряслись как у паралитика. Да и Иваныч сам был белый как простыня, несмотря на загар, хоть и храбрился, ага, будто он по утрам в качестве разминки дюжину налетчиков в расход пускает. Так что жару мы пересиживали в состоянии полного аута, не смотря на то, что я выпил примерно 0.5 литра разбавленного спирта, захмелеть все равно особо не получалось. Когда начала спадать жара, я попросил чтобы не кантовали и отправился спать.

 

Глава 5

После волны. День 83

Проснулся рано, только-только рассвело, и петух в курятнике, радуясь первым лучам солнца довольно кукарекал, важно расхаживая по огороженному сеткой и плетнем выгулу. Отправившись в туалет, обратил внимание, что с развалин спускается Иваныч. Бим бегал от него и обратно радостно принося брошенную палку.

Света и дети еще спали, и мы с Иванычем умывшись, принялись варить завтрак, точнее Иваныч варил, молочную кашу, разведя сухое молоко в кастрюле. А я, стараясь не громыхать почистил карабин, забил патронами пустую обойму и сложил все чехол в нашем «оружейном» углу. Пересчитал патроны, не густо — четыре «Барнаульских» пачки и россыпью в коробке 43 штуки, плюс три полных обоймы, итого полторы сотни «с хвостиком». Под 12 калибр патронов хватало, да и учитывая возможность их релоадинга я особо не переживал. Почистил трофейный Моссберг, набил четыре патрона с картечью в трубчатый магазин и поставил у входа в «бунгало» — будет «дежурным». Переложил в подсумок на поясе десяток патронов 16-го, и вставив обрез в кобуру одел пояс на себя. Иваныч глядя на меня улыбнулся, и продемонстрировал рукоять «Марголина», торчащую из-за пояса, задрав тельняшку.

— Вот и носи с собой всегда, а то видишь какая фигня. — сказал я ему, указав рукой примерно в сторону, куда унесло тихим течением шлюпку с дюжиной вчерашних «десантников».

— Придется, — вздохнув, согласился Иваныч.

Иваныч привстал от очага, прервав постоянное перемешивание каши, взглянул на «солнечный циферблат» и постучав ложкой по краю кастрюли громко сказал:

— Экипаж, завтракать.

Место кастрюли на очаге занял чайник, и «все население острова» приступило к завтраку.

— Ну что пойдем проверим трофейный бот? — спросил Иваныч допив травяной чай.

Я согласился, и мы отправились к пирсу, где в первую очередь раздевшись, освободили винт «обшарпанного» от троса с помощью бокорезов, и кое какой матери. Двигатель бота завелся не сразу, а раза с четвертого, но все же завелся жутко троя и выпуская клубы сизого дыма.

— Движочек то «уставший», — констатировал Иваныч.

— Ну как то они все-таки дошли и на нем до нас.

— Это, да. Ну, даже в таком состоянии он еще вполне походит, масло только не проворонить, чтобы не стуканул.

— Будет у нас для недалеких походов.

— Да, но я бы все равно особо на него не рассчитывал, масла и солярки на него не напасешься.

Вытащили две пустые железные бочки, и откатили пока к «складу ГСМ». Затем вышли в море на нашем «мандарине», сняли тросы, кроме одного — который «сигнальный», и вернувшись на берег перезарядили ракетницу, к ней было еще два патрона.

За обедом Светлана предложила:

— Может сходите в Лесной?

— Что то не хочется тебя одну тут оставлять, — ответил я.

— А мне не хочется кого то из вас одного туда отпускать, так что собирайтесь на завтра с Иванычем в Лесной, надо же все-таки как-то и с цивилизацией, точнее с тем, что от нее осталось связь налаживать. Да рация есть, ты говорил она далеко работает.

— Эх, — вздохнул Иваныч, — главное, чтобы от цивилизации остались не только такие представители как вчерашние «гости».

— Да, но сидеть тут отшельниками тоже не дело, там может торговля какая или обмен.

— Ну «сынки» обмолвились, что там вроде нерусский какой-то заправляет, — сказал Иваныч отойдя чуть в сторону и подкурил сигарету.

— Аслан наверное, больше некому. Ну это даже хорошо, у него голова есть и руки, и деловой и работящий в общем, не смотря что басурманин, — предположил я.

— Ну вот и посмотрите, нам вообще-то корова нужна, — сказала Света, потом хотела еще что-то добавить, но промолчала.

— А что мы можем предложить за корову, — спросил я.

Света встала, подошла к тумбочке на кухне, достала тряпочный сверток, вернулась и положила сверток перед нами на столик. Я развернул сверток, из которого на стол выпало несколько кусочков «желтого металла», разной формы и небольших размеров.

— Откуда? — спросил я.

— Из Васиного тайника, с острова.

— Это наверное с того места, про которое мне Михалыч накануне Волны рассказывал.

— А от куда еще удивилась Светлана. Там на острове есть ручей в оврагах, недалеко от старой выработки, вот там мужики и мыли иногда золото.

Иваныч подошел к нам, взял со стола сверток и «взвесил».

— Грамм триста будет. Только мне думается, что теперь, в Новом Мире есть вещи и поценнее золота.

— Согласна, — ответила Светлана, — но и золото со счетов снимать нельзя. Вот сходите в Лесной, все разузнаете, а там как говориться — «спрос рождает предложение».

— Ох Сергей, разумная у тебя баба, — одобрительно сказал Иваныч улыбаясь.

— Какая есть, — ответила Света, то же улыбнувшись и выразительно похлопав длинными ресницами.

В общем, как человек более близкий к морскому делу, Иваныч разложил карту и достал из «канцелярской» тумбочки готовальню линейку и карандаши начал придумывать маршрут до Лесного, что то бубня себе под нос и пыхтя сигаретой. А я подозвав мальчишек начал инструктаж на тему «завтра вы остаетесь за мужиков». После мы отправились готовить «мандарин» к походу. Заправились топливом, заполнили бак под пресную воду и несмотря на наличие НЗ в боте, уложили сух пай на двое суток, установили радиостанцию и закрепили повыше антенну на мачте. Решили взять на буксир один из шлюпов с СР-а, он длинный и вместительный, а то вдруг и вправду получится корову выменять, не в бот же ее запихивать. Так же уложили немного разной тары под жидкое и сыпучее. После ужина приготовили оружие, решили взять с собой «мурку» и карабин, и по десятку патрон к каждому стволу. Все еще несколько раз обговорили, как идти до Лесного, какой канал связи и на какой случай, условные сигналы.

— Ну, утро вечера мудренее, — сказал Иваныч отправляясь к себе на развалины, — спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — ответили мы со Светой почти хором.

Дождавшись когда дети угомоняться и уснут, Света явно с намеком, стрельнув глазками, взяла полотенце отправилась в «ванную комнату», что и я не преминул сделать. Уснули мы не сразу… вроде и вместе постоянно, но как-то соскучились, стресс опять же… а тут еще на завтра расставание минимум надвое суток.

После волны. День 84

Плотно позавтракав, мы вышли в море одновременно с восходом солнца. До Лесного по расчетам было примерно 12 часов ходу, т. е. 1/3 от суток нового времени. «Мандарин» уверенно бежал по слабой волне, ровно тарахтя «прокаченным» движком, а позади плюхая тупым носом об воду покорно волочился шлюп. Кстати, замена коллектора и установка турбины значительно добавило резвости боту. Иваныч был на вахте за штурвалом и пыхтел вечно торчащей в углу рта сигаретой. Я сидел с верху на палубе, опершись на пластик рубки и периодически осматривал берега островов, плавно проплывающих мимо нас.

— Иваныч, а что ты курить то будешь, когда твой запас сигарет с СР-а кончится?

— Эмм… - задумался он, — Ну, самосад то надеюсь, кто-нибудь додумается выращивать.

— Может и додумается кто, — кивнул я согласно, и продолжил наблюдение по горизонту.

— Как думаешь, Иваныч… Как нас там встретят?

— Главное что бы не так как мы этих… «сынков», — ответил он и сплюнул окурок за борт.

— Думаю причалим где поспокойнее, я схожу со станцией, проверю. Если уж случится что-то такое прям очень нехорошее, то уходи не впрягайся… Свету и детей нельзя одну оставлять.

— Хорошо, только давай наоборот. Я свое уже пожил, и при таком раскладе я тебя не пущу, сам пойду.

— Что то мы еще не дошли, а сразу о грустном заговорили.

— Вот-вот, — буркнул в ответ Иваныч.

Через четыре часа ходу, сверившись с картой я встал на вахту.

— Вон на тот мысок курс держи, потом вправо тридцать на этой отметке дашь и уже на прямой курс на Лесной выйдем, — дал мне указания Иваныч.

Через пару часов хода, Иваныч, который наблюдал в бинокль вокруг скомандовал:

— Ну-ка, самый малый Серега… Это что еще за «неопознанный плавающий объект»?

Я перевел двигатель в «холостой» режим, поднялся на палубу и взял у Иваныча бинокль.

Недалеко от мыса, на который мы держали курс, на воде болтался толи плот, толи еще что-то. То, что это чье-то плавсредство сомнений не возникало. И мачта и парус присутствовали. На плоту было три человека. Я их мог хорошо разглядеть — они все стояли и смотрели в нашу сторону, по силуэту мужчина и две женщины. Одна из женщин, точнее молодая девушка, судя по всему, вдруг быстро засуетилась и спряталась под какое то тряпье, а женщина поставила рядом какой-то ящик и села на него. Мужчина продолжал на нас смотреть, держа ладонь «козырьком», потом размотал на мачте веревки удерживающие полотно паруса, тем самым увеличив незначительно скорость плота, и потом махнув рукой сел на палубу.

— Они нас боятся Иваныч.

— Еще бы, мы ж просто само зло, на оранжевой, толстой посудине.

— Да не ерничай ты, их трое, девчонка молодая даже запряталась в куче тряпья.

— Ну… надо тихонько подойти, и в максимально вежливой форме познакомиться, может им помощь какая нужна.

— Вот, так бы сразу… Как Бармалей честное слово.

Внешний вид у Иваныча и вправду был вполне себе бармалейский — на ногах туфли — «тропички» на босу ногу, обрезанные по колено синие штаны морской робы, тельняшка, заткнутый за пояс пистолет, и в завершение всего этого внушительный тесак — один из трофеев позавчерашних. Единственный положительный аксессуар в его одежде, это сделанная из рваной майки косынка, на которой была надпись «Сделано в СССР». И теперь эти четыре буквы красовались аккурат у него на лбу.

Я вернулся на место у штурвала, и направил бот к плоту, не слишком быстро. Иваныч остался сидеть на палубе.

— Сахарный, вызывает Мандарин, — сделал я вызов.

— Сахарный слушает, — ответил задорный Денискин голос.

— Дениска мама далеко?

— Нет, тут рядом.

— Передай станцию.

— Слушаю, — раздался приятный женский голос.

— Пол пути до Лесного прошли, тут у нас плот с тремя людьми прямо по курсу, будем знакомиться.

— Осторожно пожалуйста, после знакомства обязательно перезвони, что бы я не волновалась.

— Не перезвони, а свяжись со мной, — поправил я ее, улыбнувшись.

— Какая разница, ты меня понял же?

— Понял, обязательно, целую. Конец связи.

Когда до плота оставалось метров десять, я сбавил ход до ноля и выкрутил штурвал немного вправо, бот послушно развернулся бортом к плоту и я заглушил двигатель.

— Добрый день, — громко поприветствовал Иваныч «экипаж» плота.

— Здравствуйте, — добавил я, высунувшись из рубки, при этом держа руку на кобуре с обрезом, но этого с плота не видно.

— И Вам добрый день, — ответил молодой парень, явно волнуясь.

Он был не старше двадцати пяти, но давняя редкая щетина, нечесаные волосы и одетое на нем не пойми что. Явно прибавляло лет десять к возрасту ссадина на припухшем носу, синяки под глазами и разбитая губа.

— Здрасте… — нехотя и с опаской, поздоровалась женщина лет пятидесяти, с миловидным лицом, неком подобии домашнего халата и с пестрым платком на голове.

— Мы не причиним Вам неприятностей, просто хотим поговорить. Теперь слишком мало людей, что бы создавать друг другу проблемы.

— Да я бы не сказал, — с грустью в голосе ответил парень.

— Что, довелось столкнуться с плохими людьми? — поинтересовался я.

— Да уж довелось, — привстала было с ящика женщина, но вдруг опомнилась и уселась обратно, — плавали тут недавно примерно на таком же мм… корабле как у вас, да и еще две лодки с ними… нелюди они, не назвать по другому.

Мы с Иванычем переглянулись.

— А когда именно?

— Да дня три или четыре назад, с другой стороны плыли… ироды, — ответила женщина и заплакала.

Выяснив, что женщина говорит именно об «обшарпанном» я сказал:

— Ну если они вас чем обидели, то считайте, что они уже понесли наказание.

— Суровое? Все понесли? — спросила всхлипывая женщина.

— Суровей некуда, камбалу уже кормят… всем личным составом экипажа, — ответил Иваныч подкуривая сигарету.

— Их же много было и ружьями? — спросила женщина, вытирая слезы краешком косынки.

— Ну… допустим с одним ружьем, второе так, только с виду ружье, — ответил Иваныч, и продолжил, — да и хрен с ними. Вам то может помощь какая нужна? Мы в Лесной направляемся.

— Так и мы то же, обрадовался парень, так вот от острова к острову дождавшись ветра и плывем.

— Хм… долго вы однако будете плыть, — ответил Иваныч, — нам еще часов шесть ходу, а вам так до второго пришествия пилить еще. От куда вы здесь вообще?

— Да мы сами то в Лесном были, там много выживших, жизнь кое как налаживается… вышли рыбу ловить на еду да на обмен, так увлеклись… отогнало ветром нас, а тут эти уроды мимо проплывали, увидели Наташку… — женщина спохватилась и аж закрыла рот рукой.

— Да ладно, не бойтесь… кстати, Наташка может вылезать, а то еще тепловой удар в этой куче схватит, — сказал я улыбаясь.

Из под тряпья выбралась девчушка, лет пятнадцать, худенькая, симпатичная, знатно отмеченная солнцем — т. е. рыжая и конопатая.

— Здрасьте, — скромно и все еще боясь нас, поздоровалась она, встала рядом с мамой прижавшись, я это понял по явному сходству черт лица.

— И тебе привет, — улыбнувшись ответил Иваныч.

— Ну так вот, — продолжила женщина, — увидели Наташку, ну и давай предлагать всякие непристойности и мне и ей, пристать к плоту хотели, да я их палкой все гоняла, а они потом…

Женщина замолчала и снова заплакала.

— Ладно, понятно… Можете не рассказывать… если это вас как то утешит, то многие из этих уродов перед смертью помучались и умерли не сразу. — Сказал Иваныч закуривая снова, видно что он тоже разволновался. А я и представить даже боялся, что было бы если бы мы их не остановили.

— Так а здесь вы как оказались? Далеко же до лесного, — спросил я.

— Они нас связали, и отбуксировали вон к тому острову, — ответил парень показав на третий островок от нас, — и сказали, что скоро вернуться за нами, ну мы еле развязались и поплыли.

— Понятно, — вздохнул Иваныч, — давайте знакомиться что ли, я Иван Иванович, это Сергей Николаевич.

— Я Володя, это наша с Наташкой мама — Лидия Васильевна. А папка… он в районе был, ну когда волна…

Давай Володя, цепляй линь к шлюпке, отбуксируем вас домой, а сами сюда перебирайтесь, — сказал Иваныч бросив на плот кусок каната.

Володя быстро управился, потом Иваныч багром подтянул плот к боту, и наши новые знакомые по очереди забрались на «Мандарин» по веревочной лестнице. Я завел двигатель, и потихоньку развернувшись на прежний курс, прибавил ходу.

— Сахарный, ответь «Мандарину»

— Слушаю, — почти сразу ответила Света.

— Ну в общем нормально все, взяли на буксир попутчиков, семья из Лесного, идем прежним курсом.

— Ну и хорошо, удачи и осторожней там, целую.

— Хорошо. Конец связи.

Пару часов Иваныч беседовал с пассажирами в кубрике, потом вылез, мрачный как смерть, и сменил меня у штурвала. И уже я, спустившись вниз, начал расспрашивать новых знакомых про Лесной и обстановку в нем. И получалась следующая картина:

… в результате землетрясения, точнее после сдвига оси, Лесной конечно пострадал. Повредились здания, и кирпичные и деревянные, в основном новоделы, старые здания устояли, за исключением котельной, по стенам пошло много трещин и упала труба, проломив крышу соседнего дома, хозяев придавило насмерть. И это кстати единственные жертвы на весь Лесной, остальные отделались ушибами, ссадинами и испугом. Вырубился свет и потом стоял сильный шум, шум воды. А на утро жители обнаружили, что за перевалом море, территория, на которой располагается Лесной, теперь была краем материка, острым мысом заходя в море. Сам Лесной располагался в небольшой долинке между перевалами шириной 4 и длиной 10 километров. Первые несколько дней люди конечно паниковали, информации не было никакой. Аслан, хозяин лесопилки как то быстро собрал вокруг себя своих работяг с семьями, послал в разные стороны конных гонцов, что бы разведать обстановку. А потом начали «вылавливать» людей и прочее, что прибивало к берегу, было несколько лодок и спасательных плотов. Даже установили дежурство с внешней стороны перевала, ту что к морю. Плавали вдоль берега, подбирали иногда попадающихся выживших. В нескольких местах обнаружились выброшенные волной корабли, и один из них целый пограничный катер, с экипажем 12 человек, из которых выжило 9. Пограничников и экипажи других кораблей привели в Лесной конные гонцы. Потом собрали народный сход и на нем порешили, что пока не ясна обстановка выживать сообща. Избрали старосту поселка — Аслана, за порядок отвечал единственный полицейский на всю округу — участковый Лесного, к нему примкнули пограничники, организовав народную дружину, которую потом через пару недель возглавил майор, что командовал пограничниками, потому как участковый напился до белой горячки и начал кидаться с оружием на людей. Погранцы его обезоружили и помяли малость, а потом на очередном сходе избрали майора Маслова начальником дружины. Потом стали снаряжать конные обозы — разбирать и снимать все с кораблей. Пограничники сразу сказали, что все что с их катера они готовы отдать в общий котел, кроме личных вещей экипажа и естественно оружия и боеприпасов. С оружием кстати в лесном проблем не было, т. е. оно было почти в каждом доме, а иногда не по одной единице. Через месяц народ начал роптать, некоторые решили уходить в глубь материка и начались всякие неприятные разборки. Несколько раз были драки, поножовщина и даже перестрелки. Погранцы старались утихомиривать народ как могли, но пошли разговоры, что мол когда разнимали дерущихся кого-то слишком сильно помяли, да и вообще, вы тут не местные а командуете… В результате Маслов всем объявил, что от больших групп бандитов, которые уже стали появляться иногда рядом с Лесным, они поселок если что защитят, а на счет остального мол слагаем обязанности и разбирайтесь сами. Аслан поступил примерно также, так как по его поводу подобные разговоры то же пошли, но власть в поселке все-таки осталась в руках Аслана, хоть формально он и сложил с себя обязанности. Во всяком случае, решать спорные вопросы односельчане все равно шли к нему, ну не привык у нас народ самостоятельно принимать решения, что ж поделать. Так и сложилось, что народ в Лесном побился на общины и «общинки», или семьи. Занялись хозяйством, рыбалкой. Организовался небольшой базар, где больше меняли, чем продавали. Открылись разного рода мастерские, харчевни и т. п. Пограничники построили себе небольшой барак из пиломатериала от Аслана, и тоже занялись хозяйством да калымили охраной, а охранять уже было что. Аслан начал строительство пристани с внешней стороны перевала, в планах было начать строить небольшие лодки, а быть может и корабли, только вот как это делается, никто толком не знал. Так, строили небольшие плоты, вроде того, на котором были наши пассажиры. Начали ходить обозы в Лунево — ПГТ, где была даже небольшая ж/д станция и недалеко какая-то В/Ч мотострелковая, которая частично пострадала во время волны, но кое что уцелело, правда часть личного состава разбрелось. Кто осел и занялся хозяйством, кто в лихие люди подался, а кто и сгинул в тайге. Те вояки, что остались при части, заняли примерно такое же положение, что и пограничники в Лесном. Были еще уцелевшие поселки — Терехово и Ключи. И бывший колхоз им. Ленина, в нем судя по слухам, осело то же не мало народа и активно занимаются земледелием, даже с применением техники, т. к. недалеко были армейские склады с топливом, а так же маленький аэродром, с парой «кукурузников», только не летающими. Позже обнаружились еще несколько выброшенных волной кораблей, за право мародерства которых была даже небольшая трехдневная война. Шутка ли, я на примере СР-а понимал сколько «добра» там может быть, большую ценность, кстати, представляли шлюпки и мотоботы, так как с изменением береговой линии и уровня моря образовалось много рек и проливов, которыми было проще добираться до населенных пунктов, чем пробиваться с обозом лесными тропами и перевалами. Ну и самая главная новость была в том, что пару недель назад, в один из проливов, севернее Лунево, приземлился, точнее приводнился ИЛ-76 МСЧ России, у которого дымил двигатель, самолет прилетел аж с Новосибирска. Спасти удалось только троих членов экипажа, недалеко была шлюпка с рыбками, они то и пришли на помощь настолько скоро, насколько смогли. От МЧС-ников все и узнали о масштабах произошедшего. На эту информацию выжившие отреагировали по разному, кто пустился во все тяжкие, кто то более сплотился, кто то наоборот уединился, были даже случаи суицидов и сумасшествий. Некоторые даже отправились в путешествие, выменяв все свое имущество на шлюп или постройку плота.

А рассказали МЧС-ники примерно следующее:

В центральной России от Валдайской возвышенность до Старого Оскола еще кое где остались выжившие, далее, на восток, от Тулы до Пензы — вода… все под водой и Москва и Воронеж и Нижний Новгород. На возвышенности от Ульяновска до Саратова есть небольшие участки суши, где так же люди. Большой Кавказский хребет волна не задела, как и прилегающие территории, только очень сильно расширились реки в Адыгее и на юге Ставрополья, в целом на Кавказе все обошлось «малой кровью». Но это после волны, зато когда прояснилась ситуация, там началась такая мясорубка что живые завидовали мертвым. На нетронутом волной Урале кое как что то организовалось, и ходят слухи, что кое кто из Москвы, странным образом очутился в горах на Урале, за сутки до волны. На восток от Новосибирска, все плоскогорье и до Иркутска цело, за исключением того, что также много разлилось рек, естественно с большими проблемами для населения. По всей территории, где на бывшем севере и северо-востоке была вечная мерзлота волна не прошла, но, там теперь одно большое болото выделяющее невероятное количество сероводорода. В общем, по территории страны жизнь много где сохранилась. Немного островов осталось от Сахалина и Камчатки. От Шантарских островов и до бывшего Китая теперь море, с узким проливом в 15 километров у Комсомольска-на-Амуре и Приморье отделено этим проливом. Еще неприятным «сюрпризом» для выживших оказались АЭС и появились «мертвые земли»

Володя рассказывал все очень подробно, у него можно сказать феноменальная память. А я, слушая все это как-то внутренне ощутил всю боль, ужас и трагедию нашего Мира, нашей цивилизации. Теперь мы оказались гораздо дальше чем в средневековье, правда с замашками периода индустриализации. Мне как то стало душновато в кубрике, выпил стакан воды и поднялся к Иванычу в рубку.

— Иваныч, дай-ка сигарету.

— Что Серега, ощутил так сказать важность момента?

— Да уж, — кивнул я, взяв сигарету и подкурив, — Домой вернемся… напьюсь.

— Аналогично, — согласился Иваныч, и потом всю дорогу до «Новых Пристаней» Лесного мы шли молча.

В паре километров от Лесного, я уже наблюдал, как сказал Володя Новые Пристани. Картина конечно меня немного потрясла, очень большая территория у берега была расчищена от завалов, вверх сопки прорублена просека, по которой ехали повозки и периодически мотались два небольших микрогрузовика. Было три пирса и строились еще несколько. Разглядел некое подобие верфи, на которой рубились несколько плотов. В общем работа кипела и все что то делали. Тут же недалеко от пирсов были маленькие торговые ряды, которые продолжали строиться.

— Володь, куда лучше причалить? — спросил я спустившись в кубрик.

— Да на любое свободное место.

Иваныч аккуратно причалил, я спрыгнул на недавно построенный пирс и намотал швартовые на толстые деревянные сваи, потом мы вдвоем с Володей подтянули шлюп и следом плот, который Володя пришвартовал рядом с «Мандарином». Ко мне подошла Наташка, и стесняясь сказала:

— Мама Вас с Иваном Ивановичем приглашает на обед к нам, не отказывайтесь пожалуйста.

— Хорошо, — согласился я, — только мы сначала тут выясним все, а попозже обязательно придем. Объясни только как дом ваш найти, я в Лесном был несколько раз.

— Лесопилка знаете где? Вот от нее вниз, в сторону котельной улица, так третий дом по правую сторону это наш, забор там у нас из шифера и зеленым покрашен.

— Хорошо Наташа, обещаю что зайдем.

Все семейство собралось на пирсе обвешавшись небольшими узлами, еще раз поблагодарили нас и пошагали к торговым рядам, где Лидия Васильевна сразу «оптом» отдала корзину рыбы торговцу, обменяв на какие-то свертки из газеты, затем семейство потихоньку побрело по просеке вверх.

Я не заметил как около меня возник молодой парень, крепкого телосложения, в шортах сделанных из камуфляжных брюк, в тельняшке с зеленой полосой и в зеленом же берете, завершал всю эту «красоту» АКМС висевший вниз стволом на ремне, зацепленном обоими карабинами за антабку на кнопке сложенного приклада.

— Охрана судну нужна?

— Ну вообще то нужна, — ответил я, соображая чем за нее можно рассчитаться.

— Сашка… Ивле-ев!!! — громко проорал пограничник, как я уже догадался.

Из-под большого навеса, стоявшего рядом с торговыми палатками прибежал точно такой же молодой парень, только чуть повыше.

— Сколько стоять будете? И эта… Шлюпка то же ваша? Тогда за два места.

— Да в шлюпке охранять то нечего, — сказал подошедший Иваныч.

— Как нечего? — по настоящему удивился Сашка, — А саму шлюпку?

— А, ну да, — кивнул Иваныч и рассмеялся, — Мы первый раз у вас, что за охрану то платить?

— Тут действуют несколько «валют», — деловито начал Сашка, — «новые» золотые и серебряные монеты, продукты, инструмент, оружие, боеприпасы, топливо, да много чего, даже трудом своим можете рассчитаться. Вон в ломбард зайдите, поинтересуйтесь, вам там могут монеты поменять на что-нибудь.

— А что за «новые» монеты? — спросил я.

— А прямо в ломбарде льют и давят прессом из лома или драгоценностей.

— О как, — удивился я, — а своим трудом это как?

— А вон у ломбарда же на доске мелом написаны работы, которые будут оплачены.

— Понятно. Подожди Иваныч тут, я в ломбард зайду.

Сразу за пирсами располагался небольшой щитовой домик, торец которого был оборудован в виде стойки, за которой сидел пожилой кавказец в очках и что то писал в толстую тетрадь, внутри помещения за стойкой в небольшом кресле в углу, сидел здоровенный молодой джигит, лет двадцати, рядом у стены стоял АКМС. А в противоположном от джигита углу стояло что то типа кузнечного горна, от которого шла труба на улицу, рядом с горном небольшой столик с лабораторными весами, какими то пузырьками, формами для литья и самодельным прессом. Перед выходом в Лесной, мы с Иванычем на всякий случай разделили на двоих содержимое свертка, что дала Светлана. Я достал небольшой сверточек и вставил его на стойку перед пожилым кавказцем.

— Добрый день уважаемый, говорят у вас можно золото в монеты переплавить?

— Здравствуй брат, можно… можно и переплавить, можно просто на лом по весу поменять, в любом случае 1/10 за обмен или штамп я возьму от общего веса.

— Договорились, — ответил я, и пододвинул ближе сверток.

Старик развернул сверток, посмотрел на него через лупу, потом помазал его какой-то жидкостью из баночки, удовлетворительно кивнув. Затем аккуратно высыпал содержимое свертка на веси и начал выкладывать в чашечку гирьки.

— Сто семьдесят пять грамм, — озвучил вес старик, — тебе как брат, будешь ждать литья, или могу сразу на вес поменять.

— Давай сразу.

Старик отсчитал 15 золотых и 30 серебряных монет, все монетки были не большие, на которой всего то был отчеканен только вес в 9 грамм, и надпись, маленькими грубыми буквами — «Лесной».

Смахнув все монеты в карман я направился обратно к боту.

— Ну как, удачно? — спросил меня Сашка.

— Да вполне, сколько мы будем должны за охрану?

— А сколько простоите?

— До завтрашнего обеда точно.

— Ну тогда 15 монет серебром.

— Вот держи, — сказал я, отсчитал и передал монеты.

В замен, он дал мне небольшой деревянный жетон с номером «8». И попросил, что когда буду отплывать, то обязательно вернуть жетон, проверить все ли в порядке на судне и расписаться в журнале у старшего, что под навесом у торговых палаток. Затем мы с Иванычем поднялись обратно на бот, собрать кое что. Я обратил внимание, что некоторые люди ходят «не стесняясь» с оружием, у кого двустволка за спиной, у кого еще какой «карамультук», очень популярны оказывается обрезы, ну а что правильно, короткий ствол и по убойности в ближнем бою страшное оружие. Еще я внимательно посмотрел, как в 20 метрах от нас строили еще один пирс. Конечно, не то что я — «я его слепила из того что было», ладно сейчас у нас в Сахарном есть возможность подключить электроинструмент и циркулярку… обязательно переделаем и удлиним пирс… потом. Собрав личные вещи, которых было не так уж и много, в маленькую спортивную сумку, накинул за спину карабин и спустился на пирс. Иваныч проследовал за мной, с МР-кой и худым военным сидром за спиной.

— Ну что Иван Иваныч, сходи наверное в ломбард и махни золото на монеты, только не жди когда он будет чеканить, а просто поменяй по весу. Я тут, у схода на берег подожду.

— Сейчас, — кивнул Иваныч и направился общаться со старым чеченом.

Пока ждал, обратил внимание, что у схода на берег был установлен большой щит, на котором где мелом, где углем, а где и записка была приклеена… это была информация о тех кто еще надеется найти близких и родных, было написано кто, откуда и где расположился, или куда направился. Вернулся из ломбарда Иваныч и похвастался блестящими монетками неправильной формы — 16 золотых и 10 серебряных.

— Ну что Сергей, пошли пройдемся по торговым палаткам?

— Идем, а после поднимемся в поселок, — согласился я.

Вообще на Новых Пристанях стоял сумасшедший шум и гам, кто-то кого звал, что-то кричал, отовсюду раздавался звук стройки, пахло рыбой, свежеструганным деревом и шашлыком… Как же вкусно потянуло шашлыком.

— Иваныч, смотри.

— Не Серега, мы же в гости обещали зайти, некрасиво вроде, придем сытые.

— А вдруг они сами последний хрен без соли доедают?

— Эмм… — задумался Иваныч, — может и так конечно, но глядя вокруг, сомневаюсь, не голодают тут люди.

В основном в торговых палатках у пирсов торговали, конечно, рыбой. Но были и торговцы с другим ассортиментом — инструменты, одежда, кухонная посуда и прочее. В конце ряда торговых палаток располагался небольшой недавно построенный навес, под которым были разные ящики, тюки и коробки, охранял навес невысокий крепкий парень с «Сайгой» на перевес, а рядом, за наскоро сколоченным столом сидела необъятных размеров дама с какой-то невероятной прической, и делая записи карандашом в толстую тетрадь кому-то что-то выдавала, у кого-то что-то принимала. Рядом с навесом стояли несколько запряженных телег.

— Сынки! Подвезти? — обратился к нам забавный дедок в обрезанных по колено старых трениках, майке-алкоголичке и соломенной шляпе, стоящий у телеги запряженной старой кобылой.

— Вот так, Серега… из-за некоторых, теперь для меня слово «сынки» как нарицательное.

— Да ладно Иваныч, давай дадим деду подзаработать, — похлопал я Иваныча по плечу, и спросил у деда, — Сколько возьмешь до базара довезти?

— А три монеты серебром… с каждого.

Мы конечно еще не знали местных цен, ни на товары, ни на услуги, и как потом выяснилось, мы переплатили в три раза за эту поездку.

Мы залезли в телегу, дед громко крикнул «пошла!», и кобыла нехотя повезла нас в не очень крутой подъем сопки. Когда телега вползла на верх сопки, нам открылась долина Лесного, поселок занимал 1/3 ее части, но относительно того каким я его видел перед волной, он активно строился. Везде, вдоль дорог, у домов и по краям поселка лежали бревна или уже напиленные доски. Часть склона, изнутри долины, где раньше стоял плотный лес был уже почти выпилен, пни жгли, а землю обрабатывали. Часть домов была полуразрушена или повреждена. По длинному забору, и штабелями досок за ней я узнал территорию цехов Аслана, за забором тарахтела мощная электростанция, киловатт на 30, не меньше, рядом стоял топливозаправщик с прицепом. Бросилась в глаза свежая постройка — кузница, от которой доносился бряцающий звук железа и стук молота.

— Стой Машка! — скомандовал дед, — все приехали.

Пока я рассматривал владения Аслана, не заметил как мы подъехали к шумным базарным рядам. Мы расплатились, дедок хитро улыбнулся, развернул телегу и покатил обратно. У входа на базар, по обе стороны мы увидели что то вроде рекламных щитов, у которых стояло несколько человек, кто-то читал объявления, кто-то активно торговался за что-то, кто-то бил по рукам скрепляя сделку.

— Пойдем, почитаем? — предложил я Иванычу

— Пошли, — согласился Иваныч, — на до же быть в курсе «что по чем».

Мы подошли и начали читать объявления:

«….возьму в аренду лодку под залог имущества», «найму в охрану обоза трех вооруженных человек, расчет по прибытии в Лунево», «требуется доставка груза», «ищу единомышленников и просто хороших людей для переселения на северный архипелаг», «собирается экспедиция на поиск и разборку корабля, расчет — процент от добытого», «наймусь в плотники», «кладу печи» — в общем все в таком роде, новый вариант газеты «Из рук в руки»

— Я смотрю есть спрос на доставку грузов морем и аренду всего, что плавает.

— Есть такое дело, — согласился Иваныч, — эх! Зря мы «этих» в лодке утопили.

— Да ладно, у нас еще две есть и целый «катамаран».

Пройдя в торговые ряды мы начали присматриваться и прицениваться, продавалось и менялось все и на все. Наткнулись на интересного персонажа, он сновал между людьми и активно предлагал услуги по поиску товара, где и у кого можно что-либо купить или продать. Я его подозвал к себе, юркий паренек лет двадцати, явный «потомок Моисея», слишком хорошо и не по погоде одет по новым временам — туфли, костюм «тройка», галстук и фетровая шляпа.

— Добгого дня Вам. Что-то ищете?

— Да, ищем. Хотим корову приобрести.

— С коговами сейчас есть пгоблеммы, никто не пгодает пока, но я знаю у кого подгастают телочки и чегез нектогое вгемя, думаю, чегез пагу месяцев Вы можете ко мне обгатиться, если оставите пгедоплату, то я буду дегжать для вас этот товаг.

— О как! Сервис, — улыбнулся Иваныч.

— Да, я стагаюсь делать свое дело хогошо.

— Ясно, а емкости под жидкость у кого можно приобрести? Ну или бочки?

— Мне нужно немного вгемени, где я Вас могу найти?

— Давай так… как тебя звать кстати?

— Ефим Маркович

— Давай так Ефим Маркович, у второго пирса на пристани стоит оранжевого цвета спасательный бот с деревянной мачтой, вот вечером мы тебя ждем там часиков в 28 по новому.

— Хогошо, договогились. С Вас 10 монет сегебгом, но вечегом, если вы купите то что искали, если сделки не будет, то пять монет, за мой тгуд.

— Договорились, — кивнул я, и мы распрощались.

— Что то мне подсказывает, что он 10 монет стрясет еще и тех кто нам бочки захочет продать, — предположил Иваныч.

— Наверняка, — Согласился я, — ладно, давай по рядам еще пройдем, да пойдем уже в гости к нашим пассажирам, а то уже скоро пекло начнется.

Мы прошлись по рядам, где Иваныч приобрел себе трубку и кисет с махоркой — на пробу. Я купил пару бутылок коньяка, явно где-то намародеренных и десяток «петушков» из плавленого сахара. Светлане купил набор полотенец и маникюрный набор, все было абсолютно новое в упаковке, также прикупил несколько кусков мыла, шампунь и зубную пасту. Базар мы прошли насквозь, и вышли в другие ворота, рядом с которыми стоял столб-указатель с табличками следующего содержания:

«гостиница — 100 метров вниз и направо», «оружейная лавка — у котельной», «фельдшер и аптека — в клубе», «Кафе Араик — 100 метров направо».

— Хм… что-то знакомое… а пойдем Иваныч на право завернем, хочу проверить кое что.

— Ну пошли, как раз вон и цехам вывернем.

Мы прошли вдоль нескольких домов, и оказались около бывшего сельского магазина, который потерял две стены и часть кровли во время землетрясения, потом вероятно этот магазин замародерили. Теперь, с торца здания был недавно построенный навес, небольшая стойка, мангал и несколько грубо сколоченных столов, за которыми сидели посетители. Хозяин кафе колдовал у мангала, и я было подумал что ошибся, и от куда ему тут взяться… и не похож вроде. Но когда я увидел как хозяин перед тем как поставить на стол клиентам тарелку с шашлыком, смахнул полотенцем со стола не существующие крошки… я понял, это именно он — тот самый Араик из придорожного кафе, который варит изумительный кофе и делает вкусное вино! Толь сейчас он изрядно похудел и вместо черных как смоль волос, голова покрыта пепельной сединой. Я подошел к стойке и спросил:

— А что, вкусный кофе тут тоже варят?

— Эй, дарагой… какой кофе-шмофе, дефсыт эта теперь, — отмахнулся было от меня хозяин, потом взглянул мельком, пару секунд соображал и потом, — Ээээ… болщой джип… болщой пирицеп… вино купил…

— Ага, и твой вкусный кофе пил.

— А-а-а! И ты меня не забыл, и я тэбя запомнил… да… ну здравствуй дарагой, да ты не стой, присаживайся, друга своего приглашай, сейчас я вам покущать принэсу.

— Подожди-подожди, Араик, мы сейчас не можем у тебя задерживаться, но завтра обещаю — обязательно придем завтракать.

— Только обязательно приходи… я… я нэзнаю как тэбя звать.

— Сергей меня звать.

— Вот хорошо, обязательно завтра приходи Сергей — Джан, буду ждать.

Мы попрощались, и направились дальше.

— Это кто? — спросил Иваныч, когда мы отошли.

— Ты представляешь, я у него поесть останавливался, когда в Сахарный переезжал, виделись то минут сорок всего, кофе я ему заказывал сварить, вина купил, да перекинулись парой слов. Все. А запомнился он мне, радушием своим, как это говорят, ммм… О! Харизматичная личность. Да вообще редко в прошлом мире можно было встретить человека, после нескольких минут общения с которым он тебе бы запомнился.

— Да уж, — ну сходим к нему позавтракать.

Дом Лидии Васильевны мы нашли без особого труда, и не только по зеленому забору из листов шифера, а по тому, что Наташка и Володя стояли у калитки и всматривались в нашу сторону. Дети уже успели привести себя в порядок, и стояли чистые и в опрятной одежде. Когда они нас заметили, то Наташка сорвалась и побежала в дом, а Володя пошел нам на встречу.

— Мы уже заждались вас, — улыбнулся Володя на сколько это позволяла рассеченная и припухшая губа.

— Ну мы пока осмотрелись тут, — ответил Иваныч.

— Проходите, пожалуйста, — сказал Володя пропуская нас в калитку вперед себя, — и в дом заходите.

Внутри просторного деревянного сруба было прохладно, к тому же работал «деревенский кондиционер» — периодически меняемая мокрая марля в дверных проемах. Мы оставили в прихожей свои сумки и пристроили в углу оружие. В доме было не богато, но уютно и чисто. Нас проводили на просторную кухню с видом в огород, по которому прогуливались куры, индейки и утки. В глубине огорода были видны несколько ульев, а на плодовых деревьях ухоженного сада уже начинали созревать плоды.

— Ой, ну присаживайтесь гости дорогие за стол, будем обедать, — сказала Лидия Васильевна снимая передник и косынку.

На столе с какой-то «космической» скоростью стали появляться столовые приборы, блюда с едой, несколько бутылок с прозрачными и не очень жидкостями, украшением стола стал гусь, приправленный зеленью и специями.

В дверном проеме появился крепкого сложения мужик, моего возраста примерно, в просторных парусиновых штанах, заправленных в сапоги, белой рубахе и ХеБешном картузе. На поясе у него висела искусно и со знанием дела изготовленная кобура, в которой угадывался обрез двустволки.

— Так вот они, спасители твои Лидочка, — громогласно сказал он, своим очень низким голосом.

— Ой, ребята знакомьтесь, это брат мой младший — Виктор… Он уже тут целую ватагу оказывается собрал, что бы в море выйти и нас искать.

Виктор прошел в кухню старательно вытерев ноги об половик, и каждому из нас крепко пожал руку. Мы представились друг другу, потом он отошел чуть назад и низко в пол нам поклонился, сказав басом:

— За сестру и племянников спасибо Вам. Нет у меня никого кроме них, а теперь и Вы, считай как братья мне. Ну да за стол давайте, до дна! За спасение и за знакомство!

Мы расселись, видно было, что Иваныч слегка смущен такой сценой, простой человеческой благодарности, да и я тоже, что говорить.

— Вот, медовухи попробуйте, при нонешней погоде только ее и пить… али квасу, кому хмельного рано еще, — сказала Лидия Васильевна, разливая по чашкам холодный напиток с ядреным ароматом.

Обед был очень вкусным и сытным, от медовухи мы с Иванычем конечно захмелели, и попросили Виктора не частить, так как у нас сегодня еще дела коммерческие. За разговорами выяснилось, что Виктор работал в Лесном механизатором, пока было еще что ремонтировать, а последние десять лет он работает у Аслана ремонтирует станки и прочую технику.

— Ну значит коллеги, — резюмировал Иваныч, — я по той же части, только морской. Наташа должна была этой осенью идти в девятый класс, а потом хотела учиться на парикмахера. Володя закончив также девять классов отучился в районе на повара, и уже полтора года «сидел на чемоданах» и ждал повестки из военкомата, но про него вероятно забыли. Уже сам собирался ехать в район и выяснять причину, по которой его лишают возможности отслужить в армии.

— А что, у нас все служили, а кто не служил, тот вроде как и не мужик, — заявил Володя, уже порядком опьянев.

Ну а Лидия Васильевна, всю жизнь отработала в сельской школе учителем начальных классов. С ее мягким голосом, приятной внешностью и характером самое лучшее занятие в жизни.

За чаем с пирожками зашел разговор о будущем. Виктора в принципе все устраивало, да для него собственно ничего и не изменилось, за исключением статуса в Лесном. Все кто работал на Аслана как то разом стали уважаемыми людьми. Наташка на тему будущего разговаривать не хотела, мол не придумала еще. А Володя, раз уж с армией не получилось хочет заниматься тем чем умеет, т. е. готовить, что кстати у него действительно получается на отлично, т. к. почти весь обеденный стол, включая гуся, его стряпня. Лидия Васильевна в надежде, что в скором времени все более менее утрясется, в рамках нового мира, и детьми все равно надо будет заниматься. А пока все семейство по фамилии Саблины на хозяйстве, да приторговывают иногда либо на Пристанях, либо на базаре.

Потом я поинтересовался у кого можно купить разную домашнюю скотину.

— А что именно интересует? — спросил Виктор

— Да в принципе все, и корову надо и барашков ни от чего не откажусь.

— Ну Серега, я тебе так скажу, пока на продажу скотины нет у нас в Лесном. Но кое-что проясняется постепенно, так что, думаю, решим мы этот вопрос.

— Ну и славно.

Время близилось к вечеру, и надо было собираться. Виктор предложил нас подвести, он был на телеге, половину которой занимали картонные коробки, и которые нужно было все равно отвезти на склад у Пристаней. С нас было взято обещание, что в следующий раз мы обязательно остановимся у Саблиных, а не в гостинице или на своем боте. С собой нам завернули пирожков и литровую банку молока. Мы попрощались, и Виктор потихоньку повел телегу к Пристаням.

— А ты Сергей, значит не единственный кто в Сахарном выжил? — спросил Виктор, обернувшись в пол оборота.

— Со всего Сахарного выжил только я, Светлана — соседка моя и двое ее детей.

— Эх… — вздохнул Виктор, — Михалыча то я хорошо знавал, да и вообще знакомцев было много там.

— Да, досталось поселку. Да что там, всему Миру досталось.

— Ну нас то тут видишь, Бог уберег, — сказал Виктор поведя рукой.

— Вот и хорошо, а то у кого бы мы еще такого вкусного гуся поели да медовухи попили

Мы рассмеялись, и оставшуюся дорогу болтали «о погоде».

Колесо скрипнуло и телега остановилась прямо у пирса, я задремал и не заметил как доехали. Мы выгрузились, забрали свои вещи и попрощались.

Прошли к боту, у которого прохаживался один из пограничников, я показал ему жетон и он нас пропустив спросил:

— Так а вы что, отплываете на ночь глядя?

— Нет, мы переночуем, а уже завтра отплываем, да и дело у нас скоро. Тут кстати может еврейчик такой в костюме появиться, он нас искать будет.

— Фима что-ли?

— Ага.

— Хорошо, договорились.

Иваныч копошился с движком, что то проверяя и натирая ветошью, а я в полудреме болтался в гамаке в кубрике, когда в пластиковый борт «Мандарина» деликатно постучали.

— Это я, Фима. Вы тут? Я нашел вам бочки и еще кое-что.

Мы с Иванычем выбрались на пирс, на котором с деловым видом стоял Фима, придерживая одной рукой велосипед.

— Ну рассказывай, эффективный ты наш менеджер, — улыбнулся Иваныч.

— Есть шестнадцать пластиковых бочек на 220 литров, и четыге этих… как их… а, подвесных бака топливных.

— А баки то от куда?

— А здесь на окгаине был пункт пгиема металла, там вообще много интегесного для совгеменных условий. Только вот хозяин этого пункта сказал, что если так нужны баки, за ближайший час нужно внести залог — 7 золотых, так как на них уже есть желающие, которые могут заявиться завтра.

— А они хоть не дырявые?

— Кто, желающие?

— Мля, баки топливные!

— Что вы, если только немного дефогмигованны.

— А какой емкостью?

— Секундочку, — Фима открыл записную книжку, полистал и ответил, — каждый на две с половиной тонны.

Мы с Иванычем переглянулись, поняв друг друга, и я спросил:

— Какими габаритами баки?

— Секундочку, — опять сунул нос в блокнот Фима, — в длину шесть метров, в диаметре 0,8 метра, на концах сходятся на конус.

— Ты подумал о том же, о чем и я? — спросил я Иваныча тихонько.

— Поплавки? — также тихо переспросил он.

— Да.

— Надо брать, — прошептал Иваныч.

— И сколько за бочки и за баки?

— Баки по десять золотых за штуку, бочки по золотому за две штуки, итого сорок восемь.

— Не дороговато за баки то?

— Отнюдь, у кого есть хоть немного понимая в технике, быстго сообгажают тепегь, как их можно использовать. Даже я, с гуманитагным складом ума догадываюсь, что эти баки очень гедкая и ценная штука.

— Мля Иваныч, брать надо а у нас на двоих тридцатка с хвостиком.

— Может хотя бы два возьмем и бочки, лучше синица в руках, чем сам знаешь что, в облаках.

— О! Может шлюп продадим?

— Точно, я и забыл, — доставая сигарету и подкуривая сказал Иваныч.

— Уважаемые! На пирсе запрещено курить, вот к ломбарду отойдите, там есть место, — прокричал прохаживающийся не вдалеке пограничник, указав стволом автомата на нарисованный от руки знак запрещающий курить.

— Идем! — крикнул ему Иваныч, и мы прошли к ломбарду, где стояли две лавочки и какая-то лохань с водой и плавающей в ней куче окурков.

— Фима, а шлюпку вон ту, — указал я, — за сколько можно продать?

— Любое плавсгедство сейчас знаете ли, очень хогошо ценится.

— Ну не томи.

— У меня нет таких денег

— Да что ж ты такой трудный! За сколько говорю можно продать?

— Я думаю что за 70–80 золотых у Вас ее купят. Могу подыскать Вам клиента.

— Уах, щтож ты жиденок уважаемых лудей абманываешь… а? — распахнулось окошко ломбарда, и в нем показался старый чечен, который нам менял золото на монеты.

Фима аж подпрыгнул.

— Это… это… это почему я обманываю? — начал он оправдываться заикаясь

— Ээээ! Сейчас выйду да! Пакажи шлуп уважаемый. Я его сам куплю! Сейчас, — обратился ко мне старый чечен.

Кряхтя и лопоча что-то на своем языке, очень не по доброму косясь на Фиму, старик вышел из ломбарда периодически повторяя «шайтан». За ним молча, словно тень последовал не отставая тот самый детина с калашом.

— Умар, пасматри, — сказал старик детине указав на шлюп.

После недолгого осмотра детина вылез и поднял большой палец вверх.

— Сто двадцат дам за шлуп… сейчас, касса сдал, болше нэт. Завтра еще дам трыдцать.

— Это нормальная цена? — спросил я как бы сам себя в слух, пребывая в некой растерянности от быстро разворачивающихся событий.

— Это хорошая цена, — без малейшего акцента сказал детина, — мы таких уже пять штук купили, если есть еще, то еще купим. На шлюпах хорошо грузы возить.

— Тогда по рукам.

— Вот, здэс сто двадцать, — сказал старик протягивая мне увесистый тряпочный мешочек, — завтра старшему охрана скажещ, что мнэ продал шлуп, я отдам еще трыдцать.

Старик с детиной удалились обратно к себе, а я выдав Фиме 7 золотых задатка и плюс еще один для скорости отправил договариваться на счет топливных баков, ну и бочек заодно.

Мы сразу повытаскивали со шлюпа все что там лежало, и сели в кубрике есть пирожки, запивая молоком.

— Что мы тобой нахватали и ртом и жопой, — засмеялся вдруг Иваныч, — как мы это все попрем теперь?

— Нормально, — ответил я то же посмеявшись, — что баки, что бочки легкие… все ж не танкер какой, на воде сами держаться будут.

— Ну то же верно, значит завтра будем вязать все для буксировки.

— Да баки и часть бочек можно и на «Мандарин» затащить, остальное на буксир.

— Хорошо. Темнеет, давай в отбой, завтра еще дел куча.

После волны. День 85

Проснулись под «пение» петухов со стороны Лесного. Иваныч кряхтя и тихонько матерясь вылез из переднего люка и прокричал:

— Эй погранец, а где у вас тут туалет типа сортир. А? — продолжая стоять на трапе и переминаться с ноги на ногу, — ага, понял спасибо.

Иваныч потрусил куда-то в сторону строящихся пирсов. Я проследил за ним взглядом, и решил последовать его примеру.

В одиннадцать часов, когда мы уже привели себя в порядок, успели завершить сделку со старым чеченом и получить еще тридцать золотых, на пирс, громыхая въехала телега груженая четырьмя емкостями из легко-сплавного авиационного материала.

— Это вы Сергей и Иван? — спросил «водитель кобылы», а заодно и хозяин пункта приема металлов.

— Да, сюда давай, — махнул я ему рукой.

Мы не особо напрягаясь загрузили хоть и большие, но легкие емкости на «Мандарин», закрепив по две штуки по бортам.

— С вас тридцать три золотых, помимо 7 залоговых, которые я уже получил, ну и 10 серебром за доставку.

Рассчитавшись, мы распрощались. И минут через десять, Иваныч успел перекурить на лавочке у ломбарда, на пирс примчался на велосипеде Фима, с опаской поглядывая в сторону старого чечена.

— Добгое утго, бочки пгивезут к обеду, только надо договогиться с охганой, они много места на пигсе займут.

— Хорошо, договоримся. Сколько за твои услуги?

— Вы мне уже уплатили один золотой, — ответил Фима и снова покосился в сторону ломбарда.

— Ладно, вот тебе еще девять золотых, рассчитаешься с продавцом бочек и за доставку, здесь составите, — указал я рукой на место вдоль борта «Мандарина», — а с охраной я сейчас договорюсь.

Фима укатил сияющий как начищенный самовар, а я поговорил со вчерашним Сашкой из погранцов, что бы дали добро поставить бочки у «Мандарина», ну и естественно их охрана. Доплатил десять серебром.

— Ну что Иваныч, к Араику? Завтракать.

— А пойдем, — согласился Иваныч.

Карабин и МР-ку оставили на «Мандарине», служба у погранцов вроде налажена хорошо, можно не волноваться. Пройдя торговые палатки, вышли на пятачок к складу, где сидела уже другая женщина. Видно посменная у них работа. Вчерашний дедок сидел на том же месте, увидев нас он сделал вид что дремлет.

— Дедуля, свободно «такси» то? — спросил я улыбаясь.

— А, сынки, доброго утречка. Куда ехать?

— А сколько до Араика возьмешь?

— Это у сельпо что ль?

— Ага.

— Эмм… - замялся дед, — две монеты серебром.

— Ты смотри Иваныч, просто праздник какой-то! Это мы наверное сейчас в акции какой-то участвуем, ага… «скидки кинутым один раз клиентам».

— Ох… простите сынки, простите, бес попутал.

— Да ладно дед, мы не в обиде, поехали, — Иваныч похлопал по плечу «престарелого бомбилу»

В кафе у Араика был всего один посетитель — важного вида толстяк лет пятидесяти, явно какой-то бывший чинуша. Он сидел за стойкой и задумчиво уплетал оладьи с чаем.

Араик суетился около непонятной конструкции — нечто среднее между мангалом, варочной печью и барбекю.

— Доброе утро Араик, — сказал я проходя под навес.

— А! Сергей — Джан, проходи дарагой, друга своего приглашай, аладышка горячий сейчас подам.

Араик как всегда, смахнул полотенцем чистый стол, и пригласил нас садиться.

— Уважаемый, что то еще будэш кущать? — обратился Араик к толстяку у стойки, на что тот отрицательно помахал головой.

На столе появилась тарелка с горячими оладьями, небольшая баночка со сметаной, чайник и три чашки.

— Тут нэмного совсэм заварки, в основном травы. Заварка тоже дэфсыт, но я придумал свой пирапорсия, очень вкусно… попробуй дарагой, — сказал Араик разливая по чашкам ароматный напиток.

Я попробовал. Отдавало смородиной, мятой и еще чем-то сладким, никак не мог угадать

— Хорошо получилось, — похвалил я Араика, — ну хватит суетиться, посетителей все равно пока нет… Рассказывай, как волну пережил, как тут очутился. И где кстати дочка твоя?

— Ох Сергей — Джан, вот тут и Марнинэ, и волна и как сюда выбрался, — ответил Араик запустив пятерню в абсолютно седую кучерявую шевелюру, — нэт болше ничего, толко я, и то что на сэрдце. Но раз Бог оставил мнэ жит, значит нада жит Сергей — Джан. Сколко смогу жит буду, дэло дэлат буду, вот могу вкусно еду дэлат…

Араик утер навернувшиеся было слезы, и продолжил:

— Мы уже домой собиралис, ночная смена приехал. Маринэ в машине меня ждала. Как затрясло кругом, весь пасуда кругом падала, мебель падала… печка… баллон пропан… Ай страшна было Сергей — Джан… Я Маринэ крикнул машине сидет, сам все давай деэржат, баллоны с газом атклучать… потом как все поехало… поехало… и успокоилось. Я Марине сказал ехать домой к маме, сам остался все убират, порядки наводит. Потом как зашумит и… Бах! — ударил Араик ладонью по столу, — все… нэпомню что дальше. В сэбя пришел… лежу на полу в кухня, ай нет… на потолке кухня лежу, все тармашка вверх, кругом бэспорядок, вода и кров… моя кров, вот, — Араик задрал рубаху и показал длинный шрам от шеи до подвздошной кости, — как голова нэ оторвалса нэ знаю, болела сильна. Вылез еле как, кругом тэмно, савсем темно, думал ослэп, потом чуть-чуть видно стало кругом дэревья-шмерэвья, гиряз… и опят плохо мнэ стало, сознание патерал. В сэбя опят пришел, солнце светит сильно очень светит, жарко. Походил кругом, людей звал, Маринэ звал… никто нэ отвечал… И я пошел… просто пошел все. Долго шел, сутки шел, пить сильно хотел… потом ручей нашел, попил и уснул. А потом мэня Коля нашел, он везде что-то искал, его Аслан послал. Привел он меня сюда, нэмного у Аслана жил, еду готовил. А потом подумал и сам решил жить, свое дело опять начинать… люди всегда кушать хотят. На обмен дагаварился с Асланом, попросил у него людей и четыре лошади, сходить туда где контейнер кухни остался. За два баллон пропана Аслан согласился. Два дня место искали, все-таки нашли. Забрал еду, пасуда… все что смог и сюда привез. Потом еще сторговался и попросил еще туда съездить, за два раза все привез. Сюда привез, тут магазин был, люди который нэ местный много здес оказалос… голодный были все… и тут все грабили в магазине… Все сломали и бросили так… Вот я сходил к Аслану спросил этот целый палавина себе забрат, он разрешил. Нанял тут хороший плотник, за вино он мне помог тут все немного построить. Тепло, много стен не надо, только крыша нада. Раз-раз и сделали. Немного поломанный половина магазина разобрал, немного у Аслана менял… материал был, быстра построил. Печка сам положил, кирпич вон многа собрал, глина песок замесил. Раз-раз и все. Уже болше месяц работаю. Уже хорошо, немного успокоился и живу.

— Да, ты прав Аслан, надо продолжать жить, ты все правильно делаешь, — сказал я допивая чай.

— А ты как спасался Сергей — Джан?

— Да у меня примерно такая же история Араик, я так думаю, у всех она одинаковая, за небольшой разницей в деталях.

— А ты тут живешь?

— Нет, я в Сахарном так и живу, теперь это остров.

— Как остров? Зачем остров? Сюда переезжай Сергей — Джан, тут много людей.

— Я не очень люблю, когда много людей, тем более когда много очень разных.

— Может да, может и прав ты, — кивнул Араик, — так у тебя значит лодка есть?

— Есть.

— Хорошо, лодка сейчас важно. Я два дня назад все дэнги почти отдал, торговца жду из Лунево, товар привезет, чай-кофе обещал.

— Ну значит в следующий раз уже будешь кофе меня поить?

— Канэшна дарагой.

Проговорили мы еще минут сорок, пока не появились несколько клиентов. Попрощались с Араиком, естественно пообещав, что в следующее посещение Лесного, обязательно зайдем в гости.

— Ну что Иваныч, есть предложение прогуляться в оружейную лавку, а потом к Аслану сходим, есть мысль одна.

— Ну пошли. А что за мысль-то?

— Идем, по дороге расскажу.

Прогулочным шагом мы направились к котельной, наблюдая как в поселке нарастает будничная суета. Кто-то волоча перед собой тачку с различным барахлом спешит на базар занять пока еще свободные места, кто-то всем семейством копошиться в огороде. Мы Иванычем даже немного выделялись из всего этого сообщества выживших, мы никуда не спешили.

— Иваныч, вот ты когда с Дениской и Андреем подшивки журналов старых читал, ничего не отложилось в голове? — Спросил я, переступая через коровью «лепешку».

— Ну… там всякие изобретения прошлого века, статьи про технику.

— А раздел «Моделирование» тебе о чем-нибудь говорит?

— Хм, — на секунду задумался Иваныч, — Точно! Там же модели судов были… И современные и парусники старые, и самое главное, в масштабе и в виде точных копий.

— Наконец-то! — улыбнулся я.

— Так ты на эту тему хочешь с Асланом поговорить?

— Да.

— Ну вариант в принципе. Только я тебе так скажу, только не подумай что я жлоб, — улыбнулся Иваныч, — в теперешнее время знания, источники знаний, хранители знаний, а самое главное те, кто может эти знания применить — можно сказать самое ценное в этом Новом Мире. И было бы глупо просто так эти знания отдавать. Не хочу ничего плохого говорить и думать об Аслане, учитывая, что Лесной в том виде в каком он сейчас, это 100 % его заслуга, но, люди остались людьми, после катастрофы не прозрели, не постигли каких-нибудь «космических истин»… Понимаешь о чем я?

— Вполне. Я тоже об этом думаю. Но понимаешь в чем дело, не факт, что точно такие же журналы не хранились у кого-то и в Лесном на пыльном чердаке. И не факт, что например завтра, или прямо сейчас кто-то не отнесет их к Аслану и ли еще кому, кто в состоянии заняться строительством корабля.

— И такой вариант вполне возможен…

— И какая необходимость нам как «собака на сене» держать эту информацию?

— Ну при таком раскладе конечно смысла большого нет.

— Вот. А если мы придем, поговорим, озвучим намерения поделиться знаниями, вероятно мы поимеем несколько положительных моментов… Каких именно объяснять?

— Не надо, и так все понятно.

— Ну вот.

Так за разговором мы и дошли до ворот одного из домов, на воротах которого было аккуратно выведена свежей краской «Оружие и снаряжение». Мы вошли в открытую калитку, и оказались в небольшом дворе. Впритык к воротам стоял УАЗ «Буханка» на «военных» номерах, судя по внешнему виду вполне себе на ходу. Низким заборчиком, двор был отделен от огорода, в котором работала женщина, что-то активно обрабатывая тяпкой. Из кирпичного дома с мансардой, которая немного съехала набок и теперь была подперта брусом, вышел мужчина, с какой-то вселенской печалю в глазах, вытирая тряпкой испачканные мокрой глиной руки. На вид лет 35–40, среднего роста, атлетического телосложения. Не зашнурованные, видавшие виды берцы, заношенные штаны от КЗСа и выцветший тельник. На лысой голове Х/Б-ешная кепка одетая задом наперед, на манер берета. Можно было даже и не присматриваться к тату на плече с черепком, на фоне парашюта и крыльев летучей мыши, и сразу понять кто перед нами.

— О, привет десантура, — улыбнувшись сказал Иваныч.

— И вам привет. Что хотели? — не проявив никаких эмоций ответил тот.

— Так тут на заборе… — Иваныч показал себе пальцем за спину.

— А-а-а… Батя, выйди. К тебе пришли.

В дверях показался мужчина, явно пенсионного возраста. Он чуть прихрамывал, а его левая рука была как высохшая, которую он держал согнутой в локте.

— Вы оружием интересуетесь?

— Больше патронами.

— Ну пойдемте. Леша, ты б помог матери.

— А печку чинить?

— Да после сделаем.

Пенсионер провел нас в сарай в дальнем углу огорода. Отомкнув навесной замок и открыв скрипучую дверь, он пригласил нас войти.

— Ну я сразу скажу, оружия не особо много пока. Сын вот обещал договориться с кем-то в Лунево, тогда ассортимент получше будет. Пока из оружия могу предложить только вот Сайгу, Тигра и два пистолета ПМ. Под 12 калибр патроны все раскупили. Есть немного 16-й латунки, и всего понемногу… и 5,45 и 7,62 и 9мм.

— А мелкашечный есть?

— Есть коробки полторы, совсем не ходовой патрон в последнее время. А своего «соболя» я еще лет пять назад продал.

— А от куда добро то? Если не секрет.

— Ну как сказать… Что мой отец, что я, что сын мой… все боевые офицеры. А потом знаете ли охота… да в общем поднакопилось кое что, — как то стесняясь ответил он, — я смекнул, что в ходу теперь товар такой будет, вот и решил на старости лет заняться, да и сын обещал подсобить. Слава Богу судьба распорядилась так что погостить на недельку в отпуск заехал… тем и уберегся. А невестка с внучкой сгинули…

— Сейчас все кого-то да оплакивают, но жизнь идет дальше.

— Правильно, я тоже так считаю.

— Почем 7,62 на 39? — спросил я, не обнаружив в сарае ничего связанного с патронами и оружием.

Сарай вообще был просторный, и использовался как мастерская. Много заготовок не пойми чего. Длинный стол, рядом верстак, на котором были несколько станков — сверлильный, наждачный и какой-то пресс. У дальней стены стоял небольшой токарный станок.

— Один золотой за десяток.

— Мда, не дешево.

— Согласен, но пока цена на них такая. Пограничники на пристанях золотой за пять штук просят, и в ломбарде такая же цена.

— Ясно, а 5,6 почем отдашь?

— А сколько 7,62 будете брать? — вопросом на вопрос ответил пенсионер.

— Ну сотню точно возьму.

— Хм… тогда если золотой добавишь, мелкашечные все отдам.

— Договорились.

Пенсионер кивнул, подошел к верстаку, и выдвинул верхний ящик. Достал от туда 5 пачек 7,62 и положил на стол.

— Сейчас мелкашечные поищу.

После недолгих поисков по другим ящикам, он достал уже изрядно помятую пачку патронов 5,6 и небольшой пакетик с ними же в рассыпную.

— Вот, штук семьдесят наверное здесь всего.

— Вот деньги, — я отсчитал 11 золотых и положил на верстак, мелкашечные передал Иванычу, а пачки с 7,62 сложил в большой подсумок своего пояса, — что то у вас тут не по торговому совсем все.

— Ну я ж так, только начал так сказать. Сейчас вот сын с обозом съездит в Лунево к другу, там видно будет.

— Понятно. А ПМ сколько стоит?

— За семьдесят золотых монет отдам. Показать?

— Ясно, пока не надо. Ну не будем Вас отвлекать, пойдем мы.

— Ага, счастливо. И это… спасибо за покупку, как говориться, — улыбнулся пенсионер.

Мы вышли со двора «оружейной лавки», и направились к столярным цехам Аслана.

— Интересный дед, — сказал Иваныч подкуривая.

— Ага, не удивлюсь, если у него в огороде зенитка какая-нибудь прикопана.

— Знаешь что я подумал… Может не идти вот так прям сразу к Аслану… а поговорить с Виктором для начала? Ну намекнуть что есть у нас чертежи моделей масштабные, и что думаем кому бы предложить построить для нас по ним пробный вариант. И если это Аслана заинтересует, а что то мне подсказывает, что очень заинтересует, то тогда он нас будет искать а не мы его. Почувствуйте разницу как говориться.

— Хм… мне нравится ход твоих мыслей, — похлопал я его по плечу, — а ты психолог.

— Я просто на флоте 20 календарей прослужил, а это о-го-го какая школа психологии.

— Ну и какой придумаем «повод» припереться к Аслану в цеха в поисках Виктора?

— А есть повод, самый настоящий — у нас всего одна пила на циркулярный станок, вот и скажем, что ищем мол.

— Вариант, — кивнул я.

С территории цехов доносился шум «кипящей» работы и пахло опилками. Мы подошли к воротам, у которых в небольшой недавно построенной веранде сидел молодой парень из погранцов.

— Доброго дня, — поприветствовал я новоиспеченного охранника.

— Добрый, Вы по какому делу?

— Нам бы Савельева Виктора.

— Он на пристани выехал, материал повез, — погранец посмотрел на часы, — минут через сорок будет.

— Да мы тогда там его и застанем… Спасибо, — ответил я.

— Вот видишь, как все складывается. На пристанях спокойно переговорим без лишних ушей, — сказал Иваныч года мы отошли от лесопилки.

— Ну пойдем тогда по дороге, что бы не разминуться.

Спустившись к пристаням мы увидели, что на пирсе около «Мандарина» в два аккуратных ряда стояли наши бочки. Суета вокруг пирсов только прибавилось, везде что то активно пилили и колотили, несколько человек, самодельной приспособой заколачивали сваи нового пирса. На первый взгляд казалось, что кругом бардак и неразбериха, но на самом деле это был вполне управляемый процесс. У одного из строящихся пирсов мы заметили Виктора, который своим громогласным басом руководил разгрузкой длинных бревен. Мы встретились глазами и я помахал ему, приглашая подойти. Он заулыбался, кивнул, потом перекинулся парой слов с работягой и направился к нам.

— Привет мужики, готовитесь отплывать? — спросил подошедший Виктор.

— Да, сейчас бочки погрузим и отходим.

— Так это ваш «крейсер»?

— Ага, — ответил Иваныч закуривая, — бери выше, «линкор»!

— Да ладно Иван Иваныч шутить, посудина у вас и впрямь… обзавидуешься.

— Ну это Сереге завидовать надо, он его «выловил» у себя в Сахарном, и только благодаря ему меня нашел на архипелаге. Мы что хотели спросить то… Вить, у нас на Сахарном есть пара станков, один из них циркулярный, и к нему всего одна пила… Разжиться бы еще одной, мы заплатим… а то решили попробовать небольшой корабль построить по масштабным чертежам из журналов, а наша пила уже еле пилит.

— Пила? Да не вопрос, под какой вал? Диаметр? Внешний диаметр?

— От 22 до 30 миллиметров по валу могу регулировать, а внешний до 300.

— Есть такие, погодь… — Виктор выудил из нагрудного кармана комбинезона радиостанцию, — База, это Савельев… Борисыч там далеко?

— Дизель заправляет, — ответили ему.

— Ну будь ласков, дойди до него и дай рацию.

— Ща…

— Слушаю Витя, — ответили через минуту.

— Борисыч, у нас в углу «челябинский калека» стоит уже два года, у него с ЗИПа круги еще не все растащили?

— Да нет, есть еще что то.

— Я покупателей нашел, очень им надо… Родственники… понимаешь?

— От куда у тебя родственники кроме Лиды?

— А вот объявились, короче… Дуй к Аслану, спроси добро. Я жду.

— По пять золотых за круг, — ответили минут через пять.

— Ты что охренел?

— Ну… это к Аслану.

— Ясно, — ответил Виктор, и сплюнув на землю спросил у нас, — по пять за круг брать будете?

— Ну… у нас выбора то нет, — ответил я, — два берем.

— Борисыч, пошли малого, путь принесет на пристань.

— Хорошо.

— Ну пойдем пока к Матвеевне, кваску хлебнем, знатный квас у нее, — сказал Виктор приглашая нас к небольшому навесу с надписью «Закусочная».

Виктор заплатил три серебряные монеты за нас всех, и сухонькая старушка налила нам три кружки кваса, мы отошли за недавно сколоченный столик, и Виктор спросил:

— А что за корабль вы строить собрались?

— Да у Сереги на чердаке куча журналов, еще советских… так там есть пара моделей — точные копии парусников, с чертежами 1 к 25. Вот решили попробовать. Лес на острове есть, и дуб и сосна и кедр.

— Так у вас там что деревообрабатывающий цех что ли?

— Нет, но как-нибудь попробуем… волной много деревьев повалило, только таскай и пили.

— Ясно, да просто Аслан все время только про то и говорит, что надо начинать строить корабли, а как не знает.

— Так мы то же не знаем, но попробуем, — ответил Иваныч закуривая.

Было заметно, что Виктор серьезно озадачился, и в его голове шел активный мыслительный процесс.

— Так а вы когда к нам в следующий раз?

— Ну думаем скоро, есть у нас по дизтопливу тема… вот думаем пару тонн на продажу привезти.

— Вот вы буржуи, — рассмеялся Виктор, — короче… привезете топливо, сразу к Аслану, он дорого купит все. А если Бензин есть…

— Нет, с бензином туго, — ответил я, — литров двадцать есть, но надо же еще и бензопилу заправлять.

— Вот и нам скоро пилить станет нечем… Придется как в старые времена топорами да пилами двуручными.

На территорию пристаней вбежал парень лет двадцати, со свертком под мышкой, и начал активно кого-то искать. Виктор громко свистнул и махнул рукой парню.

— Вот, Борисыч сказал два круга принести.

— Ага, спасибо малой. Телегу разгрузили, забирай и дуй за следующее партией, я пешком дойду.

— Понял, — кивнул парень, положил промасленный бумажный сверток на стол и убежал.

— Ну вот мужики, добро не мое, хозяйское… так что десять монет золотом с вас.

Я отсчитал десять монет и отдал Виктору и сказал:

— Ну, спасибо за квас, пора собираться, а то задержались мы уже, да и до жары хочется пол пути пройти.

— Ну счастливо братушки, в следующий раз когда придете обязательно у Лиды останавливайтесь, и она и я будем рады принять вас.

— Спасибо Вить, обязательно.

Загрузив шесть бочек в «Мандарин», а остальные связав линем и покидывав в воду, мы тихонько отошли от пирса, предварительно расписавшись в журнале у старшего охраны. Когда мы вышли в акваторию Лесного, Иваныч сбавил ход и сказал:

— Может к СР-ру прошвырнемся?

— За топливом?

— Да. За одно и топливные баки испытаем на плавучесть.

— Ну давай, Свету только предупредим, волнуется наверное уже.

— Так пока все равно связи нет, далеко… к СР-у подойдем от туда свяжемся.

— Хорошо, ну, ты «за рулем, ты и поворачивай», — вспомнил я старый анекдот.

Иваныч пару минут посмотрел на карту, и прибавил газу.

Не дойдя пару километров до острова, на котором «скучал» СР Иваныча сделал вызов:

— Сахарный ответь «Мандарину»

Практически сразу я получил ответ:

— Ну слава Богу, где вы там провалились?

— Свет, ну до Лесного не добивает станция.

— Понятно… где вы?

— Сейчас зайдем на «остров Иваныча» топлива наберем и домой. У вас как?

— Нормально все, мальчишки скучают уже.

— Ну к вечеру будем. Целую. Отбой связи.

— Целую…

СР нас встретил все также, одиноко стоящим, половиной корпуса опершись на сопку. Порядка трех часов мы с Иванычем строили некое подобие катамарана, соединив четыре топливных бака каркасом из жердей. Веревки не осталось совсем, и у нас ушел еще час, на то, чтобы распустить швартовочный канат на несколько линей, которыми крепили бочки на катамаране. Залили соляркой все бочки, 12 разместили на катамаране и 6 на «Мандарине», который чувствуя нагрузку отправился к дому выпустив столб черного дыма.

— На пределе идем, полный газ давать не буду, на среднем скорости пойдем, — сказал Иваныч стоя у штурвала.

— Хорошо, — согласился я.

Домочадцы вышли нас встречать всем составом. Света тихонько стояла на берегу, мальчишки помогали нам швартоваться, а Бим носился как угорелый и звонко лаял от радости на весь остров. На разгрузку топлива ушел еще час. Катамаран еле пережил плавание, надо делать более надежную конструкцию, все герметично закрыть и сделать более надежный каркас, ну это в случае если мы баки под постройку подобия баржи будем приспосабливать. После ужина раздал гостинцы, купленные в Лесном, Светлане и детям. Светлана сразу «построила» детей на предмет привести в порядок ногти, ну и нам с Иванычем предложила убрать «траурную окантовку».

Сели потом с Иванычем «подбить бабки», всего в валюте Нового Мира у нас после всех коммерческих операций было 109 монет золотом и 47 серебром. 1 золотая монета по цене равнялась 50 серебряным.

— Ну значит нужно вывезти все из Васиного тайника, — сказала Светлана сосредоточенно обрабатывая ноготь пилкой.

— Мы разве не все забрали, когда я за вами приезжал?

— Да у меня от радости и волнения тогда совсем из головы вылетело, а то золото что я тебе дала… я этот сверток из тайника доставала посмотреть, да он так и остался со шмотками лежать.

— Однако, — крякнул Иваныч, — и сколько таких свертков там?

— Не знаю, еще один точно есть. И там еще коробки металлические какие-то.

— Какие коробки?

— А я знаю? Зеленые… тяжелые, — ответила Светлана продолжая заниматься маникюром, там еще лотки всякие… ну золото мыть.

— Понятно, — кивнул улыбаясь Иваныч.

— Ну значит завтра на Васин остров сходим, — сказал наливая себе еще горячего чая.

— Только вы мне картошки накопайте завтра, а потом плывите, а то у слабой женщины вот маникюр испортится, — лукаво улыбнулась Света демонстрируя нам свои ногти.

— Хорошо, спасем твой маникюр, — кивнул я улыбаясь.

— Ой ладно ребята, пойду я спать, утомил меня поход в лесной.

— Да, есть такое дело, — согласился я.

После волны. День 86

После завтрака мы всем мужским коллективом отправились в огород. Мальчишки занимались прополкой, а мы с Иванычем накопали два мешка картошки, проредив 1/5 всей картофельной грядки. Рассыпав картошку сушиться отправились на пирс, готовиться к выходу на Васин остров.

— С пирсом надо что то делать, — констатировал Иваныч, — маловат и не надежен.

— Ну мы подсмотрели как в лесном это делают, теперь можно и переделать.

Потом разобрали оба «катамарана», и старый из шлюпок и тот, что притянули вчера. Все выволокли на берег, что бы не мешались. У пирса остались только «обшарпанный», еще одна шлюпка и «Мандарин».

— На этот двигатель есть кое что в ЗИПе с СР-а, топливный насос точно есть.

— Может продадим его? И не надо будет возиться с ним, и запчасти расходовать, — предложил я.

— Ну это как посмотреть, так тоже конечно можно сделать. Только вот какой двигатель будем ставить на корабль, если получится договориться с Асланом?

— Блин, я про это и не подумал как-то.

— Вот, а я об этом уже второй день думаю. А «Обшарпанного» со снятым движком можно как баржу использовать, ну или продать в конце концов.

— Да, согласен.

Иваныч проверил двигатель, и мы, сообщив по станции о своем выходе в море, взяли курс на Васин остров. Переход до места, где я высаживался с плота, занял чуть меньше часа. Хорошо привязав бот, у того же поваленного дерева мы направились вверх сопки. К Васиной сторожке вышли примерно через два часа, предварительно поплутав, т. к. еле заметная тропа, по которой я ориентировался в прошлый раз, покрылась буйной растительностью. Вообще кустарник и трава в лесу стали гораздо плотнее, влажность и жара поспособствовали. Света объяснила нам где искать тайник, и подойдя к сторожке со стороны поленницы отодвинули от стены поросшее мхом бревно, под которым обнаружили небольшую яму, содержимое которой было плотно увязано в полиэтилен.

— Ну и что тут у запасливого Васи? — сказал я, разворачивая полиэтилен.

В тайнике было еще два подобных свертка, что отдала нам Светлана, но поменьше весом, деревянный лоток, сито, набор для чистки оружия в деревянной коробке и три цинка с патронами.

— Вот наверное один из этих цинков Вася и обещал мне подарить, — сказал я извлекая один из ящиков с маркировкой «7,62 ЛПС гж».

— Так это же винтовочные, — сказал Иваныч, — у нас нет такого ствола… к сожалению.

— У меня был, утоп где то в районе дома, может и откопается когда-нибудь, но то что возможно будет использовать сомневаюсь.

— Ну все равно, считай валюта. Три цинка, считай тысяча триста, с «хвостиком».

— «Хвостик» на двадцать патрон, а погранцы по золотому за пять штук просят.

Опустошили тайник, оставив в нем только приспособления для старательства, мы отправились обратно, т. к. дел запланировано много.

Вернувшись домой, мы сложили в подвале содержимое тайника и уселись за разработку нового каркаса для катамарана на топливных баках. Потом до обеда провозились в мастерской, запустив электростанцию — готовили крепления для бруса и металлического уголка. Также пришлось делать небольшие «латки» из алюминиевой кастрюли для нескольких отверстий, которые необходимо было закрыть для герметичности. После обеда, пережидая жару, принялись листать подписку «Моделист — Конструктор», на предмет моделей кораблей. Наш с Иванычем пыл поубавился, когда мы обнаружили всего три более-менее подробных варианта. Все остальное не подходило… по разным причинам, но в основном из-за отсутствия точности в элементах конструкции. Потом из трех вариантов стали выбирать то, что на наш взгляд было возможно воспроизвести в условиях Нового Мира, и наш выбор пал на Коч — старинное поморское парусно-гребное судно XI–XIX веков. Длина составляла 13 м, ширина 4 м, осадка 1,5 м.

— Ну… при условии, что Аслана заинтересует эта тема, то нам достаточно будет такого судна, — сказал Иваныч закуривая.

— Достаточно для чего?

— Хороший вопрос. Я вот кстати тебя спросить хотел, а чем мы дальше заниматься будем, кроме фермерства и возможно торговли?

— Я немного думал об этом.

— И чего надумал?

— Неплохо было бы заняться… как это раньше называлось — экспедированием. Объявлений вон на рынке куча от желающих что-то куда-то доставить.

— Вариант конечно, но нам для этого экипаж нужно подобрать. Что-то мне подсказывает, что до пиратства и маленьких морских баталий не так далеко по времени, я тебе уже говорил, люди не изменились, они все такие же.

— Это да. При таком раскладе нам и о безопасности надо более серьезно задуматься. Или переезжать в Лесной, или сюда людей подбирать адекватных. Впятером, точнее втроем от более серьезного противника не отобьемся.

— Переезжать… нет, я еще один переезд не переживу, мы пока с СР-м разобрались чуть пупок не развязался. Уж лучше этот поселок заново отстроить. Там кстати на СР-е еще есть чего забирать.

— Ну вот. Значит, еще одна задача нарисовалась — найти поселенцев.

— Ладно, жара спадает, идем строить катамаран… типа «баржа». Сейчас каркас сделаем, потом надо будет бревна распускать на доску и брус.

— Идем, — согласился я.

Нагрузив тачку заготовленными элементами конструкции и крепежным материалом, мы спустились к пирсу. Мальчишки помогли нам, перетаскав по одной шестиметровые, дубовые, 3 на 7 см заготовки для каркаса, которые еще нужно было скрепить в длину по две внахлест. Баки, т. е. поплавки катамарана сначала герметизировали, потом скрепив их по два в линию, поставили параллельно, с расстоянием 3 метра. Все еще раз перепроверили и начали наживлять каркас. Через два часа все было готово, потом пометили элементы каркаса… и снова разобрали. Всю конструкцию мы собирали прямо на дороге выше пирса, и спихнуть вводу то это «чудо инженерной мысли» было невозможно — мешал пирс. Перетаскали все элементы на пирс, а скрепленные уже основательно вдоль поплавки спустили на воду, после чего опять пошел процесс сборки, но гораздо быстрее, минут за сорок управились. К тому же мальчишки, перемещаясь вокруг нас на надувной лодке, подавая необходимые детали или поддерживая части конструкции, очень даже нам помогли. Затем мы вручили мальчишкам два ведра отработанного масла, которое мы слили с двигателей СР-ра, и озадачили их хорошенько пропитать весь каркас, а сами отправились на заготовку пиломатериала. К вечеру, когда необходимое количество досок и бруса было готово мы уже валились с ног от усталости, и по-быстрому поужинав, разошлись спать.

После волны. День 87

После завтрака нам пришлось менять планы. Проведя ревизию в мастерской на предмет гвоздей, саморезов и прочего крепежного материала, стало понятно — нужно идти в Лесной. Больше взять просто негде. Разве что на обратном пути опять завернуть на СР и поискать там что-нибудь подходящее. Детям опять поручили пропитку напиленных досок и бруса, а сами, заправив «Мандарин» вышли к Лесному. Планировали обернуться сегодня же, решили взять с собой сразу золото на обмен, и еще одну шлюпку на продажу. Быстро накидали себе «План минимум»: купить разный крепеж, продать шлюпку, обменять золото… и написать записку Лидии Васильевне. Была у меня кое-какая мысль, по поводу переселенцев.

У Новых Пристаней мы были к обеду, заплатив за охрану бота, посетили ломбард. Итогом сделки стали 28 монет за золото, и так же 150 за шлюпку. Быстро отправились на рынок и нашли там Фиму, который очень обрадовался нашему появлению. Поставили ему задачу — отыскать нам скобяные изделия, гвозди и вообще все, что с этим связано. Дали ему времени два часа, и отправились обедать к Араику, где и договорились встретиться с Фимой.

Араик нам очень обрадовался, и накормил вкусной окрошкой, ничего другого в жару есть не хотелось. Мы заказали у него еще кувшин с квасом, и я принялся писать записку Лидии Васильевне:

«Здравствуйте Лидия Васильевна, у нас очень мало времени было на пребывание в Лесном, поэтому за ранее прошу прощения за то, что не зашли Вас проведать. У нас с Иваном Ивановичем к Вам просьба — если вам повстречаются в Лесном люди, из выживших, которые готовы к переселению на один из дальних островов, т. е. на наш Сахарный, то мы готовы их принять. Есть конечно предпочтения — это должны быть адекватные люди. Если Вас не затруднит, то побеседуйте с ними, возьмите их координаты. В следующий раз обязательно зайдем к Вам в гости.

С уважением, Сергей и Иван.»

Записку я попросил отнести Араика, на что он любезно согласился. Фима появился на горизонте примерно через полчаса, несясь и громыхая велосипедом по грунтовке от рынка.

— Вот, я нашел! — выпалил он с ходу, потряхивая толстым блокнотом, затем бесцеремонно налил себе из графина стакан кваса и залпом выпил.

— И что нашел?

— Гвозди есть, газный газмег, есть скобы кгепежные вот смотгите, — он протянул мне блокнот.

В блокноте аккуратно в столбик был записан перечень крепежа, напротив стояли цены, к слову «кусучие», но покупать надо было и я проставил напротив заинтересовавших наименований количество того, что мы готовы купить.

— Фима, вот тебе один золотой, это и за твои услуги, и за доставку того что я отметил на пирс, к нашему боту. Помнишь его?

— Да оганджевый такой, — сияя от радости ответил Фима.

— Все, ноги в руки и в перед! У тебя не больше часа.

— Я все сде-ла-ю, — уже набирая скорость, на ходу ответил Фима.

Мы распрощались с Араиком, рассчитавшись за еду и попросив налить кваса в чистую бутылку, отправились на пристань, где я задержался у доски объявлений в торговых рядах, а Иваныч направился к боту. У доски объявлений, под небольшим навесом сидела абсолютно безвкусно накрашенная женщина, по виду так «кондуктор общественного транспорта… с бодуна», перед ней на деревянном ящике лежало несколько журналов и тетрадей, на самом ящике мелом было написано «справочная». То ли я ее в прошлый раз не заметил, то ли у нее был не рабочий день. Меня заинтересовало несколько объявлений, и я решил спросить, где найти людей, которые их подали.

— Здравствуйте, — поздоровался я с женщиной.

— Здрассти, — ответила женщина не поднимая глаз, что-то стирая резинкой в журнале.

— Тут на доске есть несколько объявлений… мне надо найти их авторов. Не подскажите как?

— Значитца так… Те, кто дают информацию не платят ничего, те кто ее хотят получить платят два рубля серебром.

— Понятно, — ответил я, положив на стол две монеты, — мне вот авторов объявлений 14 и 43 бы найти.

— Щас гляну, — ответила женщина и принялась листать толстый журнал громко плюя на пальцы и медленно перелистывая страницы, — по четырнадцатому уже не действует, а по сорок третьему в школе ищите, Никитины фамилия.

— В какой школе?

— Го-осспадя… ты откуда свалился то? В нашей школе — «трехлетке», что за клубом. Там что-то навродь общежития для не местных, ну и по округе уже лачуг понаделали.

— Понятно, спасибо.

— Да пажалыста… Слышь, ты только осторожно там у школы, всяких людей там полно, — сказала она мне вдогонку подкуривая «беломорину».

Я кивнул и пошел к боту.

— Иваныч, есть семья молодая с ребенком, ищут куда приткнуться. В объявлении вычитал.

— И где они? — спросил он, проверяя крепление кранцев по борту.

— Говорят в школе местной, там общага для выживших, которые не из Лесного.

— Ну послать Фиму за ними, не обломится, он и так от нас за работу чаевых набрал на год вперед.

— Вариант. Ну сейчас приедет отправим его.

Фима появился минут через сорок, сопровождая двух мужиков, один катил впереди себя тачку, второй вел велосипед Фимы, на раме которого был закреплен деревянный ящик. Нам было доставлено все согласно списка — и гвозди с саморезами и другая скобяная мелочевка. В целом порядка 50 кг груза, за который мы заплатили сто рублей золотом. Считай 2 рубля за кило… Очень дорого, но выхода другого не нет. Хотя, теоретически можно построить кузницу и начать делать гвозди самим, Иваныч даже как то говорил об этом, но это в далекой перспективе, а строить надо сейчас.

— Фима, есть еще одно дело к тебе.

— Сегодня я готов еще погаботать на Вас, — довольно ответил Фима.

— Надо съездит в школу, и найти там семью Никитиных, сообщишь, что по их объявлению, и что мы ждем их не более часа.

— Нет, нет, нет, — запричитал Фима махая руками, — там знаете ли нехогоший гайон, — я боюсь там появляться.

— Что… боишься что велик отберут хулиганы? — гоготнул Иваныч стоя в проеме двери рубки.

— Велосипед, знаете ли, стоит денег, и здоговья у меня нет на непгиятности.

— Что там, прямо совсем так страшно?

— Не безопасно я бы сказал.

— Ясно. Свободен, — сказал я.

Фима уселся на велосипед и медленно поехал в сторону торговых рядов пристаней.

— Ну что Иваныч, сходим сами?

— А что там в объявлении то?

— Написано — «молодая семья из четырех человек, ищет место для проживания и работы»

— И все?

— Да.

— О как. Так а если не захотят?

— Их право.

— Ну идем. Оружие брать?

— Обязательно.

Иваныч спрятал «марголина» сзади, за ремень прикрыв рубахой, а я подумав, что мне не куда прятать мою «артиллерию», так и остался в поясе и с обрезом в кобуре.

— О, наш «бомбила» свободен, — сказал Иваныч указывая на телегу у складов.

— Сейчас в раз «домчит», — улыбнулся я, — ну все не пешком вверх-вниз чапать.

Дед согласился вести нас к школе не менее чем за 4 монеты серебром. Мы расположились в телеге на матрасе, сев друг напротив друга и прислонившись спинами к низким бортам.

— Так а что вы так пугаетесь школы то этой? — спросил Иваныч закуривая.

— Ох… чаго там только не случилось за крайние два месяца. И бились и стрелялись. Аслан вроде попытался там порядки навести, а потом махнул рукой. Ну покамест там тихо конечно, они сюда с фулюганством не лезуть, а наши к ним.

— Так а чем они вообще там занимаются?

— Ну кто чем, большинство на работах занято, на пристанях работають, али по хозяйству кому помочь нанимаются, кто по окрестностям ходють, собирають что Господь с водой принес, — перекрестившись ответил дед.

Я сидел и осматривался по сторонам, прямая улица, по которой мы ехали перешла в другую «виляющую», и пошла на подъем в сопку, было видно что это старая часть поселка — почерневшие от времени и покосившиеся срубы домов, в отдалении попалось несколько бараков. Дед увидел, что я на них смотрю и сказал:

— А здеся опосля войны всякие жили, вродь как на поселении… а потом всех на эту… как ее комсомольскую стройку забрали… ага, БАМ строить, я сам чуть не поехал, да жинка не пустила. Ну а потом тута лагерь был пионерский… а когда коммунисты кончилися а демократы… тьфу, прости Господи, началися так и пионеров не стало… тута хто попало жил. И командировашныя всякия, и золотари с геологами… всяки люди жили. Ну а нонча… те кого Господь помиловал и поселилися. Все сынки, дальше не поеду я. Вона школа уже за поворотом.

— Дед, ты подождал бы нас, не обидим деньгами.

— Деньги то нонча хорошо, но шкура дороже… Ну да ладно, обожду покамест. Только я вон тудой отъеду, к старой ферме.

Мы направились по пыльной дороге вверх. Было видно некое подобие пришкольного стадиона, на котором теперь виднелось множество шалашей и прочих «строений». Люди в принципе обычные, для современных реалий, все чем-то заняты. В основном на глаза попадались женщины и дети. Мимо прошли и двое откровенных таких «быка», шли медленно вразвалочку, заняв весь тротуар, дабы не создавать повода, мы с Иванычем сошли на дорогу… разошлись. Дошли вроде спокойно до школы, в воротах которой стояло несколько рослых мужиков. Оружия не было видно.

— Здорово мужики, — сказал Иваныч

— Здоровей видали, что хотел? — спросил коренастый мужик, ковыряющий на коленках старый медный примус.

— Да мы по объявлению Никитиных пришли, как бы нам с ними пообщаться.

— А-а-а, — протянул «мужик с примусом», — в кабинете географии у них угол вроде, как войдете направо, 12 кабинет.

— Спасибо.

Мы прошли в здание, резкий запах «туалета в плацкарте» ударил в нос.

— Однако амбре, — сказал Иваныч и закурил.

Нашли нужный нам кабинет. Я толкнул дверь, запах «туалета в плацкарте» перемешался с запахом «привокзальной рыгаловки». Внутри бывшего класса были растянуты веревки со шторами и в разных вариациях выставлены шкафы, разбив все помещение класса на небольшие клетушечки. На нас уставилось порядка тридцати пар глаз.

— Кто Никитины здесь? — спросил я громко.

Кто-то тихонько толкнул меня в ногу…

— Я… я Верочка Никитина, — ответила стоящая рядом со мной девочка лет семи, худенькая, с огромными карими глазами и коротко стриженными русыми волосами.

То что это девочка я понял только по одетой на ней потускневшей зеленой юбочке.

— А где твои родители Верочка? — спросил я ее присев на корточки.

— Я здесь, — раздался женский голос из-за ближайшей шторы.

Я заглянул за штору… внутри «помещения» два на два метра стоял табурет, выполняющий роль стола, на котором была тарелка с жаренной рыбой и какой то зеленью, в углу два скатанных матраса, у стены на еще одном матрасе спал ребенок, явно младше Верочки и рядом сидела женщина лет тридцати, что то шила, относительно ее «соседей» она вполне сохранила внешний вид и не была похожа на бомжа.

— Вы объявление о переселении писали?

В глазах женщины вспыхнула не то что искра, а просто молния проскочила.

— Да, — ответила она тихонько встав, что бы не разбудить ребенка и вышла к нам, — да мы писали.

— Ну собирайтесь.

— Куда?

— Ну уж в явно лучшее место чем этот «Метрополь», — ответил Иваныч.

Женщина пребывала не то что в сомнениях, а в каких то раздумьях… секунд тридцать и потом ответила:

— Мой муж сейчас на пристанях работает. Мы его заберем? — спросила женщина немного подрагивающим голосом.

Было заметно, что она волнуется, а на глазах проблеснули наворачивающиеся слезы.

— Конечно заберем, если он захочет.

— Захочет… только, — женщина замялась как то и посмотрела на лысого парня, который лежа на кровати с панцирной сеткой у стены напротив, делал вид, что читает журнал. На самом деле внимательно «грел уши», — только надо откупные заплатить…

— Чего? Что заплатить? У нас в России вообще то, если мне память не изменяет, в 1861 году крепостное право отменили… если Вы не в курсе, — сказал Иваныч. Было видно, что он уже заводится.

— Понимаете…

— Ни хрена не понимаю, или вы собираетесь, и мы идем, или мы уходим одни.

— Верочка, иди сюда, будем собираться.

Кровать скрипнула сеткой, лысый парень поднялся и вышел из класса.

— Верочка быстрей, — было видно, что женщина занервничала.

Иваныч вышел в коридор вслед за парнем, достал сигарету и окрикнул его.

— Эй зема, огонек есть, — сказал он помахав рукой с сигаретой.

— О! А сигаретой угостишь? — оживился лысый парень.

— Да кури на здоровье, — ответил Иваныч протянув ему открытую пачку.

Парень потянулся левой рукой за сигаретой, а Иваныч как-то плавно, но точно нанес короткий удар пальцами прямой ладони слева под нижнее ребро, в селезенку. Лысый как то обмяк, зашатался, и Иваныч придерживая его за плечо, дал ему сползти по стене и вырубиться.

— Серега, минут пять у нас, — сказал он заглянув в класс.

Женщина завернула спящего ребенка в куртку, я подхватил небольшой рюкзак, который она достала из-под кучи барахла и одел на плечо, Верочка вцепилась в руку маме и мы направились к выходу.

Подойдя к выходу я приоткрыл дверь, картина все та же, несколько мужиков гоняют домино за школьной партой, один с примусом возится, двое болтают о чем-то. Что-то мне подсказывает, что не дадут нам уйти.

— Иваныч, может в обход уйдем, окно выставим и вылезем?

— Все равно засветимся, бегом придется.

— Ну тут два варианта, либо в наглую на пролом, либо тихо в обход, пока не заметят, а там бегом до фермы.

— Давай в обход, пока есть возможность тихо уйти… — и только он это сказал, раздался звон стекла и на улицу проорали:

— Наезд мужики!!! Держите двух пришлых с бабой!!!

— Твою ж мать!!! Оклемался ушлепок…Отходим Серый по коридору… там в окно и вылезем, — крикнул Иваныч доставая «Марголина».

Мы побежали по коридору, дверь… я сходу долбанул ее ногой, что она аж с петель слетела, люди в помещении класса музыки, насколько я понял из наличия портретов композиторов и пианино, напугано притихли и не двигались. Подбежали к окну… Решетки.

— Иваныч обратно! Мы тут в ловушке будем.

— Девку в класс пока, тут их встретим.

Я затолкал женщину и детей в класс, и на ходу взводя курки обреза перебежал за колонну.

«Отдыхающие» на улице уже были в здании. Выглянув из-за колонны, я хорошо видел парня с «вертикалкой», который уверенно шагал в нашу сторону. До него 15 метров. Ба-Бах! Картечь с одного ствола сложила пополам шагавшего… Ба-Бах! Куда-то в сторону входа в школу, где двое думали куда им бежать, одного задело… упал. Перелом, еще два картечи в стволы…

— Серега, перемещайся… не стреляй с одного места, — крикнул Иваныч, пристроившийся за кадушкой с каким-то фикусом у стены.

Я пробежал взглядом по окнам коридора, на одном решетка была распашная, и проушины под замок были замотаны проволокой.

— Иван прикрой, я размотаю…

Перебежал к окну, дернул раму… сука… окно тысячу раз крашено и никогда не открывалось… Ба-Бах! В окно, высыпалось стекло, провел стволами по краям рамы, чтобы сбить осколки.

— Тащи их сюда Иваныч, есть выход!!!

Вылез в окно, огляделся. На меня двое бегут, без оружия… Дураки что ли? Ба-Бах! Ба-Бах! Перезарядка.

— Иваныч мля, уснул!?

Через секунду из окна показались руки Иваныча удерживающие Верочку. Я принял ребенка, задвинул за себя.

— Стой тут! Давай быстрей Иваныч, пока свободно.

Еще один ребенок… женщина… Иваныч… Все бегом! Мы бежали… Иваныч подхватив на руки Верочку впереди, Женщина с малышом на руках следом, и я с рюкзаком замыкал нашу группу, держа наготове оружие и периодически оглядываясь. От школы вслед за нами бежала группа людей, человек пять, с их стороны раздался выстрел, мы еще ускорились. До старой фермы, где нас должен был ждать дед, было метров четыреста.

— Догонят, — прошипел Иваныч, — бери девчонку, уходите. Я их успокою.

— Да ты охренел Иваныч? Вон уже «тачанка» мчится.

От полуразрушенного длинного одноэтажного здания фермы нам на встречу дед гнал «Машку» чуть ли не в карьер. Не доехав до нас метров семьдесят, дед увел телегу в разворот и вскоре остановился около нас.

— Сигайте хлопцы! — прокричал он.

Бух! — раздалось со стороны школы…

— Бля! Больно то как… — прошипел Иваныч

Мы повалились кое-как в телегу.

— Н-но-о Машка! Пошла родимая.

Телега громыхая и подскакивая на ухабах понеслась под горку, преследователи видя бесполезность погони еще один раз выстрелили и отстали. Мимо нас и над нами ничего не пролетело, дистанция была порядка 300 метров, вероятно стреляли какой-нибудь утиной дробью.

— Серега, мне в жопу дробью угодило.

Я посмотрел на филейную часть Иваныча. Две дырки точно… кровит…

— Ноги чувствуешь?

— Бля я жопу чувствую!!! Что там?

— Ну кровит.

— Сильно?

— Ну хрен знает как оно сильно или нет, два пятна красных на полужопице.

— Ладно… терпимо.

— Спасибо тебе дед, выручил, — сказал я спрыгивая с телеги рядом с въездом на пирсы.

— Ох… не знаю сынки, чего меня вообще дернуло вас выручать, до сих пор коленки трясутся.

— Хороший ты человек потому что, — ответил Иваныч морщась сползая с телеги.

— Для вас то да, мобыть и хороший, а вот «эти», — махнул он рукой себе за плечо, — наверняка злобу затаят. А мне ж тут жить еще. Эх… как быть то теперь…

— Как звать то? — спросил я нашего спасителя.

— Машкой то звать… старая уже, а все силенок хватило для форсу.

— Да не кобылу, тебя как звать?

— А… так же как етого… писателя то… Федор Михалыча.

— Ну поехали с нами. Сахарная то знаешь где?

— Так чего ж не знать, знаю. А разве не сгинула она?

— Осталось чуть-чуть. Остров там теперь, вот там мы и живем.

— Это сынки подумать надо… а Машку… хозяйство куда?

— Большое хозяйство то?

— Ну коза, курей пара десятков. Огород же…

— Схоронился бы ты Федор Михалыч пока, а через несколько дней мы вернемся, да заберем тебя со всем твоим скарбом и хозяйством.

— Да стар я сынки уже куда-то переезжать, доживу как-нибудь… хоронясь-то.

— А все таки подумай. Где найти тебя, если что?

— Так у складов и ищите или на Ленинской улице, что от котельной вверх, 8-й дом. Ладно, бывайте сынки, поеду я нервы успокаивать.

— Береги себя Федор Михайлович.

— Да уж поберегусь как-нибудь, — дед отодвинул край соломы, которой была застелена телега, и нам показался приклад ружья.

— Ну веди, где мужик твой? — обратился я к женщине, проводив взглядом Федора Михайловича, он развернулся и выехал с пристаней, — А то хочется по светлому вернуться домой.

Мы прошли к самому дальнему строящемуся пирсу, где порядка десяти мужиков трудились над заколачиванием свай, еще около десятка занимались разгрузкой пиломатериала с двух телег.

— Вон Саша, — сказала женщина, — указав на парня в повязанной на голову красной футболке.

Мы подошли еще ближе, и парень нас заметил, оглянулся и направился к нам. Его кто-то окрикнул, но он махнув рукой, продолжил движение.

— Алена, ты как здесь, вас отпустили? — спросил он поцеловав и обняв жену.

— Эти люди… они по твоему объявлению, они вытащили нас, зовут с собой плыть. Саша, пожалуйста, поехали… я боюсь, я не могу больше здесь.

Парень посмотрел на меня и Иваныча, у него от поясницы до колена все шорты были в крови… потом снял с головы намотанную футболку и вытерев ей пот, стекавший по лицу ответил:

— Поехали.

— Никитин! Чего шкуру там трешь? Давай работать, — проорал белобрысый мужик «баскетбольного» телосложения.

— Без меня дальше.

— Это с какого такого перепуга? — спросил белобрысый подойдя к нам.

Все остальные занятые на строительстве замедлили темп работы и внимательно следили за нами.

— Ты кем тут будешь? — спросил Иваныч продемонстрировав рукоять пистолета за поясом.

— Так это… бригадир я тут.

— И много в твоей бригаде тех, чьи близкие находятся в заложниках? — Иваныч говорил достаточно громко, что бы проходивший мимо погранец остановился и начал слушать продолжение разговора.

Белобрысый заметно занервничал, оглянулся сначала на рабочих, которые уже вовсе прекратили свои занятия и все смотрели на нас, потом мельком взглянул на любопытного погранца и ответил:

— Да что ты несешь? Спроси любого, здесь все по своему согласию.

— Так они и не скажут правды, пока знают, что их родные в школе под охраной, — ответил я.

Погранец махнул рукой кому-то, и через минуту около нас стоял старший охраны пристани, который потребовал объяснить что происходит. Ну Иваныч ему и объяснил… в красках, не забыв продемонстрировать покрывшиеся кровью штаны, после чего белобрысого повели к Аслану, поведать об интересном «бригадном подряде». А мы погрузились на «Мандарин», я сбегал расписался в журнале охраны об убытии, и уже через 20 минут наш бот покидал акваторию Лесного.

— Да лежи ты смирно Иваныч!

Бот шел на малой скорости, Иваныч лежал на палубе и матерился как последний сапожник.

— Дети закройте уши, — сказал я выуживая мультитулом следующую дробину.

Очередная матерная тирада заглушила работу движка «Мандарина». Полив обильно задницу Иваныча перекисью наложил повязку.

— Ну сидеть долго не сможешь.

— Не смертельно, — ответил Иваныч закурив лежа на животе, — иди к штурвалу да газу прибавь, до темна успеть надо.

Выставив рычаг скорости на максимум я вывел «Мандарин» на уже знакомый мне курс.

Семейство Никитиных молча сидели в кубрике, и только Верочка периодически прибегала постоять со мной в рубке на несколько минут.

До темноты все-таки не успели, пришлось связываться с островом и просить завести станцию и осветить Сахарный.

Швартовались уже в потемках, под тусклое освещение спаренных лампочек и прожектора на «мандарине». Слава Богу дошли…

После волны. День 88

Проснулся засветло, и отправился разжигать очаг, переступая через новых поселенцев. Разбудил Иваныча, которого уложили недалеко от мальчишек.

— Заголяйся давай, глянем что там у тебя.

Иваныч послушно лег на живот.

— Ну что там? — спросил он.

— Что, что… три лишних дырки в заднице… Сейчас пойду в аптечку залезу, будешь пить антибиотики.

— Что, все так хреново?

— А я почем знаю, три дырки, две вроде просто как неглубокие раны, немного покраснение… а одна не нравиться мне, кабы не нагноилась.

— Несите вашу аптечку, я осмотрю ранение, — сказала Алена, которая тоже проснулась.

— Да, сейчас, — ответил я, — эм… а вы врач?

— Да. Стоматолог.

Иваныч начал истерически гоготать так, что все проснулись.

— Простите… а-а-а… не могу… — опять засмеялся он, — все… больше не буду…

— Ты чего Иваныч? — спросил я его.

— Стоматолог… аааааа…. - опять в приступе смеха скорчился Иваныч.

И тут до всех дошло… Стоматолог… Ранение Иваныча в задницу… В общем, когда все просмеялись, я принес пластиковый чемоданчик — аптечку из бота. Алена стала перебирать упаковки и пакетики, читая названия. Достала несколько разных упаковок, одну вскрыла и протерла ватным шариком со спиртом руки.

— Сергей, вы все пули достали.

— Да слава Богу это не пули были а дробинки. Да, все. Потом обработал перекисью и перевязал.

Алена молча приступила к обработке раны, после заклеив каждую чем-то вроде пластырей.

— Ну как доктор, жить то буду?

— Обработала антисептическим раствором, и асептическим пластырем закрыла. Все, ранение не серьезное. 3–4 дня перевязок и заживет.

— Вот спасибо, значит, кариес мне не грозит?

— В этом месте точно не грозит, — нашлась что ответить Алена и все снова засмеялись.

За завтраком повторили процедуру знакомства, а то вчера все уже ничего не соображали, устали и сразу завалились спать.

Алена как уже стало известно, была врачом стоматологом. Александр до волны был водителем на «скорой». Волна их застала в дороге — возвращались на своей машине с санатория, ехали в Находку. Путь решили сократить и поехали через заповедник. Под волну не попали, были на перевале. Когда все успокоилось ехали пока не кончилось горючее, потом шли пешком ориентируясь по карте… заблудились. Нашли их на второй день, кто то из местных, и привели в Лесной. Разместились в школе. Сначала вроде все нормально было, несчастье сплотило людей, помогали и поддерживали друг друга… а потом народ начал потихоньку звереть, от неустроенности, от отсутствия нормальной еды и из-за прочих лишений. Организовали что-то вроде общины и стало еще хуже… Люди «с гнильцой» объединились, очень быстро, найдя возможность заставить работать других, а самим пожинать плоды своего руководства, поигрывая в домино. При попытке выяснить отношения Александр, остался без поддержки… побили конечно. Пригрозили проблемами жене и детям, которых поместили в группу таких же заложников. Т. е. суть такая — одни работают и отдают большую половину заработка «доминошникам», другие как гарант покорности и молчания работников пребывают в заложниках. А объявление Александр написал еще месяц назад, до того как угодил в «крепостные».

Дети — старшая Вера, младшая Ксения, 8 и 5 лет соответственно. Дети в отличии от взрослых быстро перезнакомились и уже нашли себе кучу развлечений под ответственным руководством Андрея.

Я вкратце рассказал Алене и Александру историю острова Сахарный, и вообще о том, как у нас тут все.

— Да, надо наконец решить, какой у нас тут строй… ну там первобытно общинный или коммунистический, — хихикнул Иваныч, доставая из кружки ягоды смородины после выпитого чая.

— Да решится как-нибудь само Иваныч, или ты в генсеки рвешься?

— Какой же из меня генсек, с прострелянной то задницей?

— Вот именно!

— Ладно смех смехом, а ребятам устраиваться надо, что сами то думаете? — спросила Светлана переселенцев.

— Ну… надо крышу на головой для начала, что вас то стеснять, — Ответил Александр.

— Крыша над головой это конечно хорошо, — вставил Иваныч, — но в силу обстоятельств, я можно сказать на больничном, а у нас были некоторые планы с Сергеем. Так что предлагаю — заселяйтесь пока в мои «апартаменты», вон там на сопке, а я на «Мандарине» пока поживу. Надо катамаран доделывать, и пирс расширять. Устроит такой вариант?

— В полнее, — кивнул Александр и спросил у жены, — Согласна?

— Всю жизнь мечтала о доме с видом на море, — улыбнулась она.

— Ну вот, временно вопрос жильем и решился, — радостно ответил Иваныч, — берите свои пожитки, и пойдем покажу, что у меня там и где.

Они ушли, а я подошел к Свете и спросил:

— И как тебе переселенцы?

— Люди как люди, Алена запуганная конечно какая-то.

— Ну не мудрено, досталось им еще и после волны проблем. А дети смотрю, как ни в чем не бывало, носятся.

— У детей защита видно какая то психологическая на подобные вещи есть, и чем младше, тем лучше она работает.

— Наверное, — согласился я.

Алена осталась на развалинах устраиваться, а Иваныч с Александром вернулись и мы отправились «колдовать» с катамараном. Пропитанные отработкой доски и брус уже просохли и мы, укрепили дополнительно обвязку поплавков, с помощью кусков труб, уголка и других железяк, растянув кабель от электростанции и запитав сварочный аппарат. Пришлось мудрить с буксирным устройством, сварили что-то вроде жесткой сцепки, которую можно было крепить с двух сторон баржи, из-за чего пришлось так же модернизировать и кнехты на «Мандарине». Затем принялись укладывать лаги и прибивать будущую палубу. После обеда работа была продолжена. Поужинали, Алена сделала перевязку Иванычу и все разошлись спать.

После волны. День 89.

На следующий день все занялись своими делами, — детям до обеда поручили прополку и полив в огороде, Светлана с Аленой занялись ремонтом и пошивом одежды, а мы втроем отправились к пирсу.

К обеду наша постройка уже имела почти законченный вид, оставалось пропустить по периметру толстый канат и закрепить на стойках, которые мы сделали из бруса и установили на расстоянии в метр друг от друга подперев укосинами. Еще предстояло спереди и сзади сделать два откидных трапа, длиной три и шириной два метра — Иваныча идея, теперь катамаран можно было использовать и как плавающий пирс. После обеда потренировались потаскать «Мандарином» новый катамаран, сделали несколько кругов по проливу, причем Иваныч находился на катамаране в это время, и периодически свешиваясь с палубы, заглядывал на поплавки. И там посмотрел, и сям, что-то руками везде пытался дергать и отрывать, затем встал на носу с довольной физиономией и передал по рации что можно причаливать. Пришвартовавшись занялись «механизацией», т. е. через различные блоки, которых на СР-е было достаточно сделали механизмы поднимания и опускания трапов, так же к выведенным выше палубы нескольким самодельным проушинам приваренным к элементам обвязки прикрепили различный такелаж, и уложили несколько разных линей, тросов и канатов. В принципе баржа была готова… только возить на ней пока нечего. После ужина Иваныч предложил сходить с баржой к СР-у и поснимать там различные негабаритные железяки, а также с помощью бензореза разобрать элементы мачт, трубопроводов и вентиляции. А потом он, просидев с сигаретой и что-то упорно считая в тетрадке, бубня себе под нос больше часа положил на стол тетрадный лист с небольшой табличкой.

— Вот! Теоретически шесть с половиной тонн можно нагрузить, но надо проверять. И придумать что с определением крена при нагрузке. Можно сделать что-то вроде поплавков с отметками по бортам, на носу и корме, т. е. какой выше выскочит, туда и крен.

— Шесть с половиной тонн… не мало в принципе. Можно все топливо выбрать с СР-а и им для начала расторговаться, только вот возить его емкостей нет. У нас все под пробку.

— А там еще много? — поинтересовался Александр

— Да тонн пятнадцать еще примерно есть. О! Да еще же надо поискать траулер этих… «сынков», — сказал Иваныч.

— Да, они вроде говорили, что топливом приторговывают, — ответил я.

— А сколько сейчас всего у нас на острове запас топлива?

— Сейчас… Серег а подай наш «гроссбух» из тумбочки, я вроде записывал… Ага, вот есть — 17,5 тонн.

— Хм, — задумался Александр, — что то количество бочек не соответствует цифре.

— Молодец! — подмигнул Иваныч, — сразу видно, что шофер профи… Топливо считать умеешь. Есть у нас еще две емкости — ямы в земле, 10 тонн там.

— А, теперь понятно. Ну вот, и оставить пока эти 10 как «стратегический запас», а бочками и возить, раз нет пока других емкостей.

— Ну да, вариант, — согласился я, — а там может и еще бочек где прикупим или емкость какую.

— Ну значит план чуть изменим, — сказал Иваныч, — сначала грузимся бочками и идем в Лесной, а потом на СР, сливать топливо и разбирать железяки.

— Справитесь тут сами? — спросил я у Светланы.

— Справимся? — переспросила Света Алену.

— Конечно, — закивала та в ответ, было заметно, что девушки наши общий язык.

— Ну вот и хорошо, с рассветом и выходим, а я пойду подготовлю бот и спать, — сказал Иваныч.

 

Глава 6

После волны. День 90

Выйти с рассветом не получилось, задержались с погрузкой примерно на три часа, закатили на баржу тридцать бочек, и потом «играли в тетрис» в процессе их закрепления и выравнивания крена.

— Ничего, сейчас один раз сделаем и будет понятно сколько и куда, — важно приговаривал Иваныч руководя погрузкой… у него же больничный.

Баржа значительно просела, баки-поплавки скрылись под водой на три четверти. Обошли на резиновой лодке вокруг, приглядываясь, не пузырит ли наша герметизация, все было в норме.

Еще раз все перепроверили, крепление груза, инструмент, паек на двое суток, оружие и снаряжение. Иваныч на «Мандарине» аккуратно задним ходом подвел кормовой кнехт под буксирную раму и мы зацепили баржу. Потом потренировались ее быстро отцеплять, выбив кувалдой «палец» из проушины модернизированного кнехта, а то вдруг баржа утонуть захочет, так вот что б нас с собой не утянула. В общем после всех проверок и подготовок мы наконец отшвартовались. Женщины и дети стояли на берегу и махали нам.

«Мандарину» конечно было тяжко, очень тяжко. Шли на среднем ходу, и Иваныч постоянно проверял температуру и уровень масла. После установки турбины «Мандарин» вполне уверенно выдавал порядка одиннадцати узлов, но это без нагрузки, сейчас шли на шести-семи узлах, т. е около 10 км/час.

— Жару в море застанем, — сказал Иваныч, закуривая и посмотрев на часы.

— Ну может, успеем не в самое пекло попасть.

— Может и успеем. Ближе к Лесному проверим, как нагрузку держит, сейчас не будем рисковать.

Как и предполагалось, в Лесном мы швартовались почти в самый разгар обеденной жары. Иваныч развернулся на 180 градусов, и аккуратно сдал к свободному месту у пирса. Мы с Александром переместились на баржу, закрепили поданные с пирса (сервис то теперь какой) швартовые и откинули погрузочный трап. На пристанях сиесты не было. Работа продолжалась и бурлила.

Я окинул взглядом небольшую площадку перед торговыми рядами, которые значительно разрослись… народу прибавилось, и не смотря на жару торговая жизнь кипела. Да и у пирсов «флота» прибавилось — несколько небольших плотов, полтора десятков шлюпок, пара аналогов «обшарпанного» и один самый настоящий морской буксир, правда он держался на воде с очень большим креном на правый борт, и стоял он не у пирса, а был с помощью двух тракторов немного вытащен на отмель. Вокруг него суетились люди на шлюпках и по палубе бегали с инструментом — явно занимались его ремонтом.

Заплатили за охрану, и за одно поинтересовались, есть ли на пристанях «торговый представитель» Аслана. На что нам ответили, что бы обращались в ломбард, мол это и есть люди Аслана. Ну что ж, направились в ломбард, поздоровались со старым чеченом и его «тенью».

— Солярку привезли, есть спрос?

— Да брат, на топливо всегда ест спрос.

— И по какой цене 6 тонн заберешь?

— Сейчас, — старик что-то проговорил Умару на своем, тот ответил, потом по рации еще перекинулся с кем-то парой фраз. Старик вероятно услышал что ответили по рации и сказал.

— 300 за тона, сейчас бочка приедет.

Мы с Иванычем переглянулись.

— Нэ кто здэсь дороже нэ купит, — сказал старик видя нашу реакцию, — тэм более так много сразу.

— Понятно, а сколько так сказать в розницу здесь топливо стоит?

— Разный цена, 800 самый дорогой.

— Ну… опт так опт, — согласился я, — вон баржа, к ней пусть бочка подъезжает.

— Зачем подъезжать… шланги тут, помпа, перекачаем.

— Наше присутствие нужно?

— Если вэриш мнэ… не нужна.

— Ну, пока верим, — сказал Иваныч и закурил.

— Вот хорошо тогда, — кивнул чечен и протянул мне пол тетрадного листа и ручку, — на, пиши сколка привез, сколка дэнег палучил… Имя напиши, и откуда.

— Это что?

— Договор… Сумма болшой… панимаеш?

— Ясно.

Чиркнув несколько фраз, мол привез 6 тонн, деньги в сумме 1800 золотом получил, и подписавшись «Сергей, о. Сахарный», передал листок старику. Он его прочитал и передал Умару. Умар тоже прочитал, взял ручку и написал пару строк своей части и вернул старику.

— Читай, став день и подпись.

Я прочитал часть написанную Умаром — «принято 6 тонн, выдано 1800 рублей золотом. Семья Чекоевых, Умар, пос. Лесной». Ну вроде все верно, поставил дату «День 90 после волны» и расписался. После чего старик нагнулся к небольшому железному ящику, погромыхал замком и начал выкладывать на стол увесистые мешочки — 18 штуки, по 100 золотых в каждом.

— Пачти шестнадцат килограмм… носить с собой будэш? Остав тут, расписку дам тебе, будешь уходить забэрешь. За такую торговлю процент за хранение брать нэ буду.

— Договорились, — сказал я, забрал со стола четыре мешочка, а на остальные указал, что б убирали.

Взамен получил еще одну расписку, в которой говорилось, что Семья Чекоевых приняла на хранение 1400 рублей золотом.

— Да уж… Развернулось тут семейство Аслана, — сказал Иваныч когда мы вернулись на бот, что бы собрать вещи и прогуляться, сначала на рынок, потом к Лидии Васильевне.

— Насколько я знаю, они и до Волны тут неплохо жили, и уважали их, не смотря на то, что чечены. У Аслана правда братец был младший, вот тот да, «жук» еще тот… рассказывал мне Вася про него, да и встречаться мельком приходилось.

— Понятно. А вообще я думаю у Лесного неплохая перспектива из таежного поселка превратиться в эдакий купеческий городок-порт.

— Вполне, — согласился я, — народу то прилично тут прибавилось, даже за последние несколько дней, на пристани вон скоро не приткнуться будет.

— Я заметил. Ну что, готовы? Идем?

— Я тут останусь можно? — спросил Саша.

— А чего так?

— Не хочется мне встречаться тут с «некоторыми».

— Вот те раз! У нас с Серегой поводов не встречаться с этими «некоторыми» гораздо больше, так что нечего!

— И что, опять в драку лезть если что?

— Ну уж задницу то я теперь точно никому под пули не подставлю.

— У меня дети, понимаете?

— Понимаю, — ответил я, — и у нас дети, плюс твои дети и возможно еще кто-то. И ты пойми, от подлости никто не застрахован… Мало ли что вообще может случиться с любым из нас, но мы теперь одна семья. Будешь бояться каждого урода, тебя твои же дети уважать и перестанут.

— На держи, — вручил Иваныч МР-ку и жменю патронов Александру и подмигнул, — пользоваться умеешь?

— Умею, — вздохнул тот и весьма умело затолкал четыре патрона в трубчатый магазин.

— Ну вот, и нечего, — хлопнул его по плечу Иваныч.

Когда мы втроем вышли на площадку складов пристаней, нам навстречу попался КАМАЗ-КАМАЗ-топливозаправщик

— Ну вот, оперативно, — кивнул в сторону машины Иваныч.

Федора Михайловича на привычном месте не обнаружили.

— Надо бы наведаться, не случилось бы чего.

— Встретим Фиму, его и пошлем разузнать. Кстати, что нам Фимы на этот раза надо?

— Вопрос по емкостям опять поднять, — ответил я, поправляя кусок белой х/б ткани под бейсболкой, расправив ткань по шее, чтобы не сожгло солнцем, — и вообще у меня на Фиму планы.

— О как, а он про это знает? — усмехнулся Иваныч, — и что за планы?

— Есть мысль его на работу взять и сделать представителем Сахарного. Слыхал? Солярка самая дорогая по 800, мы оптом продали за триста. Дальше рассказывать?

— Хочешь здесь его торговать соляркой посадить?

— А почему нет, ну если он захочет конечно.

— Этот то? Захочет! Лучше чем задницу на велосипеде по кочкам набивать.

— Ну вот, — заметил я, разведя руками.

Мы топали вверх выбивая пыль из дороги. На встречу нам и в обратную сторону походили луди, группы людей, гужевой транспорт и изредка проносились пыля грузовики.

— А что, только соляркой? — поинтересовался до этого молчавший Саша.

— Ну почему же, можно взять выше… ну вроде как представительство «общины о. Сахарный»

— Звучит, — сказал Иваныч сморщившись, — давайте перекурим мужики, постоим, а то задница отваливается.

— Давай.

Мы отошли в сторону и присели на одно из бревен, которых вдоль недавно прорубленной просеки лежало в избытке… Иваныч остался стоять..

— Тю… чего робятки, запыхалися? Ну сигайте, довезу за спасибо, все равно домой еду. Жарко уже… надоть обождать в тени.

— Федор Михалыч! А мы даже разволновались, когда тебя у пристаней не нашли, думали, не случилось ли чего, — ответил я обрадовавшись.

— Так чего со мной сделается акромя трипперу, — усмехнулся дед в усы и взглядом указал на телегу.

Мы погрузились, и попросили довезти до рынка.

— Ну как тут Михалыч после наших приключений?

— А никак! Тихо, как будто и не произошло ничего. Говорили вродь, что к школе посылали сурьезных ребятишек… ну навродь как поговорить с тамошними, ну чтоб не фулюганили. А так… что там и как, бес их знает.

— Ясно, — кивнул Иваныч, — видишь Санек, нет никому интереса до мутных дел твоих этих… «некоторых»

— Вот это меня и беспокоит, — ответил он.

— Ладно, расслабься, проблемы будем решать по мере их поступления, — ответил Иваныч, разминая очередную сигарету.

«Машка» фыркнула и телега остановилась.

— Приехали сынки, слазтя.

— Спасибо Федор Михалыч.

— Будтя здоровы сынки, — ответил дед, и хлестнув кобылу поводьями по спине поехал проч.

На рынке мы сразу направились к небольшому навесу с вывеской «Квас».

— Кваску нальешь хозяин? Холодный?

— А тож, зря что ли яму тут копал под погреб, — ответил рыжебородый мужичек.

— Три кружки нам.

— Ну тогда серебром целковый и полушка.

Мы переглянулись….

— Это как? Мне его пилить что ли?

— А давай два, я тебе перекушу.

Я положил 2 серебряных монеты на аккуратно подогнанные доски столешницы прилавка, и стал наблюдать за действиями продавца. Тот уже привычным жестом, «откусил» еще «совковыми» клещами половину монеты и вернул мне.

— Вот так, — сказал Иваныч, — одно радует, что с нас не золотой взяли, а серебро перекусывают, значит, инфляция нам пока не грозит.

— Ага, — согласно кивнул я, — как не приедешь сюда так какие-нибудь новости.

Фима появился примерно через полчаса, с каким-то парнем. Он ему что то рассказывал, активно размахивая одной рукой, а второй придерживая велосипед.

— Ефим Маркович! — крикнул я ему помахав рукой.

На что Фима быстро распрощался с собеседником, и сияя улыбкой в тридцать два зуба направился к нам.

— Здгавствуйте, — сказал Фима, подойдя к нам и поставив велосипед у прилавка, — чем могу помочь?

— Дело есть к тебе Фима. Хочу нанять тебя на работу. Пять золотых в месяц плюс процент от выручки. Как тебе?

— Ну… — многозначительно и наигранно задумался Фима.

— Ты это… «не делайте мене мигрени, Фима, и не считайте денег, таки которых у вас еще нет… да или нет? Или сбивать вам пердячи кости об ентот тарантас до самых белых тапочек», — с Одесским акцентом ответил Иваныч, пнув по колесу велосипеда.

Я чуть квасом не захлебнулся… но не подал вида. Фима «завис» на пару секунд…

— Пгедложение конечно заманчивое… а что мне надо делать?

— Торговать. Торговать тем, что мы будем привозить, по ценам, которые мы тебе назовем. И быть представителем наших интересов в Лесном. И сразу условие — наеб… кхм… будешь хитрить, оторву голову. Решай… пока мы квас допиваем, — сделал внушение Иваныч.

— Я согласен! — молниеносно среагировал Фима.

— Серег, дай тридцать золотых… Вот, держи… Здесь тебе пять авансом, на месяц… и на так сказать хоз нужды. На пристанях построишь лавку в торговых рядах, в проходном месте, договаривайся с кем хочешь, и как хочешь, у тебя получиться… я уверен. Пока торговать будешь топливом, соляркой. Кстати…

Фима открыл блокнот, внимательно слушал и писал.

— Кстати, ищи еще бочки и емкости, нам очень надо.

— Фима, а кто здесь вообще землей распоряжается, с кем договориться на постройку пирса и площадки? — перебил разговор я.

— Ну фогмально, гешается все на сходе, газ в десять дней, а вообще лучше пгямо к Аслану идти.

— Понятно, к Аслану сами сходим. И еще, если узнаешь, что кто то ищет место где жить, запиши как найти потом скажешь нам. Только смотри, чтобы не раздолбай какой-нибудь.

— Ясно, — кивнул Фима записывая.

— Задачу понял? — спросил Иваныч.

— Все пгедельльно ясно.

— Ну и отлично, завтра на рассвете ждем тебя у «Мандарина»

— Где? Пгостите…

— У корабля нашего, — пояснил Иваныч.

— А, конечно… понятно.

— Где тебя вообще искать? Если что.

— Так у тети Фаины я живу… гядом с клубом дом из кгасного кигпича.

— Хорошо, задачу уяснил? — еще раз спросил Иваныч

— Уяснил.

— Выполнять, — по-военному приказал Иваныч.

Фима оседлав велосипед умчался куда-то в сторону пристаней.

— Иваныч, ты хоть предупреждай, я чуть не захлебнулся.

— Да ладно, у нас пол страны так умеет разговаривать… исторически сложившиеся обстоятельства так сказать, — улыбнулся Иваныч, — Ну что, к Лидии Васильевне? Там и Виктора сможем увидеть, надо к Аслану подходы искать.

— Давай зайдем сначала в этот дом «офицерский» и выкупим оба ПМ-а?

— Давай, — согласно кивнул Иваныч, — может там и что интереснее уже есть.

Пенсионера дома не застали. К нам как и в прошлый раз вышел как потом выяснилось его сын.

— Добрый день… Алексей. Правильно?

— Да… Здравствуйте.

— Ваш отец нам в прошлый раз два ПМ-а предлагал, готовы их приобрести.

— Идемте, — вздохнув ответил десантник.

— А где отец Ваш?

— Нет больше отца… похоронили вчера.

— Простите… так мы не вовремя? — остановился я.

— Заходите, чего уж, — ответил Алексей открывая сарай.

Он долго лазил по ящикам и затем извлек сверток, в котором было две кобуры коричневой кожи, с полным содержимым.

— Вот… смотрите, — сказал он, абсолютно отрешенно вывалив содержимое свертков на верстак.

Чувствовал я себя конечно не уютно… приперлись блин. Иваныч тоже как-то неловко осмотрел два пистолета и два дополнительных магазина. Хотел задать вопрос про патроны… Алексей, это понял и спросил:

— Сколько Вам?

— Эмм… а по чем?

— Пистолеты оба забираете?

— Да.

— Патроны так отдам…

— Это конечно хорошо, но Вы разве не собираетесь заниматься этим?

— Не знаю…

— Кхм… Серег отдай человеку 200 и за стволы и за патроны, — толкнул меня Иваныч.

Я молча поставил на верстак два мешочка с деньгами и мы ушли. Шли от «офицерского» дома в наипаршивейшем настроении.

— Серег, пошли к твоему армянину зайдем, посидим чутка. А то не хочется к Лидии Васильевне в таком дерьмовом настроении показываться.

— Да, согласен… Пошли.

Араик конечно очень обрадовался нашему появлению, но посетителей у него было много, и он извинившись, что нет времени с нами поболтать, подал нам три кружки холодной медовухи и удалился к клиентам. Мы его поблагодарили и рассчитались.

— Серег, сколько там патронов то?

Я расстегнул небольшую спортивную сумку и извлек цветастый целлофановый пакет. Посчитал…

— 22 пачки. Это сколько? — спросил я.

— 352 штуки, — сказал молчаливый Саша.

— Быстро ты посчитал.

— Ну так я и не всю жизнь шоферил… старший прапорщик запаса.

— Нормально, — оживился Иваныч, — у нас целый прапор под боком, а мы сами коммерческие дела ведем.

— Не. Это не про меня, я техником служил, а потом старшиной роты охраны 5 лет проходил.

— А где?

— На 6 километре во Владе

— Так, это что там у нас… было, — задумался Иваныч, — а, летуны вроде.

— Да, ВВС ТОФ.

— Понятно.

Посидели еще полчаса, и направились к дому Саблиных. Мелкий и лохматый «звонок» оповестил хозяев, что у калитки кто-то есть.

— «Куська», замолчи уже… — сказала гавкающей помеси болонки и еще кого-то, появившаяся в дверях веранды Лидия Васильевна, — ох! Иван Иванович, Сергей… здравствуйте, проходите гости дорогие.

Дома была только Лидия Васильевна, которая стразу начала суету у печи.

— Ребята, вы заночевать останетесь или как?

— Останемся, — кивнул Иваныч, — Хватит места нам?

— Хватит, дом большой.

— Это Александр, — представил я нашего «соплеменника» Лидии Васильевне.

— Очень приятно, — еле заметно поклонилась она, — ну присаживайтесь.

— Эээ… Лидия Васильевна, а есть у вас что-нибудь на лавку подложить? — краснея, поинтересовался Иваныч.

— Да конечно, — спохватилась она и подала сложенный в несколько раз плед.

Иваныч поморщившись сел… «с креном» на левую сторону.

— Захворали Иван Иваныч? — заботливо спросила Лидия Васильевна.

— Угу, есть немножко. Проходит уже… до свадьбы заживет.

— Ну и ладненько, Сережа, поможете мне из подвала огурчиков достать?

— Да конечно.

Вид вареной картошки, заправленной обжаренным луком и обильно посыпанной зеленью, ароматное сало с толстыми прожилками мяса, бочковые огурцы… все это не смотря на жару пробудили у нас адский аппетит. И когда мы уже наелись, расслабились и пили потихоньку ядреную медовуху, на пороге появился Виктор с Володей, слегка «припорошенные» мелкими опилками и заметно уставшие.

— О! Братушки пожаловали! — обрадовался Виктор, — ну сейчас мы ополоснемся и к вам за стол.

Володя тоже радостно помахал нам рукой, и они, взяв ведро с полотенцем, ушли к колодцу во дворе.

— Ну рассказывайте, как островная жизнь, с чем пожаловали? — сказал Виктор, скидывая себе в тарелку картошку из большого чугунка.

— Да потихоньку, топливо вот на продажу привезли.

— А, так с это ваши 6 тонн?

— Наши, — кивнул Иваныч, подлив себе медовухи, Вить, я чего спросить хотел… Тут недавно к Аслану водили одного «рабовладельца», не в курсе этой истории?

— От чего ж, очень даже в курсе, — ответил Виктор нахмурившись, — он пока пару зубов не потерял не рассказал. Подрядили десяток ребят в ночь к школе прогуляться и устроили им раннюю побудку. Видно в общем, что народ там запуганный, начали выяснять что к чему, да не рассказывает толком никто ничего, боятся. Ну объявили мол, кто готов уйти на другое подворье… дюжина вызвалась, а остальных видать устраивает положение дел… с тем и ушли.

— Ясно, — ответил Иваныч, — а у вас тут как… что новенького?

— Да каждый день что-то новенькое, буксир вот вчера с утра в акваторию вперся, на боку лежал… ну на шлюпках подошли зацепили троса да вытянули, потом тракторами помогли. Внутри три жмурика… усохшие уже были. В общем Аслан его ремонтировать приказал. Пробоин вроде нет, а трюм полный воды. Воду откачали, мужики сейчас проверяют где там прохудилось чего.

— «Прожорливый» он конечно, но зато надежная посудина, да и в нынешних условиях просто бесценный.

— Это да, на него уже большие планы. Сейчас отремонтируем и все острова нового архипелага обойдем.

— Это правильно, — согласился я, и подумал, что надо поторопиться с поиском емкостей и откачкой топлива с СР-и и траулера «сынков».

— Аслан кстати спрашивал за вас, — сказал вдруг Виктор, — я ему рассказал про вашу задумку… ну по чертежам моделей корабль построить.

«Есть! Сработало» — подумал я.

— Да, вот не знаем даже как подступиться и начать строить, — с деловым видом сказал Иваныч.

— А давайте сходим к нему, ну побеседуете, может к какому выгодному делу уговор выйдет.

— Ну что Иваныч, сходим? Пока не набрались медовухи.

— А пошли! — сказал Иваныч осушив граненый стакан.

— От чего ж идти, кобылу я не распрягал, доедем как «мерседесе», — ответил Виктор, выпив залпом еще стакан медовухи на дорожку.

Доехали действительно с комфортом, учитывая, что раненная задница Иваныча не способствовала пешим прогулкам. В распахнутых воротах значительно расширившегося хозяйства Аслана, бод недавно сколоченным навесом, сидел весьма колоритный такой бородатый абрек с АК на коленях, цветастые шорты, майка «алкоголичка» и фетровая шляпа. Увидев, что Виктор не один, а двумя не знакомыми ему людьми, он едва заметным движением большого пальца снял автомат с предохранителя.

— Забыл что-то, Витя? — с едва заметным акцентом спросил «абрек».

— Да вот, разговор есть к Аслану важный у людей.

— Что за люди?

— Хорошие люди Мансур. Аслан у себя?

— В распиловочном… Оружие есть? — невозмутимо и не меняя интонации спросил «абрек»

— Есть кивнул я.

— Тут оставь, на обратном пути заберешь.

Виктор нам кивнул, и мы с Иванычем оставили у Мансура ПМ и «Марголина» и телега проехала за ворота.

Застали мы Аслана ровно за тем же занятием, что и при первой нашей встрече. Аслан и щупленький дедок, в слесарном халате, берете и огромных очках из роговой оправы ковырялись у станка, о чем-то горячо споря. Мы подошли к воротам цеха, и Аслан отвлекся на нас от спора.

— Что за люди? — спросил Аслан, подойдя к Виктору и вытирая ветошью руки.

— С Сахарного… Помнишь я говорил про чертежи старых кораблей?

— Подожди, подожди… Да, помню тебя… Ммм… Сергей?

— Да, — ответил я и протянул ему руку.

Мы пожали руки и я представил Иваныча.

— Ну пошли в дом, поговорим.

Аслан повел нас сквозь цех, и пройдя в дверь в противоположной воротам стене, мы оказались внутри небольшого огорода, в котором ковырялось пара старушек, мы прошли по тропинке метров двадцать и вышли к добротному кирпичному дому, высокий цоколь и два этажа. Заметны несколько свежезамазанных трещин по стенам. Из двух будок нам на встречу выбежали два здоровенных Алабая.

— Стойте спокойно, — сказал Аслан, понюхают и уйдут.

Собаки молча нас обошли, не проявляя никаких своих собачьих эмоций, Аслан их похвалил, и они направились спокойно на место. Прошли в дом, и Аслан пригласил нас в некое подобие кабинета — большая комната в цокольном этаже, деревянный пол застеленный коврами, три дивана буквой «П» вокруг невысокого стола, на котором была куча бумаг, какие-то справочники и другая техническая литература. Аслан сгреб все со стола и переложил на тумбочку в углу.

— Сейчас покушать принесут.

— Спасибо, мы только из-за стола, сестра Виктора нас накормила, — ответил я.

— Понятно… Тогда чай.

— Вот чай в самый раз.

Следом за нами в комнату зашла хрупкая девчушка, лет шестнадцати, с карими глазами и просто огромными ресницами, Аслан ей что-то тихонько сказал, она кивнула и убежала.

— Ну, рассказывай Сергей, что там у тебя за дело ко мне, — сказал Аслан, усевшись на диван.

— Есть у нас масштабные чертежи старых парусников, самим нам конечно не под силу это будет реализовать, а вот у тебя это может вполне получиться.

— Да, — согласно кивнул Аслан, — есть и материал и люди и станки. А что взамен хочешь?

— Чертежей несколько, мы их тебе отдадим, пользуйся. А взамен построишь нам парусник, и еще кое что.

— Бесплатно, — спросил Аслан закуривая.

— А чертежи? В этом новом мире это очень большая ценность… Или нет? — ответил за меня Иваныч и тоже закурил, пересев ближе к пепельнице.

— Это так, согласен, но надо убедиться в действительной ценности этих чертежей. А что второе?

— Нам нужен отдельный пирс и место под контору на берегу.

— Ну что касается места под контору и пирс, это не проблема, как говорили раньше — пролоббирую на ближайшем совете, а вот строительство собственно самой конторы и пирса, это вы уж сами, — развел Аслан руками, — свободных людей очень мало, специалистов еще меньше… с материалом да, помогу.

— Хм… вроде в поселке прибавилось народа.

— Да прибавилось, только в современных условиях кому нужны торгаши, бухгалтера, менеджеры и юристы? Сейчас надо уметь что-то делать руками и делать это хорошо.

— Согласен, — кивнул Иваныч, — ну я видел несколько объявлений, что народ нанимается на работы.

— Есть такие, только контролировать нужно.

— Значит будем контролировать, — сказал Иваныч придушив окурок в пепельнице.

На пороге комнаты показалась все та же большеглазая девчонка с подносом в руках, она стояла словно ожидая разрешения войти, Аслан еле заметно ей кивнул, и она, не поднимая на нас глаз, очень быстро расставила чашки, чайник и три небольших розетки с медом разного сорта, удалилась.

Чай был очень вкусный, травяной. Мы пробовали разные сорта меда (мне больше понравился цветочный) и разговаривали. Аслан расспросил как Сахарный пережил волну, как мы там устроились и не собираемся ли перебраться в Лесной.

— Нет Аслан, не знаю как оно все вообще сложится дальше, но сейчас нам на острове в полнее комфортно, — сказал я, наливая себе уже третью чашку чая.

— Я слышал… вы хорошо топливом расторговались.

— Да есть такое, но вот решили сами торговать, а то как то не совсем гуманная цена закупочная.

— Но ведь сразу все купили, — улыбнулся Аслан, — я же его скупаю не для перепродажи, у меня генераторы, станки. А много еще у вас топлива?

— Не особо, — пространно ответил Иваныч.

— А зачем тогда пирс, контора эта?

— На перспективу, — так же пространно ответил уже я.

— На перспективу это хорошо, это разумно, — кивнул Аслан, откинулся на спинку дивана и закурил, — ну давайте подведем итоги и проговорим все вслух.

— Давай, — согласился я.

— Итак, вы привозите мне чертежи парусников, я со своими людьми их посмотрю, и если эти бумаги действительно имеют ценность, то с моей стороны в качестве расплаты вы получаете место под строительство пирса, конторы, а также один из парусников, который будет построен по чертежам.

— Не совсем, — ответил я, — ведь ты по этим чертежам не два и не три парусника построишь, верно?

— Верно… Не перспективу говоришь… — заулыбался Аслан.

— Да Аслан, думаю будет справедливо, если определенный процент от продажи кораблей перепадет и на нашу долю.

— И какой же процент?

— Давай сейчас не будем делить шкуру не убитого медведя, и просто отметим для себя, что этот вопрос остается открытым.

— Да так будет правильно, — согласился Аслан, — придет время, и это обсудим. Когда ждать чертежей?

— Думаю через неделю, — сказал Иваныч с важным задумчивым видом и наступив мне на ногу под столом, — еще дел на острове много.

— Хорошо, — согласился Аслан, — буду ждать с нетерпением. Вообще радует, что кроме меня здесь еще кто-то думает о перспективе.

Мы еще посидели и поболтали около часа, о прошлом, настоящем и будущем. Виктор уже начал клевать носом и слегка похрапывать сидя в кресле в углу комнаты. И мы его растормошили, и попрощавшись с Асланом отправились к Лидии Васильевне.

— Ну и чего ты по ногам топчешься? — спросил я Иваныча, когда нас, развалившихся в телеге Виктор вез к дому своей сестры.

— Надо в срочном порядке сходить к траулеру этих… сынков. А то местные сейчас буксир на ход поставят и быстренько прошерстят весь «новый архипелаг», — ответил мне Иваныч вполголоса.

— Согласен, завтра с рассветом выходим.

Вернулись к Лидии Васильевне, которая в принудительном порядке загнала нас в уже натопленную баню. Судя по довольным и распаренным физиономиям Александра и Володи, они уже сходили по первому парку и восседали за небольшим столиком на веранде и неторопливо потягивали домашний квас. После бани, мы остаток вечера проторчали на веранде, а Виктор травил нам старые охотничьи байки.

После волны. День 91.

Дом Савельевых проснулся рано. Судя по всему раньше всех встала Лидия Васильевна и уже успела состряпать полную миску оладьев, которая стояла на столе «в компании» варенья, сметаны и горячего чайника. Лидия Васильевна находилась в очень приподнятом настроении и все как то многозначительно переглядывалась с Иванычем.

Мы умылись, поливая друг другу из ведра у колодца во дворе, позавтракали и стали собираться. Виктора с Володей уже не было, они засветло укатили к цехам. Попрощались с хозяйкой и собрав весь свой нехитрый скарб мы уже было вышли за калитку, но услышали голос Лидии Васильевны.

— Ваня подожди!

Мы остановились. Лидия Васильевна торопливо вышла из дома неся в руках сверток.

— Вот Ванечка, возьми, в море перекусите.

— Спасибо Лида, — ответил Иваныч, немного стесняясь нас, и взял кулек.

Мы еще раз попрощались, и пошли к пирсам.

— Ванечка? — спросил я пихнув под руку Иваныча, когда мы удалились от дома Савельевых.

— Так все! Тема закрыта! — отрезал Иваныч краснея.

— Ну значит все серьезно, — подытожил я.

— Да хрен его знает Серый, как оно все серьезно, будем посмотреть. Только это, не доставай меня с этим, хорошо?

— Да понял… закрыта тема, так закрыта, — согласился я, порадовавшись за Иваныча.

А на пирсах уже была суета, торговцы открывали свои лавки, меж пирсами сновали подростки, разнося за небольшое вознаграждение экипажам различных плотов и шлюпок завтраки. Нарастал стук топоров и молотков, завывали пилы. Забрали в ломбарде оставшееся золото, отметились у охраны пирсов и направились к «мандарину», где встретили взъерошенного и еще сонного Фиму. Он сидел на штабеле досок и уплетал пирожки, запивая их молоком из пол-литровой банки.

— Добгое утро, — радостно поприветствовал он нас пирожком в руке.

— И тебе привет. Ну, какие новости? — поинтересовался я поднимаясь на палубу, — залазь расскажешь.

Фима поведал нам, что уже договорился на счет места в торговых рядах и на счет строительства. Так же обрадовал нас новостью о трех квасных бочках.

— Надо только за них оставить задаток.

— Так мы же тебе дали денег…

— Вот я и интегисуюсь, можно ли из них оставить задаток?

— Мля Фима… Нужно!!! — сказал Иваныч, — это считай три тонны почти!

— 2700 литгов! — уточнил Фима.

— Поумничай, — хмыкнул Иваныч, — в каком состоянии хоть?

— Ну… желтые такие на колесах.

— Фима, не зли меня! Бочки сами целые?

— А, да. Целые. В них молоко ездили собирали по поселкам.

— Хорошо, жди нас через пару дней, что бы бочки уже здесь у пирсов стояли, за охрану заплатишь.

— Понял.

— Все, молодец… теперь дуй с палубы и за работу! Мы отходим уже сейчас, — сказал Иваныч и завел двигатель…

Мы с Сашей прошли по катамарану, проверили крепление бочек, малолетние «помогайки» отдали швартовые и «мандарин» ровно урча дизелем, плавно отошел от пирса.

— Вот тут стоит проверить, — сказал Иваныч, обведя на карте два места, — Саня право тридцать возьми.

— Понял, — кивнул он в ответ.

Иваныч настоял на «экспресс-курсе мореходства» для Александра, и теперь тот с сосредоточенным лицом стоял в рубке у штурвала, а мы с Иванычем разлеглись на верху с картой и биноклем, пытаясь вычислить местонахождение траулера «сынков».

Через четыре часа хода показался остров, со стороны он походил на огромного крокодила, хребет которого был усыпан большими валунами, и только часть береговой линии, шириной не более полукилометра была в густой растительности. Высота была не большая, не более двухсот метров.

— Дай-ка порулить, — сказал Иваныч оттесняя Сашу от штурвала, — а ты вот, на… в бинокль смотри.

«Мандарин» обогнул справа «хвост крокодила» и нам открылся обрывистый скальный берег, из моря торчали несколько острых скал, на которых и раскорячило немного на боку искомую нами посудину.

— Серег давай на нос, смотри чтобы не наскочить ни на что, — выкрикнул Иваныч из рубки.

— Хорошо, — кивнул я и перешел на нос, где уселся свесив ноги.

Подошли к траулеру метров на двадцать и решили пока отцепить катамаран, чтобы не мешал маневрировать меж скал. Я перебрался на катамаран, а Иваныч чуть сдав назад пододвинулся почти вплотную к одному из камней невысоко торчащему из воды, и просто опустив на него трап катамарана удалось пришвартоваться. Имея теперь свободу маневра, мы на «мандарине» обошли эту уже цветущую ржавчиной и пометом чаек посудину. Нашли место, где можно забраться на борт. Подтянулись багром, и привязались к свисающему с борта рыболова большому кранцу.

— Я пока здесь покараулю, а вы лезьте, — сказал Иваныч, — фонари возьмите.

Мы с Александром отцепили с борта «мандарина» лестницу, приставили ее к борту траулера.

Облазили все судно, так, просто быстро прошли с осмотром. Никого не обнаружили, нет, конечно следы присутствия людей были, но давнишние. Вернулись на «мандарин».

— Ну что там? — спросил Иваныч закуривая.

— Кое что есть, — ответил я, — наверное надо цеплять обратно катамаран и начинать с топлива.

— А силовая установка?

— Машинное отделение затоплено почти полностью и вообще по трюму везде вода.

— Жаль… А сколько вообще топлива там?

— Ну я простучал баки, думаю не много, но хоть что то.

— Что еще есть?

— Ну инструмент всякий, сетей много и тралов, вообще такелажа всякого дохрена, шмотки кое какие. О! Радиорубка в нормальном состоянии, визуально вроде цело все, да и в ходовой рубке относительный порядок. Бочки кстати есть несколько штук.

— Ясно, ну… тогда за работу, чувствую, заночевать тут придется, — решительно ответил Иваныч, щелчком отправив окурок в воду.

Работали мы до темноты, только прервавшись несколько раз на чай с оладьями, вспомнив добрым словом Лидию Васильевну. На катамаране уже были расставлены бочки с залитым топливом, растянули шланги, и ручной помпой, как сказал Иваныч «нацедили» три с половиной тонны — и то дело. Натаскали и сложили вдоль борта траулера целую кучу всего и на утро запланировали это все грузить на катамаран, ну и в «мандарине» было еще место. Разбили на ночь дежурства и разошлись, кто спать, а кто на вахту.

После волны. День 92.

Утреннюю вахту стоял Иваныч, и когда еще не рассвело совсем, он начал долбить какой-то железякой в борт траулера и бесцеремонно нас будить.

— Злыдень ты Иваныч, — сказал я, отправившись умываться.

— Ничего, ничего, работы вон сколько а вы все дрыхните, а я вообще на больничном должен быть… так что хорош расслабляться, чайник я уже вскипятил.

— Вот я и говорю, раненный в задницу злыдень.

На эту мою реплику хихикнул проснувшийся Александр.

— А ты чего рыгочеш? Сейчас на мачту полезешь, как самый молодой. Это у нас на Сахарном демократия понимаешь, а в море я вас гонять буду и в хвост и в гриву!

— Ты чего так разошелся то?

— А настроение хорошее, да и нашел кое-что.

— Что нашел? — поинтересовался я.

— А вон видишь на мачте хреновину на яйцо похожую.

— Ну.

— Вот сейчас позавтракаем, а потом Александр полезет и аккуратно ее снимет, и кабель тоже. Слышишь Санек?

— Слышу, Слышу.

— Только снимать очень аккуратно.

— Так что это?

— На мачте — антенна радарная, а вот и сам радар, — Иваныч протянул мне некое устройство с ЖК экраном и кучей кнопок.

— Круто! А работает?

— Да, я аккумулятор наш цеплял, проверил.

— И?

— На 43 километра шкала!

— Здорово!

— Не то слово.

После завтрака Саша полез на мачту вооружившись инструментом, высота была метров восемь, но т. к. крен был ощутимый, ему пришлось постараться. Но все у него получилось, и антенну снять, и кабель потом отцепить. Иваныч сгреб все, и напевая что то из репертуара Лозы отправился мостить радар на «мандарин». А мы с Сашей занялись загрузкой катамарана и затем закреплением груза. Исходя из грузоподъемности нашего «флота», многое пришлось оставить, было еще, чем поживиться на этом траулере. Решили, что еще раз сюда придем, когда перекачаем все топливо с СР-а, топливо было приоритетной задачей.

Мы пообедали, и переждали жару. Чертыхаясь Иваныч аккуратно вывел «мандарина» и груженый катамаран из каменного лабиринта и взяли курс на Сахарный.

Стоя у штурвала, и поглядывая на картинку на радаре, Иваныч светился как начищенный медный самовар.

— Ну вот, совсем другое дело теперь можно и ночью ходить, — сказал Иваныч пыхтя сигаретой, — букварь от него я нашел, так что дома еще отъюстирую его поточней.

— А это что, еще острова что ли? — спросил я показывая на несколько пятен разного размера и формы.

— Да Серега, это еще острова, так что твой вариант закрашивания изолиний на карте — полное фуфло.

— Хм… — почесал я затылок задумавшись.

— Так трясло перед волной как, — вставил Саша, — может эти, как их… плиты литосферные поднялись.

— Может, — пожав плечами ответил Иваныч, — но вот этой картинке на экране я доверяю больше, чем Серегиным художествам.

Когда позволила дальность связались с Сахарным. Дениска гордо отрапортовал, что на острове все в порядке и ждут нас.

Пришвартовались. Встречать нас пришли все жители Сахарного. Разгружаться решили уже завтра, а сейчас, хотелось есть и спать.

После волны. День 93.

Утром завтрак затянулся. Рассказывали в подробностях о нашем походе в Лесной и к траулеру. Передали часть «золотой казны» Светлане, а часть оставили как оборотные средства для ведения торговли и прочих расходов. Потом Иваныч отобрал из стопки несколько журналов с чертежами. Один из них протянул мне.

— Вот этот будем себе заказывать строить, тут вообще все детально очень и в масштабе.

— Хорошо, дай Бог все получится. Солярка то она не вечная, ну там найдем, сям… где-то прикупим, но если неоткуда ее будет взять, то только парусники.

— С ветрами тут Серег проблемы, я так понял. Сколько прошло, три месяца? А ведь не было ни разу ни одного путевого ветерка, в открытом море только чувствуется немного.

— Да, согласен.

— Ну ничего, уж простенький паровой двигатель соорудим наверное, есть кое какие мысли по этому поводу.

— Ну так делись, — оживился я.

— Не, я и их еще сам для себя не сформулировал до конца.

— Кого?

— Мысли, Серег, мысли. Много их всяких в голову лезет, я вон уже пол тетрадки исписал набросками и эскизами, но сырое все, да и знаний кое каких не хватает. В общем, не до этого пока.

— Вот что мужики, — вступила в разговор Светлана, — у вас много еще прям вот неотложных дел?

— В смысле?

— Прямом! Вы в огороде давно были? Нет, я конечно все понимаю, но нам тут ваша мужская помощь нужна. Картошку надо выкапывать, и кое-кто вообще-то баню собирался строить, или мне послышалось?

— Пойду покурю, — сказал Иваныч вставая.

— Ничего, ничего, Иван Иванович, курите здесь, — сказала Света сложив руки на груди и ожидая ответа на свой вопрос немедленно.

— Света… В Лесном вот-вот на ход морской буксир поставят и начнут проверять все острова архипелага, мы конечно можем смотаться и быстро написать краской на борту СР-а Иваныча, «собственность острова Сахарный, не мародерить», но что то сомневаюсь, что это остановит их от опустошения топливных баков. Сколько еще терпит вопрос с огородом? — сказал я.

— Неделю… не огород, а я потерплю.

— Вот и хорошо… думаю, мы уложимся. И потом разберемся с аграрными делами.

— Договорились, — ответила Света.

Дети сидели вместе с нами, и я обратил внимание на то, что уже около получаса Андрей как-то настойчиво «семафорит» маме.

— А! У детей же тоже новости, пока вас не было, — спохватилась Света.

— Какие же?

— Большой ящик железный! — чуть ли не проорал Андрей, он там, в проливе застрял, где и «мандарин» тогда… Я в бинокль увидел…

— Погоди не тараторь, какой ящик?

— Вон там, большой… желтый, — подскочил Андрей указывая в сторону пролива.

Это был сорокатонный морской контейнер, торчал над водой углом, вероятно внутри что то легкое да и воздушный пузырь скопился. Он «сидел на мели» метрах в двадцати от берега. Я Саша и Иваныч стояли на берегу и смотрели не него.

— Ну, как вытягивать его? — спросил я сам себя вслух.

— Руками не вытащим его, хорошо в дно уперся, — сказал Саша.

— «Мандарином»? — предложил я.

— Опасно блин… ну попробуем сорвать и протащить до пирса, — решительно ответил Иваныч, — аккуратно, вдоль берега, а если вдруг начнет тонуть рубить конец да и все.

— Вариант, — согласился я.

Операция по транспортировке контейнера заняла около часа. Пока привязались, пока сорвали с мели… потом на самом малом ходу подтащили его к пирсу, я все время пока шли вдоль берега стоял у комового кнехта с топором в руках, в готовности рубить канат. Потом с помощью ручной лебедки немного выволокли его из воды, в десяти метрах от пирса, и сбив кувалдой замок и перерубив пломбы на не толстом тросе, открыли дверь… все столпились вокруг. Внутри находилась вонючая и бесформенная куча, не понять чего.

— И что это? — спросил Иваныч.

— Да вот хрен его знает, — ответил я, скинул обрезанные до уровня сланцев туфли и подвернув выше шорты полез в контейнер, аккуратно ощупывая ногой дно.

Некогда цветастый картон ящиков теперь был просто слоем непонятной жижи. Какие-то куски то ли пластика, то ли полиэтилена. Я начал поднимать то одно попавшееся под руку то другое.

— Хм, — прокашлялся Иваныч, держа в руках прозрачный файл с бумагами, который он вытащил из «кармашка» располагавшегося на внутренней части двери, — тут вообще то все написано… только не по-русски.

— Дайте я посмотрю, — сказала Алена и забрала у Иваныча бумаги, — так… ммм… так это спорттовары!!! Так… грузополучатель… «Спортмастер» Владивосток.

— Так а что там именно? — спросил я.

Алена полистала слипшиеся бумаги.

— Ммм… Шары для пинг-понга — тысяча штук.

— Круто! — крякнул Иваныч.

— Да, самое время шары погонять, — кивнул Саша.

— Ага, — согласился я, — что еще?

— Дальше, — продолжала Алена, — надувные бассейны разные, каркасные и бескаркасные.

— Да у нас тут кругом бассейн, — саркастически хмыкнул Иваныч закуривая, но тут его рука с зажигалкой замерла на пути к сигарете, — бассейны говоришь?

— Ну да, — кивнула Алена, — разный объем указан.

— Давай-ка Серый искать эти бассейны, — радостно сказал Иваныч, тоже скидывая свои башмаки и засунув сигарету обратно в пачку.

— Иван Иванович, не стоит вам лезть в эту гадость с вашей… мм… с вашим ранениями, — сказала Алена.

— Да? Точно, что-то не подумал. Давай Санек, помогай Сергею разгребать.

В контейнере было двадцать бассейнов разной емкости и конструкции, куча ракеток для тенниса и бадминтона, шарики и воланы, несколько сотен мячей, всяких, и футбольных и волейбольных и баскетбольный, наборы для дартса, разные кроссовки и кеды, спортивные костюмы, кимоно разных размеров, ролики, очки и прочая спортивная мелочевка, даже велосипедные камеры.

— Мда… — протянул Иваныч, — все стирать, чистить и сушить. Потом соберем лебедку и через блоки вытянем контейнер, пока не до него.

Использовать бассейны в качестве емкостей под топливо пришло в голову не только Иванычу, я тоже сразу про это подумал. Очень хороший подарок от моря, и главное во время. В Новом Мире народ вообще стал очень уважительно относиться к морю, ждал и сам искал «посылки» из Мира Старого…

До обеда мы втроем выравнивали площадки выше пирса для установки трех пятикубовых бассейнов, затем надули их компрессором, единственным выжившим из десяти, которые были в контейнере, дополнительно усилили каркас досками и проволокой.

— Надеюсь, соляра не разъест материал, пока не перетаскаем все топливо, потом думаю, стоит все обратно по бочкам перелить, — сказал Саша

— Не успеет, колпаки вот есть для этих бассейнов от солнца закроем, да и навес дополнительно сделаем, из таких же колпаков. Попадание прямых солнечных лучей исключим, — ответил я, — опять же надо определиться, сколько топлива себе оставим, и сколько на продажу пойдет.

— Знаешь Серег, я бы вообще, прям вот сильно на продажу топлива не заморачивался бы, давай тонн 7–8 выделим и все, остальное себе… у нас же не бесконечные запасы. Думаю, надо обойти острова подальше, да и вдоль материка походить, и грузы по проливам можно буксировать, актуальная услуга, между прочим, — закурив сказал Иваныч.

— Согласен. Я в Лунево бы скатался.

— Так а я о чем!? — ответил Иваныч глубоко затянувшись и выдохнув.

Пообедали и переждали жару. А потом Иваныч заявил:

— Так, ну и чего тогда сидим? — Весь свободный от огорода личный состав на разгрузку катамарана!

К вечеру управились с разгрузкой, более-менее аккуратно сложив все снятое с траулера вдоль дороги от пирса к дому, перекачали топливо. Потом заправили «мандарин», разместили на барже пустые бочки — тридцать штук, и закрепили их.

— Ну вот, завтра с утра пораньше к СР-у, — сказал Иваныч, поднимаясь на борт «мандарина», — давайте мужики, спокойной ночи, сил нет уже… я спать.

После волны. День 94.

Вышли в море рано, только забрезжил рассвет. «Мандарин» уверенно шел по еле заметной волне, волоча за собой не сильно груженый катамаран. Работы предстояло много, надеялись успеть сделать за сегодня два рейса, но это слишком оптимистично. Помпа ручная, хоть и мощная, но качали попеременно и намучались изрядно. Вернулись мы на Сахарный только к вечеру. Кроме топлива накидали на баржу еще длинные секции вентиляционных труб и прочие нужные в хозяйстве железки. И таким образом мы метались меж островами еще два дня. На последнем заходе на СР скачали последнее топливо — чуть больше пяти тонн и сразу направились в Лесной, куда прибыли уже по темноте. Пришвартовались, записались у «погранцов», которые как выяснилось, теперь называли себя «таможенная служба п. Лесной», поужинали и завалились спать на «Мандарине».

После волны. День 95.

Разбудил нас Фима, который визгливым голосом, у борта «мандарина» спорил охраной, что мол ему надо пройти к начальству… О как! Я вылез в рубку и сказал охране, чтобы пропустили.

— Згавствуйте! — радостно поздоровался с нами Фима, спускаясь в кубрик, — У меня столько новостей! И все хогошие.

— Обожди, — тормознул Фиму Иваныч, — дай нам в порядок себя привести, ты завтракал?

— Да.

— Ну тогда иди и поймай пацанов, что завтраки разносят и сообрази на троих что-нибудь.

— Я не очень плотно позавтгакал, — сразу нашелся Фима.

— Ну ясен пень, — ответил Иваныч извлекая из стакана на умывальнике зубную щетку и пасту, — иди уже а.

Кстати, умывальник перекочевал на «мандарин» с траулера, удобная тумбочка с раковиной, расходным бачком на десять литров и небольшим зеркалом с полочками, под слив приспособили пятилитровую бутылку внутри тумбочки, закрепили мы умывальник надежно, притянув проволокой к скобам, к которым ранее крепились ремни безопасности. Еще бы биотуалет найти где-нибудь…

Мальчишек — «помогаек» Фиме искать не пришлось, они сами появились тут как тут, заметив, что наш экипаж уже проснулся.

— Дяденьки, что Вам принести? — поинтересовался один из них.

— Кипяток есть? — спросил я, усевшись на борт.

— Есть. Еще молоко есть, парное.

— А пирожки или булочки какие-нибудь?

— Пирожки… с яблоками, с капустой и с творогом.

— В общем, неси по десятку всех и кипятка.

— А кипятка сколько?

— Ну литра полтора, на держи термос.

Мальцы убежали, куда-то в сторону торговых рядов сверкая пятками, а я остался на палубе осмотреться. Порадовало, что буксир Аслана все еще в состоянии ремонта, на соседнем пирсе появился щит с надписью «пассажирские перевозки», а под ним небольшой навес, и некое подобие бюро. У пирса был пришвартован добротный такой плот, посередине деревянная же рубка, кресла как будто из колхозного клуба сперли, и вообще так оригинально все придумано, на корме висело два «ямаховских» 30-сильных движка. Во как, уже и пассажиров возят, куда интересно, и интересно где бензин раздобыли? Пока все рассматривал, минут через десять появились и мальчишки, неся корзинку и цветастый китайский термос. Рассчитавшись с «помогайками», мы расселись за небольшим откидным столиком в кубрике и разлили по кружкам заваренный прямо в термосе травяной чай.

— Ну, вещай, — обратился Иваныч к Фиме.

Фима по быстрому прожевав пирожок, запил чаем и вытерев пальцы носовым платком достал блокнот.

— Квасные бочки стоят на площадке хганения, на пигсах не газгешила охгана их ставить, т. к. пгоезду мешают.

— А есть чем их сюда подтащить? — спросил я.

— Это не пгоблема, найду, — деловито сказал Фима и продолжил, — под скалой со вчегашнего дня люди Аслана колышки поставили, и там табличка «Остгов Сахагный», тегитогия не большая, но есть возможность выгубить немного лес и гасшигить площадку.

— А вот это действительно хорошая новость, — сказал Иваныч и хлопнул Фиму по плечу, что тот аж подпрыгнул.

— Вопгос с коговой и пгочим еще актуален? — продолжал Фима надуваясь от важности.

— Конечно, эта задача не снималась, — ответил я.

— Тогда есть кое что, а именно, — Фима поправил сползшие на кончик носа очки, — две коговы, одна тельная, втогая не знаю, не узнавал еще, также пгодаются гуси, кугы, несколько багашков и несколько погосят.

— Круто! — ответил я, — что скажешь Иваныч, если мы это все сразу на Сахарный привезем, нас от туда вообще потом выпустят?

— Сомневаюсь, — улыбаясь ответил Иваныч и закурил.

— И что делать? Живность то нам нужна, кто только ей заниматься будет?

— Я же еще не закончил с докладом, — опять важничая, и с довольной миной сказал Фима, — будьте добгы дослушать.

— От ты деловая колбасень, ну продолжай.

— Есть восемь желающих пегеселиться на Сахагный.

— Ого! — аж присвистнул я.

— Вот, я с них что-то вгоде анкет собгал, — Фима выложил на стол стопку блокнотных листков, — где каждого найти знаю.

— Ты тут фамилию… не дописал что ли? Что за Сынь Ваня?

— А, это китаец, — усмехнулся Фима, — по-гусски хогошо газговагивает, тгидцать лет, он габотал у кого-то на стгойке в пгигогоде Агтема. Сюда пгиехал с обозом из Лунево, в общем ищет где пгистгоится, а имя его и не выговогишь, он Ваней и пгедставляется.

— Понятно, тебе бы самому логопеда посетить, — ответил Иваныч перебирая листки.

— Мне это жить не мешает, — буркнул Фима

— Что еще? — спросил я Фиму.

— Пока все.

— Понятно, ну что Иваныч, как спланируем день.

— Ты тогда иди к Аслану, журналы отдай, по месту под пирс выясни. А мы с Саней займемся этим, как его… ммм… А! Кастингом, в общем, побеседуем с желающими на переселение, да проверим, что там Фима понастроил в торговых рядах, да отчетность финансовую.

Фима даже вздрогнул.

— У меня есть все гасписки, но я ничего не готовил, у меня нет отчета, дайте пагу дней хотя бы.

— Ладно, отчетность не надолго отложим, — с наиграно суровым видом сказал Иваныч.

Я прицепил на пояс кобуру с ПМ, закинул в небольшую спортивную сумку флягу с водой, радиостанцию, журналы и направился к Аслану. Топая по уже гладким доскам пирса, хотя построен он недавно, я решил зайти в ломбард, ведь у них есть связь с Асланом, попрошу связаться, на месте он вообще или где.

— Доброе утро, — поздоровался я подойдя к стойке ломбарда.

— Привет, — ответил Умар, как всегда невозмутимо, из угла помещения, все так же сидя в старом кресле с автоматом на коленях.

Старик занимался у плавильной печи и только кивнул в ответ.

— Умар, свяжись с цехом, Аслан на месте?

Он что-то тихо проговорил в рацию, выслушал ответ.

— Да на месте.

— Спасибо, — ответил я и не спеша, направился вверх, по уже хорошо укатанной дороге.

Да уж, меняется тут прямо все на глазах, и строится все. За ломбардом вон уже два полуприцепа с цистернами стоят, военный генератор дизельный, от него провода, прям по деревьям вдоль пирса. Нам бы такой… но где уж его найти, если только в Лунево, там все таки в/ч серьезная была, добра много. Так, закопавшись в думки шел и не заметил, как объехав меня, впереди остановилась телега.

— Дядя Сережа! Вы к нам? — радостно спросил Володя.

— О, привет. Не знаю еще, как получится. Дел много очень.

— Садитесь, подвезу. Куда Вам?

— Так у боссу твоему.

— И я туда под загрузку.

Я запрыгнул на телегу, и Володя хлопнув поводьями тронул вперед.

В воротах на охране сидел «погранец», лицо знакомое, видел не раз на пирсах. Он жестом остановил Володю.

— Здравствуйте, — поприветствовал он нас, — Володь, пассажира ссаживай и проезжай.

— Правила, — развел руками Володя.

— Понятно, — сказал я, соскакивая с телеги, — ну доложи тогда Аслану, что к нему Сергей с Сахарного.

— Оружие оставляем и проходим, Вас встретят, — сказал после недолгого радиообмена «привратник».

Володя ждал меня за воротами, я подсел и мы поехали дальше.

Ко мне вышел Аслан из одного из цехов и помахал рукой, соскочив с телеги, я подошел к нему.

— Привет.

— Привет, — ответил он мне, крепко пожав руку, — чай, кофе?

— А квас есть?

— Есть, — кивнул он, пойдем в дом.

Усевшись на диван в той же комнате, в которой и в первый раз принимал нас Аслан, я выложил из сумки на стол несколько журналов. Было заметно, как он оживился и его глаза заблестели, а я сидел и думал, что он какой-то неправильный чечен, точнее наоборот, какой-то слишком правильный, среди всего своего рода-племени.

— Какой себе хочешь? — спросил Аслан листая журнал.

— Вот здесь, — выудил я из стопки журнал с закладкой.

— Угу, — кивнул он в ответ, — Сейчас Илью позову.

Он не надолго вышел, потом вернулся, а вслед за ним вошла все та же девчонка, стесняясь и опустив глаза, поставила на стол поднос с графином и тремя кружками, и сразу же вышла из комнаты.

— Илья подойдет через пару минут, посмотрит чертежи, торопишься?

— Да что-то навалилось, ага. Слушай, а место под пирс… Так быстро все решилось?

— Не думай об этом, можешь строить. Если по материалу что нужно, говори. Людей не дам.

— Аслан, я у ломбарда видел военную станцию дизельную, подключиться к ней можно?

— Есть варианты, заплатишь за амортизацию так сказать, заливай соляру и подключайся.

— С кем договариваться?

— Да в ломбарде и договоришься, я предупрежу.

В дверях появился невысокого роста дедок, такой «живчик», в комбинезоне на голый торс и в берете. Он не стал проходить сразу, а дождался одобрительного кивка Аслана.

— Садись Илья, чертежи и схемы смотри. Кваса хочешь? Наливай.

Дедок налил себе полную кружку кваса, выпил залпом, затем сел и начал перебирать журналы. Мы с Асланом молча смотрели на него пару минут, я даже начал нервничать, а Аслан закурил.

— Два чертежа вообще отличные, но все равно, надо модель строить, на мореходность так сказать проверять.

— А возможность изготовить детали и конструкции мы имеем?

— Имеем. Я как думаю, в любом случае сначала хоть прям тут, на территории собираем корпус и основные конструкции, если все «стреляет», то перевозим и уже на стапелях собираем.

— Сколько времени надо на модель?

— Пару дней, пацанов посажу, пусть колупают, собирать сам буду.

— Хорошо, забирай все… работай по этой теме и ни на что не отвлекайся, я Савельеву скажу, он тебя пока подменит.

— Ну хорошо, пойду я, дел невпроворот, — сказал я поднимаясь с дивана.

— Я провожу, — ответил Аслан и тоже поднялся.

Попрощался в воротах с Асланом, забрал с КП оружие, и пошел потихоньку в сторону «офицерского» дома, были у меня мысли кое какие.

Алексея я застал за перетаскиванием тюков и сумок в «буханку», которая стояла у открытых ворот.

— Доброе утро, — поздоровался я.

— Привет.

— Переезжаете?

— Мать отвезу в Лунево, там у нее сестра родная.

— А сам что планируешь? Тоже туда?

— Не знаю, — глубоко вздохнув ответил он, — я же не умею нихрена в гражданской жизни.

— Торопишься? Есть время поговорить?

— Ну давай поговорим, — ответил он, закрыл дверь в «буханке», и махнул рукой, — заходи.

Прошли на веранду, он пригласил меня присесть за небольшой круглый стол, накрытый выцветшей клеенкой, а на самом столе стояла большая миска с яблоками, он придвинул ее ко мне.

— Угощайся.

— Спасибо, — ответил я, и взял яблоко из миски.

— Так о чем поговорить хотел?

— Я сам с Сахарного, там теперь остров, — начал я.

— Что, уцелел поселок?

— Нет, не уцелел… Немного больше чем половина одного дома осталась, я, да соседка с двумя детьми и собака. Но сейчас нас уже больше, обживаемся заново. И налет можно сказать пиратов на остров пережили, отбились без потерь, и тут в Лесном даже пострелять пришлось, семью в школе отбили у рабовладельцев недоделанных.

— А, слышал что то, — кивнул Алексей.

— Есть у нас свой морской транспорт, по нынешним временам так эскадра просто, — хмыкнул я, — вот пока торговлей пытаемся заняться, а вообще в перспективе хотим дальше ходить, грузы возить. Мужиков на острове всего трое, включая меня, есть правда несколько желающих переселиться, но с ними еще беседовать надо, смотреть кто что умеет.

— Ну а от меня ты чего хочешь?

— Пригласить тебя жить к нам хочу.

— И в качестве кого? Я не плотник, не слесарь, не пахарь, руки конечно из правильного места растут…

— В том качестве, в котором ты привык находиться.

— В качестве боевого офицера?

— В качестве еще одного жителя нашего острова, способного оказать силовую поддержку, подсказать что умное по военной части.

— Хм, — задумался он, — воевать планируете?

— Мы нет, но изменился только этот мир, люди сильно не изменились.

— Я понял тебя. С ходу решать ничего не буду, надо с делами разобраться, да и вообще обдумать все.

— Не тороплю. Конечно все обдумай, но очень надеюсь на положительное решение.

— Хорошо, я подумаю. Как связаться с тобой?

— Савельевых знаешь?

— Знаю.

— Вот, через Лидию Васильевну или Виктора с нами можно связаться.

— Понял.

Вернувшись на пирс, никого не обнаружил на «мандарине», проходящий мимо меня «погранец» из охраны пирсов сказал мне:

— Они все в тупике у скалы.

— Понял, спасибо, — ответил я, и направился к своим.

Подойдя к скале, где нам выделили место под строительство обнаружил следующее — Иваныч держал в одной руке конец длинной веревки, на которой были навязано несколько лоскутов краской тряпки с разным интервалом, орал благим матом на Фиму, а тот носился держа другой конец веревки туда сюда, и выкрикивал цифры «двадцать два… шестнадцать». Иваныч кивал, затем что-то записывал в тетрадь, что-то чертил. Потом переходил к другому забитому в землю колышку и процедура повторялась. А Саша стоял в сторонке и разговаривал с тремя мужиками, что-то им объяснял, жестикулируя, а те в ответ согласно кивали.

— И что мы тут имеем с гуся? — спросил я, когда подошел ближе.

— Серег жопа, — ответил расстроенный Иваныч.

— Что такое?

— Скалу видишь?

— Вижу.

— Крайний к нам пирс видишь?

— Вижу.

— Так вот, расстояние между скалой и крайним пирсом 20 метров, сваи мы можем начать бить только отступив от скалы на три метра, потому как скала там, и даже если мы сделаем пирс метра два в ширину, то расстояние между пирсами получится метров пятнадцать всего. А теперь прикинь, наш катамаран четыре метра в ширину, и с того пирса кто то еще раскорячится… все… места для маневра нет, да даже если из противопожарной безопасности исходить… пыхнет соседний пирс и на нас перекинется.

— А чего это он пыхнет?

— Да мало ли… конкуренты, или еще чего… Да уж удружил нам Аслан.

— Так тут больше и нет места.

— Ммм… — задумался Иваныч, — и что делать будем?

— Для начала преждевременно не психовать. Что за люди с Саней там.

— Да строители, по объявлению, Саня собеседование проводит.

— Ясно, дай гляну, что ты тут нарисовал и намерил. Глубина кстати какая?

— Соседи сказали, что здесь сразу три метра у берега, а у края скалы уже шесть, — ответил Иваныч, протягивая мне свои художества.

Я посмотрел на некое подобие эскиза с размерами и через пару минуту размышлений спросил:

— И чего паникуем? Перфоратор у нас есть, пара буров есть. Забуриваемся в скалу, заколачиваем анкера, привариваем площадки, на против площадок сваи, — я начал рисовать свой вариант, — от площадок к сваям брус, дальше обвязываем по периметру… все.

— Дайка, — взял у меня из рук тетрадку Иваныч, — хм… а ведь получится.

— Конечно.

— Генератор что с траулера сняли надо сюда тогда тащить и сварку, и железяк всяких.

— Ну запитаться можем и от ломбарда.

— Да ну нафиг, не за бесплатно же. Сами с усами. И это… Я наверное тут останусь пока на пару дней, строителям задачу ставить надо, контролировать, материал обсчитать…

— Да, — кивнул я улыбаясь, — и Лида… Васильевна рада будет.

Иваныч сделал вид, что не услышал и продолжил:

— Вон там площадку завтра ровнять начнут, два бассейна там поставим, да и бочки квасные тоже.

— Хорошо. Идем к Араику, пообедаем а Фима пусть желающих переселиться туда приводит, там побеседуем с ними.

Саша договорился с целой бригадой в 12 человек, которой руководил коренастый такой мужик Миша, не местный, но сообразивший что строительные работы будут актуальны и сколотил свою бригаду.

В общем, с этого момента как-то все закрутилось, и я вообще потерял счет времени и дням. После собеседования у Араика, к нам на остров переехало шесть человек, совсем молодые Дима и Ксения — обоим по двадцать лет, студенты из Уссурийска. Китаец Ваня, и Ольга Ивановна, женщина приехала с обозом из Лунево с двумя племянниками старший Григорий, рослый и крепкий парень, так сказать призывного возраста, и младший мой тезка Сергей, ему шестнадцать. Иваныч остался в Лесном командовать строительством и что греха таить, налаживать свою личную жизнь. А мы с Сашей вернулись на Сахарный размещать переселенцев, надо было помогать им строиться и само собой заниматься огородом, кроме того пришлось быстро делать временные коровник, свинарник… в общем скотный двор. А через три недели этой суматохи к Сахарному пришел плот, тот самый, что перевозками пассажиров занимался и на нем прибыли Иваныч с Лидией Васильевной и Наташкой… и еще Алексей.

 

Глава 7

После волны. День 117

Поселение на Сахарном значительно разрослось. Выше моего дома, за дорогой было построено пять навесов, которые теперь планировалось постепенно превратить в полноценные дома, точнее домики. Китаец Ваня обнаружил на противоположном склоне глину, и все очень обрадовались перспективе саманного строительства. Вообще, пришлось составлять своего рода график работ нашего «колхоза», т. е. что необходимо сделать в первую очередь, что во вторую и так далее. Ужины и обеды у нас стали коллективные, все собирались под большим навесом, что мы соорудили за моим домом, под кедрами, которые, к сожалению, начали засыхать и обильно посыпать землю пожелтевшими иголками. Там же все в основном пережидали обеденную жару, планировали работы и просто разговаривали. Как то само собой распределились «должности», Лидия Васильевна со Светланой взяли на себя ответственность за подсобное хозяйство, Ваня со студентом решили посвятить себя строительству, что у них кстати очень даже неплохо получалось. Ольга Ивановна «оккупировала» кухню, взяв себе в помощницы Ксению. В общем, все нашли себе применение.

Алексей с Сашей с утра ушли осмотреться на предмет обороноспособности острова, которую кстати прибыв на Сахарный, Алексей уже частично укрепил — он привез с собой два нарезных карабина, один «Беркут-2М» и «КО91/30 м». Оба с простенькой четырехкратной оптикой, но если с «мосинкой» я был знаком, то «Беркут» я увидел впервые в жизни, очень интересный ствол. На радостях пополнения в плане вооружения, я сразу «наградил» Алексея одним из цинков, что мы нашли на Васином острове.

А мы с Иванычем планируем первый поход на Лунево, сидя на палубе «Мандарина».

— Ну что, после обеда выходим. Фима соберет информацию по желающим отправить груз, — сказал Иваныч.

— Должны быть желающие. Кроме нас с тобой кого еще в экипаж?

— Алексея возьмем, у него родственники в Лунево, да и он говорил, что есть у него вариант на счет вооружиться посерьезней.

— Ага, слышал. А Сашу здесь на хозяйстве оставим?

— Да, дел много тут, пусть командует.

— Как думаешь Иваныч, может, обойдем материк с противоположной от Лесного стороны? Я по карте смотрел, там и федеральная трасса на перевале.

— Может, стоит конечно посмотреть, АЗС вдруг попадется, бензином бы разжиться.

— Да, под наши планы строительства мы двумя «дружбами» тут много не напилим.

— Фима надеюсь закупил хотя бы пару десятков литров. Неплохо он там кстати работает, на своем месте этот «сын Израиля».

— А я и не сомневался, что у него получится.

— Как думаешь… приворовывает?

— Ну вот и проверим «бухгалтерию».

— Да хрен ты у него ее проверишь, — усмехнулся Иваныч, — этот сделает так, что комар носа не подточит, а ты будешь потом думать — «и чувствую что где-то накололи, а где непонятно».

— Может и так, ну незначительную «усушку и утруску» можно ему и прощать, ели наглеть не станет.

Вернулись Саша с Алексеем, и Иваныч сразу принялся «нарезать» Саше задачи, которые в первую очередь необходимо выполнить, пока мы в море. А я подошел к Алексею и поинтересовался его мыслями по результатам обхода.

— Место хорошее здесь, — присев на палубу ответил Алексей.

— Так а по поводу защищенности острова что?

— А ничего, — улыбнувшись ответил он, — если у кого-то будет задача занять остров, то в принципе за полчаса управятся вооруженной группой до двух взводов… Пулеметов бы пару… да людей еще.

— Людей сейчас мало везде, так что на тебе будет процесс обучения личного состава… в свободное от основных занятий время.

— И баб?

— И тем более баб. Леш, выбора у нас нет, так что и баб и детей.

Алексей поморщился и тяжело вздохнув сказал:

— Не для них это занятие.

— В прошлой жизни, но не в этой.

— Согласен, — опять поморщившись ответил Алексей, — ладно, буду думать. На сегодня какие планы?

— После обеда выходим, ты, я и Иваныч. Идем сначала в Лесной, берем груз и в Лунево.

— Что за груз?

— Торговцы с товаром.

— Сколько в Лунево пробудем?

— Сутки точно. Надо бензин поискать, цены посмотреть на все, ну и надеюсь что ты со своими знакомыми что то по оружию и боеприпасам решишь.

— Я тоже на это надеюсь… Есть там один человек кое чем мне обязанный.

— Ну, я бы на это не надеялся, так как все долги из прошлой жизни «учтены великим ураганом», точнее волной.

— Тот долг не списывается.

— Понятно… ну пошли обедать и выходим, надо в Лесной до жары успеть.

Пообедав раньше времени, мы загрузили катамаран несколькими бочками с топливом, спортинвентарем из контейнера и затащили на палубу катамарана одну из трех имеющихся в составе нашего «флота» шлюпок, может пригодится, на продажу или обмен. Светлана собрала нам паек на пару дней, который принес к пирсу Дениска. Светлана не пришла, не любит она прощаться и провожать.

«Мандарин» аккуратно отошел от пирса, плавным маневром, задним ходом сдал к катамарану, где мы с Алексеем зацепили его, затем перебрались на бот и Иваныч плавно набирая скорость, взял курс к Лесному.

Наш пирс в Лесном еще не был закончен, но дело шло к концу, и оставалось только покрыть пирс доской.

— А работа кипит, — сказал Иваныч глядя в бинокль, — скоро будем уже к своему пирсу причаливать. О, Фима наш, важный такой расхаживает… Что то работягам внушает.

— Вот, а ты волновался, — сказал я Иванычу, забирая у него бинокль, — рули давай, а то вон рыбаков задавишь.

Иваныч высунулся по пояс из рубки и посмотрел на двух мужиков в резиновой лодке, которые активно работали веслами, убегая с нашего курса.

Я поднял бинокль и посмотрел в сторону верфи Аслана, на которой стояли уже три «скелета» будущих кораблей, один из которых уже почти весь был обшит доской.

— Иваныч, а ведь строят басурмане!

— Ага, не радуйся сильно только, вот когда на мореходность их проверят, тогда и порадуемся вместе.

— Да ладно, смотри, как получается у них, — я передал Иванычу бинокль.

— Ну пока да, получается, а там посмотрим, как готово будет и ходовые испытания пройдут.

Причалить оказалось проблемой. Свободного места у пирсов почти не оставалось. Иванычу пришлось выводить «Мандарин» обратно в широкую бухту, разворачиваться и тихонько задним ходом причаливать кормой катамарана опустив трап. Ну да справились, и мальчишки-помогайки уже привычной для себя работой помогли нам пришвартоваться. Этим же мальчишкам Иваныч указал на коробки и тюки, которые они принялись таскать за две полушки серебра к Фиме на склад.

— Привет Сергей, — поздоровался со мной Миша из погранцов-таможенников, — надолго?

— Нет, сейчас разгрузимся, потом берем на борт торгашей с товаром, пассажиров и в Лунево.

— Понятно, там в дельте три протоки, идите правой. В левой фарватер не изучен еще полностью, а в середине постреливают.

— О как! Пираты что ли?

— Ну можно и так сказать. Сброд всякий там пошаливает, иногда и в море выходят. Там остров в дельте длинный, его уже в шутку «Сомали» прозвали.

— Да уж, шуточки.

— Ага, да вы просто не тупите, сходу проскакивайте до правой протоки. Если уж совсем худо то вот, — Михаил написал что то в блокноте, вырвал листок и передал мне, — частота, позывной «Монах», это какой то в прошлом бандос с Лунево. У него катер быстроходный и бойцов десяток, вроде как на охране теперь зарабатывает, сюда пару раз конвои водил.

— Понятно, спасибо за информацию, — поблагодарил я Михаила, и расплатился с ним серебряной монетой за стоянку. За охрану не платил, Алексей остался борту. Я направился к нашему пирсу, где Иваныч уже беседовал с Фимой.

— Пгиветствую Вас! — радостно замахал рукой Фима увидев меня.

— И тебе привет, — поздоровался я с ним за руку, — ну как тут дела?

— Пгоцесс стгоительства идет, без особых пгоблем, только пгишлось потгатиться, заказывал скобы в кузнице — бгус закгепить не хватало.

— Ну это надо, — кивнул я, — а что с бензином, удалось хоть немного скупить?

— Все, не пгодают бензин почти, я поменял на солягку по гагабительскому кугсу, один к тгем. Есть двести литгов бензина.

— Ну хоть что то, будет чем бензоинструмент заправить.

— Да, — ответил Фима грустно кивая, — бензоинстгумента и тут много, им много габотают.

— Хреново, — ответил я, — так значит, две бочки у тебя освободилось?

— Ну вообще пустых сейчас шесть, — сказал Фима заглядывая в свой блокнот, — сказать что бы заггузили на катамаган?

— Да сделай. И иди с Иванычем «кассу сними», а я до ломбарда прогуляюсь, объявление дам торгашам что б грузились.

— Пойдем «Гопсек» ты мой, — сказал наиграно зловеще Иваныч, приобняв Фиму.

Они удалились в наш «офис» — небольшой сарай у скалы, недавно построенный и надо сказать весьма добротно и аккуратно.

Поздоровавшись в ломбарде со старым чеченом и Умаром, я протянул им список записавшихся на наш рейс в Лунево. По Лесному уже растянули полевку и повесили с несколько громкоговорителей-колоколов, которые вместе с аппаратурой были приватизированы Асланом в местном клубе. Эти «матюгальники» сейчас использовались во всю — давали разные объявления, доводили до жителей поселка необходимую информацию, а по выходным чей-то приятный женский голос вел двухчасовую передачу с новостями «нового мира» и включали музыку.

Когда спала послеобеденная жара, мы проверили и закрепили груз на катамаране, и пересчитав пассажиров (18 человек, из которых 8 человек были торговцы) отчалили. Для пассажиров на катамаране были два навеса вдоль бортов, из натянутых на веревках чехлов от бассейнов. Торгаши разместились отдельно, рядом со своими тюками и ящиками, и что-то активно обсуждали. Остальные расселись под навесом, кто сразу завалился спать, а кто свесив с борта ноги и опершись на канат леера смотрели на еле заметную волну.

Удалившись от берега на полтора километра «Мандарин» набирал скорость взяв курс к дельте новой реки, которую так люди и прозвали — Новая. Мы с Иванычем стояли в рубке, а Алексей расположился на палубе с биноклем, и «одним глазом» поглядывал за порядком на катамаране. По нашим прикидкам ходу до дельты было часов семь, и еще три часа по Новой до Лунево.

В правую протоку дельты мы вошли без проблем и приключений, Иваныч выгнал меня из-за штурвала и сам повел по реке «Мандарин». Новая в правой протоке была в ширину с километр, потом сужалась метров до пятисот и у самого Лунево была около трехсот метров в ширину. К Лунево подходили уже в сумерках, но нас ждал приятный сюрприз — пристань, тянувшаяся вдоль правого берега, на примерно полкилометра вся была освещена, и мало того, почти весь городок светился огнями.

— Нихрена себе, у них что, своя электростанция? — сказал Иваныч закуривая.

— Котельная, — ответил Алексей, и кивнул на дымящуюся вдалеке трубу, — там паротурбины, четыре котла на мазуте два и два на твердом топливе, кочегарил я там на зимних каникулах в старших классах.

— Ну вообще! Тут цивилизация прям, — сказал я, всматриваясь в бинокль на городок, — Леш, а сколько тут всего народа живет?

— До волны было тысяч десять плюс военный городок, чья собственно и котельная. А сейчас можно наверное смело на два умножать, если не на три.

— Гло-ба-льно, — протянул я, высматривая в бинокль постройки «нового времени» в виде трех десятков щитовых бараков выстроенных террасами вверх по склону одной из пологих сопок, ровно и четко, да, как-то по-военному. Был виден район из двух десятков пяти и трех этажных домов. Те, что были панельными, были со значительными повреждениями, особенно пятиэтажки, а кирпичные, и блочные «хрущебы» выглядели очень даже целыми. По внешнему виду двух параллельных улиц, что выходили к пристани, было понятно как прошла волна. Порядок там конечно относительный навели, разобрали обломки и очистили саму улицу, но руины и завалы все еще оставались.

— А где часть? — спросил я Алексея.

— За сопкой, от сюда не видно. Там же станция, автовокзал, небольшая гостиница, частный сектор, ДОС и рынок.

— А кто тут у власти?

— Формально глава администрации, который и раньше был, а фактически несколько группировок. Точно не знаю сколько их, есть ребята которые объединились на ферме, что в паре километров от городка, там цех молочной продукции и пекарня, вояки, ну и прошлая власть со всеми входящими в нее структурами. Правда, вес все же больше имеют военные, хоть и разбежалось много, но личного состава хватило, что бы организоваться и сохранить так сказать материальные ценности. Тут первый месяц после волны конечно бардак был конкретный и до уличных боев доходило, но вроде устаканилось все, после того как мотострелки на технике проехались по городку и успокоили особо буйных.

— А кто порядок поддерживает?

— Не знаю точно, вроде кто-то из ментов и дружина из местных. Я то тут один раз всего был после волны, особо не вникал, так, что тетка рассказала то и запомнил.

— Пышш-пышш… Спасательный бот с баржей! Говорит диспетчер пограничного поста Лунево, вы меня слышите? — заговорила вдруг рация.

— Слышим, — отозвался Иваныч взяв в руки микрофон радиостанции.

— Хорошо что слышите, сбавьте ход, дождитесь пограничного катера, вас проводят в зону досмотра и оформления.

— Принял, ждем, — ответил Иваныч и сбавил ход до малого, что бы держаться в течении, которое было достаточно сильным.

— Вот так, все по взрослому, — почесал я затылок.

— Обалдеть! Дайте две!!! — воскликнул Иваныч и указал рукой в сторону пристани, — Серег глянь.

Я поднял бинокль, и увидел два водных мотоцикла, на каждом по двое человек в форме и с калашами. Они быстро приближались к нам. Подойдя ближе скутеры разделились, один заложив крутой вираж пошел вокруг нас, а экипаж второго скутера прилип прямо справа к борту, сидевший на заднем месте боец, зацепившись рукой за кранец прокричал задрав голову:

— Давай за мной, в самый конец пристани, вы с этой хреновиной, — кивнул он на катамаран, — только там сможете причалить.

Я кивнул в ответ, и скутер отошел от борта и медленно пошел впереди нас, а его напарник пристроился слева метрах в десяти и шел параллельно с нами.

Через десять минут мы уже причаливали. Иваныч вывел «мандарин» чуть выше по течению, и затем удерживая в бот течении аккуратно «прислонил» катамаран в торец пирса, я сбегал и быстро подал швартовые двум помогайкам на пристани, и не дожидаясь когда они крепко притянут катамаран выбил их кормового кнехта «палец», который удерживал сцепку с катамараном. Иваныч развернулся, и причалил бортом поставив бот носом к течению.

— Уф… тут геморрой конечно с катамараном швартоваться, — сказал Иваныч сняв бандану и вытерев ей пот на лбу.

— Да наловчишься, — похлопал я его по плечу.

— Я то наловчусь, но все равно опасные маневры эти мне не нравятся.

— Ну справился же.

— Да уж слава богу. Еще попыхтеть придется, когда отчаливать будем. Ну что иди оплату за проезд собирай.

— Хорошо, — ответил я и пошел к катамарану.

Возить грузы вполне доходное дело, с торгашей я получил 22 золотых за багаж и по 2 золотых с пассажира, итого 58. Все выходящие с катамарана были направлены к небольшому навесу, где всех переписали и взяли по одной серебряной монете «городского налога». Когда с пассажирами и грузом местные таможенники разобрались, двое из них поднялись на борт «мандарина».

— Вы в первый раз у нас?

— Да, — закивали мы.

— Мы досмотрим судно.

Иваныч заметно напрягся.

— Спокойно, мы так просто «глазами», чтобы убедится что все нормально.

— А что может быть ненормально? — Спросил Иваныч.

— Ну например десяток нелегалов, которые потом ночью проберутся в город, или рабы.

— Чего? — удивился я.

— А что, тут некоторые уже осваивают эту нишу рынка, — ответил один из таможенников и сплюнул за борт, — ненавижу уродов.

— Ну а что ты хотел Серег, мы же считай теперь в средних веках, если по мироустройству смотреть, — сказал Алексей, — вполне предсказуемо.

Таможенник спустился внутрь «Мандарина» под пристальным взглядом Иваныча, и выбравшись наверх через рубку сказал:

— Знатный аппарат! Давайте запишемся, все нормально у вас.

— Ну и хорошо, — сказал я, — в каюту спускайся там светло, там и запишешь.

— Идем, — согласился таможенник.

Мы вчетвером спустились, а второй таможенник остался стоять на пирсе. Андрей, так звали таможенника, сел за стол в каюте и достал из планшета желтую текстолитовую пластину и карандаш. На что я очень удивился, и Андрей заметив это, пояснил:

— А что… бумагу что ли переводить? Я записываю здесь все, потом когда сдаю смену диспетчер заносит все в компьютер, вся писанина стирается и по новой. Экономия! — сказал он, задрав палец вверх.

— Разумно, — согласно кивнул я, — а что будете делать когда компьютер сдохнет?

— Другой поставим, нам тут их натаскали от куда-то с трассы.

— Подарки старого мира?

— А то! Ну что ж, значит прибыли вы из Лесного?

— Да.

— Порт приписки тот же?

Иваныч под столом наступил мне на ногу.

— Да тот же, — ответил Иваныч за меня.

— С какой целью сюда?

— На рынок, да вот пассажиров привезли.

— Оружие какое при вас?

— Два ПМ, Моссберг, СКС, Беркут и Марголин.

— Ух ты! А дайте Марголина помацать, — радостно попросил Андрей, — я про него только читал.

Иваныч извлек магазин и выложил на стол пистолет.

— Класс… продашь?

— Нет. У меня к нему патронов ведро, смысл?

— Ну так то да, — согласился Андрей, и с сожалением вернул пистолет Иванычу, — долго здесь находиться планируете?

— Пока сутки планировали.

— Охрана нужна суднам?

— Только на день, ночевать мы на борту будем.

— Понятно, тогда с вас золотой «городского налога» и десять серебром за охрану.

— Хм, а с пассажиров по серебряному взяли.

— Так то с пассажиров, а вы экипаж! И с экипажа у нас золотой берется, за то хоть два человека в экипаже, хоть десять.

Мы все оплатили, а Андрей выдал нам небольшие номерные фанерные жетоны со спичечный коробок, где он карандашом написал дату оплаты налога и свою фамилию.

— Вот тут расписываемся все, — он протянул нам текстолитину.

— Все? — поинтересовался я.

— Нет, — улыбнулся Андрей, — теперь короткий инструктаж и правила поведения в пгт. Лунево.

— Вещай! — сказал Иваныч закуривая.

— Значит так, вестерны все смотрели? Так вот, тут примерно тоже самое. После волны уже поделены все сферы влияния и зоны ответственности, каким образом это было сделано… ну вдаваться в подробности не буду, а то до утра тут просидим. Безобразия нарушать не рекомендую, здесь есть милиция и дружина, за порядком как могут, так и следят. Если не дай Бог чего, рекомендую озаботится наличием свидетелей. Всякие безобразия наказываются штрафами или принудительными работами, за совсем беспредел наказывают вояки, а у них разговор короткий — пулю в лоб и на компост.

— Сурово но правильно, — согласился Иваныч.

— Да, у нас так, зато желание беспредельничать отбили за неделю, но иногда попадаются всякие залетные отморозки. Дальше… мм… а, в здании поселковой администрации можно всякое разузнать, получить разрешение, ну там на торговлю или вид на жительство получить. С оружием ходить можно, но хвататься за него из-за «косого взгляда» не стоит, а если по пьянке кто палит, того на месяц принудительных работ, а если вдруг кто умрет из-за этого…

— На компост? — предположил я.

— Верно, туда, — усмехнулся Андрей, — ну а так в целом у нас уже спокойно, городишко растет, много тех, кто выжил после волны из окрестных населенных пунктов да здесь обосновались. Безработицы тут нет, скорее кадровый дефицит, специалистов то всяких навалом, но только не для… скажем так «штатного расписания» современных реалий. На выходе с пристани висит щит с картой поселка, там все заведения, магазины и учреждения обозначены, могу дать копию, стоит один серебряный, но собой нет, в конторе лежит. Ну в основном вроде все, есть вопросы?

— Валюта какая здесь?

— Золотые и серебряные монеты и материковой и вашей «чеченской» чеканки, по весу они одинаковые, ну и всякий товарный обмен естественно.

— Ясно, ну не будем больше задерживать, спасибо за инструктаж, — сказал я.

— Пожалуйста, обращайтесь. Если будут вопросы, вон в тот вагончик, там наша служба. Я с утра меняюсь, так что если за картой придете, можете к любому обратится кто там будет.

Мы попрощались с таможенниками, наконец-то поужинали, после чего разбили по времени ночную вахту, и расположившись в гамаках легли спать.

После волны. День 118

Предрассветная вахта досталась мне, и утро я встречал наблюдая, как просыпается Лунево и этот Новый Мир. Светло-розовая заря медленно ползла из-за сопок, постепенно вытесняя ночь, и как только краешек Солнца показался за далеким хребтом, рассвело практически мгновенно. Приятная ночная прохлада сразу сменилась вязким теплым воздухом. Я взял бинокль и стал рассматривать городишко уже при дневном свете. На улицах и во дворах стали появляться люди и транспорт, в основном гужевой. Были и велосипедисты и пара грузовиков-японцев. Один из них приехал к пристани с полным кузовом каких-то коробок. Мимо «Мандарина» с ревом пронесся небольшой катер, подняв высокую расходящуюся волну, и скрылся за поворотом вверх по течению. Я обратил внимание на экипаж — конкретные такие братки… здоровые и лысые, все вооружены. Один из них тоже внимательно посмотрел на меня и что-то сказал, не отвлекаясь от управления катером, стоящему с ним рядом парню.

— И кто тут носится? — с недовольным и заспанным лицом показался Иваныч в рубке.

— Уже унеслись, похоже братва местная.

— Ну что, подъем по части?

— Да, пора.

После мероприятий по утреннему туалету мы вскипятили чайник и позавтракали. Потом приготовились к экскурсии по городу, прихватив казну, и из оружия только пистолеты сошли с «Мандарина».

— Нормально служба налажена! — сказал Алексей.

Мы увидели, что пока мы копошились со сборами, на пристани рядом с «Мандарином» появился пост, в виде немолодого мужика с дробовиком, сидящего на пластиковом стуле как из пляжного кафе под раскладным пляжным же зонтом ядовитой раскраски. Мужик поднялся со стула и подошел к нам и представился:

— Олег Николаевич, служба охраны.

— Ясно, ну мы в город, и нам бы карту…

— А, так в вагончик идите, Андрей когда менялся предупредил.

— Спасибо.

— Не за что, — ответил охранник и уселся обратно в кресло, положил на колени дробовик и достал зачитанную книгу в мягком переплете.

Выйдя с пристани, мы оказались у снесенного волной небольшого деревянного здания, которое уже почти разобрали на «запчасти». Вверх шла достаточно широкая улица.

— «Советская», — сказал Иваныч кивнув на табличку на одном из ближайших домов.

— Да это центральная улица, — подтвердил Алексей, — она через сопку и до самого рынка идет.

— Ну куда идем? — спросил я.

— Давайте сначала на рынок, потом к тетке зайдем, мать проведаю. А от туда уже к Васе в городок.

— Вася это который….

— Да, зампотех в части.

— Ну пошли значит, — согласился я.

Топали мы медленно, периодически заглядывая в схему, а Алексей параллельно показывал ориентиры и то, какие объекты отмечены на схеме. Так мы узнали где здание администрации, милиция, старый клуб, который сильно пострадал, вероятно во время периода передела власти. Из многих окон небольшого двухэтажного здания, вверх «выползала» копоть, поднимающаяся по когда-то белым стенам, и следы попадания пуль.

— Да тут прям война была, — прокомментировал я.

— Ну да, скоротечная, — кивнул Алексей.

— А кого с кем?

— А тут хрен пойми было кто и с кем.

— О, это рынок? — спросил я, когда мы поднялись на сопку, и дорога покатилась вниз.

— Он самый, только разросся значительно.

Утренние будни окончательно вывели городок из сна, и по мере приближения к рынку нас уже поглотило это «броуновское движение» людей, телег, домашней скотины, велосипедов и постоянного гомона вокруг. Нам даже пришлось прижаться к краю улицы, что бы хоть как то оградить себя от этого хаоса, который выглядел таковым только на первый взгляд «непосвященного». Вся жизнь здесь кипела вокруг рынка, край которого упирался в ж/д станцию, где шла суета около длинного пакгауза, к которому периодически подъезжала некая конструкция с длинным кузовом, нечто среднее между мотодрезиной и трактором «Беларусь», явный новодел. А чуть дальше от пакгауза на путях стоял не один десяток цистерн, рядом с которыми прохаживались по паре вооруженных людей. Вход на рынок был рядом со старым кирпичным одноэтажным домом, на фронтоне которого можно было разглядеть следы не выцветшей краски от слов «Почта России». Свежий фанерный щит с надписью «Управление рынка» висел над крыльцом дома.

— Интересно, а у Фимы есть родственники в Лунево? Сейчас бы не помешал нам такой, — почесывая двухдневную щетину сказал Иваныч.

— Пойду в «управление» зайду, наверняка основная информация там есть.

— Ну сходи, а мы с Лехой тут у крыльца в тенечке посидим, перекурим.

Я вошел в здание и сразу попал большую и светлую комнату, на половину отгороженную стойкой, за которой сидели две женщины, с разницей в возрасте лет в десять и как две капли похожи друг на друга. Обе со светло-русыми волосами, заплетенными в толстые косы, круглолицые и розовощекие.

— Здравствуйте девочки, — поприветствовал я их и подошел к стойке.

— Ну тут не все девочки, — еле заметно улыбнулась та, что постарше, — Доброе утро.

— А мальчиков я тут, кроме себя, не вижу, — демонстративно осмотрелся я по сторонам.

— С чем пришли, продать что то? — спросила та, что помоложе.

— Да вот решил зайти поинтересоваться. Я в первый раз у вас на рынке, может, подскажите мне кое-что, что бы я дефицитную нынче обувь не снашивал, слоняясь по торговым рядам в поисках нужного.

— Подскажем конечно, что вас интересует?

— В первую очередь бензин, посевной материал, инструменты.

— Ну значит отсюдова и до станции идут линии торговых рядов, всего девять, — быстро заговорила та, что постарше, — первые три это продукты, дальше три с одежей и по хозяйству что надо, потом два с железками всякими, ну тама струменты и части от всякой техники, ну и крайний ряд у станции чем попало торгуют.

— Эмм… а бензин?

— А… — спохватилась молодая, — так то все в «военторге», что на станции. Там военные и топливом торгуют и всем своим прочим.

— Это в пакгаузе?

— Где? А! Да, тудой в склад надо иди.

— Ну спасибо девочки… и еще, где можно шлюпку продать?

Они переглянулись, как то сосредоточились и та, что постарше спросила:

— А сколь хотишь за шлюпку?

— Ну в Лесном я такую же чеченам за 150 продал.

— А дешевле?

— А смысл?

— А может… поменяете? Нам очень надо, — почти умоляюще спросила переменившаяся в лице старшая.

— А сколько вы можете за нее заплатить? Ну, или на что хотите поменять?

— У нас есть только 45 золотом. А поменять… А вы к нам вечером заходите домой, от отца хозяйство большое осталось, может, и выберете чего.

Младшая тихонько присела в углу и только переводила взгляд то на меня, то на родственницу, ее подбородок уже подрагивал. А меня как-то этот разговор насторожил. Непонятное что-то с ними, и я решил взять небольшой там аут для выяснения ситуации и последующего ее обдумывания.

— Давайте так, пока ничего обещать не буду. Я живу можно сказать в общине, и эта шлюпка коллективная собственность, мои друзья тоже здесь, в Лунево. Мы посоветуемся, зайдем к вам домой посмотрим, что вы можете предложить на обмен, и потом решим. Такой вариант устроит? — выпалил я на скороговорке, что бы сбить возможную истерику, младшей.

— Хорошо, — выдохнула старшая, — Горная 11, запомните?

— Это где? — спросил я и положил на стойку план поселка.

— Вот тут, в ДОСах, второй переулок от Советской, — поставила она на карандашом жирную точку на плане, — как фонари по улицам включат, мы уже дома будем через десять минут.

— Ладно девчонки, пойду я дел еще много, до вечера.

— До вечера, — ответили они хором, буквально сверля меня глазами.

Выходя из здания, в небольшом тамбуре я столкнулся с двумя явными местными «братками», которые даже увидев меня, шли не сбавляя хода. И естественно мы ощутимо столкнулись плечами с тем, кто шел первым.

— Ты что мля, берегов не видишь ушлепок? — схватив меня за рукав, сразу выпалил тот, что шел первым, а второй как бы привычно заслонил остававшееся проход в узком тамбуре.

На вид обоим было не больше 25 но ребята крепкие, резкие, я реально оценивал ситуацию и в этом тесном тамбуре они меня просто превратят в котлету своими кулачищами размером с литровую пивную кружку. И… Я позволил себя ударить, другого варианта не было вырваться на оперативный простор. Он метил в нос, но успев подставить лобную кость под его колотушку я с грохотом влетел обратно в помещение, снеся с петель одну из створок двери. В голове стоял дикий звон, но падая на спину я успел сообразить и сгруппироваться. Один из лысых, одевая на руку кастет, не торопясь направлялся ко мне. Шансов против них у меня никаких, кроме как стрелять, а стрелять не хочется, ох как не хочется, и пришлось принимать наверное единственное правильное решение, запустив стоявшее у стойки старое эмалированное ведро в окно, которое высадив стекло, громыхая вылетело на площадку перед домом. Затормозив на несколько секунд, братки обдумывали этот мой непонятный «тактический ход», и потом снова направились ко мне.

— Это ваше? — спросил появившийся позади братков Алексей держа в руках ведро, и затем разжал кисть, ведро полетело вниз, и браток провожая ведро взглядом тут же получил прямой в нос, чуть ли не перевернувший его в воздухе. Следом за Алексеем в помещение влетел Иваныч держа в руках пистолет. Второй браток уже не обращал на меня никакого внимания, и я кувыркнулся ему под ноги, сбив его на пол.

Сидя за столом, отпивая из большой кружки холодный квас, я второй рукой держал ПМ, приложив холодный металл к наливающейся шишке на лбу.

— Так а кто говорите вас ударил? — интересовался сидящий напротив капитан в нормальной такой милицейской форме из прошлой жизни, и записывал все в толстую тетрадь.

— Этот, — указал я на одного из лежащих на полу и связанных братков.

— Подтверждаете? — спросил он у родственниц.

Те активно закивали, выглядывая из-за стойки, явно боясь посмотреть в сторону дебоширов.

— Понятно, идите сюда, читаем протокол и расписываемся. Теперь вы трое, — это уже к нам.

Мы все по очереди расписались.

— Вы уж извините, за такое «гостеприимство», — обратился капитан ко мне, убирая тетрадь в планшет, — можете подать на них заявление в городской суд, показания свидетелей у меня есть, часть штрафа взысканная с них, в этом случае будет выплачена городом вам. А пока они 15 суток уголек на котельной покидают.

— Хрен с ним со штрафом, — влез Иваныч, — в следующий раз я их просто пристрелю, земля чище будет.

— Ну это вам решать, — улыбнулся капитан и обратился у же к браткам, — слышали придурки? В следующий раз вас просто пристрелят. Поднимаетесь и топайте к выходу, там вас уже конвойные заждались.

Постанывая, арестанты поднялись, и со связанными сзади руками вышли на улицу, где их бесцеремонно подталкивая, повели куда-то два дружинника с красными повязками на рукавах. Капитан вышел следом.

— Просто замечательно начался день, — присел рядом Иваныч и закурил, — девчата, а плесните мне тоже кваску, пожалуйста.

Младшая засуетилась, за стойкой зазвенела посуда, забулькало, и через несколько секунд она выплыла из-за стойки с двумя кружками и протянула их Алексею и Иванычу.

— Спасибо дочка, — поблагодарил Иваныч и залпом осушил кружку, холодный квас возымел свой эффект, «шибанув в нос» и Иваныч зажмурился, — ох! Хорошо. Ну… теперь рассказывайте, чего уж торопиться.

Они были сестры, Маша — старшая и Дарья. До волны так и работали здесь, на почте, мать умерла при родах Дарьи, и отец воспитывал их сам. После волны, отец погиб защищая свой дом от толпы голодных выживших что приходили в город и сбивались в банды, его просто забили на смерть, сестры неделю прятались на чердаке, пока военные не навели сносный порядок. Потом друг их отца пристроил сестер работать на рынке и вести учет сборов от торговли. А рынок «отошел» одному из каких-то местных авторитетных мужиков. Девушки так сказать «мед с молоком», и за ними не преминули ухаживать братки разного уровня и «веса». А потом, хозяин рынка сменился, по причине внезапной и «загадочной» смерти, на другого не менее авторитетного местного мужика. И все бы ничего, но один из слишком умных бандюков воспылал страстной любовью к девчонкам, причем к обоим и подставил их перед хозяином устроив приличную недостачу по выручке, а затем как «спаситель» внес недостающую сумму в кассу. Но кто-то среди братвы по пьянке проговорился про этот финт и «умник» был наказан… насмерть. И опять вроде все начало налаживаться, только вот у этого «умника» была куча родственников в Лунево, и так как авторитетному человеку предъявлять претензии за родственника они посчитали за моветон при современных раскладах, то ничего не оставалось делать, как начать портить жизнь сестрам. Поджечь их дом было уже две попытки, и куча прочих существенных неприятностей на гране риска для жизни.

— Да… - протянул Иваныч, — ну и нахрена вам шлюпка?

— Мы уплывем, в Лесной… Сами тайно, так нас не выпустят, у Матвеевых везде родственники и связи.

— Глупые, вы хоть представляете, сколько вам плыть?

— Не важно, если они уже вот так сюда на работу приходят…

— Эти? — спросил я, указав на себе на шишку.

— Да, а тот что повыше тоже Матвеев. На пароме, что выше по течению ходит на другой берег, тоже не перебраться, там их дед работает, так-то можно было хоть пешком уйти. А после сегодняшнего, вообще нам тут не жить.

— Да что ж это, а милиция… дружина? Суд тут этот ваш?

— Вы не понимаете… у них тут большая семья. Этих двоих уже завтра отпустят.

Иваныч посмотрел на меня, я кивнул в ответ, и он спросил:

— Вам собираться долго, что бы уехать отсюда на совсем?

— У нас уже все собрано давно, только пассажирами нас не выпустят, с таможни сразу сообщат, кому надо и нас в море потом догонят и утопят… или этим «сомалийцам» заплатят, чтобы утопили.

— Ну, тогда делаем так…

После разговора с сестрами мы Иванычем отправились сразу к пакгаузу в так называемый «военторг». Алексея пришлось оставить на бывшей почте, во избежание так сказать возможных эксцессов. Внушительного размера склад, длиной метров в триста, в стенах которого вдоль путей были ворота через каждые 20 метров. Несколько ворот были открыты и мы зашли в ближайшие от станции, где уперлись сразу в здорового парня с автоматом и разгрузкой на голый торс.

— Покупатели? — без эмоций на лице спросил он.

— Да, — ответили мы практически хором.

— Сюда, — указал он «подбородком» на дверь напротив.

Завсклада, как представился нам полный, потный и лысый старший прапорщик, сразу поинтересовался о том, что нас интересует.

— Бензин, 92-й желательно конечно, — ответил Иваныч.

— 10 за 20 литров.

— Значит 100 за бочку, — уточнил я.

— За бочку 85, вроде как опт, — ответил прапор.

— А за шесть бочек?

— Хм… вас только бензин интересует?

— Не только. Оружие и патроны еще интересуют.

— АКС-ы по 80, новые совсем, АКМы по 40, пистолеты дорогие, мало их…ПМ по 80, ПММ по 100… есть еще старье вроде СКС, АК-47, ТТ… это все по десятке.

— Все?

— В смысле все?

— Ну мы торговые баржи буксируем, интересует что-то посерьезнее.

— Вы от куда такие наивные? Кто ж вам продаст посерьезнее? — усмехнулся прапор, — не положено, не продает командование ничего серьезнее того, что я вам назвал… Да и вообще, торговать оружием на днях перестанем… зря вообще начинали.

— Жаль, — ответил я, — а у вас свои бочки есть?

— Конечно, можем и махнуться тарой, ну за доставку пару монет накинете.

— А патроны?

— Все зависит от вашей закупки, если просто отдельно будете брать патроны, то цена честно говоря не гуманная.

— Мы посоветуемся?

— Конечно, — отрешенно ответил прапор, сразу переключившись на свои дела, стукая одним пальцем по клавиатуре совсем нового ноутбука.

А мы с Иванычем вышли и направились к беседке недалеко от пакгауза с надписью «место для курения», военный порядок что поделать.

— Иваныч, топлива берем не меньше тонны.

— У нас же 6 бочек всего.

— Да продадут вместе с тарой. И по оружию…

— Так а как же Леха с его темой?

— Иваныч, Лехина тема не факт что стрельнет, это во-первых, неизвестно как у нас сложатся отношения в целом с Лунево после того, как мы отсюда сопрем, точнее эвакуируем этих девок, это во-вторых.

— Хорошие кстати девки, — улыбнулся Иваныч.

— Я не спорю… хорошие, но стоит ожидать обратку от Матвеевых и это факт, будь они не ладны, и нам еще обратно идти с грузом, так что нужно нормальное оружие.

— Понятно, согласен.

— Думаю стоит взять хотя бы штуки четыре новых АКС-ов, десяток СКС и ТТ-шников штук пятнадцать.

— Нахрена тебе эти пукалки под 5,45?

— Иваныч, мля… ну кто их нас военный я или ты? АКС-ы но-вы-е!

— Ну да… чего то не подумал.

— Вот, а СКС возьмем как говорится пока есть, почти на халяву. ТТ-шники всем жителям Сахарного как табельное, ну и АКМ-ов штуки три.

— Золота то хватит?

— Ты кассу у Фимы снимал.

— Ну там полторы, в сейфе на «мандарине», — Иваныч закатил вверх глаза, — с собой две… ну да Хватит.

— И определимся по боекомплекту, когда сторгуемся на основном. Ну что, покурил?

— Да.

— Пошли.

У прапора мы зависли еще практически на час, охрана на входе даже задержала небольшую очередь. Торговались так, что Фима нам бы позавидовал… наверное. Кроме оружия и топлива, на складах были еще мука, гречка, масло растительное, соль, сахар, чай. В общем, задержались мы, и оставили прапору почти 2000 золотом, договорились о доставке «на после обеда». Потом на рынке купили по паре мешков пшеницы, ржаных и прочих семян, два десятка цыплят и «стадо» баранов, в количестве 6 штук, что с учетом доставки обошлось еще в 500 золотых.

Потом отправились на пристань, встречать товары, крепить груз и привязывать скотину. Охраннику я сунул еще пару золотых за более бдительную охрану и за то, что он нам скажет, если вдруг, кто-то будет интересоваться нами.

Время обеда прошло и жарило во всю. Ноги уже гудели, но дел было еще полно. Отправились с Иванычем обратно на рынок, купили полтора кило жаренной свинины, овощной салат и понесли это все к Алексею и девчонкам, которым запретили покидать бывшую почту.

Войдя в здание, мы обнаружили там сестер мирно сидящих за стойкой, и военного… здоровый такой парень сосредоточенный и как пружина на взводе. Когда мы вошли, он сразу направил на нас ствол автомата.

— Женечка, спокойно это друзья Алексея, — «защебетала» Даша.

— А где? — Иваныч развел «одной рукой», вторая удерживала сверток с обедом.

— Он ушел с другом, сказал скоро придет, вот Женю нам оставили, — ответила Маша

— Давно?

— С пару часов, — сказал Женя.

— Хренсе! — возмутился Иваныч.

— Они еще час как минимум провозятся, — сказал Женя, расстегнул разгрузку и сел на стул напротив входа, положив автомат на колени.

— Если папин мотороллер заведут, то раньше успеют, — деловито сказала Даша.

— Так… не понял, что за телодвижения? — уже нервничая спросил я.

— Нормально все, майоры склады пошли трясти, раньше никак. Тут в общем тема не айс вообще корячится.

Я пытаясь переварить ситуацию и понять что мне ответил этот вояка, взялся руками за начинающую раскалываться голову, толи от голодухи, толи от возможных последствий сотрясения, прошипел:

— Женя мля, ты кто вообще такой, и что происходит?

— Старшой, ты не кипеши, я в теме. Ваш майор с нашим майором кореша давно, и по жизни и по армейке, а я за своим куда угодно. В общем… вот, — он протянул мне записку.

«Сергей, здесь в Лунево ситуация похоже как на пороховой бочке. Вояки обделались по полной, теша себя иллюзией власти прохлопали вспышку, когда местные группировки объединились и решили их зачистить, время тикает на дни может на часы, точной информации нет. Я с Василием пока возьмем все, что сможем со складов, есть варианты. Мама с теткой и ее семьей подойдут к пристани когда включат фонари, принимайте. Среди местных уже пущена информация о бузе у полиции, что бы выпустить якобы „незаконно задержанных“, сегодня, может завтра, когда точно не знаю. Что бы особо не вызывать подозрения и не срывать девчонок сразу с работы, уходите к ним домой за час до включения освещения, пусть собираются, Жека их проводит к нам. Ты и Иваныч не паникуя, спокойно уходите из Лунево и когда выйдете в море идите налево и вверх от протоки вдоль берега, в пяти километрах выше дельты я подам сигнал — три раза „моргну“ фонарем, в ответ „моргайте“ два раза и подходите к берегу под загрузку. Там, как сказал Василий, скала, метров 15 над морем, должны подойти вплотную. Если и организуют погоню, то искать будут по пути в Лесной или в нем самом, там им ничего не светит, загрузимся, отстоимся за скалами до темноты и сразу уйдем к Сахарному. Все, удачи нам всем. Алексей»

Я молча протянул записку Иванычу. Он прочитал, минуту помолчал и сказал:

— Ну раз пошла такая пьянка… в общем садитесь обедать давайте, пока время есть, чего уж теперь.

И мы уселись обедать. Жека ел стоя, периодически отходя от окна, в которое он все время наблюдал. После обеда Иваныч выходил пару раз покурить и осмотреться. И вернувшись в очередной раз с улицы он сказал подойдя к окну:

— Не нравятся мне вон те двое на телеге, стоят там уже часа четыре, и сюда пялятся.

— Ага, я тоже их спалил, — подтвердил Жека.

— Ну вот нам и транспорт, да девчата? — подмигнул Иваныч заметно нервничающим сестрам.

Маша подошла к окну и тихонько выглянула.

— Да, это Юрка Матвеев, и того рябого и тоже знаю. Может уже пойдем? — умоляющим голосом сказала она, — полтора часа до «фонарей».

— Тут второй выход есть? — спросил я.

— Нет только окно приема посылок в той комнате, — ответила Даша кивнув на филенчатую дверь.

— Иваныч будь тут, Жека пошли.

Мы открыли металлическую дверцу окна и вылезли на территории рынка, всем было на нас наплевать. Обошли по большому кругу телегу с наблюдателями, и вышли им в тыл. Жека рубанул обоих прикладом, быстро и без суеты. Наблюдателей связали, снабдив кляпами и сложили в траве, у поленницы дома что у дороги, где Жека им еще добавил для надежности.

— Не убил? — спросил я его, залезая в телегу.

— Не должен, хотя…

— Этого нам не надо.

— Приход нормалек словили, отпустит их не раньше часа точно.

Молодая кобылка резво домчала нас до дома сестер минут за десять

— Ну хватайте пожитки и вперед.

— Там отцовский трактор, он на ходу можете на нем до пирса, — указала Маша на сарай.

— Идите уже, разберемся, — ответил Иваныч.

Беглянки забежали в дом, вместе с Женей, пока мы караулили, они сделали пару рейсов с тюками и чемоданами, погрузились. Телега тронулась и покатила вверх по улице, упирающейся в таежный проселок. А мы с Иванычем решили все же заглянуть в сарай и мягко говоря опешили. В сарае стоял ISEKI Landleader — японский дизельный минитрактор, с небольшим прицепом, в углу вдоль стены стояли железяки навесного оборудования как то картофелекопалка, фреза и еще какие-то хреновины… мечта фермера! Не сговариваясь, мы начали все грузить в прицеп. Нашли пару канистр с соляркой, заправили. Покидали еще в кузов все, что попалось под руку из инструмента. Иваныч не долго повозился и завел трактор, подергал за рычаги и потом с довольным лицом скомандовал:

— Прыгай в прицеп, аккуратно там, не зашибись. Поехали!

До пристаней доехали по улице разрушенной волной за полчаса, и от тряски в прицепе, съеденный обед все время пытался выскочить наружу. Иваныч сходу загнал трактор на катамаран, чуть не свернув трап, но все обошлось и мы закрепили технику на палубе, даже успели отбалансировать нагрузку, переместив пару бочек и несколько ящиков от «военторга». На нашу суету особого внимания никто не обращал, охранник доложил, что все спокойно и нами никто не интересовался. Ожидая маму Алексея и его тетку, я весь издергался, и что бы отвлечься, я вскрыл один цинк и начал набивать магазины к АКС-ам. Родные Алексея появились практически одновременно к моменту, когда сгустились сумерки и зажглись фонари уличного освещения, они еще и корову с собой приволокли. Пришлось договариваться с охранником еще за пару золотых, что бы он сам сделал все нужные отметки за нас, что мол нам некогда и хочется до темна выйти в открытое море. Тот понимающе кивнул и даже помог зацепить катамаран к «мандарину».

Из протоки «Мандарин» выскочил как пробка. Когда мы отошли от пристани, развернулись и пошли вниз по течению Иваныч первые полчаса матерился как сапожник, пытаясь поймать скорость в натяг соответственно сильному течению Новой. Но вскоре приловчился и закурив успокоился. Семья Алексея сидела в каюте, я расположился на катамаране между ящиками на мешках с пшеницей с АКС-ом в руках, распихав за пояс шесть магазинов. АКС стоял в углу рубки и у Иваныча, там же на полу лежало несколько снаряженных магазинов. Нервозность конечно зашкаливала, и стало немного легче лишь тогда, когда вышли в открытое море. Покинув дельту взяли влево 60, и Иваныч уже внимательно следя за экраном на радаре перевел рычаг скорости на «полный вперед». Три вспышки от фонаря где-то наверху у скал мы засекли уже минут через тридцать пути, Иваныч дал ответные пару вспышек прожектором, и погасив скорость до малого начал разворот, что бы к скалам подойти катамараном. Размотав длинный линь, я забрался на небольшой выступ скалы, закрепил линь и натянул его как можно сильнее талью. Слабая волна покачивала катамаран и скрежет алюминиевого поплавка о скалу сразу начал действовать на нервы, пришлось ослабить натяжение швартового и запихать между скалой и поплавком срезанный с «мандарина» кранец, после чего Иваныч заглушил двигатель. Фигуры на верху скалы были едва заметны.

— Принимай, первая пошла! — услышал я голос Алексея.

Сгруппировавшись в позу эмбриона от страха, осторожно отталкиваясь от скалы руками и ногами, спускалась обвязанная толстой веревкой Маша.

— Принял! — прокричал я вверх развязывая мудреные узлы, которыми была обвязана Маша, — Вытягивай!

Та же манипуляция была проделана и с Дарьей, Алексеем и с еще тремя десятками ящиков, ящичков и каких-то тяжеленных брезентовых свертков. В общей сложности погрузка заняла около двух часов, все пришлось делать практически на звук и на ощупь, для маскировки вырубили ходовые огни и не пользовались фонарями. Когда спустились Василий и Жека, еще час ушел на балансировку крена и крепление груза.

Я, Иваныч, Алексей, Жека и Василий сидели на ящиках в окружении огромной кучи багажа, клеток с птенцами и уже прилично обгадившими палубу катамарана баранами и томно что-то жующей коровой.

— Постоим еще пару часов, и потом до дому, — сказал Иваныч закурив «в кулак».

— Иваныч отошел бы ты с сигаретой к борту а? Тут же бочки с бензином, да и ты на непростом ящике сидишь, — сказал Алексей, пнув ногой по ящику.

— А что тут?

— А сюда Вася положил всякого взрывоопасного.

— Да ну вас в баню, — ответил Иваныч подскочив и выбросив окурок в воду, — пойду на «мандарин», чайник поставлю.

— Да, и предлагаю перекусить, — добавил я, — Жека, ты как самый молодой остаешься бдить.

— Понял чо, — ответил тот.

После волны. День 119

К Сахарному подошли на рассвете и долго занимались разгрузкой. Потом все собрались на завтрак, познакомиться с вновь прибывшими и послушать новости, не очень радостные надо сказать. Затем всех женщин прибывших с нами Светлана и Лидия Васильевна увели расселяться. Пришлось опять потесниться, ну пока так. А вообще, надо опять делать перерыв в походах и выделять время на быт и обустройство, да и близким надо время уделить, Андрей с Дениской прилипли вот и не отходят. Иваныча после завтрака срубило и он ушел отдыхать, устал… почти весь поход за штурвалом. Василий с Жекой меня отозвали к мастерской побеседовать.

— Сергей, мне Леха конечно рассказал про вас и про то как вы тут живете, — начал Вася, — но пойми правильно, я здесь оказался из-за обстоятельств, которые лично мне еще аукнуться. С Лехой у меня расчет можно сказать по полной и я с первым вашим рейсом уйду в Лесной с небольшой частью того железа что мы эм… взяли.

— Твое право, — ответил я, — здесь все добровольно, и за помощь железом огромное спасибо. Правда, ближайший рейс пока даже не планируем, сам видишь, надо тут разгрести все и помочь со стройкой.

— Это понятно, особо не тороплюсь да и помогу вам лишними руками, вроде из того места растут, — улыбнулся он, — а Жека вот еще не определился, думает, что делать дальше.

— Ага, думаю, — кивнул Жека, — ну и это, пока помогу тут вам если чего надо.

— Ну… время есть, решай, — ответил я ему.

К нам подошел Алексей и поинтересовался:

— Ну что, обсудили?

— Да а что тут обсуждать, «Колхоз дело добровольное», — ответил я.

— Ну и хорошо, пошли тогда отберем то, что у нас остается, а что Вася с собой заберет.

Оружия Алексей с Василием «приватизировали» не много, в основном боеприпасы и… ну поехали по порядку:

Патронов много не бывает, и их было всего 16 ящиков, разных, два из которых Василий сразу отложил, так же он отобрал два АКМСа, их было всего 8, десяток РГО-шек и один из трех ПКМ-ов с двумя коробами — сотками.

— Мне достаточно, — сказал Василий, — и это, если Жека решит не оставаться с вами, надеюсь, он тоже не будет обделен «выходным пособием»?

— Может хоть сейчас взять.

— Потом возьму, нафига оно мне сейчас то.

Еще из «подарков» от Василия нам досталось немного взрывного хозяйства, которое Алексей сразу унес прятать подальше, радиостанция Р-123М с антеннами 4-х и 11-ти метровыми, здоровый тюк с парой десятков комплектов «флоры», несколько разгрузочных жилетов — «лифчиков» и целых две коробки хозяйственного мыла.

— Можно было еще много вывезти, — с сожалением сказал Василий, — но уже не хотелось «гусей дразнить».

— Да вы итак много взяли.

— Разве это много? Это лишь часть того, что я откладывал, как только понял, что из Лунево надо уходить. И я показал еще одно место Алексею, не было времени от туда забирать… уж сами как-нибудь потом при случае.

— А что там?

— КПВТ и восемь лент по 40… упаковано все и закопано.

— Однако, — даже присвистнул я.

— Да знать бы мне за ранее, что вы в Лунево с Лехой появитесь… эх, что уж теперь.

— Как говориться — и на этом спасибо.

— Угу, — с некоторой досадой в голосе ответил Вася, — это лишь часть того, что я почти три недели откладывал. Ладно командуй, какие задачи?

— Связь разворачивайте вон там на развалинах, аккумулятор в мастерской, потом студентам нашим расскажешь как управляться, они у нас предварительно будут ответственными за это дело.

— Ну мы с Жекой к вечеру управимся, инструмент бы.

— Все в мастерской.

И работа закипела…

Двумя бензопилами активно валили лес, решили сделать просеку к оврагу, где бывший родник уже преобразился в шестиметровый водопад, с перспективой потом там поставить мини-ГЭС, у Иваныча давно по этому поводу мысли в голове появились. Бревна возили трактором, очищали от коры, оставив немного на концах, чтобы не растрескивались, и раскладывали в невысокие штабеля. Из длинных и ровных жердей ореха делали стены в новых домиках. Там же, ниже от оврага с водопадом, в небольшой долинке между сопок, спилили деревья а потом трактором раскорчевали пни. Будем постепенно там разрабатывать себе «земли с/х назначения», Саша подал идею построить там же хутор на две-три семьи, которую все единогласно поддержали. Решили засеивать понемногу рожью, пшеницей, картошкой и даже кукурузой, соей и подсолнечником, а так же перевести туда часть скотного двора.

Голова у меня была как «дом советов»… это надо, то надо, все надо «вчера» срочно… и каждое «надо» важнее предыдущего. Мужики помогали, мы собирались после каждого обеда под навесом на производственно-штабное совещание и решали, как сделать все эти «надо» без ущерба нашим основным планам. В одно из таких совещаний Алексей высыпал на стол жменю патронов и сурово так сказал — «у детворы забрал, надо срочно делать оружейку и все под замок от греха». Опять пришлось менять планы. Оружейку удачно разместили в подвале одной из развалившихся казарм, от нее остался один фундамент, по которому иногда попадались остатки кладки. Вход в подвал и сам подвал откапывали и чистили целый световой день. Потом соорудили там несколько простых стеллажей и разместили все незадействованное оружие и боеприпасы, собрали из толстой дубовой доски прочную дверь и даже замок нашелся для такого дела. Также по настоянию Алексея сделали маленький пост наблюдения на сопке у пирса и установили один ПКМ, с постоянной вахтой построив там из бревен нечто среднее между капониром и ДОТом. Теперь после завтрака у нас еще добавился развод на караульную службу. После того, как более-менее разместили народ, всем колхозом взялись за постройку бани. Просто замечательную печь, не с первого раза конечно, сложил Ваня китаец, из кирпича который собирали везде, где можно. И на развалинах молодежь колотила и то, что дома Светы осталось. В общем, все в дело пошло, с глиной и песком проблем не было. Сама баня получилась просторная и крепкая, а первый пар весь остров отмечал как национальный праздник. Вот вроде бы климат практически тропиков, а нет, подавай русскому баню и все тут. Ваню особенно все хвалили за печь, добрый жар давала. Банные дни назначили два раза в неделю, женщины по четным, мужики по не четным дням… хотя, первую неделю топили каждый день, дорвались что называется.

Как то заметил, что Иваныч все это время ходил насупившийся, пока я не выяснил причину. Оказывается, ему не хватает возни с железом и прочей слесарно-механической работы, что ж, пришлось забивать в планы работ постройку серьезной мастерской и кузницы, а заодно и более просторного склада рядом. Да в придачу Ваня, всю плешь проел своим «килпись магу делай Силеза, еще песька нада стлоить, килпись залить». Задумался я крепко над этим на самом деле. Отказываться от производства кирпича, из того, что под ногами лежит действительно не разумно, ну и на перспективу очень хорошее дело, и для коммерции и для себя. Что-то вдруг вспомнился мне из истории Приморского края русский промышленник Алексей Старцев, который поселился на острове Путятин, в конце XIX века, возвел кирпичный завод, занимался разведением пятнистых оленей, коней, крупного рогатого скота и пчеловодством. Также построил фарфоровый завод и мастерскую по изготовлению шёлкового полотна. Из кирпича Старцева кстати, построено много домов старого Владивостока. Ну и на очередном послеобеденном совете решили, что займемся строительством кирпичного… нет, не завода, для начала цеха, в самом ближайшем будущем.

Со стороны моря, иногда стала доноситься стрельба, подумали и решили строить на мысу, что выдавался в сторону Лесного еще один наблюдательный пункт и выделить туда человека на суточное дежурство с радиостанцией. Таким образом, в караул ушла еще одна единица личного состава, что в условиях постоянной занятости и нехватки рабочих рук немного выбивало из колеи, но это тоже важно, безопасность, как сказал Алексей одна из первоочередных задач.

А Жека решил остаться, как говорят «втрескался» по уши в Дашу, любой свободный момент и все, мы его не наблюдаем, уходили в обнимку гулять по острову. Для Дашки он конечно был героем спасителем, да и вообще не плохой в общем парень, конечно с молодежными выкрутасами всякими и иногда с совершенно не понятным мне сленгом, но в целом добрый, честный и ответственный, можно сказать состоявшийся мужик, и главное с руками из правильного места растущими, к какой бы работе его не приставляли, со всем справлялся, а что не знакомо, то в процессе объяснений хватал на лету. Как сказал Василий — «шарящий боец». Ну и собственно этот скоротечный роман не заставил долго ждать последствий, а именно на одном из обедов, Даша и Жека объявили о своей свадьбе. Вот так! Первая свадьба в этом Новом Мире. Чему собственно все обрадовались, а молодожены решили строиться на хуторе, в чем мы все естественно, в виде свадебного подарка и приняли участие. В новый, небольшой но добротный сруб молодые заселились уже через три дня. Там же на хуторе построили небольшой гостевой щитовой барак, с перспективой на новых переселенцев.

Все начали понемногу уставать, и я предложил сделать пару дней выходных, отдохнуть, набраться сил и заняться какими-то своими личными делами. Собрав немного припасов, я Светлана и Андрей с Дениской десантировались на Васин остров, Иваныч нас отвез. Васино зимовье еле нашли, заросло все очень сильно. Навели там порядок и расположились. Отдыхали, ловили рыбу, сидели у костра и мечтали. Света стала как то мягче и более женственна что ли, и дождавшись когда дети уснут, она уже не сдерживала ни эмоций ни желаний. Хорошо провели время и отдохнули от постоянного напряга и суеты.

Когда вернулись на Сахарный жизнь опять забила ключом, и все по темечку. Жека занимался связью, и учил наших студентов, прослушивалось много радио переговоров, но сигнал слабый. Пока ни с кем постоянной связи установить не удалось, Жека грешил на антенну, но кое-что начало проясняться. В зоне покрытия радиосвязи было как минимум два анклава, кроме Лесного и Лунево. Пока просто слушали, попытки связаться так и не увенчались успехом, толи действительно из-за антенны, толи у нашей станции не хватало мощности.

Затем я, Иваныч и Алексей пошли к Лесному, отвезти на материк Васю и кое какой товар — топливо и спорт инвентарь, который пользовался как оказалось спросом, ну правильно, телевизора то и Интернета теперь нет, а людям кроме всего прочего хотелось более-менее цивилизованных развлечений. И в Лесном, благодаря нашим трофеям из контейнера ну и Фиминой предприимчивости прошли даже первые турниры по настольному теннису, волейболу и футболу. Наш пирс в Лесном достроили, сразу стала капать денежка за его аренду, т. к. места на пристанях уже не хватало. Торговля идет, Фима крутится — молодец. Уж очень он причитал, что нас долго не было и он мол уже и не знал что думать, собирался говорит, на Сахарный ехать, выяснять почему нас долго нет.

Посетили Аслана, посмотрели на наш корабль, который уже спустили на воду вместе с двумя такими же. Иваныч облазил все, простукивал, что-то высматривал, если только на зуб не пробовал.

— Добро, — сказал Иваныч, присаживаясь на стопку досок у борта, — как с мореходностью?

— Кхм… ну волны то у нас тут по близости сильной нет, — ответил дед Илья, все в том же комбинезоне на голый торс и в уже выгоревшем сером берете, — а так буксиром его таскали на максимальной скорости маневрируя, отлично держится.

— Двигатель у нас есть, переберу его и привезем в следующий раз… ставить с вами буду, да и вообще чувствую, зависнуть тут придется.

— Нам бы ваши советы не помешали, — ответил дед Илья, — по отделке внутри, по надстройке может быть пожелания какие?

— Забей пока на внутреннюю отделку, будем заниматься машинным отделением и надстройкой.

Потом Иваныч полез по трюмам и по машинному отделению с тетрадкой и карандашом, потом вернулся, прихватил с собой какого-то парнишку из мастеровых и рулетку, и опять скрылся внизу. После чего вылез, еще недолго что-то записывал и сказал:

— Идем Сергей с Фиме, оставим ему список, что нужно найти и купить. И эм… — , почесал он затылок, — надо что-то думать по топливным бакам.

— Ну может те, что «квасные» приспособить?

— Может, — задумчиво ответил он, — но все равно маловато, ладно, на крайний случай установим десяток бочек по бортам, другого решения пока не вижу.

Вернулись к Фиме, сняли как говорят кассу и в придачу получили еще троих переселенцев — из новой волны выживших, которые не смогли пристроится в Лесном. Два представителя так называемого «креативного класса» из прошлой жизни, семейная пара менеджеров по рекламе из Владивостока, которых Волна застала в дороге. 33 и 32 года, Анатолий и Лена, вид конечно изрядно потрепанный у них, блуждали по тайге больше месяца, и надо отдать им должное выжили. Как рассказал Толик, им повезло. Сначала наткнулись на перевернутую фуру с уже сгнившими фруктами, где обнаружили два трупа дальнобойщиков, в машине нашли кое какие съестные запасы, потом додумались делать ловушки-петли. Их нашли разъездные поисковики из Лесного, которые уже не так часто, но все же периодически выезжали. И еще был Федор, 45 лет, крепкий мужик, его лысая голова как будто росла сразу из плеч, которые были размером той самой «косой сажени». Не словоохотлив и угрюм, но вкратце поведал нам, что Волна застала его с женой и двумя дочками на рыбалке на горной речке, куда они с друзьями поехали на двух машинах отметить день рождения жены Федора. Он не помнил как выжил, просто очнулся от того, что его приводят в чувство не знакомые люди, с которыми он потом еще долго скитался по лесу, а затем они вышли к широкой реке, к Новой, построили плот и решили сплавляться вниз по течению, которое их доставило в Лунево. А от туда Федор уже прибыл Лесной с каким то обозом, расплатившись золотой печаткой. По профессии Федор был военный строитель, только прослужил он не долго, уволился в 90-х и занялся бизнесом по продаже авторезины.

Лене и Толику я предложил вариант поселиться на хуторе и заниматься хозяйством, Федору вспоминать профессию, возражений не было.

Потом сходили к Араику, пообедать и узнать последние новости. Он нам рассказал, что в Лунево была очередная «революция», часть вояк перешла на сторону местных, опять не слабо повоевали, и теперь власть там в руках бывшего главы. Много беженцев от туда пришло в Лесной. Но теперь вроде в Лунево все нормализуется, власть в одних руках. По берегу Новой стали селиться люди, из выживших приходящих в Лунево. Заметно стало прибывать население, из-за того, что из Лунево люди стали ходить достаточно далеко на поиски вещей от старого мира, и кроме этого находят выживших.

Вернувшись на Сахарный Иваныч, определив себе в помощники Сашу взялся за переборку дизеля с бота «сынков», Алексей продолжил вести курсы «молодого бойца», а я занялся расселением вновь прибывших. Затем опять, хозяйство, строительство, планы и бытовые вопросы.

После волны. День 151.

Разбудило меня не сильно слышимое, но назойливое тарахтение дизеля бота «сынков», это Иваныч уже третий день гоняет его между Сахарным и Васиным островами, вроде как обкатку проходит. Что то ему все не нравилось, и он погоняв бот по волнам приставал к пирсу и опять принимался что то «шаманить» с двигателем. Но сегодня на завтрак он пришел с умиротворенным лицом, важно расхаживая под навесом общей столовой и пыхтя моей трубкой, которую он у меня уже давно нагло приватизировал со словами «ты не куришь а так, продукт переводишь, а мне самокрутки да „козьи ножки“ как морскому волку крутить не по статусу». В общем перебрали они дизель, и теперь он работал как часы, была только проблема с аккумулятором, у которого уже начинали осыпаться банки.

— Ну мне главное завестись, а там до Лесного я дойду, — сказал Иваныч выпуская дым.

— На долго там планируешь? — спросила Лидия Васильевна присев рядом, предчувствуя длительную разлуку.

— Ну Лида ты спросила, — крякнул он в ответ удивившись, — движок снять, смонтировать на корабль, смонтировать все навесное, топливную, снять и переставить гребной вал, да винт еще надо переделать и увеличить площадь лопастей. Потом ходовые испытания, устранения замечаний. Порядком дел, так что считай, что отбываю в командировку.

— Я надеюсь ты не один там собираешься стахановца изображать? — поинтересовался я.

— Саня со мной пойдет, вдвоем быстрее управимся конечно, да может еще и Фима нам на переселение кого нашел, вот глядишь и будут нам еще подсобники.

— И когда? — спросила Лидия Васильевна, даже как-то по киношному закусив нижнюю губу, причем я не понял даже, она это искренне сделала или пошутила, спародировав Светлану Светличную из старого советского кино.

— Да вот сейчас завтракаем, собираемся и выходим.

— Ну и мы с Лехой тогда тоже собираемся и выходим, — сказал я, вставая из-за длинного общего стола.

— Ага, нас только проводите до Лесного, на всякий случай, а потом уже на разведку свою пойдете. Кто еще с вами?

— Жеку хотел взять, да у него сейчас вроде как медовый месяц, обживаются на хуторе с Дарьей, да и по строительству у него там дел куча… Федора возьму, пока он Ваню китайца не зашиб тут, в порыве гнева, споря о размерах форм для кирпичей.

Все рассмеялись, а Федор еле заметно улыбнулся. Мы все уже неделю слушали отчаянный визг Вани и категоричный бас Федора, переживая что дойдет до рукоприкладства, причем инициатором мордобоя будет Ваня. Они начали строить кирпичный цех, все шло гладко и работа спорилась, то тех пор, пока они не уперлись оба как бараны на узком мосту на размерах форм.

А разведку мы давно запланировали, как и хотели, т. е. обогнуть материк влево от Лесного, и выйти к бывшей федеральной трассе, в надежде найти что-нибудь нужное, распотрошить если попадутся брошенные машины и главное поискать бензин. Под это дело даже выменяли на ТТ-шник велосипед, кроме того, что позаимствовали у Фимы. Загрузили «Мандарин» припасами и топливом, вооружились. На «Мандарине» уже был приготовлен вертлюг на носу под ПКМ, и выложено мешками с песком место стрелка, а на выходе из каюты пришлось придумывать откидную стремянку, что бы стрелку было удобно вести огонь. Боеприпасы и все оружие — ПКМ, два АК-47-С, Беркут с оптикой и Моссберг находились в пирамиде в каюте, на нас были только ставшие уже табельным оружием островитян ТТ-шники. Иваныч нагрузил отремонтированный бот инструментом, всякими тросами, талями, проволокой, трубками и шлангами, в общем всем что он посчитал может пригодится. Затем я вручил Жеке план работ и мероприятий на время нашего отсутствия, со словами «Ты тут за старшего, будь внимателен». Потом, прицепив катамаран к «Мандарину» мы вышли в море. С катамараном дойдем только до Лесного, потом там его оставим, а то вдруг что-то существенное найдем во время рейда и не придется терять время на возвращение к Сахарному. Шли на среднем ходу, Иваныч не хотел насиловать двигатель. Так, не торопясь, к началу дневной жары мы дошли до Лесного, где пришвартовали катамаран, пообедали в компании с Фимой и снова вышли в море. Держась от берега примерно в трехстах метрах, начали огибать материк, повторяя его береговую линию. Алексей расположился на палубе с биноклем, а Федор находился со мной в рубке и внимательно следил за тем как управлять «Мандарином».

— Ну что, попробуешь? — спросил я его, после примерно двух часов пути, — на самом деле не сложно совсем, почти как машиной управлять.

— Давай, — ответил Федор, занял мое место и сосредоточенно повел судно. Немного поработал штурвалом, меняя курс, поиграл скоростью хода, — да действительно, не сложно.

— Ну вот и практикуйся, твоя вахта у штурвала на ближайшие пару часов, — сказал я, похлопав его по «косой сажени».

Примерно через час хода, сначала справа, потом слева раздались всплески.

— Серега, смотри, дельфины! — практически заорал Алексей.

Действительно, к «Мандарину» подошли дельфины, самые настоящие дельфины и стали нас сопровождать. Вспарывая водную гладь плавником, они словно играя в догонялки выпрыгивали по очереди из воды демонстрируя нам свои красивые формы.

— Красота то какая, — сказал Алексей, лег на палубу у борта и опустил к воде руку, как бы приветствуя этих прекрасных созданий. И дельфины, как будто поняв его, стали выпрыгивать из воды выше пытаясь достать головой до руки, что у пары дельфинов получилось, и смешно вереща разной тональностью, они затем плюхались обратно в воду.

Сопровождали они нас не долго, минут десять, и потом исчезли так же внезапно, как и появились, уйдя в глубину. Алексей сидел на палубе и смотрел на руку, словно он прикоснулся к чему-то святому, вечному и чистому, а на лице у него застыл неподдельный детский восторг.

В очередной раз сменив Федора у штурвала, я обратил внимание на то, что солнце уже на 1/3 скрылось за горизонт, посылая нам свои последние лучи уже прошедшего дня.

— Алексей, — сказал я, высунувшись из рубки, — присматривай место, будем вставать на ночлег.

Пришвартовались у невысокого берега, поросшего таволожкой и прочим диким кустарником, лес начинался метрах в ста выше. Привязали швартовый за один из двух одиноко стоящих рядом с берегом тополей, сошли на берег всем экипажем, где стали готовить место под стоянку.

— Я в охранение пока пойду да сигналки поставлю, — сказал Алексей, повесив автомат за спину и направился вверх, к кромке леса.

А мы с Федором принялись оборудовать кострище. Наносили сухих веток и поставили на огонь нашу походную уже закопченную эмалированную кастрюлю, на манер котелка имеющую привязанную к ручкам толстую проволоку, закинули вариться пол дюжины картофелин и сервировали немудреный стол. Вернулся Алексей, и сказал что тайга глухая, высокая трава и кусты, так же отметил что много усохших кедров и берез.

— Из-за климата похоже, — тихо вздохнув сказал Федор, — тут по идее теперь пальмы расти должны.

— Вырастут, птичка пролетит, нагадит косточкой какого-нибудь экзотического фикуса и будет пальма, — улыбнувшись ответил Алексей.

Мы поужинали, поболтали еще полчаса прихлебывая травяного чая и залив костер водой отправились ночевать на «мандарин», где я заступил на первую вахту и мужики в каюте разлеглись по гамакам. Я уложил кусок свернутого брезента на наклонную стенку рубки и палубу, получилось почти удобное кресло, и положив на колени Моссберг стал прислушиваться к затихающему лесу и наслаждаться приятной ночной прохладой исходящей от воды. Через несколько часов бдения я разбудил Федора, вручил ему дробовик и патронташ, а сам отправился спать.

 

Глава 8

После волны. День 152.

Разбудило меня солнце, его лучи как-то внезапно ворвались в каюту через проем люка на носу, заставив мои веки сильно сжаться. Огляделся, в каюте кроме меня никого не было. Поднялся на верх, Алексей уже кашеварил на берегу, а Федор сидел на палубе и чистил зубы, слегка перегнувшись через леер борта и сплевывая в воду. Набрав с расходного бака в литровую банку воды и прихватив зубную Щетку я последовал примеру Федора.

Завтракали вареными яйцами и копченой рыбой в прикуску с зеленью и лепешками, все наше, т. е. подсобное хозяйство нас уже кормит, это радовало и поднимало настроение.

— Мужики, мне кажется я луну ночью видел, — сказал Алексей заворачивая кусочки рыбы и зелени в лепешку, — я сначала подумал что это НЛО какое-то, висит почти над горизонтом и размером раза в три меньше, даже самую настоящая лунная дорожка от нее была, только узкая такая.

— Надо же, — удивился я, — вот же переколбасило то наш мир…

— Хотел вас разбудить да не стал, думаю еще увидим, тут открытый океан, а там, — Алексей неопределенно показал лепешкой куда-то себе за спину, — сопки, тайга и не видно ее поэтому.

— А чего она такая маленькая стала то? — спросил Федор.

— Ну об этом мы узнаем наверное только тогда, когда в Новом Мире появятся новые астрономы с новыми знаниями, — ответил я.

Позавтракали, Алексей ушел снять сигналки, а мы с Федором привели в порядок место стоянки, почистили следы нашей деятельности, прикопав немногочисленный мусор, и помыли в море посуду.

— Ну что, до полуденной жары пилим без остановок? — спросил я у экипажа.

В ответ все согласно кивнули.

Перед нами была все та же картина — слева искрящий на солнце тихий океан с невысокими волнами, а справа берег. Где то он был вроде как скалистый, слабая набегающая волна за полтораста длинных дней и ночей «слизала» грунт и подмыла берег, оголив камни. Где-то берег был обрывистым, с растущими на верху деревьями, но в основном берега были пологие, все-таки это дальневосточные сопки, а не Гималайский хребет. Последствия прохождения Волны были уже едва заметны, поваленные стволы деревьев скрыли высокая и густая трава и кусты.

Если верит приборам, то прошли мы к вечеру второго дня уже семьсот километров или примерно 370 миль, да… далековато уже забрались. До наступления сумерек оставалось еще несколько часов, когда мы заметили ориентир — опора ЛЭП, в уже зарастающей но заметной просеке. Я сверился с картой.

— Так, скоро федералка должна быть, Федя, сбавь ход на средний и смотрим внимательно.

— А чего смотреть, вон она, — ответил Алексей передавая мне бинокль, — и я там какой-то микроавтобус даже вроде разглядел.

Минут через сорок мы аккуратно причалили, слегка упершись носом в уже размытый асфальт, Алексей спрыгнул в воду, выбрался на берег, и привязал швартовый за ближайшее толстое дерево. Мы с Федором отвязали от борта длинные и узкие деревянные сходни и с носа опустили их на берег.

Старенький микроавтобус Toyota Haice стоял не доехав до берега метров десять, салонная и водительская двери были распахнуты, внутри был небольшой беспорядок. Сиденья внутри салона разложены, валялась одежда и какие-то детские игрушки. Вокруг никого, только птицы из леса сообщают о своем присутствии. Я заметил небольшой клочок бумаги под «дворником», это была короткая записка, написанная не уверенным, но аккуратным почерком:

«Дальше дороги нет, только море, солярка кончилось… еда кончилась неделю назад, вода кончилась три дня назад, вчера умерла дочь а сегодня ночью, вслед за дочерью ушла жена, я их похоронил у знака… ухожу к своим любимым девочкам, найдете меня там же, похороните, если не трудно… пожалуйста.»

Изрядно поеденное лесными обитателями тело мужчины срезали с дерева, где он повесился на буксировочной стропе, недалеко от могилки жены и дочери. Все делали молча, не проронив ни слова, только Федор иногда смаргивал наворачивающиеся слезы. Молча выкопали могилу рядом с двумя невысокими холмиками, положили тело, прикрыли чехлами от сидений и закопали. Алексей сделал из толстых веток крест. Постояли молча у могил еще немного.

— Идемте на «Мандарин», помянем, — прервал я молчание.

Все согласились. Настроения готовить ужин не было никакого, поэтому, вскрыв консервы сайры на закуску, мы помянули семейство жутко ядреным самогоном приобретенным в Лесном, разбили ночную вахту и уснули.

После волны. День 153.

Позавтракали как-то тоже, без особого аппетита. Я предложил немного заправить микроавтобус и попробовать завести. Получилось, движок «схватил» на последнем вздохе аккумулятора.

— Ну давай еще литров тридцать заправим, пусть потарахтит аккумулятор зарядится да поедем, но велики с собой все равно возьмем, мало ли что, — предложил Алексей.

— Хорошо, — согласился я.

Проинструктировали Федора, и оставили его на охране и обороне «Мандарина», а сами отправились по федералке в противоположную от моря сторону на микроавтобусе. Открутили и выбросили из салона все сиденья и закатили две пустые бочки, прихватили с собой еще немного инструмента, кроме того что обнаружили в машине.

Проехав километров десять, обнаружили на обочине «Кенвурт» с контейнером на 20 тонн. Полезли смотреть.

— Противно как то, — сказал поморщившись Леха.

— Ты имеешь в виду мародерство?

— Угу, — кивнул он.

— Ну да, есть немного, но нужно принимать во внимание сложившиеся обстоятельства в условиях современных реалий.

— Да понимаю я все, умом… а сердцем… один хрен противно.

— Леха, давай ты мне потом, на Сахарном расскажешь, какой я негодяй и мародер, а сейчас пошли фуру осматривать.

— Пошли, — вздохнул Алексей, вышел из машины и сняв автомат с предохранителя сказал, — ты начинай а я осмотрюсь.

Контейнер был открыт, и на земле валялись разорванные коробки и куча бытовой техники. Вспомнив про контейнер со спортинвентарем, я заглянул на внутреннюю сторону двери. Да, есть документ… и что мы имеем? Понятно, «Домотехника». Что тут… ага, есть чем поживиться, ну это на обратном пути. Так же мое внимание привлекли два хромированных топливных бака, не менее чем на 300 литров каждый, тоже потом открутим. Залез в салон, ага радиостанция, ну и в «домике дальнобойщика» есть что взять, кроме двух спальных мешков.

— Поехали Леш, на обратном пути раздеребаним, сейчас не будем терять время.

— И что там?

— Да дофига всего, однозначно на катамаране надо сюда возвращаться, там кроме микроволновок, телевизоров и кухонных комбайнов, только батареек с тонну, фонарики, походные рации, куча посуды и бытовой химии.

— Ладно поехали, — согласился он.

По трассе мы проехали еще километров двадцать, по дороге попалось еще несколько автомобилей, я притормаживал у каждого, осматривались не выходя из машины и ехали дальше. Проехав еще десять километров уперлись в сгоревший рейсовый автобус, который стоял перегородив трассу.

— А вот это интересно, — сказал Алексей, сняв оружие с предохранителя.

Я остановил машину, достал из кобры ТТ дослал патрон и положил пистолет справа, под бедро.

— Я схожу, — сказал Леха и вышел их машины.

Осмотрелись, тихо. По обочине сгоревший остов можно было объехать, и я вывернул руль и потихоньку объехал препятствие, Алексей залез в кабину и мы поехали дальше. За поворотом мы увидели ту самую АЗС «Роснефть», которая была отмечена на атласе дорог.

— Да уж, — протянул Алексей, — это называется «сам не ам, и другим не дам».

— Пепелище. Ну что посмотрим?

— Думаешь там есть на что посмотреть? Ну давай посмотрим.

АЗС была вся сгоревшая, на территории было несколько выгоревших остовов машин. Под ногой что-то скрипнуло об асфальт.

— Смотри Леха, тут стреляли.

— Вижу, здесь тоже валяются, — ответил он и подобрал автоматную гильзу, — ладно, давай обратно поехали, не вижу смысла вдвоем соваться дальше в эти непонятки.

— Согласен, поехали.

Развернувшись мы поехали обратно. Доехав до первой машины мы вышли. Леха стоял в охранении, а я снял аккумулятор, вытряхнул все из багажника разжившись компрессором, аптечкой и набором инструментов, даже по выкручивал свечи зажигания, снял фары, разбил габариты и выкрутил лампочки. Бак у легковушки был сухой. Загрузил все в «Хайс» и мы поехали к следующей машине стоящей в паре километров. Все манипуляции повторились- аккумулятор, багажник, проверил бак, опять пусто и так несколько машин. Наконец доехали до фуры. Алексей снова встал в охранение, а я принялся вываливать все из контейнера на землю, все что не нужно уже в этом мире. Слукавил… 4 ноутбука «Samsung» отложил. Перетаскал несколько неподъемных коробок с батарейками и упаковки с радиостанциями в Хайс. Все машина полная, поехали разгружаться.

Приехали к «Мандарину», сложили у сходней трофеи, потом закатили на «Мандарин» бочки и закрепили.

— Федор, перетаскивай все сначала в машинное, потом в каюту, покомпактней все укладывай, а мы еще пару рейсов сделаем, — сказал я, захлопывая заднюю дверь опустевшего салона, — как тут, спокойно?

— Да, тишина. Может, когда я перетаскаю, к обеду чего соображу?

— Давай.

Сделали к «Кенвурту» еще рейс, я сразу принялся откручивать баки, предварительно откусив с запасом шланги и трубки бокорезами (Иваныч мне этого не простит). Потом радиостанция из салона, антенну с крыши, два аккумулятора, фары, лампочки и затем опять принялся за содержимое контейнера…

Так, опять салон микроавтобуса под потолок. Вернулись к Федору, И я поинтересовался у него:

— Как там, есть еще куда складывать?

— Ну смотря сколько еще привезете.

— Да привезти еще много чего можно, это поместится? — показал я на вновь образовавшуюся кучу у сходней.

— Ну… — задумался Федор, — это и еще, наверное, половина этого, если эти баки на палубе закрепить.

— Давай крепить тогда.

Сделали еще рейс, загрузились, пообедали и… отойти от берега оказалось проблемой. Нос бота хорошо сел на грунт. Установив в распор между бампером Хайса и носом «Мандарина» не толстый березовый ствол, спихнули бот в воду. Вышли в общем из положения.

— А Иваныч бы об этом сразу подумал, — сказал я, выруливая на обратный курс.

— Ну вот такие мы «сапоги», что ж поделать, — пожал плечами Алексей.

Обратно шли почти без остановок и ночевок, поделив вахты на мостике, по военному. Т. е. вахтенный, бодрствующая смена и отдыхающая смена, только время вахты увеличили с двух до четырех часов.

После волны. День 155.

Швартовались в Лесном рано утром, когда поселок еще только начал просыпаться. Но Фима уже не спал, и организовал нам быструю разгрузку. Два подсобных рабочих оказывается, были на штате в нашей торговой лавке. После разгрузки мы решили нормально выспаться, и я попросил Фиму разбудить нас к обеду. Но разбудил нас Иваныч.

— Я смотрю вы неплохо прибарахлились, разведчики. Как все прошло, удачно?

— Более чем, — ответил я, потягиваясь и выскакивая из гамака.

— А что это за блестящие бочечки? Мне в подарок?

— Ага, с фуры сняли.

— С какой фуры? — насторожился Иваныч.

— Да стоит там на трассе «Кенвурт», почти новый.

— А заводили? — встрепенулся Иваныч.

— Нет, а нафига?

Вы когда-нибудь искали пятый угол? Так вот нам, троим мужикам пришлось это делать. Что тут началось. Мне казалось что вся пристань в Лесном теперь знает какие мы безответственные раздолбаи и еще длинный список всяких нехороших слов.

— Да там же Каттерпиллеровский движок минимум в 400 лошадей, да у этого движка знаете какой ресурс?…

— Погоди Иваныч, а ты что думал что мы с Лехой вдвоем этот замечательный движок демонтируем и взяв подмышку принесем на «Мандарин»

— Не-е-ет, — продолжал выходить из себя Иваныч, — вы определенно раздолбаи! Нет! Мы сейчас нанимаем подсобников, и вы меня везете туда, где бросили это сокровище!! Будем демонтировать!

Проще было согласится, чем возражать. И мы пообедав, прицепили катамаран, взяли 10 человек подсобников и отправились обратно пополнив запасы пищи, воды и инструмента со всякими талями и блоками.

После волны. День 157

У федералки пришлось ставить настоящий экспедиционный лагерь, со всеми вытекающими, т. е. дежурства по кухне и караул. С лагерем разобрались, и я достал припрятанный в кустах аккумулятор и завел микроавтобус, отвез Иваныча, Сашу и еще пятерых помощников к «Кенвурту» и работа закипела, Иваныч со своей бригадой занимались демонтажем двигателя и коробки передач с прочими железяками. А я с четырьмя помощниками продолжали «разгружать» контейнер и перевозить его содержимое на катамаран. Алексей обеспечивал охранение у «Кенвурта», Федора назначили начальником экспедиционного лагеря. Подъехав за очередной партией коробок из контейнера я увидел как Иваныч с бригадой уже соорудили «треногу» из стволов деревьев над длинным капотом тягача и что то мудрят с блоками.

— В следующий раз вернешься, сразу сюда подъезжай, будем грузить, — крикнул мне Иваныч, вытирая лицо внутренней стороной тельняшки.

— А как? Надо тогда заднюю дверь снять.

— Нахрена? Прям на крышу опустим, подложим запаску, тут есть две.

— Ну тоже вариант, — ответил я поморщившись, и мысленно пожалел микроавтобус.

Уже отъезжая, я услышал как Иваныч гнет трехэтажными матюгами на помощников:

— Хоть один болт или гайку потеряете скормлю акулам на обратно пути. Внимательно все складываем.

Вернулся к «Кенвурту», развернулся и подъехал вплотную к бамперу. Принимать участие в погрузке не стал, и без меня там хватало криков и суеты. Подошел к Алексею и присел рядом с ним на коробку с каким-то телевизором жутко большой диагонали.

— Шум мотора далеко разносится от микроавтобуса, — сказал вдруг Алексей.

— И?

— Плохое там какое-то место было, у заправки… нехорошее.

— Я то же что-то вроде взгляда на себе там почувствовал, — ответил я, и посмотрел в сторону уходящей за поворот дороги, — ну может показалось.

— Нет, — категорично помотал головой Леха, — непонятки там есть, уж поверь, у меня на такие непонятки нюх.

— Ну я не знаю… может давай еще тебе человека выделим, вооружить есть чем.

— Нет, давай-ка лучше Федора, сюда с пулеметом и запасным коробом.

— Лех, ты извини конечно, ну может перестраховываешься?

Алексей в ответ молча помотал отрицательно головой.

— Ну, тебе видней, — ответил я пошел к Хайсу, от которого мне уже махал рукой Иваныч.

Я посмотрел на двигатель и даже удивился, такой большой капот и такой относительно его маленький двигатель.

— Поехали разгружать. Коробку, радиатор и прочее другим рейсом, — сказал Иваныч запрыгивая в кабину.

— Нормально закрепили?

— Нормально, замучаемся развязывать теперь.

Подъехал задом к катамарану, мужики установили два бревна к крыше микроавтобуса и удерживая с двух сторон, так прямо на запаске и спустили вниз на палубу катамарана двигатель.

— Федор, бери пулемет и короб запасной… К Лехе в помощь.

Федор все выполнил не задавая вопросов. Вернулись к тягачу, Бригада Иваныча с ним во главе принялась за погрузку коробки передач и прочих железяк, а я с Федором направились к Лехе.

— Принимай бойца.

— Хорошо, пусть на контейнер лезет и лежит там загорает, пока вы здесь не закончите.

— Еще пару рейсов наверное и можно уходить.

— Можно, — согласился Леха, — но я бы прокатился дальше за АЗС, одним глазком так сказать.

— Не пойму я тебя, то место нехорошее, то одним глазком…

— Я просто не люблю непонятки.

— На ужине решим, Может Иваныч тоже захочет прокатится.

— Хорошо, — спокойно ответил Алексей.

Когда все железяки с «Кенвурта» и коробки из контейнера были разложены и закреплены на катамаране, все уселись обедать, Алексей задал вопрос Иванычу на счет разведки трассы дальше, за АЗС, и получил однозначный ответ:

— Вот сначала то, что с таким трудом погружено и людей в Лесной отвезем, по закону Бернулли так сказать, а потом уже разведайте что хотите.

— По какому закону?

— Бернулли, т. е. где взяли, туда и вернули, — ответил Иваныч.

— Ну да, — согласился я, — мало ли что.

— Вот именно, — ответил Иваныч поднимаясь с бревна у костра, — ну что Серега, снимаемся?

— Да, тогда снимаемся, — согласился я.

После волны. День 161

И вот мы опять у федералки. Разгрузившись позавчера в Лесном, пополнили запасы воды, провизии и топлива, уговорили Иваныча на то, чтобы Саша пошел с нами, ну и вернулся «блудный сын», т. е. Василий. Он оказывается уже два дня нас ждал у Фимы. Не смог пристроиться в Лесном, я не стал расспрашивать почему, а Алексей ему что-то долго выговаривал, с глазу на глаз.

В общем, успев до жары пришвартоваться и разбить лагерь, выставили охранение в виде Василия, который отошел метров семьсот по трассе и засел в канаву у дороги, в мы принялись готовить обед. Со связью теперь проблем не было, у каждого на поясе болтался туристический «мидланд» и даже были в комплекте простенькие гарнитуры, но они сейчас за ненадобностью, Алексей назначил всем «цифровые» позывные. Пообедали, Саша сменил Василия и мы, переждав жару выдвинулись на Хайсе к АЗС, предварительно заправив полный бак. В группе разведки был Алексей, Василий и я, Сашу оставили старшим по лагерю, а Федора оставили в дозоре у лагеря ну и как резерв. Алексей вооружился 74-м прицепив к нему оптику с «беркута», я АКМ-ом, а Василия нагрузили пулеметом и парой двухсотых коробов, прихватили и по паре гранат.

— Может и не найдем там ничего страшного, а вы из меня терминатора сделали, — вроде как надувшись заявил Вася.

— Вась, там гильз как на стрельбище валяется, так что нефиг, лучше перебдеть, — сказал Алексей.

— Да ладно.

— Факт, — кивнул я.

— Ну, хорошо… уговорили, — согласился Василий.

На площадку у АЗС выезжать не стали, остановились на повороте.

— Так, гарнитуры одеваем, в канал не гадим… рассредоточились, — скомандовал Алексей. Все было оговорено за ранее пока ехали, Василий сразу укрылся у сгоревшего киоска фастфуда, от куда просматривалась вся дорога, уходящая дальше от АЗС, я с биноклем остался не далеко от Хайса, прикрывать тылы, Алексей как-то очень тихо и быстро сошел с дороги в лес и там исчез.

— 22-й в канале, — через десять минут услышал я в гарнитуре голос Алексея, — за АЗС четыре 200-х, давно лежат… уже поедены… иду дальше.

— Грузитесь, проезжайте до поворота, там рассредоточивайтесь и ждите, — услышал я еще через полчаса, — я дальше по лесу вдоль дороги.

— 33-й принял, — ответил в эфире голос Васи.

— 11-й принял, — повторил я.

Мы с Василием погрузились, и проехали к повороту, где опять заняли позиции.

— Здесь 22-й, я справа… внимательно, — зашипела наушник через полтора часа томительного ожидания и из кустарника, справа от дороги вышел Алексей и уже вслух сказал, — есть люди.

— Какие? Где? Далеко? — сразу спросил я.

— В пяти километрах отсюда, есть поворот на грунтовку, и по грунтовке еще примерно пара километров.

— И что там? — спросил Вася

— Похоже что лесозаготовка какая то, еще от старого мира, техника, вагончики. Людей до взвода, ну человек двадцать в смысле. От нового мира там уже свежие постройки, козы… есть особенность одна, люди в огороде вроде как копошатся, а рядом человек с автоматом.

— Ну может мимо проходил, — предположил я.

— Нет, этот именно пасет тех, кто на земле ковыряется. В общем Сергей, загоняй микрик за АЗС, и идем все вместе, понаблюдаем, может что прояснится, а если нет, то когда стемнеет, будем языка брать… а что делать.

Связались с лагерем, доложили обстановку и Алексей повел нас к месту, от куда мы рассредоточившись, стали наблюдать за непонятным поселением. Лишь с периодичностью примерно в сорок минут, от каждого из нас в эфир выходил доклад по результатам наблюдения примерно такого содержания:

— «быка» у домика за лесовозом сменили, другой «бык» сидит… курит…

— дальний вагончик под охраной…

— бородатый гадить ходил…

— проследить место…

— принял…

— два «кавалериста» с тропы показались, вооружение «ксюха» и дробовик какой-то… остановились у домика за лесовозом… спешились, зашли в домик.

— «сарафан» побежала к домику, корзинку несет… с балабасом…

— 22-й в канале, отходим к точке сбора…

— принял…

— принял…

— Ну что, собак вроде не видно, — шепотом сказал Алексей, когда мы сидели в уже опустившейся на лес темноте, — сейчас перекусим и идем к отхожему месту, надо взять кого-то именно из вооруженных.

— А почему именно из вооруженных? — так же шепотом спросил я.

— Они явно больше осведомлены в ситуации здесь.

— Возможно, а его не спохватятся и не пойдут искать?

— Есть такой вариант, — согласился Алексей.

— Так может ту тетку возьмем, ну которая «сарафан», она тоже наверняка в курсе, носится вон всех кормит, — предложил Вася.

— Эту точно сразу спохватятся, захочет кто добавки харчей и кранты, — не согласился Алексей, — вообще конечно с «языком» перегиб получается, принимая во внимание современное мироустройство… поговорить бы просто.

— Ну да, — ответил я, — мне бы тоже не понравилось если бы к нам на остров кто-то тихо заявился, и кого-то выкрал бы на поговорить.

— И я про это.

— Да вы рожи их видели? — подал голос из темноты Василий, — какой нафиг поговорить?

— Вот это пока от просто разговора и отталкивает, мужички явно из определенного контингента… Звезды, купола и прочие художества я тоже в оптику разглядел, — сказал Алексей и запил из маленькой пластиковой бутылки съеденную лепешку с копченой рыбой, — ну что, поели?

— Угу.

— Вася, ты выползаешь обратно на позицию… наблюдаешь и докладываешь, если что отсекаешь противника, валить никого не надо, напугать просто до усрачки парой длинных очередей и отходи к точке сбора.

— Понял, — ответил Вася, поднял с земли пулемет и тихо пошел на позицию.

— Иди за мной Серый, ветки не цепляй… аккуратно, — тихо толкнул меня в плечо Алексей.

Пробирались к отхожему месту долго, минут тридцать. На лесозаготовке еще никто не спал, горели костры у вагончиков и под навесами. Вася периодически в эфир докладывал о перемещениях. Найти нужное нам место труда не составило, ага, по запаху. Вытоптанная полянка у плотного кустарника и четыре жерди, воткнутые в землю, кое как оббитые досками и где-то затянутые каким-то шмотьем.

— Здесь в кустах ждем, — тихо сказал Алексей.

Свет от костров со стороны вагончиков проникал к туалету сквозь кусты и не широкую тропу, и его было достаточно. Просидели в кустах примерно минут сорок, когда в наушнике голос Васи нас оповестил:

— 33-й в канале, Дед какой-то к вам направился.

— 22-й принял.

— Может этот дед самое то? — спросил я у Алексея.

— Может, — задумался Алексей, — 33-й 22-му.

— На связи.

— От куда дед этот взялся?

— Дальний сарай какой-то, конюшня там что ли. Точно конюшня, стоят три лошади.

— Хорошо, работаем деда.

— Пусть только дела свои сделает, — предложил я, — а то как-то не знаю даже…

— Ну уважим дедушку, — кивнул Алексей, — на выходе берем, держи автомат. Я его рублю, я его тащу, ты просто прикрываешь наш отход. Никакой самодеятельности Серег, понял?

— Понял.

— Тогда работаем.

На тропе показался силуэт. Уверенной походкой, как будто днем дед прошел к туалету. Потом как бы замялся, покрутил головой и расстегнув ширинку начал поливать кусты. Алексей как кот, сгруппировался…

— Вы эта… хто тама в кустах-то? Ежли чего удумали, то не калечьте хотя бы, старый я уже, — вдруг тихо сказал дед, повернув голову в нашу строну не переставая при этом мочиться.

— Закончишь, сюда иди, — спокойно сказал Алексей.

— Подойду, только вы не деритесь.

— Не бойся, поговорим просто.

— Это можно, — ответил дед, заправился и подошел ближе к кустам.

— И как ты нас заметил? — спросил Алексей.

— А я и не заметил, я унюхал… копченой рыбы у нас тут нет, а ее запах от дерьма я хоть и старый, отличу.

— Молодец, — хмыкнул Леха, — что у вас тут? Кто живет, как давно, кто эти с оружием?

— Так лесозаготовка тут, давно уже. Я тут сторожем уже лет пятнадцать как, а до этого лесником был.

— А кто эти с оружием?

— Ясно дело кто… жулики да убивцы. После землетрясений то дня через три появились. Сначала двое пришли в форме милицейской, вроде как спросить как обстановка, а сами все высматривають какие-то нервейныя прям. А чего высматривать, тута я с бабкой да двое ребят с артели, ну они свистнули и из леса еще шестеро вышли да с автоматами. Ну этих то, милиционеров они сразу с ног сбили а потом к трактору их прицепили наручниками. Беглые они с этапа, а эти что в форме конвойные были.

— Убили?

— Да… этим же вечером, перепились и как бес в них вселился. За три дня всю душу вымотали аспиды. Потом переругалися, двое и ушли. Вернулся один через неделю голодный ободранный, да и рассказал, что не просто было землетрясение а еще и с наводнением, и что на много километров море в одну сторону, в другую река широкая и по лесу люди попадаются… разные, и хорошие и плохие а то и вовсе лихие по чище этих. А вы из каких будете?

— Наверное из хороших, — ответил я.

— Ага, ну добре раз так.

— И давно вы в таком симбиозе живете? — поинтересовался Алексей.

— В чем? Не расслышал.

— Как живется с бандитами то?

— А вот живем как можем, стерпелися. Они по началу, под автоматами нас держали, а потом вроде обговорили все. Они нам теперь вроде как защита от всякого лихого, вот так и живем. А куда идтить то? Жулики то эти, иногда выезжают в лес, да обманом приводят людей кого беда миновала да выжить смог. Далеко до реки ходили, ниже по течению говорят, есть еще люди.

— И много?

— Не сказали, я только слышал краем уха, как они с Черным говорили за это.

— Черный, это главный у них?

— Ага, — вздохнул дед, — на вид вроде тилигент, а человек шибко лютый. Ну и значит, кого обманом приводят, объявляют им, что тут они главные. Первое время охраняют, а потом люди и сами понимают, что идтить некуда.

— Сколько людей здесь кроме бандитов? — спросил Алексей.

— Ну так если со мной и с бабкой моей то шишнадцать.

— И нравиться вам так жить?

— А выбору то нету, был бы я помоложе, да без бабки может еще и полез бы в драку.

— А кроме тебя мужиков нет что ли?

— Есть, да как бы вам ребятки сказать, нет в них теперь воли… сломали их, кого как. Третьего дня хороший парнишка руки себе изрезал да помер, жалко его, молодой был совсем.

— А если поможем? Сами потом здесь справитесь?

— Ну если поможете… — дед задумался, — да поди справимся, уж на мякине не проведешь.

— Ну тогда рассказывай, где и кто находится…

После волны. День 162

Перед рассветом в лесу было очень тихо, только какая-то явно не местная птица монотонно гу-гу-кала каждые пять минут. Василий лежал на прежнем месте и обеспечивал нам прикрытие. Я тихо обойдя поляну взял на прицел дверь вагончика, что был рядом с домиком сторожа, где теперь жил Черный. А Алексей не долго провозившись уже придушил одинокого охранника и тихо пробирался к навесу кухни, где был еще один автоматчик, который спал сидя за столом, положив синие от наколок руки на стол и придавив их головой. Алексей тихонько подкрался, а потом как то очень резко проделал пару жутких, на мой взгляд, манипуляций с его головой. Бандит обмяк и был аккуратно уложен на землю.

— 22-й в канале, минус два. 11-й блокируй выходы, прикрываю.

— Принял, — ответил я, повесил автомат на ремень, и тихо пошел сначала к вагончику, где в проушины для замка вставил длинный болт, что я прихватил из коробки у трактора, где валялись какие-то запчасти. Затем вставил в дверную ручку домика сторожа черенок от лопаты, дверь открывалась во внутрь.

— Ну кто там шкрябается?

— Старуха с косой, — вырвалось у меня.

Я услышал характерный лязг досылающего патрон затвора за дверью и сиганул… сначала в сторону, а потом отбежал за трактор, в туже секунду в домике сторожа прогромыхали две короткие очереди через дверь, взорвав тишину утреннего леса. Спустя несколько секунд из вагончика послышались крики, затряслась дверь, зафиксированная болтом.

— Алле че за дела? Ну ка живо открыли петушье! — раздался визгливый голос из вагончика.

— 22-й в канале, — услышал я в наушнике, — 33-й, две короткие по паникующим.

— 33-й, на связи, принял не четко. Две короткие куда?

— Вагончик работай.

— Принял.

Дум-дум-дум-дум… Дум-дум-дум-дум — громко шарахнул пулемет по двери вагончика. Обитая жестью, хлипкая дверь прогнулась рваными отверстиями внутрь, и из вагончика донесся дикий крик, от которого у меня даже по спине прокатилась волна холодка. Эхо выстрелов еще несколько секунд гуляло меж деревьев, и потом рассеялось где-то в распадках, на минуту установилась тишина, которую прервал непонятный скулеж из вагончика.

— Стволы выбрасываем в окна, потом по команде выходим, кто не может выйти выползает, — прокричал Леха.

— Да ты кто такой фраер…. - донеслось было из домика.

— Я тебе сейчас гранату в окно закину урод! — перебил его Алексей, — до одного считаю!

— Тихо… не кипешуй мент… или кто ты там, тут баба у меня, а она жить хочет… Хочешь? Ну!

— А-а-а… не надо, — раздался истерический женский крик.

— Ну что фраера, как расходится будем?

— Бабу отпускаешь и выходишь, и может умрешь быстро.

— Ну при таком раскладе я ее только по частям могу отпустить.

— Ну как хочешь, — ответил Леха, положил автомат на землю и направился к домику.

— Серый бегом к домику, как увидишь меня, разблокируй дверь, — зашипела гарнитура.

— Понял, — ответил я, и пригнувшись пошел к домику сторожа.

Алексей на ходу выкручивал запал из гранаты. Плавными движениями, он быстро подкрался к домику, с размаха запустил в окно гранату, и затем очень быстро перебежал к двери, выхватив ТТ. Я только лишь успел дернуть черенок на себя, Алексей ногой так ударил по двери, что мне показалось, что даже окна зазвенели в этом невысоком срубе, и потом вкатился кувырком в домик. Послышалась возня, шлепки, визг… из домика выскочила полуодетая женщина размахивая руками и как-то странно подвывая, опять крик, но уже мужской и какой-то сдавленный. Я не выдержал и ворвался в домик готовый стрелять, но моя помощь была почти не нужна. Алексей как-то странно скрутил средних лет мужика, усевшись на нем и одной рукой схватив АКСУ бандита за ствольную коробку удерживая затвор во взведенном положении, в второй рукой держа пистолет, утопив его ствол в глазнице противника, а тот скалясь издавал то ли шипение, то ли крик беспрерывно нажимал на спусковой крючок автомата.

— Серый! Магазин мля! — проорал Алексей.

Я подскочил к ним, выдернул магазин из АКСУ, и со всей дури наподдал бандиту куда-то в район печени ногой и тот обмяк.

Черного, и еще одного оставшегося в живых бандита, три человека повели по тропе куда-то в лес, прихватив с собой канистру с керосином. А я, забрав у покойника что лежал у кухни, торчащую из кармана робы пачку «Примы», сидел и дымил второй подряд сигаретой, рядом сидели Леха и Василий… все дымили. Молча подсел дед.

— Ребят… я это, не знал я что Нинка… ну там, там с ним.

— Да ладно, проехали, — ответил Леха, выдохнул дым и закашлялся, — тьфу хрень какая!

— Дед, а как звать то тебя? — спросил я.

— Михал Михалыч… ну все Михалычем кличут.

— Ну что Михалыч, принимай командование, — сказал Алексей, — и кипятку бы нам сообразили, а то считай второй день в сухомятку… кишки слиплись.

— А сейчас сделаю ребятки, я быстро.

Пока пили чай более-менее познакомились с местным населением, рассказали вкратце про себя, после чего сразу 6 человек изъявили желание перебраться к нам на остров.

— Ну а тут, чем не нравится? — поинтересовался я.

— Не смогу я тут жить, — ответил крепкого сложения парень, — к себе не возьмете к реке пойду, а здесь не останусь.

— Ну а мне что? Не медом поди тут намазано, да и опоганили они тут место, — вставил Михал Михалыч, — я то ж к вам на ентот ваш остров «Буян», если возьмете.

Алексей посмотрел на меня, улыбнулся и ответил:

— Ну тогда вот, к Сергею Николаевичу на собеседование по очереди.

Забрали всех. Вывозили переселенцев в три этапа — сначала женщин, затем, вернувшись с катамараном вывезли всю живность и троих человек сразу на Сахарный, и в последнюю очередь забрали оставшихся, Михал Михалыча с женой, Полиной Андреевной, и их пожитки. Также загрузили кучу инструмента, кое какую мебель из вагончиков и 10-ти киловаттную старенькую, но рабочую электростанцию к которой на лесозаготовке уже не было топлива. Весь переезд занял 10 суток, на сахарный прибыли не все, Иваныч забрал обратно Сашу и троих «рукастых-головастых» мужиков, помочь на нашем «эсминце», как его уже называл Иваныч.

Такое большое пополнение переселенцами опять заставило нас всех заняться хозяйственно-бытовой деятельностью. Но тут меня ждал сюрприз, в лице Михал Михалыча, который оказался весьма деятельным и разумным дедом, в свои 70 лет, только вот с ногами у него было не важно — артрит. Но он не унывал, разъезжал по острову на своей гнедой кобылке и везде успевал, не то что я. А я, то в одном месте зацеплюсь за решение какой-то проблемы, то в другом надо разрешить конфликт интересов. А Михалыч вечерами на хуторе, где он поселился с бабой Полей, как мы все стали ласково называть его супругу, когда я к нему приезжал, важно и деловито открывал свой «вахтенный журнал» и с чувством, толком и с расстановкой докладывал мне о проделанной работе. И в один из таких вечеров я решил назначить его «председателем» нашего «колхоза», а точнее старостой острова. Ну получается у деда, надо признать гораздо лучше, чем у меня или кого либо еще. Возражать этому никто не стал, даже с радостью восприняли это, его как-то быстро стали уважать, советовались, да и просто при наличии свободного у Деда (так называли его «за глаза») времени, заходили к нему в гости поболтать «за жизнь». Да и Михалыч, чувствуя свою нужность и востребованность, как то даже помолодел… ну или бороду что ли подстриг поровнее.

Федор с Ваней наконец достигли как говорил один политик, консенсуса и выдали первую партию кирпича. Обжигали в маленькой печи, и теперь получив нужное количество материала, сразу взялись за строительство печи побольше. А я с Алексеем и Василием сходили в Лунево, точнее не в само Лунево, не хотелось рисковать, а туда к скале, где мы ночью загружались. Вася и Алексей забравшись по скале посетили под покровом ночи тайник, забрали его содержимое и мы ночью же вернулись обратно на Сахарный. И опять строительство, заготовки, хозяйство… Чему была очень рада Светлана. Да и мне, честно признаться, было приятно просыпаться в ее объятиях по утрам и зарываться носом в ее вкусно пахнущие какими-то цветами и травами рыжие волосы.

 

 Глава 9

После волны. День 200

В это утро нас разбудил сначала звон сигнального «колокола» — куска двутавра, что находился у наблюдательного пункта на сопке над пирсом, а потом гуук-гуук-гууууууук, — завыла самая настоящая корабельная сирена. Это был Иваныч, нет не так, это подходил к Сахарному наш корабль. Он сначала подошел было к берегу, потом медленно развернулся, и увеличив скорость, устремился к Васиному острову, потом меняя курс пошел обратно какими-то неимоверными зигзагами, и сделав еще один небольшой круг показав нам себя со всех сторон медленно пришвартовался к катамарану. Дети восхищенно кричали, взрослые размахивали руками, а Светлана, которая стояла рядом со мной прижавшись, сказала:

— Воображуля твой Иван Иванович, иди уж, встречай, а то смотрю аж подпрыгиваешь.

Я чмокнул ее в конопатый нос, и как был в исподнем и в калошах, так и побежал со двора к пирсу, но Светлана окрикнула меня и бросила мне бриджи со словами:

— Нечего население пугать, — и рассмеялась своим уже таким родным для меня смехом.

Корабль конечно был красавец. Две мачты, правда паруса изготовленные из чехлов от бассейнов были только на одной. Высокая надстройка между мачтами с открытым мостиком на ней. Хромированная бочка выхлопной трубы от «кенвурта» возвышалась выведенная над ютом на два метра. Я стоял у пирса, задрав голову и смотрел на реализованную нашу с Иванычем мечту.

— Ну чего стесняемся то? — склонившись с борта, и подмигнув спросил у меня Иваныч, — Боцман! Спустить трап с левого борта!

Что-то заскрипело, зашуршали канаты по блокам, и с палубы выехал в бок, удерживаемый небольшой балкой деревянный трап. Он стукнул по палубе катамарана, по нему сбежал какой-то незнакомый парень и представился:

— Боцман Строганов, Андрей, — потом замялся и протянув мне руку добавил, — Витальевич.

— Сергей… Николаевич, — ответил я и пожал ему руку.

— Прошу на борт! — явно переигрывая, ответил боцман Строганов.

Я поднялся по трапу и оказался на палубе из отлично подогнанных и покрытых каким-то темным составом досок. Меня встретил Иваныч сияющий как начищенный самовар, попыхивая торчащей из угла рта трубкой.

— Света сказала, что ты старый выпендрежник, — сказал я, протягивая ему руку.

— Так и сказала?

— Ну почти.

— Мне простительно, — ответил Иваныч и мы обнялись, — принимай судно Серый!

— Ну пошли, с чего начнем? И что это за боцман?

— Самый настоящий боцман, и кстати, с того самого траулера «сынков», он с тремя приятелями уплыл с траулера на мотоботе, еще до начала формирования там банды, ну и перебивались они потом в Лесном на подработке разной.

— Да ну, — удивился я, — и как ты его нашел?

— Он сам меня нашел, пару дней ходил у верфи и глазел, ну я и поинтересовался, мол чего хотел.

— А он?

— А он так и сказал, что мол боцман, и ищет работу.

— Нормально… ну а сам он как, кроме того что боцман?

— Правильный парень, я за две недели присмотрелся к нему, да и приятели у него нормальные.

— Ну и хорошо. И смотрю кроме тех троих, что ты с лесопилки оставил еще народ набрал.

— Да, Фима кроме того что хороший торговец, он еще оказывается и неплохим «кадровиком» оказался. Слухи то ходят уже про Сахарный. Люди идут к Фиме, но он всех не берет, там все по взрослому у него, анкетирование, собеседование и все такое.

— Не ошибся я в нем все-таки.

— Да Серый, похоже что не ошибся.

— И каково количество народа на корабле сейчас?

— Идем ко мне в каюту, у меня там судовой журнал… Все по взрослому Серый, все по взрослому теперь будет!

— Ну пошли.

На носу была небольшая надстройка, из которой вниз уходило два трапа.

— Нам сюда, — сказал Иваныч указывая на левый трап, — это спуск на нижнюю палубу, где четыре каюты и кают-компания.

— А чьи каюты?

— Ну естественно капитанская, — важно начал загибать пальцы Иваныч, — гостевая, радиста и твоя… только Серый, там кроме как в моей больше и присесть негде, еще в процессе строительства. Да и в моей каюте, кроме стола, полки, табуретки, топчана и откидывающейся второй шконки больше и нет нихрена. Даже двери нет.

— А на право трап куда?

— Кубрик для экипажа и общий камбуз.

— И сколько предполагается экипаж?

— Минимум шесть человек надо.

— А кубрик на сколько рассчитан?

— Там шесть двухъярусных шконок, так что 12 человек поместится.

— Ясно. Камбуз говоришь? А кок есть?

— Конечно, правда Виктор очень ругался, но не долго.

— Володьку что ли взял?

— Ага, — довольно ответил Иваныч, — да ты что, он же готовит как!

— Правильно, пусть занимается тем, что у него получается лучше всего. А люди всегда есть хотят.

Мы спустились в узкий коридор, и Иваныч указал на дверной проем.

— Вот моя каюта, твоя напротив. Все каюты двухместные, если что.

Мы зашли, я сел на еще пахнущий деревом топчан, а Иваныч, достав с полки единственный журнал, сел напротив меня на табуретку.

— Значит так, — начал Иваныч перелистав несколько страниц, — на данный момент временный экипаж судна составляет восемь человек из них новеньких шестеро и девять переселенцев. Постоянный экипаж сформируем, как только окончательно закончим с оборудованием и вооружением судна.

— Ясно. Это что у тебя схема судна? — спросил я указав на листок висящий на стене, на котором в карандаше, очень аккуратно была изображена схема.

— Да. Сейчас расскажу. Ну это верхняя палуба, ходовой мостик, это жилая палуба, тут моторное отделение, здесь топливный отсек, рядом грузовой, здесь водяные цистерны, это кладовки такелажная и парусная, пока тоже как грузовой, здесь и здесь трюма и места там… как говорят внутри больше чем снаружи. Здесь оружейная комната, это продсклад, тут мастерская, ну в общем боцмана хозяйство. Ну здесь рубка и мостик, тут мы находимся а тут экипаж.

— Действительно, места навалом. А вот эти не подписанные места?

— Здесь будут лазарет, электростанция, отсек вспомогательных механизмов, тут будут три боевых поста, а здесь рубка дежурного офицера.

— Действительно все по взрослому, только чего же ты так рано с верфей слинял, если еще так много не доделано?

— А потому, что все что надо доделывать, другим знать не обязательно, — ответил Иваныч, пыхнул трубкой и добавил напевая, — это наш с тобой секрет.

— Ну согласен. Доделывать правда, много еще.

— А для этого, мы завтра отправляемся к СР-у, а потом к траулеру. Будем снимать все! Иллюминаторы, провода, трубы, каютную мебель, камбузное хозяйство… короче все, чего тут не хватает.

— Хорошо, народ только надо расселить, побеседовать с каждым.

— Ну у тебя весь день впереди, — улыбнулся Иваныч, — а я пока бригаду на завтра скомплектую и инструмент подберу.

Походили еще немного по кораблю, Иваныч мне рассказывал все об устройстве более подробно.

— А это от куда? — спросил я увидев подвешенный за транцем спасательный бот.

— Так это же «обшарпанный», только отремонтированный и покрашенный. Надо будет еще и спасательные плоты на штатные места прикрутить.

А потом Иваныч вдруг спросил:

— А назовем то как?

— Эмм… а вот тут подумать надо, знаешь ведь, «как вы яхту назовете»…

— Ага, «так она и поплывет», знаю. Есть у меня вариант.

— И как же?

— Ты будешь смеяться?

— Не знаю. А что так все плохо?

— Нет, я бы даже сказал патриотично.

— Ну так говори уже.

— «Аврора»

— Блин. Тогда носовое орудие ставить не будем, — улыбнулся я.

— Почему?

— Ну… а вдруг услышу однажды залп по утру, а потом ворвется ко мне в бунгало твой боцман с маузером и скажет «Кто тут временные, слазьте».

— Да ну тебя в баню Серый, я серьезно.

— Ну если серьезно, то я не против.

— Строганов! — вдруг закричал Иваныч, — вешай название!

Боцман засуетился, и прихватив с собой еще троих человек, убежал в кубрик. Через минуту они вышли от туда с побрякивающим металлом мешком и отправились на нос, где вывесили с борта лежавшую на палубе люльку, спустились в нее и начали приколачивать буквы.

— Из чего сделал то? — спросил я у Иваныча, когда мы сошли на берег и наблюдали за работой боцманской команды.

— Из медной шины.

— Где взял?

— Да на пункте приема металла, я там много чего нужного вообще нашел. А хозяин этого пункта очень неплохо приподнялся кстати на металлоломе, он сейчас гостиницу с постоялым двором строит в Лесном, прям олигарх по нынешним меркам.

— Окисляться будут буквы.

— Будут, но зато есть чем занять «особо отличившихся», будут драить, — хихикнул Иваныч.

— Ну то же верно.

Через сорок минут по обоим бортам на носу сияло надраенными буквами слово «Аврора».

После волны. День 201

Утром я сразу отправился на хутор к Михал Михалычу, даже не позавтракав, но с уверенностью, что баба Поля обязательно накормит меня чем-нибудь вкусным, и не ошибся. Мы с Михалычем сидели под навесом у щитового барака и пили чай с блинами.

— Ну значица так Сергей, по людям вот такая картина у нас таперя, всего 62 человека, из них 12 детей, 22 женчины и 27 мужиков.

— Себя то посчитал?

— А как же, — улыбнулся Михалыч в усы и продолжил, — хотя в поле выходят все работать, половина уже вполне своим хозяйством живет. Голодать думаю не будем, уже излишки появляются кое чего. А вот круп да муки еще надобно покупать, и сепаратор бы нам второй, не справляются одним бабы.

— Буду иметь в виду, — ответил я и сделал себе пометку в блокноте, — Фиму озадачу, пусть ищет.

— Ага, и электричество бы нам суда на постоянное пользование, а то Федор опять генератор утащил, ему нужнее говорит. Вот и таскаем его тудой-сюдой, а когда еще вы там свою станцию на водопаде сделаете?

— Ну… - пожал я плечами.

— Вот, а я что говорю! Надоть нам на хутор генератор.

— Хорошо, заберем с Лесного, с пирса. Он там уже не нужен, строительство кончилось, а много денег на его аренде Фима все равно не заработает.

— От это уже дело, — ответил Михалыч и сделал отметку у себя в журнале, — еще подсобники на хутор нужны.

— Так привез же Иваныч вчера еще людей, и их всех тут расселили, так что не хитри Михалыч.

— Ну так то разве подсобники? Ручки беленьки, согнуться боятся.

— А вот какие есть, так что проводи так сказать полит занятия в стиле «что потопаешь то и полопаешь», воспитывай в общем. Тут тебе все карты в руки, а чего ты хотел? Люди то городские, вот и приучай к земле.

— Ну тоды пущай не воють потом, — насупился Михалыч, — сами сюда приехали.

— Вот, это другой разговор. А с подсобниками у нас проблема везде, мы вот уходим сегодня вдесятером с острова, у нас тоже работы много.

— Так то корабель ваш, его мы съесть не сможем ежели что.

— Зато на нем мы сможем привести то, что можно съесть, и генератор тебе опять же. Так что не начинай свою песню, справляйтесь теми силами что есть, тем более, что и меньшим количеством народа вон чего натворил, — сказал я, и указал рукой на все еще строящийся хутор, который действительно усилиями Михал Михалыча превратился в самое настоящее фермерское хозяйство.

— Ладноть, разберемся. Чайку подлить?

— Ага, наливай.

С хозяйственными делами управился к обеду. Нашел Иваныча, теперь это было легко — у всех, кто был «при должности» были рации. Взяли мы их из фуры шестьдесят штук, т. е 30 комплектов, в котором 2 станции, 2 гарнитуры, зарядное устройство и переходник под автомобильный прикуриватель, чем решили вопрос оперативной связи да и поправили неплохо финансовое положение, т. к. в Лесном у нас сразу купили семь комплектов, чуть ли не оторвав с руками. Иваныч у пирса руководил погрузкой пустых почек в трюм, параллельно раздавая вводные набранному экипажу.

— Ну что, когда выходим? — спросил я его, подождав, когда он закончит очередную матерную тираду.

— А Серый, ну так уже заканчиваем погрузку, так что можешь собираться и давай, на борт. Пока у меня располагайся, только нижняя шконка моя.

— Так а что мне собираться, сейчас с «мандарина» походный комплект свой заберу и все.

— Ну давай.

В экипаже кроме Иваныча, меня, Алексея и Василия, была боцманская команда из четырех человек и еще четыре подсобника. Вышли с Сахарного как только начала спадать жара. Скорость у «Авроры» была конечно не чета нашему трудяжке «мандарину», по заверениям Иваныча максимальная скорость 14 узлов, крейсерская 11. Так что к СР-у подошли еще засветло и сразу принялись за работу. Я нацепил свой пояс, распихав по подсумкам инструмент и отправился по каютам СР-а откручивать все что откручивается — элементы мебели и обшивки, иллюминаторы, двери. Все что откручивал вытаскивал в коридор, а Алексей и еще один полный мужик, которого звали Глеб все это вытаскивали наружу и перегружали на «Аврору». Иваныч с помощниками громыхали железяками в трюме, а Вася аккуратно разбирал радиорубку. Ужинали на берегу, когда уже совсем стемнело, потом немного поболтали, выставили караул и разошлись спать.

После волны. День 202

С утра Иваныч пошел поправить могильные холмики своих бывших сослуживцев, я решил ему помочь. Убрали траву, почистили все, сделали даже оградку из веток. Потом позавтракали и отправились к «скальному архипелагу» где стоял траулер. Отходя от СР-а Иваныч три раза дал сигнал сиреной.

До траулера добрались тоже гораздо быстрее. И принялись за ту же работу что и на СР-е, только еще и топливо надо было перекачать, и сразу заправить топливные баки «Авроры». Провозились долго, особенно с такелажем и двумя кранами, сматывали тросы, перегрузили уцелевший якорь и выбрали якорную цепь. Еще сняли эхолот, кучу другого оборудования а потом Иваныч несколько раз нырял в трюме, чтобы нащупать и снять датчики эхолота. Так что заночевали там же, пришлось немного отойти от траулера и растянуть швартовые между торчащими из моря скалами.

После волны. День 203

Вернувшись на Сахарный, пришлось швартоваться так, что бы не мешать отходить «Мандарину». Временно превратили катамаран в пирс. И снова закипела работа, работа по оснащению, вооружению и достройке «Авроры». Василий взял себе двух помощников, которые «дружат» с электричеством и умеют держать паяльник в руках, и проконсультировавшись c Иванычем принялись за проводку и установку оборудования. Иваныч сформировал себе БЧ5 и шаманил в моторном отделении и трюмах. Боцманская команда, вооружившись плотницким инструментом принялась за отделку камбуза, кубрика экипажа и кают. А мы с Алексеем отправились на «Мандарине» в Лесной, купить по заявке Михал Михалыча продуктов и материалов, а также забрать так нужный ему генератор.

Пришвартовавшись на нашем пирсе, где одно место уже всегда было забронировано, я отправился к Фиме, а Алексей решил проверить родительский дом, забрать кое какие вещи да на могилку к отцу сходить. Договорились встретится у Араика через пару часов и там поужинать.

— Ну наконец-то! — воскликнул Фима, когда увидел меня.

— Привет, — ответил я и пожал ему руку.

— Вы так гедко стали появляться, как будто забыли пго меня.

— Забудешь тебя, как же, — улыбнулся я, — ну как торговля, как успехи в целом.

— А хогошо знаете ли, очень даже хогошую пгибыль дает агенда пигса. Очень много стало всяких судов не местных появляться.

— А откуда именно?

— И из Лунево, и те кто выше Лесного по геке живет. По одному то в последнее вгемя опосаются ходить, вот и ходят кагаванами сгазу по несколько судов.

— А чего опасаются?

— Да появилась какая-то толи банда, толи пигаты, если пгавильнее. Сюда в бухту не суются, а вот на пути до Лунево нападают, и все чаще. Аслан на них даже облаву делал, ну поймали там кого-то, вгоде успокоилось все на недельку, а потом опять.

— Ясно. Ну это нормально, сейчас люди будут искать разные пути выживания, и разбой один из самых легких способов.

— Ну вы то не газбойничаете…

— А от куда ты знаешь, — злодейски прошипел я.

— Ну нет, я то знаю все пго вас и пго Сахагный, — отмахнувшись, улыбнулся Фима, — кассу снимать будете?

— Да! Раскошеливайся друг мой, — опять злодейски прошипел я.

Фима показал мне свой «гроссбух», где действительно все очень точно и дотошно было расписано, что продано, у кого что куплено, сколько поступило и зарплатная ведомость там же. В общем все чинно и аккуратно. Фима отсчитал золотые и серебряные монеты и ссыпал их в небольшой деревянный ящик, а я расписался за полученную сумму в его журнале.

— 22 в канале, — вдруг заговорила радиостанция, — на связь 11-й.

— На связи, — ответил я.

— Серег, у Фимы что с бензином?

— Сейчас спрошу. А что случилось.

— Надо забирать «буханку» из гаража, да и из сарая перевезти инструмент и станки отцовские. В доме уже мародеры побывали.

— Понял, жди.

— Фима, бензин есть.

— Согок пять литгов, — ответил он.

— 22-й, есть бензин.

— Принял, тогда давай ко мне с бензином.

— Принял, жди.

Фима вручил мне помятую двадцатилитровую канистру, и я перехватив попутную повозку отправился в поселок.

— Ну и что у тебя тут? — поинтересовался я у Алексея, когда прошел с канистрой в открытые ворота гаража.

— Да полазили тут хорошо, и в доме и в гараже, погреб весь вынесли.

— Еду искали.

— Угу, еды то теперь нет, теперь будут тащить все подряд и менять на еду… твари.

— Сдать бы тебе этот дом, вон через Фиму.

— Хм… вариант, — задумался Алексей, — точно, пусть ищет клиента… а вообще у матери спрошу да и может, продадим его.

— Ну или так. С чего начнем?

— А бери вон воронку, заправляй, а я пока колеса подкачаю, — ответил Алексей разматывая шланг ножного насоса.

Мы перетаскали в «буханку» кучу всего из сарая и гараже, а также из дома забрали все белье и домашнюю утварь. Потом Алексей краской на воротах написал «Сдается, обращаться в контору пирса о. Сахарный, спросить Фиму», завели машину и поехали на пирс, где подсобники помогли нам разгрузить микроавтобус и загрузить все в «Мандарин», куда также загрузили и электростанцию которую использовали при строительстве пирса. Затем отправились на рынок выполнять заявку нашего старосты, где наткнулись на только прибывший обоз из Лунево, и сразу развернули одну повозку с явно военных продскладов, с мешками муки, круп и еще какой-то мелочи на пирс, чему торговец был очень рад, и не стал брать с нас денег за доставку.

— Ну раз больше нет никаких дел, поехали к Араику, поужинаем и домой? — предложил Алексей.

— Поехали, — согласился я.

По узкой деревенской дороге «буханка», вырулила к бывшему магазину, где Араик уже с размахом отстроил свое новое заведение.

Очень важно, когда ты сам лично знаешь как вести дело, и принимая к себе работников и требуя с них, ты прекрасно представляешь что требуешь. И работники тебе отплатят качеством своей работы, естественно если они хотят с тобой работать дальше. А два новых официанта, и милая женщина, работающая помощником повара, которых некоторое время назад нанял Араик работать явно хотели, и делали свое дело хорошо. Посетители у Араика теперь были всегда, вкусная кухня, внимательное обслуживание, ну и сам Араик, некоторые приходили к нему просто поговорить. УАЗик скрипнул тормозами и остановился у декоративной ограды, их сухих не толстых жердей уде почти заросшей каким то вьюном. Мы вышли из машины и направились ко входу в виде плетеной из таких же жердей арки.

— Сергей — Джан, дорогой! — сказал всплеснув руками Араик и направился к нам.

— Здравствуй, дружище, — поздоровался я с ним и пожал его пухлую, но крепкую руку.

Араик пожал нам руки, и пригласил за свободный столик.

— Сергей — Джан, ты только сразу скажи ты кущать будещ или так… кофэ-шмофэ?

— Кушать дорогой, кушать.

— А что?

— Ну шашлык и салат. Как Леха, не против такого меню?

— В самый раз, — кивнул он, — ну и медовушки не сильно хмельной и холодной.

Араик подозвал одного из официантов, передал ему наш заказ и сел с нами за стол.

— А с вами посижу, поговорим. Ты Сергей — Джан уже давно не заходил, а обещал, — покачал головой Араик.

— Ну, Араик, ты же старый и мудрый армянин, и должен знать, что самые дорогие гости, это те, которые редко заходят.

— Вай хитрый ты Сергей-Джан, хитрый, — улыбаясь ответил Араик.

— Нет Араик, просто мудрый.

Официант принес на подносе из крашеной фанерки две тарелки с салатом и уже хотел было их поставить на стол, но Араик остановил его жестом, достал из кармана белого фартука полотенце и смахнул не существующие крошки.

— Вот теперь ставь, да! — сказал он и сурово так посмотрел на парня.

Потом подали шашлык из баранины присыпанный зеленью, лаваш и кувшин с медовухой.

— Ну рассказывай, какие тут новости, ты же много с кем общаешься, многое слышишь, — сказал я и впился зубами в сочный кусок мяса.

— Разные новости Сережа-Джан. Например, ходили тут челавек, спращивал про экипаж одной лодка, оранжевый лодка, — Араик многозначительно посмотрел на меня.

— Мм… И что спрашивал?

— Просто спрашивал, кто такие, где найти.

— И?

— Да мало ли тут таких лодка… ктота приплыл, ктота уплыл… низнаем никакой экипаж никакой лодка, — улыбнулся Араик, потом наклонился и сказал, нахмурив брови, — нэ хорошие они, мнэ нэ понравилис.

— Понятно, с Лунево наверное. Эти как их…

— Матвеевы, — вставил Леха.

— Ага, они самые. Вот же неймется. Что за семейка такая?

— Нэ знаю Сергей-Джан.

— Угу, что еще интересного?

— Луди говорят, что отсюда через пэрэвал была ручей до Волны маленкий, и теперь река, толка по бэрегу там пробовали золото мыть.

— И как?

— Ест там золота, — ответил Араик, — потом опять наклонился и заговорщически прошептал, — луди говорят, что Аслан экпидицу туда отправил.

— Экспедицию? — переспросил Леха.

— Да, дэсать человек уехало… так луди говорят.

— Ясно, а тут как в Лесном?

— А тут все тэчет, все измэняется. Луди дома строят, дело разный открывают. Есть савсем смэлый люди, далеко ходят, всякое ищут. И вот что, — опять придвинулся к нам Араик, — говорят пришли один раз они, привели тех кто в лесу скитался послэ Волны, савсем были слабые они, один бредил и что то про склад болшой говорил, государственный склад и очэн болшой. И что он офицер, который этот склад охранял.

— О как! Росрезерв что ли.

— Вай низнаю, резерв-шмизерв, только потом он пропал.

— Кто?

— Ну человек этот… ну… так луди говорят. Искали его говорят.

— И как нашли?

— Нэ знаю. Но то, щто искали, сам видел. Нэделю луди от Аслана ходили вэзде, все смотрели, спрашивали.

— Да уж, все чудесатее и чудесатее, — сказал Леха, закончив с шашлыком.

— Ох спасибо тебе Араик, — сказал я отодвинув тарелки, налив себе медовухи и откинувшись на спинку стула, — накормил. Очень вкусно.

— На здоровье. Всэгда рад тэбе Сергей-Джан, и друзьям твоим рад.

— Сколько?

— Пятьдесят за все, сэребром, — ответил Араик и показал жестом официанту, что бы тот убрал тарелки.

После ужина у Араика, мы вернулись на пирс. Леха припарковал «буханку» у офиса, сказал, что ее можно сдавать в аренду. Проверили груз, попрощались с Фимой и вышли в море. Часть груза была закреплена на палубе, а внутри «Мандарина» стало очень тесно, да и сам бот ощутимо просел под нагрузкой. Но двигатель работал ровно, и без особых усилий.

— Серый, на… глянь. Они давно за нами с самого Лесного волочатся, вроде и посудина крутая, а идут как выжидают чего, — сказал Леха и протянул мне бинокль, свесившись с крыши рубки.

— А я знаю чей это катер.

— И чей?

— Есть такой бандос в Лунево «Монах», он вроде как по сопровождению грузов бизнес наладил, мне погранцы говорили. Подержи штурвал, — сказал я и спустился в каюту, где в извлек из кармашка своего пояса клочок бумаги и вернулся в рубку.

— Монах. Вызывает судно, за которым ты плетешься уже час, — сказал я, в микрофон радиостанции, выставив нужную частоту.

— Монах здесь, — послышалось в ответ.

— У тебя тот же курс, или чего не хорошее на уме?

— Ничего личного, мне за вас заплатили.

— Матвеевы?

— Ну угадал.

— Монах, зря ты это. Во-первых Матвеевы просто не правы, уж не знаю что они там тебе наплели, во-вторых я тебя же потом тут порвут, если в этих водах будешь дела свои делать.

— Уже уплачено. Ничего не могу поделать. Пойми, это бизнес.

— Видит Бог Монах, не мы это начали.

— Мне похрен, веришь нет…

— Ну и нам тоже… отбой связи, — ответил я, видя как Алексей уже пристраивает ПКМ на вертлюг и разложил стремянку.

— Я готов Серый. Разворачивай! — сказал Леха в «мидланд».

— И я готов, — ответил я, и открыв нишу в рубке извлек АКМ и подсумок с магазинами. Потом выкрутил штурвал и развернул «Мандарин» на 180 градусов. Дал «стоп», спустился вниз и перебежал по тюкам и коробкам к боковому люку.

Катер «Монаха», увидев наш маневр, увеличил скорость и рванул на нас. С катера уже стреляли, не менее четырех стволов. Где-то справа просвистело, пару раз пули шлепнули по корпусу.

— Не дергайся Серый, эта их стрельба что трахаться в трусах, действие есть а эффекта нету, — услышал я голос Лехи в рации, — после меня можешь стрелять.

Леха дал всего три короткие очереди, и я увидел, как катер потерял ход, ткнулся носом в море и остановился.

— Держи их, — сказал Леха и спустился вниз.

С катера больше не стреляли, но я отчетливо видел какое то копошение, до них было около ста метров. Алексей показался с «беркутом» и сказал.

— Выходи на связь, пусть поднимают руки, выходят на нос, и встают на колени с руками за головой.

Я вернулся в рубку и продублировал «просьбу» Алексея, выкрутив громкость станции на максимум, что бы Лехе было все слышно.

— Иди нахрен! — услышали мы в ответ, и тут же Алексей выстрелил.

Я смотрел в бинокль, и видел, как окрасилась красным часть борта катера.

— На нос, на колени и руки за голову! — повторил я в микрофон и увидел, что через несколько секунд, двое вышли на нос и сели на колени, заложив руки за голову.

— Давай Серый, обойди их вокруг на этой дистанции, а я посмотрю, — сказал Леха.

На малом ходу «Мандарин» описал круг, Леха все это время держал катер на прицеле и смотрел в оптику.

— Чисто, подходи, я на захват, — прошипел «мидланд».

Я подошел вплотную к катеру, и Леха с ТТ-шником в руках сиганул вниз, связал пленных, а потом спихнул в море три трупа. Затем он подошел к транцу, осмотрел двигатели и крикнул:

— Один движок покойник, я ему блок размолотил.

— Ну вяжи этих «хитманов» получше, и лови канат, катер домой потащим. Течи нет?

— Вроде нет.

Через полчаса хода я почувствовал запах солярки, а потом двигатель «чихнул» и заглох.

— Твою ж мать! — ругнулся я и полез вниз, к двигателю.

Чинились около часа. Одна пуля пробила бочку дополнительного бака, куда я заколотил деревянный чепчик, выструганный из отколотой деревяшки от багра, в вторая пуля пробив кожух двигателя черканула по трубке ТНВД, насос «хапанув» воздуха прекратил подачу топлива. Перекусил трубку на насос, отрезал кусок топливного шланга с разбитого двигателя и соединил концы трубки, наложив хомуты из проволоки. Потом прокачал «лягушкой» систему и завел двигатель.

На Сахарном мы швартовались уже в темноте. Пленных привязали недалеко у пирса к дереву и приставили караул. А потом мы с Лехой отправились в баню, прямо посреди ночи, вот что-то захотелось в баню, да и все тут!

Конец первой книги