23 марта.

Спал беспокойно, завалился на матрас, лишь разувшись, и укрылся двумя казенными одеялами; еще сетка на кровати растянута и скрипит…

Проснулся на рассвете, сел на кровати, прислушиваясь и вглядываясь в темноту комнаты, соображая, где я, собственно, нахожусь – с вечера закрыли ставни от греха. Нашарил под кроватью ботинки, обулся, извлек из подсумка и включил маленький китайский фонарик, направив его в потолок. Ага, понятно; прошел к столу, что рядом с печкой, и пристроил фонарик у выставленных на стол консервных банок. Луч, отразившись, сносно осветил комнату…

Да уж, надо какой-то мебелью обзавестись, а то свалено все по углам и не поймешь, что и где. Хотя на вешалке да на кухонном столе более-менее порядок, за что спасибо Валерии, прямо растет в моих глазах «снегурочка» – блондинка, хоть и крашеная.

Активно «впахивать» на общественных началах особого желания не было, так как уже присутствовала на мне некая ответственность за Никиту, да и за ту же Леру. А тут еще быть а-ля комендантом образовавшегося поселения – вообще не улыбалось. Но, тихо произнеся несколько матерных слов, я поставил на плиту чайник с мыслью, что надо пойти и проверить посты. Попив из пакетика вонючего «3в1» кофе, я примотал изолентой фонарик к цевью «вепря», пусть тут штатно висит, оделся и вышел на улицу.

А тепло… Тепло, черт побери… Еще пару недель такой температуры, и в городах будет просто невозможно находиться. Вызвал Виктора, который тут же отозвался, хоть и явно сонным голосом…

– КПП на связи.

– Доложи обстановку…

– За время несения службы происшествий не случилось, – по-уставному ответил мне Виктор.

– Принял. КПП обжили?

– Так точно, только холодно, блин.

– Понял… Будем думать. А пока одеял у Галима еще попросить надо будет, – сказал я, а сам уже шел по тропе к домику Галима на предмет поговорить по душам.

Дом старика располагался в восточной части лагеря, в самом его углу. По тропе прошел сквозь небольшую рощицу напрямик, а не по дороге. Дом в стиле «я его слепила из того, что было» – жилое строение было кирпичное, четыре на четыре, не больше, а к нему уже было прилеплена куча пристроек и деревянных, и саманных, и даже низенькая банька по-черному. Большой хозяйственный двор, сараи, птичник, овчарня и, собственно, сам дед Галим посреди двора уже сыпет корм птицам.

– Доброе утро! – сказал я, подойдя к калитке, – можно к вам?

– Пожалуйста… Влад, правильно?

– Да, – ответил я и прошел во двор.

– Что в такую рань к старику привело?

– Ребята вчера обошли весь забор, много где надо починить, вот я, собственно, и пришел поинтересоваться, где можно что разобрать.

– Я бы не стал тут ничего разбирать, сынок, все сохранное, а вдруг люди придут еще?

– Да, люди могут еще появиться… Но забор надо чинить.

– А вы кровати возьмите.

– Хм… можно и кроватями, хотя бы на первое время.

– Сейчас ключ принесу, – сказал дед, и, высыпав остатки комбикорма в лоток, пошел в дом.

Я несколько минут любовался живностью и рассветом и успел более внимательно осмотреть двор. Собаки, кстати, не было, хотя будка в наличии имелась, наверху которой сидели два толстых рыжих кота.

– Год, как умер мой пес, – сказал дед, когда вышел из дома и понял мое недоумение, – старый уже был совсем, а другую собаку решил не брать… Сколько мне той жизни осталось, один Аллах знает. Вот, это ключ от корпуса, что ближний к домам вашим, он в желтый цвет выкрашен, а вот это от склада, посмотрите, что там еще нужно вам.

– Спасибо, – сказал я, забирая ключи, – дед Галим, а вот тут в нескольких километрах Марьевка, много там людей проживало?

– Немного, домов на двести деревня, а жилых не больше сотни было. А что?

– Да вот думаю прокатиться туда, может, найдем какой материал строительный. Да и вообще, проверить, кто там у нас в соседях.

– Понятно, тогда еще стоит вам вверх по Янгизу проехать, километров семь по грунтовке, там еще деревня – Северная.

– Понял, и туда съездим.

– А Марьевка почти на трассе, так что, думаю, людей там уже шайтан забрал…

Распрощавшись с Галимом – к разговору по душам он был не расположен, так как дел по хозяйству много – я пошел в караулку, у которой и встретил отдыхающую смену в лице Виктора и еще двоих ребят. Они сидели вокруг костра и что-то кашеварили.

– Привет, завтрак готовите? – подошел я к ним и поздоровался с каждым за руку, – о, а дрова откуда?

– Да вон там, у забора лавочек поломанных целая куча, – ответил Виктор, – вот и набрали на дрова деревяшек.

– Ясно. Как караулка?

– Нормально, надо кроватей еще, мебели по мелочи, ящики под оружие и боеприпасы, ну, и плиту надо с баллоном притащить, я на складе видел, там есть.

И закрутилось… В конце концов, желудок мне напомнил, что на завтрак был только суррогатный кофе, а на обед мы с Иванычем пошли, когда солнце уже клонилось к закату. За это время бригадой в семь человек мы заделали все дыры в заборе с помощью кроватей, и колючей проволоки немного на складе нашлось. Потом помогали обустраивать быт в «таборе», ну, и про свой дом не забыли – привезли из административного здания кое-какой мебели. Довели до ума караулку, в которой также устроили оружейный склад. Андрей и еще несколько мужиков тоже занимались по хозяйству и, так сказать, ревизией того, что есть ценного на территории. В процессе работы пытались слушать радио, гоняя по каналам автомагнитолы в машинах – ничего хорошего от пары с трудом пойманных радиостанций мы не услышали, везде паника, везде зомби и, как сказал Галим, шайтан пришел в наш мир. На Маяке так вообще истерия открытым текстом – «мы все умрем, спасайся, кто может». А перед тем, как мы с Иванычем отправились на поздний обед, на связь вышел Андрей и сказал, что есть предложение собраться в клубе и решить, как вообще жить дальше. Куда мы, пообедав или поужинав, все вчетвером и отправились, я еще и ведра прихватил…

– А ведра зачем? – спросила Лера, которую за палец держал Никитка.

– Воды набрать на колонке, – ответил я, когда мы шли, выбирая наиболее чистые места на уже натоптанной и грязной тропинке.

Иваныч ни с того ни с сего хохотнул.

– Ты чего?

– Да анекдот вспомнил… бородатый.

– Так рассказывай.

– Идет, значит, бабка по деревне с двумя ведрами, – начал Иваныч, – встречается ей подруга и спрашивает, далеко, мол… Ну, та ей отвечает: комедию же в клуб привезли, вот, иду смотреть, Никитична смотрела уже, сказала, что такая смешная, аж уссаться можно… Вот и прихватила, чтобы в туалет не бегать.

– А чего два ведра-то?

– Так две серии же!

Поднял, в общем, мне Иваныч немного настроение, а Лера, похоже, не поняла, в каком месте смеяться, и шла вся такая задумчивая, пытаясь понять суть анекдота. У клуба уже собрались люди, пара ребят, обходя по периметру здание, снимали фанерные щиты с окон, чтобы пустить вовнутрь свет. Зал был достаточно большой, чтобы вместить всю смену детей в лагере разом, имелась сцена, за которой был экран, а под потолком висел ящик для медиапроектора, которого, естественно, внутри ящика не было. На сцену поставили стол и несколько стульев.

На сцену поднялись Андрей и какая-то женщина лет сорока со строгими чертами лица, скорее худая, чем стройная. Я бы сказал, на вид как учительница, что ли… Люди расселись поближе к сцене, ну, и мы присели в первом ряду. Андрей, как человек в прошлом военный, да и вообще ответственный, насколько я уже понял, даже немного подготовился к этому мероприятию – открыл блокнот и начал читать какие-то записи, ожидая, когда все, кроме караульной смены, придут и рассядутся.

– Андрей Алексеевич, вроде все собрались, – пробасил кто-то из мужиков.

– Что ж, тогда начнем, – сказал Андрей, поиграв желваками, – судя по информации по радио, весь мир погрузился в ад, и это не для пафоса я так выразился, а так оно и есть. Похоже, в течение еще суток двух не будет ни государств, ни власти, ни тем более законов. Кроме того, что зомби, как их уже все называют, скоро станут основной популяцией в наших городах и поселках, похоже, что придется еще и противостоять последствиям этой катастрофы, а именно – анархии и хаосу. Думаю, выражу общее мнение, что анархия нам тут не нужна…

– Правильно… Не нужна… – загомонили в зале.

– … вот, тогда нам нужно решить, как жить дальше, и предлагаю по этому поводу высказаться каждому желающему, потому как нас тут, в этом лагере, без малого сорок человек.

– А можно уточнить, сколько именно? – негромко поинтересовался Иваныч.

– Сорок восемь, вместе с Галимом… А где он, кстати?

– Тут я, – дед поднял в левой части зала руку.

Тяжело… Тяжело нашему обывателю понять, какие же все-таки последствия все это несет. После пятого выступающего я начал откровенно зевать, на что обратил внимание Андрей и еле заметно улыбнулся. А потом обратился ко мне:

– Влад, а ты что думаешь по этому поводу?

На сцену подниматься не пошел, а просто встал и развернулся к залу.

– То, что я думаю, понравится далеко не всем, но все же озвучу… Никто сюда не придёт нас спасать, как было тут сказано несколько минут назад. Сюда могут явиться либо зомби, так как в относительной близости две деревни, либо те, кого надо самих спасать, либо те, кто вдруг почувствовал себя хозяином жизни на фоне беззакония и смуты. Как жить дальше? Сложный вопрос… Для начала необходимо решить вопрос с безопасностью, в том числе и продовольственной. Консервы и те запасы, что у нас с собой есть, закончатся очень быстро…

– Так съездить в деревни эти, что рядом, – сказал лысый мужик с профессорской внешностью.

– Вы поедете?

– Почему я? У нас же есть ребята, которые умеют с оружием обращаться.

– Хорошо, а вы что будете делать?

– В смысле?

– В прямом! Вот, допустим, Виктор с группой поедет в соседнюю деревню, где, рискуя жизнью, они будут таскать из какого-нибудь сельпо продукты, отстреливаясь от толп зомби. Вот эти милые женщины будут готовить для сирот и ухаживать за ними… Я и спрашиваю, что вы умеете и будете делать в тот момент, когда другие для вас добывают еду, сами рискуя быть сожранными.

– Э-м-м, ну… Я адвокат.

– И?

– Что вы на меня так смотрите? – психанул лысый и вскочил, – если я не умею стрелять или водить машину, то меня надо выставить за забор?

– Успокойтесь, никто вас никуда выставлять не собирается, я просто для примера обрисовал ситуацию, и мне интересно, кем вы себя видите в этом месте и в это время… А учиться стрелять придется. И руками работать больше, чем головой.

– Я работы не боюсь, что скажете, то и буду делать, – ответил он и сел на место, насупившись.

– Ну, это самое главное… И важно, чтобы каждый понял, что мы имеем шанс выжить, пока мы вместе.

– Так что же, опять коллективизация, колхоз и светлое будущее? – снова подал голос адвокат.

– Отчасти в этом есть смысл, – ответил за меня Андрей, а потом обратился ко мне, – Влад, мне понятен ход твоих мыслей, садись.

– Бать, можно я скажу да пойду, а то мне надо на периметр, – встал Виктор.

– Говори.

Виктор шустро запрыгнул на сцену, и, поправив ремень автомата на плече, сказал:

– Я это… Говорить особо не умею, но короче, тема такая – я в детстве читал много книжек про Дикий Запад и все такое. Так вот, думаю, всех устроит быт американских переселенцев… ну… Место тут хорошее, рядом две реки, поля, недалеко газ и нефть, каждый решает, чем заниматься и как жить. В то же время каждый должен помнить о том, что в случае опасности все должны быть плечом к плечу.

– На Диком Западе и бандитизм процветал, – опять ляпнул адвокат.

– Эдик, это миф… Да, бандитизм был, но он далеко не процветал, за исключением некоторых успешных банд. Шерифы и отряды милиции не давали им особо развернуться, поэтому бандиты промышляли подальше от поселений, в которых были серьезные силы самообороны.

Я оглянулся в зал и обратил внимание на то, что люди хоть и с улыбкой на лице, но все-таки внимательно слушают Виктора. По сути, он говорил вполне вменяемые вещи. Мы ведь кем оказались? Такие же переселенцы, только впереди не золотая лихорадка и освоение земель, а ресурсная лихорадка и борьба за выживание…

Разговор затянулся еще часа на три, выступили еще несколько человек, звучали слова поддержки предложениям Виктора, выдвигались еще различные дельные предложения. «Спица», как в шутку назвал Иваныч женщину учительской внешности, что сидела рядом с Андреем за столом, по-честному писала протокол собрания, как потом выяснилось. Закончилось все мероприятие тем, что единогласно выбрали Андрея председателем совета, в который вошло еще четыре человека – это Иваныч, лысый адвокат Эдик, Ольга, та самая «спица», в действительности оказавшаяся директором одной из оренбургских школ, ну и Галим Фирдовисович, как умудренный жизненным опытом человек с весьма светлой головой, несмотря на возраст.

Пытались меня утвердить на должность «шерифа», то есть начальника охраны, но я запротестовал, да и единогласно не получалось, так как меня мало кто знал из «табора» Андрея. Сошлись на том, что буду исполнять обязанности до момента, пока не найдется другая кандидатура и, желательно, с опытом. В идеале бы, конечно, участкового найти какого… Так и закончился первый день переселенцев – много чего нужного сделали по хозяйству и обустройству быта, собрание вот провели, и наметилась какая – никакая, но перспектива, хоть и очень туманная, если честно… Во всяком случае на данный момент.

24 марта.

Иваныч с самого утра ушел в «совет» – одноэтажное здание администрации лагеря, мол, дел куча у него теперь, что, в принципе, правда. А я засобирался на КПП, где предполагал устроить себе рабочее место на то время, что буду работать согласно вмененным мне обязанностям.

– А я что буду делать, – грустно спросила Валерия, – я теперь что, домработница и воспитательница?

– Хм… А ведь хорошая мысль, – сказал я, застегивая ЧОПовский жилет.

– Ты издеваешься?

– Нет, собирайтесь, пошли.

– Куда?

– Туда, где не придется грустить и тебе, и Никитке, не могу же я его целый день за собой таскать. И кобуру на место одень, нечего без оружия ходить, а то милая старушенция, что в «таборе» Андрея, преставиться, не дай бог, а вы потом будете иметь бледный вид и мокрые штаны, не имея возможности успокоить мертвяка.

Мы втроем пришли к домику, где расположился импровизированный интернат – четверо детей разного возраста и две женщины в качестве воспитателей.

– Доброе утро, – поздоровался, проходя в дом, – вам персонал и еще один постоялец на рабочий день.

– Здравствуйте, проходите… Влад, кажется? – поздоровалась со мной полная женщина.

– Да, Влад, это Лера, а это Никита… А вас, извините, не знаю, как зовут.

– Тамара, а это Люба… Помощь нам действительно не помешает, дети замкнутые, напуганные, очень много внимания требуют.

– Ну что, Лера, как тебе рабочее место? – спросил я ее.

– Лучше, чем в четырех стенах.

– Другой разговор, – сказал я и присел на корточки перед Никитой, – а ты как, останешься с детьми? Тут как детский сад, и Лера с тобой будет, а вечером домой.

Никита в ответ кивнул и взял Леру за палец.

– Вот и хорошо, – выдохнул я с облегчением.

– Влад, в клубе библиотека есть, я видела надпись на одной из дверей, – обратилась ко мне Тамара, – нам бы книг детских.

– Хорошо, я придумаю что-нибудь.

У здания КПП застал Виктора за творчеством – он практически чертежным шрифтом, выводил на листе фанеры, что, я так понял, уперли от клуба, надпись – «Форт Джанет».

– И что это?

– А, Влад… Так это, я что-то подумал, что надо как-то назвать наше поселение.

– Так есть же название, а за этот «Джанет» Галим тебе еще выскажет.

– Ничего он не выскажет, – высунув язык из уголка рта, Виктор сосредоточенно продолжал водить кистью по фанере, – это ведь исторический факт. Галим сам рассказал, лагерю-то уже сто двадцать лет, оказывается, а Джанет была племянницей доктора, который здесь лечебницу основал.

– Понятно, ну, раз наш аксакал не против, тогда еще два таких же нарисуешь. В курсе, что инициатива наказуема? – подмигнул я ему.

– Ага, в курсе, а зачем еще?

– Смотри, – начал я рисовать носком ботинка по грязи, – вот наш… Форт Джанет…

– А круто звучит?

– Круто, круто… Так вот, здесь идёт дорога, приехать к нам могут с этой и с этой стороны, поэтому эти щиты надо поставить на расстоянии в пару километров в каждую сторону от форта. И частоту напиши нашу, пусть опознаются сначала, если связь есть.

– Хорошо, нарисую.

Пока Виктор занимался художеством, я немного освоил свой угол в караулке – стол, стул и тумбочка, расставил все поудобнее. В административном здании Виктор еще в первое дежурство упер плакат со схемой лагеря и прилегающей территории, и теперь он висел тут на стене. Оттуда же в караулке оказалась и мебель, и кое-какая канцелярия. Так, ну что мы имеем… Личного состава народной милиции всего двадцать человек добровольцев, в смене на периметре заняты двенадцать, то есть собственно караул по постам, отдыхающая смена и бодрствующая. По четыре часа запряг дежурить людей, пока так… Правда в караулке сейчас только я, да Виктор как бессменный начальник смены, ага, такой вот каламбур. Остальные, кроме тех, кто несет вахту, распущены устраивать быт. С оружием вроде проблем нет, даже излишки водятся, а вот с БК надо решать вопрос. По большому счету, у нас патронов на одну зачистку любой из близлежащих деревень. Так что пишу себе в тетрадь, что пополнение БК – одна из первоочередных задач. Что еще… Видел в клубе дверь с надписью «Радиоузел», тоже надо Иванычу идею подкинуть использовать… Матюгальники на столбах висят кое-где.

– Влад, я все, краска нитро, так что высохла уже, – вошел в караулку Виктор, – сейчас один щит на воротах закреплю, и можно будет проехаться, установить другие на дороге.

– Хорошо, вызови троих из дежурной смены, с нами поедут.

– Понял, – Виктор кивнул и вышел.

А я снова погрузился в раздумья, глядя на автомобильную карту и выбирая первую для разведки деревню.

Выдвинулись на моей «громыхалке», в кузов закинули щиты и кое-какой инструмент. Машина резво бежала по разбитой дороге проселка на полном приводе, естественно, громыхая на всю округу. Поехали к Северному, то есть на север. Справа поля за лесополосой, слева извивается русло Янгиза, за ним степь, холмы и вышки газовых скважин… И грязюка под колесами.

– Ну что, Вить, на прерии не похоже, к сожалению, – сказал я, в очередной раз переключаясь на пониженную скорость, видя впереди грязную лужу.

– Летом будет прерия, – улыбнулся Виктор, – и почти не отличишь. Только не знаю, в Америке ковыль растет?

– Там кактусы растут, – сказал чернявый парень по имени Вадим с явно татарскими корнями.

– Все, приехали, – сказал я, когда мы въехали на невысокий холм, а впереди внизу показалась деревня примерно в километре, – а то возбудим до невозможности мертвяком нашей «громыхалкой». Идем, понаблюдаем издалека.

Прихватив бинокль, я вышел из машины, увязнув по щиколотку в грязной жиже. Впереди роща, по обоим обрывистым берегам реки, и сама деревня за этой рощей.

– Через реку надо, там, наверное, брод летом, а сейчас можно и по льду сигануть, – сказал я.

– Мертвяков видно? – спросил Виктор.

– Видно, навскидку сразу штук двадцать… Шарахаются, покачиваются. Ох, ты! Вить, ты видел свинью-зомби? На, глянь, – подал ему бинокль.

– Ах-ре-неть! А я грешным делом на шашлык надеялся… Там пара коровников или свинарников справа от деревни, через дорогу. Ну, и что делаем?

– Патронов много с собой не брали, все же не на зачистку собрались… Там у брода дерево сухое, поехали, на него щит прибьем и обратно.

Так и сделали, подъехав к одинокому карагачу у берега, прибили прямо к стволу щит, и только собрались ехать обратно, как явно услышали со стороны Северного два приглушенных выстрела.

– Там живые! – выкрикнул Виктор.

– Так, окна опускаем, чтоб только ствол высунуть, – начал быстро говорить я, выруливая к броду, – и внимательно, не лезут, не стреляем, патроны бережем.

На скорости проскочили по талому снегу, что покрывал еще скованное льдом русло, и помчались к деревне, влетая юзом в повороты. Раздался еще выстрел.

– Где? Кто понял, где стреляют? – прикрикнул я.

– Вон там, сразу справа возле рощи, крайний дом… Ага, мертвяки туда прут.

Выбирая дорогу, я уже не стал обращать внимания на несколько первых попавшихся мертвяков, которые, «обрадовавшись» новой еде, развернулись и пошли нам навстречу. Чуть притормозил у первого дома по дороге…

– Нет, Влад, дальше, – ответил Виктор, побелевшими пальцами стискивая цевье автомата.

Хрясь! – откинули бампером настырного мертвяка, точнее, мертвячку, насколько я успел разглядеть.

Бах! – раздался выстрел совсем близко.

– Вон, вон там мужик, в окошке фронтона! – показал Вадим и похлопал меня по плечу.

– Вижу, – нервно рявкнул я и переключил передачу.

А мертвяки оживились и прут по дороге, благо еще сама дорога пару раз поворачивает, да и большая половина мертвяков идет напролом, утыкаясь в заборы. Подъехали к дому, во дворе которого слышали «очередь»… Мертвяков двадцать стоят, толкаются под домом, ручонки свои тянут и головы вверх задрали, а мужик периодически выглядывает в окошко фронтона. Один из мертвяков сообразил и начал карабкаться по своим соплеменникам, пытаясь забраться повыше, и мне, может, показалось, но вроде у него в руке молоток! Я сходу протаранил бампером деревянные ворота двора и, чуть довернув руль, остановил машину правой стороной к дому…

– Огонь! Точно в башку стреляем!

Виктор с ребятами отстреливали тех, что у дома, а я косился на ворота и тоже несколько раз выстрелил по подходящим мертвякам. Оглох я буквально после первых выстрелов, и, когда спустя десяток минут у дома не было ни одного мертвяка на ногах, «блокадник» все правильно сообразил и сиганул с крыши с обрезом какого-то ружья в руках, патронташем через плечо и старым сидром за спиной.

– Вадим, дверь! И уж потеснитесь как-нибудь, – сказал я, а сам чуть подвинул вперед сиденье, чтобы хоть как-то увеличить пространство сзади, Виктор сделал то же самое. Мужик нырнул «щучкой» в машину, загибая трехэтажными матюгами. Я не услышал, как хлопнула дверь, а почувствовал резкую перемену давления в салоне, если можно так сказать, и, воткнув сразу вторую скорость, вывернув руль, вдавив газ и плавно отпуская сцепление, устроил небольшое дрифт-шоу по двору, снеся кузовом деревянную стену какого-то сарайчика…

Остановились только через километр после брода.

– Вылезаем, – сказал я и понял, что приглушило меня конкретно, судя по тому, как звучит мой голос, да и остальные выглядели ошалелыми.

Мужик на четвереньках выбрался из машины, и, сгребая в ладони снег, начал растирать им заросшее лицо и причитать:

– Господи… Спасибо тебе, Господи… – и так минуты три, пока Виктор не присел рядом с ним и не похлопал по спине.

– Мужик… эй… Все, успокойся! – прикрикнул на него Виктор.

На что тот развернулся к нему, обнял, словно родного, и начал рыдать, переходя на истерику. Виктор только развел руками, тоже чуть приобнял ненадолго его, а потом с силой оторвав от себя, громко сказал:

– Все, мля! Все закончилось!

До ворот Форта ехали молча, я посигналил, Пашка – молодой совсем парень из дежурной смены – открыл ворота, и мы подъехали к КПП.

– В караулку его, пусть раздевается и покажется… Не дай бог, укушен, – сказал я, выходя из машины, – и ствол заберите пока, а то он явно не в себе… Паша, полей…

Я подошел к низкой лавке у входа в КПП, на которой стояло ведро с водой и ковшик, скинул на лавку разгрузку, и разделся по пояс, чувствуя, как ко мне липнет одежда. Сполоснувшись, вытерся свитером, оделся, и прошел в караулку.

– Нормально все, не укушен, – сказал Виктор и кивнул на мужика, который одевался.

А мужик оказался вовсе не мужиком, а студентом сельхозакадемии, который умудрился 21 марта прорваться из Оренбурга в родную деревню, к тетке, которая была при смерти и тем самым, будучи инфицированным, заразил всех близких и тетку в том числе… А там пошло поехало, тетка умерла 22-го марта ночью, собрались родственники… Что произошло дальше, думаю, объяснять не надо. Деревня была съедена чуть больше, чем за сутки.

Выслушав Кирилла, как представился похожий на бомжа студент, я не стал объяснять ему, что, по большому счету, он виновен в гибели деревни. Потом сам поймет, сейчас ему это ни к чему, хотя неизвестно, с какой скоростью этот вирус вообще распространяется по воздуху, может, он и не виновен вовсе, а просто все так совпало.

– Григорий Иваныч, – сделал я вызов в рацию.

– Да, Влад…

– У нас «общий» дом готов принять человека?

– Откуда?

– Да вот… Подобрали, так скажем, потом расскажу.

– Ну, не совсем готов, но спать есть где, пусть приводят… Он нормальный? Не укушен?

– Не укушен, а вот… э-м-м… Присмотреть, короче, за ним надо.

– Ну, Галим присмотрит, это его теперь хозяйство.

– Хорошо, отправляю…

Попросил Вадима отвести Кирилла в «общий» дом, который запланировали для таких вот случаев. Как только они ушли, я спросил у Виктора:

– Выпить есть?

– Нет, Влад, ты же сам вчера сказал, что пристрелишь пьяниц на смене.

– Это я сказал?

– Ага, – ответил Виктор.

– Ну, раз сказал, то да… Нехрен! А закурить есть?

– Вот, – Паша протянул мне пачку «Кэмела».

Выйдя на улицу, я присел на лавку, взял сигарету в рот, так и сидел минут тридцать, прислонившись к стене и не подкуривая.

– Влад, нр-мн-м… – что-то говорил подошедший Виктор.

– Что?

– Нормально, говорю, все? – он наклонился и повысил голос.

– А, да… Что-то перетрухал я конкретно, Вить…

– Еще бы! Я тоже чуть в штаны не наделал, – Виктор присел рядом и чиркнул зажигалкой.

Я наклонился, подкурил, затянулся и сразу закашлялся, дыхание перехвалило, но справился и вторая затяжка пошла куда надо, никотин «побежал» по телу, пощипывая сосуды, и голова слегка закружилась.

– Вот, так лучше, – сказал я, еще пару раз кашлянув, – крепкие какие, зараза. Ну что, второй щит ставить поедем?

– Э-м-м… Ну, поехали, – с подозрением посмотрел на меня Виктор.

– Да ладно… Чего уж поделаешь, мертвяки теперь преобладающая популяция, так что надо смириться и воспринимать эту реальность без желания наделать в штаны… Хотя очень хочется, если честно. Ты это, сходи, цинк возьми в оружейке, заряжаемся и едем.

Сгребая в горсти стреляные гильзы, валяющиеся по салону, слегка прибрались, сели в машину прежним составом и поехали. Теперь на юг… До трассы Уфа-Оренбург было чуть больше полутора километров, и мы закрепили щит прямо на знаке «уступи дорогу». Выехали на трассу и встали.

– Тут их тоже прилично, и без бинокля видно, – сказал Виктор, глядя на Марьевку, еще одну деревню в полукилометре от трассы.

– Ага, и там, похоже, уже всех сожрали, – ответил я, – ну что, постоим полчасика… Может, проедет кто.

– Давай, только машину разверни и убери с трассы, – ответил Виктор.

Машину оставил на съезде с трассы, Вадима с двумя бойцами оставил возле нее, а мы с Виктором уселись на леер на обочине, поглядывая и на Марьевку, крыши которой виднелись из-за растущих на берегу Янгиза деревьев, и в обе стороны дороги смотрели.

– Там вон заправка, что в сторону Каргалы, – кивнул Виктор направо, – километр, не больше до нее.

– Это хорошо… За зданием столовой видел целую кучу канистр из под растительного масла, они литров на двадцать. Отмыть, и можно в них набрать.

– Хорошо бы бочек найти или емкость какую под топливо.

– Хорошо…

– Слышишь?

– Что?

– Стреляют.

– Нет, не слышу, в какой стороне?

– Со стороны Каргалы.

– Нет, Вить, не слышу… Часто?

– Было пару раз… Уже стихло.

Посидели еще полчаса… А потом выстрелы услышал даже я.

– Машины! – дернул меня за рукав Виктор.

Мы перемахнули через леер ограждения кювета и присели за ним. По трассе на достаточно большой скорости несся микроавтобус, белый с синей полосой и с «люстрой», а за ним два черных джипа, из которых стреляли по микроавтобусу.

– Вадим! Отгоните к посадке машину, быстро! И сами там сидите, – крикнул я, а сам посмотрел в бинокль на приближающуюся погоню, – что-то не пойму, вроде ментовская газель… Ее преследуют.

– Ну, или это хорошие бандосы преследуют плохих ментов, или одно из двух, – нервно ухмыльнулся Виктор, – что делаем?

– Наблюдаем… Пока наблюдаем, – ответил я и нажал тангенту, – Вадим, приготовиться к бою, огонь по команде.

– Принял, – прошипела рация.

Тем временем погоня приближалась. Прижимаясь к грязному снегу за леером, я пытался разглядеть пассажиров, сначала «газели», у которой не было почти ни одного стекла, потом пригляделся к новеньким джипам-крузерам без номеров. В люке переднего торчал какой-то лысый мордоворот и по два-три патрона отстреливал по преследуемым, причем создавалось впечатление, что он даже не целится.

– Они их что, просто куда-то загнать хотят? – тоже обратил внимание на эту странность Виктор.

– Ну, если в Марьевку свернут, то все… Там мертвяков немеряно, а машина без стекол.

Водитель «газели», понимая, что по трассе он не оторвется, вопреки желаниям преследователей свернул в нашу сторону, а не в Марьевку, и «благодаря» длинной колесной базе, микроавтобус сел буквально во второй яме с грязью. Двери открылись, водитель что-то крикнул, а из салона выскочила женщина и, волоча за руки двоих детей, побежала к посадке. Два мужика, оба с АКСУ в руках, укрылись за капотом и одновременно выстрелили по первому съезжающему с дороги Ленд Крузеру. Правда, очереди у них получились всего на несколько патронов, и они, бросив оружие, тоже побежали к посадке. В джипе кого-то зацепило, и явно не одного – машина с разбитым лобовым стеклом дернулась и остановилась.

– Огонь, Витя! – сказал я, привстав на колено.

Решение открыть огонь я принял сразу, как увидел женщину и детей, когда они побежали… Что бы не происходило, но с бабами и детьми нормальный человек воевать не будет. Да и не понравился мне этот мордоворот в люке, который туда уже спрятался – не мертвяк, но ничего человеческого я там не разглядел. В несколько длинных очередей мы с Виктором изрешетили левый борт остановившегося Ленд Крузера и, сменив магазины, перескочили на другую сторону леера, распластавшись на дорожном покрытии. Вторая машина, газанув, понеслась наперерез убегающим по полю, видимо, сидящие в ней не поняли в азарте погони, что происходит.

– Вадим, огонь по машине!

Из посадки затрещали выстрелы, и тяжелый джип, пару раз вильнув, остановился. Открылась левая задняя пассажирская дверь, и на снег выползли двое, которых мы с Виктором угомонили за пару очередей… Все… Теперь дождаться, когда обратятся, и добить.

Между тем убегавшие скрылись в посадке, метрах в пятидесяти от позиции Вадима.

– Вадик, давай там, встречай беглецов… Аккуратно, без нервов.

– Понял, женщина и дети уже у нас.

Всего преследователей было восемь человек, контингент, судя по наколкам, тот еще. Обращения в нежить долго ждать не пришлось, и мы методично их «проконтролировали». Сначала тех, кто на съезде, а потом, пробежавшись по полю, тех, кто был в другой машине.

– Ну и рожа, – прокомментировал Виктор, успокоив последнего мертвяка в поле.

– Ага, – кивнул я, – и мяса много… Бицепс вон, с мою голову, наверное, размером.

– Да, здоровый кабан… Был.

От посадки к нам направилась «громыхалка», двое моих бойцов стояли в кузове, а беглецов с комфортом усадили в салон. Машина остановилась, и двое мужиков вышли, женщина с детьми осталась в салоне, крепко обняв их и что-то говоря – успокаивает.

– Понятно… На фоне личной неприязни, значит, – сказал я, особо не приглядываясь к мужикам, но обратив внимание на то, что оба в милицейском камуфляже и при погонах.

– Влад?.. Откуда?

Какая-то очень знакомая интонация из прошлого, из юности, резанула по ушам…

– Костя? Ну, ни хрена ж себе!

Мы крепко обнялись, похлопывая друг друга по спинам…

Константин Скачин – мы вместе учились в техникуме, вместе занимались спортом и были хорошими друзьями, а потом оба ушли отдавать долг родине в разные ее стороны, он на Кавказ в погранцы, а я на Дальний Восток. А вот после мы потерялись, я пытался его найти, звонил по старому адресу, Сашку как-то даже просил проехать, но бесполезно. У Костика не сложились с отчимом отношения с детства, а когда умерла мать, так он и вовсе забыл о нем, переехав в общагу от службы. Единственное, что я знал, так это то, что он после армии пошел служить в линейный отдел милиции.

– Влад, ты как здесь? – широко улыбался изрядно постаревший и поправившийся Костик.

– Долго рассказывать… Давай здесь закончим и поедем.

– Куда поедем, Влад? Кругом все мертво, да еще вон, уроды всякие в банды посбивались.

– Есть место, тут недалеко. Вы-то куда ехали?

– Ага, куда-то, куда глаза глядят… Думали, подальше от города проще будет, а оно вон как выходит.

– Вадим, отвези их на базу, в «общий» дом и возвращайся. Садитесь, Кость, в машину… Укушенных нет?

– Уже нет, – помрачнел Костя, – не уберег я Юльку свою, сам ее и…

– Понятно… Езжайте, в общем. Там накормят, отдохнете, а я позже зайду, поговорим.

«Громыхалка» укатила, а я с ребятами остался собирать трофеи.

– Вить, сходи проверь ту, что на съезде, – сказал я, бесполезно поворачивая ключ зажигания и пытаясь завести машину.

Так и не завелась, но оставлять не будем, сообщил в форт, придёт КамАЗ и утянет все машины к нам, там разберемся. А трофеи порадовали: кроме пяти АКСов в очень неплохом состоянии, два дробовика, и не «тигры», а самые натуральные СВД. Правда, магазин один к винтовке, но зато патронов к ней около двух сотен. В машинах и на трупах обнаружились несколько радиостанций – новенькие, словно со склада, разгрузочные жилеты, но им досталось, продырявленные и кровью заляпанные… Еще приличный БК по магазинам и в пачках в большой спортивной сумке, где также обнаружили несколько гранат. И гвоздь программы – «Муха», гранатомет, лежал в багажнике одной из машин. Насколько этот РПГ-18 в живучем состоянии, сказать сложно, на вид им будто в футбол играли, но серьезных повреждений нет. Когда трофеи лежали уже приличной кучей, мы решили оттащить трупы подальше, и, схватив одного из них за ноги, я тут же бросил.

– Ты чего, Влад? Мертвые они уже два раза.

– Обувь…

– Чего?

– Глянь на ботинки.

– Ну, хорошие ботинки, дорогие…

– Вот и я про то же, – начал я расшнуровывать первый ботинок, – и ремни с них дергайте, нехер брезговать.

Вернулся Вадим и за ним КамАЗ. Покидали трофеи в кузов «громыхалки», потом я, прежде чем сесть за руль, осмотрелся и подозвал Вадима.

– Останешься с ребятами, поможешь с буксировкой, но сначала все трупы в КамАЗ, отъедете дальше по трассе на несколько километров и там скинете в кювет.

– Хорошо.

Вернулись в форт с Виктором и сразу принялись перетаскивать трофеи в караулку.

– Паша, свободен? – столкнулся в дверях с ним.

– Ну, я вроде как бодрствую, через час на периметр.

– Хорошо, мы носим, а ты все стволы разряжаешь, осматриваешь, в ящик складываешь. БК сортируешь по калибру, магазины… Из всех выщелкни патроны, сами магазины осмотри, там побитые есть. В общем, все учесть, посчитать и никому не давать.

– Понял, – почесал затылок Паша.

Перетаскали все и уселись помогать Павлу. Два автомата оказались повреждены, одному в ствольную коробку угодило, второму и газовую камеру разворотило, и трубку с накладкой – потом гляну, что можно сделать. Вытряхнули все из разгрузок… Полезного мало, за исключением неплохого бинокля, магазинов и патронов россыпью… А вот инсулиновых шприцов и всякой дури навалом. Сначала хотел в костёр, а потом подумал, что это тоже может быть товаром или обезболивающим на крайний случай, и припрятал все в караулке. Обнаружилось также некоторое количество ювелирки, поделил на две кучки, отцепил от самой непотребной разгрузки два гранатных подсумка и ссыпал туда. Один, что полегче, в стол убрал.

– Вить, отцу потом отнесешь, – бросил я ему второй подсумок, – начнем формирование бюджета форта.

– А то, – указал он глазами на стол.

– А то бюджет народной милиции.

– Это мне нравится, – одобрительно кивнул Виктор и засунул подсумок в карман.

– Ты же хотел Дикий Запад? Ну, вот тебе и стимул как помощнику шерифа, в виде определенной доли от трофеев и конфиската.

– В некоторых городках на Диком Западе, – выщелкивая патроны в картонную коробку, сказал Павел, и очень странно посмотрел на меня, – у шерифов было по факту больше власти, чем у мэров.

– Мне не нужна власть, Паша, мне нужны порядок и дисциплина, если уж так случилось, что я за закон и безопасность тут отвечаю… А еще нужно доверие, чтобы в случае чего можно было к тебе спиной повернуться и знать, что тыл прикрыт.

– Понятно, – ответил Павел, немного покраснев, и продолжил свое дело.

Закончили с трофеями как раз к приходу новой смены. Всех еще раз проинструктировал, снабдил всю смену удачно появившимися радиостанциями, проверили связь, оружие, и Виктор ушел с ними разводящим менять посты. Новому дежурному по КПП наказал почаще смотреть на дорогу, а не отсиживать задницу в караулке, и пошел наконец-то к «общему» дому.

Грязюка… Можно было бы и на машине, но «наши люди в булочную на такси не ездят» и топливо экономить надо, так что пусть «громыхалка» стоит у КПП, да и идти-то двести метров. Погода «шепчет», прищурился на солнце и чихнул…

– Будьте здоровы…

Я оглянулся и увидел «Спицу», точнее, Ольгу Николаевну. Она шла за руку с мальчиком лет десяти.

– Спасибо.

– Водила Алешу показывать, какое у Галима Фирдовисовича хозяйство.

– Да, много живности у него.

Я достаточно широко шагал, и Ольга Николаевна, поняв, что не поспеет за мной, продолжила беседу с сыном. Да и мне пока не до бесед на отвлеченные темы, хочется с Костей поболтать, и желудок о себе напоминает.

По дороге присмотрелся к трем крайним домам от КПП – бетонные фундаментные столбы покосились, того и гляди, завалятся дома, да и венцы снизу гнилые совсем… Надо Иванычу сказать, чтобы разобрали от греха, а бревно в дело пойдет, есть задумки.

У «общего» дома застал Иваныча.

– О, Влад… Ну, рассказывай, что там у вас, – увидел меня Иваныч и сразу отпустил мужика с сумкой, из которой торчал разный инструмент.

– А где вновь прибывшие?

– Да спят все мертвецким сном… ой… Тьфу, тьфу, тьфу, – поплевал Иваныч через плечо, – они же не спали, считай, не меньше двух суток, поели, вот и разморило всех. Так что не ходи, двери скрипят, разбудишь.

– Ясно, тогда потом с другом пообщаюсь.

– Другом?

– Ага, представляешь, один из ментов, что с капитанскими погонами, одноклассник мой, вернее, одногрупник, мы в техникуме вместе учились, спортом вместе занимались.

– О как…

– Ага, сам обалдел. Слушай, Григорий Иваныч… Там, в начале улицы, видел домики.

– Те, у которых столбы фундамента поплыли?

– Те самые, разобрать бы их.

– Думал уже об этом, но пока не до них, людей мало, а дел много.

– Тогда я своих задействую, мне материал нужен на фортификацию, так скажем.

– Что задумал?

– Помнишь, как мы с тобой мертвяков отстреливали, стоя на стопке бруса у забора?

– Еще бы.

– Здесь по всему периметру надо подобные площадки сделать, надо вышку наблюдательную на северную сторону, надо ДОТ у КПП сделать, а на самом здании КПП наблюдательную площадку… Это на первое время, так сказать.

– Думаешь, мертвяки объединятся и пойдут на нас штурмом? – хмыкнул Иваныч и улыбнулся.

– А я не про мертвяков, Иваныч, я про вполне разумных двуногих.

– А, вот ты о чем… Ну, давай так, один дом разбирайте, а про остальное с Андреем надо решать. И да, со стройматериалами проблема, инструмент еще нужен… Да много чего. У нас Северный ближайший населенный пункт?

– Да.

– Как там обстановка?

– Как везде – зомби.

– Это понятно, сколько их?

– Черт его знает, надо этого бомжеватого студента расспросить… Но я думаю, не больше двух сотен, мы еще и проредили там немного. И знаешь, что я заметил… Некоторые зомби, те, что пошустрей, как только поняли, что по ним стреляют, начали очень активно сваливать и прятаться, а у одного я даже молоток видел в руке.

– Да ну!

– Факт, Иваныч, они умнеют. Это, наверное, те, кто раньше всех обратился. Так что надо быстрее зачищать эту деревню.

– Значит, надо поторопиться.

– Да, надо задействовать всех стреляющих максимально. С боеприпасами немного решился вопрос, на зачистку хватит. Так что за ужином подумаем, как и что, а завтра в обед выезжаем. Успеем всех проинструктировать и машины подготовить, значит, поедем раньше, главное, чтобы там мутанты не развелись, хотя думаю, уже. То, что было раньше свиньей в одном из дворов, меня впечатлило до усрачки.

– Ладно, до вечера тогда, пойду Андрея озадачивать.

– Озадачь… Нам сейчас главное – закрепиться, выстроить оборону и от нелюдей, и от людей, у которых на уме глупости всякие.

– Ага, – вздохнул Иваныч, – я уж молчу о том, что надо тащить с Северного все, вплоть до того, что разобрать его до дощечки и гвоздика и сюда переместить.

– Вот именно! Ну, это забота теперь Совета и ваша с Андреем. Ладно, пойду, перекушу чего… И до вечера я в караулке, если что.

– Давай.

Дома вскипятил чайник и запарил лапшу, после чего, сдобрив этот «бич-пак» тушенкой, плотно поел горячего, попил чаю, пялясь в одну точку и гоняя мысли. Вызвал Виктора…

– На связи, – ответил он.

– Все нормально?

– Да, людей по постам развел. Ребята технику отбуксировали на территорию, на площадке у склада поставили. Там в «газели» вещи этих ребят, кстати.

– Заберут потом. Давай, личный состав собирай, на завтра работа у нас большая.

– Понял.

– Через десять минут буду.

До позднего вечера занимался с личным составом: перевооружение, подготовка машин, инструктаж. Волновались все, и я в том числе, поэтому, назначив на десять утра построение для утверждения вводных, которые предстоит нам разработать после ужина, всех отпустил отдыхать и сам пошел домой, успев еще проверить заступающую в караул смену.

У «общего» дома увидел деда Галима и Костю с другом.

– Отдохнули? – спросил я, присаживаясь на низкую лавку, под которой накидали досок от каких-то ящиков, чтобы грязь не месить.

– Вполне, – улыбнулся Костя, обрадовавшись мне, а потом спросил, – Влад, у нас в автобусе вещи остались, как бы забрать? И вот Галим говорит, что мы можем в свободные дома заехать, если решим остаться.

– А уже решили?

– Влад, а куда дергаться? Здесь хоть забор, и люди вроде нормальные с оружием, хоть какая безопасность… Дети вон.

– Да, дети наше будущее, – задумчиво ответил я, – машина ваша у склада. По заселению вот с Галимом как с членом совета форта решайте, раз он сказал, что можете заселяться, значит, заселяйтесь… Но потом, например, завтра вечером, а пока, раз решили оставаться, я вас мобилизую на время проведения завтрашней операции по зачистке поселка. Ужинали?

– Нет еще, – помотал головой Костя.

– Идем, у меня поужинаете.

– Э-м… А жена с детьми? – спросил Игорь, коллега Кости.

– И их бери, у меня там тоже сын полка есть. Вон тот крайний дом от клуба, – показал я рукой на дорогу, – микроавтобус черный рядом. Давайте, жду.

Валерия и Никита уже были дома. Никита листал подшивку какого-то детского журнала, а Лера, присев у окна, безжалостно кромсала свой маникюр.

– Что так радикально? – спросил я ее, разуваясь, а Никита сразу все бросил и побежал ко мне.

– А зачем они мне теперь? Грязь только разводить, да и сломала два ногтя. Сейчас подстригу и ужин буду готовить… Предпочтения?

– Э-м-м… Что-то случилось? – с подозрением посмотрел я на нее.

– В смысле?

– В смысле, ты не побухтишь даже, перед тем как взяться за готовку?

– Влад, стеб не уместен… Да я выросла на всем готовом, ни в чем с детства не нуждалась, у меня женская логика и куча недостатков, про которые выдумывают анекдоты. Но сегодняшний день, проведенный с сиротами, от которых я узнала, как умирали их родные, и что вообще они пережили… В общем, я бы напилась, – чуть понизив голос на последней фразе, сказала она.

– Ну, напиться шанс есть, у нас сегодня э-э… расширенный ужин. Давай, в общем, приступать к готовке…

Чуть позже появились Иваныч и Андрей с сыном, то есть с Виктором, и присоседились к процессу приготовления ужина. Потом пришли Костя и Игорь с женой и детьми.

– Надо, наверное, столовую все же запускать, – хмуря брови, сказал Андрей, – и кормить людей хотя бы обедом и ужином, а то сколько времени зря тратится, если все по своим углам будут готовить…

– Ребята в караулке до этого еще вчера додумались, – гордо сказал Виктор.

– Печи там какие на кухне? – спросил я.

– Газовые, надо только проверить все. Но Галим говорил, что проблем с ними нет, еще советские. На духовках только надо кладку поправить и можно печь хлеб.

– Хлеб, это хорошо, – подал голос Костя, – я вообще с трудом что-то в себя без хлеба запихнуть могу, хотя что только не жрал за последние два дня.

Ужинали почти молча, немного выпили за знакомство – впервые в относительно спокойной обстановке, а Лида, жена Игоря, даже всплакнула, потому что уже не надеялась сегодня утром остаться в живых и сильно перенервничала. Потом мужская половина компании плавно переместилась за один из трех раскладных столов. Убрав посуду, приступили к обсуждению завтрашней зачистки. Виктора только отправили в «общий» дом привести студента для точного изображения схемы деревни на бумаге… Все разошлись далеко за полночь.

– Влад… Влад, – тихонько тронула меня за плечо Лера.

– Чт… – попытался я поднять голову, но Лера приложила палец к моим губам.

– Идем, – взяла она меня за руку.

– Куда, – спросил я ее шепотом и осмотрел комнату. Никита и Иваныч спали.

Секс в салоне «форда» был каким-то животным, на инстинктах, но в тоже время получить удовольствие и расслабиться после трех дней сплошной нервотрепки и ужаса – было приятно и в какой-то мере даже полезно.

– Влад, ты не думай, я не какая-то там… Мне просто было это нужно, – положив голову мне на грудь, сказала она.

– Я и не думаю. Ты уже большая девочка, мне, похоже, это тоже было нужно.

– Вот и хорошо… Просто ты единственный человек, с которым я смогла себя представить тут, в этом месте. И это просто секс, без обязательств.

– Я понял… Неплохой, к слову, секс, – я снова прижал ее к себе, положив руку на ее упругую грудь…

25 марта.

Первым в колонне за рулем «форда» ехал Иваныч, позади него два КамАЗа, борта которых были подняты панцирными кроватями – такая вот импровизированная защита. Я находился в кузове второго КамАЗа, которым рулил Игорь. Виктор командовал группой стрелков в первом грузовике. Переехали брод, обогнули рощу, и, проехав по грунтовке с километр, встали.

– Форд Шерифу.

– Здесь я, – ответил Иваныч.

– Пока по плану, давай по газам и по центральной улице.

– Понял.

«Форд» покатил по дороге до самого конца деревни, где остановился и несколько раз посигналил, а потом развернулся. Мертвяки со всей деревни, некоторые быстро, а кое-кто даже весьма шустро, устремились к «раздражителю».

– Хорошо, – сказал я вслух и снова взялся за рацию.

– Старпом, – такой позывной я дал Виктору, – давай, выгружай Дезертира на свою позицию.

– Принял, – ответил Виктор и, спустя пару секунд, КамАЗ с группой Виктора тронулся в сторону дома с высокой крышей.

– Ну что, Костя, готов? – спросил я его.

– Как пионер, – ответил он, поправив противогазную сумку с патронами к СВД.

– Давай, поехали, дом с антенной, – сказал я водителю в окошко с отсутствующим стеклом, пригнувшись к кабине.

После того, как снайперские группы были высажены на позиции, КамАЗы направились по двум улицам деревни. Стрелки методично расстреливали бредущих по дороге мертвяков, тех, которые были блокированы во дворах, пока не стреляли. Расход боеприпасов меня, конечно, расстраивал, большинство стрелков об оружии только читали и в руках его держали не более трех последних дней, но ничего не поделаешь, имеем то, что имеем. Канонада стояла конкретная, толку мало, но перед выездом я надергал ваты из матраса и заткнул уши, после вчерашнего правое ухо уже не слышит толком.

Раскидывая мозги, мертвяки все же ложились под градом пуль и картечи. Спустя полчаса праздношатающихся зомби видно не было, и мы поехали вдоль дворов, отстреливая мертвяков внутри.

– А хорошо придумал командир, – подмигнул мне парень лет двадцати, вытаскивая из ведра, прикрученного проволокой к борту, жменю патронов к дробовику.

– Ты экономнее, Дерсу Узала, блин, – прокричал я ему, – по идущему не стреляй, не попадаешь же! Видишь, встал, тогда огонь.

Боец улыбнулся, и, кивнув в ответ, начал пихать патроны в трубчатый магазин своей МР-ки.

Я скомандовал прекратить огонь спустя минут сорок, и теперь по мертвякам стреляли только снайперы.

– Все внимание! Второй этап зачистки, – прокричал я в рацию и постучал по кабине.

Машина поехала к самому дальнему двору деревни, за нами КамАЗ Виктора. Группа из пяти человек была сформирована еще вчера, это те, кто уже активно бился с зомби и неплохо стреляет. Я, Виктор и еще трое ребят высадились – так, по подсумкам шесть магазинов к «вепрю», ПМ с тремя дополнительными магазинами и еще топор за поясом, что я с пожарного щита выдернул. Все примерно так же вооружены, за исключением топора, и врассыпную полсотни патронов по карманам.

Первый двор зачистили без проблем, обнаружив в доме мужика-зомби с перемотанной бинтом рукой, а вот во втором нас ждали неприятности. Ревущая туша килограмм на триста хоть и неповоротливо, но бросилась на нас из свинарника. Описать тварь сложно, но то, что это было раньше свиньей – сто процентов. Несмотря на мутацию, ноги у твари кроткие, и очень большая общая масса, но ужаса она на нас навела от этого не меньше. Несколько выстрелов ей в голову не дали никакого результата, заскочив на крышу какого-то сарая, я сменил магазин на тот, в котором были пулевые патроны. Тварь вбивалась мордой в поленницу, на которую забрался Виктор, успевший уже раз пять выстрелить ей в голову.

– Не стреляй! – прокричал я, – никому не стрелять!

Прицелился и выстрелил… Рикошет! Пуля отскочила от приплюснутой головы, будто там броня, тогда я прицелился в шею, которой почти не было, и где голова сразу переходила в туловище. Еще два выстрела – есть! Мутант завалился набок, но все еще продолжал шевелиться и открывать пасть. Огляделся, спрыгнул с сарая, закинул на плечо дробовик и вынул из-за пояса топор… Не менее чем за десять ударов мне удалось угомонить мутанта в конце концов, отрубив ему голову.

– Мля, если так дальше пойдет, то мы сегодня не закончим, – сказал я, вытирая топор об снег.

– Не, студент сказал, что русских тут пара дворов всего, остальные татары, причем все из себя верующие. Так что думаю, много таких динозавров не будет, – сказал Виктор, спрыгнув с поленницы.

– Дай-то бог… Ну что, отдышались, перезарядились? Пошли дальше…

На «адресную зачистку», как сказал Костя, ушло около трех часов. Свиней-мутантов действительно оказалось только три, было больше, судя по всему, но они пошли на материал для мутации. Стреляли потом мало, в ход пошли топоры… А что делать, надо экономить, да и не составляет труда расколоть череп старухе-зомби или ребенку-зомби. Что-то тогда переключилось у меня внутри, и к концу зачистки в голове стоял гул, во рту привкус металла, в носу запах гнили и ацетона – не знаю почему, но от этих тварей несло ацетоном и еще каким-то дерьмом.

Тяжелый «форд» мягко катил по разбитой колее. Иваныч, сидя за рулем, периодически косился на нас в зеркало заднего вида – а мы впятером сидели, все измазанные мертвячьей гнилью, уставшие, злые и с остекленевшими глазами.

– Там у Галима банька есть… По черному, правда, но вам не помешает, – пытался разговорить меня Иваныч, – Влад, да ладно, чего ты загрузился? У нас потерь нет, деревню зачистили, ребята там сейчас начнут потихоньку все нужное перевозить…

– Угу, – кивнул я и повернулся в салон, – Паша, где твой «Кэмел»?

– Держи, командир, – протянул мне помятую пачку Павел.

О как, командир… Прониклись ребята, во всяком случае, эти четверо проверены по самое не балуйся и составят теперь костяк шерифской службы.

– Иваныч, всех моих после первого рейса с барахлом заменяешь на тех, что в форте остались баб за титьки жамкать…

– Влад, с тобой все нормально?

– Нормально, Григорий Иваныч…

– Ну ладно, – покосился он на меня, – их только как-то заставить надо будет это сделать.

– А ты им это покажи, – кивнул я на лежащий в ногах топор в ошметках плоти, – так и скажи, что самое трудное позади и теперь надо просто въеб… кх-м… работать, короче.

– Ладно, тут уже мои проблемы, как работу организовать, вы отдыхайте, – ответил Иваныч и посигналил, остановившись перед воротами форта.

Беспокоить Галима не стали, а привезли на «громыхалке» несколько алюминиевых бидонов воды, развели костер и поставили греться воду. Я только сходил домой, собрал себе одежду на смену. Пока ждали воду, молча сидели, перекидываясь пустыми фразами ни о чем и наблюдая, как в ворота периодически въезжает приватизированная в Северном техника. Сейчас перед нами проехали ГАЗ-66 и 130-й ЗИЛ. Потом вернулись оба КамАЗа, и Андрей с Иванычем, проведя ротацию экипажей, сами укатили на мародерку. Вода в одном из бидонов, закипая, пошла мелкими пузырьками от стенок. Сняли бидон с огня и поставили второй.

– Все, мужики, айда обливаться, – радостно сказал Виктор.

На улице температура была плюсовая, но далеко не май месяц, однако это нам не помешало, кряхтя и охая, смывать с себя всю грязь после зачистки. Обмывшись, я взял простыню и, встав нагишом на крыльце караулки, начал интенсивно растираться, чтобы согреться… Это еще что? Паша стоял ко мне боком, и я увидел у него на плече две параллельные глубокие царапины.

– Паш… Это что у тебя?

– Это? А, это еще в магазине в городе об витрину поцарапался, ерунда.

– Охренел?!

– Ты чего, Влад? – повернулся Виктор, а остальные ребята, перестав плескаться, замерли.

– Паша, молись, чтобы гниль от мертвяков не попала в царапину, – прошипел я, разозлившись, – ну как можно? Что, мля, за детский сад? Короче, никуда не ходишь, сидишь в караулке… Малой, под твою ответственность, ни на шаг от него не отходишь, понял?

– Угу, – закивал не отличающийся ростом, но крепкий парень.

– Царапины обработать, в «громыхалке» аптечка есть, во всяком случае, йод и бинты я там видел.

– Хорошо, – приуныв, ответил Павел, до которого дошло наконец-то, чем может обернуться для него такая безалаберность.

– Ладно… Вить, ты это, давай всю нашу команду собери, всех осмотреть на предмет укушенных, поцарапанных. С этой минуты дежурную смену усилить, пусть до вечера… Нет, до утра по жилому сектору шарахаются.

– Понял, – ответил Виктор, одеваясь.

– Аполлон! – улыбаясь, подошел к караулке Костя со спортивной сумкой за плечом и с СВД, – не холодно?

– Да, прохладно, – начал я одеваться в чистое, – ты же заселяться хотел в дом.

– Знаешь, Влад, я что подумал: если тебе в команду человек нужен, то я согласен вступить в ряды вашей милиции… Игоря с семьей как-то стеснять не хочу, если ты не против, то могу бессменным дежурным по КПП заступить и жить тут.

– Против, – помотал я головой, – нездоровая это фигня, жить на посту. У меня пока поживешь, у нас стеснительных нет, кровать только да матрас приволочь надо.

– Так, а…

– Не перебивай, насчет тебя в рядах милиции обеими руками «за», и даже придумал, чем тебя занять. Давай, кидай все в машину, заедем на склад за кроватью и потом ко мне, обедать и заселяться.

– Игорь тоже попросил поинтересоваться насчет службы.

– И ему работа найдется, – бросил я в кузов завязанную в простыню грязную одежду, а потом показал Виктору рацию, я на связи, мол.

Заехали на склад, у которого крутился Галим и еще один прихрамывающий мужик лет пятидесяти, получили кровать, матрас, постельное белье и одеяла.

– Галим, а постираться?.. Есть шайки какие-нибудь или тазы?

– Конечно, в общей бане, только ты себе не забирай на совсем, мало их.

– Хорошо, постираюсь, верну.

Пока Костик собирал кровать и располагался, я свалил в таз грязную одежду, принес воды и, настругав ножом хозяйственного мыла, оставил это все на улице… киснуть.

– Устроился?

– Да, – ответил Костя, сидя на застеленной в армейском стиле кровати и копошась в сумке.

– А чего, кстати, так вещей мало?

– Кое-что еще в «газели» осталось, а так да, вот только «тревожный чемодан» с собой… Когда началось, у нас весь отдел на казарменное положение перевели, и я два дня в экипажах по городу метался, домой заехать некогда было… А начальники, суки, общими фразами отбрехивались, пока уже все не поняли, что жопа полная, и по домам народ дернул… Некоторые и до дома добраться не смогли. У Игоря дом рядом с отделом, он на оперативной машине поехал семью собирать, а я на своей машине домой рванул… Да куда там, аварии, пробки, мертвяки, не доехал пару километров. Хорошо, с оружием уехал, два магазина выпустил, пока бегом дворами пробирался. Юлька моя у соседки была… Влад, представляешь, сам сказал ей, чтоб к соседке шла, ну, чтобы не страшно девчонкам было вдвоем, откуда мне знать, что соседка уже укушена была? Не знаю где, может, на работе, в транспорте, на улице… В общем, добрался, звоню соседке, а там за дверью явно кто-то есть, но не открывают. Я домой, у нас ключи были от ее квартиры, дверь открываю… А они там обе, уже того – мертвяки. Я обратно дверь захлопнул и сижу на лестнице, не знаю, сколько сидел, все не мог решиться, а потом Игорь позвонил, я ему ситуацию обрисовал. Когда Игорь снова дозвонился, сказать что подъехал, я уж это… застрелил обеих и дверь закрыл.

– А я к Сашке приехал, – сказал я, высыпая макароны в кастрюлю с закипевшей водой, – двадцатого прилетел, и, как говориться, с корабля на бал.

– Бал сатаны, – задумчиво произнес Костя.

– Угу, от всей Сашкиной семьи только сын и остался.

– И где он?

– Тут, со мной… В доме с другими детьми, пока рабочий день, так сказать, а ночует тут.

– Ясно.

Пообедали мы на удивление с аппетитом, заправив макароны тушенкой. Попили чай и отправились обратно на КПП. По дороге забрали Игоря и только отъехали от его дома, как на связь вышел Виктор.

– Шериф Старпому.

– На связи.

– Проблемы у нас…

– Паша?

– Да.

– В каком состоянии?

– В хреновом, одышка, бледный весь.

– Понял, на улицу его выведите, на лавку посадите и оружие заберите… Я сейчас буду.

Присев рядом с Пашей на лавку, я посмотрел на него. Глаза прикрыты, дышит часто, облизывая губы.

– Влад… как же так? – повернулся он ко мне с глазами, полными слез, – Сделай что-нибудь.

– Ты же знаешь, я ничего не могу сделать.

Паша достал пачку сигарет, подкурил трясущимися руками, отдал мне пачку и зажигалку и спросил:

– Вить, ты за сестрой и матерью послал?

– Да, Паша, вон они, уже идут.

Наблюдать сцену я не смог и, направившись в караулку, лишь сказал Виктору:

– Следи, чтобы, когда перестанет дышать, рядом никого не было. И за ногу к лавке привяжи, прямо сейчас.

Мы с Костей прошли в караулку, я сел за свой стол и, обхватив голову руками, закрыл глаза.

– Влад, Паша зовет, – Виктор стоял в дверях, пропуская в помещение его родных, – пусть тут побудут.

Павел сидел на лавке, прислонившись к стене, я встал рядом с ним.

– Влад, пожалуйста, отдай оружие, я сам себе пулю пущу, не хочу обращаться в эту тварь…

Я присел, отвязал ногу, помог ему встать.

– Идем…

Провожаемые взглядами бойцов, мы отошли к пожарному щиту, что стоял у зарослей рябины рядом с забором. Усадил Пашу на ящик с песком, достал ПМ, передернул затвор и, вынув магазин, отдал оружие Павлу.

– Спасибо… ты иди, не смотри. И прости, – сказал Павел, забирая пистолет.

Я отошел за пожарный щит и закурил, нервно жуя фильтр и глядя в небо, чувствуя, как свербит в носу.

Пах! – выстрел раздался как-то глухо, я рванул к щиту и успел поймать заваливающееся тело Павла.

– Витя! – крикнул я, и, дождавшись его, сказал, – там за забором с северной стороны пара проплешин на снегу.

– Могилу?

– Да… в спортивном городке покрышки на полосе препятствий, отковыряйте несколько и подожгите, земля мерзлая, иначе не прокопать.

– Понял.

– А пока «громыхалку» возьмите, отвезите тело к клубу, там еще щиты эти с окон остались?

– Да.

– Вот на щит и положите… И с Андреем свяжись, пусть прощание и поминки организовывает, чтоб хотя бы, как у людей все было.

Никто не плакал, все просто молчали, и, пройдя мимо могилы, бросили по горсти мерзлой земли на завернутое в одеяла тело Павла. Потом все молча смотрели, как могилу забрасывают землей, после чего пошли на поминки, устроенные в столовой… И это был первый коллективный ужин в столовой. Вот таким событием омрачился запуск столовой и пекарни в эксплуатацию…

Все запланированное на сегодня пошло коту под хвост, и, недолго поприсутствовав на поминках, я вышел из столовой, посмотрел на часы и направился в караулку, где отправил дежурного проверить посты. Уселся за стол, выкрутив посильнее фитиль на керосиновой лампе, затем подошел к схеме лагеря на стене и замер в раздумьях.

– Влад, ты здесь? – в караулку вошли Костя, Игорь и Виктор.

– Ага, хорошо, что пришли, сейчас завтрашний день распишем, – повернулся я к ним и приглашающим жестом указал на стол.

26 марта.

– Вить, третий час уже, поставь воду, хоть чаю попьем, – сказал я, потерев лицо, – глаза слипаются уже.

– Так что, значит, с завтрашнего, вернее, с сегодняшнего дня переходим на суточные смены? – спросил Виктор, черпая ковшиком из ведра воду в небольшую кастрюльку.

– Иначе не получится, мы с Костей сформируем группу патруля, а ты на периметре. Теперь Игорь… На тебе фортификация, обустройство казармы, вот этот новый корпус, что рядом со спортивным городком, – показал я на схеме, – но первоочередное, это укрепиться посерьезней.

– И вот таких игрушек бы, – кивнул Игорь на стену, где на гвоздике висел обшарпанный РПГ-18, – и еще, что серьезнее, чем автоматы и дробовики, те два джипа за нами от АЗС увязались, что за Майорским, а вывернуло их на трассу всего шесть машин со стороны Светлого. Есть подозрения, что там, как говориться, организованный асоциальный элемент собрался.

– Вот именно, я бы сказал, криминальный. Вот мы с Костей и собираемся прокатиться по окрестностям, тут в десяти километрах радиопередающий центр у ракетной армии, посмотрим, что там и как. А что там, кстати, в сторону Светлого?

– Рядом мясокомбинат и птицефабрика, сам Светлый, скорее всего, полон мертвяков, а вот севернее с десяток маленьких деревень, где можно неплохо с точки зрения бандитствующих группировок, запугать местное население и подмять под себя, пообещав защиту, – сказал Игорь.

– «Крузаки» с автосалона, там еще всякие стикеры на местах, – подметил Виктор.

– Что с ними, кстати? – спросил я.

– Тот, по которому мы с тобой стреляли – труп, а тот, что в поле остановили, можно починить, там жгуты проводки перебило в нескольких местах.

– Хорошо, пусть стоят пока, не до них.

За чаем все еще раз все проговорили, и, чувствуя, что уже толку от посиделок не будет, разошлись. Только Виктор остался, он с утра уже заступит на сутки. Вообще, даже не знаю, как мы будем… людей мало, патронов после зачистки совсем не густо. Ладно, будет день – будет пища.

Проснувшись утром от того, что заскрипев кроватью, встал Иваныч, открыл глаза и обнаружил, что отгороженный угол Леры и Никиты пуст.

– Не понял…

– А съехала вчера Лера вместе с Никиткой в «интернат» наш… И правильно, – кивнул Иваныч, – ребенок к тебе привыкнет, а тебя…

– Не каркай.

– Ну, мало ли, в общем, пусть лучше к бабе привыкает, вместе им нормально. Валерия тоже вроде к мальчишке прикипела.

– Понятно… Что там в Северном?

– Да не успели толком еще все осмотреть, по дома запасов прилично, во дворах кое-какая сельхозтехника. Были бы люди… А так, думаю, протянем мы до осени, а там уж и урожай. По подвалам картошка есть, да и семена там разные… Агроном этот недоученный вызвался заниматься, правда, я бы присмотрел за ним, кажется, немного подвинулся он рассудком.

– Присмотри, конечно. Мы с Костей, и еще троих ребят прихвачу, сегодня по трассе проедем и попробуем до вояк доехать, осмотримся.

– На рожон только не лезьте, – нахмурился Григорий, – мне вчерашних поминок хватило… Вроде уже столько насмотрелся, а пацана этого что-то прям сильно жаль.

– Мы на «форде» выезжаем… И заберу я его, наверное, под нужды милицейские.

– Да, он бронированный, тебе нужней… А техники мы со Светлого, кстати, неплохо натаскаем, две «Нивы» там видел точно, да и прочего колесного хватает. Голова пухнет только, где это все размещать, территория-то не резиновая.

– Вот только свою головную опухоль мне не подсовывай, Иваныч, – улыбнулся я, вытираясь полотенцем возле умывальника, – вас в совете много умных, один этот адвокат лысый чего стоит… Вот и решайте. Забор со стороны общего сортира можно разобрать. А с помощью материала из Светлого и расширить периметр.

– Ишь ты, умный? – хмыкнул Григорий, – да думал я уже об этом. Наверное, так и сделаем, только не со стороны сортира, Галим сказал, там поля, запаханные с осени. Так что будем до берега Янгиза западную и восточную стены достраивать, на перспективу.

– До реки, это правильно… Мы видели, как мертвяки, упершись в берег какого-то притока Гаргалы, где лед вскрылся, тупо стояли, и все. Да и на лед, что припаем по берегу, не решались зайти, – сказал Костя, уже одевшись, – воды, наверное, боятся.

– Это интересное наблюдение, – сказал Иваныч, – вы завтракать в столовую пойдете?

– Нет, попьем чаю в караулке… Да с ребятами, что я в нашу группу отобрал, надо побеседовать.

– Тогда на ужин приходите.

– Это как денек сложится… Не будем загадывать, а то тут некоторые каркают, что попало.

– Ну, берегите там себя, – хлопнул меня Григорий по плечу, и напялив поверх неизвестно откуда взявшегося ватника ремень с кобурой, вышел из дома.

Мы с Костей подошли к «форду», я открыл боковую дверь и… блин… Костя сделал вид, что ничего не заметил, а я, сопя и тихо матерясь, скрутил с разложенных пассажирских сидений одеяла, подушки и постельное белье и унес в дом. Залили полный бак, опустошив две канистры и убрав их в багажник, поехали к караулке, где уже нас ждали пятеро бойцов.

– Так, машину кто водит? – сходу спросил я.

Четверо подняли руки.

– И грузовые?

Один руку опустил.

– Хорошо, три водителя и двое на подстраховку.

Все, кроме Кости, вооружились АКСами и двойным БК, а Костя так и таскает с собой «весло» СВД со вчерашнего дня, ну, и пару дробовиков прихватили. На всякий случай закинул в салон пару армейских сухих пайков и две пластиковые пятилитровки с водой.

– Готовы? – еще раз я всех осмотрел.

Бойцы закивали, хотя… все трое были старше меня по возрасту.

– Ну, поехали… Малой, ворота! – крикнул я закрывая дверь.

Выезжая на трассу, внимательно посмотрел на щит, что прикрутили к знаку. «Вы все сдохнете» – было написано на нем черным маркером.

– Это что? – спросил Костя.

– Не знаю, – пожал я плечами и покосился на несколько вскрытых консервных банок и осколки от бутылки, – тут Виктор у леера лежал, и битого стекла точно не было.

– Пикник, похоже, кто-то устроил, ага, на обочине, да дальше поехал… Или пошел, – сказал один из мужиков, хмурый и рыжий чуваш по имени Петр, отчество его я не запомнил.

– И хрен с ним, был бы нормальный, пришел бы в форт, – ответил Костя.

Проскочив по трассе мимо зазомбяченной Марьевки, что буквально в полукилометре от трассы, сразу поехали на север к Каргалинской транспортной развязке, от которой решили доехать до границы с Башкирией. А там недалеко до станции, что на пути Оренбург-Уфа… как ее – Мурапталово, в деревне Мураптал. Если получится, конечно, проехать…

Ехали не быстро, километров пятьдесят в час. Минут через десять пути промелькнул указатель на Анатольевку и съезд на грунтовку. Притормозил, свежих следов вроде нет, поехали дальше. Спустя еще пару десятков минут я остановил машину, не доезжая полукилометра до Каргалинской развязки. Слева АЗС, на которой стоят пару легковушек, а в ста метрах от заправки – придорожное кафе с большой парковкой.

– Смотри, наливник там, на парковке, – показал Костя пальцем на «Вольво» с бочкой.

– И зомби есть, – буркнул кто-то из мужиков позади.

– Постоим, понаблюдаем… Если есть мутанты, то покажутся, – сказал я и посигналил пару раз.

Мутанты не показывались, и я сдал назад по трассе метров сто, разорвав дистанцию с мертвяками.

– Выгружаемся. Вы страхуете, идем, Костя, – сказал я, загнав в приемник «вепря» магазин на восемь патронов, оттянул и отпустил затвор.

Костя проделал тоже самое с «сайгой», и мы двинулись на подходящих зомби… После первых трех выстрелов на каждого двое мертвяков развернулись и, ковыляя, поплелись к кафе.

– Костя, догоняй, я этих успокою.

Всего зомбаков было двенадцать, не считая тех двоих, что, пошатываясь, блуждали по полю почти в километре от нас. Десятерых успокоили на АЗС и на парковке, двоих – в кафе. Костя сразу забрался на бочку топливозаправщика и, спустя минуту возни, прокричал:

– Бензин… Какой, не знаю! Извиняй, по запаху октановое число определить не могу.

– В кабине глянь, документы, может, какие найдешь, – ответил я, а сам подошел ближе к КамАЗу с тентованной фурой. Сорвав пломбу, открыл одну из дверей и сразу отпрыгнул назад, а то вдруг там каких-нибудь вьетнамцев-нелегалов перевозили. Но внутри были только картонные коробки почти до потолка, и пахло какой-то химией. Ага, понятно «Procter & Gamble», что ж, пригодится однозначно.

– Девяносто пятый! – прокричал Костя.

– А тут бытовая химия, – ответил я и пошел к двухмостовому ГАЗону с будкой с узнаваемым логотипом на борту и надписью «газпром подземремонт», – ага, мечты сбываются.

ГАЗон оказался ремонтной техничкой, но он мне понравился, двухмостовой, высокая посадка, отличная резина, ну и сама машина в отличном состоянии. Будка была оборудована как бытовка для работяг, и инструмент всякий по ящикам.

– Предлагаю отогнать наливник, КамАЗ и ГАЗон на базу, а потом продолжить рейд.

– Согласен, – кивнул Костя, – воробушек по зёрнышку клюет, да сыт бывает.

– Хороши зёрнышки… – улыбнулся я.

Мы пошли к нашей машине, где я сунул нос в автомобильную карту и сказал:

– Значит, так, вы трое в машины и гоните их в форт. Там попросите Виктора, он подкинет вас обратно до трассы, а мы проскочим до поворота на Салмыш, затем назад… И к Анатольевке прокатимся, а потом обратно, подберем вас и в сторону вояк рванем.

– «Вольво» сядет на нашей дороге, низкая очень, – сказал Петр и скептически посмотрел на бликующую на солнце никелированными деталями машину, – если только отцепить бочку на трассе, КамАЗ отогнать, на базе отцепить прицеп и вернуться за бочкой.

– Давай так, – кивнул я и спросил, – кто по профессии?

– Так шофер, – перестав хмурить брови, улыбнулся Петр.

– А как насчет авторемонта и всяких слесарных дел?

– Начальник, у меня тридцать лет стажа, и раньше, кроме водилы, никто его машину не ремонтировал. Это сейчас водители фур через одного «наездники»… Поломалась, и он ее в сервис или кукует на дороге в ожидании ремонтной бригады.

– Ну и отлично, езжайте, занимайтесь, – ответил я, а сам сделал себе отметку в уме про этого чуваша Петра.

Эх, мордва-чуваши, все люди наши! – посмотрел я в зеркало заднего вида на удаляющиеся грузовики, придавил педаль газа, и мы покатили дальше. Проскочили развязку, свернули на Уфу и вскоре остановились у поворота на Салмыш, где вышли из машины и осмотрелись. В канавах по обе стороны дороги уже видна медленно текущая талая вода под тонкой и прозрачной коркой льда, которая под дневным и теплым солнцем с каждым днем становится все тоньше… И степь, с которой вот-вот сойдет снег. Явно свежих следов на съезде к Салмышу не заметили, до самой деревни чуть больше километра и ее можно рассмотреть в бинокль, что я и сделал.

– И что там?

– Есть мертвяки, – ответил я, – но мало как-то, да и сама деревенька не велика.

– Ну, так что, обратно? Или махнем через мост дальше по трассе?

– А что смотреть… Все, что рядом с трассой, похоже, зазомбячено. Не знаю как тут, а на Дальнем Востоке в подобных деревнях на один дом по паре стволов есть, думаю, отбились бы от мертвяков…

– По паре легальных?

– Не обязательно.

– Хорошо вам там, на Дальнем Востоке.

– Как тебе сказать… там по-другому. Поехали, короче, обратно, – ответил я, и что-то накатило, захотелось домой, к сопкам, к морю, к тайге… Но, похоже, не суждено теперь, в ближайшей перспективе, во всяком случае.

Так, задумавшись о далеком Приморье и вариантах, как туда в нынешних условиях добираться, мы доехали до поворота на форт. Петр уже отцепил бочку и, отогнав тягач, сидел в кабине и курил. Остановил «форда» рядом с головастиком-«вольво», и мы вышли из машины.

– Петро, а радиостанция есть там? – спросил я, подойдя к кабине и заметив полутораметровый хлыст антенны.

– Да, – выдохнул дым в окно Петр, – снять?

– Снимай, – ответил я, а сам полез на кабину тягача посмотреть, как открутить антенну.

Пока возились с демонтажем радиостанции, вернулся КамАЗ с подмогой. Мужики зацепили бочку и, аккуратно съехав с трассы, наш автопром потащил ее к форту. Затем, собравшись прежнем составом в «форде», мы двинули дальше, в сторону полного мертвяков Майорского. Но через него ехать не придется – не доезжая, свернем налево у АЗС.

– Тормози! – резко сказал Костя, который всю дорогу до Майорского периодически посматривал вперед в бинокль.

– Что?

– Погоди… Так, люди на заправке, военная техника… Блин, похоже, они нас тоже заметили.

– Дай-ка, – забрал я бинокль.

У АЗС стоял зеленый военный МАЗ-бочка, рядом два БТРа-80, один из которых утыкан антеннами – КШМ-ка. Башня второго БТРа, пару раз дернувшись, «уставилась» на нас конусным пламегасителем КПВТ.

– Из машины! – заорал я.

Все в пару секунд выскочили наружу, и мы укрылись в придорожной канаве, провалившись по колено в воду.

– И что теперь? – спросил явно злой и недовольный Петр.

– Знаешь, есть такой корень, очень ядреный… Вот он все знает, а я пока понятия не имею, что у них на уме, – ответил я, вполз на край канавы и снова уставился в бинокль, – одно радует, что не стреляли.

– Может, нечем? – подполз ко мне Костя.

– Думаешь?

Костя в ответ лишь пожал плечами.

– Так, БТР сюда едет… Ломиться нет смысла, мужики, – сказал я.

– Вот и все, – буркнул Петр, достал сигарету и закурил, – надо было заднюю и по газам.

– Для КПВТ этот километр, что руку протянуть. Раз «плюнет» очередью и вскроет как консервную банку… – сказал Костя, – Надо было «Муху» взять…

– Кость, – хмыкнул я, – она больше как музейный экспонат. Я, например, с нее стрелять опасаюсь. Ладно, хотели бы пальнуть, пальнули…

Звук мотора приблизился, и бронетранспортер остановился.

– Эй… вылезайте!

– Не пальнешь? – крикнул Петр, выщелкнув окурок себе под ноги.

– Как вести себя будете. Вылазь!

Мы вылезли из канавы и вышли на дорогу. Высунувшись по грудь из люка над местом командира, парень с автоматом в руках крикнул:

– Оружие положите не землю!

Мы подчинились.

– Все оружие!

Я и Костя достали пистолеты и тоже положили их под ноги.

– Вот теперь поговорим, – сказал, вылезая из люка полностью, парень лет тридцати в комбинезоне и танковом шлеме, – а то время сейчас непонятное, мало того, что мертвые шарахаются, так все еще как с ума посходили.

Из десантного люка выскочили еще трое бойцов и встали в стороне, чтобы командир не был на линии огня в случае чего.

– Чего из машины-то выпрыгнули?

– Так вы на нас свою «дуру» навели, вот и выпрыгнули. Сам говоришь, все как с ума посходили… чего от вас ожидать? – ответил я.

– Ну да… Тоже верно, – ответил парень присматриваясь к оружию, – да мы заправимся сейчас и дальше двинем. Вы со стороны Уфимской трассы, я так понял, как там?

– Наверное, как везде: у поселков и деревень, что рядом с дорогой, замертвячено все. А вы откуда?

– Во-он… Антенны видишь? Вот оттуда.

– Так мы как раз к вам и ехали вообще-то.

– Зачем?

– Ну, узнать, как да что, думал, может, удастся что выторговать у вас.

– Это уже не у нас… Мы домой едем.

– Куда, если не секрет?

– Часть ребят до Самары, а наш экипаж в Саранск.

– Там более населено же… Наверно, все мертво теперь.

– Нет, мы связывались. Теперь либо по войсковым частям народ собирается, или так объединяются… Ну, и бандитов всяких развелось… Вы не из таких?

– Нет, мы из тех, кто объединяются.

– И где вы объединились?

– Тут недалеко, в лагере детском у Янгиза.

– И откуда у деревенских такая тачка? Да и стволы не деревенские.

– А мы не деревенские, все из Оренбурга вырвались да и осели там, поняв, что кругом одно и то же… Разные люди у нас, и дети, и несколько семей, в основном те, кто выжил… А стволы по разному достались, машина тут недалеко была с ребятами, которые, похоже, как вы, пытались домой прорваться, но не доехали… Уж кто там из них был покусан или что произошло, история умалчивает, но все обратились. Какие-то уроды попались на джипах, семью гоняли по трассе, – кивнул я на Костю, – вот их… В общем, и с тех уродов трофеи тоже поимели.

– Хм… – уже не так подозрительно глядя на нас, парень спросил, – места много там, в лагере?

– Корпуса лагеря человек пятьсот вместят, а если потесниться, то, может, и больше.

Парень посмотрел на часы, потом, присев у нашего оружия, повертел в руках мой ПМ, положил и сказал:

– Я свяжусь сейчас с частью, вас встретят, расскажете командиру, что вы и кто вы. Там личного состава немного осталось, думаю, вы будете полезны друг другу в сложившейся обстановке, а там сами думайте, как объединяться.

Группа дезертиров оказалась вполне дружелюбной, правда, на просьбу отсыпать патронов вежливо послали… Послали к командиру части, мол, там есть еще, а нам ехать. Подобрав оружие и дождавшись окончания сеанса связи, мы попрощались и поехали по грязной колее проселка к возвышавшимся над степью антеннам. Не доезжая поселка Сакмары, на повороте нас ждал «Выстрел». Я остановился рядом с бронеавтомобилем, невидимый водитель которого нам посигналил, и угловатая машина на больших колесах, выпустив клубы дыма, шустро покатила вперед по весенней распутице, поспевать за ними было сложно, благо, что наш «форд» полноприводной. Проезжая мимо газовой скважины, где горит факел, обнаружили интересную картину – много мертвяков, не менее сотни, как-то коллективно блуждали в окрестностях вышки с факелом и не отходили далеко.

Попросив оставить все оружие в машине, нас проводили в расположение части. Людей действительно было немного, пока насчитал семерых – трое на КПП, двое возятся у развернутой на плацу полевой кухни, ну и двое нас сопровождают. Вот, еще двое проехали на УАЗе мимо нас и, остановившись у ворот КПП, посигналили. Так же в здании штаба совсем молодой, почти ребенок, солдат-срочник с оттопыренными ушами, был за дежурного. Потом нам навстречу по коридору пробежал чем-то озадаченный толстый майор. А в помещении канцелярии народа оказалось побольше, аж пятеро офицеров. Все чем-то занимались, стоял гомон, и было жутко накурено. Подполковник, что-то обсуждающий с двумя офицерами, склонившись над картой, поднял на нас глаза.

– Это за вами машину посылали встретить?

Мы одновременно закивали.

– Понятно… Ну что ж, прошу, – показал он на дверь, оббитую дерматином, потрескавшимся от старости и со стеклянной табличкой красного цвета «п/п-к Лукин А. С.»

Мы все прошли в кабинет, который, похоже, не меняется уже не один десяток лет – панели на стенах из ДСП, стыки пробиты рейкой, и все это уже многократно было покрыто лаком. Старые светильники, побелка, на стенах фото президента и министра обороны, разные вымпелы и в углу у окна просто огромная, под потолок, какая-то пальма с широкими листьями, покрытыми пылью.

– Анатолий Сергеич, – протягивая каждому из нас руку, начал представляться он.

Мы тоже по очереди все представились, и он сказал:

– Присаживайтесь.

Расселись, громыхая стульями, за большим столом, и Анатолий Сергеевич сел с нами, а не за свой стол.

– Ну, рассказывайте, – сказал он, закурив «беломорину» и пододвинув на середину стола массивную стеклянную пепельницу.

Выслушав мой недлинный рассказ о наших приключениях и о месте, где мы остановились, он зажмурился, потер руками лицо и сказал:

– Понятно… Форт Джанет, значит, – чуть улыбнулся он, – в принципе правильно, теперь нужно защищаться.

– Людей у нас немного, – ответил я, – чтобы и защищаться, и по близлежащим поселкам собирать то, что поможет прокормиться и выжить. С трудом зачистили не сильно зазомбяченый поселок, что недалеко от нас, и там потеряли человека на этой зачистке.

– Мы тоже много кого потеряли, – вздохнул он, – пока не сообразили, что к чему. У нас тут гражданских полсотни в казарме размещено, ну и личного состава части сорок два человека осталось… Остальных отпустил домой, кто хотел поехать. Кое-какие запасы у нас есть на продскладе, но надолго этого не хватит, а поддерживать работоспособность узла уже нет смысла. Да и мертвецы эти к скважинам с факелами почему-то стягиваются, на свет, что ли, идут…

И подполковник поведал нам о том, что происходит в Оренбурге, стране и вообще в мире… У них была связь со многими частями, информация не утешающая. Одним словом – апокалипсис и рухнувший в адскую бездну мир. Кое-где на западе страны уже организовываются анклавы на базах крупных войсковых соединений, и в то же время происходит массовое дезертирство, где-то военные пошли на такой беспрецедентный для нашей страны шаг, как раздача стрелкового вооружения выжившим. Кое-где это помогло, а где-то совсем наоборот – получив в руки оружие, некоторые используют его не для того, чтобы выжить и защититься от зомби, а для того, чтобы создать вооруженные банды. Более того, информация пока не подтверждена, но кое-где оружие попало в руки внезапно освободившимся зекам, причем с чьей-то помощью. В общем, где пытаются выжить и объединить для этого людей и ресурсы, а где – полная анархия.

Ещё новость – оказывается, Оренбург два раза обстреливали РСЗО «Смерч», в надежде, что выжгут зомби… Такая «светлая» идея пришла в голову одному из каких-то бывших депутатов, который обосновался в Донгузе при войсковой части и арсенале. Обстрел ничего, кроме разрушений, не дал, но зато теперь многие выжившие просто жаждут крови тех, кто был инициатором этого обстрела, город уже два дня в пожарах. Однако есть и выжившие, некоторые до сих пор пытаются вырваться из смертельной ловушки, а некоторые наоборот – решили выживать в каменных джунглях, собирая и накапливая ресурсы. Что касается правительства и всяких там руководителей, то такое ощущение, что они просто растворились, а еще были слухи, что в Москве в международном аэропорту их на ноль помножили какие-то вояки. В общем, про власти и руководство страны ничего не слышно, от слова вообще. И если люди объединяются, то либо вокруг боевых офицеров с авторитетом, либо вокруг людей, которые не паникуют, а уже что-то реально делают. Ну, или уходят под защиту бандитских группировок.

– Такие вот дела, мужики, – сказал Анатолий Сергеевич, встал, подошел к окну и открыл раму, глубоко вдохнув, – весна… А вы, значит, рядом с собой деревню зачистили?

– Да, – кивнул я.

– И сельхозтехника там есть, говорите, и поля с осени распаханы?

– Да, а техники не много, пара «беларусек» со всяким навесным, ну, и несколько единиц прочей техники.

– Давайте так, – подполковник снова сел за стол, пару раз дунул в гильзу папиросы, – я поговорю с людьми, особенно с гражданскими, и завтра мы к вам с ответным визитом, так сказать. Ну, и решим уже, как жить дальше.

– Договорись, – сказал я.

– Ну, тогда не смею задерживать, дел у всех по горло.

– Товарищ подполковник… Э-м… вы тут патронами не богаты? А то у нас после этой зачистки совсем грустно с боеприпасами.

– Понятно, помогу… Но много не выделим, во всяком случае, пока. Я сейчас распоряжусь и человека отправлю с вами, получите патроны. И что со связью у вас?

– Все только гражданского диапазона.

– Связью тоже обеспечу, – ответил он и несколько раз крутнул ручку ТАИ, стоявшего на столе.

Выехали из части в приподнятом настроении – мало того, что нам отгрузили четыре ящика патронов 5,45х39, ящик 7,62×39 и два ящика 7,62×54, так еще и связью обеспечили вместе со связистом и его семьей в нагрузку. Долговязый мужик служил раньше в этой части, потом вышел на пенсию и жил в Сакмаре, а когда все началось, он сообразил перебраться в часть со всем семейством, то есть с женой, тестем и сыновьями, их у него трое в возрасте от шестнадцати до двадцати двух лет. Майора звали Николай, и сейчас он ехал позади нас на своей «Ниве». Вернулись в форт как раз к обеду, я поспешил вызвать Иваныча и Андрея, чтобы поделиться новостями… И хорошими, и плохими.

– Так, семью Николая разместили в домике, – сказал Андрей, переступив порог, а следом вошел Григорий, – очень результативная поездка у вас, связь, это здорово! Николай сказал, что к вечеру уже развернется.

– Ну и отлично, – ответил я и сделал приглашающий к столу жест. Мы с Костей уже успели сварить макароны и накрыть на стол, вскрыв еще несколько консервных банок.

– Значит, завтра приедут?

– Да, так что включайте дипломатию и договаривайтесь.

Потом я пересказал полученную от подполковника информацию по общей обстановке, Андрей задумался, а Григорий спросил меня:

– А если они решат переехать, не жалко будет расставаться с должностью?

– Нет, Иваныч, не будет. Пусть вояки делают то, что умеют, а я найду, чем заниматься.

Тут я был прав. Потому что на следующий день «высокие договаривающиеся стороны пришли к консенсусу»… После чего все закрутилось – сначала трое суток из войсковой части вывозились материальные ценности и техника, потом переезжали люди, суета с размещением. Все участвовали и помогали в этом переселении.

Я, Костя и Виктор были в составе патрульной группы, которая сопровождала колонны с грузами, людьми и техникой. Караульная рота части, которая сократилась до караульного взвода, и то кастрированного, перебазировалась в нашу караулку, рядом с которой прикатили и поставили три кунга. А на пустыре в восточной части лагеря подполковник разместил штаб, пригнав туда два здоровенных МАЗ-543, один был КШМ, а второй являлся электростанцией. И еще там палатку поставили, большую УСБ-56, в которую сложили все вооружение и боеприпасы и поставили охрану. В северной части периметра развернули склад ГСМ, куда переехали несколько топливозаправщиков. Также удалось запустить медицинский блок, поставив рядом с санитарной «шишигой» еще одну палатку. И что радовало, было кому там работать – и хирург нашелся, и терапевт, а также фельдшер скорой помощи и медсестра.

Люди обживали корпуса, знакомились. Кто-то сразу устроился на работу по разнарядкам совета форта, то есть трудились за трёхразовое питание, кто-то, имея «подкожный жирок» в виде своих запасов, разместившись и устроившись, просто уединился, отгородив шторкой личное пространство в корпусе. Командир взвода охраны капитан Изосимов тоже развернулся – демонтировал в части и начал установку по нашему периметру элементов тактической полевой сигнализации и прочего нужного и умного, а главное, появились несколько огневых точек с крупнокалиберными пулеметами. Бронетехники с вояками переехало не много – два «Выстрела», три БТР-80 и одна БРДМ-2. Вообще, часть была очень старая, сначала была полком, потом ужалась до батальона, потом до трех рот, а в последние годы вообще готовилась к сокращению. Техника на ее территории после переезда осталась, но, в основном, не на ходу.

За неделю все были просто в мыле, и наконец, к третьему апреля жизнь стала более-менее успокаиваться, и было уже гораздо меньше суеты и беготни. Анатолия Сергеевича сразу же включили в состав совета форта, при этом «попросив» лысого адвоката освободить место и искать себе занятие. Я тоже с удовольствием передал свои полномочия Володе Изосимову, при этом нагло вынеся из караулки в виде выходного пособия ящик патронов, два АК-74 м и СВД, к которой Костя уже прикипел. Ну, и еще кое-что, разделив это кое-что между теми, кто ранее был в составе караула. Изосимов только улыбался, глядя, как я удовлетворяю жабу, и сказал, что я могу еще приходить, если что понадобится. А что, и приду… Если понадобится, так как есть у меня кое-какие планы на будущее, которыми я поделился с Костей и Виктором, и они решили присоединиться. Григорий тоже вроде загорелся, но, посетовав в очередной раз на возраст, болячки и взваленную на него ответственность в совете форта, передумал.

5 апреля.

– Как ты назвал? – усмехнулся Костя и переспросил у Виктора, когда мы сидели дома и завтракали.

Виктор сегодня ночевал у нас, решил переехать от семейства, а если честно – сбежать от отцовских нравоучений и уговоров пойти работать при совете форта.

– Первое учредительное собрание артели, – гордо сказал Виктор, а потом спросил, – что не нравится-то? Вон, две семьи башкир тоже фермерской артелью обозвались, трактор в аренду выпросили и за периметром себе земли три гектара хапнули.

– Земли сейчас валом, вопрос в другом… Ее защищать надо, и силы нужны на ее обработку, – ответил Костя.

– Ладно, артель, так артель, – примирил я спорщиков.

Костя вообще повадился подтрунивать над Виктором, как самым младшим из нас, но так, не зло. Виктор тоже язвил в ответ, но у бывшего мента Кости орган, который отвечает за обидчивость, атрофировался напрочь.

Вообще-то, за последние пару дней я обратил внимание, как люди за ужином в общей столовой начали собираться по интересам и обсуждать дальнейшее существование. Слышал, что кто-то собирается открыть бар, кто-то мастерскую. Рядом с корпусами люди начали огораживать небольшие палисадники, чтобы, когда оттает земля, начать перекапывать для будущих посадок, и рядом с домиками тоже. И это радовало, потому как именно такое развитие событий я себе внутренне и прогнозировал, а всем этим мастерским, барам и прочему нужен будет товар, инструмент и прочее, а сами хозяева бизнеса, как говориться, рисковать жизнями в мародерских вылазках не горят желанием. Я слышал, конечно, что еще пару человек хотят составить нам конкуренцию в плане мародерства, но это не пугает, во всяком случае, пока. Совет форта тоже был нам прямым конкурентом, так как Иваныч поделился за ужином, что подполковник планирует зачистку соседней Марьевки.

Вчера посетил Николая-связиста, он обещал помочь с радиостанцией. Вояки вывезли не все оборудование со складов, но и того, что они, переезжая в форт, захватили с собой, было в излишке. Николай приволок со склада радиостанцию, сказал, что называется «Акведук» и пообещал установить нам ее в «форд», как только освободится. И Виктора натаскает с ней работать.

Пока у нас связь только с караулкой на гражданских частотах. Сегодня после завтрака мы решили прокатиться в сторону города, так как получили свой первый заказ – алкоголь и сигареты для Толи-казаха, которого на самом деле зовут Талмас, но он представляется Толиком. Так вот, он и его старшая сестра со своим мужем решили заняться общественным питанием. Попробуем проехать по Уфимской трассе мимо Татарской Каргалы по самой ее окраине, а дальше в пригород. Расплачиваться Толя с нами пока собирается «абонементом» в его будущем баре, а дальше посмотрим… Ну, и общественно-полезная работа тоже предполагается, то есть разведка.

Перед выездом остановились на КПП, доложились Изосимову, проверили связь. Ворота открылись, я помахал малому, что стоял с биноклем на недавно склоченной смотровой площадке на крыше караулки, и нажал на педаль. Майорское проскочили, потревожив стоявших до этого неподвижно во дворах и на улицах мертвяков, некоторые отреагировали на шум очень быстро и пытались дойти до трассы, но бесполезно, не поспеть за нами. Костя внимательно рассматривал поселок в бинокль, пытаясь засечь мутантов… И засек.

– Есть мутант! Нет, двое… И нашли же место, на крыше церкви сидят оба, гиббоны какие-то, – сказал Костя, передернув плечами и неприятно поморщившись.

Я потянул из крепления микрофон радиостанции на витом шнуре и сделал вызов:

– Форт, ответь Сватам.

– Форт на связи, – ответил дежурный.

– Проскочили Майорское, засекли двух мутантов… Едем дальше.

– Принял, удачи.

– Спасибо, отбой.

После того, как проехали подстанцию, радиостанция уже не добивала до форта, не хватало мощности. Я прибавил скорости и стал чаще смотреть в зеркало заднего вида, так как позади остался поворот на Светлый, откуда за Костей тогда и погнались на «крузаках». Еще через пару километров я сбавил скорость, слева у лесополосы стояло придорожное кафе.

– Ну что, проверим? – спросил я.

– Давай, только мне кажется, там уже до нас проверили, мертвяки вон валяются на парковке.

– Ладно, на обратном пути можно глянуть, – согласился я.

На развилке перед Каргалой свернул налево, так нам не придется ехать через полное зомби село. На объездной действительно было относительно безопасно, однако мы заметили несколько пожаров в самом селе. Непонятно, что стало причиной возгорания, но горело бодро так в нескольких местах. Через пару километров справа показался большой дачный массив, а потом вдоль дороги пошла лесополоса.

Впервые нам на встречу проехала машина, УАЗ-буханка, за километр перед развязкой у Заречья, что можно уже назвать пригородом Оренбурга. И мы, и УАЗ притормозили после того, как разминулись, нас они разглядеть никак не могли, стекла у «форда» тонированные, а вот мы их разглядели – в салоне человек пять, в основном молодежь.

– Витя, ты посматривай назад, – сказал я, снова прибавив скорость.

– Угу, – ответил он и перебрался в багажный отсек, встав у окошка одной из распашных дверей.

– Ну, кто знает, где что есть тут продуктового поблизости, и вообще? – спросил я.

– Есть одно место, дай-ка порулить, – ответил Костя.

Я остановил машину, мы поменялись с Костей местами, теперь буду за наблюдателя. По обеим сторонам дороги потянулись дачные массивы, которые я разглядывал в бинокль. В некоторых местах их печных труб поднимался дым, погода была безветренная, и дым было хорошо видно, в том числе и от пожарищ в сторону Оренбурга. Значит, тут по дачам кто-то пытается прятаться и выживать. На Покровской развязке свернули в сторону города, с двух сторон дороги опять потянулись лесополосы, которые скрывали нас и хорошо заглушали шум мощного двигателя «форда». Костя сбавил скорость.

– Тут сейчас за лесополосой сразу будут мотель и ресторан, – сказал он.

– Предлагаешь заглянуть?

– В город что-то нет желания ехать, – ответил Костя, – по мне, так лучше в той же Татарской Каргале сельпо оприходовать, если все грамотно сделать.

– Разведка тоже нужна, – сказал я, – сворачивай на парковку, вон за ПАЗик становись, так с трассы не видно будет.

У мотеля стояло несколько легковушек, ПАЗ и как-то на отшибе сгоревшая «газель». Первый мертвяк, которого мы увидели, нас напугал так, что мы практически хором выматерились. От бесформенного остова «газели» отделилась обуглившаяся масса, отдаленно напоминающая силуэт человека, и пошла на нас, за ним тянулась «сопля» сгоревшего и расплавившихся пластика и резины и не давала нормально передвигаться.

– Витя, ты в машине пока останешься, пересядь за руль и смотри в оба, а мы пойдем, проверим… Увидишь если мутанта, сразу голоси в рацию, – сказал я, напяливая комбинезон, что мы с Иванычем намародерили, потом поверх разгрузку, «вепря» за спину, перчатки, топор в руки, – ну что, Костя, готов?

– Сейчас, – ответил он, тоже заканчивая одеваться.

Мертвяк шел к нам очень медленно, мы вылезли из машины через боковую дверь и успели осмотреться.

– Прикрой, – сказал я, перехватив топор поудобнее, и пошел навстречу к мертвяку.

Хрясь! – топор вошел в обгоревший череп как-то даже легко, мертвяк обмяк и свалился. Я подошел ближе к «газели» и внутри обнаружил еще одного мертвяка. Он, точнее, его верхняя половина находилась в салоне, обгорев и обуглившись вместе с содержимым. Двинуться он не мог и лишь изредка дергался.

– Ну, сиди, сиди, не вставай, – сказал я вслух и, повернувшись к Косте, махнул рукой. Идем, мол, дальше.

– А в микроавтобус-то стреляли, – казал Костя, присмотревшись к нескольким отверстиям в борту.

– Похоже, – согласился я и тоже бросил взгляд на характерные отверстия, – смотри справа, я к двери.

– Смотрю.

Шуметь не хотелось, на выстрелы обязательно начнут собираться толпы зевак-зомби, а то и, как их обозвал Костя, гиббоны-мутанты заглянуть на огонек решат. Нам такого не надо, поэтому тихо… Под ботинками заскрипело битое стекло на ступенях двухэтажного ресторана, я оглянулся на «форд», потом на Костю и шагнул в дверной проем, за которым валялись снесенные с петель двери.

Просторный зал, часть мебели перевернута, свет проникает хорошо. Остановился и осмотрелся, у барной стойки два высоких холодильника, их стеклянные двери разбиты, часть содержимого в виде помятых пивных банок и бутылок валяются на полу, вообще на полу куча всякого мусора, битой посуды и стекла. А так же ацетон, точнее, запах ацетона вперемешку с трупной гнилью, что говорило о присутствии мертвяка. Тихо вызвал напарника…

– Костя, давай ко мне.

– Понял, иду.

И только он вошел, как за барной стойкой что-то зашуршало. Я обошел стойку со стороны прохода к рабочему месту бармена и увидел мертвяка, привязанного за шею проводом удлинителя к барной стойке… Или он повешенный был?

– Суицид? – профессионально присматриваясь, поинтересовался Костя.

В ответ я лишь пожал плечами, положил на стойку дробовик и потащил из-за пояса топор. М-да, и не размахнуться… И так пытался нанести «тяжкие телесные», и эдак, но не выходило хорошо замахнуться, а бить надо наверняка и точно.

– Да отруби ты провод, – тихо сказал Костя, глядя на мои мучения, – пусть ковыляет сюда.

Я кивнул, хватанул по проводу, а мертвяк, почувствовав свободу, сразу попытался кинуться на меня, протянув свои руки и хватаясь ими за воздух, но уперся в барную стойку и так и стоял, вытянув грабки, чуть наклонившись и издавая мерзкое то ли шипение, то ли скуление.

– Сбоку, наотмашь! – азартно проговорил напарник.

– Мясник! – бросил я ему и немного даже с сожалением посмотрел на молодого и опрятного когда-то парня. Но, взглянув в его мертвые глаза, от которых дыхание перехватывает, и мурашки по коже бегут, без колебаний замахнулся и рубанул сбоку, в висок.

Мертвяк с грохотом упал, успев смахнуть стопку кофейных чашек на пол. Костя зашел за стойку, пару секунд постоял над успокоенным барменом, или кто он тут был, и присел на корточки.

– Похоже, все-таки удушение, – показал он рукой на открытый денежный ящик кассового аппарата и небольшой сейф на полу с открытой нараспашку дверцей и торчащим в ней ключом.

– Ну да, и одежда вроде как форменная, – согласился я, прочитав на бейджике «Павел, администратор».

– Принимай, – Костя поднял и выставил на стойку две запаянных в пленку упаковки «Эфеса», – надо коробку найти какую-то, что ли, тут еще несколько бутылок всякого крепкого, сигареты…

– Должна быть подсобка или кладовка, давай дальше осмотримся.

– Давай, только надо тогда сверху начинать, – и только он это сказал, как наверху что-то брякнуло.

Сразу переместившись ближе к стене и подняв ствол «вепря» в сторону массивной деревянной лестницы, с резными деревянными же перилами, я жестом показал, чтоб Костя прикрывал меня сзади, пока поднимаюсь по лестнице. Прошел вдоль стены, стараясь не шуметь и, достигнув первых ступенек, пригнулся, заглядывая наверх. Показал Косте стволом на свое место и двинулся дальше, наверху опять что-то звякнуло, и я остановился…

– Мя-а-у, – громко и как-то утробно, «сказал» здоровенный, абсолютно черный котяра, сиганув откуда-то сверху на широкие перила.

– Твою мать! Животное! – вскрикнул я и поблагодарил бога за то, что у «вепря» достаточно жесткий спуск, – ты чего пугаешь так? Я тебя чуть картечью не напичкал… Зараза!

Кот, будто поняв, что его поведением недовольны, сначала немного прижал уши, а потом, еще раз мяукнув, прыгнул с перил на ступеньки и сел передо мной, а передние прямые и мощные лапы обнял хвостом.

– Здоровый какой! – прокомментировал увиденное Костя, – местный, наверное, на кухне отъелся, и не из мертвяков, собак-мертвяков мы видели.

Наверху был еще один зал, небольшая сцена с перевернутой аппаратурой, пара десятков круглых столиков, на большинстве которых были сложены стулья.

– Вроде чисто, – сказал Костя, а кот, словно в подтверждение этих слов, опять мяукнул, и, пройдясь туда-сюда, потерся об его ногу.

– Похоже, животное в тебе родственную душу признало.

– Так, не мешай, котяра, – Костя аккуратно отпихнул кота ногой, – ну что, вниз, искать подсобку?

– Идем.

В подсобке до нас побывали, но брали только еду, разбросав все по полу и бросив открытыми два больших холодильника, от которых несло гораздо хуже, чем от мертвяка. Кот прошмыгнул в помещение подсобки следом за нами, но его, видно, тоже не устроило амбре и состояние размороженных и уже загнивающих полуфабрикатов, и он, мяукнув, сел у двери, уставившись на нас своими большими желтыми глазами.

– Что, Котофеич, тебе тоже воняет, – спросил Костя, разглядывая то, что осталось на стеллажах, – Влад, ну, пиво есть, сигареты есть, и водка тоже… Ерунда всякая вроде чипсов.

– Предыдущие мародеры спортсмены, что ли? – хмыкнул я.

– Скорее всего, здесь в первые дни побывали, совершили разбойное нападение, в спешке сгребли съестное, да и смылись.

– Вить, ты как там? – сделал я вызов.

– Нормально, – отозвался он, – долго еще?

– Начинаем носить, дверь открой боковую и продолжай вести наблюдение.

– Понял.

– Ну что, бери-хватай-неси? – спросил я напарника.

Через полчаса мы забили машину алкоголем, в основном пивом, сигаретами и прочей не скоропортящейся мелочевкой, две упаковки зажигалок тоже прихватили. Старались забить багажник и салон по максимуму. Пока носили, где-то в стороне города начала разгораться перестрелка. Сначала было несколько очередей, а потом стрельба стала интенсивнее и переросла в настоящий бой.

– Ну, не будем искушать, – сказал Костя, – что, поехали?

– Подожди, – ответил я, и, достав из бардачка пару гаечных ключей, открыл капоты легковушек, что были на парковке, и снял аккумуляторы, – теперь поехали, давай за руль.

– А этого? – Костя кивнул на сидящего на ступенях у входа в ресторан черного «бандита».

– Кис-кис-кис, – поманил я кота, на что он, довольно мяукнув, побежал к нам, задрав кверху распушившийся хвост, – только попробуй пометить тут что.

Костя забросил животное в салон и закрыл дверь.

– Теперь поехали.

Забитый коробками и ящиками до потолка «форд», похоже, не чувствовал веса и так же резво катил по дороге обратно. Ехали быстро, было желание поскорее покинуть подозрительно тихий пригород.

– Смотри, та же «буханка», – сказал Костя, когда мы подъезжали к развязке.

Микроавтобус стоял на путепроводе, а рядом с ним четверо вооруженных людей. Они нас заметили, но никак не отреагировали.

– И чего высматривают? – сказал Костя, наклонившись к рулю и посмотрев вверх, когда мы проезжали под путепроводом.

– Не знаю, может, они тоже вроде как в патруле?

– Может, и в патруле, – ответил Костя и придавил педаль газа.

Погоня началась спустя десять минут. Намерения пассажиров УАЗа, ничего хорошего нам не обещающие, стали понятны. «Буханка» неслась по грунтовке, идущей параллельно шоссе, то и дело мелькая в просветах между лесополосой. Они хотели выскочить нам наперерез, но не успели – мощный пятилитровый двигатель «форда» не оставил им шанса, и мы проскочили Т-образный перекресток раньше преследователей секунд на тридцать. Видя, что не успевают перерезать нам путь, из окон УАЗа несколько раз выстрелили в нашу сторону, картечь, расплющившись о бронестекло, прилипла свинцовыми кляксами.

– Мля, – аж подпрыгнул в салоне Виктор, – и что делаем?

– Сейчас, – Костя включил четвертую, загоняя стрелку тахометра к критической красной зоне, все пристегнуты? Держитесь!

Я ощутил, как немного придавило к сиденью. «Буханка», ревя двигателем, не отставала, и расстояние между машинами сокращалось. Костя вилял по дороге, не давая преследователям поравняться с нами.

– Держись! – крикнул Костя, резко утопив педали сцепления и тормоза, выбив скорость.

Удар был более чем ощутимый, «буханка» впечаталась в массивный бампер, посыпалось стекло, и обе наши машины потащило юзом. Костя включил передачу и, резко вывернув руль, поставил «форда» поперек дороги.

– Из машины! Огонь! – ощущая прилив адреналина, зачем-то заорал я.

Сменив магазин, я выглянул из-за несильно помятого зада нашего бронированного спасителя. Изрешеченный из трех стволов УАЗ стоял с расплющенной мордой, двигатель не работал, салон заполнился паром, и громко шипел воздух, вырываясь из пробитых колес.

– Ну, что там? – спросил Костя, тоже сменив магазин.

– Вроде тихо… Подождем, когда обратятся, и даже если там кто и выжил, то ему уже не до нас будет.

Через пару минут в салоне началась возня, кто-то громко завопил, после чего раздался одиночный выстрел. А спустя еще минуту мы уже отчетливо слышали задорное чавканье и треск разрываемой плоти.

– Теперь можно зачищать, – сказал я, вскинув оружие, и медленно пошел к «буханке». Подойдя к задней двери, приготовился и сказал Косте, – открывай, и в сторону.

Злодеев в салоне было четверо, трое взрослых мужиков и парень лет двадцати с синими от наколок руками. Трофеев с них было не особо много, единственное, порадовал запас патронов двенадцатого калибра – две больших и тяжелых сумки, похоже, охотничий магазин был одним из предметов их мародерства. Помповый «бекас», какая-то двустволка и «сайга»… Все, оружия больше не было.

– Не пойму что-то, на что они надеялись? – почесал затылок Костя, – наглостью и нахрапом?.. Так сейчас все наглые…

– Да, сглупили, – ответил я, – ну что, собираем все и поехали.

– …кх…пш… ну что там? Сява? Ответь! – вдруг зашипела рация в кармане молодого урки.

Костя, брезгливо морщась, вытащил труп за воротник и вывалил на дорогу, достал радиостанцию из кармана убиенного, и, покрутив в руках, передал ее Виктору, – на, слушай, о чем они там.

Быстро собрали все, перенесли в «форд» и поехали дальше. Виктор периодически прислушивался к тому, что болтают на «злодейской» частоте и смешно двигал бровями.

– Что там? – повернулся я в салон.

– Вызывают этого Сяву постоянно, ну и так, переговоры… О, про какую-то бригаду Толяна Омского говорят… Говорят, что берегов не видит…

– Ясно, ну пусть бандосы друг другу сами кровь пускают, земля чище будет.

За километр до поворота на Светлый мы остановились, так как я заметил в бинокль несколько машин и вооруженных людей рядом.

– «Крузак», такой же, с салона… «Нива» и микроавтобус какой-то, – сказал я, припав к биноклю.

– Заметили?

– Заметили, смотрят в нашу сторону.

– Вить, вызывай караулку. Можем не отбиться.

– Форт, ответь Сватам… Форт…

– Форт на связи, – отозвалась рация голосом Изосимова.

– Дай-ка, – забрал я микрофон у Виктора.

– Встали за километр от Светлого со стороны Оренбурга, на перекрестке три машины и вооруженная группа, прошу поддержки броней.

– Понял тебя… Ждите, высылаем «бардак». Продержитесь?

– Не знаю, попробуем.

– Уж постарайтесь. Отбой.

Передав обратно микрофон Виктору, я оттянул затвор АКСа и отпустил. Затвор «вкусно» клацнул, переместив патрон в патронник.

– Костя, давай назад, медленно.

– Хорошо, а дальше что? – ответил Костя, воткнув заднюю, и машина плавно поехала назад.

– Надеюсь, наши успеют, – ответил я и снова припал к биноклю, – «крузак» к нам едет, остальные на месте остались.

– Интересно, – ответил Костя и, положив автомат на колени, опустил предохранитель.

Спустя пару минут Ленд Крузер остановился в десяти метрах от нас. Двери открылись, и на дорогу вышел экипаж джипа – четверо мужиков, все вооружены кто как, но один АКСУ присутствовал. Они расслабленно подошли к нашей машине, и один из них, мужик лет пятидесяти в кепке-«жириновке», пытаясь разглядеть через тонированные и бронированные стекла внутренности микроавтобуса, что было бесполезным занятием, постучал по двери костяшками пальцев.

– Побазарим? – прочитал я по губам.

Костя нажал на кнопку стеклоподъемника, стекло толщиной почти в три сантиметра немного опустилось.

– О чем? – ответил Костя.

– Ну, так, за жизнь…

– За жизнь можно.

– Так выходите и поговорим.

– Стволы в машину сложите, тогда и поговорим, – сказал я, придвинувшись к окну, – а то нервные все какие-то в последнее время.

– Да не вопрос, – ответил мужик. Обратив внимание, что мы тоже вооружены, снял с плеча автомат, прошел к машине и закинул оружие в салон, жестом показав своим сделать то же самое, те послушались.

– Вить, сиди в машине, если что, мы падаем на дорогу, а ты уж не подведи.

– Понял, – кивнул Виктор.

– Хорошая машина у вас, – сказал мужик в кепке, – вы в натуре, что ли, из этой охранной конторы? Я Свата хорошо знаю… Или знал, может, он теперь и не живой вовсе.

Ага, значит, надпись на борту машины имеет некое воздействие на бандитские умы.

– В наследство досталась, – ответил я, далеко не отходя от машины.

– О как… Ну, в наследство, так в наследство. Я Потап, слышали?

– Слышали, – ответил Костя, – точнее, читал в сводках.

– А, из ментов поди?

– Да.

– Хотя какая теперь разница, кто кем был до того, как начался этот жор по всему миру. Вы сами по себе или с кем-то?

– С кем-то, – лаконично ответил я.

– Да ладно, чего вы так напряглись-то, я же говорю, просто побазарим. У меня бригада тут недалеко от птицефабрики… Спалить только фабрику пришлось, там такие чудовища в ней развелись… Хорошо, что за забором она. А так в Светлом мы обосновались.

– А зомби?

– Кто?

– Ну, мертвяки эти, в Светлом их не было, что ли?

– Почему, были… Постреляли мы их. Тут, в общем, такое дело, – мужик в кепке покосился на своих, – братва за то, чтобы дорогу под себя взять, будем за порядком следить… Ну, и плату за проезд брать.

– Круто, – ухмыльнулся Костя, – а ты что, сам эту дорогу построил?

– Мент, ты не груби, не те времена.

– Вот именно, – сказал я, – таких желающих что-то под себя взять теперь будет много… Осилишь? Не ровен час и пулей с тобой расплатятся за проезд.

– И такое может быть, – спокойно ответил Потап.

– Машинка у тебя тоже приметная, – кивнул я на «крузака», – похоже, с салона.

– Да, мы несколько таких взяли, тоже в наследство… Вы это, если где-то рядом тут осели, то надо договариваться, как дальше жить будем, а если проездом, то придется заплатить. Там на перекрестке мои ребята, и с сегодняшнего дня там будет этот, как его? А, блокпост!

– А пару таких «крузаков» недавно не теряли? – спросил Костя, играя желваками на скулах.

– Да, было, вы их видели?

– Видели в паре десятков километров отсюда… Те, кто в них был, вели себя неправильно, пришлось угомонить.

– Хм-м… ну что ж, я их предупреждал, дерзкие были парни… Вы их?

– Мы.

– Понятно… Так что, как дальше будем? За пацанов, что по беспределу сами впухли к вам, предъяв не будет, а с дорогой надо решать…

– Никак, про дорогу забудьте, – ответил я, посмотрев на часы, – будете наглеть, огребете. Рассусоливать с вами никто не будет. Раз уж обосновались в Светлом, живите тихо и забудьте про то, кем вы были до катастрофы.

– Сынок, ты так уверено это сказал, что я почти испугался, – улыбнулся Потап, – нет, может, у тебя, конечно, есть серьезные аргументы…

– Вон один из них, – кивнул я на дорогу.

«Бардак» чуть притормозил у машин на перекрестке, а потом поехал к нам.

– Согласен… Это аргумент, значит, с вояками скорефанились?

– Да, и беспредела на дорогах не допустим.

– Так ведь и я против беспредела, я за порядок все больше… Сынок, я пожил больше тебя, чудом выжил, когда все началось. И, не поверишь, хочу пожить еще.

– Связь есть у тебя? – вмешался Костя.

– Конечно, – Потап достал из кармана рацию.

– Тогда давай обменяемся частотами, а дальше посмотрим, как у нас все получится… Или не получится.

– Лучше бы получилось, – Потап улыбнулся и кивнул своим, чтобы садились в машину.

– Ага, – ответил я и показал рукой мехводу «бардака» разворачиваться.

Я назвал Потапу нашу частоту, он нам свою, попрощались без рукопожатий, так, просто кивнули друг другу и, рассевшись в каждый свой транспорт, разъехались.

– Нет, если Потап будет себя нормально вести, то можно и «подружить семьями», – сказал Костя, когда мы небыстро катили позади «бардака» по шоссе.

– А он что, прям такой весь крутой из себя авторитет был? – спросил я.

– Да вор он, как говориться, действительно авторитетный. Только вот в последнее время набрал себе братву в основном из спортсменов, и без понятий… Тяжело ему с ними было.

– Ясно, так, а что, разве не под ментами у нас теперь все авторитеты.

– По-разному, – тяжело вздохнул Костя, – есть, э-м… Были авторитеты под ментами, были и менты под авторитетами.

– А ты как в этом винегрете?

– А никак, просто делал свою работу.

– И что, левого заработка даже не было, не крышевал никого?

– Так, по мелочи, – пожал Костя плечами, – и то не я, просто у начальника отдела было несколько банек, ну там, девочки, покер с большими деньгами, с которых он кормился и нас подкармливал… Что смотришь? Все такие… Влад, это система, или ты с ней, или дверь открыта. А кроме того, что я мент, больше ничего не умею.

– Теперь системы нет.

– Точно, и это радует… Но ее обязательно захотят построить заново, вот увидишь, только успокоится все немного.

– Не-а, – помотал я головой и похлопал по прикладу автомата, – уже не получится. Заплатив огромную цену, люди освободились, получили в руки оружие. Они теперь сами себе крыша, стены и пол, ну и забор в придачу.

– Погоди, вот пройдет лет десять…

– Давай грядущее лето для начала переживем, – ткнул я его кулаком в плечо и улыбнулся, – а там уж про десять лет будем думать.

– Да уж… Во всяком случае, попробуем пережить.

– Ко мне сюда проходим, – стоял у караулки Изосимов, уперев кулаки в пояс и широко расставив ноги, – доложите по обстановке… И это, курево взяли? Я знаю, зачем вы ездили.

– Взяли немного, – ответил я и дернул боковую дверь, – Вить, прихвати для привратника пару блоков.

– Как ты меня обозвал?

– Не боись, военный, это не обидное слово.

– Точно?

– Ага.

Мы втроем прошли в помещение караулки, где уже новые обитатели и хозяева сделали перестановку. И вообще, все как-то на военный лад устроили, даже показалось, что запах портянок витает в воздухе.

– Чаю? – предложил Изосимов.

– Нет, мы быстро расскажем, что к чему, да к себе, уж больно есть охота, – ответил я.

Форма доклада результатов нашей поездки была устной и краткой, но Изосимов все записывал, делал пометки и уточнения. Справились быстро и, запрыгнув в «форд», поехали к себе, где поставили вариться рис и принялись вскрывать консервы.

Первым прервал молчание Виктор, когда мы уже почти разобрались с кашей, самозабвенно громыхая ложками.

– Влад, а мы себе оставим что-нибудь?

– Бери, что тебе надо, – пожал я плечами.

– Там виски был… Я виски никогда не пил.

– Уж лучше водки возьми и не страдай херней, а виски Толику оставь, начальство побаловать. Вот коньяк стоит себе оставить, – хмыкнул Костя.

– Ага, по фляжкам разлить, – улыбнулся я, – там его немного, кстати.

– Вот, и я про это, – поднял указательный палец Костя.

– Значит, так. Как и был уговор, «десятину» в общий котел Форта, остальное Толику, пусть барыжит, – отставил я тарелку и потянулся за чайником, – Вить, только, наверное, знаешь что… Перепиши все, что мы ему привезем, и пусть он автограф чиркнет и дату поставит. Я на свою-то память не надеюсь, а на чужую и подавно, надо контролировать.

– Хорошо, сделаю, – ответил он и подставил свою кружку под чайник, из которого я наливал себе кипятка.

Поездка была напряженная и отняла некоторое количество сил, которые я решил восполнить здоровым сном, что сразу же и сделал после позднего обеда – лишь разувшись, повалился на кровать, предварительно опустошив баночку намародеренного пива. Себе, конечно, оставили кое-что, остальное Виктор поехал отвозить Толику и на склад форта, только вот патроны и оружие зажали, это уж, извините, стопроцентный наш трофей. Спустя пару часов меня разбудило позвякивание стекла в окнах из-за проезжающего рядом с домом КамАЗа. В комнате никого не было, кроме черного котяры, который пристроился на подоконнике, и, греясь в последних лучах заходящего солнца, созерцал происходящее на улице. Кот обратил внимание на скрип кровати, мягко спрыгнул на пол, подошел ко входной двери и, вытянувшись, начал точить когти о наличник, при этом громко мяукнув.

– Гулять, что ль, намылился? – спросил я его, обуваясь.

Кот в ответ сел у двери, блеснув на меня своими большими и желтыми глазами.

– Ну, иди, – я приоткрыл дверь, и черный бандит выскочил на крыльцо.

И я пойду, Никитку проведаю да блондинку нашу крашеную. Прихватив приготовленную сумку, я вышел на улицу, прикрыл дверь и вставил в проушины для замка привязанный на веревке болт, вот такой у нас тут коммунизм пока что… Обратил внимание на кота, который, брезгливо тряся то одной лапой, то другой, пытался пробраться на другую сторону улицы, ступая в грязное месиво талого снега и воды.

Несмотря на теплую погоду, дети не играли на улице, так как очень грязно и полно луж. Дошел быстро, и, постучав в дверь, тихонько толкнул ее. Лера сидела в окружении детей и читала им вслух книгу, Тамара возилась у плиты, ей помогали две девчонки лет пятнадцати. Я сразу уловил запах чего-то печеного.

– М-м, как пахнет у вас тут, – вытерев ноги, присел на длинную лавку у входа, под которой пристроился целый ряд аккуратно составленной детской обуви, – здравствуйте.

– Здравствуй, Влад, – улыбнулась Тамара, отвернувшись от плиты, – поздоровайтесь, дети.

– Здравствуйте, – хором протянули дети.

Лера мне кивнула, немного улыбнувшись, а Никита быстро подбежал ко мне, и, протянув руку, сказал:

– П-привет!

– Ну, привет, – после рукопожатия я посадил его на колени, – как ты тут?

– Х-хорошо.

– Молодец, – потрепал я его по волосам, – так держать. Тамара, я тут вот принес кое-что.

– Сладости?

– Ну да, тут шоколадки, ну и прочее, всякое сладкое.

Дети заметно оживились, загомонили, и им уже не была интересна книга.

– Так, после полдника, – нахмурив брови, встала со стула Лера.

– Какая строгая, – подмигнул я Никите, – ну, после полдника, так после полдника, мужики потерпят, правда?

Никита закивал, улыбаясь, при этом все же не сводя глаз с сумки, которую Лера убрала в тумбочку у плиты.

– Дети, мыться и за стол, – вытирая руки о полотенце, заткнутое за передник, сказала Тамара, – Влад, поешь с нами?

– Спасибо, но у меня дела, надо идти… – поднялся я с лавки, – Ну, бывай, Никит, будет время, заскочу обязательно в гости.

– Я провожу, – сказала Лера Тамаре, когда я уже выходил на улицу.

Стоя на открытой веранде, я облокотился на перила и стал разглядывать, как две щепки наперегонки плывут по весеннему ручью, утыкаясь в «берега» тающего льда.

– Ну, привет, – Лера прижалась к моему плечу и тоже уставилась на лужу, – попросить тебя хочу… Я знаю, чем ты с ребятами занимаешься, Григорий Иваныч рассказал.

– Вот же… Болтун – находка для шпиона.

– Вы, если будете где и на магазин с одеждой наткнетесь, соберите детской одежды и обуви… Ну, и взрослой, особенно нижнего белья, некоторым девчонкам переодеться даже не во что, я все свое раздала почти.

– Хорошо, – повернулся я к ней, – еще просьбы, пожелания.

– Будь осторожен, – Лера подняла было глаза, но, покраснев, снова уставилась на грязные ручейки, журчащие вдоль веранды.

– Буду, – чуть толкнул я ее плечом, – ты как сама-то?

– А знаешь, хорошо. Оказывается, мне нравится с детьми возиться, с Тамарой подружились, хорошая и добрая женщина.

– Может, как-нибудь посетим заведение Толика? Посидим… Он откроется скоро уже.

– Не знаю… Давай позже.

– Ну, позже, так позже. Ладно, пойду, – я чуть приобнял ее и, перепрыгнув лужу, соскочил с крыльца веранды.

Торопился я, собственно, к деду Галиму, так как информацией от Потапа о том, что куры тоже могут быть опасны, надо было поделиться. Но волновался зря – Галима я не застал дома, но зато там у него поселилась молодая татарская семья с ребенком. Мне открыл парень, представился Ринатом, и я передал ему то, что хотел сказать Галиму, но он, улыбнувшись, сказал, что после некоего инцидента почти всех кур пустили под нож и закоптили, а тех нескольких, что оставили – самых крепких и здоровых – рассадили по отдельным клеткам. Потопал обратно, выбирая фарватер по грязной тропе…

В лагере, вернее, теперь уже в Форте Джанет, жизнь кипела. Вояки, что обживали один из корпусов, что-то перестраивали внутри, громыхая инструментом. На расчищенной от снега и грязи площадке спортгородка какой-то офицер стоял перед строем явно гражданских и что-то говорил. Людей с оружием, похоже, ополчения, немного, не больше взвода. То и дело проезжала техника, груженная стройматериалом – это активно разбирали Северный.

– Влад, ты далеко? – зашипела радиостанция, – Это Григорий.

– Нет… Прогуливаюсь по территории.

– Хватит прогуливаться, иди в совет, дело есть, надо обсудить.

– Хорошо, Иваныч, скоро буду.

Проходя мимо нашего дома, посмотрел на все еще торчащий в проушинах болт…

«И где они шарахаются?» – только подумал я, как на нашу улицу вывернул «форд» с сидящим за рулем Виктором.

– Ты где был-то?

– Так у Толика, пока помог разгрузиться, потом все описали, сам же велел…

– Ясно, а Костя?

– Он к Игорю вроде ушел.

– Ладно, я в совет, Иваныч что-то вызвал.

– Я с тобой.

– Ну, паркуй броневик и пошли.

Виктор припарковал «форда» у скучающего ГАЗона-«технички» и мы пошли к зданию администрации лагеря.

– Прошу разрешения, – приоткрыл я дверь, на которую перекочевала стеклянная табличка из части.

– Да входи, Влад, – пыхтя «беломориной», махнул рукой Лукин, – ты не один?

– С напарником.

– Проходите.

В кабинете, кроме Лукина, Андрея, Иваныча и Изосимова, сидел Николай – связист, что приехал в Форт вместе с нами после визита к военным.

– Как вы съездили, мне Изосимов уже доложил, – притушил в пепельнице окурок Лукин, – только я не понял, что там за стычка у Светлого произошла?

– Да не то, чтобы стычка, просто бывший авторитет из Оренбурга в Светлом обосновался со своей братвой, как я понял, ну и местных, видно, подмяли. С одной стороны… С другой, зачистили деревню и не дали ей полностью замертвячиться. Думаю, бедолага на перепутье, разрыв шаблона у него, не знает, что теперь делать и пытается делать то, что привык. Если мозги на место не встанут, долго не проживет, своя же братва его и закопает.

– Понятно… Ладно с этим, как его?

– Потап.

– Да, с ним потом разберемся. Что я выдернул тебя, Влад… Ты со своей группой уже обтерся, так скажем, в новых условиях, поэтому просьба к тебе от совета в сторону Башкирии прокатиться в составе группы Изосимова.

– Далеко?

– Не очень. В общем, такое дело: вышел на связь районный военком, Авдеев Федор, точнее, он был военкомом, я с ним знаком давно, еще по службе. Он сообщил, что один из учителей и пара десятков старшеклассников укрылись в школьном бомбоубежище, у них там то ли класс кадетский, то ли еще какой патриотический факультатив, не знаю, непонятно толком. Сам военком забаррикадировался в одноэтажном здании ДОСААФ – пристройка рядом со школой, у него с бомбоубежищем связь есть, полевка прокинута еще со времен союза. Ясно одно, есть группа выживших в райцентре, с ними дети, и они просят о помощи. Воды в бомбоубежище уже сутки нет, снаружи, сам понимаешь, что творится… Надо вытаскивать их. Операцию проводим по готовности, и еще сеанс связи будет позже. Старший группы Изосимов, с ним взвод, больше выделить не могу, так как оставлю голым форт, а работ еще много, да и более-менее «живой» брони у нас три единицы, остальную технику таскаем понемногу, но когда ее осмотрят и приведут в состояние «стояния», неизвестно.

– Так, от меня-то что требуется?

– Помощи, Влад, каждый человек на счету, а умеющий стрелять и имеющий опыт столкновений с этими покойниками вечно голодными, это большая поддержка будет… Ну как, согласен?

– Эм-м… Я-то согласен, но ребятам приказать не могу, сами понимаете.

– Я тоже согласен, – уверенно кивнул Виктор и посмотрел на отца, на что тот одобрительно взглянул на него, – да и Костя, думаю, согласится.

– Отлично! – Лукин встал из-за стола и оперся на него руками, – техника своя у вас есть, и неплохая, топливом обеспечим, а в остальном, в чем нуждаетесь?

– Патроны, – развел я руками, – да и пулеметом ваше военное хозяйство могло бы поделиться.

– С пулеметами проблема, не так много их у нас, все на периметре, но в аренду ПКМ выделим.

– Только в аренду?

– Влад… Не время торговаться, давай спасем людей, а «Привоз» после будем устраивать.

– Хорошо, в аренду, так в аренду, – согласился я.

– Тогда свободны до вечера. Готовьте технику, заправляйтесь с запасом и к Изосимову к караулке подъезжайте за боекомплектом и оружием. Николай Степаныч как только проведет сеанс связи, сразу даст команду выезжать и, может, дополнительные вводные поступят.

По дороге к дому мы с Виктором разошлись – отправил его за Костей. А сам быстрым шагом пошел по талому и рыхлому снегу вдоль тропы к домикам. Черный бандит сидел на крыльце и нервно бил хвостом, завидев меня, он так мявкнул, будто ему на хвост наступили.

– И чего сердишься? Вот такие мы хреновые хозяева, – спросил я у трущегося о ногу кота и, открывая дверь, сказал, – заходи, сейчас дам что-нибудь поесть.

Вернулись Виктор и Костя, и я снова отправил Виктора гонцом найти Петра – шофера. Я знал, что он с приходом вояк уволился, так сказать, с караульной службы и хотел затеять что-то вроде автомастерской, что по нынешним временам очень полезное и, похоже, прибыльное дело.

А мы с Костей принялись собирать снаряжение и оружие. Зачем понадобился Петр? А затем, чтобы проверить ГАЗон, и, если согласится, то и поучаствовать в операции. Предстояло спасать людей, а в «форд» много не влезет, БТР и БРДМ-2 будут заняты группой Изосимова, пойдет еще КамАЗ, которому вместо тента на дуги в скором порядке мостили сетку-рабицу.

– Привет честной компании, – в сопровождении Виктора вошел в дом Петр и стал тщательно вытирать ноги, – что, все не угомонитесь никак?

– Петр, тут такое дело…

– В курсе, мне Витька рассказал по дороге.

– И что?

– Что, ключи давай, пойду смотреть технику.

– А с нами поедешь?

– Поеду, а то вы «ездюки» еще те… Бампер уже где-то помяли на броневике своем.

– На, – протянул я ключи от машины, – спасибо, что согласился.

– Не булькает, – ответил Петр, громко высморкался в носовой платок и вышел из дома.

А я сел на кровать и что-то задумался…

– Ты чего? – присел рядом Костя.

– Мужики, Петр вот высморкался, а я… У меня же гайморит хронический уже лет десять как, а я и не заметил, что уже который день не простаиваю по утрам у раковины, не высмаркиваюсь… Уж извините, за подробности.

– И о чем это говорит?

– Не знаю, но похоже, какой-то эффект от этого вируса.

– Хм… – состряпав глупое лицо, Виктор спросил, – так что же, теперь и триппер не страшен?

– Витя, вот кому что, а лысому расческа, – поправляя ремень, встал с кровати Костя, – автомат и снарягу проверил?

– Э-м… нет еще.

– Так кому стоим?!

– Иду…

Дверь открылась, и в дом вошел Петр, вытирая ветошью руки.

– Машина вообще-то новье. Подтраивает, правда, но думаю «дать ей овса» по трассе, и все нормально будет. И из будки все лишнее надо убрать, а то мало ли, придется скакать по колдобинам, так еще покалечится кто.

– Ясно, тебе надо собираться? – спросил я Петра.

– Мое дело рулить, а это я всегда готов, – ответил он и кивнул на составленное у стены оружие, которого было неприлично много на троих, – стволов лишних у вас достаточно, дадите какой-нибудь на покататься?

– Дадим, – кивнул я, – ну что, по чайку на дорожку?

Все согласно закивали, я поставил чайник на плиту, достал АКСУ и подсумок с магазинами из нашего арсенала и отдал Петру.

– Вот, в самый раз, – ответил он, расстегнул ремень и начал продевать его в шлевки подсумка.

В западной части форта тарахтел дизель, обеспечивая дежурное освещение по основным участкам и питая снятые с караульных вышек военной части прожектора. У караулки было многолюдно, Петр затормозил рядом с «бардаком» и сказал:

– Ну, иди, получай эти, как их… Вводные.

Повернувшись, нажал кнопку переговорного устройства на задней стенке кабины:

– Я в караулку.

– Понятно, – прохрюкала мембрана динамика, вдобавок фонящая помехами от генератора машины.

Выпрыгнул из ГАЗона и осмотрелся. На броне сидели бойцы, я подошел к двери в караулку и заглянул внутрь – подполковник Лукин, связист и Изосимов сразу обернулись…

– А, прибыли, ну заходи, – сказал Лукин с вечно торчащей из уголка рта папиросой, к слову, потухшей.

– Топлива нам налили, в кунге бочка полная, как насчет пулемета и боекомплекта?

– Будет, – кивнул Лукин, – значит, так, ситуация на данный момент все та же: люди ждут помощи, судя по описаниям, их обложили мутанты, вентиляционную шахту им пришлось завалить, твари через нее пытались пролезть, а вход в бомбоубежище из подвала школы, в которой тоже мороженым вас угощать никто не собирается.

– Это понятно, – вздохнул я.

– Работаете тремя группами. Первая под командованием Изосимова, это десант брони, вторая – снайперская группа на КамАЗе, ими этот парнишка, как его… Да вы знаете… а, Миша – сержант.

– Знаем.

– А третья собственно твоя группа, Влад, даем тебе пулемет с пулеметчиком в усиление.

– А патроны к нашей стрелковке?

– Вот, – Изосимов кивнул на два ящика и картонную коробку с подсумками и пустыми магазинами, – четыре цинка достаточно?

– Понятия не имею, а вдруг там задержаться придется?

– У нас с собой еще есть дополнительный боекомплект.

– Что со связью? – раскурил, наконец, папиросу Лукин.

– Дальняя – на БТРе, КамАЗе и «бардаке», между группами гражданские станции, их достаточно.

– Фонари?

– У моих есть у всех, – ответил Изосимов, а потом посмотрел на меня, – у вас?

– Есть.

– Да… – нахмурился Лукин, – Хорошо бы днем, конечно, но люди уже ждать не могут, многие и так обезвожены там. Ну, надеюсь, прибудете на место еще не совсем по темноте. Ладно, пятиминутная готовность… Постарайтесь без потерь, ребята.

– Валиев! – крикнул Изосимов, когда мы вышли из караулки.

Низкорослый и широкоплечий парень подбежал к нам с пулеметом и рюкзаком за спиной.

– Вот это твой командир на время операции, понял?

– Так точно.

– Кидай свою «машинку» в кунг и пойдем, поможешь патроны перенести, – похлопал я его по плечу.

Произведя перекличку по готовности групп, наша колонна выдвинулась. Нам предстояло проехать сто километров по предположительно свободному шоссе на Уфу и прибыть в Кумертау. Город немаленький и наверняка кишит зомби, одно успокаивает – школа была на окраине, как раз со стороны трассы. Возможно, скорее наверняка, в городе есть еще выжившие, и это тоже предстояло выяснить. Но для начала нужно было найти безопасное место в относительной близости от школы, откуда можно провести разведку и сориентироваться по ситуации.

По трассе попадались машины – были брошенные, были и сгоревшие, а еще были одиноко бредущие мертвяки, которых, притормаживая, отстреливали. После зазомбяченого Октябрьского трасса пошла вдоль железной дороги, на которой, проехав с десяток километров, мы увидели два столкнувшихся состава. Оба, к великому сожалению, пассажирские, и теперь в вечерних сумерках можно было наблюдать леденящую душу картину – не меньше тысячи зомби разбрелись недалеко от места крушения. Я успел разглядеть в бинокль все очень подробно. Воображение невольно нарисовало картину, как в результате крушения гибли люди, как выбирались из вагонов под крики и стоны те, кто выжил, и помогали потом раненым и покалеченным, а потом начался «пир сатаны»… Погибшие и умершие от травм восстали и отправились удовлетворять свой бесконечный аппетит. Никто не спасся, у них не было шансов, если только сбежать. Бежать до соседних деревень, покусанными, а там умирать и пополнять ряды местных зомби. Я заметил два гиббоноподобных существа, они, словно играя в салки, скакали по лежащим на боку вагонам, пытаясь сопровождать нашу колонну… Расстояние небольшое, метров сто, вагоны закончились и твари, проскакав еще с полкилометра по насыпи, остановились, встали на мощные задние лапы и так и остались стоять, глядя вслед уезжающей еде.

– Фу, жуть какая, – дернул я плечами.

– Погоди, еще неизвестно, что нас в Кумертау ждет, – внимательно глядя на дорогу, ответил Петр.

– Известно, зомби нас там ждут… И люди тоже ждут.

– Я вот не пойму, город немаленький по нашим степным меркам… Милиция, вроде часть ПВО там рядом, вокруг «качалок» нефтяных понатыкано, а их частная армия Роснефти охраняет. Шоферил когда, попадались по трассе мне на своих вахтовках, и замечу, стволы у них не как у ЧОП, нормальные «калаши» были.

– Да, действительно странно…

Перед поселком городского типа Ермолаево, который остался слева, бесконечная степь сменилась холмами, оврагами и стал появляться кое-где кусками лес, именно лес, а не посадки. Над Ермолаево стелился дым, и во многих местах горели дома и постройки, через немного приоткрытое окно потянуло гарью. Посмотрел в бинокль – да уж, «филиал преисподней», среди пожарищ стоят, сидят и бродят зомби, на некоторых дымятся одежда и плоть. Вот один мертвяк запнулся об остатки пожарища, упал, пока возился и пытался встать, на нем занялась огнём фуфайка… Он, наконец, поднялся и побрел себе дальше, не обращая внимания на языки пламени на рукаве и спине.

Благодаря имеющимся в группе воякам, которые из местных и знавших город, мы «пьяными» дорогами добрались до водоносной станции, что располагалась в лесном массиве на южной окраине города. Объект, как говориться, стратегический, соответственно забор, ворота, КПП – то есть все элементы физической защиты. Осветив фарами массивные ворота, наша колонна встала.

– Снайперской группе вести наблюдение… Штурмовая группа работает по объекту, – донесся из рации голос Изосимова.

Снайперы в кузове КамАЗа, рассредоточившись, начали осматривать в ночные прицелы территорию, из десантного люка БТРа посыпались бойцы… Двое, включив фонари, примотанные к цевью оружия, подбежали к приоткрытым воротам, осмотрелись, шаря лучами в темноте, и скрылись внутри. У штурмовой группы была своя связь, и я их не слышал. Следом в ворота забежали остальные штурмовики, а один из них задержался у ворот и начал сдвигать их в сторону, после чего послышалась команда:

– Всей колонне! Транспорт, по одному въезжаем на территорию, сразу разворачиваемся. Разведка у ворот остается.

Все машины, кроме «бардака», въехали на территорию станции. Спустя десять минут от штурмовой группы поступил доклад, что территория осмотрена и безопасна. В здании КПП был обнаружен мертвяк, мужчина в спецодежде висел в петле под потолком, его успокоил Изосимов выстрелом из ПМ в голову, труп сняли и вынесли. Затем Изосимов отдал распоряжение разведке выдвигаться к школе, а связистам вызывать Авдеева, то есть военкома. Остальные и моя группа заняли круговую оборону. Нам достался северо-восточный угол периметра, куда Федор подогнал нашу машину, и мы вылезли на крышу кунга.

– Теперь что? – поежившись от холода, спросил Виктор и уселся на край кунга, свесив с него ноги и положив на колени автомат.

– Ждем связи и доклада разведки, – ответил я и присел рядом.

Боец Валиев молча разложил сошки ПКМ, улегся и поводил стволом, осматривая поверх прицела наш сектор наблюдения. После того, как все группы доложили о занятии позиций, БРДМ рванул с места – вероятно, получив команду произвести разведку. Тянулось время, десять минут… двадцать… тридцать…

– Командирам групп собраться в здании КПП, – голос Изосимова из динамика радиостанции, внезапно разорвавший тишину, заставил меня немного вздрогнуть.

– Ты чего? – покосился на меня Костя.

– Нервы, Костя, нервы, – я спрыгнул на землю и направился к зданию КПП.

В небольшой комнате охраны насосной станции было тесно, командиры групп и Изосимов склонились над столом, на плафон недействующей люстры был пристоен мощный светодиодный фонарь, от которого было достаточно света.

– Итак, разведка сейчас прибудет, изобразят более детальный план.

– Чего они так долго? – поинтересовался коренастый парень, командир штурмовой группы.

– В объезд поехали, чтобы по трассе оторваться от увязавшихся мертвяков и пары мутантов. Я приказал огонь не открывать, чтобы не шуметь и не привлекать внимание «мертвого сообщества» раньше времени. А пока доклад от разведки такой: до школы проехать можно, на территории есть зомби, но немного, забор вокруг, хоть и не везде целый, но кое-как замедлит подход мертвяков на время проведения операции. Информация от Авдеева – в РОВД находятся… Находилось несколько дней назад пару десятков человек, это сотрудники и их семьи.

– Отлично! Может, тогда для начала на них выйти, – перебил я Изосимова, – и они помогут?

– С этим РОВД не все так просто, Влад, – отрицательно помотал головой Изосимов, – Авдеев сообщил, что местный начальник отдела, как только все началось, начал со всем рвением выполнять распоряжение, спущенное сверху, то есть «держать и не пущать». Перевел отдел на казарменное положение во избежание, так сказать, насилия, у горожан было изъято оружие, причем очень оперативно. Ну и, как говориться, «сам не ам и другим не дам». Авдеев их вызывает уже несколько дней, но там тишина, и что у них внутри, не известно.

– Идиот, – высказался командир штурмовой группы, – благодаря его рвению, теперь это мертвый город.

– Не совсем, – ответил Изосимов, – по уточненной информации, есть выжившие в войсковой части, что с противоположной от нас части города, немного, но есть. В двенадцатом цеху вертолетного завода есть люди, это режимный цех.

– А вот это хорошая новость… Интересно, есть среди них пилоты, и есть ли вертолеты на ходу?

– Это предстоит выяснить. О, вот и разведка возвращается.

Следующий час мы выслушивали подробный доклад разведки, и по их же схематичным наброскам спланировали операцию по эвакуации людей из бомбоубежища; Авдеев пока от эвакуации отказался, мотивировав это тем, что будет полезнее в эфире. Утвердив план и согласовав действия с командирами групп, мы приступили к первой его стадии, а именно – эвакуация школьников. Оставив в здании КПП насосной троих бойцов, наша колонна выехала за ворота.

Ехали быстро, ведомые экипажем БРДМ. Въехали в город с юга, со стороны каких-то гаражных кооперативов и проехав через автодром автошколы. В отличие от бронетехники, КамАЗ и наш ГАЗон дико громыхали скатами по ночным улицам зазомбяченого города. Несколько раз сворачивали, в свете фар промелькнула стела-памятник с замершим МиГ-17… Потом еще пара поворотов, и вот мы въехали на школьную спортплощадку.

– Внимание всем! На двенадцать часов «грибок» вентиляционной шахты, – прошипела рация.

Машины встали вокруг «грибка», при этом раздавив колесами нескольких дежурящих рядом мертвяков.

– Снайперская группа! Огонь!

С КамАЗа начали методично расстреливать отреагировавших на «еду» зомби. Тем временем те, кто еще мог двигаться внутри бетонной ловушки, начали разгребать завалы вентиляционной шахты изнутри. КПВТ БРДМа несколько раз «плюнул» 14,5 миллиметровыми пулями в сторону крыши школы, заставив внимательно наблюдавшего за нами мутанта укрыться в темноте. Вспышки выстрелов крупнокалиберного пулемета осветили на мгновение все вокруг и я, находясь в кабине, увидел, сколько их… Мертвяки, словно посетители зоопарка, стягивались к забору школы в количестве… да просто в охрененном количестве! Не менее двух сотен зомби облепили забор.

– О… видал, грабки свои тянут? – спросил Петр, сплюнув через чуть приоткрытое окно, – жуть какая… Побыстрей бы.

И словно услышав Петра, штурмовая группа, покинув десантное отделение БТРа, заняла круговую оборону вокруг выхода вентиляционной шахты, а двое из них полезли внутрь.

– Всем группам! Держим периметр! – прокричал Изосимов в эфир.

Через имеющиеся дыры и проломы в заборе потянулись мертвяки, но не все… «Живчики», как уже стали называть мертвяков со стажем, не спешили к нам, поняв, что мы не такая легкая добыча, на нас шли только тупые зомби, но их становилось все больше. Крупнокалиберные пулеметы бронетехники «огрызнулись» по приближающимся зомби, мало кого уничтожив, но изрядно покалечив. Из окна в кунге начал отстреливаться Валиев, словно плетка била СВД Кости… Петр, вцепившись в руль, громко сопел и наблюдал за развернувшейся бойней.

– Разведка, не спим! – раздалось в эфире, – За углом! Справа! Мутанты, двое!

Я посмотрел на угол здания, от которого, совершая невероятные прыжки, передвигались по дуге два гиббоноподобных, башня БРДМа с трудом успевала поворачиваться за ними, наконец, выстрел, еще… Один из мутантов кубарем покатился по грязи и замер, лишившись верхней части туловища. Второй сразу рванул прочь и, в легкую перемахнув забор, спрятался за толпой зомби. Из вентиляционной шахты показались бойцы штурмовой группы, они буквально за шкирку вытаскивали старшеклассников, направляя их к спасательной технике, кто-то шел сам, кому-то помогали идти, а кого-то и несли. Подумав, что стрелков и без меня достаточно, я побежал к ним помогать. Спасенных распределяли между КамАЗом и нашей машиной, и, когда я захлопнул дверь кунга за последним из спасенных, Изосимов вышел в эфир:

– Минутная готовность к отходу! Командирам групп доложить о готовности.

– Здесь Влад, «Сваты» готовы, – забираясь в кабину, на ходу доложил я.

Давя колесами мертвяков, бронетехника расчистила нам путь, и колонна рванула по маршруту отхода, опять еле поспевая за БРДМом. По прямой, как стрела, улице Калинина выскочили на восточную окраину города, уперлись в насыпь железнодорожных путей, повернули на юг и «поскакали» разбитым проселком, идущим вдоль железной дороги. Мне пришлось упереться ногой в панель, чтобы на очередной кочке или повороте не отбить себе что-нибудь. Въехали в лес, началась более-менее ровная грунтовка… Еще сорок минут гонки, и наша колонна остановилась у ворот насосной. Крюк сделали приличный, но так безопасней.

– Внимание всем! Занять круговую оборону, согласно боевого расписания! Эвакуированных в здание агрегатной. Санитар, всех напоить, осмотреть, оказать помощь… Остальным пополнить БК, перезарядиться, проверить оружие! Десятиминутная готовность! – отдавал приказы в эфир Изосимов… Вообще, молодец он, все четко, по делу и без лишней суеты.

По нашему плану – во всяком случае, мы так надеялись – предполагалось, что из-за шума к школе подтянутся много зомби, освободив хотя бы частично те участки, на которых нам еще предстояло появиться, а именно следующей точкой разработанного плана было здание РОВД.

– Командирам групп, явиться на КП, – снова ожила рация, но как-то булькая и прерываясь, сдыхает, наверное, аккумулятор.

Махнувшись с Петром рациями, попросил его воткнуть станцию на зарядку и потрусил к КПП.

– Значит так, придется корректировать план, – начал Изосимов, как только я вошел, – на связь вышли еще выжившие.

– Кто такие? – подошел я к столу.

– Девять человек: два инкассатора, два ППС-ника из местного УВД и пятеро гражданских, сидят в центральном отделении сбербанка, вот тут, рядом с площадью, – Изосимов ткнул в карту карандашом, – в принципе, недалеко, пересечение улиц Карла Маркса и Ленина. Здание старое, на первом этаже офис, подъезд свободен… Так они сказали.

– А что, инкассаторы пешком в банк пришли? И как они вообще так долго там просидели?

– Сообщают, что с топливом швах, инкассаторская «буханка» у них есть… Вообще инкассаторов было трое, но попытка добыть бензина оказалась неудачной. А выжили благодаря продуктовому магазину за стенкой, через подвал туда пробрались.

– Везунчики.

– Да уж…

– Ясно, а какая обстановка вокруг банка и на этой площади с мертвяками?

– Тут везенье и заканчивается, есть мутанты, сколько – неизвестно, ну и мертвяки, естественно.

– Если есть мутанты, то опять придется шуметь «крупняком»… Попробуем будкой к окнам подъехать.

– Там решетки.

– Наверняка, – согласился я, – тросом дернем, если они изнутри не открываются в целях пожарной безопасности.

– Хорошо, – кивнул Изосимов, – тогда маршрут отхода давайте проработаем…

6 Апреля. Кумертау. Ночь.

Снова мертвый ночной город, и наша колонна, мчащаяся по его улицам. Чувствуется запах гари, в паре кварталов знатно так горит какое-то старое четырехэтажное здание. Свет фар выхватывал из темноты силуэты… Стоящие, сидящие, лежащие и явно кого-то жрущие, они сразу реагировали на нас и пытались догонять, но бесполезно, пройдя не больше пары десятков метров, мертвяки останавливались и шли по своим делам. Но были и более настойчивые персонажи фильма ужасов, перенесенного в наш мир, эти не отставали, а Виктор, посматривая в небольшое окошко в двери кунга, докладывал, что два «гиббона» продолжают погоню.

– Хрен с ними, сейчас сообщу Изосимову, а прибудем на место, броня пусть разбирается, все равно там придется шуметь, зачищая место эвакуации.

Когда колонна втянулась на площадь, КамАЗ со снайперской группой сразу отделился и замер. БТР пропустил нас вперед, и Петр повел машину к окнам отделения банка, которые осветили фарами и прожектором БРДМ.

– Полезли, суки, на свет, – ворча и с усилием выкручивая руль, сказал Петр.

Мы по ходу движения смели нескольких появившихся их темноты мертвяков.

– Так, внимание всем, от банкомата второе окно, – сообщил Изосимов, – Влад, сдавайте задом туда.

Я вопросительно посмотрел на Петра, тот кивнул, с хрустом воткнул заднюю скорость и, посматривая по зеркалам, начал подъезжать к стене дома. Началась интенсивная стрельба, с КамАЗа работали снайперы, к ним присоединился Валиев, стреляя короткими очередями. Началась просто какая-то вакханалия в свете фар и вспышках выстрелов, но напор зомби был недолгим – то ли сообразили что, то ли их было не так много в этом районе.

– Начали принимать людей, – доложил Костя в переговорное устройство.

– Понял, Костя, давайте шустрее.

Причина, по которой притихли мертвяки, выяснилась через мгновение. На кабину с моей стороны влепилась непонятная мохнатая черная масса, посыпалось стекло… Испугавшись и сместившись на сиденье ближе к Петру, я выпустил в «это» почти весь магазин. Видимая во вспышках вытянутая пасть с рядом акульих зубов испугала меня еще сильней… Спасительное «всех приняли» прозвучало в динамике переговорного устройства, и я заорал, перекрикивая свои же выстрелы:

– Газу, мля, газу!

Мехвод БРДМа меня практически спас в тот момент, когда я, бросив попытки сменить магазин, трясущимися руками начал палить из ПМ-а во вставшее на задние лапы уродливое и лохматое чудовище с плоской акульей головой, издающее какой-то совершенно неестественный рык. Голова мутанта находилась в тот момент даже выше крыши кабины ГАЗона. «Бардак» ударил в тушу, подмяв ее под себя, а потом проехал по ней. Резвости у мутанта поубавилось, Петр, матерясь, начал выворачивать на дорогу.

– Изосимов! Уходим, давай штурмана на маршрут отхода! – прокричал я в рацию.

– БТР поведет, – коротко ответил тот.

В свете фар, пока разворачивались, мы увидели еще трех мутантов, но они словно уступили более сильной особи место для охоты, и теперь, наблюдая за тем, что происходит, троица кралась вдоль стены дома напротив. Я, наконец, сменил магазин на автомате и высунул в окно сначала ствол, а потом голову. Открыл огонь и Валиев, парой длинных очередей «перечеркнув» голову твари, которая пыталась прийти в себя после удара и сориентироваться, ударил КПВТ «бардака», разрывая плоть монстра, но тот как-то резко собрался, сгруппировался и сиганул в темноту. Наша колонна быстро поехала по улице Карла Маркса на запад, потом несколько раз сворачивала, набирая скорость и притормаживая. Еще немного пропетляв кварталами, выскочили на Окружную улицу и, набирая скорость, поехали на юг.

– Все, капитан, ты извини, конечно, но хотя бы до утра я пас, – я сидел прямо на полу в здании КПП, уже неоднократно приложившись к фляге с водкой, любезно предложенной кем-то из ребят. Руки почти перестали трястись, и сердце уже не собирается выпрыгнуть, разорвав грудную клетку.

– Да, конечно, – кивнул Изосимов и присел рядом, достав сигарету, которую я у него сразу же и приватизировал, – что это было хоть?

– А я знаю? Но могу предположить, что это какой-то пес, возможно… Алабай какой-нибудь, уж больно лохматый.

– Может, – Изосимов достал вторую сигарету из пачки, подкурил сначала мне, потом себе, – хотя я сейчас уже не возьмусь ничего утверждать, хрен ее разберешь, эту фауну адскую.

Приключения на площади с огромным не убиваемым монстром не закончились… Тварь преследовала нас минут десять, а потом атаковала КамАЗ, снеся практически сходу кусок сетки и дуги, Мише-дезертиру досталось моментально, тварь ухватила его за голову, практически откусив ее. Грохнули выстрелы, снова началась истерика в эфире, и снова на выручку пришел «бардак» разведчиков. Крупнокалиберным пулеметом мутанту перебили лапу, он свалился с КамАЗа, пытался подняться, но его переехал БТР и остановился, после чего Валиев наконец-то успокоил монстра, практически в упор разнеся какую-то выпуклость на холке между проплешинами слипшейся серой шерсти. Обезглавленное тело Михаила теперь лежало у стены одного из насосных агрегатов, завернутое в кусок брезента… Голову нашли, положили к телу. Изосимов приказал похоронить, когда рассветет. Шатаясь, я побрел к нашему ГАЗону, где, забравшись в кунг, завалился спать рядом с уже спящими Костей и Виктором. Денек у нас выдался «веселый».

Дверь в кунг была открыта, и восходящее солнце заставило проснуться, зажмуриться и сесть. На входе сидел Костя, свесив ноги вниз и, судя по звуку, набивал магазин.

– Сколько времени? – спросил я его, пытаясь восстановить в памяти события прошедшей ночи.

– Обед уже, – ответил Костя, посмотрел на часы и уточнил, – без двадцати два.

– А чего тишина такая?

– Шуметь некому, БТР и ПАЗик укатили в форт, людей повезли.

– Какой ПАЗик?

– Разведка нашла утром, школьный. Заправили и поехали, Петр за рулем, сказал, что детей не доверит везти «ездюкам». И это, у нас пополнение.

– В смысле?

– Инкассаторы, которых из банка вытаскивали. Изосимов их к нам в группу распределил, а «пепсов» себе оставил.

– И где они?

– Нормальные мужики, оба коллеги бывшие мои. Они «пустые» совсем куковали, сделали несколько попыток прорваться, бензина для своего броневика добыть, да не сложилось и боекомплект весь расстреляли, вот и сидели там, в этом банке… В охранении пока, дежурят.

– Ясно… Ты поел уже?

– Нет, сейчас Витек вернется, принесет, – ответил Костя, так и не поворачиваясь, распихивая снаряженные магазины по подсумкам.

На четырнадцать часов обстановка была следующая – эвакуированные школьники и четверо гражданских из банка были отправлены на автобусе в форт в сопровождении брони. Территория насосной станции взята под охрану. Разведка эвакуировала Авдеева со всем его связным барахлом, с которым он категорически не желал расставаться. Теперь осталось дождаться возвращения брони и автобуса, который загрузится в форте патронами и провизией, так как наша командировка в Кумертау, судя по всему, затягивается.

7 Апреля. Кумертау. День.

Утром вернулись БТР и ПАЗик с провиантом и дополнительным БК. Сутки, что выдались на отдых всей группе, прошли относительно спокойно, люди отсыпались и отдыхали, чередуя сон и отдых с двухчасовыми дежурствами по периметру. После обеда был запланирован рейс к РОВД, но после позапрошлой ночи настроение у всех было, мягко говоря, не боевое. И обедали без аппетита, и разговоры пошли унылые. Мы с Костей и Петром пошарили по территории насосной и нашли немного толстого медного провода, которым «затянули» в виде решетки окна нашего ГАЗона, на кабине и на кунге, мало ли…

– Ну что, хватит откладывать, пора высиживать, – хлопнул рукой по столу на КП Изосимов, когда закончил с инструктажем, – дело делать надо.

– Надо, – кивнул я и посмотрел на часы.

– Да, – Изосимов тоже обратил внимание на время, – десятиминутная готовность, и выезжаем.

До РОВД ехать не далеко, если по прямой, но мы опять петляли, «бардак» разведки впереди, за ним командир группы, следом мы на ГАЗоне и КамАЗ замыкающий. Погодка соответствовала настроению – день выдался пасмурный и облачный, мерзкий, одним словом. Я поднял ворот бушлата, закрыв лицо от потока холодного ветра из разбитого окна. Проезжая мимо недавно начавшегося строительства какого-то дома, которому уже не суждено быть законченным, я заметил стопку арматурной сетки.

– Командир, это Влад… Надо остановиться.

– Что случилось? – сразу же ответил Изосимов.

– Тут сетка арматурная на стройке, окна ею забрать самое то.

– Колонна, стой! – скомандовал Изосимов, сразу сообразив, что к чему.

Управились быстро, под прикрытием моих ребят и разведки снайперы закидали в КамАЗ пятиметровые куски сетки, распределив ее по полу. Двинулись дальше.

На территорию РОВД въехали, выдавив «бардаком» железные, но какие-то хилые ворота, несколько раз прозвучали выстрелы, успокоившие десяток шатающихся у здания мертвяков, большинство которых были в форме.

– Снайпера, «Сваты», внимательно, штурмовая группа в здание!

Железная дверь отдела была закрыта изнутри, и штурмовики, зацепив тросом решетку окна дежурки, вырвали ее, дернув «бардаком», и полезли внутрь. Сразу внутри раздались выстрелы и вспышки. Потом ненадолго тишина, и снова вспышки и звуки выстрелов.

– Из-за этого мудака, похоже, все, кто был в здании, обратились, – нахмурился Петр, глядя на окна.

– Да уж, мудак, это еще мягко сказано, – согласился я, до хруста в пальцах сжав цевье автомата.

– Влад, штурмовики сообщают, что лестница на второй этаж забаррикадирована и ловушки-растяжки напутаны, подъезжайте будкой к зданию, ребята через окна второго этажа пойдут, – раздалось в рации.

Петр, не дослушав, кивнул, уже воткнув скорость, развернулся и начал медленно сдавать к стене, ювелирно пристроившись параллельно к ней. И правильно, а то ребятам в кунге, если что, и не выйти. Громыхая тяжёлыми ботинками по кабине и будке кунга, штурмовики, выдавив стеклопакет, влезли в окно, и сразу началась беспорядочная стрельба, раздался душераздирающий крик, от которого застыло все внутри, будто кусок льда мгновенно в желудке образовался, да и волосы во всех интимных местах зашевелились.

– Что там? – испуганно спросил Петр и положил себе на колени АКСУ.

Словно в ответ на его вопрос ребята из штурмовой группы попрыгали на землю и развернули стволы на окно.

Бум! ГАЗон даже качнулся, а «бардак», чуть довернув башню, «плюнул» в нас огненной струей… Точнее, не в нас, а в ту тварь, что сиганула из окна на крышу кунга, успев перед этим раздавить голову одному из штурмовиков своими челюстями.

– Твою мать! – заорал Петр, увидев, как на землю свалился гиббоноподобный, он был просто огромных размеров, явно более двух метров в длину.

А я чуть не обделался и никак не мог оторвать взгляда от дымка, струящегося из раструба пламегасителя КПВТ. На всякий случай поерзал на сиденье, чтобы убедиться так сказать… Но крик Петра привел меня в чувство.

КПВТ перебил мутанту кости таза и почти оторвал ногу, и он теперь, весьма резво перебирая передними лапами, полз к одному из штурмовиков, а тот, пятясь, стрелял в него… Но в панике никуда не попадал. «Бардак» взревел двигателем и буквально прыгнул вперёд, чтобы объехать нашу машину. Еще мгновение, и мутанта придавили к земле колеса «бардака».

– Валиев, не спи! – прижал я кнопку переговорного, а через секунду две длинных очереди прервали трепыхание монстра под колёсами, разнеся странный нарост в задней части шеи.

– Периметр держим! КамАЗ, ворота загороди, – настойчиво прозвучал голос Изосимова.

– Вон, тащатся, – Петр кивнул на пролом в воротах, откуда не спеша брели несколько мертвяков.

Ребята из штурмовой группы снова полезли в окно, предварительно забросив туда гранату.

– Подстрахую, – сказал я и придавил кнопку переговорного, – Костя, Витя, давайте наверх, подстрахуем ребят.

Ноги тряслись, я еле влез по бортовой лестнице на крышу кунга.

А потом произошло следующее: когда мы влезли на будку, а штурмовое отделение проникло на второй этаж, через два окна справа звякнуло стекло, и в нем, ощетинившимся несколькими стволами, отчётливо угадывался пламегаситель ПКМ-а.

– Хрена се, – Витя развернул автомат в сторону «опасного» окна.

– Кто такие? – прокричал кто-то из окна.

– Красный крест, мля! – высунулся из башни БТРа Изосимов, – или эвакуируемся, или где!

В окне показался человек, лицо черное, осунувшееся и заросшее многодневной щетиной, на милицейском бушлате я разглядел майорские погоны.

– Куда эвакуироваться? – спросил майор.

– Для начала на насосную станцию.

Майор скрылся в окне на пару минут.

– Майор! Время идёт! – это уже я, – мы сейчас дождемся на свою голову опять, бойца потеряли уже.

В ответ майор высунулся в окно, кивнул и изобразил непонятный жест, а через минуту из окна над будкой появились измученные люди, они скорее походили на бомжей в милицейской форме, были и по «гражданке».

– Сколько вас? – спросил я, помогая выбраться из окна худющему парню с лейтенантскими погонами.

– Девять осталось, – пробубнил он и трясущимися руками поправил ремень АКСУ.

– Вить, помогай спускаться и рассаживай их в кунге как-нибудь.

После того, как в кунге разместились все эвакуированные, майор повел ребят в оружейку и на склад спецсредств, времени на погрузку ушло около часа. Со стороны ворот, которые перегородил КамАЗ, стрельба не прекращалась, мертвяки сначала шли как к мавзолею, потом до них дошло, и они стали неуклюже, а некоторые и весьма шустро, искать укрытия, но их количество явно увеличивалось.

– Андрей, поторопиться бы, – нервно сказал я в рацию, когда заметил на крыше пятиэтажки напротив двух мутантов, они по-деловому так уселись на козырьке над балконом пятого этажа.

– Вижу, – сухо ответил Изосимов, башня БТРа дернулась, повернулась в сторону гиббоноподобных, короткая, патрона на три-четыре, очередь, а мутанты, похоже, не получив значительных повреждений, исчезли за кибиткой выхода на крышу.

– Костя, Витя, давайте в кунг от греха подальше, – сказал я и сам полез в кабину.

Долгожданное «выдвигаемся, построение прежнее, по маршруту отхода на базу», наконец, прозвучало в рации, и мы с Петром синхронно облегчено выдохнули.

– Ну, поехали, помолясь, – сказал Петр, выжал сцепление и воткнул скорость.

У пары человек из эвакуированных началась самая настоящая истерика. Ребята из дежурной смены по базе успели разоружить одного, что начал размахивать ПМ-ом. Изосимов пообщался с майором с говорящей фамилией Угрюмов и предложил ему ехать в форт, но тот отказался.

– Нет, капитан, это мой город, я родился и вырос здесь… Отдохнут парни немного, и займемся делом.

– Каким? – Изосимов подкурил сигарету и предложил майору, у того руки тряслись.

– Спасибо… Отходняк начался, столько времени в руках себя держал. А делом… Если поможете технику из гаража МЧС сюда перегнать, мы ее приспособим для борьбы с этими тварями, будем город чистить.

– Помочь-то поможем, осилите вдевятером весь город чистить?

– Люди есть в городе, немного, но есть… прячутся. Стволов на роту вывезли с отдела, я надеюсь, вы на них не претендуете?

– Нет, – помотал головой Изосимов.

– Ну вот, тогда пока разместимся тут с вами временно, если вы не против.

– Нет, майор, это мы тут временно, поможем вам немного и поедем домой.

– Будем обязаны вам. Мы вообще сразу собирались, как Игнатов повесился в допросной…

– Это начальник?

– Это урод! – плюнул на землю майор, – Столько людей из-за него погибло! А мы потом пытались, в общем… Но ребят, что к машинам послали добежать, две огромные твари на тряпки порвали. Да и вообще, нереально было выбраться, нас бы просто толпой задавили и сожрали бы.

– Ну да, верно, свежее мясо эти твари хорошо чуют, и любой шум их привлекает… А что ПВО-шники? Не слышно было ничего о них?

– Еще как слышно, и видно даже, – хмыкнул майор, – горело там у них что-то, хорошо так горело и взрывалось.

– Мы проверим, завтра съездим.

– На вертолетный лучше сначала съездите, там точно люди есть. Когда еще телефонная связь работала, начальник говорил, что там в переходах межу цехами что-то вроде убежищ организовали. А неделю назад вертолет КА город облетал. Мы несколько ракет сигнальных в окно выпустили.

– И?

– Не знаю… Улетел, может, не заметили, а может, и заметили да помочь ничем не могут. Хотя ВОХр там у них свой есть… Был, во всяком случае.

– Ладно, майор, отдыхайте. И моей группе надо отойти от приключений, завтра в обед решим, куда сначала ехать, вы вон можете в ПАЗике пока расположиться, – сказал Изосимов и щелчком отправил окурок в лужу, что образовалась в колее от тяжелой техники.

Наша группа, поужинав и приняв по сто грамм «наркомовских», повалилась в кунге отдыхать под охраной двух инкассаторов, которых Изосимов прикрепил к нам. На операцию их не брали, и они пока просто в охранении базы службу несут, я даже познакомиться с ними не успел еще. Засыпал плохо, постоянно вздрагивал, но, помучившись так немного, я все-таки провалился в сон…

8 Апреля. Кумертау. Утро.

Проснулся я рано, еще даже не рассвело. Осмотрелся, включив фонарь и направив его в потолок. На месте рядом с пулеметом в углу не было Валиева, а со стороны приоткрытой двери кунга доносилось какое-то монотонное бубнение. Влез в ботинки и аккуратно, чтобы ни на кого не наступить, вышел на улицу. Валиев молился, отойдя за кунг и раскатав «пенку» на земле. Но вот забрезжил рассвет, небо стало светлеть, и Валиев, закончив молитву, стал обуваться.

– Извини, конечно, просто любопытство, – обратился я к нему, – а почему ты в утренних сумерках молился, а не рассвете?

– Солнце восходит меж рогами шайтана, и к этому времени молитву надо прекратить.

– Понятно, – почесал я затылок, и про себя подумал, что парень-то набожный, прям по-честному.

К общему котлу завтракать не пошли, там и так сейчас едоков хватало, поэтому просто заварили лапши в согретой на паяльной лампе большой кастрюле и попили чай с шоколадными батончиками, которых Витя, оказывается, заныкал перед выездом в Кумертау целую коробку.

Бывший военком Авдеев после завтрака припахал спасенных вчера милиционеров, и они возились с антенной на крыше КПП.

– Это временно, – говорил он Изосимову, – почистим окрестности, я радиоузел вон у телевышки размещу, далеко «видеть» будем.

– Я так понял, вы тоже не собираетесь уезжать? – улыбнулся Изосимов.

– А зачем? Будем чистить город, Угрюмова я хорошо знаю… Если все будет складываться так, как я думаю, то уж лучше тут начинать новую жизнь строить.

– Я извиняюсь, конечно, – влез я в разговор, до этого тоже подойдя поглазеть на развертывание всяких радиожелезок, – а как, вы думаете, все будет складываться.

– Я, молодой человек, эм-м… не знаю, как вас зовут…

– Влад, – протянул я руку военкому.

– Федор Николаевич, – военком ответил рукопожатием, – так вот, я думаю, что еще пара-тройка недель, и старый мир рухнет навсегда, как таковой. А потом такие люди, как мы с вами, то есть выжившие, будут пытаться как-то приспособиться. А приспосабливаться лучше, имея некую фору.

– Нефть?

– Именно! Город у нас относительно небольшой, за полдня можно пешком обойти, но зато есть КумАПП, качалки кругом, в западной части сады и огороды. Будем пытаться.

– Мне нравится ход ваших мыслей, – кивнул я.

– Он мне самому нравится, и я не вижу пока никаких других выходов их этой ситуации.

– А для начала город почистить надо, – абсолютно неслышно подошел Урюмов. Стоя позади меня и слушая наш разговор, обратился к Изосимову, – я с вами поеду сегодня, со мной еще трое моих, не против?

– Нет, надо только КамАЗ и ПАЗ нормально сеткой закрыть, что вчера привезли.

– Так командуй, капитан, сейчас займемся.

– У нас в «техничке» есть инструмент кое-какой, – сказал я.

– Я сейчас пришлю кого-нибудь, – ответил майор и пошел к ПАЗу.

Одарив конопатого сержанта ППС ящиком с инструментом, я сел на железный заборчик, ограждающий какие-то емкости насосной станции, и обратился к своей группе, мужики расслаблялись после завтрака.

– БК пополняем, оружие проверяем, я так понимаю, скоро едем на очередной аттракцион «оставь штаны сухими».

– Влад, – обратился ко мне один из инкассаторов, – нас берете?

– Конечно, как зовут, кстати? Вчера что-то не до знакомства было.

– Антон, а это Юра.

– Ясно, ну, будем знакомы теперь. Как настроение-то? – обратился я ко всем.

– Поганое, – сразу ответил Петр.

– А что делать, сейчас мы поможем людям, потом они нам.

– Дай-то бог, – буркнул Петр, – ладно, пойду я ГАЗон проверю.

– Влад, зайди на КПП, – из динамика рации донесся голос Изосимова.

– Принял, иду.

У КПП сидели молча на длинной лавке три милиционера, положив на колени автоматы. Проходя, я им кивнул и зашел вовнутрь.

– Накурили-то, – сказал я, демонстративно разгоняя руками облака табачного дыма.

– Значит, так, Влад, – не обратив внимания на мою реплику, сказал Изосимов и навис над вычерченной от руки прямо на столе схемой города, – чтобы не терять времени, я решил разделить группу. Вам на ГАЗоне нужно будет проскочить до аэродрома, вот здесь, окраинами, посмотрите, что там, а потом сюда к ПВО-шникам. Если есть, кого эвакуировать, выходите на связь.

– У нас дальней нет связи.

– Я дам человека. Когда готовы выехать?

– Ну, как твой связист придет, так и поедем.

– Хорошо, тогда ждите его и выезжайте.

– Майор, – обратился я к Угрюмову, – там ребята на улице с автоматами.

– Да, и что?

– Я видел много дробовиков охотничьих, когда грузились в отделе, пусть с собой возьмут обязательно. Если будете зачищать цеха вертолетного завода, то с дробовиками сподручнее в помещениях.

– Хм-м… хорошо, спасибо.

Дождавшись сержанта-контрактника с радиостанцией, мы выехали с базы. Петр ворчал и матерился, выслушав мои объяснения по поводу маршрута.

– Хреновый из тебя штурман, ладно, разберемся, – сказал он, когда мы выехали с базы, свернули налево и поехали по разбитой грунтовке в объезд города, мимо нефтяных кустов и качалок, что стояли на проплешинах серого и еще не покрытого зеленью леса. У гаражей на южной окраине выскочили на асфальт и покатили дальше. Мертвяков почти не было, только проезжая через показавшиеся дачи, стали их замечать, немного, штук двадцать насчитал. Через десять минут уперлись в базу нефтепромысла и остановились.

– В окне вагончика кто-то есть, – сказа Петр, – и колея на съезде свежая.

– Вижу, давай ближе к воротам.

Рядом с воротами лежали несколько мертвяков, аккуратно сложенных в придорожной канаве.

– Посигналить?

– Нет, не надо, еще подзовем, кого не нужно, подожди… – ответил я и нажал кнопку переговорного устройства, – Костя и инкассаторы, наружу. Валиев, Витя, внимательно.

Я подошел к воротам, каркас из труб, обтянутый рабицей, и весь забор такой же вокруг базы – столбы и сетка-рабица. Ворота закрыты на замок изнутри. Рядом маленькая будка сторожа, дверь открыта, внутри никого, но на полу и столе следы крови, изорванная куртка спецовки с надписью «Башнефть». Несколько вахтовых вагончиков, за ними бетонная площадка со стоящей на ней спецтехникой, так же присутствовали и легковые машины. За стоянкой длинное, двухэтажное, построенное из контейнеров-модулей здание.

– Да, кто-то вон там есть, – показал рукой Костя на окно на втором этаже здания.

Я поднял руку и помахал. Спустя несколько минут, стуча сапогами по железной лестнице, спустились несколько человек и подошли к воротам. Внешне выглядели они получше, чем милиционеры, за поясом у некоторых были окровавленные молотки, топоры, и только один держал в руках травматический пистолет – четырехствольную «осу».

– Сурово, – кивнул я на пожарный топор в руках одно крепкого парня, – ребят, тут недалеко есть место, куда выжившие эвакуируются.

– А кто там? – спросил пожилой мужчина и подошел вплотную к воротам.

– Пока наша группа, но мы скоро уедем, и там останутся только местные. Людей мало, но хоть как-то организованы.

– Там тоже с оружием?

– Да, из РОВД вывезли все. Если поедите прямо сейчас, то застанете там майора Угрюмова, хотя там и военком бывший, Авдеев. Есть на чем ехать?

– Есть, – ответил мужчина, а потом спросил, – а вы говорите, что уедите, вы сами откуда?

– Мы сами из Оренбурга, а вот ребята, – кивнул я на инкассаторов, – тоже местные.

– Да, мы тоже останемся на насосной, – ответил Антон.

– А как там с этими по дороге? – мужчина кивнул на канаву с мертвяками.

– По дороге почти нет.

– Илья, бери Эльвира и езжайте, – распорядился мужчина, а потом спросил у меня, – в городе вчера и позавчера много стреляли, это вы?

– Да, вытаскивали людей. Сколько вас, кстати, здесь?

– Восемь… Много этих тварей в городе?

– Много, особенно в центре, в промзонах и на окраинах поменьше.

– Вы, э-м… – подошел к воротам широкоплечий парень, – не поделитесь хотя бы одним стволом?

– Если вас всего восемь, заводите вон вахтовку вашу и езжайте все вместе, там и вооружат вас всех, ну и решите, как быть дальше. Да, сразу к Авдееву и обращайтесь.

Попрощавшись с нефтяниками, поехали дальше, расстояние еще позволяло, и я попросил связиста сообщить на насосную станцию, чтобы ждали гостей. Свернуть к аэродрому не получилось, на переезде застыл товарный состав, и я решил сразу ехать к войсковой части. Ехать предстояло километров пятьдесят, и я, усевшись поудобнее, приготовился наблюдать, что происходит в деревеньках, которые будут по пути. Две деревни находились на некотором отдалении от дороги, взглянул в бинокль – во дворах пусто, ни скотины не видно, ни людей, ни мертвяков, как вымерли все. Спустя двадцать километров проехали какую-то железнодорожную станцию, напротив которой было подземное газохранилище, немалое по размерам… Притормозили, людей не видно, только мертвяки. После поворота на Мелеуз было село Троицкое, за которым лес скважин и качалок.

– Глянь-ка, что там, – сбавил скорость Петр, когда мы отъехали от Троицкого на несколько километров.

– Сейчас… Т-образный перекресток, грунтовка налево пошла к посадке, на перекрестке остановка, капитальная, кирпичная… Старенькая БМВ вроде, «газель», джип какой-то и автобус рейсовый… За автобусом еще какая-то легковушка, вроде «Жигули». Есть, есть мертвяки. Двоих вижу, нет, троих.

– Ну и что? – спросил Петр и остановил машину.

– Зачищаем, надо машины посмотреть, – ответил я и затем добавил в переговорное устройство, – Связист остается в кунге, Валиев на крышу, остальные выходим.

– Понял, – отозвался Костя.

– Как Валиев влезет на кунг, давай за нами потихоньку, – сказал я Петру и вылез из кабины.

До остановки идти с полкилометра, встали впятером в линию и пошли.

– Отсюда уверенно достану, – сказал Костя, когда мы приблизились метров на триста.

– Ну, давай, – сказал я, а потом повернулся и помахал Петру, чтоб подъезжал ближе.

– Где-то в туалете надпись видел «не льсти себе, подойди поближе», – съязвил Витя, когда Костя выстрелил три раза и не попал.

– Да качается, сука, – закусил губу Костя, нахмурился и выстрелил еще раз.

– Ну вот, – снова поучительным тоном сказал Витя, когда наконец-то один из мертвяков упал, – уже лучше.

– Подождите, я посмотрю еще, а вдруг мутант, – припал я снова к биноклю.

– Ну, что там?

– Да, похоже, только трое… ух ё-ма-ё! – я даже шаг назад сделал, – там, в автобусе они у окон.

– А двери?

– Что двери?

– Двери в автобусе?

– А, закрыты вроде. Да, закрыты… Ну что, пошли потихоньку? – спросил я, чувствуя, как это неприятное ощущение холода в животе и какая-то слабость в ногах снова накатывают.

– Пошли, – ответил Виктор, шутить ему тоже явно расхотелось.

Троих мертвяков, что были на улице, Костя успокоил, и мы, подойдя ближе к автобусу, остановились, глядя на этот рейс из ада или в ад. Порядка десяти мертвяков смотрели на нас из автобуса, толкаясь и возя руками по стеклам. Эти жуткие бельма вместо глаз, не могу спокойно на них смотреть, сразу паника какая-то охватывает.

– Давайте успокоим их, Вить, проверь остальные машины, – сказал я и вскинул автомат.

Спустя десять минут все было кончено, в «газели» обнаружили еще одного мертвяка, он сидел на водительском месте, пристегнутый, со вскрытыми венами. Что побудило человека так поступить, осталось для нас загадкой. Петр завел НефАЗ и перегнал его обочину, чтобы убрать автобус с дороги, пассажирская «газель» была забита тюками и сумками, это были не чьи-то вещи, а новый китайский ширпотреб, джипом оказалась Нива-2131 ядовито-синего цвета. Из всех машин завелись только «Нива» и «газель», а где люди из этих машин, стало понятно, когда мы на второстепенной грунтовке обнаружили много следов. Петляя, они вели в сторону видневшейся вдалеке деревушки. Успокоенных в автобусе мертвяков мы обыскали, ключей от машин у них не было. Петр с сожалением свернул замок рулевой колонки и, разобрав замок зажигания, завел машину. Дальше поехали на трех машинах, заправив их из канистр, что обнаружились в багажнике старенькой «пятерки». Из тех машин, что оставили, собрали инструмент, сняли аккумуляторы. Витя повел «Ниву», а Антон «газель».

Спустя час свернули на проселок, что вел к войсковой части через редкую рощицу, из которой выехали через полчаса и резко остановились.

– Живые… люди, – разглядывая территорию части буквально в ста метрах от рощи, сказал Петр.

На КПП дежурили бойцы, ворота закрыты, бетонный забор по периметру.

– Костя, идем со мной, – сказал я в переговорное устройство.

Бойцы на КПП напряглись, в смысле, один сразу забежал в бетонный колпак с бойницами, а второй скрылся в здании КПП. Мы с Костей повесили оружие на ремень и медленно пошли вперед.

– Стой, стрелять буду! – прокричал боец из бетонного колпака.

– Стою, стреляю, – хмыкнул Костя, и мы остановились.

– Боец! Командира позови! – крикнул я.

– Уже. Стойте там!

Через десять минут дверь КПП открылась, и к нам навстречу в сопровождении двух бойцов вышел капитан.

– Командир дивизиона, капитан Дементьев, – представился он и сразу забросал нас вопросами, – что случилось? Почему по трассе не ездят машины? Почему перестала работать сотовая связь?

Мы с Костей переглянулись, и я спросил:

– А у вас связи с командованием нет?

– У нас теперь ни хрена нет! Пожар был… Гараж и склад ГСМ уничтожен, склады вооружения уничтожены, штаб… Почти вся часть сгорела, да тут такой фейерверк был… И что, никто не видел?

– В Кумертау видели и слышали, – ответил я.

– А почему не приехали? – капитан так разволновался, что его даже как-то потряхивать начало.

– Подожди, капитан, у тебя связь когда пропала? Ты про эпидемию не в курсе?

– Э-м… Двадцать третьего марта получили приказ привести часть в боевую готовность, и все… Тишина, а в ночь на двадцать пятое у нас трансформатор взорвался, что в пристройке возле гаража был, а там началось… Трава сухая, в гараже ГСМ, ЗРК в ангарах. А тут еще с этой утилизацией боеприпасов… Эти самые боеприпасы открыто хранились, их вывезти должны были на уничтожение. Хорошо, почти весь личный состав удалось спасти. У нас еще в карантине двое бойцов, им хреново совсем.

– В смысле, в карантине? – насторожился я.

– Ну, привязали их в убежище. Столько дней прошло, а они не едят, не пьют… Один их них двадцать второго вернулся из Стерлитамака из увольнения, говорил, его собака укусила на автовокзале, а потом в столовой сначала думали, умер… а он… Он очнулся и сам на командира кинулся и тоже давай его кусать… Намаялись мы с ними, в общем, а видок у них… В гроб краше кладут.

– То есть ты, капитан, не знаешь, что вообще произошло, и что всему пиз… конец пришел? – поинтересовался Костя.

– В смысле? Что, война? Откуда знать-то, я же говорю, пожар, связи нет, посылали командирский УАЗ в Мелеуз, да он не вернулся, потом послали «шестьдесят шестой», тоже канул. Так и сидим… Ждем.

– К-хм… Чего мы тут как пупыри на ровном месте, может, пустишь на территорию нас?

– Оружие сдайте.

– Нет, дружище, сейчас такие времена, что без оружия никак. А эти двое, что в карантине вашем, они опасны, их надо ликвидировать, это уже мертвые, уже не люди.

– То есть как мертвые?

– Книги про зомби читал?

– Зомби?

– Короче, капитан…

И я начал рассказывать ему практически с самого начала, точнее, свою собственную историю в новой истории погибшего мира. Как прилетел в Оренбург, что началось в этот же день, какие новости были по телевизору и в сети…

– Влад… Тут с базы доклада требуют, – раздался голос Петра в рации, – Авдеев сообщает, что нефтяники к ним эвакуировались.

– Пусть связист сообщит на базу, что до ПВО-шников добрались, устанавливаем контакт. Свяжемся позже.

– Принял, – ответил Петр.

– Вот такие дела, капитан… Города мертвы, страны мертвы, выжившие есть, но мало.

– Что-то… Что-то вы, ребята… Нет, не может быть, – капитан сделал шаг назад.

– Товарищ капитан! Товарищ капитан, – от КПП прибежал боец, держась за руку, – ну, они оба вообще неадекватные… Алабин вот укусил, козел.

– Обработать, перевязать, – строго сказал капитан бойцу, а потом повернулся к нам, – вы вот что, езжайте отсюда, часть в боевой готовности…

– Капитан, – перебил я его, повысив голос, – этот боец скоро умрет, а через несколько минут очнется и уже «нечеловеком» пойдет жрать твой личный состав! Хочешь еще экспериментировать? Значит, так, мы пока перекусим. Потом ждем еще полчаса и уезжаем! А ты оставайся тут, пока весь твой дивизион не станет мертвым дивизионом. Передумаешь – откроешь ворота, мы заедем на территорию и уже там предметно все оговорим. Идем, Костя.

Мы развернулись и пошли к машинам.

– Нет, ну, с другой стороны, я бы то же вот так сразу не поверил бы, – сказал Костя, когда мы сидели с ним на бампере ГАЗона и обедали консервированной кашей.

– Ну да… Сложно поверить, но у него, кроме того и того, что мы рассказали, есть и свои непонятки, которые требуют объяснения, а он даже не пытается… «Что, война?» – изобразил я недавний вопрос капитана, передразнив его и посмотрев на часы, – сейчас ему будет война, немного подождать осталось… Вить, что там чайник?

– Закипает, – ответил Виктор, присев у конструкции из согнутой трубы, паяльной лампы и чайника.

Мы только успели попить чай, как из двери здания КПП выбежали два бойца и стали открывать ворота.

– Ну вот, наконец-то.

Наши машины въехали на… На то, что осталось от территории части, из-за забора этого не было видно, а теперь, как выразился Петр – Сталинград… В пятидесяти метрах от здания КПП была караулка, в окнах ни одного стекла, вот, собственно, и все уцелевшие здания части. Здание штаба «сдуло» до фундамента, еще какие-то руины дальше, весь плац завален мусором и кирпичом, лишь небольшой участок очищен, и на нем установлены четыре больших палатки.

– А палатки вы где взяли?

– В убежище, там продуктовый НЗ и оружейка. Осталось еще два склада, они подземные, продуктовый и длительного хранения оружейный со старьем всяким, – ответил капитан.

– Тебя звать-то как?

– Володя.

– Вот что, Володя, где тот, покусанный?

– Связанный…

– Надо этих твоих «карантинных» вывести аккуратно, привязать вон там у стены, потом построишь личный состав, и я проведу ускоренный курс по общению с этими упырями. Скажи бойцам, чтобы аккуратно, не дали себя ни кусать, ни царапать… Ведра, что ли, на головы прикажи им одеть.

– Бойцам?

– Нет, Вова, «карантинным» этим! Ты в себя-то приди.

– А, понял, – растерянно ответил капитан и пошел к палаткам.

– Конкретно его нахлобучило, – кивнул Костя вслед капитану.

– Еще бы…

Около девяносто человек стояли, построившись недалеко от привязанных к куску бетонной плиты трех мертвяков. Лица полны тревоги и непонимания происходящего, форма на всех грязная, местами обожженная…

– Итак, – встал я перед строем и поведал бойцам сокращенную версию того, что рассказал капитану, а потом подошел к мертвякам и продолжил, – они не устают, не чувствуют боли, не хотят пить… Они хотят только жрать, жрать живых. Укус или попадание тканей этих мертвяков на слизистые оболочки или раны тоже приводит к обращению в ходячий труп.

– А если своей смертью умереть или от инфаркта? – выкрикнул кто-то.

– Хороший вопрос… То же самое! Умер – обратился. Мы все заражены, и не спрашивайте меня, как это случилось, я не знаю, но это факт, уже многократно доказанный.

– А откуда эта зараза?

– Не знаю, знаю лишь одно – старого мира не существует, есть только мир мертвых и немногих выживших. Началась новая эпоха, эпоха мертвых.

– Если они мертвы, то их нельзя убить?

– Можно… Теперь внимательно, – я извлек ПМ из кобуры и всадил в грудь каждому мертвяку по паре пуль. По строю пошел гул, на лицах было, мягко говоря, удивление, – видите, им это не причинило никакого вреда. Для того, чтобы убить мертвяка, необходимо повредить его мозг.

Я прошел и выстрелил всем трем мертвякам по очереди в лоб, они свалились и не двигались.

– У кого еще есть вопросы, можете подходить и спрашивать у моих друзей… Урок окончен, – громко сказал я, потом подошел к капитану, – где мы поговорить-то можем?

– Идем в палатку, вон там столовая у нас, – тяжело вздохнул он.

Внутри палатки было чисто, сколоченные из досок столы и лавки, печь-буржуйка, на которой стоит пузатый алюминиевый чайник.

– Что же делать теперь? – спросил капитан, усевшись на лавку и разминая сигарету трясущимися руками.

– Я могу только посоветовать, дальше сам решай…

– Советуй.

– Государств больше нет, это первое. Все города мертвы, но есть выжившие… Среди бойцов в основном все местные?

– В основном, есть двое москвичей, один из Тулы, сибиряки есть… А так в основном из Башкирии ребята.

– Могу посоветовать сначала выбираться в Кумертау, а там уже все пускай сами решают.

– А почему в Кумертау?

– Там организуются выжившие, по другим городам здесь, в Башкирии, ничего не знаю. Мы же сами из-под Оренбурга приехали, получили сигнал о помощи по радио…

– А Оренбург?

– Мертв.

Тут капитан как-то поник.

– Семья там?

– Да…

– Ну, по окраинам есть места, где собираются выжившие по интересам. С некоторыми, думаю, из Кумертау можно будет связаться. И да, шушеры много всякой тоже повылазило, так что оружие и БК раздать всем.

– А как выбираться будем, у нас тут даже техники не осталось.

– Выйдем на связь, придет ПАЗ и КамАЗ с Кумертау, к нам по машинам можно людей рассадить. Да и по дороге можно проскочить, поискать транспорт. А какие склады, говоришь, целыми остались?

– Продуктовый и склад вооружений на хранении… Там старое все на консервации.

– Что именно?

– Стрелковка в основном, и боеприпасы.

– Много?

– Немало… Да, тоже под утилизацию готовилось.

– А все же, что там?

– Надо смотреть, я же не касался этого.

– Так пошли смотреть, мне же докладывать надо…

– Идем.

Два кургана складов располагались на окраине части, Костя, кое-как отбившись от солдат, тоже пошел с нами.

– Тут продукты, будешь смотреть? – остановился Володя напротив массивных дверей у торчащего из земли навеса.

– Нет, идем стрелковку смотреть.

Сказать, что во мне взыграла жаба – это ничего не сказать. Да, на складе было старье, надежное, как лом, советское старье – несколько десятков ДШК, ящики с АКМами, были и СКСы, несколько ящиков с ПМ-ами аж 61-го года, штабеля укупорок с патронами 60-70-х годов выпуска и старше. Даже были какие-то тюки с вещевкой и снаряжением.

– Слушай, ну, бог велел делиться, – сказал я, открыв ящик с двумя РПД в пушечном сале и бумаге.

– Да бери, что надо, – махнул рукой капитан.

– Ну, я бы на твоем месте себе бы тоже запас сделал…

– Нахрена оно мне?

– Это ты сейчас так говоришь. Значит, можно отсыпать себе кое-что? – еще раз спросил я капитана.

– Берите.

– Петр, – сделал я вызов.

– На связи.

– Подгоняйте машины к складам.

– Все машины?

– Все!

Устроили ревизию… С фонарями мы шарили по подземелью склада часа два. Оружие было откровенным утилем, нет, два ДШКМ с парой стволов к каждому, три РПД и десяток АКМов, более-менее «живых», все же отобрали. Зато с боеприпасами к этому утилю проблем не было, устали таскать ящики, распределяя их по машинам. Я решил, что пока есть возможность, надо «ковать железо», как говориться, мало ли, как потом сложиться, а патронов много не бывает, и несколько тысяч 7.62х39, а так же укупорки с 12,7×108 очень радовали.

– Скажи, Володь, а оно зачем здесь у вас? В основном хлам же… – спросил я капитана, когда мы уже закончили с погрузкой.

– Это не мое хозяйство, но, насколько я слышал от командира, оно тут вроде как забыто. Вообще, таких складов по всей стране в начале 80-х было сформировано много, оружие готовилось к отправке в одну из банановых республик, в которых СССР имел свои политические интересы, но видно, что-то не сложилось с интересами, а потом после смерти Брежнева по Красной площади покатились катафалки генсеков… В общем, давно оно тут лежит, командир рассказывал, что когда еще лейтенантом пришел сюда, то этот склад уже был всем этим хламом забит.

– Ясно. Ну, ты как, с личным составом побеседовал?

– Да, выбираемся сначала в Кумертау, а там посмотрим.

– Хорошо, пойду я, тогда сообщу на базу, пусть технику готовят к эвакуации. И это, найди среди бойцов хорошего водилу, тут относительно недалеко на трассе автобус есть, его тоже можно использовать для эвакуации, прибраться в нем только.