Двадцать четвертое октября

Партизанские дачи

– Леха, вставай, Димка с Хохлом вернулись, – тормошил меня за плечо Борис.

Уснул я рядом с Андреем только часам к четырем утра, расстелив пенку на полу и завернувшись в спальник. У него температура скакала всю ночь, то попить ему, то ведро подставить, то заранее приготовленное Светой обезболивающее уколоть. В общем, та еще ночка выдалась. Я быстро умылся, собрал постель, оделся и, нацепив кобуру с АПБ, вышел во двор, где уже пили чай разведчики с отцом и Сергеичем.

– Удачно? – спросил я Димку.

– Более чем, – ответил за него Сергеич, светящийся, как начищенный самовар. – Без малого двадцать пять тонн солярки привезли! И генератор, и еще один грузовик с краном.

– Здорово, – радовался я, наливая себе чай.

– Здорово, – кивнул Димка. – Только соседи у нас тоже времени зря не теряют. Городские неплохо устроились: и службу организовали, и народ подминают под себя. Личного состава около полутора тысяч, не меньше… а то, может, и больше. А американцы так вообще конкретно там на пирсах окапываются, жить тут, что ли, собрались? Сейчас оклемаются, технику починят, вертолеты с беспилотниками поднимут, и кранты – считай, новая волна оккупации… Надо обязательно еще на склады ехать за тяжелым вооружением, ПЗРК нужны и противотанковые системы.

– Ну так за чем дело встало – поехали, грузовиков сейчас достаточно, – вставил Борис.

– Дайте вы им отдохнуть с дороги, неугомонные, – заступился за Димку с Хохлом отец, – пусть хоть выспятся.

– Это точно, Анатолич, укатали сивку крутые горки. Давайте сделаем так: первый рейс на трех грузовиках и с поддержкой бойцов до взвода – вот Борис возглавит, он там был и дорогу знает. Едете, собираете патроны и стрелковое вооружение – всё, что влезет в три машины – и возвращаетесь. К обеду как раз вернетесь, а мы отдохнем, и вторым рейсом с вами поедем, уже что посерьезнее там искать.

– Дим, там бы пост временный сделать, пусть сторожат да подбирают сразу по списку, что нам нужно, – предложил я.

– Правильно, только у нас народа маловато, учитывая, что строиться еще.

– Так соседей подключить, пусть помогают, да и сами прибарахлятся, – вставил Сергеич.

– Кстати, мысль – от соседей подтянуть бойцов двадцать, расчехлить там по периметру пару-тройку пэкаэмов да агээсов, да подежурить, сколько нужно. Можно менять людей через сутки, – предложил я.

– Ишь ты, стратег какой, – толкнул меня плечом Димка, я аж чуть кружку не выронил.

– А что не так?

– Короче, ладно, мы с Хохлом в отбой, а вы к соседям-дачникам зашлите народ пообщаться, к обеду с группой поддержки от них выдвинемся все вместе с доразведкой, а то, может, на складах уже такие же ушлые, как, вон, Леха, сидят, с агээсами да пэкаэмами, – резюмировал Димка и подмигнул мне с улыбкой.

– Ну, вот и хорошо, к соседям я сам с Соловьевым съежу, – согласился Сергеич, – да и Федора Лаврентича я знаю.

– Тогда, значит, так и решили, Сергеич, и выдели людей в группу, которая на склады поедет. Оружие, снаряжение, связь проверьте. Всё, партизанщина кончается. Ладно, мы с Хохлом спать, не кантовать до 14:00, – сказал Димка, и они с Хохлом зашли в дом.

Сергеич распорядился по объектам строительства и оставил отца командовать, а сам с Соловьевым и взводом ополченцев укатил на «шишиге» к соседям на беседу с Федором Лаврентичем. Мы с Борисом и Сашкой решили инвентаризацию хозяйства провести, к тому же Борису как кадровому офицеру пришла в голову мысль приодеть нашу боевую группу единообразно. Разносолов в форме не наблюдалось, и мы подобрали себе «флору» по размерам, летний и зимний комплекты. На Димку с Хохлом тоже отобрали. Так, занимаясь подгонкой снаряжения и одежды в доме, разбудили Андрея.

– Мужики, а по какому поводу парад? – спросил наш госпитализированный.

– Да ни по какому, – ответил я, – так, решили для группы единообразную форму одежды завести, а то неприлично как-то форму № 8 таскать уже.

– Леха, я вот спросить хотел, а можно мне в вашу группу?

– Да куда тебе, сейчас-то? Я порекомендую, конечно, с Сергеичем переговорю, но решение всё равно Димка принимать будет.

– Я и не говорю, что прямо сейчас, отлежусь пару дней…

– Решение буду принимать я! – вставила Света, нарисовавшись в дверном проеме, – вот как скажу, что годен к строевой, так и командуйте, а пока извините, мне совесть не позволит его выписать.

– Конечно, конечно, – быстро согласился я и, прижав указательный палец к губам, порекомендовал Андрею не возражать… от греха.

– Как скажешь, дохтур, – повиновался Андрей и добавил: – только уж лечи поскорей, пожалуйста.

– Не боись, герой, подвигов на твой век хватит, – сказал я и пошел на веранду возиться с оружием и боекомплектом. Борис с Сашкой последовали моему примеру.

– Лех, закончим и, может, на охоту? – спросил Сашка, набивая магазин.

– Не, Санек, надо помочь тут бате. Вон, на сопке «корд» еще не до конца окопали, и западный въезд надо укрепить.

– Надо так надо, – согласился Сашка.

Закончив со снаряжением и оружием, мы втроем отправились помогать строителям. Доделали сруб для «корда», сделав бойницы по секторам на 360 градусов, добавили булыжников по периметру и засыпали бруствер землей, натянули масксеть – теперь расчет пулемета только гранатометами или артиллерией выкурить можно.

– Борис, готовь машину, – вышел на связь к обеду Димка.

– Выспался, что ли?

– Не спится уже, да и Сергеич, вон, с пополнением приехал.

– Принял, спускаемся.

Как рассказал Сергеич, Федор Лаврентич ни минуты не колебался, услышав просьбу выделить бойцов в помощь, а как узнал, что и на их деревню перепадет, так и вовсе обрадовался, выделив аж двадцать человек нам в помощь. Наших сформировалось тридцать человек плюс нас пятеро.

Все пятьдесят пять человек собрались на площадке рядом с КП на въезде в деревню. Соседями командовал Николай Николаевич, которого выбрали командиром ополчения в день нашего к ним первого визита. Группой наших ополченцев командовал Соловьев, ну а наша пятерка была выделена Димкой в разведку. Руководство операцией взял на себя Димка, чему никто и не возражал, инструктаж среди командиров групп был проведен, и мы выдвинулись на двух КАМАЗах и «шишиге» в сторону складов РАВ по уже проверенной дороге, то есть в объезд с большим крюком.

К складам приехали так же, как и в первый наш визит. Группы Соловьева и соседи рассредоточились и заняли круговую оборону. Димка собрал наше отделение разведки, и мы выдвинулись на территорию складов. Двигались перебежками, осматриваясь и прислушиваясь. На складах никого не было, но было видно, что тут кто-то побывал. На площадке открытого хранения много ящиков было вскрыто, но ничего не взяли, вероятно только с ангаров потаскали патроны и автоматы, совсем немного. Либо пешком были, либо на не грузовом транспорте. Сашка с Борисом отправились осматривать казармы роты охраны и гаражи, а я, Димка и Хохол остановились около караулки.

– Смотри-ка, кто-то похоронил наших ребят, – сказал я, указывая на аккуратные холмики около караулки.

– Ну и хорошо, надеюсь, что оружие, которое они тут взяли, пойдет впрок.

– Это Первый. Кац, что у вас?

– У нас чисто, на грунтовке следы машины, внедорожник, похоже – резина «грязевая».

– Принял, – ответил Димка и обратился ко мне: – Лех, как у Соловьева позывной?

– Птица.

– Да, действительно, – улыбнулся он в ответ. – Птица, это Первый. Десять человек на охрану периметра, все остальные с техникой сюда.

– Принято.

Когда все подтянулись, Димка озадачил несколько человек на сборку и установку пулеметов на огневые точки. Нескольких человек снабдили РПГ-7 и также выставили в охранение. Все остальные занялись погрузкой патронных ящиков на технику. Мы с Димкой и Хохлом отправились обследовать вскрытые ящики на площадке открытого хранения.

– «Подносы» – это хорошо, – сказал Димка, ковыряясь в содержимом одного из ящиков, – мины бы к ним найти еще.

– Ну, будем надеяться, что мины тоже найдем.

Пока грузились машины, мы облазили несколько рядов с ящиками на площадке и кое-что отложили.

– Это вторым рейсом поедет, – сказал Димка и, почесав затылок, добавил: – И вот что, Хохол, ты сейчас с грузовиками отправляешься, и возвращаешься сюда со своим «Бредли». И возьми у Сергеича сухпай для бойцов на пару дней.

– Хорошо, – кивнул Яков и убежал к грузовикам.

Димка отдал распоряжение отъезжать конвою, и потом мы с ним пошли более внимательно изучить содержимое складов «согласно описи».

 

Двадцать пятое октября

Склады РАВ, п. Южный

Всю ночь на складах кипела работа. Оборону теперь обеспечивали несколько ПКМ, «кордов» и АГС. Соловьева назначили командиром охраны складов, в его распоряжении оставалось двадцать человек сводного взвода ополченцев при поддержке Хохла на «Бредли». В дачный поселок сходило три конвоя, Сергеич уже ломал голову, куда это всё класть-то. Но зато сильно обрадовался, когда КАМАЗы приволокли прицепом две полевые кухни. Четвертый конвой был отправлен в «Энергетик» на радость Лаврентичу, оттуда прикатило еще несколько бойцов на двух джипах. Это Димка распорядился обеспечить дежурную вахту легким транспортом на случай послать гонца для связи. К семи утра грузовики вернулись и снова встали под загрузку.

– Так, теперь грузим «тяжелое» и уходим, тут останется только дежурная вахта, – сказал мне Димка, записывая что-то в блокнот, – и «шишигу» им оставим, чтобы все могли быстро сняться и отойти, в случае чего. Я Соловьеву рассказал, что нужно следующее подготовить под загрузку, сегодня еще раза три техника скатается.

К полудню мы вернулись в поселок, волоча КАМАЗами две ЗУ-23. И уже собирались обедать, когда услышали серьезную канонаду со стороны города.

– И что это за фейерверк, интересно? – удивился Сашка.

– Да, нехило так бахает, – согласился я.

– Похоже, городские с американцами воевать решили… идиоты, – добавил Димка. – Так ведь и весь город с землей сровняют.

– Разузнать бы, что там к чему, – спросил я Дмитрия.

– Хорошо, обедаем, час отдыхаем – и выезжаем нашей группой на разведку в город.

Наши женщины накрыли на стол, и мы уселись обедать.

– Дим, и что мы имеем в сухом остатке? – спросил я.

На что Димка достал блокнот и, листая, начал:

– Двенадцать «подносов» – 82 мм. Минометов – десять противотанковых «Фаготов», две зенитные установки ЗУ-23, десять переносных комплексов «игла», шесть «кордов», четырнадцать ПКМ, четыреста единиц АК, минно-взрывное хозяйство… ну и еще кое-чего по мелочи. Вот такие дела. Ко всему тяжелому вооружению боеприпасы сегодня приедут, я там Соловьеву оставил пометки.

– Вот мы молодцы, – вставил Сашка.

– Молодцы-то молодцы, только толку от этого всего не вижу пока, ибо бойцов, способных управляться с таким вооружением, у нас полтора человека, – ответил Димка.

– И что делать? Надо тогда быстро готовить расчеты для этого, – вмешался я.

– Надо, поэтому, Сергеич, вноси в генплан строительства еще и полигон подготовки и стрельбище, это можно за сопкой сделать слева от западной тропы. Вырубайте полосу метров на триста длиной и шириной метров пятьдесят и стройте полигон. Надо только вам в помощь человека, который знает, что к чему выделить.

– Меня можно выделить, я пока всё равно «не строевой», – вмешался в разговор Андрей, тихо сидевший до этого у печи.

– А что, вполне вариант, – согласился Димка.

– Да уж, – протянул Сергеич, – когда ж всё успеть-то?

– Помощников бы, – добавил отец.

– Пройдитесь по поселку, поговорите с людьми, остались же некоторые, кто воевать не хочет по разным причинам, вот пусть занимаются хозяйством. Нужно организовать автохозяйство свое, мастерские и прочее. В общем, Сергеич, стимулируй народ, двойной паек там, еще каких благ придумай, иначе вы с отцом зашьетесь тут, – предложил я. – Также надо рейдовые группы создать, пусть ездят, ходят, с людьми, вон, можно в соседних поселках пообщаться, посмотреть, где что полезное лежит.

– Сделаем сынок, – кивнул отец.

Так за разговорами и обедом не заметили, как со стороны города перестали доноситься звуки взрывов.

– О, затихло, – сказал Борис, подняв вертикально ложку, и прислушался.

– Похоже, – согласился Димка, и только он это сказал, как канонада возобновилась. – Не, ну ее на хер эту разведку сегодня, а то прилетит на голову что-нибудь, не поздоровавшись.

– Дим, может, «зушку» развернем хотя бы одну и пару расчетов ПЗРК подготовим? Если они артиллерию задействовали, возможно и вертолеты тоже, – предположил я.

– Да, надо бы уже пошевеливаться. Хорошо, пока для «зушки» всё равно боекомплект не приехал, займемся расчетами ПЗРК. Сергеич, надо пошукать среди ополченцев крепких мужиков, но чтобы соображалка работала.

– Есть такие.

– Ну вот, давай их через час сюда – человек восемь для начала.

– Хорошо, побегу тогда к себе, – сказал Сергеич.

– Идем, Леха, прогуляемся по периметру, подумаем, куда тулить ПВО наше.

– Пошли, сейчас только «мурку» прихвачу.

– Не, Лех, так не честно, я тоже пойду с вами, – вроде как с обидой сказал Сашка.

– Давайте уже, охотнички, собирайтесь живей, на КП через пятнадцать минут встречаемся, – улыбнувшись сказал Димка и направился к выходу, и в дверях добавил: – Я понимаю, у хорошего охотника ружье не заржавеет.

Мы с Сашком переглянулись и одновременно пошли к нашему шкафу-пирамиде. Я взял ружье, дослал в магазин дробовых, а в патронташ на прикладе сунул три пулевых и три картечи, нацепил флягу, рацию и АПБ на пояс и вышел во двор.

От КП мы втроем поднялись на сопку, где уже несколько дней несли вахту бойцы ополчения на наблюдательном пункте и расчет ПКМ. Димка критически осмотрел всё, остался, судя по всему, доволен увиденным, и мы пошли дальше. Несколько небольших сопок образовывали вокруг дачного поселка широкую подкову, на самой высокой стоял уже хорошо укрепленный «корд», откуда и решили недалеко расположить расчет с «иглой». ЗУ-23 и еще одну «иглу» решили разместить на противоположной от НП вершине, отметили место. Вернулись к дзоту с «кордом». Оттуда хорошо просматривалось место, где планировалось сделать стрельбище.

– О, тихо, вроде фазан орет, – радостно сказал Сашка и скинул двудулку с плеча.

– Ну, пойдем спустимся ниже, – предложил я.

– Идите, спаниели, с вас шурпа. Я еще тут погуляю.

Не успели мы с Сашкой спуститься за сопку, как в гарнитуре зашипел Димкин голос.

– Док, Кац, это Первый. Замрите, осмотритесь и возвращайтесь на то место, где мы разошлись.

– Что стряслось?

– Потом, назад давайте и осторожно – не шумите.

– Принял.

Мы тихо, стараясь не шуметь, вернулись на гребень сопки.

– Это Док, мы на месте. Что дальше?

– Залягте пока, ждите.

– Принял.

В полном непонимании мы с Саньком валялись недалеко от тропы и непонятно чего ждали. Через десять минут Димка вышел на связь.

– Ну что, охотнички, сейчас будете шугать дичь. Видите горелый дуб на юг шестьдесят от тропы?

– Да, вижу, – ответил я.

– Бинокль есть?

– У меня есть, – ответил Сашка.

– Ну вот, горелый дуб, направо ветка отходит. Приглядитесь.

– Это что за нах? – удивленно сказал Сашка и протянул мне бинокль.

Я начал изучать полуобгоревшее дерево и в развилке толстых веток увидел силуэт человека, но какой-то ломаный – человек то ли в костюме лешего, то ли масксетью накрытый, сидел к нам боком и рассматривал наш поселок в оптику винтовки.

– Это что за «кукушка»? – сказал я в рацию.

– Эти «кукушки» по одной не летают, сидите и наблюдайте, ищу второго номера.

– Принял.

Я опять припал к биноклю. Силуэт почти не двигался еще несколько минут, потом ствол опустился, и было видно, как человек что-то отмечает в блокноте. Минут через десять Димка вышел на связь.

– Есть второй.

– Далеко?

– Уже нет. Ровно через минуту бахните с обоих стволов в это дерево, «кукушку» не зацепите, просто стряхнуть его надо, цельтесь в низ ствола. Время пошло.

Мы с Сашкой выждали ровно минуту и по разу жахнули в дерево.

– Оба к дереву, – скомандовал Димка.

«Кукушка» сиганул с ветки, присел на колено и направил ствол в нашу сторону, но в этот же момент сзади него появился Димка и уткнул ствол ПБ ему в затылок. Стрелок плавно опустил винтовку на землю. Я и Сашка подбежали к ним. Димка стащил капюшон лешего с головы стрелка, показалось лицо в боевом гриме.

– Сразу договоримся, боец: давай без нервов, мы сами такие нервные, что аж кушать не можем, – сказал Димка, – медленно встаем, руки на ствол дерева. Мы поняли друг друга?

– Поняли, – как-то спокойно ответил пленный.

– Вот и хорошо. Леха, сходите с Сашкой к березняку тому, там второй номер уже очухался, наверное, ведите сюда его.

– А ты тут справишься?

– Ну, мы же поняли друг друга? – спросил еще раз Димка пленного.

– Так точно, товарищ майор, поняли, – неожиданно ответил тот.

– Так, теперь уже я не понял, – ответил удивленный Димка и стер с лица пленного большую часть грима.

– Епт! Фомин? Старлей?

– Так точно, товарищ майор, только уже давно капитан.

– Ну, привет, разведка, откуда вы тут на наши головы? – убирая ПБ в кобуру, спросил Димка.

– Из леса, вестимо, – отшутился Фомин. – Это вы тут на нашу голову какой-то прям Форт-Нокс построить решили? Два дня вас пасем уже. Как увидели, что тут «Бредли» американский гоняет и вы «зушки» притащили, ну, думаем, надо зачищать по-быстрому пока не укрепились! Уже сниматься собирались и в расположение уходить.

– Форт-Нокс скоро будет в районе пирсов у американцев, а у нас так, только для личной безопасности дачников кое-что. А где, говоришь, расположение?

– Ну, товарищ майор, шутите? Я ничего пока не пойму, к какому лагерю вы примкнули.

– Лагерь труда и отдыха «Дачник», что, не видно, что ли? – сострил Сашка.

– Мужики, вот чего вы всё вокруг да около? – не выдержав, вмешался в разговор я. – Мы вроде как партизаны местные, или ополчение народное, как хочешь, а вы, я так понял, то, что осталось от наших вооруженных сил – только насколько еще «наши», мне не понятно.

– Не психуй, Леха, остепенись, человек при исполнении. Короче, Фомин, дуй в свое расположение и возвращайся с начальством на разговор. Подойдете, на связь выйдешь через это, – Димка протянул Фомину свою рацию. – Вызовешь Первого или Дока, встретим у западной тропы вон там. Когда ждать?

– Ну, к 18:00 будем.

– Добро, тогда ждем, а это отдай своему бойцу, – сказал Леха и протянул ВАЛ и разгрузку Фомину.

– Он там не сильно помят, идти сможет? – спросил Фомин.

– Да нормально, до свадьбы заживет.

Фомин поднял с земли СВД, накинул капюшон и побежал в сторону березняка.

– Пойдем, мужики, охота, можно сказать, удачной была, – сказал Димка.

– Дим, это кто был-то?

– Сашка Фомин, МП ТОФ, разведка. Мы с ним в Славянке пересекались по службе не раз, хороший мужик.

– Хм, если есть «расположение», значит, там есть, что и кого располагать, – сделал вывод я.

– Возможно, ну вот придут в гости, и пообщаемся.

Вернулись на дачу, я, немного расстроившись, разрядил «мурку» и убрал всё в шкаф. У дома Сергеича кипела работа, люди тягали ящики, полный мужик бегал между ними с тетрадкой, что-то записывал и указывал, что и куда нести. Я только сейчас увидел, как много мы уже «приватизировали» на складах. Неподалеку, на одном из участков, были развернуты большие армейские палатки. В одной Сергеич планировал сделать штаб, во второй – общую столовую, там тоже шла суета и уже дымила полевая кухня. В общем, обустраивались. Димка пошел проводить ускоренные курсы бойцам, которых предполагалось выделить на расчеты тяжелого вооружения. Но сначала, «для сплочения коллектива», Димка заставил их разобрать «зушку», затащить частями ее на сопку и там собрать, а также два тубуса «игл». Где они окопались, подготавливая для себя огневые точки. Умеет Димка проводить ускоренные курсы, ничего не скажешь. В наше отсутствие Борис промерил фон и сообщил всем по «дачной» частоте, что всё в норме. Большая часть народа ему, конечно, не верила, но Борис отшучивался и говорил, что «радиация в малых дозах положительно влияет на потенцию и иммунитет». Наш болезный Андрей ушел с отцом размечать стрельбище и «городок подготовки партизан». Проверив, наверное, уже в десятый раз оружие и снаряжение, я решил посвятить себя семье: вышли во двор испечь в углях, втайне от деда, картошки. Дети соскучились, конечно. Димка с Нинкой по очереди висли на мне, а Света просто присела рядом и молчала. Сашка с Маринкой на соседней даче занимались благоустройством. Редкие минуты, в этой партизанщине не видимся толком.

В висящей на поясе рации что-то зашипело, я прибавил звук и услышал:

– Это Фомин. Вызываю Первого, вызываю Дока.

– Док на связи.

– Две коробочки в полукилометре от западной тропы, встречайте.

– Принял, ждем.

Я чмокнул своих, встал и направился к тропе. Подойдя к западному КП, поздоровался с караулом и сказал:

– Ну что, мужики, ждем гостей.

– Каких? – спросил коренастый чернявый парень.

– Надеюсь, что дорогих. Две единицы техники едут. И сгоняй на сопку, видишь – копошится народ. Там Первого найдешь, скажешь, что я его вызываю к встрече гостей. Пусть в дом спускается.

– Док, а кто будет-то? – уже убегая, спросил боец.

Я уже привык в поселке по позывному отзываться, ну и, как потом выяснилось, про «боевую группу Первого» в поселке уже байки рассказывают. Смешно, ей богу, просто мы оказались чуть прозорливее других в самом начале, да фортуна пока была к нам лицом, и Бог хранил.

– Думаю, будет то, что осталось от нашей армии, – сказал я, выходя вперед от КП по дороге.

По просеке ЛЭП на дорогу выскочили «маталыга» и 80-й бэтээр следом, сбавили ход. Первой шла «маталыга». Поравнялась со мной и, качнувшись, остановилась. Из нее высыпали бойцы-морпехи и «двойками» рассредоточились, заняв круговую вокруг техники. С брони соскочил среднего роста и крепкого телосложения офицер с погонами подполковника, следом за ним уже знакомый капитан Фомин, который указал подполковнику на меня, и тот уверенным шагом направился ко мне. Подойдя на метр, протянул руку и представился:

– Подполковник Ткачев, Владимир Алексеевич, – и добавил: – а где майор Боровков?

– Пойдемте, Владимир Алексеевич, в дом. Боровков сейчас освободится, а я пока вас с отцом и местным председателем нашего «колхоза» познакомлю.

Все расселись за стол на кухне. Женщины предложили ужин, но отец сурово сказал:

– Бабы, ну не про животы сейчас забота.

На что мать, улыбаясь, показала ему глазами на сковородку и подбоченилась.

– Может, просто чаю? – предложила Света.

– Ну, наливайте, раз так пристаете, – сдался отец.

В кухню зашел Димка, и увидев подполковника, расплылся в улыбке:

– Бааатя!

Они обнялись и похлопали друг друга по спинам.

– Жив, чертяка! – незаметно сморгнув навернувшуюся слезу, сказал подполковник, усаживая Димку рядом с собой.

– Да что со мной сделается, Алексеич. Ты лучше расскажи, как сам, не прогулка, наверное, было до наших мест добраться.

– Сколько мы не виделись?

– Ну, считай, как списался, так и не виделись.

– Да уж, – согласился подполковник и вкратце поведал нам о том, как с боем выходила бригада морской пехоты из Владивостока. После того как боевые пловцы пошумели в бухте, чем отвлекли основные силы ММС, морпехи несколькими колоннами по разработанным предварительно маршрутам почти без боя вышли к Артему. А дальше… дальше с тяжелыми боями уходили в тайгу. Две роты, оттянувшие на себя погоню, завязли в бою и сгинули в мясорубке. Неожиданностью оказались две наших «сушки» – штурмовики каким-то невероятным образом появились из ниоткуда, свалившись буквально с неба, и перещелкали натовские вертолеты поддержки. «Сушек», конечно, сбили, но подвиг отчаянных летчиков, давших возможность людям и технике почти без потерь выйти из боя, будет вписан в новую историю Новой России. Затем, чтобы решить вопрос нехватки горючки и боеприпасов, одна рота ДШБ просто порвала натовцев на складах ГСМ в Смолянке, и дюжина топливозаправщиков с консервации были благополучно угнаны в тайгу. Так рейдами остатки бригады дошли до нашего района, и по пути на склады РАВ разведгруппа наткнулась на наши дачи.

Вздохнув и потерев рукой левую часть груди, отец молча встал из-за стола, достал из старого валенка, стоявшего в кладовке, бутылку водки и поставил ее на стол.

– Помянем.

Горькую разлили по кружкам, все встали и молча выпили.

– Алексеич, давай карту, отмечу, как спокойно дойти до складов. Там наша группа находится, уж извиняйте – мы позаимствовали кое-что по мелочи, – сказал Димка.

– Мне Фомин доложил про вашу «мелочь», – улыбнувшись, ответил подполковник и спросил: – А что казармы там – целы?

– Там всё цело, вы бы там разместиться смогли все спокойно.

– Ну и отлично, сегодня же передислоцируемся на склады, предупредите там людей, и кто-то из ваших поедет с нами, чтоб ваша партизанская охрана с перепугу не пальнула каким-нибудь «шмелем» по колонне.

– Хорошо, сделаем, – кивнул Димка и спросил: – Как дальше действовать будем?

– Ну, для начала разместимся, перевооружение и пополнение БК, потом разведка в сторону города и пирсов.

– Ситуацию по городу мы вам и так расскажем, были там на днях, думаю, надо первым делом именно город зачистить от князьков местных, а то развели они там феодальщину с бандитским уклоном.

– Это в каком смысле?

– А в прямом… Милиция и администрация быстренько сориентировались, американцы перегруппировались на пирсы, в Находке у них большая группировка была – не знаю, конечно, как там сейчас, после обмена ядреными подарками… ну так вот, оставшись без новых хозяев, они сами себе стали хозяева. Набрали боевиков из гопоты местной да сочувствующих.

– И много там этих боевиков? Вооружение? Расположение?

– У меня всё записано, – ответил Димка и протянул подполковнику блокнот с записями.

Подполковник пробежал глазами страницы, потом оглядел всех присутствующих и сказал:

– Ну, спасибо за теплый прием, время не ждет. Пойдем, майор, проводишь меня.

Димка с подполковником удалились.

– Вот что, Дмитрий, – продолжил разговор Владимир Алексеевич, медленно шагая к западному КП, – Раз уж ты тут организовал сопротивление, то давай по-взрослому, то есть мухи отдельно, котлеты отдельно.

– В смысле? – спросил Димка.

– Ну, ты же понимаешь, в каком: как единственный представитель власти в условиях военного положения я имею полное право сейчас вас всех обвинить в мародерстве. Растащили склады… понимаешь… – сказал, улыбаясь, подполковник и хлопнул по плечу уже застывшего в недоумении Димку. – Ладно, шутки шутками, но мы на войне. И если уж пошла партизанщина, то она должна быть организована. И управляема. Я уже не говорю о согласованности действий. А, к примеру, напоролась бы наша разведка на каких-нибудь ваших «дачников» в дозоре – и положили бы их без разбора… а что ты на меня смотришь так? А как мы вас отличим от тех же бандитов из города? Хорошо, именно ты на Фомина нарвался, а так у нас в планах уже зачистка ваших дач была.

– Алексеич, что ты вот как пацана отчитываешь! Да, у нас не регулярные части, но с дисциплиной проблем нет, гражданские хозяйством занимаются. Те, кто под ружьем, все проверены уже в бою, и у них есть командиры, у нас тут даже своя дружина есть, чтобы за порядком следить. Так что все ваши инсинуации, товарищ подполковник, не по адресу, – парировал Димка.

– Ладно, майор, это всё лирика. В общем, оставляю тут вам Фомина со взводом и «маталыгу», на ней дальняя связь есть. Бойцам Фомина только надо боекомплект пополнить… Дима, у нас с боеприпасами полный швах, на десять минут хорошего боя, потом только в рукопашную. Ну что, примите пополнение?

– А то! Пополним, покормим, и даже в бане помоем, – улыбаясь, ответил Димка.

– Ну и хорошо, – сказал подполковник и развернул планшет. – Вот тут через два часа встречайте колонну. И выдели того, кто на склады в составе колонны пойдет. Ночью наш дозор выйдет к городу, а утром, в «собачью вахту» начинаем операцию, детали передам шифрограммой через Фомина. Вот еще: на сколько партизан мне рассчитывать при планировании операции?

– Два взвода обстрелянных бойцов обеспечим.

Так они дошли до западного КП, подполковник подошел к «маталыге», на броне которой дремал Фомин.

– Капитан, остаешься на усиление народного ополчения и обеспечение связи. Дима тебе баню обещал.

Фомина уговаривать не пришлось – услышав новость, он резво соскочил с брони и спросил у Димки:

– Где располагаться?

– Вон две палатки, в одной штаб, в другой столовая. Располагайтесь в штабной палатке, я распоряжения сейчас отдам – вас накормят, потом на склад зайдете – БК пополнить.

Подполковник на бэтээре уехал вверх по просеке ЛЭП, а Димка с Фоминым на броне поехали к штабной палатке.

– Док, это Первый. На связь.

Я прибавил громкость на радиостанции.

– На связи.

– Собирайся, с Кацем поедете с колонной военных на склады снимать наших с охранения. Подходите к штабной палатке, перекусим, и я объясню задачу.

– Принял, идем.

– Кац, к Доку.

– Да слышал я, собираюсь уже, – ответил практически сразу Сашка.

– Раз слышал, давай собирайся, я там буду минут через десять.

– Принял.

Я быстро собрался, оделся потеплее, застегнул и подогнал разгрузку, проверил магазины, в сухарку кинул еще несколько пачек СП6, надел поверх бушлат и, закинув ВСС за спину, прошел на кухню, где сидели все мои домочадцы.

– Надолго? – спросила Света.

– Не скажу, – отшутился я и, обняв ее за талию, чмокнул в нос.

– И меня… и меня, – защебетали дети.

Исполнив обряд чмокания и тискания на прощание, я подмигнул родителям и вышел. Уже в дверях я в отражении окна увидел, как мама тайком перекрестила меня «на дорожку».

В штабной палатке, где расположились разведчики Фомина, уже сидели за столом Кац с Димкой и наворачивали кашу. Я подсел к ним, и Димка пододвинул мне котелок.

– Давай, рубай и слушай.

Он развернул карту и показал на участок дороги, где предполагалась встреча с колонной.

– Вот тут заныкаетесь и ждите. Дозорная машина остановится примерно вот тут, выйдет на связь, пароль «пять», отзыв «девять», запомни. Подберут вас и вернутся к колонне. Дорогу я им, конечно, отметил, но вы с Кацем лучше им объясните, куда рулить. На склады заезжайте по трассе, нечего по лесу плутать, только тормозните колонну за полтора километра, опознайтесь там с Хохлом или Соловьевым. Снимаете охранение и вооружение, которое успели развернуть и приготовить – уж что приватизировали, то наше, и выдвигаетесь самостоятельно на базу.

– Ну понятно, прокатимся, – кивнул я.

– Давайте доедайте, Сергеич распорядился – наряд караула вас подкинет на «таблетке» до места.

Запивая кашу горячим компотом из сухофруктов, я смотрел на разведчиков Фомина. Восемнадцати-двадцатилетние пацаны уплетали кашу, как из голодного края. Грязные, с копотью и кровоподтеками лица и руки, ввалившиеся глаза. В палатке даже запах соответствующий установился – гари, крови и пота.

– Дим, у нас же есть «флора» и нательное, Борису скажи, чтобы после бани их переодел. Да, пусть Света их осмотрит – может, кого заштопать надо, раны обработать.

– Хорошо, я распоряжусь, – кивнул Димка.

На улице скрипнули тормоза «таблетки».

– Ну всё, время, – сказал Димка и хлопнул меня по плечу.

Мы с Сашкой забрались в машину и покатили к выезду из дачного поселка.

«Таблетка» катила по федералке, а я уставился в окно на бархатные склоны сопок. Зелени уже почти не было, но переливы красок меня всегда впечатляли в этих местах осенью. Листва спадет в считаные дни. Да, особо не попрячешься скоро в лесу. Из созерцания природы меня вывел скрип тормозов.

– Док, приехали, – повернулся в салон рыжеволосый парень-водитель.

Мы выпрыгнули из машины, и «таблетка», развернувшись через две сплошные, покатила в обратную сторону.

– Гаишников на них нет, – сострил Кац.

– Ага, – кивнул я, выбирая место поукромнее в подлеске у дороги.

Нагребли себе листьев и залегли в кустарник у большого валуна.

– Стемнеет скоро, ну да я ПНВ не выкладывал, – сказал Сашка и похлопал по своей эрдэхе.

– Да, еще часа полтора – и будет темно.

Ровно в назначенное время из-за поворота показался армейский УАЗ, сбавил ход и остановился.

Я посмотрел в оптику на машину, и в этот момент услышал в гарнитуре:

– Пять.

Потом еще через несколько секунд:

– Пять.

Ответил:

– Девять. Пойдем, Санек, такси прибыло.

Мы вышли на дорогу, машина тронулась и подъехала к нам.

– Привет ополченцам! Запрыгивайте быстрей, Батя ждать не любит, – сказал нам сидящий за рулем сержант.

Спереди на пассажирском месте сидел сурового вида капитан, который нам только кивнул, вроде как поздоровался. Запрыгнули на задние сиденья в УАЗ, и машина рванула обратно, развернувшись почти на месте. Когда въехали за поворот, у меня аж рот открылся от удивления. Занимая всю трассу, на четыре полосы стояла внушительная колонна техники, растянувшаяся почти в километр.

– Ни хрена себе, и давно вы так стоите – как на парад?

– Да с чего ты взял? Полчаса назад все тут собрались, из разных мест группы прибыли, и сейчас надо быстро выдвигаться. С Батей маршрут уточните, жопу в горсть – и на марш, – ответил капитан.

Колонна состояла по большей части из бортовых грузовиков. Были бензовозы, несколько «восьмидесяток» и БМП2 с бойцами на броне. Хвост колонны разглядеть не удалось, но вроде увидел пару «градов» на шасси «шишиги». УАЗ подъехал к головному бэтээру, рядом с которым стояли несколько офицеров, и когда мы выскочили из машины, все они развернулись к нам. Я быстрым шагом подошел к подполковнику.

– Здравствуйте еще раз.

– Добрый вечер, – ответил Владимир Алексеевич, разворачивая планшет. – Давайте по маршруту уточнимся.

Мы склонились над картой, сделали отметки по местам доклада дозорной машины.

– И вот еще что, товарищ подполковник, большая часть пути по «пьяным дорогам», надо, наверное, вперед пустить транспорт с меньшей проходимостью и тоннажем, иначе они потом в глубокой колее будут вязнуть, время потеряем их вытаскивать.

– Да, дело, – согласился подполковник, – ну, у нас в колонне дежурный тягач есть на этот случай. Ну, с Богом, выдвигайтесь с дозором.

– Что, сусанины, поехали? – спросил всё тот же сержант из УАЗа, когда мы сели в машину.

– Поехали, – согласился я.

Молчаливый капитан развернулся к нам и предложил:

– Мужики, давайте на мое место кто-то из вас.

Я кивнул Сашке, и они с капитаном поменялись местами. Двери хлопнули, и УАЗ рванул с места.

Всю дорогу ехали без особых проблем. Капитан каждые 20 минут выходил на связь и докладывал колонне. Когда мы выскочили на бетонку, ведущую к складам, уже стемнело. Я глянул на карту – оставалось около пятнадцати километров пути.

Капитан снова вышел на связь:

– Ленточка, здесь дозор, на отметке двадцать… Ожидаем… – потом обратился к сержанту: – Лукин, еще через километр тормозни, подождем, когда колонна втянется на бетонку.

– Есть, – ответил сержант, и через пару минут УАЗ, скрипнув тормозами, остановился на обочине.

Молчаливый капитан вышел из машины, я выскочил следом, разминая уже изрядно затекшие ноги.

– Мужики, а может, курить у вас есть? – поинтересовался молчаливый.

Сашка отрицательно помотал головой, я тоже было последовал его примеру, но вспомнил, что в сухарке вроде была пачка «приватизированных» сигарет с зачистки дачного поселка Лаврентича. Повернулся спиной к капитану и сказал:

– Глянь, в сухарке должна быть пачка.

Капитан повозился несколько секунд и извлек ее на свет.

– Я пару возьму?

– Да пачку забирай, я вроде бросаю.

Капитан достал сигарету, оторвал фильтр, чиркнул зажигалкой и жадно затянулся.

– Жизнь налаживается, – сказал капитан, выдыхая дым, и его до этого угрюмое лицо расплылось в улыбке, он еще раз затянулся и, протягивая мне руку, сказал: – меня Михаил зовут.

– Я Алексей, а это Саша.

Вдруг капитан как-то напрягся и рванул к машине.

– Лента, это Дозор. Это вы выходите на отметку двадцать?

– Нет, до отметки три километра.

– Колонна, стой!!! – почти сорвался на крик в рацию капитан. – Ждать доклада.

– Принято, выполняем.

Я прислушался и услышал звук двигателей.

– Да, по бетонке кто-то едет, – согласился Сашка, забирая из машины АКМ.

Я тоже схватил ВСС, опустил флажок предохранителя и дослал патрон.

– Так, сержант, машину с дороги убирай. Живо! – сказал Михаил, выволакивая из-за заднего сиденья «Печенега» и брезентовую сумку, из которой торчал край ленты. – Сиди там и жди команды.

– Есть!

УАЗ козликом сиганул с бетонки в лес, лавируя между стволов деревьев.

– Давайте, мужики, в кювет, – скомандовал Михаил.

Мы попрыгали с дороги и замерли, прислушиваясь.

Вдалеке сквозь деревья начал мелькать свет фар, и звук приближающихся машин становился всё отчетливее. Показались автомобили, четыре пары фар, отчетливо проявились силуэты двух грузовиков и двух внедорожников. Михаил разложил сошки пулемета.

– Миша, предлагаю пропустить, там на складах достаточно сил и средств, чтобы встретить «гостей».

– Да это городских машина! – заявил Сашка. – Вон эмчеэсный джип.

– Похоже, – согласился я. – Не надо, капитан, не шуми, пусть едут.

Мы присели ниже в кювете и проводили глазами машины. В едущей впереди «блатняк» играл на всю катушку.

– Да они там обдолбанные все, что ли, – резюмировал Михаил.

– А кого им бояться? Это единственная дорога, ведущая из города в Южный поселок и на склады. В городе на повороте на бетонку они блокпост поставили, и если с этой стороны в город никто не совался, то тут, по их мнению, никого не должно быть, – сказал я.

– Алексей, отсюда ваша «короткая» рация добьет до складов?

– Сейчас попробую.

Я переключился на частоту группы Соловьева и попробовал вызвать.

– Нет, не отвечает, не хватает мощи. О! Может, с машины попробовать? На складах есть «Бредли» с мощной радиостанцией.

– А откуда там «Бредли»? – удивился капитан.

– Да было дело… трофейный.

– Однако, хорошо вы тут напартизанили! Ну, пойдем.

Перестроились на частоту группы Соловьева, и я попробовал сделать вызов.

– Хохол… Хохол… Это Док. Хохол, ответь Доку.

– На связи.

– Как слышно меня?

– Отлично слышу.

– Хохол, передай Соловьеву, со стороны бетонки к вам едут четыре машины, это противник, численностью до двадцати пяти человек, будьте готовы встретить. Как понял?

– Понял.

Я повернулся к Михаилу и спросил:

– Ты говорил, что в колонне ГБР «на фоксе»?

– Есть такая, группа «Гранит», две «восьмидесятки» ДШБ плюс два отделения.

– Через сколько они будут здесь, если прямо сейчас их вызвать?

– Ну, десять – пятнадцать минут, не больше, но я согласовать должен с командиром.

– Хорошо.

– Хохол Доку.

– На связи.

– Молодец, Соловьеву сообщил?

– Да, он объявил боевую тревогу.

– Принял, повиси пока на канале, скоро свяжусь.

Я опять обратился к капитану, уступая ему место у рации:

– Ну давай, согласовывай.

Михаил обрисовал ситуацию Владимиру Алексеевичу и получил «добро» на группу быстрого реагирования. Через двадцать минут два бэтээра уже стояли около нас на бетонке. Когда наш УАЗ выезжал из леса, то в свете фар я обратил внимание на нестандартно экипированных бойцов на броне.

– Миша, а что это за странные такие дэшэбэшники у вас?

– Эти? Ааа… – махнул он рукой, – это у нас в соединении есть сводная рота «спецов» – присоединялись при разных обстоятельствах в процессе наших скитаний. Там и собровцы, и из ФСБ ребята… в общем, волкодавы те еще.

– А ты, Миша, завидуй молча, – сказала голова под маской и в ЗШ-1. – Что у вас тут?

– Алексей, – представился я.

– Зубов, – ответила голова.

– На складах наши, из поселка. Порядка двадцати бойцов, вооружены нормально – пулеметные точки, автоматические гранатометы. Но опыта мало боевого. К ним направляется противник, четыре авто, бойцов порядка двадцати пяти.

– Ясно, – кивнул Зубов. – Связь есть с вашими?

– Да, есть.

– В общем, пусть держатся, как могут, а по желтой ракете прекращают огонь и замрут пускай. Иди, передавай, – сказала голова и залезла в бэтээр. «Восьмидесятки» рванули по бетонке к складам.

Я связался с Хохлом и передал указания. Также Яков сообщил, что уже завязался бой. Мы договорились, что он будет постоянно висеть на канале.

Два бэтээра резво катили по бетонке. Остановившись, они перегородили дорогу. Стволы КПВТ повернулись в сторону КПП, где уже шел бой. Бойцы ГБР начали клином приближаться к месту боестолкновения короткими перебежками, вверх взмыла желтая ракета. Вспышки со стороны складов прекратились. Освещаемые уткнувшимся в бетонный блок у КПП горящим грузовиком силуэты нападающих отодвигались назад, отстреливаясь. По ним с тыла начал работать спецназ. Вторая фаза боя оказалась очень скоротечной.

– Дозор, это Гранит… Как слышишь?

– Дозор на связи, хорошо тебя слышу.

– У нас чисто, свяжитесь с партизанами, пусть запустят «коробочку» на территорию, и сразу чтоб среди них старший обозначился, я приму периметр на нашу группу. Ленточка может продолжать движение.

– Понял тебя, Гранит.

Михаил передал мне рацию.

– На, связывайся со своим Бульбашом.

– Он Хохол.

– Да какая разница, пусть запускают спецназ на территорию, и кто там у тебя за старшего?

– Соловьев.

– Вот пусть сразу представится командиру «Гранита».

– Хорошо, – ответил я и перестроился на частоту группы Соловьева.

– Хохол Доку.

– На связи.

– Как там? Все живы?

– Всё в порядке.

– Запускайте спецназ на территорию, и пусть Соловьев сразу представится их командиру и сдает охранение складов ему. Как понял?

– Понял тебя.

– Принял, скоро буду.

Мы дождались, когда первые машины колонны появились из-за поворота, и УАЗ покатил к складам. Подъехав к бетонным блокам, я попросил сержанта остановить машину, и мы с Сашкой вышли. Горящая машина сносно освещала территорию у КПП, и мы увидели, как бойцы из «Гранита», видать по какой-то своей привычке, сложили трупы бандитов в рядок и их оружие рядом. Мне даже вспомнился какой-то репортаж новостей из прошлой жизни – про то, как силовики уничтожили на Кавказе очередную группу боевиков. «Да, тертые, наверное, ребята», – подумалось мне. Переключился на частоту наших.

– Птица, ответь Доку.

– На связи.

– На КПП можешь выйти?

– Иду.

Мы с Сашкой уселись на бетонный блок у ворот, и через пару минут вышел Соловьев.

– Привет, мужики, что это за ассасинов вы притащили?

– Привет, да долго рассказывать. Лучше ты расскажи, как тут что было.

– Ну, а что рассказывать? Яков передал мне, что ты вышел на связь, что, мол, городские к нам едут. Я только и успел всех «в ружье» – и они нарисовались. Дал команду не стрелять и дождаться, когда из машин повылазят, так первая машина, как ехала прямо, так и уперлась бампером в блок бетонный, вылезли и ржут – пьяные или укуренные, хрен их пойми. Ну, дождались, когда повылазят, и «огонь» скомандовал, прижали их плотно. Яков с бронетранспортера крупным калибром как жахнет по этой машине – ну, она и взорвалась, у этих укурков, видать, веселуха прошла, начали отползать, отстреливаться. Тут мы ракету увидели, укрылись и перестали стрелять. Я, конечно, одним глазком подсматривал, и скажу тебе Леха, эти ребята их, как куропаток, и главное быстро. Как всё закончилось, я вышел уже к их старшему, майору Зубову, так он представился.

– Понятно, ну сейчас еще гости пожалуют, – кивнул я в сторону бетонки, где уже показался свет фар приближающейся техники.

– Что, опять нападение? – напрягшись, спросил Соловьев.

– Нет, это наши. Красные в городе!!! – хлопнул я Соловьева по плечу. – Расслабься.

Пока мы разговаривали, гранитовцы завели и отогнали выжившие джип и грузовик, остальных оттащили бэтээром с глаз долой. Колонна уже доехала до КПП и остановилась. Из первого бэтээра выбрался Владимир Алексеевич и направился к нам, на ходу что-то говоря в рацию.

– Ну, спасибо, Алексей, что проводили нас, – обратился ко мне подполковник. – Можете собирать ваших ополченцев и убывать в расположение.

– Давай строй всех наших, ничего своего не забываем, оружие и боеприпасы грузим, – сказал я Соловьеву.

– Понял, пойду распоряжусь и прослежу.

А в это время подполковник уже отдавал приказы прибежавшим к нему нескольким офицерам:

– Первая рота, принять под охрану и оборону территорию, третья рота – осмотр инженерных сооружений…

Я дождался, пока подполковник отдаст все нужные распоряжения. К этому времени все наши собрались, машины были загружены, Яков на «Бредли» встал впереди нашей колонны. Я подошел к подполковнику.

– Владимир Алексеевич, ну, мы собрались, готовы убыть в расположение.

– Хорошо, Алексей, еще раз спасибо. Связь через Фомина со мной, если что, хотя в ближайшие сутки – двое мы еще увидимся.

 

Двадцать шестое октября

Глубокой ночью мы вернулись на дачи. И как говорится, с корабля на бал. Все командиры партизанских боевых групп собрались в штабной палатке. Когда мы проскочили наше КПП, Димка вышел на связь:

– Док Первому.

– На связи.

– Как дорога, без приключений?

– Да почти. Колонна чуть не наткнулась на городских, ну да с ними разобрались вояки без нашего участия.

– Принято. Давай в штаб вместе с Кацем и Хохлом. Соловьев с вами?

– Да, сзади едет.

– И он тоже здесь нужен. Как понял?

– Понял, едем. Хохол, тормози, – сказал я, свесившись в люк.

«Бредли» замедлился, качнулся и замер, следом остановилась наша маленькая колонна, которая уже втянулась на первую линию между дачами. Я соскочил на землю, подбежал к следовавшей позади «шишиге», где сидел Соловьев.

– Прыгай к нам на броню, – обратился я к нему, – в штабе, судя по всему, совет в Филях.

Соловьев кивнул, перекинулся парой слов с водителем и выскочил из машины. Мы покатили к штабу, а колонна свернула в проулок и направилась к нашему «складу РАВ», то есть к даче Сергеича.

В штабной палатке за длинным, сколоченным из свежеструганных досок столом, склонившись над картой, сидело всё наше партизанское начальство с войсковой разведкой в лице капитана Фомина. В палатке было светло от недавно повешенных светильников, а на улице ровно тарахтел генератор.

– А, прибыли, заходите, – обратился к нам Сергеич.

Я подсел рядом с Димкой.

– Глобалите? – спросил я его.

– Угу, – кивнул он задумчиво и поднял глаза от карты: – Для прибывших в двух словах. Ждем информации от вояк, по результатам разведки согласовываем время и направление для наших групп. А пока распределяем личный состав и предварительные задачи. Сводной партизанской ротой командует Соловьев.

– Есть, – по-уставному ответил тот.

– Дальше, – продолжил Димка, – вторая группа – разведчики Фомина.

– Есть, – отреагировал капитан.

– Ну и наша группа, под моим командованием. И не забываем про опознавание, всем повязать белые повязки на оба плеча.

В палатку заглянул один из разведчиков Фомина.

– Разрешите?

– Добро, – кивнул Димка.

– Есть связь с группировкой. Батя вас требует и товарища капитана к рации, – сказал боец.

– Ну, вот и связь. Идем, капитан, – вставая из-за стола обратился Димка к Фомину.

В углу палатки стояла печь-буржуйка и рядом небольшой столик с посудой, заваркой и прочим.

Я подошел к печке, на которой пыхтел чайник. Бросил в кружку сразу три пакета заварки, столовую ложку с горкой меда и налил кипятка – мало ли, сколько еще на ногах предстоит провести, а это так, хоть взбодриться поможет.

Минут через пятнадцать вернулся Дмитрий и объявил:

– Итак, внимание. Готовность – сорок минут, ставлю задачу. Сергеич, выдай со склада на группу Фомина всё вот по этому списку, – Дмитрий протянул ему блокнотный листок, – его группа выдвигается самостоятельно на перекресток к пирсам и разворачивает там временный НП, а также готовит сюрпризы на дороге для американцев, если те решат полюбопытствовать насчет обстановки в городе. Кац, Хохол, вы идете с группой Фомина, проведете их в обход города.

– Понял, – подтвердил Сашка.

– Рота Соловьева на транспорте едет по федералке в сторону города, в районе промыслового поселка спешиваетесь и скрытно подтягиваетесь к блоку на дороге, дистанция не ближе восьмидесяти – ста метров, берете блок в полукольцо и ждете команды, – Димка карандашом изобразил на карте что-то, напоминающее подковку, рядом со схематичным изображением блок-поста городских, – вот так, с этой стороны. Понятно?

– Так точно, – ответил Соловьев.

– Хорошо, штурм только по команде. Может так случиться, что штурм не потребуется.

Я вопрошающе посмотрел на Дмитрия, ну вроде как: «А мы чего будем делать?» – на что он сразу заявил:

– Борис, Док и я выезжаем прямо сейчас, на нас зачистка блока со стороны дороги от Южного поселка.

Дальше согласовали сетку частот, позывные, сверили часы. Я, Дмитрий и Борис отправились к нашему дому, где в сарае у нас была своя маленькая «оружейка».

Мы втроем стояли у сарайки, Димка набивал магазины М110 остатками трофейных патронов, Борис нацепил на подвесную два подсумка с коробами по двести для ПКМ, два таких же в РД и, смешно насупившись, установив пятый короб на пулемет, заправлял в него ленту. Я же лишь перепроверил боекомплект к ВСС, установил тяжелый НСПУП и взялся вкручивать запалы в РГД-5. Затем Димка выложил перед собой плоскую металлическую баночку «Крем для рук».

– Грим? – спросил я.

– Ага, можете приступать, – кивнул Димка, – старый способ – жженая пробка и действительно крем для рук.

Я макнул в эту ваксу два пальца… мм… давно это было. Как там учили… светлое делаем темным, тёмное – светлым… кажется, так.

Борис недолго думая тоже макнул палец и сделал себе три параллельных полосы через всё лицо. Дима как это увидел… хладнокровно сдержал накатывающую волну того, что называется «гомерический смех». А я просто отошел к забору, потому как явно уступаю Димке в хладнокровии и сдержанности… сразу что-то и отлить захотелось, увидев этот addidas. Я просто в кусты ушел.

– Чего вы? – невозмутимо спросил Борис.

– Так, Борь, давай это будет наш с тобой секрет, а Леха никому не скажет. Я тебе помогу с «макияжем».

Услышав это, я уже просто сползал по забору. Димка действительно быстро привел в порядок физиономию Бориса. И добавил:

– Кисти, запястья и шею тоже мажем, не забываем, крем впитается, а то, что надо, останется.

Мы повиновались.

– Ну что, готовы? – спросил Димка.

– Готов, – отозвались мы по очереди с Борисом.

– Готов, – прозвучал почти шепотом, но достаточно громко, чтобы мы услышали, голос Андрея.

Он стоял на веранде и держал в руке АКС. Недавно прооперированная рука по-прежнему была зафиксирована повязкой.

– Андрей, ну ты чего, совсем? – сказал я, посмотрев на нашего болезного.

– А что? Умаялся я тут уже, товарищ майор. Разрешите мне тоже в вашу группу! – обратился Андрей уже к Димке. – Я вот так вот буду.

Андрей ловко перекинул заранее подогнанный ремень автомата через шею, в натяг упер приклад в плечо – конструкция достаточно жестко удерживала оружие на уровне глаз, и Андрей сделал несколько шагов вперед, как бы имитируя ведение огня.

Димка посмотрел на него, изобразив бровью некое удивление, и произнес:

– Круто!!! Долго тренировался?

– Два дня.

– Молодец! Теперь быстро магазин смени. Или ты кому-то из нас предложишь это сделать в бою?

Андрей как-то сник, опустил автомат и побрел в дом.

– Андрей, – окрикнул я его.

На что он махнул рукой и, не поворачиваясь, аккуратно, чтобы никого не разбудить в доме, тихо прикрыл за собой дверь.

– Ничего, оклемается – злее будет, – прокомментировал Дмитрий. – Ну что, поехали?

Мы попрыгали в «Датсун», который уже ровно тарахтел прогретым дизельным двигателем, и выехали в сторону города.

Дмитрий наметил маршрут «пьяной дорогой», то есть через Шанхай, и предложил спрятать транспорт в низине у реки, где они с Яковом уже один раз удачно прятали КАМАЗы.

– В Шанхае остановимся, переговорим с их старшим – Сан Санычем. Прикольный дед, помнишь, в детстве… ну, там фильмы про гражданскую, где доблестные красноармейцы гоняли по тайге зажиточных кулаков да старателей? Ну вот, этот Сан Саныч прям вылитая контра из тех фильмов, – засмеялся Димка.

– Он хоть в адеквате? – спросил я.

– А то! Поадекватнее многих сейчас.

Когда до Шанхая оставалось не более километра, мы втроем как-то одновременно почувствовали запах гари, не сильный, но достаточно устойчиво слышный.

– Дим, глянь, – сказал Борис и указал на юг, в сторону города, где виднелись два небольших зарева от пожаров, а в их свете во многих местах – поднимающиеся к небу столбы дыма.

– Вот и результат наезда городских на натовцев.

– Ну да, наверное, думали, сейчас напугают американцев синевой куполов и отборной феней, – предположил Борис.

– Да уж, досталось, наверное, городу, – сказал я.

– Ну вот и узнаем. Всё, тормози, дальше пешком я пойду, потом на связь выйду, подъедите… Пятьдесят шестой канал, поверимся.

Мы проверили связь, и Димка зашагал в темноту по грунтовке. Через двадцать минут он вышел на связь.

– Док, ответь Первому.

– На связи.

– Нам рады, – это была кодовая фраза, оговоренная заранее, которая обозначала, что всё по плану и мы можем проехать.

– Принял, едем.

Я повел машину вслед Дмитрию, включив только габаритные огни. Через несколько минут мы доехали до недавно установленного деревянного шлагбаума, около которого парень с «Сайгой» наперевес нам сообщил, что мы можем проехать, и что нас ждут «вооон у того дома с кедром у забора». Я поблагодарил его и двинулся к указанному месту. Там у калитки стоял Дмитрий и разговаривал с действительно колоритного вида дедом. Штаны от армейского комка были заправлены в резиновые сапоги, вязаный свитер с воротником под горло, поверх свитера армейский же ремень, на котором висят ножны, и, судя по их размеру, тесак там упрятан приличный. Ну и завершал это всё… нет, не обрез из «трехлинейки», а обыкновенный «укорот» на плече, то есть АКС-74У. Хотя… если бы был обрез, я бы, в принципе, и не удивился.

Димка пожал руку деду и вернулся в машину.

– Ну всё, поехали, я покажу съезд к реке.

– Есть информация какая?

– Кое-что есть.

– А именно?

– Городу действительно досталось, Сан Саныч говорит, что не в курсе, с чего начался обстрел артиллерией, но, говорит, ходили слухи, что городские хотят склады ГСМ флотские взять, за час до артобстрела была интенсивная стрельба со стороны пирсов. В общем, по котельной несколько раз попало, и горит она уже третий день, догорает, правда. По домам по многим «насыпало». В общем городские сейчас раны зализывают.

– Твою ж мать! Это сколько из-за этих уродов народа погибло, – прошипел Борис.

– Да порядком, наверное, – кивнул Димка. – Сколько мы канонаду слушали? Минут двадцать-тридцать?

– Да, где-то так примерно, – согласился я.

Мы доехали до плотного подлеска у речки, где съехали с дороги на берег.

– Да, вот тут тормози. Ага, нормально, – сказал Димка.

Я заглушил двигатель, и мы вышли. Проверили снаряжение, попрыгали «на погремуху»… нормально. Патрон дослать, пошли.

Двигались достаточно быстро, но стараясь не шуметь. Прошли между старым заводом ЖБИ и котельной. Спустились в канаву, что шла вдоль дороги от котельной к городу и выходила на перекресток, где, собственно, и стоял блокпост городских. Остановились метрах в двухстах от противника. Димка в оптику начал наблюдать, комментируя:

– Ага, на манеже всё те же, правда численность… сейчас… четверо, в машине еще двое. Да, численность поменьше, чем в прошлый наш с Хохлом визит. Там, правда, еще эта сараюха, мешками обложенная, внутри могут быть, но не думаю, что более трех.

У блокпоста завелся двигатель серого «Сурфа», и машина направилась в нашу сторону.

– Не понял, заметили, что ли? – присаживаясь в канаве, спросил Борис и снял ПКМ с плеча.

– Не, это нормально, это они так вроде патрулируют, сейчас смотри: доедут до конца забора и остановятся, порыскают фонарями по кустам и канавам, а потом обратно поедут. Так и катаются с разной периодичностью.

– Ясно, – кивнул Борис.

– Ага, – продолжил Дмитрий, – и вот когда они обратно поедут и проедут мимо нас, ты с пулеметом перескакиваешь на противоположную сторону дороги вон в те кусты.

– А не заметят?

– Те, что в машине – едут и вперед смотрят; те, что на блоке, видят только свет фар и слышат шум двигателя, так что не боись, по команде стартуй. Готовься, едут.

Мы вжались в край канавы, машина проехала, и Димка скомандовал:

– Пошел!!!

Борис, несмотря на свою массу, массу оружия и боекомплекта, весьма резво выскочил из канавы и перебежал на противоположную сторону. В наушнике послышался доклад:

– Это Второй. Я на месте.

– Первый принял. Как позиция?

– Отлично, всё хорошо вижу.

– Добро, огонь только по команде. Что бы ни происходило, ты на прикрытии и как последний аргумент. Как понял?

– Понял. Ждать команды и быть последним аргументом.

Димка хлопнул меня по плечу:

– Давай, Леха, за мной. Дистанция – пять метров. Спустимся к реке, потом под мостом выберемся на насыпь – дистанция вообще метров шестьдесят получится.

– Пошли, – согласился я.

Мы выбрались к насыпи у дороги, Димка откинулся на спину и посмотрел на часы.

– Так, «танцы» через час начинаются, понаблюдаем еще минут десять и работаем. Второй на связь.

– На связи.

– На девять часов от тебя заваленные перила ограждения моста. Видишь?

– Так точно.

– Там аккуратно, намек понял?

– Понял.

– Наблюдаем еще десять минут.

– Принял, наблюдаю.

Я достал бинокль и стал рассматривать позиции противника. Внутри блокпоста было спокойно, через щели сарая были видны два силуэта, недалеко тарахтел генератор, от которого запитывались пара фонарей и прожектор. Послышался трехкратный дребезжащий звонок, потом бубнеж, потом разговор на повышенных тонах. Ага, это что? Доклад… что у них? ТАИ, видать, военные – точно, вон и полевка растянута по опорам.

– Дим, у них связь есть проводная.

– Да я уже понял. Ну, если доклад они сделали, что, мол, «всё пучком, братва», то, в принципе, пора работать.

– Есть ли у вас план, мистер Фикс? – поинтересовался я, вспомнив старый мульт.

– Конечно! В первую очередь нужно найти им занятие. Какое? А например, починка генератора. Видишь его?

– Да как на ладони.

– Вот. «Ломается» генератор, они идут посмотреть, «чо за нах». Там, где стоит генератор, открытая площадка. Тир, короче. Ты слева направо, я справа налево… должно сработать.

– Ну так я по генератору работаю?

– Давай, только не по баку, а то слишком шумно и светло будет. Второй, начинаем, внимательно.

– Здесь Второй, принял.

Я стал выцеливать статор генератора, расстояние чуть больше полтинника. Шлеп! Свет потух.

Стали зажигаться фонарики, и началось. Я стрелял по два патрона в туловище – тяжелой дозвуковой пули с такого расстояния им выше крыши. Практически бесшумные винтовки, от которых нет вспышек выстрелов, да еще и с ночниками, помогли выбить нам всю «ремонтную бригаду» меньше чем за минуту.

– Леха, прикрывай, я на контроль, – сказал Димка, закинул винтовку за спину и, достав ПБ, пошел быстрым шагом к блокпосту.

Я услышал три глухих хлопка, и затем Димка доложился:

– Чисто, все «двухсотые»… Док, Второй, бегом на блок.

– Принял.

– Принял.

– Отлично, – резюмировал командир, – вызываем кавалерию, а сами двигаем дальше.

Димка переключил рацию на другую, известную ему частоту и начал вызывать:

– Гранит, Гранит… Здесь Дачник-один, южный блок чист, ждем авангард.

– Гранит на связи. Принял, ждите…

– Принял.

Вот так просто и лаконично. Борис укрепил сошки ПКМ на мешках, и «взял сектор» дороги из города. Ну и я завалился на насыпь у моста, направив ствол винтореза туда же.

Через десять примерно минут по дороге от Южного поселка прикатили две «восьмидесятки» с сидящей на броне уже знакомой мне по конвою на склады группой «спецов». Оказывается, они уже ждали нас почти час в нескольких километрах.

Димка перекинулся с их командиром парой фраз, потом вызвал нас:

– Док, Второй… снимаемся, идем дальше в город. Подойдите, пошепчемся.

– Принял.

– Принял.

Мы втроем скучковались у блока, и Димка поставил нашей группе новую задачу:

– В общем, так. Сейчас подъедут еще вояки, а эти, – указал он на спецов, – по объездной вдоль котельной выскочат в Промысловый поселок и с ходу возьмут штурмом блокпост. Потом группа Соловьева этот блокпост у них принимает под охрану и оборону, так сказать. Затем вместе с началом штурма города основной группировкой гранитовцы проскакивают по федералке город насквозь и берут блокпост в сторону Находки. Всё, так блокируем весь город.

– Нормально получается, – согласился Борис, – а мы?

– А мы… мы прежде, чем это всё начнется, сейчас бежим и прячемся в одном укромном месте, я там с Хохлом уже отсиживались, и внимательно следим, что происходит в администрации и комендатуре – там самая мразь засела.

– Просто наблюдаем? – спросил я.

– Первоначальная задача – да, наблюдать, докладывать и корректировать огонь, если понадобится. Ну и поддержка снайперским огнем. О, нам бы еще кое-что…

Димка подбежал к старшему группы «Гранит», перекинулся парой слов. Зубов как-то странно пожестекулировал, потом посмотрел на меня – да, точно на меня, потому как указал потом еще и рукой.

– Док, у тебя что с боекомплектом? Предлагают бартер. Иди сюда, короче, – услышал я в наушнике.

Я подбежал к ним.

– Что боец, поделишься? – спросил Зубов.

– Да чего надо-то? – всё еще не понимая, спросил я.

– У нас патронов к двум ВАЛам, – ответил Зубов и похлопал по резиновому тыльнику приклада моей ВСС, – почти не осталось, четыре неполных магазина на две винтовки.

– Так а что не поделиться-то, – ответил я, скинул эрдэху, извлек из большого бокового подсумка пять бумажных пачек и протянул Зубову, – это всё, чем могу, всего полтинник СП-6, у самого по магазинам уже меньше.

– Вот спасибо, мстители народные, – поблагодарил Зубов и прижал рукой ларингофон на шее, – Щелкунчик, отдай мужикам оба.

– Командир, так у нас всего два, – ответил высунувшийся из бокового люка «восьмидесятки» боец с двумя рядами золотых фикс во рту.

– Разговоры!!! – пресек пререкания Зубов и кивнул Димке на БТР: – Забирай.

Димка подошел к открытому боковому люку и выволок оттуда два тубуса РПГ-26, закинул один гранатомет себе за спину, а второй, подбежав, отдал мне.

– Ну, счастливо, спецура, и спасибо. Побежали, Леха, время поджимает уже.

– И вам ни пуха! – ответил Зубов.

«К черту!» – подумал я уже на бегу.

Димка вел нас в центр, к их с Хохлом временному НП. Без проблем пробрались гаражами, затем к школьному стадиону. До НП – хрущевки около здания администрации – оставалось пятьдесят метров. Мы сидели в кустах около трансформаторной будки и оценивали обстановку. Несколько домов вокруг были повреждены натовской артиллерией, в том числе и та самая хрущевка, два ее подъезда были разрушены по второй этаж. Но нужный нам, то есть тот, который с выходом на крышу, был цел. И здания администрации и комендатуры целы, и в том виде, в котором в последний раз их видели Димка и Хохол. Осмотрев в трофейный ПНВ дом, командир сказал:

– Борис, ты на третьем этаже сядешь, из разваленной квартиры хорошо площадь перед администрацией просматривается, заодно за подъездом приглядишь. А мы с Лехой наверх. Все бегом, пошли.

Я закинул ВСС за спину и взял в руки ПБ, дистанция вероятного боестолкновения никакая – метров пятнадцать. Димка присел и повторил мои манипуляции с оружием, и заодно добил в магазин недостающие патроны… и очень кстати. Пока Димка еле слышно клацал патронами, я оглядывался по сторонам, и увидел, как практически на нас идут двое. Оба в милицейской форме. Тот, что повыше, скакал лучом мощного фонаря по кустам и подозрительным темным местам; тот, что пониже, водил стволом «укорота» вслед лучу фонаря. И идут же прям мимо нас! Пока нас укрывали баки мусорки, но еще несколько шагов – и они нас засветят.

– Твой длинный, – сказал Дмитрий и вскинул толстый ствол ПБ, – мой мелкий. Как только появятся из-за баков.

Я высадил практически весь магазин «в сторону фонаря», так как попал практически под его луч, а рядом всего два раза щелкнула затворная рамка Димкиного ПБ.

– Вроде чисто, надо проверить. Борис, прикрывай. Леха, за мной, – сказал Димка и рванул вперед.

Мы подкрались к убитому противнику. Димка потушил фонарь, валявшийся у мусорных баков, и снял у «длинного» с плеча странный автомат, посмотрел на него, потом начал активно что-то искать у того в подвесной.

– Жаль, ПБС, наверное, проимел, или не положено ему было такое. На, Леха, патроны повыщелкиваешь потом, а сейчас давай этих в баки, – сказал Димка, подавая мне четыре магазина от этого автомата, который, как выяснилось, был 9А-91, – и сваливаем.

Спрятали тела в мусорные баки. Потом перебежками и прикрывая друг друга, добежали до подъезда.

– Леха, давай наверх до чердака. Если чисто, то Борис на свою позицию, а я тут сюрприз поставлю в дверях, а то – вдруг гости, а мы не одеты.

Я, насколько это возможно, тихо поднялся по грязным и пыльным ступеням, попутно заглядывая и проверяя двери на площадках, большая часть которых была открыта – люди покинули дом, то ли соседство не нравилось, то ли после артудара. Добрался до чердака… вот те раз! Лестница была срезана.

– Первый, это Док. Трапа нет, повторяю – трапа нет.

– Принял, жди. Второй, на позицию, пошел.

– Второй принял.

Через минуту:

– Второй на позиции, площадь вижу хорошо.

– Принял, поднимаюсь.

– Ну что, командир, пошли хоть стол с какой-нибудь квартиры припрем, – сказал я Димке, когда он поднялся на площадку.

– Давай, – согласился он и кивнул на открытую дверь ближайшей квартиры.

Там мы обнаружили древний, почти антикварный небольшой комод, но зато он был выше, чем обычный стол. С его помощью влезли на крышу – подтащили под люк на чердак.

По поверхности крыши, точнее того, что от нее осталось, были разбросаны куски кирпича и бетона. Не доползая до самого края примерно метр, дабы не семафорить на фоне ночного неба двумя башками по ровной линии крыши, мы заняли позиции в десяти метрах друг от друга и начали наблюдать.

– Док, десять минут наблюдаем, потом я делаю доклад, что мы на позиции.

– Принял, наблюдаем.

С моей позиции был хорошо виден фасад здания администрации, и если развернуться и немного приподняться, то были видны и «ворота» вьезда на площадь, в которых стоял пожарный ЗИЛ. Димке были хорошо видны двор комендатуры и часть того же фасада.

На площади перед администрацией всё было в принципе в прежнем состоянии, только освещения порядком поубавилось, вероятно осколками посекло фонари и провода. И тарахтел только один дизель-генератор. На скорую руку подвешенные светильники у КП и входа в здание администрации давали не особо много света, зато теней от техники, палаток и прочего было предостаточно. Думаю, гранитовцы справились бы влегкую, тихо и быстро. Но видно, командование решило то ли показательную порку устроить, то ли… а хрен их знает.

Димка доложил Бате о ситуации, и получил в ответ очередную вводную и время начала операции.

– Дискотека через пятнадцать минут, – услышал я в наушнике Димкин голос. – Пятнадцать минут, как поняли?

– Пятнадцать минут, принял, – подтвердил я.

– Принял, – подтвердил Борис.

Минут через пять стал нарастать шум двигателей со стороны федералки, я приподнялся на локте посмотреть на дорогу и увидел, как на максимальной скорости проскочили две «восьмидесятки» гранитовцев. На броне никого не было.

– Скоро начнется, они на Находкинское КПП поскакали, – прокомментировал увиденное Димка, – в город войдет порядка батальона, Батя сказал, что постараются без кровопролития взять всё под контроль.

– Хорошо бы, – согласился в эфире Борис.

В принципе, как сказал Батя, так и получилось. В город на большой скорости вошла колонна техники с десантом на броне, за ними следом на грузовиках прибыли морпехи. Отодвинув от въезда на площадь пожарную машину, две «восьмидесятки», смяв палатку охраны, подъехали к самому входу здания администрации и сурово рыскали орудиями по окнам. Следом на площадь ворвалась рота ДШБ, разоружая и укладывая всех городских на землю. Они ворвались в здание и побежали по этажам, зачищая кабинеты. Практически в это же время, завалив забор комендатуры, вернулась группа гранитовцев, их БТР с ходу выпустил две длинные очереди по зданию, превратив в лохмотья железную дверь, сквозь которую плавной змейкой устремились гранитовцы. Большой стрельбы не было, городские явно наделали в штаны при виде регулярных боевых частей, за исключением одного кабинета – кабинета главы администрации, в котором забаррикадировались местный авторитет, начальник МЧС и еще несколько «феодалов». Они было открыли огонь из окон, но Димка, взяв гранатомет, молча жахнул из него по окну, откуда велась стрельба, а потом Борис выпустил туда же пару очередей… на всю ленту.

Спустя полчаса над зданием администрации уже развивался Андреевский флаг, а по городу поехали три полицейские машины, каждую сопровождал БТР с морпехами на броне, оповещая жителей о том, что город перешел под управление Российской армии, со всеми вопросами обращаться к коменданту гарнизона. Всех сотрудников полиции, которых предыдущая власть сочла не лояльными к режиму ММС, призывали вернуться на службу – в подразделения народной милиции. Так же была объявлена мобилизация всех военнообязанных, их призывали явиться в комендатуру для учета и формирования подразделений.

Вообще Владимир Алексеевич очень быстро и жестко взялся за город. В течение двух суток все КП ощетинились тяжелым вооружением, было сформировано еще два батальона из военнослужащих и военнообязанных, которые оставались в городе. Подвалы Дома офицеров быстро превратились в импровизированные склады РАВ, куда перекочевало внушительное количество вооружения, боеприпасов и снаряжения со складов в Южном поселке. Дорога на пирсы была жирно заминирована, а группа Фомина, усиленная людьми и техникой, занималась построением линии обороны и наблюдением за американцами. Вновь сформированная милиция приступила к выполнению своих обязанностей по охране порядка, также занялись своего рода «переписью населения». Служба тыла тоже отличилась: со складов вывезли полевые кухни и, установив в нескольких местах города большие палатки, организовали горячее питание и подвоз питьевой воды из скважин «Горводоканала», заработал госпиталь. Было еще сделано одно важное дело: из добровольцев была сформирована команда спасателей, которая разбирала завалы и занималась захоронением всех, кто погиб от обстрела американцев. Хоронили всех в братской могиле, выкопав у городского кладбища стометровый ров экскаватором. Был введен комендантский час, но этому, впрочем, никто не сопротивлялся, все понимали, что город находится практически на военном положении и всего в десяти километрах расположился враг, который, судя по всему, никуда уходить не собирался, так как некуда ему было уходить. После штурма города за пирсами организовали постоянное наблюдение. На дистанции, позволяющей оставаться незамеченными, разведгруппы по два-три человека практически взяли в кольцо пирсы и прилегающие к ним территории. Доклады о результатах наблюдений за американцами ложились на стол Владимиру Алексеевичу каждый час.

Воспользовавшись тем, что теперь «наши в городе» и есть время на передышку в партизанщине, весь наш дачный поселок занялся своими насущными делами. Сергеич с отцом продолжали руководить строительством и бытом, Димка с Соловьевым гоняли до семи потов всех, кто «под ружьем», по тактике и вооружению. На стрельбище, которое представляло собой стометровую просеку шириной всего пять-семь метров в распадке недалеко от поселка, командовал Андрей, пока ранение не позволяло ему вести более активный образ жизни, он дотошно управлял выделенными ему людьми для строительства полигона. Начиная от нашего поселка и до города периодически катались патрули… на велосипедах. А что – снега еще нет, и погода позволяла, а топливо надо экономить. Это была Сергеича идея, он со своим «коллегой» Федором Лаврентичем, создав сводную роту охраны из двух дачных поселков, решил патрулировать трассу до города и прилегающие к дачам проселки, и не напрасно. За время патрулирования нашлись несколько групп дезертиров от американцев, которых сразу же отвезли в комендатуру, также попадались люди, наши люди… грязные и голодные, одиночки и группы – их тоже отправляли в город, где на территории госпиталя был организован пункт приема беженцев и карантинная санчасть, ибо встречались многие с лучевой болезнью разной стадии, и их было необходимо для начала изолировать, а уж потом лечить, хотя последнее почти не удавалось. А Бориса у нас самым бессовестным образом «отобрали». Как только Владимир Алексеевич узнал его ВУС, его сразу отмобилизовали в небольшую группу разведки, которую отправили составлять карту заражения территории. Они укатили на второй день после штурма. Димку подполковник тоже очень настойчиво «агитировал за советскую власть», но тот устоял, сославшись на приступы шизофрении, последнюю стадию рака матки и клятву красного партизана… В общем, отшутившись, тактично отказался от предложения подполковника, и правильно! А то как же мы без нашего диверсанта будем? Но взамен подполковник стребовал с нас обещание, что все свои боевые операции и мародерские вылазки будем согласовывать с комендатурой, а также всё наше партизанское ополчение временно переходит под командование армейцев, во всяком случае до тех пор, пока не разберемся с «соседями» на пирсах. И в дальнейшем, в случае серьезной угрозы предполагалось формирование двух рот «ополченцев-дачников».

 

Четырнадцатое ноября

Пожить относительно спокойно получилось всего пару недель. Ранним, пасмурным и уже достаточно морозным утром была слышна перестрелка скоротечного боя и несколько взрывов, примерно через час на территорию дачного поселка влетел УАЗ комендатуры, который привез Фомина, и еще через пятнадцать минут всё «дачное» командование собралось в штабной палатке, и когда в нее последними вошли я и Димка, стоящий у буржуйки Фомин облегченно выдохнул, посмотрел на часы и сказал:

– Значит, так, поясняю по ситуации. В 05:47 от одной из разведгрупп поступило сообщение, что со стороны расположения американцев в сторону города вылетел вертолет, который, естественно, был сбит нашей ПВО над границей города. Одновременно с этим со стороны пирсов попыталась выехать мобильная группа американцев, состоящая из трех «хамви» и одного бронетранспортера, которые были уничтожены группой «Заслон-1», расположенной на выезде с пирсов на федеральную трассу, где недавно закончено возведение оборонительных укреплений. Судя по всему, это была разведка перед крупной вылазкой американцев, разведчики докладывали, что возросла активность противника, ведется подготовка техники. Потом связь с разведгруппой пропала, точнее она вообще пропала. Вероятно, противник глушит наши частоты, и скорее всего – действительно перед какой-то акцией. Но у нас на ключевых точках задействованы полевые телефоны, и штаб имеет возможность связаться с КПП-2, который со стороны Находки, где развернут пост разведки и наблюдения.

– Значит, началось, – констатировал Димка, наливая себе чай.

– Скорее всего, – кивнул Фомин, – все подняты по тревоге, группа «Заслон-1» усилена тяжелым вооружением и личным составом, остальные подразделения разворачиваются на оборонительных рубежах.

– Ясно, наша задача? – спросил Димка.

– Ваша задача – силами до роты, со стороны городских очистных сооружений выдвинуться с доразведкой в сторону пирсов, – ответил Фомин разворачивая карту, – вот тут, на сопке, маяк, там сейчас у американцев НП, какое-то оборудование развернуто, и монтируют разгонную площадку для беспилотника, бойцов порядка сорока человек, огневые точки… всё по-взрослому, в общем. Дорога к маяку только со стороны пирсов – раздолбанная грунтовка. Их нужно выбить, закрепиться, подать сигнал ракетой, и к вам со стороны группы «Заслон-3», что контролирует дорогу к Южному поселку, выдвинутся связисты, протянут полевку.

– НП для корректировщика? – уточнил Димка, внимательно всматриваясь в карту.

– Верно, для минометной батареи.

– А посерьезней что-нибудь есть? Их же там в три раза больше, чем нас… и танки, и вертолеты, – спросил Сергеич.

– Есть три установки «Град», но боекомплекта на один залп, так что надо бить наверняка и с максимальным эффектом. С танками они много в городе не навоюют – пожжем из гранатометов, и они это понимают, не должны сунуться, если не дураки. Да и не выйдут танки с пирсов, мы им «подарков» от души приготовили, а вот эсминцы надо топить, там артиллерия, ракеты и БПЛА.

– Так, ладно, время не ждет, – сказал Димка, всё еще рассматривая карту и делая пометки в блокноте, – Соловьев…

– Я, – по-уставному встав с лавки, ответил тот.

– Собирай личный состав, двойной… нет тройной БК, суточный сухпай, вода… сформировать по два расчета для АГС и ПЗРК, готовьте транспорт. Сколько пулеметов у тебя в роте?

– Пять… два ПКМ, один «Печенег» и два РПК.

– Ручники отставить, заменить на ПКМ. Как с РПГ?

– Три расчета, в которых я уверен – не тупанут.

– Достаточно, пусть осколочных зарядов возьмут в боекомплект обязательно. В машины дополнительно еще патроны и ВОГ уложить, всё равно на колесах только до очистных доедем, потом по сопкам бегом ломиться. Займем НП, отправим людей к машинам за боезапасом. Всё, время пошло, через полчаса строимся рядом с дотом у КПП.

– Есть, – ответил Соловьев и выскочил из палатки.

Фомин подбросил нас с Димкой до дачи. Как выяснилось, двое его бойцов-разведчиков тоже пойдут в составе нашей группы, это снайпер и связист. На даче уже все были на ногах, кроме детей. Непонятная стрельба с утра и прибывший комендантский УАЗ, естественно, вызвали определенное волнение среди домочадцев. Димка сухо оповестил всех, что выходим на боевую операцию, не стал скрывать, что намечается противостояние с американцами, на что отец тоже засобирался – вроде как воевать.

– Пап, ну куда? Я всё понимаю, но с твоей одышкой и ревматизмом ты можешь работать только как стационарная огневая точка.

– Вот и доставьте эту точку куда надо, – ответил отец, продолжая собираться.

– Анатолич, – это уже Димка, – нам по сопкам пешком скакать, давай ты тут будешь нашей последней линией обороны, я тебе ручной пулемет оставлю.

– Пулемет, говоришь? – усевшись на табурет и прищурившись, спросил отец.

– Тогда уж всех вооружите нормально, если всё так серьезно, – вмешалась в разговор Света.

В общем, пришлось быстро раздать с наших резервов калаши и вооружить домашних. Отцу действительно достался РПК 47-й, хоть и шестьдесят восьмого года выпуска, но в идеальном состоянии, и два «бубна» к нему в придачу. На этот раз никто не возражал против присоединения к нашей группе уже почти выздоровевшего Андрея, боец он обстрелянный и с мозгами, так что Димка заменил им временно (мы так думали, во всяком случае) выбывшего Бориса. Сами мы вооружились в штурмовом варианте: акаэмэсы и акаэмы, 7,62 – хороший аргумент. У меня, Димки и Андрея были подствольники, а Кац кроме автомата прихватил доставшийся от американцев трофейный шестизарядный гранатомет, гранат к нему было еще около двух десятков. Хохла без всякого зазрения совести мы сделали «грузовиком», договорившись, что по прибытии на место он будет командовать расчетами гранатометчиков и бойцами с ПЗРК, и напихали ему в рюкзак дополнительный боекомплект. В общем, через полчаса наша разведгруппа, состоящая из восьми человек, изображая черепашек-ниндзя, ибо рюкзаки у нас выглядели солидно, прибыли на поляну у КПП, где уже собралось всё подразделение – восемьдесят человек под командованием Соловьева. Шишига и три бортовых КАМАЗа уже были загружены и тарахтели в ожидании пассажиров. УАЗ комендатуры, в который сел Фомин со своими бойцами, возглавил колонну, и мы выдвинулись в сторону города.

Еще через полчаса мы уже разгружались у подножия сопки рядом с городскими очистными сооружениями, откуда к маяку вела «козья тропа», натоптанная грибниками и матросами, которые раньше бегали с кораблей в самоволку. Вдалеке, где-то со стороны дороги к пирсам, уже шел бой, хороший такой бой, отчего у меня снова начался шум в ушах и адреналин побежал по венам.

– Рота, в одну шеренгу становись! – негромко скомандовал Димка, указав направление построения.

Все быстро выстроились, Димка подошел к Соловьеву.

– Мы первые идем дозором, вы выдвигаетесь через десять минут. Не растягиваться, в случае огневого контакта хвост колонны перемещается влево на сто метров, и все цепью двигаются дальше.

– Понял.

– Ну, всё. Птица, готовься, мы выходим.

Наша группа отделилась, и мы пошли. Первые семьсот метров мы преодолели бегом, затем рассредоточились и присели, ощетинившись стволами, отдышались. Димка скомандовал нам оставаться и с Фоминым двинулся выше, уже осторожно и практически не слышно. Мы ждали, минуты через две появился Фомин и жестом скомандовал продолжить движение, мы пошли за ним и поднялись не невысокий хребет, за которым с небольшим уступом начинался склон сопки, на вершине которой и располагался маяк. Димка лежал у дерева и смотрел в сторону вершины в бинокль. Я подполз, и он протянул бинокль мне.

– Вон там, у горелой сосны смотри.

Я посмотрел в указанном направлении, и сначала вроде ничего не заметил, но ровные линии, которых в природе не существует, выдали странный предмет, похожий на фото-штатив, только низкий, с полметра примерно, а вверху какая-то хреновина размером с кирпич.

– И что это? – спросил я у Димки.

– Это, как сказал Хохол, что-то вроде системы сигнализации для охраны периметра.

– То есть мы не сможем тихо подойти?

– Именно.

– Ну что, какие мысли, тащмайор? – спросил у Димки подползший к нам Фомин.

– Что тут думать, прыгать надо, – отшутился Димка и, забрав у меня бинокль, снова прильнул к окулярам. – Фомин, отправь своих встретить колонну, растягиваются пусть ползком по гребню, скидывают рюкзаки и лишнее барахло тут – нам легкость, скорость и маневренность нужны будут.

– Есть, – шепнул Фомин и отполз к своим бойцам.

Я скинул эрдэху, лег на спину и начал перепроверять боекомплект. Кац последовал моему примеру, а Димка, посмотрев на нас, одобрительно кивнул. Так, четыре спарки магазинов в разгрузке, одна на АКМС, то есть триста… плюс в сухарке десять пачек по двадцать, итого пятьсот – нормально… две РГН в подсумках и еще пара там же, в сухарке… АПБ, к нему три магазина… ВОГ в подствольник… нож – черт его знает, может, и до рукопашки дойдет… а вообще, как-то меня трясти уже начинает конкретно, и руки, вон, ходуном ходят, Кацу, смотрю тоже «взбледнулось». Достал из нагрудного кармана «горки» фляжку и, сделав пару глотков, протянул Кацу.

– Что, духи, обделались? – спросил Димка, подмигнув. – Это вам не бандосов по засадам щемить, нам сейчас предстоит то, от чего я и сам готов очком лом перекусить… но это нормально, это только у кого с головой не в порядке, тому не страшно. Кац, передай-ка фляжечку, ишь присосался.

Андрей просто молча лежал рядом, положив подбородок на руки и смотрел вверх по склону, рядом лежал его АКМ с примкнутым штыком. Он так же молча взял протянутую Димкой фляжку, отхлебнул и передал Хохлу, который распихивал по подсумкам заряды от ракетницы. Через несколько минут ополченцы начали втягиваться на гребень и располагаться по нему. Димка жестом позвал Фомина и Соловьева. Они подползли и улеглись рядом с нами.

– Так, Птица, по паре пулеметов на фланги, один в центр цепи, Хохол будет высматривать наиболее активные участки в обороне противника и давать направление ракетой – огонь пулеметов туда, да так, чтобы там башки поднять не могли.

– Ясно.

– Дальше, – кивнул Димка и продолжил: – поднимаемся цепью, без суеты, но очень быстро, огонь открывать только по контакту с противником, не паниковать зря, после начала штурма у нас времени на всё про всё две-три минуты, дальше они опомнятся, пристреляются, и всё… считай, всё насмарку. Гранаты не кидать, пока будем подниматься – тут склон, нас самих покосит, мы с подствольников отработаем, если что. После штурма десятка полтора бойцов отрядишь забрать барахло от очистных, и то, что здесь скинули. Фомин…

– Я.

– Как снайпер твой, грамотный?

– Шишкин-то? Да пиндосы вроде не жаловались.

– Вот и хорошо, поясни ему, чтобы «работал» тех, кто больше всего орет, машет руками и разговаривает по рации. При удачном штурме площадки маяка пусть найдет позицию и держит дорогу.

– Понял.

– Хохол, ты командуешь тяжелым вооружением. Не подведи. И смотри во все гляделки, как только что – так сразу давить это «что» огнем. И небо смотри, чтобы вертушки не замаячили. Если таковые окажутся «иглой», сам по ним сработаешь.

– Понял, – кивнул Яков, зарядил ракетницу и убрал в подсумок.

– Андрей, Кац, Док, как только займем площадку, мы вчетвером зачищаем сам маяк, не теряйте меня из виду. Всё, готовность десять минут.

Соловьев и Фомин уползли инструктировать своих бойцов, а я лежал и слушал звуки разгорающегося боя. Прозвучало три достаточно громких взрыва – вероятно, танки противника завязли на заминированном участке дороги, где их наверняка дэшабэшники из группы «Заслон-1» дожгли из РПГ.

– Ну… Господи, благослови, – еле слышно прошептал Димка и поднялся на ноги.

Вся цепь штурмующих последовала его примеру, и Димка жестом подал команду на штурм…

Первый огневой контакт произошел, когда я почти добежал до той самой горелой сосны. Вероятно, хитроумная система оповестила своих хозяев об опасности, и за небольшим валуном на самом верху сопки показались три каски. Я сразу же выстрелил по ним из подствольника… и промахнулся, граната ушла выше и разорвалась где-то у маяка наверху. Прислонившись спиной к дереву, дослал следующий ВОГ и уже более внимательно и спокойно прицелился и выстрелил. На этот раз более удачно: граната легла сзади и слева от валуна, и наверняка крайнему бойцу досталось. Хохол пустил ракету в направлении валуна, и центральный пулеметчик, присев на колено, высадил туда примерно треть ленты, что дало возможность штурмующим пробежать еще метров пятьдесят. Наверху между деревьями замелькали силуэты противника, бегущий слева от меня Санек остановился, и из трофейного гранатомета выпустил веером все шесть зарядов и затем крикнул мне:

– Док, прикрой, перезаряжаюсь!!!

– Держу! – ответил я, присев недалеко от него, и отстреливая по два-три патрона по мечущемуся и занимающему позиции противнику.

Когда в сторону врага улетело два трассера, я сменил магазин, а Санек уже успел перезарядиться и сразу же опять отстрелял все шесть зарядов, потом закинул за спину гранатомет, ухватился за автомат и мы с ним побежали дальше, стараясь ловить в прицел противника. Справа и недалеко, как плеть, ударила СВД Шишкина, снайпер пробежал еще несколько метров… присел… бах! – выстрел, перебежка… Вакханалия, конечно, творилась кругом несусветная, и мат! Грохот выстрелов сочетался с таким отборным матом… если бы я был на месте американцев, то штаны бы побежал менять однозначно, и у меня бы в первую очередь случился культурно-эстетический шок.

– Молодцы, пехота! Не залипаем, бля! Вперед, вперед, вперед!!! – проорал Димка, который бежал чуть приотстав от остальных, чтобы видеть картину боя, и периодически прицельно выпускал по паре одиночных выстрелов, после которых обязательно хоть один враг, но валился на покрытую желтой листвой землю.

Как-то так получилось, что первым на площадку выскочил Андрей, перевалил через бруствер огневой точки, выложенной из мешков, где повстречался глаза в глаза с американским бойцом, который, прижав карабин к груди, что-то лепетал, и сначала услышав матюки, затем увидев перекошенное лицо Андрея… штык-нож, примкнутый к АКМ… просто бросил карабин на землю и попытался, выставив руки вперед, что-то прокричать, но вырвавшийся было крик был остановлен холодным металлом штыка, который Андрей с хрустом вогнал в горло врага, чуть ли не отделив ее от тела.

…А потом грянуло «ураааа!!!!!» То самое – громогласное и протяжное, которое в генах у каждого русского… Не важно, кто закричал первым, но подхватили все моментально, и волна штурмующих выплеснулась на площадку у маяка, поливая огнем остатки обороняющихся. С верху маяка треснула очередь – с техплощадки по нам стреляла пара автоматчиков, наш боец, бежавший чуть впереди меня, рухнул, как поломанная кукла. Шишкин, моментально сообразив, подкатом шлепнувшись на спину, сделал несколько выстрелов вверх… один их автоматчиков мешком свалился вниз с десятиметровой высоты, а второй, хромая, скрылся в башне маяка.

– Андрюха, Док, Кац, за мной! Чистим маяк! – прокричал Димка. – Соловьев, занять круговую оборону!

Мы побежали к пристройке маяка, где был вход. Рядом с пристройкой стоял и тарахтел приличного размера генератор, который американцы приволокли сюда для питания своей аппаратуры, за генератором было какое-то шевеление и ноги… кто-то перебежал от колеса к колесу, я с перепугу саданул по этим ногам две длинные очереди. Ствол задрало, и два трассера, указывающих, что пора менять магазин, ушли прямо в генератор… Попал куда надо – бак рванул моментально, выпустив языки пламени во все стороны. И тут я услышал какой-то странный фон в гарнитуре, потом затихло…

– Это Первый. Как слышно? Прием… – услышал я голос Димки в наушнике.

– Это Док, слышу отлично… У них тут аппаратура РЭБ стояла, что ли?

– Похоже, – согласился Димка. – Бегом ко мне.

– Понял.

Мы вчетвером прижались к стене пристройки маяка, Димка снял с разгрузки гранату и кивком указал мне на дверь. Я перескочил на противоположную сторону и дернул дверь на себя. Димка тут же катнул внутрь гранату… Бууммм!!

– Заходим! – крикнул Димка.

Мы ворвались внутрь, обильно простреливая все подозрительные углы и предметы. Небольшая комната, дальше еще дверь – в башню… железная. Чуть дернул ее – открыта… хотел было открыть ее шире, но Димка остановил меня. Затем он достал из подсумка небольшой моток капронового шнура и, привязывая его к дверной ручке, сказал:

– Все на хер, на улицу.

Мы выбежали, следом вышел Димка и дернул шнур… Ахнуло так, что я думал – башня маяка завалится. Мы вбежали обратно. Дверь «сдуло», и из проема внутрь комнаты клубились пыль и дым…

– Ни черта не видно, мля! – выругался Димка и осторожно начал пробираться в проем. Остановился и выругался еще раз: – Ну твою ж дивизию!!! Нижние пролеты посворачивало.

– И как теперь их достать? – откашливаясь от пыли, спросил Сашка.

– Ну, если только взорвать на хрен, – задумчиво произнес Димка.

– Может, выкурим? Башня – та же труба дымохода, – предложил Андрей.

– Молодец! Возьми с полки пирожок! Ну-ка, быстро валим сюда хлам весь. Кац, Док, пасите снаружи площадку. Как полезут – валите их, – сказал Димка и начал кидать в дверной проем куски мебели и какие-то тряпки.

Сашка прикатил запаску от генератора, которую сорвало во время взрыва, и бросил поверх этой кучи хлама. Накидали еще бумаги и полили сверху какой-то вражеской жидкостью из маленькой канистрочки, что стояла у связного оборудования. По предупреждающим надписям стало понятно, что жидкость вполне воспламеняющаяся. В общем, двое засевших наверху американцев продержались не долго… минут десять максимум – пока разгоралось, но когда занялась покрышка, то им там стало совсем грустно, наверное, и они выскочили на техплощадку, где мы с Сашкой их сразу свалили парой коротких очередей.

Пока мы давали прикурить у маяка, Хохол с Соловьевым спешно разворачивали круговую оборону и собирали трофеи. По результатам боя мы имели двенадцать «двухсотых» и пятерых «трехсотых». Тела раненых и убитых стали переносить к очистным, и затем машиной в госпиталь, а обратно несли оставленный дополнительный боекомплект и снаряжение, брошенное в лесу перед атакой.

– Фомин! – крикнул Димка.

– Здесь я, бойца перевязываю.

Димка подбежал к сидящему у бруствера из мешков Фомину и заикаясь спросил:

– Тттвой сссвязист?

– Ага, – ответил Фомин, перевязывая голову связисту, всё лицо которого, разгрузка и комок были залиты кровью.

– Что с ним?

– Да жить будет, по касательной пулей задело, бровь срезало просто, вон кровищи сколько. Сейчас я из него Щорса сделаю – и нефиг сачковать.

– Уфф, – облегченно выдохнул Димка, – ну, закончишь с ним, вызывайте штаб. Глушилку мы сковырнули, но могут и корабельные РЭБ задействовать, как просекут, так что сразу координаты «градам» передавайте, пусть работают. Минометчиков потом скорректируете.

– Понял.

– В первую очередь вон то корыто утопить надо… не нравится оно мне – вон, вертушки лифтами поднимают.

– Принято.

– Док, Кац, – услышал я в гарнитуре.

– На связи.

– Бегом на место, где лежали перед штурмом, и тащите мой и Хохла рюкзаки… Бегом, бля!

Я подорвался аж с пробуксовкой и побежал вниз по склону, выставив руку перед лицом, чтобы не поцарапаться ветками, сзади меня уже догонял Сашка. Мы нашли наше место лежки, схватили рюкзаки (что же Димка напихал в свой? Он же неподъемный!) и ломанулись обратно. Вернувшись, мы нашли Димку помогающим расчетам АГС перетаскать мешки для укрепления огневой точки.

– Ага, давайте сюда, – сказал Димка. Он высыпал содержимое обоих рюкзаков себе под ноги и передал нам с Сашкой брезентовые сумки с МОН-50 и противопехотными минами.

– Вот, держите. И за мной бегом… Андрей! С нами, прикроешь.

Мы все вместе побежали вниз по дороге.

– Всё, здесь, – остановился у поворота Димка, когда мы спустились примерно на триста метров. – Андрей, Кац, пасите противника. Док со мной.

Я подавал, а Димка проворно приводил смертоносные машинки в действие, устанавливая датчик взрывателя на разрыв. Две установили на дороге у поворота, остальные восемь в линию параллельно дороге, то есть примерно на дистанции прицельного выстрела прямо по фронту с площадки маяка. Воткнули несколько сигнальных ракет на растяжку. Так же наспех и прикрыв листвой, Димка раскидал с десяток ПМН.

– Всё, снимаемся, бегом обратно, – сказал Димка в рацию, забрасывая листвой последнюю мину. – Жаль, нет времени управляемое минное поле поставить, можно было бы устроить им встречу с оркестром.

Вернувшись на площадку к маяку, я более-менее отдышался и осмотрелся, выпив почти половину фляги воды. Вообще площадка для наблюдения и корректировки очень удачная. Я взял бинокль и посмотрел на пирсы. Не было видно только небольшого участка берега с одним пирсом, остальное хорошо просматривалось. Четыре пирса, у которых кроме десятка наших неходовых кораблей стояли американцы… Я насчитал одиннадцать, уж не знаю какого они у американцев класса, но по размерам и вооружению некоторые очень смахивали на наши БПК. Были и десантные корабли, среди них выделялся штабной – здоровый, зараза. Два корабля стояли на рейде, перекрыв вход в бухту.

Бойцы всей нашей группы готовились отражать возможную контратаку противника, что, с одной стороны, было вполне возможно, а с другой – потеряв высоту, американцы могли вполне отработать по площадке маяка артиллерией, и тогда кирдык нам всем. Предполагая такой вариант развития, Димка приказал разбиться на группы, чтобы не мешая друг другу можно было быстро убежать на противоположный от пирсов склон и укрыться в лощине. Но кроме потерянной высоты маяка, у американцев сейчас было чем заниматься. Они уже знали, что выход с пирсов заблокирован, и не их бывшими приспешниками из городских, а неизвестно откуда взявшимися армейскими частями, и заблокирован жестко – с минированием, бронетехникой и противотанковым вооружением.

После того как связист Фомина дал корректировку по целям, мы замерли в ожидании, с какой стороны полетит в первую очередь, с нашей или с их.

За двадцать секунд почти сотня ракет была выпущена «градами», и когда они достигли цели, я закрыл уши руками и свалился на дно бруствера… и правильно, нечего там смотреть. Когда затихли разрывы, я выглянул и посмотрел в бинокль. Конечно, ожидая от «коварных русских» такой гадости, они вряд ли бы имели такое плотное сосредоточение, а рассосались бы по бухте, и хрен их чем достанешь, но «градов» явно не ждали. Отработав по площадям с высокой плотностью живой силы и техники, наши артиллеристы практически разнесли пирсы и стоящие у них корабли в лохмотья, то есть с поставленной задачей справились. Береговая же линия, строения и укрепления на ней остались почти не задеты, да и пара кораблей, что были на рейде, начали движение, то и дело меняя курс.

– Ну всё, «градам» стрелять больше нечем, – констатировал подбежавший ко мне Димка.

– Зато смотри, сколько наворотили.

– Это да, но вон те два корыта, – указал он в сторону галсирующих кораблей, – могут изрядно жизнь попортить, а достать их нечем.

– Совсем-совсем?

– Ну, если только минометами, только это как слону дробина. Пойду с Батей свяжусь.

Наш связист тем временем передал координаты новых целей минометной батарее, и трехкилограммовые чушки посыпались на головы «носителей демократических ценностей», которые бегали по территории эскадры, как тараканы на кухне, где внезапно включили свет. Американцы, получив такую оплеуху, понимали, что выходить с пирсов дорогой не вариант, а вот лесом, сконцентрировав удар в одной точке – вполне может получиться.

В стороне входа в бухту я боковым зрением уловил сначала две вспышки, а через несколько секунд до нас докатился звук двух мощных взрывов.

– Чем это по нему саданули? – спросил у меня Санек. – Дай-ка глянуть.

– Понятия не имею, но досталось ему хорошо, – ответил я, передавая бинокль.

– Оп-па… а это что? Летит ко второму кораблю. Ракета какая-то, и вторая вон… Он отстреливается… Жесть, и этому хана, – комментировал Сашка происходящее.

Раскатисто ухнули по очереди еще два взрыва. Невооруженным взглядом было видно, что оба корабля, как будто надломленные пополам, горят и погружаются в воду. Спустя пару минут со стороны моря прилетели еще две «крылатки» и ударили по пирсу, который был не виден с нашего места.

К нам подошел Димка, на его лице была улыбка, и он, довольный как удав, сказал:

– Бог на нашей стороне мужики. Батя сказал, что на связь вышел экипаж лодки, которая, оказывается, уже неделю в полста километрах тут прячется «на грунте». Против всех кораблей они не рисковали атаковать, а когда по радиоперехвату узнали, что идет бой и основные силы мы накрыли, вышли на связь со штабом. Эта лодка – всё, что осталось от базировавшегося на Камчатке, они на боевой были, когда случился «пушной полярный зверок».

– Вот уж точно – чудны дела твои, Господи, – сказал я, присев на землю.

– Ну, теперь-то мы их раздолбаем! – радостно заявил Сашка.

– Тащмайор, – обратился к Димке подошедший Фомин.

– Что у тебя?

– Штаб передал приказ о прекращении огня, с ними командование этих связалось, – Фомин кивнул в сторону пирсов.

– И что?

– А хрен их знает, просто приказ – прекратить огонь. Они там болтают сейчас, мой связист подсел на частоту.

– Так пошли же послушаем, – сказал Димка и поспешил к радиостанции, скомандовав на ходу: – Так, внимательно всем, не расслабляемся и держим позиции!

– …то, что вы предлагаете, единственный вариант?

– Я не предлагаю, это ультиматум. У меня вообще нет никакого желания что-то обсуждать, и только осознавая, что в мире и так уже слишком много пролито крови, а сам «мир» в прежнем понимании не существует, я отдал приказ о прекращении огня.

– Вы гарантируете безопасный выход всех моих людей?

– Слово офицера. Других гарантий у меня нет.

– Окей, только нам нужно время привести подразделения в порядок и приготовиться к маршу.

– У вас один час.

– Надо что-то решить с ранеными и убитыми.

– Своих «трехсотых» забирайте с собой, «двухсотых» похороним, как положено.

– Эм… не понял, простите.

– Раненых говорю, с собой забирайте, всех погибших мы похороним, когда вы покинете территорию.

– Спасибо. Повторите, пожалуйста, еще раз порядок взаимодействия.

– Хорошо… У вас час на сборы, после этого вы, оставив всё вооружение, боеприпасы и технику, в пешем порядке, поротно, с интервалом в пятнадцать минут убываете с этой территории. Если завтра утром в двадцатипятикилометровой зоне наши патрули обнаружат ваших бойцов, те будут уничтожены…

– А неплохо этот хрен по-русски шпарит, – сплюнув под ноги, сказал Фомин.

– Их этому учили, – ответил Димка.

– Ну, и что дальше делаем?

– Выполняем приказ. Огонь не открываем, сидим на позиции, приказа ее покидать у нас не было.

Димка вернулся к нам и рассказал о произошедшем.

– Ни хрена себе! – воскликнул Сашка.

– А куда они выходить будут? – спросил я.

– Ну, насколько я понял, к Находке попрутся, там большая группировка была у них.

– То есть еще ничего не закончилось? Ведь они могут потом вернуться сюда.

– Сомневаюсь, Леха, хоть они и взращены на ГМО-продуктах, кока-коле и Голливуде, мозги у них всё равно есть, и должны понимать, что дальше бодаться смысла нет… во всяком случае пока что, – ответил Димка и похлопал меня по плечу.

– Ясно… что ничего не ясно. Дальше-то что делаем?

– Выполняем приказ – удержание высоты – до дальнейших распоряжений командования.

– Санек, а где наши рюкзаки? Пошли поищем, да пожрать чего-нибудь сообразим, – сказал я, поднимаясь с земли.

Мы перекусили, а потом наблюдали в бинокль за сборами американцев. Они формировались в группы человек по сто и, собрав свои баулы, покидали территорию эскадры. Группа с пирсов выходила к КПП-2, что в сторону Находки, там их бегло досматривали, особо не придираясь, и они отправлялись по федералке. Потом мы с бойцами Соловьева отрыли неглубокую, но широкую яму и, собрав с убитых американцев документы и снарягу, похоронили их. Когда ушла последняя группа, мы с Димкой отправились снимать мины. Две не нашли… Пришлось изготовить несколько табличек «Мины». Димка сказал, что договорится с саперами о снятии потерянных мин. Командование приняло решение оставить на этой высоте постоянный пост наблюдения за бухтой. И уже почти к ночи прибыл взвод морпехов, которые начали обживать территорию вверенного поста, а за нами приехали наши грузовики – уже по дороге. Глубокой ночью мы вернулись в свой поселок и попадали от усталости.