В то время, когда на подступах к Москве полыхают ожесточенные сражения, враг неуклонно приближается к ее воротам, когда с крыш домов подмосковных деревень Катюшки, Пучки, Красная Поляна немецкие солдаты пытаются разглядеть в бинокли жизнь на улицах нашей столицы, советское командование всеми силами старается перехватить стратегическую инициативу и снять угрозу, нависшую над Москвой. Наступательные возможности противника на исходе.
При строжайшем соблюдении всех мер маскировки готовится контрнаступление советских войск под Москвой. Следует отметить, что подготовку к активным наступательным действиям осложняет крайне неблагоприятная стратегическая обстановка на всем советско-германском фронте и тяжелейшее экономическое положение, в котором оказалась страна.
Батальон мотоциклистов на окраине Москвы. 1941 год.
25 ноября 1941 года. По древнерусскому календарю пришел Иван Милостивый. «Если на этот день дождь или снег – быть оттепелям до Введения, то есть до 4 декабря».
Утро 25 ноября 1941 года. Мороз достигает –30 градусов. Резкое похолодание сопровождается сильным снегопадом, который затрудняет продвижение войск. Однако враг наращивает боевую мощь на московском направлении. Фашисты из последних сил стремятся продолжать наступать двумя танковыми группировками: одной – в направлении Солнечногорска, второй – на Рогачево – Дмитров. На левый фланг 30-й армии направляются около 200 вражеских танков при мощной поддержке авиации. Эти танки прибыли из Африки. Они с такой поспешностью перебрасываются в Подмосковье, что их не успевают даже перекрасить. В частности 5-я фашистская танковая дивизия еще три месяца назад входила в состав экспедиционного африканского корпуса генерала Э. Роммеля, откуда и была спешно переброшена в Подмосковье. Эта дивизия, участвовавшая в оккупации ряда западноевропейских стран, в боях на советско-германском фронте за последние две недели несет потерь больше, чем за всю ее предыдущую разбойничью историю.
Немецкий танк Pz. Kpfw. IV Ausf.F из 5-й танковой дивизии вермахта под Москвой, ноябрь 1941 г.
Московская оборона с предельным напряжением сдерживает натиск противника. Маневрируя танками, противник может в любой момент пробить в ней бреши.
«К утру 25 ноября – вспоминал К. К. Рокоссовский – соединения и части этой группы перешли к обороне. Общий итог боя можно сформулировать так: хотя наши войска не смогли отбросить противника от Солнечногорска, зато и ему не удалось развить успех в сторону Москвы» (к. 20).
День 25 ноября . В районе деревни Сафоново противник неоднократно атакует 133-ю стрелковую дивизию и, сумев прорваться на огневую позицию одной из батарей 400-го артиллерийского полка, выводит из строя несколько расчетов. В критический момент боя здесь оказывается секретарь комсомольской организации полка лейтенант И. Н. Антипин. Он вместе с артиллеристами выкатывает орудие на прямую наводку и метким огнем уничтожает две вражеские пушки и десятки фашистов. Ценой своей жизни отважный политработник помог артиллеристам отбить эту атаку.
Огонь по врагу. Зима 1941 г.
Когда воины 400-го артполка сражаются на своих огневых позициях, танки противника устремляются на высоту, где располагается позиция 681-го стрелкового полка 133-й стрелковой дивизии. Бронебойщики В. К. Силин и И. С. Жарков, выждав удобный момент, открывают огонь из противотанковых ружей. Одна машина вспыхивает сразу же после первого выстрела. Потом бойцы переносят огонь на другие танки, быстро меняя свои огневые позиции. Вдвоем они в этот день уничтожают восемь танков и четыре бронетранспортера» (к. 32).
Генерал армии Д. Д. Лелюшенко в своих мемуарах вспоминал: «Как воздух нужны были резервы. Но где их взять? Пришлось «прочистить» дивизионные и армейские тылы. Из личного состава хлебопекарен, складов, подразделений охраны удалось набрать 8 взводов по 20 человек. Придали им по одному орудию, дали по сотне противотанковых мин.
Бой «не ради славы, ради жизни на земле»
Бой доходит до предельного ожесточения. Танкисты московской обороны огнем, гусеницами и таранными ударами крушат врага; артиллеристы ведут огонь бронебойными и осколочными снарядами в упор по наседающим фашистам, пехотинцы не отходят ни на метр, автоматным и пулеметным огнем отрезая неприятельскую пехоту от танков. Командир танкового полка 8-й танковой бригады полковник А. В. Егоров лично расстреливает бронебойными снарядами четыре вражеских танка. Мотострелковый батальон Я. М. Шестака уничтожает пять танков из противотанковых ружей, четыре орудия и до двух рот вражеской пехоты. Начальник штаба полка капитан В. Калинин уничтожает четырех гитлеровцев, санитарка Катя Новикова – пятерых. Сражаются боевые части, штабы, тылы, даже госпитали легкораненых. Все брошено на защиту столицы.
На КП 16-й армии: Рокоссовский К. К. (второй вправа), Белобородов А. П., Лобачев А. А. и писатель Ставский В. П. на одном из участков фронта в районе Истры
Вторая половина дня 25 ноября. «Во второй половине дня 25 ноября – вспоминал командир 78-й сд А. П. Белобородов – наша дивизия фактически вела борьбу на два фронта. Ее авангардные подразделения, переправляясь на восточный берег, с ходу вступали в бой с частями 10-й немецкой танковой дивизии, а силы прикрытия отражали ожесточенные атаки дивизии «Рейх» на западном берегу. Эсэсовцы пытались перехватить наши пути отхода и овладеть мостами.
Однако эти попытки успеха противнику не принесли. Отход проходил организованно, полки занимали назначенные им участки обороны. Около пяти часов пополудни командир 40-го полка Коновалов по телефону доложил, что на западном берегу Истры остался только один из его батальонов.
Наступил ответственный момент. Саперы уже минировали мосты – их надо подорвать своевременно. Раньше нельзя, ибо отрежешь на той стороне собственный арьергард, нельзя и запоздать, как это случилось в Бужарово, где вражеские танки захватили исправный мост.
Мы с комиссаром дивизии Михаилом Васильевичем Бронниковым выехали к главному из истринских мостов, рядом с которым, в бывшем Новоиерусалимском монастыре, располагался командный пункт Коновалова.
Обширное монастырское подворье, обнесенное высокой каменной стеной, застроено церквами, дворцами и служебными помещениями. Коновалов находился в настенной башне. Отсюда хорошо видно все заречье – и Волоколамское шоссе, уходящее через мост к железнодорожной станции Новоиерусалимская, и кирпичный завод, где вел бой арьергардный батальон полка.
Переговорив с Коноваловым, решили пройти к мосту. До него – метров четыреста. Но участок этот методически обстреливался вражеской артиллерией. Пришлось добираться перебежками. Где же саперы? Впереди, словно из-под земли высунулась голова в шапке-ушанке, боец помахал нам рукавицей. Мы спрыгнули в окоп. В нем четверо красноармейцев и сержант, в нише – электрическая взрывная машинка, от нее к мосту тянулся провод. Сержант доложил:
– Мост к взрыву подготовлен. Старший группы сержант Сапельников.
По всей повадке виден в Сапельникове старый солдат, а лицо его мне незнакомо. Видимо, он из армейского батальона, действующего в нашей полосе.
– Так точно! – ответил Сапельников. – Сорок второй моторизованный инженерный батальон. – И, замявшись, добавил: – Вторые сутки без курева, товарищ полковник.
Раскрыл я портсигар, саперы разобрали папиросы, но один из них даже не подошел. Он стоял как-то особняком от всех, понурив голову.
– Чего пригорюнился? – спросил его Бронников.
Тот молчал. Бойцы заулыбались, а самый молоденький из них прыснул в кулак.
– Это же фриц! – объяснил Сапельников. – Натуральный диверсант. Его взял красноармеец Пресняков. Подумал сперва, что это раненый. Одежда, как видите, наша. Лежит за бугром, пялит глаза на мост. Потом ползком-ползком к мостовым устоям. И притаился. Ну, Пресняков тихонько подобрался сзади, спрашивает: «Ты чего под мостом шаришь? Нить жизни потерял?».
– По-русски говорит?
– Кое-как. Но понять можно.
– Допросили?
– Обязательно. Имел задание порезать провода, обезвредить взрывчатку… Отправляем его в тыл.
На той стороне реки, у кирпичного завода, усилилась ружейно-пулеметная стрельба. Из-за домиков карьером вылетела на шоссе наша конноартиллерийская упряжка. Перед мостом ездовые осадили коней, артиллеристы развернули пушку, открыли огонь, прикрывая отход батальона.
Скоро мы увидели стрелков, они шли по снежному полю реденькой цепочкой. Когда приблизились к мосту, в командире с выбившимся из-под шапки русым чубом я узнал старшего лейтенанта Марченко. Он возглавил 2-й батальон 40-го полка после того, как убыл в госпиталь тяжело раненный капитан Уральский.
Советская артиллерия на конной тяге
Стрелки и артиллеристы перешли реку по мосту и тут же заняли оборону.
– Все собрались? – спросил я комбата.
– Все. Раненых мы отправили в тыл загодя.
– Маловато у вас людей.
– Девяносто семь человек, товарищ полковник.
Быстро смеркалось. Из-за домиков кирпичного завода выполз немецкий танк, сверкнул огонек выстрела, снаряд разорвался под монастырской стеной. Потом появилось еще несколько танков, за ними, прикрываясь броней, шли фашистские пехотинцы. Приближались они к мосту медленно, осторожно.
Сержант Сапельников положил руки на взрывную машинку.
– Разрешите, товарищ полковник?
– Погоди. Впусти танки на мост.
Бронников вдруг потянул меня за рукав шинели:
– Смотри, ракета!
Зеленая ракета, а следом и две красные взлетели откуда-то с монастырского подворья, из-за смутно сереющих куполов и башен. И тотчас наверху, на стене, заплясали пулеметные огоньки. Очередь, взвихривая снег, прошлась перед нашим окопом, мы инстинктивно пригнули головы. Кричу Марченко:
– Фашисты в монастыре! Очистить немедленно!
Десятка полтора-два бойцов бросились к монастырским воротам. Поднялась стрельба, рвались ручные гранаты.
Очевидно, танкисты ждали этих ракет: машины, прибавив ход, рванулись вперед. Когда первая из них въехала на мост, сержант Сапельников резко крутанул рукоятку электромашинки. Грохнул взрыв – мост обрушился в реку вместе с танком.
Между тем на монастырском подворье разгорелся настоящий бой. Бойцы Марченко с одной стороны, связисты и разведчики Коновалова с другой окружали вражеских автоматчиков. Те были вынуждены укрыться в так называемом патриаршем дворце, где их вскоре и уничтожили. Так закончился наш первый день в Истре» (к. 40).
В этот же день . Создается тревожное положение в районе Солнечногорска. Маршал Г. К. Жуков вспоминал: «В район Солнечногорска в распоряжение командующего 16-й армией Военный совет фронта перебрасывал все, что мог с других участков фронта, в том числе группы солдат с противотанковыми ружьями, отдельные группы танков, артиллерийские батареи и зенитные дивизионы, взятые у командующего Московской зоны ПВО генерала М. С. Громадина, и т. д. Необходимо было во что бы то ни стало задержать противника на этом опасном участке до прибытия сюда 7-й стрелковой дивизии из района Серпухова, двух танковых бригад и двух противотанковых артполков из резерва Ставки.
Фронт нашей обороны выгибался дугой, образовывались очень слабые места, казалось, вот-вот случится непоправимое» (к. 13).
Немецкие танки проезжают мимо подбитого в районе реки Истры советского танка. 25 ноября 1941 г.
В это время . 25 ноября 1941 г. на полигоне в г. Арис (Восточная Пруссия) немецкое Управление вооружений показывает фюреру новейшие образцы оружия.
К исходу дня 25 ноября. Враг достигает рубежа в 6 км к югу от Каширы. В это время он получает сильный контрудар кавалерийского корпуса генерала П. А. Белова, что заставляет противника перейти к обороне. Не увенчается успехом и попытка Гудериана овладеть Тулой с востока и северо-востока (к. 36).
В этот день. Обер-квартирмейстер 1-й танковой армии майор докладывает о положении со снабжением в армии: войска крайне измотаны, снабжение продовольствием обеспечивается за счет местных ресурсов. Пока железная дорога не была достроена, подвоз был крайне ограничен. Недостаток боеприпасов и горючего ощущается и сейчас… (ЦАМО, Отчет о боевых действиях 1-й немецкой танковой армии).
Тогда же. 25 ноября 1941 г. 201-й батальон охранной полиции – вспомогательное полицейское подразделение, сформированное из личного состава специальных подразделений Абвера «Нахтигаль» и «Роланд», основу которого составляют члены ОУН(б) (Организация украинских националистов (бандеровское движение), – заключает индивидуальные контракты на службу в немецкой армии сроком на 1 год – с 1 декабря 1941 г. по 1 декабря 1942 г. Этот батальон, сформированный в начале войны, является первым из позднее сформированных семи украинских шуцманшафтбатальонов. После прохождения обучения во Франкфурте-на-Одере батальон (около 700 солдат и 22 офицера), находясь в подчинении обергруппенфюрера СС, генерала войск СС и полиции Эриха фон дем Бах-Зелевски, начальника полиции сектора «Центральная Россия», был переброшен из Германии в Белоруссию для действий против партизан.
Эрих фон дем Бах-Зелевски
Евгений Михайлович Коновалец
Перевод текста с украинской газеты «Самостоятельная Украина» от 10 июля 1941 г.:
Акт провозглашения Украинского Государства
1. Волей украинского народа, Организация Украинских Националистов под руководством Степана БАНДЕРЫ провозглашает создание Украинского Государства, за которое положили свои головы целые поколения лучших сынов Украины.
Организация Украинских Националистов, которая под руководством ее Создателя и Вождя Евгения КОНОВАЛЬЦА вела в последние десятилетия кровавого московско-большевистского порабощения упорную борьбу за свободу, призывает весь украинский народ не складывать оружия так долго, пока на всех украинских землях не будет создана Суверенная Украинская Власть.
Суверенная Украинская Власть обеспечит украинскому народу покой и порядок, всестороннее развитие всех его сил и удовлетворение всех его нужд.
2. На западных землях Украины создаётся Украинская Власть, которая подчинится Украинскому Национальному Правительству, которое создастся в столице Украины – КИЕВЕ.
3. Вновь создающееся Украинское Государство будет тесно взаимодействовать с Национал-Социалистической Велико-Германией, которая под руководством своего Вождя Адольфа ГИТЛЕРА создает новый порядок в Европе и в мире и помогает украинскому народу освободиться из-под московской оккупации.
Украинская Национальная Революционная Армия, которая создается на украинской земле, будет бороться дальше совместно с СОЮЗНОЙ НЕМЕЦКОЙ АРМИЕЙ против московской оккупации за Суверенное Соборное Государство и новый порядок во всем мире.
Да здравствует Суверенное Соборное Украинское Государство! Да здравствует Организация Украинских Националистов, Да здравствует руководитель Организации Украинских националистов и Украинского Народа СТЕПАН БАНДЕРА!
СЛАВА УКРАИНЕ!
Ночь 25 ноября. Войска левого крыла армии по распоряжению командарма К. К. Рокоссовского имеют новый оборонительный рубеж по восточному берегу реки Истра. Для усиления обороны города Истры прибывают 694-й и 871-й противотанковые артиллерийские полки и два пулеметных батальона.
В эти трудные для 78-й стрелковой дивизии дни Военный совет армии поздравил личный состав дивизии с присвоением соединению почетного звания 9-й гвардейской. Поздравили гвардейцев также Военный совет Дальневосточного фронта, откуда дивизия прибыла на фронт под Москву, а также Хабаровский крайком партии и крайисполком.
Командир 9-й гвардейской стрелковой дивизии полковник А. П. Белобородов (в центре)
В ответных телеграммах бойцы, командиры и политработники 9-й гвардейской стрелковой дивизии писали: «…мы, воспитанные и закаленные на берегах Амура и Уссури, обещаем нашим дальневосточным товарищам по оружию оправдать высокую награду партии и правительства, клянемся боевыми делами по-гвардейски ответить на эту награду… Обещаем вам, что ни один фашистский бандит не пройдет через наши боевые порядки к нашей родной Москве» (к. 32).
В это же время . Наступление на Солнечногорск начинается поспешно. Три кавалерийские дивизии пытаются охватить врага, засевшего в городе, с юго-запада и с юго-востока. В начале сражения дело идет успешно. Генерал Плиев с присущей ему энергией и стремительностью громит силами своей дивизии в Сверчково. Селищево и Мартыново 240-й пехотный полк немцев. Остальные части также несколько продвинулись вперед, но затем останавливаются и отбрасываются в исходное положение.
Противник успевает подтянуть достаточно сил для отражения всех атак группы Доватора. Кавалеристы, поддержанные небольшим количеством танков и истребительно-противотанковой артиллерии, действуют решительно. Они атакуют неприятеля в спешенных боевых порядках. Многие населенные пункты по несколько раз переходят из рук в руки. Но силы неравные и к ночи пришлось прекратить безуспешные попытки опрокинуть врага (к. 20).
Войска 16-й армии напрягают все силы, чтобы не допустить дальнейшего продвижения врага ни на один шаг. Бои не затихают ни на минуту.
«Немцы стали наступать и ночью, – отмечал в своих воспоминаниях командующий 16-й армии – чего раньше почти никогда не делали. Они с остервенением рвутся вперед. Враг идет, образно говоря, перешагивая через свои трупы».
«Все мы, от солдата до командарма, – вспоминал К. К. Рокоссовский – чувствовали, что наступили те решающие дни, когда во что бы то ни стало нужно устоять. Все горели этим единственным желанием, и каждый старался сделать все от него зависящее, и как можно лучше. Этих людей не нужно было понукать. Армия, прошедшая горнило таких боев, сознавала всю меру своей ответственности» (к. 20).
В ночь с 25 на 26 ноября 1941 года. 3-й танковой дивизии противника удается потеснить наши части и перерезать железную дорогу и шоссе Тула – Москва в районе севернее Тулы. Однако 1-й кавалерийский корпус генерала П. А. Белова, 112-я танковая дивизия и ряд других частей фронта в районе Каширы не дают противнику продвинуться дальше на этом участке. На помощь сражающимся там частям дополнительно перебрасываются 173-я стрелковая дивизия и 15-й гвардейский минометный полк.
Кавкорпус П. А. Белова во взаимодействии со 112-й танковой дивизией, 173-й стрелковой дивизией и другими частями наносят контрудар по войскам Гудериана и отбрасывает их на юг на 10–15 километров в сторону Венева (к. 13).
У истринской позиции проходит жаркий бой. В эти часы сражения дежурный доложил, что командарма 16-й армии вызывает к ВЧ Сталин.
«Противник в то время потеснил опять наши части. – вспоминал К. К. Рокоссовский. – Незначительно потеснил, но все же… Словом, идя к аппарату, я представлял, какие громы ожидают меня сейчас. Во всяком случае, приготовился к худшему.
Взял разговорную трубку и доложил о себе. В ответ услышал спокойный, ровный голос Верховного Главнокомандующего. Он спросил, какая сейчас обстановка на истринском рубеже. Докладывая об этом, я сразу же пытался сказать о намеченных мерах противодействия. Но Сталин мягко остановил, сказав, что о моих мероприятиях говорить не надо. Тем подчеркивалось доверие к командарму. В заключение разговора Сталин спросил, тяжело ли нам. Получив утвердительный ответ, он сказал, что понимает это:
– Прошу продержаться еще некоторое время, мы вам поможем…
Нужно ли добавлять, что такое внимание Верховного Главнокомандующего означало очень многое для тех, кому оно уделялось. А теплый, отеческий тон подбадривал, укреплял уверенность» (к. 20).
Как опытный военачальник, маршал К. К. Рокоссовский, прошедший горнило войны в своих мемуарах, учит будущих командиров, командующих: «Высокая требовательность – необходимая и важнейшая черта военачальника. Но железная воля у него всегда должна сочетаться с чуткостью к подчиненным, умением опираться на их ум и инициативу».
Из архивных документов и материалов текущего периода
Заметка в «боевом листке» 160-й сд о строительстве землянки
25 ноября 1941 г.Васильков
21 ноября наше отделение перешло в землянку. К этому времени ее оборудование было закончено. В основном в короткий срок был вырыт котлован, благодаря находчивости бойцов обшили стены, настлали накат до подвозки материала, устроили нары, пол. За быстрое окончание земляных работ наше отделение было отмечено благодарностью и премией.
Бойцы нашего отделения, переселившись в землянку, стремятся создать в ней максимум удобств. В землянке уже имеется электрическое освещение, печь, на стенах – плакаты, винтовки – в пирамидах. По общему согласию из помещения изгоняется каждый забывшийся курильщик. С сегодняшнего дня начинает выпускаться «боевой листок». Со стороны бойцов к командованию имеется просьба – обеспечить землянку термосом, ведрами, домино, шахматами.
(МИРМ, ф. 6-й ДНО, № 4142/16)