Уже полвека Франция и Шотландия, объединённые союзным договором, вместе противостояли неуёмным амбициям Англии. Шотландцам хорошо были памятны кровопролитные сражения в период настойчивого наступления на их страну Эдуарда I Английского. Тогда их сопротивление натиску англичан возглавил прославленный король Роберт Брюс, и при нём страна обрела независимость. Брюс сумел укоротить руки Эдуарду II, разбив его в пух и прах в битве при Бэннокберне. Но тот король был слабаком, чего не скажешь о теперешнем. Внук первого Эдуарда оказался силён и настойчив – явно пошёл в деда. Наследник же Роберта Брюса Дэвид II был куда слабее своего отца, и Шотландия терпела поражения одно за другим. Когда французы были наголову разбиты англичанами в битве при Креси, выполняющие свои договорные обязательства шотландцы вторглись на земли Англии с намерением оттянуть на себя силы противника. Но Эдуард III хорошо укрепил свою северную границу, и воевать пришлось долго. Шотландцам удалось разорить Камберленд и добраться до Дарема. Но здесь их встретили войска англичан, и у большого каменного Невиллс-Кросса, старой реликвии ещё англо-саксонских времён, состоялось роковое для шотландцев сражение. В этой битве их армия потерпела сокрушительное поражение, а их король, вместе со многими знатными вельможами страны угодили в плен к англичанам.

И вот сейчас их монарх томится в Лондонском Тауэре. Конечно, ему, как родственнику английского короля, женатому на его сестре Джоанне Плантагенет, созданы достойные условия содержания. Но стране-то от этого не легче. Временный правитель Роберт Стюарт, племянник короля Дэвида, не обладает ни сильной волей, ни авторитетом. А подрастающим сыновьям дворянских семей нужно становиться на ноги. И многие из них, не имеющие наследства здесь, в Шотландии, устремились на континент, находя службу под рукой короля Франции Филиппа VI Валуа.

Небогатый дворянин из равнинной Шотландии Лахлан Мюррей был сильным мужчиной и имел уже четырёх здоровых сыновей, когда его жена Несса умерла в родах, пытаясь произвести на свет ещё одного маленького Мюррея. Муж погоревал немного и решил, что заслужил малость радости в жизни. В связи с этим он возжелал жениться ещё раз и согреть свою слегка застоявшуюся кровь горячей молодой женой. Его взгляд остановился на гордой Файфе Маккин с Хайленда, не имевшей ничего кроме дикой вызывающей красоты и горячего нрава. Лэрду Мюррею удалось заполучить красавицу в жёны, но счастье его оказалось недолгим. Файфа выдержала в объятиях стареющего, слишком спокойного для неё мужа меньше года и вернулась к себе в Нагорье, унося с собой и нерождённое дитя – конечно, ещё одного мальчика, был уверен оставленный муж. Ребёнок родился в горах недалеко от побережья залива Мори-Ферт, где обитал бедный и совсем малочисленный клан Маккинов. Здесь мальчик попал в руки деда, воинственного и сильного мужчины, утратившего многих своих людей и растерявшего богатства в затяжной вражде с сильным кланом Кэмпбеллов, владеющих землями возле озера Лох-Файн. Дед растил мальчика таким же сильным воином, как был сам, не делая скидки на юный возраст. И в семь лет Ранальд уже умел многое из того, что должен знать и уметь настоящий мужчина, только силёнок у него было маловато. Но это придёт с годами, смеялся дед, главное – знать, как эти силы применить и уметь делать это с максимальной пользой для себя. Летом того года, когда Ранальду должно было исполниться восемь, случилась беда, навсегда изменившая его жизнь. Нападение Кэмпбеллов было внезапным. В селении началась суматоха, и дед успел закинуть маленького Ранальда на высокое дерево под скалой.

– Сиди там и не слезай до тех пор, пока всё не закончится, – велел он строгим голосом, – на этот раз нам не справиться, но должен же остаться в живых хоть кто-то, кто потом отомстит за нас.

Дед бросил на него последний взгляд, и в глазах его внук прочёл любовь, о которой тот никогда не говорил словами. Сердце мальчика потянулось вслед за человеком, который был ему ближе и дороже всех, но Рори Маккин уже кинулся в гущу схватки, размахивая мечом и кроша врагов. Однако Кэмпбеллов было слишком много, и одолели они. Сидя в своём убежище, Ранальд только глотал слёзы, видя, как один за другим падают под ударами врагов люди его селения. Он видел, как какой-то воин схватил его мать, бросил на землю, наскоро овладел ею и затем быстрым ударом ножа перерезал ей горло. Новый муж матери, метнувшийся ей на помощь, был остановлен на полпути другим Кэмпбеллом, проткнувшим его насквозь своим мечом. Дед бился как могучий зверь, но его теснили уже трое Кэмпбеллов, а четвёртый, подобравшись сзади, нанёс предательский удар в спину. Дед взмахнул руками и осел на землю, тут же ставшую красной от пролитой на неё крови. В памяти мальчика, объятого ужасом, эта картина отпечаталась навсегда. И он хорошо запомнил лицо труса, ударившего его деда сзади. В сердце мальчика кипели гнев и жажда мести. Но что мог сделать он, маленький и совсем одинокий? Он даже похоронить родичей сам был не в силах. Единственное, что он сумел, это дойти до дальнего монастыря в горах и призвать на помощь монахов. Те пришли в селение, отпели и похоронили погибших и забрали мальчика с собой.

Около года провёл Ранальд в маленьком бедном монастыре в горах, а потом за ним приехал отец. Именно здесь, в монастыре, мальчик впервые услышал о том, что за пределами их гор плещется широкий океан жизни, что есть на свете другие люди, говорящие на иных языках, есть другие страны и большие города с высокими мощными замками. И ему страстно захотелось этот мир увидеть своими глазами.

К чести Лахлана Мюррея надо сказать, что он незамедлительно откликнулся на призыв монахов из далёкого горного монастыря, долго доходивший до него сложными путями, и сам лично отправился за сыном. Мальчика он нашёл рослым и сильным не по годам, но совершенно диким. Ребёнок не знал иного языка, кроме гэльского, и отцу, жителю равнины, привыкшему к речи англичан, было непросто общаться с ним. Но с этим они справились. Мальчик был очень сообразителен, а отцу пришлось вспомнить кое-что из того, что он слышал от красавицы Файфы, так недолго бывшей его женой. Вместе с сыном он заехал в опустевшее селение и долго стоял над могилой женщины, которую возжелал, но так и не сумел сделать своей. А мальчик, крепко сжав кулаки и изо всех сил удерживая слёзы, склонился над могилой вождя этого маленького клана, затерянного в глубине дикого Нагорья, и оставшегося теперь только в его памяти. В эти минуты он дал клятву человеку, которого любил больше всех:

– Ты можешь быть спокоен, де, я вырасту сильным и бесстрашным, как ты, научусь быть умелым в битве и вернусь сюда. Я найду того труса, что вонзил тебе меч в спину. Я хорошо помню его лицо, и ему от меня не уйти. Чего бы мне это ни стоило, он умрёт от моей руки. Ты будешь отмщён, де. И я никогда, никогда не забуду тебя, клянусь.

Жизнь на равнине оказалась совсем иной, чем там, в горах. Ранальду было нелегко привыкнуть к ней, но он справился. Отец понимал, что у его младшего сына нет никаких надежд на будущее. Единственное, что он может ему дать, это имя и дворянское звание. Всё остальное мальчику придётся добывать самому. К счастью, сын обладал задатками истинного воина, и отец помог развить их. Он также дал мальчику кое-какое образование в ближайшем монастыре. И уже к восемнадцати годам юный Ранальд был сильным воином, прекрасным наездником и владел несколькими языками. Он навсегда запомнил родной гэльский, легко освоил английский, знал основы латыни и не слишком хорошо, с сильным акцентом, но говорил по-французски. Отец-настоятель монастыря, где мальчик получал своё образование, втолковал ему, что у него нет иного пути, как выйти в большой мир, а дорога туда лежит через Францию. Многие шотландские дворяне находят под рукой французского короля славу и богатство.

Ранальд загорелся этой идеей, и отец не стал его отговаривать. Но прежде предстояло завершить одно важное дело здесь, в Шотландии. И Ранальд отправился в Хайленд. Немало времени ушло на то, чтобы найти тех Кэмпбеллов, что так свирепо расправились с жителями маленького селения близ Мори-Ферта. Их небольшой замок расположился у самого устья реки Ари недалеко от озера Лох-Файн. Ещё какое-то время ушло на то, чтобы найти врага. Его лицо Ранальд запомнил очень хорошо, но пролетевшие годы изменили мужчину. Удостоверившись в том, что нашёл того, кого искал, Ранальд совершил дерзкое нападение и в завязавшейся битве прикончил-таки убийцу деда ударом меча, рассёкшим его чуть не надвое.

– За Рори Маккина! – успел крикнуть он и унёсся вдаль. Теперь ему нужно было как можно быстрее уносить ноги не только с Нагорья, но и из страны. Кэмпбеллы были не из тех, кто оставлял врагов живыми.

С теми небольшими средствами, которыми располагал отправляющийся в свою одиссею Ранальд Мюррей, добраться до Парижа было не так просто. Денег хватило на оплату места на корабле, доставившем его в Брюгге, но кошель его заметно отощал. А нужно было ещё выбраться из Фландрии и преодолеть долгий путь по французской земле. Однако очень быстро молодой шотландец понял, что у него есть кое-что ещё, получше денег. Женщины, которых он встречал на своём пути, не могли оставаться равнодушными к его рослому сильному телу воина, синим глазам и тёмному шёлку волос, роскошными волнами падающих на плечи. Они дарили ему не только свою любовь, но и кров над головой, отличную пищу и иногда даже монетку-другую.

Путь по земле Фландрии оказался весьма приятным. Но Франция встретила его разрушенными поселениями, необработанной землёй и привкусом пережитой беды. Ещё совсем недавно здесь прошла огромная армия англичан, разорившая страну на много миль от мест сражений. Только ближе к Парижу, уже где-то за Амьеном, места стали более обжитыми. Но всё равно это не шло ни в какое сравнение с процветающей мирной Фландрией. Надежды Ранальда несколько поблекли. Однако всё равно жизнь брала своё, и по-преж-нему находились женщины, готовые щедро одарить молодого красивого шотландца за горячую ночь любви. Только дать они могли намного меньше.

Попав, наконец, в Париж, Ранальд понял, что надежды его потерпели полный крах. Положение стареющего короля Филиппа VI Валуа было почти что отчаянным. В битве при Креси он потерял практически весь цвет французского дворянства, говорили, что более полутора тысяч благородных рыцарей, представителей знатных семей полегли на поле боя. Все западные провинции страны были опустошены, казна пуста, а народ недоволен. И королю не оставалось ничего другого, как искать перемирия с заклятым врагом. И теперь шотландские воины, которым нужно было платить, мало интересовали его.

Ранальд Мюррей, молодой сильный мужчина, оказался в весьма затруднительном положении. Те небольшие средства, которыми он располагал, таяли как лёд на весеннем солнце. Возможностей получить службу во Франции не было. Даже добраться домой ему было не на что. Хотя он хорошо понимал, что будь у него в руках полный кошель монет, гордость не позволила бы ему вернуться к отцу ни с чем. Тем более что никто его там особо и не ожидал. И, поразмыслив хорошенько, Ранальд принял решение предложить свой меч англичанам, но с условием, что он никогда не станет воевать против своей страны.

Выполнить принятое решение оказалось не так просто. Перемирия заключаются и нарушаются королями, а в народе вражда между французами и англичанами не стихает. Слишком свежа в памяти французов разорённая Нормандия, идти туда просто глупо, решил Ранальд, и двинулся на север, на Кале. Эта крепость после многомесячной осады, как он узнал, теперь в руках англичан. И это, по-видимому, единственное место, где он сможет встретиться с кем-то из английских лордов.

Продвигался на север не быстро, используя старый проверенный метод. Но это становилось всё труднее. Да, война оставляет жестокие следы на земле, через которую проходит.

Но вот подошёл к концу и этот путь, показавшийся таким долгим. Крепость в Кале, ещё недавно бедной рыбацкой деревушке, оказалась не слишком большой, но прекрасно укреплённой и окружённой системой каналов. В северной части, ближе к морю, возвышалась мощная Сторожевая башня. Ранальд подошёл к воротам крепости и попросил провести его к капитану. В ответ из цитадели выскочили с десяток дюжих солдат и живо скрутили ему руки, отобрав меч. Ранальд пытался что-то объяснить, но никто не стал его даже слушать. Его быстро потащили внутрь и поставили перед высоким пожилым офицером с недобрым, испещрённым морщинами лицом.

– Мы поймали лазутчика, сэр, – громко доложил один из захвативших его солдат, – как раз под воротами крепости.

Офицер окинул Ранальда неприветливым, даже злым взглядом. Он не любил молодых ладных мужчин, особенно таких, красивых до неприличия.

– Вот и славно, ребята, – произнёс он хрипловатым низким голосом, – поймали, так и тащите на виселицу, она как раз пустует уже третий день.

– Но, сэр, – возмутился Ранальд, – я сам пришёл к вам. И я не лазутчик. Я хотел поступить на службу к королю Эдуарду.

Офицер рассмеялся холодным злым смехом, от которого мороз подирал по коже.

– У короля Эдуарда хватает солдат и без подлых шотландцев, – высокомерно заявил он. – А я не настроен выслушивать твои басни. Наши вороны давно не лакомились свеженькими трупами. Так уж будь добр, порадуй птиц.

В голове Ранальда мысли неслись бешеным скакуном. Он не собирался дать себя вот так просто убить. Уж если умирать, то в компании с двумя-тремя солдатами, а ещё лучше этим злобным типом в офицерском платье. Меч у него, разумеется, отобрали, но его любимый кинжал легко достаётся, только бы руки освободить.

Солдаты приготовились снова поволочь пленного – теперь уже во двор, к большой виселице, что красовалась в центре его, рядом с раскидистым старым дубом. Но тут послышались уверенные твёрдые шаги, и ещё один мужчина появился в большом зале. Он был высок, дороден и выглядел настоящим лордом.

– Кого это ты опять собираешься повесить, де Бриер? Всё слава Джошуа-вешателя не даёт тебе покоя? Ты уже почти догнал его.

Голос говорившего был обманчиво мягок, его грозовые раскаты прятались за откровенной насмешкой.

Офицер сразу преобразился до неузнаваемости. Лицо его приобрело выражение почтительное, но озабоченное.

– Очередной лазутчик, милорд, – ответил он с низким поклоном, – на этот раз шотландец.

Лорд, как показалось Ранальду, сразу потерял интерес к происходящему. Офицер всё ещё стоял, склонившись, солдаты вытянулись перед высоким начальством, и Ранальд не упустил момента. В мгновение ока он выбил оружие из рук ближнего к нему солдата, опрокинув его на землю и, метнувшись вперёд, схватил выпрямившегося де Бриера. Когда присутствующие пришли в себя, он уже стоял спиной к стене, обхватив одной рукой перепуганного насмерть офицера, а другой приставил кинжал к его горлу.

– Нет, милорд, вы выслушаете меня, прежде чем это злобный боров отправит меня на виселицу, – заявил он. – Я прошу справедливости.

– Хорошо просишь, – усмехнулся лорд, – и доводы у тебя убедительные.

Он сделал знак рукой, и солдаты, готовые броситься на шотландца, отступили.

– Я выслушаю тебя, парень, – добавил он, – только отпусти уже моего офицера, он совсем позеленел, бедный. Здесь никто тебя больше не тронет, пока я не приму решение, что с тобой делать. Слово рыцаря.

Ранальд отшвырнул от себя де Бриера, потиравшего слегка поцарапанную шею и сосредоточился на лорде. Ему ничего не оставалось, как довериться его слову.

– Я действительно шотландец, милорд, моё имя Ранальд Мюррей. И я сам пришёл к крепости с намерением проситься на службу к королю Эдуарду. Но меня никто и слушать не захотел. – Пленный говорил спокойно, но при последних словах метнул такой испепеляющий взгляд на де Бриера, что тот невольно поёжился.

– А почему ты пришёл к королю Эдуарду, – удивился лорд, – ведь твои соплеменники имеют традицию служить королям Франции?

– Это так, милорд, – вздохнул шотландец, – но король Филипп нынче не при деньгах, и лишние расходы ему ни к чему.

– А если бы он смог заплатить, ты служил бы ему?

– Да, – не раздумывая, честно ответил Ранальд.

Лорд рассмеялся от души.

– Вот это хорошо, парень, – заметил он, – что правду говоришь, хорошо. А из Шотландии почему уехал?

– Видите ли, милорд, я самый младший сын у отца, и там мне ничего не светит. К тому же я рос в горах, у своего дела по матери. Но его убили, когда мне было семь лет. Давняя вражда кланов. Когда мне исполнилось девятнадцать, я вернулся в горы и прикончил того, кто пронзил мечом моего деда, подло пронзил, со спины. На мою беду, это был один из воинов клана Кэмпбеллов. А те никому не прощают таких выходок. Меня достали бы из-под земли, останься я в Шотландии.

– Отлично, – опять рассмеялся лорд, – эта история нравится мне всё больше. А кто научил тебя так обращаться с оружием? Дед?

– Да, – прозвучал ответ, – мой дед был прекрасный воин, сильный и бесстрашный. Просто врагов оказалось слишком много.

– Так бывает, мальчик, – согласился лорд. Потом повернулся к офицеру, всё ещё не пришедшему в себя полностью. – Этого молодца я забираю с собой, де Бриер. А ты будь уж так добр, выслушивай людей, прежде чем отправлять их на виселицу. Тебе же больше пользы будет.

И он пошёл прочь из зала, сделав знак Ранальду следовать за собой. Тот оглянулся на солдат и протянул руку:

– Меч!

– Отдайте ему его оружие, – велел лорд, и пошёл вперёд, больше не задерживаясь.

Мужчина шагал, не оглядываясь. Он был уверен, что молодой шотландец следует за ним – ему просто некуда было деться в этой мощной, прекрасно охраняемой крепости на берегу пролива между Англией и Францией. Крепость, которую с таким трудом удалось взять длительной осадой три года назад. Сколько крови здесь было пролито тогда! Но зато теперь у англичан есть место на континенте, куда всегда можно высадиться, не опасаясь ловушки. А уж силу своего флота Англия показала.

Ранальд шёл следом за лордом и гадал, что его ждёт. Не похоже, чтобы этот высокопоставленный вельможа собирался предать его смерти, тогда он просто отдал бы его в руки того злобного капитана де Бриера. Тогда что? Неужели он действительно попадёт на службу к королю Эдуарду? Шагающий впереди мужчина, спокойный и до предела уверенный в себе, производил впечатление лорда, стоящего очень высоко. Погасшая, было, надежда ожила в сердце молодого воина.

Наконец, после длительных переходов по коридорам и через маленький двор они попали в небольшую, но хорошо обставленную комнату. Неплотно прикрытая дверь открывала взгляду ещё одно помещение, меньше этого, должно быть, опочивальню лорда. Значит, они в его покоях?

Лорд подтвердил догадку Ранальда, уверенно прошагав через комнату к большому креслу у камина и удобно устроившись в нём. Выскочившего из опчивальни молодого слугу он остановил взмахом руки:

– Не сейчас, Брэн, немного позднее. А пока что подай нам вина, да поживее. Меня одолевает жажда. Думаю, моего гостя тоже. Так ведь, мой друг?

– Само небо послало мне вас, милорд, – горячо откликнулся молодой шотландец. – Я уже почти что чувствовал верёвку на своей шее, когда те недоумки схватили меня, как какого-то злодея. Только собирался продать свою жизнь подороже всё-таки. Ваше вмешательство предотвратило небольшое кровопролитие в замке.

Лорд усмехнулся. Он был уверен, что так бы оно и было, не появись он в зале в самый подходящий момент. Этот парень вполне способен, даже будучи под арестом, прихватить с собой на тот свет пару-тройку сопровождающих. А что же он может творить на поле боя?

– Я верю, что ты способен на это, – сказал, снова став серьёзным, – но хочу, чтобы ты доказал мне на деле, что может в битве шотландский горец.

– Готов в любую минуту выполнить каждое ваше распоряжение, милорд, – с готовностью отозвался Ранальд, – за тем я и пришёл сюда, в Кале.

– Отлично, парень, тогда считай, что ты уже на службе у короля Эдуарда, только проходишь испытательный срок. Я – Генри Гросмонт, граф Лестер и Ланкастер, главнокомандующий войсками на этом участке. Если ты оправдаешь моё доверие, я помогу тебе встать на ноги здесь, в Англии, поскольку, как я понял, возвращение в родные края тебе не грозит.

– Увы, – печально согласился Ранальд. Потом тряхнул головой, – я готов, милорд граф.

– Найди рыцаря де Форнея, Брэн, – обратился лорд Гросмонт к слуге, – скажи, чтобы пришёл немедленно. Моя нога не хочет больше ждать.

Лорд на мгновенье нахмурился, потом поднял чашу с вином и сделал Ранальду приглашающий жест:

– Выпьем за твои успехи, парень. Не знаю почему, но я поверил тебе. Будет жаль, если я ошибусь.

– Этого не случится, клянусь, милорд. Я не разочарую вас. – Глаза молодого шотландца горели, он был готов хоть сейчас кинуться в битву.

Лорд усмехнулся. И два человека, столь далёких друг от друга и встретившихся только полчаса назад, подняли приветственно чаши и осушили их. Вино было великолепным.

А через несколько минут Ранальд уже перешёл в руки высокого, мощного и очень сурового на вид рыцаря средних лет.

– Я отплываю на остров завтра с утра, Жиль, – сказал лорд, – а тебе оставляю этого парня. Он проходит испытательный срок на службе у короля. Мне показалось, что он кое-что умеет на поле боя. Посмотри сам. И через десять дней я жду вас обоих в Лондоне. Я надеюсь, за это время вы сумеете сровнять с землёй это проклятый замок. Король верит тебе, Жиль, не подведи его.

Рыцарь Жиль де Форней молча поклонился графу и ушёл, уводя с собой молодого шотландца, судьба которого изменилась так быстро. А лорд Гросмонт отдал, наконец, свою изболевшуюся правую ногу в заботливые руки старательного Брэна и удовлетворённо закрыл глаза.

На следующий день великолепная королевская галера унесла графа Лестера к английским берегам, а Ранальд Мюррей отправился с большим отрядом английских солдат на запад. Там почти на границе между Нормандией и Бретанью, недалеко от величественно возвышающегося на скалистом острове аббатства Мон-Сен-Мишель всё ещё оказывал сопротивление англичанам уединённо стоящий замок Кабурн. Он был расположен слишком удобно для обороны и практически недоступен для тех, кто хотел им овладеть. Да, норманны не напрасно уже несколько веков славятся своим непревзойденным искусством возведения крепостей и культовых сооружений.

Солдаты поначалу недовольно косились на Ранальда – неприязнь к шотландцам была, кажется, в крови у каждого англичанина, впрочем, это было взаимное чувство. Но рыцарь весьма сурово пресёк возможный разлад во вверенном ему отряде. Он сказал, что шотландский воин служит королю Эдуарду, и у них общая задача. Надо думать о том, как взять этот чёртов замок, а не коситься друг на друга.

Задача и, правда, оказалась почти невыполнимой. Непонятно, каким путём, но закрывшиеся в замке французы получали подкрепление и продовольствие. Вода, по-видимому, поступала из естественного источника. Просто осадить замок было неразумно. Под его стенами можно было провести не один месяц. Нужно было найти скрытые подступы к нему. А вокруг с одной стороны громоздились скалы, с другой подступал лес, кое-где заваленный большими каменными глыбами. И то, и другое тщательно обыскали, но никаких следов подземного сообщения не нашли. Рыцарь де Форней терял терпение. Что скажет король, не получив желаемого?

Решение нашёл Ранальд. Он долго размышлял над загадкой, а потом, как будто взяв след, стал уверенно обследовать камень за камнем в глубине неприветливого, заваленного поваленными деревьями леса. Он шёл всё глубже и глубже, но направление держал твёрдо и вышел, наконец, к крутому склону. Внизу расстилалась заболоченная поляна, по краю её вилась тропинка, на которой отчётливо были видны отпечатки конских копыт. Тропинка упиралась в склон и как будто исчезала в нём. Внимательно осмотрев всё вокруг, солдаты нашли вход в пещеру, тщательно замаскированный камнями и кустарником. У найденного тайного хода поставили засаду и послали сообщение командиру, оставшемуся во временном лагере недалеко от замка. Рыцарь де Форней соображал быстро и хорошо. Он оставил в лагере минимум людей, чтобы создать впечатление присутствия всего отряда для тех, кто наблюдает за ними из крепости. А сам с большой группой воинов поспешил за гонцом. Место для засады было достаточно удобным, только неизвестно было, сколько придётся ожидать. Поэтому наладили постоянную связь с оставленным лагерем, оттуда доставляли еду и всё, что требовалось. Ждать пришлось три долгих дня. А потом, под покровом темноты, к тайному ходу подошёл небольшой отряд, ведущий в поводу несколько гружёных мешками и бочками коней. В ответ на условленный сигнал камень, закрывающий вход в пещеру отошёл в сторону и открылся довольно большой проём, в который могли пройти даже лошади. Прибывшие двинулись в открывшийся проход, и тут на них навалились английские солдаты. Смяв сопротивление небольшого охранения, они прорвались в подземный ход и быстро двинулись по нему в сторону моря. Проход был очень длинным, он то расширялся настолько, что две лошади могли спокойно пройти рядом, то сужался до критических размеров, но везде был доступен для преодоления. Не было здесь также никаких ловушек для нежелательных гостей. Видимо, хозяева замка целиком полагались на его недоступность.

Появление англичан из прохода, откуда всегда приходило подкрепление, было для осаждённых полной неожиданностью. Когда раздался дружный крик «Святой Георгий!», к нему примешался боевой клич шотландских горцев. Атака была яростной, и защитники крепости не устояли. Через час после внезапного нападения всё было кончено. Победа англичан была полной. Хозяина замка, его семью и оставшихся в живых воинов препроводили в Кале, где им придётся ожидать решения своей судьбы. Рыцарь Жиль де Форней с Ранальдом Мюрреем отплыли в Англию. Рыцарь спешил сообщить своему командиру об успешном выполнении задания. Говоря о взятии крепости, он не обошёл молчанием роль шотландца в этой победе и отозвался весьма похвально о боевых качествах Мюррея.

– Он носился по двору замка как демон, милорд, – рассказывал де Форней, – его меч описывал смертоносные дуги, и никто не мог спастись от его натиска. Думаю, это хорошее приобретение для короны.

– Благодарю тебя, Жиль, – улыбнулся лорд, – король будет очень доволен. Ты заслужил награду, и, безусловно, её получишь. И ты весьма порадовал меня рассказом об этом шотландце. Выходит, я в нём не ошибся.