Мудрый Робер де Коммин оказался прав. Вскоре после коронации Матильды обстановка в стране накалилась. Лето началось трудно. На западе, в районе Бристольского залива, возник мятеж. Его спровоцировало появление здесь трёх сыновей погибшего короля Гарольда Годвинсона от его первой, незаконной с точки зрения церкви, жены Эдит Лебединой Шеи – Годвина, Эдмунда и Магнуса. Трудно сказать, на что рассчитывали изгнанные из страны незаконные сыновья павшего в сражении короля, но они приплыли из Ирландии во главе небольшой армии и принялись грабить побережье Бристольского залива и частично побережье залива Кардиган. Одновременно с этим поднялся граф Мерсии Эдвин и при поддержке своего брата графа Моркара подбил на бунт всех подданных и к тому же привлёк валлийских союзников. В дополнение ко всему Коспатрик, которого король Вильгельм недавно назначил управлять Нортумбрией, тоже взбунтовался и стал на сторону юного претендента на престол Эдгара Этелинга. Он ссылался на то, что в своё время старый король Эдуард хотел видеть на троне Англии именно своего двоюродного внука Эдгара, сына Эдуарда Английского и Агаты Брауншвейгской. Однако так получилось, что на момент смерти короля Эдуарда Эдгар был ещё в слишком нежном для коронации возрасте, и на трон взошёл Гарольд Годвинсон. А потом началась борьба за английский трон. Борьба не на жизнь, а на смерть.

Сейчас юный Этелинг, не способный бросить вызов могучему Вильгельму, сбежал со своими сёстрами в Шотландию, где правил король Малькольм 111. Недавно овдовевший король без памяти влюбился в старшую из сестёр – Маргарет, не позволив ей уйти в монастырь, как она намеревалась, и окружив её вниманием и заботой. Чтобы угодить любимой женщине, Малькольм был готов оказать помощь и её брату. Это помогло Эдгару скрыться за шотландской границей. Хотя оставаться там долго он не намеревался – опасаясь за свою жизнь, несостоявшийся король Англии планировал вернуться в Венгрию, на родину своей матери, где он вырос.

Вильгельм был близок к отчаянию. Тем более что его жена находилась здесь же, в эпицентре всех этих событий, и близкие уже роды делали её беспомощной. У части приближённых возникли сомнения в том, что Вильгельму удастся удержать Англию. Но те, кто хорошо знал короля, верили в его ум и силу, и в его удачу. Вильгельм Нормандский отличался тем, что никогда не разжимал своей мёртвой хватки. И он распорядился следующим образом. На запад направил Робера де Коммина, разобраться с Коспатриком доверил Вильгельму Фиц-Осберну, а сам обрушил мощный удар на графов Эдвина и Моркара. Не напрасно он не доверял им, хотя и допустил даже к церемонии коронации жены. Они клялись в преданности, а теперь самым вероломным образом нарушили своё слово. И возмездие было жестоким.

Морис де Гранвиль был, как обычно, в окружении короля. Мощным ударом нормандская армия обрушилась на мятежных графов. Ряды противников дрогнули. Валлийские союзники графа Эдгара поспешили скрыться в своих горах. А Вильгельм просто разметал силы мятежников.

Расправившись с непокорными подданными, для которых присяга на верность была пустым звуком, Вильгельм передал почти всю территорию Мерсии под власть преданного ему дворянина Робера де Мюлэна, наградив его не только землями, но и титулом графа Лестера. Ему он повелел заняться возведением крепостей в самом Лестере, а также в Уорвике и Ноттингеме.

Рауль де Гранвиль оказался на западном участке сражений. Вместе с Робером де Коммином он прибыл в Бристоль, а оттуда несколькими кораблями их воины были переброшены на побережье. Здесь они увидели картину жесточайшего разорения прибрежных городков и поселений, множество убитых. Их силы были не слишком велики, но и сыновья Гарольда, прибывшие к берегам Англии на нескольких кораблях, большой армии на побережье собрать не смогли. Тем не менее, схватки были жестокими.

В один из таких жарких дней Рауль, выполнявший поручение своего рыцаря, увидел недалеко от небольшого полностью разорённого поселения картину, которая не могла оставить его равнодушным. Десятка полтора иноземных воинов наседали на группу норманнов, окружив их и постепенно сжимая кольцо. На земле лежало уже несколько убитых, а окружённых было всего четверо, из них только один рыцарь. Рауля сопровождали пятеро крепких воинов. И все они, не сговариваясь, устремились на выручку своим.

– Держитесь, мессир, – успел прокричать Рауль, прежде чем они врезались в ряды противника.

Баланс сил заметно изменился. Кроме того, Рауль и его воины были свежи, в то время как противники уже начинали выдыхаться. Вдохновлённые поддержкой норманны с новыми силами ринулись на врагов, вынужденных теперь отбиваться на две стороны. Тем не менее, ещё один из нормандских воинов упал, пронзённый мечом, обрызгав всё вокруг алой кровью. Но перевес всё же был на стороне норманнов, и вскоре только трое из нападавших сумели уйти, остальные остались лежать неподвижно на месте сражения.

Рауль подъехал ближе к утомлённому до предела рыцарю и представился ему. Рыцарь широко открыл глаза, узнав, что его спасителем оказался Рауль де Гранвиль, младший брат Мориса де Гранвиля, человека, которого ему, по замыслу мстительной Иоланты, предстояло погубить. Ибо спасённый Раулем рыцарь был никто иной, как Вормунд де Селоне.

Первым делом победители оказали помощь тем норманнам, что ещё были живы, и добили раненых врагов. С места сражения унесли трёх своих воинов – им, возможно, удастся выжить, если получится найти лекаря. В своём лагере лекаря не нашли, но неожиданно помощь предложила старая крестьянка из разрушенного поселения. Она оказалась сведущей в вопросах врачевания, и все доверенные её заботам раненые через некоторое время поднялись на ноги. Одному из них сражаться уже не доведётся никогда – его правая рука была перебита и не действовала. Но остальные двое смогли ещё вернуться в строй.

Когда основные вопросы были решены, а прибывшие воины немного отдохнули и восстановили силы, Вормунд де Селоне изъявил желание поговорить со своим спасителем с глазу на глаз. Рауль ожидал услышать ещё раз слова благодарности и застыл в удивлении, когда узнал всё, что посчитал нужным ему сообщить рыцарь.

– Я очень благодарен вам за спасение, мессир, – начал он, – однако хочу поговорить о другом. Жизнь вашего старшего брата в опасности. Вы, думаю, хорошо помните тот день, когда после коронации нашей госпожи Матильды произошёл скандал. Мадам Иоланта прилюдно предъявила свои права на Мориса де Гранвиля и была изгнана королевой. Я тогда помог женщине устоять на ногах и, признаюсь, получил от неё щедрое вознаграждение за помощь. Но ещё более щедрой она была, когда авансировала мои враждебные действия против рыцаря де Гранвиля. Злобная и мстительная, мадам Иоланта захотела ни много, ни мало как получить в своё поместье мессира де Гранвиля, закованным в цепи. Его жену и ребёнка она пожелала убить, причём мальчика непременно размозжить об стену. За такого рода помощь она обещала мне неземное блаженство, и, надо сказать, авансы, ею данные, позволяют на это надеяться. Однако рыцарская честь не допускает даже мысли о таком вероломстве по отношению к одному из нас, тем более в такое трудное время. Но в мире много мужчин, готовых на всё ради сладострастных утех от опытной и горячей женщины. Она может подослать к вашему брату и его семье кого-то другого. И я рад, что мне представился случай предупредить вас. Думаю, ваш брат должен обезвредить её, иначе никогда не сможет жить спокойно. У меня такое представление, что мадам не отступится от своего решения.

– Мне просто жутко было слушать то, что вы мне поведали, мессир, – ответил на это взволнованный до крайности Рауль. – И я счастлив, что судьба свела нас с вами. Я, разумеется, предупрежу брата, как только смогу его увидеть, но первым делом велю усилить охрану Эльгиты и маленького Филиппа. Даже представить страшно, что есть женщины, способные покуситься на жизнь ребёнка. Но я всегда был уверен, что Иоланта не в себе – ведь нельзя же столь откровенно преследовать мужчину, который её не желает. Я думаю, что её нужно просто уничтожить, раздавить как ядовитую змею. И спасибо вам, мессир де Селоне, что решились открыть мне правду.

Вскоре оба рыцаря расстались, отправившись каждый своей дорогой. А мятеж на побережье был довольно быстро подавлен. Пришлые воины потеряли многих из своих рядов и вынуждены были отступить. Они отбыли на своих кораблях обратно в Ирландию, и никто никогда не слышал больше ничего ни об Эдит Лебединой Шее, ни о её сыновьях. Известно только, что законнорожденная дочь покойного Гарольда Годвинсона Гита Уэссекская отбыла в далёкую страну под названием Киевская Русь, чтобы стать женой князя Владимира Мономаха.

Вильгельм тоже довольно быстро расправился с мятежными графами, заставив их бежать. Фиц-Осберн ожидал своего сюзерена на севере, наблюдая за порядком в этих неспокойных местах. Там ещё было много работы, и это понимали все.

По возвращении из похода на западное побережье Робер де Коммин посвятил Рауля де Гранвиля в рыцари, и это было большой радостью для молодого человека. Не напрасно рвался он сюда, в Англию. Здесь, в битвах и сражениях он быстро возмужал и превратился в мужчину, способного защитить себя и людей, за которых он в ответе. Рауль очень надеялся получить от короля земли. Пока что он стал опоясанным рыцарем, и этой огромной радостью спешил поделиться с братом и его семьёй. Где-то в глубине сознания мелькала мысль о женитьбе, но до этого ещё было далеко.

Получив разрешение у своего рыцаря, Рауль отправился во Фрисби. С ним были все шесть его воинов. Хвала Всевышнему, никто из мужчин, прибывших с ним из Нормандии, не погиб и даже не получил серьёзного ранения. До поместья за рекой Кем добрались быстро. К большой радости Рауля, старший брат тоже был здесь. Во время недавних сражений с бунтовщиками он получил небольшое ранение, но чувствовал себя вполне сносно. Эльгита была вне себя от огорчения, не зная как помочь любимому. Он улыбался и говорил ей, что самое надёжное лекарство от его раны – это её нежная любовь и горячая страсть, и женщина дарила их мужу безоглядно.

Гордый Рауль первым делом сообщил о своих достижениях и продемонстрировал рыцарские шпоры. Он, действительно, очень возмужал и окреп за это короткое время, из мальчика превратился в мужчину, и Мориса это радовало. Но больше всего удовольствия доставила молодому рыцарю реакция Эдит. Увидев его целям и невредимым и услышав радостные вести, девушка залилась краской, и её сияющие глаза сказали Раулю то, чего нельзя было произнести вслух. Улучив момент, он решился поговорить с малышкой Эдит.

– Я часто вспоминал вас там, в походе, леди Эдит, – начал он, – и мне хотелось поскорее вас увидеть. Я очень рад, что смог приехать. Скоро мы снова выступаем, на это раз на север. Так сказал мой рыцарь. Этот поход будет длительным, но он может принести мне земли, Эдит. И тогда я рискну просить вашей руки, если вы не будете против.

Его глаза смотрели тревожно, и Эдит поспешила успокоить молодого рыцаря, который так ей нравился:

– Я не буду против, Рауль. Я буду ждать вас, сколько бы ни продлился ваш поход. Только вы обещайте мне беречь себя.

Молодой де Гранвиль просиял и вдруг, прижав к себе девушку, крепко поцеловал её прямо в нежные розовые губы. Эдит опешила, но быстро пришла в себя и вернула поцелуй. Они стояли и целовались бы ещё долго, но тут послышались шаги, и в комнату вошла леди Маргарет. Молодые люди в смущении отпрянули друг от друга, но опытный женский взгляд успел заметить следы любовной страсти на их лицах. Леди промолчала, но в душе была рада, что младшая дочь отошла после своих несчастий настолько, что уже способна думать о любви. Хорошо, что брат Мориса приехал к ним. И будет очень удачно, если Эдит найдёт своё счастье в браке с этим достойным молодым человеком.

А Рауль, успокоив волнение в крови, пошёл искать брата, чтобы поговорить с ним очень серьёзно и наедине. Он нашёл Мориса во дворе и увлёк его к отдалённой скамье в саду. Там он рассказал брату всё, что узнал от рыцаря Вормунда де Селоне. У Мориса буквально язык отнялся в первую минуту. Мысль о том, что эта злобная фурия может причинить вред его сыну и его любимой женщине, привела его в неистовство. За себя он не боялся. Он мужчина, и сумеет защититься. Но Филипп! Ему ещё и полгода не исполнилось. Маленький улыбчивый мальчик с перевязочками на пухлых ручках и ясными глазёнками. Сердце отца сжалось. Он решил ничего не говорить Эльгите – хватит с неё страданий. Но защитить жену он обязан. И ему трудно даже представить себе, во что превратится его жизнь, если он потеряет любимую. Поэтому срочно был призван Фрон Беф для очень серьёзного совещания. Его ввели в курс дела, и трое мужчин долго сидели в саду, обсуждая все возможные меры защиты Эльгиты и ребёнка.

В результате длительных переговоров у Мориса возникло желание встретиться непосредственно с рыцарем де Селоне. Смутные идеи блуждали в его голове, и ему хотелось определить их более чётко и облечь в план действий. Насколько знал Рауль, Вормунд де Селоне был сейчас в Лондоне, восстанавливая силы после небольшого ранения, которое настигло его в самом конце этой кампании. И братья отправились в столицу, взяв с собой небольшой отряд и оставив основные силы в поместье. Как оказалось, не напрасно. После отъезда хозяина верный Фрон Беф, полюбивший малютку Филиппа всем своим грубым солдатским сердцем, принялся охранять его как самый преданный сторожевой пёс. Он организовал тщательное наблюдение и неусыпный контроль над вверенной ему территорией. И его люди отловили-таки трёх злодеев, пытавшихся пробраться в поместье. Фрон учинил им допрос, применив такие методы, что были способны развязать язык даже самому неразговорчивому из людей. Он не остановился ни перед чем и узнал всё, что хотел. Да, эти люди были подкуплены неким не назвавшим себя мужчиной, чтобы убить жену и сына рыцаря де Гранвиля, за что им было обещано щедрое вознаграждение. И полученный аванс позволял негодяям надеяться на то, что они хорошо заработают на этом деле, показавшимся им совсем несложным. Ведь рыцарь со своим братом отбыл из поместья, и дорога открыта. Однако благодаря осмотрительности сурового командира гарнизона дорога им открылась вовсе в другое место. Их покалеченные тела были захоронены за пределами поместья, там, где когда-то упокоились и излишне рьяные охранники злокознённого барона Ательстана Конингбургского.

А братья де Гранвиль встретились в Лондоне с Вормундом де Селоне. Благородный рыцарь проявил удовлетворение от личного знакомства с отважным Морисом де Гранвилем, о котором слышал много хорошего, и был рад предостеречь его от грозящей беды. Его благодарность Раулю за спасение жизни была безгранична, и он жаждал уплатить свой долг. Морис видел в этом путь к решению проблемы. Молодой и горячий Рауль настаивал на том, что преступную женщину надо уничтожить. Его более спокойный и опытный в жизни брат считал, что её можно обезвредить иначе – выдав замуж за мужчину, который жёстко возьмёт её в руки. И такого мужчину он видел в Вормунде де Селоне.

– Надеюсь, у вас хватит сил справиться с этой фурией, мессир, – обратился он к рыцарю. – А отличное владение, доставшееся ей от отца, поможет вам обрести то, что необходимо каждому мужчине, то есть свой дом.

– В своих силах я не сомневаюсь, сэр рыцарь, – улыбнулся в ответ польщённый таким предложением де Селоне, – и от земель отказываться не намерен, разумеется. Однако не представляю, как смогу заставить эту своенравную женщину стать моей женой.

– О, здесь я больших трудностей не предвижу, – отозвался, тоже улыбнувшись, Морис. – Для этого есть одно верное средство. Это приказ короля, и я обещаю его добыть.

На этом мужчины закончили своё первое совещание, и через три дня Морис де Гранвиль положил перед рыцарем де Селоне подписанное королём Вильгельмом и скреплённое его печатью повеление для вдовы Алана де Фалеза мадам Иоланты де Брели отдать свою руку рыцарю Вормунду де Селоне в качестве королевской награды за проявленную им доблесть. Глаза рыцаря удовлетворённо блеснули. Конечно, Иоланта была потрясающей женщиной, но вовсе не обладание ею повергло его в такую радость. Огромным счастьем для безземельного рыцаря было обрести свои владения, обрести законным путём, по велению короля. А с вздорной женщиной он справится, конечно, и она уже никогда не будет угрожать благополучию рыцаря Мориса де Гранвиля.

И ещё через три дня Вормунд де Селоне отправился в Нормандию с целью покорить себе своевольную красавицу Иоланту и прибрать к рукам её владение, достаточно большое и прибыльное, чтобы обеспечить ему безбедную жизнь. Сказать, что женщина встретила его без особой радости, значит не сказать ничего. Она никак не ожидала такого поворота событий, когда позволила себе связаться с этим рыцарем и избрать его орудием своей мести упрямому Морису, не давшемуся ей в руки. Самого де Селоне она сочла достаточно податливым, чтобы подчинить себе, и, как оказалось, жестоко ошиблась. Сейчас перед ней стоял суровый и непреклонный мужчина, требовавший от неё покорности. Иоланта буквально взвилась. Она долго бушевала, не желая подчиняться. Но рыцарь смотрел на неё совершенно спокойно – ведь повелением короля не пренебрегают, и женщине придётся смириться. Сама Иоланта тоже понимала это, и буря, наконец, утихла.

– Вы так желаете меня, мессир, что решились просить моей руки у короля Вильгельма? – с кокетливой улыбкой спросила она, исчерпав все средства своего противостояния.

– Ну, разумеется, мадам, – отозвался с улыбкой мужчина, – воспоминания о ваших прелестях и вашей неуёмной страсти не давали мне покоя. И я буду счастлив назвать вас своей.

С этими словами рыцарь шагнул вперёд, прижал к себе изящное тело, впился горячими губами в оголённую в мгновение ока грудь, а потом завалил свою добычу на диван прямо в гостиной, где они вели такой непростой разговор.

– Это только маленький задаток, дорогая, – весело сказал он, поднимаясь на ноги и приводя в порядок свой костюм. – Вечером мы отметим наше воссоединение по всем правилам в вашей опочивальне. А сейчас я хотел бы поесть и помыться с дороги.

Он подумал немного и добавил со стальным блеском в глазах:

– Да, и хочу сказать вам, любовь моя, что король обещал внимательно следить за нашей счастливой семейной жизнью, так что вам не стоит даже и пытаться избавиться от меня ни одним из способов, на которые вы, как я знаю, большая мастерица. Ваша собственная жизнь, мадам, напрямую зависит отныне от моего благополучия.

Высказав всё это с жестоким выражением на красивом лице, рыцарь велел подать ему обед и подготовить ванну. Иоланта была сражена наповал. Она попала в жёсткие руки. Это не доверчивый и мягкий Алан. С этим мужчиной справиться будет нелегко. Но и сдаваться на милость победителя было ещё рано. Не все средства борьбы исчерпаны.

После состоявшегося вскоре венчания, когда рыцарь де Селоне стал полновластным хозяином отличного поместья и господином красивой женщины, супруга решила приступить к разработанному ею плану. Да, она не могла ни отравить его, ни умертвить каким-либо другим способом, но вполне способна была извести его любовью, вернее сказать, сражениями на любовном фронте – любовью как таковой в этом браке даже не пахло, ни с одной, ни с другой стороны.

Иоланта принялась так страстно ласкать мужа по ночам, что к утру он почти лишался сил. Но, чёрт его побери, восстанавливался он на редкость быстро. К тому же, раскусив тактику любезной жёнушки, он перестал ежевечерне появляться в её опочивальне, давая себе передышки. Иоланта злилась, но поделать не могла ничего.

Как-то вечером, сидя в гостиной, Иоланта с коварной улыбкой спросила супруга, всем ли он доволен.

– Почти всем, моя дорогая жёнушка, – любезно отозвался рыцарь, – ведь мою постель греет самая очаровательная женщина во всей Нормандии. А чего мне не хватает, так это детей. И я намерен их от вас получить.

Тут уж Иоланта не смогла удержать себя в руках. Она буквально взорвалась от злости.

– А вот этого, господин мой, вам от меня не добиться, – злобно прошипела она. – Вы прибрали к рукам меня и моё поместье, но детей я вам не дам, это исключено.

Оставшись один, рыцарь де Селоне призадумался. Почему это его жена так уверена в своих словах? Здесь скрыта какая-то тайна, и он намерен её узнать. Дети ему нужны. И, прежде всего, нужен наследник. Как ни упряма его жена, он должен найти способ одолеть её сопротивление.

После длительных размышлений хозяин пригласил к себе в кабинет горничную своей супруги, служившую у неё уже несколько лет. Нинетта была молодой и довольно хорошенькой женщиной с мягкими глазами орехового цвета и русыми локонами. Она вопросительно смотрела на господина, не понимая, что ему может быть от неё нужно. А он внимательно рассматривал её своими светлыми, отливающими стальным блеском глазами.

– Сядь, Нинетта, – сказал, завершив осмотр. – Сядь и внимательно меня выслушай. Твоя хозяйка имеет передо мной обязательство дать мне наследников. Однако она не желает этого делать, и уверена, что ей это удастся. Почему? Скажи мне, почему она так уверена в этом, и проси у меня всего, что хочешь. Я дам тебе всё, девочка, всё, чего пожелаешь, только помоги мне.

– Всё ли, господин, вы готовы дать мне, что я попрошу? – спросила горничная, робко и тревожно заглядывая ему в глаза. – Ведь у меня есть очень большое желание.

– Абсолютно всё, девочка, говори мне своё желание, – хозяин смотрел на неё вопросительно.

Нинетта опустила глаза и, зардевшись, прошептала:

– Моё самое большое желание – познать любовь в объятиях дворянина.

– И только-то? – рассмеялся рыцарь. После чего сгрёб девушку в объятия и запечатлел горячий поцелуй на её розовых пухлых губках.

Нинетта закачалась и едва устояла на ногах. Поцелуй был сладок и горяч. И всё тело её затрепетало от желания получить больше, чем один поцелуй. Но де Селоне и не собирался останавливаться. Он быстрой рукой освободил грудь Нинетты и горячими губами впился в неё. В то же время другая его рука скользнула под юбку девушки и обнаружила там тёплую и влажную готовность принять его сразу вздыбившееся мужское естество. Хозяин не имел намерения отказывать в удовольствии ни себе, ни ей, и через минуту Нинетта уже стонала и извивалась под ним, чуть не теряя сознание от наслаждения. Такого блаженства она не знала никогда, и теперь готова была на всё ради этого мужчины.

– Довольна ли ты тем, что получила, девушка? – ухмыльнулся рыцарь. – Это мой маленький аванс тебе. И запомни, дверь моей опочивальни всегда отныне будет открыта для тебя, если ты поможешь мне получить желаемое.

Нинетта буквально задохнулась от восторга, и через минуту мужчина уже владел желанной тайной. Больше того, девушка, служившая его жене, отныне стала беззаветно преданной ему, а он обещал ей свои ласки, когда и сколько она захочет.

Всё оказалось очень просто. Иоланта знала один знахарский секрет, который помогал ей избегать зачатия, и раз в три дня принимала специальный чай из трав. А несколько дней спустя произошло неожиданное событие. Оказавшись в опочивальне супруги немного раньше обычного, господин застал её готовящейся ко сну. Нинетта ловкими руками раздевала хозяйку, расчёсывала её роскошные волосы. Увидев супруга, Иоланта вздрогнула.

– Я совсем забыла, Нинетта, – воскликнула она, – я ведь не выпила ещё мой чай для хорошего цвета лица. Принеси мне его поскорее.

Горничная выскользнула из комнаты, а рыцарь принялся ласкать тело жены, возбуждая её. Иоланта, всегда отзывчивая на мужские ласки, сопротивлялась изо всех сил и тянула время как могла. Наконец на пороге возникла Нинетта, бережно неся в руках чашу, от которой вверх поднимался пахнущий травами пар. Девушка сделала несколько шагов и вдруг – о, ужас! – споткнулась и выронила из рук драгоценный сосуд. Горячий чай разлился по ковру, наполнив воздух ароматом свежих трав. Иоланта замерла, а потом рванулась к провинившейся девушке и изо всех сил ударила её наотмашь. Нинетта упала, но быстро поднялась и, разрыдавшись, выскочила из комнаты. А де Селоне с совершенно невинным видом принялся успокаивать жену.

– Ну, чего вы так расстроились, любовь моя? – спросил он, целуя разгневанную женщину и лаская её в самых отзывчивых на его прикосновения местах. – Я сейчас налью вам вина, дорогая, и всё будет хорошо. Но сперва я возьму вас, ибо ждать больше не в силах. Я хочу вас, жена моя.

С этими словами он навалился на женщину и, не откладывая, взял её по всем правилам боевого любовного искусства, чтобы уж наверняка оплодотворить. Иоланта плакала, но сопротивляться не смогла – муж был великолепен и дал ей неземное блаженство. К сожалению, к нему прилагался придаток в виде зачатия, но об этом она узнала позднее. После этого ещё несколько раз случались непредвиденные ситуации, когда Иоланта не могла принять своё зелье. А потом она вдруг почувствовала, что в ней растёт отвращение к близости с мужчиной. Что-то происходило, и это было совершенно непонятно. Вскоре стало ясно, что она понесла. Глаза женщины широко открылись, когда она осознала это. Она готова была крушить всё вокруг от овладевшей ею ярости, но потом успокоилась. Её супруг был вполне доволен ситуацией и не стал донимать жену требованием нежеланной для неё близости. Его вполне устраивали ночи с мягкой и ласковой Нинеттой, но жене знать об этом не полагалось. Пусть радуется тому, что лишила его удовольствий плотской любви.

Заглядывая вперёд, следует сказать, что Иоланта родила-таки мужу наследника и после него ещё четырёх детей. Все они были крепкими и здоровыми на радость родителям. Ибо, как ни странно, но детей своих женщина любила. Страсть к любовным похождениям так и не вернулась к ней, и она позволяла мужу только редкие посещения, когда он желал наградить её очередным ребёнком. Прежняя чувственность вернулась к Иоланте только тогда, когда она увидела, как наливается мужественностью её первенец, высокий и красивый мальчик, больше похожий на неё, чем на отца. И, ощутив властный зов тела, не смогла ему противостоять. К сожалению, удовлетворить потребности её ожившего тела мог теперь только один мужчина, и этим мужчиной был её взрослеющий сын. Иоланта пренебрегла всем, что остановило бы любую другую женщину в подобной ситуации, и увлекла своего сына на стезю порока. Мальчику несказанно понравилось то, что преподнесла ему как подарок мать, и он пожелал повторения. Любящая мать дала ему желаемое, и их порочная страсть разгорелась бешеным пламенем. Иоланта уже не способна была себя сдерживать и буквально пила своего сына, как изнемогающий от жажды путник пьёт живительную влагу родника. Она не могла насытиться им и требовала всё больше и больше. Сын с радостью наполнял тело матери собой и своей мужественностью, отдавая ей себя щедро и без остатка. Но он был ещё слишком молод, и здоровье его надорвалось от избыточного напряжения сил. Через три месяца их жаркой любви мальчик скончался, а безутешная мать осталась с его ребёнком в чреве. Последующие месяцы стали для неё пыткой. В положенный срок, когда пришло время рожать, она так и не смогла с этим справиться и умерла, забрав с собой жизнь своего последнего ребёнка. Вормунд де Селоне очень горевал по своему первенцу, которого горячо любил, как и всех своих детей. На смерть жены же отреагировал гораздо спокойнее и отчаянию не предавался – он просто сделал Нинетту своей официальной фавориткой и передал ей все бразды правления в доме.