Пролог

Западная Англия,

Уэльское приграничье,

1125 год

Рыцарь Оуэн де Плешар беспомощно смотрел, как жизнь покидает тело его любимой жены Нады. Она истекала кровью, родив хорошую, крепкую девочку. Рядом горько рыдала её верная служанка Огла, вскормившая Наду собственной грудью и вырастившая её. Священник ещё не прибыл в их отдалённое поместье, хотя за ним послали утром. Сейчас солнце клонилось к закату, августовский день был на исходе, а в имении царили тревога, уныние и печаль. Девочка родилась двумя днями раньше, и никто не ожидал, что случится такая беда, ведь Нада была крепкой и здоровой молодой женщиной. Кровотечение открылось прошлым вечером, и остановить его не могли ничем. Молодая мать просто истекала кровью, слабела, и жизнь уходила из неё капля по капле.

Внезапно умирающая встрепенулась и слабым голосом попросила зажечь свечу – темно стало. Окружающие поняли, что конец близок. Муж взял её за холодеющую руку, пытаясь удержать ещё хотя бы на несколько минут. Она открыла затуманивающиеся глаза и из последних сил прошептала слова прощания.

– Сбереги девочку, Оуэн. Назови её Валой, как мою мать.

С этими словами жизнь покинула ослабевшее тело. Нада дёрнулась и затихла, глядя в потолок невидящими уже глазами.

Рыцарь, глотая слёзы, закрыл неживые глаза жены, бывшие при жизни такими яркими, полными огня – красавица-валлийка Нада была темноволоса, смугла и черноглаза, всегда полна жизненных сил и желания угодить ему в постели. Ночи с ней были горячи и сладки. И вот теперь она лежит перед ним неподвижная, и мёртвенная бледность заливает любимое лицо, а руки холодеют. Он положил на закрытые глаза монетки и предался своему горю.

Приехавший только утром следующего дня священник успел отпеть почившую леди и окрестить наследницу. Рыцарь Оуэн де Плешар так и не получил сына, о котором мечтал, как и каждый мужчина. На его руках осталась новорожденная девочка, и он не имел даже представления, что станет с ней делать, как её растить. Благо рядом была верная Огла, принявшая ребёнка в свои тёплые и надёжные руки. Других женских рук девочке не дано было знать – ведь простой рыцарь из небогатого поместья не мог рассчитывать на удачный повторный брак. Да и редкая мачеха заменит ребёнку родную мать, а он хотел счастья своей крошке-дочери.

Оуэн де Плешар уже много лет владел своим небольшим поместьем, доставшимся ему по наследству от отца. И хотя он был всего лишь третьим сыном Рональда де Плешара, поместье досталось ему, потому что и отец, и оба старших брата полегли в битвах. Ему было четырнадцать лет, когда пришлось стать мужчиной, взяв на себя ответственность за семью, землю и подвластных людей. Из семьи остались только мать и младшая сестра. Но через три года обе погибли при очередном жестоком набеге соседей-валлийцев. Имение Истейт было расположено совсем близко к границе с Уэльсом и частенько подвергалось набегам. Тот набег был особенно жестоким, и как назло хозяина не было на месте – он ездил к лорду Херефорду с выполнением своих вассальных обязательств. Вернувшись, он нашёл разграбленное поместье, убитых родных и голые поля. Весь скот был украден, а посевы вытоптаны.

Много лет после этого сразу повзрослевший от бед Оуэн восстанавливал своё потомственное владение. Оно досталось его предку Отту де Плешару, пришедшему из Нормандии вместе с Вильгельмом Завоевателем и награждённому новым королём Англии этим маленьким наделом земли, где прежде хозяйствовали саксонцы. Женившись, как это было принято, на дочери убитого владельца поместья, Отт де Плешар стал главой нового рода, в котором смешалась кровь завоевателей и побеждённых. Люди его рода были сильны и выносливы, светловолосые мужчины все как один высокие, широкоплечие и статные, женщины красивы и плодовиты. Но ни один мужчина из рода де Плешаров не умер в своей постели, и ни одна женщина этого рода не была счастлива.

Оуэн де Плешар боролся с трудностями жизни как мог. Никто не пришёл ему на помощь, все вокруг были заняты лишь собственными бедами. Больше того, каждый год он должен был отдавать два месяца на службу своему лорду. В относительно мирное время, что было чрезвычайно редко в их краях, воины лорда охраняли границы его владений и выполняли различные поручения. В неспокойные же времена битвам, большим и малым, не было числа. Оуэн де Плешар возмужал, окреп, стал настоящим, закалённым в битвах воином, но мало преуспел в ведении собственного хозяйства. У него не оставалось для этого ни времени, ни сил, ни, пожалуй, умения. Беспокойные валлийцы наседали постоянно, угоняли и тот малочисленный скот, который удавалось сохранить, вытаптывали поля, не давали собирать урожай. Люди в поместье бедствовали, чуть ли не голодали. В особенно холодные зимы многие умирали, детей губили налетающие неизвестно откуда болезни. Лекаря в поместье испокон века не было, как и своего священника. Умело заправлявший всем хозяйством управитель умер прошлой зимой после двух недель мучительного кашля, сопровождавшегося жестокой лихорадкой. Рыцарь чувствовал себя совершенно беспомощным. Вот если бы можно было все проблемы решить только мечом, он бы справился. Но в его положении требовалось что-то другое, чего он не знал и не умел. В одну из бессонных зимних ночей ему пришла в голову мысль, которая показалась здравой. Утром мнение его на этот счёт не изменилось. И рыцарь всего лишь с двумя воинами отправился на земли соседей. Малочисленность группы явно свидетельствовала о мирных намерениях англичан, и ему позволили достичь владений ближайшего валлийского лорда, жестокого и сильного Мэрила ап Томаса. После длительных переговоров и большого количества опустошённых кубков с элем соглашение было достигнуто, и Оуэн де Плешар отправился домой уже впятером. С ним ехали младшая дочь хозяина, черноглазая Нада, отданная в жёны английскому рыцарю, и её верная кормилица.

После этого мудрого шага хозяина поместье понемногу ожило. Валлийцы их больше не беспокоили, а в доме появилась госпожа. Несмотря на молодость, Нада была разумной и рачительной хозяйкой, умела врачевать раны и некоторые болезни, развела в усадьбе маленький огород с лекарственными травами. Челядь её почитала и любила. Но больше других её полюбил сам господин. Лишённый многие годы женской заботы и ласки, Оуэн де Плешар нежился и таял в объятиях своей молодой жены. И что уж вовсе было удивительным, Нада полюбила его, несмотря на большую разницу в возрасте и внешнюю суровость воина. Но куда девалась эта суровость, когда они оставались вдвоём. Не растративший себя в объятиях других женщин, Оуэн всю свою страсть, всю спрятанную глубоко внутри нежность отдавал жене, наслаждаясь её ответной страстью и любовью. Настал период благоденствия. Но, как и многое хорошее в этой жизни, он оказался до боли коротким. Три года пролетели незаметно, и благоденствие оборвалось. В один миг рыцарь оказался вдовцом, только что родившаяся девочка наполовину осиротела, а поместье лишилось хозяйки.

 

Глава 1

Прошло двадцать лет. Вала превратилась в красивую стройную девушку, похожую на мать, но менее яркую и более изящную. Она твёрдой рукой вела хозяйство отца, не хуже любого мужчины скакала часами по полям, предпочитая крепкого быстроногого жеребца и мужскую посадку в седле, прекрасно стреляла из лука. Настоящая приграничная леди, отважная и даже жёсткая в минуты опасности, но мягкая и приветливая с близкими людьми. Отец обожал её, она отвечала ему такой же горячей и преданной любовью. Верная старая Огла всегда была рядом, а приставленная к девушке с ранней юности некрасивая, но высокая и сильная Иста боготворила свою госпожу, служила ей не за страх, а за совесть и готова была растерзать каждого, кто угрожал её благополучию.

Всё бы хорошо во владениях де Плешаров, но возраст наследницы давно вышел за пределы, определённые законами брачного рынка, а она оставалась незамужней. Страшное слово «старая дева» никто не решался произнести, однако все понимали, что именно так и есть на самом деле. Их госпожа засиделась в девицах, и не видно было выхода из этого положения. Не отдавать же её, право, за дикого валлийца, а английские рыцари не спешили с предложениями. И хотя многие знали, что у старого де Плешара выросла славная дочь, свататься не решался никто – уж больно близко к границе с Уэльсом находилось её наследственное владение. Сам Оуэн де Плешар как-то ладил со своими воинственными соседями, но удастся ли это новому владельцу, не знал никто. А время было и без того смутным, битв и сражений хватало за глаза. Кому же нужна лишняя головная боль? Да и не особо ценным приобретением был затерянный в приграничных холмах Истейт. Расстроенный таким положением дел отец даже подумывал о том, чтобы отдать дочь в монастырь, но быстро отбросил эти мысли, поскольку понимал, что при характере и привычках Валы она просто не выживет в монастыре. Ей нужны простор и воля, без этого она быстро зачахнет.

Надо сказать, что сама Вала не очень-то переживала из-за своего затянувшегося девичества. Она любила свой дом, почитала отца и ладила со слугами и работниками. Ей было хорошо здесь, и она вовсе не рвалась в чужой дом, к чужому незнакомому мужчине. Сердце её было свободно и спокойно, любовь – неведома. Зачем же ей менять что-то в своей жизни? Здесь она сама себе хозяйка. Отец позволяет ей делать то, что она считает нужным, не ограничивает в передвижениях. Дед по матери, опасный и жестокий Мэрил ап Томас с ней приветлив и мягок. Ездить по валлийской земле ей так же безопасно, как по собственным владениям. Кто же рискнёт обидеть любимую внучку наводящего страх на всю округу лорда? Да и многочисленные сыновья и внуки грозного владельца обширных земель готовы были стеной встать за свою милую племянницу и кузину. Вала прекрасно всё это знала и ничего не боялась. Она носилась по зелёным холмам приграничья безо всякой стражи. Само имя её грозного деда было ей лучшей в мире охраной.

Вала несомненно была очень привлекательна, хотя сама и не осознавала этого. Доставшиеся ей в наследство тёмные волосы матери, густые и волнистые, были, однако, не так черны, в лучах солнца их блестящая масса отливала червонным золотом. Унаследованная от предков по линии отца светлая кожа летом покрывалась золотистым загаром, но зимой была белой и шелковистой. Несколько великоватый рот с пухлыми нежными губами уравновешивался большими миндалевидными глазами, цвет которых менялся от зеленовато-серого, как спокойное море на закате солнечного дня, до тёмно-серого оттенка грозового неба, когда она гневалась. Девушка была достаточно рослой, но стройной и грациозной. Тонкая талия, небольшая, но хорошей формы грудь, широкие бёдра и длинные стройные ноги. Что ещё надо мужчине? Но, тем не менее, вокруг неё была пустота. Конечно, молодые воины как отца, так и деда засматривались на неё, однако не смели даже думать о том, чтобы распустить язык или руки.

Так и шло бы всё без перемен, но в один далеко не прекрасный день старый Оуэн де Плешар почувствовал, что нездоров. Силы его таяли. Оставленные за плечами битвы и трудности жизни подорвали его могучее здоровье, и рыцарь понял, что уже недолго может оставаться опорой и защитой для своей молодой дочери. Мэрил ап Томас тоже далеко не молод, хотя и крепок ещё на вид. Но… Самым надёжным было бы всё же пристроить Валу замуж. Тогда и умереть можно спокойно. А оставлять её одну негоже. Где это видано, чтобы женщина сама управляла поместьем? Сразу найдётся немало желающих поживиться чужим добром. Да и у короля, как он знал, руки длинные. Прослышав, что поместье на границе осталось без хозяина, он сразу найдёт ему замену. И кто знает, какому человеку попадут в руки его дочь и его земля. Лучше уж самому её пристроить. Старый рыцарь знал только один способ решить эту сложную задачу. И он отправился во владения лорда Херефорда. Старого лорда, с которым его связывали совместные походы и сражения, в живых уже не было. Но и сын его, ныне правящий в землях Херефордшира, славился как сильный и порядочный человек. К нему-то и отправился старый рыцарь.

Собираясь в дальнюю дорогу, он призвал к себе дочь. Вала пришла, улыбающаяся и разгорячённая после недавней скачки по полям, но, увидев лицо отца, встревожилась.

– Что-то случилось, отец? – с волнением спросила она. – Вы бледны сегодня, и мне это не нравится.

– Всё нормально, дочь, – ответствовал рыцарь как можно спокойнее. – Просто дела призывают меня отлучиться из поместья на какое-то время, и я хочу просить тебя быть очень осторожной. Тебе не стоит покидать границы наших владений в моё отсутствие. Конечно, капитан нашей стражи прекрасно знает своё дело. Но я буду спокоен только в том случае, когда ты пообещаешь мне слушать его во всём и не уезжать из поместья.

– Твои слова огорчили меня, отец, – сказала девушка, – но я, конечно же, сделаю так, как ты хочешь. Ты можешь не сомневаться во мне.

– Вот и славно, девочка моя, – заключил отец. – Теперь я поеду в дорогу со спокойной душой.

Рано утром следующего дня Оуэн де Плешар отбыл ко двору лорда Херефорда. Дочь проводила его и долго смотрела вслед маленькому отряду. У неё было такое ощущение, что эта поездка отца принесёт большие перемены в их жизнь, и предчувствие их не радовало девушку.

Невесёлые перемены не заставили себя долго ждать. Отец вернулся с известием, что нашёлся рыцарь, желающий взять в жёны его дочь, несмотря на её возраст, при условии, что она сохранила девственность. Вала громко фыркнула при этих словах, но промолчала. Отец не сразу признался ей, что рыцарь этот далеко не молод и не блещет красотой, что он вдовец и имеет сына от первого брака в возрасте почти четырнадцати лет. Новости эти не обрадовали её, но она понимала, что отец сделал всё, что мог. Спорить с ним не имело смысла. В некоторых вопросах он был непробиваемо упрям, и это как раз такой случай, как она понимала. Вала не хотела огорчать отца своим отчаянием. Она ведь всё видела и понимала, что отец стареет и теряет силы. Он просто выполняет свой долг, не желая оставить её одну без защиты и покровительства сильного мужчины. Валлийские родственники в данном случае не в счёт, они в Уэльсе, а здесь Англия, и власть короля не имеет границ.

Вала была умной девушкой. Она, разумеется, не получила образования, но у неё были глаза и уши, которые она всегда держала открытыми. И она внимательно слушала разговоры мужчин здесь, в поместье, и во владениях деда. При этом сама старалась оставаться незамеченной, чтобы разговоры эти велись более свободно. Из них-то она и черпала своё знание жизни, причём с мужской точки зрения. И это впоследствии сослужило ей хорошую службу.

Начались приготовления к приезду жениха. Его владения были не слишком далеко от их поместья, всего в трёх днях пути. Прибытие ожидалось в середине апреля с тем, чтобы совершить акт бракосочетания здесь, в поместье, а уж потом отпраздновать свадьбу в её новом доме. Был призван на помощь священник, который её крестил, и они вдвоём с отцом долго корпели над брачным контрактом. Отец хотел по возможности полней защитить дочь от превратностей судьбы.

В Вустер был срочно отправлен гонец с повелением привезти красивые ткани для подвенечного наряда невесты и её приданого. Женщины засели за дело, проворно работая иглами. Вала бродила по дому как привидение. У неё всё валилось из рук. Хотелось плакать, но она позволяла себе это только в постели, когда не видел отец – не хотела его расстраивать. Её горе от предстоящего расставания с родным домом было очевидным только для самых близких к ней женщин – Оглы и Исты.

– Не плачь, ягнёночек мой, не надрывай мне сердце, – увещевала её старая няня. – Может и не так плохо всё будет, как тебе кажется. Может твой жених хороший человек, и ты даже сможешь полюбить его, как твоя мать, упокой Господи её светлую душеньку, полюбила твоего отца. Тоже ведь разница в летах у них большая была, а видишь, как сложилось. Они были очень счастливы вместе.

– Нет, няня, – грустно отвечала Вала. – Чует моё сердце, что в поместье моего будущего мужа меня ожидают чёрные дни. Не хочу ехать, но и против воли отца не пойду. Он ведь как лучше хочет. Пусть хоть он спокоен будет на старости лет.

– Ну что вы, госпожа, право, – вмешалась в разговор Иста, расчёсывающая на ночь тёмный шелк её волос. – Мы же с вами едем. Мы в обиду вас не дадим.

– Конечно, из тебя, Иста, охранник хоть куда. – Вала печально улыбнулась. – И всё же пошлите незаметно гонца к моему деду. Пусть он, и дядья мои, и кузены знают, куда меня увозят. Пусть потихоньку приглядывают за отцом и обо мне не забывают. Так мне будет спокойнее.

– Будет выполнено, госпожа. Завтра же с утра гонец отправится к Мэрилу ап Томасу. Не беспокойтесь об этом. – Иста укрыла свою госпожу потеплее, и обе женщины покинули опочивальню хозяйки.

Вала осталась одна, но сон не шёл к ней. Тревожные предчувствия теснились в душе. Разве такой должна быть невеста, ожидающая своего суженого? Но сделать с собой она ничего не могла. Сердце ныло и ныло.

Филипп де Варун прибыл в дом невесты в назначенный срок. Его сопровождали восемнадцать отборных воинов. Было видно, что рыцарь вполне отдавал себе отчёт о том, в какие края едет. Граница вот она, совсем рядом. Кто же будет спокоен при таких обстоятельствах? Однако в доме будущего тестя всё было тихо, вроде и не волновало их столь близкое соседство диких валлийцев. И жених успокоился. Но всё же пожелал как можно скорее оформить все формальности и увезти новобрачную в свой дом, где чувствовал себя куда увереннее. Всё же три дня пути – это не рядом с границей, хоть и близко. По опыту он знал, что так далеко при своих набегах валлийцы обычно не забираются. Здесь же чувствовал себя не в своей тарелке и людям своим велел быть начеку.

В тот же вечер оба рыцаря уединились в небольшой комнате за залом, где скрупулёзно обсудили все условия брачного контракта. Разговаривали они долго и выпили немало тёмного эля, но к согласию, как видно, пришли. Потому что прямо с утра был призван священник для совершения обряда бракосочетания, после чего новобрачный заспешил домой. Он даже от свадебного пира отказался, а невесте велел не морочить себе голову со свадебным нарядом – всё это потом, потом… Сейчас же надо как можно раньше отправиться в путь, чтобы успеть засветло добраться до ближайшего аббатства и заночевать в безопасном месте.

Вала была немало удивлена таким поведением мужа, но беспрекословно подчинилась. Оуэн де Плешар понимал своего зятя. Тому было явно не по себе от близости валлийской границы.

Прощание было скорым, но от этого не менее тягостным. У Валы сердце разрывалось на части. Отец тоже едва сдерживал слёзы. Домочадцы стояли в зале как оглушённые. Работники собрались во дворе. Ей хотелось сказать доброе слово каждому, но муж торопил её. Может это и к лучшему, что быстро уехали, иначе Вала не выдержала бы и разрыдалась, а это плохая примета, нельзя. Она изо всех сил старалась не оглядываться на свой дом и немного расслабилась только тогда, когда родные места скрылись за поворотом дороги. С ней остались только две её женщины, ехавшие рядом. Все были верхом, даже старая Огла, которая оказалась сильной и выносливой, несмотря на годы. Приданое невесты было навьючено на двух мулов, которые поспешали за конным отрядом, подгоняемые воинами. Вала ехала на своём вороном жеребце Громе. Муж недовольно покосился на неё, когда она забиралась в седло высокого и сильного коня, но промолчал, и Вала поняла, что разговор на эту тему у них впереди, и будет он не слишком для неё приятным. Что ж, она готова стать рыцарю хорошей женой, послушной и хозяйственной. Но в некоторых вопросах намеревалась твёрдо отстаивать свои интересы.

Нужно признаться, что новоиспеченный муж произвёл на неё неважное впечатление. Мало того, что он немолод, невысок ростом и некрасив, он ещё и мрачен как грозовая туча. За всё время ни разу не улыбнулся ей, не сказал ласкового слова. Даже дикие валлийцы куда приветливее его. Как же она будет жить с таким человеком под одной крышей, спать в одной постели? От последней мысли её передёрнуло. Придётся зажать себя в кулак, чтобы справиться с тем, что ей предстоит.

День в пути прошёл в молчании. Воины Филиппа де Варуна погоняли коней, сам он ехал впереди отряда и ни разу не оглянулся на жену и её спутниц.

Самое время сбежать к деду, подумалось ей. Муж и не заметит её исчезновения. Зато заметят воины. Они все как один были опытны и осторожны. Вала подумала, что в битве они, должно быть, сильны и неутомимы, чего не скажешь о её супруге. Его небольшой рост и хилое телосложение не дают надежд на воинскую силу и отвагу. То-то защитник из него получится, улыбнулась она про себя. Без своих отборных воинов он ничто, пустое место. Обидно, конечно, но так уж распорядилась судьба. Бедный отец! Он, наверное, тоже понял, что просчитался с этой свадьбой. Но обратного хода уже нет.

Все три дня пути прошли, как один, в молчании. Они редко делали остановки, ночевали в монастырях и снова отправлялись в дорогу, как только небо начинало светлеть. Женщины измучились и едва держались в сёдлах, но это, похоже, никого не волновало. К концу третьего дня пути на холме впереди показалось хорошо защищённое большое поместье.

– Ваш новый дом, леди, – сказал Филипп де Варун, подъезжая к жене. Это были, пожалуй, чуть ли не первые его слова, если не считать произнесённых им брачных обетов. – Я уверен, Хил-Хаус вам понравится.

Вала его уверенности не разделяла. Более того, чем ближе подъезжали они к поместью, тем тяжелее становилось у неё на душе. Служанка и няня тоже хмурились. Похоже, им было ничуть не веселее, чем ей. Поместье хорошее, крепкое, расположено очень удачно, дом выглядит уютным и надёжным. Что же здесь не так? Что так её тревожит?

Ответы на эти вопросы она получила очень скоро.

Как только отряд въехал в открывшиеся ворота, их встретили молчаливые хмурые конюхи, которые приняли господских коней. Они сразу оценили красоту и мощь её Грома, и Вала поняла, что коня у неё отнимут. Сердце больно сжалось в груди – она очень любила своего скакуна, которого подарил ей дед, и конь отвечал ей глубокой привязанностью.

В большом зале собрались домочадцы. Они низко поклонились господину, но улыбок на их лицах Вала не заметила. Он коротко представил её как новую госпожу поместья, и слуги поклонились ей. В глазах засветилось любопытство, но и только. За высоким столом одиноко сидел юноша, почти мальчик, холодно оглядевший Валу своими слишком светлыми, какими-то неживыми глазами. Он поднялся, однако, навстречу отцу и поприветствовал его неожиданно низким, мужским голосом.

– Подойди сюда, Холт, и познакомься со своей новой матерью, – велел рыцарь.

– Мать у меня только одна, господин мой отец, но мачеху ты привёз подходящую. Она достаточно молода, и хорошо согреет твою постель.

От этих слов Валу встряхнуло как от удара, хотелось подойти и хорошенько оттрепать нахального мальчишку за уши. Но пришлось промолчать. Она только сверкнула в его сторону сразу потемневшими глазами, на что пасынок ответил довольной улыбкой. Он понял, что жизнь его в доме отца отныне станет намного веселее. Вала же подумала, что эта головная боль будет похуже проблемы с мрачным и неразговорчивым мужем. Но она и представить себе не могла, что ожидало её впереди в этом большом холодном доме.

Быстро был подан и съеден необильный ужин, который показался ей совсем скудным после долгого пути. Затем путников проводили в их комнаты. Валу привели в большую холодную спальню, половину которой занимала огромная кровать под мрачным тёмно-синим балдахином. Служанку к ней не допустили. Спустя несколько минут в комнате появился хозяин. Он с недовольством отметил, что жена ещё не раздета, и велел ей быстренько снять с себя всю одежду и забираться в постель.

– Как, – удивилась она, – без ванны и даже простого мытья? После трёх дней непрерывной скачки? От нас за версту разит конским потом.

– Много разговариваешь, женщина, – был ответ. – О каком мытье речь? Я устал, хочу поскорее получить то, что мне причитается, и спать. Завтра у меня много работы. Так что побыстрее ложись в постель и раздвинь для меня ноги.

Вала была потрясена тем, что услышала. Но спасения было ждать неоткуда. Она легла в постель и робко посмотрела на мужа.

– Что лежишь? – резко сказал он. – Ноги раздвинь, да пошире. Мне недосуг с тобой долго возиться.

Он навалился на неё своим хилым, потным и вонючим телом, грубо развёл коленом ноги и ворвался в её недра как дикий завоеватель. Она вскрикнула от боли и сжалась под ним. Но он не обратил на её реакцию ни малейшего внимания, быстро сделал своё дело, удовлетворённо хмыкнул, увидев кровь на её бёдрах, отвернулся и сразу же уснул. А Вала лежала, потрясённая совершившимся над ней насилием, и слёзы лились из глаз нескончаемым потоком. Ах, отец, отец, думала она, какому же мерзавцу ты меня отдал в вечное пользование. И как выдержать эту жизнь?

Утром, усталая и невыспавшаяся, она была грубо разбужена на рассвете, чтобы отправиться заниматься хозяйственными делами.

– Не отдыхать сюда приехала, леди, – на ходу проворчал муж, – работать надо. И служанки твои пусть работают наравне со всеми. Напрасно кормить я никого не намерен.

Спустившись в общий зал, Вала застала там хмурых неразговорчивых служанок, которые ничуть не намерены были облегчать ей жизнь. Только Иста подошла к ней, но отшатнулась, увидев выражение тёмных грозовых глаз. Да, в хорошенький переплёт они попали. И как тут быть, как защитить хозяйку?

Служанки быстро накрывали на столы, а Вала брезгливо рассматривала грязный неуютный зал. Столешницы на козлах не вычищены, даже на высоком столе засохла грязь. На полу мусор, обглоданные кости. Камыш давно требует замены. Запах в зале отнюдь не способствует аппетиту. Она недовольно хмурилась, отмечая себе объём предстоящих работ, как вдруг кто-то грубо шлёпнул её пониже спины. Разъярённо обернувшись, она оказалась лицом к лицу с хозяйским сынком.

– Ну что, хорошо ли ты ублажила моего папашу в постели? – нагло спросил пасынок.

– Не кажется ли тебе, Холт, что это совсем не твоё дело? – огрызнулась она.

– Ошибаешься, женщина, это моё дело, потому что я здесь молодой хозяин, и ты будешь отвечать на мои вопросы и делать всё, что я тебе прикажу. Ты здесь никто.

– Нет, мальчик, – издевательски произнесла она, – я здесь теперь хозяйка, и ты будешь почитать меня, как положено сыну, пусть и не родному. Ты пока что здесь не хозяин, а твой отец вряд ли одобрит такое поведение.

Холт только собрался ответить пощёчиной на эти дерзкие слова, как в зал вошёл господин. Он сразу оценил обстановку и встал между ними.

– Ты ещё молокосос, Холт, чтобы задираться к моей жене, – рявкнул он. – Не смей распускать руки. И не приближайся к ней.

– А ты, леди, не дразни мальчишку, – обернулся он к жене. – Ему здесь быть хозяином после меня. Пусть привыкает командовать людьми.

Вала облегчённо вздохнула, получив неожиданно поддержку мужа, и даже испытала к нему чувство благодарности. Но, взглянув невольно в холодные и жестокие глаза пасынка, поняла, что обрела в его лице непримиримого врага, и расслабляться в этом доме ей не придётся.

После завтрака она испросила у мужа разрешения навести порядок в доме, и получила его.

– Делай, как знаешь, леди, – буркнул он, – домашняя челядь в твоём распоряжении. Только в мужские дела не лезь.

Работы в доме оказалось столько, что и до зимы не справиться. Слуги были угрюмы и не спешили исполнять приказы хозяйки. И как тут быть? Она не может показать себя никчемной госпожой. И так её положение в этом доме очень шатко. Неожиданно на помощь ей пришёл старый эконом. Он объяснил ей, что дом давно без хозяйки, и слуги слегка одичали. Тем более что хозяина интересовали лишь мужские дела. Он проводил время в основном во дворе с воинами и контролировал рабочих на полях и фермах, не доверяя целиком управителю.

– Может и правильно, – добавил он, – поскольку управитель тот ещё плут и норовит положить в свой карман всё, что плохо лежит.

Потом он созвал слуг и велел им начать работать по-новому, добросовестно. Иначе придётся привлечь к делу хозяина, а он скор на расправу, это известно всем.

– К нашему счастью, в доме появилась новая госпожа, – заявил он, – и мы все должны помочь ей сделать этот дом таким же уютным, каким он был когда-то. Хозяин будет доволен.

С этого времени дело пошло легче, хотя ещё месяца три Вала ощущала глухое недовольство и сопротивление. Симон, так звали эконома, был ей хорошим помощником и единственным союзником в доме, не считая её верных служанок. Но и они не могли отдавать своей госпоже столько времени, сколько хотели бы, и сколько было нужно, если говорить по правде. Они вынуждены были отрабатывать свой хлеб, иначе рыцарь грозился выслать их из поместья.

Отношения с мужем тоже стали немного лучше. Ему понравился порядок, который навела жена. Сама она была с ним приветлива и даже пыталась иногда быть ласковой. И рыцарь смягчился, стал менее резок и не требовал от неё очень уж многого. Но что самое главное, он не слишком донимал её в постели. Будучи человеком уже не молодым и не особо страстным по природе, он исполнял свой супружеский долг далеко не каждый день и охотно давал жене несколько дней отдыха, когда она бывала нечиста. Она стоически сносила их короткие соития, зная, что после этого может спокойно уснуть, не опасаясь дальнейших притязаний супруга. А к осени она и вовсе освободилась от супружеских объятий, когда заявила мужу, что понесла от него. Рыцарь легко согласился дать ей отдохнуть от своих ласк, как он называл то, что происходило между ними (сама Вала называла это иначе). Лишь считанные разы за все это время он домогался её, когда его особенно одолевала похоть после удачной охоты или весёлой пирушки. Да и то брал её куда осторожнее и на боку, боясь повредить будущему ребёнку.

Беременность Валы протекала спокойно и в положенный срок, поздней весной она разродилась крупной, здоровой девочкой. Муж поначалу проявил недовольство, но, поразмыслив, пришёл к выводу, что так даже лучше, поскольку наследник у него уже есть. Тем более что девочка, подрастая, всё больше завоёвывала сердце отца, и он, не знавший вообще, что такое любовь, незаметно для себя всё крепче привязывался к ребёнку. Уна росла умницей и была похожа на мать, только волосики оказались светлыми, как у отца. Её любили в доме все. Все кроме сводного брата. Он единственный никогда не брал девочку на руки, никогда не улыбался ей и не играл с ней. Вала опасалась худшего и всегда была начеку. А возле девочки всякий раз был кто-то из надёжных людей, в число которых вошли и некоторые слуги из местных.

Уне было шесть с половиной лет, когда случилось несчастье с её отцом. Поздней осенью, на охоте, которую он так любил, лошадь рыцаря на всём скаку споткнулась. Хозяин перелетел через её голову и когда приземлился, был уже мёртв, сломал шею. Его принесли домой, и Вала пришла в ужас, потому что поняла, что жизнь её и ребёнка теперь под угрозой. Старого хозяина не успели похоронить, как молодой заявил свои права и провозгласил свои порядки. Онемевшей от горя и страха мачехе он заявил, что она отныне никакая не госпожа, а его шлюха. Госпожу он привезёт в дом потом. А пока пусть мачеха готовится обслуживать его как в доме, так и в постели. И никакого неповиновения он не потерпит. Вала попробовала было возразить, но он тут же схватил её за волосы, швырнул на пол и грубо овладел ею на глазах у слуг и ребёнка. Девочка громко рыдала и пыталась оттащить насильника от матери. Он резко отшвырнул малышку и продолжал своё дело.

– Это задаток, женщина, – зло заявил он, когда кончил, – чтобы знала, что тебя ждёт. И никаких фокусов. А пока даю тебе месяц, чтобы оплакать отца. И будь покорной, сука, иначе убью.

На другой день Уна утонула в пруду за поместьем. Никто не знал, как она туда попала, но догадаться, чьих это рук дело, было несложно. Девочку похоронили рядом с отцом, а Вала впала в оцепенение. Она ничего не видела вокруг, не слышала увещеваний верных служанок, была как неживая. В поместье наступили поистине чёрные дни.

 

Глава 2

Только на третий день после гибели дочери Вала немного пришла в себя. Слабая и бледная как привидение, она с трудом поднялась на ноги, и верная Иста отвела её на могилу девочки. Горькие слёзы, наконец, полились из глаз, окаменевшее сердце дало знать о себе горячей болью. Вала оживала, но от этого ей становилось только хуже. Что ждёт её впереди? Можно ли как-то передать весточку отцу? И сможет ли отец помочь ей или надо рассчитывать только на собственные силы? Эти вопросы не давали ей покоя ни днём, ни ночью. Ясно было одно – любыми путями ей надо выбраться из этого ада, иначе она просто погибнет. Но как это сделать? Поместье охранялось очень надёжно. Воины были целиком преданы хозяевам и молодому согласились служить так же верно, как служили старому, за хорошую плату, разумеется. Плата была обещана, и вопрос закрыли. Ворота Хил-Хауса всегда были на запоре, и два воина зорко охраняли их днём и особенно ночью. Выйти из поместья незаметно было невозможно. За все годы пребывания тут Вала ни разу не выходила за его пределы, ни разу не ездила верхом. Она только несколько раз, да и то издали видела своего Грома, на котором теперь ездил владелец земли. Это было больно, но и помимо этой боли других бед теперь в её жизни было предостаточно.

И всё же Вала попыталась обсудить возникшее стремление к побегу со своими женщинами. Сделать это тоже было непросто, потому что все они были загружены работой и, кроме того, находились под жёстким надзором. Время для встреч можно было найти только в те вечера, когда в большом зале новый хозяин устраивал попойку со своими воинами. В один из таких вечеров и состоялся военный совет. Женщины обсудили все варианты и поняли, что возможности практически нет. Тогда Огла предложила привлечь к их заговору старого Симона. Ведь он всегда хорошо относился к госпоже и, как никто другой, знал коварную и извращённую натуру своего нынешнего хозяина. Когда несколько дней назад Холт на глазах у всех жестоко изнасиловал госпожу, только в его глазах Огла заметила сочувствие и жалость. Остальные остались равнодушными или даже нашли в этом развлечение для себя.

Вопреки опасениям, Симон согласился помочь женщинам. Только предупредил, что сделать это надо было очень осторожно и так, чтобы не навлечь подозрений на самого эконома, иначе ему грозит жестокая и мучительная смерть. И всё же попытаться можно.

Симон очень давно служил в поместье, ещё с тех пор, когда почивший Филипп де Варун был мальчишкой. И он знал то, что неведомо было ни молодому хозяину, ни капитану стражи. На задворках поместья, позади фруктового сада в высокой и прочной стене имелась калитка, надёжно спрятанная от глаз густым кустарником. Ею не пользовались уже много лет, но ключи сохранились, и можно попытаться ускользнуть через неё. Только надо выбрать подходящий момент и решить, как увести лошадей. О том, чтобы забрать Грома, не может быть и речи. С одной стороны, его слишком хорошо охраняют – такой конь ведь больших денег стоит. С другой стороны, он очень уж заметный, и брать его опасно, даже если удастся увести из-под охраны. Самое лучшее – взять трёх ничем не приметных мулов, но выбрать наиболее выносливых. Они и охраняются не так строго. И ещё одно тревожило. Надвигалась зима, а по снегу следы беглецов прочтёт и последний олух.

Но время, отпущенное леди на оплакивание супруга, быстро таяло, уже десять дней потеряно. И подготовка началась. Симон проверил и хорошо смазал замок в калитке, присмотрел мулов и позаботился о том, чтобы их можно было легко увести. Иста приготовила всё нужное в дальнюю дорогу, отобрав только тёплые и добротные вещи для госпожи, Оглы и себя. Всё-таки путешествовать зимой куда труднее и опаснее чем летом, и неизвестно ещё насколько долгим будет их путь. Плохо, что у них совсем нет денег. И обидно оставлять все те замечательные платья, что сшили для госпожи перед свадьбой. Они такие красивые. А бедняжка даже не надела их здесь. Куда? И для чего? Конюшня, а не усадьба, право слово. Тьфу!

Симон объяснил, что самым разумным будет держать путь в ближайший женский монастырь. Обитель Святого Фрайдсуайда, что на границе Херефордшира, всего в половине дня пути от их поместья, если ехать быстро и без остановок. Но женщинам придётся выезжать ночью, и это будет намного труднее. Однако другого пути нет – днём им не ускользнуть. Настоятельница монастыря матушка Ранульфа не откажет в приюте попавшей в беду леди. А уж как сложится дело дальше, ему неведомо. Главное – вырваться из лап жестокосердного Холта.

Женщины согласились с планом Симона, и побег был намечен на полночь третьего от сегодня дня. Но жизнь, как это часто бывает, внесла свои изменения в их планы. Случилось то, чего никто не ожидал.

Ранним вечером следующего дня перед воротами поместья остановился большой отряд хорошо вооружённых всадников. После коротких переговоров оказалось, что к ним прибыл старший сын короля Стефана принц Юсташ Блуаский. Холт приказал распахнуть ворота и лично встретил на въезде в поместье высокого гостя. Принц повелел устроить его людей, а сам направился в зал и потребовал подать подогретого вина:

– Я слишком сильно промёрз в ваших диких краях, где и людей-то, кажется, нет. Хочу вина, хорошо поесть и женщину.

– Всё будет, мой принц, незамедлительно будет. Сейчас я позову хозяйку, она всем распорядится, – отвечал потрясённый Холт. Такая честь для их небольшого по сути поместья! Сам принц!

Молодой хозяин нашёл Валу и потребовал, чтобы она явилась в зал прислуживать высокому гостю.

– И оденься поприличней, – прошипел он, – не смей меня позорить в глазах принца.

Когда Вала вошла в зал, гости были уже слегка разогреты вином. Юсташ Блуаский вместе с Холтом сидел за высоким столом. Остальные места были забиты людьми принца. Вала на ходу отдала некоторые необходимые распоряжения, подошла к хозяйскому столу и присела в реверансе перед королевским сыном. Он окинул женщину с головы до ног наглым, раздевающим взглядом, любезно улыбнулся и пригласил сесть рядом. Вала уже давно не сидела на хозяйском месте, ела обычно в кухне или в своей комнате, но она неизменно присутствовала в зале для наблюдения за порядком. Встретившись глазами с холодным, жестоким и откровенно похотливым взглядом принца, Вала задрожала от ужаса. Ей показалась, что огромная змея разевает пасть, чтобы проглотить её, смять тонкие косточки, разорвать на мелкие куски тело. Собрав всю свою волю, она снова присела в реверансе, скромно потупилась и вежливо ответила:

– Нижайше прошу извинить меня, милорд принц, но как хозяйка я должна проследить за всем, чтобы наилучшим образом угодить вам. Простите, но мы не ожидали вашего приезда сегодня, и нужны срочные меры, чтобы всё было как должно.

– Хорошо, леди, – недовольно процедил он. – Но завтра я вас жду за этим столом. И никаких отговорок.

Оцепенев от ужаса, она быстро вышла из зала, метнулась в сторону кухни и, наткнувшись на эконома, едва не упала ему на руки. Ноги её подкашивались, она вся дрожала.

– Я боюсь, Симон, – прошептала она, – я вся дрожу от ужаса. Это страшный человек, страшный.

– Да, госпожа, этот человек не имеет ни совести, ни жалости, как говорят, – тихо ответил эконом. – Для него не существует ничего святого. Я слышал ваш разговор. Вы мудро поступили, госпожа. А сейчас ступайте в свою комнату и не выходите из неё. Я пришлю к вам Исту. А мы с Оглой всё сделаем здесь.

Вала устремилась в свою комнату и вскоре впустила к себе Исту. Служанка была белее мела. Она понимала весь ужас положения и дрожала от страха за хозяйку и от понимания своей беспомощности в этих обстоятельствах. Подумать только! Она ничем не может помочь госпоже, а ведь клялась защищать её до последней капли крови. Так и сидели они, притаившись, прислушиваясь к доносившимся из зала звукам.

А там становилось всё более шумно. Подвыпившие ратники принца громко выражали своё удовлетворение от столь радушного приёма. За высоким столом шёл совсем другой разговор.

– Эта женщина хозяйка поместья, де Варун? – спросил Юсташ.

– Она вдова моего покойного отца, мой принц. Мой отец, рыцарь Филипп де Варун погиб на охоте две недели назад. Теперь я вхожу в права владения и надеюсь подтвердить своё рыцарское звание в ближайшее время.

– Конечно, ты получишь желаемое, де Варун, – вкрадчиво сказал принц, – особенно если хорошо угодишь мне.

– Всё что угодно для милорда, – льстиво ответил Холт, – всё что угодно. В этом поместье вы можете распоряжаться всем.

– Отлично, – удовлетворённо кивнул принц, – я хочу эту женщину. Она показалась мне мягкой и сладкой. И я предвкушаю много удовольствия от неё. Думаю, я хорошо поработаю над ней, и мой «петушок» насладится ею во всех трёх отверстиях. Если ты не имеешь возражений, разумеется, – насмешливо добавил Юсташ.

– Ну что вы, мой принц! Ваше желание для меня закон. А эта гордячка вполне заслуживает хорошего урока. Мой отец не сумел как следует объездить её и научить полному повиновению. Я сам собирался сделать это и уже начал своё обучение, когда оседлал её прямо здесь, в зале на глазах у всей челяди. Теперь она получит урок, который надолго запомнит. Правда, я обещал ей дать месяц на оплакивание погибшего мужа, ну да кто станет держать слово, данное женщине.

– Мне нравится ход твоих мыслей, де Варун, и, я думаю, ты пойдёшь далеко. И знаешь, у меня возникла отличная идея. Когда я немного удовлетворю с ней свой аппетит, мы возьмём эту женщину вдвоём. Поделим между собой все её отверстия и покажем свою удаль. Надеюсь, ей понравится, – издевательски хохотнул принц. – Что ты скажешь на это, де Варун?

– Превосходная идея, мой принц. Владеть одновременно с вами одной женщиной – великая честь для меня. Я польщён и готов служить вам всегда и во всём.

– Вот и хорошо. Считай, договорились. Сегодня попируем с моими солдатами от души, а завтра и начнём. Время у нас есть. Мой старый Флэт говорит, что ночью разыграется метель дня на три, а он никогда не ошибается. Так что я окажусь запертым здесь, и развлечение будет весьма кстати. Вряд ли леди сможет ходить после того, как мы с тобой закончим наши забавы. А если окажется слишком выносливой, мои солдаты с радостью довершат дело. Они это любят. Поломанная игрушка никому ведь уже не нужна. Эй, вина мне, да побольше! Сегодня будущий король Англии пирует со своими верными солдатами. Виват!

– Виват принцу Блуаскому! Виват будущему королю Англии! – заревели мощные глотки.

Стоявшие в темноте и не видимые с высокого стола Огла и Симон дрожали как в лихорадке. То, что они слышали, было чудовищно, дико. Надо немедленно спасать госпожу, немедленно. Они переглянулись между собой, обменялись парой слов и разошлись. Симон отправился во двор, Огла поднялась к госпоже.

– Наш план меняется, ягнёночек мой, – сказала она. – Мы отправляемся немедленно.

И она поведала потрясённым женщинам всё, что услышала в зале. Времени падать в обморок от новостей уже не было, и беглянки активно взялись за последние приготовления. Когда час спустя доносившиеся из зала звуки стали совсем уж невразумительными, три закутанные в плащи фигуры проскользнули через заднее крыльцо во двор и осторожно двинулись в конец сада. Там их ждал Симон с тремя мулами в поводу.

– Это хорошо, госпожа, что природа взялась помочь вам. Метель разыграется только к утру. Но вы не должны терять времени. Дорога неблизкая и лёгкой не будет, особенно ночью. К сожалению, я не могу дать вам провожатого. Будем надеяться на волю Господа нашего. Молитесь, и он поможет вам.

Сразу после полуночи трое всадников на низкорослых мулах с мохнатыми сильными ногами тихо покинули поместье через неслышно открывшуюся калитку и вскоре растаяли в темноте.

– Дай Бог вам удачи, леди! Дай Бог вам всем живыми добраться до человеческого жилья и обрести спасение! – тихо прошептал им вслед эконом, осенив их крестным знамением.

Он тщательно расправил отодвинутые кусты, неслышно закрыл и запер калитку, замёл следы и отправился в дом. В зале ещё продолжалось веселье, но всё больше воинов оказывались под столом. Принц уже едва держался в кресле. Симон велел слугам отнести его в приготовленные покои и осторожно уложить в постель, поставив рядом кувшин с вином и кубок. Затем сам отправился на покой, молясь, чтобы исчезновение женщин обнаружилось как можно позже.

Пробуждение хорошо повеселившихся накануне гостей было не слишком приятным. Принц проснулся хмурый и недовольный. Голова болела, глаза видели не совсем ясно. А за окном во всю мела метель. Снег покрыл землю плотным белым покрывалом и носился в воздухе какими-то дикими вихрями, с воем и жалобными стенаниями. Брр! Врагу не пожелаешь оказаться сейчас в чистом поле.

Завтрак был поздним. Только поев немного горячего и выпив кубок эля, принц спохватился, что хозяйка поместья не сошла к гостям. За ней послали, но нигде не смогли найти. Исчезли также приехавшие с ней из отчего дома прислужницы. Хмель мгновенно слетел с Юсташа. Он не терпел, когда его планам и желаниям чинились препоны. И горе тому, кто осмеливался помешать ему. Он хотел эту женщину, и он её получит, если даже для этого придётся перевернуть небо и землю.

Немного позднее обнаружилась пропажа трёх мулов. Стражников допросили с пристрастием. Они клялись, что никто не выходил и не выезжал из поместья ни до метели, ни после того, как она началась. Они клялись всеми святыми, что ни на минуту не отлучались со своего поста. Им, конечно, не поверили. В итоге поместье де Варуна лишилось двух хорошо обученных и сильных воинов, а конюх получил травмы, навсегда превратившие его в калеку.

Принц рвал и метал. Живая игрушка выскользнула из его рук. Но ничего. Он найдёт её, и тогда она вообще пожалеет о том, что родилась на свет. Это он умел. Как умел и упорно идти по следу намеченной жертвы. У него был поистине собачий нюх, и он очень любил охоту на людей. Это возбуждало его.

– Как ты думаешь, де Варун, куда она могла податься? – спросил он у обескураженного таким поворотом событий Холта.

– Думаю, в ближайший монастырь, мой принц. Больше ей деваться некуда. Женская обитель Святого Фрайдсуайда ближе всего к моему поместью, всего полдня пути. Полагаю, она намеревается попросить там убежища. Дорогу к отцу ей самой не осилить.

– Хорошо. Как только закончится метель, мы отправимся туда. Ты едешь со мной. И я не оставлю камня на камне от этого монастыря, если только обнаружу, что они приняли её. Леди – моя законная добыча, и я не упущу её. А сейчас найти мне пару крепких свежих девок. Они пожалеют, что родились на свет, уже сегодня.

Метель бушевала три долгих дня и три ночи. И под звуки метели по всему поместью раздавался женский вой и плач. Для удовлетворения кипящей в душе принца ярости двух женщин оказалось недостаточно. Он жестоко изнасиловал и покалечил шестерых. Одна молоденькая девушка, совсем ещё девочка умерла прямо под ним. Но это была мелочь для принца королевской крови.

На четвёртый день с утра засияло солнце. Земля лежала покрытая толстым слоем белого, искрящегося снега. Мир был чист и спокоен. Но неспокойны были люди. Как только был съеден наскоро поданный завтрак, оседлали коней, и большой отряд вооружённых до зубов воинов вырвался из ворот поместья и рысью двинулся на юго-восток, к женскому монастырю.

Монахини были перепуганы насмерть, когда большой вооружённый отряд остановился под их воротами, и грубый голос потребовал настоятельницу.

Бледная, но внешне спокойная мать Ранульфа вышла к воинам и, узнав принца Юсташа, поклонилась ему. Она прямо и честно ответила на все его вопросы. Да, действительно, ещё перед тем, как началась метель, в ворота монастыря постучала усталая путница на замученном муле. Она попросила приюта. Мать-настоятельница велела ей откровенно признаться, от кого она хочет скрыться. Услышав ответ, она даже не пустила женщину передохнуть и погреться, несмотря на начинающуюся непогоду. Она прекрасно понимает, что воля принца – закон для всех, и никогда не позволит себе выступить против его желания. Пожилая монахиня поклялась на кресте и позволила, если надо, обыскать обитель. Принц был не из доверчивых, и монастырь обыскали. Никаких следов пребывания здесь разыскиваемой им леди не обнаружилось. И люди принца покинули святое место, прихватив в собой молоденькую послушницу. Её тело нашли на другой день недалеко от монастыря, и смотреть на него без слёз было невозможно.

А отряд принца направился на запад, во владения рыцаря Оуэна де Плешара. Там они узнали совершенно неожиданные новости. Оказывается ещё за полгода до разворачивающихся событий рыцарь погиб в схватке между двумя лордами, выступая на стороне своего сюзерена лорда Херефорда. Он был с честью предан земле, а поместье его, оставшееся без хозяина, король Стефан передал другому рыцарю, не желая оставлять без присмотра пограничное владение. Новоявленный хозяин клял всё на свете, когда понял, какой дар ему достался. Проклятые валлийцы не дают ему ни дня покоя, и он подумывает о том, чтобы просить короля Стефана освободить его от этой милости. О дочери почившего рыцаря он ничего не знает.

После такой неудачи принц отпустил Холта де Варуна домой, а сам, расположившись в доме новоявленного землевладельца, принялся думать, в каком направлении продолжить свои поиски. Отказываться от задуманного он не собирался, это было не в его правилах. Конечно, леди могла спрятаться у своих родственников в Уэльсе, но что-то подсказывало ему, что она этого не сделала. Скорей всего она скрывается где-то неподалёку, возможно даже в пределах Херефордшира. Его охотничий инстинкт вёл его обратно в Англию. Принц привык доверять своим инстинктам, и повернул коней на восток.

Вернувшись в Хил-Хаус, Холт де Варун нашёл своё поместье в слезах и печали. Люди оплакивали малышку Мэрин, истерзанное тело которой предали земле. Остальные женщины ещё не пришли в себя полностью и, похоже, кое-кто из них останется калекой. Это не взволновало молодого хозяина, он больше радовался тому, что завёл дружбу с самим принцем Блуаским, будущим королём Англии. Потеря двух солдат тоже не слишком его огорчила. Он посчитал, что это мелочь на фоне более приятных событий. Сам принц Юсташ предложил ему разделить с ним одну женщину. Интересно, как это, каковы ощущения? Наверное, потрясающе приятные. Надо будет попробовать. Возбудившись от этих мыслей, он пошёл искать себе женщину.

Когда удовлетворённый и сытый молодой хозяин сидел с кубком эля в зале, ему пришли в голову более тревожные мысли. Куда всё-таки делась эта сучка, его мачеха? Очень хотелось найти её и научить покорности на всю оставшуюся жизнь. Правда, на охоту за ней вышел сам принц, и становиться у него на пути было глупо. Что ж, надо подождать развития событий.

Примерно через неделю, когда люди во владениях де Варуна понемногу успокоились, в ворота Хил-Хауса постучал замёрзший одинокий путник. Он сказался бродячим менестрелем и, правда, услаждал слух обитателей поместья своим приятным голосом весь вечер. Ему позволили остаться на пару дней, чтобы восстановить силы для дальнейшего пути. А на вторую ночь его пребывания в Хил-Хаусе в самый глухой предутренний час ворота поместья неслышно распахнулись, и внутрь ворвался большой отряд всадников. Всех солдат перебили быстро и бесшумно. Потом во двор выволокли плохо понимающего спросонья Холта де Варуна, прибили его за руки гвоздями к стене сарая, отрезали ему мужское достоинство и после этого забили насмерть. Всех слуг быстро удалили из дома и подожгли его. И пока занималось зарево пожара, всадники так же организовано и бесшумно покинули поместье. Они ничего не взяли из него, только увели красивого мощного коня по имени Гром. С ними вместе исчез и бродячий менестрель.

После этих событий округа затрепетала. Никто не сомневался, что это злодеяние – дело рук валлийцев. Но никогда прежде они не заходили столь глубоко в английские владения. Это было страшно. Правда, умные люди говорили, что происшедшее совсем не похоже на обычный набег, а по всем признакам напоминает акт мести.

Зато состарившийся, но всё ещё бодрый Мэрил ап Томас был доволен и горд своими сыновьями и внуками. Они славно отомстили подлому английскому псу за поруганную честь Валы и убитую им малышку Уну.

 

Глава 3

Выехав за пределы поместья, три всадницы остановились за поворотом дороги. Огла взяла под уздцы мула хозяйки и придержала его:

– Послушай, ягнёночек мой, дальше вы с Истой поедете вдвоём. И не спорь со мной. Я слишком стара для столь долгого пути, который, я чувствую, предстоит тебе. Я буду вам только обузой. Но я сделаю доброе дело, когда извещу обо всём происшедшем здесь твоего отца и твоего деда.

Слёзы навернулись на глаза Валы, но она понимала, что старая няня права. Ей не справиться с трудным и опасным путешествием в неизвестность. Впервые в жизни им предстояло расстаться. Вала помнила свою няню с той первой минуты, когда стала осознавать себя. Няня была частью её жизни, неотделимой частью. И вот теперь эту связь приходилось рвать. У неё столько потерь за последнее время!

Беглянки обнялись и расцеловались. Огла всегда была сильной женщиной. Она не позволила прощанию затянуться, тем более что у них на счету была каждая минута. Метель надвигалась. Старая женщина чувствовала это и поспешила расстаться со своей воспитанницей, хотя сердце рвалось от боли.

Последние слова прощания, и всадницы разъехались. Две из них двинулись на юго-восток, третья повернула своего мула на запад.

Дорога до монастыря оказалась нелёгкой. В темноте безлунной ночи трудно было рассмотреть ориентиры, о которых говорил Симон. Разум оказался бессилен, сработало какое-то внутреннее чутьё, которое вело их правильным путём. Когда женщины достигли подножья холма над рекой Уай, начался снегопад, быстро превратившийся в метель. Подъём на вершину холма, где стояла обитель, стал самым тяжёлым отрезком пути. Но женщины надеялись на тепло и отдых за стенами монастыря и пробивались к цели из последних сил.

Когда они постучали в ворота обители, привратница, услышавшая женские голоса, была удивлена сверх меры. Монахини уже служили раннюю утреннюю мессу, и путницам надо было подождать. Их пустили за ворота обители, но и только. Привратница не могла сама принять решения. В эти смутные времена опасности ждали с любой стороны. Часа полтора, замёрзшие и усталые до предела женщины, едва держащиеся на ногах, стояли, прижавшись к своим утомлённым мулам и пытаясь взять хоть капельку тепла от их тел.

Наконец появилась настоятельница в сопровождении двух пожилых монахинь. Мать Ранульфа была крепкой женщиной преклонных лет, но ещё не достигла старости. Её строгое лицо с правильными чертами обрамлял белоснежный апостольник, на груди виднелся большой серебряный крест.

– Кто ты, дочь моя, и что ищешь в нашей тихой обители? – спросила она, напряжённо вглядываясь в лицо молодой женщины, за спиной которой стояла служанка, готовая в любой момент подхватить госпожу, защитить её.

Это понравилось матери-настоятельнице, она любила верных людей и умела ценить преданность.

– Меня зовут Вала, матушка, – ясным голосом ответила путница. – Я дочь Оуэна де Плешара, владельца Истейта, рыцаря лорда Херефорда и вдова рыцаря Филиппа де Варуна, хозяина Хил-Хауса, погибшего две недели назад. Я ищу защиты от сына моего погибшего супруга Холта де Варуна и принца Юсташа, преследующих меня непристойными домогательствами.

Лицо настоятельницы потемнело, когда она услышала имя королевского сына. Она нахмурилась и отвела глаза:

– Прости, дочь моя, но в таких обстоятельствах я ничем не могу помочь тебе. Пойми, я не могу ставить под угрозу благополучие вверенной мне обители. А она будет поругана и возможно разрушена, если принц узнает, что я приняла тебя под защиту. Прости.

Вала беспомощно опёрлась на руки служанке. Слёзы выступили у неё на глазах.

– Что же мне делать, матушка? Куда идти в такую метель?

– Веруй в Господа, дочь моя, и он придёт тебе на помощь.

Теперь она смотрела прямо в глаза просительницы и добавила очень тихо, но твёрдо, даже с нажимом:

– Выйдя из ворот, поверните направо и ступайте вдоль стены обители.

Громко же добавила:

– Прощайте, и да хранит вас Господь.

Настоятельница повернулась и ушла, за ней последовали обе монахини. Привратница жалостливо посмотрела на падавших с ног женщин, но повела их к воротам и выпустила за стены монастыря в свирепую бушующую метель.

Оказавшись за воротами обители, где рассчитывали найти защиту и покой, женщины растерянно переглянулись.

– Никаких слёз, Иста, – твёрдо сказала госпожа. – Значит, нам придётся самим бороться за свою жизнь. Но лучше замёрзнуть под стенами святой обители, чем попасть в руки этих извергов в облике человеческом. Когда я вспоминаю взгляд того, кого величают принцем, не могу сдержать дрожи. Он ужасен, хуже лютого зверя. Пойдём, милая, Бог не оставит нас.

Они пошли вдоль высокой монастырской стены, ведя мулов в поводу, и уже почти наполовину обошли её, когда открылась маленькая калитка. Высокая, худая как жердь монахиня, приложив палец к губам, пригласила их войти. Несколько шагов, и они оказались перед дверью маленького, крытого соломой строения. Они вошли в него вместе с животными и блаженно расслабились. Здесь было намного теплей, чем на улице. На полу была набросана солома, в огороженном углу навалено сено, на скамье под стеной небольшой кучкой громоздились овечьи шкуры. Монахиня знаками показала накинуть их и устроила женщин на скамье, прикрыв им ноги другими шкурами. Блаженство снизошло на усталых путниц – крыша над головой, широкая скамья и тёплые шкуры. Мулы пристроились к сену. Им тоже было хорошо.

Пригревшись под тёплыми шкурами, Вала задремала. Усталость брала своё, несмотря на крайнее напряжение и страх перед будущим. Она вздрогнула и открыла глаза, когда скрипнула дверь сарая. Вошла настоятельница. Она что-то тихо сказала высокой монахине, та кивнула и вышла. Настоятельница подошла к устроившимся на скамье путницам и жестом показала, чтобы они не вставали. Села рядом. Глаза её смотрели сочувственно.

– Прости, дитя моё, но я не могла поступить иначе, – сказала тихо. – Никто не должен даже догадываться, что я помогаю тебе. А теперь расскажи мне всё, что с тобой случилось.

И Вала поведала доброй женщине всё, ничего не утаила от неё… Та содрогалась, слушая подробности горестной драмы. Потом печально покачала головой:

– Мне страшно слушать твою повесть и трудно решиться сказать то, что мне ведомо, а тебе нет. Но ты должна это знать, дочь моя. Отец Ансельм, который исповедует нас, принёс известие, что твой отец, славный рыцарь Оуэн де Плешар, минувшим летом пал в битве, обороняя границы владений нашего лорда. Так что тебе не приходится рассчитывать на его защиту. Поместье ваше король Стефан передал другому рыцарю, велев оберегать прилежащий к нему участок границы.

Сердце Валы сжалось от новой боли. Отец! Как же так? И она даже не проводила его в последний путь. Одна, совсем одна. Без дома и без родных. Только Иста при ней и осталась. Слёзы защипали глаза и потекли по осунувшемуся лицу, руки нервно сжались.

– Не надо плакать, дитя моё, – ласково добавила матушка, погладив её по руке. – Тебе придётся быть сильной. Кто знает, как долог твой путь? Уходить надо как можно дальше и как можно скорее. И только на восток. Там, если повезёт, можно затеряться. Здесь же тебя быстро найдут. И забудь дорогу в Уэльс, туда тебе не пройти.

Вала кивнула, соглашаясь. Говорить она не могла.

И тогда мать Ранульфа поведала, как видится ей путь к спасению двух беглянок. Сегодняшний день они могут отдохнуть здесь. Она велит навесить на сарай большой замок, да никто и не придёт сюда по такой погоде. В сарае не слишком холодно, и они могут поспать, немного набраться сил. Но как только наступит ночь, надо уходить. Уйти можно через заднюю дверь сарая и известную им калитку. Немного дальше за холмом располагается имение отца Ансельма. Там, на краю участка есть такой же сарай, где можно будет отоспаться весь следующий день. А потом, как стемнеет, двинуться в дальнейший путь. Метель к тому времени начнёт стихать, но успеет замести следы.

Матушка Ранульфа, разумеется, понимала, что самим им дороги не найти. Поэтому дала им в провожатые толкового помощника, пастушка Тима. Он, конечно, мал ростом и юн годами, но сможет быть полезным не хуже иного мужчины. Мальчик он сообразительный и не трус. Да и его вряд ли кто хватиться, во всяком случае, до лета. Вот с мулом будет посложнее, но придётся сослаться на волков, они действительно бродят по округе зимой. Еды в дорогу им дадут – на первое время хватит, а там Тим сообразит, как добыть пищу.

Идти можно в двух направлениях: на юг, в Глостер или на север, в Шрузбери. Глостер ближе, но там менее надёжно. Настоятельница тамошнего монастыря вряд ли защитит путников, особенно если догадается, от кого они бегут. Шрузбери почти в два раза дальше, но зато там можно получить помощь. Настоятельница обители Святой Бригитты мать Иоанна женщина добрая и справедливая, она никогда не выдаст того, кто доверился ей.

Путь в Шрузбери неблизкий, идти придётся в обход больших усадьб и даже монастырям нельзя доверять. Возможно, придётся продвигаться больше по ночам, особенно в начале пути. Тим будет разведывать дорогу. Ему-то можно заходить в обители. И никто не должен знать, что они идут вместе, так будет легче запутать следы, да и добывать пищу и всё необходимое в дороге.

Вошла высокая монахиня, в руках у неё была корзина с провизией. Женщинам предложили перекусить и отдыхать. Уже уходя, настоятельница обернулась:

– Да, достаточно ли у тебя с собой денег, дочь моя?

Вала грустно покачала головой:

– Стыдно сказать, матушка, но нет совсем. В доме мужа мне денег в руки не давали. Всё, что у меня есть, это небольшое ожерелье из розового жемчуга – подарок тётки, сестры моей матери. Иста зашила его в подол моей юбки.

Мать Ранульфа понимающе кивнула и удалилась, пообещав прийти ближе к ночи.

Женщины уснули. Сон их был крепок. Хоть и не топлен сарай, но от ветра защищает, а тёплые шкуры греют.

А матушка Ранульфа тем временем в своих покоях наставляла маленького пастушка, которого давала в помощь бедной леди.

– Ты должен понимать, Тим, – говорила она, – что получаешь от меня очень важное поручение. Леди нуждается в помощи, и ты должен постараться изо всех сил. Я знаю, ты сможешь, ты ведь никогда меня не подводил.

– Нет, матушка, и не подведу, – отвечал мальчик. – Я сделаю всё, что только смогу, раз вы просите меня. Вы так много для меня сделали, я этого никогда не забуду.

– Делать добрые дела – долг каждого человека, Тим. Помни об этом, мальчик.

Настоятельница рассказала, каким путём надлежит двигаться на восток и как лучше обезопасить женщин и себя. Только в Шрузбери станет ясно, что делать дальше. Леди должна покинуть эти места как можно скорее, не оставив следов, это важнее всего.

– Вы скажете мне, матушка, кто идёт по следам этой леди? – спросил мальчик. – Если я буду это знать, то смогу лучше её защитить и уберечь.

Мать Ранульфа задумчиво посмотрела на Тима и решилась:

– Да, тебе стоит это знать. Сам принц Юсташ домогается её, Тим. Я бы очень хотела верить, что он забыл о ней. Но не таков наш принц, это знают все. Он никогда и никому не позволяет нарушать его планы. Боюсь, он будет идти по следу беглянки.

Мальчик покачал головой, понимая всю трудность задачи. Потом вскинул подбородок, глаза его блеснули:

– Бог поможет нам, матушка. Мы справимся, верьте. И молитесь за нас.

– Да, Тим, – улыбнулась настоятельница, – я верю. И, конечно же, буду молиться за вас каждый день. А ты запомни: ты должен идти с леди так далеко, как этого потребуют обстоятельства. Если нужно, останься при ней до конца. И постарайся передать мне весточку из Шрузбери.

Поздно вечером Тим проник в закрытый сарай и привёл с собой взнузданного мула с полными седельными сумками. Он предстал перед леди, которая сильно испугалась от неожиданности, но, увидев мальчика, успокоилась.

– Я Тим, леди, и буду вам служить в дороге, – прозвучали спокойные слова. – Матушка настоятельница велела мне заботиться о вас, и я сделаю всё, что смогу, обещаю вам. Я знаю, какой лютый зверь охотится за вами, и постараюсь быть очень осторожным.

Вала не могла не улыбнуться, слушая спокойные и разумные речи, которые произносил этот маленький, но такой уверенный в себе мальчик.

– Сколько тебе лет, Тим? – спросила она.

– Осенью сравнялось двенадцать, леди, – был ответ. – Но вы не смотрите, что я мал ростом. Я сильный, правда.

Ей хотелось погладить по голове этого ребёнка, но она понимала, что этим может обидеть его, ущемить его мужскую гордость. Ибо перед ней действительно был маленький мужчина, рано повзрослевший и полный веры в себя. Непонятно почему, но она тоже сразу поверила в него, и на душе стало спокойнее.

– Договорились, Тим. Отныне я вверяю твоей заботе две жизни: свою и моей служанки Исты, которая очень дорога мне. Кроме неё у меня никого не осталось рядом. Правда, теперь появился ты, и я очень этому рада, – улыбнулась женщина.

Тим с достоинством кивнул головой и стал готовиться в путь. Были увязаны в тюки несколько тёплых овечьих шкур и приторочены к седлу мула, на котором предстояло продолжить путь Исте. В седельных сумках мула, принадлежащего леди, были их немногочисленные пожитки, которые взяли в дорогу из оставленного позади поместья. Туда же добавили пару тёплых одеял. Ещё три одеяла поместили на мула Тима и там же были съестные припасы в дорогу. Вот и всё. Они готовы в путь.

После недолгого ожидания появилась настоятельница в сопровождении своей верной помощницы (как сказал потом Тим, женщина была немая, но всё слышала и была безгранично предана матушке). Мать Ранульфа тепло улыбнулась путникам, отметив их полную готовность. Недавно пробила полночь, и было самое время отправляться в путь.

– Ну, а теперь последнее, дочь моя, – сказала она. – Когда достигнете обители Святой Бригитты, дашь настоятельнице эти чётки, она поймёт, что ты от меня. С ней можешь быть откровенной как со мной. Но больше ни с кем. Называй себя впредь только именем отца и не упоминай ни имени погибшего мужа, ни названия поместья. Во всём доверяйся Тиму, он не подведёт. И благослови вас Господь.

Она осенила их благословляющим крестом. Потом протянула леди маленький мешочек, в котором звенели монеты.

– Здесь немного серебра вам в дорогу, – добавила. – Жаль, что не могу дать больше. Но надеюсь, что матушка Иоанна тоже поможет вам.

Вала едва сдержала слёзы. Она преклонила колени перед настоятельницей и горячо поцеловала её руку:

– Вы спасли мне жизнь, матушка, и доброта ваша не имеет границ. Я никогда не забуду вас и стану молиться за ваше благополучие и процветание вашей обители до последних своих дней.

– С Богом, дети мои, пора. Я тоже буду молиться, чтобы Господь отвёл от вас беду.

С этим трое путников с мулами в поводу прошли через заднюю дверь сарая и калитку в стене, и метель поглотила их.

Когда после окончания метели вооружённый отряд принца появился у ворот монастыря, мать Ранульфа поняла, насколько была права, спрятав беглянок за пределами стен обители и велев им отправиться в путь, не дожидаясь завершения непогоды. Она с чистыми глазами клялась в своей непричастности к покрывательству сбежавшей леди и от души надеялась, что Господь отпустит ей этот грех, ведь она спасала человеческую жизнь. Даже отцу Ансельму, думала она, не стоит знать о её маленьком прегрешении – зачем отягощать его чувствительную совесть. То, что ожидало молодую женщину, попади она в руки этого лютого зверя, ясно читалось в его взгляде, полном жестокого и мрачного упорства. Да, он не выпустит добычу из рук. И значит, путь бедной леди предстоит далёкий. Только где-то на Севере она, пожалуй, сможет найти надёжное прибежище. У сына короля большая власть, длинные руки и множество преданно служащих ему злобных псов в воинском облачении, привыкших охотиться за людьми.

Мать-настоятельница внимательно наблюдала с галереи храма за отъездом воинов. Сердце рвалось на части от жалобных криков молодой послушницы Агнес, которые сменились надрывающими душу мольбами и стонами, когда с дюжину воинов сгрудились возле её брошенного на снег тела. Не скоро забудет мать Ранульфа её стенания, но помочь бедняжке она бессильна.

Через некоторое время отряд выстроился в походный порядок и тронулся на запад. Стало понятно, что принц рассчитывает найти беглянку в её отчем доме. Что ж, пусть ищет. Это даст время женщинам опередить своих преследователей. Конечно, они не могут ехать быстро и вынуждены соблюдать осторожность. И всё же какое-то преимущество у них есть.

Мать-настоятельница дождалась, пока отряд скроется из глаз, спустилась в свои покои и призвала Джона, который всегда выполнял её поручения за пределами обители. Она объяснила ему, что для завершения работы над новым алтарным покровом срочно необходимы золотые нитки, коих не оказалось в нужном количестве. Джон знает мастера Тимолта в Шрузбери, у которого они всегда берут ткани и нитки. И коль уж он будет там, следует передать матери Иоанне молитвенник, который она давно дожидается. Конечно, нелегко отправляться в дальний путь по такой погоде, но что поделаешь, если есть надобность. А Джон ведь сильный и выносливый мужчина, и лошадь он может взять самую быстроногую. Джон, разумеется, согласился без колебаний, принял из рук матушки кошель с деньгами и незамедлительно отправился в путь. Он привык беспрекословно подчиняться её наказам и исполнять их самым добросовестным образом.

Через пять дней Джон был уже в обители Святой Бригитты. Мать-настоя-тельница приняла из его рук молитвенник и, благословив посланца, отправила его поесть и отдохнуть перед обратной дорогой. Оставшись одна, она открыла молитвенник и в укромном уголке под дорогой кожей нашла маленькую записку. Прочтя её, монахиня глубоко задумалась. «По следам леди, которая попросит у вас убежища, идёт Дикий Принц. Помогите ей всем, что в ваших силах. Свою историю она расскажет сама. М.Р.» – так было написано на маленьком клочке пергамента. Да, было над чем подумать настоятельнице.

Путь до Шрузбери оказался долгим и очень нелёгким. Мулы, хоть и были выносливы, не могли тягаться в скорости с сильными лошадьми. Вот когда Вала снова вспомнила своего Грома. Как жаль, что великолепный конь остался во власти этого злобного ничтожества Холта де Варуна. Плакать она себе не позволила, но сердце ныло.

Путников спасало то, что после метели погода установилась ясная и без сильных морозов. Первые три дня они передвигались по ночам, благо небо было чистым, а луна полной. Днём отдыхали там, где удавалось найти приют. Они обходили большие поместья и монастыри, опасались не только заходить в попадавшиеся на пути селения, но даже близко подходить к ним, не желая, чтобы собаки выдали их. Первый день провели в заброшенном овине, на второй пришлось укрыться в небольшом леске, где Тим умудрился соорудить уютный маленький шалаш. Проехав следующую ночь, они остановились недалеко от большого мужского монастыря. Утром женщины спрятались в неглубоком овраге за монастырскими полями, а Тим отправился на разведку в обитель. Там он рассказал жалостливую историю о своём недужном родителе, который живёт неподалёку от Шрузбери и ждёт сына как помощника и опору. По крайней нужде его раньше отдали в услужение одному фермеру, живущему на берегу реки Уай, там мальчик пас овец и помогал по хозяйству. Но сейчас он нужен родителю и продвигается к нему, несмотря на зиму и холод. Кто знает, сколько осталось жить батюшке? Мальчика интересовало, правильно ли он держит путь. Как лучше и быстрее двигаться дальше? И не дадут ли святые отцы ему своё благословение? Святые отцы накормили отрока, благословили его и дали небольшой узелок с едой в дорогу в придачу к обстоятельному пояснению, как прямее добраться до цели его путешествия.

Дальше рискнули двигаться днём, по-прежнему избегая больших дорог и населённых мест. Но на ночлег попросились в захудалый постоялый двор, хозяин которого был чрезвычайно рад полновесной серебряной монете, что перешли в его руки. Зато мулы были накормлены и поставлены в конюшню. Сами путники получили горячий ужин и возможность спокойно поспать – пусть на соломе, но в теплом доме. Любопытному хозяину была поведана трогательная история Тима и в дополнение к ней не менее душещипательная повесть о любящей дочери, совершающей паломничество к мощам Святой Бригитты, которые, всем известно, по искренней молитве исцеляют от многих болезней. А матушка молодой женщины очень нуждается в помощи святой, поскольку страдает болезнью ног и сама передвигаться уже не может. Большое несчастье постигло их в пути, когда на обоз, с которым они ехали, напали вооружённые люди. Пока впереди кипело сражение, им троим удалось отстать от обоза и спрятаться в леске. Теперь приходится передвигаться самим, а это страшно и опасно. Тим хлюпнул носом и вытер лицо рукавом. История была вполне правдоподобной, и им поверили.

Придуманной Тимом истории придерживались и в последующие дни, когда с большой осторожностью прибегали к помощи посторонних. А последний отрезок пути действительно прошли с обозом, двигающимся в сторону Шрузбери.

Когда величественный замок в излучине реки Северн открылся взглядам путников, Вала ахнула. Она никогда не видела ничего подобного и даже не предполагала, что на свете существуют такие огромные строения. Приближался вечер, и путники поспешили пересечь широкую замёрзшую реку по каменному мосту и въехать в распахнутые до темноты ворота. Стражники зорко осматривали всех въезжавших в город, но ни две измученные женщины, ни худой мальчишка подозрения у них не вызвали. Беглецы оказались, наконец, у цели их путешествия.

Сам город потряс Валу не меньше, чем замок. Сколько домов! Как могут люди жить в такой тесноте и близости жилищ друг к другу? Но смотреть по сторонам особенно было недосуг, главное – узнать дорогу к обители и повидать матушку Иоанну. Тим отправился на поиски монастыря, женщины с мулами остались в узкой улочке недалеко от ворот, спрятавшись в глухом закоулке у стены.

Тим вернулся хмурый и повёл их по извилистым улочкам к монастырю. Там он провёл Валу ко входу в церковь, ещё теплившуюся свечами немногих прихожан, и показал как найти мать-настоятельницу. Пусть она сама скажет леди, насколько плохо обстоят их дела. Тим же просто не мог смотреть в её измученные глаза. Их путь далёк от благополучного завершения.

Матушка Иоанна приняла Валу с добротой и участием, но поведала, что не может сделать для неё слишком многого. Оставив её молиться у мощей Святой Бригитты, сказала, что пришлёт за ней через час-другой. Успокоила, что о её людях позаботятся.

Когда Вала, измученная и продрогшая до костей, уже едва могла выдержать коленопреклонную молитву у раки святой, за ней пришла тихая незаметная монахиня и повела её вглубь монастырской территории. Открыв неприметную дверь в задней стене большого дома, она провела путницу в маленькую тёплую комнату и оставила там. Вскоре появилась мать Иоанна, в руках у неё был кубок с вином и скромный ужин.

– Ничего, дочь моя, – успокоила она, – в твоём положении можно и нужно выпить вина. Поешь и немного согрейся. И не волнуйся за своих людей, они накормлены и в тепле. Ты же расскажи мне свою историю. Кое-что я уже знаю, поскольку мать Ранульфа передала мне весточку. Но мне надо узнать всё, чтобы помочь тебе.

Немного утолив голод и выпив согревающего напитка, Вала рассказала матушке свою трагическую историю, так же откровенно и честно, как в обители Святого Фрайдсуайда – она помнила наставления доброй монахини, спасшей ей жизнь. История произвела сильное впечатление на матушку Иоанну. Но не меньше впечатлило Валу известие о том, что принц, вопреки её надеждам, вышел-таки на охоту и твёрдо намерен изловить беглянку. Это было страшно. Куда бежать? Где спасаться?

Мать-настоятельница покачала головой:

– Положение и, правда, отчаянное, дочь моя. Но не стоит терять веру в милость Господа нашего. Цели достигает лишь тот, кто к ней упорно идёт, не боясь ничего. Ты справишься. Ты сильная, дочь моя. И ты не одна. А я помогу тебе.

Потом они вместе обсудили план дальнейших действий. Продумано было всё до мелочей. Уходить было решено рано утром днём позднее. А пока немного набраться сил. Днём Вала должна была долгое время молиться у мощей Святой Бригитты, чтобы любопытные глаза, если таковые найдутся, видели её усердие. Защита святой, и правда, будет полезна ей и её спутникам. Дальнейший путь они обговорят следующей ночью. А пока Вала может остаться в этой комнате и отдохнуть здесь. Тут её никто не побеспокоит.

Расставшись с доброй монахиней, Вала рухнула на постеленный в углу матрас и заснула глубоким сном. Утром она подкрепилась принесенным ей завтраком и отправилась в храм. Там она прослушала мессу и долго молилась у раки святой. Когда она направилась к выходу, оборванный мальчишка подошёл к ней и попросил милостыню. Женщина остановилась и вложила пальцы в руку попрошайки, как бы вкладывая монетку, шепнув при этом несколько слов. Днём она отдыхала в отведенной ей комнате. Вечером снова состоялось беседа с настоятельницей, последние наставления и кошель денег в руку. Слёзы не удержались и потекли по щекам. Второй раз она получала помощь из рук благочестивых женщин, посвятивших свою жизнь служению Богу. Слова благодарности излились из самого её сердца, чем тронули добрую матушку, умевшую отличать искренность от притворства.

Рано утром следующего дня две монахини верхом на мулах покинули город и направились по дороге на Честер. Это никому не показалось странным. Как не привлек ничьего внимания и худой мальчишка, выехавший немного позднее с группой торговцев. В отдалении от городских ворот, когда их уже не было видно, трое путников воссоединились и повернули своих мулов на дорогу к Ноттингему. Там, в небольшой рощице они дожидались обоз торговцев, двигающихся в том же направлении, и присоединились к ним. Дорога на север продолжалась.

А матушке Ранульфе был отправлен известный ей молитвенник, с которым ушла весточка, что путники отправились в Ноттингемское аббатство.

Передвигаться с обозом было намного легче. Ночевали в странноприимных домах монастырей либо на постоялых дворах. Это было весьма кстати, так как зима брала своё, и морозы крепчали. Три дня пришлось потерять, когда их застал в пути сильный снегопад с ветром; не такая метель, которая помогла беглянкам скрыться из Хил-Хауза, но тоже серьёзна помеха в дороге. Хорошо, что они были совсем недалеко от маленького монастыря на берегу реки Трент. Там и нашли приют. В обозе ехало ещё три женщины: две пожилые и одна молоденькая, худенькая, как девочка. В компании с ними беглянки чувствовали себя спокойнее. Монашеское одеяние они сбросили ещё в лесочке, поджидая обоз, и теперь ничем не отличались от остальных путниц. Тим крутился возле мужчин, оказывая им мелкие услуги и стараясь угодить старому Хемтсу, главному в этом обозе. Приближалось Рождество, а они были ещё далеки от цели.

Торговцев беспокоил проезд через Шервудский лес: там пошаливали разбойники и водились волки. Охрану обоза усилили, оружие раздали всем мужчинам, даже Тим получил лук и стрелы – он умел ими пользоваться. Чтобы не привлекать к себе ненужного внимания, Вала не попросила оружия, но Тима предупредила, что отлично стреляет. И когда в один из вечеров обоз задерживался с достижением очередной цели путешествия – постоялого двора, их попыталась взять в клещи большая волчья стая. В таком положении больше всего полезными оказывались лучники, а их было немного. Тогда-то Вала взяла в руки лук и отличными выстрелами положила трёх волков. Одного убил Тим, ещё четырёх достали стрелы охранников. Хищники отстали от обоза, и вскоре путники достигли человеческого жилья. Женщины ахали и восхищались смелостью и меткостью Валы, даже охранники заметили её успехи, а старый Хемтс прочувствованно благодарил её за помощь. Такое редкое для женщины умение вызвало, конечно, любопытство спутников, и пришлось рассказать историю о детском увлечении луком, которое привили ей старшие братья. С тех пор она и лука в руки не брала, но в нужную минуту детское увлечение сослужило хорошую службу. С этим охотно согласились, и больше к этому вопросу не возвращались.

Ноттингем возник перед ними на холмах над рекой двумя замками, контролирующими переправу через Трент. Один из них, старый, как объяснил старший из охранников, построили саксонцы ещё до прихода Великого Вильгельма, другой возвели по повелению Завоевателя. Огромная военная крепость гордо возвышалась на холме. Проехав в ворота города, беглянки расстались с обозом, тепло поблагодарив спутников за защиту и помощь в дороге. Их путь лежал на восточную окраину города, где под самой городской стеной приютился маленький женский монастырь, к настоятельнице которого они имели рекомендацию. Незаметно отделился от обоза и Тим, как бы затерявшийся в большом городе. Он догнал своих спутниц и присоединился к ним.

Когда маленькая группа достигла стен монастыря, Вала намеревалась пойти прямо к настоятельнице и попросить у неё помощи. Но осторожный Тим не позволил ей этого. Он настоял, чтобы путники устроились в небольшом постоялом дворе неподалёку, а сам отправился узнать, чем здесь пахнет, как он выразился. И чутьё не подвело мальчика. Покрутившись по городу и возле монастыря, он принёс тяжёлую весть. Здесь уже было известно, что люди принца Юсташа разыскивают трёх женщин, совершивших тяжёлое преступление. Многие из жителей города были готовы помочь в поисках, рассчитывая на вознаграждение. В монастырь идти было нельзя, их проверяли в первую очередь. Надо было найти убежище и скрыться прежде, чем кому-то придёт в голову расспрашивать их, откуда и зачем они прибыли.

Женщины, дрожа от ужаса, уединились в маленькой комнатушке, которую сумели получить за двойную цену. Здесь они дожидались Тима, который отправился выискать хоть какое-нибудь место, могущее послужить убежищем. Идти дальше они не могли. Зима, мороз и никакой помощи. Им нужна была передышка.

Поиски настырного Тима увенчались-таки успехом. Он узнал, что в Ноттингеме есть место, которое называют подземным городом – это лабиринт созданных рукой человека пещер, в которых нередко находят приют те, кто не в ладах с законом. Всё лучше, чем охотники за людьми. Тим взялся за изучение местности. Он нашёл более-менее безопасный вход в одну из пещер за северной стеной города. Там мальчик выискал небольшое ответвление в лабиринте, которое можно было легко отделить от основного хода, и к большой своей радости обнаружил маленький отдельный выход из него, почти невидимый снаружи. Теперь нужно было пристроить где-то своих мулов и перебраться в новое убежище. Переселение удалось совершить почти незаметно, правда, и Валу, и Исту пришлось переодеть мужчинами – так было спокойнее. И началась их пещерная жизнь. Самым трудным было переносить холод. Грелись, как могли, используя все одеяла и овечьи шкуры. Тиму удалось натаскать в их убежище еловых веток, которыми они устлали землю под своей общей постелью. Купить еду можно было на рынке, не привлекая особого внимания и не пользуясь услугами одних и тех же торговцев.

В этих мало пригодных для жилья условиях они провели почти весь январь и начало февраля. Время от времени переодетые в мужскую одежду женщины выбирались вместе с Тимом в город, заходили в харчевни и с наслаждением ели горячую пищу. Было очень трудно не выдать себя. Иста ещё могла говорить низким голосом, похожим на мужской, но голос Валы был нежным и мелодичным. Такой голос никак не мог принадлежать мужчине, и ей пришлось изображать немого. Все переговоры вёл в основном Тим. Такое постоянное напряжение очень утомляло женщин, и они долго приходили в себя после этих вылазок.

Прогуливаясь возле женской обители, Тим однажды услышал, что её недавно посетили люди принца. Они допросили настоятельницу и всех монахинь, спрашивая о двух женщинах, которые искали приюта. Никто не видел и не слышал ничего подобного. Какое счастье, что он прислушался к своему внутреннему голосу и не пустил леди в монастырь! Тим был умным мальчиком и обратил внимание, что ищут уже не трёх, а двух женщин. И это могло означать лишь одно – преследователи напали на след обоза. Надо было уходить из города.

 

Глава 4

Принц Юсташ был раздражён и зол до крайности. Подумать только, эта непокорная сука, вдова какого-то захудалого рыцаря пренебрегла его волей, сбежала, лишила удовольствия, которое он уже предвкушал. Её белое тёплое тело вызвало в нём сильное желание. Тёмные, отливающие золотом волосы и глаза, которые показались глубокими как омут, манили его. Он ведь ясно высказал своё пожелание, а она… Что ж, ей придётся ещё не раз пожалеть об этом, когда он отыщет её. Живой ей от него не уйти. И поделом. Неподчинение воле особы королевской крови, будущего короля Англии равносильно государственной измене и карается смертью. Только её смерть будет долгой и мучительной, он не позволит ей уйти быстро.

Жестокий взгляд принца, освещённый изнутри тёмным опасным пламенем, пугал даже его видавших виды воинов. Когда у их господина бывало такое выражение лица, они предпочитали держаться от него подальше и лишний раз не попадаться на глаза. Но сейчас спрятаться было некуда. Люди притихли. Рядом с принцем ехал капитан его отряда, самый верный и надёжный его помощник, не раз выполнявший трудные и щекотливые поручения своего господина. Джек Толбет был беспредельно предан принцу, поскольку тот поднял его из самых низов и сделал рыцарем. Кроме того, будучи сам крайне бессердечным человеком, не ведающим жалости и сострадания, он с удовольствием разделял жестокие развлечения Юсташа, был лучшим в его своре гончих и славился тем, что никогда не упускал добычу.

Отряд продвигался на восток, к Вустеру.

– Ну и что ты скажешь, мой верный пёс? – повернулся принц к своему капитану. – Куда могли направиться эти неразумные женщины?

– Я чувствую, мой господин, что они где-то на востоке. В Вустер они вряд ли подадутся, а вот в Глостер или в Шрузбери вполне могут. Там большие монастыри, в них легче укрыться.

– Пожалуй, ты прав, Джек. Направим коней на север.

Дорога на Шрузбери была неблизкой, но выносливые опытные воины на отличных конях легко справлялись с тяготами пути. Они ночевали в поместьях и монастырях, получали всё самое лучшее и рано поутру отправлялись дальше, оставив за спиной вздохнувших с облегчением хозяев – королевский сын был не самым желанным гостем. И хотя многие в стране знали, что церковь противится помазанию Юсташа на царствование и будущее его неопределённо, никто не решался возражать ему или не выполнять его требований.

На исходе восьмого дня отряд на рысях ворвался в городские ворота. Принц направился в крепость, где комендант предоставил ему лучшие покои и велел устроить пир в честь прибытия важного гостя. Здесь Юсташа ждал гонец от отца. Король требовал срочного возвращения сына. Императрица Матильда, как всё ещё называли дочь Генриха Боклерка, несколько поутихла последнее время, но её юный сын выразил твёрдое намерение бороться за корону. Вторжение войск с материка ожидалось со дня на день, несмотря на зимние холода и частые штормы.

– Щенок, – злобно пробормотал принц. – Мальчишка явно нарывается на неприятности. Надо поубавить ему спеси и научить наглеца уму-разуму.

От этого призыва нельзя было отмахнуться. Речь шла о будущем царствовании. Поэтому принц принял решение поручить дальнейшие поиски беглянки Джеку Толбету, оставив ему небольшой отряд из пяти человек – для поисков это даже лучше. Но настоятельницу монастыря Святой Бригитты он посетил лично. Мать Иоанна клялась, что ничем не может помочь принцу, как бы ни хотела. Когда же Юсташ спросил её напрямую, что за дама появилась здесь несколько дней назад, настоятельница вспомнила, что действительно видела в храме молодую женщину, усердно молящуюся у мощей святой Бригитты, и даже дала ей своё благословение. Но кто эта дама, откуда она появилась и куда исчезла потом, матушка не знает. Она смотрела принцу в глаза прямым честным взглядом и говорила уверенно. Другие монахини ничего не смогли добавить, когда их подвергли допросу. Люди принца проверили все постоялые дворы, но нигде женщины, похожей по описанию на беглянку, замечено не было. Среди опрошенных стражников один вспомнил, что четыре дня назад рано утром две монахини, усердно закрывающие лицо, покинули пределы города. На вопрос, куда они держали путь, стражник ответил уверенно – на Честер.

Что ж, это возможный вариант. Город расположен у северо-восточной границы Уэльса с Англией. Может быть, беглянки пробиваются к валлийцам? Их было двое, но это ничего не меняет. Старуха просто могла не выдержать трудного пути. В Честере возводится большой собор, есть монастырь на реке Ди. Это стоит проверить.

В тот же день Джек Толбет со своими воинами отправился по Честерской дороге. Принц Юсташ покинул Шрузбери утром следующего дня и двинул свой отряд на Лондон. Он знал, что верный Джек не подведёт, беглянка будет поймана и доставлена к нему. А пока вполне можно заняться приятным делом сбивания спеси с мальчишки Генриха. Юсташ считал себя сильным воином и верил в свою воинскую доблесть.

Поездка в Честер заняла пять дней и ни к чему не привела. Никаких следов. Да и звериное чутьё Джека молчало. Поэтому, вернувшись в Шрузбери, он ещё немного походил по городу, разнюхивая обстановку. И был вознаграждён за своё усердие. Один из торговцев поведал ему, что недавно выезжал с обозом в Ноттингем, но приболел в пути и вынужден был вернуться домой, благо, отъехали недалеко. В обозе остался его сын, на которого отец переложил все дела. Когда они покинули город, к ним присоединились две женщины, одна молодая и довольно красивая, явно леди. Другая женщина постарше, некрасивая, она была похожа на служанку. Что было дальше в пути, торговец знать не мог, но его сын и сейчас ещё в Ноттингеме, товара у него много. А сам он рад услужить людям короля.

Джек почуял запах дичи. Он спросил имя молодого торговца и где его можно найти и, не теряя ни минуты, двинулся в путь. Ехали быстро, коней не жалели – рыцарь очень хотел как можно быстрее выполнить поручение господина.

Добравшись до Ноттингема, Джек легко разыскал Сэма Ньюберта, и тот охотно поведал ему историю их поездки. Да, женщины, правда, были, отец всё верно сказал. Они прошли с обозом весь путь. В дороге не особенно разговаривали с попутчиками, о себе не рассказывали. Но когда случилась беда – на обоз напали волки, молодая женщина повела себя необычно. Она взяла лук и очень метко стреляла по хищникам, убила трёх. Когда её спросили, где она освоила такое мастерство, сказала, что её научили старшие братья. Сразу на въезде в город, женщины отделились от обоза, и больше о них никто ничего не слышал. Джек нашёл ещё кое-кого из этого обоза, но ничего нового не услышал. История с волками и меткой стрельбой из лука показалась странной. Но Джек нюхом чуял, что это была именно та женщина, которую они ищут. Но где она делась? В монастыре никто ничего не видел – беглянки здесь не появлялись. Обойдя постоялые дворы, тоже ничего не нашли. Хозяева не видели никого похожего на разыскиваемых женщин. Только на одном постоялом дворе, что находился близ монастыря, хозяин ничего не смог сказать им – три дня назад его внезапно разбил паралич, и он потерял речь.

Джек упорно ходил по городу, прислушивался к разговорам на рынке и в тавернах, но интересного ничего не узнал. Время шло. Нужно было принимать решение. Возвратиться ни с чем он не мог. Доверившись своему чутью, он решил, что женщины уходят на север, и двинулся на Йорк. Этот хорошо укреплённый город может быть привлекательным для тех, кто хочет замести следы. Джек намеревался попасть в город как можно скорее, пока зимняя дорога не сменилась весенней распутицей. Там он и будет ожидать беглянок, если они ещё не достигли цели.

Тем временем, беглецы, напуганные новостями, что узнал Тим, спешно собирались покинуть своё пристанище. Мальчик купил еды в дорогу, забрал мулов с постоялого двора и упаковал вещи. После всех необходимых выплат оказалось, что денег у путников почти не осталось, и это очень их огорчило. Вала хотела продать своё ожерелье, но они не решились сделать это здесь. Всё же их могли узнать торговцы из обоза, и тогда уже ничто их не спасёт. Решили идти в Линкольн. Это был большой город с собором и замком, возможно, там им повезёт больше.

Они не успели добраться до реки Уитем, как разразилась метель, третья за их долгую дорогу. Продвигаться вперёд было невозможно, ночевать без крыши над головой тоже. Путники пали духом. Их спасло то, что послышался звук церковного колокола. Продвигаясь на этот звук, они вышли к большой усадьбе. Это не был замок, однако поместье было очень хорошо укреплено: высокий каменный забор со сторожевыми башнями, глубокий ров, подъёмный мост. Выбора не было – если не попросить помощи у людей, остаётся погибнуть в открытом поле. И они решились. С трудом докричались до стражника на ближайшей башне. Когда их впустили во двор поместья, они едва держались на ногах. Конюх принял у них мулов, Тим из последних сил поплёлся разгрузить поклажу и взять для госпожи необходимые вещи. Иста поддерживала хозяйку, сама едва не падая с ног. Когда их ввели в большой зал, от тепла и света хотелось заплакать. Обитатели поместья с удивлением смотрели на нежданных гостей, но благоразумно оставили все расспросы на потом. Путникам дали подогретого вина и выделили маленькую, но тёплую комнату рядом с кухней. Есть они были не в силах.

Утром, когда был снят вынужденный маскарад, стало ясно, что двое из путников женщины, причём одна из них леди, а третий – мальчик. Надо было давать объяснения, и Вала призналась, что её преследуют по ложному обвинению в преступлении, которого она не совершала, а верные слуги страдают вместе с ней. Хозяева удовлетворились этим. Путникам предоставили убежище.

Поместье Стоунэдж принадлежало сэру Саймону Вудвилу. Его жена леди Сесили, две их дочери и сын составляли семью рыцаря. Старшая дочь супружеской четы Вудвил пребывала в монастыре в Йорке.

Вала понимала, что людям, приютившим её со слугами, придётся раскрыть больше, чем она уже сказала, – нельзя вызывать недоверие к себе, от которого один шаг к подозрению в неблаговидных целях. Она мучительно размышляла о том, что именно может говорить, а что следует утаить. Но всё получилось гораздо проще. Когда днём гостья сидела вместе с хозяйкой в маленькой гостиной, та вдруг утёрла слёзы, оторвавшись от шитья, которым была занята.

– Моя бедная старшая дочь тоже пострадала безвинно, – сказала она. – Девочка и не думала о монастыре, а оказалась там. Уже больше чем полгода прошло, а я всё не могу привыкнуть к этому горю.

Вала посмотрела на женщину с искренним состраданием и попросила её рассказать историю дочери, если, конечно, это можно.

– В нашей беде нет ничего зазорного или такого, что следовало бы утаивать, – был ответ. – Здесь не Лондон, власть короля тут не так прочна, и кое-кто открыто поглядывает в сторону молодого Генриха Плантагенета. Поэтому то, что сотворил принц Блуаский, вызвало у многих возмущение. И лучше бы ему не показываться в наших краях.

Услышав имя Юсташа, Вала вздрогнула и насторожилась.

История оказалась достаточно грязной, что, впрочем, её не удивило, коль в дело оказался замешан наследник престола.

Юная Кэтрин, красивая и весёлая, была помолвлена с сэром Робертом Хеем, сыном сводной сестры лорда Перси. Молодые люди любили друг друга, и родители уже говорили о свадьбе, поскольку девушке весной исполнялось пятнадцать. День бракосочетания наметили на середину лета. В конце мая семья отправилась в Йорк, где живёт сестра сэра Саймона леди Анна, и откуда гораздо ближе и к владению сэра Оуэна Хея, отца жениха, и к замку самого лорда. На их беду в это же время в город прибыл принц Юсташ. Его торжественно принимали в епископском дворце, по этому случаю был дан торжественный приём. Здесь-то принц и увидел Кэтрин. Её живость и удивительная чистота привлекли его внимание. Но когда он попытался сблизиться с ней, девушка испугалась и стала его избегать. И всё же от прямого разговора уйти не удалось. Принц признался, что она ему очень понравилась, и он сочтёт за счастье обладать ею. Всем было известно, что принц несвободен. Его жена, сестра французского короля, почти никогда не показывалась вместе с ним. Но она была, поэтому речь могла идти только о роли любовницы. Принц уверял, что это очень почётная роль, и она окажет великое благодеяние своей семье, сможет многое сделать для родителей и родственников, когда обоснуется в его замке неподалёку от Лондона. Девушка с ужасом слушала эти страшные слова. Она открыла принцу, что обручена с человеком, которого любит и с которым мечтает прожить всю жизнь. Кэтрин со слезами на глазах умоляла королевского наследника отказаться от своих намерений. Ответом ей был мрачный и жестокий взгляд, от которого девушка похолодела. Двумя днями позже с Робертом случилось несчастье – его лошадь понесла, он не смог справиться и погиб при падении. Его отпевали в епископской церкви. Когда принц Юсташ подошёл выразить девушке своё соболезнование, глаза его сверкнули таким откровенным торжеством, что сомнений не осталось – трагический случай был делом его рук.

– Не печальтесь, леди, – тихо сказал он, – мы скоро увидимся с вами.

На другой день Кэтрин отправилась в монастырь, и никто не смог отговорить её. Она была в отчаянии от потери человека, которого любила, и в ужасе от того, что её ждёт, останься она с родителями. Несмотря на молодость и наивность, девушка понимала, что спасения нет. Её может скрыть только монашеский обет. И она приняла его почти что сразу. Настоятельница монастыря мать Джулиана, кузина почившего супруга леди Анны, не стала чинить препятствий, когда узнала эту историю. Так молодая, полная жизни девушка навсегда оказалась запертой за монастырскими стенами, а сердце матери обливается кровью, когда она думает об этом.

– Будь проклят принц Блуаский, – жёстко сказала она. – Я надеюсь, что очень скоро черти в аду примут его душу.

Услышав эту печальную повесть, Вала не удержалась и поведала бедной матери свою историю. А потом они долго плакали, обнявшись.

С этого времени Вала и её слуги стали желанными гостями в Стоунэдже. Ни о какой оплате за гостеприимство речь не допускалась. Больше того, для Валы были переделаны некоторые платья Кэтрин, чтобы беглянка смогла достойно продолжить свой путь.

К обсуждению дальнейших действий был привлечён сэр Саймон. Когда ему была поведана история Валы, рыцарь тихо, но яростно выругался и со своей стороны пообещал сделать всё возможное, чтобы она не попала в лапы к этому разнузданному чудовищу.

– Однако дела обстоят не так просто, как нам бы хотелось, леди, – сказал рыцарь. – Вокруг достаточно людей, готовых предать ближнего своего за мелкую монету. Кроме того, и в этих краях есть сторонники короля Стефана и люди, готовые служить его порочному сыну, видя в нём будущего властелина страны. Хотя здесь многие стали на сторону императрицы Матильды и её сына.

Оценивая положение, сэр Саймон решил, что, прежде всего, нужно придумать историю, объясняющую, как и почему Вала попала в его поместье. Лучше всего, конечно, выдать её за их дальнюю родственницу, скажем, кузину покойной жены дядюшки леди Сесили сэра Джеффри Уэсли, который живёт в Манчестере. Она с отрядом воинов якобы ехала поклониться мощам Святого Ботольфа и попросить исцеления для своей больной матушки. Однако жестокая метель разметала их, и женщина осталась лишь с двумя слугами. Кстати её саму лучше называть, скажем, Элизабет Конниг. Для верности сэр Саймон рассказал немного о Манчестере – небольшом торговом поселении, расположенном в отрогах Пеннинских гор, на реке Эруэлл.

Касательно плана дальнейшего пути Валы сэр Саймон высказался совершенно определённо – ей надо уходить дальше на север. Здесь оставаться опасно. У людей большие уши и длинные языки. Как только пройдёт весенняя распутица, он сам намерен ехать вместе с женой в Йорк, чтобы проведать Кэтрин. Это очень удобно для Валы. Гораздо безопаснее для неё ехать с большим отрядом. Кроме того, в Йорке можно остаться незамеченной, поселившись в доме леди Анны. А там можно будет узнать о верных псах принца. Они, скорее всего, будут искать беглянку в монастыре. Там, в Йорке станет понятнее, куда продвигаться дальше. Сам сэр Саймон считает, что идти надо как можно дальше на север, в Приграничье. Надо поговорить с надёжными людьми и узнать, кто может помочь в этом.

Так и порешили. А пока зима властвовала над землёй, путники отдыхали от долгого и трудного пути. Тим помогал конюху поместья ухаживать за лошадьми и с любопытством расспрашивал о здешних местах, людях – он хотел быть готовым к любым неожиданностям. Иста занималась госпожой, приводя в порядок её саму и туалеты, ведь теперь ей предстояло ехать дальше как леди, в достойном окружении. Сама Вала охотно помогала леди Сесили в шитье и вышивании, много беседовала с ней, рассказывала о зелёных холмах Уэльса, где могла свободно носиться на своём красавце Громе (где-то он сейчас?). О событиях, связанных с её неудавшимся браком и последующем бегстве она предпочитала не говорить – очень тяжело и больно было это всё вспоминать. По вечерам она любила играть в шахматы с рыцарем и значительно усовершенствовала своё мастерство. Отец когда-то научил её этой игре, и ей понравилось. Иногда по вечерам вся семья слушала музыку. Дочери Вудвила Дженни и Этель хорошо пели, а юный сын Трентон наигрывал на лютне.

Это были очень приятные вечера, спокойные и полные тепла. Вала любила слушать рассказы сэра Саймона о здешних местах и особенно о тех, куда ей придётся держать путь дальше.

Время шло незаметно. Вала окрепла и похорошела. Раны, нанесённые ей, потихоньку затягивались, хотя она знала, что никогда не забудет свою светловолосую малышку Уну, и всегда будет помнить отца. В памяти всплывали старая верная Огла, Мэрил ап Томас, дядья и кузены. Это всё её прошлое, к которому теперь нет возврата. А впереди неизвестность, и никто не знает, как закончится её путь, где находится место, которое она сможет назвать своим домом.

Весна в этом году выдалась ранняя и дружная. Как только дороги просохли настолько, что по ним можно было передвигаться, сэр Саймон стал готовиться в путь. Он брал с собой отряд из дюжины хорошо вооружённых воинов. Для защиты поместья оставались капитан стражи, бывалый и опытный воин, преданный рыцарю и его семье, и с ним ещё двадцать солдат. Кое-кто из челяди был обучен держать в руках оружие. Да и защищено поместье надёжно. Поэтому сэра Саймона больше волновало то, как им самим справиться с поездкой. Путь был неблизкий. Рыцарь не один раз проделывал его, хорошо знал все места, где можно остановиться на ночлег, и женщины с ним ехали не впервые. Но что-то его тревожило в этот раз. И он принял решение ехать не прямым, а окольным путём, ближе к морскому побережью. Это были пустынные места, монастыри и постоялые дворы здесь встречались куда реже, но зато и меньше была вероятность нежелательных встреч. Леди Сесили во всём поддержала мужа. Она тоже чувствовала какое-то неясное беспокойство и готова была терпеть неудобства более дальней дороги по мало обжитой местности.

Ранним весенним утром отряд тронулся в путь. Священник поместья отец Иствин благословил отъезжающих и долго ещё провожал их взглядом со сторожевой башни, куда поднялся вместе с молодым господином. Трентон был ещё совсем юным, но уже чувствовал свою ответственность за оставленное на его попечение поместье. Он был очень горд этим. Глядя вслед отцовскому отряду, мальчик с удовольствием думал о том, что теперь-то уж заставит капитана стражи дать ему оружие. Сейчас он здесь господин. А священник думал об этой странной молодой леди, которая появилась так неожиданно и теперь уехала вместе с господином и его женой. Что-то она скрывала. Но что?

Несмотря на то, что весна только наступала, зелень отчётливо пробивалась из земли, а кое-где видны были первые цветы, кажущиеся удивительно яркими после зимней стужи. На этой красоте отдыхал взгляд. А когда впереди показалась небольшая берёзовая роща, нежность первой зелени на деревьях радовала не только глаза, но и душу.

Вала неспешно ехала на серой в яблоках кобылке, которую отдал в её распоряжение сэр Саймон. Она сразу назвала её Ласточкой. Будучи прекрасной наездницей, Вала получала большое удовольствие от этой поездки. Солнце, тепло, пьянящий воздух и ощущение безопасности – ведь она ехала под защитой такого хорошо вооружённого отряда под командованием опытного и знающего эти края рыцаря. Ей неведомы были опасения сэра Саймона и предпринятые им меры безопасности. Она была спокойна и даже впервые за последние месяцы весела.

Леди Сесили, поглядывая на свою гостью, была довольна – пусть девочка хоть немного отдохнёт душой, кто знает, какие ещё испытания ждут её впереди. Муж обещал ей узнать через надёжных людей, кому можно вверить дальнейшую судьбу Валы, чтобы спрятать её как можно дальше и как можно надёжнее от мстительного принца. Но здесь нужно было проявить большую осторожность, и леди опасалась мужского вероломства. Многие мужчины из тех, кого она знала, были способны предать даже близкого друга, если это сулило выгоды им самим. Поэтому Леди Сесили намеревалась, прежде всего, поговорить с леди Анной и матушкой Джулианой.

Тим тоже был весел. Ему дали достаточно резвого коня буланой масти, и это было намного лучше, чем ехать на муле. Мулов они оставили в поместье сэра Саймона – они были лишними в этом боевом отряде. Даже Иста ехала на рыжей кобыле со светлым длинным хвостом. Единственное, что показалось мальчику странным, это направление, в котором они двигались. По его пониманию, ехать нужно было на север, а они двигались в сторону побережья. Куда? Не выдержав сомнений, Тим обратился с этим вопросом к молодому воину Сэмюелу, с которым установил добрые отношения, помогая в уходе за конём. Сэмюэл пояснил ему, что господин опасается людных мест и больших дорог, и поэтому они двигаются к Йорку в обход, забирая на восток в менее людные края. Это удлинит им время в пути, но сделает дорогу более безопасной. Такая осторожность была Тиму по душе. Он успокоился, но, тем не менее, зорко поглядывал по сторонам, не полагаясь целиком на наблюдательность воинов рыцаря.

День за днём продолжался путь на север. Ехали не слишком быстро, так как женщины всё же были менее выносливы, чем закалённые в походах воины. Ночевали не всегда под крышей. Но погода, к счастью, стояла сухая и солнечная. Устраивая ночлег, опытные воины, прежде всего, заботились об удобстве госпожи и её гостьи. Кормились в пути тем, что взяли с собой, дополняя запасы охотой. Здесь очень хорошо показал себя Тим – он был быстрым и сообразительным и хорошо стрелял из лука. Но больше всего удивила спутников Вала, когда, взяв в руки оружие, легко подстрелила двух больших уток над озерком, мимо которого проезжал отряд.

Когда разразилась первая весенняя гроза, путники были, к своему счастью, недалеко от маленькой мужской обители, где смогли, по крайней мере, спрятаться под крышей от мощных дождевых струй, обрушившихся с неба. Потом, правда, пришлось ещё день пережидать, пока подсохнет сразу размокшая дорога. Но конец их пути уже был недалек.

И вот, наконец, на закате дня перед ними возник Йорк. Это был величественный город – город с многовековой славной историей, как узнала Вала от своих спутников. Его возвели ещё древние римляне, сделав столицей североевропейских территорий своей империи. Здесь бывали императоры Адриан и Септимий Север, здесь скончался Констанций Хлор, а его сын Константин Великий был провозглашён новым римским императором. Несколькими веками позже город стал центром христианства Северной Англии. Кафедральный собор возник ещё пять веков назад, епископ Полинус крестил здесь короля Нортумбрии Эдвина и вскоре стал первым архиепископом Йоркским. Город пережил датское владычество и неоднократно подвергался атакам норманнов. После установления их власти в стране Йорк стал укрепляться, был возведен мощный замок. Сейчас здесь действительно было на что посмотреть. Вала слушала эти рассказы с жадным интересом, ей очень хотелось увидеть всю эту красоту своими глазами.

Однако сэр Саймон остудил её пыл, призвав к осмотрительности. При въезде в город женщины ехали в центре отряда воинов, низко опустив на лицо капюшоны плащей. Они прямиком направились в восточную часть города, где среди высоких деревьев парка прятался дом леди Анны, внушительное одноэтажное строение с высокой двухскатной крышей. Въехав в ворота парка, отряд направился прямо к центральному входу, где уже встречала путников хозяйка дома. Радостные возгласы, приветственные объятия, несколько тихо сказанных слов – и женщины, оказались в доме, где их окружили только самые доверенные слуги. Остальных эконом быстро выпроводил из зала, дав им срочные задания. Только после этого женщины сбросили капюшоны.

Леди Анна была умная и наблюдательная женщина. Она сразу почувствовала встревоженное состояние брата и его жены и поняла, что с этим приездом родственников связано что-то не совсем обычное. Поэтому по её повелению Валу и её служанку сразу отправили в выделенные им покои. Их велено было не беспокоить. Челяди утром стало известно, что в дом прибыла дальняя родственница их хозяйки леди Элизабет Конниг, кузина покойной жены любимого дядюшки леди Сесили сэра Джеффри Уэстона из Манчестера. Она пережила большое горе и хочет уйти от мира. Монастырь для неё выбрали в Йорке, тот самый, где пребывает и дочь леди Сесили юная Кэтрин.

После того как леди Анна исполнила свой долг хозяйки, и все прибывшие были сытно накормлены и устроены на ночлег, она надолго уединилась в своей маленькой уютной гостиной с братом и его женой. Выслушав их рассказ о том, как попала к ним молодая женщина, преследуемая мстительным принцем, она печально покачала головой. Опять этот проклятый принц! Но теперь они могут постараться обойти его, помешать его жестоким планам. Это хоть немного облегчит их боль после пережитого по вине этого чудовища горя.

Однако надо быть предельно осторожными, сказала хозяйка. Город неспокоен. Ещё по зимней дороге сюда прибыли люди Юсташа, которые именем короля разыскивают молодую женщину дворянского звания, обвиняемую в тяжёлом преступлении. Эта женщина якобы совершила покушение на жизнь принца, что приравнивается к государственной измене и карается смертью. Было названо имя этой женщины – де Плешар по рождению и де Варун по мужу. Розыски беглянки привели преследователей сначала в Ноттингем, а оттуда в Йорк.

Женщину искали в здешнем монастыре. Архиепископ Йоркский произнёс по этому поводу гневную речь, в которой обличал преступные действия злодейки и призывал жителей быть настороже и помочь королевским посланцам. Так что положение крайне опасное. Если откроется, что они помогают беглянке, им тоже не поздоровится. Юсташ жесток и мстителен. И прикрывается именем отца.

Поэтому ни о каких переговорах со знакомыми рыцарями не может быть и речи. Единственно с кем можно держать совет – это с настоятельницей монастыря матушкой Джулианой. Она может подсказать разумное решение. И делать всё надо как можно быстрее. Опасность поистине велика.

Следующим утром Валу ввели в курс дела, и от её весеннего настроения не осталось и следа. Ей нужно было побыть взаперти, пока пройдут переговоры, а потом быстренько исчезнуть под предлогом ухода в монастырь. Хорошо, что все слышали её новое имя – Элизабет Конниг. Этого имени надо придерживаться и впредь.

Этим же днём Леди Анна с братом и невесткой отправились в монастырь, где повидали молодую монахиню Бригитту (под этим именем приняла постриг Кэтрин) и имели длительную беседу с настоятельницей. Более-менее приемлемое решение было найдено. Беглянке следовало отправиться в замок лорда Грея, дальнего родственника матушки Джулианы, который имеет зуб на короля Стефана за несправедливое решение имущественного спора и теперь держит сторону императрицы Матильды. Он будет рад натянуть нос королевскому сынку. Мужчина он сильный и в своей вотчине имеет неограниченную власть. Конечно, дорога туда неблизкая и довольно трудная, но зато и укрыться можно надёжно. Дальше уже лорд Грей решит, как устроить судьбу беглянки.

Матушка Джулиана написала своему родственнику письмо, в котором изложила коротко, но довольно ясно саму ситуацию и суть просьбы. Она выразила надежду, что лорд не пренебрежёт её просьбой и окажет помощь попавшей в беду молодой женщине.

Отправляться в путь было решено завтрашним утром через северные ворота города, минуя монастырь. Всё же опасность наблюдения за обителью существовала. Сегодняшний визит сэра Саймона и его супруги был вполне объясним посещением дочери. Но повторный приход сюда может вызвать подозрение.

Распрощавшись с доброй настоятельницей и горестно взглянув последний раз на Кэтрин-Бригитту, посетители отбыли из монастыря. Женщины не скрывали слёз, сэр Саймон был мрачен.

Вернувшись домой, принялись готовить Валу в дальнюю дорогу. В целях безопасности было решено вновь переодеть женщин в мужскую одежду. Сопровождать её сэр Саймон выделил трёх воинов, которым доверял больше других. Иста изображала престарелого больного рыцаря, а Валу нарядили оруженосцем. Тим был мальчиком-слугой. Женскую одежду Валы погрузили на запасного коня. Припасов взяли немного, поскольку рассчитывали на постоялые дворы и охоту. Двигаться надо было быстро, и лишняя поклажа только мешала бы.

Дорога их лежала на север вдоль реки Уз. Там предстояло перейти через Пеннинский хребет и на западных отрогах гор отыскать замок лорда Грея. Не так уж и далеко по расстоянию, но придётся попетлять, да и переход через Пеннины никто лёгким не назовёт.

Джон Тирлох, старший среди воинов, был опытным мужчиной. Он тщательно подготовил своих людей, хоть времени было в обрез. Ему сэр Саймон открыл цель путешествия более детально. Остальные два воина приняли задание как должно, полагаясь на командира.

И вот настал час прощания. Уходили очень рано утром, ещё почти затемно, чтобы не привлечь внимания к переодетым женщинам. Прощание было сердечным – хозяева искренне сочувствовали беглянке. Кошель с деньгами был вручён Джону. Вала как самую большую ценность везла письмо матушки-настоятельницы, обещавшее ей поддержку влиятельного лорда.

Женщина ещё раз горячо поблагодарила сэра Саймона за его доброту и заботу, со слезами на глазах поцеловала леди Сесили, тепло обняла леди Анну. Она успела от души привязаться к этим людям, сделавшим ей столько добра, и снова надо было уходить. Снова прощаться.

Последний взгляд сквозь слёзы – и они за воротами владения леди Анны. Ехали неспешно. Нужно было попасть к воротам города к тому времени, как они откроются, и начнётся движение в обе стороны – как в город, так и из него. Им не следует привлекать к себе излишнего внимания. Всё же на близком расстоянии маскарад женщин казался Джону не слишком надёжным.

Им повезло, и стражники не обратили особого внимания на маленький отряд, сопровождавший престарелого рыцаря и двинувшийся по дороге к побережью. Лишь удалившись от города на большое расстояние, отряд повернул на запад. Начался новый этап нескончаемого пути на север.

Было начало лета. Благодатная пора молодой зелени и цветения. Яблоневые сады уже отцвели, но в полях тут и там желтели кусты дрока, цветущий вереск окрашивал склоны холмов в нежные сиреневые тона. Солнце грело, но жарко не было. Такая погода благоприятствовала ночёвкам на природе, и это было гораздо безопаснее постоялых дворов, где всегда много любопытных глаз. Конечно, приходилось опасаться хищников, четвероногих и двуногих, но отряд был хорошо вооружён, а командир опытен. Вала тоже везла лук за спиной, готовая в любой момент им воспользоваться. Пять лучников в отряде – это серьёзная сила.

Пока ехали по холмистой местности, было легко. Но вот начались отроги гор, и стало куда сложнее. Дорога шла вверх, лошади не могли идти быстро, иногда их приходилось вести в поводу. Дневные переходы стали короче. Конечно, дни были долгими, но ведь и места незнакомы, осторожность не помешает. Тем более что шли они не по широкой проезжей дороге, а обходными тропами, подальше от людских глаз.

Первая беда случилась на пятый день пути. Ближе к вечеру небо потемнело, поднялся ветер, и стало ясно, что надо искать пристанища. Горы вокруг не так и высоки, но ущелья между ними каменистые. Джон присмотрел впереди место, где можно было спрятаться под нависающей скалой и людям, и лошадям. Но дойти до него они не успели. Дождь хлынул как из ведра, и дорога сразу стала скользкой. Вьючная лошадь, на которой были все вещи Валы и женское платье Исты, стала скользить. А когда внезапно блеснула молния, и ударил оглушительный гром, животное рванулось в сторону и сорвалось с тропы. Молодой воин Теренс Илвик попытался удержать её, но заскользил сам и обе лошади рухнули вниз. Раздалось короткое мучительное ржание, и всё стихло. Джон велел оставшимся путникам спешиться и двигаться к выбранному им укрытию. Сам он попытался заглянуть в ущелье. Но ничего хорошего там не увидел. Обе лошади лежали внизу. Обе были неподвижны. Молодой Теренс, как видно вылетевший из седла, лежал неподалёку, и положение его тела с несомненностью свидетельствовало о том, что помощь ему уже не нужна. Джон яростно выругался и крепко зажмурился. Слёзы жгли глаза – он любил этого весёлого и смелого парня. И даже не мог спуститься к нему, чтобы закрыть мёртвые глаза.

Джон поднялся к остальным путникам. Они как раз достигли убежища. Но все промокли до нитки. Разговаривать не хотелось – по лицу Джона было понятно, что произошло самое страшное. Их товарищ погиб. Кое-как разожгли костёр под скалой, чтобы хоть немного обсушиться. Женщины дрожали от холода и страха. Джон Тирлох и Бен Льюис держали совет. Тим старался помочь женщинам, но прислушивался к словам воинов. Положение было опасным.

Дождь хлестал всю ночь и весь следующий день. На упавшей лошади Теренса была часть провизии и, что хуже всего, котелок, в котором грели воду.

Тим как-то умудрился набирать воду для лошадей в пустой мех от вина и поить их из выбоины в скале как из корыта. Хорошо, что запас фуража для коней был разложен по всем седельным сумкам. Людям пришлось обходиться сухими лепёшками и собранной Тимом водой. К ночи второго дня дождь утих, но было холодно и сыро. Только утром, когда взошло солнце, стало возможным продолжить путь и немного согреться. И всё равно идти приходилось очень осторожно, потому что мокрые камни оставались скользкими, а сверху ещё стекала вода. О том, чтобы спуститься в ущелье, не могло быть и речи. И люди пошли дальше, оставив за собой погибшего товарища и потеряв двух лошадей. А впереди ещё был перевал, и до него надо было добраться.

На подступах к перевалу им повезло наткнуться на одинокую хижину старого пастуха, который жил в этих горах уже много лет и знал здесь каждую пядь земли. Старик удивился, что путники идут не по проторенной дороге, где легче и быстрее достичь цели. Но не стал выспрашивать их обстоятельства, а просто рассказал, как лучше двигаться дальше, чтобы легче пересечь горный хребет. Узнав, что целью их путешествия является замок лорда Грея, старик посоветовал пройти не ближайшим, а более северным перевалом – там дорога легче и спуск более пологий.

Путники обогрелись в хижине старика, кое-что смогли купить у него из еды и, немного передохнувшие, двинулись в дальнейший путь.

Вопреки опасениям перевал они прошли относительно легко. Спуск здесь действительно был более пологим, и можно было ехать верхом. Это было очень кстати, поскольку все устали от долгого пути, особенно женщины.

Вскоре стало понятно, что замок лорда уже недалеко. И тут случилось второе несчастье за этот долгий путь. Только выехав на равнину, путники увидели движущуюся к ним группу всадников. Их было семеро, и намерения у них были явно враждебные. Отряд приготовился к схватке. Джон и Бен Льюис обнажили мечи. Тим и Вала взяли луки наизготовку. Всадники упорно приближались, что-то крича и выхватывая на скаку оружие. И тогда Вала сделала первый выстрел, свалив с коня ближайшего из всадников. Тим положил второго. Но остальные пятеро налетели на путников, и загорелась жаркая схватка. Вала и Тим отъехали чуть в сторону и выискивали момент, чтобы можно было пустить стрелу, не рискуя попасть в своих. Наконец Тиму удалось подстрелить третьего из нападавших. Джон сразил мечом четвёртого. Бен отчаянно дрался с пятым – здоровенным верзилой, размахивающим боевым топором. Тот теснил воина, стараясь отделить его от остальных. И тут Вала удачным выстрелом ранила этого здоровяка. Тот покачнулся в седле, и Бен смог достать его своим мечом. Вдвоём с Джоном они прикончили последнего врага.

Нападение было отбито, но успокаиваться было рано. Неизвестно, сколько ещё разбойников прячется в этих местах. И Джон приказал быстро двигаться в направлении замка. Вала и Иста рванулись вперёд, Тим шёл почти рядом с ними. Бен, похоже, был ранен, но устремился вперёд. Джон замыкал отряд. Так скакали они с полчаса, когда сзади показалась погоня. Ещё трое разбойников нагоняли их, крича и размахивая топорами. Бен повернул, было, назад, но Джон знаком велел ему скакать к замку, а сам остановился на повороте дороги в месте, удобном для сражения.

– Помоги леди, Бен, – крикнул он, – а я их задержу.

Бен догнал остальных, и всадники понеслись к виднеющемуся уже подъёмному мосту перед замком. Мост был опущен, но на высокой стене над воротами виднелось с полдюжины воинов, вооружённых луками и готовых к отражению атаки. Навстречу выехала большая группа воинов во главе с могучим капитаном. Бен рванулся к ним и прокричал, что на них напали неподалёку от замка, и их товарищ остался задержать нападавших, ему нужна помощь.

Капитан кивнул, и весь отряд помчался от замка, возглавляемый Беном, который показывал дорогу. Вернулись они часа через два, ведя в поводу лошадь с телом Джона. Спасти его не успели. Кто-то из разбойников проломил ему голову. Упавшего на землю Джона быстро раздели, только коня его поймать не успели, когда вдали показался отряд воинов лорда. Разбойники бросились врассыпную и скрылись, оставив на дороге покалеченное полуобнажённое тело Джона. Бен был в отчаянии. Он один остался от маленького отряда сопровождения, данного сэром Саймоном для охраны леди.

 

Глава 5

Когда улеглась суматоха в связи с появлением незнакомцев, путники предстали перед лордом Греем. Это был высокий могучий мужчина средних лет с пышной шевелюрой тёмных волос и проницательными глазами удивительного янтарного цвета. Лицо его пересекал большой шрам, идущий от угла левого глаза через скулу к углу рта. Но, странное дело, шрам этот совсем не портил лорда, напротив, придавал его лицу мужественность. Было видно, что это сильный мужчина и отменный воин.

Лорд внимательно оглядел уставших, покрытых грязью и пылью людей. Странная компания, непонятная.

Вала шагнула вперёд, стянула с головы плотно облегающую её шапку и тряхнула длинными тёмными волосами, вспыхнувшими золотом в свете ярко горящего камина. Она молча протянула лорду письмо матери Джулианы. Тот прочёл послание и посмотрел вопросительно. И тогда Вала попросила убежища для себя и своих людей. Она пообещала лорду дать любые объяснения после того как они похоронят Джона и немного придут в себя. Лорд согласился с этим, отложив разговор до утра.

Воины лорда быстро выкопали могилу для погибшего воина под стеной замка и приготовили тело к погребению. Замковый священник отец Игнасий прочёл над ним заупокойную молитву. Вала первая подошла проститься с погибшим. Слёзы текли по грязным щекам, горло сжимала судорога. Этот человек выполнил свой долг до конца, защищая её и спутников. За эти дни совместной дороги она хорошо узнала его, рассмотрев за суровой внешностью закалённого воина доброе и отзывчивое сердце. Было больно терять защитника и друга. Ибо Джон относился к ней, как добрый друг. Она погладила его сложённые на груди руки и, наклонившись, поцеловала в холодный лоб.

– Прощай, Джон, – прошептала она. – Пусть ангелы примут твою душу. Я буду помнить тебя всегда.

Она отошла, уступив место своим спутникам. А Теренса даже похоронить не удалось, подумала. Как тяжёл и опасен оказался её путь.

После похорон путников провели в маленькую комнату за кухней, где они смогли привести себя в относительный порядок, поесть и поспать, наконец, в тёплой и уютной постели. Правда, после этого тяжёлого перехода любая постель в обжитом месте покажется райским уголком. Но, так или иначе, выспаться удалось, несмотря на всё пережитое и горечь утрат. Плохо было то, что ни Вала, ни Иста не могли переодеться в женское платье – все их вещи покоились сейчас на дне ущелья, под охраной несчастного Теренса. Да и место это найти вряд ли получится, если даже лорд даст людей на поиски. Хорошо хоть в седельной сумке у Валы сохранились гребень и чистая камиза. И маленький мешочек с семенами дикой моркови, которые она всегда имела при себе, помня о том, что она женщина, молодая женщина, а значит, в любой момент может стать жертвой мужской похоти. Старая няня научила её этому проверенному средству защиты ещё в Хил-Хаусе и всегда собирала для неё семена в сезон.

Утром Вала вышла к завтраку всё в том же мужском костюме, но умытая, причёсанная и отдохнувшая. И лорд увидел, что приютил в своём замке молодую красивую женщину. Тем более захотелось ему услышать её историю. Из письма аббатисы он понял только, что эта женщина спасается от преследования принца Юсташа и нуждается в убежище. Само по себе имя дикого принца уже вызывало в нём желание к противодействию – принца не любили и не признавали за достойного наследника здесь, на севере. В этих краях было много сторонников императрицы Матильды, а ещё дальше на север, за Чевиотскими горами был готов силой оружия поддержать Матильду её дядя – король Дэвид Шотландский.

После плотного завтрака, состоявшего из сыра, домашней ветчины и овсяной каши в хлебных корках, запитого тёмным элем, лорд пригласил свою гостью к очагу, где стояли два удобных стула, и предложил занять один из них. Он ждал объяснений.

И Вала объяснения дала. Она была очень осторожна в своём рассказе, честно освещая события, но избегая излишних подробностей, которые просто не могла поведать мужчине. Лорд её понял. Ему было ясно, что женщина пережила много бед, но он даже представить себе не мог, до чего искалечена душа его гостьи.

В завершение рассказа Вала ещё раз попросила убежища для себя и своих людей, хотя бы на время. При этом честно сказала, что расплатиться за пребывание в замке ей нечем – единственное её достояние, жемчужное ожерелье, покоится на дне ущелья вместе с её одеждой, а деньги, которыми обеспечил их сэр Саймон, были на поясе у Джона и пропали при нападении разбойников. Она не знает, как оплатить гостеприимство, но готова работать в замке наравне со служанками, чтобы заработать свой хлеб. Иста ещё крепкая женщина и тоже может работать в замке. А юный Тим прекрасно управляется с лошадьми. Да и сами лошади тоже могут пойти в счёт оплаты.

Выслушав её, лорд Грей согласно кивнул головой. Да, он понимает положение дел и готов предоставить убежище беглянке. Однако решение вопроса оплаты его не устроило.

– Зачем же работать служанкой? – спросил он. – Ведь у каждой красивой женщины всегда есть чем заплатить, не так ли?

– Нет! – вскрикнула Вала, и глаза её наполнились ужасом.

– Да, – ответил лорд. – Вы ляжете со мной, леди, или можете сейчас же отправляться дальше в поисках другого убежища.

Он видел, что здесь что-то не так, но не мог понять, что именно. Разве он предложил что-то страшное? Обычное дело. Почему эта женщина так перепугана? Что внушило ей такой ужас? Ведь он вполне привлекательный мужчина, и многие женщины признают это. А леди Адела… Нет, о ней сейчас думать не надо. Лорд смотрел на свою гостью и видел, как в глазах её замерзает жизнь. Но она не отвела взгляда, сглотнула ком в горле и тихо сказала:

– Да, будет так, как вы хотите, милорд. Только спасите моих людей.

– Договорились, леди, – завершил беседу хозяин. – Вечером после ужина вас проводят в мою опочивальню. А пока я велю подготовить для вас покои на втором этаже. Вам принесут лохань, и вы сможете выкупаться. Думаю, вам этого хочется. Вашего мальчишку я пристрою на конюшне, вместе с моим конюхом Хью, а служанка может ночевать в вашей комнате, там есть выдвижной матрас. Вы довольны?

Вала лишь наклонила голову в знак согласия. Говорить она не могла. Чёрный ужас охватил её при мысли о том, что будет вечером. Но такова плата, которую потребовал лорд за их спасение и своё гостеприимство. И она заплатит эту цену, как бы тяжело и страшно ей не было.

А лорд Грей принялся наводить порядок в своём маленьком гарнизоне. Его воины были сильны и прекрасно обучены. Они пытались отыскать разбойников, напавших на маленький отряд путников почти у самого их замка. Но те разбежались, как крысы, в разные стороны при виде опасности. Пришлый воин, молодой ещё мужчина, но уже повидавший немало на своём веку, понравился лорду. Он был ранен в последней схватке, но его уже перевязали, напоили вином, и состояние его не вызывало опасений. Бен Льюис, как он представился, ещё раз рассказал лорду о событиях их оказавшегося столь трудным пути из Йорка. Помнит ли он место, где произошла первая трагедия? Да, пожалуй, он найдёт его. Хочет ли он вернуться в Йорк? Нет, он предпочтёт остаться с леди, чтобы помогать ей и дальше. Неизвестно ведь, как сложится её дальнейшая судьба. А он один остался из данной леди охраны. Он уверен, что Джон Тирлох, да упокоит Господь его душу, решил бы именно так. Лорду понравились ответы молодого воина, и он предложил ему пока что войти в состав гарнизона замка. Предложение было принято с благодарностью. И ещё решили, что через два-три дня, когда рана Бена затянется полностью, он с отрядом из десяти воинов отправится к месту гибели Теренса, чтобы похоронить товарища и привезти вещи леди – не ходить же ей, право слово, в мужской одежде, а подходящей для неё женской в замке не сыщется.

Вала тем временем осваивалась в новых покоях. Первое, что она сделала – хорошо искупалась в горячей воде, тщательно вымыла голову, отчего волосы засияли тёмным золотом. На помощь была призвана экономка замка, и они вдвоём с Истой нашли-таки возможность сделать для леди хоть одно женское одеяние. Оно было в высшей степени скромным, но приличным – юбка из тёмно-синей, почти чёрной шерсти и туника из светлой серой камки. Труднее оказалось с обувью. Изящных дамских туфелек в замке не водилось. Пришлось обуть грубые деревянные сабо. Зато как приятно было снова ощутить себя в привычном женском облике. Найти одежду для Исты оказалось проще. Вала была искренне благодарна доброй женщине за помощь. Нэнси, как звали экономку, только улыбнулась в ответ и сказала, что совершать добрые дела – обычное дело для каждого христианина. Вала же возблагодарила Господа за то, что он позволил ей встретить на столь трудном, даже трагическом жизненном пути так много добрых людей, с готовностью пришедших ей на помощь. В своих молитвах она поминала их всех, теперь будет поминать и Нэнси.

Когда вечером Вала спустилась в большой зал замка в своём женском облике, лорд Грей был приятно удивлён. Она оказалась даже лучше, чем он думал поначалу. И она сумеет хорошо согреть его одинокую постель. Весь его мужской опыт говорил о том, что перед ним женщина, способная принимать и дарить наслаждение. Только вот глаза у неё были замёршие, неживые. И есть она не стала.

Вала не видела, как выглядят её глаза – точь-в-точь как воды глубокого пруда, подёрнутого зимней ледяной коркой. Есть она не могла – кусок не проходил в горло. Поэтому она ограничилась бокалом вина и, извинившись перед хозяином, ушла к себе. Когда за ней часом позже пришла служанка, Вала была готова. Она собрала всю свою волю, чтобы не дрожать так отчаянно, и всё же была очень напряжена. Войдя в покои лорда, она увидела его стоящим у очага и задумчиво глядящим в огонь. Лорд приветливо улыбнулся ей и протянул руку, чтобы проводить к огню. Только огромным усилием воли женщине удалось не отшатнуться от протянутой руки. Но её ладонь была холодна как лёд, и лорд это заметил.

– Вы замёрзли, леди, – сказал тихо, – и немудрено: вы ведь совсем ничего не ели за ужином. Сейчас я дам вам подогретого вина и согрею своим телом в постели.

Он протянул ей чашу с вином и подождал, пока женщина справится с ней. Вала охотно выпила горячего вина, понимая, что это поможет ей хоть немного расслабиться. И всё же, когда лорд раздел её, уложил на мягкую перину и, быстро скинув одежду, сам лёг рядом, леденящий ужас охватил молодую женщину, и она готова была бежать без оглядки из этой комнаты. Только ноги не подчинялись ей. Она замерла, сжавшись в комочек, плотно зажмурила глаза в ожидании неизбежной боли. Лорд смотрел на неё с удивлением. Попробовал обнять, но тело женщины было твёрдым и холодным как камень. Только крупная дрожь пробегала по нему волнами.

– Боже, девочка, кто сделал с тобой такое? – спросил он совсем тихо. – Скажи мне, тебе станет легче, поверь.

Вала открыла глаза, посмотрела ему в лицо и, увидев во взгляде янтарных глаз истинное сочувствие и доброту, вдруг расплакалась, и слова полились из неё потоком. Она говорила и говорила, без утайки и без стеснения, забыв, что перед ней мужчина и открывая ему все глубины своего страдания, своей боли. Она не заметила, как лорд потихоньку обнял её, прижал к своему телу, согревая и поддерживая. Он был потрясён. Эта женщина была знакома только со звериной сущностью мужчины. Она даже не подозревала, какими сладкими могут быть объятия мужчины и женщины, когда у них есть обоюдное желание.

– Девочка моя, бедная моя девочка, – прошептал он. – Тебе действительно досталось лиха больше, чем многим другим женщинам. Но жизнь ведь ещё не кончена, и ты должна узнать светлые её стороны тоже. Я покажу тебе, но не сегодня. Сейчас спи. Отдохни и наберись сил. Завтра мы поедем с тобой на прогулку, и я открою тебе прекрасные места, которые радуют глаз и согревают душу. Усни, девочка моя. Спи и ничего больше не бойся.

Он обнял её ещё крепче, прижал к своему большому тёплому телу, и Вала не сопротивлялась. Она вдруг почувствовала, что ей действительно хорошо здесь – в этой комнате, в этой постели, в объятиях этого чужого, но такого доброго мужчины. И она заснула, впервые по-настоящему спокойно за последние несколько лет, с тех пор как покинула отчий дом. А лорд долго лежал без сна, размышляя о том непростом положении, в котором оказался. И как ему помочь этой несчастной девочке, как исцелить её от ран, нанесённых двуногими животными самого худшего пошиба? Будь проклят этот зверь в облике человеческом, которого именуют принцем. Неужели Господь допустит, чтобы такое чудовище получило власть над страной?

Вала проснулась утром и почувствовала, что ей хорошо здесь – тепло и уютно. Вспомнила вчерашний вечер и засмущалась. Как могла она говорить такие вещи мужчине? Но в этом было и освобождение, как будто нарыв на теле вскрыли ножом – вначале больно, но потом за этим следует облегчение. Одевшись, она спустилась в зал. Увидев за высоким столом лорда, опустила глаза и покраснела. Лорд улыбнулся ей:

– В чём дело, девочка? Отчего мы краснеем? Всё хорошо. Я жду тебя. Завтракай, и поедем на прогулку.

На этот раз Вала не стала чиниться, поела с аппетитом и испросила разрешения пойти переодеться – всё-таки ездить верхом удобнее в мужской одежде. Лорд не возражал. Ему эта девочка была мила в любом виде.

Иста помогла своей леди переодеться. Они перекинулись парой слов, и служанка поняла положение дел. Значит, семена моркови пропали даром. Но сегодня уж они точно понадобятся, поэтому лучше принять.

Около конюшни уже стояли готовые к выезду кони. Серая в яблоках кобылка Валы встретила её нежным ржанием. Из сарая вышел улыбающийся Тим. Он сказал леди, что Бен уже поправляется, рана у него неглубокая. И лорд предложил Бену остаться пока в гарнизоне замка – тот отказался покидать госпожу.

Новости были хороши. И Вала отправилась на прогулку в отличном настроении. Они ехали с лордом бок о бок, сзади в некотором отдалении следовал отряд сопровождения из полудюжины воинов. Да, здесь на севере, где до границы уже недалеко, люди были настороже всегда. Впрочем, как и у неё дома. Дом! Такой далёкий и такой родной. Увидит ли она его ещё когда-нибудь?

Дорога шла с холма, на котором возвышался замок, и поворачивала в сторону леса. Это было направление, противоположное тому, с какого прибыл их маленький отряд. И здесь было действительно красиво. Лорд говорил, что в лесу полно зверья и дичи, водятся олени, а дальше расположено небольшое озеро, где ловят рыбу и охотятся на уток. И, правда, озеро открылось взгляду путников часа через полтора. Не такое уж и маленькое. В нём, наверное, приятно купаться в летнюю жару. И даже на лодке можно плавать. Лорд улыбнулся её восторгу и пообещал, что они обязательно приедут сюда купаться, когда вода станет теплее, пока она ещё совсем холодная. Но на лодке поплавать можно уже теперь. Лодка нашлась в камышах, привязанная в высокому колу, торчащему из воды. Лорд отвязал её и помог гостье занять удобное место на корме. Сам сел на вёсла, и берег стал отходить. Они вышли на простор, вокруг была тишина, покой, только птица иногда вскидывалась в камышах. Солнце светило мягко, грело, но не палило. Как давно ей не было так хорошо, так спокойно на душе! Прогулка удалась на славу. Когда они причалили к берегу, солдаты уже разложили на земле нехитрую закуску – хлеб, сыр, жареный цыплёнок, сидр. Лорд расстелил на земле плащ, и Вала с удовольствием присела к импровизированному столу, отведала всего понемногу, выпила сидра. Лорд подкрепился вместе с ней. Солдаты тоже перекусили. Пора было отправляться в обратный путь.

Обратная дорога показалась женщине быстрее. Поездка была очень приятной. Она получила огромное удовольствие. По пути попросила лорда взять её как-нибудь на охоту. Она ведь и стрелять умеет. И неплохо владеет луком. Разбойники, напавшие на них по пути в замок, могли бы это подтвердить, коли остались бы в живых. Вспомнила Вала и зимнюю дорогу в Шервудском лесу, когда на их обоз напали волки. Воспоминание омрачило настроение, напомнило, что люди принца идут по её следу не хуже хорошо обученных гончих. Защитит ли её лорд Грей?

Лорд, чутко уловив перемену в её настроении, постарался отвлечь внимание Валы на окрестные красоты, показал уютную маленькую поляну, где цвели высокие ярко-синие колокольчики. Вала не удержалась и, спешившись, набрала большой букет этих весёлых цветов. В замок она вернулась уже спокойной и умиротворённой. Что будет дальше – неведомо, но сегодня ей хорошо, и грех омрачать такой день.

Когда пришёл вечер, и все спустились в большой зал на ужин, Вала была уже намного спокойнее, чем накануне. Она понимала, что сегодня ей тоже придётся ночевать вместе с хозяином, но это почему-то пугало меньше, чем прежде. Может быть, не так всё и страшно? Может быть, лорд не причинит ей боли? Она хотела на это надеяться, но страх всё же затаился где-то в глубине души, готовый в любой момент выйти на свет и превратиться в панику.

Войдя в комнату лорда, Вала как и вчера застала его возле огня. Лорд ждал её. Улыбнувшись, он принялся раздевать её. Потом разделся сам и позволил женщине посмотреть на своё обнажённое тело. Он был хорош – высокий, мускулистый, широкоплечий. Сильные руки, могучие ноги. Его мужское достоинство скрывалось в завитках густых тёмных волос. Вала нашла лорда красивым мужчиной. Когда он лёг рядом, она уже не сжималась от ужаса и даже с некоторым любопытством ожидала развития событий. А лорд стал просто ласкать её обнажённое тело, гладил плечи, бёдра, живот. Это было приятно. А когда он стал целовать её лицо, шею, грудь, стало совсем хорошо. Потом лорд приподнялся над ней, заглянут в глаза и приник к её губам. Его губы были тёплыми и мягкими, однако становились всё требовательнее. Рука скользнула вниз, проникла между бёдер и коснулась чего-то сокровенного, что никто и никогда ещё не ласкал. От этого прикосновения по телу разлилось тепло, а между бёдрами стало влажно. Почувствовав её готовность принять его, лорд бережно накрыл её своим телом, затем медленно и осторожно вошёл в неё. Вала была потрясена – боли не было, но проснулось желание чего-то большего, она сама не могла понять чего. Хотелось только, чтобы он не выходил из её тела и двигался, двигался.

– Пожалуйста, – прошептала она.

Она просила, сама не зная чего. И лорд откликнулся на эту просьбу. Поцелуи его стали горячей, движения сильнее и размашистей. И, наконец, Вала получила то, к чему стремилась. Её как будто подняло вверх, к высокому небу, а затем мир взорвался тысячей огней, и она содрогнулась от наслаждения. Вздрогнув последний раз, она услышала его удовлетворённое рычание и почувствовала, как горячая лава его страсти заливает её тело.

Вала нескоро пришла в себя. Лорд лежал рядом, по-прежнему обнимая её. Его устремлённые на неё глаза улыбались. Смущённо улыбнувшись в ответ, Вала решилась задать вопрос:

– Это всегда бывает так потрясающе сладко, милорд?

– Всегда, моя девочка, когда двое хотят друг друга. А когда любят, тогда вообще сказочно прекрасно. Любовь – это самый драгоценный дар, какой Господь дал людям. И – Джеймс, девочка, меня зовут Джеймс.

Вала потрогала рукой его лицо, провела пальцем по шраму и улыбнулась. Этот мужчина дал ей блаженство, которого она не знала прежде, даже не подозревала, что такое возможно. Думала, что близость с мужчиной – это всегда боль и унижение. А оказалось…

– Расскажите мне о любви, Джеймс, – попросила она. – Я ничего не знаю об этом, хотя мне уже скоро тридцать, и я была женой и матерью.

– Любовь, девочка, – ответил лорд, – это такой дар небес, который не каждому даётся. Но тот, кто получил этот дар, счастлив на земле и будет счастлив на небе. Любовь поселяется в сердце человека навсегда, она греет его, даёт ему силы идти по жизни, сражаться и побеждать.

– Тогда расскажите мне о своей любви. Она светится в ваших глазах.

Лорд улыбнулся, привлёк Валу к себе на грудь и стал говорить. Глаза его потеплели, стали удивительно прозрачными и как бы засветились изнутри.

– Моя любовь, девочка, пришла ко мне, когда я был уже вполне зрелым мужчиной, искушённым как в битвах, так и в отношениях с женщинами. Мне нравилось ласкать женские тела, получать ответные ласки, но это было просто приятно. Гром грянул, когда на торжественном приёме у лорда Перси я увидел свою Аделу. Она была хороша, бесспорно, хороша. Но не это главное. Красивых женщин я повидал и приласкал на своём веку немало. Однако сердца моего ни одна из них не затронула. Когда же я встретился глазами с Аделой, во мне всё задрожало. Склонившись над её рукой и почувствовав тепло её кожи, я понял, что пропал. Я совсем не знал этой женщины, но уже понимал, что дальше жить без неё не в состоянии. Когда мы познакомились ближе, я узнал, что она не только красива, но и добра, и чиста душой. К моему счастью, Адела тоже полюбила меня. Но она была несвободна. Она и сейчас несвободна. Её муж, граф Хьюберт владеет большим замком и обширными землями здесь, на севере. У них растёт сын Уильям, ему сейчас четырнадцать лет. Он наследник своего отца, и Адела, конечно же, не может рисковать его будущим. Она любит меня всем сердцем, я это знаю, чувствую. Но живёт со своим старым нелюбимым мужем. Родители выдали её замуж за графа совсем девочкой, и никого, разумеется, не интересовали её чувства. Этот брак был выгоден семье, и этим всё сказано. Моя бедная Адела жила без любви, отдаваясь по необходимости своему престарелому супругу. Он же был удовлетворён тем, что получил наследника, и не особенно донимал жену своей любовью. Теперь-то он и вовсе старик. Но пока он жив, мы не можем быть вместе. Иногда, когда тоска совсем уж одолевают мою любимую, она срывается с места и приезжает ко мне. И тогда наступает рай. Мы оба верим, что придёт день, когда Адела сможет оставить замок мужа своему сыну, как наследнику титула и земель, а сама приедет ко мне – навсегда. И тогда мы будем счастливы. Я даже верю, что любимая успеет родить наследника и мне. Вот такова любовь, девочка.

Вала широко открыла глаза, слушая эту откровенную повесть.

– Но как же вы можете, Джеймс, – удивлённо спросила она, – как вы можете дарить наслаждение мне, держать меня в своих объятиях, когда в сердце вашем живёт любовь к прекрасной женщине?

– Ну, это разные вещи, девочка, – задумчиво ответил лорд. – Мы, мужчины, так устроены, что не можем долго обходиться без женщины. Такова наша природа. Мы должны производить потомство. И производим его, а как же. В моих владениях растёт не меньше десятка моих отпрысков, почти все мальчики. И я забочусь о них, поверь. А уж если производить потомство, почему не дать удовольствие женщине? Так и живём мы. Но когда моя Адела приедет ко мне, других женщин в моей жизни уже не будет, это верно так же, как то, что моё имя Джеймс Грей.

– Ну а ты, девочка, – добавил он, улыбнувшись, – отдельный разговор. Ты – замёрзшая птичка, залетевшая в мой дом. И я хочу отогреть тебя, вернуть тебя к жизни. А потом отпущу, чтобы ты шла своим путём и отыскала свою любовь. Но прежде я научу тебя любить, испытывать радость и блаженство от близости с мужчиной. Только так ты сможешь стать счастливой сама и подарить огромное счастье и радость своему избраннику.

Вала улыбнулась в ответ, и впервые в её улыбке проскользнуло что-то похожее на кокетство.

– По правде говоря, милорд, – застенчиво сказала она, – мне понравился ваш первый урок, и я не прочь продолжить обучение. Можно даже прямо сейчас, если вы не против.

– Ах ты, плутовка, – расхохотался лорд, – быстро вошла во вкус. Сейчас я выпью немного вина, и силы вернутся ко мне. Ты такая сладкая, девочка, что святого введёшь в грех.

Лорд поднялся с постели, налил две чаши вина и подал одну своей новоявленной любовнице. Они с удовольствием выпили ароматный напиток, и два тела вновь сплелись в объятии.

Так свершилось, наконец, превращение Валы в настоящую женщину. Ей было двадцать восемь лет.

 

Глава 6

Дальше время для Валы пошло как в сказке. Каждый день она гуляла, занималась немного замковым хозяйством, помогая Нэнси управляться с делами. А по вечерам отдавалась жарким объятиям лорда, наслаждаясь каждой минутой их близости. Лорд тоже был доволен. Вала скрасила его ожидание.

Теперь Вала смогла как следует рассмотреть замок Гринхил, где нашла не только убежище и защиту, но и исцеление как женщина. Замок был хорош. Внушительное сооружение возвышалось на высоком зелёном холме, вполне оправдывая своё название. Высокие стены с шестью сторожевыми башнями, соединёнными между собой крытыми переходами, служили надёжной защитой. Мощный донжон из светло-серого камня гордо вздымался над многочисленными хозяйственными сооружениями. Двор был чисто выметен. От ворот к главному входу в донжон вела выложенная камнями дорога. На стене надвратной башни был выбит герб лорда – расправляющий крылья орёл, сидящий на одинокой ветке, и гордый девиз «Смотрю, вижу, побеждаю». Всё это было очень внушительно и создавало у Валы ощущение безопасности. Да, под крылом у этого орла она смогла, наконец, расслабиться после длительного напряжения.

Особенно тронула Валу её находка – позади замка в углублении между задней стеной донжона и примыкающим к нему помещением для гарнизона чьей-то заботливой рукой был разбит маленький садик. В нём было несколько кустов роз, какие-то незнакомые ей кустарники и ромашки среди зелёной травы. Там же стояла каменная скамья. Обнаружив этот райский уголок, Вала часто приходила сюда, наслаждаясь видом и ароматом цветов.

Спустя несколько дней после её преображения в женщину вернулся из недалёкого похода отряд, с которым ездил и Бен. Солдаты привезли её поклажу, которую нашли на дне ущелья. Они похоронили Теренса, хотя это было уже условное захоронение, поскольку дикие звери и хищные птицы во всю поработали нал останками человека и обеих лошадей. Но всё же была выкопана могила, произнесены слова молитвы, и останки Теренса навсегда остались в этих суровых краях.

Вала заказала священнику три заупокойные мессы за Теренса, и снова мессу за Джона. Его могилу она посещала почти каждый день. И там всегда лежали свежие цветы.

Возвращение гардероба, которым снабдили её в добром семействе Вудвилов, порадовало Валу. Одежда почти не пострадала, и теперь она могла одеваться, как и подобает леди. Больше всего радовало появление удобной и красивой обуви. От деревянных сабо ноги у неё болели, и ходить было трудно.

Одним жарким июльским днём они отправились на озеро. Вала хотела, наконец, искупаться – лорд ей давно обещал. Они оставили охрану за холмом, а сами с наслаждением плескались в тёплой прозрачной воде, обнимались и целовались прямо в озере, а потом предавались любви на берегу под раскидистым деревом. И снова плескались в воде.

Солдат появился из-за холма, когда они уже вытирались, готовясь одеться.

– Милорд, милорд, – закричал он ещё издалека, – там гонец из Уинстона. Леди Адела на пути к нам.

Лорд Грей побледнел. Он взглянул на Валу, и в его глазах она увидела то, что может сделать счастливой любую женщину – свет настоящей любви.

– Поехали, девочка, – хрипло сказал он. – Я хочу встретить свою любимую на подъезде к замку.

– Да, милорд, – ответила Вала, – едем. Я рада за вас, и очень хочу увидеть женщину, способную пробудить такие чувства в мужском сердце. Счастливая, какая же она счастливая!

Обратно они ехали очень быстро. Лорд погонял и погонял своего жеребца, изредка оглядываясь на Валу. Но она не отставала. Навыки молодых лет быстро восстановились в спокойной жизни, да и Ласточка её была быстроногая лошадка. Когда они подъезжали к замку, группа всадников показалась вдали на дороге, идущей на северо-запад. Успели.

Лорд устремился навстречу любимой, а Вала отправилась в замок. Ей очень хотелось видеть встречу этих двоих, но она не могла себе позволить мешать им. И так непонятно, как отреагирует леди Адела на её присутствие в замке любимого мужчины. Никому и в голову не придёт осуждать её, если она рассердится. Любая на её месте рассердилась бы.

Вала ушла в свои покои и предалась размышлениям.

Как много изменилось в ней за последнее время. Она расцвела, превратилась в настоящую женщину, поняла вкус мужских ласк. Полюбила ли она за это время лорда Грея? Вала прислушалась к себе. В сердце была огромная благодарность к мужчине, приютившему её, открывшему ей мир чувственных наслаждений. Была нежность к нему и желание быть с ним рядом. Но сердце молчало. Любви она не познала и могла только завидовать леди Аделе, испытавшей в жизни это всепоглощающее чувство. На душе было немного грустно, но спокойно.

Когда Валу пригласили вечером в зал, она немного волновалась. Как-то пройдёт встреча? Но всё обошлось на удивление спокойно. Леди Адела была приветлива, улыбнулась гостье замка и пригласила присесть за стол рядом с собой. Она внимательно рассматривала Валу.

– Джеймс немного рассказал мне о вас, леди Вала, – сказала она приятным мелодичным голосом. – Но я хотела бы услышать все подробности из ваших уст. Мы, женщины, лучше понимаем друг друга, не правда ли?

Она улыбнулась, и Вала удивилась тёплой красоте этой женщины. На неё хотелось смотреть и смотреть.

– Да, миледи, конечно, – ответила она. – Я расскажу вам всё, от начала и до конца. Вы имеете право знать.

Этой ночью Вала чуть ли не впервые ночевала в отведённых ей покоях. До сих пор она почти все ночи проводила в постели лорда. Теперь этому пришёл конец.

Её беседа с леди Аделой состоялась утром следующего дня. Женщины удалились в спрятанный за донжоном садик, и там Вала исповедалась своей собеседнице, с любимым человеком которой провела весь последний месяц. Она ничего не скрывала и ничего не приукрашала. Всё как есть поведала она этой женщине, которая смотрела на неё с искренним сочувствием и добротой.

– Я не виню вас ни в чём, леди Вала, – сказала графиня. – То, что выпало вам на долю, не каждая выдержит. И Джеймса я понимаю. Он одинок, а я не могу пока переехать к нему. Мой муж уже совсем плох, но пока он жив, я буду рядом с ним. Он дал мне своё имя, поднял меня на высоту своего титула, дал мне прекрасного сына. И он был всё же добр ко мне. Не его вина, что я не смогла полюбить его. Он не виноват, что сердце моё открылось лишь Джейм-су. А вы красивая женщина, леди Вала. Быть с вами было радостью для лорда Грея. Но дальше так продолжаться не может, вы же понимаете. Я не выдержу этого, когда буду вдали.

– Нет, миледи, конечно, нет, – заверила Вала. – Я не останусь больше с вашим мужчиной. Я безмерно благодарна лорду Грею за всё, что он сделал для меня. Это гораздо больше, чем просто приют и защита. Он спас меня от меня самой. Он победил призраки тех мужчин, что издевались надо мной прежде. Он сделал меня женщиной, способной любить.

– Вы любите лорда Грея? – быстро спросила графиня.

Вала взглянула ей в глаза чистым открытым взглядом.

– Нет, миледи, – ответила без колебаний. – Я просто испытываю к нему огромную благодарность и буду помнить его всю жизнь. Он сделал для меня больше, чем кто-либо другой. Простите, если я невольно причинила вам боль. Я, конечно, уеду. Только мне надо понять, куда можно двигаться, чтобы не попасть в лапы к приспешникам принца. Когда я вспоминаю его взгляд, всё во мне леденеет от ужаса. Я должна, должна спасти себя!

Леди Адела задумалась.

– Вы знаете, кажется, я смогу помочь вам, – сказала она, – только мне нужно ещё немного подумать.

– Я с благодарностью приму всё, что вы мне предложите, миледи, – заверила её Вала.

Через пару часов леди Адела снова позвала Валу и сообщила ей своё решение.

– У меня есть сводный брат, – сказала она, – Ричард Лорэл. Он живёт в одном дне пути от нашего замка, почти на самой границе с Шотландией. Он, конечно, простой рыцарь, но замок у него надёжный, и сам он человек воинственный. У брата есть маленькая дочь. Этой весной девочке исполнилось девять лет. Но она совершенно ничему не обучена. Видите ли, жена Ричарда… Ну, в общем, в его замке её нет. Если захочет, он сам вам расскажет когда-нибудь, а мы сейчас обсуждать это не станем. Так вот, если вы согласитесь стать воспитательницей маленькой Алисии и научите её всему, что должна знать леди, и брат, и я будем вам признательны. А вы найдёте надёжное убежище на законном основании. И ваших людей, я уверена, брат тоже примет. Что вы на это скажете, леди Вала?

– У меня нет выбора, миледи, – тихо ответила Вала. – А то, что вы предлагаете, поможет мне не чувствовать себя нахлебницей. Спасибо вам за доброту и заботу.

– Ну, тогда договорились, – довольно проговорила леди Адела. – Завтра я отправляюсь в обратный путь, и вы поедете со мной. Погостите несколько дней в нашем замке, а я тем временем свяжусь с Ричардом.

Утром следующего дня два отряда выехали из ворот Гринхила: леди Адела со своим эскортом из десяти надёжных воинов и Вала в сопровождении своих верных спутников Исты, Бена и Тима. Они держали путь дальше на север.

Прощание было тёплым. Вала ещё раз от всего сердца поблагодарила лорда Грея за приют, доброе отношение и исцеление. Она обняла за плечи Нэнси и, увидев слёзы у неё в глазах, мягко поцеловала в щеку. Эти люди были добры к ней, и забыть это она не сможет никогда.

На могилу к Джону Вала сходила рано утром. Положила свежие цветы и попрощалась со своим защитником.

– Я уже, наверное, никогда больше не смогу прийти к тебе, Джон, – прошептала она. – Но я всегда буду помнить твою заботу о моей безопасности, твою доброту ко мне и буду молиться о тебе. Прощай, Джон.

Утерев слёзы, она отправилась собираться в дорогу. Её серая красавица кобылка нетерпеливо перебирала ногами – ей уже хотелось нестись куда-нибудь на свободе. Вала тоже предвкушала поездку. Ей было и хорошо, и грустно. Снова какой-то поворот на её пути в неизвестность. Куда она идёт? И где завершится эта нескончаемая дорога?

Когда всадники покинули замок, лорд Грей поднялся на башню и долго смотрел им вслед. Он с грустью следил за белокурой головкой своей любимой женщины – когда-то они увидятся вновь? У него потеплело на душе, когда Вала обернулась и прощально взмахнула рукой. «Будь счастлива, девочка, – подумал он. – Я верю, что ты найдёшь защиту и покой. И любовь».

На четвёртый день после отбытия женщин в Уинстон перед воротами замка остановился небольшой, но основательно вооружённый отряд. Шесть всадников на крепких конях были покрыты пылью и грязью – их путь явно лежал издалека.

– Именем короля, – прокричал один из воинов, видимо их командир. – Именем короля откройте ворота.

– Кто это требует открыть ворота замка без надлежащего представления? – грозно пробасил капитан гарнизона, воздвигнувшись над воротами всей своей мощной фигурой. – Это владения лорда Грея, и здесь никто не имеет права командовать кроме него.

– Тогда позовите лорда, – был дерзкий ответ.

Лорд Грей, уже увидевший из окна донжона прибывший отряд, вышел к своему капитану.

– Открой ворота, Сэм, – сказал он, – и дай мне полдюжины крепких парней. И лошадей нам.

Через десять минут всё было готово, ворота замка открылись, и навстречу прибывшим выехал сам лорд в окружении восьми крепких воинов – капитан решил, что пара лишних парней не помешает.

– Кто вы и что вам нужно в моём замке? – сурово спросил лорд.

– Я Джек Толбет, капитан гвардии принца Юсташа Блуаского, – выступил вперёд крупный воин с длинным лисьим лицом. – Именем короля я требую выдачи государственной преступницы Валы де Плешар де Варун. По нашим сведениям, она скрывается в вашем замке.

«Чёрт бы побрал твой собачий нюх», – про себя ругнулся лорд. А вслух прорычал надменно и грозно:

– Как смеешь ты, шелудивый пёс, требовать чего-то от лорда в его владениях? Защищайся, ублюдок.

С этими словами лорд выхватил свой меч и ринулся вперёд. Джек не ожидал такого поворота, но среагировал мгновенно. И закипела горячая схватка. Джек был опытным и видавшим виды воином, но не ему было тягаться с могучим лордом, победителем многих сражений и турниров. Когда он пал, лорд обернулся к своим воинам:

– Рубите их, ребята. Рубите на мелкие куски.

Повторять дважды нужды не было. Воины тут же рванулись в битву. Очень быстро ещё трое чужаков лежали на земле. Двое оставшихся повернули коней и, что было духу, понеслись прочь. Но далеко уйти им не позволили.

Закончив это побоище, лорд распорядился похоронить убитых в одной большой яме за стенами крепости, а сам вернулся в замок. Поднявшись на башню, он посмотрел в ту сторону, где было владение графа Хьюберта.

– Это мой прощальный подарок тебе, девочка, – прошептал он. – И будь, наконец, спокойна. Никто больше не причинит тебе зла.

А тем временем на юге Англии разворачивались события, ознаменовавшие коренные изменения в жизни страны.

Король Стефан угасал. Жизнь перестала интересовать его, корона казалась слишком тяжёлой, непомерно тяжёлой. Он всё ещё оставался верховным правителем страны, но рухнуло всё то, чему он отдал почти двадцать лет жизни. Погасла, так и не свершившись, мечта основать новую династию – династию Блуа на троне Англии. Ради этой мечты он был готов на многое. Об этом не раз говорили они с Мод, держа страну в твёрдых руках. Мод Булонская, Мод Блуа, королева Англии, любимая жена и верный, преданный друг. Как она поддерживала его, как умела найти убедительные слова и аргументы, чтобы направить его энергию и силу в нужную сторону! Когда королева умерла, оставив его вдовцом, у Стефана как будто подрезали крылья – летать он больше уже не мог. Оставалась одна надежда – возвести на трон своего старшего сына и наследника принца Юсташа. Нет, он не любил сына так, как надлежит отцу. Больше того, они с Мод даже побаивались своего неуправляемого отпрыска, его злобного нрава и нечеловеческой жестокости. Но он был единственным из их детей, кто мог бы справиться с властью, а значит продлить династию.

Стефан отлично знал, что страна не любит принца, и мало кто поддержит его притязания на трон добровольно. Но на то ведь есть сила. Да и церковь была против принца, не желая закрепить его права на корону. И даже со своим родственником королём Франции Людовиком Седьмым, на сестре которого был женат, Юсташ умудрился испортить отношения – он был слишком жесток по отношению к своей жене Констанции и не закрепил должным образом брачные отношения, не произвёл на свет наследника. В кругах придворных шептались, что такой зверь как принц и не может стать отцом: ведь принцесса Блуаская вся сжималась от ужаса, когда супруг только приближался к ней, что, к её счастью, случалось очень редко. Вслух, разумеется, никто такие речи вести не решался. Всем был хорошо ведом дикий нрав наследника, и не один раз уже вдруг случались несчастья с теми, кто осмеливался пойти против его желаний или даже просто высказаться против него.

Стефан всё это знал. И всё же, всё же… «Ах, Мод, жена моя, друг мой, – думал король. – Зачем же ты покинула меня одного? Мне так трудно, так плохо без твоей поддержки, твоей мудрости». Но Мод, умная, сильная, волевая женщина, всецело преданная супругу и короне, ушла из жизни, и это уже было непоправимо.

А события развивались не слишком-то благоприятно для короля. Матильда Анжуйская, столько лет воевавшая с ним за корону Англии, вырастила сильного и энергичного сына. И теперь Генрих Плантагенет теснил войско короля, не позволяя одержать победу и выбросить его самого обратно на континент. Сколько же можно воевать? У Стефана уже не оставалось сил, а на Юсташа в этом вопросе положиться он не мог. Тот был агрессивен и злобен, но заметно уступал кузену в воинской доблести. И после одного из проигранных сражений король вынужден был уступить силе, и принял предложение Генриха о перемирии. При этом он пошёл на невиданную уступку – официально признал сына Матильды своим наследником не престоле Англии. А что оставалось делать? Победить сильного молодого соперника, которого поддерживало полстраны, он не мог. И был не в силах больше воевать. Он хотел одного – спокойно умереть, и соединиться, наконец, вновь со своей верной супругой.

В глубине души Стефан не мог не признать правоту Матильды и правомочность притязаний её старшего сына на корону Англии. Ведь эту корону завещал Матильде отец, король Генрих 1 Боклерк. А он сам, Стефан, если говорить по чести, просто украл эту корону у кузины. Много лет он запрещал себе думать об этом, убеждал себя, что поступил наилучшим для страны образом. Но теперь, на пороге смерти должен был признать свои ошибки и даже преступления. Да-да, преступления, поскольку сознательно исказить волю умершего короля, обернуть её в свою пользу было недостойно принца королевской крови. Стефан был набожным человеком и знал, что ответ ему придётся держать перед судьёй строгим и неподкупным.

Стефан хорошо знал историю своего рода. И у него, и у Матильды был один дед – великий Вильгельм Завоеватель, утвердивший в Англии нормандское владычество. Но Матильда была внучкой по мужской линии, а он внуком по женской. Сам Генрих Боклерк был далеко не ангел. Будучи только третьим сыном Великого Вильгельма, он сумел захватить корону, вырвав её из рук старшего брата Вильгельма Руфуса. Вырвал вместе с жизнью, не побоявшись испачкать руки в крови родного брата. После «несчастного случая» на охоте, когда смертоносная стрела пронзила грудь короля Руфуса, младший брат незамедлительно устремился в Винчестер, чтобы завладеть королевской казной. Это решало многие проблемы. Генрих торопился, поскольку был ешё старший брат Роберт, герцог Нормандский. Сейчас, правда, он был далеко, сражался с сарацинами в Святой Земле, откликнувшись на призыв Папы Римского к крестовому походу против неверных. Но это ведь не навсегда. В общем, когда старший брат вернулся домой, король Вильгельм Руфус был уже погребён, а казна и корона оказались в руках младшего брата. Тот был очень предприимчив. Он в спешном порядке привёл к присяге на верность себе всех крупных землевладельцев Англии. Бароны не взбунтовались. Все знали, что воля покойного Великого Вильгельма была видеть на троне своего среднего сына Вильгельма Руфуса, а после него старшего, Роберта. Генрих вообще не упоминался в планах отца. Но он заявил во всеуслышание, что притязания его на корону освящены правом рождения. Ведь он родился здесь, в Англии, в Йоркшире, когда отец уже был коронован. А старший брат родился на континенте, когда Великий Вильгельм был ещё герцогом Нормандским. Да, Генрих Боклерк пренебрёг предсмертным желанием отца, что было недопустимо по законам веры. И божья кара настигла его, когда сам он лежал на смертном одре – его последняя воля была так же попрана.

Понимая всё это, Стефан не мог всё же снять с себя вину. Да, надо признать, что он стал вором, лгуном и клятвопреступником в своём неуёмном желании получить власть в обход всех претендентов. Ведь помимо Матильды были ещё родные братья самого Стефана. Их тоже надо было обойти. И он сделал это, устремившись первым делом в Винчестер за королевской казной, как когда-то сам Генрих. Ему пришлось лгать и изворачиваться, обещать небывалые льготы священнослужителям, чтобы поддержали его. Справился. И зачем? Чтобы всю жизнь не знать покоя, воюя с кузиной, а теперь вот с её сыном?

Горькие мысли о том, что жизнь прожита неправедно и счастьем его не одарила, всё чаще приходила в голову Стефана. А тут ещё Юсташ. Он никак не желал смириться с тем, что отец сам, добровольно отдал корону этому щенку Генриху. Привилегии и владения, которые выторговал старый король для своего сына, того не устраивали. Он хотел корону Англии – не больше и не меньше. И продолжал сеять смуту и сколачивать какие-то отряды, нарушающие договор о перемирии. Стефан злился, но повлиять на сына не мог. И тут как гром с ясного неба известие о том, что принц внезапно умер. Никто толком не знал, как это произошло, но не было и сомнений, что его попросту убили. Недругов у Юсташа было много. А страна хотела, наконец, покоя. Страна устала от постоянного кровопролития. Сколько владений стояло разрушенными, сколько необработанных полей, погибших садов. Во имя чего? Старый король дал надежду на мирное разрешение почти двадцатилетнего противостояния в борьбе за трон. Это позволяло людям вернуться к мирной жизни, возродить свои земли, снова родить детей и насладиться тихими радостями семейной жизни. Королю отдавали почести за это доброе дело. Сам молодой Генрих отнёсся к нему справедливо, позволив править Англией до своего смертного часа. Все были довольны.

Не было удовлетворения и мира в душе самого Стефана. Горечь поражения и потерь отравила последние месяцы его жизни. Сердце короля сдавало. В конце 1154 года он мирно скончался в своей постели, не дотянув года до двадцатилетия своего правления. Его похоронили со всеми причитающимися почестями в стенах аббатства Фейвшем в Кенте, им же и возведённого, рядом с женой и сыном. Здесь осталась покоиться несостоявшаяся династия Блуа.

А 19 декабря того же года архиепископ Кентерберийский короновал в Вестминстере короля Генриха 11 Плантагенета и королеву Алиенору. Началась новая эра в истории страны. Генрих не хотел больше воевать, он желал дать мир стране, которую получил в свою полную власть. Единственные военные действия, которые он предполагал в своих островных владениях, были нацелены в сторону непокорного Уэльса, на границе с которым всё ещё было очень неспокойно, и проливалась кровь.

 

Глава 7

Замок графа Хьюберта был поистине великолепен. Он вольно раскинулся на широком пространстве между огромным лесом и каменистыми холмами. Замок был укреплён по всем правилам фортификационного искусства и имел внушительный гарнизон. Об этом было хорошо известно в Приграничье, и мало кто рискнул бы напасть на него. Разве что целая армия. И то неизвестно, удалось бы взять его осадой.

Возвращение графини было встречено радостными возгласами слуг. Её сын, высокий красивый юноша кинулся к матери и нежно расцеловал её в обе щёки. Леди Адела ласково погладила сына по лицу, в глазах её светились любовь и радость встречи.

– Как нынче себя чувствует мой супруг? – спросила она у подошедшего сенешаля.

– Без перемен, миледи, – был ответ.

Леди Адела представила присутствующим Валу как дальнюю родственницу своей тётушки, приехавшую на время к ним на север. Она поведала, что часть воинов, сопровождавших леди, погибли в схватке с разбойниками. Поэтому свита её так мала. На этом обсуждение вопроса было закрыто.

Гостье выделили удобные и просторные апартаменты. Бена определили в гарнизон, а Тим, как всегда, отправился на конюшню.

Вымывшись с дороги и передохнув, гостья появилась в общем зале. За высоким столом сидели леди Адела и юный Уильям, а на главном месте – высокий и очень худой, даже измождённый мужчина с надменным аристократическим лицом и совершенно седыми волосами. Он чуть кивнул головой, когда жена представила ему гостью, и Вала невольно поёжилась под его холодным взглядом. «Бедная женщина, – подумала она об Аделе. – Всю жизнь рядом с этим надменным чопорным стариком. Брр! Немудрено, что она полюбила лорда Грея. Тот весь из тепла и света». К счастью, в дальнейшем своём пребывании в замке Вала почти не виделась с хозяином и была этому рада.

Ужин прошёл в тишине. Несколько ничего не значащих слов – и молчание. «Боже, какая тоска в этом великолепном замке, – заметила про себя Вала. – Не хотела бы я быть здесь хозяйкой, даже за графский титул».

Но последующие дни оказались не такими тоскливыми. Граф не появлялся за общим столом, Вала много общалась с графиней. Леди Адела на другой же день после приезда отправила гонца к брату и ожидала его появления со дня на день. А пока что они с Валой осматривали окрестности замка, гуляли в саду. И здесь стало понятным, по чьей воле появился уютный садик в Гринхиле – леди Адела любила цветы и знала в них толк. Она много рассказывала своей гостье о розах, которых в её саду было множество сортов. Говорили они также о будущем работодателе Валы.

– Мой брат суров, но справедлив, – рассказывала леди Адела. – Он прекрасный воин и отлично вымуштровал свой гарнизон. У них ведь шотландская граница совсем рядом – полдня пути. Стычки с соседями у них обычное дело. Шотландцы налетают как ураган, и никогда не знаешь, когда ожидать нападения. Правда, они ни разу ещё не нанесли серьёзного ущерба замку. Но селяне страдают. У них угоняют скот, иногда жгут дома. Тогда мой брат совершает ответные рейды на ту сторону границы и ведёт себя ничуть не лучше. Я не раз упрекала его за это, но он говорит, что здесь другой жизни быть не может. Так повелось исстари, и так будет ещё долго. Брат в этом уверен.

Для Валы в этом не было ничего особо удивительного. Она сама выросла на границе с Уэльсом. Валлийцы такие же воинственные и неспокойные, как и шотландцы. Просто им повезло в том, что отец нашёл путь к примирению с соседями.

Леди Адела подумала немного и добавила:

– И ещё брат рассказывал мне, что замок очень хорошо расположен. И сама природа надёжно защищает его – с одной стороны отвесная неприступная скала, а с другой глубокое озеро, чистое и очень синее. Так он говорил.

Женщина улыбнулась. Она очень любила своего брата и, даже не видя, любила и его замок тоже.

Вала же рассказывала леди Аделе о своей юности, о зелёных холмах Уэльса, о своём могущественном деде, благодаря которому могла спокойно носиться по приграничным просторам. Вспомнила своего любимого коня Грома – подарок деда. И слезы невольно навернулись на глаза. У неё забрали всё, что было ей дорого, даже коня не оставили.

Когда леди Адела заговорила о своей племяннице Алисии, Вала совсем пала духом и не смогла сдержаться.

– Я постараюсь держать себя в руках, миледи, – сказала сквозь слёзы, – но воспоминания слишком болезненны. Моей малышке было шесть лет, когда её убили. Она была такая хорошенькая, светловолосая, всегда весёлая. И очень сообразительная девочка. Даже мой муж, на что был чурбан бесчувственный, и то расплывался в улыбке, когда она к нему на колени забиралась.

Вала вздохнула, отёрла глаза и добавила более твёрдым голосом:

– Я постараюсь полюбить эту девочку. Она ведь очень одинока в этом отдалённом замке, как я понимаю. Отцу не до неё, он занят своими мужскими делами. А девочке нужно внимание.

Так они говорили обо всём, что пережили. Леди Адела предпочитала расспрашивать, Вала охотно рассказывала. Когда она говорила о том, что наболело, ей становилось легче. Это Джеймс её научил, вернее лорд Грей. Про Джеймса надо забыть.

Но однажды и леди Адела не сдержалась. В ходе одного из таких откровенных разговоров она вдруг с болью поведала о том, как родители отдали её замуж за чужого, старого и очень чопорного мужчину. Как страшно ей было, как трудно. А он ведь никогда не улыбался ей. Призывая её в свою постель, брал её в темноте, только поднимал повыше ночную рубашку. Никогда не видел молодую жену обнажённой и не стремился к этому. О каких ласках речь? Разве что руку поцелует. Она очень надеялась, что их сын не повторит отца в этом отношении. Иначе быть бедной следующей графине Хьюберт.

Вала рассмеялась:

– О нет, Уильям не похож на чопорного и холодного отца. Вон как глаза сверкают, когда девушек молодых видит. Скорее всего, уже тискает их по углам вовсю. В Уильяме много от вас, миледи. Он такой же тёплый и светлый, как и вы. И я думаю, что следующая графиня Хьюберт будет счастливой женщиной. Кстати, вы ведь уже, наверное, нашли ему невесту?

Леди Адела грустно покачала головой:

– Невеста была, леди Вала. Совершенно очаровательная девочка, ну просто ангел. Представьте себе – голубые, как летнее небо, глаза, золотые локоны, тоненькая, лёгкая. Но два года назад в этих краях прошла эпидемия, и девочка умерла. Её родители до сих пор безутешны. Она у них была единственным поздним ребёнком, и на её брак с нашим сыном возлагались большие надежды. Всё-таки в этих краях граф Хьюберт – большая величина, и породниться с ним хотели бы многие, это высокая честь. Но к тому времени, как умерла Арабелла, Уильям уже стал большим мальчиком, и выбор невесты без его участия стал невозможен. А он отвергает всех. И от кого он взял это упрямство и настойчивость?

– Подозреваю, что от вас, миледи, – лукаво улыбнулась Вала. – Вы ведь тоже отличаетесь ангельским видом, но внутри тверды как стальной клинок. Думаю, что именно поэтому вас так беззаветно полюбил лорд Грей. Это редкое сочетание в женщине. Уверена, что лорд будет счастлив с вами.

– А уж как счастлива буду я, не сказать словами, – тихонько прошептала леди Адела. – Сколько лет об этом мечтаю. Только при редких наших встречах и согреваюсь в его объятиях, под его взглядом.

Она задумалась и какое-то время смотрела вдаль ничего не видящими глазами – была мыслями далеко, со своим любимым мужчиной, в его тепле. Потом встрепенулась и продолжила случайно сложившийся такой откровенный разговор:

– А ведь я ещё мечтаю родить своему Джеймсу сына – наследника для Гринхила. Я знаю, он хочет этого очень сильно, но молчит. Джеймс понимает, что я не в силах изменить существующее положение дел. Он терпеливо ждёт. Боже мой, как же я люблю его! Как рвётся к нему моё сердце!

И леди внезапно разрыдалась, бросившись на грудь своей гостье. Всё, что она годами держала в себе, таила, никому не показывая, вдруг прорвалось наружу. Она содрогалась от бурных, отчаянных слёз, а Вала обнимала её, гладила по спине и тихонько шептала что-то успокаивающее. Она утешала, как могла, свою внезапно обретённую подругу. Ибо теперь, излив друг другу своё сердце, они поистине стали подругами, забыв все преграды, воздвигнутые между ними жизнью.

Через какое-то время, слёзы леди Аделы иссякли, она подняла голову и взглянула на свою гостью заплаканными, но уже светлыми глазами.

– Прости меня, Вала, – сказала, несмело улыбнувшись, – я вылила на тебя потоки слёз. Сама не знаю, как это получилось. Я всегда такая сдержанная. И, пожалуйста, называй меня теперь просто Аделой. Мы с тобой ведь сёстры по несчастью, и обе рвёмся к лучшей доле. Ты согласна?

– С радостью соглашаюсь, Адела, – откликнулась Вала. – Для меня большое счастье обрести настоящую подругу. У меня ведь никогда не было в жизни подруги. Судьба обошла меня и в этом. Зато теперь она преподнесла мне тебя и твою дружбу, как прекрасный подарок. Я счастлива этим, Адела.

Какое-то время женщины посидели молча, раздумывая о том, что только что произошло между ними. Потом Вала робко спросила:

– Я не поняла, Адела, как ты собираешься родить сына своему Джеймсу, ведь тебе уже тридцать. Это поздно. Мне двадцать восемь, и я знаю, что радость материнства уже не для меня, даже если мне очень повезёт в жизни, и я встречу мужчину, которого захочу назвать отцом своего ребёнка. Поздно, Адела.

– Ты дурочка, Вала, – ласково ответила подруга. – Когда люди любят друг друга, женщина может родить в любом возрасте. Вот моя любимая тётка Дебора, которой очень повезло в жизни встретить замечательного мужчину и настоящую любовь, родила своему мужу восьмерых детей, и последнюю девочку произвела на свет, когда ей самой было уже сорок два года. Говорят, поздние дети – свидетельство горячей неугасающей любви между супругами. Я тоже хочу так, Вала. А у тебя ещё всё впереди, девочка.

Вала задумчиво покачала головой. Она всегда была уверена, что для неё всё уже позади. Новая подруга вселила в неё надежду. Женщина улыбнулась.

– А что касается Уильяма, Адела, – сказала она, – то мне кажется, что голубоглазый и золотоволосый ангел это совсем не то, что ему нужно. В этом мальчике горит огонь, и ему нужна сильная и смелая подруга жизни. Так я чувствую.

Леди Адела задумалась на какое-то время.

– Может быть, ты и права, Вала, – сказала тихо. – Я как-то не думала об этом.

На этом закончился так внезапно начавшийся откровенный разговор, навсегда сделавший двух молодых женщин, выросших так далеко друг от друга и проживших такие разные жизни, близкими и верными подругами.

К концу дня вернулся гонец, посланный леди Аделой к её сводному брату в замок Лейк-Касл. Он сообщил, что рыцарь прибудет к сестре завтра ближе к вечеру – у него есть неотложные дела, и он просто не может выехать из своих владений раньше.

С утра началась подготовка к встрече. Ричард Лорэл был нечастым гостем во владениях графа Хьюберта. Мужчины откровенно недолюбливали друг друга. Граф считал брата своей жены ничтожеством, недостойным его высокого внимания. Ричард искренне презирал родича, считая его слабым и никчёмным мужчиной, неспособным без своей охраны защитить ни жену, ни ребёнка. Кроме того, его сильно раздражали чопорность и высокомерие графа. Не такого уж он высокого полёта птица, чтобы так заноситься. Сам лорд Перси, сильнее и выше которого нет никого на Севере, держался с людьми куда проще. А его даже король побаивался. Рыцарь искренне и нежно любил свою младшую сестрёнку и от души жалел её – это же надо, такому бездушному старику в руки попала. И он любил своего племянника. Слава Богу, мальчик совсем не похож на своего застывшего в гордыне отца – живой, любознательный ребёнок, из которого может вырасти настоящий мужчина. Ричард не был во владениях родичей уже четыре года, и помнил сына своей сестры ещё ребёнком. Хотя он сам в таком возрасте… Ну да ладно. Что было, то прошло.

В замке же высокородного графа царило волнение. Повар хотел удивить гостя его любимым блюдом – сердцем оленя. Уже с вечера была готова группа охотников, и рано утром, ещё затемно, они отправились в путь. Хвала небесам, парни справились с задачей – привезли матёрого самца с шикарными рогами. Рога украсят охотничий зал замка, а из оленя получится прекрасное угощение для праздничного стола. Ибо приезд брата госпожи был для слуг праздником.

Сенешаль замка распорядился выделить гостю покои удобные и просторные, однако подальше от покоев сиятельного графа, так всем будет спокойнее. Женщины уже хлопотали там, проветривая комнаты, убирая пыль, готовя свежее бельё.

Вала заметила, что волнуется. Как-то отнесётся к предложению сестры рыцарь? Даст ли приют ей и её людям? Ведь ей больше некуда идти, а оставаться во владениях столь неприветливо встретившего её графа было дальше невозможно, несмотря на добрые отношения с его супругой.

Леди Адела заметила нервозность подруги и, как могла, старалась её успокоить. Она уверяла Валу, что брат, конечно же, откликнется на её просьбу и примет беглянку под своё покровительство. Он никого не боится, а принц Юсташ ему не указ. Он признаёт одного владыку – хозяина Севера лорда Перси. Да и сама она хорошо всё придумала. Ведь маленькой Алисии и, правда, нужна воспитательница.

Подумав немного, леди Адела решила всё-таки рассказать подруге историю их семьи. Так ей легче будет войти в новую жизнь. И легче будет полюбить маленькую Алисию. Она увела Валу в свой розовый сад, усадила на скамью и села рядом.

– Я хочу рассказать тебе немного о моём брате, Вала, – начала она. – Видишь ли, мы сводные брат и сестра по матери, а не по отцу, как бывает обычно. Наша мать, леди Ивона, происходит из небогатой дворянской семьи, но всегда была очень честолюбива. Когда ей исполнилось четырнадцать, родители выдали её замуж за простого рыцаря из Приграничья, сэра Брэда Лорэла. Он был относительно молод и хорош собой, но матушку не устраивало то, что он небогат, а замок его находится на краю света, как она говорила. Она не любила мужа и мечтала об иной доле. Так уж случилось, что её желание осуществилось. Через три года после свадьбы рыцарь Лорэл погиб в схватке с соседями-англичанами. Их маленькому сыну Ричарду было тогда полтора года. Юная Ивона решила, что это прекрасный повод изменить свою долю. Она покинула Лейк-Касл, оставив своего маленького сына на попечении его кормилицы Фионы, шотландской девушки, попавшей в замок в результате одного из набегов рыцаря на соседей по ту сторону границы. Воин, захвативший в плен Фиону, сделал ей ребёнка, но жениться отказался. Она родила девочку, однако потеряла её почти сразу же после рождения, и ей быстренько вручили хозяйского сына, поскольку рожала она всего на день раньше хозяйки. Так Фиона перебралась в замок и стала кормилицей и нянькой своего воспитанника, отдав ему всю любовь, на какую была способна. И она осталась единственной матерью, которую знал брат, он даже называл её мамой, пока был мал. Потому что Ивона никогда больше не брала сына к себе. Она хотела забыть его, как и своё неудачное, по её убеждению, замужество. Ей удалось попасть пару раз на приёмы, устраиваемые соседями её родителей, и там она познакомилась с моим отцом. Он был намного старше Ивоны и не отличался ни особой красотой, ни большим мужеством. Но он был богат и владел отличным замком вдали от границы. Мать буквально кинулась в его объятия. Отец был вдовцом и, к тому же, имел только одну дочь, недавно удачно выданную замуж. А мать моя была в молодости очень хороша собой. Так она стала хозяйкой великолепного владения, где благоденствует и поныне, рядом со стариком-мужем.

Своего сына, как я уже говорила, Ивона старалась не вспоминать, особенно когда родилась я. Он был наследником своего отца, и его судьба была неразрывно связана с Лейк-Каслом, столь ненавистным моей матери. И всё же, когда мальчику исполнилось шесть лет, она вынуждена была заняться устройством его жизни, и, используя связи второго мужа, сумела пристроить сына пажом в дом самого лорда Перси. На этом её участие в судьбе мальчика было исчерпано. Дальше ему надлежало самому заботиться о себе.

И брат позаботился о себе весьма успешно. Пробыв пять лет пажом миледи, он стал оруженосцем лорда и показал себя столь хорошо, что лорд подтвердил его рыцарское звание и в четырнадцать лет отправил юношу в его владения. Его наследственный замок стоял без хозяина уже много лет. Правда, капитан гарнизона Ирвин Солк отлично исполнял свои обязанности. Но всё же приграничное владение всегда должно иметь законного и сильного господина. Шотландцы, как и англичане, уважают силу.

Прибыв в свои владения, Ричард понял, что позади не только детство, но и юность. Ему сразу пришлось стать взрослым. Только для Фионы он всё ещё был маленьким мальчиком, которого она иногда даже позволяла себе бранить. Рыцарь терпел. Он по-настоящему любил свою кормилицу, она заменила ему мать, которой он не помнил и не хотел вспоминать. Согласись, любой человек станет чувствовать обиду, если родная мать отречётся от него.

Впрочем, Ивона не слишком любила и меня тоже. Единственное, что привлекало её в жизни всегда, – это богатство и почести. Именно это она и получила сполна от моего отца, за что прощала ему всё и была верной женой. А прощать было что. Отец был большим сластолюбцем. По всей округе у него было полно бастардов. И даже молодая жена не отвлекла его от охоты на женщин. Он просто не мог лишить себя этого удовольствия. Жене тоже перепадало от его похотливой натуры, но это не было для неё значимо – любви она не знала никогда, ни материнской, ни к мужчине. Она имела всё, что хотела, и только это было для неё важно. Подумать только, она несколько раз была принята в замке у лорда Перси и даже однажды была при дворе! Это случилось, когда у короля Стефана родился третий ребёнок. Воспоминания о роскоши королевского дворца согревали её сердце много лет.

Когда я подросла, мать поняла, что имеет на руках достойный товар и может запросить за него хорошую цену. Они с отцом долго искали претендента на мою руку, побогаче и повыше званием. И, наконец, нашли графа Хьюберта. Ну и что с того, что он был стар и годился мне чуть ли не в дедушки? Ну и что с того, что его гордыня закрыла для него весь свет, и он не видел ничего кроме своего величия? С самого начала было ясно, что мне не видать счастья в этом шикарном замке. Но это не волновало моих родителей. Отец сам был всегда честолюбив, но мать превзошла его во много раз. Она была счастлива таким родством. И хотя в последующем мой супруг не проявлял к своим родственникам тёплых чувств и практически не общался с ними, мать была очень довольна. Отныне она могла в любом обществе небрежно сказать что-то типа «Мой зять граф Хьюберт…», а не только «Когда мы были во дворце короля Стефана…», и это грело ей душу.

Мы практически не видимся с матерью. Это не нужно ни ей, ни мне. Она даже внука своего видела лишь один раз, когда его крестили, и так и не взяла его на руки. Крёстной матерью Уильяма стала королева Мод, а крёстным отцом – лорд Перси.

Что уж говорить о том, что с Ричардом мать не встречалась никогда. Мне кажется даже, что она вообще забыла, что родила когда-то сына. Его просто не существовало для неё вместе с его захудалым приграничным замком. Он не вписывался в круг её интересов, и она легко вычеркнула его из своей жизни.

Вот и вся история, Вала. И сможешь ли ты осуждать брата за излишнюю суровость, узнав всё это?

– О нет, Адела, конечно же, нет, – воскликнула молодая женщина. – Последний бедняк не отказал бы своему ребёнку в любви и заботе, тем более сыну. У меня не было матери, но мой отец любил меня так горячо, так преданно. Что бы я делала в жизни без его любви? Я могу понять душевную боль человека, так рано лишившегося отца и никогда не познавшего материнской любви и ласки. Хорошо, что ты всё рассказала мне, Адела.

Вечерело, и солнце клонилось к закату, когда на дороге появился отряд всадников. Отряд был невелик, всего десяток воинов, но производил очень грозное впечатление. Вряд ли кому-то пришло бы в голову напасть на этих сильных, хорошо вооружённых людей. Впереди на отличном гнедом жеребце с белой отметиной на лбу ехал высокий мужчина. Он поднял руку в приветственном жесте, когда заметил охранников на стене замка. Ему ответили дружными голосами, и ворота стали открываться. Отряд въехал во двор, и сенешаль поспешил приветствовать гостя. Он широко улыбался. На крыльце появилась графиня, рядом с ней стоял сын, за её спиной пряталась оробевшая Вала. Мужчина был поистине могучий воин. Он легко соскочил с коня, отдав поводья подбежавшему Тиму. Тот опередил других конюхов, кинувшись прямо к рыцарю. Сэр Лорэл проводил мальчика взглядом и повернулся к своим близким.

– Боже мой, не может быть, чтобы это был ты, Уильям, – были его первые слова. – Ты же уже мужчина, а я помню тебя ребёнком, мальчик мой.

Сияя глазами, он шагнул к племяннику и крепко обнял его. Уильям расплылся в улыбке, с восхищением глядя на рыцаря. А тот подошёл к леди Аделе и бережно расцеловал её в обе щёки.

– Я очень рад видеть тебя, дорогая сестра, – сказал он, обращаясь к ней. – Ты позвала меня, и я приехал. А ты, я вижу, становишься всё красивее с каждым годом. И как это у тебя получается?

– Спасибо, брат, – засмеялась леди Адела. – Я тоже очень рада наконец-то обнять тебя. И мне приятно, что ты без промедления откликнулся на мою просьбу приехать.

– Как бы я мог не откликнуться? – улыбнулся рыцарь. – Ты и твой сын очень дороги мне.

– Я знаю, Ричард. А это та женщина, за которую я просила тебя, – она повернулась и за руку вывела вперёд свою подопечную. – Вала де Плешар, из далёкого приграничья с Уэльсом, брат мой.

Рыцарь повернулся к женщине и окинул её суровым взглядом удивительных зелёных глаз.

– Приветствую вас, леди, – сдержанно сказал он и поцеловал протянутую ему руку. – Моя сестра не слишком много сообщила мне в письме, но остальное прояснится позже. Главное же то, что я ни в чём не могу отказать своей маленькой сестрёнке, которая незаметно стала взрослой и теперь крутит мной как хочет.

Он снова тепло улыбнулся сестре, и все вошли в большой зал замка. Слуги радостно приветствовали гостя, а юный Уильям, казалось, не мог отойти от него ни на шаг. Когда немного улеглась суматоха, и гостя проводили в его апартаменты, Вала смогла, наконец, перевести дух. Впечатление от прибывшего рыцаря было очень сильным. Он был настоящий воин, высокий, широкоплечий, могучий, но гибкий и подвижный. Голос у него был низкий и звучный, в нём слышалась привычка подавать команды, хотя когда он говорил с сестрой, звучал мягко. А глаза… Вала никогда прежде не видела таких глаз – зелёные, как тёмный мох в лесу. Только смотрят сурово. Да, нелегко придётся ей с этим рыцарем.

Когда часом позднее все собрались внизу за столом, недоставало только хозяина замка. Своим отсутствием он ясно показал ещё раз отношение к брату жены – граф считал ниже своего достоинства сидеть за одним столом с этим нищим рыцарем. Зато наследник титула был счастлив находиться рядом с дядюшкой. Он заглядывал ему в глаза совсем по-детски, жаждал его внимания.

– Ты поучишь меня бою на мечах, дядя Ричард? – спросил он. – Ведь теперь я совсем большой, сам видишь. Я могу уже удержать меч и справляюсь с конём.

– Ничуть не сомневаюсь в этом, мой мальчик, – ответил рыцарь. – Только времени у нас с тобой мало будет, всего один день. Видишь ли, у меня очень неспокойные соседи, и я не могу оставлять замок надолго. Завтра мы передохнём, леди Вала соберёт свои пожитки, и мы отправимся в обратный путь. Так что давай прямо с утра и пойдём на поле. Мне помнится, позади вашего замка есть отличное место для таких тренировок.

– Да, – просиял Уильям, – там наши воины всегда тренируются. Спасибо тебе, что не отказываешь. Я так хочу посмотреть ещё раз твой знаменитый удар слева. Жаль, конечно, что у нас мало времени, но и это хорошо.

– Я надеюсь, племянник, что и ты как-нибудь посетишь мой скромный дом, – улыбнулся Ричард. – Вот тогда мы с тобой уже от души помашем мечами. А пока ты можешь учиться у старого Сэма, он ведь прекрасный воин.

Рыцарь бросил взгляд на сидящих внизу воинов, и один из них, седой, но ещё крепкий мужчина залился краской как девица. Ричард усмехнулся:

– Завтра покажешь мне, Сэм, всё ли ещё крепка твоя рука и силён воинский дух.

– О да, господин, – с улыбкой откликнулся воин. – Я буду счастлив скрестить мечи с вами в учебном бою.

Рыцарь повернулся к женщинам.

– И я хотел бы, леди Вала, услышать ваш рассказ, пока мы ещё здесь, – сказал он. – Того, что написала мне сестра, мало. Я должен знать всё. Поэтому давайте присядем где-то в уголке после ужина, и я выслушаю вас.

– Да, милорд, – с готовностью отозвалась женщина. – Ваше требование справедливо, и я всё поведаю вам.

Когда ужин завершился, и слуги стали убирать со столов, рыцарь вместе с Валой отошёл к камину, где стояли два удобных кресла, и они сели там. Никто не стал им мешать, понимая, что беседа важна для обоих.

Вала в который уже раз поведала свою историю – сдержанно, но достаточно подробно. Она помнила, что перед ней мужчина, чужой мужчина, и упустила некоторые детали. Только лорду Грею она рассказала когда-то всё без утайки. Но то был Джеймс, добрый и мягкий. А этот мужчина суров, с ним не пооткровенничаешь. И Вала надеялась, очень надеялась получить от него помощь. Поэтому говорила обстоятельно, открывая все детали своей жизни. Обошла молчанием только свои женские переживания. Зачем они этому суровому воину?

Начав с самого начала, Вала рассказала об отце, о своём могущественном деде Мэриле ап Томасе, о свободной и ничем не омрачённой юности, о тяжёлых годах несчастливого замужества. Когда вспомнила Холта де Варуна, глаза стали как две грозовые тучи. А когда говорила о своей маленькой дочери, не смогла сдержать слёз, но быстро взяла себя в руки и продолжила повествование. Дальше были страшные воспоминания о тех днях, что она провела в поместье мужа после его гибели. Она не стала скрывать того, что сделал с ней Холт и что собирался сделать принц Юсташ. Только глаза её стали как неживые, а лицо побледнело. Дальше пошёл рассказ о бегстве, доброте и помощи матушки Ранульфы и долгом пути на север. Она вспомнила матушку Иоанну и её бескорыстную помощь. Дорога в Ноттингем, жизнь в пещере, страх быть настигнутой гончими псами принца. Потом почти конец жизни, когда третья метель застала их в чистом поле, и чудесное спасение по звуку церковного колокола. Рассказала про доброту и отзывчивость семейства Вудвилов, помощь леди Анны и неведомой ей матушки Джулианы. И, наконец, тяжкий путь через горы во владения лорда Грея, где она нашла приют и отогрелась душой. Здесь и нашла её леди Адела и забрала с собой, решив вверить её заботам своего брата.

– Леди Адела рассказала мне о вашей дочери, сэр рыцарь, – закончила она свой рассказ, – и я готова посвятить ей всё своё время и научить девочку всему, что знаю и умею сама. Я рада, что смогу своим трудом оплатить пребывание в ваших владениях, мне тягостно быть в роли нахлебницы. И мои люди будут верно служить вам. Лишний солдат, тем более такой опытный как Бен не помешает в вашем гарнизоне, я думаю. Тим очень хорошо управляется с лошадьми. Кроме того, он растёт и тоже со временем станет воином. А Иста, хоть и не молода уже, всё же сильная женщина и не боится никакой работы. Мы не будем вам в тягость, обещаю вам. Но я должна спрятаться от этих чудовищ, идущих по моему следу уже больше, чем полгода.

– Я понимаю вас, леди Вала, – задумчиво ответил рыцарь. – Ваша история поражает воображение. Вы, несомненно, сильная женщина, и мой долг мужчины помочь вам. Тем более что сестра просит за вас. Собирайтесь в дорогу. Через день мы прямо с утра отправимся в путь, чтобы к вечеру добраться в мои владения. А сейчас доброй ночи, леди.

Вала поднялась и со словами благодарности покинула рыцаря. А он долго сидел ещё перед огнём, вспоминая её рассказ. Страшная судьба у женщины, за которую некому заступиться. Особенно если такое чудовище как принц Юсташ, разрази его гром, возжелал её. И ведь не нужна ему эта женщина, так, игрушка на время, а, поди ж ты, всю жизнь ей искалечил.

Утром мужчины отправились на воинское поле, как и было решено накануне. Там они с радостью мерялись силами с гостями из Лейк-Касла. Всё же это были опытные воины, для которых схватки с врагами были постоянным делом. У них можно было позаимствовать кое-какие отличные приёмы. А сам рыцарь с удовольствием убедился, что старый Сэм своих умений не растерял.

– Учи, как следует, моего племянника, Сэм, – сказал он старому воину. – Мальчик должен стать сильным и опытным в бою. Без этого мужчине не выжить в наше время, как бы высоко он ни стоял.

– Да, господин, я понимаю, – кивнул старый вояка. – И пока рука верно служит мне, я научу молодого наследника графа управляться с конём и оружием. Он сильный юноша и хочет быть хорошим воином. Как вы. Вы для него образец, господин.

Потом рыцарь показывал кое-какие приёмы своему юному племяннику и дивился, как быстро мальчик превратился в мужчину.

– Ты уже обручён, Уильям? – спросил он.

– Нет, – был ответ, – моя невеста Арабелла умерла два года назад. И после этого я не позволил вновь обручить меня. Все эти девицы не привлекают меня, дядя, они слишком пресные. Думаю, придёт время, и я сам найду себе жену. Я хочу прожить жизнь с женщиной, которая будет меня понимать. И которую я сам буду любить. Я не хочу жить так, как мои родители. Отец ведь совсем не любит мать. Он никого не любит. Я так не хочу, дядя Ричард.

– Ты прав, мой мальчик, – задумчиво сказал рыцарь. – С твоим будущим титулом тебе будет доступна любая невеста. Но кто может знать, где и когда встретит свою любовь. Поэтому будь осторожен и очень осмотрителен, прошу тебя. Я люблю тебя и хочу видеть счастливым.

А женщины тем временем вели последние сборы в дорогу. Иста снова собрала все одежды своей госпожи и аккуратно сложила их в седельные сумки. Тим уже почистил и приготовил лошадей. Ласточка в предвкушении дороги нетерпеливо перебирала ногами.

– Погоди, лошадка, – говорил ей Тим. – Экая ты нетерпеливая. Завтра, красавица, мы отправимся в путь завтра утром.

Серая кобылка как будто поняла слова Тима. Она послушно ушла в стойло, дожидаясь команды двинуться в путь. То, что дорога предстоит, она понимала.

А леди Адела давала последние наставления своей подруге.

– Ты, главное, ничего не бойся, Вала, – говорила она. – Ричард тебя в обиду не даст. И сам не обидит. Он только с виду такой суровый, а сердце у него доброе. И он любит свою дочь, хоть и уделяет ей мало времени. И девочка его любит. Ты сможешь жить в его замке, сколько потребуется, подруга моя. И мы даже сможем иногда видеться, наверное. Уильям спит и во сне видит, что поедет к своему дядюшке. Он ведь его боготворит. Может быть, мы и соберёмся к вам, если граф позволит. Он не очень-то жалует моего брата, как видишь. Но поживём, увидим. Главное, ты будешь в безопасности. И кто знает, может быть, ещё и счастье свое найдёшь в тех краях.

Вала не думала о возможности счастья для себя. Она всё потеряла, что имела. Кому она может быть нужна, одинокая и неимущая? Но избежать жадных лап жестокосердного Юсташа хотела очень.

Леди Адела же ещё раз переговорила со своим братом, наедине. Она увела его в отдалённый уголок сада, где стояла каменная скамья над маленьким водоёмом.

– Я хочу сказать тебе ещё несколько слов, Ричард, – начала она. – Я считаю, ты должен знать всё. Видишь ли, есть ещё один щекотливый вопрос, который и побудил меня прибегнуть к твоей помощи. Ты ведь знаешь о моих отношениях с Джеймсом, лордом Греем. Да, я люблю его, и никогда уже ни один другой мужчина не сможет стать мне дорог. Поэтому, когда я приехала к нему в последний раз, несколько дней назад, мне было неприятно обнаружить там леди Валу. Тем более что Джеймс не скрыл от меня, что вступил с ней в близкие отношения, да и сама Вала мне во всём призналась откровенно. Нет, между ними не возникло любви, я верю обоим. Но Джеймс решил отогреть эту замёрзшую птичку, как он говорит, пострадавшую от мужской жестокости. А сама Вала выражает безграничную благодарность лорду за то, что он открыл ей истинный характер отношений между мужчиной и женщиной. За то, что сделал её женщиной, говорит она. Узнав историю Валы, я не смогла осудить её. И не могу упрекать Джеймса – он ведь живой человек. Но одно дело деревенские девки, а другое благородная леди. К тому же Вала очень красива, женственна и обладает многими привлекательными качествами. Я просто побоялась оставлять их и дальше вместе, Ричард. Ты должен понять меня. Я не могу потерять его любовь, не могу! Но и Вала стала близка мне. Я желаю ей счастья. И возможно она найдёт его в твоём Приграничье, брат мой. Среди твоих соседей, быть может, есть рыцари, которые могут заинтересоваться ею. Не исключено, что она даже сможет выйти замуж, несмотря на то, что потеряла свои владения. Она ещё молода и очень привлекательна. Всё может быть, если судьба, наконец, сжалится над ней.

Леди Адела помолчала пару минут, задумавшись о чём-то своём, женском.

– Ты постарайся помочь ей, Ричард, – продолжила, встрепенувшись. – И не слишком ограничивай её свободу. Всё же она наполовину валлийка, а жители Уэльса так же свободолюбивы и горды, как и твои соседи шотландцы.

И не сердись на меня, брат, что я внесла новую заботу в твою жизнь. Но ты ведь очень сильный, я знаю. И ты добрый. Ты не откажешь в помощи женщине, попавшей в беду.

– Уже не отказал, сестрёнка моя, – отозвался рыцарь, – и постараюсь учесть то, что ты мне сказала сейчас. Ты правильно поступила, открыв мне всё. Это совсем необычный случай. Да, совсем необычный.

На этом закончился их откровенный разговор, открывший глаза Ричарду на всю сложность стоящей перед ним задачи. Но, даст Бог, он справится. Трудностей в его жизни уже было – не перечесть. Одной больше, одной меньше, уже не важно. Так думал рыцарь, направляясь к своим людям, чтобы дать последние распоряжения перед обратной дорогой. Он не знал ещё, что с такими трудностями ему в жизни встречаться до сих пор не приходилось, и впереди его ждут небывало тяжёлые испытания.

 

Глава 8

Рано утром следующего дня приросший людьми отряд Ричарда Лорэла покинул владения графа Хьюберта, взяв курс на север. И хотя лето было в разгаре, только-только перевалив через свою середину, погода выдалась пасмурная и прохладная. Солнца не было видно, по небу низко шли тяжёлые тучи.

На высокой башне Уинстона стояла леди Адела рядом со своим сыном. Юноша бережно обнимал мать за плечи, утешая её. Он видел, что она неспокойна, переживает и за брата, и за эту леди, так внезапно появившуюся в их замке, и уехавшую сейчас вместе с дядей Ричардом. Что нужно этой леди у них на севере? Почему она отправилась в Лейк-Касл? Что может понадобиться в этом уединённом диком месте такой красивой молодой женщине? Ответов Уильям не знал. Но, если честно, его самого куда больше огорчал отъезд любимого дядюшки, совсем не погостившего в их владении. Да, он знал, что отец его не жалует своего шурина. Но отец ведь вообще никого не любит. Можно было и задержаться.

Леди Адела утёрла непрошенную слезу, когда на повороте дороги Вала обернулась и последний раз помахала ей рукой. «Будь счастлива, подруга, – подумалось ей. – От души надеюсь, что сделала для тебя благое дело». Ещё минута – и отряд скрылся из виду. Леди вздохнула и отправилась вниз к своим привычным делам, к постылому мужу и его ледяным глазам. Он будет рад, что гости, наконец, уехали.

А всадники шли по дороге неспешной рысью. Путь впереди лежал неблизкий. Надо было беречь силы, свои и коней.

Вала ехала на своей серой Ласточке. Сколько дорог уже преодолела с ней эта молодая игривая кобылка. На вид лёгкая и изящная, а на деле сильная и очень выносливая. Хороший подарок сделал ей сэр Саймон. Она снова вспомнила это приветливое и доброе семейство и возблагодарила Господа за всех хороших людей на её пути. Иста ехала рядом, молча поглядывая на свою хозяйку. Что-то ждёт их впереди во владениях этого сурового, не слишком разговорчивого рыцаря?

А Ричард, заметив среди сопровождавших леди людей худого вихрастого мальчишку, который принял его коня в замке сестры, подозвал его. Тим подъехал поближе и пошёл почти вровень с рыцарем.

– Как тебя зовут, мальчуган, – спросил он, – и как ты оказался с леди Валой?

– Я Тим, мой господин, и сопровождаю леди от самого монастыря Святого Фрайдсуайда на границе с Уэльсом, – ответил мальчик. – Матушка Ранульфа велела мне заботиться о ней, когда отправляла в долгий путь на север. Сама леди никогда бы не нашла дороги. Такой путь не под силу женщине.

Ричард усмехнулся. Этот мальчишка говорил так, будто был взрослым мужчиной. Впрочем, судя по всему, он и вёл себя, как надлежит настоящему мужчине.

– А твои родители, Тим, – поинтересовался рыцарь, – как они отпустили тебя в такой далёкий и трудный путь?

– У меня нет родителей, господин, – грустно ответил мальчик. – В монастыре мне рассказывали, что поздней осенью, когда опали уже почти все листья с деревьев, и ночи стали холодными, меня нашли перед воротами обители. Никаких знаков не было на моём белье. Матушка Ранульфа велела найти для меня кормилицу в деревне и потом следила за тем, как я рос. Когда мне исполнилось шесть, она взяла меня пастушком к монастырским овцам, в помощь старому Эрлиху. Он научил меня многому, упокой Господь его душу. Сам Эрлих погиб в схватке с волками. Тогда была очень холодная зима, и волки подошли к загону совсем близко. Он сам остался с нашим Беком отбиваться, а меня послал за подмогой в деревню. Когда мы с мужиками прибежали обратно, волки порвали и Эрлиха и Бека. Уж на что большой и сильный был пёс, а не справился. Они задрали несколько овец и успели унести штуки три ягнят. В общем, был сильный переполох.

Тим грустно шмыгнул носом от нахлынувших воспоминаний и продолжил:

– Матушка Ранульфа никогда не оставляла меня своим вниманием. Она очень добрая женщина. Она научила меня читать и даже писать. Не очень-то красиво, но писать я умею. Когда этой зимой матушка призвала меня к себе и сказала, что даёт очень трудное и важное задание, я сразу пообещал ей, что сделаю всё, что смогу. И пришлось мне сопровождать леди Валу, которую спасла добрая настоятельница. Сам дикий принц Юсташ шёл по её следам. Нам было нелегко. Но леди очень смелая и сильная женщина, правда. Видели бы вы, господин, как она положила из лука трёх волков, когда они напали на наш обоз по дороге на Ноттингем. Ни один из мужчин не мог сравниться с ней в меткости.

Глаза мальчика удовлетворённо сверкнули. Было видно, что он очень гордится своей госпожой и привязан к ней.

– Ты любишь свою госпожу, Тим? – спросил рыцарь.

– О да, господин, – горячо ответил мальчик. – Она для меня стала самым главным человеком. Ведь мне довелось защищать и спасать её. А она никогда, никогда не относилась ко мне как к слуге. Она говорит, что я член её семьи теперь, вместе с её старой служанкой Истой. Больше у неё никого не осталось. Бен – только охранник. Хороший преданный охранник. А я – член семьи. Как я могу не любить свою госпожу после этого, сэр рыцарь!? Я жизнь за неё отдам и не пожалею.

– Это хорошо, мальчик, что ты так предан своей госпоже, – задумчиво произнёс Ричард. – У неё тяжёлая жизнь, и неизвестно ещё, что ждёт её впереди. Оберегай её, дружок.

Дорогу во владения рыцаря Ричарда Лорэла лёгкой назвать было никак нельзя. Каменистые невысокие холмы приходилось объезжать зигзагами, кое-где попадались неширокие, но бурные речушки. Надо думать, что весной, когда тает снег или после сильных дождей через них вообще не пройти. Дикие места.

Ближе к вечеру впереди стали видны горы. Какие-то из вершин оставались каменистыми и голыми, но на большинстве их зеленели леса. Появились зелёные поляны, и даже цветы. Картина стала веселее. И вот, наконец, с вершины очередного холма их взглядам открылся замок. Это было необычное строение. Ничего похожего на изящный Гринхил или роскошный Уинстон. На крутом каменистом возвышении стоял небольшой, но крепкий и суровый на вид замок из серого камня. Высокая стена окружала его с трёх сторон. Четвёртой замок примыкал к горе, поднимающейся над ним крутой неприступной стеной. Ров, подъёмный мост – всё сделано для того, чтобы враг не мог подобраться близко. Слева от холма, на котором они сейчас стояли, распростёрлась широкая равнина, уходящая куда-то вдаль.

– Вот и мой замок, – сказал подъехавший рыцарь, заметив, как Вала внимательно разглядывает открывшуюся перед ней картину. – Он, конечно, невелик, но защищён хорошо, и места в нём хватит для всех. Так что милости прошу в Лейк-Касл.

Он широко повёл рукой, как бы открывая дорогу в свои владения.

– А там, – он показал налево, где высились горы, – там уже Шотландия, леди Вала. Дальше вам уже ехать некуда.

Он улыбнулся, и от этой улыбки на душе у Валы потеплело.

– А где же озеро? – спросила она.

– Оно действительно есть, и оно очень красивое, – ответил рыцарь, явно любящий эти места, – вы увидите его из замка. Оно невелико, но очень глубокое. И подойти к нему нельзя ни с какой стороны, только смотреть.

Ещё через час отряд въехал в ворота замка. Каменистый чистый двор, хозяйственные строения под стенами и не слишком высокий, но внушительный донжон.

На крыльцо вышла приятного вида женщина средних лет. Рядом с ней стояла маленькая девочка, одетая просто, но чисто, с длинными тёмно-рыжими кудрями.

– Папа, – закричала девчушка и кинулась прямо к лошади рыцаря, – папочка мой приехал.

Он наклонился из седла, подхватив её на руки, и посадил впереди себя.

– Здравствуй, девочка моя, – сказал, улыбаясь и целуя её в макушку. – Надеюсь, ты вела себя хорошо? Потому что я привёз тебе подарок.

– Какой подарок, папа? – спросила девочка с любопытством.

– Вот эту леди, малышка, – он указал на Валу. – Она теперь будет с тобой.

– Она что, будет моей мамой? – настороженно спросила девочка.

Рыцарь не успел ответить ребёнку, как Вала подала голос:

– Нет, маленькая. Но я буду тебе другом и научу тебя кое-чему, что тебе понравится. Я уверена, мы с тобой подружимся очень скоро.

Девочка успокоено улыбнулась, а в глазах женщины, стоящей на пороге, исчезла настороженность.

– Добро пожаловать домой, милорд, – звучным голосом сказала она. – И добро пожаловать к нам, миледи.

– Спасибо на добром слове, – ответила Вала. – Вы, наверное, Фиона. Я рада видеть вас.

Эти простые слова разбили лёд, возникший вдруг при первой неожиданной встрече. Всадники спешились и вошли в замок. Зал был невелик, но чисто выметен, пол устилала свежая трава, в дальней стене горел очаг. На стенах было развешано оружие, а над высоким столом герб рыцаря – голова белого волка, и девиз «Долг превыше всего». Рыцарь явно чтил память своих предков и гордился ими.

Перебросившись несколькими словами с хозяином, Фиона отдала распоряжение служанкам, и те отправились выполнять поручение.

– Я отправила женщин подготовить вам комнату, миледи, – сказала она. – На втором этаже донжона есть удобные покои неподалёку от опочивальни леди Алисии. Оттуда открывается чудесный вид на озеро. И там есть выдвижной матрас для вашей горничной. Это ведь ваша горничная, миледи, я не ошиблась?

– Эта женщина, Иста, уже много лет со мной, – ответила Вала. – И после всего, что мы пережили вместе, я не решусь назвать её просто горничной. Она моя помощница и мой друг, Фиона. Она – член моей семьи.

– Вот и ладно, миледи. Я думаю, вам будет удобно вместе, – сказала домоправительница, отходя.

Стоящий неподалёку Ричард слышал их разговор. Да, Тим сказал правду. Эта удивительная женщина действительно держит своих слуг за близких людей, за членов семьи. Впрочем, положение её самой весьма сложное и непонятное. Она леди, но лишена всего, чем должна обладать – ни своего дома, ни земель, ни денег. Ничего. Как она умудряется так достойно держаться?

После сытного ужина, во время которого воины громко обсуждали поездку в Уинстон и дела здесь, в замке, все отправились отдыхать. Вала чувствовала себя усталой, но была одновременно возбуждена. Ей предстояло найти общий язык со всеми этими людьми, стать в замке своей. Иначе жизнь её превратится в нескончаемую череду проблем. А она уже сыта ими по горло.

Оставшись вдвоём с Истой, молодая женщина умылась водой из большого кувшина в тазике, стоявшем возле камина. Она сняла с себя тунику и юбку, оставшись в одной камизе, и блаженно растянулась на широкой кровати под зелёным балдахином.

– Ну, как тебе нравится здесь, Иста? – спросила она верную служанку. – Что чувствует твоё сердце?

– Моё сердце спокойно, госпожа, – ответила раздумчиво пожилая женщина. – Хотя это место трудно назвать раем на земле, здесь мы можем надёжно укрыться от врагов. Сюда псы Юсташа не достанут. А если и доберутся, милорд быстро укоротит их всех ровно на голову, я уверена. С таким рыцарем не пошутишь.

– Это верно, Иста, – сказала Вала. – Но здесь только такой мужчина и может быть настоящим хозяином. Суровые места, суровые люди. А девочка очень мила, ты не находишь?

– Да, девчушка милая, это правда, – проговорила служанка. – Только не вздумайте плакать, госпожа. Нет! Она ничуть не похожа на нашу дорогую малютку Уну. И не позволяйте себе думать об этом, не позволяйте сравнивать. Иначе – беда.

– Ты права, моя верная Иста, – сдержав слёзы, прошептала Вала, – права как всегда. Это другая жизнь, другие люди, новые места. Надо забыть прошлое или хотя бы спрятать его так глубоко в сердце, чтобы оно не мешало настоящему. Мы должны выжить, дорогая моя. И как знать, может быть, когда-нибудь я ещё увижу родные края.

Проснувшись утром, Вала первым делом подошла к окну. И ахнула. Прямо под стенами замка сияло в лучах солнца озеро. Оно было небольшое, почти круглое. Берега каменистые и крутые. Никакой растительности вокруг. Только камни и синяя-синяя вода.

Спустившись в зал, Вала нашла за высоким столом хозяина замка и его дочь. Они о чём-то беседовали, склонившись головами друг к другу, и смотреть на эту картину было приятно. Увидев Валу, рыцарь приветливо улыбнулся ей и пригласил за стол.

– Мы тут с Алисией делимся впечатлениями от нескольких проведенных врозь дней. Ей интересно знать, что видел я там, за холмами. – Он ласково погладил девочку по голове. – А вы, леди Вала? Как вам спалось в вашем новом доме?

– Спасибо, милорд, что называете этот замок моим домом, – откликнулась женщина. – Я действительно очень нуждаюсь в этом. Ибо мой родной дом остался так далеко и уже недоступен мне. Как подумаю о том, что кто-то чужой распоряжается в наших владениях, сердце сжимается.

Вала на мгновенье задумалась, потемнев глазами. Потом тряхнула головой, и во взгляде появилось бирюзовое сияние.

– Спала я хорошо, милорд, спасибо, – продолжила она. – И, знаете, первое, что увидела я, проснувшись утром, было ваше замечательно синее озеро. Оно неправдоподобно красивое, как в сказке.

– Это правда, леди Вала, – снова улыбнулся рыцарь. Странно, но эта женщина вызывала в нём радостное ощущение. «Растягиваю без конца рот в улыбке, как зелёный мальчишка, право, – ругнул он себя. – Надо быть серьёзнее. Дел не впроворот».

– Вы завтракайте, леди, а я пойду к своим людям. У нас очень много дел.

Ричард поднялся из-за стола, высокий, сильный, красивый. Зашагал через зал к выходу. Вала повернулась к малышке, которая смотрела на неё с любопытством, но всё же была несколько насторожена.

– А ты, Алисия, не откажешься показать мне замок? Ты же здесь маленькая хозяйка.

Ребёнок вздохнул с облегчением – эта леди вовсе не собиралась зариться на её права. И это было хорошо. Наслушавшись разговоров взрослых, девочка больше всего на свете боялась, что в замке появится мачеха, которая станет командовать всем и заберёт у неё любовь отца, бывшего для малышки главным человеком в жизни. Своей родной матери она не помнила. Единственными близкими людьми в замке были для неё отец и Фиона.

– Да, миледи, я покажу вам всё, как только вы поедите.

– Вот и договорились, малышка, – улыбнулась девочке Вала. – И не называй меня, пожалуйста, миледи. Лучше просто по имени.

– Можно, правда? – обрадовалась Алисия. – Тогда ешь скорей, и пошли.

Через полчаса они уже вышли из донжона и отправились осматривать владения рыцаря. Огороженная высокой стеной территория была не так мала, как казалось издалека. Здесь было достаточно места и для хозяйственных построек, и для воинского гарнизона, и даже для маленькой часовни. Был и небольшой плац, где сейчас собрались все мужчины. Они обсуждали что-то важное.

Потрясающая картина открылась перед глазами Валы, когда она поднялась следом за Алисией на высокую стену. Справа вздымалась отвесно каменистая гора, в срезе которой сверкали на солнце блестящие прожилки. Впереди были плавные изгибы невысоких гор, сплошь покрытых зеленью лесов. А прямо перед ними сказочным драгоценным камнем лежало озеро, гладкое и блестящее.

Девочка потянула Валу за руку, и они пошли по стене, обходя весь замок и оглядывая окрестности. Вокруг были леса, горы и холмы. Но под самой стеной крепости располагалось небольшое обжитое пространство. Там были дома селян, виднелись обработанные поля и даже большой яблоневый сад. Широкая долина уходила куда-то вдаль. Там, как ей сказали, была Шотландия. А дальше открылась та часть окрестностей, которую Вала уже видела – они приехали с той стороны. Да, место было удивительным – суровая, но красивая природа и этот замок, как бы выросший из самой скалы над сказочным озером. Здесь она могла чувствовать себя в безопасности.

После этой ознакомительной прогулки они спустились вниз и вернулись в замок. Вала хотела определить место, где они смогли бы с Алисией проводить занятия. Ведь девочку надо было научить очень многому. Призвав на помощь Фиону, они нашли такое место – небольшое углубление в изгибе коридора между комнатами девочки и воспитательницы. Там было узкое окно, выходящее на озеро, как и в комнате Валы. Сидя на подоконнике, можно было вдоволь любоваться этим чудом природы.

– Не будьте слишком строги к малышке Алисии, миледи, – попросила пожилая женщина. – Она здесь привыкла к полной свободе, и ей будет трудно сразу перейти к занятиям.

– Я понимаю это, Фиона, и постараюсь смягчить этот переход, – ответила Вала. – Однако девочке надо постичь очень многое. Не за горами время, когда она станет невестой. Кто знает, где и как ей предстоит жить? Она должна быть готова ко всему. И, прошу вас, Фиона, не называйте меня миледи. Я просто Вала. А миледи появится когда-нибудь в вашем замке – ведь рыцарь должен найти себе жену, ему ещё нужен наследник.

Фиона внимательно взглянула на Валу своими яркими синими глазами. Эта молодая женщина была ей непонятна. Кто она? Откуда? Как появилась тут, в их уединённом приграничном владении? Много вопросов, но жизнь потихоньку даст на них ответы, мудро решила женщина. А пока пусть всё идёт заведённым порядком.

И покатились дни мирной, спокойной жизни. Алисия несомненно была способным ребёнком, и учить её большого труда не составляло. Она быстро освоила те премудрости, которые должна знать хозяйка любого поместья. Шитьё давалось ей легко, а вот с вышиванием дело шло хуже. Но Вала пообещала девочке научить её кое-чему интересному, если она хорошо освоит науку наносить красивые узоры на ткань. Самым сложным было объяснить девочке хорошие манеры – она не понимала, зачем нужно уметь красиво присесть в реверансе, правильно подать руку для поцелуя, для чего нужны красивые платья и украшения, ведь так просто жить, как живётся, и делать всё как делается. Тогда Вала усаживала малышку возле себя и рассказывала ей про красивые замки, где живут нарядные женщины, умеющие всё то, чему ей предстоит научиться. Она говорила о далёком большом замке лорда Перси, где когда-то жил несколько лет её отец.

– Как, папа тебе не рассказывал об этом? Да-да, он жил в этом прекрасном замке. Он видел каждый день красивую нарядную леди, которой служил поначалу. А потом он учился быть рыцарем и воином. И научился очень хорошо, как видишь, – втолковывала Вала девочке.

– А не так далеко отсюда, всего в одном дне пути стоит роскошный замок, где живёт твоя тётя, леди Адела, графиня Хьюберт, – продолжала Вала с улыбкой. – Она очень красивая женщина и умеет носить нарядные платья. А как же! Когда-нибудь ты увидишь её, малышка. Она знает о тебе и, хотя никогда не видела, любит тебя, потому что ты дочь её брата. Она будет рада увидеть твои прекрасные манеры и красивые платья. Мы потихоньку начнём их шить, когда ты немного подрастёшь. Если папа разрешит, конечно.

Алисия буквально расцветала от этих рассказов. Глаза её сияли. Перед ней открывался мир, о котором она раньше ничего не знала. А Вала увлекала её всё дальше и дальше. В один из ясных августовских дней она позвала девочку в свою комнату и показала ей красивое ожерелье из розового жемчуга. Алисия замерла от восторга, потом робко протянула руку и дотронулась до тёплых сияющих жемчужин, нежно погладила их.

– Это ожерелье мне подарила моя тётя, сестра моей матери, – начала Вала свой рассказ. – Я ведь тоже не знаю свою маму, малышка, она умерла сразу после того, как я родилась. Меня вырастил отец, которого я очень любила. Сейчас и его нет в живых – он погиб в одном из сражений. Это ожерелье всегда было со мной, хотя мне и не довелось никогда надеть его. Видишь ли, моя тётя подарила мне его для моей свадьбы, чтобы я была красивой и нарядной невестой. Но так уж получилось, что свадьба моя прошла совсем не так, как ожидалось. Да и вся жизнь пошла не так. Но ожерелье я сохранила. Я хотела подарить его со временем своей дочери, когда она пойдёт под венец. Но и это не сложилось.

– У тебя есть дочь, Вала? – не удержавшись, перебила её увлечённая рассказом девочка.

– Была, малышка, – грустно ответила Вала, – да, у меня была девочка, немного младше тебя. Сейчас ей было бы уже семь лет. Но она погибла – утонула в пруду. Я храню это ожерелье, мне удалось сберечь его даже в самые трудные времена. И я обещаю тебе, девочка моя, что когда ты будешь выходить замуж, я подарю его тебе, чтобы ты была красивой и нарядной невестой. Как бы ни сложилась наша жизнь, я найду способ сделать это, Алисия, поверь мне.

Со слезами на глазах девочка бросилась в объятия своей воспитательницы и прижалась к ней.

– Я хочу быть твоей девочкой, Вала, – сквозь слёзы прошептала она. – И я хочу, чтобы ты была моей мамой.

Вала прижала к своей груди головку ребёнка, нежно поцеловала рыжие кудряшки.

– Это невозможно, малышка моя, – проговорила она, сама едва сдерживая слёзы. – Но я всегда буду тебе другом, и буду любить тебя. А своё обещание я сдержу, верь мне. А сейчас пойдём на прогулку, Алисия. Солнце светит так заманчиво, а ведь уже и осень не за горами.

Наблюдая за дочерью, Ричард заметил, что девочка очень изменилась с появлением воспитательницы. Она стала спокойнее, уравновешеннее, почти перестала озорничать, что нередко случалось с ней раньше. Манеры девочки изменились к лучшему, и казалось даже, что она повзрослела, хотя до очередного её дня рождения было далеко. Она с обожанием смотрела на свою воспитательницу и буквально ходила за ней по пятам, как щенок. А та ласково улыбалась девочке и отдавала ей всё своё время. Ричарду казалось даже, что Фиона ревнует малышку к приезжей леди, но она была умной женщиной и понимала, что не сможет дать девочке то, что понадобится ей в её взрослой жизни, и что может дать и даёт леди Вала.

Вала же чувствовала себя спокойно и уютно в этом новом месте. Она быстро нашла общий язык с обитателями замка, и казалось, что она живёт здесь уже давно. Особенно изменилось отношение к ней воинов, после случая с Гарольдом. Этот дюжий мужчина занимался заточкой своего меча и неожиданно для себя получил глубокую рану на бедре – рука сорвалась, когда рядом взметнулся на задние ноги норовистый конь, которого объезжал конюх. Кровь хлынула рекой. Растерялись все. Вала же, проходившая как раз неподалёку, велела быстро перенести воина в зал и приготовить ей всё необходимое. Она споро и умело зашила рану и наложила повязку с какими-то травами. А потом спешно отправилась вместе с Фионой в ближайший лес искать какую-то нужную ей траву. Траву они нашли, и Гарольд довольно быстро выходился, после чего стал верным обожателем молодой леди. А Вала с Фионой сделали ещё несколько выходов на природу, набрав запас нужных в хозяйстве трав. Вала обошла всю территорию замка и нашла, наконец, небольшой пятачок, защищённый от сильного ветра, но освещаемый солнцем, где предложила сделать маленький огородик лекарственных трав.

– Как я сама не догадалась раньше? – корила себя Фиона.

Вала рассмеялась:

– Не переживай, Фиона, я тоже не сама это придумала. Просто когда-то я видела, как одна умная женщина сделала такой садик под стеной замка. Только там росли розы. А мы станем выращивать нужные нам лекарственные травы.

Сказано – сделано. Через несколько дней воины натаскали из долины земли, разровняли её, и место для высадки растений было готово. После этого женщины ещё раз выбрались за ворота замка и набрали необходимые коренья и семена – время для этого было самое подходящее.

Прогуливаясь с Алисией по двору замка, Вала не раз заходила с ней в конюшню, где познакомила девочку с Тимом и со своей Ласточкой. Девочка сразу подружилась с обоими. Тим рассказывал ей интересные истории – ведь он столько повидал уже. А Ласточка позволяла ей забираться к себе на спину и осторожно возила по двору. Увидев это однажды, Ричард пообещал раздобыть девочке пони. Ведь и, правда, ей надо учиться ездить верхом, как он сам не додумался.

В самом конце лета, в день Святого Варфоломея мирная жизнь обитателей замка была нарушена вторжением на прилежащую к крепости территорию неприятеля. Большой отряд шотландцев в пледах в сине-жёлто-зелёную клетку появился на ближайшем холме и устремился в долину. Шотландцы воинственно размахивали оружием, гарцуя на своих сильных конях. В их криках слышалась открытая угроза. Воины гарнизона высыпали на крепостные стены и приготовились отбивать атаку. В воздухе замелькали стрелы, выпускаемые и с одной, и с другой стороны. Но никакого урона они пока не нанесли – шотландцы, стреляя на ходу, не могли быть особо точными, а воины гарнизона затруднялись попасть в мечущиеся под стенами мишени. И тут один из защитников, совсем молодой парень, вскрикнув, упал. В боку у него торчала стрела. Вала, не сдержавшись, вихрем взлетела на стену, выхватила из рук упавшего воина лук и, встав в позицию, стала метать стрелы в неприятеля.

Одна из посланных ею стрел нашла свою жертву, и шотландский воин свалился на всём скаку с коня. Шотландцы громко закричали и отхлынули. Но далеко не ушли. Поднявшись на холм, они остановились вне досягаемости для стрел защитников.

– Вы видели? – спросил своих воинов вождь клана, на пледе которого красовалась серебряная брошь, символ власти. – Вы видели эту женщину, что сбила с коня нашего Эрика? Вот это то, что мне надо! Такая родит мне сильных сыновей.

Глаза вождя возбуждённо горели. Перед его взором стояла прекрасная женщина с развевающимися на ветру волосами цвета тёмного золота. И эта женщина великолепно стреляла из лука. Чем не пара смелому сильному мужчине!? Он велел двум воинам вынести с поля боя Эрика. Вряд ли он остался жив, упав с коня на всём скаку, даже если рана была пустячной. Но рана оказалась серьёзнее некуда – стрела торчала из груди воина с той стороны, где сердце. Это только усилило восхищение вождя. Ну, надо же. Какая женщина! Он должен получить её, и он её получит.

Пробный налёт на Лейк-Касл совершил молодой вождь клана Кэмпбеллов. Он только недавно получил власть от своего умершего отца и разведывал обстановку в прилежащих к границе английских землях. Ему хотелось сражений и побед, и он забрался достаточно далеко на запад. Зато был вознаграждён отличным открытием.

Вождь призвал к себе своего самого доверенного воина, старого Энгуса и дал ему поручение. Задача была не из простых. Ему надо было с несколькими воинами затаиться в этих холмах и внимательно наблюдать за замком, ждать пока леди выедет за пределы крепости. Такая женщина не усидит в доме, был уверен вождь, она обязательно выедет на простор. И на коне, скорее всего, носится, как заправский воин. Как только такое случится, надо любым путём отбить леди у англичан и доставить её во владения Кэмпбеллов. Задача была поставлена без ограничения сроков – хоть до зимы сидеть, велел вождь, а женщину добыть.

С этим шотландские воины покинули пределы владений рыцаря, увезя с собой убитого воина. Паренёк из крепости, получивший стрелу в бок, тоже не выжил.

После этого события рыцарь крепко задумался. Ему было непонятно то, что произошло. Обычно шотландцы налетали на деревню, угоняли скот. А эти покрасовались перед замком и уехали. И пледы какие-то непривычные. На всякий случай он велел усилить охрану замка, увеличить число наблюдателей на стенах и никуда не выезжать малыми группами, только большим отрядом.

Постепенно жизнь вошла в своё русло. Наступила осень. Было время заготавливать провизию в зиму. Воины большими группами выезжали на охоту, заполняя кладовые мясом. Селяне убрали урожай с полей, ближнего и дальнего, за озером. Зерно и овощи тоже заложили на хранение.

Погода стояла великолепная. Солнце светило так ласково, как будто обещало людям вечное тепло. Люди, конечно, знали, что это обещание не больше, чем мираж, но нежились в лучах лукавого светила. Деревья в лесах покрылись золотом и багрянцем. От далёких гор трудно было оторвать взгляд. А озеро за замком стало такого насыщенного цвета, каким не бывает и драгоценный камень.

В эти дни, очень довольная уже достигнутым, Алисия совершенствовала своё умение верховой езды. Отец достал-таки ей пони, и она каждый день выезжала его под стенами замка. Далеко отъезжать ей было не велено, но под самой крепостью она вполне могла гонять своего пони. Вала обычно выезжала вместе с ней, давая разминку своей Ласточке. Бен и, конечно же, Тим, всегда были рядом.

В этот хмурый осенний день, последний день октября, на прогулку выехали втроём. Бен был вынужден отправиться с отрядом воинов в дальнее селение. По дороге они собирались ещё немного поохотиться. Девочка, уверенно держась в седле, увлеклась и отъехала дальше, чем обычно, от стен крепости.

– Назад, – закричала ей вслед Вала и кинулась вдогонку.

Тим устремился следом, но не успел. Никто не понял, как это случилось. С холма вихрем слетел маленький отряд воинов в сине-жёлто-зелёных пледах. Они ринулись к наездницам и ловко отсекли серую кобылку Валы, а потом, взяв её в кольцо, увлекли за холм. Всё закончилось так быстро, что солдаты на стенах не успели даже сделать выстрела. Алисия рыдала. Тим рвался за госпожой, но его не пустили.

Ричард, услышав, что произошло, рванулся с отрядом вдогонку. Но похитителей и след простыл. Англичане проскакали до самой границы, но никого не нашли. Шотландцы как в воздухе растаяли. А с ними пропала и леди Вала.

В замке воцарилось траурное настроение. Девочка рыдала несколько дней. Самым страшным для неё было то, что она сама виновата в несчастье. Если бы она не позволила себе нарушить установленные правила, ничего бы не случилось.

Ричард ходил мрачнее тучи. Он, сильный и опытный воин, не сумел защитить доверившуюся ему женщину. Женщину, которая в его сознании стала уже неотъемлемой частью его замка, его жизни. Тим умолял рыцаря отправиться на поиски. Ну не могла же леди растаять в воздухе. Они найдут её, обязательно найдут и привезут обратно. Надо только собрать отряд побольше и двинуться через границу.

Вот в этом последнем Ричард и не был уверен. Большой отряд вряд ли будет полезен. Он вспоминал рассказы Валы о том, как управлялся с соседями на границе её отец. Тот переломил ситуацию не силой, а предложением мира.

И рыцарь отправился на шотландскую сторону всего с двумя сопровождающими, одним из которых был малолетний Тим. Оставить того в замке не было никакой возможности. Они перешли границу и добрались до ближайших соседей – одного из побочных кланов могущественных Макдоналдов. Они пришли с миром, и их приняли как друзей.

Ричард поведал вождю клана, старому Доналду Макдоналду о постигшем его несчастье. Вождь ничего не знал о случившемся. Он призвал своих воинов, но и те не могли сказать ничего определённого. Пледов такой расцветки не было среди их ближайших соседей. На всякий случай отправили гонцов в ближние кланы. И снова ничего. Если это и были шотландцы, заключил старый вождь, то из каких-то отдалённых от границы кланов. Ему жаль, что он не смог помочь английскому соседу, приехавшему к нему с миром.

Рыцарь вернулся ни с чем, и в душе его поселилась чёрная тоска. Он жил, как раньше, выполнял свои обязанности хозяина замка, но покой навсегда покинул его.

А время шло. Деревья сбросили пожелтевшую листву, и на землю легла зима.

 

Глава 9

Вала не успела опомниться, как оказалась вдали от замка, в окружении чужих незнакомых воинов в непривычном облачении. Правда, они не проявляли враждебности по отношению к ней – просто увезли её из крепости.

– Не бойтесь, леди, – сказал старший из воинов, – мы не причиним вам зла.

Наш вождь велел нам доставить вас к нему. Дня три пути, и мы будем на месте.

– Зачем я вашему вождю? – удивлённо спросила Вала. – Он и не знает меня.

– Он видел вас, леди, и этого достаточно.

Вала ничего не могла сделать и подчинилась. Просить у них милости было бесполезно, это она понимала. Их вождь был для них высшей властью. Она гордо вскинула голову и последовала за воинами. Оказывается, не весь ещё путь на север пройден, и граница вовсе не является препятствием на этом пути. Старый воин одобрительно хмыкнул. Да, сильная женщина. Правильно сказал их молодой вождь.

Дорога их проходила через такие же дикие и красивые места, как те, что остались позади. Её не утомляли слишком долгими переходами, удобно устраивали на отдых и вкусно кормили подстреленной дичью, которую шотландцы как-то особенно готовили на костре. Погода стояла ясная, хоть вечерами уже было прохладно.

К исходу третьего дня, как и обещал старый воин, путники достигли цели своего путешествия. Перед ними открылось небольшое селение, посередине которого возвышалось неуклюжее двухэтажное строение. Селение было хорошо защищено воинскими заслонами, которые стали встречаться им уже вскоре после полудня.

Когда путники въехали на территорию селения, навстречу им выехал высокий воин с серебряной брошью на пледе. Вала поняла, что это вождь. Он был молод, но, по всему видно, силён и решителен.

– Вот и ты, моя красавица, – приветствовал он Валу. – Наконец-то я вижу тебя в своих владениях.

Глаза его, синие как озеро за стенами английской крепости, сверкнули удовлетворением.

– Не припомню, чтобы получала от вас приглашение, милорд, – ответила Вала, холодно глядя на хозяина. – Тем более, чтобы принимала его. Зачем вы похитили меня?

Шотландец довольно расхохотался, хлопнув себя по бёдрам.

– Ну, я же говорил вам, что она необыкновенная женщина, – бросил он в сторону столпившихся вокруг воинов. За их спинами видны были местные женщины, с любопытством рассматривающие Валу.

– А тебе, женщина, – вождь повернулся к пленнице, – тебе я скажу прямо, чего хочу. Я хочу, чтобы ты рожала мне сыновей, сильных и крепких сыновей, которые станут настоящими воинами, когда подрастут. У тебя это получится, я уверен.

– А моё желание тебя не интересует, вождь? – Вала гневно сверкнула глазами.

– Нет, женщина, не интересует, – усмехнулся он. – Ты станешь делать то, чего хочу я. И не сверкай глазами. Сегодня же и начнём. Я едва дождался, пока мои воины привезут тебя.

С этими словами он повернул коня и двинулся к большому дому.

Вала была в отчаянии. Опять она попала во власть к грубому похотливому мужчине. И хотя шотландский вождь был молод, силён и хорош собой, она чувствовала, что близость с ним не принесёт ей ничего хорошего. Перед глазами встал зеленоглазый Ричард, и сердце её зашлось от боли. Только теперь она со всей ясностью поняла, что любит этого сурового воина, и сердце её отныне принадлежит ему и только ему. «Ричард, – мысленно воззвала она, – спаси меня, забери меня отсюда, защити». Но рыцарь был далеко, и спасаться ей придётся самой.

В небольшом дымном зале собрались члены семейства вождя. Они с любопытством ждали, что будет дальше.

– Добро пожаловать в мой дом, женщина, – сказал молодой вождь, гордо выпрямившись во весь рост. – Я Колин Кэмпбелл, вождь этого клана. А ты отныне принадлежишь мне.

– Я Вала де Плешар, – ответила пленница, гордо вскинув подбородок, – и я никому не принадлежу.

– Это мы ещё посмотрим, – засмеялся вождь. – Сейчас поешь с дороги, и пойдём в мою комнату заниматься делом. Я же говорил тебе, что еле дождался, пока старый верный Энгус привезёт тебя.

Он с довольной улыбкой рассматривал свою пленницу. Присел за стол и взял чашу с элем. Вала едва сдерживалась от злости и отчаяния. Глаза её сверкали. Есть она не могла. А хозяин лишь ухмылялся – отличная женщина, то, что надо. Видя, что пленница ничего не ест, он взял её за руку и повёл с собой куда-то в глубину дома, потом по лестнице наверх, на второй этаж. Они вошли в довольно большую комнату с низким потолком. Шотландец едва не касался его головой. Окна были узкие и закрыты ставнями.

– Ну, женщина, сейчас ты увидишь, на что способен настоящий шотландец, – ухмыльнулся Колин Кэмпбелл, снимая с себя одежду. – Для начала я покажу, с чем тебе предстоит иметь дело. Видишь, мой меч уже в полной боевой готовности и ждёт тебя. Что скажешь на это?

Он гордо выпрямился, выставляя напоказ своё могучее орудие любви, но был обескуражен реакцией своей пленницы – она оставалась равнодушной к этой демонстрации силы.

– Ты силён и красив, вождь, и твой меч впечатляет. Но это ничего не меняет. От меня ты не получишь ничего.

– Почему? – опешил Колин. – Ты в моей власти и ничего не можешь с этим поделать. Я возьму у тебя всё, что хочу получить, и ты не в силах этому противиться.

– Ошибаешься, вождь, – спокойно сказала Вала. – Моё тело здесь. Но оно ничего не даст, если нет любви или хотя бы желания между двумя людьми. А я тебя не люблю и даже не хочу.

– Не смеши меня, женщина, – ухмыльнулся Колин. – На что мне твоя любовь? И какое мне дело до твоего желания? Я хочу, и я тебя сейчас получу. Снимай одежду, мне хочется взглянуть на твоё тело.

Вала понимала, что сопротивление бесполезно. Ей не совладать с этим молодым и сильным мужчиной, который уже весь дрожит от сдерживаемого желания. Она не спеша разделась и гордо встала перед ним, показывая все изгибы своего стройного тела. Глаза мужчины загорелись. Он быстро шагнул к ней и повалил на большую кровать в углу комнаты. Навалившись сверху, он с лихорадочной поспешностью ворвался в её тело. Он был неутомим. Однако Вала лежала под ним совершенно бесчувственная и неподвижная. Он понял это только когда удовлетворил свою страсть. Колин поднялся и с удивлением посмотрел на распростёртую перед ним женщину. Он взял её только что, но удовлетворения не было. Почему?

– Тебе разве не понравилось, женщина? – спросил он. – Разве я не могучий воин? Чем не понравился тебе мой меч?

– Ты сильный жеребец, вождь, с этим я спорить не буду, – откликнулась Вала. – И меч у тебя знатный. Но я не хотела тебя, и ты меня не получил, хоть и взял. И ты сам это понимаешь.

Колин Кэмпбелл зло сверкнул глазами, потом молча оделся и покинул комнату. Вала натянула на себя лисью полость, свернулась клубочком и тихо заплакала. Что же ей делать? Как вырваться из этого плена?

Колин вернулся часа через два. Он снова разделся, улёгся рядом с женщиной и крепко прижал её к своему телу. Его желание было очевидным.

– Давай попробуем ещё раз, женщина, – сказал он, трогая руками её бёдра и стараясь проникнуть меж ними. – Ты должна понять, что я буду брать тебя раз за разом, пока ты не понесёшь от меня и не родишь мне сильного сына.

– Сильные сыновья рождаются только в любви, вождь, – проговорила Вала. – И чем скорее ты поймёшь это, тем будет лучше для тебя. Я уверена, что есть не одна молодая женщина, готовая разделить с тобой постель и родить тебе сына. Ты же захотел того, что тебе недоступно. Не мучай меня напрасно. Я не могу ничего тебе дать.

– Почему ты упрямишься, женщина? – спросил Колин, слегка отодвинувшись и заглядывая ей с лицо. – Почему не хочешь принять меня по-хороше-му?

– Потому что ты не он, вождь, – тихо ответила Вала, – не тот мужчина, которого я люблю и которому готова отдать всю себя без остатка. В моей жизни уже было насилие, и не один раз. Ты лучше тех зверей, что брали меня раньше. Ты не был грубым. Но и только.

– А что ещё нужно? Я хорошо поработал своим мечом, и ты должна быть довольна. Женщина – лишь вместилище для излияния мужской страсти и вынашивания детей. Это всё. Так научил меня отец. Он сам так прожил свою жизнь, а его научил его отец. Женщина предназначена, чтобы удовлетворять желания мужчины – и всё.

– Ты не понимаешь, вождь… – начала Вала.

Но он перебил её, придвигая к себе поближе и подминая под себя:

– Много разговоров, женщина. А надо заниматься делом. Мой меч вполне готов для продолжения работы. Поэтому помолчи и отдайся мне.

На этот раз Колин дольше трудился над её телом, но с тем же результатом. Он был обескуражен. Почему эта женщина не стонет от удовольствия, как другие? Почему остаётся холодной в его объятиях? Другие млели сразу, как только он к ним прикасался. Хотя он никогда ничего не делал специально для того, чтобы угодить им. Зачем?

– Ты напрасно упрямишься, женщина, – холодно сказал он. – Всё равно будет так, как хочу я. И ты ничего с этим не сделаешь. Ты родишь мне сильного сына, и не одного. Мне надо много сильных сыновей. А сейчас спи. Завтра мы поедем на охоту. Я возьму тебя с собой, если хочешь.

– Да, – только и ответила она и отвернулась.

Колин прижал её к себе и вскоре уснул. А Вала не могла спать. Слёзы катились и катились по щекам, стекали на шею, на подушку. Что же теперь будет? Как выжить? Как спастись и вернутся к тому, кто один на всём белом свете нужен ей? Но постепенно сон одолел и её.

Утром они позавтракали и отправились на охоту. Как поняла Вала, они продвигались дальше на восток. За невысоким каменистым холмом открылся лес. Он ещё золотился осенней листвой и выглядел сказочно красиво в лучах неяркого солнца. Охота шла на лису. Колин сказал, что ей к зиме потребуется тёплый плащ, вот и нужно набить лис. Носились по лесу весь день. Только один раз сделали короткий привал и перекусили. Набили с дюжину лис – ярких, рыжих с небольшой сединой. Красивый мех. Вала в охоте не участвовала, просто ездила рядом с Колином. Но и это было хорошо. В доме ей было бы совсем худо.

Вернулись домой затемно. Поужинали. Колин рассказал членам клана, как прошла их охота, и велел тщательно выделать шкурки – это будет плащ его женщине, объяснил он. Потом он увёл Валу в свою комнату и вновь овладел ею. Молча. Он сердился на неё. Вала оставалась спокойной и безучастной. Эту ночь она спала лучше, по-видимому, после дня скачки по лесу. Но утром была мрачна. И что ей делать в этом большом бестолковом доме?

После завтрака Колин ушёл со своими воинами по им одним понятным делам, а Вала осталась с женщинами. Старшая из них – Мораг была уже зрелой, но всё ещё красивой женщиной и кого-то напоминала. Довольно высокий для женщины рост, статная фигура, большие синие глаза, похожие на глаза самого вождя. Оказалось, что это его старшая сестра. Женщина вела всё хозяйство дома. В подчинении у неё был ещё с десяток помощниц, и всех их она держала в строгости. Но гостье улыбнулась, пригласила присесть и стала расспрашивать, кто она и откуда. Вала отвечала очень коротко. Женщина поняла её.

– Ты не сердись, Вала, – сказала она. – Здесь на границе так принято. Мужчины воруют себе жён. Ты ведь не была замужем за своим рыцарем? Нет? Значит, ничего страшного не произошло. Только замужнюю женщину воровать нельзя, мать семейства. А Колину ты пришлась по душе, когда он тебя увидел. И он решился. Ты привыкнешь, вот увидишь.

– Нет, Мораг, – покачала головой Вала, – я не смогу привыкнуть к неволе. Это ведь неволя. Меня держат за племенную кобылу и каждый день объезжают. Что же тут хорошего?

– Но так живут все женщины, разве нет? – удивилась хозяйка.

– Конечно, нет. В Англии, разумеется, тоже есть несчастные женщины, которых выдали за нелюбимых против их воли. Но те, что познали любовь желанного мужчины, – счастливицы, настоящие счастливицы, Мораг.

Разговор прервало появление Колина. Он молча подошёл, взял Валу за руку и повёл за собой наверх. Войдя в свою комнату, сразу же стал раздеваться и оказался вполне готовым к любовной битве. Вала молча смотрела на него. Да, красивый, сильный молодой самец. Но как же он далёк от образа настоящего мужчины, который так хорошо показал ей Джеймс, нет, лорд Грей.

– Что же ты стоишь, женщина? Не видишь, я уже готов, – заявил он. – Сейчас я возьму тебя по-настоящему. Снимай свою одежду.

– Нет, вождь, ничего не изменилось со вчерашнего дня. И большего, чем уже взял, ты от меня не получишь.

Он не стал разговаривать, а просто повалил её и с какой-то звериной жадностью овладел. Он старался, очень старался и был неутомим. Но чуть не заплакал, когда снова не получил ответа от её тела. Он сам не понимал, чего хочет. До сих пор он обходился в отношениях с женщинами именно такой практикой. Захотел, взял, и всё было хорошо. Но от этой женщины он хотел чего-то большего. Хотел, но не мог получить. Вконец разозлившись, Колин встал, оделся и ушёл. Его не было дня три. Потом он появился и сразу увлёк Валу в свою комнату.

– Скажи, чего ты хочешь от меня, женщина, – сурово сказал он, – и я дам тебе это. Всё, что захочешь, дам. Только откройся мне, прими меня.

– Я ничего не хочу от тебя, вождь, – Вала встала напротив него, прямо глядя ему в глаза. – Как ты не поймёшь? Я хочу на свободу. Я хочу к тем людям, что мне дороги. Пойми, я уже очень много потеряла в жизни. Ты лишил меня последнего, что ещё оставалось. Я не могу так жить. Вы, шотландцы, свободолюбивые и гордые люди, и ты должен меня понять. Моя мать была валлийкой, и я всегда любила своего деда, грозного валлийского лорда. Мы, валлийцы, так же горды и свободолюбивы как вы. Пойми ты это. Я не могу быть племенной кобылой для тебя. Не могу!

– Но ты женщина, и такова твоя доля.

– Нет, Колин, женщина тоже человек и имеет право строить свою жизнь по собственному желанию. Она имеет право выбирать, кого ей любить и с кем ей быть. Я не могу заставить себя любить тебя, если в душе у меня другой человек. – Вала повелительно подняла руку, останавливая его возражение. – Я знаю, тебе не нужны чувства женщины, но тут ты неправ. Ты даже представить себе не можешь, чего лишаешься. Когда два человека любят друг друга, близость возносит их к вершинам блаженства. Если ты научишься любить, ты станешь самым счастливым человеком и поднимешь к вершинам наслаждения женщину, которую выберешь себе с жёны, с её согласия, конечно.

– Так научи меня, женщина, – воскликнул он в отчаянии. – Научи меня, покажи.

– Я не могу, – грустно прошептала Вала, – не могу.

– Я прошу тебя, покажи мне, – попросил Колин. – Хоть один раз покажи.

– Хорошо, я постараюсь, – вздохнула она. – Один раз, только один-един-ственный раз и только в полной темноте, ночью.

– Да, – согласился Колин. – Сегодня. А сейчас расскажи мне, что ты потеряла в жизни и что тебе дорого. Расскажи мне про своего деда-валлийца.

Они сели рядом, и Вала рассказала этому дикому шотландцу всё о своей жизни, ничего не утаивая и не приукрашая. Она вспомнила родной дом, отца, деда, своего любимого коня по имени Гром, на котором легко и свободно носилась по приграничным просторам, – как счастлива она тогда была. Потом мрачный период замужества и ужасные события, предшествующие её дерзкому побегу. А затем весь трудный, полный опасностей и невзгод путь на север. И только здесь, когда она обрела покой в замке Лейк-Касл, она смогла немного передохнуть. Она так привязалась к этой маленькой девочке. Ей стало хорошо здесь. Надо же было Колину влезть в её жизнь! А она только-только поняла сама, что любовь вошла, наконец, в её сердце.

– Но я же не знал этого, – смущённо сказал Колин. – Я не думал. Прости меня, Вала де Плешар. Прости, если можешь.

После этого разговора обоим стало легче. Они спустились вниз, вышли во двор и даже немного проехались верхом. Потом вернулись в зал к ужину. После ужина поднялись в комнату Колина. Вала велела погасить свечи и даже загасить очаг, чтобы была полная темнота, и дать ей немного времени собраться с силами. Через время она тихо позвала Колина:

– Иди сюда. Иди ко мне.

Он скользнул под одеяло, и его встретили тёплые нежные руки и горячие губы. Вала целовала его, ласкала и что-то шептала, от чего Колин просто сходил с ума. Ему казалось, что он больше не выдержит, когда она вдруг вскрикнула:

– Возьми же меня, возьми.

Повторять дважды не пришлось. Колин перехватил у неё инициативу, но был почему-то медлителен, наслаждаясь каждым мгновением, каждым движением. Потом страсть взяла своё, и они оба взлетели на вершину блаженства, одновременно взорвавшись фейерверком острого наслаждения. Колин блаженно застонал, а Вала с невыразимым чувством прошептала имя. Мужское имя, но не его. Она отдалась не ему, а тому, другому, которого любила. Она звала англичанина, Ричарда, к которому рвалось её сердце.

Колин не сразу пришёл в себя. Это было потрясающе. И он, наконец, понял, о чём толковала ему всё это время Вала. Оказывается, это действительно разные вещи – взять женщину своей волей и получить её по её желанию.

– Это всё? – спросил он, спустя несколько минут.

– Всё, – ответила Вала. – А теперь оставь меня, пожалуйста, Колин. Я должна прийти в себя. Потом поговорим. Дай мне хотя бы час времени.

Он, молча, встал, оделся, снова разжёг огонь в очаге и ушёл, хотя ему очень этого не хотелось. Больше всего на свете он хотел сейчас лежать с ней рядом, прижимать её к себе и тихонько поглаживать её тело, целовать пахнущие какой-то травой шёлковые волосы. Что это с ним? Что сделала с ним эта женщина?

Когда поздно вечером Колин вернулся в свою комнату, Вала сидела на постели, подтянув колени к груди, и задумчиво смотрела в огонь. Она была спокойна, но на щеках виднелись следы пролитых слёз.

– Тебе очень плохо, Вала? – спросил Колин, сам зная ответ на свой вопрос.

– Очень плохо, Колин, – честно ответила она, – и стало ещё хуже. Я очень хочу к нему, к тому, кого люблю всем сердцем. Пойми, это первая моя любовь после всех бед, выпавших мне на долю.

– Я отпущу тебя, Вала, – тихо сказал Колин. – Ведь не зверь же я, в самом деле. Отпущу и провожу сам, чтобы всё было в порядке. Только прошу тебя, помоги мне. Помоги мне выбрать себе жену, ты в этом понимаешь. А я хочу иметь то, что ты мне показала, всегда. Ты была права. Ради этого одного стоит жить на свете, не говоря уже о продолжении рода. И, прошу тебя, позволь мне быть эти ночи рядом с тобой, просто быть. Клянусь, я больше не трону тебя. Я хочу сохранить в памяти это, сегодняшнее наше слияние.

Вала согласилась, и они долго разговаривали, лёжа в одной постели. Колин нежно обнимал её и прижимал к себе, но никаких попыток к сближению не делал. Он умел держать себя в руках.

Колин рассказал ей, что у старого Маклейна, что живёт на северо-западе от них, в двух днях пути, есть три дочери, готовые уже к замужеству. Он думает взять в жёны одну из них, только надо выбрать, какую именно. Он хочет нежную и страстную, как сама Вала. И хочет, чтобы она немного подготовила девушку, научила, как угодить ему. Он будет очень благодарен за помощь.

Потом ещё вспоминали молодость Валы, её могучего деда, её великолепного коня, которого дед подарил ей, а она назвала его Громом. Говорили о многом, только тему погибшей дочери Вала обходила стороной. Колин понимал, как ей больно, и клял на все лады злополучного Холма, а заодно с ним и лютого принца.

– Не понимаю я вас, англичан, – говорил он. – Как вы терпите это чудовище? Здесь у нас его порешили бы очень быстро, и никто бы не нашёл концов. Подумать только, так издеваться над женщинами! Зверь лесной и тот милосерднее будет.

С этим Вала не могла не согласиться. Она ненавидела принца всей душой и желала ему самой лютой смерти, хотя понимала, что как христианка не имеет права на такие мысли. Но, вспоминая всё, что произошло в её жизни перед побегом на север, не могла унять злых пожеланий.

На следующий день начались приготовления к поездке в стан Маклейнов. Был отправлен гонец с известием о скором прибытии жениха. Вала улыбалась, представляя себе, какой переполох поднялся у соседей.

Отправились двумя днями позже. Погода стояла холодная, но спокойная, без сильных ветров и снегопадов. Выехали большим отрядом. Добрались благополучно. Встретили их как дорогих гостей. И вот когда гости расселись в зале – сам Колин, Вала и старый Энгус за высоким столом, остальные за раздвижными столами по-над стенами – появились девушки. Все три были хороши собой. Но Вала сразу выбрала взглядом одну из них, рыжеволосую и темноглазую, очень гибкую и подвижную. Она показалась ей наиболее подходящей для той цели, к которой стремился Колин. Немного присмотревшись к невестам, она поняла, что не ошиблась, и молча подала знак Колину. Тот понял её и заговорил именно с этой девушкой.

– Как тебя зовут, красавица? – спросил он, глядя ей в лицо.

– Сорча, – ответила она, не слишком смущаясь под его пристальным взглядом. – Но я пойду замуж только за того, кто будет мне мил. Отец обещал мне. Ведь, правда, отец?

– Это так, вождь, – сказал старый Маклейн. – Она у меня самая младшенькая и выросла своевольной. А я обещал, что не стану принуждать её. Так что ты уж сам договаривайся с ней. Сумеешь её уговорить – она твоя.

Колин рассмеялся. Что-то уж очень везёт ему на своевольных женщин последнее время. Но Вала его многому научила, и он понимал, что это куда лучше, чем бессловесное подчинение.

– Тогда я попробую понравиться тебе, милая Сорча, – сказал он, улыбаясь своей самой обворожительной улыбкой и сияя синими глазами.

И тут девушка смутилась, покраснела и опустила глаза. Победа осталась за Колином, это было понятно. Как и то, что жену он получит.

Домой возвращались через три дня. В их отряде прибавилось двое всадников – сама невеста и её молоденькая служанка. А на двух конях везли приданое, и ещё погоняли скот. Дорога заняла больше времени, но природа им благоприятствовала, и поездка прошла спокойно. Колин всё время крутился возле своей невесты, а она лукаво поглядывала на него и улыбалась, показывая очаровательные ямочки на упругих розовых щечках. Вала же с удовлетворением думала о том, что подсказала Колину правильный выбор. И с нетерпением ожидала своего возвращения в Лейк-Касл.

Но когда они вернулись во владения Кэмпбеллов, разыгралась сильнейшая метель, и ещё неделю никто не мог и носа высунуть за пределы селеия. Освобождение Валы затягивалось.

А в доме вождя отгуляли свадьбу. Священника привезли заранее, и он тоже застрял здесь из-за метели. Но у него оказалось много работы, так как члены клана нуждались в пастырском наставлении, многих нужно было окрестить, кому-то помочь освободить душу от грехов. У священника всегда есть работа, когда он наезжает в отдалённые поместья.

Вала успела поговорить с невестой, как и просил её Колин. Девушка оказалась сообразительной. Она всё поняла из наставлений старшей подруги. Ведь за время пути они о многом переговорили и подружились.

– Главное, люби его, Сорча, – наставляла Вала, – и заставь его любить себя. И тогда вы будете самой счастливой парой во всём Приграничье. Он ведь добрый человек, просто отец ему голову забил дурными мыслями о месте женщины. Не позволяй ему повторять эти глупости, если ему вздумается. Уступай ему в мелочах, но твёрдо держись своего в главном. От этого он станет только больше уважать тебя. Вы отличная пара. И должны родить прекрасных детей.

Дальше разговор пошёл о некоторых тонкостях интимных отношений, и Вала дала молодой подруге несколько советов, которые пошли ей на пользу.

Когда погода наладилась, и стали проезжими дороги, Вала собралась в путь. На плечах её был красивый плащ из рыжего лисьего меха с тёплым капюшоном, на ногах отличные сапожки. Вождь провожал свою бывшую пленницу как дорогую гостью. Её сопровождал отряд из дюжины воинов во главе с самим вождём. Колин был очень доволен началом своей семейной жизни – Вала хорошо выбрала ему невесту и славно её обучила.

Дорогу преодолели легко. Но чем ближе подъезжали к замку рыцаря, тем больше волновалась Вала. Как-то её примут здесь? И примут ли вообще после всего, что с ней случилось?

Вот и холм, за которым открывается вид на замок. Отряд поднялся на вершину и остановился на виду у гарнизона, но вне пределов досягаемости для стрел.

– Ну вот, Вала де Плешар, – начал Колин взволнованно, – я сдержал своё слово и привёз тебя обратно. Прости, что похитил тебя помимо твоей воли. Прости, что заставил лечь в мою постель. За многое прости меня. И прими от меня огромную благодарность за всё, чему ты меня научила. И помни, Колин Кэмпбелл – твой верный и надёжный друг навсегда. Если понадобится моя помощь, ты только дай знать, и весь клан Кэмпбеллов встанет на твою защиту. Помни об этом всегда. И прощай. Счастья тебе.

– И тебе удачи во всём, вождь, – откликнулась Вала. – Я желаю тебе много сильных сыновей и долгой любви с красавицей Сорчей.

Она повернула свою Ласточку и стрелой полетела к замку. Со стены воины с удивлением смотрели на происходящее. Сам Ричард поднялся на надвратную башню и до боли в глазах вглядывался в живописную группу на холме, не понимая, почему так сильно бьётся сердце. А когда один из всадников устремился к замку, он вдруг узнал серую в яблоках кобылу Валы и стремглав кинулся вниз. Ворота быстро открыли, и рыцарь понёсся навстречу всаднице. Они встретились почти на полпути, немного ближе к замку. Остановились. Вала смотрела взволнованно, в глазах её стояли слёзы. И вдруг она как-то осела и стала съезжать с лошади. Не помня себя от страха, Ричард подхватил её и перетащил на своего могучего коня. Обернулся к шотландцам. Один из них, видимо, главный, поднял руку в приветственном жесте. Потом все быстро развернули коней и скрылись за вершиной холма, как и не было их.

Ричард переключил внимание на женщину в своих руках. Вала медленно открыла глаза, взглянула на него, заплакала и снова обмякла, потеряв сознание. Он ринулся в замок, увлекая за собой Ласточку. Ворвавшись в ворота, быстро подъехал к донжону, соскочил с коня и чуть ли не бегом устремился в зал. Фиона и Иста были уже рядом. Они велели отнести леди в её комнату, там раздели и осмотрели её. Ни ран, ни крови не было. Значит, это просто не выдержали нервы. Они принялись растирать ей руки и ноги, давали нюхать что-то резко пахнущее и, наконец, привели женщину в чувство. Вала смотрела на них и плакала, теперь уже от радости, что она здесь, с ними. Обе женщины плакали навзрыд вместе с ней – они уже и не чаяли увидеть её снова. Ведь почти два месяца прошло с тех пор, как она пропала. Только-только Рождество отметили. На редкость печальное Рождество.

Когда Вала пришла в себя настолько, что могла уже говорить, она спустилась в зал и там, сидя у тёплого очага, рассказала честно всё, что с ней случилось. Без ненужных подробностей, конечно, поскольку тут было много людей, и счастливая Алисия ни на миг не отходила от неё. И Тим сверкал ей радостными глазами.

Это потом, когда они остались с рыцарем вдвоём, Вала объяснила ему, как смогла добыть себе свободу. Ведь он был здесь хозяином и решал её дальнейшую судьбу. Сердце Ричарда зашлось болью, когда он услышал, что в объятиях шотландца она призывала англичанина – он догадывался, чьё имя она произнесла. Конечно его, лорда Грея, мужчины, научившего её любви. Но он взял себя в руки.

– Вашей вины нет в том, что произошло, леди Вала, – сказал он. – Это скорей я виноват, что недосмотрел. Я много раз корил себя за это. Слава Богу, что всё обошлось, и вы смогли вернуться к нам. Это большое счастье. И пусть всё идёт, как и шло прежде. Теперь всё на своих местах.

Он ободряюще улыбнулся ей.

– А пока отдохните немного, восстановите силы. Всё будет хорошо.

Вала ответила ему благодарной улыбкой.

– Спасибо, милорд, – прошептала она.

Зима в этом году выдалась суровая. В январе ударили морозы и держались долго, месяца полтора. Хорошо хоть снега было много. Но дороги стали труднопреодолимыми, и люди от замка далеко не отъезжали, боялись. В замке же было тепло и уютно. Запасов хватало, да и работа была. Мужчины приводили в порядок оружие, делали в запас стрелы. Кузнец без конца стучал своим молотом, нужно было и доспехи новые делать, и оружие, и для мирной жизни кое-что. Рыцарь не позволял своим воинам терять боевые навыки, учебные сражения проходили каждый день. Подросли новые парни, из которых нужно было сделать умелых воинов – чем большему они успеют научиться, тем надёжнее сохранят свою жизнь. А Ричард дорожил каждым человеком в своих владениях.

Женщины занимались шитьём, вышивали новые стяги. Вала продолжала занятия с Алисией, и девочка становилась день ото дня увереннее в навыках, которые ей прививались. Она ещё больше привязалась к своей воспитательнице, хотя казалось, что уж и некуда дальше. А Вала ловила себя на том, что воспринимает свою ученицу как родную дочь и всё больше любит её. Это пугало – что будет, когда им придётся расстаться? Ведь не век же ей жить в этом замке, в чужом доме. Да, ей хорошо здесь, она почти счастлива. Но долго ли это будет продолжаться? Вала не знала, что произошло с женой рыцаря, и где она сейчас. Сам он на эту тему никогда не говорил, а спросить Вала не решалась. Такое любопытство могло показаться неприличным. А знать хотелось. Этот мужчина занимал всё больше места в её сердце. Он был немногословен и довольно суров на вид. Но когда улыбался, хоть такое редко случалось, его зелёные глаза приобретали изумрудный оттенок и сияли так, что у Валы замирало сердце. Она старалась не смотреть на него в такие минуты, боялась себя выдать. А взгляд так и тянулся к нему.

Тим заметно подрос за это время. Чуть больше года прошло с того вечера, когда он зашёл в монастырский сарай и заявил, что будет сопровождать беглянку и защищать её. Своё обещание он сдержал сполна. Вала даже не представляла, что бы они с Истой делали без мальчика. Пропали бы, точно пропали. Она очень привязалась к этому ребёнку, который был сильнее духом и надёжнее, чем иной взрослый мужчина. И мальчик отвечал ей горячей любовью и безоговорочной преданностью. Он действительно стал для неё как бы членом семьи. Ведь у неё никого из близких не осталось, кроме Исты и этого мальчугана. Хотя сейчас он уже никак не выглядел ребёнком. Хорошее питание и нормальные условия сделали своё дело. Тим подрос и стал шире в плечах, крепче – это был уже довольно высокий подросток, который обещал превратиться в сильного мужчину. Этой зимой Ричард позволил Тиму понемногу начать заниматься вместе с молодыми воинами. Большую нагрузку он ему не позволял, но некоторые навыки освоить не мешало уже – чтобы легче было потом. Сам не понимая, как и когда это случилось, рыцарь привязался к маленькому защитнику Валы. Скорее всего, в нём говорила благодарность к мальчику за то, что сберёг женщину, которая стала теперь светом в окошке для потерявшего надежду на любовь рыцаря. Но о своих чувствах он даже заикнуться боялся – он хорошо помнил рассказ сестры о пребывании Валы в замке лорда Грея. Этот мужчина был всем хорош, и Ричард был уверен, что Вала хранит в сердце любовь к нему.

Быстро прижился в замке и Бен. Он был сильным, хорошо обученным воином, и рыцарь ценил его, всё чаще ставил во главе отряда, отправляющегося со сложным заданием. И Бен ни разу не подвёл хозяина.

Во второй половине февраля солнце стало пригревать, и определённо запахло приближающейся весной. Потеплело, дни стали длиннее, и люди потянулись из замка. Стали выезжать на охоту, пополняли запас дров.

В один из солнечных дней Ричард с небольшим отрядом отправлялся на охоту в дальний лес. Вала изъявила желание поехать с ними. Она давно не ездила верхом, соскучилась по свежему ветру и по своей Ласточке. Тим, конечно, поехал тоже. Все были веселы и довольны. Охота удалась. Когда уже повернули в обратный путь, случилось неожиданное. Под ноги Ласточке откуда ни возьмись кинулся заяц. Лошадь шарахнулась в сторону, и не ожидавшая ничего подобного Вала не удержалась в седле. Она только успела удивиться, что так ослабела, как оказалась на земле, и поясницу пронзила острая рвущая тело боль. Она вскрикнула и затихла. Ричард в мгновение ока оказался рядом, соскочил с коня, наклонился над женщиной и похолодел от ужаса – под ней расплывалось большое красное пятно. Не помня себя от страха, он осторожно поднял Валу, закутал её в свой плащ, усадил перед собой на своего мощного жеребца и погнал к замку. Когда он поднял Валу в её комнату, вся одежда, включая его плащ, была залита кровью, а лицо женщины было белее мела.

Иста и Фиона кинулись спасать Валу. Им было понятно, что женщина потеряла ребёнка. Они сделали всё, что только знали для этого случая, но кровотечение не прекращалось. Рыцарь ходил под дверью её комнаты, не в силах отойти. Ему казалось, что если только он покинет свой пост, Вала не выдержит. Обе женщины, не скрываясь, плакали навзрыд – они ничем не могли помочь, угроза жизни Валы нарастала. И тут Фиону осенило. На самом краю села, в бедной лачуге жила старая женщина, которую люди избегали и побаивались как ведьму, но в крайних случаях всегда шли за помощью к ней. За ней послали. Старая Хелен осмотрела пострадавшую и сказала, что угроза велика, смерть уже крутится рядом. Но можно попробовать одно средство. Оно трудно выполняется и очень болезненное для женщины, но другого пути, похоже, нет. Решили рискнуть. Хелен велела принести льда для больной, а для себя горячей воды, мыла и крепкого вина, чтобы вымыть руки. Валу заставили выпить вина, чтобы хоть немного облегчить боль. Хелен вымыла руки по локоть и приступила к операции. Ей надо было проникнуть в матку пострадавшей и извлечь оттуда остатки плода. Было трудно, очень трудно. Вала от боли потеряла сознание. Но всё получилось. Проведя операцию, Хелен наскоро обтёрла Валу и положила ей на живот мешочек со льдом, который велела менять каждые полчаса. И велела приготовить настои из трав. Как же радовалась Фиона тому, что осенью они сделали запасы лечебных трав. Было почти всё. Только одной травы не хватало, но она нашлась у самой Хелен. Траву привезли, и началось лечение. Вала потеряла очень много крови и сильно ослабела. Женщины делали всё, что могли, чтобы поддержать её силы.

Как только закончилась операция, Ричард потребовал допустить его к больной. Увидев бескровное лицо Валы с чёрными кругами вокруг глаз, он пошатнулся. Боже, как же это случилось? И что это было? Ему объяснили всё без утайки. Рыцарь был потрясён. Как же ей не везёт, бедной женщине! Он готов сделать всё, абсолютно всё, чтобы помочь ей, облегчить страдания.

Ночь прошла тяжело, кровотечение всё ещё продолжалось, хотя и стало слабее. К утру оно прекратилось, но стало понятно, что начинается горячка. Это было опасно, очень опасно. Усилили приём трав, снимающих воспаление. Делали обёртывания с травами, уменьшающие жар. Двое суток шла отчаянная борьба за жизнь Валы. Утром третьего дня жар, наконец, спал. Слабая, как новорожденный ягнёнок, Вала смогла выпить немного горячего бульона и уснула. Начался путь к выздоровлению.

Дорога к восстановлению оказалась долгой. Только к началу марта Вала окрепла настолько, что смогла уже сидеть в постели. Она исхудала и стала бледной до голубизны, но глаза уже ожили. В один из солнечных дней Ричард, закутав Валу в два одеяла, вынес её на руках во двор. Она жмурилась от солнца, но ей было хорошо, и она впервые за долгие дни болезни улыбнулась. Увидев её бледную улыбку, рыцарь едва сдержал слёзы. Фиона же откровенно плакала.

После этого Ричард стал сносить её вниз каждый день – на прогулку и в зал. Вала оживала. Силы постепенно возвращались к ней. Через неделю она смогла сама прогуляться на солнышке. Нетвёрдо стоя на дрожащих ногах и держась обеими руками за сильное плечо рыцаря, она сделала свои первые шаги. После этого выздоровление пошло быстрее, хотя она всё ещё была очень слаба.

Весна входила в свои права. Солнце пригревало всё сильней. В один из таких солнечных дней перед воротами замка появился всадник. Это был гонец из Уинстона. Он привёз два важных известия. Первое заключалось в том, что старый граф Хьюберт не пережил эту зиму. Он скончался как раз на Двенадцатую ночь. Теперь графский титул перешёл к его единственному сыну Уильяму. Леди Адела просит брата приехать в их замок, чтобы обсудить семейные дела. Она также будет рада видеть Алисию и леди Валу.

Вторая новость была куда важнее для Валы. Она узнала, что ещё в прошлом году принц Юсташ погиб, а старый король Стефан вскоре умер. Теперь Англией правит молодой король Генрих Второй Плантагенет. Он уже короновался в Вестминстере вместе со своей королевой Алиенорой.

Вала пришла в неописуемое волнение. О! Господь услышал её молитвы. Злобный зверь Юсташ больше не угрожает ей. И она может вернуться домой. Да, старый король Стефан отдал её наследное имение чужому рыцарю. Но теперь она будет умолять молодого короля вернуть ей её законное владение. Это её право, и король не должен отказать. Она и так пострадала по вине старого короля, едва спасла свою жизнь. Да! Она поедет к королю Генриху и будет на коленях просить его вернуть ей её земли. Даже если король откажет ей в этой милости, она сможет вернуться в Уэльс к деду, к своей родне.

При мысли о разлуке с Ричардом сердце её сжалось от боли. Да и замок Лейк-Касл стал для неё как будто родным домом, здесь ей было хорошо как нигде больше, разве что в отчем владении. Но ведь жизнь идёт своим чередом. Алисия подрастает и не за горами время, когда она покинет замок отца. Что тогда здесь будет делать ей самой? Быть просто нахлебницей слишком унизительно, да и вряд ли реально, особенно если к рыцарю вернётся его жена – не век же ему быть бобылём, ему ещё наследник нужен.

Все эти соображения она и высказала Ричарду на следующий день после появления гонца. Рыцарь собирался к сестре, Алисия ехала с ним. Вала была всё ещё слаба, и такая дорога была ей не по силам.

Ричард выслушал её с непроницаемым бледным лицом. Он понимал, что наступает время, когда он может потерять единственную женщину на свете, которая ему нужна.

– Обстоятельства, конечно, изменились, леди Вала, – сказал он в ответ. – Однако прежде чем действовать, надо очень хорошо всё обдумать. А вам надо ещё окрепнуть. Вы же видите, что вам даже в Уинстон нет возможности поехать. Поэтому набирайтесь пока сил. Когда мы вернёмся из этой поездки, всё решим и сделаем самым наилучшим для вас образом. Я очень хочу видеть вас довольной и счастливой, поверьте.

Вала согласилась. Иного выхода у неё не было. Она действительно ещё не была готова к дальнему пути.

А Ричард уезжал к сестре с тяжёлым сердцем. Что будет дальше? Этого он не знал. И очень страшился будущего.

 

Глава 10

В Уинстон отправились небольшим отрядом. Большую часть гарнизона Ричард оставил в замке, велев усилить его охрану и никуда не отпускать людей за пределы его владений. Он оставлял здесь самое дорогое, что у него было, – любимую женщину. Командиром гарнизона назначил Бена как опытного воина и надёжного защитника для Валы. Он знал, что этот воин, уже не раз проявивший себя, сделает всё возможное для того, чтобы уберечь её. А старый командир гарнизона уезжал вместе с отрядом – леди Адела попросила об этом.

Уинстон встретил путников траурной обстановкой. Со дня смерти графа прошло полтора месяца, правила требовали ещё глубокого траура. И хотя к этому событию были готовы практически все, пережить его оказалось не так легко. Леди Адела с трудом выдерживала уже отходящую в прошлое разлуку со своим любимым мужчиной, но приличия выдерживала. Кроме того, нужно было обеспечить всё необходимое для реального вступления во власть Уильяма. Ему нужна была серьёзная помощь. Командир гарнизона замка был уже очень стар, и леди Адела не могла на него полагаться. Потому и попросила брата приехать самому и привезти своего капитана Ирвина Солка – тот тоже был уже в возрасте, но ещё достаточно крепок, а главное, был надёжным и сильным воином, способным держать в руках большой гарнизон. Он сможет быть хорошей опорой для молодого графа. И нужно было ехать к лорду Перси подтвердить права мальчика на наследство отца и возвести его в рыцарское звание. Здесь мог помочь только Ричард.

Встреча брата и сестры была тёплой, как всегда. Уильям был чрезвычайно доволен приездом любимого дядюшки. Он предвкушал поездку к лорду Перси с большим отрядом и серьёзной миссией – мальчик чувствовал себя совсем взрослым. Пятнадцать лет как-никак. Самое время становиться мужчиной.

Леди Адела с удивлением смотрела на подросшую Алисию, которая демонстрировала прекрасные манеры и обещала превратиться вскоре в очаровательную девушку. Да, хорошая мысль пришла ей в голову прошлым летом, когда она отправила Валу в Лейк-Касл. Ричард рассказал сестре обо всём, что случилось с её подругой этой зимой. Леди Адела от души посочувствовала бедной женщине, которую судьба не уставала осыпать испытаниями. Глядя на брата, она поняла, что случилось непредвиденное – он полюбил. И как теперь всё будет, коль Вала собралась возвращаться в свои владения? Да, закрутила их жизнь.

А малышка Алисия вдруг осознала в себе женскую сущность – её привлёк кузен Уильям. Он был так хорош в воинском облачении, новоявленный граф Хьюберт. И она решила, что он именно тот человек, за которого она хочет выйти замуж. Да, именно так. Он и никто другой должен стать её мужем. Ничего, что она мала ещё. Пройдёт каких-нибудь пару лет, и она станет невестой. Уильям же и не подозревал о таких посягательствах на свою особу – малышка кузина не вызывала в нём никакого интереса, да и мысли его были заняты целиком и полностью чисто мужскими делами. Перед ним открывалась совершенно новая, взрослая жизнь.

Леди Адела же, чисто по-женски уловив интерес девочки к своему сыну, призадумалась. А что? Возможно, это вариант. Она вспомнила рассуждения Валы о том, что Уильяму, с его горячим нравом, больше подойдёт сильная и смелая девушка, чем голубоглазый ангелочек, не умеющий постоять за себя. Подросшая Алисия с её тёмно-рыжими кудрями и зелёными как у отца глазами, производила впечатление именно такой сильной девушки. Она прекрасно держалась в седле, на это леди обратила внимание ещё тогда, когда отряд брата только подъезжал к их замку. Ах, как хотелось ей поговорить об этом со своей подругой. Как жаль, что Вала не смогла приехать к ним сейчас. Бедная, бедная Вала! Сколько бед на её голову свалилось за последние годы. И очень интересно, как она сама относится к Ричарду. Вот увидеть бы их рядом, и всё станет понятно. А пока надо о многом позаботиться здесь, в Уинстоне.

Леди Адела не могла дождаться часа, когда встретится со своим любимым. Она знала, что и лорд Грей с нетерпением ждёт их соединения, но вынужден подчиниться правилам. Он даже не приехал на похороны графа, хотя и был извещён. Это леди понимала – Джеймс никогда не бывал в Уинстоне прежде, и, конечно, посчитал неприличным сделать это сейчас, когда готовился забрать себе в жёны вдову почившего владельца замка. Возможно потом, когда Уильям утвердится здесь в роли хозяина, Джеймс сможет приехать к ним. Эта мысль успокоила леди, и она переключилась на ожидавшие её вмешательства дела. Надо было очень детально обсудить всё с сенешалем замка и домоправительницей. Они оба были старыми проверенными слугами, на них можно было положиться. Но следовало уже подумать о том, чтобы готовить им замену. В замке наступала новая эпоха. После чопорного, холодного, замкнутого в себе старого графа власть принимал молодой и горячий наследник. За ним на первых порах нужен глаз да глаз. И нужна помощь опытных людей, чтобы вникнуть во все тонкости управления огромным хозяйством и стать настоящим лордом, способствующим процветанию своих владений. Конечно, и Ричард, и Джеймс помогут мальчику. В этом леди не сомневалась. Но её немного тревожила мысль о том, как отнесётся сын к её второму замужеству. Ведь эта сторона её жизни была ему неизвестна.

Мужчины тем временем готовились к своему походу. Им предстоял неблизкий путь, а главное, очень важная и серьёзная задача. Уильям должен был показать сюзерену, что вполне созрел для того, чтобы стать истинным владельцем такого большого и стратегически важного замка, как Уинстон. Ведь до границы с Шотландией от них всего полтора дня пути, если налегке и на хороших конях. Таким замком должен управлять сильный воин, имеющий мощный и хорошо выученный гарнизон. Эту задачу, конечно, быстро решит Ирвин Солк. Он дал согласие сменить место проживания и возглавить гарнизон Уинстона. Тем более что его жена умерла два года назад, а оба сына и дочь жили уже своими семьями. Работы предстояло много, поскольку и старый граф, и его старый командир гарнизона в последние годы ослабили внимание к воинской дисциплине и многие воины потеряли боевую сноровку. Просто везением было, что алчным охотникам поживиться за чужой счёт об этом не стало известно. Ведь Уинстон уже давно потерял на деле свою неприступность, держался лишь на былой славе могучей и ни разу не сдававшейся врагам крепости. Сейчас юному графу с его новым помощником предстояло возродить эту славу на деле.

Когда мужчины отбыли к лорду Перси, в опустевшем Уинстоне стало как-то непривычно тихо. Правда Ирвин успел проверить и оживить охрану замка, оставил здесь своего верного друга и помощника Сэма Хьюма, приехавшего в Уинстон вместе с ним. С таким помощником Ирвин надеялся быстро возродить былую силу замка и сделать своего нового молодого хозяина могучим лордом. А в Лейк-Касле, он знал, Бен Льюис отлично справится с обороной, даже если придётся отбивать не одну атаку. Он видел этого парня в деле, и считал, что хозяин сделал правильный выбор. А гарнизон там боевой, да и сам замок неприступен.

Леди Адела, оставшись одна, стала проводить всё больше времени с племянницей. Девочка радовала её не только своими манерами, но и прямотой характера. Она не склонна была хитрить и изворачиваться, как её мать, насколько знала леди эту женщину из скупых рассказов брата. Ричард в своё время очень переживал, когда женщина, которую он привёл в свой дом и сделал своей женой, стала изменять ему, сперва скрытно, а потом не очень-то и таясь. Пока не сбежала с соседом по ту сторону границы. И где только с ним снюхалась? Ей, видите ли, было скучно в изолированном от всего света замке, общества ей хотелось, а тот шотландский лорд пообещал отвезти её ко двору. Что с ней стало потом, леди не знала. Ричард ничего не говорил, а сама она не спрашивала, не хотела бередить рану в душе брата.

Радовало то, что Алисия совсем не была похожа на мать. Она пошла в отца и внешностью, и характером. А влияние Валы, честной и чистой душой, несмотря на все несчастья, на неё свалившиеся, сделало девочку ещё лучше, по мнению леди. В Алисии уже теперь чувствовался характер, но в то же время в ней не было ни жестокости, ни хитрости.

Алисия же, которая никогда не видела раньше тётку, была рада сближению с ней. Девочке только не хватало её наставницы для полного счастья. Она часто вспоминала Валу, говорила о ней, и леди Адела охотно поддерживала эти разговоры. Ей тоже недоставало подруги, которую она обрела так внезапно. До их встречи с Валой не было женщины, с которой она могла бы поделиться тем, что на душе. С ней же можно было говорить обо всём. Сама пережившая много тяжёлого в жизни, Вала чутко понимала других людей, и это побудило леди Аделу раскрыться перед ней. Казалось бы, их первая встреча в Гринхиле должна была сразу и навсегда развести этих женщин без всякой надежды на сближение. Но, узнав историю Валы, леди не смогла её оттолкнуть. А потом сама привязалась к ней. Теперь вот ожидала новой встречи с подругой. Возможно, последней.

Решится ли Вала покинуть Лейк-Касл и отправиться к королю за восстановлением своих прав? Зная характер подруги, леди Адела понимала, что да, решится. Она была горда и роль приживалки, хоть и отрабатывающей свой хлеб, была ей в тягость. Да и справедливость требовала того, чтобы женщине вернули её наследство. Только как Вала расстанется с Алисией, леди представляла плохо. Из рассказов девочки она поняла, что между ними возникли столь близкие и доверительные отношения, какие не всегда бывают между родными людьми. Пример её отношений с матерью тому подтверждение. А тут Алисия любила Валу как родную мать и очень скучала по ней. А для Валы девочка стала, по-видимому, возмещением её давней потери и заняла в её сердце место погибшей дочери. Уже одно то, что Вала пообещала ей в качестве свадебного подарка единственную ценность, которой владела, – жемчужное ожерелье – говорило о многом. Как же им трудно теперь будет расстаться! Да, очень сложный узел завязала судьба её, Аделы, руками.

А в согревающемся на весеннем солнце Лейк-Касле Вала потихоньку восстанавливала силы. Она много гуляла. Особенно любила уходить по замковой стене на дальнюю её часть, где взгляду открывалось синее-синее неприступное озеро. Оно почему-то притягивало к себе Валу как магнитом. От его холодной чистоты не хотелось отрывать взгляда. За ним она тоже будет скучать, когда покинет эти места. А сделать это нужно, как бы трудно ни было теперь порвать связи, которыми она обросла здесь. Как расстаться с Алисией, которая стала для неё такой родной, такой нужной? Даже сейчас, когда девочка была всего лишь в дне пути от неё, Вала тосковала по ней. Что же будет, когда их разделит огромное расстояние – вся страна? А как оторваться от Ричарда? Не видеть никогда больше его зелёных глаз, в которых редкая улыбка зажигает такое сияние, что больно смотреть! Не ощутить больше никогда силу его рук, таких бережных, когда он прикасается к ней! Не слышать низкого голоса, в котором иногда прорываются такие щемяще мягкие нотки! Боже, как же ей справиться со всем этим? Как пересилить желание всё забыть, на всё махнуть рукой и просто остаться здесь, где ей впервые за многие годы стало тепло и уютно? Вала знала, точно знала, что сделает то, что должна сделать, обязана сделать, чтобы сохранить уважение к себе самой. Она и так слишком часто подвергалась унижениям, её гордость попиралась много раз. Надо встать, наконец, на ноги и вновь обрести себя. Если не во владениях отца, то хотя бы во владениях деда. Иной судьбы для себя она не видела. Всё, что было связано с женской долей, для неё уже позади.

Последний всплеск женственности – дитя, которое зародила в ней та единственная ночь, когда она действительно отдалась Колину, ощущая себя в объятиях Ричарда. Дитя погибло, едва не унеся жизнь матери. Вала и жалела о нём, и понимала, что этому ребёнку не было места в реальном мире, где жила его мать.

За эти дни Вала ещё больше сблизилась с Фионой. Эта шотландская женщина, большую часть жизни прожившая в английском замке, стала ей почти родной, как будто они знали друг друга долгие годы. Сильная духом и твёрдая характером Фиона была понятна и близка гордой молодой женщине. А сама Фиона, потерявшая своего ребёнка, не успев его даже окрестить, привязалась к случайно попавшей в их замок беглянке как к родной дочери. И как теперь расставаться? Обе знали, что разлука будет трудной, и обе понимали, что она неизбежна.

Иста сильно постарела и сдала за этот год. Ей на долю выпали трудные испытания, а возраст брал своё. Но она с радостью готовилась в дальний путь, искренне веря, что они вернутся, наконец, в родные места.

Душа Тима рвалась на части. Его леди собиралась возвращаться в родные края, и он прекрасно понимал её. И знал, что его место рядом с ней, куда бы судьба не занесла её снова. Но здесь, в этом далёком приграничном замке, Тим почему-то чувствовал себя дома. Здесь ему было хорошо. И здесь был рыцарь, которого Тим боготворил в душе, которому хотел подражать во всём. Этот рыцарь, суровый и непреклонный на вид, всегда был добр к нему, Тим чувствовал это всем сердцем. А для него, подростка, рыцарь Лорэл стал тем единственным мужчиной, который обязательно должен быть в жизни каждого мальчика, чтобы тот смог равняться по нему и стать таким же, когда вырастет. Уезжать из Лейк-Касла Тиму было тяжело. Но он и мысли не допускал о том, чтобы оставить свою леди. С ней его судьба связала крепко-накрепко, связала руками матушки Ранульфы и на всю жизнь.

Так в невесёлых размышлениях проходило время. Все чувствовали приближающуюся разлуку и были огорчены ею. Но, тем не менее, подготовку к отъезду затеяли серьёзную. Вала должна была не только восстановить силы, но и возродить свои навыки наездницы. После того трагического случая, когда она упала с лошади, ей было трудно заставить себя снова сесть в седло. Но она сделала это и день за днём укрепляла в себе былые навыки, стараясь преодолеть, изгнать оставшийся глубоко в душе страх. Его можно было победить только тренировками, что Вала и делала настойчиво и непреклонно. Им предстояло преодолеть огромное расстояние, и к этому нужно было готовиться. Тем более что непонятно было, как теперь найти себе охрану для поездки. Тим всё же был ещё только подростком. А Бен, сильный и опытный воин, получил в этом замке такое положение, от которого грех отказываться. Где ещё ему предложат место командира гарнизона? К тому же Вала уже давно заметила нежные взгляды, которые бросал её верный охранник на молодую Нелл, помощницу Фионы. Девушка и вправду была хороша и отвечала Бену не менее выразительными взглядами. Между этими двумя зародилась любовь. Как же позволить себе её сломать? И Вала решилась на откровенный разговор с Беном.

Как-то под вечер, когда основные работы были уже сделаны и свободные от службы воины занялись своими делами, Вала позвала Бена и уединилась с ним на стене замка.

– Ты ведь знаешь, Бен, – начала она, – что я намереваюсь отправиться к королю, чтобы получить обратно свои владения. Во всяком случае, попытаться это сделать. Мне это нужно. Я не могу больше быть бездомной и неимущей. Ведь это моё законное наследство. А у меня его отняли.

Бен хотел, было, что-то сказать, но Вала остановила его движением руки:

– Погоди, Бен, помолчи. Выслушай меня сперва. Я знаю, что говорю. Тебе совсем не обязательно ехать со мной. Да, сэр Саймон поручил тебе охранять меня, и ты справился с этим отлично. Я очень благодарна тебе и никогда не забуду Джона и Теренса. Вы были со мной в самые трудные времена. Вы закрыли меня своими спинами, защитили, оберегли. Теперь времена изменились. За мной больше никто не охотится. А у меня есть Тим. Он хоть и мальчик ещё, но стоит взрослого мужчины, когда речь идёт об охране и защите. Он со мной навсегда, Бен. Так распорядилась судьба. А ты можешь считать свою миссию выполненной и с чистой совестью остаться здесь, где рыцарь Лорэл поднял тебя так высоко. К тому же я ведь не слепая, и вижу, что ты и Нелл готовы соединить свои судьбы. Думаю, возражений не будет.

Вала улыбнулась, глядя на слегка растерявшегося воина.

– Но вы, леди Вала, – откликнулся он, – как вы справитесь с трудностями пути? Дорога-то ох, какая неблизкая. А Тим всего лишь мальчик. Верный, преданный, но ещё недостаточно сильный, чтобы в одиночку защитить вас.

– Я надеюсь, Бен, – задумчиво ответила ему Вала, – очень надеюсь, что рыцарь Лорэл даст мне охрану до Уинстона. Там юный Уильям поможет мне добраться до Гринхила. А дальше лорд Грей не откажет мне в помощи, выделит пару воинов, чтобы сопроводи меня дальше. Так и справимся. Я надеюсь на это, Бен.

Она задумалась на минуту, потом тряхнула головой и добавила:

– Я никогда не прощу себя, Бен, если позволю тебе потерять такое почётное место службы и любовь. Никогда, Бен. Я хочу, чтобы ты был счастлив. И готова поговорить с рыцарем о твоей свадьбе, когда он вернётся. Возможно, успею ещё и пожелать вам обоим дружной жизни и много здоровых сыновей.

Бен склонил голову. Леди была права. То, что он терял здесь, в другом месте ему уже не найти. Пожалуй, он должен остаться.

Воин ушёл, а Вала устроилась на угловом камне стены над озером и глубоко задумалась. Вырвавшиеся у неё слова о здоровых сыновьях напомнили ей о Колине Кэмпбелле. Как-то он там справляется со своей молодой женой? Есть ли уже намёки на первого сына, о котором он так мечтал? Хорошо, что Колин не узнает, как она потеряла его ребёнка.

Потом мысли её улетели далеко отсюда, в холмистые просторы Уэльского приграничья. Отец, отец! Она даже не знает, где место его последнего упокоения. А поместье их в чужих руках изменилось, наверное, – не узнать. Каждое владение несёт на себе черты хозяина. Хочет ли она получить свои земли обратно, именно те, отцовские? Трудно ответить утвердительно – столько перемен произошло. Но она точно знает, что хочет иметь свои земли, ей принадлежащие. Пусть другие, взамен утраченных, но свои. Она имеет на это право.

Долго сидела Вала, глядя на озеро, которое становилось всё темнее, меняя цвет по мере сгущения сумерек. Скоро, очень скоро придёт время прощаться и с этим озером, и с этим замком, ставшим таким родным, и с этими людьми. Долго будет кровоточить сердце. Но так надо. Иначе нельзя. Так надо, и значит, она это сделает.

А далеко от Лейк-Касла, за высокими холмами возвращался в свой замок молодой граф Хьюберт, опоясанный рыцарь, хозяин огромного владения. Его поездка к лорду Перси была успешной. Сюзерен признал его как наследника отца, посвятил в рыцари и принял от него присягу на верность. Он признал, что мальчик хорошо обучен и достаточно силён. К тому же имеет отличного командира гарнизона и такого опытного советчика как рыцарь Лорэл. В таких условиях он быстро повзрослеет и станет самостоятельным. Уильям получил благословение на взрослую жизнь. И сразу почувствовал себя взрослым. Всё, детство осталось позади. Теперь на его плечи ложится ответственность за огромное владение, за всех людей, здесь живущих и зависящих от его воли.

Дома его встретила обрадованная такими событиями мать. Она гордилась сыном и не скрывала этого. Её мальчик вырос. Пушистый птенец превратился в молодого сильного сокола.

В честь важных событий сделали скромный, тихий пир – траур ещё не кончился. Но не отметить возвращение молодого хозяина было нельзя. Мать любовалась сыном, сразу повзрослевшим и возмужавшим. Всего несколько дней прошло, а сын из мальчика превратился в мужчину. Алисия тоже не отрывала от Уильяма сияющего взгляда. На этот раз это заметил и отец. Он переглянулся с сестрой. Та кивнула ему, давая понять, что всё видит и готова поговорить об этом.

Поздно вечером, когда все разошлись, брат и сестра уютно устроились возле камина.

– Я сразу заметила это, Ричард, – сказала леди Адела. – Как только вы приехали, заметила. Девочке понравился Уильям. И, думаю, из них может получиться отличная пара. Когда-то Вала сказала мне, что моему сыну нужна сильная и смелая подруга жизни, голубоглазые ангелочки не для него. И, пожалуй, она права. Так что, если они действительно понравятся друг другу, думаю, мы не должны возражать. Родство между ними достаточно далёкое, чтобы не быть помехой браку. А ты как думаешь, брат мой?

Ричард задумчиво покачал головой.

– Ты знаешь, Адела, я ведь даже не думал ещё об этом, – ответил он. – Я и не заметил, как моя дочь выросла. А сегодня увидел, что она уже без пяти минут девушка. И я согласен с тобой, сестра. Лучшего мужа, чем твой сын и мой любимый племянник, мне для дочери не найти. Дело за ними. Если они найдут общий язык и понравятся друг другу по-настоящему, что ж, обручим их. Идёт?

Леди Адела согласно кивнула и накрыла руку брата своей маленькой ручкой. Ей очень хотелось поговорить с ним о его собственной жизни, но что-то во взгляде Ричарда предупреждало её, что этого делать не следует. Поэтому разговор пошёл о другом. Леди Адела поделилась с братом своими переживаниями по поводу её связи с лордом Греем. Она не знала, как сын отнесётся к этому. И сможет ли она, как мечтала, стать женой Джеймса.

– Не надо мучатся сомнениями, дорогая, – ответил ей на это брат. – Тебе стоит обо всём поговорить с Уильямом. Он умный мальчик и уже достаточно взрослый, чтобы понять. И он очень любит тебя, Адела. Поговори с ним.

Адела поблагодарила брата за поддержку и совет, и они разошлись. В замке установилась полная тишина. Лишь часовые на стенах подавали друг другу сигналы голосом, сообщали, что на их участке всё спокойно.

На следующий день, после того как Уильям поговорил со своими людьми, отдал приказы и стал не только формально, но и на деле хозяином замка, леди Адела пригласила его прогуляться по дальней части территории, где было тихо и безлюдно. Она волновалась, и сын видел это. Он понимал, что мать собирается сказать ему что-то важное, и постарался сосредоточиться.

– Сынок, – начала леди, – Уильям. Ты уже совсем большой, за эти дни стал и вовсе взрослым. Я горжусь тобой и счастлива, что у меня такой сын. И я хочу говорить с тобой, как со взрослым. Надеюсь, ты меня поймёшь.

Она перевела дыхание и продолжила:

– Ты знаешь, сынок, что у нас с твоим отцом никогда не было тёплых отношений. Мне было трудно с ним. Но я делала всё, что должна была делать. Только в одном я виновата перед ним. В том, что уже много лет люблю другого мужчину. Люблю так, что не могу жить без него, что просто задыхаюсь, если долго его не вижу. Он благородный человек, мой мальчик, и никогда не позволил себе на людях даже тени намёка на наши отношения. Мы встречались тайно и редко. Он не женился на другой, потому что ждёт меня. Ждёт, когда я стану свободной, и мы сможем соединить наши судьбы. Сейчас такой момент настал. И я хочу, чтобы ты знал о моих намерениях. Я собираюсь, как только это станет возможным, обвенчаться с моим любимым и переехать к нему. Это недалеко, меньше дня пути. У него хороший замок немного южнее. Это лорд Грей, мой сын. Лорд Джеймс Грей. И я люблю его.

Леди нервно сжала руки, глядя в сторону. Сын нежно погладил её маленькие кулачки, расправил сжатые пальцы.

– Не надо переживать, мама, – сказал он. – Я знаю, как трудно тебе было с отцом. Он ведь никого не любил. А ты молодая, красивая, ты имеешь право на счастье. И я никогда не помешаю тебе, хотя расставаться с тобой мне не хочется. Только всё должно быть, как положено. Лорду придётся просить у меня твоей руки. Я разрешаю ему приехать к нам. Мне надо познакомиться с человеком, который завладел сердцем моей матери.

У леди Аделы потеплело на душе. Она прильнула к сыну и расплакалась. А он обнял её и тихо поглаживал, успокаивая. Что-то шептал, тихонько целовал белокурые материнские волосы. Так и просидели они до заката солнца. Когда вернулись в зал, Ричард понял, что разговор состоялся и взаимопонимание достигнуто.

На следующий день был отправлен гонец в Гринхил – лорда Грея приглашали с визитом в Уинстон. Ричард засобирался домой. Он сказал, что слишком долго отсутствовал, и ему тревожно за свой замок. На самом деле он был не в силах встретиться лицом к лицу с мужчиной, образ которого жил в сердце единственной для него самого женщины – Валы. И пусть этот мужчина собирается жениться на его сестре, это не меняет отношения к нему Валы. Ведь именно он, лорд Грей сделал Валу настоящей женщиной, научил её любви. И конечно она хранила в сердце его образ, его имя выкрикнула, когда шотландец сжимал её в объятиях. От этих мыслей в голове у рыцаря мутилось, красный туман застилал глаза. И лучше всего было уехать от греха подальше. Что он и сделал.

Следующим утром, ещё до восхода солнца, небольшой отряд всадников покинул Уинстон, направляясь на север. Недовольная Алисия мрачно молчала. Она намеревалась сблизиться с кузеном, покататься с ним верхом, поговорить без постоянного присутствия взрослых. А тут на тебе – раз и домой. Ричард поглядывал на неё и внутренне улыбался. «У тебя-то, детка, всё ещё может сложиться хорошо, – думал он. – Вот мне труднее будет, куда труднее».

А ближе к закату на дороге, ведущей к югу, появился большой отряд всадников. Впереди ехал могучий воин на великолепном гнедом жеребце. Рядом развевался штандарт – расправляющий крылья орёл на одинокой ветке. Джеймс! Сердце леди Аделы затрепетало в предчувствии встречи с любимым. Как же она истосковалась по нему! По его сильным рукам, тёплым губам! По его нежности и страсти! Джеймс – для неё в одном этом имени был весь мир. Как-то поладит он с её сыном? Уильям гордый мальчик, и трудно сказать, как он отнесётся к человеку, забирающему у него мать. Говорил матери успокоительные речи, да. Но что будет в действительности? Всё решат первые минуты встречи. Это женщина понимала.

Сама леди Адела уже с полудня поднималась время от времени на стену донжона, чтобы первой увидеть любимого. И вот он приближается. Уильям, заслышав сигнал о приближении отряда, поднялся на галерею надвратной башни. Туда же вскоре пришла запыхавшаяся леди Адела. Она очень спешила и сильно нервничала. Сын видел это. И в сердце его боролись ревнивая собственническая любовь ребёнка к своей матери и желание видеть, наконец, её счастливой. Он всегда удивлялся, что после стольких лет жизни со старым графом мать оставалась живой и тёплой, не заледенела в той гробнице, что создал для неё отец. И только теперь Уильям начал понимать, что тепло в сердце матери помог сохранить вот этот сильный мужчина, который приближается сейчас к их замку во главе внушительного отряда, как бы демонстрируя свою силу. Действительно, могучий воин, ничего не скажешь. Молодому графу стало любопытно посмотреть на него поближе.

Отряд тем временем приближался. Остановившись перед надвратной башней, лорд Грей сделал приветственное движение рукой и громко сказал:

– Приветствую вас в ваших владениях, граф Хьюберт! Низкий поклон вам, графиня! Я, лорд Джеймс Грей прибыл к вам с миром.

– Приветствую и я вас, лорд Грей, – звонким мальчишеским голосом отозвался Уильям, – добро пожаловать в Уинстон.

По сигналу хозяина ворота открылись, и отряд вступил во двор замка. Он был великолепен – большой, ухоженный, разумно и красиво обустроенный. «Да, – подумал лорд, – это не мой маленький Гринхил, здесь сразу чувствуется богатство, бьёт в глаза». И сердце его преисполнилось ещё большей любовью и нежностью к Аделе, ведь она была готова всё это оставить ради него, Джеймса, ради их любви, родившейся много лет назад.

Хозяева встречали прибывших на пороге донжона. Бледная и трепещущая Адела стояла рядом с высоким красивым юношей, гибким и стройным, но обещавшим очень скоро набрать силу. «Хорош молодой граф, ничего не скажешь, хорош, – успел подумать лорд Грей, – а глаза материнские, глубокого фиалкового цвета». Он поклонился графу, затем графине и следом за ними вошёл в большой, великолепно украшенный зал.

Уильям с любопытством рассматривал лорда, чувствуя, как тает в душе лёгкий налёт враждебности, возникший было при первом взгляде на него. Это был сильный, даже могучий мужчина, привыкший к битвам и победам, это ощущалось сразу. Такого лучше иметь в числе друзей, и упаси Господь – в числе врагов. Большой шрам на лице, как ни странно, совсем не портил его, наоборот, придавал мужественности его и без того воинственному облику. Янтарные глаза сияли ярко и молодо, хотя в тёмных волосах уже кое-где серебрилась седина. А когда он перехватил взгляд, брошенный лордом Греем на леди Аделу, ощутил в душе укол – нет, не ревности, а лёгкой зависти. Такая всепоглощающая любовь сверкнула в этом коротком взгляде, что Уильям понял сразу – он отдаст мать этому мужчине, потому что с ним она действительно будет счастлива и всегда будет защищена. Такая любовь не потерпит преград, преодолеет их всё равно. И какой великолепный мужчина! Правда и мать его – редкостная женщина. В ней удивительно сочетаются женская слабость и нежность с непреклонной силой духа и твёрдостью характера. Да, эти двое идеально подходят друг другу. Это было видно всем окружающим, посвящённым в тайну их отношений, и даже Уильям при всей своей молодости понимал это.

После всех полагающихся к случаю речей и великолепного, как и всё в этом замке, застолья хозяин и гость уединились у камина, усевшись в два удобные большие кресла. Слуга принёс кувшин вина и две чаши, поставил на столике и удалился. В зале повисла тишина. Никто не смел помешать беседе этих двоих.

Разговор начал лорд Грей:

– Я приехал к вам, милорд, не только для того, чтобы выразить соболезнования по поводу вашей утраты и поздравить с вступлением в свои законные права. Я хочу просить у вас руки вашей матери, которую люблю уже много лет и без которой не мыслю своей дальнейшей жизни. Я долго ждал того часа, когда она станет свободной, чтобы предложить ей всё, что у меня есть, и мою защиту, любовь и верность до гроба. Я понимаю, что сейчас не время для свадебной церемонии, однако я хочу сразу же внести ясность в наши отношения. И хочу, чтобы вы знали – я не отступлюсь от Аделы, в ней моя жизнь. И она любит меня, я это знаю, чувствую всей душой. Мужчина всегда знает, когда женщина по-настоящему любит его. Я вижу наше будущее только вместе, только, и никак иначе.

Уильям был поражён этой страстной речью. Он видел в глазах лорда, что тот действительно никогда не отступится от его матери. Да и мать, как он понимал, готова на всё, чтобы воссоединиться с этим мужчиной. Уильям сделал глоток вина, чтобы лучше собраться с мыслями для ответа, потом заговорил:

– Я знаю, милорд, какой трудной была жизнь моей матери рядом с холодным, никого не любящим отцом. И только сегодня, увидев вас, я понял, что помогло ей сохранить себя, не потерять свой внутренний свет в этой темнице, которая выглядит столь привлекательно на первый взгляд. Это ваша любовь давала ей силы. И вряд ли кому-то придёт в голову осудить ваши взаимные чувства. Разве что моей бессердечной ханже-бабке. Но для неё никогда не существовало ничего, кроме богатства и положения в свете. Ради них она и душу дьяволу продала бы, как я думаю. Слава Богу, моя мать нисколько не похожа на неё. Она тёплая и нежная. Это она дала мне внутреннюю силу, чтобы я рос самостоятельным, не попал под влияние отца. К счастью, он не слишком интересовался и мной тоже, не только матерью. Есть наследник – и ладно. Главное, чтобы правила были соблюдены. Это мать рассказывала мне о мужской доблести и силе (теперь я понимаю, откуда она брала свои примеры – улыбнулся он). Моя мать и ещё её брат рыцарь Ричард Лорэл, прекрасный человек и сильный воин. Я очень люблю его, своего дядюшку, и именно ему обязан тем, что научился мужской науке и смог легко пройти испытания у лорда Перси, когда ездил за подтверждением своих прав. Сейчас дядюшка, к сожалению, отбыл в свой замок – на самой границе. Думаю, вы бы понравились друг другу.

А в отношении вашей любви – что ж, я ничего не имею против, хотя и узнал об этом только недавно. Но вы понимаете, я полагаю, что ваше воссоединение возможно только после официального венчания. Я никогда и никому не позволю унизить честь моей матери, запятнать её имя. Так что самый ранний срок, когда можно будет сыграть свадьбу, – это конец лета. А до тех пор, милорд, я всегда буду рад видеть вас своим гостем.

– Спасибо, мой мальчик, – прочувствованно ответил лорд. – Ты позволишь мне называть тебя так? Ведь когда я познакомился с твоей матерью и полюбил её, ты был совсем крошкой. Я, разумеется, не мог оставаться равнодушным к единственному сыну моей любимой женщины, и потому знал о тебе всё. Я знал, как ты рос. Я переживал вместе с ней, когда ты болел. Не надо делать удивлённые глаза. Мы виделись с твоей матерью редко, но поддерживали постоянную связь. Я знал, когда ты в первый раз взял в руки деревянный меч и лихо победил крапиву на заднем дворе. Я знаю старого солдата, который обучал тебя воинскому мастерству, – ведь он когда-то был в моём гарнизоне, и я отправил его сюда, к тебе. Я много знаю о тебе, мой мальчик. И теперь я рад, что наша встреча состоялась, и мы поняли друг друга. Спасибо тебе за понимание.

– Я тронут, милорд, – отозвался Уильям, – я действительно тронут тем, что вы мне рассказали. Я и не догадывался, что моим воспитанием руководит издалека ещё один человек, сильный и опытный воин. Я горд этим и охотно разрешаю вам называть меня просто по имени. Для меня большая честь стать вашим приёмным сыном.

После этих слов двое мужчин обнялись и ещё о многом поговорили, не забывая осушать чаши с вином. Когда был опустошён второй кувшин, они отправились по своим комнатам, нетвёрдо держась на ногах и беспричинно улыбаясь. Оба были довольны своим сближением.

Утром бледный и не совсем здоровый на вид Уильям рассказал матери, что дал согласие на её брак с лордом Греем, но свадьба состоится только в конце лета. До тех пор лорд может приезжать к ним, когда пожелает. Но о её поездках в Гринхил, разумеется, не может быть и речи. Честь графини Хьюберт должна остаться незапятнанной.

Леди Адела была поражена мудрости своего сына, как-то сразу ставшего взрослым. Позднее лорд Грей поведал ей об их беседе более подробно, и у леди увлажнились глаза. Как она была счастлива, что эти двое, самые дорогие для неё люди, нашли общий язык, и ничто теперь не угрожает её будущему счастью с любимым. А время – что ж, она готова подождать ещё несколько месяцев. По сравнению с прошедшими годами ожидания это уже мелочь. Она знала, что выдержит всё ради своей любви.

 

Глава 11

Вернувшись в свои края, рыцарь Ричард Лорэл нашёл свой замок в большом волнении по поводу предстоящего отъезда леди Валы на юг. Она уже достаточно окрепла, чтобы тронуться в путь. Алисия пришла в отчаяние, когда узнала, что Вала собирается покинуть их замок. Но та не позволила девочке долго переживать. Ближе к вечеру они ушли вдвоём по замковой стене в самый дальний край её. Там сели на выступающий камень над озером – любимое место Валы. Она обняла девочку и начала такой нелёгкий, но нужный разговор:

– Видишь ли, Алисия, я приехала в эти края не по доброй воле, меня гнали всё дальше и дальше на север преследования злобного и жестокого чудовища – принца Юсташа, пусть душа его вечно горит в огне. Там, на юге, на границе с Уэльсом у меня был отчий дом, который я потеряла, будучи выдана замуж за не слишком хорошего человека. Всё бы не так страшно было, если бы не его сын – жестокий, холодный, злобный юноша, который пришёл к власти после внезапной гибели отца на охоте. Он погубил мою девочку. Да, Алисия, моей маленькой Уне было бы сейчас уже восемь лет, останься она в живых. Но это злобное существо, Холт де Варун, погубило её. Девочку нашли утонувшей в дальнем озере вскоре после смерти её отца. Я была в отчаянии. И тут в замок прибыл принц Юсташ. Более жестокого человека я не видела в жизни своей. От одного его взгляда, казалось, леденело всё вокруг. Он губил людей, не задумываясь, особенно женщин. Казалось, ему доставляет удовольствие мучить и терзать их, как будто он мстил им за свою уродливую внешность. Даже жена его, сестра Французского короля, по слухам, пострадала от его рук и боялась супруга как огня.

Вала содрогнулась от страшных воспоминаний. Потом взглянула на синее озеро внизу, которое, казалось, давало ей силы, и продолжила свой рассказ:

– Вдвоём с Холтом они для своего развлечения уготовили мне судьбу, горше которой и не придумаешь. Я понимала, что меня ожидает смерть, но не быстрая, а долгая и мучительная. Я была готова на всё, девочка, поверь, на всё, чтобы спастись. Добрый человек – управитель поместья – помог мне бежать. Я не стану рассказывать тебе обо всех трудностях этого долгого пути, когда по пятам за мной шли злобные псы принца, привыкшие приносить ему добычу в зубах. Они гнали меня всё дальше и дальше. Благодаря Тиму мне удалось избежать многих ловушек. Он очень умный мальчик, Тим, и очень преданный. Не знаю, что бы я делала без него. На моё счастье, я встретила на своей трудной дороге ещё нескольких добрых людей, которых не забуду никогда. Они помогли мне. И так я добралась сюда, к вам. Мне повезло, что, по мнению леди Аделы, тебе нужна была воспитательница. Так мы встретились с тобой, девочка. И я очень рада этому, потому что полюбила тебя всей душой, поверь мне. У меня такое чувство, что ты моя родная дочь. Мне будет очень больно расстаться с тобой. Но пойми, ты растёшь, ещё два-три года и ты станешь невестой, уедешь из Лейк-Касла, станешь жить своей семьёй – это естественно и правильно. А что тогда будет со мной?

Вала снова вздохнула. Алисия смотрела на неё огромными испуганными глазами. Она узнавала вещи, о которых никогда и не думала в своей детской жизни. Сейчас, она понимала это, происходит её первое соприкосновение со взрослой жизнью, такой трудной, такой непонятной. Девочка теснее прижалась к своей воспитательнице, заглянула ей в глаза.

– Ты думаешь, я скоро уеду отсюда, Вала? – спросила она.

– Конечно, девочка моя, ты ведь взрослеешь. Думаю, вскоре тебя обручат, а там и до свадьбы недалеко. Мне очень хочется, чтобы ты испытала в жизни настоящую любовь и была бы счастлива в замужестве. Такое нечасто случается в нашей жизни, но бывает, я знаю.

– А ты, – девочка опять заглянула ей в глаза, – что будешь делать ты, Вала?

– Я хочу вернуться в свои края, – честно ответила Вала, – и получить отцовское наследство или, в крайнем случае, равноценную замену ему. Я буду просить об этом короля. Пойми, я по рождению имею право на свою землю, на свой дом. У меня это отняли, а мою жизнь превратили в ад. Меня лишили всего, что я имела, даже родного ребёнка.

– Мне очень жаль, Вала, – прошептала девочка. – Я ведь не знала. Но мне будет очень плохо без тебя. Я буду скучать.

– Знаю, малышка, – ответила Вала, обнимая её. – Мне будет тоже очень трудно расстаться с тобой. Но мы ведь не на всю жизнь разлучаемся. Мы вполне ещё сможем повидаться и, думаю, не один раз. Я ведь обещала тебе подарок на свадьбу и обязательно сдержу слово. Где бы я ни была, я приеду обнять тебя и благословить перед венцом, вот увидишь. И мы можем посылать друг другу весточки.

Из глаз девочки постепенно уходил страх. Вала так хорошо говорила о будущем, о её, Алисии, будущем. Она вспомнила о днях, проведённых в Уинстоне, и робко посмотрев на Валу, призналась, что хочет выйти замуж за Уильяма Хьюберта, своего кузена, молодого графа.

– В этом нет ничего невозможного, маленькая моя, – успокоила её Вала. – Если ты будешь очень хотеть этого и будешь на деле к этому стремиться, всё может получиться так, как тебе мечтается. Только надо точно знать, чего именно тебе хочется. Надо быть честной с собой, Алисия. Ты должна понять, что именно тебе нравится: Уинстон и положение молодой графини или сам Уильям.

– Ты знаешь, Вала, я ведь и не думала об Уинстоне и положении графини, – призналась девочка. – Мне просто понравился Уильям. Он такой красивый и такой добрый.

– Это хорошо, малышка, – ответила воспитательница, – что ты не имела корыстных мыслей. Только от «нравится» до «люблю» очень большое расстояние. А чтобы быть по-настоящему счастливой, нужно любить самой и знать, что тебя любят. Это далеко не каждой из женщин в жизни выпадает. Поэтому постарайся, прежде всего, разобраться в своих чувствах. Будь всегда требовательна к себе, девочка. Жизнь по-разному может обернуться. Но ты должна оставаться твёрдой в своих решениях и последовательной в действиях. А я буду молиться о том, чтобы Господь дал тебе настоящее счастье. За нас за всех, тех, кто этого счастья лишён.

– Спасибо тебе, Вала, – прошептала девочка. – Я тоже буду молиться за тебя. Чтобы ты получила в жизни то, чего хочешь. Я, правда, очень люблю тебя.

Алисия прижалась к воспитательнице и так они сидели, обнявшись, пока сумерки сгущались над замком, и озеро внизу темнело, как будто засыпало.

На следующий день Вала встретилась для серьёзного разговора с Ричардом. Она почти не спала эту ночь, думая о том, как станет прощаться с ним. На душе было тяжело, но решение уже принято, а отступать она не привыкла.

В начале разговора Вала высказала свои соображения о будущем Алисии, о её интересе к кузену, что может быть прекрасным вариантом для решения её судьбы. Уильям хороший мальчик. В нём нет жестокости и злости. А каким он станет в будущем – это во многом зависит и от женщины, которая будет с ним рядом.

Потом она перешла к вопросу, который обещала решить Бену. Рассказала рыцарю, что между новым командиром гарнизона и девушкой Нелл возникла любовь, это видно, когда они рядом. И она считает, что эту свадьбу следует разрешить. Так будет лучше для всех. По её мнению, Бен нашёл своё место здесь, в Лейк-Касле, и будет только хорошо, если он обзаведётся семьёй. Ему нет необходимости возвращаться на юг, а для замка он – хорошее приобретение. Бен силён, умён и умеет быть верным и преданным. Он не захотел её оставить в Гринхиле, тогда не было известно, чем кончится её путь. Теперь же она может обойтись без его помощи, хотя всегда будет с благодарностью вспоминать его надёжную охрану, как никогда не забудет Джона и Теренса, погибших на её трудном пути на Север.

Ричард согласился, что это хорошее решение. Бен нравился ему и вызывал доверие. Как опытный воин, рыцарь видел в нём силу и отвагу, видел его способность оборонять замок, особенно если и ему самому будет что защищать здесь. Было решено послать за священником в Уинстон, чтобы обвенчать молодых. Так будет лучше всего.

Теперь разговор перешёл к самой трудной части. Вала объяснила Ричарду, как видит свои действия на ближайшее время, и попросила помощи его людей, чтобы добраться до Уинстона. Там она рассчитывала получить помощь от Уильяма и добраться до Гринхила. Она была уверена, что лорд Грей не откажет ей и даст пару воинов в сопровождение хотя бы до Йорка. А дальше уже пойдут более людные места, можно будет передвигаться с обозами, у неё есть такой опыт. Ничего страшного, они справятся. Главное – преодолеть эти малолюдные, но опасные северные дороги.

Вала заверила Ричарда, что глубоко признательна ему и его людям за приют, за тепло, которое она здесь обрела. После долгого и трудного пути именно в этих суровых местах она нашла покой и благоденствие. Но честь её имени требует возвращения законного наследства. Она не может всю жизнь оставаться бездомной и неимущей.

– А что, если король откажет вам, леди Вала? – спросил рыцарь. – Ведь мы совсем не знаем нового монарха. Он может отказаться удовлетворить ваши требования. Что вы станете делать тогда?

– Я очень верю в справедливость молодого короля и рассчитываю на помощь королевы, – ответила Вала. – Но если мне будет отказано в моём законном праве, я могу найти приют у своего деда. Думаю, он ещё жив, хоть и стар уже. Кроме того, там, в Уэльсе у меня есть дядья и кузены. Они не оставят меня без помощи. Всё же родные люди.

– Это, конечно, хорошо, – отозвался рыцарь, – однако добраться до Лондона будет не так легко, как вам кажется. Особенно здесь, на севере дороги очень опасны, и двумя воинами не обойтись. Нужен хороший отряд крепких воинов, чтобы преодолеть трудности пути и добраться до короля. Я уже всё обдумал, леди Вала, и решил, что сам отвезу вас в Лондон. Прошлым летом по просьбе сестры я взял вас под своё покровительство и теперь считаю своим долгом довести дело до конца. Поэтому не надо возражений. Я уже принял решение и не изменю его. Или мы едем на юг вместе, или вы остаётесь здесь. Одну я вас в такой дальний путь не отпущу.

Вала смотрела на Ричарда широко открытыми удивлёнными глазами, а сердце замирало в груди. Неужели это правда? Неужели он сам поедет с ней? И что это может означать? Только ли его глубокую порядочность или что-то большее? Она терялась в догадках. Но рыцаря поблагодарила тепло и от души.

– Моя благодарность не знает границ, милорд, – сказала она тихо. – Конечно, под вашей защитой я буду чувствовать себя в полной безопасности. Только мне неловко на такой большой срок отрывать вас от замка и ваших дел. Путешествие ведь будет долгим.

«Чем дольше, тем лучше», успел подумать рыцарь, а вслух заметил:

– Здесь сейчас более-менее спокойно, и замок я оставляю в надёжных руках. Тем более что и Уильям будет присматривать за моими землями. Ему полезно немного потренироваться в этом. Так что будем считать вопрос решённым, и давайте всерьёз готовиться к поездке, дорога действительно неблизкая и нелёгкая.

Подготовка и вправду пошла всерьёз. Ричард брал с собой отряд из дюжины сильных воинов, смотревшийся очень внушительно. Плюс он сам на своём сильном, выносливом жеребце. Да и Тим в новом воинском облачении казался уже не мальчиком, но молодым воином. Коня ему подобрали резвого, но умного – а уж как с ним справиться Тим знал лучше, чем кто-либо. Вала собиралась ехать на своей верной Ласточке, которая уже нетерпеливо била копытами в ожидании дороги. Для Исты подобрали крепкую, но спокойную кобылу, на широкой спине которой женщине будет относительно удобно. Да, ей будет трудно, но дорога домой манила – Иста верила, что доберётся до родной земли.

Через два дня после принятых решений в Лейк-Касле состоялось венчание молодой пары. Бен женился на своей избраннице, и оба они выглядели счастливыми. Вала была довольна. Теперь можно и в путь.

Первым этапом на их пути был Уинстон – Алисию решили оставить на попечении тётки. С ней вместе ехала Фиона, чтобы присмотреть за девочкой и быть рядом на случай непредвиденных обстоятельств. Всё же рыцарь уезжал надолго. Сама Алисия была счастлива. Вот теперь она вдоволь пообщается со своим кузеном, покажет ему, что она уже почти девушка. Может быть, им удастся подружиться, и они лучше узнают друг друга?

Уезжали рано утром на рассвете. Все слова прощания были сказаны с вечера, все дела сделаны. Только к озеру ещё надо было сходить попрощаться. Вала сделала это ещё до зари. Поднявшись на стену, она в последний раз окинула взглядом эту синюю водную гладь, которая почему-то так притягивала её всегда.

– Прощай, озеро, – прошептала она сквозь слёзы. – Я больше не увижу тебя, но буду помнить всегда твою синюю холодную красоту, которая давала мне силы в трудные минуты жизни. Прощай!

Солнце ещё не взошло над землёй, только окрасило мир в светлые радостные тона, когда внушительный отряд рыцаря Лорэла на рысях покинул замок и устремился по дороге на юг. Поднявшись на холм, Вала придержала лошадь и оглянулась назад. Там, в лёгком утреннем тумане остался маленький суровый замок, где она впервые в своей жизни узнала любовь. Пусть безмолвную и безответную, но такую огромную, что её хватит на всю оставшуюся жизнь. Вала точно знала, что всегда, до последнего вздоха будет любить этого сильного зеленоглазого мужчину, даже когда судьба разведёт их навсегда. Она ещё раз бросила прощальный взгляд на Лейк-Касл и послала свою легконогую лошадку вперёд. Теперь надо было думать о будущем. Но то, что осталось позади, будет жить в её сердце всегда.

А Фиона была взволнована не меньше Валы. Впервые за много лет она покидала замок, в котором прошла практически вся её жизнь. Да, тридцать пять лет пролетели незаметно. Всё уложилось в эти годы – и минуты счастья, и годы тоски и боли. Всё было, и всё прошло. Остался этот широкоплечий высокий рыцарь, которого она считала своим сыном, и маленькая девочка, доверенная её заботам несколько лет назад.

Своё детство по ту сторону границы Фиона, конечно, помнила. В нём не было ничего особо отрадного. Она была второй дочерью вождя клана, человека сильного, но жестокого. Он мечтал о сыне, это было его навязчивой идеей. А жена родила ему двух дочерей-погодков, а потом приносила или мёртворожденных или нежизнеспособных детей, умиравших в первые же дни после рождения. И как назло среди них большинство были мальчики. Вождь выходил из себя. После каждых неудачных родов он избивал женщину, не сумевшую угодить ему, а потом, не дав её как следует окрепнуть, снова брался за дело, желая получить, наконец, долгожданного сына. Чем закончились его усилия, Фиона не знала. Когда ей было четырнадцать лет, она попала в плен к англичанам.

Фиона хорошо помнила тот солнечный осенний день, когда так резко изменилась её жизнь. Она с двумя воинами отправилась на дальние угодья, чтобы проверить капканы. Обычно они ездили вдвоём с сестрой. Но сегодня Мораг приболела и не смогла поехать с ними. Как оказалось, к счастью. Англичане налетели неожиданно. Они с ходу уложили стрелами обоих воинов. Её же дюжий английский солдат тут же бросил на землю и грубо овладел её телом, лишив девственности и доставив мучительную боль. После этого, на пути к английскому замку он ещё несколько раз овладевал ею, не обращая внимания на её слёзы и просьбы. Он был груб и жесток.

Когда приехали на место, этот воин сбросил Фиону со своего коня и больше не интересовался ею. На требование хозяина замка жениться на украденной девушке тот ответил жёстким отказом, ему ни к чему жена, заявил он, воин должен быть свободным. Через пару месяцев его сразила в одном из походов шотландская стрела – насмерть, удар был направлен в сердце. А Фиона поняла, что в тягости. Она со слезами просила молодого рыцаря не выгонять её из замка – идти теперь ей было некуда, отец ни за что не примет обратно опозоренную дочь. Рыцарь пожалел девочку, дал ей место помощницы на кухне и маленькую каморку, где она могла чувствовать себя защищённой от всего света. Там и родилась её маленькая дочь. Но Фиона не успела ни окрестить, ни даже назвать младенца – роды были тяжёлыми, а когда на второй день мать смогла с трудом встать на ноги, девочка умерла. Но Фионе не дали горевать, поскольку тут же в руки её положили другое детское тельце – мальчика. Это был Ричард, родная мать которого, леди Ивона не желала сама кормить ребёнка. Да и возиться с ним не имела ни малейшего желания. Она была холодная и бездушная женщина, эта леди. Красивая, да, но от неё не шло тепла. Это чувствовал и её муж. Наведываясь к сыну в большую угловую комнату на третьем этаже донжона, куда перевели Фиону, он всё чаще оставался там надолго. Играл с ребёнком, разговаривал с Фионой и однажды оказался в её постели. С этого началась их большая любовь. Нежный и ласковый, рыцарь пробудил в Фионе женщину, страстную и неутомимую в любви женщину. Фиона расцвела. Она всей душой полюбила маленького Ричарда – ведь это был его сын, дитя её любимого Брэда, единственного для неё мужчины на земле.

Леди Ивону не волновали развлечения её мужа, хотя не догадываться о них она не могла. Она не любила рыцаря и только и думала о том, как бы сбежать из этого отдалённого замка. А Брэд Лорэл всё крепче привязывался душой к этой синеглазой шотландской девушке, которая дарила ему столько любви и тепла, что в них можно было купаться. Почти каждую ночь проводил он в её постели, да и днём наведывался нередко, иногда увлекая её на ложе любви – он был страстным мужчиной, её Брэд. Фиона была счастлива.

Счастье оборвалось в один день. Накануне ночью, лёжа в объятиях любимого, Фиона уговаривала Брэда не ходить завтра в поход, который он наметил. Что-то волновало её в этом походе, что-то было не так, и её сердце было не на месте. Рыцарь посмеялся над страхами любимой, поцеловал её, уходя, и больше она его не видела. Живым не видела. Когда тело погибшего рыцаря привезли в замок, Фиона потеряла сознание. Леди Ивона оставалась спокойной. Не успев предать земле тело мужа, она уехала из замка, взяв с собой для охраны дюжину воинов. Сына она оставила на попечении кормилицы. Вернувшиеся через десять дней воины сказали, что сопроводили леди в дом её родителей.

Для Фионы померк белый свет. Она не выжила бы, наверное, если бы не маленький Ричард. Ребёнок требовал внимания. Это ей, а не леди Ивоне, он сказал своё первое «ма», к её груди прижимался, когда ему было холодно, у неё искал утешения при всех своих детских бедах. И это был сын её единственного в мире мужчины. Этому мальчику и посвятила Фиона свою жизнь.

Очень тяжело стало, когда в шесть лет Ричарда вырвали из её объятий и отправили на обучение в замок лорда Перси. Мальчику предстояло занять место отца, а для этого нужно было многому научиться. Это Фиона понимала. Но сердцу-то не прикажешь. Оно рвалось на части, когда подошли минуты прощания. Сам Ричард тоже хлюпал носом, не стыдясь своих слёз. Фиона была единственным для него родным человеком.

Зато когда через восемь лет в Лейк-Касл вернулся высокий, широкоплечий и зеленоглазый юноша, Фиона в первую минуту потеряла дар речи, настолько он был похож на отца. Он и манерой поведения повторял Брэда, и был так же смел и неустрашим, как отец. Через год, собрав большой отряд отлично выученных воинов, он нанёс удар по замку Давтон, где хозяйничал рыцарь Роберт Айтинг. Ирвин Солк, бывший в тот роковой день вместе с хозяином, рассказал его сыну, как они попали в засаду и как рыцарь пал, получив удар в спину. Этого Ричард не мог оставить без отмщения. Замок Давтон был куда больше Лейк-Касла, но расположен не так удачно. Его можно было взять, если правильно организовать нападение. А Ричард не зря проводил время в замке лорда Перси, сильного и непобедимого воина. Он многому научился у своего рыцаря, которому верно служил три года.

Замок они взяли и пленили старого Айтинга и двух его старших сыновей. Прежде чем казнить их, Ричард с пристрастием спросил о том, почему был убит его отец, да ещё так подло, в спину. Сэр Роберт не стал скрывать правду. Он сознался, что, будучи человеком воинственным и властолюбивым, опасался растущей силы рыцаря Лорэла, угрожающей его влиянию на этом участке границы. Поэтому и убрал соперника. А методы – что ж, каждый выбирает их по себе. Он был готов принять смерть. Только просил пощадить двух младших его сыновей от молодой жены. Они ещё совсем малютки, со слезами на глазах молил старый рыцарь. И Ричард не смог убить детей.

Годы шли своей чередой. Фиона заправляла хозяйством замка, Ричард занимался своими воинскими делами. Замок был действительно неприступной цитаделью, и в этом не раз убеждались враги, ни разу не одержавшие победы под его стенами. Плохо стало, когда из одной из своих отлучек Ричард вернулся с молодой женой. Рыжеволосая красавица с откровенно призывным взглядом, которым оделяла всех мужчин без разбора, сразу не понравилась Фионе. Но она вскоре понесла, и пришлось смириться и с её дурным характером, и с не совсем понятными привычками. Леди приходила в крайнее раздражение буквально от всего. Ей было тесно в маленьком замке, вдали от мира. И когда родилась Алисия, мать уже было не удержать. Она вступала в связь с мужчинами без разбора, иногда исчезала из замка на несколько дней и однажды ушла совсем. Позже выяснилось, что она связалась с шотландским лордом по ту сторону границы и сбежала к нему. Что с ней сталось потом, Фиона не знала. Она никогда не разговаривала об этом с Ричардом, знала, насколько это болезненно для её мальчика. Не то, чтобы он любил жену без памяти, нет, он быстро понял ей цену, но были задеты его честь и его гордость. Это он переносил тяжело.

Потом в их замке появилась леди Вала. Сначала Фиона отнеслась к ней очень настороженно. Молодая красивая женщина – зачем она приехала в эти дикие места? Со временем, узнав ближе характер леди Валы и её полную драматизма историю, смягчилась и даже полюбила её. Тем более что она стала прекрасной воспитательницей для Алисии и, по сути, заменила ей мать – девочка обожала свою наставницу и старалась во всём подражать ей. А уж когда Фиона поняла, что Ричард полюбил эту женщину, та стала и вовсе дорога ей. И вот теперь леди покидает их, уезжает к себе на юг в надежде вернуть отцовское наследство. Плохо, ох как плохо всё складывается. Как-то переживёт эту разлуку её мальчик? Алисия ребёнок, она отвлечётся, тем более что едет в Уинстон, где для неё как будто мёдом помазано. А что будет с её отцом? Как он справится со своей потерей?

Мысли невесёлые, а впереди дальняя дорога. Вот сейчас эти двое едут рядом. Он – на могучем гнедом жеребце, она – на серой в яблоках молодой игривой кобылке. Разговаривают о чём-то, склонив друг к другу головы. Красивая пара! Как жаль, что леди Вала уезжает, из неё получилась бы прекрасная госпожа для Лейк-Касла.

Алисия же с интересом смотрела по сторонам. Она ехала этой дорогой второй раз, но всё равно находила вокруг массу нового. Тим с удовольствием рассказывал ей обо всём, что её интересовало. Он много повидал уже на своём веку, этот мальчик. Но, беседуя с маленькой госпожой, он не забывал зорко поглядывать по сторонам – привык сам оберегать свою леди и всегда был начеку.

Воины, которых взял с собой в путь рыцарь Лорэл, были опытны и сильны. Они ни на минуту не позволяли себе отвлечься от дороги, внимательно наблюдали за окрестностями, готовые в любой момент отразить атаку. Да, с такими воинами можно идти в любой поход. Хотя других в Лейк-Касле и не было – рыцарь строго соблюдал воинскую дисциплину и выучку. Граница есть граница. Здесь любое прослабление в дисциплине может стоить жизни не только самому воину, но и многим стоящим за ним людям.

Но всё было спокойно. Если и смотрели на них из зарослей враждебные глаза, то напасть не решался никто – очень уж внушительное впечатление производил отряд. Вала, как женщина чувствительная, несколько раз ощущала на себе чужие взгляды. Она ёжилась под ними и благодарила судьбу за то, что едет под такой надёжной охраной – ещё раз оказаться в плену было бы чересчур даже для её невезучей судьбы.

Всё кончается на этом свете, и плохое, и хорошее. Пришёл к концу и их путь через гористые безлюдные пространства Приграничья. И вот впереди возник во всём своём великолепии Уинстон. Заходящее солнце освещало его косыми лучами, зажитая яркие вспышки в стёклах больших окон – роскошь, доступная мало кому в этих диких краях. На стенах приветливо замахали подъезжающим воины, которые несли охрану в этот час. Вскоре и сам молодой граф показался на галерее надвратной башни. Он широко улыбался, предвидя радостную встречу. Возникшая рядом с ним леди Адела сразу заметила Валу на её быстроногой изящной кобылке. Ну, наконец-то! Она так хотела поговорить с подругой обо всех событиях последних дней. Столько всего произошло! Столько изменилось!

Уставший отряд втянулся в распахнутые навстречу ворота, и хозяева радостно приветствовали гостей. Леди Адела кинулась обнимать Валу:

– Ну, наконец-то ты здесь, моя дорогая подруга! Мне столько надо рассказать тебе! И выглядишь ты хорошо. А то Ричард напугал меня, рассказав, что тебе пришлось перенести.

– Это правда, Адела, – отозвалась Вала, – мне было очень плохо, и вид был соответствующий, как с креста сняли. Но мы, женщины, живучие. Нас так просто не одолеть.

Она засмеялась, оглядывая подругу.

– А ты, Адела, прямо сияешь вся, – сказала, – прямо светишься. Я очень рада видеть это. Значит, у тебя всё складывается хорошо?

– Да, милая, я счастлива, – проговорила леди Адела тихонько. – Я очень хочу всё рассказать тебе. Приходи после ужина в мои покои, мы поговорим с тобой без помех.

Вала кивнула, и все вошли в большой зал. Началась суматоха разведения гостей по их комнатам, ношение вёдер с водой – всё как обычно, когда в замок приезжает много людей сразу. После небольшого отдыха, омовения с дороги и переодевания, все собрались за столом, уставленным яствами. Гости были голодны после целого дня пути и с отменным аппетитом сметали со столов великолепно приготовленные блюда. Повар был счастлив. Он очень гордился своим умением готовить вкусные и полезные, с его точки зрения, блюда. А как же! Люди устали, столько сил потратили, их надо восстанавливать.

После сытного ужина, когда осоловевшие от вкусной еды люди потянулись к своим спальным местам, Ричард отошёл к камину с Уильямом, чтобы обсудить с ним предстоящие событии и спланировать действия. Всё же он уезжал надолго, и надо было много чего сказать племяннику, много распоряжений подготовить. Они сели в высокие кресла, удобно устроившись напротив друг друга, и Уильям поведал дяде обо всём, что случилось после его отъезда. Ричард был рад тому, что его сестра обретёт, наконец, своё долгожданное счастье. Племянник, он был уверен, справится, тем более что с ним остаются надёжные люди. Но что удивило Ричарда, так это известие, что старый Сэм был прислан сюда лордом Греем, чтобы оберегать и защищать молодого наследника титула, а со временем обучать его воинскому мастерству. «Молодец лорд, – подумал он, – верно, и правда очень любит Аделу, если так заботился о её сыне». А Уильям рассказал, что ему очень понравился лорд Грей – сильный, могучий воин, но добрый человек.

– Ты знаешь, дядя Ричард, я даже позавидовал ему, – откровенно сознался племянник. – Когда он смотрит на маму, в его глазах такая любовь светится, что мне тоже хочется такой. Это, наверное, большое счастье так любить. А вдруг я не смогу так? Вдруг буду как мой отец бесчувственным?

– Не думай так, мой мальчик, – рассмеялся Ричард. – Уж ты нисколько не похож на своего отца, к счастью. Ты такой же горячий как твоя мать. А она умеет любить. Просто тебе ещё не пришло время. Для того чтобы полюбить по-настоящему, надо вырасти, Уильям. Вырасти и кое-что понять в жизни. Вот ты как раз и пришёл к этому периоду в своей жизни. Я уверен, что всё у тебя будет хорошо, и ты найдёшь ту единственную, что закроет для тебя весь свет. Мы в нашей семье умеем любить крепко и на всю жизнь.

Дальше разговор пошёл более деловой, и дядя с племянником надолго засиделись у камина.

А наверху в покоях леди Аделы две молодые женщины делились своими переживаниями и впечатлениями от последних событий. Столько всего! И всё бы хорошо, но только Вала уезжает. Это будет трудно пережить теперь всем. И ей самой в первую очередь. Леди Адела видела их рядом, её и Ричарда, и всё поняла. Как же они смогут расстаться? Но жена рыцаря, где бы она ни была, существует. А иной связи кроме брачных уз Вала уже не допустит, это леди Адела понимала совершенно отчётливо.

Она расспрашивала подругу о том, как та собирается отстаивать свои права перед королём, и советовала больше взывать к королеве. Женщина должна понять её лучше. И очень хотелось надеяться, что захочет помочь.

Долго говорили подруги, удобно устроившись на большой кровати под балдахином из бордового бархата. Кто знает, когда они теперь свидятся вновь? И свидятся ли? Правда Вала обещала приехать на свадьбу Алисии. Если её заранее известят, конечно. Леди Адела заверила подругу, что связь с ней будет держать постоянно. Ведь они так сроднились за этот неполный год, что прошёл со времени появления Валы в этих краях.

Утром все занялись своими делами. Воины готовились к тяжёлому переходу. Всё же предстояло пересечь горный хребет и преодолеть много миль трудного пути, пока они достигнут более цивилизованных мест. Только после Йорка можно будет говорить о более лёгкой дороге. Хотя ни в какие времена дороги в Англии не были безопасными.

Ричард принял решение двинуться по лежащей западнее дороге – как они ездили недавно к лорду Перси. Она немного короче, хоть и ничуть не легче другой, той, что шла мимо владений лорда Грея. Но вовсе не соображения о трудности пути подвигли его к такому решению. Он просто не мог допустить встречи Валы с лордом. Не мог и всё. Он никогда не видел лорда Грея, но был много наслышан о его мужских доблестях. Не зря же его сестра так беззаветно любит этого мужчину. Даже Уильям поддался его обаянию. Что же говорить о молодой женщине, впервые познавшей любовь в его объятиях? Конечно, она любит его. Но видеть их рядом – нет, это было выше его сил. Он представлял себе сияние любви в глазах Валы, направленных на этого великолепного мужчину, и сердце сжималось от боли. Нет! Никогда он не допустит этого. Тем более что любовь между его сестрой и лордом отрезала для Валы всякую надежду. Зачем ей лишние страдания?

Когда он изложил соображения о предстоящем маршруте, разумеется, в сокращённом виде, своей подопечной, Вала отнеслась к этому совершенно спокойно. Ей было абсолютно всё равно, по какой дороге ехать, лишь бы этот зеленоглазый мужчина был рядом. Лишь бы слышать его голос и иметь возможность хоть иногда невзначай коснуться его руки. Такой ответ порадовал рыцаря. Может, не так всё и плохо, как он думает? Но в памяти всплывал рассказ сестры, да и сама Вала многое открыла ему, вернувшись из плена. Она звала его, этого мужчину, когда позволила себе открыться шотландцу. Так что лучше обойти стороной это опасное место. Не так много времени у них остаётся быть вместе. Дорога до Лондона представлялась ему слишком короткой. Он готов был отправиться в путешествие вокруг земли, лишь бы подольше быть с ней, этой женщиной, глаза которой то сияют бирюзой, то темнеют как грозовое небо. Женщиной, которая стала для него единственной на всём белом свете. Желанной, но недоступной.

Два дня пробыл отряд в Уинстоне, прежде чем пуститься в дальний путь. Всё было ещё раз тщательно проверено, оружие приведено в идеальное состояние, и люди, и кони получили отдых.

И вот настал час разлуки. Рано утром отряд выходил в путь. Уже были выплаканы, казалось, все слёзы, но у женщин глаза снова были на мокром месте. Они с трудом размыкали объятия, прощаясь. Алисия готова была впасть в истерику, но положение неожиданно спас Уильям. Он подошёл к кузине, нежно обнял её за плечи и увёл подальше от отъезжающих. Она же горько плакала у него на груди. У леди Аделы глаза припухли от пролитых слёз, и она плохо видела последние минуты прощания. Фиона не позволяла себе рыданий, но глаза выдавали её с головой. А Вала была просто раздавлена тяжестью разлуки. Она никогда не думала, что так сблизится, так сроднится с этими людьми. Не думала, что так тяжело будет оторваться от них. Пришлось.

Отряд двинулся в путь. Солнце только-только показалось над далёкими горами, а путники отошли уже от замка на большое расстояние. Ещё чуть-чуть, и поворот дороги скроет их. Всё, конец. Последний прощальный взгляд, последний взмах руки – и они больше не видят друг друга. Дорога увела отъезжающих, на стене замка горько вздыхали оставшиеся женщины. И леди Адела, и Фиона очень любили Ричарда. И обе понимали, что он отвозит в далёкие края единственную женщину, которая ему нужна.

 

Глава 12

Каменистая тропа шла в гору, становясь всё круче. Вала смотрела по сторонам, но дорогу не узнавала. Тим объяснил ей, что прошлый раз они прошли не этим наезженным путём, а малолюдной тропинкой немного южнее. Там и покоится ныне Теренс. Его нашли и похоронили по-людски, хотя звери и хищные птицы уже успели потрудиться над его телом. Но сейчас над его могилой стоит крест, пусть простой деревянный, но он обозначает место захоронения. И молитву над его останками прочли – ему Бен рассказывал, когда вернулся из экспедиции, которую послал лорд Грей. Вала перекрестилась и сама прочла молитву, поминая добрым словом весёлого и отважного парня, который так глупо погиб в этих горах.

Дорога была всё та же – каменистая и опасная. Но сейчас она не казалось такой страшной, как прошлый раз. Сейчас за ней, Валой, не гналась свора гончих псов. Она ехала в сопровождении надёжного отряда воинов во главе с сильным бесстрашным рыцарем. Единственное, что омрачало дорогу, – это необходимость расставания в конце пути. Расставания с самым главным для неё, самым необходимым на земле человеком. И Вала готова была ещё долго идти по этим камням, ночевать под открытым небом, лишь бы отодвинуть минуту прощания.

Идти было очень непросто. Время от времени все спешивались и осторожно шли пешком, ведя коней в поводу. На их счастье погода не бушевала на этот раз, и отряд благополучно перевалил через хребет. Спуск тоже был не из простых, но хотя бы ни люди, ни лошади не выбивались из сил. На шестой день пути они впервые заночевали под крышей – встретили по дороге маленькое поселение, где смогли найти приют и горячую пищу.

Дальше дорога была легче и скорость передвижения увеличилась. Всё чаще стали попадаться селения, пару раз они проезжали небольшие поместья, появился первый монастырь. В нём и заночевали. Вдоль дороги шумела по камням уже знакомая река Уз. Они приближались к первой вехе на своём пути.

И вот, наконец, легендарный город возник перед ними. Они въезжали в Йорк через северные ворота. Вала засмеялась, вспомнив, как год назад они исчезали из города через эти самые ворота – Исту нарядили старым немощным рыцарем, а из неё, Валы сделали оруженосца. Теперь ей легко смеяться, а тогда душа уходила в пятки от страха, что их узнают и остановят. Больше всего на свете она боялась холодных жестоких глаз принца Юсташа.

Ричард давно был в курсе всех перипетий трудного пути Валы на север. Но здесь, на местности всё воспринималось куда живее, куда отчётливее. И он содрогался, представляя ужас молодой женщины, не знающей удастся ли уйти от погони. И снова благодарил в душе этого вихрастого паренька, Тима. Подумать только! Ведь совсем ещё ребёнок был, а, поди ж ты, вывел всё таки свою леди, уберёг. Молодец мальчик!

Сам Ричард, как и его люди, никогда не уезжал из замка дальше, чем до владений лорда Перси. И теперь с интересом смотрел на великолепный город, открывшийся перед ним. Вала вспомнила рассказы сопровождавших её людей и пересказала спутникам то, что смогла запомнить. Самой ей тогда не удалось посмотреть город – не до того было. И очень хотелось сделать это теперь. Решили задержаться здесь на пару дней, передохнуть и посмотрет что удастся. Вала хотела также повидать леди Анну, расспросить о семье сэра Саймона и лично поблагодарить за помощь неизвестную ей матушку Джулиану.

Встреча с леди Анной оказалась очень тёплой. Женщина сразу узнала Валу и выразила искреннюю радость, что ей удалось-таки уйти от погони. Она рассказала, что в семье сэра Саймона всё благополучно. Девочки, Дженни и Этель, подрастают, скоро замуж отдавать. У Этель уже и обручение прошло. Трентон очень вырос за этот год и возмужал. Рвётся в Лондон, хочет служить молодому королю. А Кэтрин, вернее сестра Бригитта, процветает в монастыре. На удивление всем она привыкла к монастырской жизни, стала правой рукой матушки Джулианы, и полагают, что со временем именно она сменит старую аббатису. Леди Сесили уже не убивается из-за старшей дочери – возможно, что не так и плохо сложилась её судьба. Если ей удастся и правда стать со временем аббатисой, то для женщины это будет очень большим достижением.

Леди Анна внимательно выслушала историю Валы, ту её часть, которую беглянка нашла возможным рассказать, задала ей множество вопросов и в конце выразила надежду, что Вала сумеет вернуть себе наследство отца. Говорят, что новый король добр характером, хотя и бывает крут в решениях, когда ему противоречат. Он любит свою королеву и прислушивается к её мнению. Поэтому самым разумным будет добиться аудиенции у королевы, а уж потом, с её помощью и при её поддержке обратиться к королю.

Желание Валы лично встретиться с матушкой Джулианой, леди Анна одобрила. Они отправились в монастырь следующим утром. Настоятельница приняла их. Она выразила глубокое удовлетворение тем, что её помощь оказалась полезной бедной женщине, преследуемой злобным принцем. Её, конечно, интересовало, как живёт сейчас её родственник, которого она не видела много-много лет. И Вала поведала матушке Джулиане, что лорд Грей – достойный мужчина и могучий воин, рассказала о его замке. Она порадовала аббатису новостью, что её родственник собирается жениться на прекрасной женщине, которую любит, и нет сомнений в том, что они с леди Аделой будут прекрасной парой.

Выполнив то, что считала своим долгом, Вала вдоволь погуляла по городу вместе с Ричардом. Они бродили по узким улочкам, дивились мощности старых крепостных стен, возведённых ещё римлянами, стояли над шумной рекой, любовались замком – наследием Вильгельма Завоевателя, зашли в собор. Им было хорошо вдвоём, и даже тень грядущей разлуки, казалось, отступила.

Утром следующего дня снова отправились в путь. Выезжали через южные ворота. И Вала вспомнила, как въезжала через них же в город год назад. Ехала тогда в центре вооружённого отряда воинов сэра Саймона, низко надвинув на глаза капюшон плаща. Сердце сжималось от страха, кругом виделись ищейки принца. Она обменялась понимающим взглядом с Истой и гордо вскинула голову. Да, теперь она свободна ехать туда, куда пожелает, и не бояться преследования. Пусть она по-прежнему лишена своего дома, земли и средств к существованию, но уже свободна. Почему-то именно здесь, в этом городе, в этом месте Вала так остро ощутила своё освобождение от гнёта постоянного страха преследования. И вознесла благодарственную молитву Господу. Она была готова к дальнейшим испытаниям.

Дорога до Ноттингема прошла легко, без осложнений. Задерживаться в этом городе не хотелось – слишком тяжелы были воспоминания о той холодной зиме, проведённой в пещере, когда казалось, что отогреться не удастся уже никогда. Туда сходили только Тим и Ричард в сопровождении двух воинов. Рыцарь хотел своими глазами увидеть, каким лишениям подвергалась любимая им женщина. Увидел. Оставалось только удивляться силе её характера и преданности людей, которые ей служат.

Далее дорога была неизвестной для всех. Расспросив местных жителей, как лучше добраться до Лондона, решили двинуться на Стамфорд, где ещё римляне соорудили сторожевой пост, который впоследствии датчане укрепили до уровня крепости. Городок оказался невелик, но богат купеческими домами – здесь начала развиваться торговля шерстью и тканями. И неудивительно. Овец они по пути видели множество. Вообще по сравнению с Севером эта часть страны, равнинная и зелёная, была более обитаемой и густо населённой. Хотя следы недавно проходивших по всей стране военных действий в ходе борьбы за корону здесь были видны более отчётливо.

Отряд без препятствий продвигался всё дальше и дальше на юг. Был конец весны. Период цветения садов, которых сохранилось немало, и яркой, сочной зелёной травы. Местность равнинная. Однако ехали не слишком быстро и старались найти наиболее удобные места для ночёвок. Ричард берёг силы Валы, он понимал, что хоть она и окрепла после болезни, но всё же восстановилась ещё не полностью. Поэтому он старался сократить дневные переходы и оставлять больше времени на отдых, ссылаясь на то, что для Исты в её возрасте такая дальняя дорога слишком утомительна. Вала соглашалась. Она жалела свою служанку и старалась сберечь её силы.

По мере приближения к столице движение становилось всё оживлённее. Всё чаще попадались крестьянские телеги, гружённые продуктами, которые везли в город на продажу. Стало понятным, что их ожидает зрелище необычное, равного которому они не видели никогда и вряд ли представляют. Ощущалось приближение чего-то громадного, мощного. Показалась широкая и многоводная Темза. По ней сновали барки и мелкие лодчонки. Жизнь здесь била ключом.

Позднее они узнали, что Лондон – очень древний город, ещё в первом веке был поставлен римлянами на северном берегу Темзы. Основатель его, римский император Клавдий, назвал поселение Лондиниум. Город быстро разрастался, так как был центральным узлом всей системы римских дорог в Британии. Росли оборонительные сооружения, а во втором веке вокруг всего города построили вал. Однако истинную жизнь городу дал Вильгельм Завоеватель, короновавшийся здесь, в Вестминстерском аббатстве. Это он поставил здесь первую большую крепость, которую назвали Белой Башней.

Несмотря на такую славную историю, город прибывшим не понравился. Не понравились узкие улицы, скопление домов, огромное количество людей и коней, среди которых немало карет и простых повозок, а главное грязь под ногами. Воздух был пропитан зловонием: пахло отбросами, грязными человеческими телами, и всё это смешивалось с запахами пищи. Вала морщила носик и пыталась отвернуться. Её слегка подташнивало. Но деваться было некуда. Следовало узнать, где находится резиденция короля, и отыскать туда дорогу. Оказалось, что Генриха можно найти в Бермондси, где он обосновал свой двор – Вестминстерский дворец, где обычно жили короли, очень пострадал за годы войны между Стефаном и Матильдой, он был почти разрушен.

Удалось найти жильё не слишком далеко от резиденции. Здесь было менее людно, и воздух чище. Вала с облегчением вздохнула.

Но впереди была трудная задача. Надо было как-то пробиться к королеве. А сделать это просто так, без связей и помощи оказалось очень трудно, практически невозможно. Помог случай. Недалеко от места, где они обосновались, жила пожилая женщина, которая работала посудомойкой в королевском дворце. Как-то, встретившись с ней, Вала сказала несколько слов, женщина ответила, и в завязавшейся беседе стало ясно, что прибывшей нужна помощь. Увидев, что женщина может помочь, Вала вкратце рассказала ей свою историю и попросила дать ей шанс встретиться с королевой. Обещание о помощи она получила. Каким-то сложным путём её вывели на даму, близкую к королеве. Та выслушала в очередной раз рассказанную историю бедствий, которые пришлось пережить просительнице, и велела прийти к воротам замка завтра в полдень.

И вот наступил решительный момент. Вала, одев на себя всё лучшее, что могла выбрать в своих дорожных сумках, прохаживалась возле ворот, поглядывая во двор. Вскоре после того, как часы пробили полдень, появилась уже знакомая дама. Она взяла Валу за руку и повела куда-то в глубину двора. Там, среди цветущих кустарников и зелёных деревьев, возле небольшого водоёма сидела на каменной скамье женщина потрясающей красоты, окружённая стайкой изящно одетых дам. Приведшая просительницу дама подошла к королеве и что-то тихо проговорила, показав рукой в сторону Валы. Королева взглянула на неё и громко сказала чистым мелодичным голосом:

– Подойди сюда, милая. Мне сказали, что ты очень нуждаешься в помощи и просишь об этом. Я никогда не отказываю просителям, если в состоянии помочь.

Она сделала приглашающий жест рукой, и Вала робко подошла к ней. Такой роскоши ей ещё видеть не доводилось. Помимо всего женщина была неправдоподобно хороша собой – великолепные золотые волосы, большие сапфировые глаза, безупречные черты лица и чистая белая кожа. Вала склонилась в глубоком реверансе и поцеловала протянутую королевой руку.

– Садись сюда, – продолжила Алиенора, указывая на скамеечку у своих ног, – и расскажи мне всё, что хотела. Я слушаю тебя, милая.

Она сделала жест рукой, и окружающие её дамы удалились, оставив королеву наедине с просительницей, однако зорко наблюдали за всем происходящим издалека.

Вала откашлялась и неожиданно охрипшим голосом начала свой рассказ. Понемногу она успокоилась, голос окреп, и она поведала повелительнице всё без утайки, всё, что с ней произошло за последние полтора года. Королева слушала её, широко открыв глаза, и время от времени качая головой. Она была потрясена. Подумать только! Какая жестокость! Какая дикость! Бедная женщина. Особенно тронула Алиенору та часть рассказа, которая касалась малышки Уны. Как мать она могла понять эту бедную женщину, потерявшую ребёнка, так бессердечно погубленного злобным испорченным человеком.

– Неужели этот ублюдок и сейчас управляет имением? – спросила возмущённо.

– Не знаю, миледи королева, – ответила Вала, – я ведь не имела никаких известий из родных мест. Да и некому мне было слать сообщения. Разве что матушка Ранульфа что-то знает. Её я теперь, наверное, смогу спросить.

Королева надолго задумалась. Потом нежно положила свою белую холёную ручку на плечо Валы.

– Я постараюсь тебе помочь, милая, – сказала. – Сделаю всё, что в моих силах. Твоя история тронула меня. Не знаю, что в таких обстоятельства можно предпринять, но король – очень умный человек. Надеюсь, он найдёт решение. А ты ступай домой и жди весточки от меня. Только скажи, где тебя можно найти.

У Валы слёзы выступили на глазах. Еле сдерживая рыдания, она ещё раз поцеловала руку королевы, низко склонилась перед ней и отошла. Эта блестящая женщина не оттолкнула её! Одно это было огромной удачей. Теперь остаётся только ждать.

Ждать пришлось довольно долго. Только на пятый день пришло известие от королевы. Утром следующего дня ей назначалась аудиенция у Генриха Плантагенета в главном зале большого монастырского дома в Бермондси, где нашёл себе временное пристанище молодой король Англии.

Вала волновалась так, что не могла ни есть, ни пить. С большим трудом привела себя в порядок с помощью Исты и отправилась на приём в сопровождении Ричарда и Тима. В коридорах здания было полно народу. Хорошо, что их встретил паж, которого озаботилась послать королева. Мальчик проводил их к месту аудиенции, сами бы они просто не пробились к королю, да и как найти дорогу в незнакомом месте? Зал был заполнен нарядными, спокойно переговаривающимися между собой людьми. В центре на возвышении стояли два высоких позолоченных кресла, подлокотники которых были выполнены в виде мощных львиных лап. В креслах сидели король и его красавица-королева. Вала открыла от удивления глаза. Она не ожидала, что король так молод. Хотя мальчиком он не выглядел, отнюдь. У него было мужественное лицо с резкими чертами, умные внимательные серые глаза и величественная осанка.

– Подойти сюда, Вала де Плешар, и скажи мне, в чём состоит твоя просьба, – сказал он звучным красивым голосом, в котором чувствовалась привычка отдавать команды. Глядя на него, трудно было представить, что приказы его могут не выполняться или недостаточно быстро выполняться.

Вала приблизилась и вместе со своими спутниками встала у трона. Склонилась в глубоком реверансе. Её спутники поклонились низко и почтительно.

– Я пришла к вам за справедливостью, господин мой король, – чётким слегка звенящим голосом громко сказала Вала.

В зале наступила тишина, а Вала продолжала так же звучно:

– Ваш предшественник на этом троне допустил неправедное деяние по отношению ко мне. Его сын намеревался лишить меня чести и жизни, а король отдал чужому рыцарю моё наследное владение. Мне самой пришлось бежать далеко на север, до самой шотландской границы, спасая себя. Узнав о том, что Англия обрела нового короля, я отправилась в путь так быстро, как только смогла. И вот я у ваших ног, милорд, и прошу вернуть мне моё законное наследное владение, вернуть честь и достоинство, коих, безусловно, заслуживает род де Плешаров, последней представительницей которого я являюсь.

С этими словами Вала упала на колени перед королём, протянув к нему руки в молящем жесте.

– Встаньте, мадам, – мягко ответил король. – Я никогда не был жестоким по отношению к женщинам. И очень хочу восстановить справедливость и помочь вам. Однако я сейчас в большом затруднении. За эти дни я велел прояснить всё, касающееся вашего наследства. Оно действительно, в нарушение всех законов, было передано моим предшественником чужому рыцарю. Но сегодня семья этого рыцаря уже прочно обжилась в вашем бывшем владении. Я не могу теперь выгнать их на улицу. Искать вам какое-то другое владение взамен утраченного я не считаю правильным. Самый лучший выход из этого положения я вижу в том, чтобы выдать вас замуж. Вы молоды и хороши собой. А я дам вам приданое, которое с лихвой компенсирует утрату наследства. И мужа подберу достойного, сам подберу, обещаю вам.

Вала растерянно смотрела на короля. Такого поворота она почему-то не ожидала. И тут раздался громкий мужской голос, низкий и звучный:

– Вам нет надобности затруднять себя поисками мужа для леди Валы, милорд король. Я охотно женюсь на ней, причём готов сделать это без всякого приданого.

Вперёд выступил и низко склонился перед королём рыцарь Ричард Лорэл.

Глаза короля сверкнули весёлым интересом. Королева повернулась и внимательно оглядела высокого широкоплечего мужчину с удивительно зелёными глазами. Во взгляде её появилось одобрение. Вала ошарашено молчала, не в состоянии поверить в реальность происходящего.

– Кто ты, рыцарь? – поинтересовался король. – И почему желаешь взять в жёны эту женщину?

– Я из того самого Приграничья, о котором говорила леди. Я простой рыцарь. Моё имя Ричард Лорэл. Но мой наследственный замок крепок и силён и никогда не бывал в руках врага. Это в моём замке нашла леди приют и защиту. И я хочу жениться на ней, потому что люблю её больше жизни, милорд.

Король весело сверкнул глазами. Такой поворот событий ему очень нравился. Тем более что сама леди засияла так откровенно, что сомнений в ответном чувстве не возникло ни у кого. Королева довольно улыбнулась. Ей тоже нравилось то, что она видела.

– Но я не помню, чтобы ты, рыцарь Лорэл, приносил мне присягу на верность, – задумчиво сказал король, внимательно глядя на стоящего перед ним мужчину. Это был великолепный воин, и королю это нравилось. Он ценил силу и воинскую доблесть.

– Нет, господин мой король, такого не было, – честно ответил рыцарь. – У нас на Севере свои порядки. Мы, мелкие рыцари, приносим присягу на верность лорду Перси. А он, насколько я знаю, уже присягнул вам.

– Это так, – согласился Генрих, – однако мне этого недостаточно. Я бы хотел получить заверения в верности от каждого из вас. Готов ли ты это сделать, рыцарь?

– С радостью, мой король, – ответил Ричард, прямо и открыто глядя в глаза повелителя.

– Отлично. Где твой оруженосец, сэр Лорэл?

Ричард задумался лишь на мгновение. Потом повернулся и подтолкнул вперёд Тима. Тот растерялся в первое мгновение, но быстро пришёл в себя и гордо поднял голову.

– Подойди сюда, мальчик, и принеси мне меч твоего рыцаря, – велел король.

Тим, гордый и счастливый, охотно выполнил приказ короля. Рыцарь Лорэл опустился на колено перед венценосцем. Генрих встал, взял в руку большой тяжёлый меч рыцаря и возложил его на правое плечо склонившегося перед ним мужчины.

– В знак доблести и ради будущих побед, – торжественно сказал он, после чего передал меч владельцу и показал знаком, что готов принять присягу.

Ричард снова склонился перед королём и, вложив свои пальцы в его руки, произнёс положенные слова вассальной присяги.

– Вот теперь хорошо, мой рыцарь, – довольно произнёс король. – И, пожалуй, можно поговорить о твоей просьбе. Я согласен отдать тебе в жёны леди Валу де Плешар, если она сама не имеет возражений. Хотя, судя по её виду (король лукаво улыбнулся), леди не против. Только приданое ей я всё же дам. Это уже вопрос моей чести. Пятнадцать золотых монет, полагаю, послужат достаточным вознаграждением за утраченное владение.

В зале зашептались. Сумма была поистине щедрой.

– И я хочу, чтобы вы обвенчались здесь, в моей часовне, – завершил свою речь Генрих. – Завтра утром, сразу после службы. До завтра, рыцарь Лорэл. До завтра, леди Вала.

Король повернулся к своей жене, спрашивая глазами, довольна ли она тем, как он решил вопрос. Алиенора ответила ему нежным любящим взглядом, и Генрих понял, что угодил любимой женщине. Он очень любил делать ей приятное и радовать её.

Вала и Ричард ещё раз низко склонились перед королём и, пятясь назад, отступили к выходу. За ними продвигался Тим. Только выбравшись, наконец, во двор, они повернулись лицом друг к другу и посмотрели в глаза. Во взгляде Ричарда читалась тревога.

– Я подумал, что лучше я, чем кто-то другой, леди Вала, – хриплым от волнения голосом сказал Ричард. – Я, во всяком случае, никогда вас не обижу. А с тем, кто вам дорог, вам ведь всё равно не быть вместе.

– О чём это вы говорите, милорд? – удивилась женщина.

– О великолепном лорде Грее, который живёт в вашем сердце и которого вы вспоминали даже в объятиях шотландца.

Вала вздохнула с облегчением, глаза её засияли – так вот в чём дело.

– Глупый, какой же ты глупый, Ричард, – нежно сказала она. – Я давно уже люблю тебя, тебя одного и к тебе рвалась из плена. Но ты ведь женат.

– Был, – выдохнул рыцарь, от радости потерявший голову. – Был женат, Вала. Моя жена сбежала от меня к шотландскому лорду и вскоре умерла, рожая его бастарда. Так что я уже давно свободен. Хотя нет, теперь уже не свободен, а почти женат.

Не в силах больше сдерживаться, он прижал к своей груди женщину, которая стала для него дороже жизни, и принялся покрывать жадными поцелуями её лицо, глаза, волосы. Опомнился только тогда, когда услышал смешок рядом – какой-то мужчина с удовольствием рассматривал их, довольно подбоченясь. Ричард улыбнулся ему и отвёл свою любимую в сторону.

– Давай наших коней, оруженосец, – весело сказал он Тиму. – Мы едем домой.

Тим, сияя счастливыми глазами, побежал выполнять поручение. Всё складывалось самым замечательным образом. Его леди никуда больше не поедет, и они все вернутся в Лейк-Касл. Как хорошо!

И Вала, и Ричард были на седьмом небе от счастья. Оба мечтали об этой любви, и оба считали её невозможной, хотя и по разным причинам. И вдруг – такой подарок судьбы. Они не могли глаз оторвать друг от друга, не могли разнять сплетённых рук. Но надо было ехать в тот дом, где они нашли себе пристанище, и где ждали их люди. Нужно было готовиться к завтрашней церемонии и к отъезду. Больше им нечего было делать в этом большом неуютном городе – он дал им всё, что мог. И за одно это они будут всегда вспоминать его с благодарностью. Но оставаться здесь не хотелось.

Оставленные на постоялом дворе люди действительно с нетерпением ожидали господ. Воины из Лейк-Касла очень хотели вернуться к себе в горы. Там им нравилось гораздо больше. Там были их родные края. Иста же нервничала из-за полной неясности с будущим. Она понимала, что вряд ли удастся получить обратно наследство её хозяйки – слишком долго оно оставалось в чужих руках. И куда им теперь идти?

Когда появились господа вместе с Тимом, никто поначалу не мог понять, что произошло – все сияли как весеннее солнце. С чего бы это? А когда Ричард объявил о решении короля, воздух взорвался мощным взрывом ликования – мужские голоса звучали громко и слажено. Иста утирала слёзы. Такой исход событий был невероятной удачей. Ведь не слепая же она, и видела, как эти двое терзались предстоящей разлукой. А король одним мановением руки соединил их. Дай, Господи, здоровья, процветания и крепких сыновей молодому королю Генриху!

Началась активная подготовка к завтрашнему дню и отъезду. Иста вместе с Валой перебрали все имеющиеся одежды. Ничего не годилось для такого торжества. И купить что-то было уже невозможно. Тогда Иста, вооружившись иглой, взялась за дело. Из двух нарядов, более-менее сохранивших приличный вид, она сделала один, углубила вырез, добавила немного оборочек – стало красиво. И тут, наконец, пригодилось жемчужное ожерелье, которое так и осталось невостребованным при первой свадебной церемонии. И хорошо, что де Варуны не узнали о нём, иначе отобрали бы и его. А сейчас оно тепло светилось в руках у Валы.

Вечером сделали праздничный ужин – всё же такой исход событий надо было отметить. А потом, в обход всех правил и требований, Иста проводила молодых в опочивальню. Ну и что? Пусть раньше времени, но они ведь не дети невинные, и где потом в дороге найдут возможность уединиться?

Оставшись вдвоём в комнате, освещаемой только огнём очага, влюблённые замерли, глядя друг на друга и не решаясь сделать первый шаг. Потом Ричард приблизился вплотную к женщине, дороже которой не было для него никого и ничего на земле, и стал медленно раздевать её. Увидев оголившееся тело, забыл всё на свете и быстро скинул одежду с себя. Сплетясь в страстном объятии, они рухнули на постель, и Вала убедилась в справедливости утверждения лорда Грея, что близость при разделённой любви – это непередаваемое удовольствие и неземное наслаждение, рай на земле. При мысли, что у них теперь много таких ночей впереди, она возносилась к вершинам счастья. И очень хотела домой, в Лейк-Касл. Но впереди была ещё долгая дорога. А сейчас никто не мешал им снова и снова сливаться в блаженном ощущении полёта над землёй. В конце концов, Вала расплакалась от полноты счастья. Ричард утешал её, лаская. А потом уложил на своей руке, обнял и стал укачивать. Шёпотом уговаривал:

– Спи, любимая. Всего счастья нам всё равно не выпить сегодня. Будут и другие ночи, много ночей блаженства. А завтра наша свадьба. Хороши мы будем, если на ногах стоять не сможем. Опозоримся перед королём.

Как ни странно, оба уснули крепко, спали хорошо и утром имели вполне пристойный вид, особенно после умывания и лёгкого завтрака. Во дворец отправились торжественно, в сопровождении мощного эскорта. Вала выглядела нарядно, на шее мягко светился розовый жемчуг. Костюм рыцаря был тщательно вычищен и приведен в порядок, смотрелся он достойно.

В королевской часовне их встретил духовник Генриха, взявший на себя труд соединить молодых людей узами брака. Все нужные бумаги были по велению короля уже приготовлены.

Вскоре появились король с королевой и два приближённых к королю лорда. В часовню был допущен также капитан отряда, сопровождавшего рыцаря Лорэла. Король, несмотря на свою молодость (ему был только двадцать один год, как они узнали), выглядел очень внушительно. Он был невысок ростом и коренаст, однако отличался особой статью, отчего казался и выше, и старше. Одет не слишком роскошно, но, глядя на него, никому бы и в голову не пришло усомниться, что перед ним истинный монарх. Королева хороша и нарядна, великолепные украшения. Выглядит молодо и свежо. Трудно поверить, что ей уже тридцать, и за спиной остался первый брак с французским королём.

Все склонились перед королевской четой. Генрих махнул рукой, велев начинать церемонию. Когда она была завершена, и документы определены по принадлежности – брачующимся и в скрипторий часовни – король, наконец, улыбнулся:

– Вот и славно. Теперь ваша задача подарить Англии сильных сыновей и воспитать их в уважении к королевской власти и преданности стране. А сейчас пойдёмте в малую гостиную, там накрыт праздничный завтрак в вашу честь. А потом уже и в путь.

Он повернулся было к выходу из часовни, но, вспомнив что-то, остановился и вновь обратился к рыцарю:

– Да, Лорэл, держи своё приданое. И знай, король всегда выполняет то, что говорит. Помни и ты свою клятву верности.

Он протянул рыцарю кошель, в котором приятно звякнули монеты. Ричард низко склонился перед королём, принял дар и поцеловал дающую руку.

Войдя в малую гостиную, новобрачные были поражены в который уже раз за эти дни. Они никогда не видели такого роскошного стола, такой посуды. А яства! Они даже представить себе не могли, что можно есть такие вкусные вещи. Вала старалась понять, что и как приготовлено, ей хотелось потом дома удивить своих людей такими невиданными лакомствами. Король поднял чашу с вином и произнёс небольшую речь, в конце которой сказал:

– Я рад, что своими руками создал новую семью, которая будет далеко на севере, на самой границе поддерживать словом и делом королевскую власть. За вами – сильные сыновья для Англии.

Он улыбнулся, выпил чашу до дна и добавил:

– А с тобой, рыцарь Лорэл, я хочу поговорить ещё кое о чём.

Когда торжественный завтрак подошёл к концу, Генрих устремился в свой кабинет, увлекая за собой Ричарда. Там остановился у стола, на котором лежала большая карта Англии, и сразу приступил к делу.

– Покажи мне, рыцарь, где находится твой замок, – велел он.

Ричард присмотрелся к изображению. Эта карта отличалась от той, что он видел у лорда Перси, но вскоре всё стало понятным. Он уверенно показал место у самой границы с Шотландией, в западной её части. Король удовлетворённо кивнул. Места были не слишком людными, и хороший крепкий замок там был весьма кстати.

– Скажи, – продолжил он, – какие ещё замки есть поблизости от твоего?

Ричард сосредоточенно нахмурился, собрался с мыслями и нарисовал королю полную картину.

– Здесь, в западной гористой части границы надёжных замков мало. Дальше на запад есть несколько укреплённых поселений, и почти никакого жилья вплоть до самого Карлайла. Там есть и крепость, и гарнизон.

– Я знаю, – задумчиво сказал Генрих. – Там ещё римляне поставили сторожевую заставу Адрианова вала. Сейчас я за эту крепость спокоен. Я послал туда лорда Персиваля, а он могучий воин и очень хороший стратег. Он сумеет держать мир в этой части, не позволит никому воду мутить.

– А на восток от моего замка, ближе к шотландской равнине, в полутора днях пути стоит замок Давтон. Это большой замок, больше моего, но расположен менее удачно, взять его можно, если правильно организовать нападение. Я его брал.

И Ричард коротко поведал королю историю своей жизни и сражения со старым рыцарем Айтингом, когда отомстил за подлое убийство своего отца.

– Это плохо, когда англичане воюют с англичанами, тем более, вблизи границы, – сказал на это Генрих. – Но ещё хуже, когда убивают из-за угла, в спину. Я не могу осуждать тебя за то, что ты сделал, сам поступил бы так же.

Ричард склонил голову. Он был рад, что король не ставит ему в вину убийство соседнего рыцаря. Он опасался королевского гнева, но и скрывать что-либо от монарха, которому поклялся в верности, не собирался.

Генрих улыбнулся своей открытой мальчишеской улыбкой:

– Вот и славно, что мы с тобой всё прояснили, Лорэл. Я полагаюсь на тебя. И постарайся убедить своих соседей, тех, с кем ты близок, поспешить принести мне присягу на верность. Есть ведь у тебя там близкие люди?

– Есть, мой повелитель, – ответил рыцарь. – Немного южнее находится великолепный замок моего племянника графа Хьюберта. Мальчик ещё совсем молод, только-только принял титул после смерти отца. Но он подаёт большие надежды. Сейчас я отдал ему своего командира гарнизона, сильного и опытного воина и отличного учителя для мальчика. Он быстро восстановит мощь и неприступность Уинстона, пошатнувшуюся было при старом графе.

Ричард показал на карте место, где расположен замок Уильяма, и король сделал и здесь обозначение. Немного поколебавшись, рыцарь добавил, показывая ещё одно место, недалеко на юго-восток от Уинстона.

– А здесь, – продолжил он, – находится замок могучего лорда Грея, за которого собирается выйти замуж моя овдовевшая сестра. Сам я этого замка не видел, но сестра рассказывала мне, что он очень хорошо обороняется, имеет сильный и прекрасно обученный гарнизон. Сам лорд – победитель многих турниров и сражений. Он был не в ладах со старым королём, насколько я знаю.

– Это нравится мне ещё больше, Лорэл. – Генрих довольно потёр руки. – Я очень нуждаюсь в сильных и преданных мне людях. Я буду рад приветствовать у себя лорда Грея и твоего юного племянника. Передай им это.

Ричард поклонился. Разговор был окончен.

Вернувшись в малую гостиную, мужчины застали дам за милой беседой. Праздник окончился. Чета Лорэлов высказала глубокую признательность королю и королеве за всё, что для них сделано, и, совершив все положенные ритуалы, покинула дворец. Пора было отправляться в путь.

 

Глава 13

На постоялом дворе молодых супругов ждали их люди, готовые отправиться в путь. И тут возникла заминка. Вала попросила Ричарда уделить ей несколько минут для серьёзного разговора. Рыцарь был удивлён и даже немного встревожен. Что не так?

– Я понимаю, Ричард, что ты и твои люди рвётесь побыстрее обратно на север, – начала Вала. – Я тоже стремлюсь в Лейк-Касл, он стал для меня желанным домом, поверь. Но я хочу, очень хочу увидеть ещё раз свои родные места, проведать деда и всех валлийских родственников. Ведь теперь уж я точно никогда сюда больше не приеду. Прошу тебя, Ричард. Я знаю, что это большой крюк и существенная задержка в пути. Но пойми и ты меня. Моё сердце не на месте. Я ничего не знаю о своих родных, они не имеют никаких сведений обо мне. Это плохо, это очень тяжело.

Она смотрела на мужа с такой мольбой, что сердце Ричарда не выдержало. Он понимал её. Этой женщине, которую он так любил, выпали на долю тяжёлые испытания. Она мужественно выдержала всё. И если то, о чём она сейчас просит, доставит её удовольствие, даст успокоение её душе, он готов на эту задержку. Ничего, они справятся.

– Для меня большое удовольствие доставить тебе радость, любимая, – ответил рыцарь, нежно проведя рукой по её лицу. – Я понимаю тебя. Поедем в Уэльс, если ты хочешь.

Глаза Валы благодарно засияли. Губы улыбались, а по щекам текли слёзы. Её сердце не могло вместить всей любви, какую она испытывала к этому сильному человеку, такому доброму и отзывчивому, и от этого было даже немного больно.

– Благодарю, – тихо сказала она, сжимая его руку. – Я очень люблю тебя, Ричард, и буду любить всегда, до самой смерти. Ты – единственный мужчина, который мне дорог. И мне отрадно, что ты понимаешь меня. Я счастлива.

После этого они на некоторое время уединились с хозяином постоялого двора, чтобы выяснить, как лучше и быстрей добраться до своей цели. Хозяин объяснил дорогу толково и подробно – он хорошо знал эти места.

Выйдя к своим людям, Ричард призвал их к вниманию и объявил своё решение. Они едут домой не той прямой дорогой, по которой прибыли сюда, а через Глостершир и Херефордшир, с тем, чтобы посетить родные места леди Валы, а уже оттуда через Шрузбери на Ноттингем к себе, на север. Воины, привыкшие повиноваться своему рыцарю во всём, согласно закивали головами. А капитан Шон подошёл для более подробного обсуждения маршрута. Через час они двинулись в путь, с намерением обойти Лондон по дуге и выйти к дороге на Глостер. Заходить ещё раз в большой и многолюдный город не хотелось – он был сложен для проезда большого отряда и представлял серьёзную задержку в пути.

Дорога на Глостер оказалась неблизкой, но места обжитые, и удавалось находить приличный ночлег. К концу пятого дня пути перед ними показался город, к которому они шли. Самым большим и красивым зданием здесь был великолепный собор, который, как им сказали, начали возводить ещё в прошлом веке монахи-бенедиктинцы на месте старого саксонского аббатства. Сейчас собор впечатлял своей величественной красотой. Он гордо возвышался над рекой Северн, которая была здесь шире и многоводнее, чем возле Шрузбери – она вольно разлилась по равнинной местности и как бы готовилась уже к близкой встрече с Бристольским заливом.

После ночёвки в Глостере рано утром переправились через реку и двинулись дальше на запад. Дорога шла через владения лорда Херефорда. Вала загрустила – где-то здесь погиб её отец, а она даже не знает место его захоронения и не может прочесть молитву над его останками. «Отец, отец, – прошептала она, – я помню и люблю тебя. Я очень благодарна тебе за моё счастливое детство и вольную юность. И буду любить тебя всегда».

Ближе к вечеру показалась река Уай, и вскоре над её излучиной возник на холме монастырь. Обитель святого Фрайдсуайда! Глаза Валы увлажнились, Тим бы взволнован, Иста шептала молитвы. Они пришпорили коней, и весь отряд на рысях помчался вперёд, остановившись только перед воротами обители. Выглянувшая из окошечка привратница была удивлена и даже немного напугана. Но Вала успокоила её и попросила встречи с настоятельницей. Через несколько минут мать Ранульфа возникла перед путниками, такая же статная и красивая, как и раньше. Она взглянула на Валу, перевела взгляд на Тима, снова присмотрелась к ним и ахнула:

– Господь милостивый, я едва верю своим глазам, – радостно сказала она, сияя улыбкой. – Вы ли это, леди Вала? И кто этот молодой воин? Сердце подсказывает мне, что это Тим, но поверить в это трудно.

Вала шагнула вперёд, опустилась на колени и прижалась лицом к руке матушки.

– Это я, матушка Ранульфа, – сказала взволнованно, – та женщина, которую вы спасли от страшной и неминуемой смерти. Моя благодарность вам не имеет границ. А это действительно Тим, и без него я бы не смогла спастись.

– Встань, дочь моя, – ласково сказала настоятельница, – дай мне обнять тебя. Моё сердце преисполнено радости и благодарности к Господу нашему, который сохранил вас и спас от того чудовища в человеческом облике. И представь мне своих спутников. Сегодня у тебя солидный эскорт.

Матушка Ранульфа улыбнулась. Вала же, поцеловав ей руку, поднялась и представила своего мужа рыцаря Ричарда Лорэла и его воинов. Потом указала на Исту, тихо плачущую в сторонке и подтолкнула вперёд Тима. Тот тоже преклонил колени и поцеловал матушке руку.

– Я выполнил ваше поручение, матушка, – сказал он, поднявшись на ноги. – Я помог леди, и мы дошли до самой шотландской границы. А псы Дикого Принца нас не догнали, хоть и шли по нашему следу до самого Йорка.

– Молодец, мальчик, – проговорила настоятельница, ласково глядя на юношу, который стал выше её ростом, и смотреть ей приходилось снизу вверх. – Я всегда верила в тебя и теперь горжусь тобой. Но ты стал настоящим мужчиной, Тим, ты так вырос за эти полтора года.

– Я теперь оруженосец рыцаря Лорэла, – гордо заявил мальчик, и в глазах его светилось обожание к этому могучему зеленоглазому воину.

– Замечательно, Тим. Но что же мы стоим. Сейчас я распоряжусь, чтобы ваших людей расположили на отдых, господин, а вас с женой прошу быть моими гостями. И тебя, Тим, конечно, тоже.

Вскоре и люди, и кони были накормлены и удобно устроены на отдых. А Вала с Ричардом и Тимом сидели в покоях настоятельницы. Поговорить надо было о многом.

Вала начала свой рассказ с того момента, как они с Истой в сопровождении Тима покинули сарай в поместье аббата Ансельма. Она вся была там, в своих воспоминаниях, и Ричарду было больно смотреть на неё. Любимая женщина заново переживала трагедию своего бегства с родной земли, и он поклялся себе, что никогда и никому больше не позволит причинить ей страдание. Он даст ей столько любви, чтобы хватило смыть всю боль с её души.

Матушка Ранульфа слушала внимательно, временами содрогаясь от драматических подробностей и сочувствия к бедной женщине, которую преследовали хищные псы злобного принца. Она с благодарностью взглянула на Ричарда, когда Вала дошла в своём рассказе до того момента, как он дал ей приют и защиту.

Когда исповедь Валы закончилась, настоятельница поведала о том, что произошло здесь после её побега на север. Рассказала, как принц со своей сворой явился в монастырь и обыскал здесь каждый закуток, а потом отправился в Уэстон. Разумеется, он ничего не нашёл там, зато дал время беглецам хоть немного оторваться от преследователей. Когда она получила известия от матушки Иоанны из монастыря святой Бригитты, то поняла, насколько была права, призывая беглецов в крайней осторожности. И узнала, что путь их продолжается дальше на Ноттингем. Более никаких известий уже не было. Дальнейшие действия принца тоже были ей неведомы. Оставалось только молиться, что она и делала каждый день.

Потом матушка Ранульфа поразила Валу рассказом о том, что произошло в поместье Хил-Хаус. Вся округа, говорила она, была повергнута в ужас страшными событиями, унёсшими жизнь молодого наследника и стершими с лица земли само поместье. Правда, прислугу в доме и селян не тронули, были убиты только солдаты. Никто не сомневался, что это дело рук валлийцев, хотя на обычный набег это походило мало. Лично она, матушка Ранульфа, считает, что это Мэрил ап-Томас наказал Холта де Варуна за страдания Валы и гибель её маленькой дочери. А сейчас владение перешло к младшему брату рыцаря Ноэлю де Варуну. Он пока не отстроил дом и там не живёт, но все дворовые люди, крепостные и арендаторы подвластны теперь ему.

Вала была потрясена. Дорогой дедушка, он отомстил за неё! А Ричард испытал огромное удовлетворение от жестокого наказания обидчика его любимой и ощутил сильнейшее почтение к уэльскому лорду.

Дальше разговор переключился на Тима. Настоятельница поняла, что мальчик и дальше останется с Валой и новым господином, перед которым он преклонялся. Сам Ричард очень хорошо отзывался о своём юном оруженосце и сказал, что приложит все силы, чтобы возвести его со временем в рыцарское достоинство. Это было отрадно слушать. Тим был чрезвычайно горд и полон желания угодить своему рыцарю во всём.

– Только одно не даёт мне покоя, – грустно проговорил мальчик. – Все рыцари имеют свои родовые имена, а я просто Тим. Это как-то неправильно. Я никогда не смогу чувствовать себя наравне с другими.

– Не надо огорчаться, мой мальчик, – сказала на это настоятельница. – Я сама не раз думала об этом. Судя по твоим способностям к обучению и по белью, в котором тебя нашли, твоё происхождение достаточно достойное. Кто знает, какие обстоятельства заставили твою мать отказаться от тебя. И, по-моему, она надеялась ещё тебя отыскать, потому что оставила на тебе вот это.

С такими словами матушка Ранульфа встала и подошла к высокому бюро, стоящему в углу комнаты. Она открыла маленький ящичек и достала оттуда что-то завёрнутое в кусочек шёлка. Затем подала Тиму на раскрытой ладони серебряную подвеску на цепочке – изящный медальон в форме треугольника и на нём буква F.

– Я не знаю, что это значит, мой мальчик, и никаких сведений больше не имею, – продолжила она. – Но я считаю, что ты имеешь право на эту вещицу и на родовое имя тоже. Однако единственное, что я могу предложить тебе, это имя моей семьи – Эллиот. Возьми его в знак моего признания твоих заслуг и носи с честью.

Тим ничего не смог сказать. Губы его дрогнули, он упал на колени, спрятав лицо в складках тёмного одеяния матушки, и заплакал навзрыд, не стесняясь своих слёз. Вала плакала вместе с ним, но слёзы её были светлы, и даже у Ричарда глаза подозрительно заблестели. А матушка гладила склонившуюся к её коленям вихрастую голову и тихонько говорила что-то доброе, успокаивающее.

Утром, перед тем, как двинуться в путь, Вала ещё раз поговорила с матушкой Ранульфой. Она снова выразила глубокую благодарность настоятельнице за своё спасение, а потом протянула ей на открытой ладони золотую монету.

– Это совсем немного за ту помощь, что вы оказали мне, матушка, – сказала она, – и за Тима, он стал для меня очень близким человеком. Мы с Ричардом решили, что эта монета из приданого, данного мне королём, должна послужить процветанию вашего монастыря.

Матушка ещё раз обняла молодую женщину и пожелала ей счастья. Потом она благословила их всех, и отряд тронулся в дорогу. Путь их лежал к поместью Хил-Хаус, вернее к тому, что от него осталось, – Вала хотела ещё раз помолиться на могиле дочери и проститься с ней. Доехали быстро. Лето, светлый день и хорошая охрана – как всё это отличалось от того зимнего ночного побега, когда мела метель и непонятно было, что ждёт впереди.

Ворота поместья оказались закрытыми, однако солдат, его охраняющих, видно не было. Выглянул дворовой мужик и спросил, чего надобно. Вала велела позвать Симона. Мужик ушёл и вскоре на его месте возник старый управитель. Он с удивлением воззрился на внушительный отряд, стоящий перед воротами поместья, – что может быть нужно людям на этом пепелище? Потом вдруг узнал Валу и расплылся в широкой улыбке:

– Господи, Боже мой! Госпожа! Леди Вала! Вы живы. Какое счастье! А у нас тут…

– Я знаю, Симон, – сказала Вала. – Я просто хочу проведать могилу дочери прежде, чем уеду опять на север, где нашла спасение.

– Милости прошу, госпожа! Милости прошу, господин мой! Господского дома-то не осталось. Я себе отстроил домишко в две комнаты и приглядываю за людьми. Проезжайте.

Он открыл ворота, и отряд въехал во двор. Поместье действительно представляло собой мрачное зрелище. На месте дома, где Вала пережила столько унижений и горя, чернели обгоревшие остатки стен, как страшный призрак вздымалась вверх печная труба. Часть строения была разрушена полностью.

Смотреть на это не хотелось, и она попросила Симона проводить их с мужем к могилке Уны. Подойдя к маленькому холмику, Вала долго смотрела на него сухими глазами, в которых застыла боль. Она как будто окаменела. Ричард мягко обнял её за плечи и притянул к себе. Только тут Вала ожила. Она прижалась к плечу мужа и горько зарыдала. Рыцарь не торопил её – пусть выплачется, ей будет легче. Когда слёзы иссякли, Вала прочла над могилой дочери молитву и прошептала слова прощания:

– Пусть душа твоя будет спокойна, малышка моя. Я помню и люблю тебя, и никогда не забуду. Твой убийца наказан смертью, девочка моя, и может быть, это утешит тебя немного. Прощай, дочурка. Я снова уезжаю на север, где нашла спасение для себя. Прощай, маленькая.

Она повернулась и медленно пошла к воротам. Казалось, ноги плохо держат её, и Ричард поддержал жену. Не оглядываясь больше, Вала простилась с Симоном, и весь отряд, выехав их ворот поместья, двинулся в сторону Уэльса. Ехали быстро, ночевали под открытым небом. Когда до границы оставалось уже не более трёх часов пути, решили устроить привал для воинов. Они оставались здесь, в Англии – появление такого большого вооружённого отряда могло вызвать ненужное волнение среди валлийцев и привести к столкновению. Ричард велел своим воинам нести охрану места стоянки днём и ночью, выставляя на дежурство по три человека. Дальше поехали вчетвером: Вала с мужем, Тим и Иста.

Не успели они проехать и двух часов, как их заметили, и навстречу им двинулся большой отряд валлийцев. Во главе отряда ехал старый воин с совершенно седой головой, но крепкий и уверенно державшийся в седле. Вала не выдержала и рванулась вперёд.

– Брайс! – громко закричала она. – Брайс! Это же я, Вала.

Старый воин остановился на мгновенье, а потом весь отряд валлийцев кинулся к всаднице, мужчины окружили её, радостно что-то выкрикивая. Вала сказала им несколько слов, и Брайс подъехал к остановившимся в стороне путникам.

– Добро пожаловать в Рей, милорд! – приветствовал он рыцаря. – Муж Валы дорогой гость в доме её деда. Прошу вас следовать за мной.

И весь отряд устремился вперёд. Ричард догнал Валу и поехал с ней рядом. Щёки женщины раскраснелись, глаза сияли. Ещё несколько часов пути, и перед ними возник замок, обнесённый высокой стеной. Ворота открылись, и путники въехали во двор. Быстро спешившись, Вала устремилась к крыльцу и, открыв дверь, вбежала в зал.

В большом кресле у горящего очага сидел Мэрил ап-Томас. Ноги его были укрыты тёплым пледом. Старый лорд дремал. Услышав шум, он открыл глаза и замер в удивлении. К нему, улыбаясь и плача одновременно, шла Вала.

– Дедушка! – вскрикнула она и опустилась на пол возле кресла, спрятав лицо в коленях деда.

– О небо! Девочка! Ты жива. Какое счастье! Мы уж и не надеялись увидеть тебя, – голубые глаза лорда смотрели на внучку с любовью, рука ласково гладила склонившуюся к нему голову.

В зале стояла тишина, хотя он наполнился людьми. Никто не решался помешать встрече своего лорда с любимой внучкой, которую все считали погибшей.

Наконец, лорд взял себя в руки и, оглядев зал, увидел чужого воина, по виду англичанина, который с волнением смотрел на их встречу.

– Кто этот могучий воин, девочка моя? – спросил лорд. – Он ведь прибыл с тобой?

– Да, дедушка, это мой муж, рыцарь Ричард Лорэл с далёкой шотландской границы. Он дал мне приют и защиту. А недавно король обвенчал нас в своей часовне в Лондоне.

– Добро пожаловать в мой замок, рыцарь, – тепло приветствовал Ричарда старый лорд. – Подойди ко мне, сынок, и дай мне обнять тебя.

Ричард приблизился и опустился возле кресла рядом с Валой. Старый Мэрил ап-Томас обнял их обоих и прижал к себе. По морщинистым щекам потекли слёзы. А рыцарь, взглянув в глаза старого человека, прижался губами к его руке.

Прошло несколько минут, прежде чем все успокоились. В зале зашумели, послышались возгласы радости и приветствия. Старый лорд оглядел всех сияющими глазами.

– Немного позже ты расскажешь мне всё, девочка, – сказал он. – А сейчас пусть готовят пир. Я хочу достойно принять свою внучку и её мужа в моём замке.

– А где твои люди, рыцарь? – лорд обернулся к Ричарду, уже стоявшему возле кресла. – Ведь есть же у тебя воины, не можешь ты ездить без сопровождения.

– У меня отряд из дюжины крепких воинов, – ответил Ричард. – Мы оставили их на привале по ту сторону границы, чтобы не вызвать переполоха.

Лорд улыбнулся:

– Правильно сделали. Их могли бы и пострелять, не разобравшись. Мои воины горячие парни. Но сейчас долг гостеприимства велит мне пригласить и их тоже. Пошлите за ними.

После коротких переговоров Тим с несколькими воинами-валлийцами отправился за англичанами. Вала и Ричард устроились возле деда. И уже в который раз Вала поведала историю своего несчастливого первого замужества и бегства от лютого принца. Лорд слушал внимательно, только иногда тихое, но яростное ругательство срывалось с его губ. Бедная девочка! Что только не пришлось ей вынести. Он был крайне удивлён, узнав, что проводником и защитником Валы на долгом и тяжёлом пути был мальчишка, сумевший справиться с задачей не хуже взрослого воина.

– Тим очень смышлёный и смелый мальчик, – сказал Ричард. – Я сделал его своим оруженосцем, а когда он подрастёт, хочу возвести в рыцари. Он этого заслуживает.

– Да, конечно, – согласился старый лорд. – А я, в благодарность за спасение внучки, подарю ему полное рыцарское снаряжение.

Время за разговором летело быстро. Лорда интересовало всё, что касалось его внучки. Он хотел знать, где расположен замок Лейк-Касл, как он укреплён, какими силами обороняется. Ричард дал ему полный ответ на все вопросы. И ответ вполне удовлетворил старого Мэрила.

Вскоре столы в зале были накрыты к празднику. Начался пир. Сам лорд, Вала и Ричард сели за высокий стол. Остальные разместились за раскладными столами, поставленными вдоль стен. Осталось место и для английских воинов. Они не заставили себя долго ждать. Появившийся на пороге зала отряд выглядел внушительно, и лорд одобрительно покачал головой – хорошие воины у мужа его внучки. Англичане прошли к оставленному для них столу. А Тима лорд подозвал к себе:

– Садись сюда, рядом со мной, дружок, – велел он, – ты у меня дорогой гость. Потом расскажешь мне всё про себя. Я хочу знать, кто ты и откуда.

Пир затянулся надолго. Люди с удовольствием уничтожали обильное угощение, запивая его тёмным элем. Потом приезжих размесили на отдых. Внучке с мужем лорд выделил комнату, в которой когда-то жила Нада.

Оставшись вдвоём, они удовлетворённо вздохнули – обоим хотелось поскорее предаться любви, ведь так давно они не имели возможности уединиться. Быстро раздевшись, они нырнули в постель и слились в тесном объятии, задыхаясь от счастья и острого желания. Не так просто было удовлетворить голод тел, так сильно стремящихся друг к другу, так истосковавшихся по ласкам за время пути. Когда они, наконец, пришли в себя, весь замок уже давно погрузился в сон. Было тихо. Только огонь потрескивал в камине. Вала повернулась к мужу и заглянула ему в глаза.

– Ты всегда будешь так неутомим в любви, мой рыцарь, – лукаво спросила она, поглаживая его руку, лежащую у неё на груди, – или это только для начала ты меня балуешь?

Ричард тихонько засмеялся и крепче прижал к себе любимую.

– Никогда, счастье моё, я не устану любить и ласкать тебя. Никогда! Поверь мне.

Они лежали в тишине, прижавшись друг к другу. Была усталость – приятная, мягкая, но не было желания спать.

– У тебя замечательный дед, любовь моя, – сказал через некоторое время Ричард. – Он и правда могучий воин. Даже сейчас видно. И очень любит тебя.

– Это так, – согласилась Вала, – дед всегда любил и баловал меня. Он потерял свою дочь, но для меня готов был на многое. Это он подарил мне замечательного коня, на котором я носилась как ветер по просторам Приграничья. Того, которого у меня забрали потом. И это он наказал так жестоко подлеца Холта – за меня и малышку Уну.

Тяжёлые воспоминания нахлынули на молодую женщину, и она готова была уже заплакать. Но рыцарь не позволил – он стал ласкать её, говорить нежные слова, отвлекать другими мыслями. Справился. Так, обнимая друг друга, они и уснули.

Утром, когда завершился завтрак, лорд Мэрил ап-Томас предложил совершить небольшую прогулку – здесь, недалеко, сказал он. Все отправились за хозяином и вскоре вышли к небольшому выпасу, покрытому густым зелёным ковром. На дальнем его краю спокойно щипал траву красивый, сильный, гордый конь.

Вала тихонько ахнула.

– Гром, – позвала она, – Гром, мой дорогой, ты здесь.

Глаза её наполнились слезами, голос дрогнул. Конь поднял голову, внимательно прислушиваясь к звукам человеческого голоса. Потом повернулся и двинулся к людям. Вала медленно пошла ему навстречу, и где-то на середине выпаса эти двое, разлучённые злой судьбой, встретились. Вала обняла коня за шею и прижалась к нему лицом. А Гром положил голову ей на плечо и медленно и осторожно перебирал ногами, стараясь как можно ближе подойти к хозяйке. Так и стояли они несколько минут. Все присутствующие затихли, не желая нарушать торжественность момента. Потом Вала обернулась к старому лорду.

– Как ты сберёг его, дедушка? – спросила она. – Как получил обратно?

– А я никого и не спрашивал, девочка, – сердито ответил лорд. – Когда наши воины пошли на важное дело мести за тебя и мою маленькую правнучку, которую я даже не смог увидеть, я велел им ничего не брать из этого поганого поместья, всё предать огню. Только коня забрать. Это наш конь, и он был для меня памятью о тебе. Теперь ты снова можешь владеть им. И Гром, по-моему, рад.

Старый Мэрил довольно улыбнулся. Он смог сделать своей любимой внучке отличный сюрприз.

Потом много времени прошло в разговорах. Обсудили всё, что касалось будущей жизни Валы на Севере. Деда интересовало многое. Он надолго углубился в обсуждение с рыцарем вопросов укрепления и обороны замка, а также взаимоотношений с соседями. То, что говорил ему внучатый зять, нравилось лорду. Да, он отличный воин и сможет как следует защитить Валу. Девочке и так досталось больше, чем по силам одному человеку, женщине во всяком случае. Потом был ещё долгий и подробный разговор лорда с Тимом. Мальчик всё больше нравился ему. Умница, и смелости ему не занимать. А силы придут с возрастом. Лорду пришлось по сердцу, что мать-настоятельни-ца дала Тиму своё имя. Тимоти Эллиот – это звучит солидно, засмеялся он.

– А я дарю тебе, мой мальчик, всё полностью рыцарское снаряжение, – улыбаясь, сказал он счастливо сияющему глазами будущему рыцарю. – Ты только набирайся сил поскорее.

Тим поцеловал морщинистую руку старого лорда и прижался к ней лицом. Слёзы жгли глаза. Как он был благодарен всем этим людям, помогающим ему, найдёнышу, твёрдо встать на ноги. Никогда, никогда в жизни не забудет он сделанного ему добра. И никогда не устанет благодарить судьбу за то, что свела его с этой замечательной женщиной, которая стала для него самым главным человеком в жизни.

И тут Вала добавила свой подарок мальчику, спасшему фактически её жизнь. Ведь без его помощи ей бы никогда не уйти от жадных лап Юсташа.

– И я тоже хочу порадовать тебя, Тим, – сказала она. – Я дарю тебе Грома. Это конь для мужчины, не для женщины. А ты был маленьким мужчиной уже тогда, когда мы встретились в первый раз. Сейчас и вовсе повзрослел. Этот конь очень подходит тебе. Я, конечно, сильно привязана к нему, но моя благодарность тебе намного больше. Ты поладишь с ним, я уверена. Гром очень умный конь, а ты умеешь обходиться с лошадьми как никто другой. Владей же отныне этим красавцем, и пусть ваша дружба с ним будет долгой.

Тут уж Тим не выдержал, и слёзы потекли по щекам. Он стыдливо смахнул их и побежал на выпас договариваться с Громом о дружбе на долгие времена. Взрослые с улыбкой проводили его глазами. Отличный мальчуган!

Всё хорошее, как известно, заканчивается быстро. Пришло время расставания. Старый лорд простился с внучкой и её новой семьёй в замке. Ему уже не по силам было ездить верхом. Но почётный эскорт до самой границы он снарядил. Отъезд английских гостей при таком сопровождении выглядел очень внушительно. Вала не могла сдержать слёз. Она понимала, что никогда больше не увидит своего деда. Они расстаются навсегда. Кроме того, ей пришлось расстаться и с Истой. Старая женщина не могла уже больше одолеть путь на север. Силы оставили её, и лорд предложил дать ей тёплый угол и уход в его замке. Жизнь идёт своим чередом, и потери в ней неизбежны. Вала вытерла глаза, поймала понимающий взгляд мужа и, подняв голову, двинулась в путь. Домой, на север. Туда, где ей было так хорошо и уютно, и где ждали её радостные встречи с другими дорогими ей людьми.

На самой границе коней остановили. Последнее прощание. Слова благодарности. Добрые напутствия. И два отряда вооружённых людей разъехались в разные стороны.

 

Глава 14

На этот раз дорога на Север была для Валы куда легче и приятнее. Стояло тёплое лето, в стране воцарился относительный порядок, а она ехала домой. Это странно, но замок Лейк-Касл на берегу маленького синего озера в далёком северном приграничье стал для неё родным домом. И там остались люди, которые стали ей близки и дороги, люди, которые пришли ей на помощь в трудное время и спасли ей жизнь. Главное же то, что рядом с ней ехал мужчина, ставший для неё единственной любовью на всю жизнь – это Вала знала наверняка. Что бы ни произошло в будущем, сердце её будет принадлежать только ему, этому зеленоглазому могучему воину, рыцарю её души.

А зеленоглазый рыцарь лукаво поглядывал на свою жену и улыбался, предвкушая все те удовольствия, которые ждут его дома, куда он вернётся со своей любимой. Даже прежние ревнивые мысли в отношении лорда Грея покинули его. Он безоговорочно верил женщине, которую любил. И знал теперь, что и она любит его. И ещё Ричарду очень хотелось сына и именно от этой сильной и смелой женщины. Он не мог дождаться часа, когда у себя в замке уложит эту драгоценную добычу на своё ложе и будет любить её до изнеможения. От таких мыслей сидеть в седле стало неудобно, и рыцарь заёрзал, смущённо поглядывая по сторонам.

Опять дорога шла на Шрузбери, а оттуда на Ноттингем. Как же их путь отличался от её прежнего зимнего бегства неизвестно куда, лишь бы скрыться от преследования! Сейчас вокруг были мирные картины. Они останавливались для отдыха на постоялых дворах, ели горячую свежую пищу. Совершенно спокойно проехали Шервудский лес – сытые волки прятались где-то в чащобе. Теперь только Вала и Тим помнили ту зимнюю схватку с голодными злыми зверями. Тим не удержался и рассказал воинам, как здорово отбивалась их новая госпожа от волков в этом лесу, как положила меткими выстрелами трёх матёрых зверей. Воины поглядывали на неё с уважением. Да, такая хозяйка как раз и подходит их суровому замку в северных краях.

Миновали Ноттингем, прошли путь до Йорка. Здесь отслужили благодарственную мессу за благополучный исход похода на юг, а Вала снова помянула всех, кто полёг на трудном пути к её спасению. После Йорка, они были уже, считай, в своих краях. Без происшествий прошли перевал, и Ричард повернул свой отряд в направлении замка Гринхил. Вала немного удивилась, но была очень рада такому его решению. Ей хотелось закрыть эпизод её былых отношений с лордом Греем – то было тогда нужно, было спасением для неё, а сейчас не должно мешать ни им с Ричардом, ни Джеймсу с леди Аделой. Конечно, будет лучше вывести этот вопрос из тени и навсегда забыть о нём.

На этот раз никаким разбойникам, если даже они и прятались в окрестных холмах, и в голову не пришло напасть на такой сильный и отлично вооружённый отряд. Открылась прямая дорога к замку. Над ним реял стяг с готовым взлететь орлом – лорд Грей был в своём владении. Рыцарь Лорэл уверенно ехал на своём сильном и выносливом гнедом жеребце. Справа и немного позади от него на великолепном Громе гордо восседал повзрослевший Тим – теперь Тимоти Эллиот. Слева на своей верной Ласточке стремя к стремени с мужем шла Вала. Позади чётким строем выступала дюжина крепких воинов.

Со смотровой башни отряд увидели издалека. Дозорный подал сигнал. Когда воины приблизились, лорд Грей как раз поднялся на надвратную башню. Рядом с ним встала леди Адела. Она была очень удивлена, не зная чьего появления ожидать. Ведь Уильям, молодой граф Хьюберт, если бы пожелал проведать мать и отчима, то обязательно прислал бы предварительно гонца, да и появился бы с другой дороги. Эти же люди ехали с юга. Кто они? Сердце женщины забилось сильнее. Она напрягла зрение и вскрикнула от радости и удивления. К замку подъезжал её брат, а рядом с ним ехала – нет, не может быть, это обман зрения – ехала Вала. Но нет, зрение не обмануло её. Теперь уже и лорд Грей узнал всадницу на знакомой серой в яблоках кобылке. Он удивлённо взглянул на жену. Она ответила ему улыбкой:

– Да, это действительно она, Джеймс. А рядом с ней мой брат, рыцарь Ричард Лорэл. Вели открыть ворота, дорогой. Это желанные гости.

Лорд отдал распоряжение и сосредоточил внимание на подъезжающих воинах. Это были, вне всякого сомнения, сильные и опытные воины. И вёл их достойный рыцарь. А рядом с ним на великолепном коне мальчишка Тим, верный спутник этой бедной девочки, что бежала сюда от самого Уэльса. Но трудно поверить, что это тот же самый вихрастый паренёк, – он подрос, окреп и держится уже совсем по-взрослому.

Отряд остановился у ворот и рыцарь, согласно правилам, громким голосом приветствовал хозяев.

– Рыцарь Лорэл из замка Лейк-Касл прибыл с миром к лорду Грею. Приветствую вас, лорд Джеймс. Приветствую и вас, леди Адела, сестра моя.

И только после этого рыцарь позволил себе улыбнуться. Ему понравилось то, что он увидел. Лорд Грей, несомненно, достойный мужчина и сильный воин, а его сестра совершенно очевидно счастлива с ним – достаточно увидеть их рядом, чтобы понять это. Они прекрасная пара.

Лорд Грей столь же внимательно осмотрел рыцаря Лорэла и Валу. Похоже, что эти двое составили удачную пару. Вот и славно!

Путники въехали в открытые ворота, и хозяева встретили их уже на пороге замка. Поклоны, приветствия – и две женщины кинулись в объятия друг другу, смеясь и плача одновременно. Растерявшиеся мужчины стояли рядом. Наконец леди Адела взяла себя в руки и вспомнила свои обязанности хозяйки замка. Она представила мужчин друг другу, отдала распоряжения в отношении размещения гостей и пригласила всех в главный зал донжона – освежиться вином и подкрепиться вафлями после дальней дороги. Наконец суматоха немного улеглась, и гости обменялись с хозяевами самой краткой информацией о том, что произошло после их отъезда на юг весной. Для более подробных разговоров время было впереди.

Когда гости отправились немного передохнуть и привести себя в порядок с дороги, леди Адела отдала распоряжения относительно вечерней трапезы – конечно, ожидался торжественный ужин в связи с прибытием дорогих гостей. Справившись с этим, она взяла мужа за руку и увлекла его в любимый уголок – к двум уютным креслам у очага.

– Я не могу поверить в то, что произошло, Джеймс, – сказала она, усаживаясь в одно из кресел. – Это такая потрясающая новость, не правда ли? Кто бы мог подумать, что всё сложится так удачно. Лучше не придумаешь.

– Да, дорогая, – отозвался лорд, нежно глядя на жену. – Именно так, что лучше и придумать. Девочке нельзя было оставаться одной. А твой брат, мне кажется, отличный воин и красивый мужчина к тому же. Они прекрасная пара, правда?

– О да, милый. И Ричард давно любит её. Я поняла это, когда увидела их вдвоём весной. И она его полюбила. Тебя это не трогает?

– Нет, – рассмеялся лорд, – меня всегда трогали больше всего твои чувства. А ты, к счастью, всегда любила меня. Мне было жаль эту девочку с изломанной судьбой, и я очень рад, что смог помочь ей преодолеть страх, нет, ужас перед близостью с мужчиной. Ты прекрасно знаешь об этом, любовь моя, и у тебя нет никаких оснований сомневаться во мне и в моих чувствах. Я люблю тебя много лет, и эта любовь умрёт только вместе со мной. Другой женщины мне не надо, когда ты рядом. Я счастлив, Адела. Я счастлив с тобой. И от души желаю, чтобы и твой брат был так же счастлив со своей избранницей.

– Вот и славно, Джеймс, – отозвалась леди Адела. – Я уверена, что они будут счастливы вместе. Вала столько пережила. Перст судьбы привёл её в наши края. И, похоже, она нашла здесь свой дом. Интересно, что они расскажут нам о новом короле и его королеве? Я сгораю от нетерпения услышать эти новости тоже.

– Да, это очень желательно узнать из первых рук, – задумчиво проговорил лорд. – Разговоры ходят разные, и мне хотелось бы знать, насколько прочно сидит на троне молодой король, каковы его взгляды на события в стране. А возможно даже и о планах можно будет кое-что понять. Ведь твой брат общался с королём лично, как я понял.

– Я тоже так поняла, дорогой. Скоро всё узнаем.

Летний вечер тихо опускался на землю, когда в замке Гринхил начался торжественный ужин. Повар и его помощники поработали на славу и в относительно короткий срок соорудили великолепный стол. Вино лилось рекой. Уставшие с дороги воины с удовольствием вкушали изысканные яства, которыми угощали их гостеприимные хозяева. Прибывшие с рыцарем и местные воины быстро нашли общий язык, тем более что здесь ещё помнили храброго Бена, ушедшего на север вместе с госпожой, которую он взялся охранять. Известие о том, что Бен заслужил полное доверие господина и стал командиром гарнизона замка Лейк-Касл, порадовало многих. Между делом выпили и за его успехи и процветание, особенно когда узнали, что Бен этой весной женился. Приветов ему велено было передать множество.

За высоким столом сидели хозяева, их гости и верный Тим, теперь уже как оруженосец сэра Лорэла и будущий рыцарь. Ричард сообщил, что намерен обратиться с ходатайством к лорду Перси, чтобы возвести Тима в рыцарское достоинство. Мальчик вполне заслужил эту честь, сказал рыцарь. Тем более что мать-настоятельница подарила ему родовое имя, а лорд Мэрил ап-Томас обеспечил полным рыцарским снаряжением. Да и коня мальчик получил знатного от своей госпожи.

Разговор за столом шёл обо всём понемногу. И только по завершении застолья мужчины уединились в уютном уголке у очага, а дамы ушли наверх, в маленькую гостиную пошептаться о своём, о женском.

Мужской разговор начинался нелегко. На какое-то время старая ревнивая неприязнь ожила было в сердце Ричарда. Лорд Грей почувствовал это и сказал со всей откровенностью:

– Не надо вспоминать о том, что было, сэр Лорэл. Я поступил так, как и любой другой сделал бы на моём месте. Но о том, что произошло, я не пожалел никогда. Девочка была буквально искалечена теми злодеями, в чьих руках она побывала. А потом ещё это чудовище, мечтавшее надеть корону Англии. Слава Господу, не допустившему это! А я люблю вашу сестру, сэр Ричард. Люблю всем сердцем и уже много лет. Для меня нет на свете другой женщины. Вы можете мне верить.

– Я верю, милорд, – ответил на это Ричард. – Вас достаточно видеть рядом, чтобы понять ваши взаимные чувства. Вы оба светитесь любовью. И я очень рад за сестру, рад, что она нашла, наконец, достойного супруга и взаимную любовь. А мои чувства – это временное. Я понимаю, что вы поступили правильно, исцелив Валу от страха перед мужчиной. И я никогда не упрекну вас ни лично, ни в душе. Оставим этот вопрос позади и не будем больше вспоминать о нём. Так будет лучше всего. Тем более что мне есть о чём рассказать вам после поездки ко двору.

И у них пошёл серьёзный мужской разговор. Ричард поведал лорду Грею обо всём, что видел, слышал и понял при дворе. У него сложилось совершенно определённое мнение, что король сел на трон прочно и надолго. Ему нравился серьёзный подход молодого монарха к вопросам укрепления границ и объединения Англии, разрозненной многолетними междоусобицами. Похоже на то, что война осталась позади, и в стране устанавливаются мир и покой. Напоследок он рассказал о своём личном разговоре с королём и о приглашении, которое передал Генрих лорду Грею и его пасынку графу Хьюберту.

– Такой поворот событий мне нравится, сэр Ричард, – ответил на это лорд Грей. – Отрадно, что король хочет мира и крепких границ. И я готов помочь ему в этом. Я, разумеется, принесу присягу сам и постараюсь убедить Уильяма поехать со мной. Мальчик ещё молод, но подаёт большие надежды. И личное знакомство с королём ему не помешает.

Мужчины поговорили ещё о многих важных для них делах и расстались вполне довольные друг другом. Между ними, похоже, установился прочный и надёжный мир. И это было хорошо.

Женщины наверху щебетали обо всём. Им так много надо было сказать друг другу, что остановиться не было никакой возможности. Они проговорили бы, наверное, всю ночь, если бы поднявшиеся наверх мужчины не развели их по разным опочивальням, чтобы любить до беспамятства и заставить забыть обо всём.

Приезжие задержались в Гринхиле ещё на пару дней. Мужчины с увлечением обсуждали свои воинские дела, делились мнениями по вопросу улучшения обороноспособности замков и охраны собственных владений. Ричард, умудрённый опытом бесконечных приграничных стычек и активных боевых действий против рыцаря Айтинга, когда ему удалось взять хорошо обороняемый замок Давтон, дал несколько дельных советов лорду Грею. Гринхил своим расположением на небольшом возвышении посреди открытой местности напоминал ему замок Айтинга, и Ричард указал лорду на то, что при определённых обстоятельствах возможно возникновение некоторых слабых мест в обороне. Именно их он и сумел когда-то использовать в своей войне с убийцей отца, когда не слишком большими силами одолел достаточно мощный замок с хорошими, казалось бы, укреплениями и солидным по численности гарнизоном. Лорд был признателен за такой совершенно новый для него взгляд на оборонные возможности Гринхила. Брат жены всё больше нравился ему. А Ричард, видя супружеские отношения лорда со своей сестрой, перестал думать о прошлой ревности, тем более что Вала щедро дарила ему свою любовь, и он глубоким мужским чутьём ощущал её искренность.

Женщины не могли наговориться. Разлука была не слишком длительной, но обстоятельства переменились столь резко, что обсудить их нужно было со всей серьёзностью. Леди Адела поведала подруге, что жаждет подарить наследника своему супругу, ведь он так долго ждал её, и теперь её святой долг вознаградить Джеймса сыном. Если не получится с первого раза, хотя у такого могучего мужчины должны рождаться только сыновья, по её мнению, она готова идти на роды вновь и вновь. Как же хорошо любить и быть любимой в замужестве! А она столько лет была лишена этого счастья, так долго прозябала в замке холодного, безразличного ко всему графа. Единственной радостью был для неё там Уильям. Он всегда любил мать, был живым и любознательным ребёнком и вырос совершенно непохожим на отца. Спасибо Джеймсу, что приставил к нему толкового воина, оказавшегося хорошим учителем во многих вопросах, которые должен познать подрастающий мальчик. Да и Ричард много дал своему племяннику, хоть и наезжал к ним нечасто. Для Уильяма дядя всегда был образцом для подражания.

– А ты, Вала, готова ли ты подарить наследника своему супругу? – лукаво спросила леди Адела. – Глядя на вас, когда вы рядом, это кажется очень вероятным, причём без промедления.

– Я бы очень хотела, чтобы получилось так, Адела, – отозвалась Вала, грустно глядя на подругу. – Я очень люблю Ричарда и готова ради него на всё. Но то, что произошло со мной в последний раз, даже вспомнить страшно. Моя жизнь висела на волоске, и только усилиями Фионы, мне удалось выжить. Эта старая женщина, которую она привела ко мне и которую все считают ведьмой, смогла совершить невозможное. Не всякий лекарь способен на то, что она сделала. Ричард щедро отблагодарил её тогда. И я очень надеюсь, что старая Хелен всё ещё жива и сможет помочь мне, если понадобится. Я очень боюсь, Адела, но, конечно, пойду на риск, если получится. Не забывай, мне уже скоро тридцать лет, к тому же.

– Ха, – махнула рукой на возраст леди Адела, – мне и того больше, но я полна надежд. Я ведь говорила тебе, что моя любимая тётка Дебора родила своему мужу последнего восьмого ребёнка в сорок два года. И они оба счастливы. Я не прочь и для себя такой доли. Так хорошо, когда в доме много детей!

– Ты неисправимая мечтательница, Адела, – рассмеялась Вала, – и большая умница. Я уверена, что у тебя всё получится, как ты хочешь, и ты родишь своему лорду целый выводок маленьких Греев. А я тоже постараюсь преодолеть сомнения и порадовать Ричарда сыном. Он этого, безусловно, заслуживает.

На этом женщины закрыли обсуждение темы рождения наследников своим мужьям и перешли к другим, не менее важным вопросам. Нужно было ещё обсудить будущее уже имеющихся детей.

– Уильям вырос, Вала, стал мужчиной, – заметила леди Адела. – Пора подумать о его женитьбе. И Алисия подрастает, расцветает на глазах. Ещё пару лет, и она войдёт в брачный возраст. Думаю, они действительно будут хорошей парой, если полюбят друг друга. Я уже говорила с Ричардом, он согласен.

– Я рада такому вашему решению, Адела, – подруга обняла графиню за плечи. – Ведь я по-настоящему привязалась к девочке. Мне так тяжело было с ней расставаться. И теперь я счастлива буду обнять её вновь. И Фиону тоже. Она хорошая женщина и искренне любит Ричарда и Алисию. Я так рада, что вновь увижу их. И очень рада вернуться в Лейк-Касл. Ты не поверишь, Адела, но в этом замке я почему-то почувствовала себя дома. Наверное, потому что полюбила. Впервые в жизни полюбила мужчину. Как же мне страшно было расставаться с ним. Но Господь решил иначе и дал нам счастье быть вместе. Это чудо, Адела, настоящее чудо, которое Господь сотворил руками короля.

Вала счастливо рассмеялась и закружилась по комнате, а потом упала на кровать рядом с леди Аделой, и они долго сидели, обнявшись.

Мудрая Нэнси, экономка лорда Грея, была чрезвычайно довольна, видя доброе согласие, установившееся между двумя молодыми женщинами. Ей очень нравилась новая хозяйка замка, и она с радостью готова была служить госпоже графине всем, что было в её силах. Но и к той леди, что внезапно появилась в их замке год назад и провела пару месяцев под бочком у лорда, она отнеслась тогда по-доброму. Ведь не может же, право, такой могучий мужчина в расцвете сил, как их лорд, жить монахом. Поэтому появление рядом с хозяином молодой и красивой женщины в их замке было одобрено всеми важными людьми, то есть ею, Нэнси, и сенешалем Бертраном, и даже бравым капитаном Сэмом. Но когда в замке появилась леди Адела и увезла гостью с собой, добрая женщина, честно говоря, опасалась за жизнь молодой приезжей леди. И вот теперь они сидят рядышком как две голубки и мирно воркуют между собой, в то время как их мужья важно беседуют о серьёзных мужских делах. Отличный супруг достался их гостье всё-таки. И лорду он нравится. И вообще всё разрешилось самым благоприятным образом. Чудо, да и только. Ну, как тут не радоваться. Нэнси, конечно же, обсудила этот вопрос с господином Бертраном, и они порадовались такому исходу событий вместе.

Время пролетело быстро и незаметно, пришло время выступать в дальнейший путь. До замка молодого графа Хьюберта, где ожидают Ричарда Алисия и Фиона, полдня пути. Пора!

После короткого, но сердечного прощания (теперь-то ведь не навсегда) отряд рыцаря Лорела двинулся на север. Долго ещё махала рукой леди Адела с высокой башни замка вслед отъезжающим. И ей отвечала таким же жестом всадница на серой в яблоках кобылке. Была лёгкая грусть расставания, но на душе было спокойно.

Ехали легко. И люди, и лошади хорошо отдохнули в гостеприимном владении лорда Грея, с утра сытно подкрепились, и теперь дорога была в радость. Замок Уинстон показался вдали, когда солнце уже начало клониться к закату. Всадники ускорили ход, и вскоре их радостно приветствовали воины графа. Сам молодой хозяин с довольной улыбкой ожидал любимого дядюшку. Хорошо смотрится его отряд, все воины молодцы один к одному, как на подбор. А это кто же рядом с ним на светлой кобылке? Ба! Да это же леди Вала, которую такими горькими слезами провожали весной на юг. Вот радости будет для Алисии! Она всё вздыхала, что никогда больше не увидит женщину, которую готова была назвать матерью.

Радости и, правда, было много. Алисия, визжа от восторга, кинулась на шею своей воспитательнице, едва та успела спешиться. Только потом поцеловала отца. Фиона, стоя чуть в сторонке, утирала слёзы, но глаза сияли звёздами – похоже, каким-то чудом эти двое воссоединились. Беспредельна доброта и благость Господа, дарующего достойным осуществление мечты! Женщина благоговейно перекрестилась.

Вала, выбравшись из объятий Алисии, обернулась к Фионе и от всей души обняла её. Их слёзы смешались. Но на этот раз это были слёзы радости.

Ликование по поводу возвращения отправившегося весной на юг отряда было всеобщим. Мужчины жаждали узнать новости из столицы. Женщины ожидали новостей семейного характера – ведь леди Вала же вернулась, значит, что-то изменилось. И Алисия, и Фиона широко открыли глаза и ахнули, узнав о свершившемся при дворе короля бракосочетании.

– И ты теперь моя мама, Вала, правда? – восторженно спросила девочка.

– Да, малышка, правда, – ответила молодая женщина, обнимая новообретённую дочь, – я теперь твоя мама, и ты не представляешь как я этому рада.

Долго не утихал гул голосов. Воины Ричарда без устали сообщали свои впечатления от поездки на юг и привезенные оттуда новости. Местным хотелось знать всё. Особенно интересовал их новый король. Но тут их любопытство мог удовлетворить только Шон Синклер, капитан отряда – ведь он был с господином в самой часовне, где происходило венчание, и видел короля ну вот просто рядом. О чём Шон и поведал с большим удовольствием.

Ричард с племянником смогли поговорить спокойно только поздно вечером, после трапезы. Уильям доложил дяде, что в его замке всё спокойно, Бен справляется отлично – связь между ними работает постоянно. Здесь тоже всё идёт как должно – сердечная благодарность за нового командира гарнизона, ему цены нет, замечательно управляется с людьми, дисциплину установил жесточайшую. Но зато и спать можно спокойно, не опасаясь никаких неожиданностей. А то ведь всякое случается. Вот недавно стало известно, что кто-то разрушил маленький замок возле границы дальше, на востоке. Там и владения-то небольшие, и людей мало. Но вырезали всех, увели скот и женщин. Одни развалины остались. Говорят, что это дело рук шотландцев, но те отказываются. И, правда, зачем им такая мелочь? И они обычно не рушат замки.

Потом Уильям внимательно выслушал новости, привезённые дядей. Мальчик действительно сразу повзрослел, приняв на свои плечи груз ответственности за владения и людей. Он и рассуждать стал как взрослый мужчина. Это порадовало Ричарда. Всё же владение у племянника большое, и ему нужно иметь сильную и твёрдую руку. Рыцарь поведал молодому графу обо всём, что узнал на юге, дал совет поспешить к королю, чтобы принести ему вассальную присягу. А здесь, на севере он присмотрит за владениями Уильяма. Да и Ирвин Солк – отличный защитник для замка. А многоопытного Сэма Хьюма Уильям может взять с собой в качестве капитана отряда. Для сопровождения достаточно будет десятка воинов, тем более что и лорд Грей думает, не откладывая в долгий ящик, отправиться на юг. Двумя отрядами ехать будет спокойнее. А в замках следует оставить достаточно людей для обороны в случае необходимости.

Уже в конце этого серьёзного разговора Уильям заговорил о своём.

– Я понимаю, дядя Ричард, что ты торопишься попасть как можно скорее в свой замок. Но удели немного внимания моему вопросу. Я хочу просить у тебя руки Алисии. Мы с ней очень подружились за это лето, и я понял, что лучшей жены мне не найти. Я понимаю, что она ещё слишком молода, да и мне не мешает набраться сил. Но я прошу обручить нас. Она согласится, я знаю.

– Твои слова радуют меня, мой мальчик, – ответил на это рыцарь. – Конечно, я с удовольствием сделаю это, если Алисия даст своё согласие. Это хорошее решение для всех нас.

Своё согласие Алисия, разумеется, дала. При этом глаза её сияли такой откровенной радостью, что сомнений в правильности выбора не осталось ни у кого. Отряду сэра Лорэла пришлось задержаться в замке Уинстон ещё на один день. Спешно были вызваны леди Адела с мужем, и обручение состоялось по всем правилам, после чего последовал праздничный пир.

Однако рано утром рыцарь Лорэл и сопровождающие его воины были уже готовы отправиться в путь. Дорога предстоит неблизкая и нелёгкая, и лучше выехать пораньше. Женщины, разумеется, тоже были готовы. Вала хотела как можно скорее попасть в замок над озером и в полную меру ощутить перемены в своём положении и в своей жизни. Рвалась домой и Фиона – ведь за столько лет, проведенных в Англии, Лейк-Касл стал для неё единственным родным домом. Тяжелее было Алисии. Ей совсем не хотелось расставаться с Уильямом. Но она уезжала невестой, это раз. И потом Уильям по секрету сказал ей, что собирается на несколько месяцев отбыть в Лондон, к королю, так что ей лучше побыть дома, с родителями.

Лорд Грей с супругой тоже отбывал в свои владения. С Уильямом он уже согласовал и сроки их совместной поездки к королю, и численность отрядов сопровождения. Откладывать поездку не следовало, это понимали оба.

И снова под копытами Ласточки лежала дорога на Север, последний этап пути домой, теперь уже домой, а не в неизвестность, как в прошлый раз. Отряд ходко шёл по знакомой дороге. Воины были рады предвкушением возвращения домой и встречи с близкими людьми, но не забывали зорко поглядывать по сторонам, будучи готовыми к любым неожиданностям. Женщин поместили в середину отряда, защищая со всех сторон. Верный Тим на своём новом друге Громе шёл рядом с ними, внимательно следя за всем, происходящим вокруг. Этот мальчик, кажется, родился воином, хоть и был когда-то пастушонком. Своё умение видеть обстановку и мгновенно её оценивать он показал уже не раз. Вала доверяла ему безоговорочно. Сэр Лорэл ехал впереди своего отряда, возглавляя процессию и демонстрируя силу. От рыцаря веяло такой уверенностью и мощью, что только не совсем нормальный человек решился бы напасть на его отряд. Таковых не нашлось, и дорога прошла спокойно.

И вот впереди на скале возник замок. Сердце Валы забилось сильнее, и взгляд потянулся к Ричарду. Рыцарь почувствовал состояние жены и, нарушив державшийся всю дорогу строй, подъехал к ней.

– Ну, вот мы и дома, сердце моё, – тихо сказал он. – Я счастлив вернуть тебя обратно в Лейк-Касл и мечтаю залюбить до полной потери сил. Я хочу тебя, жена моя. И хочу обладать тобой в своём доме, в нашем доме.

Вала только улыбнулась в ответ.

– Добро пожаловать в свои владения, миледи, – добавил рыцарь громко. – Замок давно ждёт свою хозяйку.

И с этими словами он устремился вперёд, увлекая за собой Валу. Остальные всадники пришпорили коней, и отряд как на крыльях полетел к замку. С крепостной стены им уже приветливо махали руками дозорные. На надвратной башне появился улыбающийся Бен. Ворота открылись, опустился подъёмный мост, и вскоре копыта лошадей прогрохотали по его настилу. Отряд въехал в замок. Всё, они были дома.

Велика была радость людей, встречающих своего господина после длительной и дальней поездки. Но ещё большей была неожиданная радость от известия, что он привёз в замок хозяйку, и от возвращения Валы. Люди успели привязаться к ней за то время, что она провела с ними, и были очень рады видеть её вновь. «Виват, рыцарь Лорэл! Виват, леди Лорэл!» – раздавались голоса. Вверх полетели шапки и чепчики. Замок ликовал.

После наспех сооружённого общего ужина в большом зале донжона и множества провозглашённых тостов супруги, наконец, смогли уединиться в своей опочивальне и дать полную волю страсти, так долго сдерживаемой в силу обстоятельств. Полетели на пол спешно скинутые одежды, и два тела рухнули на ковёр у очага, откуда потом перебрались на кровать. Не было сил разнять объятия, невозможно было разъединить тела. Ричард был неутомим, Вала отдавалась ему самозабвенно, открылась полностью, до самого донышка. И чувствуя такую полную её отдачу, мужчина удесятерил свои усилия, даря любимой всё новые и новые наслаждения и почти теряя контроль над собой от испытываемого удовольствия. Когда совсем уже не осталось сил, они просто лежали рядом, тесно прижавшись друг к другу.

– Ты не думай, что это уже конец, любимая, – прошептал Ричард на ухо жене, – мне просто нужен небольшой отдых. Здесь даже стены дают мне силы любить тебя горячо и долго.

Вала улыбнулась, уютно устроившись на его плече и уткнувшись носом в шею под ухом. Сил на разговоры у неё не было.

– Угу, – только и промурчала она, блаженно закрыв глаза.

Однако через некоторое время мужские силы вновь ожили в Ричарде, его орудие любви гордо поднялось и нашло дорогу в желанный рай. Всё началось сначала, и оказалось, что сил ещё полно, чтобы сливаться поначалу нежно, а потом всё яростнее, пока громкие гортанные крики не стали вырываться из горла женщины, сливаясь с удовлетворённым мужским рычанием. Находясь на вершине блаженства и почти теряя сознание от испытываемого потрясения, Вала громко прокричала имя любимого и обмякла в его объятиях. А он губами поймал её крик, впитывая его в себя, наслаждаясь им и пониманием того, что смог дать любимой женщине высшее блаженство. Он был на вершине счастья.

Эта ночь, первая ночь в своём замке, похоже, не прошла даром для влюблённых. К концу первого месяца осени стало понятно, что Вала понесла. Это было огромной радостью для Ричарда, но и причиной для глубоких переживаний. Он хорошо помнил, что произошло с Валой прошлой зимой, и страшно боялся возможных осложнений. Но сына от неё хотел неудержимо. Мужчине нужен наследник, это знают все. Но Ричард хотел общего с Валой ребёнка ещё и для того, чтобы полнее ощутить свою неразрывную связь с этой женщиной, ставшей для него единственной и необходимой. Без неё ему, казалось, нечем будет дышать.

В результате Ричард принялся оберегать жену от всего, что только возможно, даже от себя. Это вызвало бурный протест женщины. Она требовала от мужа любить её так же горячо как раньше.

– Пока ведь ещё можно, глупый, – уговаривала она Ричарда. – Это после будет трудно, но даже и тогда можно, если осторожно и на боку. А я хочу тебя. Хочу получать твою силу и любовь через наше слияние. Хочу наполнить своё тело тобой до отказа. Без тебя мне пусто и холодно.

Ричард слушал эти речи с гордой улыбкой, его мужское самолюбие тешилось в лучах её любви. Но дать ей страсть полную и безоглядную он отказался наотрез. Близость давал столько, сколько она пожелает, но нежно, без тех сумасшедших всплесков, что были вначале.

– Ты не переживай, милая моя, – утешал он Валу. – Моя сила никуда не денется, и я снова дам её тебе в полную меру, но только когда будет можно. Я очень люблю тебя и хочу очень сильно. Но я боюсь навредить тебе и нашему ребёнку. Пойми, он очень дорог мне, наш с тобой ребёнок. А без тебя я вообще не смогу теперь жить. Я не могу рисковать, сердце моё. Пойми и удовлетворись тихой любовью. Страсть я тебе обещаю потом. Верь мне.

Не оставалось ничего другого как верить. Её берегли как драгоценный сосуд из тонкого стекла, который легко может разбиться, стоит только надавить на него посильнее. Она хорошо ела, много гуляла. О верховой езде пришлось, конечно, забыть сразу. Ричард хорошо помнил то страшное красное пятно на белом снегу, да и Вала не забыла разрывающей тело боли и мешающего дышать страха. Но гулять можно было много и свободно, только всегда с сопровождением. Она очень любила прогулки по крепостной стене к озеру и ходила туда каждый день, даже когда погода стала ненастной, и холода всё ближе подкрадывались к замку. Озеро было её другом, и оно поддерживало её, давало ей силы и уверенность в том, что всё теперь будет хорошо. Даже когда зима заявила свои права и взяла замок в долгосрочную осаду, Вала продолжала свои прогулки к озеру. Укутанная в тёплые меха, всё более неуклюжая, она гуляла по стене, закрываясь от ветра и держась за того, кто рядом. А сопровождали её теперь всё больше сильные мужчины, способные поддержать, защитить и даже унести на руках, если надо, – сам рыцарь, либо Бен, либо Тим. Мальчик возмужал настолько, что уже легко справился бы с такой ношей, и рука у него была сильная, настоящая мужская рука. Уже не одна девушка провожала его нежным взглядом, когда он шёл по двору или гарцевал на своём Громе. Но сердце Тима было свободно. Нет, он, конечно, уже вкусил прелестей женского тела, однако связывать себя нежными чувствами не спешил.

Потом зима пришла всерьёз, и пришлось отказаться от прогулок по стене – это стало опасным. Вала немного гуляла во дворе возле донжона, наведывалась в маленький огородик, где по-прежнему росли лекарственные травы. Они, конечно, были сейчас под снегом, но сам уютный закуток позволял спрятаться от ветра и даже немного погреться, если иногда проглядывало скупое зимнее солнце. Ходить было всё труднее. Вала стала тяжёлой и неповоротливой. Ноги сильно отекали. Живот был большой, совсем не такой аккуратный как когда-то, когда она носила Уну. Старая Хелен, которую переселили в замок, чтобы она приглядывала за хозяйкой, говорила, что будет мальчишка, причём крупный. Надо быть готовой к тяжёлым родам.

Вала была готова. Она очень хотела подарить любимому наследника, и это желание перевешивало всё, даже страх тяжёлых родов. Но Ричарда холодная рука страха прочно взяла за горло. Иногда ему казалось, что он дышать даже не может от этого удушающего липкого страха, особенно когда слышал разговоры о приближающихся тяжёлых родах. Тогда он просто трусливо сбегал к мужчинам, черпая в их обществе мужество и силу. Особенно предпочитал он общаться с Беном. Тот недавно стал счастливым отцом – его Нелл преподнесла ему здорового крепкого сынишку, которого нарекли Эвансом. Бен делился с господином радостями отцовства, убеждал его, что всё будет хорошо, – такая сильная и отважная женщина как леди Вала, без сомнения, справится с самыми трудными родами.

Зима потихоньку ослабляла свою хватку, солнце стало проглядывать всё чаще. Приближалось время родов. И вот, когда весна уже вошла в свои права, и на улице потеплело, настал решающий момент. Всё началось ближе к вечеру. И всю ночь старая Хелен и Фиона не отходили от Валы. Они заставляли её ходить по комнате, потом тужиться. Но ребёнок не выходил. Тогда Хелен, тщательно вымыв руки, попробовала определить, в чём дело, что мешает нормальному ходу родов. Оказалось, что ребёнок идёт не головкой, как положено, а ножками. Пришлось совершить тяжёлую процедуру разворачивания готового родиться младенца в правильную позицию. Хелен совершала чудеса врачевания, недоступные большинству лекарей. Она всё же была не совсем обычной женщиной, что-то в ней было от иного мира. Но какое это имело значение, когда она спасала жизнь матери и не рождённого ещё ребёнка. Хелен трудилась в поте лица, Вала громко стонала и временами теряла сознание от боли, Фиона смотрела на всё происходящее огромными перепуганными глазами и беспрестанно молилась, бедный Ричард мерил шагами зал, не в силах усидеть на месте. Так прошла ночь. И только утром, когда первые лучи весеннего солнца осветили замок и заглянули в комнату роженицы, оттуда донеслись глухие голоса и затем громкий требовательный крик младенца. Ричард сорвался с места и стрелой взлетел по лестнице к их общей с Валой опочивальне, где свершалось за закрытой дверью таинство рождения новой жизни. Не успел он совершить подъём, как дверь опочивальни открылась, и на пороге возникла Фиона с тугим белым свёртком на руках.

– Сын, мой мальчик, сын, – срывающимся голосом сказала она.

– Вала? – задал свой вопрос рыцарь онемевшими от напряжения губами.

– Жива. Очень слаба, но справилась, – был ответ.

И только после этого Ричард принял на руки своего сына и наследника и с ним на руках вошёл в опочивальню. Он содрогнулся, увидев всюду на полу окровавленные тряпки, и устремился к ложу, где лежала бледная до синевы, но улыбающаяся Вала. Улыбка слабо дрожала на её искусанных в кровь губах, но глаза светились радостью.

– Как ты, любимая? – прошептал рыцарь, склоняясь к жене. – Ты совершила чудо, подарив мне этого богатыря. В нём не меньше дюжины фунтов веса. И он такой красивый. Спасибо тебе.

– Я счастлива, что родился сын, милый, – прошептала обессиленная родами Вала. – Больше повторить такой подвиг я не смогу. Хелен говорит, что я уже никогда больше не понесу ребёнка. Мы назовём его Кевином, хорошо?

Вала говорила с трудом, сил не было даже шевельнуть пальцем. Ричард понял это и согласно кивнул жене.

– Да, любовь моя, да, – сказал тихо, но твёрдо, – будет так, как ты хочешь: Кевин Лорэл, мой наследник, будущий владелец замка Лейк-Касл. Я сейчас представлю его людям. А ты отдыхай, дорогая. Поспи. Я приду к тебе вскоре.

С этими словами рыцарь покинул комнату, унося на руках новорожденного сына. А здесь начался очередной этап родов – нужно было ещё выкинуть послед. Совершенно обессиленная, Вала не могла больше тужиться. Хелен и тут помогла ей, поддавив на ставший впалым живот и умело подтолкнув к выходу из её лона ненужный уже орган. Послед послушно скользнул в подставленный Фионой таз, а Вала впала в полное беспамятство и уже не слышала, как женщины отмывали её, переодевали и укладывали в перестеленную чистую постель. Она спала.

А Ричард спустился в зал, где собрались почти все обитатели замка, за исключением дозорных, и, встав на возвышение, высоко поднял над головой своё драгоценное приобретение.

– Мой сын, Кевин Лорэл, ваш будущий господин, – представил он своим людям только что вступившего в этот мир человечка. – Вечером будет празд-ник. Пусть подготовят большой пир. А сейчас каждый делает то, что должен.

И рыцарь ушёл наверх, в свою опочивальню, где было уже чисто, и его жена мирно спала на свежей постели, положив поверх одеяла исхудавшие бледные руки. Ричард передал сына в надёжные объятия Фионы и подошёл к постели жены. Нежно поцеловал бледную слабую руку, потом искусанные от боли губы.

– Отдыхай, любимая, – прошептал он. – Ты сделала тяжелейшую работу. И сделала её очень хорошо. Я в огромном долгу перед тобой. И никогда не забуду этого, поверь мне.

 

Глава 15

Вечером был большой пир. Ещё бы! Рождение наследника у господина было великой радостью для всех обитателей замка и подвластных рыцарю владений. Ведь многие опасались, что в сложившихся обстоятельствах замок может со временем попасть в чужие руки. А здесь ведь уже почти два века развевается на башне стяг с головой белого волка, и ни разу нога врага не ступала на камни замкового двора. Все рыцари, носившие имя Лорэл, были отважными и сильными воинами, глубоко преданными долгу людьми – не зря ведь и девиз выбрали такой: «Долг превыше всего». И никто из них никогда не нарушил этой заповеди, доставшейся от предков. И всегда, в каждом поколении, у очередного рыцаря Лорэла рождался сын. Люди боялись, что эта традиция прервётся. А ведь и они жили здесь не одно поколение. И вот теперь такая радость! Какое счастье, что судьба занесла в их отдалённые края леди Валу!

А уж как рада была сама Вала – трудно передать. Она преодолела свои прежние заблуждения в отношении того, что её женская звезда уже закатилась, победила страх перед новыми родами, и вот, справилась. Пусть трудно, пусть больно, пусть теперь уже действительно в последний раз, но сына она своему любимому мужчине подарила. И какого сына! Богатырь мальчик! Не случайно ей так тяжело было его вынашивать, особенно под конец. Но теперь всё позади. Остаётся только восстановить силы. Молоко у неё, похоже, есть, и Вала была намерена сама кормить ребёнка. Это был такой долгожданный, такой желанный ребёнок.

Ричард ходил хмельной от счастья. Сын! У него есть сын! Он уже рвался обучать его воинской премудрости, хотя до этого было ой как далеко. Пока что наследник замка всё больше спал, подавая время от времени голос, чтобы дать знать, что он проголодался. Фиона не отходила от малыша. Она была счастлива не меньше Ричарда. А как же иначе! Это ведь внук её любимого Брэда. Она, конечно, уже сходила на могилку к своему единственному мужчине, рассказала ему обо всех новостях в замке. Фиона была уверена, что Брэд слышит её и радуется рождению внука.

Довольна была и подрастающая Алисия. Девочка всё больше интересовалась всем тем, что входит в обязанности жены. И богатырь-братец ей очень понравился. Она сама вызвалась подменять Фиону на время её коротких отлучек, и была предельно внимательна к малышу.

Когда праздновали рождение Кевина, Ричард снёс ненадолго Валу на руках в зал, чтобы люди могли поздравить её и высказать ей всю свою радость и благодарность. Потом стали приходить поздравления от дальних арендаторов и соседей. На границе новости расходятся быстро. И на третий день после рождения Кевина прибыл гонец от Макдоналдов. Он передал тёплые слова поздравления с рождением наследника родителям, а самому младенцу маленький меч от вождя клана. По истечении шести дней прибыл гонец и из более отдалённых мест. Колин Кэмпбелл приложил к своему поздравлению и вовсе необычный подарок – маленького серого в яблоках жеребёнка, ровесника нового хозяина. Это было чудо, тронувшее всех.

Пришло лето. Ребёнок подрастал. К осени стало очевидно, что, как и сам Ричард, мальчик буквально скопировал своего отца. Те же зелёные глаза, и волосики начали темнеть. Но и непоседа же он был. Всё крутился, рано начал садиться и уже рвался вставать на ножки. Вала не позволяла. Рано, да и задочек у ребёнка тяжеленький. Ричард смеялся и подхватывал сынишку на руки, чему тот очень радовался. Отец поднимал его высоко над головой, и малыш заливался смехом. На Двенадцатую ночь Кевин умудрился-таки встать на ножки и лаже пытался сделать шажок. Когда пришло тепло, ребёнок уже просился ходить по дорожке во дворе. Когда ставили майское дерево, он в первый раз сказал «ма». У Валы слезы навернулись на глаза – её малыш уже начинает разговаривать. Летом мальчуган уже уверенно лепетал что-то. Понимали его не многие, и в числе этих немногих была, на удивление, Алисия. Ну и, конечно, дружок Эванс хорошо понимал своего молодого господина. Дети много времени проводили вместе, о чём-то лопотали между собой, и смотреть на них было смешно.

Летом того года, когда Кевину исполнилось три, отец впервые посадил его на коня, да не на пони, а сразу на подаренного шотландцем жеребца. Тот за эти годы подрос и стал настоящим красавцем – длинная шея с маленькой изящной головой, высокие ноги с крепкими бабками, чёрные грива и хвост. Занимался им, конечно же, Тим, и конь был уже обучен и хорошо воспитан. Назвали его Бураном. Он был быстр и силён. Через два года Кевин уже уверенно сидел в седле и довольно ловко управлял конём. Между ними было полное взаимопонимание.

Этим летом пришли большие перемены. Алисии исполнилось шестнадцать. И её свадьба была назначена на середину июня. Уильям уже вошёл в силу, возмужал и окреп. Его отношение к Алисии оставалось прежним, и он с нетерпением ждал приезда невесты. А когда отряд из Лейк-Касла прибыл в Уинстон, молодой граф потерял дар речи – перед ним была потрясающе красивая стройная и сильная девушка с шикарными рыжими кудрями и огромными сияющими зелёными глазищами. Ричард усмехнулся. Леди Адела рассмеялась вслух.

– Молодец, девочка, – весело сказала она, – так и надо с ними, этими мужчинами, раз, и на лопатки.

Лорд Грей довольно улыбался. У него самого было уже двое детей – его сыну и наследнику Роберту было почти пять, а малышке Маргарет недавно исполнилось три. Леди Адела выполнила своё обещание и осчастливила мужа наследниками. И, похоже, жена готовится сделать ему ещё один подарок – ей на дают покоя лавры её тётки Деборы. Это немного тревожило Джеймса, ведь леди Грей уже подбиралась к сорокалетнему рубежу, да и сам он не молод уже. Но ещё одному ребёнку будет, конечно же, рад безмерно.

Вала, как и говорила много лет назад, подарила Алисии на свадьбу свою единственную драгоценность – жемчужное ожерелье.

– Я ведь обещала тебе, дорогая, что обязательно сделаю это, – сказала она, обнимая девушку, которую давно привыкла считать дочерью. – Теперь это ожерелье твоё. Носи его почаще – ты ведь графиня теперь, тебе это пристало. Я его и не надевала никогда после свадьбы, некуда и незачем. А жемчуг, говорят, любит тепло тела. Мне он принёс счастье, пусть и тебе подарит любовь и согласие с человеком, которого ты выбрала себе в мужья, девочка моя.

Алисия со слезами на глазах обняла и поцеловала женщину, которую любила, как мать, и матерью считала.

– Спасибо, мама, – ответила она, улыбаясь сквозь слёзы, – это очень дорогой для меня подарок. Когда-то давно, когда ты только приехала в наш замок, ты очаровала меня этим ожерельем, и мысль о нём побуждала меня учиться всему, что нужно знать леди, чтобы стать достойной надеть его. Спасибо!

Свадьба прошла очень красиво. Гостей было немного, но собрались люди, которые искренне любили друг друга, были близкими и надёжными друзьями. А поскольку встречаться приходилось не так часто, поговорить было о чём. Мужчины горячо обсуждали события в стране и результаты мудрого правления молодого короля, который всё больше ограничивал власть баронов и забирал её в свои руки. Он и суд баронов заменил королевским судом. Правда, назвать Генриха молодым уже никому не приходило в голову. Он возмужал и стал смотреться очень внушительно, хотя и по молодости мальчишкой не казался никогда. Поездка лорда Грея с молодым графом Хьюбертом в Лондон шесть лет назад произвела сильное впечатление на обоих. Король дал им аудиенцию, говорил с ними долго и подробно обсудил некоторые вопросы в более камерной обстановке в своём кабинете. Обе стороны остались довольны друг другом. Король убедился, что на Севере у него есть верные и надёжные люди. А лорд Грей понял, что в Англии теперь появился монарх, которому стоит верно служить. Уильям был просто рад и горд, что Генрих приветливо принял его и отнёсся, несмотря на молодой возраст, как к настоящему графу. Это очень подняло молодого человека в собственных глазах и придало ему уверенности в своих силах. Одним словом, поездка удалась.

Сейчас планировалось недалёкое, но важное путешествие – к лорду Перси. Тим подходил уже к двадцатилетию, и Ричард решил выполнить своё давнее намерение – просить о возведении молодого человека в рыцарское достоинство. Всё было подготовлено как должно. В качестве подкрепления с ними ехал граф Хьюберт, готовый ходатайствовать перед своим крёстным отцом за хорошо знакомого ему воина. Он с Тимом виделся нечасто, но был о нём самого высокого мнения. Отправиться решено было через неделю после свадьбы. Вала с сыном и Фионой оставались в Уинстоне. В Лейк-Касле, как всегда отлично справлялся Бен. Он вошёл уже в полную силу и был настоящей грозой для всех, не желавших жить в мире. К счастью, уже несколько лет на их участке границы было спокойно. Давняя история с похищением Валы дала свои совершенно неожиданные плоды – с соседями-шотландцами установились мирные, даже можно сказать дружественные отношения. И это было очень хорошо. Надо было возделывать землю и разводить скот, чтобы люди были сыты. И достаточно уже терять воинов в этих постоянных стычках, да и отстраивать бесконечно разрушаемые набегами поселения тоже ни к чему. Так что мир на границе устраивал всех.

А пока шёл своим чередом праздник. Пиры, застолья, танцы, охота в великолепных окрестностях – всё это было замечательно. Потом засобирались домой лорд и леди Грей – они соскучились по детям, да и леди Адела устала, если говорить честно. В её возрасте предстоящее ещё раз материнство было не таким лёгким делом. Вала её понимала. Она вообще удивлялась, как подруга рискнула пойти на это ещё раз.

– Я люблю его, Вала, – просто ответила на это леди Грей, – а Джеймс обожает детей. Я думаю, это будет последнее моё геройство.

На другой день после их отъезда отбыли в свою важную поездку и мужчины. Уинстон остался под охраной доблестного Ирвина Солка и прекрасно вымуштрованного гарнизона. Всё было спокойно. Женщины смогли, наконец, не спеша обсудить свои важные женские вопросы. Всё же Алисии предстояла долгая разлука с матерью и Фионой, к которой она тоже была очень привязана. Обговорить же надо было многое. Тем для разговоров хватило как раз до возвращения мужчин.

Внушительный отряд увидели издалека. Дозорный подал сигнал, и командир гарнизона, а с ним и женщины поднялись на надвратную башню. Впереди ехал граф, за ним сэр Лорэл, а рядом с ним сиял доспехами новоиспеченный рыцарь Тимоти Эллиот на великолепном Громе. Над ним развевался стяг с изображением белого летящего сокола на голубом фоне. Девиз Тима они узнали позднее – он выбрал гордое утверждение «Побеждает быстрейший». Взглянув на счастливого Тима и порадовавшись его такому гордому виду, Вала перевела взгляд на Ричарда и уже не могла оторваться от дорогого лица. Как же она соскучилась по нему! Всего-то четыре дня они были в разлуке, а ей казалось, что прошла вечность. Так хотелось кинуться к нему, ощутить родной запах и оказаться в кольце любимых рук. Ричард тоже нашёл взглядом жену и уже не отпускал, лаская её глазами и одновременно обжигая горячим желанием.

Отряд процокал копытами коней по опущенному мосту и втянулся во двор замка. Послышались радостные возгласы, слова приветствия. Вала обняла виновника торжества, тепло поздравила с таким важнейшим достижением в жизни и устремилась в объятия мужа. Как хорошо! Какое счастье вновь быть рядом с ним! Ричард прижал её к себе так сильно, что стало трудно дышать. А ей хотелось быть ещё ближе.

После торжественного ужина, посвящённого свершившемуся важному событию, все, наконец, разошлись по своим комнатам. Уильяму не терпелось остаться наедине со своей молодой женой, насладиться её нежным юным телом и страстными поцелуями. Не менее горячо желал свою жену и его любимый дядюшка. Он как зелёный мальчишка рвался к любимой женщине, не в силах дождаться ночи. Как только они вошли в отведённую им комнату, одежда в мгновение ока улетела в угол, и, не дойдя до кровати, оба упали на ковёр у камина. Сил не было подождать ещё хотя бы одну минуту. Губы слились с губами, руки притягивали и прижимали, а тела уже соединились в одно, двигаясь в едином ритме, всё нараставшем и нараставшем, пока не раздались два возгласа удовлетворения. И только после этого они взглянули друг на друга.

– Ну, здравствуй, жена, – улыбнулся Ричард. – Наконец-то я могу говорить. Это невозможно, так долго быть без тебя. Мне кажется, прошла вечность со дня нашего отъезда. Я по приезде ни о чём думать не мог, как только о том, чтобы ощутить тебя под собой, твоё тепло, твою нежность, твою страсть. Дай мне её опять, я не насытился. Владей мною, дорогая, я хочу принадлежать тебе.

И он снова потянул её к себе, лёг на спину и дал жене возможность сесть на себя верхом. А потом ласкал руками и взглядом, когда она, закинув голову, самозабвенно гарцевала на нём, всё ускоряя темп и вздрагивая от удовольствия. Вала стонала, отдаваясь страсти целиком, а он пил её страсть глазами, губами и руками. Почувствовав его готовность излиться в неё, Вала сделала ещё несколько движений и, выкрикнув его имя, упала ему на грудь, блаженно закрыв глаза. Но Ричард был ненасытен. Он быстро перевернул её на спину и ещё продолжил атаку, глубже, сильнее. Он стонал и рычал, пока не излился ещё раз, последний. И только после этого Ричард успокоился и затих, притянув к себе любимое тело. Блаженная усталость навалилась на обоих и они уснули, тесно прижавшись друг к другу, не желая расставаться даже во сне.

Следующий день прошёл в обсуждении результатов поездки к лорду Перси и сборах в обратную дорогу. Домой, теперь домой!

Дорога домой, как обычно, показалась короче и быстрее. И вот уже стены замка стали видны в лучах заходящего солнца. Дозорные, как всегда, бдительно следящие за округой, увидели их издалека. Люди высыпали на стены, встречая хозяев. Для многих оказался неожиданностью блестящий вид Тима. Девушки не могли оторвать от него восхищённых взглядов. Смотреть и, правда, было на что. Тим давно уже вырос достаточно высоким, но за последнее время он сильно раздался в плечах. А рыцарское облачение делало его просто неотразимым. Его глаза сверкали, лицо сразу повзрослело. И оказалось, что новоявленный рыцарь к тому же красив. Погибель для девушек, да и только.

Кевин, проделавший обратный путь в седле впереди отца, был счастлив попасть домой и не мог дождаться, когда сможет ездить сам на своём Буране. Да и встреча с другом его радовала. Мальчикам много надо было рассказать друг другу.

Когда стих шум, как обычно сопровождавший такие важные события, Бен сообщил господину, что на этот раз в его отсутствие всё было не так спокойно, как обычно. Три дня назад было совершено нападение на отдалённую ферму. Людям удалось спастись, схоронившись в ближайшем лесу, но скот весь угнали, поля потоптали, саму ферму сожгли. Фермер с семьёй сейчас находится в замке. Он говорит, что нападавшие были не шотландцы. Он уверен, что слышал команды на нашем наречии. Да и появились нападавшие с востока, а не с севера. Сделав небольшую разведку, Бен пришёл к выводу, что это шалят молодые Айтинги. Два брата-погодка, Роджер и Георг, вошли в силу и повторяют подвиги своего отца. Не стоило всё же господину оставлять в живых щенков этого пса Айтинга.

– Теперь поздно жалеть об этом, – ответил на это Ричард. – Надо срочные меры принимать, а то эти молодцы совсем распояшутся. Завтра с утра и выступим. Предупреди людей, Бен.

Бен согласно кивнул и пошёл выполнять поручение. А Ричард отправился к жене. Её любовь была нужна ему сейчас больше всего.

Утром, как и было решено накануне, отправились в поход. Ричард взял с собой большой отряд, оставив в замке малый гарнизон, но приведя его в военное положение.

С разбойными соседями встретились на третий день. И застали их, как говорится, на горячем – те рушили подворье одного из соседей, мелкопоместного дворянина Вальтера Гласса, владение которого было расположено немного в стороне от границы, южнее. Вывел отряд на злодеев дым от учинённого ими пожарища, который при безветренной погоде поднимался высоко в небо.

Сражение разгорелось с ходу и закончилось довольно быстро. Увлечённые разбоем воины Айтингов слишком поздно обнаружили нападающих. Их основательно потрепали, и немало разбойников полегло на месте. Был убит и младший из братьев – Георг. Старшему удалось уйти, хоть он и был ранен. Ричард потерял двух воинов и трое получили ранения.

В пострадавшем поместье удалось спасти немногое, но главное, что уцелел дом. Среди обитателей поместья тоже были убитые и раненые. Но всё могло окончиться куда хуже, не приди Ричард со своими людьми на помощь. Чета Глассов горячо благодарила своего благородного соседа.

Состоявшееся сражение было для новоиспеченного рыцаря Тимоти Эллиота боевым крещением. И хотя Тиму не приходилось до этого активно участвовать в битвах, он показал себя с лучшей стороны и домой возвращался героем. Теперь было понятно, что Лейк-Касл обрёл ещё одного отличного воина.

Осень и зима прошли спокойно. Но весной снова возобновились инциденты на границе. И Ричарду время от времени приходилось вступать в схватки. Обычно это были мелкие и быстрые сражения, наносившие малый урон. Так же прошло и лето.

Несмотря на непростую обстановку, сложившуюся на их участке границы, Ричард успевал уделять внимание сыну. Мальчик рос, и его надо было обучать всей премудрости жизни приграничного рыцаря. Кевин уже хорошо ездил верхом и научился ловко стрелять из лука, иногда удивляя взрослых своей меткостью. Его маленький меч, подаренный ещё при рождении вождём клана Макдоналдов, давал возможность приучать руку к оружию. Пока что мальчик воевал с бурьяном позади замка, но навыки потихоньку крепли. Отец был доволен успехами сына. Вала иногда ворчала, что мальчик не видит детства – слишком рано привыкает к военным делам. Ричард улыбался, гладил её по щеке.

– Мы живём в трудное время и в непростом месте, дорогая, – говорил он жене, – и чем скорее Кевин окрепнет и станет сильным воином, тем легче ему будет выжить. Вспомни Тима. Ему было двенадцать, когда он провёл тебя по пути на Север и спас от погони. Мне было четырнадцать, когда я выдержал свой первый бой – и победил. Такова жизнь, милая.

Вала понимала, что муж прав. Но сына было всё же жаль. Ему бы играть в детские игры, а он мечом размахивает да верхом скачет.

Зима в этом году выдалась на редкость суровой. Землю рано сковало морозом. Снега навалило столько, что ни пройти, ни проехать. Долгие месяцы воины, запертые непобедимым противником в замке, коротали дни, приводя в порядок оружие, готовя стрелы – как обычно. И не забывали тренироваться каждый день. Воинское умение требует постоянной поддержки, чтобы рука не утратила твёрдости, а глаз зоркости.

Но когда пришла весна, оказалось, что спокойствие на границе никто не нарушает. Снова вокруг воцарились мир и тишина. Люди занимались своим делом, обрабатывали землю, растили скот.

Из Уинстона пришло известие, что ещё поздней осенью Алисия родила сына. Мальчика назвали Джонатаном. Появился очередной наследник графского титула. А у четы Греев родился ещё один сын – Фрэнсис. Ближе к осени пришла печальная новость, что летом, в самую жару в замке Гринхил разразилась эпидемия какой-то тяжёлой детской болезни, многие дети погибли, в том числе и малютка Маргарет. Родители были безутешны.

Лето прошло спокойно в обычных делах. Кевину исполнилось семь лет, и он был уже крупным хорошо развитым мальчиком. Ричард подумывал о том, чтобы хотя бы на два-три года отправить его на воспитание к лорду Перси. Как ни учи ребёнка сам, в доме лорда наука пойдёт куда лучше. Да и мальчику нужно находить свою дорогу в жизни. Решение было принято, и в начале осени рыцарь Лорэл с сыном отправился на юг.

Вала провожала сына с тяжёлым сердцем – ей трудно было разлучаться с ним. Но она понимала, что для будущего её мальчика это необходимо. Стараясь не выдавать своей печали, она простилась с сыном, и только когда всадники покинули замок, дала волю слезам, провожая их глазами с башни донжона. С ней остались Бен и Тим. И, конечно же, верная Фиона. Ричард отбыл надолго – не меньше, чем недели на три. Это было очень тяжело для Валы. Шли годы, но их любовь не слабела, и по-прежнему горячи были ночи и крепки объятия. Пережить такую разлуку было почти невозможно, и сердце женщины сжималось и от боли разлуки с мужем.

В это-то время, когда хозяина не было на месте, на замок и совершили нападение. На этот раз нападающие были шотландцами, но какого-то неизвестного клана – цвета их пледов были незнакомы обитателям замка. Военная выучка гарнизона крепости была, однако, на высоте. Врагов заметили своевременно и дали достойный отпор. Когда нападающие, не ожидавшие такого яростного сопротивления, отхлынули от замка, усеяв землю убитыми и ранеными, из ворот крепости вслед им вылетел отряд воинов, во главе с Тимом. Они преследовали противника до самой шотландской границы. А там Тим, взяв с собой всего двух воинов, отправился в клан Макдоналдов, чтобы разузнать, кто и почему напал на Лейк-Касл. Старый Доналд, вождь клана, долго думал и в конце концов пришёл к выводу, что это разбойные бездомные шотландцы, которых нанимают те, кому нужно расправиться с врагами чужими руками. Другого объяснения не было.

Здесь, в клане Макдоналдов Тим и узнал, что у него есть сердце. Потому что это сердце дрогнуло, когда он увидел синие глаза молодой Дженет, младшей внучки вождя. Девушке англичанин тоже пришёлся по душе. И в результате, когда молодой рыцарь возвращался в замок, позади него на крупе Грома сидела хорошенькая синеглазая девушка. Обвенчали их в доме деда.

Тим рассказал Бену о выводах, к которым пришёл старый Доналд Макдоналд. Похоже, что он был прав. Скорее всего, это Роджер Айтинг старается достать Ричарда чужими руками. Надо быть настороже. Охрану замка ещё усилили. Дополнительно нарастили и оборонное вооружение. Активно готовили новых воинов – во владениях рыцаря Лорэла подросли новые парни. Но пока было тихо.

Ричард вернулся, когда с деревьев начала опадать листва. Он привёз новые вести о тех мерах, которые предпринял король Генрих для укрепления границы с Шотландией, особенно в равнинной её части – там столкновения случались довольно часто. Король начал строительство двух мощных крепостей, где будут размещены сильные гарнизоны. Это славно. Ему же рассказали о нападении неизвестных шотландцев и о том, что сумел узнать Тим, побывав у старого Макдоналда. Господин одобрил меры, предпринятые его верными помощниками. Да, надо быть наготове.

Готовность и, правда, понадобилась. В самом конце осени неизвестные шотландцы снова атаковали Лейк-Касл. Но на них обрушилась такая сила, что мало кто удержался в седле. После массивной обработки нападающих стрелами, камнями и горящей паклей из ворот замка вылетел мощный отряд воинов в прекрасном вооружении, и из сотни шотландцев, подошедших к стенам замка, ушли считанные единицы. Победа была полной и безоговорочной. Но это не слишком утешало. Уж если Айтинг пошёл на то, чтобы использовать наёмников, он не успокоится. И надо быть готовыми к новым нападениям.

Но тут пришла зима, и снова замок оказался отрезанным от мира. Весной атаки не повторялись, и лето прошло спокойно. И только следующим летом неугомонный Роджер Айтинг напомнил о себе. Он стал совершать нападения на отдалённые фермы, угонять скот с пастбищ. Один раз нагло разрушил селение буквально под боком у замка. Тактика его изменилась. Он не вступал в сражения, а наносил очередной удар и сразу уходил. Силы его были невелики, и преимущество было только в мобильности и неожиданности нападений в самых разных местах.

Однажды после особо наглого нападения на очередную ферму вблизи от замка, погоня ушла за противником дальше обычного. И там отряд Ричарда попал в засаду. Сражение было жестоким. Сам Айтинг стремился только к одному – уничтожить Лорэла. На это были направлены все его силы. Умело отступая, он увлёк Ричарда в сторону от сражающихся, и там на рыцаря напали засевшие в засаде воины. Напали подло, со спины. Ричард был тяжело ранен. Когда Тим кинулся ему на помощь, рыцарь уже упал с лошади, а над ним стоял чужой воин, готовясь вонзить меч в грудь поверженного врага. Не успел. Тим с ходу снёс ему голову и кинулся к Ричарду. Тот ещё дышал, но был очень плох. Тим склонился к нему, плохо видя сквозь набегающие на глаза слёзы. Ричард холодеющими пальцами взял его за руку.

– Обещай мне, Тим, что позаботишься о моём сыне, – сказал рыцарь слабеющим голосом. – И передай моей леди, что я люблю её, что её любовь сделала меня счастливым.

Ричард слабо улыбнулся, всхлипнул и затих. Тим разрыдался в голос. К ним кинулись воины из Лейк-Касла. Увидев неподвижного Ричарда и рыдающего над ним Тима, воины сначала оцепенели от ужаса. Потом воздух потряс яростный крик. Они кинулись в сторону врагов, но тех и след простыл – они скрылись в зарослях и исчезли, как только пал рыцарь Лорэл.

Тим, понимая, что он остался теперь за старшего, взял себя в руки, поднялся во весь рост и громко проговорил:

– Клянусь, что не успокоюсь до тех пор, пока мой меч не обагрится кровью коварных шакалов, забравших жизнь господина. Подлому Айтингу не жить. Я подниму на ноги Кевина Лорэла и вместе с ним отомщу за смерть его отца.

– Клянусь! Клянусь! Клянусь! – прогремело в тишине.

Десятки сжатых кулаков вскинулись вверх – люди Лорэла клялись отомстить за него.

А пока надо было доставить тело погибшего господина в замок и достойно предать его земле.

Когда молчаливая процессия приблизилась к замку, дозорные почуяли неладное. Срочно вызвали Бена, и он с первого взгляда понял, что случилось самое страшное. Он подал знак, и воины все как один спустились к воротам. Они, молча, стояли почётным строем, встречая тело своего господина. И в этой полной тишине раздался женский крик, полный нечеловеческой боли – леди Вала поняла, что произошло. Когда воины опустили свою страшную ношу на ступени донжона, она упала на тело мужа и оцепенела. Вала не могла ни плакать, ни кричать, ни даже шевелиться. Казалось, что она тоже неживая, как и Ричард. И больше всего на свете ей хотелось уйти следом за ним. Уйти в небытие, чтобы только не оставаться одной в этой жизни, ставшей холодной и пустой без любимого.

– Встаньте, леди, возьмите себя в руки, – сказала подошедшая Фиона. – Я знаю, каково это терять любимого. Но у вас есть сын, и он должен стать достойным преемником отца. Для этого вам придётся жить дальше, как бы тяжело это ни было.

Вала поднялась на ноги, бледная, как привидение, но глаза её сверкнули неожиданной яростной силой.

– Я сделаю это, и мой сын отомстит за смерть отца, – сказала тихо, но очень жёстко.

Счастливая полоса её жизни закончилась, оборвалась. И снова надо быть сильной, снова надо быть мужественной. Теперь уже до конца.

Ричарда обмыли, одели в лучшие одежды и торжественно погребли в семейном склепе, рядом с его отцом. Теперь рыцарский стяг с головой белого волка переходил в руки девятилетнего Кевина Лорэла. И, похоже, на этом его детство закончилось.

Следующим утром хорошо вооружённый отряд во главе с рыцарем Эллиотом отправился на юг, чтобы привезти домой наследника. Тиму предстояла тягостная миссия сообщить о гибели рыцаря Лорэла его сыну и дочери. И надо было передать горестное известие сестре Ричарда в Гринхил.

Алисия, графиня Хьюберт, ожидала очередного ребёнка. Известие о гибели отца повергло её в глубочайшее горе. Уильям утешал и поддерживал жену, как мог, но сам был расстроен до крайности. Он очень любил своего дядюшку, и мысль о том, как подло его убили, зажигала в крови молодого графа яростный огонь. Жажда мести горела в нём.

– Я понимаю ваши чувства, милорд, – сказал ему Тим. – У меня тоже руки горят схватиться за меч. Ведь я был там и всё видел своими глазами. Но, видимо, не вам и не мне предстоит завершить эту вражду, начавшуюся много лет назад. Это дело молодого Лорэла. А наша задача сделать его сильным и помочь одолеть врага.

Уильям согласился с этим и изъявил готовность помогать всем, что только в его силах. В Гринхил был отправлен гонец с печальным известием. А Тим со своим отрядом двинулся дальше.

На другое утро после отбытия отряда Тима на юг, на холме у замка появилось войско. Первая реакция гарнизона была тревожной. Но вскоре Бен разглядел, что это шотландцы в цветах Макдоналда. И, правда, от воинов отделился один всадник и двинулся в сторону замка. Подъехав к воротам, он выразил желание говорить с леди Лорэл. Это был сам Доналд, вождь клана. Вала поднялась на надвратную башню и поклонилась вождю. Тот приветствовал её и произнёс речь с предложением помощи:

– Мы знаем, леди Вала, что подлые шакалы-англичане коварно заманили в ловушку и убили доблестного рыцаря Ричарда Лорэла, нашего доброго соседа и союзника. Мы много лет жили в мире и не нарушали покой на границе. Но сейчас я и мои люди готовы перейти в наступление, чтобы отомстить за это попрание всех законов рыцарской чести и подлое убийство достойного человека. Мы в вашем распоряжении, леди.

– Благодарю вас, милорд Макдоналд. Я тронута вашей поддержкой и очень благодарна. Но я считаю, что мстить за смерть отца должен сын. Кевин ещё мал пока, но дети в наших краях быстро взрослеют. И когда мой сын окрепнет настолько, чтобы пойти на врага, мы будем рады получить вашу поддержку. А сейчас будьте нашими гостями и почтите память павшего рыцаря. Сейчас я велю выкатить бочки с элем, а уж дичь в лесу ваши воины добудут сами. Я и мои люди выйдем к вам.

Через пару часов на поле перед замком было сооружено подобие стола. Открыли бочки с элем, воины успели нажарить дичи. Из замка вынесли хлеб и сыр. Вала с Беном и несколькими воинами вышли к прибывшим. Появилась и Дженет, которая была рада случаю повидать деда. На руках у неё сидел щекастый младенец, удивительно похожий на свою шотландскую родню. Были произнесены положенные в таких случаях речи, выпиты памятные чаши, и шотландцы отбыли в свои края. Старый Доналд ещё раз пообещал на прощание всяческую поддержку и помощь соседям, поцеловал малыша, которого родители назвали чисто шотландским именем Патрик, и с потеплевшим сердцем умчался впереди своих воинов.

Прошло два дня, и картина повторилась. Только на этот раз пледы были другого цвета – прибыл клан Кэмпбеллов. Колин Кэмпбелл, так же как и его предшественник, выразил соболезнование леди Лорэл в связи с гибелью её мужа и полную готовность немедленно вступить в схватку с коварным врагом.

На этот раз Вала пригласила вождя и старого Энгуса Кэмпбелла в замок, остальным воинам выкатили бочки с элем, чтобы они могли помянуть павшего рыцаря. К шотландским воинам вышел Бен с двумя помощниками.

Колин с любопытством смотрел на мощные стены замка, дивился порядку и чистоте во дворе и особенно был впечатлён в главном зале, когда увидел герб рыцаря, его девиз и внушительную коллекцию оружия, собранную несколькими поколениями рыцарей, владевших этим замком.

– Правда ли, леди Вала, – спросил, не выдержав, Колин, – что этот замок никогда не был в руках врага?

– Истинная правда, милорд, – ответила леди. – И я надеюсь, что и мой сын не посрамит чести рода.

– Наследник в замке, миледи? – опять не сдержался Колин.

– Нет, милорд, – был ответ, – но мы ждём его со дня на день. Он уже два года на обучении у лорда Перси. Однако сейчас непредвиденные трагические обстоятельства призывают его домой. Детство моего сына, как и моя счастливая жизнь, оборвалось в один миг, и теперь ему предстоит в девять лет стать взрослым и принять на свои плечи заботу о замке и всех владениях Лорэлов.

– Я хочу ещё раз заверить вас, миледи, что вы можете полагаться на меня во всём. Стоит вам подать мне весть, и я приду на помощь в любой момент и при любых обстоятельствах.

Вала не успела ответить на это благородное предложение, поскольку Колин повернулся к двери и замер с широко раскрытыми глазами, потеряв дар речи. В зал входила Фиона, распоряжавшаяся слугами, готовящими угощение для гостей. Она бросила на шотландцев быстрый взгляд и тоже замерла, неожиданно остановившись посреди зала. Глаза её были прикованы к лицу Колина. А тот поднялся и сделал шаг ей навстречу.

– Фиона?! – полувопросительно, но с большой долей уверенности воскликнул он. – Это ты, сестра?

– Как ты узнал меня, мальчик? – Фиона открыла удивлённые глаза.

– Нет ничего удивительного, сестра, – заулыбался вождь, – ты как две капли воды похожа на свою сестру Мораг, которая заправляет всем в моём владении.

После этих слов Колин подошёл к Фионе, притянул её к себе на грудь и нежно обнял.

– Я счастлив после стольких лет узнать, что ты жива и, как я вижу, вполне благополучна, сестра, – заверил он, не размыкая объятий.

Вала с удивлением взирала на развернувшуюся перед ней картину встречи двух родных людей. Только теперь ей стало ясно, кого же на самом деле напоминала ей когда-то в доме Колина Мораг. Старый Энгус довольно улыбался. Ему очень понравилось, что нашлась вторая дочь старого вождя, которую много лет все считали погибшей.

Разговоров хватило надолго. Фиона наотрез отказалась вернуться в Шотландию, предпочтя остаться здесь с леди Валой и Кевином. Хотя повидать сестру ей хочется очень.

А потом Вала выступила с предложением, крайне удивившим всех присутствующих.

– Я знаю, Колин, что у тебя красавица жена и есть несколько дочерей, я надеюсь, на неё похожих и лицом и характером, – сказала она, отбросив в сторону официальность. – И мне кажется, что было бы хорошо обручить одну из них с моим сыном. Это пошло бы на пользу обеим сторонам.

– Я всегда говорил, что ты мудрая женщина, Вала де Плешар, леди Лорэл, – ответил на это вождь. – Конечно, у меня найдётся дочь для твоего сына. Думаю, подойдёт вторая из них, Элис. Ей сейчас пять с половиной лет, и она вылитая мать.

Итак, предварительное соглашение было достигнуто, к полному удовлетворению обеих сторон. Было решено, что в начале осени Колин привезёт в замок дочь и состоится обручение детей, если юный хозяин Лейк-Касла не выразит протеста по этому поводу.

 

Глава 16

Время до возвращения сына тянулось для Валы очень долго. Она не видела мальчика два года и теперь гадала, каким он стал. Жалела своего ребёнка, у которого детство оборвалось так рано и так жестоко, и мечтала о том времени, когда он станет большим и сильным. Когда сможет отомстить за отца. И уничтожит проклятых Айтингов всех, до одного, под корень выкорчует это змеиное отродье. Чтобы никогда уже новая угроза с их стороны не нависла над следующим рыцарем Лорэлом. Ведь и дед, и отец мальчика погибли от рук представителей одного семейства, погибли от подлого нападения, от удара в спину. Пусть лучше не жалеет никого, чтобы не оставалось кому плести новые сети вражды.

Вала думала о сыне, о соседях, о будущем. Только об одном она боялась думать – о гибели Ричарда. Целыми днями она отвлекала себя чем угодно – мыслями, разговорами, делами. Но ночью, когда приходило время удаляться в свою опочивальню, тоска наваливалась на неё лютым зверем и рвала сердце на части. Вала металась по широкой пустой кровати, до крови закусив губы, чтобы не кричать в голос от боли и отчаяния. А сердце звало любимого. Иногда во сне ей казалось, что он рядом, и тогда она затихала, блаженно улыбаясь. А потом снова приходило отчаяние.

В один из дней, когда Вала выглядела совсем уж плохо, а её искусанные в кровь губы говорили о мучительных бессонных ночах, Фиона решилась рассказать ей о своей молодости и о своём так больно оборвавшемся счастье. Её Брэд был таким же зеленоглазым и сильным, как и Ричард – мальчик уродился в отца, как и Кевин теперь. Боль и отчаяние готовы были поглотить её, но спасла мысль о маленьком Ричарде – ему она была нужна. И ему она посвятила жизнь. Теперь пришла очередь Валы посвятить жизнь сыну. И она всё же должна быть благодарна судьбе за десять лет безоблачного счастья в объятиях любимого мужчины. Вала признала правоту пожилой женщины, и с тех пор ей стало немного легче. Нет, Ричард никуда не ушёл из её сердца, но рядом с болью поселилось и чувство благодарности за счастливые совместно прожитые годы.

Кевин вернулся в последний день лета. Вала даже не узнала его в первое мгновение издалека. Только яркий окрас и гордая поступь Бурана приковали её взгляд. А всадник… Нет, это уже не ребёнок, а маленький мужчина, уверенно сидящий в седле. Боже мой, что делает с ними жизнь!

Когда отряд въехал в ворота замка, Вала кинулась к сыну и на мгновение замерла. Как же он похож на отца! Мальчик вырос и почти сравнялся с ней ростом. Она упала сыну на грудь и горько зарыдала, оплакивая и своё, и его горе.

– Что ты, мама, не плачь, – успокаивал её сын. – Я никому не дам тебя в обиду, поверь. И заставлю убийц отца кровью заплатить за свою подлость.

Ну вот, всё повторяется. Опять мальчик берётся оберегать и защищать её. Только на этот раз это её сын. И с ним нельзя уже говорить, как с ребёнком, потому что он – маленький мужчина, как и Тим когда-то.

– Хорошо, сынок, – прошептала она, глотая слёзы, – я не буду больше плакать. Только ты будь со мной, не покидай меня.

Кевина встретили как молодого хозяина. И он принял на себя эту тяжесть власти над людьми и ответственности за них. Конечно, рядом с ним был Тим, который стал как бы сенешалем в их замке. И был Бен, уверенно командующий гарнизоном крепости. Какое счастье, что эти двое, пришедшие с ней когда-то на север, остались здесь до конца – думала Вала. Что бы они с сыном делали без этих верных и надёжных людей?

Главным для Кевина было стать сильным и опытным воином. И тренировки начали, не откладывая. Мальчик уже многому научился у отца и при дворе лорда Перси. Теперь надо было набирать силу, ловкость и опыт.

В начале осени, как и обещал, прибыл Колин Кэмпбелл в сопровождении нескольких воинов. С ним приехали маленькая Элис и Мораг. Кевин не стал возражать, когда Вала поведала ему о предстоящей помолвке его с дочерью шотландского вождя, которую она надумала.

– Если ты не хочешь этого, дорогой мой, я не стану тебя принуждать, – сказала она сыну.

Но Кевин удивил её разумными словами, более подходящими взрослому мужчине, чем девятилетнему мальчику.

– Я не буду возражать, мама, – ответил он. – Я целиком полагаюсь на твоё мнение. Отец говорил мне, чтобы я всегда слушал твоих советов, потому что ты удивительно мудрая женщина и сильная к тому же.

Поэтому никаких неожиданностей в связи с этим визитом не предвиделось. Самой большой неожиданностью оказалась сама Элис. Девочка была удивительно похожа на мать, но глаза у неё были синие-синие, как у отца и Фионы. Вала была уверена, что когда малышка подрастёт, то станет настоящей красавицей. Девочка к тому же была спокойной и умненькой. Она сразу вступила в разговор с Кевином, попросила показать ей его коня и, если можно, покатать на нём. И ещё она хотела большую собаку. Кевин обещал привезти ей огромного пса из Уинстона, там водятся такие. Так что дети сразу нашли общий язык. Колину будущий зять понравился. Он одобрительно поглядывал на уверенные движения мальчика, его осанку и живой свет его глаз. Мальчик обещал превратиться в отличного мужчину. Так что помолвка состоялась, и все этим были довольны.

Мораг во все глаза рассматривала английский замок, дивясь удобствам, о которых в их поместье и не помышляли. Встреча с сестрой стала большой радостью для неё. И Фиона была счастлива, вновь обретя семью, хоть и разделяла их граница. Но при определённых обстоятельствах граница была понятием условным.

Шотландские гости уехали, и жизнь Кевина пошла своим чередом. Занятия, тренировки, походы и снова занятия. Без отдыха, без перерывов, без жалости к себе. Потому что надо было как можно скорее стать сильным и способным по-настоящему взять оружие в руки. Наступила зима, за ней лето. В округе было спокойно, хотя дальше на восток по границе столкновения случались частенько. Слухи об этом доходили и до них. Была почти готова одна из крепостей, возводимых королём Генрихом, и это вселяло надежды на более спокойную жизнь.

Прошла ещё одна зима, и весной, когда установилось стойкое тепло, Кевин собрался в Уинстон проведать сестру. Тим, как обычно, поехал с ним и взял дюжину воинов. И хорошо, что не поскупился на сопровождение, хоть и ехать недалёко. Где-то на середине пути на них напали – на повороте дороги, в самом неудобном месте. На счастье, у Тима сработала интуиция, и он успел предупредить отряд принять боевой порядок. Нападавших было много, раза в два больше, чем воинов из Лейк-Касла, но они были хуже вооружены и слабо обучены. Поэтому опытным и хорошо экипированным воинам не составило труда справиться с ними. Просто разогнать их было неразумно – нельзя оставлять за спиной недобитого врага, этой заповеди свято придерживались многие рыцари. Поэтому мечом пришлось помахать изрядно, но зато не ушёл никто. Один из воинов не поленился пересчитать убитых – ровно двадцать три человека. По виду англичане. Но кто они и откуда так и осталось неизвестным.

Для Кевина это было первое сражение, где он участвовал наравне с другими воинами. Мечом пришлось поработать много, так что болела с непривычки рука, и ныло плечо. Тим разобрал со своим молодым господином каждый эпизод боя, дал оценку действиям и своих воинов, и нападавших. Показал Кевину эффективность правильного боевого построения. Так что урок оказался весьма ценным.

Когда приехали в Уинстон, и Алисия, и Уильям были поражены переменам, которые они заметили в Кевине. Мальчик вырос, догнав в росте своего кузена. Он был ещё узковат в плечах, но в руках уже чувствовалась наливающаяся сила. Его уже и мальчиком называть было как-то неловко. Перед ними был юноша, очень серьёзный и очень рано повзрослевший. И он был поразительно похож на отца, чем тронул сердце Уильяма, всегда искренне и глубоко любившего своего дядюшку. Теперь, похоже, эта любовь перейдёт и на его сына. Мальчик этого, безусловно, заслуживал.

Кевин же с удивлением рассматривал своих ближайших родственников. Они оба очень изменились за последние годы. Уильям вошёл в полную силу. Он подходил к своему тридцатилетию, и почти половину этого времени управлял огромным владением. Пришлось научиться всем премудростям мужской науки и стать сильным. Ему было что защищать. Помимо замка и прилежащих к нему земель, чем Уильям очень дорожил как своим наследным графским владением, у него была семья, которую он очень любил. Алисия превратилась в очаровательную молодую женщину, уверенную в себе и в своём графском достоинстве. Она уже подарила мужу трёх детей. После наследника титула Джонатана, которому недавно исполнилось пять, она родила очаровательную девчушку, которую назвали Деборой в честь любимой тётки леди Аделы, – порадовали бабушку. Малышке уже было три годика, и она по-женски кокетливо поглядывала на своего дядюшку огромными зелёными глазами Лорэлов, унаследованными от матери. Оба мальчика пошли в отца. И хотя младший из них Рональд был ещё совсем мал и предпочитал проводить время на руках у няньки, его сходство с отцом уже было очевидно – он, как и старший брат, унаследовал аристократические черты лица и фиалковые глаза Уильяма.

Когда отзвучали бурные приветствия и исчерпались восторги по поводу замеченных обеими сторонами перемен, Кевин рассказал кузену о происшествии в дороге. К разговору присоединился Тим, и мужчины углубились в обсуждение этого непонятного нападения. Происшествие было неожиданным и неприятным и говорило о том, что в округе появились нежелательные и даже опасные люди. Нужно было тщательно отследить ситуацию и, по-видимому, сделать первый шаг, не дожидаясь, пока пришлые войдут в силу и начнут всерьёз беспокоить живущих здесь людей. Ведь от Уинстона до самого Карлайла не было больше крупных крепостей с большим гарнизоном. И плохо защищённые владения мелкопоместных дворян и фермеров могут стать лёгкой наживой для преступников. А там и заварушки на границе возможны, хотя вот уже много лет на этом участке сохранялся мир. Такого поворота событий допустить было категорически нельзя.

Эти серьёзные и длительные переговоры, в которые были вовлечены Ирвин Солк и его помощник Сэм Хьюм, завершились совершенно предсказуемым решением – отправиться большим отрядом, чтобы прочесать прилегающую местность и найти гнездо преступников.

Отряд действительно получился внушительный – тридцать пять отборных воинов из Уинстона и Лейк-Касла, два привычных к сражениям рыцаря, юный Кевин и многоопытный Сэм Хьюм, которому вменялось в обязанность быть неотступно при молодом кузене графа и оберегать его наравне с Тимом. Ведь мальчик был ещё слишком юн для серьёзного сражения, у него просто может не хватить сил в продолжительной битве. А сражение может затянуться надолго, если удастся отыскать разбойничье гнездо.

На поиски ушло много времени. Около двух недель прочёсывали воины местность. И нашли, в подтверждение своих опасений, и разрушенные владения, и убитых людей. Бандиты не жалели никого. Среди убитых были и старики, и женщины, и дети. Женщины все как одна жестоко изнасилованы, со вспоротыми животами. Особенно поразила всех одна молодая женщина, совсем ещё девочка – она лежала вся окровавленная с задранными юбками, а рядом с её изуродованным телом маленький комочек не рождённого ещё ребёнка, которого злодеи вырезали из тела матери и бросили возле него. Это было поистине зверство. Возмущению воинов не было предела, и ярость закипела в их сердцах. У каждого из них в замках остались жёны и дети. Было страшно даже подумать о том, что их может постигнуть подобная участь. Ярость удвоила силы воинов. Поиски продолжались.

Ни Уильям, ни Тим не сделали даже попытки оградить Кевина от страшного зрелища – мальчик встал на путь воина, а им приходится видеть и не такое. Страшно только, что подобное зверство происходило в мирное время, и его чинили, похоже, свои же люди, англичане. Хотя признавать их соотечественниками не хотел никто.

Долгие поиски увенчались, наконец, успехом. Помог в этом старый пастух, который пас довольно внушительное стадо. Его разбойники заставили силой служить себе, выпасая скот, который наворовали в округе. Старик был рад узнать, что воины ищут этих злодеев, чтобы расправиться с ними. Сам он потерял всю семью и был полон жажды мести. Он охотно показал воинам, где скрываются разбойники. Место они, и, правда, выбрали очень удачное – среди крутых холмов в зарослях деревьев и густого кустарника.

Уильям послал на разведку одного из самых опытных своих воинов. Тот вернулся через день и рассказал всё, что увидел из своей засады, которую устроил ночью и в которой просидел весь день, наблюдая и запоминая. Разбойники оказались не слишком осторожны – они считали, что расположили свой лагерь в неприступном месте, которое не найдёт никто. Сперва они хвалились друг перед другом своими подвигами, вспоминая прошлые победы, и со смехом обсуждали, как резали этих слабаков фермеров – ну прямо как баранов на бойне. В ходу было хмельное, и от этого бандиты распалялись всё сильнее. Потом перешли к обсуждению будущих своих действий. И Гевин, как звали воина-разведчика, едва удержался от желания тут же, немедленно выскочить из своего укрытия и перерезать глотки этим ублюдкам – они планировали нападение на Уинстон, а перед этим намеревались отравить воду в реке, питающей замок, чтобы ослабить сопротивление гарнизона. Они уже делили между собой баснословные богатства, которые, конечно же, скрыты в этом огромном замке. Высокого роста мужчина со шрамом на лице, который по всем признакам был предводителем разбойников, велел, однако, не слишком увлекаться, а получить причитающуюся долю добычи из его рук после полной победы. Он считал, что без него этот сброд не способен ни на что, поэтому должен подчиняться. В ходе своих рассуждений он очень грубо и неуважительно высказался в адрес графа Хьюберта и заявил, что из него получится куда лучший хозяин этого огромного владения. К тому же у графа, как говорят, молодая красавица-жена. Она вполне сгодится для того, чтобы греть ему постель. А графских щенков он убьёт у неё на глазах, чтобы не вздумала сопротивляться.

Когда на следующий день Гевин рассказал всё это в своём лагере, ярость воинов загорелась ярким пламенем. Ведь злодеи замахнулись на их дом, на их близких. Уильям был вне себя – подумать только, этот ублюдок зарится на его замок и угрожает его семье. Что ж, он получит своё уже завтра. И будет очень удивлён, получив не то, на что рассчитывал. Кевин был возмущён и разъярён не меньше Уильяма – ведь речь шла о его сестре и племянниках.

Давая оценку лагеря противника, Гевин подробно описал все выходы из него, расположение хижин и состояние охраны. Людей у бандитов было немало – он насчитал человек сорок и не уверен, что все были на месте.

Нападение решили совершить на рассвете следующего дня, как только станет возможным видеть противника и ориентироваться на местности. Ход боевых действий обсудили очень детально – как перекрыть все выходы, чтобы не смог спастись никто из бандитов, как начать атаку и как провести её быстро и успешно. Уильям выдвинул требование оставить в живых их предводителя, чтобы узнать у него, кто они и почему занялись разбоем. И чтобы потом казнить его по всем правилам.

Плотно поужинав, воины рано расположились на отдых, оставив дозорных. Поднялись, как только небо начало светлеть, и сразу двинулись в сторону лагеря противника. Нападение оказалось для тех полной неожиданностью, и это облегчило задачу нападающих. Пока перепившиеся с вечера бандиты разобрались, что к чему, половина из них уже была выведена из строя. Но остальные, понукаемые главарём, сопротивлялись отчаянно. Схватка была яростной, но не слишком продолжительной и завершилась полной победой отряда Уильяма. Предводитель разбойников, как и желал граф, был взят в плен живым. Он яростно сверкал глазами, сыпал проклятиями и отказывался отвечать на вопросы. Пришлось прибегнуть к крайним мерам. Его подвесили на дереве, а под ногами разожгли костёр. Когда пламя стало лизать его ноги, разбойник разговорился. Оказалось, что это сын одного из арендаторов старого графа Хьюберта, затаивший обиду на владельца поместья за то, что ему не позволили взять в жёны двоюродную племянницу леди Аделы, которая гостила в замке. Он тогда взял с собой несколько отчаянных парней и перехватил гостью замка на обратном пути домой. А когда девушка категорически отказалась стать его любовницей (о женитьбе он уже не говорил), злодей жестоко изнасиловал её и отдал на потеху своим спутникам. Едва живую после всех издевательств девушку прикончили, вспоров ей живот, и закопали в неприметном месте. Там же неподалёку нашли место своего упокоения и сопровождавшие её люди. После совершённого «подвига» негодяю ничего не оставалось делать, как только податься в дальние края, и он пошёл на службу к королю, вместе со своими дружками записался в солдаты. Долгие годы блуждал он по полям сражений, в совершенстве овладел искусством убивать, но не заработал ни славы, ни денег. Вернувшись три года назад в свои края, он сколотил большой отряд из всякого сброда, который всегда болтается вблизи границы, обучил их воинскому искусству и начал совершать набеги, готовя людей к серьёзным действиям. Он хотел отомстить графу (пусть теперь сыну старого графа) за нанесённое когда-то оскорбление, ведь его презрительно отвергли как жениха. Вот и вся история.

Выслушав исповедь бандита, сопровождаемую его воплями, Уильям велел снять его с дерева и поставить на колени перед ним – стоять на ногах тот уже не мог.

– А теперь, подлый злодей, пришло время рассчитаться за все свои преступления, – сурово произнёс он. – Ты караешься смертью за всех убитых и замученных тобой мужчин, женщин и детей. И ещё за то, что намеревался сделать с моими женой и детьми. Умри же, ублюдок.

С этими словами граф пронзил мечом грудь побеждённого врага. Тот свалился бездыханным, не произнеся ни звука больше.

Закончив сражение, воины отряда Уильяма сосчитали свои потери. Они оказались невелики – трое легко раненых и один пострадавший серьёзно. Для него сделали носилки, привязав их к двум коням. Раненого перевязали и осторожно уложили в них. Убитых скинули в одну яму, выкопанную посреди их лагеря, хижины развалили, стерев с лица земли даже воспоминание о пребывавших здесь разбойниках. Можно было возвращаться домой, чему все были очень рады. Какое счастье, что они сумели отвести беду от своих домов!

Кевину в этом сражении особо воевать не пришлось, так, парочку бандитов он сразил, но на него не наседали, как в прошлый раз. Однако полученный здесь урок запомнился ему на всю жизнь. И ясное понимание того, насколько ненадёжна и хрупка человеческая жизнь даже в мирное время. А это значит, что наготове надо быть всегда, в любом месте и в любой момент. К тому же и Тим, и Сэм Хьюм, как учителя молодого воина рассмотрели с ним все особенности такого сражения, когда врага надо брать в его логове. Кевин внимательно выслушал и запомнил всё сказанное, и это очень пригодилось ему позднее, когда пришла его очередь бить врага. А сейчас он был чрезвычайно рад тому, что помог кузену и защитил вместе с ним сестру и её детей.

Домой победители вернулись грязные и усталые, но очень довольные результатами своего похода. Алисия содрогалась от ужаса, слушая рассказ мужа и брата. Какой страх! И вспомнила, что леди Адела действительно рассказывала ей когда-то о пропавшей бесследно племяннице, которая приезжала к ним погостить. Бедная девушка! Она нашла такой жуткий конец, не успев по-настоящему начать жить.

Кевин погостил во владениях кузена ещё несколько дней, посвятив это время обучению бою на мечах. Здесь эту науку знали в совершенстве. Даже Тиму было интересно поучаствовать в учебных сражениях с местными воинами. Старый Сэм, которого прислал когда-то в этот замок лорд Грей, чтобы помочь в обучении юного Уильяма, многому научил местных воинов. Он не один раз участвовал в сражениях и присутствовал на турнирах со своим лордом и знал множество приёмов, которые и передал Уильяму и его воинам. К сожалению, самого Сэма уже не было среди них, но его наука пришлась кстати.

Наконец, настало время собираться в обратный путь. Кевин обещал кузену навестить его вскоре ещё раз, хотя бы для того, чтобы потренироваться с его воинами. Потому что перед ним стоит задача отомстить за убийство отца, и он хочет решить её как можно скорее.

– Ты ещё слишком молод, Кевин, – убеждал его Уильям. – Тебе ещё не под силу воевать самому с опытным взрослым противником. Хоть я и должен признать, что ты необычайно силён для своего возраста. Но дай себе окрепнуть, брат.

– А я и не рвусь в сражение прямо сегодня, Уильям, – успокоил кузена Кевин. – Я только хочу скорей войти в силу, чтобы сделать то, в чём поклялся, когда Тим рассказал мне о смерти отца. Пока я не отомстил за его подлое убийство, мне нет покоя. И мама меня поддерживает в этом вопросе. Ты же знаешь, она очень любила отца, и любит до сих пор.

А в Лейк-Касле Вала, придя немного в себя после гибели Ричарда, тоже села на лошадь и взяла в руки лук, восстанавливая былые навыки. Она часами носилась верхом по окрестностям замка. Её, обычно, сопровождал юный Эванс. Ещё два года назад мальчик получил в подарок отличного коня – сына Грома с белой отметиной на правой ноге и теперь прекрасно управлялся с ним. Сам Гром уже был в почтенном возрасте и всё больше времени проводил на пастбище. Ему подобрали красивую и выносливую кобылу, и красавец-конь произвёл на свет уже добрый десяток отличных наследников. Все они были гнедой масти и все имели белые отметины – кто где. Тим уже давно воспитал себе нового коня. Высокий и мощный гнедой красавец с белой отметиной на лбу верой и правдой служил своему хозяину, проявляя лучшие качества отца. Звали его Пегас. Всё же Тим не лишён был знаний – спасибо матушке Ранульфе, допускавшей его в детстве к занятиям и научившей читать.

Вала всё ещё носилась на своей Ласточке, но уже растила ей замену. Когда Буран вошёл в силу, его допустили к любимой кобылке хозяйки. И сейчас под седлом уже начала ходить очаровательная серая в яблоках красавица по имени Стрела. Она была очень хороша, по красоте и резвости превзошла даже мать. И Вала время от времени выезжала на ней.

Возвратившись домой, Кевин рассказал матери обо всех событиях этой поездки. Вала пришла в ужас, слушая, какая угроза нависла над её любимой приёмной дочерью и внуками. Но сын успокоил её. Ведь злодеев они разбили полностью, и теперь ничто не угрожает спокойной жизни в Уинстоне. Однако Уильям принял мудрое решение время от времени совершать большим отрядом объезды прилежащих земель – хотя бы для того, чтобы удостовериться, что вокруг всё спокойно. Ведь мирная жизнь тоже преподносит иногда свои сюрпризы, далеко не всегда приятные.

Когда Кевин в конце лета в очередной раз собрался в Уинстон, Вала отправилась с ним вместе. Она хотела повидать дочь и малышей, хотела быть рядом с сыном – уж очень тоскливо ей было дожидаться его весной.

На этот раз поездка прошла спокойно. Рядом с Валой постоянно был Эванс. Тим ухмылялся – мальчик всерьёз решил заменить его в охране леди. Что ж, пусть учится. Тем более, что у Тима теперь две заботы – леди Вала и юный Кевин. Хотя мальчик всё больше становится похож на мужчину. За это лето он ещё подрос и стал шире в плечах. Теперь уже никому не придёт в голову назвать его ребёнком.

В Уинстоне всё было спокойно. Этим летом у них гостила неделю леди Адела. Слишком долго она не задержалась, спешила домой к своим детям и мужу. Лорд Грей был не совсем здоров. Ему пошёл уже шестой десяток, и иногда давали знать о себе старые раны. Тогда лорду было трудно ездить верхом, и он предпочитал проводить время в своём замке с детьми. Его наследнику Роберту исполнилось уже одиннадцать, а младшему, Фрэнсису, вот-вот будет пять. Дети были большой радостью для лорда, как и жена, которую он обожал, несмотря на долгие годы супружеской жизни. Леди Адела сожалела, что не смогла больше родить, тем более что их дочь несколько лет назад умерла. Очень хотелось ещё одного ребёнка, девочку. Но возраст есть возраст – не получилось. Зато можно было радоваться внукам, что она и делала от всей души. Алисия опасалась, что свекровь вконец испортит Дебору. Девочка и так росла слишком избалованной всеобщей любовью. Не успела. А маленький Рональд уже во всю бегал, и удержать его на месте не было никакой возможности.

Вала от души наслаждалась общением с детьми и Алисией, пока мужчины со всей страстью отдавались свои военным игрищам.

– Ты знаешь, мама, – заметила ей как-то Алисия, – Кевин настолько похож на отца, что у меня иногда теряется чувство времени. Мне кажется, что я снова в своём детстве, и рядом отец. Хотя Кевин, конечно, ещё очень молод годами. Но он становится мужчиной прямо на глазах.

– Да, девочка моя, – согласилась Вала, – твой брат вынужден был забыть о детстве слишком рано. Он уже почти мужчина, хотя ему всего одиннадцать с половиной. И уже вполне успешно справляется с управлением отцовским владением. Это большое счастье, что рядом с ним такие преданные и сильные люди как Тим и Бен. Ты знаешь, Алисия, я не устаю благодарить судьбу за то, что в моих тяжёлых странствиях она подарила мне этих верных спутников и защитников. Тиму тоже только сравнялось двенадцать, когда он принял на себя ответственность за мою безопасность. И справился с этим не хуже, чем взрослый мужчина. Разве что силёнок не хватало для схватки, так он компенсировал это сообразительностью, умом и наблюдательностью. Да, девочка, с этим мне повезло.

– Я давно хотела попросить тебя рассказать мне обо всём, что с тобой приключилось до твоего появления в наших краях, мама, – просительно сказала Алисия. – Но я была слишком мала, чтобы ты могла это сделать, когда я жила в Лейк-Касле. А потом нас разделило расстояние. Сейчас у нас есть время и возможность. Расскажи, мама, прошу тебя.

И Вала рассказала. Дочь была уже взрослой женщиной и могла понять её. Кое-что она, конечно, утаила. Алисии незачем было знать о её отношениях с лордом Греем, ни к чему подробности её пребывания в плену у Кэмпбеллов Но в целом, рассказ получился достаточно полным и поверг молодую женщину в содрогание. Боже, что, оказывается, пришлось пережить её приёмной матери! Бедная-бедная мама! И Алисия нежно прижалась к матери, поцеловала её.

– Какая же ты сильная, мама, и какая мужественная, – восхитилась она.

– Сила и мужество приходят к нам, когда опасность нависает над нашим домом, нашими близкими или нашей жизнью, дочка, – ответила на это Вала. – Я уверена, что ты не слабее меня. Но от души желаю, чтобы тебе не пришлось проявлять свою силу.

Время, однако, шло быстро, и надо было возвращаться к себе в Лейк-Касл. Осень вошла в свои права, не за горами зима. Ещё о многом следовало побеспокоиться до её прихода.

Зима прошла без происшествий. Весной и летом Кевин ещё несколько раз ездил в Уинстон. Дважды с ним побывала там и Вала. Она смотрела, как крепнет и наливается силой её сын, и сердце её наполнялось радостью. Её мальчик уже может постоять за себя не хуже любого мужчины. Тим тоже считал, что Кевин рано входит в силу, но не ослаблял своей заботы о нём ни на йоту, хоть и старался не показывать этого. Он обещал умирающему Ричарду позаботиться о его сыне и свято выполнял своё слово.

Прошла ещё одна зима. Весной Кевину исполнилось тринадцать лет, и он заявил, что пришло время выполнить свою клятву и отомстить за отца. Тим и мать уговорили его подождать до начала осени и тогда нанести удар по врагу. Кевин скрепя сердце согласился. Отсрочка оказалась кстати, потому что этим летом возмужание юноши шло особенно активно, и к осени он набрал хорошую силу.

Когда Кевин собрался, наконец, в поход на Давтон, Вала пошла вместе с ним. Это был небывалый, из рук вон выходящий случай. Но Вала наотрез отказалась слушать чьи бы то ни было разумные доводы. Она уже потеряла любимого мужчину, и эта рана никогда не заживёт в её сердце. Теперь она выступала в поход вместе с сыном. Уж если придётся потерпеть поражение и погибнуть, то вместе с ним. Потери сына ей всё равно не пережить. И дома ждать исхода событий она тоже не в силах.

В помощь Кевину пришли Макдоналды и Кэмпбеллы. И как Вала ни убеждала их, что ввязываться в драку между англичанами шотландцам ни к чему, отряды обоих вождей вошли в состав армии Кевина. У Кевина, и правда, получилась настоящая маленькая армия, поскольку все воины Лейк-Касла, бывшие в том трагическом походе с Ричардом и поклявшиеся отомстить над его поверженным телом, выступили с молодым хозяином, проявив при этом большой энтузиазм. К ним присоединились многие арендаторы и фермеры. Прислал свой отряд, сильный и отлично вооружённый, Уильям. Присоединившиеся шотландцы усилили мощь Кевина. Вот и получилась небольшая армия. Главнокомандующим безоговорочно был признан молодой Лорэл, хотя Тим по-прежнему неотлучно был с ним рядом.

В поход выступили в первый день осени. Окружили замок Айтинга и начали осаду. Окружённые сопротивлялись отчаянно, они знали, что пощады им ждать не приходится. Но нападавшие были опытными воинами и отлично знали, как использовать слабые места обороны.

Когда дошло до дела, в самую гущу боя Валу, конечно, не пустили. Верный Эванс, получив совершенно чёткие указания от отца и рыцаря Эллиота, зорко следил за развитием событий, оттесняя хозяйку при малейшей опасности в более спокойное место. Но уж орудовать луком Вала могла в полную силу, что и делала без устали, разя противников стрелами без малейшей жалости.

Кевин дрался как лев. Тим постоянно был рядом, прикрывая и защищая. Когда им удалось, наконец, взять в кольцо Роджера Айтинга, Тим предоставил право решающего удара Кевину. И юноша со всей силой и яростью вонзил свой меч в сердце врага.

– Умри, подлый убийца, – крикнул он, занося меч. – И знай, что сын погубленного тобой рыцаря Ричарда Лорэла убивает тебя.

Удар был нанесен мастерски. Роджер рухнул с коня. Но битва продолжалась. Победители взяли Давтон. И не оставили в живых никого из преступного семейства. Без колебаний и малейшей жалости убили всех, включая малых детей – Вала не могла позволить себе оставить в живых хоть кого-то из них, чтобы не повторилась старая история. Она не хотела потерять сына, как потеряла мужа. Тим вполне понимал её и целиком разделял её точку зрения на этот счёт. Поэтому резня получилась жестокая.

Когда всё закончилось, собрали всех оставшихся в живых воинов и челядинцев и объявили им волю победителей. Замок остаётся под командованием человека из Лейк-Касла. Им стал ближайший помощник Бена Найджел Форест, н ему воины Давтона немедленно принесли присягу на верность.

Колин Кэмпбелл как ближайший сосед по ту сторону границы обязался присматривать за владением, чтобы никому из английских соседей не пришло в голову прибрать к рукам бесхозный замок. Он оставил здесь свой небольшой отряд, усиливший поредевший гарнизон замка, и установил надёжную связь. Из Лейк-Касла сюда было решено на первое время присылать сменные отряды по двадцать-двадцать пять человек, чтобы восстановить обороноспособность замка. Его опасная близость к неспокойной восточной границе заставляла действовать быстро и решительно. А дальнейшую судьбу замка, сказала Вала, решит король Генрих.

 

Глава 17

Справившись с делом мести за погубленную жизнь рыцаря Ричарда Лорэла, его сын со своими людьми вернулся в Лейк-Касл. Ушли в свои края шотландцы. Отбыл отряд поддержки, присланный графом Уильямом Хьюбертом. В замке большим праздником отметили свершившееся событие. Когда всё успокоилось, Вала уединилась со своим сыном на крепостной стене над озером.

– Я хочу сказать тебе, сынок, – начала она, – о том, что считаю очень важным для твоего будущего. Ты выполнил то, что должен был. Ты отомстил за отца. Но теперь тебе нужно ехать к королю, чтобы принести ему вассальную присягу, как это сделал твой отец, получить подтверждение твоих прав на Лейк-Касл как наследное владение и право называться рыцарем. Я, разумеется, поеду с тобой, и сама буду говорить с королём. Ему следует рассказать обо всём, что здесь произошло. И если король будет гневаться, я приму всю силу его гнева на себя. Пусть наказывает меня, как пожелает, но тебе должна быть открыта дорога в жизнь. И не перечь мне, Кевин. Так будет лучше всего. Ехать следует весной, как только позволят дороги.

Кевин, как обычно, согласился с матерью. Но его тревожило, что ей может угрожать опасность. И он решил про себя, что никому не даст в обиду свою мать, даже королю.

Зима прошла в подготовке к такому важному событию как поездка в Лондон. Отбирались воины для отряда, отправляющегося на юг. Готовились кони, оружие и всё необходимое в дорогу. Были предупреждены соседи-шот-ландцы, взявшие на себя обязательство ещё более тщательно охранять мир на границе. Кевин сам поздней осенью съездил во владения клана Кэмпбеллов, где подрастала его невеста. Он давно уже привёз ей столь желанного для девочки щенка, который успел вырасти и превратиться в огромного пса. И этот пёс надёжно охранял свою юную хозяйку, не позволяя никому приблизиться к ней помимо её желания. Кевина пёс помнил и радостно кинулся навстречу, виляя огромным хвостом и подставляя под его руку до смешного умильную морду. Кевин переговорил с будущим тестем, обсудив с ним все важные вопросы. Ведь поездка будет долгой, и надо, чтобы здесь на месте всё шло должным образом.

Весна в этом году выдалась поздняя, и в дорогу удалось отправиться только во второй половине апреля. Кортеж получился впечатляющий. В Уинстоне граф Хьюберт присоединил к сопровождению Кевина небольшой отряд своих воинов, во главе с новым помощником командира гарнизона Ирвина Солка. Молодой Майкл Пембертон был дальним родственником графа по материнской линии. Ирвин хорошо обучил его, готовя себе на замену. Сейчас Майкл ехал к королю с посланием от графа, в котором тот излагал свои соображения по укреплению границы – до них стали доходить неспокойные вести о непонятных передвижениях шотландцев на западе, чего раньше не было. Поговаривают, что король Вильгельм Шотландский проявляет враждебность по отношению к английским соседям и пробует крепость границы в этой её части. А здесь, как известно милорду королю, от Лейк-Касла и Уинстона до самого Карлайла нет ни одной крепости. И владения мелких дворян и фермеров совершенно беззащитны в случае нападения. Если милорд король соизволит передать какие-либо указания графу, то может передать их привезшему письмо посланнику, который пользуется полным доверием своего господина.

Передохнув немного и обсудив все важные вопросы, связанные с поездкой на юг, Кевин со своим усиленным отрядом двинулся в путь. Со стены замка им долго махала Алисия. Она немного волновалась, ведь её брат и женщина, которую она называла матерью, отправлялись в дальнюю дорогу, а время, как она поняла из разговоров мужчин, не совсем спокойное.

Отряд двигался лёгким аллюром. Впереди была долгая дорога, и следовало беречь силы и людей, и коней. Тем более что их ожидал перевал, и пройти его надо как можно безопаснее. Кевин возглавлял отряд на своём верном Буране, рядом с ним шёл Тим на Пегасе, чуть позади Вала на Стреле, сопровождаемая верным Эвансом, а позади две дюжины отлично вооружённых воинов. Да, с таким отрядом не страшны никакие разбойники. Но, тем не менее, и Тим, и хорошо обученный им Эванс были начеку. Воины тоже внимательно следили за окружающей местностью, готовые при малейшей опасности перестроиться в боевой порядок. Кое-кто из них был с Кевином в его первом столкновении с разбойниками и хорошо помнил, что только настороженность рыцаря Эллиота спасла их тогда от потерь при неожиданном нападении. Остальные приняли к сведению опыт товарищей. Все были хорошо вооружены. Даже Вала закинула за плечо лук, а воины из Лейк-Касла знали, как хорошо их леди умеет управляться с этим оружием.

Перевал прошли спокойно – солнце успело высушить каменистые склоны, и копыта лошадей не скользили. Но всадники проявляли исключительную осторожность и кое-где проводили коней, ведя их в поводу.

Дальше дорога пошла легче. Находились места для ночлега. Была возможность отдохнуть и поесть горячей пищи.

Уже приехав в Йорк, путники узнали очень удивившие их известия. Всё-таки у себя на севере они получали новости слишком поздно. Оказалось, что положение в стране заметно осложнилось. Король Генрих всё больше времени проводит на континенте, защищая границы своих обширных владений, воюя с королём Франции Людовиком У11 и подавляя бесконечные восстания мятежных вассалов то в неспокойной Аквитании, то в Бретани, а то и в самом Анжу. А в стране всем заправляют два юстициария, как называют верховных судей. С ними можно решить не все вопросы. Но сейчас приезжим повезло, потому что этим летом Генрих коронует королём-соправителем своего старшего сына Генриха Молодого и празднество намечено на середину июня.

Ошеломлённые полученными сведениями, путники двинулись в дальнейший путь. Всё было уже знакомо, хоть и прошло много лет после их поездки в Лондон. Вокруг были мирные картины. Затянулись раны, нанесённые стране в ходе почти двадцатилетней гражданской войны. Неужели опять придут времена сражений и разрухи? Об этом было страшно думать.

Достигнув Лондона, путники убедились, что король действительно здесь и активно решает вопросы, накопившиеся за время его пребывания на континенте. Ему впору было посочувствовать. Он создал огромную империю, стал самым крупным властелином в Европе, но не имел покоя. Огромные владения нужно было охранять от внешних недругов. Достаточно одного только Людовика Французского – тот так и ждал момента, чтобы отхватить кусок от владений соперника. Людовик до сих пор не мог простить Генриху, что он женился на его прежней жене Алиеноре Аквитанской, пожелавшей развода со своим царственным супругом. Но главное, не мог простить ему рождения сыновей – сам Людовик никак не мог справиться с этой задачей, у него всё дочери рождались. Хватало и более мелких хищников, зарившихся на владения Генриха. Но самым неприятным было то, что не было мира и согласия в самой королевской семье. Поговаривали, что между царственными супругами нет больше любви и взаимопонимания. Да и с сыновьями Генрих не очень-то ладил и не спешил уступать им власть. Вот, собрался короновать своего старшего, но многие знали, что это будет скорее формальность, чем реальная передача власти над Англией.

В этих условиях Вала очень опасалась того, что переговорить с королём не удастся. Но вопреки её опасениям аудиенцию они всё же получили, правда, пришлось ждать больше семи дней. Король их принял в небольшом кабинете в присутствии только самых приближённых его помощников. Это порадовало Валу, ей не хотелось, как в прошлый раз, говорить с королём при огромном скоплении любопытных придворных.

Войдя в кабинет, Вала присела в низком реверансе, её спутники склонились в почтительном поклоне.

– Встаньте, Вала де Плешар, леди Лорэл, – разрешил король, – и скажите мне, что вы пришли требовать на этот раз. И где ваш красавец-муж рыцарь Лорэл?

Вала взглянула в глаза королю и ответила ему со всей прямотой:

– Мой муж, доблестный рыцарь Ричард Лорэл пять лет назад был подло убит коварным Роджером Айтингом, как некогда и его отец пал от руки старшего Айтинга. Отомстив за смерть отца, Ричард пожалел и оставил в живых двух маленьких сыновей поверженного врага. И это было большой его ошибкой. Как бы ни были слабы и беззащитны волчата, из них со временем вырастают матёрые волки. И теперь Ричард, попав в засаду, пал от руки младшего Айтинга. Пал, получив подлый удар в спину.

Сегодня я привезла к вам, милорд король, нашего сына Кевина Лорэла. Ему было девять лет, когда погиб отец, и мальчику пришлось взять на себя власть в замке Лейк-Касл. Прошлой осенью сын отомстил за отца, разбив начисто гарнизон Давтона и убив самого Айтинга. На этот раз в живых не оставили никого. Таково было моё требование. Я не могла позволить, чтобы и мой сын пал жертвой непонятно почему возникшей вражды с беспокойными соседями, господин мой король.

Генрих с интересом взглянул на молодого Лорэла.

– Вы хотите сказать, леди, что этот мальчик смог одолеть взрослого противника? – спросил недоверчиво.

– Кевин давно уже не ребёнок, милорд король, – ответила Вала. – У нас на севере мальчики рано становятся мужчинами. Моего сына поддержал в этом преданный рыцарь Тимоти Эллиот, который много лет назад, сам будучи ребёнком, помог мне спастись от преследования принца Юсташа и с тех пор верно служит нашей семье.

Вала указала королю на стоявшего позади неё Тима.

– Подойди ко мне, рыцарь, – велел Генрих, – и скажи, как ты сумел сделать такое чудо.

– Здесь нет чуда, мой король, – ответил Тим, – только работа, каждый день до изнеможения. Рыцарь Ричард Лорэл погиб у меня на глазах. И, умирая, он просил меня поставить на ноги его сына. Я дал клятву и выполнил её. Это не было слишком трудно – мальчик всегда был силён, охотно работал и горел желанием отомстить за отца.

– Хорошо иметь таких преданных людей, леди Вала, – король снова повернулся к женщине. – Но что вы хотите от меня?

– Я прошу вас, милорд король, признать за Кевином право наследственного владения замком его предков и возвести его в рыцари, – был ответ.

– А как быть с разрушенным замком Давтон, леди? – строго спросил король. – У меня не так много замков на севере, чтобы разрешать их рушить.

– Замок в полном порядке, мой король, – ответила Вала уверенно. – Мы уже восстановили всё, что было разрушено, оставили в замке своего командира гарнизона и небольшой отряд при нём. Там всё спокойно. Замок ждёт нового хозяина, которого дадите ему вы, милорд.

– А соседи-шотландцы, леди? Не захотят ли они воспользоваться ситуацией и захватить замок со столь малочисленным гарнизоном?

– О нет, господин мой король, – улыбнулась Вала. – Мы много лет мирно живём со своими соседями по ту сторону границы. Вождь клана Кэмпбеллов присматривает за тем, чтобы никто из соседей-англичан не позарился на этот замок, пока он стоит без хозяина.

– Как вам это удаётся? – удивился король и с любопытством посмотрел на Валу. – Вы владеете каким-то секретом?

– Никаких секретов, милорд король. Просто мы сумели договориться когда-то давно, а теперь скрепили наши отношения родственными узами. Рыцарь Эллиот женат на внучке нашего соседа Макдоналда, а Кевин обручён с дочерью Кэмпбелла.

– Отлично, леди, – улыбнулся король, – вы мудрая женщина и толковый дипломат. Я рад иметь таких людей на границе. Война с шотландцами нам ни к чему. И без этого забот хватает.

Затем король повернулся к Кевину:

– В сложившихся обстоятельствах я готов простить тебе разгром соседнего замка, юный Лорел, признать за тобой право наследственного владения родовым замком и дать тебе рыцарское звание. От тебя же я жду вассальной присяги и верного служения Англии и короне.

– Я с радостью принесу вам присягу на верность, мой король, и клянусь служить верой и правдой вам и Англии до последнего вздоха, – взволнованно ответил Кевин, глядя на короля преданными глазами.

– Хорошо, мой мальчик, – улыбнулся Генрих.

И все формальности были выполнены незамедлительно. Потом король повернулся к Тиму.

– А теперь очередь за тобой, рыцарь, – сказал, глядя на высокого статного воина, в котором чувствовались ум и недюжинная сила. – Я хочу получить клятву верности и от тебя. Сегодня ты безземельный рыцарь, а завтра как знать. Мне нужны верные и сильные люди.

Тим взволнованно посмотрел на короля, опустился перед ним на колени, вложив свои пальцы в его руки, и чётко произнёс положенные слова присяги.

– Вот теперь я доволен, – удовлетворённо произнёс Генрих. – Есть ли у вас ещё что-то ко мне?

Тут посланник графа Хьюберта передал королю письмо от своего господина, которое было сразу же вскрыто и прочтено Генрихом. Он вопросительно взглянул на Майкла, потом на Тима. И ему были даны исчерпывающие сведения обо всём, что происходит сейчас на их участке границы.

– Да, мне есть, над чем подумать, – задумчиво заметил Генрих. – Вы подождёте пару дней, и я дам вам все нужные бумаги и свои распоряжения.

На этом аудиенция была закончена.

Через три дня их снова пригласили в знакомый кабинет, и Генрих вручил Кевину все нужные бумаги. Затем состоялся короткий совет. Король велел передать графу Хьюберту, что возлагает большие надежды на его активную деятельность на границе. Графу надлежит войти в сношения с лордом Персивалем, всё ещё возглавлявшим Карлайлский замок, вместе с ним внимательно изучить местность и найти стратегически выгодное место для возведения новой крепости. Лорд Персиваль отлично разбирается в этих делах, и его помощь будет весьма ценной. Он и свяжется с королём для утверждения подготовленного плана. И потом следует приступить к строительным работам. Пусть рыцарь Эллиот возьмёт на себя главную роль в этом деле. Ему и придётся потом возглавить гарнизон этого замка. Средства на работы они получат – распоряжения уже даны.

– И держите меня в курсе дела, – добавил король. – Лорд Персиваль имеет со мной постоянную связь. Да, и подключите к вашему альянсу лорда Грея. Он очень опытный воин, и его помощь тоже ценна. На вас я возлагаю защиту западной части шотландской границы. Отряд солдат для защиты строящегося замка я пришлю к вам весной, а вы на месте подберёте мастеров и строительных работников. Ну, всё. И помните, я рассчитываю на вас. Да, ещё одно. В замок Давтон я пришлю нового владельца не позднее конца лета, в крайнем случае, в начале осени. Введёте его в курс дела. Теперь всё.

Король махнул рукой, и мужчины, низко поклонившись ему, отступили к двери. Указания были получены – коротко, но вполне ясно. Аудиенция завершена. Можно отправляться домой.

Северяне были довольны тем, как сложилась их поездка. Им повезло застать короля в Лондоне, что, оказывается, большая редкость. И они добились всего, к чему стремились. Юный Кевин отныне рыцарь Лорэл и законный владелец потомственного замка. Король поддержал их настороженность в отношении границы, это очень радует. Но Генрих сделал больше – он дал распоряжение о возведении в их краях крепости, что значительно обезопасит их участок границы. И, похоже, рыцарь Эллиот вскоре перестанет быть безземельным. Было, о чём говорить. И разговоров этих хватило до самого Севера. Было продумано множество мелочей, без которых нельзя подступаться к большому делу.

В обратный путь отправились сразу же после аудиенции у короля. Всем не терпелось попасть поскорее домой.

Вала была в дороге задумчива. Кевин бросал на мать тревожные взляды. Тим, заметив это, успокоил молодого рыцаря. Он хорошо понимал состояние госпожи и в нескольких словах обрисовал это Кевину. Сын многого не знал из прошлого своей матери. И теперь был потрясён тем, что услышал.

– Ты поговори с матерью, Кевин, – посоветовал молодому господину Тим. – Она много интересного может рассказать тебе. Твоя мать удивительная женщина, сильная и мужественная, имеющая совершенно определённое понятие о чести. Она ведь последняя из рода де Плешаров. И, будучи женщиной, не посрамила имени своих предков.

Тим взглянул ещё раз на задумчивое лицо Валы.

– Ты можешь гордиться своей матерью, мой мальчик – добавил он. – Хотел бы и я знать, что моя мать была такой же сильной и честной. Но у меня от неё осталось только это.

Тим показал Кевину свой серебряный медальон с буквой F, достав его из-за ворота камзола, и поведал молодому рыцарю историю своей жизни.

– Я много раз благодарил в душе Господа нашего и матушку Ранульфу за то, что пересекли мой жизненный путь с судьбой леди Валы. Все эти годы я верно служил ей и счастлив этим.

Кевин слушал как зачарованный. Да, ему ещё очень многое надо узнать об истории своего рода. Это он понял совершенно отчётливо. Не может гордо нести голову человек, не знающий своих корней, в них его сила. А ему, Кевину, должно гордиться своими предками. О прошлом рода Лорэлов и о его родном деде может многое поведать Фиона, она ведь много лет живёт в замке, вырастила отца. Женщина уже стара и слабеет с каждым годом. И Кевин дал себе слово поговорить с Фионой, не откладывая. А про род де Плешаров, о котором он раньше и не знал ничего, ему расскажет мать. Теперь у них будет время для бесед, особенно когда придёт зима.

Этот неожиданный разговор с Тимом ещё продвинул Кевина по пути взросления.

А Вала думала свою думу. Воспоминания нахлынули на неё. Третий раз преодолевала она дорогу на север. Первый раз ехала в растерянности и страхе, спасаясь от преследования. Второй раз была счастливая дорога рядом с любимым человеком, ставшим её мужем. Она ехала домой. И вот сейчас, пятнадцать лет спустя, она снова попирает копытами своей лошади эту дорогу. На душе непреходящая боль и печаль от потери любимого, но теперь ещё и гордость за сына, ставшего взрослым. Подумать только, её мальчик – опоясанный рыцарь, законный наследник отца и рода Лорэлов. И все эти годы в беде и в радости рядом с ней был Тим – вихрастый мальчишка много лет назад и сильный статный воин в расцвете лет сейчас, рыцарь Тимоти Эллиот. Он всегда оберегал и защищал её, верно служил ей, её дорогому Ричарду, а теперь вот их сыну.

Вала с улыбкой взглянула на едущих впереди мужчин. Её сын и её верный защитник тихо и увлечённо беседовали о чём-то, склонив головы друг к другу.

Женщина тряхнула головой, отгоняя грустные воспоминания. Да, жизнь идёт вперёд, её не остановишь, и надо достойно принимать все её дары, и радостные, и печальные. Такова доля человека на земле. А на небесах она, может быть, снова встретит мужчину, который навсегда забрал её сердце. Вала с надеждой взглянула в бездонное небо и пришпорила Стрелу.

Когда преодолели перевал, первым посетили Гринхил. Кевин ввёл своего родственника в курс дела. Мужчины во всех деталях поведали лорду Грею всё, что обсуждалось с королём. И лорд был доволен таким поворотом событий. Обстановка на границе всё больше тревожила его. Там стали появляться какие-то непонятные личности. И хотя никаких враждебных действий со стороны шотландцев не было, чувствовалось беспокойство и напряжение. И солдаты, и тем более строительство крепости были всем им очень полезны.

– Молодец Уильям, – одобрил лорд Грей действия своего пасынка. – Вовремя подготовил послание королю. Конечно, мы теперь станем наращивать свои силы. Чувствую я, что нас ждут нелёгкие времена.

Лорд призадумался, потом повернулся к Кевину:

– А ты, мальчик мой, молодец вдвойне. Справился с проклятыми Айтингами, отомстил за отца. И теперь ты рыцарь. Подумать только! Ведь мой Роберт ровесник тебе, а ему ещё и не снилось такое. Это моя вина. Я слишком заботился о нём. И теперь понимаю, что был неправ. Наступают опасные времена, и он должен быть готов защищать свой дом.

Мужские разговоры продолжались долго. Женщины тем временем обсудили своё. Вала рассказала подруге о том, что произошло в их краях, какое сражение пришлось выдержать. Но они победили. Кевин стал совсем взрослым и воевал наравне с мужчинами.

– Да, Вала, – согласилась леди Адела, – Кевин уже настоящий мужчина и настолько похож на Ричарда, что меня иногда оторопь берёт. Наш Роберт рядом с ним ребёнок. А времена, мне кажется, становятся неспокойными, что-то мужчины уж больно серьёзно обсуждают вопросы, связанные с границей.

– Похоже, нам придётся воевать, Адела, – ответила на это подруга. – Я не была на второй аудиенции у короля, пригласили только мужчин. Но по тому, что они говорили потом, я поняла, что есть угроза военных действий. Думаю, наши мужчины сделают всё необходимое для защиты своих владений.

Женщины посидели в задумчивости. Каждая ушла в мысли о своём доме, о своих детях и близких.

– Да, Адела, – прервала молчание Вала, – вы уже нашли невесту своему Роберту? Мальчик взрослеет.

– Нет, Вала, – был ответ, – не нашлось пока подходящей девочки. У Алисии, конечно, совершенно очаровательная дочурка, но они слишком близкие родственники. А в более отдалённых местах мы и не искали. Джеймс смеётся, что сам нашёл себе жену, пусть и сын последует его примеру. А у вас как?

И Вала рассказала, как обручила Кевина с дочерью шотландского вождя. Девочка с характером и умненькая. И, кажется, будет хороша собой. Во всяком случае, мать у неё красавица, а дочь похожа на неё.

– Ты всегда удивляла меня своей практичностью и рассудительностью, Вала, – рассмеялась леди Адела. – Нашла отличное решение, закрывающее много проблем сразу.

Они успели поговорить ещё о многом, прежде чем мужчины закончили свой военный совет. Поужинали, отдохнули и наутро путники двинулись в направлении Уинстона.

Там их ждали с нетерпением. Алисия хотела поскорее обнять мать и брата, Уильяма интересовал ответ короля. Положение на границе всё больше беспокоило его. Учитывая обстановку, граф призвал к воинской повинности ещё несколько десятков молодых парней, и их уже начали обучать его воины. Ирвин Солк был большим мастером в этом деле.

Наконец путники возвратились. Мужчины сразу же ушли на большой военный совет. Вала рассказала Алисии о том, как прошла их поездка, и не скрыла тревожного положения на границе. Кажется, им обеим предстоит проявить и мужество, и силу характера.

Утром следующего дня отряд рыцаря Лорэла отправился в свой замок. Дорога прошла без происшествий. Молодого господина, отныне опоясанного рыцаря встретили громкими приветственными криками. Люди были довольны, что всё в замке идёт своим порядком, и власть по-прежнему принадлежит Лорэлам. Приехали с поздравлениями и выражениями преданности арендаторы и фермеры, вначале ближние, потом дальние. Прибыл с визитом сам вождь клана Макдоналдов. Доналд был уже стар, его силы таяли, и дорога до Лейк-Касла далась ему нелегко. Было ясно, что это последний его визит – старый Макдоналд угасал. На его беду все его три сына погибли в сражениях, которые постоянно велись между кланами – они выполняли свой долг, отстаивая интересы старшей ветви клана. Теперь он мог оставить после себя лишь старшего внука, а ему только-только сравнялось пятнадцать. Мальчику нужна была поддержка и помощь. И старый вождь обратился за помощью к внучатому зятю.

– Я знаю, сынок, – сказал он Тиму, – что ты очень занят делами Лейк-Касла и молодого Лорэла. Но Алекс тебя глубоко почитает и пытается во всём походить на тебя, ты же знаешь. От тебя от примет и совет, и помощь. А я умру спокойно, если буду знать, что ты станешь присматривать за братом своей жены.

– Не переживай, Доналд, – ответил на это Тим, – все эти годы ты всегда помогал нам, когда была нужда, и твоя внучка стала мне верной женой, я её очень люблю, ты знаешь, как и своих детей, твоих правнуков. Как могу я отказать тебе в помощи? А Алекс отличный парень, и из него выйдет сильный воин. Я позабочусь об этом, Доналд, обещаю.

Старик вздохнул с облегчением и улыбнулся. Он видел обоих своих правнуков – хорошие, крепкие дети. Старший, Патрик – вылитый шотландец, весь в своего деда. Ему уже исполнилось три года, и он очень напоминал старому вождю его любимого сына Камерона, погибшего так рано. Младшенький, Конан, ещё мал, сидит на руках у матери, но уже пытается показать характер. Замечательные дети!

Старый Макдоналд с грустью смотрел на свою внучку Дженет и её детей. Он понимал, что видит их в последний раз. Но на душе было спокойно. Он потерял сыновей, но вырастил внуков. Клан Макдоналдов, южной ветви этого рода не угаснет после его смерти. Алекс справится. Он сильный мальчик и умён к тому же. Рыцарь Эллиот поможет ему твёрдо встать на ноги, он пообещал. Теперь можно умереть спокойно.

Здесь, на месте, всё было тихо, и во владения Кэмпбеллов Кевин поехал сам, вместе с матерью. Надо было поблагодарить вождя за оказанную помощь в сохранности замка Давтон, сообщить Колину о решении короля, и пора было забирать в свой замок юную невесту. Элис исполнилось десять, и ей пришло время переходить под руку будущей свекрови.

Колин Кэмпбелл передал дочь под опеку Валы со спокойным сердцем. Он глубоко уважал эту сильную женщину, которая научила его когда-то человечности и умению любить. Зато теперь у вождя была большая крепкая семья. Красавица-жена была не только хозяйкой и утехой в постели, но и верным другом. Колин очень удивлялся этому, но факт есть факт. И он понял, что очень многое в семейном счастье зависит от мужчины, от его отношения к находящейся рядом женщине. Его отец много потерял, не понимая этого. Он, Колин, во время сумел понять, и всё благодаря этой сильной и смелой женщине с глазами цвета грозового неба.

С Кевином у него состоялся большой мужской разговор. Выслушав привезенные будущим зятем новости, Колин от души поздравил его с таким важным событием в жизни. Подумать только! Мальчик стал законным владельцем прекрасного замка и опоясанным рыцарем в четырнадцать лет. Молодец! Ничего не скажешь, молодец. Потом пришло время сообщить местные новости.

– К сожалению, не могу тебя порадовать слишком хорошими новостями, мой мальчик, – сказал вождь молодому Лорэлу, – ваши английские соседи вели себя не очень-то примерно. Пару раз вооружённые отряды с востока делали попытку завладеть замком, но встретили должный отпор. Гарнизон замка, конечно, мал, но Найджел Форест знает своё дело. Он отличный воин и очень мне нравится. Пришлось слать туда подкрепление. Хорошо, что справились. Но у меня нет уверенности, что в ближайшее время не придётся отбивать очередную атаку. Ты уж подбрось им защитников пока что. Я тоже буду наготове. И хорошо, что скоро у замка появится законный хозяин. Ему, конечно, нелегко придётся, но если он силён, то справится. А слабаку не место на границе, верно?

Колин улыбнулся и согласно кивнул головой. Граница и правда требовала от воина отваги, мужества и силы. Подумав немного, Кевин добавил ещё несколько слов о неспокойных передвижениях шотландцев на границе к западу от них. Похоже, им всем предстоит пережить неспокойные времена и даже, возможно, боевые действия. И союзники обсудили все возможные варианты, чтобы и в этих условиях соседи по обе стороны границы понесли как можно меньшие потери.

Вала же от души пообщалась со старой Мораг и хозяйкой поместья. Сорча вполне оправдала её надежды и стала отличной женой для Колина. Теперь ему и в голову не приходят глупости, которые он повторял вслед за своим отцом. У них подрастают четверо детей, из них два сына. Старшему – Коннору уже шестнадцать, и это высокий и сильный молодой воин, похожий на отца, только глаза у него материнские. Сорча горела желанием одарить мужа ещё хотя бы одним сыном, но две попытки закончились неудачно, она едва осталась жива в последний раз. Поэтому приходится ограничиться тем, что они имеют. Вала вполне понимала её. Рассказала об Аделе, которая так же самоотверженно шла на риск, чтобы порадовать любимого мужчину.

– Ты не теряй надежды, Сорча, – сказала напоследок, – тебе ещё только тридцать два, может, и получится.

Домой англичане уехали, увозя с собой синеглазую девочку на резвой каурой кобылке в сопровождении огромного волчьей окраски пса.

 

Глава 18

Лето шло к концу. Миновал день Святого Варфоломея. В замке Лейк-Касл все были заняты своим делом. Это было время сбора урожая и заготовок на зиму. Воины не переставали объезжать округу, охраняя порядок на своей земле, и время от времени наведывались в Давтон. Там всё было пока спокойно. Найджел Форест сделал всё возможное, чтобы надёжно укрепить оборону владения для его будущего хозяина. Он сумел увеличить гарнизон замка, обучив полтора десятка молодых сыновей арендаторов и фермеров, выбравших для себя военную службу. Их отцы были довольны. Сыновья определились в жизни, а им самим есть за кем вести своё хозяйство. Ведь чем крепче замок рыцаря, тем спокойнее людям на его земле.

Король Генрих сдержал своё слово, и ранней осенью в замок Давтон прибыл новый хозяин. Им был рыцарь Рауль де Моррен, сильный опытный воин, много лет сражавшийся рядом с Генрихом и пользовавшийся его доверием. Вместе с ним прибыл отряд из полутора десятков закалённых в сражениях воинов.

Попав в Приграничье, рыцарь де Моррен заехал прежде всего в Лейк-Касл, чтобы познакомиться со своими ближайшими соседями и выразить благодарность за сохранность его благоприобретенного владения. Он был крайне удивлён, увидев перед собой столь юного владельца прекрасного замка, но очень скоро понял, что молодой рыцарь Лорэл стоит опытного воина, и проникся к нему уважением. Ему многое нужно было узнать о жизни в Приграничье, и несколько часов прошло в беседе нового хозяина Давтона и его капитана с Кевином, Тимом и Беном. Рауль понял, что получил от короля весьма щедрый дар, но и требующий полной отдачи сил для его защиты и приведения к процветанию. Ведь земля, на которой шли столь активные сражения, не могла не пострадать, и нужно возродить её как можно скорее.

Рыцарь де Моррен воспользовался гостеприимством хозяев Лейк-Касла и провёл ночь под их кровом. Но утром отправился в путь как можно раньше. Ему не терпелось увидеть свои владения. Кевин поехал вместе с ним, чтобы ввести нового хозяина в курс дела на месте и урегулировать некоторые вопросы, связанные с охраной Давтона.

То, что увидел Рауль на месте, потрясло его. Замок был хорош, отлично расположен на холме, а главное – совершенно не выглядел местом большого побоища. Рыцарь тепло благодарил Кевина, поклялся ему в вечном добрососедстве и безотказной помощи в случае надобности. Кевин принял благодарность. Он был доволен, что теперь восточная часть их участка Приграничья для него безопасна. Остались в прошлом бесконечные схватки с беспокойными Айтингами, и это было особенно важно в период, когда надвигалась общая для всех опасность.

Рауль был восхищён тем, как разумно управлял гарнизоном Найджел Форест. Сам будучи опытным воином, он не мог не оценить подготовки людей гарнизона, особенно новобранцев. Он знал, что люди из Лейк-Касла отправятся теперь домой, и считал это справедливым. Но командира гарнизона он с радостью оставил бы у себя – за ним опыт и знание местных условий. Кроме того, сам Найджел понравился рыцарю, с таким помощником ему будет куда легче осваиваться на новом месте. И он решился поговорить об этом с рыцарем Лорэлом.

Следующим шагом, который следовало сделать, была поездка во владения Кэмпбеллов. Рауль уже знал, как разумно здесь организовано взаимодействие между соседями по обе стороны границы. И ему это нравилось. Это было куда лучше, чем бесконечные набеги и разрушения, о которых он был наслышан. Мир всегда лучше войны, и он нужен как англичанам, так и шотландцам.

Дорога оказалась не слишком далёкой, и рыцарь де Моррен был в который раз удивлён до крайности. Вопреки тому, что он слышал о шотландцах как о дикарях и варварах, то, что он увидел, говорило совсем об ином. Сам вождь клана Колин Кэмпбелл был могучим воином и очень приятным человеком, весёлым и покладистым. В его владениях царил полный порядок. Люди подчинялись его распоряжениям безоговорочно и делали всё, что он велел. Людей в клане было много, и много сильных воинов. С таким соседом, конечно же, лучше быть в дружбе, чем враждовать. И Рауль в который раз поблагодарил в душе Кевина. Большое впечатление произвела на него и семья вождя – красавица-жена, державшаяся с мужем на равных, и чудесные дети. И ему взгрустнулось, что сам он, дожив уже до тридцатипятилетнего возраста, так и не обзавёлся женой и детьми. Может быть здесь, в этом суровом северном краю ему повезёт? Очень хотелось домашнего тепла и уюта, которых в изобилии было в доме Кэмпбелла.

Будучи представленным могучему предводителю клана Кэмпбеллов, рыцарь де Моррен выразил ему глубокую благодарность за помощь, оказанную в сохранности его собственности. И заверил в своём желании поддерживать добрососедские отношения.

– Это хорошо, сэр рыцарь, – улыбнулся Колин, – но я на вашем месте быстренько бы возвращался в свой замок и готовился к очередному вторжению ваших неспокойных английских соседей. Чует моё сердце, что долго ждать не придётся. А вам надо показать, что в замке появился хозяин. Я, конечно же, помогу, как и раньше. У нас хорошо налажена связь, Найджел знает.

Приехавший с новым хозяином Давтона Найджел кивнул головой, не отрывая взгляда от красавицы Марион, старшей дочери вождя. Он впервые попал во владения Кэмпбеллов, и был сразу же сражён наповал синими, как вода в озере Лейк-Касла, глазами девушки. Сама Марион стыдливо опускала очи, но время от времени постреливала ими в пригожего англичанина. Заметив это, Колин опять улыбнулся и переглянулся с Сорчей, которая понимающе кивнула мужу головой.

После этой поездки, предложение нового хозяина Давтона остаться в замке в качестве постоянного командира гарнизона было встречено Найджелом с радостью. Кевин возражать не стал, он понимал своего воина, которому улыбнулись сразу и завидное положение, и красивая девушка.

Вождь Колин Кэмпбелл оказался прав. Не прошло и недели, как в виду дозорных замка появился большой отряд вооружённых людей, устремившийся к его стенам с громкими криками. Однако их ждала неожиданная картина. Над донжоном гордо развевался стяг – золотой лев на зелёном фоне – давний символ древнего рода де Морренов. А на стенах крепости дюжие воины нацелили на нападающих свои луки. Отряд остановился, его главари, похоже, совещались между собой. И решили, однако, рискнуть, что было большой ошибкой с их стороны. Не успели они подойти к воротам замка, как на них обрушился град стрел и камней. Воины де Моррена прекрасно владели древним оружием – пращёй, а местные хорошо умели обращаться с луком, и стрел напрасно не тратили. Понеся большие потери, отряд нападавших откатился назад и умчался куда-то на восток, даже не попытавшись забрать своих раненых.

– Хороши вояки, – пробурчал Найджел, – даже раненых своих не захотели вытащить из бойни. Никто бы им в этом не помешал.

Пришлось разбираться с поверженными врагами самим. Выкопали большую яму, куда сбросили всех погибших, милосердно добили нескольких тяжелораненых. Семеро воинов, получивших более лёгкие ранения, сдались на милость победителей, просили сохранить им жизнь и поклялись перейти на сторону нового владельца замка и верно служить ему. Рауль им поверил и никогда после не пожалел об этом. Воины были крепкие, опытные, хорошо знали эти места и служили новому хозяину действительно на совесть. Тем более что и платил он своим людям достойно.

А по Приграничью прошла весть, что в замке Давтон объявился новый хозяин, рыцарь решительный и в бою опытный. Пробовать ещё раз захватить владение никто уже не решился.

А Найджел после всех этих событий несколько раз наведывался во владения Кэмпбеллов. В последнюю поездку он вернулся вместе с Марион. Вождь отдал ему в жёны свою старшую дочь.

Рыцарь де Моррен был мужчиной в расцвете сил. Выглядел он даже моложе своих лет. Его рыжеватые волосы были коротко подстрижены, а серо-голубые глаза смотрели открыто и внимательно. И хотя он не мог похвалиться высоким ростом, был всё же строен, подтянут и силён. Женщины, конечно, сразу обратили на него свои взоры. Некоторые из них готовы были греть его постель хоть сейчас, позови он только. Многим девушкам хотелось завоевать его внимание, стать его избранницей и хозяйкой замка. Но он, к огорчению своих людей, выбрал дочь одного из арендаторов Лорэлов – темноволосую и голубоглазую Лорен Хьюзи, скромную и трудолюбивую девушку.

Осень сменилась зимой. Весна и лето прошли спокойно. Воины Лейк-Касла неустанно готовились к грядущим сражениям. Все были уверены, что тишина на границе есть не что иное, как затишье перед грозой. Между приграничными замками была установлена надёжная связь и отработана система сигналов.

Однако спокойствие было нарушено только весной 1173 года. Король Вильгельм Шотландский решился-таки воспользоваться тем, что Генрих Английский погряз в сражениях на континенте и все его силы связаны там. Произошло вторжение шотландской армии на английскую территорию. Начались серьёзные военные действия. Люди разбегались и прятались, кто где мог. Многие нашли приют в замках своих лордов. Одно дело, когда случаются набеги через границу, здесь можно отделаться потерей скота, реже похищением женщин. Но до серьёзных разрушений обычно не доходило. Другое дело наступление целой армии. Здесь спасения не было никому. После нахлынувшей волны вражеских войск оставались разрушенные и сожжённые поселения, вытоптанные поля и убитые люди – все, кто не успел спрятаться.

Но шотландский монарх явно недооценил своего венценосного противника. Король Генрих всегда действовал очень быстро и решительно. Прознав про нападение, он незамедлительно явился в Англию с большой армией наёмников. Двадцать тысяч брабандцев стали под его знамёна. Но когда Генрих быстрым маршем перебросил свою армию на север, здесь всё уже было закончено. Короткая война завершилась быстрой и безоговорочной победой англичан. Графы Солсбери, Стенли и Эссекс, давно предупреждённые о грозящем вторжении, встретили шотландцев во всеоружии и не позволили углубиться в английские земли. Их армия ударила во фронт наступающих войск, а небольшая, но хорошо вооружённая армия объединённых сил западных лордов неожиданно для врага атаковала их с тыла. Все замки западной части границы, за исключением Карлайла, оказались в тылу врага. Шотландская армия, не сумев взять их с хода, обтекла хорошо защищённые крепости и двинулась дальше. А рыцари объединили свои отряды в небольшую армию, главнокомандующим в которой стал лорд Грей. Он был самым старшим и самым опытным из всех, и его главенство признали безоговорочно. Лорд Персиваль тоже прислал небольшое подкрепление. Его замок, расположенный на самом западе границы, почти у залива Солуэй-Ферт, за рекой Клайд, озёрами и горами, вражеские войска обошли стороной. Но это вовсе не значило, что лорд может ослабить бдительность.

Объединённые силы лорда Грея, графа Хьюберта, рыцарей Лорэла и де Моррена нанесли ощутимый удар по армии шотландцев с тыла, откуда их не ожидали, и этим значительно облегчили задачу графа Эссекса, командовавшего западным флангом английских войск. Враг был остановлен и наголову разбит. Подоспевший король Генрих получил в виде военного трофея пленённого Вильгельма Шотландского.

Английский монарх проявил свою благодарность щедро. Лорд Грей получил титул графа с правом передачи по наследству. Граф Уильям Хьюберт был награждён большим земельным владением в восточной части Приграничья, владелец которого проявил недопустимую трусость, едва не стоившую жизни доблестному графу Стенли, участвующему в сражении на восточной границе. Провинившегося наказали конфискацией всех владений, и он был счастлив, что остался жив. Кевина Лорэла король удостоил титула барона. Рыцарь Тимоти Эллиот получил в собственность строящийся замок, которому уже дали название Денвент-Касл в честь расположенного неподалёку озера Денвентуотер. Рыцарь Рауль де Моррен значительно расширил свои владения, получив земли павшего в сражениях соседа, не имевшего наследника.

Раны, нанесённые короткой, но жестокой войной, удалось залечить лишь в следующем году. Заново отстроили разрушенные жилища, привели в порядок вытоптанные поля, кое-как восстановили поголовье скота. Только погибших людей никогда уже не вернуть, и не стихнет боль утраты в сердцах оставшихся в живых.

К осени следующего года собрали урожай. Пришла пора готовиться к новой зиме, заготавливать дрова, закладывать на хранение запасы продуктов. С этим было нелегко, потому что даже живности в окружающих лесах стало меньше после прохода огромной армии. Животным тоже нужно было время для восстановления своего обычного поголовья. Зима ожидалась тяжёлой, но прошла легче, чем думалось.

Пришла весна, и в замке Лейк-Касл начали готовиться к свадьбе господина. Молодые, между которыми давно уже разгорелись нежные чувства, не могли дождаться желанного события. Элис под руками Валы из немного неуклюжего подростка превратилась в очаровательную благовоспитанную леди, вполне достойную носить титул баронессы. Шились нарядные платья. В замке царила суета, предшествующая обычно важным событиям.

На свадьбу прибыло много гостей из окрестных владений. Даже из Гринхила приехали наследник титула Роберт и его младший брат Фрэнсис – их отец был уже не в силах совершить такое далёкое путешествие, а мать не хотела оставлять его одного. Состояние мужа сильно тревожило леди Аделу, и она преданно ухаживала за любимым мужчиной, до сих пор боготворившим свою жену. Роберт был ровесником Кевина и уже вполне созрел для женитьбы, но невесты до сих пор так и не нашёл. Он с лёгкой завистью поглядывал на счастливого кузена, но не забывал и постреливать глазами по сторонам – хорошеньких девушек во владениях барона Лорэла было предостаточно, и уж скучать в одиночестве ему точно не придётся.

Семейство Хьюбертов прибыло в полном составе. Сыновья их подрастали. Даже самый младший Лоренс уже уверенно сидел на коне. А Дебора произвела переполох среди мужского населения своей красотой и дерзкой отчаянной смелостью. Алисия была счастлива за брата. Она обнимала мать и не уставала шептать ей слова благодарности за всё, что пришло в их жизнь вместе с Валой.

– Если бы не ты, мама, – тихо говорила она, – никогда не был бы счастлив отец, не родился бы Кевин, и не было такой близкой дружбы между нашими семействами. Ты объединила нас всех. Ты создала мир здесь, на границе, и все мы можем жить спокойно благодаря твоей мудрости и силе духа. Спасибо тебе за всё, дорогая. И особенно за то, что стала для меня настоящей матерью.

Вала растрогано смотрела на дочь, гладя её по голове, как маленькую. Да, она тоже была счастлива тем, что судьба свела её с этими людьми, привела в эти суровые места, ставшие для неё родными.

Кэмпбеллы тоже явились всем семейством. Сорча впервые была в английском замке. И хотя Мораг много рассказывала ей после своей поездки к сестре, посмотреть на всё своими глазами это всё-таки совсем другое. Она была приятно удивлена, увидев свою преобразившуюся дочь – девочка стала настоящей леди. Спасибо матери Кевина, она не пожалела сил. Вала всегда удивляла её своим умением влиять на людей. Молодые Кэмпбеллы, и Коннор, и Дугал нашли для себя много интересного в английских владениях новых родственников. Они крутились волчком, чтобы всюду успеть и всё увидеть. Колин улыбался, поглядывая на сыновей. Повзрослевшая же дочь совершенно очаровала его. Подумать только – баронесса Лорэл! Предполагал ли он возможность таких изменений в своей жизни, когда много лет назад велел выкрасть и привезти к нему молодую женщину с отливающими золотом тёмными волосами? Она, Вала, научила его, как стать счастливым. И это самый ценный подарок, который получил он от жизни.

Только рыцарь Рауль де Моррен приехал один, без приболевшей супруги, но в сопровождении верного Найджела Фореста. Зато тот привёз с собой любимую жену, и сёстры не могли нарадоваться встрече. Обе оказались на английской земле. Но родной дом был недалеко.

Свадьба прошла весело. Гуляли три дня. И когда гости разъехались, стало непривычно тихо. Жизнь входила в новую колею – у замка Лейк-Касл появилась молодая хозяйка.

Женив Кевина, Вала перебралась в свою прежнюю комнату на верхнем этаже донжона с окном на столь любимое ею озеро. У этого окна она проводила много времени, поглядывая на синюю гладь воды, когда шила или вышивала. Годы уходили. Ей самой исполнилось уже пятьдесят, и силы потихоньку убывали.

Время шло. В августе следующего года у молодых родился первый ребёнок – девочка. Её назвали Надой в честь матери Валы. И похожа малышка оказалась на бабушку – и глазами, и характером, как стало ясно со временем.

Совсем состарилась Фиона. Она жила только ожиданием наследника – ей хотелось подержать на руках внука Ричарда. Она заранее договорилась с Кевином, что первого сына он назовёт в честь отца, а второго в честь деда. И тогда снова будут жить на земле Ричард Лорэл и Брэд Лорэл. Это вполне соответствовало желанию и самого Кевина, который хорошо знал уже историю своего рода и глубоко чтил память отца и деда. Но увидеть Фиона успела только девочку. Оба мальчика – и Ричард, и Брэд – родились уже после её смерти. Старая женщина тихо скончалась во сне.

Из Гринхила пришло печальное известие, что умер граф Джеймс Грей, оставив леди Аделу безутешной вдовой. Новым графом стал Роберт Грей, который сразу повзрослел, когда возникла угроза его дому. Сын участвовал в сражении с шотландцами рядом с отцом. Он многому научился за последние годы и стал сильным воином и хорошим хозяином владений Греев.

В Уинстоне процветал граф Хьюберт, у которого было уже четверо детей. Старший из сыновей Джонатан вырос настолько, что обучался воинскому искусству и готовился стать преемником отца. Второй сын Рональд был ещё недостаточно взросл, но его готовили к роли господина в новых владениях графа на востоке. Там пока всем заправлял в качестве доверенного лица Уильяма назначенный им управляющий. А граф с сыном уже дважды посетили своё владение. Младший сын Лоренс был ещё совсем мал. Дебора на глазах превращалась в красавицу, соединив в своей внешности природную красоту и грациозность матери с аристократизмом отца. На девочку уже заглядывались многие воины, но большего, чем пылкие взгляды позволить себе не мог никто.

Рыцарь Тимоти Эллиот уже два года жил в своём замке, затерянном среди гор в озёрном крае. У него подрастало три сына и дочь. Но при рождении последнего мальчика умерла Дженет, и это было огромной потерей для рыцаря – он прожил с женой в любви и согласии много лет. И что теперь делать одному?

Спокойно жил в своих владениях рыцарь Рауль де Моррен. Он вполне освоился в Приграничье и находил эти суровые края весьма красивыми и благоприятными для жизни. Столкновения с шотландцами? Так, где в их стране есть спокойные места? В королевстве честолюбивых мужчин, желающих получить власть и богатство великое множество, и грызутся они между собой, как голодные псы за кость. Но здесь на границе, во всяком случае, на их участке, люди живут спокойно, растят детей и крепят свои хозяйства. Сам рыцарь весьма доволен. Его Лорен стала хорошей хозяйкой для подаренного королём замка и родила ему двух сыновей, что сделало рыцаря совершенно счастливым человеком.

Совсем недавно в сражении с враждебным кланом Макгрегоров пал доблестный вождь Кэмпбеллов, оставив власть уже вполне окрепшему Коннору. Это была большая потеря. Но Колин воспитал сына в духе непримиримости к врагам и безоговорочной верности союзникам. Так что на границе ничего не изменилось, просто грустно было от такой потери. Младший брат молодого вождя тоже вошёл в силу и стал надёжной опорой для него.

Тёплой золотой осенью Вала сидела в задумчивости над озером на своём любимом месте. Вечер тихо опускался на землю, придавая глубину и насыщенность удивительному синему цвету воды. А она вспоминала свою жизнь. Как быстро она пролетела! Ей исполнилось уже пятьдесят пять. Подумать только! Тридцать пять лет она прожила здесь, на Севере, в этих суровых краях, где нашла родной дом. Вырос и превратился в сильного мужчину сын, наследник благородных рыцарей Лорэлов. Подрастают внуки – дети, которые продолжат их род на земле.

Сама она, будучи последней из де Плешаров, не позволила своему роду исчезнуть бесследно с лица земли, слив его с родом Лорэлов. Она выполнила свою жизненную задачу, которая есть у каждого человека. Род Лорэлов процветает, и в этом есть доля её участия. Больше того, замок Лейк-Касл, два века находившийся во власти рыцарей Лорэлов, стал обителью баронов Лорэлов, и подрастающий наследник будет носить имя Ричарда Лорэла, второго барона Лейк-Касла.

Много испытаний выпало ей на долю. Было счастье, которое не умещалось в сердце, было и горе, от которого холодела и умирала душа. Сейчас она жила в достатке и покое, много времени проводя с детьми и своим любимым озером. Но всё чаще поглядывала на небо, мечтая о той минуте, когда снова встретит любящий взгляд зелёных глаз своего незабвенного Ричарда. И первые слова, которые она скажет ему, будут:

– Я вырастила нашего сына, Ричард. И его наследник носит твоё имя, дорогой.