Когда улеглась суматоха в связи с появлением незнакомцев, путники предстали перед лордом Греем. Это был высокий могучий мужчина средних лет с пышной шевелюрой тёмных волос и проницательными глазами удивительного янтарного цвета. Лицо его пересекал большой шрам, идущий от угла левого глаза через скулу к углу рта. Но, странное дело, шрам этот совсем не портил лорда, напротив, придавал его лицу мужественность. Было видно, что это сильный мужчина и отменный воин.

Лорд внимательно оглядел уставших, покрытых грязью и пылью людей. Странная компания, непонятная.

Вала шагнула вперёд, стянула с головы плотно облегающую её шапку и тряхнула длинными тёмными волосами, вспыхнувшими золотом в свете ярко горящего камина. Она молча протянула лорду письмо матери Джулианы. Тот прочёл послание и посмотрел вопросительно. И тогда Вала попросила убежища для себя и своих людей. Она пообещала лорду дать любые объяснения после того как они похоронят Джона и немного придут в себя. Лорд согласился с этим, отложив разговор до утра.

Воины лорда быстро выкопали могилу для погибшего воина под стеной замка и приготовили тело к погребению. Замковый священник отец Игнасий прочёл над ним заупокойную молитву. Вала первая подошла проститься с погибшим. Слёзы текли по грязным щекам, горло сжимала судорога. Этот человек выполнил свой долг до конца, защищая её и спутников. За эти дни совместной дороги она хорошо узнала его, рассмотрев за суровой внешностью закалённого воина доброе и отзывчивое сердце. Было больно терять защитника и друга. Ибо Джон относился к ней, как добрый друг. Она погладила его сложённые на груди руки и, наклонившись, поцеловала в холодный лоб.

– Прощай, Джон, – прошептала она. – Пусть ангелы примут твою душу. Я буду помнить тебя всегда.

Она отошла, уступив место своим спутникам. А Теренса даже похоронить не удалось, подумала. Как тяжёл и опасен оказался её путь.

После похорон путников провели в маленькую комнату за кухней, где они смогли привести себя в относительный порядок, поесть и поспать, наконец, в тёплой и уютной постели. Правда, после этого тяжёлого перехода любая постель в обжитом месте покажется райским уголком. Но, так или иначе, выспаться удалось, несмотря на всё пережитое и горечь утрат. Плохо было то, что ни Вала, ни Иста не могли переодеться в женское платье – все их вещи покоились сейчас на дне ущелья, под охраной несчастного Теренса. Да и место это найти вряд ли получится, если даже лорд даст людей на поиски. Хорошо хоть в седельной сумке у Валы сохранились гребень и чистая камиза. И маленький мешочек с семенами дикой моркови, которые она всегда имела при себе, помня о том, что она женщина, молодая женщина, а значит, в любой момент может стать жертвой мужской похоти. Старая няня научила её этому проверенному средству защиты ещё в Хил-Хаусе и всегда собирала для неё семена в сезон.

Утром Вала вышла к завтраку всё в том же мужском костюме, но умытая, причёсанная и отдохнувшая. И лорд увидел, что приютил в своём замке молодую красивую женщину. Тем более захотелось ему услышать её историю. Из письма аббатисы он понял только, что эта женщина спасается от преследования принца Юсташа и нуждается в убежище. Само по себе имя дикого принца уже вызывало в нём желание к противодействию – принца не любили и не признавали за достойного наследника здесь, на севере. В этих краях было много сторонников императрицы Матильды, а ещё дальше на север, за Чевиотскими горами был готов силой оружия поддержать Матильду её дядя – король Дэвид Шотландский.

После плотного завтрака, состоявшего из сыра, домашней ветчины и овсяной каши в хлебных корках, запитого тёмным элем, лорд пригласил свою гостью к очагу, где стояли два удобных стула, и предложил занять один из них. Он ждал объяснений.

И Вала объяснения дала. Она была очень осторожна в своём рассказе, честно освещая события, но избегая излишних подробностей, которые просто не могла поведать мужчине. Лорд её понял. Ему было ясно, что женщина пережила много бед, но он даже представить себе не мог, до чего искалечена душа его гостьи.

В завершение рассказа Вала ещё раз попросила убежища для себя и своих людей, хотя бы на время. При этом честно сказала, что расплатиться за пребывание в замке ей нечем – единственное её достояние, жемчужное ожерелье, покоится на дне ущелья вместе с её одеждой, а деньги, которыми обеспечил их сэр Саймон, были на поясе у Джона и пропали при нападении разбойников. Она не знает, как оплатить гостеприимство, но готова работать в замке наравне со служанками, чтобы заработать свой хлеб. Иста ещё крепкая женщина и тоже может работать в замке. А юный Тим прекрасно управляется с лошадьми. Да и сами лошади тоже могут пойти в счёт оплаты.

Выслушав её, лорд Грей согласно кивнул головой. Да, он понимает положение дел и готов предоставить убежище беглянке. Однако решение вопроса оплаты его не устроило.

– Зачем же работать служанкой? – спросил он. – Ведь у каждой красивой женщины всегда есть чем заплатить, не так ли?

– Нет! – вскрикнула Вала, и глаза её наполнились ужасом.

– Да, – ответил лорд. – Вы ляжете со мной, леди, или можете сейчас же отправляться дальше в поисках другого убежища.

Он видел, что здесь что-то не так, но не мог понять, что именно. Разве он предложил что-то страшное? Обычное дело. Почему эта женщина так перепугана? Что внушило ей такой ужас? Ведь он вполне привлекательный мужчина, и многие женщины признают это. А леди Адела… Нет, о ней сейчас думать не надо. Лорд смотрел на свою гостью и видел, как в глазах её замерзает жизнь. Но она не отвела взгляда, сглотнула ком в горле и тихо сказала:

– Да, будет так, как вы хотите, милорд. Только спасите моих людей.

– Договорились, леди, – завершил беседу хозяин. – Вечером после ужина вас проводят в мою опочивальню. А пока я велю подготовить для вас покои на втором этаже. Вам принесут лохань, и вы сможете выкупаться. Думаю, вам этого хочется. Вашего мальчишку я пристрою на конюшне, вместе с моим конюхом Хью, а служанка может ночевать в вашей комнате, там есть выдвижной матрас. Вы довольны?

Вала лишь наклонила голову в знак согласия. Говорить она не могла. Чёрный ужас охватил её при мысли о том, что будет вечером. Но такова плата, которую потребовал лорд за их спасение и своё гостеприимство. И она заплатит эту цену, как бы тяжело и страшно ей не было.

А лорд Грей принялся наводить порядок в своём маленьком гарнизоне. Его воины были сильны и прекрасно обучены. Они пытались отыскать разбойников, напавших на маленький отряд путников почти у самого их замка. Но те разбежались, как крысы, в разные стороны при виде опасности. Пришлый воин, молодой ещё мужчина, но уже повидавший немало на своём веку, понравился лорду. Он был ранен в последней схватке, но его уже перевязали, напоили вином, и состояние его не вызывало опасений. Бен Льюис, как он представился, ещё раз рассказал лорду о событиях их оказавшегося столь трудным пути из Йорка. Помнит ли он место, где произошла первая трагедия? Да, пожалуй, он найдёт его. Хочет ли он вернуться в Йорк? Нет, он предпочтёт остаться с леди, чтобы помогать ей и дальше. Неизвестно ведь, как сложится её дальнейшая судьба. А он один остался из данной леди охраны. Он уверен, что Джон Тирлох, да упокоит Господь его душу, решил бы именно так. Лорду понравились ответы молодого воина, и он предложил ему пока что войти в состав гарнизона замка. Предложение было принято с благодарностью. И ещё решили, что через два-три дня, когда рана Бена затянется полностью, он с отрядом из десяти воинов отправится к месту гибели Теренса, чтобы похоронить товарища и привезти вещи леди – не ходить же ей, право слово, в мужской одежде, а подходящей для неё женской в замке не сыщется.

Вала тем временем осваивалась в новых покоях. Первое, что она сделала – хорошо искупалась в горячей воде, тщательно вымыла голову, отчего волосы засияли тёмным золотом. На помощь была призвана экономка замка, и они вдвоём с Истой нашли-таки возможность сделать для леди хоть одно женское одеяние. Оно было в высшей степени скромным, но приличным – юбка из тёмно-синей, почти чёрной шерсти и туника из светлой серой камки. Труднее оказалось с обувью. Изящных дамских туфелек в замке не водилось. Пришлось обуть грубые деревянные сабо. Зато как приятно было снова ощутить себя в привычном женском облике. Найти одежду для Исты оказалось проще. Вала была искренне благодарна доброй женщине за помощь. Нэнси, как звали экономку, только улыбнулась в ответ и сказала, что совершать добрые дела – обычное дело для каждого христианина. Вала же возблагодарила Господа за то, что он позволил ей встретить на столь трудном, даже трагическом жизненном пути так много добрых людей, с готовностью пришедших ей на помощь. В своих молитвах она поминала их всех, теперь будет поминать и Нэнси.

Когда вечером Вала спустилась в большой зал замка в своём женском облике, лорд Грей был приятно удивлён. Она оказалась даже лучше, чем он думал поначалу. И она сумеет хорошо согреть его одинокую постель. Весь его мужской опыт говорил о том, что перед ним женщина, способная принимать и дарить наслаждение. Только вот глаза у неё были замёршие, неживые. И есть она не стала.

Вала не видела, как выглядят её глаза – точь-в-точь как воды глубокого пруда, подёрнутого зимней ледяной коркой. Есть она не могла – кусок не проходил в горло. Поэтому она ограничилась бокалом вина и, извинившись перед хозяином, ушла к себе. Когда за ней часом позже пришла служанка, Вала была готова. Она собрала всю свою волю, чтобы не дрожать так отчаянно, и всё же была очень напряжена. Войдя в покои лорда, она увидела его стоящим у очага и задумчиво глядящим в огонь. Лорд приветливо улыбнулся ей и протянул руку, чтобы проводить к огню. Только огромным усилием воли женщине удалось не отшатнуться от протянутой руки. Но её ладонь была холодна как лёд, и лорд это заметил.

– Вы замёрзли, леди, – сказал тихо, – и немудрено: вы ведь совсем ничего не ели за ужином. Сейчас я дам вам подогретого вина и согрею своим телом в постели.

Он протянул ей чашу с вином и подождал, пока женщина справится с ней. Вала охотно выпила горячего вина, понимая, что это поможет ей хоть немного расслабиться. И всё же, когда лорд раздел её, уложил на мягкую перину и, быстро скинув одежду, сам лёг рядом, леденящий ужас охватил молодую женщину, и она готова была бежать без оглядки из этой комнаты. Только ноги не подчинялись ей. Она замерла, сжавшись в комочек, плотно зажмурила глаза в ожидании неизбежной боли. Лорд смотрел на неё с удивлением. Попробовал обнять, но тело женщины было твёрдым и холодным как камень. Только крупная дрожь пробегала по нему волнами.

– Боже, девочка, кто сделал с тобой такое? – спросил он совсем тихо. – Скажи мне, тебе станет легче, поверь.

Вала открыла глаза, посмотрела ему в лицо и, увидев во взгляде янтарных глаз истинное сочувствие и доброту, вдруг расплакалась, и слова полились из неё потоком. Она говорила и говорила, без утайки и без стеснения, забыв, что перед ней мужчина и открывая ему все глубины своего страдания, своей боли. Она не заметила, как лорд потихоньку обнял её, прижал к своему телу, согревая и поддерживая. Он был потрясён. Эта женщина была знакома только со звериной сущностью мужчины. Она даже не подозревала, какими сладкими могут быть объятия мужчины и женщины, когда у них есть обоюдное желание.

– Девочка моя, бедная моя девочка, – прошептал он. – Тебе действительно досталось лиха больше, чем многим другим женщинам. Но жизнь ведь ещё не кончена, и ты должна узнать светлые её стороны тоже. Я покажу тебе, но не сегодня. Сейчас спи. Отдохни и наберись сил. Завтра мы поедем с тобой на прогулку, и я открою тебе прекрасные места, которые радуют глаз и согревают душу. Усни, девочка моя. Спи и ничего больше не бойся.

Он обнял её ещё крепче, прижал к своему большому тёплому телу, и Вала не сопротивлялась. Она вдруг почувствовала, что ей действительно хорошо здесь – в этой комнате, в этой постели, в объятиях этого чужого, но такого доброго мужчины. И она заснула, впервые по-настоящему спокойно за последние несколько лет, с тех пор как покинула отчий дом. А лорд долго лежал без сна, размышляя о том непростом положении, в котором оказался. И как ему помочь этой несчастной девочке, как исцелить её от ран, нанесённых двуногими животными самого худшего пошиба? Будь проклят этот зверь в облике человеческом, которого именуют принцем. Неужели Господь допустит, чтобы такое чудовище получило власть над страной?

Вала проснулась утром и почувствовала, что ей хорошо здесь – тепло и уютно. Вспомнила вчерашний вечер и засмущалась. Как могла она говорить такие вещи мужчине? Но в этом было и освобождение, как будто нарыв на теле вскрыли ножом – вначале больно, но потом за этим следует облегчение. Одевшись, она спустилась в зал. Увидев за высоким столом лорда, опустила глаза и покраснела. Лорд улыбнулся ей:

– В чём дело, девочка? Отчего мы краснеем? Всё хорошо. Я жду тебя. Завтракай, и поедем на прогулку.

На этот раз Вала не стала чиниться, поела с аппетитом и испросила разрешения пойти переодеться – всё-таки ездить верхом удобнее в мужской одежде. Лорд не возражал. Ему эта девочка была мила в любом виде.

Иста помогла своей леди переодеться. Они перекинулись парой слов, и служанка поняла положение дел. Значит, семена моркови пропали даром. Но сегодня уж они точно понадобятся, поэтому лучше принять.

Около конюшни уже стояли готовые к выезду кони. Серая в яблоках кобылка Валы встретила её нежным ржанием. Из сарая вышел улыбающийся Тим. Он сказал леди, что Бен уже поправляется, рана у него неглубокая. И лорд предложил Бену остаться пока в гарнизоне замка – тот отказался покидать госпожу.

Новости были хороши. И Вала отправилась на прогулку в отличном настроении. Они ехали с лордом бок о бок, сзади в некотором отдалении следовал отряд сопровождения из полудюжины воинов. Да, здесь на севере, где до границы уже недалеко, люди были настороже всегда. Впрочем, как и у неё дома. Дом! Такой далёкий и такой родной. Увидит ли она его ещё когда-нибудь?

Дорога шла с холма, на котором возвышался замок, и поворачивала в сторону леса. Это было направление, противоположное тому, с какого прибыл их маленький отряд. И здесь было действительно красиво. Лорд говорил, что в лесу полно зверья и дичи, водятся олени, а дальше расположено небольшое озеро, где ловят рыбу и охотятся на уток. И, правда, озеро открылось взгляду путников часа через полтора. Не такое уж и маленькое. В нём, наверное, приятно купаться в летнюю жару. И даже на лодке можно плавать. Лорд улыбнулся её восторгу и пообещал, что они обязательно приедут сюда купаться, когда вода станет теплее, пока она ещё совсем холодная. Но на лодке поплавать можно уже теперь. Лодка нашлась в камышах, привязанная в высокому колу, торчащему из воды. Лорд отвязал её и помог гостье занять удобное место на корме. Сам сел на вёсла, и берег стал отходить. Они вышли на простор, вокруг была тишина, покой, только птица иногда вскидывалась в камышах. Солнце светило мягко, грело, но не палило. Как давно ей не было так хорошо, так спокойно на душе! Прогулка удалась на славу. Когда они причалили к берегу, солдаты уже разложили на земле нехитрую закуску – хлеб, сыр, жареный цыплёнок, сидр. Лорд расстелил на земле плащ, и Вала с удовольствием присела к импровизированному столу, отведала всего понемногу, выпила сидра. Лорд подкрепился вместе с ней. Солдаты тоже перекусили. Пора было отправляться в обратный путь.

Обратная дорога показалась женщине быстрее. Поездка была очень приятной. Она получила огромное удовольствие. По пути попросила лорда взять её как-нибудь на охоту. Она ведь и стрелять умеет. И неплохо владеет луком. Разбойники, напавшие на них по пути в замок, могли бы это подтвердить, коли остались бы в живых. Вспомнила Вала и зимнюю дорогу в Шервудском лесу, когда на их обоз напали волки. Воспоминание омрачило настроение, напомнило, что люди принца идут по её следу не хуже хорошо обученных гончих. Защитит ли её лорд Грей?

Лорд, чутко уловив перемену в её настроении, постарался отвлечь внимание Валы на окрестные красоты, показал уютную маленькую поляну, где цвели высокие ярко-синие колокольчики. Вала не удержалась и, спешившись, набрала большой букет этих весёлых цветов. В замок она вернулась уже спокойной и умиротворённой. Что будет дальше – неведомо, но сегодня ей хорошо, и грех омрачать такой день.

Когда пришёл вечер, и все спустились в большой зал на ужин, Вала была уже намного спокойнее, чем накануне. Она понимала, что сегодня ей тоже придётся ночевать вместе с хозяином, но это почему-то пугало меньше, чем прежде. Может быть, не так всё и страшно? Может быть, лорд не причинит ей боли? Она хотела на это надеяться, но страх всё же затаился где-то в глубине души, готовый в любой момент выйти на свет и превратиться в панику.

Войдя в комнату лорда, Вала как и вчера застала его возле огня. Лорд ждал её. Улыбнувшись, он принялся раздевать её. Потом разделся сам и позволил женщине посмотреть на своё обнажённое тело. Он был хорош – высокий, мускулистый, широкоплечий. Сильные руки, могучие ноги. Его мужское достоинство скрывалось в завитках густых тёмных волос. Вала нашла лорда красивым мужчиной. Когда он лёг рядом, она уже не сжималась от ужаса и даже с некоторым любопытством ожидала развития событий. А лорд стал просто ласкать её обнажённое тело, гладил плечи, бёдра, живот. Это было приятно. А когда он стал целовать её лицо, шею, грудь, стало совсем хорошо. Потом лорд приподнялся над ней, заглянут в глаза и приник к её губам. Его губы были тёплыми и мягкими, однако становились всё требовательнее. Рука скользнула вниз, проникла между бёдер и коснулась чего-то сокровенного, что никто и никогда ещё не ласкал. От этого прикосновения по телу разлилось тепло, а между бёдрами стало влажно. Почувствовав её готовность принять его, лорд бережно накрыл её своим телом, затем медленно и осторожно вошёл в неё. Вала была потрясена – боли не было, но проснулось желание чего-то большего, она сама не могла понять чего. Хотелось только, чтобы он не выходил из её тела и двигался, двигался.

– Пожалуйста, – прошептала она.

Она просила, сама не зная чего. И лорд откликнулся на эту просьбу. Поцелуи его стали горячей, движения сильнее и размашистей. И, наконец, Вала получила то, к чему стремилась. Её как будто подняло вверх, к высокому небу, а затем мир взорвался тысячей огней, и она содрогнулась от наслаждения. Вздрогнув последний раз, она услышала его удовлетворённое рычание и почувствовала, как горячая лава его страсти заливает её тело.

Вала нескоро пришла в себя. Лорд лежал рядом, по-прежнему обнимая её. Его устремлённые на неё глаза улыбались. Смущённо улыбнувшись в ответ, Вала решилась задать вопрос:

– Это всегда бывает так потрясающе сладко, милорд?

– Всегда, моя девочка, когда двое хотят друг друга. А когда любят, тогда вообще сказочно прекрасно. Любовь – это самый драгоценный дар, какой Господь дал людям. И – Джеймс, девочка, меня зовут Джеймс.

Вала потрогала рукой его лицо, провела пальцем по шраму и улыбнулась. Этот мужчина дал ей блаженство, которого она не знала прежде, даже не подозревала, что такое возможно. Думала, что близость с мужчиной – это всегда боль и унижение. А оказалось…

– Расскажите мне о любви, Джеймс, – попросила она. – Я ничего не знаю об этом, хотя мне уже скоро тридцать, и я была женой и матерью.

– Любовь, девочка, – ответил лорд, – это такой дар небес, который не каждому даётся. Но тот, кто получил этот дар, счастлив на земле и будет счастлив на небе. Любовь поселяется в сердце человека навсегда, она греет его, даёт ему силы идти по жизни, сражаться и побеждать.

– Тогда расскажите мне о своей любви. Она светится в ваших глазах.

Лорд улыбнулся, привлёк Валу к себе на грудь и стал говорить. Глаза его потеплели, стали удивительно прозрачными и как бы засветились изнутри.

– Моя любовь, девочка, пришла ко мне, когда я был уже вполне зрелым мужчиной, искушённым как в битвах, так и в отношениях с женщинами. Мне нравилось ласкать женские тела, получать ответные ласки, но это было просто приятно. Гром грянул, когда на торжественном приёме у лорда Перси я увидел свою Аделу. Она была хороша, бесспорно, хороша. Но не это главное. Красивых женщин я повидал и приласкал на своём веку немало. Однако сердца моего ни одна из них не затронула. Когда же я встретился глазами с Аделой, во мне всё задрожало. Склонившись над её рукой и почувствовав тепло её кожи, я понял, что пропал. Я совсем не знал этой женщины, но уже понимал, что дальше жить без неё не в состоянии. Когда мы познакомились ближе, я узнал, что она не только красива, но и добра, и чиста душой. К моему счастью, Адела тоже полюбила меня. Но она была несвободна. Она и сейчас несвободна. Её муж, граф Хьюберт владеет большим замком и обширными землями здесь, на севере. У них растёт сын Уильям, ему сейчас четырнадцать лет. Он наследник своего отца, и Адела, конечно же, не может рисковать его будущим. Она любит меня всем сердцем, я это знаю, чувствую. Но живёт со своим старым нелюбимым мужем. Родители выдали её замуж за графа совсем девочкой, и никого, разумеется, не интересовали её чувства. Этот брак был выгоден семье, и этим всё сказано. Моя бедная Адела жила без любви, отдаваясь по необходимости своему престарелому супругу. Он же был удовлетворён тем, что получил наследника, и не особенно донимал жену своей любовью. Теперь-то он и вовсе старик. Но пока он жив, мы не можем быть вместе. Иногда, когда тоска совсем уж одолевают мою любимую, она срывается с места и приезжает ко мне. И тогда наступает рай. Мы оба верим, что придёт день, когда Адела сможет оставить замок мужа своему сыну, как наследнику титула и земель, а сама приедет ко мне – навсегда. И тогда мы будем счастливы. Я даже верю, что любимая успеет родить наследника и мне. Вот такова любовь, девочка.

Вала широко открыла глаза, слушая эту откровенную повесть.

– Но как же вы можете, Джеймс, – удивлённо спросила она, – как вы можете дарить наслаждение мне, держать меня в своих объятиях, когда в сердце вашем живёт любовь к прекрасной женщине?

– Ну, это разные вещи, девочка, – задумчиво ответил лорд. – Мы, мужчины, так устроены, что не можем долго обходиться без женщины. Такова наша природа. Мы должны производить потомство. И производим его, а как же. В моих владениях растёт не меньше десятка моих отпрысков, почти все мальчики. И я забочусь о них, поверь. А уж если производить потомство, почему не дать удовольствие женщине? Так и живём мы. Но когда моя Адела приедет ко мне, других женщин в моей жизни уже не будет, это верно так же, как то, что моё имя Джеймс Грей.

– Ну а ты, девочка, – добавил он, улыбнувшись, – отдельный разговор. Ты – замёрзшая птичка, залетевшая в мой дом. И я хочу отогреть тебя, вернуть тебя к жизни. А потом отпущу, чтобы ты шла своим путём и отыскала свою любовь. Но прежде я научу тебя любить, испытывать радость и блаженство от близости с мужчиной. Только так ты сможешь стать счастливой сама и подарить огромное счастье и радость своему избраннику.

Вала улыбнулась в ответ, и впервые в её улыбке проскользнуло что-то похожее на кокетство.

– По правде говоря, милорд, – застенчиво сказала она, – мне понравился ваш первый урок, и я не прочь продолжить обучение. Можно даже прямо сейчас, если вы не против.

– Ах ты, плутовка, – расхохотался лорд, – быстро вошла во вкус. Сейчас я выпью немного вина, и силы вернутся ко мне. Ты такая сладкая, девочка, что святого введёшь в грех.

Лорд поднялся с постели, налил две чаши вина и подал одну своей новоявленной любовнице. Они с удовольствием выпили ароматный напиток, и два тела вновь сплелись в объятии.

Так свершилось, наконец, превращение Валы в настоящую женщину. Ей было двадцать восемь лет.