Замок графа Хьюберта был поистине великолепен. Он вольно раскинулся на широком пространстве между огромным лесом и каменистыми холмами. Замок был укреплён по всем правилам фортификационного искусства и имел внушительный гарнизон. Об этом было хорошо известно в Приграничье, и мало кто рискнул бы напасть на него. Разве что целая армия. И то неизвестно, удалось бы взять его осадой.

Возвращение графини было встречено радостными возгласами слуг. Её сын, высокий красивый юноша кинулся к матери и нежно расцеловал её в обе щёки. Леди Адела ласково погладила сына по лицу, в глазах её светились любовь и радость встречи.

– Как нынче себя чувствует мой супруг? – спросила она у подошедшего сенешаля.

– Без перемен, миледи, – был ответ.

Леди Адела представила присутствующим Валу как дальнюю родственницу своей тётушки, приехавшую на время к ним на север. Она поведала, что часть воинов, сопровождавших леди, погибли в схватке с разбойниками. Поэтому свита её так мала. На этом обсуждение вопроса было закрыто.

Гостье выделили удобные и просторные апартаменты. Бена определили в гарнизон, а Тим, как всегда, отправился на конюшню.

Вымывшись с дороги и передохнув, гостья появилась в общем зале. За высоким столом сидели леди Адела и юный Уильям, а на главном месте – высокий и очень худой, даже измождённый мужчина с надменным аристократическим лицом и совершенно седыми волосами. Он чуть кивнул головой, когда жена представила ему гостью, и Вала невольно поёжилась под его холодным взглядом. «Бедная женщина, – подумала она об Аделе. – Всю жизнь рядом с этим надменным чопорным стариком. Брр! Немудрено, что она полюбила лорда Грея. Тот весь из тепла и света». К счастью, в дальнейшем своём пребывании в замке Вала почти не виделась с хозяином и была этому рада.

Ужин прошёл в тишине. Несколько ничего не значащих слов – и молчание. «Боже, какая тоска в этом великолепном замке, – заметила про себя Вала. – Не хотела бы я быть здесь хозяйкой, даже за графский титул».

Но последующие дни оказались не такими тоскливыми. Граф не появлялся за общим столом, Вала много общалась с графиней. Леди Адела на другой же день после приезда отправила гонца к брату и ожидала его появления со дня на день. А пока что они с Валой осматривали окрестности замка, гуляли в саду. И здесь стало понятным, по чьей воле появился уютный садик в Гринхиле – леди Адела любила цветы и знала в них толк. Она много рассказывала своей гостье о розах, которых в её саду было множество сортов. Говорили они также о будущем работодателе Валы.

– Мой брат суров, но справедлив, – рассказывала леди Адела. – Он прекрасный воин и отлично вымуштровал свой гарнизон. У них ведь шотландская граница совсем рядом – полдня пути. Стычки с соседями у них обычное дело. Шотландцы налетают как ураган, и никогда не знаешь, когда ожидать нападения. Правда, они ни разу ещё не нанесли серьёзного ущерба замку. Но селяне страдают. У них угоняют скот, иногда жгут дома. Тогда мой брат совершает ответные рейды на ту сторону границы и ведёт себя ничуть не лучше. Я не раз упрекала его за это, но он говорит, что здесь другой жизни быть не может. Так повелось исстари, и так будет ещё долго. Брат в этом уверен.

Для Валы в этом не было ничего особо удивительного. Она сама выросла на границе с Уэльсом. Валлийцы такие же воинственные и неспокойные, как и шотландцы. Просто им повезло в том, что отец нашёл путь к примирению с соседями.

Леди Адела подумала немного и добавила:

– И ещё брат рассказывал мне, что замок очень хорошо расположен. И сама природа надёжно защищает его – с одной стороны отвесная неприступная скала, а с другой глубокое озеро, чистое и очень синее. Так он говорил.

Женщина улыбнулась. Она очень любила своего брата и, даже не видя, любила и его замок тоже.

Вала же рассказывала леди Аделе о своей юности, о зелёных холмах Уэльса, о своём могущественном деде, благодаря которому могла спокойно носиться по приграничным просторам. Вспомнила своего любимого коня Грома – подарок деда. И слезы невольно навернулись на глаза. У неё забрали всё, что было ей дорого, даже коня не оставили.

Когда леди Адела заговорила о своей племяннице Алисии, Вала совсем пала духом и не смогла сдержаться.

– Я постараюсь держать себя в руках, миледи, – сказала сквозь слёзы, – но воспоминания слишком болезненны. Моей малышке было шесть лет, когда её убили. Она была такая хорошенькая, светловолосая, всегда весёлая. И очень сообразительная девочка. Даже мой муж, на что был чурбан бесчувственный, и то расплывался в улыбке, когда она к нему на колени забиралась.

Вала вздохнула, отёрла глаза и добавила более твёрдым голосом:

– Я постараюсь полюбить эту девочку. Она ведь очень одинока в этом отдалённом замке, как я понимаю. Отцу не до неё, он занят своими мужскими делами. А девочке нужно внимание.

Так они говорили обо всём, что пережили. Леди Адела предпочитала расспрашивать, Вала охотно рассказывала. Когда она говорила о том, что наболело, ей становилось легче. Это Джеймс её научил, вернее лорд Грей. Про Джеймса надо забыть.

Но однажды и леди Адела не сдержалась. В ходе одного из таких откровенных разговоров она вдруг с болью поведала о том, как родители отдали её замуж за чужого, старого и очень чопорного мужчину. Как страшно ей было, как трудно. А он ведь никогда не улыбался ей. Призывая её в свою постель, брал её в темноте, только поднимал повыше ночную рубашку. Никогда не видел молодую жену обнажённой и не стремился к этому. О каких ласках речь? Разве что руку поцелует. Она очень надеялась, что их сын не повторит отца в этом отношении. Иначе быть бедной следующей графине Хьюберт.

Вала рассмеялась:

– О нет, Уильям не похож на чопорного и холодного отца. Вон как глаза сверкают, когда девушек молодых видит. Скорее всего, уже тискает их по углам вовсю. В Уильяме много от вас, миледи. Он такой же тёплый и светлый, как и вы. И я думаю, что следующая графиня Хьюберт будет счастливой женщиной. Кстати, вы ведь уже, наверное, нашли ему невесту?

Леди Адела грустно покачала головой:

– Невеста была, леди Вала. Совершенно очаровательная девочка, ну просто ангел. Представьте себе – голубые, как летнее небо, глаза, золотые локоны, тоненькая, лёгкая. Но два года назад в этих краях прошла эпидемия, и девочка умерла. Её родители до сих пор безутешны. Она у них была единственным поздним ребёнком, и на её брак с нашим сыном возлагались большие надежды. Всё-таки в этих краях граф Хьюберт – большая величина, и породниться с ним хотели бы многие, это высокая честь. Но к тому времени, как умерла Арабелла, Уильям уже стал большим мальчиком, и выбор невесты без его участия стал невозможен. А он отвергает всех. И от кого он взял это упрямство и настойчивость?

– Подозреваю, что от вас, миледи, – лукаво улыбнулась Вала. – Вы ведь тоже отличаетесь ангельским видом, но внутри тверды как стальной клинок. Думаю, что именно поэтому вас так беззаветно полюбил лорд Грей. Это редкое сочетание в женщине. Уверена, что лорд будет счастлив с вами.

– А уж как счастлива буду я, не сказать словами, – тихонько прошептала леди Адела. – Сколько лет об этом мечтаю. Только при редких наших встречах и согреваюсь в его объятиях, под его взглядом.

Она задумалась и какое-то время смотрела вдаль ничего не видящими глазами – была мыслями далеко, со своим любимым мужчиной, в его тепле. Потом встрепенулась и продолжила случайно сложившийся такой откровенный разговор:

– А ведь я ещё мечтаю родить своему Джеймсу сына – наследника для Гринхила. Я знаю, он хочет этого очень сильно, но молчит. Джеймс понимает, что я не в силах изменить существующее положение дел. Он терпеливо ждёт. Боже мой, как же я люблю его! Как рвётся к нему моё сердце!

И леди внезапно разрыдалась, бросившись на грудь своей гостье. Всё, что она годами держала в себе, таила, никому не показывая, вдруг прорвалось наружу. Она содрогалась от бурных, отчаянных слёз, а Вала обнимала её, гладила по спине и тихонько шептала что-то успокаивающее. Она утешала, как могла, свою внезапно обретённую подругу. Ибо теперь, излив друг другу своё сердце, они поистине стали подругами, забыв все преграды, воздвигнутые между ними жизнью.

Через какое-то время, слёзы леди Аделы иссякли, она подняла голову и взглянула на свою гостью заплаканными, но уже светлыми глазами.

– Прости меня, Вала, – сказала, несмело улыбнувшись, – я вылила на тебя потоки слёз. Сама не знаю, как это получилось. Я всегда такая сдержанная. И, пожалуйста, называй меня теперь просто Аделой. Мы с тобой ведь сёстры по несчастью, и обе рвёмся к лучшей доле. Ты согласна?

– С радостью соглашаюсь, Адела, – откликнулась Вала. – Для меня большое счастье обрести настоящую подругу. У меня ведь никогда не было в жизни подруги. Судьба обошла меня и в этом. Зато теперь она преподнесла мне тебя и твою дружбу, как прекрасный подарок. Я счастлива этим, Адела.

Какое-то время женщины посидели молча, раздумывая о том, что только что произошло между ними. Потом Вала робко спросила:

– Я не поняла, Адела, как ты собираешься родить сына своему Джеймсу, ведь тебе уже тридцать. Это поздно. Мне двадцать восемь, и я знаю, что радость материнства уже не для меня, даже если мне очень повезёт в жизни, и я встречу мужчину, которого захочу назвать отцом своего ребёнка. Поздно, Адела.

– Ты дурочка, Вала, – ласково ответила подруга. – Когда люди любят друг друга, женщина может родить в любом возрасте. Вот моя любимая тётка Дебора, которой очень повезло в жизни встретить замечательного мужчину и настоящую любовь, родила своему мужу восьмерых детей, и последнюю девочку произвела на свет, когда ей самой было уже сорок два года. Говорят, поздние дети – свидетельство горячей неугасающей любви между супругами. Я тоже хочу так, Вала. А у тебя ещё всё впереди, девочка.

Вала задумчиво покачала головой. Она всегда была уверена, что для неё всё уже позади. Новая подруга вселила в неё надежду. Женщина улыбнулась.

– А что касается Уильяма, Адела, – сказала она, – то мне кажется, что голубоглазый и золотоволосый ангел это совсем не то, что ему нужно. В этом мальчике горит огонь, и ему нужна сильная и смелая подруга жизни. Так я чувствую.

Леди Адела задумалась на какое-то время.

– Может быть, ты и права, Вала, – сказала тихо. – Я как-то не думала об этом.

На этом закончился так внезапно начавшийся откровенный разговор, навсегда сделавший двух молодых женщин, выросших так далеко друг от друга и проживших такие разные жизни, близкими и верными подругами.

К концу дня вернулся гонец, посланный леди Аделой к её сводному брату в замок Лейк-Касл. Он сообщил, что рыцарь прибудет к сестре завтра ближе к вечеру – у него есть неотложные дела, и он просто не может выехать из своих владений раньше.

С утра началась подготовка к встрече. Ричард Лорэл был нечастым гостем во владениях графа Хьюберта. Мужчины откровенно недолюбливали друг друга. Граф считал брата своей жены ничтожеством, недостойным его высокого внимания. Ричард искренне презирал родича, считая его слабым и никчёмным мужчиной, неспособным без своей охраны защитить ни жену, ни ребёнка. Кроме того, его сильно раздражали чопорность и высокомерие графа. Не такого уж он высокого полёта птица, чтобы так заноситься. Сам лорд Перси, сильнее и выше которого нет никого на Севере, держался с людьми куда проще. А его даже король побаивался. Рыцарь искренне и нежно любил свою младшую сестрёнку и от души жалел её – это же надо, такому бездушному старику в руки попала. И он любил своего племянника. Слава Богу, мальчик совсем не похож на своего застывшего в гордыне отца – живой, любознательный ребёнок, из которого может вырасти настоящий мужчина. Ричард не был во владениях родичей уже четыре года, и помнил сына своей сестры ещё ребёнком. Хотя он сам в таком возрасте… Ну да ладно. Что было, то прошло.

В замке же высокородного графа царило волнение. Повар хотел удивить гостя его любимым блюдом – сердцем оленя. Уже с вечера была готова группа охотников, и рано утром, ещё затемно, они отправились в путь. Хвала небесам, парни справились с задачей – привезли матёрого самца с шикарными рогами. Рога украсят охотничий зал замка, а из оленя получится прекрасное угощение для праздничного стола. Ибо приезд брата госпожи был для слуг праздником.

Сенешаль замка распорядился выделить гостю покои удобные и просторные, однако подальше от покоев сиятельного графа, так всем будет спокойнее. Женщины уже хлопотали там, проветривая комнаты, убирая пыль, готовя свежее бельё.

Вала заметила, что волнуется. Как-то отнесётся к предложению сестры рыцарь? Даст ли приют ей и её людям? Ведь ей больше некуда идти, а оставаться во владениях столь неприветливо встретившего её графа было дальше невозможно, несмотря на добрые отношения с его супругой.

Леди Адела заметила нервозность подруги и, как могла, старалась её успокоить. Она уверяла Валу, что брат, конечно же, откликнется на её просьбу и примет беглянку под своё покровительство. Он никого не боится, а принц Юсташ ему не указ. Он признаёт одного владыку – хозяина Севера лорда Перси. Да и сама она хорошо всё придумала. Ведь маленькой Алисии и, правда, нужна воспитательница.

Подумав немного, леди Адела решила всё-таки рассказать подруге историю их семьи. Так ей легче будет войти в новую жизнь. И легче будет полюбить маленькую Алисию. Она увела Валу в свой розовый сад, усадила на скамью и села рядом.

– Я хочу рассказать тебе немного о моём брате, Вала, – начала она. – Видишь ли, мы сводные брат и сестра по матери, а не по отцу, как бывает обычно. Наша мать, леди Ивона, происходит из небогатой дворянской семьи, но всегда была очень честолюбива. Когда ей исполнилось четырнадцать, родители выдали её замуж за простого рыцаря из Приграничья, сэра Брэда Лорэла. Он был относительно молод и хорош собой, но матушку не устраивало то, что он небогат, а замок его находится на краю света, как она говорила. Она не любила мужа и мечтала об иной доле. Так уж случилось, что её желание осуществилось. Через три года после свадьбы рыцарь Лорэл погиб в схватке с соседями-англичанами. Их маленькому сыну Ричарду было тогда полтора года. Юная Ивона решила, что это прекрасный повод изменить свою долю. Она покинула Лейк-Касл, оставив своего маленького сына на попечении его кормилицы Фионы, шотландской девушки, попавшей в замок в результате одного из набегов рыцаря на соседей по ту сторону границы. Воин, захвативший в плен Фиону, сделал ей ребёнка, но жениться отказался. Она родила девочку, однако потеряла её почти сразу же после рождения, и ей быстренько вручили хозяйского сына, поскольку рожала она всего на день раньше хозяйки. Так Фиона перебралась в замок и стала кормилицей и нянькой своего воспитанника, отдав ему всю любовь, на какую была способна. И она осталась единственной матерью, которую знал брат, он даже называл её мамой, пока был мал. Потому что Ивона никогда больше не брала сына к себе. Она хотела забыть его, как и своё неудачное, по её убеждению, замужество. Ей удалось попасть пару раз на приёмы, устраиваемые соседями её родителей, и там она познакомилась с моим отцом. Он был намного старше Ивоны и не отличался ни особой красотой, ни большим мужеством. Но он был богат и владел отличным замком вдали от границы. Мать буквально кинулась в его объятия. Отец был вдовцом и, к тому же, имел только одну дочь, недавно удачно выданную замуж. А мать моя была в молодости очень хороша собой. Так она стала хозяйкой великолепного владения, где благоденствует и поныне, рядом со стариком-мужем.

Своего сына, как я уже говорила, Ивона старалась не вспоминать, особенно когда родилась я. Он был наследником своего отца, и его судьба была неразрывно связана с Лейк-Каслом, столь ненавистным моей матери. И всё же, когда мальчику исполнилось шесть лет, она вынуждена была заняться устройством его жизни, и, используя связи второго мужа, сумела пристроить сына пажом в дом самого лорда Перси. На этом её участие в судьбе мальчика было исчерпано. Дальше ему надлежало самому заботиться о себе.

И брат позаботился о себе весьма успешно. Пробыв пять лет пажом миледи, он стал оруженосцем лорда и показал себя столь хорошо, что лорд подтвердил его рыцарское звание и в четырнадцать лет отправил юношу в его владения. Его наследственный замок стоял без хозяина уже много лет. Правда, капитан гарнизона Ирвин Солк отлично исполнял свои обязанности. Но всё же приграничное владение всегда должно иметь законного и сильного господина. Шотландцы, как и англичане, уважают силу.

Прибыв в свои владения, Ричард понял, что позади не только детство, но и юность. Ему сразу пришлось стать взрослым. Только для Фионы он всё ещё был маленьким мальчиком, которого она иногда даже позволяла себе бранить. Рыцарь терпел. Он по-настоящему любил свою кормилицу, она заменила ему мать, которой он не помнил и не хотел вспоминать. Согласись, любой человек станет чувствовать обиду, если родная мать отречётся от него.

Впрочем, Ивона не слишком любила и меня тоже. Единственное, что привлекало её в жизни всегда, – это богатство и почести. Именно это она и получила сполна от моего отца, за что прощала ему всё и была верной женой. А прощать было что. Отец был большим сластолюбцем. По всей округе у него было полно бастардов. И даже молодая жена не отвлекла его от охоты на женщин. Он просто не мог лишить себя этого удовольствия. Жене тоже перепадало от его похотливой натуры, но это не было для неё значимо – любви она не знала никогда, ни материнской, ни к мужчине. Она имела всё, что хотела, и только это было для неё важно. Подумать только, она несколько раз была принята в замке у лорда Перси и даже однажды была при дворе! Это случилось, когда у короля Стефана родился третий ребёнок. Воспоминания о роскоши королевского дворца согревали её сердце много лет.

Когда я подросла, мать поняла, что имеет на руках достойный товар и может запросить за него хорошую цену. Они с отцом долго искали претендента на мою руку, побогаче и повыше званием. И, наконец, нашли графа Хьюберта. Ну и что с того, что он был стар и годился мне чуть ли не в дедушки? Ну и что с того, что его гордыня закрыла для него весь свет, и он не видел ничего кроме своего величия? С самого начала было ясно, что мне не видать счастья в этом шикарном замке. Но это не волновало моих родителей. Отец сам был всегда честолюбив, но мать превзошла его во много раз. Она была счастлива таким родством. И хотя в последующем мой супруг не проявлял к своим родственникам тёплых чувств и практически не общался с ними, мать была очень довольна. Отныне она могла в любом обществе небрежно сказать что-то типа «Мой зять граф Хьюберт…», а не только «Когда мы были во дворце короля Стефана…», и это грело ей душу.

Мы практически не видимся с матерью. Это не нужно ни ей, ни мне. Она даже внука своего видела лишь один раз, когда его крестили, и так и не взяла его на руки. Крёстной матерью Уильяма стала королева Мод, а крёстным отцом – лорд Перси.

Что уж говорить о том, что с Ричардом мать не встречалась никогда. Мне кажется даже, что она вообще забыла, что родила когда-то сына. Его просто не существовало для неё вместе с его захудалым приграничным замком. Он не вписывался в круг её интересов, и она легко вычеркнула его из своей жизни.

Вот и вся история, Вала. И сможешь ли ты осуждать брата за излишнюю суровость, узнав всё это?

– О нет, Адела, конечно же, нет, – воскликнула молодая женщина. – Последний бедняк не отказал бы своему ребёнку в любви и заботе, тем более сыну. У меня не было матери, но мой отец любил меня так горячо, так преданно. Что бы я делала в жизни без его любви? Я могу понять душевную боль человека, так рано лишившегося отца и никогда не познавшего материнской любви и ласки. Хорошо, что ты всё рассказала мне, Адела.

Вечерело, и солнце клонилось к закату, когда на дороге появился отряд всадников. Отряд был невелик, всего десяток воинов, но производил очень грозное впечатление. Вряд ли кому-то пришло бы в голову напасть на этих сильных, хорошо вооружённых людей. Впереди на отличном гнедом жеребце с белой отметиной на лбу ехал высокий мужчина. Он поднял руку в приветственном жесте, когда заметил охранников на стене замка. Ему ответили дружными голосами, и ворота стали открываться. Отряд въехал во двор, и сенешаль поспешил приветствовать гостя. Он широко улыбался. На крыльце появилась графиня, рядом с ней стоял сын, за её спиной пряталась оробевшая Вала. Мужчина был поистине могучий воин. Он легко соскочил с коня, отдав поводья подбежавшему Тиму. Тот опередил других конюхов, кинувшись прямо к рыцарю. Сэр Лорэл проводил мальчика взглядом и повернулся к своим близким.

– Боже мой, не может быть, чтобы это был ты, Уильям, – были его первые слова. – Ты же уже мужчина, а я помню тебя ребёнком, мальчик мой.

Сияя глазами, он шагнул к племяннику и крепко обнял его. Уильям расплылся в улыбке, с восхищением глядя на рыцаря. А тот подошёл к леди Аделе и бережно расцеловал её в обе щёки.

– Я очень рад видеть тебя, дорогая сестра, – сказал он, обращаясь к ней. – Ты позвала меня, и я приехал. А ты, я вижу, становишься всё красивее с каждым годом. И как это у тебя получается?

– Спасибо, брат, – засмеялась леди Адела. – Я тоже очень рада наконец-то обнять тебя. И мне приятно, что ты без промедления откликнулся на мою просьбу приехать.

– Как бы я мог не откликнуться? – улыбнулся рыцарь. – Ты и твой сын очень дороги мне.

– Я знаю, Ричард. А это та женщина, за которую я просила тебя, – она повернулась и за руку вывела вперёд свою подопечную. – Вала де Плешар, из далёкого приграничья с Уэльсом, брат мой.

Рыцарь повернулся к женщине и окинул её суровым взглядом удивительных зелёных глаз.

– Приветствую вас, леди, – сдержанно сказал он и поцеловал протянутую ему руку. – Моя сестра не слишком много сообщила мне в письме, но остальное прояснится позже. Главное же то, что я ни в чём не могу отказать своей маленькой сестрёнке, которая незаметно стала взрослой и теперь крутит мной как хочет.

Он снова тепло улыбнулся сестре, и все вошли в большой зал замка. Слуги радостно приветствовали гостя, а юный Уильям, казалось, не мог отойти от него ни на шаг. Когда немного улеглась суматоха, и гостя проводили в его апартаменты, Вала смогла, наконец, перевести дух. Впечатление от прибывшего рыцаря было очень сильным. Он был настоящий воин, высокий, широкоплечий, могучий, но гибкий и подвижный. Голос у него был низкий и звучный, в нём слышалась привычка подавать команды, хотя когда он говорил с сестрой, звучал мягко. А глаза… Вала никогда прежде не видела таких глаз – зелёные, как тёмный мох в лесу. Только смотрят сурово. Да, нелегко придётся ей с этим рыцарем.

Когда часом позднее все собрались внизу за столом, недоставало только хозяина замка. Своим отсутствием он ясно показал ещё раз отношение к брату жены – граф считал ниже своего достоинства сидеть за одним столом с этим нищим рыцарем. Зато наследник титула был счастлив находиться рядом с дядюшкой. Он заглядывал ему в глаза совсем по-детски, жаждал его внимания.

– Ты поучишь меня бою на мечах, дядя Ричард? – спросил он. – Ведь теперь я совсем большой, сам видишь. Я могу уже удержать меч и справляюсь с конём.

– Ничуть не сомневаюсь в этом, мой мальчик, – ответил рыцарь. – Только времени у нас с тобой мало будет, всего один день. Видишь ли, у меня очень неспокойные соседи, и я не могу оставлять замок надолго. Завтра мы передохнём, леди Вала соберёт свои пожитки, и мы отправимся в обратный путь. Так что давай прямо с утра и пойдём на поле. Мне помнится, позади вашего замка есть отличное место для таких тренировок.

– Да, – просиял Уильям, – там наши воины всегда тренируются. Спасибо тебе, что не отказываешь. Я так хочу посмотреть ещё раз твой знаменитый удар слева. Жаль, конечно, что у нас мало времени, но и это хорошо.

– Я надеюсь, племянник, что и ты как-нибудь посетишь мой скромный дом, – улыбнулся Ричард. – Вот тогда мы с тобой уже от души помашем мечами. А пока ты можешь учиться у старого Сэма, он ведь прекрасный воин.

Рыцарь бросил взгляд на сидящих внизу воинов, и один из них, седой, но ещё крепкий мужчина залился краской как девица. Ричард усмехнулся:

– Завтра покажешь мне, Сэм, всё ли ещё крепка твоя рука и силён воинский дух.

– О да, господин, – с улыбкой откликнулся воин. – Я буду счастлив скрестить мечи с вами в учебном бою.

Рыцарь повернулся к женщинам.

– И я хотел бы, леди Вала, услышать ваш рассказ, пока мы ещё здесь, – сказал он. – Того, что написала мне сестра, мало. Я должен знать всё. Поэтому давайте присядем где-то в уголке после ужина, и я выслушаю вас.

– Да, милорд, – с готовностью отозвалась женщина. – Ваше требование справедливо, и я всё поведаю вам.

Когда ужин завершился, и слуги стали убирать со столов, рыцарь вместе с Валой отошёл к камину, где стояли два удобных кресла, и они сели там. Никто не стал им мешать, понимая, что беседа важна для обоих.

Вала в который уже раз поведала свою историю – сдержанно, но достаточно подробно. Она помнила, что перед ней мужчина, чужой мужчина, и упустила некоторые детали. Только лорду Грею она рассказала когда-то всё без утайки. Но то был Джеймс, добрый и мягкий. А этот мужчина суров, с ним не пооткровенничаешь. И Вала надеялась, очень надеялась получить от него помощь. Поэтому говорила обстоятельно, открывая все детали своей жизни. Обошла молчанием только свои женские переживания. Зачем они этому суровому воину?

Начав с самого начала, Вала рассказала об отце, о своём могущественном деде Мэриле ап Томасе, о свободной и ничем не омрачённой юности, о тяжёлых годах несчастливого замужества. Когда вспомнила Холта де Варуна, глаза стали как две грозовые тучи. А когда говорила о своей маленькой дочери, не смогла сдержать слёз, но быстро взяла себя в руки и продолжила повествование. Дальше были страшные воспоминания о тех днях, что она провела в поместье мужа после его гибели. Она не стала скрывать того, что сделал с ней Холт и что собирался сделать принц Юсташ. Только глаза её стали как неживые, а лицо побледнело. Дальше пошёл рассказ о бегстве, доброте и помощи матушки Ранульфы и долгом пути на север. Она вспомнила матушку Иоанну и её бескорыстную помощь. Дорога в Ноттингем, жизнь в пещере, страх быть настигнутой гончими псами принца. Потом почти конец жизни, когда третья метель застала их в чистом поле, и чудесное спасение по звуку церковного колокола. Рассказала про доброту и отзывчивость семейства Вудвилов, помощь леди Анны и неведомой ей матушки Джулианы. И, наконец, тяжкий путь через горы во владения лорда Грея, где она нашла приют и отогрелась душой. Здесь и нашла её леди Адела и забрала с собой, решив вверить её заботам своего брата.

– Леди Адела рассказала мне о вашей дочери, сэр рыцарь, – закончила она свой рассказ, – и я готова посвятить ей всё своё время и научить девочку всему, что знаю и умею сама. Я рада, что смогу своим трудом оплатить пребывание в ваших владениях, мне тягостно быть в роли нахлебницы. И мои люди будут верно служить вам. Лишний солдат, тем более такой опытный как Бен не помешает в вашем гарнизоне, я думаю. Тим очень хорошо управляется с лошадьми. Кроме того, он растёт и тоже со временем станет воином. А Иста, хоть и не молода уже, всё же сильная женщина и не боится никакой работы. Мы не будем вам в тягость, обещаю вам. Но я должна спрятаться от этих чудовищ, идущих по моему следу уже больше, чем полгода.

– Я понимаю вас, леди Вала, – задумчиво ответил рыцарь. – Ваша история поражает воображение. Вы, несомненно, сильная женщина, и мой долг мужчины помочь вам. Тем более что сестра просит за вас. Собирайтесь в дорогу. Через день мы прямо с утра отправимся в путь, чтобы к вечеру добраться в мои владения. А сейчас доброй ночи, леди.

Вала поднялась и со словами благодарности покинула рыцаря. А он долго сидел ещё перед огнём, вспоминая её рассказ. Страшная судьба у женщины, за которую некому заступиться. Особенно если такое чудовище как принц Юсташ, разрази его гром, возжелал её. И ведь не нужна ему эта женщина, так, игрушка на время, а, поди ж ты, всю жизнь ей искалечил.

Утром мужчины отправились на воинское поле, как и было решено накануне. Там они с радостью мерялись силами с гостями из Лейк-Касла. Всё же это были опытные воины, для которых схватки с врагами были постоянным делом. У них можно было позаимствовать кое-какие отличные приёмы. А сам рыцарь с удовольствием убедился, что старый Сэм своих умений не растерял.

– Учи, как следует, моего племянника, Сэм, – сказал он старому воину. – Мальчик должен стать сильным и опытным в бою. Без этого мужчине не выжить в наше время, как бы высоко он ни стоял.

– Да, господин, я понимаю, – кивнул старый вояка. – И пока рука верно служит мне, я научу молодого наследника графа управляться с конём и оружием. Он сильный юноша и хочет быть хорошим воином. Как вы. Вы для него образец, господин.

Потом рыцарь показывал кое-какие приёмы своему юному племяннику и дивился, как быстро мальчик превратился в мужчину.

– Ты уже обручён, Уильям? – спросил он.

– Нет, – был ответ, – моя невеста Арабелла умерла два года назад. И после этого я не позволил вновь обручить меня. Все эти девицы не привлекают меня, дядя, они слишком пресные. Думаю, придёт время, и я сам найду себе жену. Я хочу прожить жизнь с женщиной, которая будет меня понимать. И которую я сам буду любить. Я не хочу жить так, как мои родители. Отец ведь совсем не любит мать. Он никого не любит. Я так не хочу, дядя Ричард.

– Ты прав, мой мальчик, – задумчиво сказал рыцарь. – С твоим будущим титулом тебе будет доступна любая невеста. Но кто может знать, где и когда встретит свою любовь. Поэтому будь осторожен и очень осмотрителен, прошу тебя. Я люблю тебя и хочу видеть счастливым.

А женщины тем временем вели последние сборы в дорогу. Иста снова собрала все одежды своей госпожи и аккуратно сложила их в седельные сумки. Тим уже почистил и приготовил лошадей. Ласточка в предвкушении дороги нетерпеливо перебирала ногами.

– Погоди, лошадка, – говорил ей Тим. – Экая ты нетерпеливая. Завтра, красавица, мы отправимся в путь завтра утром.

Серая кобылка как будто поняла слова Тима. Она послушно ушла в стойло, дожидаясь команды двинуться в путь. То, что дорога предстоит, она понимала.

А леди Адела давала последние наставления своей подруге.

– Ты, главное, ничего не бойся, Вала, – говорила она. – Ричард тебя в обиду не даст. И сам не обидит. Он только с виду такой суровый, а сердце у него доброе. И он любит свою дочь, хоть и уделяет ей мало времени. И девочка его любит. Ты сможешь жить в его замке, сколько потребуется, подруга моя. И мы даже сможем иногда видеться, наверное. Уильям спит и во сне видит, что поедет к своему дядюшке. Он ведь его боготворит. Может быть, мы и соберёмся к вам, если граф позволит. Он не очень-то жалует моего брата, как видишь. Но поживём, увидим. Главное, ты будешь в безопасности. И кто знает, может быть, ещё и счастье свое найдёшь в тех краях.

Вала не думала о возможности счастья для себя. Она всё потеряла, что имела. Кому она может быть нужна, одинокая и неимущая? Но избежать жадных лап жестокосердного Юсташа хотела очень.

Леди Адела же ещё раз переговорила со своим братом, наедине. Она увела его в отдалённый уголок сада, где стояла каменная скамья над маленьким водоёмом.

– Я хочу сказать тебе ещё несколько слов, Ричард, – начала она. – Я считаю, ты должен знать всё. Видишь ли, есть ещё один щекотливый вопрос, который и побудил меня прибегнуть к твоей помощи. Ты ведь знаешь о моих отношениях с Джеймсом, лордом Греем. Да, я люблю его, и никогда уже ни один другой мужчина не сможет стать мне дорог. Поэтому, когда я приехала к нему в последний раз, несколько дней назад, мне было неприятно обнаружить там леди Валу. Тем более что Джеймс не скрыл от меня, что вступил с ней в близкие отношения, да и сама Вала мне во всём призналась откровенно. Нет, между ними не возникло любви, я верю обоим. Но Джеймс решил отогреть эту замёрзшую птичку, как он говорит, пострадавшую от мужской жестокости. А сама Вала выражает безграничную благодарность лорду за то, что он открыл ей истинный характер отношений между мужчиной и женщиной. За то, что сделал её женщиной, говорит она. Узнав историю Валы, я не смогла осудить её. И не могу упрекать Джеймса – он ведь живой человек. Но одно дело деревенские девки, а другое благородная леди. К тому же Вала очень красива, женственна и обладает многими привлекательными качествами. Я просто побоялась оставлять их и дальше вместе, Ричард. Ты должен понять меня. Я не могу потерять его любовь, не могу! Но и Вала стала близка мне. Я желаю ей счастья. И возможно она найдёт его в твоём Приграничье, брат мой. Среди твоих соседей, быть может, есть рыцари, которые могут заинтересоваться ею. Не исключено, что она даже сможет выйти замуж, несмотря на то, что потеряла свои владения. Она ещё молода и очень привлекательна. Всё может быть, если судьба, наконец, сжалится над ней.

Леди Адела помолчала пару минут, задумавшись о чём-то своём, женском.

– Ты постарайся помочь ей, Ричард, – продолжила, встрепенувшись. – И не слишком ограничивай её свободу. Всё же она наполовину валлийка, а жители Уэльса так же свободолюбивы и горды, как и твои соседи шотландцы.

И не сердись на меня, брат, что я внесла новую заботу в твою жизнь. Но ты ведь очень сильный, я знаю. И ты добрый. Ты не откажешь в помощи женщине, попавшей в беду.

– Уже не отказал, сестрёнка моя, – отозвался рыцарь, – и постараюсь учесть то, что ты мне сказала сейчас. Ты правильно поступила, открыв мне всё. Это совсем необычный случай. Да, совсем необычный.

На этом закончился их откровенный разговор, открывший глаза Ричарду на всю сложность стоящей перед ним задачи. Но, даст Бог, он справится. Трудностей в его жизни уже было – не перечесть. Одной больше, одной меньше, уже не важно. Так думал рыцарь, направляясь к своим людям, чтобы дать последние распоряжения перед обратной дорогой. Он не знал ещё, что с такими трудностями ему в жизни встречаться до сих пор не приходилось, и впереди его ждут небывало тяжёлые испытания.