Часть 1
Незаконнорожденная дочь барона
Стейнбридж,
Глостершир, Англия.
Май 1487 года
– Как ты смеешь, девка, – гневно сверкала глазами баронесса Вудвилл, – как смеешь отказывать в удовольствии моему сыну?! Мальчик вырос, со дня на день станет законным бароном и властителем поместья. А ты никто здесь. Я держу тебя из милости. Ты ничтожество, никому не нужное ничтожество. И то, что мой сын возжелал тебя, – большое твоё счастье. Стать любовницей лорда – верх того, что может достичь в жизни незаконнорожденное отродье, подобное тебе. Я слишком долго терпела тебя в своём доме, чтобы позволить своевольничать.
– Не говорите так, миледи, – возразила стоявшая перед хозяйкой девушка, миниатюрная и изящная, с блестящими каштановыми волосами и огромными фиалковыми глазами. – Вы хорошо знаете, что мы с Джорджем сестра и брат, пусть и сводные. Но отец ведь у нас один. И то, чего хочет ваш сын – грех кровосмешения. К тому же я блюду свою девственность. Я никому не позволю унизить моё достоинство.
– Ха, достоинство, – ядовито рассмеялась баронесса. – Я, разумеется, не верю в твоё целомудрие. Ты такая же шлюха, как была твоя мать. Однако если тебя это так сдерживает, то это легко исправить.
Баронесса взяла в руки колокольчик и позвонила. Вбежала её верная горничная Нэнси, злобная и вспыльчива особа, грубая со слугами, но сладкая как мёд в присутствии хозяйки. Она лютой ненавистью ненавидела незаконнорожденную дочь бывшего хозяина, эту приживалку, мнящую себя настоящей леди. Сейчас в комнате пахло скандалом, и Нэнси довольно улыбнулась. Она склонилась перед баронессой, ожидая повелений. Хозяйка велела позвать сюда старшего лакея Роберта и двух слуг из дворовых – Джона и Сэма. Нэнси выбежала из комнаты. Вернулась очень быстро, за ней шли мужчины, которых хотела видеть хозяйка. Все трое склонились перед баронессой, ожидая приказаний.
– Сейчас ты, Роберт, прямо здесь возьмёшь эту девку, Джейн Вудвилл, которая мнит себя леди и блюдёт свою честь. Заодно и проверим, так ли она чиста, как говорит. А вы, Джон и Сэм, будете её держать, чтобы не смогла сопротивляться.
При этих словах Джейн буквально потеряла дар речи и только смотрела на баронессу расширившимися глазами, в которых плескался ужас. Тихо стоявшая возле двери Нэнси довольно потирала руки. Роберт плотоядно улыбался, облизывая губы. Это был здоровенный детина, лицо которого ясно выражало полное отсутствие мыслей в голове.
– Нет, миледи, нет, – закричала очнувшаяся от ступора девушка, – вы не сделаете со мной этого. Нет! Я прошу вас! Ради памяти моего отца. Нет!
– Почему же нет, девка, – откликнулась баронесса, довольная тем ужасом, в какой повергла эту гордячку, любимую, хоть и незаконнорожденную дочь её погибшего мужа. – Да и ещё раз да. Приступай, Роберт. И никаких поцелуев, никаких ласк. Твоё дело только войти в неё. Хотя разрядиться можешь, ладно.
– Как скажете, хозяйка, – пробормотал лакей и шагнул к своей жертве. Он был уже полностью готов к действию, как впрочем, всегда, когда видел перед собой приятную особу женского пола.
Бледная как смерть Джейн метнулась было к двери, но дорогу ей преградила Нэнси, а Роберт быстро схватил её за руку и рванул к ковру перед камином, ловко подставив подножку. Джейн упала, дворовые слуги схватили её за руки и распяли на ковре, а Роберт с явным удовольствием принялся за дело. Он был груб, и стоны жертвы нисколько его не трогали. Девушка была нетронутой, и это распалило его похоть до невероятных размеров – нечасто попадается такой улов, а этот детина обожал девственниц. Он вошёл в раж и буквально истерзал доставшееся ему тело. Баронесса его не останавливала, пусть делает, что хочет. Она же смотрела даже с любопытством и неожиданно для себя почувствовала загорающееся желание в своём теле. О! Надо будет на ночь взять его в свою спальню, пока сын в отъезде. Отличный жеребец! И у неё есть ещё несколько дней, чтобы доставить удовольствие себе.
Когда Роберт, наконец, со стоном удовлетворения завершил свою работу и поднялся на ноги, взглядам присутствующих открылось белое тело девушки с потёками крови на бёдрах. Дворовые слуги смотрели на него как голодные псы, глаза их горели похотью.
– Ладно, – с ухмылкой сказала баронесса, – я сегодня добрая. Вкусите и вы немного от этого тела. Только быстро. Мне недосуг тут с вами возиться.
Она, тем не менее, с большим интересом наблюдала, как эти двое лакомятся телом женщины, которую считали леди, недосягаемой для себя. Быстро не получилось, уж очень сладко было предложенное им удовольствие. Хозяйка не возражала, всё больше и больше приходя в возбуждение. Нет, она не станет ждать ночи, она даст себе удовлетворение прямо сейчас. Этот бугай сможет, она уверена.
Когда экзекуция завершилась, хозяйка велела Джейн подниматься и убираться к себе.
– Приведи себя в порядок, девка, – велела она, – и готовься ублажать моего сына, когда он вернётся, столько, сколько он захочет, и так, как он захочет. Поняла? Иначе отдам тебя дворовым людям. Видишь, как они охочи до белого тела? Уж они тебе передышки не дадут.
Баронесса довольно засмеялась. Наконец-то эта девка получила то, что заслужила. Сколько лет она терпела её гордыню. Но пришло время, и она насладилась местью сполна. Ничего, Джордж недолго будет развлекаться с ней. А когда она надоест сыну, тогда и получит то, чего заслуживает. Дворовые мужики быстро превратят её в истрёпанную старуху. Так ей и надо!
С большим трудом, едва сдерживая стоны, Джейн поднялась на ноги, оправила юбку и, пошатываясь, пошла к двери. Ей было очень больно от совершённого над ней тройного насилия и нестерпимо горько от перенесенного унижения. Но она преодолела себя, гордо вскинула голову и, ни на кого не глядя, вышла из комнаты. Нэнси презрительно фыркнула ей вслед, она была в высшей степени удовлетворена тем, что сотворила с этой гордячкой хозяйка. Роберт проводил девушку похотливым взглядом и снова облизнул губы.
Но хозяйка охладила его пыл:
– Нет, Роберт, больше ты её пока что не получишь. Она предназначена для развлечения моего сына. Думаю, сегодняшний урок пойдёт ей на пользу. А ты ступай в мою спальню и проверь, хорошо ли закрывается окно, – мне кажется, что по ночам из него дует. Я приду вскоре, и ты мне доложишь, что там не так.
Едва переставляя ноги, Джейн добралась до своей комнаты и рухнула на коврик у камина. К ней кинулась старая Кэт, служившая ещё её матери и приехавшая вместе с девочкой в поместье её отца после смерти госпожи. Она всегда была рядом с девочкой, оберегала её, как могла, и очень переживала за её будущее. Всё же Джейн сравнялось уже девятнадцать, а надежды на замужество не было никакой. Без солидного приданого найти приличного мужа было невозможно, а дать за девушкой хорошие деньги не позволила барону его законная супруга баронесса Отилия. Она всё сберегала для своего сынка, надеясь проложить ему дорогу в жизни деньгами, которые позволят забыть, что его отец воевал на стороне поверженного короля Ричарда. Она надеялась, что когда мальчик войдёт в силу, давнее противостояние Тюдора с Йорками несколько припылится временем и уже не помешает ему. Тем более что сам Генрих Тюдор женился на племяннице побеждённого им короля Ричарда, дочери почившего Эдуарда 1У Йорка, чтобы прекратить, наконец, тридцатилетнюю войну между Ланкастерами и Йорками.
Подойдя к неподвижно лежащей у камина Джейн, старая женщина поняла, что дело совсем плохо. А, увидев кровь на оголившейся голени девушки, разразилась горькими слезами. Однако взяла себя в руки и подняла госпожу с пола.
– Я понимаю, малышка, что произошло что-то страшное, – тихо сказала она. – Но об этом ты расскажешь мне потом. А сейчас я помогу тебе привести себя в порядок.
Она осторожно раздела почти бесчувственную Джейн и тихо ахнула, увидев кровь и наливающиеся синяки на животе и бёдрах девушки. Потом быстро приготовила тёплую воду, чтобы обтереть тело госпожи хотя бы немного – о горячей ванне сейчас и речи не могло быть. Потом одела свою молодую хозяйку в ночную сорочку и помогла ей забраться в постель. Хорошенько укрыв Джейн, она на несколько минут покинула её, а, вернувшись, напоила тёплым отваром с каким-то необычным вкусом, после чего девушка погрузилась в глубокий сон. Сама Кэт отправилась в людскую, чтобы узнать, что произошло в поместье.
В людской кипели страсти. Служанки ахали и охали на все лады, обсуждая свежие события, а Джон и Сэм, гордо выпятив грудь, в который уже раз повторяли рассказ о своих подвигах. Они отведали тела леди! И хозяйка сама разрешила им это. Мужчины земли под собой не чуяли от гордости. Женщины изнывали от любопытства, требуя всё новых и новых подробностей. Старая Кэт сжалась в комок, слыша такие речи. Она могла бы, кажется, порвать их на куски, этих мерзких мужиков, но знала, что не имеет никаких прав в этом поместье. Их господин, погибший барон Томас Вудвилл, был слишком добр к своей жене и позволил ей забрать в свои руки власть в доме. Тем более что сам всё больше пропадал в походах и сражениях – время было очень неспокойное, и неутихающая война между двумя ветвями династии Плантагенетов требовала всё новых сил для поддержания боевых действий. А баронесса, милая и ласковая при муже, сполна показывала свой злобный нрав в его отсутствие, и возражать ей было бесполезно. Когда же старая женщина услышала, что первым дорогу в тело Джейн проложил верзила Роберт, она содрогнулась от ужаса. Этот болван был силён как буйвол и имел огромное мужское орудие, как говорили. О Боже! Бедная девочка!
Вернувшись в комнату своей госпожи, Кэт просидела у её постели весь остаток дня, прислушиваясь к дыханию спящей девушки. Оно было ровным и спокойным. Хорошо, что она дала девочке макового отвара. Пусть немного отдохнёт после перенесенного ужаса.
Джейн проснулась поздно, когда луна уже заглядывала в окна, и всё поместье погрузилось в сон. Кэт была рядом.
– Только не вздумай плакать, малышка, – сказала она, – это не поможет, но заберёт последние силы. Ты уже выплакала своё, хватит. Теперь надо решать, что делать дальше. Расскажи мне, почему это произошло. Что случилось, я уже знаю, и говорить об этом нет надобности.
Джейн поведала своей преданной няне всё, что говорила ей баронесса, и чего требовала от неё. Тем, что совершила, хозяйка хотела сломить её, чтобы покорной и ласковой, как побитая собака, отдать в руки своего сына. Этот прыщавый юнец, всегда пускавший слюни при виде Джейн, был ей глубоко неприятен, хоть и был её сводным братом. При мысли, что она может попасть к нему в руки, девушку передёрнуло. Старая Кэт понимала её. Она хорошо знала жизнь и видела по глазам этого тщедушного отрока, что в душе его скрывается нечто тёмное, даже преступное. И как такое чудовище могло родиться у их доброго лорда? Впрочем, зная повадки баронессы, можно было предположить много вариантов. А теперь этот недоросль получит полную власть в поместье – за тем и уехал к королю. Ах, Боже мой! Что же делать?
– Я понимаю, няня, – проговорила Джейн, выйдя из глубокой задумчивости, – я хорошо понимаю, что мне нельзя здесь оставаться. Они меня погубят. Ты же знаешь, что баронесса всегда люто ненавидела мою матушку за то, что её любил отец. Как жаль, что он не смог жениться на ней, а вынужден был принять в свою жизнь и постель эту лживую змею с её деньгами, так необходимыми ему для поддержания поместья. Бедная матушка! Женитьба отца свела её в могилу. А эта мегера перенесла свою ненависть на меня. Ведь отец официально признал меня своей дочерью и дал мне своё имя. И он любил меня, я знаю.
Непрошенная слеза потекла по щеке девушки. Старая морщинистая рука нежно сняла эту слезу и погладила бледное, осунувшееся личико.
– Да, он очень любил тебя, малышка, – подтвердила няня. – Просто был слишком добрым человеком и не хотел видеть зла, таящегося в его жене. Если бы он хоть немного внимательнее присмотрелся к тому, что творится в доме, то сумел бы тебя защитить. Но так уж вышло, что не смог. И теперь тебе самой придётся позаботиться о себе, девочка моя. И надо быть очень сильной, иначе не справишься.
– Ты тоже думаешь, что мне надо бежать отсюда, няня? – Джейн вопросительно посмотрела в глаза женщины. – Но куда? И как?
– Тебе придётся это сделать, малышка, – твёрдо ответила няня. – Я была внизу в людской и видела настроение людей. Никто из них не встанет на твою защиту, поверь. Напротив, кое-кому это будет развлечением. А мужчины поместья как сбесились. Они все теперь хотят твоего тела и не дождутся, когда им будет дана команда «фас». Но прежде тебе придётся побывать в руках этого тщедушного извращенца Джорджа, и мне кажется, что это будет страшнее всего. Вряд ли ты выдержишь это всё, девочка моя. Надо бежать.
– Ты думаешь, это возможно, няня? – глаза девушки смотрели тревожно.
– Думаю, да, – уверенно сказала старая женщина. – Конечно, когда ты немного восстановишь силы. А насчёт последствий не беспокойся. Видя похотливые взгляды этого юнца, я давно начала давать тебе семена дикой моркови. Ты не понесёшь от них, малышка, не волнуйся. И запас у нас есть – на будущее. Ты ведь молодая красивая женщина, и тебе не раз придётся расплачиваться своим телом с мужчинами, я знаю. Мы живём в мире, где правят они. И законы тоже диктуют они. Это надо понимать, чтобы вынести всё, что уготовано судьбой.
– Мне страшно, няня, – Джейн прижалась лицом к руке старой женщины. – Я никогда, никогда не смогу добровольно допустить мужчину к своему телу. Это слишком отвратительно и очень больно.
– Всё не так страшно, как ты думаешь, девочка моя, – няня погладила девушку по голове. – Послушай меня, малышка. Конечно, сейчас тебе это трудно представить, но соединение с мужчиной может быть даже приятным и приносить удовольствие. Поверь мне, я знаю, что говорю. Женщинам, перенесшим насилие, нужно быть очень сильными, чтобы переступить через память об этой боли и этом унижении. С тобой же обошлись и вовсе бесчеловечно. Но я верю в твою силу. Ты вся в свою мать. А она была очень сильной женщиной. И умерла не потому, что тосковала, малышка. Её отравили. Я не хотела говорить тебе об этом, но пришлось. Это дело рук баронессы, девочка моя. И это сильный довод в пользу того, что тебе нельзя здесь оставаться. Эта женщина отдаст тебя в качестве живой игрушки своему сыну, а потом уничтожит, унизив предварительно так глубоко, как только сможет.
Джейн замерла, расширенными от ужаса глазами глядя на свою верную няню. Бедная матушка! Эта змея уничтожила её, забрала её жизнь, и теперь намеревается уничтожить дочь, но не просто убить, а подвергнуть прежде унижениям и издевательствам. Понимание всего ужаса происходящего постепенно входило в её сознание, но, как ни странно, повергало не в страх, а в негодование. Выражение её глаз изменилось, и старая няня вздохнула с облегчением. Эта девочка так же сильна, как её мать. Она справится.
– Сейчас я схожу на кухню и принесу тебе поесть, малышка, – спокойно сказала старая женщина. – Ты должна как можно скорее восстановить силы. У нас не так много времени, думаю, не больше двух недель. Но никому в этом поместье не следует знать, что ты приходишь в себя. Пусть думают, что ты сломалась и оплакиваешь свою горькую долю. А мы пока что придумаем, как тебе спастись отсюда.
Верная своему слову, Кэт накормила воспитанницу. Потом ещё раз обтёрла и внимательно осмотрела её тело. Повреждения были не так сильны, как показалось вначале. Синяки пройдут, это мелочь. Глубоких повреждений, похоже, не было. Всё же женщины рода Гранвилей, из которого происходила её мать, были удивительно сильны и хорошо приспособлены к жизни. Девочка справится, и ещё, возможно, найдёт своё счастье. Она красива, хорошо воспитана, добра и внимательна к людям. Что ещё надо мужчине, который хочет порядка и покоя в своём доме? Не все же ищут только денег, как старый барон Вудвилл, упокой Господь его душу. Если быть честной, Кэт всегда недолюбливала барона. С самого начала она не хотела, чтобы её госпожа связывалась с ним. Но разве к её мнению прислушивались? Её милая Шарлотта влюбилась как кошка в этого синеглазого мужчину и поверила, что он сможет дать ей счастье. А он оказался слаб. Он любил Шарлотту, слов нет, но женился на другой, а любовницу не сумел даже защитить. Как не смог позаботиться по-настоящему и о дочери, которую тоже любил. Что проку с такой любви, которая не может уберечь женщину от зла?
Сейчас же самым главным было найти путь к спасению Джейн. Для начала Кэт дала понять окружающим, что её хозяйка совсем плоха. Баронесса, услышав об этом, безразлично махнула рукой и сказала, что ничего страшного не происходит. Девка ещё оклемается. Впереди не меньше двух недель, пока Джордж вернётся. А не выживет, тоже не беда – сын найдёт другую игрушку.
Кэт же прилагала все усилия и всё своё умение к тому, чтобы побыстрее восстановить Джейн и поставить на ноги. Она поила её какими-то травами, смазывала всё тело приятно пахнущими мазями, кормила всем лучшим, что только могла найти в хозяйстве, не давая себе труда спрашивать чьего-то разрешения. Старой женщине всё было безразлично, только спасение воспитанницы волновало её.
Вопреки собственным опасениям, Джейн приходила в себя довольно быстро. Она уже свободно ходила по комнате, боли в теле её почти не беспокоили, силы восстанавливались.
Кэт же всё время отлучалась куда-то по ночам, что-то разведывала, что-то складывала в уголке, прикрыв старым плащом. Иногда она уходила днём, велев Джейн тихо лежать под одеялом и притворяться спящей, если кто-либо заглянет в комнату. Но их никто не беспокоил. Все ждали развития событий, когда вернётся молодой господин. Время его возвращения из Лондона приближалось.
И вот, наконец, шесть дней спустя после свершившейся в поместье драмы Кэт заявила своей воспитаннице, что всё готово к побегу, и совершить его надо этой ночью.
– Куда же мы пойдём, няня? – насторожилась Джейн.
– Ты пойдёшь, малышка, – твёрдо сказала старая женщина. – Я останусь здесь, чтобы прикрывать твоё отсутствие и дать тебе время уйти как можно дальше. А в дороге я буду только обузой. Одна ты скроешься легче. Только послушай внимательно всё, что я скажу тебе. И хорошенько запомни мои слова.
Единственное место, где ты можешь найти приют и защиту – это королевский дворец. Но не проси помощи у короля Генриха. Он хитёр и изворотлив, и во всём ищет только выгоду для себя. Его единственная цель – укрепить свою власть. И ради этого для него все средства хороши. Остерегайся также его матери, всесильной Маргариты Бофор. Она возвела сына на трон и готова на всё ради укрепления его власти. Постарайся встретиться с молодой королевой Элизабет. Не забывай, что она не только Йорк по отцу, но и Вудвилл по матери. Твой отец состоял в очень дальнем, но всё же родстве с бывшей королевой. Он погиб, защищая честь Йорков, и это должно смягчить сердце молодой королевы. Она не так умна, как её мать, но добросердечна, как говорят. И к тому же не слишком счастлива в замужестве. Единственное, что она получила в этом браке, это корона и возможность стать матерью следующего короля Англии. Что, впрочем, не так и мало по нашим временам, девочка моя. Постарайся разжалобить её, выпроси у неё помощь. Иначе тебе не выжить.
Ты уйдёшь сегодня поздно ночью, ближе к рассвету, когда сон сморит всех. Я выпущу тебя через дальнюю калитку, а потом снова запру её. Ты пойдёшь пешком, девочка моя. Лошадь нам не увести, да ты и не сможешь ехать верхом, пока что не сможешь. Но идти тебе не слишком далеко. Думаю, за день ты дойдёшь до Глостера – это твоя цель. Там найдёшь приют в монастыре. Скажешь, что едешь в Лондон к своей тётушке, которая просила прибыть к ней в связи с её болезнью. На всякий случай, называй мало известное имя, из купеческого сословия. Передохнув немного, ищи обоз, двигающийся на Лондон, и присоединяйся к нему. Будь очень внимательна на постоялых дворах, чтобы не столкнуться со своим подонком-братом, возвращающимся домой. Вот тебе деньги на дорогу.
С этими словами старая женщина протянула девушке увесистый кошель. У Джейн широко открылись глаза.
– Откуда это, няня? – недоверчиво спросила она.
– Пусть тебя это не волнует, малышка, – бесстрастно ответила Кэт. – Вот здесь самые необходимые вещи, которые понадобятся тебе в дороге. А это ты наденешь на себя. И нигде не снимай нижнюю юбку, девочка моя – в подоле её я зашила несколько драгоценных вещиц, которые помогут тебе выжить. И не сверкай на меня глазами. Делай, как я говорю.
Пришла ночь, а с ней и время прощаться. Старая Кэт тихонько вывела Джейн через заднюю дверь в доме и маленькую боковую калитку. Все замки были тщательно смазаны, двери открылись бесшумно. Женщины обнялись, и Кэт подтолкнула девушку вперёд, на дорогу, ведущую к городу.
– Постарайся как можно меньше попадаться на глаза людям, малышка, во всяком случае, здесь, в окрестностях поместья, – было последнее напутствие, которое получила Джейн от своей верной няни. И калитка закрылась. Она осталась одна на ночной дороге.
В поместье исчезновение Джейн обнаружили только три дня спустя после побега. И то случайно. Кэт ненадолго отлучилась из комнаты, и как назло в это время к ним заглянула кухарка. Не обнаружив в комнате никого, она подняла тревогу. Стали искать Джейн, но нигде не нашли. Кэт призвали к баронессе, и та самым строгим голосом спросила, куда делась девушка, которая якобы была так слаба, что не выходила из своей комнаты несколько дней. Кэт поняла, что отпираться бесполезно. А давно копившаяся злость на эту лживую и жестокую женщину, которая погубила её милую Шарлотту, а теперь пыталась погубить и Джейн, сделала её безрассудно смелой.
– А ты надеялась, змея, погубить мою девочку, как погубила её мать? – жёстко сказала женщина, выпрямившись во весь рост и гневно сверкая глазами. – Думаешь, я не знаю, что ты отравила Шарлотту? И надеешься, что избежишь Божьей кары, злодейка? Не бывать этому.
Баронесса задохнулась от возмущения. Как? Эта простолюдинка смеет так разговаривать со своей госпожой? Это ничтожество, которое она кормила из милости, угрожает ей?
– Где девка? – грубо спросила она. – Скажи, куда она делась, если хочешь жить.
Кэт издевательски рассмеялась в ответ.
Что касается расправы над непокорными слугами, то в этом вопросе баронесса была очень изобретательной. Она велела конюху Майклу привязать старую женщину к столбу возле конюшни и сечь её кнутом, пока та не скажет, куда делась эта негодяйка Джейн.
– Побойтесь Бога, миледи, – попробовал возразить Майкл, – она стара и немощна, она не выдержит ударов.
– Не твоё дело рассуждать, мужик, – гневно проговорила хозяйка. – Ты сделаешь то, что я велю, иначе сам живо окажешься на её месте. А я всё лично проверю и, надеюсь, услышу то, что меня интересует.
Конюху не оставалось ничего другого, как подчиниться, тем более что хозяйка сама соизволила явиться к месту наказания. Но как он ни старался бить слабее, удары всё равно были слишком сильны для старой женщины. Кэт же сцепила зубы, и ни единый стон не вырвался из её уст. Она выдержала всего шесть ударов. Потом голова её бессильно свесилась. Женщина была мертва. Баронесса злобно выругалась и покинула хозяйственный двор, оставив все дальнейшие хлопоты слугам. И что она теперь скажет Джорджу, когда тот вернётся из своей поездки?
А Джейн, вопреки опасениям, довольно легко преодолела путь до Глостера, нашла приют у монахинь и вскоре уже двигалась в сторону Лондона в большом торговом обозе. Путь был неблизкий, но среди людей, занятых своим делом, девушка чувствовала себя в безопасности. Она оплатила дорогу, и к ней отнеслись с тем уважением, которого заслуживала молодая леди.
Лондон ошеломил её своим величием, суетой и шумом на улицах. Но девушка твёрдо знала, куда и зачем приехала, и настойчиво искала путь к королевскому дворцу. Она понимала, что получить доступ к королеве будет очень непросто, но и здесь ей повезло. Ей пришла в голову мысль сослаться на бывшую королеву, которая якобы передала своей дочери устное послание. Девушка не вызвала подозрений у слуг, и её допустили к госпоже. Увидев молодую королеву Элизабет, Джейн упала перед ней на колени и умоляющим голосом тихо попросила выслушать её без посторонних. Королева согласилась, полагая, что получит весточку от матери. Но когда они остались в относительном уединении вдали от придворных дам, Джейн назвала королеве своё имя и попросила защиты. Королева не выразила удовольствия, но согласилась выслушать её историю.
– Мой отец, Ваше Величество, был в дальнем родстве с вашей матушкой, – начала девушка. – Он всегда держал сторону Йорков в этой нескончаемой войне и погиб в последнем сражении при Босуорте, когда пал ваш дядюшка король Ричард. Я осталась на попечении его жены, баронессы Отилии. Она же всегда ненавидела мою мать, любимую женщину отца, не ставшую его женой просто потому, что не имела хорошего приданого. Отцу нужны были, деньги, чтобы поддерживать поместье, и он нашёл их в семействе богатого купца, дочь которого вошла хозяйкой в его дом. Моя мать была из рода Гранвилей, хорошего происхождения, но бедна. Отец очень любил её, и признал меня, когда я родилась. Признал и дал мне своё имя. С этим не могла смириться новая баронесса. Через два года после замужества она отравила мою мать, не стерпев любви к ней отца, о которой проведала. Меня забрали в поместье, и там я росла.
Джейн не смогла сдержать слёз, когда подошла к последней части своего повествования. Она честно рассказала королеве обо всех последних событиях, ничего не утаив от повелительницы, и попросила дать ей приют и защитить её. Она готова выполнять любую работу, какую госпожа найдёт нужным ей дать, только бы избежать возвращения в поместье, где её ожидали ещё большее бесчестье и смерть.
Королева смотрела на девушку с состраданием, но слова, которые она произнесла, ошеломили своей жестокостью.
– Я сочувствую вам, моя милая, – сказала королева, – однако не могу марать своё имя присутствием среди моих приближённых женщины дворянского происхождения, побывавшей в руках простолюдинов. Это унижает моё королевское достоинство. Супруга короля должна быть безупречна во всём. И её окружение тоже. Единственно чем я могу помочь вам – это дать вам возможность уйти из дворца, не передав вас в руки правосудия. Вы нарушили закон, восстав против своей покровительницы. Она имеет право использовать вас так, как считает нужным. Тем более что вы незаконнорожденная. У вас же нет никаких прав, вы в её власти. По закону, ваш бунт должен быть наказан. Но я не стану вас преследовать. Ступайте.
Королева отвернулась, показывая, что аудиенция окончена. Потрясённая Джейн покинула дворец, не представляя даже, где сможет преклонить голову на ближайшую ночь. Весь день бродила она бесцельно по городу, пока не наткнулась на бедный постоялый двор на окраине. Совсем обессилев, Джейн попросилась на ночлег. Хозяйка заведения, пожилая женщина с суровым лицом, внимательно посмотрела на нежданную гостью. По виду леди, но одна блуждает по улицам. Странно. Что-то здесь не так.
– Вы не только в ночлеге нуждаетесь, леди, но и в хорошем ужине, – сказала она. – Судя по вашему виду, вы не ели с утра.
– Со вчерашнего вечера, хозяюшка, – ответила незнакомка, и слёзы полились по её бледному лицу.
Женщина поняла, что с леди случилась какая-то беда – глаза гостьи были полны отчаяния и горя.
– Не надо плакать, леди, – сочувственно сказала хозяйка. – В жизни много тяжёлого, особенно для нас, женщин, но никогда нельзя поддаваться отчаянию. Оно лишает нас сил. Вы поешьте немного, а потом расскажете мне, что вас так огорчило, если захотите. Вдруг я смогу вам помочь?
Быстро обернувшись, женщина поставила на стол перед гостьей большую миску горячей дымящейся и вкусно пахнущей похлёбки, положила ломоть хлеба. Подумав немного, поставила ещё чашу с элем.
– Ешьте, леди, – сказала мягко, – а я пока приготовлю вам комнату. У меня небогатое заведение, но чистая постель для леди всегда найдётся.
Когда хозяйка спустилась со второго этажа, где предстояло ночевать гостье, она увидела пустую миску и порозовевшую, слегка ожившую девушку, грустно глядящую в огонь.
– Вы очень добры ко мне, матушка, – заговорила гостья, повернувшись к хозяйке, – и я хочу поведать вам своё горе. Возможно, мне станет легче, когда я расскажу всё, и может быть, вы даже сможете дать мне совет. Я в полной растерянности, и не знаю, что мне делать.
– Я слушаю вас, леди, – хозяйка села напротив неё, сложила руки на животе и приготовилась к рассказу.
И Джейн поведала ей всё, абсолютно всё, без утайки и без страха оказаться непонятой – эта простая женщина почему-то вызвала у неё доверие. Хозяйка слушала внимательно, и лицо её темнело по мере того, как девушка разворачивала перед ней картину своей жизни. Выслушав последние аккорды этой мрачной истории, не выдержала:
– Тьфу на неё, на эту сучонку, что называет себя королевой. Пошла замуж за человека, убившего всю её родню. И всё ради короны на голове. Простила смерть братьев. Это надо же, какая дрянь оказалась. И совершенно бесчувственная к тому же. Её мать была тоже не ангел, но к людям куда добрее.
Хозяйка подумала немного и добавила:
– Вы не горюйте, леди. Свет не без добрых людей. Авось найдём выход из вашего положения. Вы отдыхайте пока, набирайтесь сил. А завтра пошлём Джека, моего соседа, в ваше поместье, чтобы забрал вашу старую няню. За небольшую плату он охотно выполнит поручение.
Джейн послушала хозяйку и отправилась отдыхать. На душе стало легче, и она отлично выспалась в маленькой, но чистой комнатке, что была ей предоставлена. А утром неприметный мужчина средних лет по имени Джек отправился в Стейнбридж за старой Кэт.
Джейн же проводила время, знакомясь с городом. По совету хозяйки постоялого двора она оделась простолюдинкой, чтобы не привлекать к себе внимания. Ей дали в провожатые шустрого мальчугана в потрёпанной одежде, и он оказался прекрасным гидом, как ни странно. Мальчишка знал в городе буквально каждый камень. Он водил девушку от дворца к дворцу, показал весь город с реки, когда они наняли лодку для прогулки. Красота и великолепие впечатляли, однако угрюмая громада Тауэра произвела на Джейн гнетущее впечатление, и она отказалась посмотреть на него поближе. Эти прогулки по городу помогали ей отвлекаться от мрачных мыслей и скрашивали ожидание. Джейн с нетерпением ждала момента, когда сможет снова обнять свою старую верную няню. Кроме неё у девушки не было никого на всём белом свете.
Однако Джек вернулся один и с мрачным видом рассказал всё, что смог узнать в поместье. К тому времени баронесса обнаружила ещё и пропажу некоторых ценностей. Она была вне себя от гнева и клялась из-под земли достать грязную тварь, что такой чёрной неблагодарностью отплатила за её доброту и заботу.
Хозяйка постоялого двора сказала, что теперь уж времени на размышления не остаётся. Надо очень быстро и очень надёжно спрятаться, поскольку правосудие в королевстве слепое, но скорое на расправу. Тем более, если баронесса поддержит его рвение серебром. После некоторого размышления хозяйка предложила весьма смелый вариант – скрыться по ту сторону пролива, в Бретани. Там на пустынном каменистом берегу есть небольшой, но неприступный замок, хозяин которого сэр Кристофер занимается не совсем легальным, но весьма прибыльным промыслом. Он добрый человек и, несомненно, примет беглянку. Там она сможет пережить смутное время. А потом решит сама, что ей делать дальше – оставаться на материке или вернуться в Англию.
Джейн не оставалось ничего, кроме как принять это предложение. Она очень боялась попасть в лапы баронессы и её сына. А сердце её наполнила жгучая боль от страшной смерти Кэт и… жажда мести. Она и представить себе не могла, что когда-нибудь испытает такие чувства. Но перенесенные унижения и страдания разбудили в её душе неукротимую силу духа давних предков, которые никому не позволяли безнаказанно причинять им зло. Ну и что, что она родилась женщиной? Вокруг немало сильных и смелых мужчин, которые помогут ей, если понадобится. Глаза Джейн загорелись мрачным синим пламенем, и хозяйка постоялого двора удовлетворённо хмыкнула. Она поняла ход мыслей своей гостьи и теперь была спокойна за неё. Такая сильная девушка не пропадёт. А Крис, конечно же, поможет ей.
В тот же день Джейн в сопровождении Джека на простой повозке отправилась на юг, в Портсмут. Там швартовался корабль лихого капитана Солка, который не боится ни бури, ни шторма, и королевские ищейки ему не указ – так сказала матушка Пейдж, давая Джейн последние наставления.
– И ничего не бойтесь, леди, – сказала на прощанье хозяйка постоялого двора, где девушка нашла приют в самое трудное для себя время. – Доверьтесь людям, которых я даю вам в помощь. Они не предадут. И да благословит вас Господь.
Джейн от всего сердца обняла эту немногословную строгую женщину и поблагодарила за помощь. За приют она уже расплатилась сполна.
Покачиваясь в закрытой повозке, неспешно продвигающейся по пыльной дороге, Джейн думала о том, что ждёт её впереди. Ей и страшно было, и какой-то кураж она чувствовала. Мысль о том, что она натянет нос баронессе, выскользнув из её рук, грела душу. И одновременно всё сильней разгоралась, как пламя, жажда мести этой злобной лживой женщине – за смерть матери, за гибель Кэт и за её, Джейн боль и унижения. Она очень надеялась, что этот сильный мужчина, к которому отправляла её матушка Пейдж, поможет погасить разгоравшийся всё сильней пожар в её душе. За такую помощь девушка готова была заплатить любую цену. Всё равно её жизнь поломана, у неё нет ни дома, ни родных, ни близких. И даже в монастыре ей не найти приюта.
Девушка вспоминала всё, что поведала ей хозяйка о человеке, в замок которого она держала путь. Как и она сама, он был незаконнорожденным, бастардом. Однако отец не признал его официально и не дал своего имени. Тем не менее, держал при себе, в своём замке в Восточной Англии, где-то возле Нориджа. Гордому мальчику было нелегко видеть, как его младший брат, законный наследник отцовского владения, высокомерно помыкает людьми, а сносить оскорбления в свой адрес едва хватало сил. Как только позволил возраст, мальчик сбежал из дома и подался к морякам. В заливе Уош гнездились во множестве мелкие пиратские шайки, сновавшие вдоль побережья и перебивающиеся мизерной добычей. К одной из таких шаек он и примкнул, там проходил своё обучение, там вырос и окреп. Это звучит, конечно, странно, но грубые и безграмотные пираты были добрее к нему, чем родной отец. Вскоре сильный, умный и предприимчивый юноша стал вожаком в этой шайке отверженных. Потом сколотил более сильную команду и захватил в свою власть большую и крепкую шхуну. Всех, кто был на борту, вышвырнули в открытое море. Несколько моряков изъявили желание служить новому капитану, он их взял и никогда после не пожалел об этом. Эти опытные морские волки многому научили его и помогли создать по-настоящему крепкую команду. С тех пор начался расцвет его славы. Он взял себе имя старого боцмана, который по-отцовски заботился о нём, пока мальчик был ещё мал и слаб. Когда боцман, получив тяжёлое ранение в одной из схваток, умирал у него на руках, юноша поклялся ему, что в благодарность за всё возьмёт его имя и никогда не посрамит его. Боцман умер с улыбкой на губах, а Кристофер Хоуп стал легендой на побережье. Когда береговая охрана уж слишком стала докучать ему, капитан подался на континент и там отвоевал себе отличный замок на диком каменистом берегу Бретани, где и живёт постоянно, совершая рейды в самые разные уголки побережья, преследуя корабли под английским и испанским флагом, но никогда не трогая французских моряков. Это устраивает местные власти, и ему никто не мешает жить так, как ему хочется.
Дорога проходила спокойно. Бедная повозка, влекомая старой худой лошадью, не привлекала ничьего внимания. Ночевали под открытым небом. В первую же ночь, устроив девушку на ночлег, Джек прилёг рядом и потребовал своей доли платы за работу.
– Вы же понимаете, леди, что я рискую головой и заслуживаю маленького вознаграждения с вашей стороны, – сказал он, пытаясь проникнуть рукой под юбку девушки.
Джейн не стала сопротивляться. Она понимала, что ей не раз ещё придётся уступать домогательствам сильных мужчин, к которым она вынуждена будет обращаться за помощью. Джек, однако, не был груб. Соитие с ним не принесло боли, но страх после пережитого раньше затмевал сознание, и девушка даже не поняла, что и как произошло. На следующую ночь Джек сделал остановку в очень живописном месте на берегу маленькой речушки. Он предложил девушке искупаться, пока он будет готовить ужин, после еды искупался сам и явился к ней обнажённым.
– Посмотрите на меня, леди, – сказал он смущённой Джейн. – Во мне нет ничего страшного, ничего такого, что может оттолкнуть женщину. Я обыкновенный мужчина. Но орудие у меня хорошее, большое, так, во всяком случае, говорили женщины, с которыми я спал. Если вы немного погладите и приласкаете его, оно доставит вам удовольствие.
Он положил руку девушки на своё мужское достоинство и слегка сжал её пальцы на своей плоти. Джейн почувствовала, как под её рукой мужской орган наливается силой, увеличивается и твердеет. Ей стало любопытно посмотреть на него. Джек засмеялся и встал перед ней во весь рост, демонстрируя восставшее и готовое к действию орудие любви. Затем стал ласкать её тело, всё жарче, всё настойчивей, находя местечки, прикосновение к которым воспламеняло её кровь. Повинуясь какому-то неведомому инстинкту, она отбросила сомнения, легла на спину и открылась навстречу этому средоточию мужской силы, желая скорей ощутить его в себе. Джеку не требовалось повторять приглашение дважды. Он устремился на штурм сдавшейся крепости со всей страстью, какая была в его небольшом, но крепком теле. И он был неутомим в эту ночь. Снова и снова он заставлял девушку содрогаться от наслаждения, изливался в неё, наполняя её естество горячей любовной лавой, а потом, передохнув немного, снова бросался в атаку. Это тело возбуждало его невероятно, с ним никогда прежде не случалось такого безумия. Почти полночи прошло в горячих ласках. Причём сама Джейн, испытав невероятное наслаждение от первых всплесков страсти, поспешила раздеться и стала ласкать тело мужчины, распаляя в нём огонь сумасшедшего желания. Она буквально полыхала страстью, а Джек раз за разом давал ей удовлетворение, рыча от непередаваемого наслаждения.
Уснули они только под утро, обнявшись и тесно прижавшись друг к другу. Когда первые лучи солнца пробились сквозь ветви деревьев, Джек пошевелился, открыл глаза и, почувствовав в своих объятиях эту необыкновенно сладкую женщину, мгновенно возбудился вновь. Не думая ни о чём, он снова ворвался в её сонное тело и с бешеной страстью задвигался в нём. Джейн блаженно застонала, от чего страсть мужчины удвоилась. Он весь горел желанием, а она сладко мурлыкала и тёрлась ягодицами о его чресла. Это была поистине феерия страсти.
Когда, наконец, они разняли страстные объятия, солнце поднялось довольно высоко. Смущённая Джейн прикрылась своей одеждой, только сейчас осознав, что всю ночь нагой сливалась в сумасшедшей страсти с этим мужчиной. Она покраснела, а Джек, ухмыльнувшись, сказал:
– Не стоит смущаться, леди. Вы нормальная страстная женщина. И доставили мне необыкновенное удовольствие. Никогда ни с кем я не испытывал ничего подобного. До самой смерти буду помнить я эту сказочную ночь с вами. Спасибо вам, леди. Мужчина, чьей женой вы станете, будет счастливейшим из смертных.
– Это я должна благодарить вас, Джек, – ответила всё ещё смущённая Джейн. – Вы победили мой страх и пробудили меня к страсти. Ваше орудие поистине великолепно, а сами вы сильны и неутомимы. Я счастлива тем, что провела ночь с таким невероятно страстным мужчиной.
Они снова обмылись в речушке, позавтракали и тронулись в путь. Весь день повозка поднимала пыль на сухой дороге, а к вечеру путники прибыли в Портсмут. Джек отправился получить сведения о капитане Солке, а Джейн тихо как мышка сидела в повозке. К большой её радости капитан оказался на месте и согласился переправить леди на ту сторону пролива. В тот же вечер девушка перебралась на «Полярную звезду» – пожалуй, слишком громкое название для небольшого судёнышка. Но капитан его смотрелся настоящим морским волком. Он принял из рук Джека оговоренную сумму, которую Джейн заранее доверила своему провожатому, и после короткого прощания девушка поднялась на борт шхуны. Каюта, ей предоставленная, была маленькой, но уютной, и Джейн с удовольствием вытянулась на койке – спать хотелось очень.
Рано утром судёнышко покинуло порт и, оставив по правому борту остров Уайт, двинулось в открытое море.
Погода стояла спокойная. Только к вечеру на небе появились облачка, и ветер немного усилился. Но капитан сказал, что ничего страшного не произойдёт, и оказался прав. Море было спокойно и пустынно – по-видимому, капитан любил не слишком бойкие маршруты и не жаждал ненужных встреч на водных просторах, предпочитая окольные пути. На закате солнца второго дня пути они увидели, наконец, вдали землю.
– Вот и Бретань, миледи, – с удовлетворением сказал капитан. – Сейчас мы подойдём немного ближе и станем на якорь. Переночуем в море, а утром войдём в залив. По ночному времени с его бурунами не справиться даже самому опытному моряку.
В эту ночь Джейн не могла спать. Беспокойство овладело ею. Как-то встретит её этот мужчина? Захочет ли помочь ей? Или снова она окажется бесприютной, но уже на чужой земле? Джейн долго стояла у борта, глядя на берег. Ничего нельзя было рассмотреть в темноте, но она не уходила в каюту. Прилегла лишь под утро, а вскоре пробудилась от толчков пришедшего в движение судна. Она вышла на палубу и увидела, что берег быстро приближается. Берег пустынный, безлюдный и каменистый. Вскоре их шхуна подошла к узкому проходу между скалами и, ловко лавируя, вошла в большую, хорошо защищённую бухту. Там стояли на рейде несколько больших кораблей. На берегу собралась небольшая группа людей – их встречали. Когда «Полярная звезда» пришвартовалась у причала, на палубу поднялся крупный высокий мужчина с живым лицом и седеющими волосами, одетый в экзотический костюм. Он с удивлением взглянул на Джейн, однако вежливо ей поклонился. Затем поприветствовал капитана и, отойдя с ним в сторону, углубился в беседу. Спустя несколько минут он снова подошёл к девушке и вежливо предложил ей следовать за ним. Оказавшись на берегу, Джейн огляделась, но не увидела ничего интересного.
– Сейчас нам придётся немного проехаться верхом, миледи, – сказал ей спутник. – Замок лорда Блэкворда откроется взгляду за поворотом дороги.
– Лорд Блэкворд? – встревожено переспросила Джейн. – Но я ехала к сэру Кристоферу Хоупу.
– О, не тревожьтесь, миледи, это он и есть, – засмеялся мужчина, – а я Джеймс Хепберн, к вашим услугам, его ближайший помощник.
Замок действительно открылся за поворотом дороги. Он стоял высоко на скале и казался совершенно неприступным, даже недосягаемым. Но был красив суровой строгой красотой. Дорога всё же нашлась – узкая и извилистая, она кружила вокруг скалы, поднимаясь всё выше. Вскоре они подъехали к глубокому ущелью, через которое был опущен мост, и через открытые ворота попали в большой каменистый двор. Джеймс Хепберн спешился и, сняв с лошади Джейн, повёл её в замок. В большом красиво украшенном зале за высоким столом сидел средних лет мужчина, выглядевший настоящим вельможей. Он внимательно рассматривал что-то, лежащее перед ним, но, услышав шаги, поднял голову и удивлённо воззрился на Джейн.
– Где ты взял это прелестное создание, Джейми? – спросил он глубоким голосом с рокочущими низкими нотками.
– Эту леди прислала к вам матушка Пейдж, милорд, – был ответ. – А почему и для чего, она скажет вам сама, я не знаю.
– Матушка Пейдж сказала мне, милорд, что вы настолько добры, что можете помочь мне, – голос Джейн звенел от волнения. – Мои обстоятельства сложились очень неблагоприятно, и мне стало опасно оставаться в Англии. Боюсь, меня там ищут. Я прощу у вас приюта и покровительства, милорд.
– Вот как, крошка? – отозвался лорд. – Ну ладно, ты расскажешь мне об этом более подробно, когда немного отдохнёшь с дороги и поешь. Эй, Сэмми, позови-ка сюда Пегги.
Через несколько минут в зал вошла приятного вида женщина средних лет, опрятно и чисто одетая, в белоснежном маленьком переднике.
– Пэгги, голубушка, – обратился к ней лорд, – я передаю под твоё попечение это прелестное дитя, принесённое к нам морским бризом. Накорми её, помоги привести себя в порядок и выдели ей комнату в башне, ту, что с окнами на море.
С этими словами лорд поднялся из-за стола и вместе со своим помощником вышел из зала.
Пэгги приветливо посмотрела на девушку и повела её за собой – сперва на кухню, где хорошо и вкусно накормила, а потом наверх, в башню. Комната, в которую они вошли, была большой и светлой, два открытых окна выходили на море. Большая кровать под бордовым бархатным балдахином занимала дальнюю часть комнаты. Камин не горел, однако в комнате не было холодно.
– Вот ваша комната, миледи, – сказала Пэгги, – надеюсь, она вам нравится?
– О, Пэгги, она прелестна, – ответила девушка.
– Вот и славно, – обрадовалась женщина. – Сейчас я велю принести сюда лохань и натаскать вам воды. А где ваш багаж, миледи?
– Мои вещи остались на корабле, – смущённо ответила Джейн. – Надеюсь, мне их передадут.
Джейн, как могла, привела себя в порядок. Её узелок с вещами был доставлен, и она смогла переодеться. Она любовалась на широкий морской простор, когда за ней пришла Пегги и передала приглашение лорда Блэкворда сойти к нему в зал.
Лорд сидел в удобном кресле у камина. Он приветливо улыбнулся девушке и пригласил её присесть в другое кресло, напротив.
– А теперь, крошка, расскажи мне всё, что с тобой случилось, и почему ты просишь приюта за морем. Только правду, девочка, лжи я не приму.
– Да, милорд, ваше требование справедливо, и я расскажу вам всё, даже то, о чём мне будет стыдно говорить.
И Джейн поведала этому чужому мужчине всю свою жизнь, начиная со счастливого детства, когда они жили с матерью в маленьком уютном домике, и кончая драматическими событиями последнего месяца, когда ей пришлось бежать из дома, чтобы спасти себя от дальнейших унижений и гибели. Рассказала о жестоком ответе королевы Элизабет на её мольбу о защите и о бескорыстной помощи матушки Пейдж. Смущаясь и краснея, рассказала даже о том, как расплатилась с Джеком за то, что доставил её на корабль.
Лорд слушал внимательно. Его пытливый взгляд не отрывался от её глаз. Девушка была молода и неопытна, её чувства ясно отражались на лице, и он читал их как по писаному.
– Да, девочка, я верю каждому твоему слову, – сказал лорд, когда Джейн завершила свой рассказ. – Тебе досталось от жизни, это правда. Но ты сильная девочка, ты справилась. А теперь я помогу тебе, конечно, помогу, крошка, не сомневайся.
Лорд задумался, глядя в огонь. Прошло несколько минут, прежде чем он снова поднял голову и продолжил:
– Пойми, я не могу предложить тебе слишком многого. Я всего лишь разбойный береговой лорд, которого терпят в силу необходимости и никогда не пригласят ко двору. Всё, что я имею, я взял у жизни сам. И я доволен своей судьбой. Могло быть куда хуже. Но то, что я имею, я готов разделить с тобой, девочка. Я готов принять тебя как дочь. Тем более что ты никогда не имела настоящего отца. Потому что любить, крошка, женщину ли, или своё дитя – это значит оберегать и защищать их, защищать всегда и при любых обстоятельствах, даже ценой собственной жизни, если приходится. Таков долг мужчины. Тебя же бросили на милость злобной бабы. Предлагая тебе своё отцовское покровительство, я обещаю, девочка, что, пока я жив, никто и никогда не причинит тебе зла.
При этих словах лорда Джейн заплакала и, опустившись на колени, прижалась губами к большой сильной руке, лежащей на подлокотнике кресла.
– Спасибо, милорд, – прошептала она.
– Ну-ну, девочка, – взволнованно сказал лорд. – Не надо этого. Я всегда хотел иметь дочь. Именно дочь, а не сына, как другие мужчины. И Бог послал мне тебя. Я рад этому. Теперь ты станешь хозяйкой в этом замке – ему давно нужна женская рука.
Лорд ещё немного подумал и добавил:
– А то, что ты сделала в дороге, допустив к себе этого Джека, пусть тебя не смущает. Ты поступила правильно. Женщина, которая перенесла насилие, тем более такое жестокое и унизительное как в твоём случае, никогда не справится с этим сама, без помощи мужчины. Сам того не ведая, этот Джек выступил в роли лекаря и справился, как я понял, хорошо. Вот и слава Господу Всемогущему… Он освободил тебя от призраков, которые могли бы терзать тебя всю жизнь. Так что не красней и не смущайся. У тебя впереди жизнь, и ты должна смело по ней идти. И вот что, крошка. Давай договоримся оставить в покое «милорда». Называй меня просто Кристофером, а ещё лучше Крисом, как зовут меня только самые близкие мне люди.
В этот момент в зал ворвался Джеймс Хепберн. Он был возбуждён.
– Крис, – громко позвал он, потом, смущенно взглянув на Джейн, исправился, – простите, милорд, там с восточной стороны показались два корабля. Всего два, это точно.
– Хорошо. Бери три наших судна – возьми «Элизабет», «Наяду» и «Семирамиду» – и выйдите им наперерез. Там посмотрите, что за птицы к нам залетели, и всё как обычно.
– Есть, милорд, – бодро отсалютовал Джеймс и поспешно скрылся.
– Вот видишь, крошка, – улыбнулся лорд, – он тоже мой друг, очень старый друг, надёжный и верный. Я верю ему как себе. И ты можешь ему доверять. Да, я вот что у тебя ещё хотел спросить. Тот узелок, что тебе передали с корабля, это что весь твой багаж?
– Да, – смущённо ответила Джейн и потупилась.
– Понятно, но из-за этого переживать не стоит, это уж точно, – отозвался лорд. – А какие у тебя остались чувства после всего, что произошло? Чего бы тебе хотелось?
– Отомстить, – жёстко сказала Джейн, и лицо её окаменело. – За смерть матери. За мучения старой преданной Кэт. И за мою сломанную жизнь.
– Да, крошка, это именно то, что я хотел услышать. Нельзя позволять негодяям безнаказанно глумиться над людьми.
– А вы, Кристофер, – с любопытством спросила Джейн, – вы отомстили за своё тяжёлое детство?
– Конечно, а как ты думала. Мне бы и в голову не пришло обижаться на отца, оставь он меня в покое. Ну, родился бастардом, судьба такая. Но этот старый чёрт, прости меня, забрал меня в свой замок только для того, чтобы унижать и постоянно кидать под ноги своему законному наследнику. Он хотел, чтобы я служил тому верой и правдой, без конца напоминал мне, что это мой родной брат, и я должен быть ему предан всей душой. А тот выродок издевался надо мной как мог. В присутствии отца был паинькой, а когда мы оставались одни… Не хочу даже вспоминать. Я вечно был в синяках и ушибах, а один раз он мне сломал палец, требуя подчинения. Мне было двенадцать лет, когда мой братец надумал заставить меня целовать его сапоги в знак покорности. Ну, тут уж я не выдержал. Вздул его, как следует, и сбежал из замка. А когда вошёл в силу, навестил родные места. Нет, в живых я его оставил, но, думаю, до конца дней своих он будет помнить нашу встречу и вряд ли решится впредь издеваться над людьми. От него весь замок стонал, как мне сказали. Вот я его и поучил малость хорошим манерам.
Лорд невесело рассмеялся. Джейн ласково погладила его по руке.
Полтора месяца спустя, в тихий осенний день к поместью молодого барона Вудвилла подъехал большой отряд вооружённых людей. Не встретив сопротивления, они проникли во двор. Их предводитель, высокий сильный мужчина средних лет с низким властным голосом, велел собрать во дворе всех слуг и позвать молодого барона и его мать. Тщедушный и по-прежнему прыщавый Джордж попытался было принять позу гордого хозяина, возмущённого чужим вторжением, но быстро сник под жёстким взглядом предводителя пришлых воинов. Рядом с ним на изящном молодом жеребце золотистого окраса сидел стройный юноша, лицо которого показалось смутно знакомым. Баронесса оценила обстановку быстрее недоумка сына и сладко заулыбалась:
– Джейн, девочка, как я рада снова видеть тебя. Милости прошу в дом, господин.
– Это хорошо, мадам, что вы узнали Джейн, – холодно проговорил мужчина. – Вам будет легче понять, за что вы несёте наказание. Кто тут из вас конюх Майкл?
Он повернулся к собравшимся слугам. Здоровый мужик с всклокоченной бородой вышел вперёд.
– Это я, господин, – угодливо сказал он. – Я конюх Майкл.
– Отлично, – был ответ. – Насколько мне известно, ты, Майкл, выполняешь в поместье роль палача. Так вот сейчас ты привяжешь к столбу баронессу, и она на своей шкуре испытает силу твоего кнута. Пусть вспомнит старушку Кэт, которую подвергла наказанию, превышающему её силы.
Баронесса побледнела как полотно, глаза её расширились от ужаса. Сын попытался было выступить вперёд, но приезжий велел скрутить его, а потом тоже подвергнуть порке.
– Нет, господин мой, нет, – вопила баронесса. – Джейн, скажи ему.
Но Джейн отвернулась от неё. А Майкл не сдержался:
– Я говорил миледи, что старушка не выдержит наказания. Но она и слушать ничего не хотела. Грозила и меня наказать. Я и бил-то вполсилы. Но женщина была старая и слабая. Она не выдержала.
– Ты приступай, Майкл, – велел лорд. – Сколько там старушке полагалось ударов? Вот и давай. А я тут пока с другими разберусь.
Под громкие вопли баронессы он обернулся к притихшим слугам и внимательно осмотрел их. Взгляд его остановился на рослой фигуре Роберта.
– Ты, – лорд указал рукояткой своего хлыста на старшего лакея, – выйди вперёд.
Роберт на подгибающихся ногах выступил на пару шагов. Лицо его было бледно, губы перекосились.
– Правильно делаешь, что боишься, негодяй. Ты издевался над невинной девочкой, удовольствие получал. Теперь ты сам получишь его сполна. Взять его и отправить на галеры.
Два воина двинулись к Роберту, подхватили его под руки и потащили прочь. Он пытался что-то говорить в своё оправдание, но его не слушали.
Двое дворовых мужиков, участвующих в весенней экзекуции, совершённой над Джейн, сами вышли вперёд, рухнули на колени перед столь строгим судьёй и стали молить о пощаде, ссылаясь на то, что они просто выполняли приказание госпожи.
– Этим двоим по десять ударов кнутом и пусть идут работать, – строго велел лорд.
И тут снова вмешался Майкл, который уже привязал баронессу к столбу и приготовился к работе, но, навострив уши, прислушивался к тому, что говорит этот сильный мужчина, перед которым ему хотелось упасть на колени:
– А молодой хозяин, господин, говорил, что из-под земли достанет леди Джейн. А когда поймает, то отделает её во все дырки, вывернет ноги, а потом проткнёт её колом, чтобы из горла вышел, и будет смотреть, как она корчится, умирая.
– Вот как? – спросил лорд устрашающе тихим голосом, украдкой бросив взгляд на побледневшую Джейн. – Он так говорил? Тогда я передумал пороть его. Возьмите его, молодцы мои, и тоже на галеры. Там он быстро поймёт, что к чему в этой жизни. И давай уже, Майкл, работай.
Джордж вопил не своим голосом, пока его не пристукнули слегка, заставив замолчать. Удары хлыста слились с криками баронессы, просившей пощады. Но лорд был неумолим. Слуги стояли, сбившись в кучу, чуть дыша. Нэнси пряталась за спины женщин, чтобы и её не призвали к ответу. Но лорд молчал. Когда баронесса получила сполна то, что ей было назначено в наказание, её отвязали и несчастную, растрёпанную, в порванном платье поставили перед лордом.
– Я был милосерден, мадам, – сухо сказал он. – Будь вы мужчиной, вас забили бы насмерть. За вами ведь ещё грех убийства Шарлоты Гранвиль. Во искупление его вы передадите это поместье младшему брату вашего погибшего мужа, Сэмюэлу Вудвиллу, который, как я знаю, живёт где-то на границе с Уэльсом. Вы сами разыщете его и оформите все бумаги, поскольку наследника я увожу, и вы его больше не увидите. И посмейте только ослушаться меня – вы пожалеете о том, что вообще родились на свет. Даю вам месяц срока. Если не сделаете, я сожгу поместье дотла.
Несчастная баронесса сразу поверила, что так и будет. Она послушно кивала головой, и слёзы лились по грязному, сразу постаревшему лицу. А Майкл усердно трудился, выполняя волю лорда. Пот градом стекал с покрасневшего лица, но он не давал себе отдыха. Мужики кряхтели под ударами кнута, но подавать голос не решались.
Когда всё было закончено, лорд ещё раз обвёл строгим взглядом всех присутствующих:
– Я думаю, все теперь понимают, что любое зло, причинённое людям, особенно слабым и не имеющим возможности себя защитить, будет наказано всегда. Помните об этом.
Он развернул коня.
– Поехали, крошка, здесь нам больше делать нечего, – он взял под уздцы золотистого коня Джейн и повёл его за собой. Девушка сидела в седле бледная и неподвижная, она была потрясена. – Мщение не даёт радости, девочка, но помогает восстановить справедливость, это тоже важно.
И отряд на рысях покинул поместье, только пыль заклубилась под копытами лошадей. Через несколько минут всё стихло, как и не было никого. Потрясённые люди молчали. Баронесса тихо всхлипывала, ей было очень больно и очень страшно. Но она знала, что выполнит всё, что от неё требовал этот суровый человек. Это и правда была расплата, которую накаркала её старуха Кэт.
А четыре дня спустя шхуна «Полярная звезда» снялась рано утром с якоря и взяла курс на Бретань. Изящный юноша с большими фиалковыми глазами на бледном лице грустно смотрел на удаляющийся берег. «Прощай, Англия, – прошептали бледные губы. – Прощай навсегда».
Джейн Блэкворд, приёмная дочь лорда Кристофера Блэкворда, отплывала с отцом в свой замок на каменистом берегу Бретани. Это место успело стать для неё родным домом, где она чувствовала себя в полной безопасности под надёжной защитой сильного мужчины, подарившего ей истинную отцовскую любовь.
