На юг продвигались с большой осторожностью. Преодолели Пеннины и вступили в пределы Северного Йоркшира. Это огромное графство всё ещё носило следы свирепой расправы, учинённой когда-то могучим королём-завоевателем Вильгельмом над постоянно бунтующим севером. И хотя с тех пор прошло почти полтора столетия, и жизнь уже возвратилась в эти места, всё равно на глаза ещё изредка попадались то развалины прежних хозяйств, наполовину заросшие травой и ежевикой, то полусгнившие останки какой-то мельницы, постепенно погружавшиеся в воду запруды. Но деревни уже жили своей жизнью, на пастбищах выпасался скот. И здесь было куда больше, чем у них в Камбрии, аббатств и монастырей, что облегчало дорогу, позволяя находить спокойные места для ночлега и отдыха.

В одном из небольших и небогатых на вид монастырей старенький настоятель, очень довольный пожертвованием, сделанным в пользу обители, рассказал молодому рыцарю о том, как по этим землям когда-то буквально огнём и мечом прошёлся со своей армией король Вильгельм. Он жестоко расправлялся со всеми, кто бунтовал против него, и, чтобы предотвратить саму возможность таких бунтов в будущем, просто-напросто не оставил здесь никого, кто мог бы выступить против него. Кто-то успел покинуть эти земли, остальные сложили головы, потеряв всё, что имели. Армия короля разрушала поселения, уничтожала посевы и домашний скот. Те немногие, кому удалось выжить в этой жестокой акции возмездия, погибли от голода ближайшей же зимой. Край обезлюдел.

Однако при всей свирепости этой расправы над бунтовщиками, которые уже не первый раз нарушали свои клятвы верности и обещания мира, говорил настоятель, Вильгельм не трогал редких тогда ещё монастырей в этих местах. И однажды в их обитель по велению короля доставили двухлетнего мальчика, которого нашли в разорённой деревне рядом с мёртвой матерью. Перепуганного, чумазого и голодного малыша король велел отмыть и накормить, а потом доставить в ближайший монастырь. Повеление короля было исполнено, и чудом спасшийся от гибели ребёнок вырос при монастыре, стал монахом, а потом и настоятелем. Он сам ещё смутно помнит этого благообразного старца, поскольку тоже попал сюда ребёнком и практически повторил путь святого отца.

Да, жизнь настолько сложна и многогранна, заключил старый настоятель, что и не отделишь сразу добро от зла, всё смешивается, перепутывается, превращаясь в сложный узор. И этот узор составляет историю страны.

– Я вовсе не хотел утомлять вас своим рассказом, сэр рыцарь, – смущённо завершил свою речь престарелый слуга Божий, – но старость разговорчива, и вы отменный слушатель.

– А я чрезвычайно благодарен вам, отче, за всё, что услышал, – улыбнулся в ответ Генрих, – мы так мало знаем о прошлом своей страны.

Покинув гостеприимные стены монастыря, отряд двинулся дальше. Переправились через реку Уз и обошли стороной всегда неспокойный Йорк. Генрих не хотел ввязываться в какие-либо сражения, не разобравшись толком, что к чему. А следы таких столкновений они время от времени встречали на своём пути. Но в Донкастер заглянуть решились – нужно было кое-что приобрести. Древний город на реке Дон очень пострадал от грозного пожара, почти уничтожившего его лет сорок назад. Только большой замок на холме, поставленный ещё во времена короля Вильгельма – Конисбро – остался невредим. Но сейчас и город залечивал нанесённые ему стихией раны и понемногу возрождался из пепла. Здесь запаслись необходимым в пути снаряжением и узнали наиболее спокойную дорогу на Лондон.

Одолели переправу через многоводный Трент и оказались в пределах Линкольншира. Это обширное графство простиралось до самого побережья Северного моря с его огромным заливом Уош, где, как им рассказали, воды так и кишат пиратскими судёнышками, промышляющими вдоль побережья. Сам Линкольн тоже обошли стороной. Теперь перед ними расстилалось широкое равнинное пространство с невысокими редкими холмами, на котором чередовались зеленеющие сочной травой пастбища для скота и возделанные человеческими руками поля, старательно засеянные какими-то неизвестными северянам культурами. Здесь было заметно теплей и суше, чем в их родных краях. И в этих незнакомых местах они однажды наблюдали потрясающей красоты зрелище, похожее на чудо. Вечернее небо над горизонтом полыхало заревом заката. Уже невидимое глазу солнце освещало откуда-то снизу низко плывущие облака, и от этого самые близкие к земле казались пылающими факелами. А над ними уже сгущалась синева, становящаяся тем глубже, чем дальше от горизонта.

Продвигаясь дальше на юг, отряд рыцаря Генриха Лорэла преодолевал милю за милей в состоянии полной боевой готовности. И вдруг совершенно неожиданно захромал конь Майкла. Это было очень некстати и даже опасно, поскольку в случае угрозы или сражения отряд не сможет теперь развить привычную скорость, в которой всегда было их огромное преимущество. При осмотре выяснилось, что конь потерял подкову. Нужно было искать кузницу и срочно подковать пострадавшее животное, да и остальных проверить и перековать не будет излишним. Теперь Лондон с его непредсказуемым бурлением был уже совсем недалеко.

К своему огорчению, никакого селения вблизи путники не обнаружили. Однако вскоре на горизонте в стороне моря возникло что-то похожее на большой замок. Это было странно, поскольку в этой равнинной местности таких высоких холмов они не встречали. Но чем ближе они подходили к этому видению, тем реальнее оно становилось. То действительно был замок, стоящий на высоком, скорее всего, насыпном холме. Но можно ли без опасения обратиться туда за помощью?

Ответ пришёл совершенно неожиданно, когда неподалёку они обнаружили невысокого паренька, гнавшего в сторону замка несколько овец. Мальчик был явно напугал появлением чужого отряда. Майкл поспешил его успокоить.

– Скажи-ка мне, дружок, знаешь ли ты, чей это замок, – приветливо обратился он к перепуганному мальчишке. – И не бойся, мы не причиним тебе зла. Мы едем в Лондон, и нам срочно потребовалась помощь кузнеца.

Мальчик приободрился и взглянул на воинов более спокойно. Майкл умел разговаривать с людьми как-то особенно мягко, и обычно вызывал у собеседников доверие. Сейчас же он старался больше обычного – положение дел требовало срочных мер.

– Ну конечно, знаю, – не без гордости ответил пастушок, – я сам живу в этом замке. Он принадлежал сэру Энтони Лоугби. Но не так давно наш господин погиб в одном из сражений, которые постоянно затевают бароны в наших местах. И сейчас в замке осталась только леди Энн с наследником. Артуру всего двенадцать, мы с ним ровесники и даже иногда играем вместе.

Мальчик весь прямо раздулся от гордости при последних словах.

– Вот как? – поощрил разговорчивого пастушка Майкл. – А как называется замок?

– Так Йеллоухил, сэр. Вы же сами видите, он на жёлтом насыпном холме стоит. Его ещё норманны поставили.

– А ты умный мальчик, однако, – Майкл улыбнулся. – Тебя как зовут?

– Так Джон, как нашего короля, – мальчишка хитро улыбнулся.

Майкл, не выдержав, расхохотался. Паренёк всё больше нравился ему.

– А кузница в замке есть? – поинтересовался он.

– А как же, – удивился пастушок, – какой же замок без кузницы?

– Вот и славно, друг мой Джон, – Майкл посмотрел на Генриха, молча наблюдавшего за ходом переговоров, – тогда, я надеюсь, ты не откажешься проводить меня в замок? Мой конь очень нуждается в помощи кузнеца.

Мальчик согласно кивнул, и Майкл двинулся за ним вслед, перебросившись несколькими словами с Генрихом. Отряду было спокойнее подождать здесь. Пусть кони отдохнут и попасутся на сочной траве, а он постарается справиться быстро.

Но всё вышло не так, как думалось поначалу. Не прошло и часа после того как Майкл, сопровождаемый тёзкой короля, скрылся за воротами замка, как они снова открылись, и в сторону ставшего на короткий отдых отряда устремился одинокий всадник. Подъехав ближе, он пожелал говорить с капитаном отряда рыцаря, прибывшего в их замок. Безмерно удивлённый Генрих вступил в переговоры. Оказалось, что хозяйка замка, которой Майкл представился почему-то как рыцарь Генрих Лорэл, любезно приглашает его воинов прибыть в замок для отдыха и предлагает помощь кузнеца всем, у кого есть такая надобность. Генрих переглянулся со своими воинами, взглядом дав понять, чтобы они были наготове, и принял предложение. Но никакого подвоха за этой любезностью не последовало.

В замке на жёлтом холме всем командовала молодая и довольно привлекательная женщина – леди Энн Лоугби, вдова погибшего рыцаря и мать наследника. Она приветливо встретила воинов, стоя на крыльце донжона рядом с улыбающимся Майклом, и предложила им подкрепить свои силы на кухне и устроится отдыхать на большом чердаке над просторной конюшней. Капитана отряда она пригласила в замок. Генрих ещё раз бросил предостерегающий взгляд своим людям и пошёл вслед за леди. Она же быстро окинула его светло-карими глазами, в которых сквозили восхищение и сожаление. Всё-таки этот красавец был простым воином, и её достоинство не позволяло ей сблизиться с ним, как бы этого ни хотелось. Хотя и рыцарь Лорэл был тоже хорош собой – не так высок, но широкоплеч и силён как бык, темноволосый, с синими как бездонное вечернее небо глазами. А леди очень истосковалась по мужской силе и ласке.

Позднее, после ужина, хозяйка поведала случайно попавшим в её замок воинам, что очень нуждается в помощи и защите. Её сын, наследник владения отца, Артур ещё мал и не может надёжно оборонять замок. Приходится управляться самой. Ещё хорошо, что командир гарнизона у неё опытный и преданный воин. Но людей осталось гораздо меньше, чем требуется для надёжной обороны – из тех, что ушли с её супругом, вернулись лишь несколько человек, остальные полегли в том диком междоусобном сражении рядом со своим рыцарем. И всё бы ещё ничего было, они потихоньку подтянули бы в замок молодых мужчин и обучили их воинскому делу, но недавно возникло серьёзное осложнение. Барон Роберт Хоум, узнавший о гибели сэра Лоугби, стал осаждать его вдову своими домогательствами. Он жаждет жениться на ней. Но об этом человеке идёт дурная слава. Он уже один раз женился на вдове с маленьким наследником. Не прошло и года, как мальчик погиб, упав в глубокий колодец. Через несколько месяцев скончалась от непонятной болезни и несчастная мать. А этот замок барон, оставшийся его единственным хозяином, передал во владение своему второму сыну, восемнадцатилетнему Джосслину. Однако у хитроумного барона оставался ещё один сын, почти что ровесник Артуру. И леди Лоугби изо всех сил противилась ухаживаниям барона. Сейчас она видела руку судьбы в том, что рыцарь Лорэл – леди нежно взглянула на Майкла – попал в её владения. Она готова щедро расплатиться с воинами, которые помогут ей отстоять замок и отвратить барона от его намерений.

Майкл вёл себя безупречно. Он заверил леди, что всегда готов услужить даме, тем более такой привлекательной – восхищённый взгляд в её сторону. Однако он должен хорошо обдумать её предложение, согласовав его с требующими решения собственными делами. После этого госпожа, бросив напоследок ещё один полный сожаления взгляд на красавца-капитана, предложила ему располагаться здесь, в зале, а сама покинула помещение, уведя за собой Майкла. Буквально сразу же появилась премиленькая служанка, которая живо приготовила для воина удобную постель и не выразила недовольства, когда Генрих предложил ей немного согреть её. И только позднее, когда сговорчивая девушка покинула его, Генрих смог обдумать и оценить обстановку. Да, его друг Майкл, всегда отличающийся хорошим чутьём, поступил мудро, избавив своего рыцаря от необходимости утешать истосковавшуюся по мужской ласке хозяйку. Ему, Генриху, это было ни к чему. А выгоду из этого положения они смогут извлечь немалую, как ему кажется. Да и сам Майкл не останется в накладе, усмехнулся про себя рыцарь.

Эта случайность действительно оказалась полезной. Отряд не только передохнул в гостеприимном замке, но и получил массу полезных советов и наставлений касательно своего дальнейшего пути в Лондон. Леди Лоугби совсем неплохо разбиралась в обстановке. Она посоветовала Майклу, если он намерен просто разведать положение дел в столице, уменьшить отряд, чтобы не привлекать к себе внимания, оставив часть воинов здесь. Продвигаться же дальше считала самым безопасным через Кембриджшир, там места сплошь заболоченные. В этой низинной покрытой водой местности, краю сплошных болот и топей, вовсе не встречаются разбойные отряды, которыми кишат земли ближе к Лондону. Все эти бесконечные разногласия между королём и баронами и возникающие на их почве беспорядки, вызвали к жизни толпы желающих позаботиться о собственном благополучии за чужой счёт, и среди этих людей немало опытных воинов. Но через земли Кембриджшира они пройдут свободно, особенно если возьмут проводника. Но и этого им не придётся делать самим – леди готова отправить с ними своего верного слугу Ральфа, знающего эту местность, как свои пять пальцев. И потом уже ближе к Лондону, в землях, примыкающих к Хартфордширу, они смогут получить дополнительные сведения в небольшом, но крепком замке леди Кэтрин де Бриер, ныне супруги рыцаря Джеймса де Моля. Ральф хорошо знает дорогу туда. Ведь обеих женщин связывает давняя дружба. А здесь, в Йеллоухиле, рыцарь и его люди всегда найдут приют и тёплый приём, заверила напоследок хозяйка.

Советы и предложения леди показались друзьям весьма заманчивыми, и они сочли за благо принять их. После трёх дней отдыха и дополнительной подготовки, за время которых Майкл заметно похудел и побледнел, отряд в составе уже всего семи человек двинулся в дальнейший путь. Восьмым был молодой, но, как показали дальнейшие события, весьма опытный мужчина по имени Ральф, непонятно кто на самом деле – то ли слуга, то ли воин, то ли вообще тайный агент. Но дорогу он знал действительно очень хорошо и, к тому же, умел предвидеть все возможные неприятности в пути и успешно их избегать. У этого молодца было чему поучиться.

Через болота и топи, грозящие неопытному путнику гибелью на каждом шагу, отряд прошёл быстро и легко. Никаких нежелательных встреч не случилось, и они благополучно достигли замка Стоун-Лейк. Он стоял среди покрытых водой неприступных топей на большом острове, к которому можно было подойти только по длинному мосту, бдительно охраняемому. Внутрь они попали легко, Ральф и правда знал не только все пути, но и людей, встречающихся им по дороге.

Леди де Моль встретила рыцаря Лорэла весьма приветливо и пригласила его воинов на отдых. Предусмотрительному Майклу приходилось и дальше играть роль рыцаря. Пока Ральф был рядом с ними, маскарад прекращать было рано. Теперь дальше им предстояло ехать самим – Ральф был готов ожидать их здесь, в замке Стоун-Лейк, сколь угодно долго, но наотрез отказался появляться в Лондоне, как видно, у него были для этого веские основания. А леди Кэтрин, так приветливо их встретившая, дала им лондонский адрес своего отца, рыцаря Симона де Бриера и просила передать ему письмо.

– Там хорошие новости, сэр рыцарь, – улыбнулась она Майклу, – так что отец примет вас приветливо, можете не сомневаться. Вообще-то он человек весьма сурового нрава, но весть о том, что у него появился, наконец, долгожданный внук, безусловно, смягчит его.

Поскольку замок супругов де Моль стоял почти на границе с Хартфордширом, остаток пути до Лондона прошли быстро и легко. Здесь уже было слишком людно для разгула разбойничающих на дорогах воинов.

Дом рыцаря де Бриера нашли легко. На удачу, и сам рыцарь оказался на месте, о чём свидетельствовал развевающийся над башней большого дома стяг. Общаться пришлось с командиром отряда стражников. На этот раз Генрих занял своё законное место, а Майкл вновь превратился в его капитана. Рыцарю де Бриеру сообщили, что к нему прибыл небольшой отряд, предводитель которого утверждает, что привёз господину письмо от дочери. Рыцарь приказал впустить прибывших воинов и провести к нему их предводителя.

Войдя в большой просторный зал, богато украшенный дорогим оружием и множеством гобеленов с изображениями битв и сражений, Генрих остановился на пороге. Увидев сидящего в большом кресле, скорее похожем на миниатюрный трон, пожилого, но ещё крепкого мужчину, вежливо поклонился ему.

– Подойдите сюда, ближе, сэр рыцарь, – проговорил низкий, немного хрипловатый голос, – и представьтесь.

Генрих послушно приблизился к креслу-трону.

– Я рыцарь Генрих Лорэл из далёкого шотландского приграничья, прибыл в Лондон с намерением отстаивать правое дело. И я привёз вам послание от вашей дочери, леди Кэтрин де Моль, в замке которой мы делали остановку по рекомендации леди Энн Лоугби из Линкольншира.

Старый рыцарь, внимательно рассматривающий гостя, остался, по-видимому, доволен тем, что увидел. Он протянул руку за письмом и кивком головы пригласил Генриха присесть. Жадно принялся за послание дочери и, читая его, светлел лицом. Потом поднял глаза на гостя.

– Я чрезвычайно благодарен вам, сэр Лорэл, за привезенное послание и готов в ответ помочь вам с вопросами, важными для вас.

Генрих, тоже, со своей стороны, внимательно рассмотревший хозяина дома, пришёл к выводу, что это человек надёжный, и ему можно доверять. И рассказал, что приехал на юг, чтобы постоять за справедливость. Но здесь идёт нескончаемая война – бароны воюют между собой и все вместе против короля. И ему, только-только попавшему сюда, трудно во всём этом разобраться.

– Трудно не только вам, – рассмеялся в ответ рыцарь, усаживаясь в кресле поудобнее, – даже тем, кто здесь постоянно, не всегда понятно, кто с кем и против кого. Видите ли, наш король давно не ладит с баронами. Те желают получить свои права, предусмотренные Великой хартией вольностей, которая теперь не в чести, а монарх не намерен поступаться своими правами. Нынешней весной бароны объединились и выступили против короля единой силой. Похоже, Иоанну придётся-таки подписать эту такую нежелательную для него Хартию. Однако это вовсе не значит, что он будет её соблюдать. Наш король человек весьма непростой и очень изворотливый.

Рыцарь Симон де Бриер замолчал, глядя в огонь, пылавший в очаге, несмотря на летнее время. Потом снова поднял глаза на гостя.

– Но я не советовал бы вам спешить, мой молодой друг, и примыкать к партии баронов. Король есть король. И пусть он весьма неудачно управляет страной и того хуже воюет (прошлогоднее поражение объединённых сил на континенте в битве при Бувине стыдно вспомнить), он остаётся помазанником Божьим. И достойной замены ему нет. Сами знаете, что наследник трона всего лишь малое дитя.

Старый рыцарь ещё немного подумал и закончил свою речь совсем уж откровенно.

– Сам я преданный соратник Уильяма Маршала, графа Пембрука. А милорд Маршал всю свою жизнь верно служит королевскому дому Плантагенетов. Сейчас ему доверено воспитание наследного принца и руководство королевской армией. Как только он призовёт меня, я немедленно присоединюсь к нему и стану беспрекословно выполнять все его приказы. То же советую и вам. У вас большой отряд?

– Со мной сейчас прибыло только шесть человек, включая и моего капитана, сэр рыцарь. Но в замке Йеллоухил в Линкольншире остались ещё шестнадцать воинов. Леди Лоугби не советовала двигаться на Лондон большим отрядом.

– Мудро, это могло бы вызвать ненужные волнения, – согласно кивнул сэр де Бриер. – А у вас здесь нет никого из родственников?

– Нет, милорд.

– Тогда милости прошу погостить у меня в доме, мой молодой друг, – приветливо улыбнулся хозяин и, кажется, даже помолодел лицом, – вы сможете осмотреться и разобраться во всём сами.

– Благодарю вас от всей души, сэр де Бриер, – Генрих почтительно поклонился. – Мне лестно оставаться под крышей столь доблестного воина как вы.

И потянулось время пребывания в Лондоне. Здесь, на месте, всё смотрелось не так, как с далёкого севера. И Генрих достаточно быстро понял многое, раньше от него скрытое.

В один из дней рыцарь де Бриер пригласил своего гостя проехаться с ним по городу. Генрих отправился с ним, взяв с собой одного лишь Майкла – тот ни в какую не соглашался отпускать его одного. Среди суматохи непривычного большого города вдруг раздались звуки труб, все остановились и стали почтительно расступаться, давая дорогу.

– Королевский кортеж, мой друг, – тихо сказал рыцарь своему спутнику, – сейчас вы увидите короля Иоанна.

Генрих с напряжением всматривался в приближающуюся кавалькаду. Следом за двумя дюжими охранниками ехал сам король. Молодой рыцарь Лорэл внимательно смотрел в красивое, но уже порядком обрюзгшее и недоброе лицо монарха – своего родного дядюшки. И в этот момент король повернул голову в его сторону и неожиданно замер. Какое-то время он пристально всматривался в лицо молодого воина, а потом вдруг стал заваливаться на бок. Охранники едва успели подхватить его. Когда король пришёл в себя и опять взглянул в ту сторону, где увидел призрак брата, там уже никого не было. Генрих предусмотрительно спрятался за спины воинов, опустив на лицо капюшон. Рыцарь де Бриер воспринял его неожиданный манёвр как признак глубокого волнения, вызванного созерцанием монарха. Но Майкла обмануть не удалось. Он слишком хорошо знал своего друга. И Генрих посчитал, что не вправе обманывать преданного ему до глубины души сподвижника. Пришлось, взяв с него самую страшную клятву, открыть Майклу истинное положение дел. Сказать, что тот был поражён – не сказать ничего. Несколько дней верный Льюис не мог прийти в себя от услышанного, а потом стал оберегать Генриха ещё усерднее. Больше они к этому вопросу не возвращались никогда.

В середине лета король Иоанн под давлением баронов подписал-таки Хартию вольностей. До конца лета обстановка оставалась, однако, напряжённой. Рыцарь де Бриер, время от времени встречающийся с милордом Маршалом, узнал, что Иоанн нанимает войска на континенте, чтобы расправиться с наиболее непокорными из баронов. Сэр Симон посоветовал Генриху пересидеть осень и зиму в Линкольншире, а весной снова вернуться в Лондон, но уже со всем своим отрядом. Похоже, тут будет, чем заняться. Генрих оценил мудрость этого предложения – в такое время ему следовало иметь при себе все свои силы. Он тепло распрощался со старым рыцарем, с которым очень сблизился за прошедшее время, и отправился в обратный путь. В замке среди болот и топей их дожидался исключительно исполнительный Ральф. Он легко и безопасно доставил вверенный ему отряд во владения своей госпожи и отчитался ей об успешно проведенной операции.

Леди Лоугби была счастлива вновь увидеть своего доблестного рыцаря. Майкл вздохнул и вновь отдался в её жаждущие объятия.

– Имей в виду, Генри, – сказал он с усмешкой другу, – я жертвую собой ради твоего блага.

– Ну конечно, Майкл, – отозвался тот, лукаво сверкая голубыми глазами, – а мне, как твоему капитану, и хорошенькой служаночки достаточно.

Осень и зима прошли в замке спокойно. Пару раз наведавшийся барон Хоум, не оставивший без внимания заметно окрепший гарнизон замка, получил заверение, что леди уже обручена с другим рыцарем. После этого не оставалось ничего иного, как перенести свои поиски следующей жены в иные места.

Странное дело, но все новости, касающиеся положения дел с стране, в замке леди Лоугби становились известны очень скоро. При этом обычно исчезал куда-то на несколько дней пронырливый Ральф, а по его возвращении леди извещала близких людей о событиях за пределами замка. Сейчас к близким людям она относила милого её сердцу Майкла, то есть рыцаря Лорэла, его очень симпатичного капитана и своего командира гарнизона. Как только сошёл снег, и стали проходимыми дороги, всеведующий Ральф принёс пренеприятные известия.

Оказывается, король Иоанн, пообещавший своим баронам соблюдение их прав, согласно подписанной им Хартии, вовсе и не собирался выполнять свои обещания. Больше того, он нанял войско на континенте, и с этими наёмниками двинулся на замки наиболее упрямых из своих подданных. Рассвирепевшие вконец бароны обратились за помощью к королю Филиппу Французскому, который с превеликой радостью направил в Англию своего наследника. Дофин Людовик, уже вошедший в силу и научившийся воевать лучше своего отца, с удовольствием взялся за такое благое дело, как обретение короны Англии. Он считал себя вправе претендовать на это, поскольку был женат на Бланке Кастильской, внучке короля Генриха Плантагенета.

Двадцать второго мая Людовик высадился в Кенте и двинулся со своей армией на Лондон. Ему без боя сдались королевские замки в Кентербери и Рочестере. Только могучая крепость Дувр устояла перед французами. Коннетабль замка сэр Хьюберт де Берг, первый граф Кента, один из самых влиятельных людей в стране, не пожелал склонить голову перед иноземным претендентом на трон. Гарнизон Дувра был достаточно велик, солдаты готовы были стойко выдержать осаду – благо их командир позаботился о запасах продовольствия для долгого противостояния. Предусмотрительный Уильям Маршал, граф Пембрук сразу же увёз наследника в Глостер, а король Иоанн спешно отступил на восток. Людовик же торжественно вошёл в Лондон и не замедлил водрузить на свою голову корону. А затем захватил почти весь юго-запад страны. Положение было очень опасное.

Посовещавшись между собой, Генрих и Майкл решили вести своих людей в помощь осаждённому Дувру. И всё лето они не давали французам покоя. Огромная цитадель, стоящая на высоком берегу над Ла-Маншем, выглядела весьма внушительно. Когда они увидели его впервые, замок, окружённый мощными внешними укреплениями, ощетинился луками защитников как рассерженный ёж. На парапете высокой стены сложены были большие кучи камней, готовых полететь в головы осаждающих. Недалеко от ворот замка догорало чудовищное сооружение, служившее, по-видимому, французам в качестве осадной техники. А на самой высокой башне огромного мощного донжона гордо развевался на свежем ветру английский флаг.

Французы суетились у стен замка, явно готовясь к новому штурму. И тут вдруг раздался громкий крик «Йо-о-о!», и маленький, но удивительно слаженный в своих действиях отряд отлично вооружённых воинов ринулся на неприятеля, словно выпущенная из лука стрела. Впереди отряда нёсся на быстроногом вороном скакуне высокий и сильный воин в шлеме, закрывающем его лицо. Рядом с ним на гнедом с белой отметиной во лбу коне скакал не менее мощный воин, а за ними плотной волной шли остальные, рассекая ряды неприятеля как кинжалом. Воины на стенах замка с большим интересом рассматривали неожиданно прибывшее к ним подкрепление. Осаждающие забыли о своём намерении повторить атаку на крепость – сейчас их задачей было уберечься от разящих ударов налетевших как стая коршунов воинов. Но отряд не стал задерживаться надолго. Словно разящий меч прошёл он по толпе осаждающих, оставив после себя прогалину, окрашенную кровью и покрытую поверженными телами. Отряд, налетевший как неожиданная буря, скрылся так же внезапно. И казалось, что это было просто видение. Только запомнился стяг с головой белого волка и громкий клич неизвестных воинов.

После этого ещё не раз налетали эти воины на французов, и всегда заставали их врасплох. «Белый Волк! Белый Волк!», – приветствовали их радостные крики осаждённых. И столь же дружно, но совсем с другой интонацией, неслись вслед этим воинам, похожим на призрачную карающую силу, проклятия на французском языке. Но с высоких стен их сопровождали благословения. «Да пребудет с тобой Святой Георгий, Белый Волк! – дружно кричали англичане, размахивая оружием.

Время от времени отряд отступал на свою привычную уже базу в Линкольншире, но вскоре возвращался вновь, чтобы ослаблять французскую армию, застрявшую под стенами неприступной английской крепости.

Осенью пришло известие, что король Иоанн умер где-то в районе залива Уош. Сразу же после этого неизменно верный королевскому дому Уильям Маршал посвятил своего девятилетнего воспитанника, принца Генриха, в рыцари и спешно короновал его в соборе Глостера в присутствии папского легата. Так двадцать восьмого октября страна обрела нового короля. Мудрый граф Пембрук тут же объявил от имени короля Генриха, что Хартия вольностей им подтверждается, а сам обязался стать гарантом её неукоснительного выполнения. Бароны поутихли и стали склоняться в сторону своего, английского короля. Обстановка в стране заметно изменилась.

Однако весной следующего года сторонники дофина Людовика вместе с силами французской армии осадили Линкольнский замок. Это было уже совсем близко от места расположения отряда Генриха, и они могли налетать на осаждающих так же внезапно, как и под стенами Дувра.

Линкольнский замок, поставленный ещё полтора века назад, гордо возвышался над раскинувшимся внизу городом и рекой Уитем. Его было видно издалека. Сам замок имел довольно внушительные размеры и был окружён со всех сторон глубоким сухим рвом с высокой земляной насыпью, достаточно трудной для форсирования. В большом внутреннем дворе, напоминающем по форме четырёхугольник, возвышались две башни. Охватившая весь двор стена была высокой и очень мощной. Она была сложена из огромных неотёсанных камней, но скреплены они были на совесть. Одолеть такую крепость было очень непросто.

Когда мятежные бароны подошли к стенам замка, они поняли, что взять его в кольцо у них просто не хватит сил. Поэтому сосредоточились на главных воротах. С высоких стен их поливали тучами стрел и забрасывали большими камнями. Замок не желал сдаваться. Многие из прибывших под его стены знали, что барона де ла Хайе, потомственного смотрителя замка, давно уже нет в живых. Значит, организовать его оборону будет некому. Но они жестоко ошиблись. Гарнизон крепости был полон боевого духа, а руководила обороной женщина – дочь барона, Никола де ла Хайе. Скептические улыбки, появившиеся было на лицах высокомерных баронов, быстро увяли, когда эта отважная женщина показала им, на что она способна. А тут ещё непонятно откуда взявшийся отряд никому не известных воинов налетал на осаждавших как коршун, наносил существенный урон и исчезал столь же стремительно. Только долго ещё звучал в ушах ошарашенных неприятелей их громкий и дикий крик «Йо-о-о!». А через короткое время к Линкольну подошла королевская армия под командованием самого Уильяма Маршала, а уж как он умеет воевать, было известно очень хорошо. Силы восставших баронов были разбиты.

В самый первый день своего прибытия под стены осаждённого замка Уильям Маршал увидел этот необычный боевой отряд, налетевший на неприятеля с громким криком и пронёсшийся по их рядам подобно удару меча. День выдался жаркий, и Генрих не надел шлема. Командующий королевскими войсками широко раскрыл глаза и замер на мгновенье, провожая взглядом унесшийся вдаль отряд. Стоявший рядом с ним рыцарь Симон де Бриер проследил за взглядом своего командира и успел увидеть знакомый отряд рыцаря Лорэла. Но реакция командующего была ему непонятна.

– Что вас так удивило, милорд? – решился спросить он.

– Да нет, показалось, друг мой, – граф Пембрук невесело улыбнулся. – Мне почудилось, что это наш непобедимый король Ричард промчался мимо нас. Как нам его недостаёт! Будь он жив, мы бы сейчас не выбивали французов с нашей земли. И все владения Плантагенетов на континенте были бы по-прежнему под властью английской короны.

– Это был всего лишь рыцарь Лорэл со своим отрядом, милорд. Отлично работают парни, не так ли?

– Ты его знаешь? – удивился граф.

– Ну да, он с северного приграничья, милорд, из-под самой Шотландии, там до скоттов рукой подать.

– Я же говорю, показалось, – усмехнулся граф Пембрук, но глаза оставались печальными.

«Странно всё это, – подумалось сэру де Бриеру, – милорду что-то кажется, а король и вовсе сознания лишился, увидев этого рыцаря. Очень странно!».

Вернувшиеся под власть короля бароны, как и духовенство, и рыцари, и горожане отвернулись теперь от дофина Людовика. Они имели своего законного короля из династии Плантагенетов, пусть ещё юного, но опекаемого достойными людьми. Имели подтверждённую Хартию вольностей и её надёжного гаранта в лице графа Пембрука. Чего же им ещё? Заморский принц потерял всякую привлекательность в их глазах. И Людовику пришлось отступить. Он отказался от своих притязаний, подписал перемирие с Англией и отбыл в свои края.

А Генрих со своим боевым отрядом, показавшим на деле, на что способны воины из далёкого приграничья, решил, не мешкая, отправиться на континент, чтобы осуществить давно задуманное посещение могилы отца. За время прошедшей оккупации, все они вполне освоились с французским языком, так что проблем на континенте не предвидится. А подписанное Людовиком перемирие делало поездку вполне возможной.

Исходя из всех этих соображений, Генрих выбрал для своего отряда путь, которым двинулся когда-то на Нормандию его отец, отправляясь отвоёвывать потерянные нерадивым братом земли. Сегодня эти земли были давно и полностью утрачены. Король Джон не стоил и мизинца своего старшего брата. Он не только владения на континенте утратил, чуть всю Англию в руки французов не отдал.

Подходящий корабль нашли довольно легко. Погода стояла спокойная. И вскоре англичане впервые ступили на французский берег. Дорогу продумали заранее и, не теряя времени, устремились вперёд. Чем скорее они справятся с задачей, тем раньше смогут вернуться, наконец, в свои родные края, которые не видели уже два года.