Был весенний вечер, и в старом одноэтажном здании, стоящем на самом углу неширокой зеленой улицы и сквера, ведущего к морю, светились лишь два узких окна.

Сотрудники редакции «Новороссийского рабочего» давно разошлись по домам. Приближалось время палубного сбора «Шхуны», и Саша Демченко боялся опоздать.

Он подошел к редакции, поднялся по невысоким ступенькам. В комнатах было темно, Саша двигался почти на ощупь. Пройдя по длинному коридору, остановился у двери, нужной ему.

Комната, именуемая кают-компанией, была ярко освещена. Длинная и тесная, она была целиком заставлена старыми шкафами. Висела между окон хорошо надраенная рында, над ней — спасательный круг с надписью на белом фоне красными буквами: «Шхуна ровесников». На красной половинке круга белыми буквами обозначен порт приписки данного судна — «Новороссийск».

На стене флаги, изодранные ветром, поблекшие от дождя, снятые с Сахарной головы. Рядом — стенды с фотографиями членов экипажа, последний выпуск «ШР»…

Вдоль стен стулья, в середине большой стол. На нем вахтенный журнал, красно-синяя повязка дежурного и боцманская дудка. Здесь обычно восседал командный состав.

Но сейчас никого не было.

— Ничего себе! — удивился Саша. — Половина седьмого, а пусто… — Он шагнул вперед.

— Эй, кто тут? — раздался голос непонятно откуда, и Саша, вздрогнув, оглянулся.

Позади — никого. Тогда он задрал голову и увидел на лестнице, стоящей у двери, парня. На левом рукаве его темной рубашки поблескивал якорь, говорящий о капитанских полномочиях. Саша чуть-чуть побаивался капитана: Сергей Дмитриев был человеком строгим, подтянутым, любил дисциплину и точность.

Сейчас он стоял на лестнице и зачем-то водил кисточкой по огромной, во всю стену, карте.

— Ты что там делаешь наверху? — удивленно спросил Саша.

— Как что? Провожу пройденный курс… Вот и все… Подержи-ка, — сказал Сережа, протягивая баночку с красной гуашью. — Порядок!

— А где «шхунатики»? — спросил Саша.

— Сколько времени?

— Пятнадцать седьмого.

— Что-то нет первого помощника… — забеспокоился капитан. — А он сегодня очень нужен…

— Толик? Я его у техникума видел, — вспомнил Саша. — Сказал, что придет…

— Отлично! — обрадовался капитан, пряча в ящик стола гуашь и кисточку. А потом решительно произнес: — Вот что! Будешь сегодня вахтенным.

— Да я же только третий раз… Курсанты разве имеют право?

— Имеют, имеют! Бери повязку, надевай дудку, раскрывай журнал…

— А что потом?

— Когда ударю в рынду, подашь сигнал. Посвистишь. И выстроишь всех. Рапорт сдашь.

— Я же не знаю, что говорить! — испугался Саша.

— Да ты не волнуйся, все просто. Вначале дашь команду: «По порядку номеров рассчитайся». Затем подойдешь ко мне, отдашь салют и скажешь: «Товарищ капитан! На палубе выстроено столько-то человек. По уважительным причинам отсутствуют…» Знаешь почетных членов команды?

— Знаю, — покосившись на стенд, сказал Саша.

— Вот и отлично. В конце скажешь: «Рапорт сдал вахтенный командир, курсант такой-то». Теперь — действуй! — Сергей прислушивался к шагам, доносящимся из темного коридора.

— Салют! — появляясь на пороге, поздоровался Толя Шкуратов. — Ну, как дела? — У Толика удивительно добрые глаза, большие и серые.

— Что-то народу нет, — нахмурился капитан.

— А все на лавочке у редакции. Ждут половины седьмого.

— Ладно, пусть ждут, — сказал Сергей. — Мы пока тут с тобой наметим рабочее расписание палубного сбора. Вот вахтенный…

— Ты сегодня? — Толик улыбнулся Саше.

Новоявленный вахтенный переспросил:

— А что такое «рабочее расписание»?

— У моряков так принято, — объяснил капитан. — Что-то вроде плана — когда что делать. Расписание работ. Или расписание вахт… У нас тоже. Ясно?

— Понял! — кивнул Саша.

— Володя Лебедев не придет, — сообщил Толик. — Репетиция какая-то или соревнование. Толком не понял… Что-нибудь важное, кэп?

Они отошли в сторону, и ответа капитана вахтенный не расслышал.

Толик Шкуратов очень нравился Саше. Было в нем что-то притягивающее. Именно Шкуратов «виноват» в том, что Демченко стал курсантом «Шхуны». Однажды Толя пришел на вечер в сороковую школу и так зажигательно выступил, так интересно рассказывал о «ШР», что Саше захотелось вступить в эту команду. После вечера он подошел к Анатолию, робко спросил:

«А мне к вам… можно?» — «Чудак! — сказал Толя. — Конечно! Прямо в понедельник и приходи…»

В кают-компании начали появляться ребята. Вахтенный заносил их фамилии в судовой журнал, а мальчишки и девчонки усаживались вдоль стен.

Многих Саша знал, а особенно хорошо тех, с кем две недели назад ходил на Сахарную: двух Сереж — Давыдова и Гречихина, — Гену Лашко…

Не раз Саша читал в «Шхуне» заметки Ларисы Нестеркиной. Она сидела у окна, листая большой блокнот. Лариса была радистом на «Шхуне», училась в десятом классе и вовсю готовилась в институт. Сейчас даже в «Шхуну» стала ходить реже.

Немного знал Саша и Сережу Корнева, сидевшего рядом с Ларисой. Он тоже кончал школу в этом году, но решил стать не журналистом, как Лариса, а физиком. Сколько лет получал первые премии на городских олимпиадах! Водолаз «ШР» Корнев был знаменитым человеком: он водрузил самый первый флаг на Сахарной. На стенде снимок — Корнев стоит на вершине у огромного полотнища.

Посмотрев на часы, капитан ударил в рынду. И тогда вахтенный просвистел в свою дудку.

Запинаясь и краснея, Саша отдал рапорт.

А когда все уселись снова, начался разбор последней страницы «Шхуны ровесников» в газете: какие там материалы самые лучшие, какие самые худшие. Потом Лариса читала свой репортаж из школьного музея.

После нее девочки — Саша видел их впервые — читали свои стихи. У одной из них, Лены Ласкаревой, стихи вполне подходящие. Решили напечатать их в «Шхуне».

— И это все? — возмутился капитан. — Репортаж и стихи? А что еще будет в газете?

Ребята зашумели.

Саша сидел на месте вахтенного и наблюдал.

Не так просто, оказывается, решить, о чем написать. И о таком, что будет интересно не одному лишь тебе.

— Забыли рубрику! — встал Сергей Корнев. — Была у нас одно время, а потом пропала: «Твое увлечение».

— Что предлагаешь? — поинтересовался Дмитриев. — Из своей пятой школы? О ком?

— И не о школе вовсе. Я хотел бы о ребятах из секции подводного плавания. У нас в бассейне свои чемпионы. — Корнев и сам был чемпионом города, только не любил об этом говорить.

— Отлично! — сказал капитан, записывая предложение водолаза. — А что еще?

— «Телетайп «ШР»! — подсказал Гена Лашко. — Штук семь информашек по пять — десять строк…

— Поручим всем курсантам! — обрадованно решил капитан. — Нас много, вот каждый и расскажет о самом интересном событии! С кого начнем? Тихо, тихо! По кругу!

— У нас в семнадцатой вчера вечер был… — несмело сказала Нина Скисова.

— Интересный вечер?

— Скука…

— Хорошо! — обрадовался капитан. — Об этом и напиши. Почему было скучно.

— Напиши, напиши… — недовольно заметил Толя Шкуратов. — Только этим и отделаться? А вот давайте возьмем и проведем в той же семнадцатой свой вечер! Давайте, а? Что, разве «Шхуна» не может провести вечер?

— Прекрасно! — поддержал капитан своего помощника. — Это вполне по силам!

— Подождите! — сказала Нестеркина.

Все уставились на Ларису. А она, держа в руке листок бумаги, начала читать:

— «Я учусь в девятом классе двадцать первой школы. Мне очень понравилась статья «Мысли вслух», которую я прочел в «Шхуне». Там говорится о свободном времени школьника, о его хобби. Мне очень понравилось предложение автора побольше проводить в школах разных конкурсов. Мне кажется, что это правильно! У себя в классе я организовал конкурс на лучшее исполнение туристских песен. Ребятам это очень понравилось! Спасибо «Шхуне» за помощь! Валерий Несмелов».

«Шхунатики» оживились.

— Слушайте! — медленно, растягивая слова, сказал капитан. — А ведь Валерий Несмелов подал «Шхуне ровесников» очень дельное предложение! Как считаете?

— Городской конкурс? — с полуслова догадался Шкуратов.

— Только, наверное, не туристских…

— Военно-патриотических! — предложил Корнев.

— По всем школам — отборочные вечера!

— В конце — большой городской вечер-концерт!

— В жюри — впередсмотрящего!

— Призы — пластинки с автографами певцов и композиторов! — со всех сторон сыпались предложения.

— А в следующем номере «Шхуны» дадим условия конкурса… — решил капитан.

Так и договорились о том, что будет в новой странице: сообщение о конкурсе «Шхуны», репортаж из музея — Ларисы Нестеркиной, зарисовка о парне-пловце — Сергея Корнева. Демченко тоже расхрабрился: предложил свои заметки вожатого. И это было очень интересно!

Главное дело закончено. Тогда капитан попросил погасить свет.

— Зачем? — тихо спросил вахтенный.

— Так положено. Традиция.

Дмитриев поставил на стол маленькую гильзу с фитилем, зажег. Такие светильники освещали когда-то блиндажи и госпитали. А теперь фронтовая коптилка зажигается на «Шхуне», когда капитан прощается с командой…

Из Устава «Шхуны ровесников»

I. Шестьдесят слов о «ШР»

«Шхуна ровесников» — то, без чего не могут жить отчаянные, мечтающие о кипящих буднях, живущие интересами комсомола, города, страны.

Члены команды «Шхуны» — все, кто любит море, чтит традиции «ШР» и, как пламя в груди, несет романтику Революции, романтику «Бригантины».

ДЕВИЗ:

Поднять паруса! Быть ветру!

Лишь в бурях мужают и крепнут!

БОЕВОЙ КЛИЧ:

Смело и бодро вперед!

ПРИВЕТСТВИЕ:

Ротфронтовский салют.

II. На «ШР» существуют:

РАДИОРУБКА

(поддерживает связь с городами и членами команды).

КУБРИКИ.

«Грин» — группа разведчиков интересного (необходимы люди, готовые пойти куда угодно «ради нескольких строчек в газете»).

«Тюбик» — нужны люди, обладающие неиссякаемой выдумкой и… мольбертом.

III. Финансы

«Шхуна ровесников» — безгонорарная страница в газете. Деньги одного номера переводятся на лицевой счет «Шхуны» и расходуются по решению совета «ШР».

IV. Законы и традиции

1. Каждый школьник Новороссийска (14–17 лет) — пассажир «Шхуны ровесников». Войдя в ее кают-компанию для участия в палубном сборе, он становится курсантом.

2. «Сначала сделай — потом напиши» — это закон юнкоров и наш закон.

3. Переступая порог «ШР», сделай шхуновский взнос: стихи, рисунки, заметки, песни, рассказы, фотографии.

4. Каждый курсант обязан нести вахту на палубном сборе, вести судовой журнал, отмечая мели, неизведанные земли, курс, состояние моря, а также быть дневальным и подвахтенным.

5. Курсант! Прими на вершине Сахарной головы морское крещение — испей чашу моря. И ты станешь членом команды «Шхуны» при условии, конечно, если ты пять раз поднимался на эту вершину.

6. Если член экипажа без уважительной причины отсутствовал на трех палубных сборах, он списывается на берег.

7. Провинившийся не выходит «сухим» из воды — он попадает в «Мокрый шкот».

8. Если «Шхуне» необходимо принять особо важное решение, она держит курс к пику Дерзких — Сахарной голове.

9. Все, что ты увидел, почувствовал, понял здесь, запиши в дневник, лежащий у подножия флага-памятника.

10. Как клятва всем павшим за Родину звучат слова «Бригантины», когда «Шхуна» отдает швартовы.

11. Уехавшие из Новороссийска члены экипажа не выходят из состава команды — они переселяются на береговой маяк «ШР».

Утвержден советом «ШР»

(Приказ № 390 от 6 ноября 1972 г.)

Вершина горы Сахарная голова