Прошло одиннадцать лет.

Пустое черное пространство космоса со светящимися блестками звезд в системе Ботейн, что находится в созвездии Овна, озарила слабая сине-зеленая вспышка, за которой последовали еще две более ярких. Наконец последняя, четвертая, вспышка угасла и на ее месте появилась изящная фигура корпуса корабля ВКС. Двигатели машины полыхнули синим пламенем, и корабль постепенно набирая скорость, полетел к одной из планет звездной системы, поверхность которой слабо освещали лучи местного солнца. Если судить по размерам, вооружению и конструкции корпуса, то судно являлось типичным представителем человеческих фрегатов пятого поколения. Корабль имел всего триста метров длины корпуса с интересной окраской — белый в красную полосу. Две пары двигателей с правого и левого борта, четыре автоматических мелкокалиберных орудия на носу и еще два позади мостика, а также орудие главного калибра, в данный момент спрятанное внутри корпуса — таковым был «Персифаль», корабль, названный так в честь героя Первой Космической войны Гордона Персифаля.

— Ну, вроде все спокойно, — тихо, чтобы никто не услышал, проговорил Николай, разглядывая звездное пространство впереди корабля через смотровое стекло и изредка косясь на панель с приборами.

Николай Орлов, которого члены экипажа называли Акселем за его армейские увлечения паркуром, молодой человек двадцати трех лет приятной внешности и просто первый пилот данного корабля, отвел взгляд карих глаз от созерцания полотна космоса и стал рассматривать показания бортовых приборов. Но вскоре это занятие ему надоело, и он снова вернулся к рассматриванию космического пейзажа. Внезапно Орлов обнаружил, что корабль летит не в том направлении, в каком планировалось изначально, поэтому Николай вновь стал разглядывать показания приборов. К его радости, ничего серьезного после выхода из пространства конвертирования не произошло, разве что небольшое отклонение от курса в одну световую секунду. Николай облегченно выдохнул, и, поправив фуражку, откинулся на спинку кресла — в данном случае будь ты хоть личным пилотом Главнокомандующего, а не лучшим выпускником летной академии на Земле, но подобная погрешность в расчетах скачка была вполне допустимой. Николай потянулся, потер затекшую шею, и, взявшись за рычаги управления, установленные по бокам от его кресла, негромко позвал:

— Вита, ты тут?

Экран голопроектора, установленного справа от кресла пилота, загорелся синеватым светом, потом из него ударил яркий луч света, который в свою очередь стал принимать очертания человеческой фигуры. Наконец, когда свет исчез, перед лицом Николая появилась миниатюрная фигурка темноволосой женщины с глазами орехового цвета, облаченная в белый пиджачок и брюки — ну вылитая госпожа Джарвис, фотографию которой Николай видел в медальоне генерала. Хотя чего ему удивляться, ведь аватаром данного ИИ стала покойная жена генерала, правда, более молодая, чем на фотографии.

— Как видишь, — произнесла она звонким голоском, не спуская глаз с пилота. — Кстати, хочу тебя поздравить — тебе и в этот раз повезло никого не укокошить во время прыжка.

— А ты, я смотрю, остра на язык, как и раньше, — бросил Николай и добавил. — Ты не будешь против, если я дальше поведу корабль?

— Как пожелаете, господин первый пилот, передаю управление фрегатом в ваши руки, — с улыбкой на голографическом лице произнесла Вита, и Николай почувствовал, как рычаги управления стали более податливыми, а вскоре совсем обмякли — Вита полностью отдала ему контроль над кораблем.

Распределив энергию ядра на каждый двигатель и стабилизировав их работу, Николай выровнял полет корабля и развернул нос фрегата на тридцать с половиной градусов, направляя его к Гарде — планете-пустыне с редкими стайками облачков, которые можно было разглядеть через смотровое стекло мостика.

К удивлению Орлова Вита, которую обычно было невозможно заставить прекратить прикалываться над ним, сейчас молча глядела со своего импровизированного пьедестала на поверхность планеты-пустыни. Задумалась о смысле своей жизни в виде программы? Николай еще в годы учебы в академии слышал, что некоторые через чур навороченные ИИ, к числу которых относилась Вита, временами начинали философствовать на тему своего предназначения как самые настоящие люди, в результате чего некоторые умные дяденьки из правительства ввели ограничения на создание подобных программ, опасаясь «восстания машин». Орлов бросил секундный взгляд на голографическую фигурку ИИ, на что тот никак не отреагировал. Чувствуя, что он дико пожалеет об этом, Николай решил завязать с ней разговор.

— Как там экипаж? — решил для начала спросить он.

— В полном порядке, — внезапно оживилась Вита, повернувшись лицом к нему, — Винсент и остальные готовятся к высадке на Гарду в качестве эскорта для генерала и его гостей.

— А что гости? — спросил Николай, на что Вита не смогла ответить сразу, очевидно, не совсем поняв суть заданного ей вопроса. — Ну что они делают? — решил пояснить Николай.

— Да ничего особенного, — пожала она плечиками, — один разговаривает со всеми членами экипажа, а второй закрылся в своей каюте и никому не показывается на глаза вот уже третий час. Такое впечатление, будто этот арктос втихаря строчит и отправляет донесения в Магистрат по защищенному каналу.

— Да уж, Лантеус тот еще жук, — произнес Николай с ярко выраженным недовольством в адрес этого самого Лантеуса. — Мне эта зеленая рогатая морда с вечно бегающими глазами сразу не понравилась. Кстати, ты заметила, что он похож на собаку даже больше, чем другие арктосы?

— Вообще-то арктосы похожи на безносых гуманоидов с сильно вытянутыми лицами, покрытыми серо-зеленой кожей и с рогами на голове, число которых меняется с возрастом особи, — решила уточнить Вита.

— Но все равно в нем есть что-то от собаки, псиной так и тащит.

— А что ты думаешь о втором?

— О Сириусе? — переспросил Николай, на что фигурка Виты кивнула.

«Интересный вопрос ты задала, Вита», — подумал про себя Николай. Если сказать честно, без всяких уловок и тому подобного, то о Сириусе Наве, впрочем, как и о Лантеусе, Николай знал слишком мало, так как они оба были служителями Магистрата, а Магистрат умел хранить биографии своих подчиненных в строжайшем секрете. Единственным, кто достаточно хорошо знал Сириуса, был Зейн, со слов которого Сириус представлялся достаточно приятным человеком, точнее, сайлокианцем. Посылать Виту через весь корабль к десантному отсеку за ответами к Зейну показалось как-то невежливо, ведь она была очень чувствительной машиной в плане эмоций, а не управления, как «Персифаль», поэтому Николай решил рассказать ей сам.

— А что я могу сказать о Сириусе? — сказал он. — Из всех служителей Магистрата, которых я знаю, он является самым нормальным мужиком.

— Это потому, что он выглядит как человек, за исключением способности трансформировать строение своих зрачков? — как бы невзначай спросила Вита.

— Это ты к чему сейчас спросила?

— Просто у меня сложилось такое впечатление, будто ты не любишь арктосов только из-за их непохожести на людей.

— Ты неправильно меня поняла, я говорил только за Лантеуса. — Николай решил сменить тему разговора, чтобы избежать новой порции подколов со стороны ИИ. — Не напомнишь мне, зачем мы сюда вообще прилетели?

— С охотой освежу тебе память, — Вита откашлялась и заговорила серьезным, совсем не свойственным ей голосом. — Нас вызвала доктор-археолог Лира Мейсон с просьбой помочь вывезти с планеты некий груз, представляющий большую археологическую ценность.

Дожили, блин! — подумал про себя Николай. Сначала, когда он только поступил на службу на «Персифаль», его, а вместе с ним и всю команду корабля, отправляли либо на миротворческие задания, либо на зачистку пиратских баз от их обитателей. А что сейчас? — без зазрения совести отправляют на задания в должности курьера типа «слетай туда-то, привези то-то». Рутина.

— Не припомню, чтобы военные корабли Федерации превратились в службу доставки и стали заниматься перевозкой археологических грузов, — недовольно пробубнил Орлов, после чего перевел взгляд на Виту. — А может весь этот треп про раскопки — прикрытие? Что если мы вывозим трехкилотонную ядерную бомбу, оставленную там еще с войны, во времена которой эта планета была арктосской колонией?

— Тогда у нас будут проблемы, ведь один представитель Милитократии уже есть на борту.

— Не могу не согласиться.

По корпусу «Персифаля» прошлась легкая дрожь, что свидетельствовало о входе корабля в верхние слои атмосферы Гарды.

— Хотя, даже если моя догадка насчет бомбы — правда, то наши ребята быстро со всем разберутся.

— Мне показалось, или ты вскользь упомянул Зейна? — поинтересовалась Вита.

— Так точно, — кивнул Николай — ему нравилось, когда догадливый ИИ мог фактически читать его мысли. — С такими солдатами, как Зейн, можно вообще ни о чем не париться, они всегда выполняют задания без изъянов.

Голографическая фигурка Виты перевела внимательный взгляд глаз орехового цвета куда-то за пределы мостика. Последовав ее примеру, Николай заметил на поверхности планеты несколько стальных корпусов зданий археологической базы, которые ярко блестели в лучах утренней звезды. Разглядев среди небольших зданий посадочную платформу, Николай плавно приподнял и опустил рычаги управления, заводя корабль на посадку.

— Сообщи группе высадки о прибытии в пункт назначения, — попросил Николай Виту.

ИИ быстро пару раз кивнул и исчез с экрана голопроектора яркой вспышкой света, а Николай продолжил вести корабль к месту посадки, негромко посмеиваясь над выражением лица Лантеуса, если на планете и вправду найдется случайно оставленная термоядерная боеголовка. Хотя нет, пусть там не окажется никаких сюрпризов, спокойнее будет.

* * *

С момента приземления «Персифаля» на археологической базе прошло уже три часа, а разгрузка провианта, материалов и патронов для легких орудий класса земля-воздух и не думала завершаться. Работники базы, а так же члены инженерного и моторного отсеков фрегата сновали туда и обратно, таская ящики со всем необходимым с корабля в сторону небольших зданий-хранилищ. В спешке некоторые ящики падали на землю, и тогда среди рабочих начинали вспыхивать конфликтные ситуации в отношении криворукости некоторых индивидов. Вот как сейчас, например, — один из работников базы, споткнувшись об один из заправочных шлангов, присоединенного к борту фрегата, уронил на землю ящик с боеприпасами, посему тут же стал объектом для нападок со стороны механиков корабля.

— Ну ты полегче с оружейкой, не дрова везешь, — сделал ему замечание один из механиков корабля, здоровый широкоплечий брюнет.

— Я с четырех утра на ногах, хреначу в поте лица в отличие от некоторых, — огрызнулся тот.

— Мы тоже, знаешь ли, не водку хлещем на работе.

— Поговорить хочешь?

— А давай поговорим.

Внезапно между двумя спорщиками, словно из-под земли, появилась фигура девятнадцатилетнего парня в боевой броне последней модели.

— Норберт, — обратился парень к корабельному механику, — успокойся, с каждым бывает, в этом ничего такого нет.

— Твоя правда, Оруженосец, погорячился, — согласно кивнул механик и отошел обратно к кораблю.

Увидев, что конфликт исчерпан, парень неторопливо вернулся туда, откуда он прибежал разнимать механиков — на несколько уже пустых ящиков, из которых он соорудил подобие лавочки, на которой лежал разобранный пистолет ПХ-27, или в простонародье «Шило».

Винсент Зейн, а этим самым парнем в броне был именно он, негромко вздохнул, вдыхая свежий утренний воздух. За эти одиннадцать лет, что он прожил вместе с генералом Хоэнхаймом, Винсент сильно изменился. Из маленького запуганного пацана он превратился в рослого крепкого телом и духом парня. Рваную старую одежку он сменил на боевую броню кирпичного цвета с карбоновыми накладками, слабенькое мальчишеское тело превратилось в настоящее оружие из плоти и крови, прекрасно сочетающееся с другими видами оружия, созданного руками человека, длинные растрепанные волосы были по-армейски коротко пострижены. Единственное, что не изменилось в этом человеке с первой встречи с Джарвисом, это были его глаза, правда теперь они смотрели на мир немного иначе — в них не было того страха, что был одиннадцать лет назад.

Посидев еще немного на импровизированной скамейке, Зейн решил заняться тем, чем занимался до конфликта. Разложив все детали по порядку, парень быстренько собрал пистолет и зарядил оружие электрическими зарядами, но, подумав еще немного, все-таки вставил в магазин один боевой патрон — мало ли что может случиться.

— Быстро ты справился и с пистолетом, и с этими ребятами, Винсент.

Винсент поднял взгляд своих серых глаз на двух своих сослуживцев — парня и девушку, появившихся из ниоткуда.

— Спасибо, Хита, стараюсь понемногу, — коротко улыбнулся ей Винсент, после чего немного подвинулся в сторонку и, указав рукой на еще два ящика рядом с собой, произнес. — Садитесь, ребята.

— Вот это по-нашему, Зейн. — довольно сказал Аншель, плюхнувшись на ящик рядом с Хитоми.

— О чем речь, Кимбольт? — добродушно улыбнулся другу Зейн.

Теперь, когда друзья ушли с линии слепящих солнечных лучей, Винсент смог их как следует рассмотреть. Первой, на кого он посмотрел, была Хитоми Сагара, впрочем, это было неудивительно, ведь Хитоми обладала довольно-таки привлекательной внешностью: высокая, правда, чуть пониже Зейна, стройная девушка с округлостями в правильных местах, она имела длинные волосы каштанового цвета, которые она по привычке завязывала в хвост, и выразительные глаза изумрудного оттенка. В восемнадцать лет эта неопасная с виду девушка пошла в армию, где была самым лучшим снайпером в своем призыве, а спустя полгода после службы в армии она вступила в отряд элитных снайперов специального назначения «Глаз сокола», где проработала полтора года, потом Хитоми перевелась на «Персифаль», где служит уже как год. Что касается ее характера, то Хитоми всегда была приветливой, но с мужчинами вела себя достаточно холодно — в этом проявлялась черта ее матери-русской, вышедшей замуж за англичанина с японскими корнями.

Что касается Аншеля, крепкого парня с коротко стриженными русыми волосами и на голову обгоняющего Зейна в росте, то в его жизни не было таких головокружительных взлетов, как у Сагары. Сам он происходил из бедной французской семьи. Закончив школу, Кимбольт отправился служить в ВКС только ради того, чтобы заработать побольше денег на операцию матери (отец умер еще в Первую Космическую), но не успел накопить нужную сумму — мать умерла, а он так и остался служить в войсках, ибо ничего кроме военной службы делать не умел. Через два года служения в рядах простой пехоты на одной из военных планет человеческого сектора его отыскал и взял к себе на корабль Джарвис, чему Аншель был несказанно рад.

— Ну чего притихли? — голос Аншеля вырвал Винсента из воспоминаний.

— Да так, — негромко отозвалась Сагара, глядя в сторону огромного старинного здания на самом краю базы, — вид тут красивый.

— Агась. — кивнул Зейн. — А вы откуда пришли?

— Да вон там, рядом с турелью стояли, дежурили. — Аншель указал пальцем куда-то за жилой домик, из-за которого выглядывал ствол зенитного орудия.

Двое работников базы снова сошлись с обслуживающим персоналом фрегата, и Зейн снова сорвался со своего места, чтобы разнять их. Уладив еще один конфликт, Винсент занял свое место рядом с друзьями.

— Народ тут какой-то странный, — задумчиво произнес он, приложив руку к подбородку и глядя вслед удаляющимся грузчикам. — Огрызаются все время, смотрят как-то зло на наших, на драку нарываются.

— Согласна с тобой, — кивнула Хитоми, — я-то представляла археологов этакими интеллигентами в очках и с инструментами для раскопок, но чтобы они были такими агрессивными — никогда.

— А чего вы удивляетесь? — подключился к ним Кимбольт. — Сами видите, что у них база в неблагополучном секторе расположена.

— Как понять? — удивился Зейн.

— Так тут неделю назад на радарах кершанитские корабли засекали, судя по всему, работорговцы, — рассказал Кимбольт, но увидев непонимание на лицах друзей, решил пояснить откуда он это узнал. — Подслушал я один разговор.

— Н-да, — протянул Винсент, не сводя взгляда с Кимбольта, — с такой тягой к шпионажу, как у тебя, Ким, прямая тебе дорога в Магистрат.

— А я перед высадкой заходила к Николаю, он говорил, что на подлете к планете у него все приборы на дисплее взбесились, а потом заработали как раньше, — сообщила еще одну новость Хитоми.

— Может Вита решила так подшутить? — предположил Зейн, на что Хитоми отрицательно покачала головой. Вспомнив о Николае, Винсент решил спросить Сагару, мол, чего пилот никак не спускается к ним.

— Не хочет пересекаться с Лантеусом, — девушка-снайпер резко тряхнула головой и добавила. — Прекрасно его понимаю, как сама вспомню этот взгляд, так и хочется выпустить весь завтрак на воздух.

— Это точно, — поддержал девушку Кимбольт, — как будто у него вместо глаз две буровые установки, которые он постоянно держит включенными.

Друзья замолчали, и, чтобы как-то отвлечь себя от воспоминаний о Лантеусе и их дальнейшем сотрудничестве с ним, стали разглядывать громаду древнего здания. По сравнению со строениями археологов оно было просто колоссом, но даже при колоссальности своей конструкции оно имело какой-то странный завораживающий вид. Хотя чего может быть завораживающего в здоровенной каменной глыбе Т-образной формы? Может, этот завораживающий эффект создавался из-за предвкушения находки чего-нибудь интересного за толстенными стенами? Наверно… если там внутри что-то есть.

— А что до красивого вида это ты правильно отметила, — согласно кивнул Аншель. Помолчав где-то с минуту, он спросил. — Кстати, ребята, а почему эту планету называют Гардой?

— Ну ты спросил, Кимбольт.

Все трое машинально обернулись на голос, донесшийся откуда-то сзади. Голос, громкий и немного насмешливый, принадлежал парню в золотистой легкой броне с двумя полосками красной ткани на плечах и рукояткой меча на поясе. Парень стоял, опираясь рукой на одну из шасси «Персифаля» с улыбкой на лице и почему-то прищуренным правым глазом.

— Здоров будешь, Сириус, — поприветствовал парня Кимбольт.

Сириус принадлежал к расе сайлокианцев — гуманоидов один в один похожих на людей… или наоборот, люди до невозможности были похожи на сайлокианцев? Впрочем, этого никто точно не знал: кто-то считал, что сайлокианцы в древности посещали Землю и создали терран из примитивных приматов путем генной инженерии, а кто-то считал похожесть людей и сайлокианцев простым совпадением. Сириус имел светлый цвет лица, темные волосы средней длины, тело его, скрытое под щитками брони, казалось слабым, но это была одна из особенностей его вида — сайлокианцы не имели ярко выраженной мускулатуры, но на деле были хорошими воинами и умели использовать любое оружие. Помимо этого у Сириуса была еще одна особенность — это полный контроль над псионным полем вокруг себя, которое он мог использовать любым способом. Стоит отметить, что самой заметной чертой Сириуса были его глаза с радужкой оранжевого цвета, третья часть которой была коричневой — типичная секторная гетерохромия.

— Если хочешь, Аншель, могу просветить тебя, — предложил Сириус, подойдя к людям.

— Ну, давай.

— Саркофаг, — сайлокианец, не оборачиваясь, указал на древнее здание большим пальцем. — С орбиты он похож на рукоятку меча средневековых рыцарей, на гарду.

— Понял, можешь не продолжать.

Вдруг раздался электронный пищащий звук, и Хитоми подняла правую руку, на которой был надет хендком, включила подсветку экрана и стала читать только что пришедшее сообщение. Закончив читать, Сагара закинула голову назад и тяжело вздохнула.

— Ты чего, Хитоми? — забеспокоился Зейн, но Хитоми лишь покачала головой.

— Николай пишет, что увидел с мостика, как на нашем посту назревает очередной скандал, — пояснила Хитоми, после чего встала, и, глядя на Аншеля, произнесла. — Идем, Ким, долг зовет.

— Ядрена вошь, вот не угомонятся никак! — заворчал Кимбольт, поднявшись и, на всякий случай, зарядив в свой пистолет электрозаряды.

— Сириус, — обратилась девушка-снайпер к сайлокианцу, — оставляем Винсента на тебя, поможешь, если что.

— Само собой.

— Не скучай, Зеня. — напоследок улыбнулась Винсенту Сагара и побежала следом за Кимбольтом, который уже скрылся за поворотом.

Когда стройная фигурка девушки скрылась за тем же поворотом, что и Аншель, Сириус сел рядом с Зейном и стал взглядом сканировать пространство перед собой. Не прошло и десяти секунд как Сириус начал приглушенно хихикать.

— Ты это над чем смеешься? — спросил его человек, но тот продолжил покатываться от смеха. — Сириус?

— Да ничего… Зеня, блин! — наконец ему удалось усмирить приступ смеха, и, повернувшись лицом к Винсенту, Сириус все с той же необычной улыбкой спросил. — А что если я тоже буду тебя так звать, а, Зейн?

— Не стоит, Сириус.

— Эй, какой я тебе Сириус? — сайлокианец вскочил с места и пристально посмотрел на Зейна. — Зови меня просто Братан.

— Ты же знаешь, что у меня нет братьев.

— И что? Мы с тобой братья по духу, а духовное родство в какой-то степени сильнее кровного. — Сириус снова сел и потрепал Зейна по голове, как младшего братишку, сам Зейн решил поскорее вырваться из такого захвата.

— А помнишь, как мы породнились? — спросил Сириус Винсента после полуминуты молчания.

— Ага, смешной случай был.

— Смешной?

— А ты сам вспомни, из-за чего все началось.

По выражению лица Сириуса Зейн понял, что сайлокианец погрузился в воспоминания, и, решив не отставать от него, последовал следом.

А случай был такой. Пять лет назад, когда он вместе с Джарвисом прибыл на Хивал, одну из главных после Саи, родины всех сайлокианцев, планет сайлокианского сектора. Там они оказались по заданию, порученному Хоэнхайму самим господином Волковым, должны были договориться с одним из представителей Магистрата об открытии более короткого и безопасного пути для грузовых кораблей, ведущему к дальним колониям людей. Пока Джарвис занимался бумажной работой и прочей политической ерундой, четырнадцатилетний Винсент шатался без дела по городу, разглядывая местные достопримечательности. В одном из парков он встретил девушку-человека одного с ним возраста, которая очень ему понравилась. К сожалению, молодой особе он был неинтересен. Винсент решил не сдаваться и продолжать попытки завести знакомство, главное, нужно было успеть познакомиться с ней до отлета с планеты. И вот в один из дней Зейн увидел рядом с ней Сириуса, которому на тот момент было шестнадцать, и который нагло клеился к Ванессе. Винсент в тот же день отыскал Сириуса и в мягкой форме предложил ему отвалить от его дамы сердца, на что тот ответил тем же. В итоге разговор было решено закончить по-мужски, дуэлью до первой крови. На подготовку каждому было дано два дня. По приближении срока Зейн стащил из арсенала «Персифаля» винтовку АР-51М и два магазина с электрозарядами для нее. Встретившись в условленном месте, Зейн увидел, что Сириус притащил с собой лин'хар — меч со складным лезвием из тетрасплава. Тогда Винсент думал, что победа достанется легко, но не тут-то было — он не учел способность Сириуса к контролю пси-поля, с помощью которой он легко отражал все атаки Винсента. Когда они оба, измотанные и уставшие, прекратили сражаться, Сириус спросил: «А на фига мы деремся из-за той, кому на нас плевать?» Винсент не смог найти, что сказать ему в ответ и предложил заключить мир, на что Сириус ответил: «Я согласен. В конце концов, мы с тобой равны как братья».

— Ну да, действительно смешной случай, — сказал Сириус с улыбкой.

— А я о чем говорил.

Вдруг в необычных глазах сайлокианского конкорда вспыхнул озорной огонек.

— А ты не задумывался приударить за Сагарой, а, Зейн? — спросил его Сириус. — Девушка вроде ничего, красивая, я бы даже сказал, прелестная, о такой каждый парень мечтает.

— Понимаешь, она с мужчинами на контакт не очень идет, — промямлил Зейн, стараясь подобрать правильные слова.

— Постой-ка, Зейн, так она у вас, как бы помягче выразиться, того-этого? — на этот раз с озорной улыбкой поинтересовался Сириус.

— Что? Нет! Ты не так меня понял, Сириус! — замахал руками Винсент, понимая, какую ерунду он сейчас брякнул. — Просто она действительно не общается с мужчинами, кроме меня, Николая и Кимбольта, другие все время докапываются до нее.

— А я бы с радостью до нее докопался, — все с тою же улыбкой произнес сайлокианец.

— Да флаг тебе в руки, только потом не говори, что я тебя не предупреждал.

Внезапно вспомнив о недавней череде ссор между инженерами корабля и работниками базы, из-за чего чуть не случилось несколько драк, Зейн решил поинтересоваться, что об этом думает Сириус.

— Братан.

— Чего?

— Ты ведь слышал, как я, Хитоми и Аншель говорили о конфликтах местных с нашими ребятами, поэтому я хотел спросить, что ты об этом думаешь?

Сириус задумался. Промолчав где-то в районе десяти секунд он, наконец, смог дать ответ.

— Точно не знаю, но у меня есть несколько предположений по этому поводу. — Сириус выставил перед собой руку с четырьмя прямыми пальцами и стал по очереди их загибать, попутно высказывая версии. — Первое: ребята нервничают из-за пиратов, объявившихся тут недавно; второе: ребятам мало платят; третье: ребята попали под псионное воздействие; ну и четвертое, самое банальное: ребята тупо не досыпают, оттого и бесятся, — сайлокианец распрямил загнутые пальцы и продолжил. — Если хорошо подумать, то первые две не катят, последняя — тоже, поэтому я ссылаюсь на третью версию.

— Ты думаешь псионное воздействие? — удивленно спросил Зейн, на что сайлокианец кивнул. — А почему?

— Потому что многие древние здания на планетах в сайлокианском секторе были оборудованы пси-излучателями, которые такие конкорды, как я, находили и деактивировали.

— А ты не можешь проверить есть ли в здании такой излучатель при помощи своей силы?

— На таком расстоянии — нет.

Со стороны трапа фрегата донеслись голоса и звуки шагов. Догадавшись, кто сейчас предстанет перед ними, сержант и конкорд моментально вскочили с насиженных мест и вытянулись по струнке. Их догадка оказалась правильной. Спустя пару секунд по трапу на землю сошел Джарвис в белом генеральском кителе, у которого за эти годы прибавилось пепельно-белых волос на голове и морщин на лице. Рядом с ним неторопливо шел Лантеус, облаченный в белую броню с изображениями планеты и щита, внешне ничем не отличающийся от остальных мужчин-арктосов, не считая неприятного сверлящего взгляда и наполовину сломанного четвертого рога, растущего из затылка. Позади них с винтовками наперевес топали два солдата в серой броне, Карл и Реми, парочка совсем еще зеленых солдат-гуляк, непонятно каким образом попавшие на военный корабль.

— Приветствую вас, господин Джарвис, — отчеканили приветствие Сириус и Зейн, предварительно взяв под козырек.

Джарвис удивленно посмотрел на них. Обычно он не терпел, чтобы кто-то обращался к нему по званию, посему просил своих самых близких друзей с более низким, чем у него, званием называть себя по имени, когда рядом не было выше поставленных военных чинов. Поняв, что дело в стоявшем рядом Лантеусе, Хоэнхайм тоже отдал честь двум молодым парням.

— Вольно, солдаты, — наигранно произнес он, опуская руку и поворачиваясь к арктосу лицом. — Надеюсь, полет не доставил вам неудобств, господин Лантеус.

— Благодарю, генерал, полет прошел отлично, спасибо нашим инженерам, которые помогали вам строить этот корабль, — высокомерно ответил тот, водя сверлящим взглядом по окружающим его людям.

Поймав один такой взгляд на себе, Винсент понял, почему Сагару и Аншеля, а вместе с ними Николая и большую часть команды буквально выворачивало наизнанку при виде этого типа. Во взгляде желтых глаз арктоса были различимы холод и ненависть, которых вместе хватило бы на то, чтобы выжечь целую планету дотла, а потом заморозить ее.

— Идемте, — все также высокомерно произнес Лантеус, — доктор Мейсон уже заждалась нас.

Группа из людей, арктоса и сайлокианца медленно двинулась по направлению к огромному древнему саркофагу, где, как было задумано ранее, их будет ждать глава археологической экспедиции доктор Мейсон. Большую часть пути Лантеус водил глазами из стороны в сторону и все время ко всему придирался, словно он стоял на плацу перед строем призывников. Во всяком случае, он себя видел именно так. Один раз он даже спросил, зачем на улице стоят зенитные орудия. Эта фразочка окончательно вывела идущего позади арктоса Реми из себя. Он уже был готов садануть охреневшего от власти арктоса по голове прикладом, но Сириус успел его остановить, ведь в противном случае парень мог остаться на земле с простреленным коленом, и это был самый лучший исход такого опрометчивого действия. Джарвис все это время старался утихомирить арктоса, но даже он, человек с годами военной службы за спиной, начинал потихоньку терять терпение под напором все более и более частых придирок служителя Магистрата, теперь уже затрагивающих абсолютно все вплоть до плана расстановки жилых зданий на территории базы. Теперь уже Зейну захотелось дать Лантеусу на орехи. Он со своими-то рефлексами мог дать ему по шее и не только успеть отскочить от ответной атаки, но и всадить электрозаряд тому в грудь, полностью обездвижив арктоса, но из-за Братан, идущий рядом, мог потом сам получить нагоняй от начальства, а то и вылететь из Магистрата. Также этот поступок мог подорвать отношения между Советом и Милитократией. Черт, если бы не судьба карьеры Сириуса и дальнейшее политическое разбирательство, то господин Лантеус мог рассчитывать на знакомство его лица с моим кулаком, подумал про себя Винсент, но именно осознание этого факта заставляло его идти дальше и никак не реагировать на слова арктоса. Благо, Николай и Сагара с Аншелем не слышат этих идиотских речей.

Наконец они добрались до назначенного места встречи, где их уже ждал небольшой отряд из местной службы безопасности количеством из пяти человек в серых бронежилетах, в центре группы были видны две фигуры, облаченные в археологические комбинезоны. Подойдя ближе, Зейн смог разглядеть ученых получше. Одним из ученых была женщина с красивым, ну, может чуть похуже, чем у Хитоми, телом, на ее лбу были надеты очки, а короткие волосы были заплетены в небольшую косичку, рядом с ней стоял еще совсем молодой паренек с хендкомом на руке, в который тот вводил все новые данные. Вдруг женщина подняла голову, и, увидев отряд с «Персифаля», что-то шепнула пареньку, и тот в момент исчез из поля видимости. Сама женщина пошла навстречу вновь прибывшим.

— Господа, — произнесла она удивительно приятным голосом, — приветствую вас на Гарде, надеюсь, вы добрались сюда без происшествий. Позвольте представиться: я доктор археологических наук Лира Мейсон, и это я вас вызвала для помощи в перевозке груза, — доктор Мейсен перевела взгляд на Джарвиса. — Прошу прощения, это вы господин Хоэнхайм Джарвис.

— Да, это я, — Джарвис осторожно пожал ее руку.

— Я много слышала о ваших военных походах, в частности, во времена Первой Космической…

Сириус, стоявший рядом с Винсентом, тяжело вздохнул, предварительно запрокинув голову назад. По такой реакции Братана Зейн понял, что этот разговор доктора с Джарвисом затянется надолго.

— Прошу извинить меня, — встрял в разговор Лантеус, выйдя вперед, — но мы пришли сюда не ради болтовни о прошлых делах господина Джарвиса.

— Простите, господин Лантеус, — извинился Хоэнхайм, и, снова повернувшись к Лире, вновь заговорил, — это господин Лантеус Усаг'ар…

— Конкорд Магистрата? — удивленно спросила доктор Мейсен, глядя на символы на броне арктоса.

— Вообще-то, преторианец второго ранга. — Лантеус снова включил высокомерный тон и впился глазами-сверлами в лицо доктора. — А вас что-то смущает, доктор Мейсен?

— У меня есть догадка, почему вы прибыли сюда… вдвоем. — Лира перевела взгляд с арктоса на Сириуса и обратно. — Если вы надеетесь отыскать тут термоядерную боеголовку или еще что-то, что поможет вам убрать нас с планеты, то вынуждена вас огорчить — ничего подобного тут нет!

— Ну, это мы сами проверим, — без тени смущения произнес Лантеус, глядя на фундамент Саркофага. — Нам туда? Груз внутри?

— Да, прошу проследовать за мной, и, пожалуйста, ничего не трогайте внутри.

Сириус, обративший внимание на сжатые кулаки Зейна, легонько толкнул его плечом и улыбнулся, мол, забей на Лантеуса и просто иди вперед. Зейн, решивший последовать молчаливому совету Братана, тряхнул головой, и, разжав кулаки, пошел за остальными.

Приблизившись к входу внутрь Саркофага, Лира протянула свой пропуск одному бугаю из службы охраны, тот проверил маленькую пластиковую карточку на подлинность с помощью особого прибора, после чего вернул пропуск обратно и отошел с входа. Группа неторопливо вошла внутрь, и стальные двери захлопнулись за их спинами.

Внутри было холодно и темно. Проблему с темнотой доктор Мейсен решила громким хлопком, заставившим включиться несколько десятков люминесцентных ламп на потолке. Что касается холода, то госпожа Мейсен решила отшутиться, что холод живет тут очень давно и выгонять его отсюда жалко. Лантеус приглушенно чихнул, должно быть, вдохнул пыль, которой в воздухе и на полу было предостаточно.

— Прошу прощения, проблему с пылью мы не решили, — с насмешкой сказала Лира, и арктос что-то угрюмо пробурчал на родном языке.

— А сколько лет этому зданию, если не секрет? — внезапно задал вопрос Джарвис.

— О, я с радостью поделюсь с вами своими знаниями об этом месте, — заметно оживилась доктор Мейсен, и, настроившись, заговорила. — По предварительному анализу образцов фундамента Саркофага выяснилось, что этому зданию более ста двадцати тысяч лет. Если честно, я поражаюсь тому факту, что это здание стоит огромное количество времени без ухода, а штукатурка на его потолке даже не потрескалась! Как будто внутри этого Саркофага стоит генератор стазисного поля, заморозивший здание во времени. Впрочем, стазис-генераторы поглощают огромное количество энергии и потому быстро прекращают работать, поэтому эта версия сразу отпадает.

— Простите, а кто же тогда его построил, — спросил доктора Зейн, когда группа свернула в следующее ответвление коридора.

Лира резко остановилась, обернулась, поправила очки и, глядя на Винсента, спросила у него:

— А с кем имею честь вести разговор?

— Винсент Зейн, сержант ВКС Федерации, — коротко представился он.

— Ну что же, господин Зейн, никто точно не знает, кто именно построил это здание, но в одном я уверена на сто процентов — те, кто создал это архитектурное чудо, были превосходными строителями. Сайлокианцы, которые тоже находили такие Саркофаги на планетах в своем секторе, называли их создателей Первопришедшими, плойтарийцы — Предтечами, но, к сожалению, никто не знает настоящего имени существ, создавших Саркофаги. По иронии нам так же неизвестно как они выглядели, какая у них была культура, во что или кого они верили и куда пропали. Единственное, что нам оставили создатели этих комплексов, это знания. Если бы сайлокианцы в древности не отыскали чертежи технологий Первопришедших, то эволюция всех известных рас могла пойти в другом направлении, — доктор замолчала, чтобы перевести дух, и продолжила. — На Гарду моя экспедиция прибыла четыре недели назад и первую неделю просидела без дела в ожидании, когда нам привезут лазерную установку для вскрытия дверей толщиной в несколько метров…

Зейн на пару секунд отвлекся от речей доктора Мейсен и мысленно вернулся к тому моменту, когда группа только отправилась на встречу с доктором. Тогда под кучей брезента неподалеку от древнего строения он заметил здоровенный ствол этой самой установки, сама же «малышка» высилась над жилыми зданиями и подходила скорее для отстрела танков, нежели для кропотливой археологической работы.

— …Поэтому, если учесть толщину этих дверей, то можно сделать вывод, что внутри этого Саркофага лежит что-то весьма и весьма ценное.

— Доктор, так вы нашли что-то внутри или нет? — вмешался Сириус — ему уже начинало казаться, что весь этот полет от Митара до Гарды был пустой тратой времени и топлива для корабля.

— Разумеется, нашла, иначе я бы никого не стала вызывать, — обиделась доктор Мейсен.

— А можно полюбопытствовать, что же именно вы нашли, раз для вывоза с планеты вам понадобился военный фрегат? — как бы случайно спросил ее Хоэнхайм, старавшийся держаться подальше от арктоса.

На мгновение Винсенту показалось, что после этого вопроса доктор Мейсен растерялась, не зная, что ответить, но нет — уже в следующий миг ее лицо вновь стало спокойным и расчетливым, как раньше. Резко увеличив скорость, она незаметно поманила к себе Зейна и Джарвиса. Сириус, желавший послушать разговор, тоже ускорился, но был остановлен серьезным взглядом Хоэнхайма. Терраны, блин!

— Генерал, — начала она, как только отвела обоих подальше от основной группы, — я должна вам признаться — я вызвала вас не для транспортировки груза…

— А для чего же тогда? — раздался голос арктосского преторианца.

— Не хорошо греть уши, когда говорят не с вами, господин Лантеус. — зло глянула на него доктор археологии — внезапное вмешательство арктоса очень ее рассердило.

— Извиняюсь, должно быть, вы не слышали об исключительном слухе арктосов.

— Как же, приходилось слышать.

— И, тем не менее, — Лантеус уже в наглую приблизился к ней, — что вы хотели сказать генералу такого, чего не должен знать я?

— Кончай страдать ерундой, Лантеус. — попробовал вмешаться Сириус.

— Молчи, недотерран, если в будущем не хочешь проблем, — прорычал в ответ арктос, после чего перевел взгляд желтых глаз обратно на женщину. — Так в чем дело, доктор?

Поняв, что деваться ей некуда, и что этот чертов арктос от нее просто так не отвяжется, доктор тяжело вздохнула.

— Я вызвала вас не для транспортировки груза, — она опустила глаза, словно чего-то стыдясь. — Думаю, что ни от кого из вас не ускользнула манера странного поведения работников базы, их непонятная злость, нервозность…

— Та-ак, — протянул довольно Лантеус, — уже запахло криминалом. Значит, у вас есть что скрывать.

— Лантеус, если взялся допрашивать, так допрашивай, а не играй в сайлокианского телепата. — пробурчал Сириус.

Лантеус снова злобно сверкнул на него глазами и кивком рогатой головы разрешил доктору продолжать.

— Так вот, это место странное.

— И чем же?

— Лазерная установка пробила основной слой защиты девять дней назад, дальше мы работали при помощи обычных резаков. Когда вся конструкция рухнула, тут-то и началось самое интересное, точнее, пугающее. Команда археологов, побывавшая внутри Саркофага, после похода их словно подменили, внутрь жаловались на головные боли. Ну что могло быть в этом серьезного? На следующий день туда пошла другая команда, вернулись, сказали ничего страшного. Утром же картина была совсем другая: тряслись, шептали что-то о тенях с синими сердцами, главу команды, доктора Коула, зашедшего дальше всех, отправили в больничное крыло, ему было хуже всех.

— Почему было? — спросил ее арктос, став вглядываться в ее лицо пристальнее.

— Потому что доктора Коула больше нет. — Лира шмыгнула носом и продолжила. — Однажды к нему в палату пришел друг-охранник, они разговорились, а потом пришла медсестра с лекарствами. Охранник не успел встать, как Коул выхватил у него пистолет из кобуры, приставил к своей голове и сказал: «Они придут за всеми нами, я не хочу умирать от их рук». А потом застрелился.

Лантеус, все это время пристально глядевший в глаза доктора Мейсен, наконец, отстранился, задумчиво хмыкнул, и, переведя взгляд на Сириуса, спросил:

— Что думаешь, Сириус? Не врет?

— Нет, — твердо произнес Братан. — Что касается истории с работниками и доктором Коулом, то у меня есть предположение, что в глубине комплекса установлен стандартный пси-излучатель в режиме излучения черного эмпатического поля. — Сириус посмотрел на доктора Мейсен. — Вы не проникали за такие здоровенные ворота впереди?

— Нет.

— Тогда настало время открыть их. Идемте.

Пока они медленно двигались куда-то вглубь древнего комплекса, Зейн молча размышлял о природе этого пси-излучателя, о котором говорил Братан. Зачем Первопришедшие, или как их там по-настоящему зовут, поместили внутрь Саркофагов чертежи своих устройств и вдобавок засунули сюда эти треклятые излучатели? Осторожность лишней не бывает, ведь они не знали, кто и как в будущем воспользуется их знаниями, — поймал одну мысль за хвост Винсент. Но ведь можно было поставить излучатели на не летальное воздействие на незваных гостей, иначе, зачем нужно было что-то оставлять внутри, если это что-то невозможно взять из-за смертельных лучей? Так Зейн продумал всю дорогу до двух огромных дверей, преграждающих дальнейшее продвижение к генератору.

Вдруг Сириус, медленно бредущий впереди основной группы, остановился и стал часто дышать, будто почувствовал какой-то знакомый запах. На вопросительные взгляды остальных членов отряда он коротко отозвался фразой:

— Это оно, родимое — псионное черное поле четвертого уровня.

— И насколько оно мощное? — поинтересовался арктосский преторианец.

— Не бойся, Лантеус, тебя оно не убьет, — сайлокианец перевел взгляд на остальных. — Надеюсь, псионная защита у вас есть.

В доказательство Джарвис и доктор Мейсен продемонстрировали конкорду два маленьких шлема, покрывающие затылок и часть лба — стандартная пси-защита, привезенная на «Персифале» этим утром. Винсент тоже решил не мешкать, и, коснувшись небольшого сенсора на плече, привел в действие два механизма, которые сегмент за сегментом возвели на его голове боевой шлем с встроенным в него пси-отражателем. Ту же операцию проделали Карл и Реми, спрятав свои лица под масками шлемов.

— Ну что, все готовы? — спросил Сириус, и, не услышав протестов, произнес. — Тогда вперед.

Братан сделал несколько шагов вперед и стал внимательно разглядывать здоровенную дверь гермоворот. Наконец, отыскав на ее поверхности небольшую панель с кнопками, замаскированную под камень, он начал тыкать пальцами по кнопкам, что-то негромко бормоча себе под нос. Люди, стоявшие позади, с интересом наблюдали за работой сайлокианца, Лантеус же нетерпеливо стучал носком сапога по полу.

Внезапно раздался резкий щелчок, и древние механизмы, простоявшие без дела не одну тысячу лет, утробно загудели внутри гермоворот, постепенно разводя их створчатые двери в стороны.

— Так, господа, врубайте пси-барьеры на полную, — скомандовал Братан.

Двери гермоворот с оглушающим гулом древних механизмов распахнулись, и изнутри скрытого за ними зала резко пахнуло сыростью и плесенью — характерным для древних комплексов запахом. Помимо пестрого букета ароматов подземелья в глаза ударил тусклый зеленоватый свет.

Первыми в зал вошли Зейн, Карл и Реми, водя стволами винтовок и пистолета из стороны в сторону и направляя лучи света фонарей в самые темные уголки. Когда стало ясно, что никакой опасности в виде древней системы автоматической защиты внутри помещения нет, Винсент подал знак Хоэнхайму, и тот повел остальную часть отряда внутрь.

— Потрясающе, — восторженно произнесла доктор Мейсен, осматривая колонны, подпирающие потолок, — Внутреннее обустройство Саркофага за такой огромный промежуток времени нисколько не деформировалось! Это просто…

— Доктор, избавьте меня от ваших банальных высказываний, — прошелестел Лантеус, после обратился к Братану. — Сириус, поле дестабилизировалось?

— Не-а, — покачал в ответ сайлокианец, — все в том же пси-диапозоне.

— Доктор Мейсен, — раздался громкий зов Карла, — Мы тут кое-что нашли, думаю, это вас заинтересует.

Зейн, находившийся в другой части зала и услышавший зов сослуживца, ради интереса пошел посмотреть на его находку, впереди него торопливо семенила ногами Лира. Должно быть, откопали какую-то на половину разбитую вазу и хотят выслужиться перед Джарвисом, — подумал про себя Винсент.

Но находка зеленых солдатиков оказалась намного интереснее, чем Зейн думал — нет, это была не ваза и даже не сломанное оружие тех, кто создал Саркофаг, — это был каменный пьедестал, на котором стояла огромная статуя. Подойдя поближе, Винсент смог разглядеть статую во всех деталях: изваяние достигало нескольких метров в высоту и представляло собой странное существо, держащее в четырехпалой руке меч необычной конструкции — он имел два лезвия, которые торчали из обоих концов рукояти. Зейн направил луч фонаря на голову и пораженно выпучил глаза. Лицо существа было до невозможности похоже на человеческое, если не считать плоского носа, от которого росли вверх несколько небольших костяных наростов. Такие же наросты были и на нижней челюсти, своим расположением создающие иллюзию раздвоенного подбородка, у существа был покатый лоб и огромные миндалевидные глаза, которые как будто смотрели на непрошеных гостей. Что касается тела статуи, то оно было облачено в боевую броню, из локтей которой торчали серповидные клинки, явно предназначенные для боев в полный контакт.

— И что это за чучело? — спросил Лантеус, окончив осмотр изваяния.

— Это не чучело, — не отрывая взгляда от статуи, ответила доктор Мейсен, после чего обратилась к Братану, — господин Сириус, вы находили в Саркофагах в вашем секторе что-нибудь подобное?

— Нет, только чертежи технологий, — покачал головой сайлокианец.

— Боже праведный, неужели мы отыскали первое достоверное изображение Первопришедшего? — доктор Мейсен на радостях не смогла сдержать слез. — Так вот как выглядят боги.

— Никакими богами они не были, госпожа Лира, — спокойно произнес Хоэнхайм, тоже глядя на каменную фигуру, — Просто они были чересчур развитой цивилизацией.

— И, тем не менее, они просто вымерли, — беспристрастно произнес Лантеус — казалось, что его абсолютно ничто не волновало.

— Я должна сообщить об этом открытии в Музей галактической истории, уверена, они будут поражены нашей находкой, — продолжала мечтательно говорить Лира, когда группа уже направилась к выходу.

Зейн не пошел следом за остальными — он продолжал стоять на месте и рассматривать этот древний памятник. В особенности его внимание привлекали глаза Первопришедшего. Такие спокойные, холодные, черные… зовущие? Умоляющие подойти его ближе? Дотронуться до камня? Но это же абсурд! У статуй не бывает такого настоящего, такого живого взгляда… или все-таки бывает? Внезапно нахлынувший порыв коснуться этой фигуры заставил его сделать шаг, на который статуя ответила слабой вспышкой зеленого огня.

Братан, идущий последним в группе, заметил отсутствие Зейна среди своих. Обыскав зал взглядом, он обнаружил парнишку бестолково идущего к статуе Первопришедшего, которая с каждым его новым шагом давала новые и все более частые вспышки. Видя эту картину своими глазами, Сириус ощутил, как его сердце сжалось от страха за названного братишку, и этот самый страх заставил его упустить пару драгоценных секунд, сковав все его тело.

— Пси-излучение девятого уровня, — осознал Сириус и тут же бросился обратно. — Братишка, стой!

Поздно. Ладонь Зейна упала на камень, и тут же весь зал осветило ярко-зеленое пламя, исходящее из статуи. Почувствовав опасность, Зейн было хотел бежать, но даже при всем желании он не смог этого сделать — какая-то странная сила упорно держала его на месте и не позволяла пошевелиться. Подняв голову, он увидел, что глаза-миндалины статуи светятся ядовито-зеленым пламенем, в результате чего лицо статуи приобрело пугающие дьявольские черты. Эти дьявольские глаза будто всматривались в его душу. Напуганный этим взглядом и невозможностью происходящего человек закричал, и свет так же внезапно, как и появился, исчез, и парень, не удержавшись на ватных ногах, упал на холодный каменный пол. Вокруг него в момент столпились все остальные члены отряда.

— Карл, проверь пульс и реакцию зрачков…

— Да не тычь ты ему в глаз стволом, отсоедини фонарь…

— Фу, реакция есть, пульс тоже, он просто в шоке…

— Стойте, кажется, он начинает приходить в себя, отойдите, дайте ему подышать.

Последнюю фразу, принадлежавшую Хоэнхайму, Винсент смог понять достаточно хорошо, нежели предыдущие. Еле поднявшись на локте, он удивленно уставился на присутствующих, которые не менее удивленно смотрели на него.

— А что у вас с лицами? — спросил Зейн, абсолютно ничего не понимая.

— Что с лицами? — набросился на него Сириус. — Да ты нас чуть до инфаркта не довел! Сказано было ни хрена тут не трогать, блин!

— Ладно тебе, Сириус, ему и так не сладко пришлось, — вступился за него Хоэнхайм, после чего помог Винсенту подняться на ноги. — Сам сможешь идти, Зейн?

Винсенту было паршиво, его тошнило, а голова сильно кружилась, но, не желая быть обузой для остальных, он все-таки кивнул Джарвису, и тот позволил ему стоять самостоятельно.

— Пошли, Винсент, — произнес Джарвис, направляясь к выходу, — на «Персифале» Вита тебя подлечит, будешь как новенький.

Внезапно Лантеус, стоявший напротив выхода из зала, выпрямился и загородил своим телом дверной проем, на его лице не было ни одной эмоции, зато в руке появился здоровый армейский нож.

— Боюсь, вам некуда идти, — ледяным голосом сказал арктос, вертя клинок промеж пальцев.

— Лантеус, кончай страдать херней, тут человек ранен, ему нужна помощь! — Сириус произвольно потянулся за рукояткой лин'хара, ибо взгляд желтых глаз преторианца ему совсем не нравился.

— На твоем месте я бы отошел, Сириус, — все таким же голосом сказал Лантеус, но сайлокианец даже не думал двигаться с места. — Ну как знаешь.

Арктос выкинул вторую руку из-за спины с зажатым в ней пистолетом, который тут же выстрелил — пуля врезалась в шлем Карла и вылетела с другой стороны вместе с фонтаном крови. Реми, увидев смерть товарища, без промедления открыл огонь по арктосу, тот, уходя из-под огня, выронил пистолет и в следующую секунду растворился в воздухе, включив систему тактической маскировки.

— Черт, куда эта сука делась? — зарычал Реми, водя стволом в разные стороны.

В следующий момент фигура арктоса выросла за спиной солдата, рука с зажатым в ней клинком прошлась по горлу Реми, и тот, захлебываясь кровью, упал на пол, а Лантеус снова растворился во тьме, избежав попадания в себя пули, пущенной Джарвисом.

— Живо в круг! — крикнул Сириус, напрягая зрение и стараясь увидеть арктоса.

Фигура арктосского преторианца вновь появилась из темноты готовясь ударить Сириуса ножом, но сайлокианец не сплоховал, — лезвие лин'хара столкнулось с лезвием ножа. Воспользовавшись секундной заминкой врага, Сириус наподдал тому коленом в живот и псионным ударом огромной силы отправил снова исчезающего Лантеуса обратно во тьму. Арктос, видимо, поняв, что так просто их всех не убить, начал появляться на доли секунды рядом с эллипсом света, и, когда несколько пуль уже летело в него, опять исчезал и появлялся уже в другом месте.

Знает, что прямой атакой нас не взять и теперь танцует вокруг нас, чтобы истощить наши магазины, а потом по одному поубивать, — понял замысел врага Зейн и прекратил беспорядочную стрельбу, пистолет Джарвиса тоже замолчал. Винсент включил фонарик, прикрепленный к стволу «Шила», и стал водить лучом света вдоль стен, надеясь хоть мельком заметить на половину размытый силуэт арктоса, но «Стеклощит», встроенный в броню Лантеуса не позволял сделать даже этого. Винсент начал вспоминать инструкции Джарвиса по борьбе с арктосами, которые он слышал в самом начале своей службы в ВКС. Одна из них гласила: «Сами по себе арктосы-солдаты крайне опасны, но когда они включают свою СТМ, то степень их опасности увеличивается в разы, они не покажутся до тех пор, пока батарея в их броне не разрядится. Единственный способ обнаружить замаскированного арктоса, это дождаться момента, когда тот сделает фатальную для себя ошибку — споткнется, заденет камешек, наступит в лужу — только тогда его можно заметить и убить». Спасибо за науку, Джарвис, но сейчас бой шел с преторианцем Магистрата, профессионалом, а не с простым солдафоном. Впрочем, от ошибок никто не застрахован, даже профессионалы.

Зейн усмирил свое частое дыхание и сосредоточился на звуках вокруг. Он слышал звуки дыхания доктора Мейсен и Джарвиса, слышал, как сгусток пси-энергии вращается в руке Сириуса, но не эти звуки ему были нужны.

До его ушей донесся шорох, за ним звук шагов, постепенно переходящий на бег. Хищник в темноте выбрал себе жертву, и эта жертва…

Морда Лантеуса появилась перед Зейном, тот машинально вскинул ствол и выстрелил, но электрозаряд прошел мимо. В следующий момент Винсент ощутил, как лезвие арктосского ножа вспороло его броню, проткнуло его грудную клетку и остановилось где-то рядом сердцем. Лантеус же не стал ждать, рывком вытащил из него лезвие ножа и бросился на Джарвиса. Ну уж нет, у тебя ничего не выйдет, мразь! Винсент слабеющей рукой поднял ствол «Шила» с последним, боевым, патроном и нажал на крючок. Пуля с грохотом вылетела из дула, и, пролетев пару метров, вошла Лантеусу точно в затылок — арктос уткнулся мордой в каменный пол и затих. Сириус осторожно приблизился к телу и, чтобы убедиться, что тот испустил дух, толкнул носком сапога — никакой реакции.

— Туда тебе и дорога, псих ненормальный, — бросил тому напоследок Братан и повернулся лицом к Винсенту. — Красиво ты его вынес с такою-то раной, Зейн! Кстати, ты как? Зейн?

Но Зейн ничего не отвечал, да и не до ответов на расспросы Братана ему было — прямо перед собой он видел самого настоящего Первопришедшего! Он стоял прямо перед ним и как будто не замечал Зейна, его миндалевидные глаза глядели в сторону выхода. Зейн посмотрел туда же и чуть не вскрикнул — в проходе стояли еще пятеро таких же существ, двое из них вели по кому-то огонь из автоматов странной формы, а еще двое тащили раненого товарища в зал. Зейн хотел было спросить остальных, видят ли они это, но не обнаружил их на месте — ни Джарвиса, ни Сириуса, ни дока, даже трупов на полу не было. От страха Зейн бросился бежать. Стоявшие на входе Первопришедшие его как будто не заметили, в коридоре он увидел еще несколько десятков желтокожих гуманоидов с такими же странными автоматами — все они бежали внутрь, изредка стреляя куда-то назад. На бегу Зейн заметил на полу коридора несколько трупов, как трупов Первопришедших, так и еще каких-то существ. Должно быть, это были те, по кому стреляли бегущие внутрь. Впереди забрезжил свет.

Винсент пулей вылетел на улицу и застыл на месте. Ни базы археологов, ни корпуса «Персифаля» вдали не было. Перед ним была равнина, на которой тысячи, а может быть, и десятки тысяч Первопришедших сражались с другими существами гуманоидного типа, но с плоскими головами и вытянутыми вперед лицами. Помимо этого существа имели худые тела, местами утыканные какими-то трубками, выгнутые назад ноги и трехпалые, как у арктосов, руки, в которых они держали клешнеобразные винтовки, из которых палили по желтолицым гуманоидам. В воздухе летали причудливой формы корабли, посылая друг в друга ракеты и снаряды.

— Это Великое Искоренение, — мелькнула в голове Зейна мысль, — эс'кейлу'нари сражаются с талик'саранами насмерть… Одну секунду, кто?

Ракета врезалась в стену Саркофага, и Зейн, испугавшись, что следующий снаряд может прилететь ему, побежал. Пока он бежал, битва продолжалась своим ходом. Одни убивали других и абсолютно никто не обращал внимания на человека, бегущего среди воинов. Споткнувшись то ли о камень, то ли о чей-то труп, Винсент не удержал равновесия и растянулся на земле. Откуда-то сверху раздался глухой гудящий звук. Желая узнать его природу, человек поднял голову и увидел огромные корабли из фиолетовой стали с загнутыми вниз носами и крыльями, в середине корпусов которых постепенно разгорались синие огни. И вот огни преобразовались в лучи и устремились по направлению к земле. Как только они ее достигли, атмосферу наполнил невообразимый жар и вопли сотен погибающих в этом огне созданий. В этот момент Зейн потерял сознание.

* * *

Фигура в черной одежде, лицо которой наполовину скрывал шлем оставляющий снаружи часть носа и рот, при помощи встроенного внутрь шлема визора разглядывала со скалы происходящее внизу событие. Вокруг раненого человека собралась достаточно занятная компания: несколько работников базы, доктор-человек, что заправляет тут всеми делами, какой-то парень, по внешнему виду выходец из бедной семьи, фигуристая девчонка со снайперской винтовкой за спиной, сайлокианский конкорд с лин'харом на поясе (надо же, сородич нашелся) и стареющий мужчина в генеральском кителе — все они что-то говорили насчет лежащего на земле человеке.

Фигура печально вздохнула и разочарованно зацокала языком. По плану все, кто вошел внутрь Саркофага, а точнее, в центральный зал, должны были там и остаться, в холодной пустоте, а не торчать тут под солнышком, которое, кстати, уже начинает хорошо припекать. Фигура задумчиво хмыкнула — среди этих ребят внизу она не заметила Лантеуса. Значит, спекся Лантеус, что уж тут сделаешь? К Лазентенну тащить его нет смысла — во-первых, лишние проблемы с местными, а во-вторых, Лантеус был просто расходным материалом. Ее [фигуру] больше волновал другой факт: не смог ли кто-то из этих ребят войти в контакт с ретранслятором и не получил ли информации, скрытой внутри? Если что-то подобное произошло, то Лантеусу ничего не будет (а что можно сделать с трупом? — закопать, наверно), а вот ему влетит от Лазентенна по первое число за заваленное задание. Но даже если кто-то из них и получил информацию, то сейчас он абсолютно ничего не понимает из увиденного и считает все послание галлюцинацией. А если все-таки понимает? А если понимает, то пускай это будет тот раненый парень, который заберет это послание с собой в могилу, ведь от такой раны так просто не оправишься, если не доберешься до какой-нибудь станции, на которой есть шарящие в лечении подобных ранений врачи, конечно. Ну да ладно, в будущем посмотрим, завладел ли кто из них посланием или нет, и если завладел, то придется заняться его или ее устранением, а сейчас нужно сваливать с этой скалы пока я не зажарился тут заживо.

Фигура сняла с головы шлем и зло посмотрела на палящее солнце, предварительно трансформировав структуру зрачка на манер змеиного. Вытерев пот со лба рукавом, мужчина средних лет с короткими серыми волосами и глазами с фиолетовой радужкой снова надел шлем и снова стал наблюдать за группой внизу — они уже подняли раненого товарища и понесли на фрегат, двигатели которого уже вовсю полыхали, готовясь оторвать огромную машину от земли.

— Ну что же, счастливого вам пути, в частности сородичу, и не приведи Т'хала чтобы кто-то из вас получил послание, — произнес мужчина и пошел со своего поста вниз, туда, где солнце не так яростно палило.