Глава I. Двойной полет
Рудольф Вернер Рихард Гесс родился 26 апреля 1894 года в Александрии (Египет) в семье немецкого коммерсанта, занимавшегося экспортно-импортными поставками. Начальное образование он получил в маленькой школе, обслуживавшей немецкую общину, и занимавшую всего одну комнату. С двенадцати до четырнадцати лет образованием Рудольфа занималась мать и приходящие на дом учителя.
В таких маленьких школах и при домашнем образовании подход учителей к ученикам является индивидуальным, что часто очень благотворно сказывается на образовании подрастающего поколения. Также известно, что дети, с раннего возраста проживающие в чужой стране, могут без усилий овладеть ее языком. Египет фактически был английской колонией, отсюда у Гесса и знание английского языка. Но Египет — арабская страна, и нельзя исключать, что Гесс мог знать арабский язык, хотя бы на бытовом разговорном уровне. Этот факт в исследованиях о Гессе нигде не упоминается, однако исключать его нельзя и стоит запомнить.
В 14 лет Рудольфа помещают в школу-интернат в Бад-Годесберге на Рейне. Там у него появилась любовь к музыке, особенно к Бетховену, об этом известно из слов самого Гесса, сказанных на вечеринке в 1933 году в его доме.
В интернате Гесс получил кличку «Египтянин», прозвище оказалось столь метким, что оставалось за ним на протяжении всего пребывания в нацистской партии. Этому способствовали его темные волосы и смуглая кожа, а также место, откуда он прибыл. Не исключено, что при знакомствах в интернате Рудольф мог похвастаться перед сверстниками знанием арабского языка, что по тем временам было для европейца большой редкостью (да и сейчас тоже).
Через три года выпускник школы-интерната по требованию отца был отправлен в Высшую коммерческую школу в Нейшателе, Швейцария. После года обучения Гесс был направлен стажером в одну из фирм в Гамбурге для практического обучения, где работал до начала Первой мировой войны.
Мировоззрение человека формируется в основном к двадцатилетнему возрасту, последующая жизнь лишь вносит в него различного вида коррективы. Каков же был психологический портрет Гесса?
Человеком он был замкнутым и с трудом сходился с людьми, отличался повышенной чувствительностью. Имел, по словам учителей, незаурядные способности к математике и точным наукам, что совпадало с его собственными жизненными планами. Но, несмотря на математический ум и практическую сметку, Гесс был мечтательным идеалистом с горячим сердцем и пылким воображением, в определенные моменты жизни дающими о себе знать вспышками искр в глубоко посаженных зеленоватых глазах. Особый интерес Гесс проявлял к военным кораблям и военно-морской истории, сохранив его на всю жизнь. Он любил и поэзию, сам обладал поэтическим даром, известно несколько написанных им стихотворений.
Во второй половине XIX века в Германии большое распространение получили оккультные учения, были популярны герметические египетские трактаты, связанные с астрологией, алхимией и магией, учения гностиков, неоплатоников, приверженцев каббалы. Детство же Гесса прошло в Египте, стране исторических и мистических тайн, так что он мог приобщиться к теософским учениям еще в раннем возрасте.
Первая мировая война. 20 августа 1914 года Гесс добровольцем вступил в 7-й баварский полк полевой артиллерии (позже переведен в элитный 1-й баварский пехотный полк); служил в одном полку с Гитлером, но знаком с ним не был. Воевал на Западном фронте, под Верденом, где 12 июня 1916 года был ранен шрапнелью в кисть левой руки и плечо. С декабря 1916 служит в Румынии, командир взвода. В июле 1917 был ранен в левую руку. В августе 1917 — тяжелое третье ранение, едва не ставшее роковым. Родителям Гесс написал об этом так, чтобы их не пугать: «чистая сквозная рана с входным отверстием под левым плечом и выходным на спине. Ни одной сломанной кости…» И в конце добавил: «Выстрел из русской винтовки очень маленького калибра. Аппетит замечательный».
В первую мировую войну на вооружении русской армии находилась только одна винтовка — знаменитая «трехлинейка» калибра 7,62 мм с начальной скоростью полета пули, в зависимости от ее заостренности, от 880 до 969 м/с.
Эта же винтовка состояла и на вооружении румынской армии — она поставлялась союзнику, понесшему большие потери в вооружениях в начале войны.
Выстрел в Гесса был сделан, судя по его воспоминаниям, с дистанции максимум 100 метров (он видел целящегося в него румынского солдата). В этом случае входное отверстие было небольшим, однако на выходе рана должна была быть значительной, так что хотя бы на спине след от ранения должен был остаться.
Рана была тяжелой, из-за пробитого легкого Гесс всю последующую жизнь начинал задыхаться при беге и быстрой ходьбе, о продолжении службы в строевых частях не могло быть и речи.
Однако в летное училище Гесса приняли — тогдашние самолеты имели небольшие скорости, поэтому медицинские требования к будущим пилотам были гораздо мягче, чем в более поздние времена.
В середине марта 1918 года Гесс начал двухмесячные курсы по обучению летным навыкам и 15 мая поступил в 4-ю летную школу близ Аугсбурга, где проходил интенсивные тренировки на самолете. Школу он закончил в октябре, и 1 ноября был направлен в истребительную эскадрилью на Западный фронт, где участвовал в последних воздушных боях войны, так и не сбив ни одного самолета врага.
В ноябре 1918 года в Германии произошла революция, затем и капитуляция, что явилось для очень многих немцев национальной трагедией, и буквально на следующий день после подписания мира страна стала жаждать реванша. Это настроение было в сжатой форме передано командиром Гесса на прощальном вечере, когда распускали эскадрильи: «Наше время снова придет!» Командиром Гесса был Герман Геринг.
Информация к размышлению. В начале войны однополчанином Гесса был будущий фюрер, в конце — будущий рейхсмаршал авиации. Поневоле поверишь в сверхъестественное, и не исключено, что позже и так мистически настроенный кавалер Железного креста 1-го и 2-го класса лейтенант Рудольф Гесс из-за таких совпадений сильно укрепил свою веру в мистику.
В 1919 году Гесс вступил в Добровольческий корпус Ф. фон Эппа, участвовал в свержении коммунистического правительства Красной Баварии, был ранен. Тогда же Гесс поступил на экономический факультет Мюнхенского университета, где преподавал профессор К. Хаусхофер. В 1919-м же году вступил в «Общество Туле», предтечи нацистской партии, о котором следует сказать особо.
«Туле» была одной из самых влиятельных оккультных организаций сначала Германии, потом и Рейха. Она вобрала в себя идеи подъема морального духа немцев и борьбы за чистоту нордической расы с одной стороны, с другой — доктрины секретных учений Востока. Эмблемой общества были кинжал и свастика, помещенные в венок из дубовых листьев. В начале 20-х годов главенствующую роль в «Туле» начинает играть Карл Хаусхофер, основатель геополитики, человек, сыгравший важную роль в оккультной истории Третьего рейха. Под его влиянием «Туле» становится настоящим тайным обществом с очень небольшим кругом посвященных, объединенных в единое целое с помощью особых ритуалов.
Эти ритуалы Хаусхофер мог почерпнуть из обрядов Тибета и Индии, где он бывал неоднократно в поисках древних знаний. Бывал Хаусхофер и в Японии, где был посвящен в некий орден Зеленого дракона и в качестве члена ордена получил доступ к строго охраняемым секретам Тибета и Индии, где прошел еще одно посвящение у неких великих учителей.
Все это можно считать легендой, однако в годы Первой мировой войны Хаусхофер мог точно предсказать время атак противника, места бомбардировок союзников, перемену погоды. После войны Хаусхофер стал профессором географии в Мюнхенском университете. В 1921 году на базе университета возник Институт геополитики, издавался и журнал по этой тематике. Так Хаусхофер стал основателем новой науки, ведущей свое происхождение от политической географии, а одним из первых учеников профессора был Рудольф Гесс, который и привлек профессора в ряды нацистов!
Хаусхофер Карл Николай (27.8.1869—13.3.1946). Ученый, глава германской школы геополитики, генерал-майор (1919). Образование получил в кадетском корпусе и Военной академии, а также в Мюнхенском университете. Службу начал в 1-м баварском принца Луитпольда полку полевой артиллерии. С 1887 служил по ведомству МИДа, выполняя дипломатические поручения в Юго-Восточной Азии и в Японии (1908–1910).
Участник Первой мировой войны, командовал артиллерийским полком, затем баварской резервной дивизией. В июле 1919, после капитуляции Германии, поступил в Мюнхенский университет приват-доцентом. В 1921 стал профессором географии Мюнхенского университета, где основал институт геополитики. В 1924 основал «Журнал геополитики» и был его редактором до 1944 года. Основатель геополитики. На основе существовавших теорий создал собственную, пропагандируя идеи реванша и агрессии, сочетая географический детерминизм, расовую теорию и социальный дарвинизм. Выдвинул идею о том, что расширение жизненного пространства для немцев неизбежно приводит к территориальной экспансии, прежде всего на Восток. Теория Хаусхофера стала частью официальной доктрины нацистской Германии. Разработанная им наука была чрезвычайно популярна при нацизме, и Хаусхофера даже считали человеком, стоящим за Гитлером. Фюрер постоянно использовал разработки профессора для обоснования своей политики. После неудачи Июльского заговора, в котором был замешан его сын Альбрехт, Карл Хаусхофер был арестован. В 1946 покончил жизнь самоубийством, сделав харакири по японскому обычаю.
Судя по послужному списку профессора Хаусхофера, он служил по ведомству германского МИДа с 1887 года, но дипломатической работой занимался недолго — всего два года и то только через двадцать лет после начала работы в МИДе. Чем же он занимался двадцать лет — канцелярской работой в Берлине? Вряд ли, скорее всего, с 1887 по 1907–1908 годы выпускник германской Военной академии работал по ведомству разведки, в аналитическом отделе, и лишь выслужив полагающийся для отставки двадцатилетний срок, перешел на официальную дипломатическую работу. После 1910 года он, возможно, вернулся в разведку — Германия готовилась к будущей войне, и опытные аналитики были нужны.
На фронт Хаусхофер наверняка пошел добровольцем — судя по всей его жизни и смерти, он был даже не патриотом, а фанатиком Германии, что не помешало ему иметь хороший аналитический ум, который после войны помог ему сделать довольно быструю научную и журналистскую карьеру. И по тому, что звание генерал-майора Хаусхофер получил в 1919 году, после капитуляции Германии, он был отправлен в отставку с повышением и с почетом, а это, в свою очередь, косвенно свидетельствует о том, что его аналитические таланты «наверху» ценились высоко.
Какие направления Хаусхофер вел в аналитическом отделе германской (кайзеровской) разведки, кроме Азии, неизвестно, но он хорошо разбирался в политике. Именно поэтому он не только стал одним из главных политических идеологов нацизма, но и мог быть их главным консультантом по внешнеполитическим делам, включая консультирование по некоторым операциям внешней разведки, что совсем исключать нельзя. Также очень возможно, что именно Хаусхофер с его аналитическим умом мог обучить некоторых немецких специалистов очень оригинальному и очень эффективному способу мышления, позволившему им сделать немало технических открытий и изобретений, что станет понятно позже. Но вернемся к Гессу.
В университете Гесс увлекся, при помощи Хаусхофера, предсказаниями и астрологией, будучи уже членом партии нацистов (НСДАП), куда вступил в 1920 году. Но при всем своем увлечении оккультизмом он был, по свидетельствам знавших его людей, одним из самых практичных и реально мыслящих деятелей сначала НСДАП, а позже и Рейха!
В 1923 году Гесс участвовал в гитлеровском «Пивном путче», во время которого командовал студенческим отрядом СА. После провала путча бежал в Австрию, но в апреле 1924 вернулся в Германию, был приговорен к 18 месяцам заключения и помещен в тюрьму Ландсберг вместе с Гитлером. Именно Гессу Гитлер диктовал в тюрьме текст «Майн кампф», который был одновременно его соавтором — установлено, что минимум 30 % книги принадлежат его перу.
Только теперь можно представить более полно психологический портрет Рудольфа Гесса: как и большинство немцев, тем более бывших военных, он жаждал реванша, для чего и ринулся в политику. Поэтому подробно рассматривать его дальнейшую карьеру нет необходимости, т. к. она изучена другими исследователями. Обратить внимание придется лишь на некоторые исторические детали.
С 21 апреля 1933 года Гесс был заместителем фюрера по партии, он имел право принимать решения от имени Гитлера по всем вопросам партийного руководства, руководить основными политическими мероприятиями, давать директивы о том, чтобы вся работа НСДАП проводилась согласно принципам нацизма. В обязанности Гесса входило утверждение кандидатов на посты руководителей официальных учреждений и Германского трудового фронта.
Такие обязанности и права давали Гессу огромную власть не только над членами нацистской партии, но и над всеми остальными беспартийными немцами, однако на этом посту он пробыл только пять месяцев.
22 сентября 1933 года Гитлер приказал отменить для Гесса титулы «рейхслейтера» и «обергруппенфюрера СС» и оставить только звание «заместитель фюрера», что ставило Гесса в абсолютное исключительное положение!
Звание заместителя Гитлера давало Гессу право принимать решения, входящие в компетенцию самого фюрера, а это значит, что Гесс фактически стал «фюрером № 2» или, как правильно заметили западные историки, «наци № 2» — такой властью никогда не обладали при Гитлере даже рейхсфюрер СС Гиммлер и рейхсмаршал авиации Геринг, официально считавшийся преемником фюрера!
Но лишь 1 сентября 1939 года, в день начала Второй мировой войны, Гитлер официально назвал Гесса своим вторым преемником, после Геринга. Скорее всего, так могло быть сказано по просьбе Гесса, который неплохо разбирался в психологии людей и, в частности, в психологии своего бывшего командира — «толстого Германа» злить было ни к чему, он был нужен в будущем…
Вопреки мнению многих историков, Гесс не утратил интереса к авиации и продолжал летать, используя для этого все свои возможности и связи. Похоже, он, как часто говорят о таких людях, «влюбился в небо» и ничего странного в этом нет — у любого человека, независимо от его идеологических взглядов, практически всегда имеется какое-нибудь увлечение (хобби).
Страсть Гесса к полетам была огромной. Когда в мае 1927 года Чарльз Линдберг совершил первый перелет из Америки в Европу, Гесс загорелся идеей повторить его подвиг в противоположном направлении — из Европы в Америку. Это, по его мнению, кроме удовлетворения собственных амбиций, создаст хорошую рекламу нацистской партии. Но партия в то время излишками средств не располагала и существовала исключительно на скромные взносы ее немногочисленных членов. Гессу пришлось отказаться от своего замысла.
В августе 1931 года Гесс привлекался полицией за воздушное хулиганство: он в течение трех часов летал на небольшом аэроплане со свастикой на фюзеляже и надписью «Фелькишер Беобахтер» (название нацистской газеты) на развороте крыльев над митингом социалистов, заглушая звуком мотора все выступления противников партии нацистов.
Летал Гесс и после прихода нацистов к власти — известна фотография от марта 1934 года, где он снят в кабине «своего мессершмитта».
Длительных перерывов в полетах у Гесса не было, он постоянно, вплоть до конца своего пребывания в Германии, поддерживал свою летную форму и был достаточно опытным пилотом.
Вернемся к «Туле». Само это общество являлось идеологическим и направляющим центром, состоящим из небольшого количества «избранных». Вследствие этого «Туле» не имело достаточно сил для проведения масштабных изменений в Третьем рейхе. Поэтому для усиления «Туле» нацисты создали в 1935 году (по некоторым данным гораздо раньше) организацию «Аненербе» («Наследие предков»), возложив на нее функцию защитника арийской расы в генетическом, в духовном и в мистическом планах. Деятельность «Аненербе» была столь успешной, что в 1939 году Гиммлер включил институт в состав СС, а все его руководство вошло в штаб рейхсфюрера.
К 1940-му году в «Аненербе» состояли десятки институтов, где работали высококлассные специалисты самых разных направлений. Институт «Аненербе» имел отделение математики, лабораторию исследования пектрина, экспериментальную лабораторию по исследованию рака, отдел исследования проблем химической войны, лабораторию по исследованию влияния на человека низких температур. Вот эта последняя лаборатория должна была в конце 30-х годов иметь для гитлеровцев большую ценность, но это станет понятно позже.
В организации практиковались и нетрадиционные методы получения знаний — при помощи галлюциногенных наркотиков в состоянии транса или контакта с некими Высшими Неизвестными. Главным специалистом «Аненербе» в области черной магии был Карл Мария Виллигут. Он являлся, как считают исследователи, самой загадочной личностью в истории германского фашизма, но о нем разговор еще преждевременен.
Нацисты широко практиковали магию, для проведения сеансов общения с высшими силами привлекались различные медиумы и астрологи. Как считают некоторые исследователи, иногда оккультные приемы якобы срабатывали, в результате чего была получена различная информация.
Интенсивные опыты в области изучения механизмов управления поведением человека проводились в концлагере неподалеку от замка Вевельсбург, который сыграл роль центра будущей империи СС. На исследования, проводимые в «Аненербе», Германия израсходовала средств больше, чем США на создание атомной бомбы.
После войны часть архивов «Аненербе» попала в руки спецслужб СССР и США. В 1945 году советские войска захватили замок Альтан в Нижней Силезии, где было обнаружено огромное количество каких-то непонятных текстов. Эго была лишь часть архива «Аненербе». Этими документами наполнили 25 железнодорожных вагонов и отправили в СССР, в особый архив, где они все еще ждут своих исследователей.
Всему этому можно верить или не верить, однако в 1940 году в «Аненербе» был создан Институт прикладных военных исследований, который слился с отделением энтомологии и Институтом генетики растений. Такое слияние военно-технического и биологического направлений в наше время называют наукой бионикой, так что гитлеровцы, похоже, могли опережать мировую науку в некоторых областях знаний.
Название организации — «Наследие предков» — говорит само за себя: изучение праистории человечества и поиск утраченных технических и духовных знаний прошлых эпох. В этом немцы могли достичь некоторых успехов, используя при изучении легенд и рукописей довольно простой метод — рассматривать древние тексты, проводя параллели с современными знаниями и понятиями!
Этот метод изучения древнейших сведений пока еще очень робко начали применять только в конце XX — начале XXI века, так что немцы и в этом случае могли опередить мировую науку.
Подобный научный подход к древним текстам, где могли описываться способы воздействия на сознание и психику человека, по мнению некоторых исследователей, позволил гитлеровцам произвести в сознании немецкого народа психофизический взрыв, отличающийся небывалой мощью. Есть предположения, что в «Аненербе» проводились опыты по «зомбированию» людей и немцы могли достичь в этом определенных успехов.
Научные кадры даже среднего звена в «Аненербе» подбирались очень тщательно. В качестве примера можно привести сотрудника «Аненербе» Марка Шеффеля, который после войны стал гражданином США и не только не преследовался за членство в СС, но и работал в Корнуэлльском университете. Со временем Шеффель стал известным специалистом по древнерусскому(!) праву, его статьи на эту тему в 60–70 годы XX века печатались даже в научных журналах СССР!
Если такими талантами в «Аненербе» обладал средний научный состав, то ведущие специалисты могли быть гениями, а их гениальность могла позволить им получить из наследия предков какие-либо технические знания. Так оно и было — все, что могли открыть в древних текстах немцы, имело техническое, историческое, философское и оккультное значение!
Оккультизм же в Рейхе был в чести, особенно астрология. Гитлер, Гесс, Гиммлер и многие другие верили предсказаниям различных астрологов, однако во второй половине 30-х годов деятельность астрологов в Германии была резко ограничена, а также были закрыты все популярные издания астрологической направленности. Что же произошло?
В нашей стране наиболее известен случай с популярным экстрасенсом и артистом эстрады Вольфом Мессингом, предсказавшим перед второй мировой войной неизбежный крах третьего рейха и гибель Гитлера. Однако многие, очень серьезные, предсказания были сделаны задолго до Мессинга и отличались потрясающей воображение точностью прогнозов. Они долго являлись тайнами Рейха, и некоторые из этих пророчеств стали известны совсем недавно.
Астролог и ясновидец Вильгельм Вульф из Гамбурга сделал свое пророчество в конце 1928 — начале 1929 года, т. е. еще до прихода Гитлера к власти.
Он предсказал, что в течение ближайших пяти лет нацисты придут к власти бескровным путем. Зато потом они тут же прольют реки крови, уничтожая самих себя: многие из тех, кто был среди них первыми, первыми и погибнут. Затем на несколько лет наступит период громких и легких побед Гитлера над странами Европы.
Губительным для нацистов станет большой поход на северо-восток, где произойдут невиданные сражения и останутся миллионы немецких могил. Вскоре Германия будет воевать на два фронта: с отрядами вооруженных до зубов азиатов и армиями из-за океана. Многие немецкие города будут разрушены, всю Европу затопят волны крови и насилия, а потом придет черед небывалых политических перемен.
Свастику нацистов уничтожат красный цвет, галльский петух и британский лев. Оставшихся в живых главарей нацистов ждет позорная смерть, а сам Гитлер, стремясь избежать ее, умрет при таинственных и загадочных обстоятельствах не позднее 7 мая 1945 года!
Вульф в своем фантастическом предсказании ошибся лишь на несколько дней — фюрер умер в ночь с 29 на 30 апреля 1945 года. Все остальное предсказано почти точно!
Это пророчество стало для Вульфа смертным приговором. Не только предсказание, но и имя самого астролога надолго канули в забвение, став государственной тайной Рейха.
Примерно год спустя последовал новый астрологический удар по нацизму, на этот раз из-за рубежа. В Венгрии жила пользовавшаяся широкой популярностью пророчица Бориска Сильбгнер. В 1930 году из Будапешта пришло такое ее пророчество: приход нацистов к власти в Германии в ближайшие два-три года, а в начале сороковых — новая мировая война, ужасный пожар которой спалит почти всю Европу. Германия потерпит страшное поражение в этой войне, нацизм потеряет всякую власть и вообще исчезнет в середине 40-х годов, в это же время Гитлера настигнет смерть.
Нацисты сделали все, чтобы это предсказание не попало в газеты, и о нем не узнали в Германии. Придя же к власти, Гитлер приказал уничтожить прорицательницу, что и было сделано.
В 1932 году некий ясновидец по фамилии Ренальд, при обращении к нему Гитлера с вопросом о будущем прямо ответил: «Я ясно вижу, как много горя, крови и слез вы принесете несчастной Германии и всему миру». Дальнейшую судьбу этого астролога понять можно…
Об этих (возможно, и других подобных) предсказаниях Гитлер знал, должны были знать и другие руководители рейха, в том числе и Гесс. Они понимали, особенно практичный и трезвомыслящий Гесс, что такие достаточно многочисленные совпадения не могут быть случайностью, поэтому на всякий случай следует принять некие меры безопасности.
В 60—70-х годах в советской документальной литературе, посвященной истории германского фашизма, несколько раз промелькнула информация об операции «Пять пальцев», осуществленной гитлеровской разведкой в середине 30-х годов. Пять наиболее преданных членов нацистской партии, в чье распоряжение были выделены огромные средства, размещенные в зарубежных банках, были посланы в различные страны с одним заданием: тихо и мирно жить там. Если же Третий рейх потерпит поражение, то эти пятеро должны будут продолжить дело нацизма, деньги для финансирования такой работы у них есть, а помощники появятся после разгрома рейха, в них тогда недостатка не будет.
Это все, что известно об операции «Пять пальцев», она была настолько секретной, что все документы о ней были уничтожены, а подробности могли знать лишь несколько человек в Рейхе.
Каждый член этой пятерки наверняка был проверен досконально во всех отношениях, в том числе и медицинском. Проверялись они и у психиатров и психологов, были признаны абсолютно здоровыми, однако те, кто готовил «пальцы» к возможной будущей работе по возрождению нацизма, должны были учесть одну неприятную возможность.
«Пять пальцев» начинают возрождать нацизм одновременно в пяти регионах планеты. Все пять агентов при этом равны во всем: финансовых средствах, положении в местном обществе и власти над прибывшими к ним из разбитого Рейха помощниками. Именно подобное равенство представляло большую опасность: «пальцы» могли начать между собой борьбу за власть над нацистским подпольем, что негативно сказалось бы на выполнении их задачи.
Такое развитие событий в послевоенном нацистском подполье специалисты разведки могли учитывать, а потому «пальцы» не должны были контактировать друг с другом, каждый должен был работать в своем регионе, распоряжаясь только финансовыми средствами. Когда же после войны в мире утихнут страсти и победители успокоятся, можно будет соединить пять региональных нацистских организаций в единое целое. Командовать же всем будет человек, ранее обладавший в Рейхе огромной властью, известный каждому члену нацистской партии и которому все члены подпольных организаций должны будут подчиняться беспрекословно!
Есть вероятность того, что сначала единый руководитель подполья в операции «Пять пальцев» не планировался. При приближении конца Рейха каждый «палец» должен был получить пароли и прочее для связи с другими четырьмя, образовав нечто вроде тайного правительства, в руках которого сосредоточится вся власть над подпольем. Однако уже после отправки агентов в операцию могли внести коррективы, причиной которых была астрология!
Рейхсминистр пропаганды Геббельс иногда относился к мистике как к древним сказкам, но, зная приверженность Гитлера к астрологии, он решил сделать ему приятное и устроить в Тюрингии, в замке Вартбург, совещание ведущих немецких астрологов и ясновидцев: они должны предсказать и предвидеть будущие великие победы Рейха.
Однако тут вмешался рейхсфюрер СС Гиммлер. Раздраженный тем, что, располагая тайными структурами, занимающимися оккультными науками, сам не догадался организовать подобное совещание, он заявил: «Такое важное мероприятие не может происходить без контроля Главного управления имперской безопасности. Пусть маги и предсказатели будут одни в зале совещаний. Тогда они будут говорить гораздо свободнее, считая, что их никто не слышит. Я пришлю в Вартбург своих технических специалистов».
В короткий срок замок был нашпигован высокочувствительными микрофонами, записывающая аппаратура и обслуживающие ее техники спрятаны в подвале.
Утром 15 марта 1938 года в замок прибыл автомобильный кортеж: приехали двенадцать известных магов. Охрану замка несли чины СС. Прибывших проводили в зал, закрыли за ними тяжелые двери, у которых встали на пост два эсэсовца.
Однако через несколько минут двери открылись изнутри и профессор оккультных наук Гюнтер Штейнхайзер заявил: «Мы не можем начинать работу, господа».
— В чем дело? — спросил эсэсовец.
— В зале присутствуют посторонние, — ответил профессор.
— Где?! — непритворно изумился гаупштурмфюрер, — этого не может быть! Все досконально проверено!
Штейнхайзер провел его в зал и показал на потолок: «Там!».
Гаупштурмфюрер похолодел: профессор показывал прямо на места, где находились замаскированные микрофоны. Похоже, эти «старые крысы» оказались чувствительными и действительно способными к ясновидению. Однако эсэсовец быстро пришел в себя и пригласил присутствующих пройти с ним и его людьми на чердак и проверить, не прячется ли там кто. Солдаты перевернули на чердаке все и, конечно, никого не нашли. Совещание наконец-то началось, микрофоны под потолком ловили каждый вздох и каждое слово.
Через десятки лет при отсутствии живых свидетелей и подробных документов ход дискуссии ясновидцев установить нельзя. Так же невозможно выяснить, как немецкие экстрасенсы смогли довольно точно увидеть будущее.
В Вартбурге было предсказано следующее: с Чехословакией Германия управится очень успешно и без всяких потерь, а Запад при этом пойдет на уступки, просто отдав чехов на заклание.
В 1939 году Польша будет разгромлена за несколько недель, а Великобритания и Франция даже пальцем не пошевельнут для помощи своему союзнику.
Англия не падет! В этом все собравшиеся были единодушны, хотя Германия нанесет Британии существенный урон. Франция же будет разгромлена и захвачена не позднее 1940 года.
В отношении войны с СССР мнения разделились — одни считали наиболее лучшим временем для нападения 1941 год, другие склонялись к 1946 году. Первые возразили: за это время русские так перевооружат свою армию, что нанесут Германии сокрушительное поражение. Но если напасть на них не позднее второй половины мая 1941 года, то успех войны обеспечен.
Один из астрологов заявил, что нападение на Россию невозможно без победы на Западе. Сначала победа на Западе, потом на Востоке и все должно закончиться летом, так как еще Бисмарк и Наполеон предостерегали от военных действий против России зимой, это губительно!
Дальше пошли прогнозы о ходе войны и о возможных событиях после нее. Один из астрологов вдруг увидел страшные потери немцев в 1942 году в большом русском городе, стоявшем на берегу широкой реки, другой сообщил о жесточайших сражениях на среднерусских полях летом 1943 года, где Германия потеряет почти миллион солдат. Другие предсказали, что в том же году англоязычные народы начнут настоящую войну с Германией сначала на юге Европы, а год спустя и на севере. Англия и США неизбежно вступят в союз с Россией, но после войны будут жестоко враждовать друг с другом. Однако войны между ними не произойдет.
Конец войны все дружно предрекали в начале мая 1945 года. Предсказывалось сильное изменение европейских границ, некоторые астрологи видели раскол Германии на два государства и большие территориальные потери на востоке и юго-западе. Тут мнения сильно разделились, и после длительных споров совещание завершилось, затем участников развезли по домам.
Все предсказано более-менее точно, но какие территории Германия могла потерять на юго-западе, на стыке границ Швейцарии и Франции? Похоже, что некоторые детали будущего могли несколько отличаться от известных событий…
С протоколами и записью совещания ознакомились высшие руководители Рейха по списку, утвержденному лично Гитлером. Фюреру предсказания очень не понравились, он сильно разозлился на, например, такое: «Германия после мая 1945 года пойдет по новому пути развития». Во главе с кем пойдет, каким будет этот путь и как вообще все это понимать?
Для сохранения тайны Гитлер приказал наказать астрологов и принять меры к молчанию техников, записывавшим разговоры в зале. Рейхсфюрер СС Гиммлер точно выполнил приказ фюрера, всех ликвидировали, а затем подсунул Гитлеру некоего астролога, сделавшего очень радужные прогнозы относительно будущего Рейха…
Этот случай можно считать позднейшей легендой, однако он укладывается в логическую цепочку событий, связанных с историей перелета Гесса.
Он точно был в списке лиц, допущенных к сведениям из Вартбурга. Но в отличие от остальных руководителей Рейха, Гесс после ознакомления с материалами должен был задуматься: судя по истории с микрофонами, в совещании участвовали настоящие ясновидящие, но их предсказания, как и предсказания других астрологов, сделанные ранее, показывали негативное для Германии и нацизма развитие событий.
Ситуация требовала консультации специалистов по прогнозам, а кто в рейхе является самым лучшим из них? Конечно, профессор Хаусхофер!
Данных о том, что Гесс мог обсуждать с ним итоги совещания в Вартбурге, нет и быть не может, все должно было проходить в глубочайшей тайне, но этого исключать нельзя. Мало того, Гесс мог встретиться не только с профессором, но и с его сыном Альбрехтом. Однако вероятность встречи с профессором наедине гораздо выше: Хаусхофер-младший был поэтом и драматургом, автором пьес «Сципио» (1934) и «Сулла» (1938). Альберт работал в Имперском МИДе, с 1940 года преподавал политическую географию (геополитику!) в Берлинском университете.
Вдобавок Хаусхофер-младший, в отличие от старшего, считал нацизм величайшим бедствием для Германии, поэтому позже принимал участие в заговоре против Гитлера, после 20 июля 1944 года был арестован. За несколько дней до конца войны он был вывезен из тюрьмы и убит.
Казнь Альбрехта Хаусхофера косвенно свидетельствует, что в СС опасались, что он мог узнать от отца некоторые тайны Рейха, информацию же о них мог иметь от своего отца, который был хорошим знакомым Гесса. Именно поэтому его и казнили в самом конце войны — чем меньше подробностей союзники будут знать про Гесса, тем лучше для будущего «Четвертого рейха»…
Очень возможно, что Хаусхофер-старший, просчитывая на основе созданной им науки развитие будущих мировых событий, мог навести Гесса на мысль, что многие, даже самые преданные Рейху люди, могут после поражения Германии если не изменить делу нацизма, то в целях элементарного выживания просто затаиться. Заместитель фюрера вспомнил про «пять пальцев», мог тайно проконсультироваться с психологами и психиатрами и понял, что послевоенному нацистскому подполью будет необходим новый фюрер, которым должен стать он сам. Заодно это поможет ему избежать гибели при разгроме Рейха, во что Гесс мог уже почти поверить!
Решение принято, теперь нужно его очень тонко осуществлять, чтобы фюрер ничего не заподозрил. Гесс прекрасно понимал, что при таком раскладе Гитлером придется пожертвовать — в случае бегства его будут интенсивно искать после войны по всей планете, что может привести нацистское подполье к провалу и разгрому, а этого допустить нельзя.
Поэтому Гесс мог составить для фюрера совершенно секретный доклад, где проанализировал все известные предсказания астрологов о негативном будущем рейха и предложил примерно следующее: необходимо заранее подготовить базу для продолжения дела нацизма в случае плохого развития событий. Эту работу может осуществить он сам, и если все произойдет согласно предсказаниям, то фюрер будет эвакуирован из гибнущего Рейха и станет во главе подполья. Если же события сложатся удачно и все враги Германии будут повержены, то Гесс возвращается в рейх, где становится героем, а все немцы узнают о том, что фюрер обладает величайшим умом и всегда учитывает различные варианты развития событий.
Предсказания о будущем разгроме Рейха Гитлеру не нравились никогда, но из ловко составленного доклада своего заместителя он обязательно должен был понять, что при всех вариантах развития событий у него есть возможность дожить до глубокой старости — и Гесс получил «добро» на осуществление своего плана!
Этот доклад Гесс готовил долго и ознакомил с ним Гитлера не раньше конца весны или начала лета 1939 года. Затем началась подготовка к его исчезновению из Германии, нужно было очень внимательно просчитать все возможные варианты ухода.
Заместитель фюрера не мог просто взять и исчезнуть — это вызовет подозрения. Можно устроить автомобильную, а лучше авиационную, катастрофу, с воинскими почестями предать земле изуродованное до неузнаваемости тело и поставить памятник «безвременно ушедшему партайгеноссе Гессу». Вариант хорош, однако есть возможность утечки информации, что нежелательно. Кроме того, Гесс внимательно изучал прогнозы астрологов о будущем Германии и знал, что после войны страна пойдет по новому пути развития. В этом случае памятник заместителю Гитлера могут уничтожить, но нет гарантии, что при этом не попробуют идентифицировать останки того, кто под ним похоронен, с Гессом. Вероятность этого была очень мала, однако существовала, поэтому такой вариант исчезновения отпал — рисковать не стоило.
Остановились на следующем: всем известно, что Гесс в первую мировую войну был летчиком и летает для собственного удовольствия до сих пор. Поэтому однажды вечером он взлетит и пойдет в сторону моря, где и исчезнет. Поиски пропавшего самолета можно будет начать лишь утром следующего дня, что даст Гессу до полусуток форы. Если же упавший в море самолет когда-либо найдут, то увидят, что кабина открыта и пуста и, значит, пилот смог покинуть самолет, но утонул. При таком варианте исключена любая идентификация, Гесс действительно «погибнет» и его никто и никогда не будет искать.
В действительности же в определенном морском квадрате Гесса будет ждать… подводная лодка, которая и возьмет его на борт!
При объяснении причин такой «гибели» заместителя фюрера на всякий случай можно добавить, что в последнее время Рудольф Гесс сильно переутомился, и от этого у него немного стало «плохо с головой». О каком-либо дублере в первоначальном варианте операции «Исчезновение» не было и речи — двойник был введен в нее позже.
Гитлер дал согласие на такой вариант операции 1 сентября 1939 года — в день вторжения в Польшу и начала Второй мировой войны. Подтверждением же этого служит назначение Гесса вторым, после Геринга, преемником Гитлера. Теперь каждый член нацистской партии после… проигранной войны будет безоговорочно подчиняться единственному оставшемуся в живых преемнику фюрера и власть Гесса над нацистским подпольем будет абсолютной!
В то, что Германия войну проиграет, мистически настроенный Гесс полностью уверует лишь 30 апреля 1941 года, когда Гитлер окончательно утвердит план «Барбаросса», где начало войны против СССР было назначено на 22 июня. Астрологи же предупреждали, что победа на востоке будет только в том случае, если война с Россией начнется не позже второй половины мая!
Через 4 года без одного дня после утверждения плана «Барбаросса» Гитлер покончит жизнь самоубийством, а через 4 года без одного дня после взлета Гесса с аэродрома в Аугсбурге для нашей страны наступит День Победы! Как иначе, чем не мистикой, все эти совпадения можно назвать?
Но сейчас идет осень 1939 года, Гесс начинает готовиться к своему исчезновению, в полном объеме продолжая выполнять обязанности заместителя фюрера — никому нельзя давать ни малейшего повода к каким-либо подозрениям.
В официальной истории принято считать, что Гесс считал необходимым для успешного развития Германии установление прочных дружеских связей с Великобританией, поэтому он еще в июне 1940 года принял решение совершить полет в Англию, чтобы добиться от нее поддержки планов Гитлера. Посмотрим, насколько это утверждение логично.
1 сентября 1939 года Германия атакует Польшу, союзника Великобритании.
3 сентября 1939 года Великобритания объявляет войну Германии.
24 февраля 1940 года в Германии утвержден план наступательных операций против Франции, Бельгии и Голландии.
9 апреля 1940 года германская армия вторгается в Данию и Норвегию, 14 апреля англо-французские войска высаживаются в Норвегии.
10 мая начинается наступление немцев на Западном фронте, германская армия вторгается в Бельгию и Голландию. 13 мая немцы прорывают фронт союзников у Седана, 14 мая капитулирует голландская армия.
26 мая — 3 июня. Эвакуация англо-французских войск из Дюнкерка (Дюнкеркская катастрофа). 28 мая капитулирует бельгийская армия.
3—7 июня. Англо-французские войска эвакуируются из Норвегии.
14 июня германские войска входят в Париж, 22 июня капитулирует Франция, Англия остается без союзников.
В рейхе царила неслыханная эйфория от таких побед, и вряд ли кто-либо из немцев желал сейчас мира — Франция, старый противник Германии, повержена, а хваленые британские войска позорно сбежали на свои острова. Однако мало кто в рейхе знал подробности победы.
Наступление немцев на Дюнкерк было приостановлено, что позволило англичанам, бросив всю боевую технику, эвакуировать свои войска в Англию. Историки считают, что Гитлер, не дав своим генералам уничтожить у Дюнкерка войска союзников, надеялся вызвать англичан на переговоры с целью заключения перемирия. Вывод верный, но в этом нацистском замысле могла быть скрыта и еще одна причина!
10 мая 1940 года, в день начала немецкого наступления против войск союзников, в Великобритании к власти пришло правительство У. Черчилля, выдающегося политического деятеля Запада.
Уинстон Черчилль, при всей своей нелюбви к нашей стране, был патриотом Британской империи, над которой в 1940 году еще «никогда не заходило солнце». Он прекрасно знал, что английский народ в силу своего, как говорят сейчас, менталитета никогда не поддержит правительство, которое при поражениях в начале войны пойдет на мир с противником — а в германской разведке и уж точно в «Аненербе» об этом должны были знать хорошо!
Причиной остановки наступления на Дюнкерк могло быть планируемое на более поздний срок исчезновение Гесса с помощью подводной лодки. В Берлине поняли, что уничтожение сухопутных сил англичан в Дюнкерке заставит Лондон активизировать мощнейший флот империи для защиты собственно Англии, стянув его к Европе со всех океанов, что очень нежелательно для подлодки, которая повезет Гесса мимо Британских островов!
Вот тогда-то и могла появиться в Берлине мысль о двойнике Гесса — пусть он летит в Англию и предлагает вступить в переговоры. Перед этим немецкой авиации необходимо сначала постараться нанести максимально тяжелые воздушные удары по Британии, одновременно на побережье континента почти открыто показать подготовку к высадке на острова крупного десанта, а потом несколько сократить размах воздушных налетов.
В Лондоне вздохнут с облегчением, решив, что немцы выдохлись, вот тут и появится заместитель самого Гитлера с предложением вступить в переговоры. Англичане еще расслабятся, часть флота, длительное время находящегося в море, будет отведена в базы для ремонта и отдыха команд. Наблюдение за морем окажется ослабленным, подлодка с Гессом проскочит почти без риска. Когда же англичане поймут, что к ним прилетел лишь похожий на Гесса некто, то настоящий Гесс будет уже недосягаем для флота его величества.
Очень возможно, что операция с исчезновением Гесса планировалась на 1940 год, но идея с использованием двойника заставила отодвинуть ее на более поздний срок — ведь для подготовки двойника требуется время.
В это предположение вписывается и гибель немецкого линкора «Бисмарк», которому 26 апреля 1941 года был дан приказ выйти в Атлантику вместе с тяжелым крейсером «Принц Ойген». Почти сразу же английские станции радиоперехвата засекли в эфире учащенную работу самолетов немецкой метеоразведки. Немцев интересовала погода между Исландией и Гренландией, и английская военно-морская разведка сосредоточила внимание на этом районе, одновременно усилив наблюдение за портами оккупированных Дании и Норвегии, как наиболее близких к нему. В эти районы были направлены самолеты-разведчики, несколько десятков авиагрупп и соединений боевых кораблей были приведены в готовность для защиты и атаки этих направлений.
В итоге наблюдение за прилегающими к Англии с юга и востока морями было немного ослаблено, чего и добивались немцы. Вдобавок командир «Бисмарка» адмирал Лютьенс выступил против проведения этой операции, считая, что разница между «Бисмарком» и «Принцем Ойгеном» велика и они не смогут составить соединение. Но командующий надводным флотом рейха адмирал Редер настоял на проведении операции и «Бисмарк» вышел в море, но лишь 18 мая из польского порта Гдыни, а уже 22-го был обнаружен в Атлантике английской авиацией. С этого момента все внимание англичан было приковано к нему и, как и планировалось, линкор оттянул на себя авиацию и корабли. Прежде чем англичанам удалось 27 мая его потопить, «Бисмарк» описал вокруг Британских островов огромную дугу, за пределами которой англичане в это время наблюдения за океаном практически не вели. Поврежденный линкор, соблюдая режим радиомолчания, сумел оторваться от преследования. Но вдруг, находясь в 400 милях от побережья оккупированной Франции, радиостанция «Бисмарка» выходит в эфир и ведет передачу в течение получаса!
Англичане запеленговали линкор и навели на него свою эскадру, «Бисмарк» был потоплен. Почему опытный адмирал Лютьенс допустил такую идиотскую, по-другому не скажешь, ошибку с длительным выходом в эфир, приведшую его и его корабль к гибели?
В последней фазе операции англичане бросили против линкора семь тяжелых кораблей, авианосец, 17 эсминцев, самолеты-разведчики взяли под наблюдение весь этот морской район. Английская служба радиоперехвата также сосредоточила на нем внимание, в результате мог быть ослаблен контроль над морскими районами к северу от Британских островов и над проливом Ла-Манш!
Гесс исчез над Северным морем вечером 10 мая, подобравшая его подлодка наверняка вышла из Вильгельмсхафена, Бременсхафена или Киля, немецких военно-морских баз на побережье Германии, но сразу она Гесса к месту назначения не повезла!
Подлодка доставила Гесса обратно в Германию, куда-то на побережье, где он в течение примерно двух недель изучал различные документы, вникая в мельчайшие детали наисекретнейшей операции, руководителем которой стал с момента взлета из Аугсбурга!
Ранее тщательно изучить подробности операции Гесс не мог — у заместителя фюрера на это не хватало времени из-за официальных обязанностей, да и документы по операции могли в Берлине не держать. В столице рейха возможность утечки информации была больше, чем в каком-нибудь незаметном месте побережья — например, в том же Вильгельмсхафене или на Восточно- или Северо-Фризских островах.
Полностью войдя в курс операции, Гесс 25–26 мая на подводной лодке выходит в море курсом на Ла-Манш. Как только подлодка приблизилась к самому узкому месту пролива, в эфир выходит «Бисмарк» и все внимание англичан сосредотачивается на нем. Вот так руководство рейха могло снизить опасность для Гесса — 2100 моряков «Бисмарка» своими жизнями заплатили за проход его подлодки через Ла-Манш!
После потопления линкора английские корабли подобрали 110 немецких моряков примерно из 650 уцелевших, а затем ушли с места боя, бросив оставшихся на произвол судьбы, в результате чего все оставшиеся погибли. Однако через некоторое время всплывшая там немецкая подлодка U-74 подобрала еще троих, хотя могла бы спасти и больше.
Незадолго до гибели с «Бисмарка» попытались эвакуировать на побережье Франции, как считают историки, некоторые документы и фильм о походе, снятый находящимися на корабле кинооператорами. Но из-за плохой погоды гидросамолет при взлете с катапульты рухнул в воду, останавливаться для спасения людей «Бисмарк» не стал — английские корабли уже буквально «висели на хвосте».
Считается, что «Бисмарк» в своем последнем сеансе связи мог вести и переговоры с подлодкой U-74, а если так, то речь могла идти об эвакуации с линкора кого-то, кто должен был координировать и контролировать действия адмирала Лютьенса — уж не людей ли с упавшего гидросамолета подобрала подводная лодка U-74? Вполне возможно, ведь человек, как-либо причастный к операции с Гессом, не должен был попасть в плен к англичанам, он был обязан либо заранее покинуть обреченный корабль, либо погибнуть вместе с ним…
Теперь взгляд на историю с «Бисмарком» с другой стороны. Приказ о выходе линкора в море был дан Лютьенсу 26 апреля, но адмирал всячески затягивал его выполнение. В военное время за такие действия в армии кайзера могли в лучшем случае понизить в звании, а то и отдать под суд военного трибунала. В гитлеровской же Германии за задержку исполнения приказа верховного командования можно было легко попасть в гестапо, однако Лютьенс даже выговора не получил!
Передача приказа о выходе в море и переговоры Лютьенса с Верховным командованием ВМФ (ОКМ) обязательно должны были происходить так, чтобы английская разведка узнала о готовящейся операции. Так и произошло — английская агентура, служба радиоперехвата и авиаразведка с конца апреля-начала мая усиленно интересовались местонахождением «Бисмарка» и линкор еще до выхода в море был обречен на гибель вместе со своим адмиралом, которого не стали нервировать перед смертью даже выговором.
Адмирал Лютьенс был убежденным монархистом и своих взглядов не скрывал, а монархистов в Рейхе не очень жаловали. Вдобавок Лютьенс, будучи с 1936 года начальником управления личного состава ОКМ, подал письменный протест против плохого обращения с… евреями!
Хотя служба Лютьенса складывалась после подачи такого неслыханного для рейха протеста более-менее нормально, этого ему простить не могли. Когда же понадобился опытный командующий для идущего на гибель «Бисмарка», то в Берлине сразу вспомнили про адмирала — пусть монархист и «защитник евреев» искупит свои грехи перед Рейхом в Атлантике…
Вернемся к Гессу. По некоторым источникам, он сначала совершил две неудачные попытки перелета — 21 декабря 1940 года и 18 января 1941. Историки ошиблись — эти полеты были тренировками!
В декабре и январе Северное море штормит почти непрерывно, идут снежные заряды, царит низкая сплошная облачность, случаются густые туманы — погода практически нелетная. Если в таких метеоусловиях Гесс сможет обнаружить в море всплывшую подводную лодку, то он сможет найти ее и в мае, когда погода там достаточно хорошая.
Теперь о возможном двойнике. Люди, схожие между собой «как две капли воды», встречаются в истории довольно часто. Как братья-близнецы похожи греческий философ Демокрит и В.И. Ленин, римский император Максимилиан Фракиец и Гитлер, правитель древнеегипетского города Фивы Монтуэмхет, живший в VII в. до н. э. и Мао Цзэдун. Таких примеров можно привести множество, но эти люди разделены тысячелетиями, а что говорит история о двойниках-современниках?
В Вавилоне в 626 г. до н. э. появился некий самозванец, являющийся точной копией тогдашнего царя. Позже подобный случай произошел в Персии, где двойник даже захватил престол и процарствовал некоторое время, но затем был разоблачен и убит. Есть данные, что был двойник у Наполеона Бонапарта, известно его имя — Франсуа Робо. Были двойники у Гитлера, Сталина, Черчилля. Английская разведка использовала двойника фельдмаршала Монтгомери, чтобы ввести в заблуждение немцев при подготовке наступления в Италии, а двойник командующего американскими войсками в Европе генерала Эйзенхауэра, будущего президента США, погиб в 1944 году, попав на дороге в засаду, устроенную немецкими парашютистами для уничтожения настоящего Эйзенхауэра!
Информация к размышлению . Доказательством смерти Гитлера послужило опознание на редкость хорошо сохранившихся его челюстей ассистентом зубного врача фрау Кете Хойзейман. Обстоятельства экспертизы, проведенной наспех и небрежно документированной, вызывают недоумение: смерть фюрера являлась важным политическим козырем и, хотя уже никак не могла повлиять на исход войны, но все же требовала более строгого оформления. Сомнения в том, останки ли это Гитлера, возникли сразу.
Высокопоставленный начальник НКВД А. Кобулов продолжал поиски Гитлера уже после Победы, подозревая, что его гибель была сфальсифицирована. Если существовали двойники, то что мешало нацистам создать не только фальшивые зубные карты, но и прочие медицинские документы, включая и рентгеновские снимки, датируемые даже концом 30-х годов?
После объединения Германии эксперты получили доступ к архивам ГДР, и подозрения, что у стен Рейхсканцелярии был сожжен труп двойника Гитлера, получили новое развитие.
Мюнхенский историк-криминалист Вернер Шульц в 1993 году выдвинул следующую версию: покушение полковника Клауса фон Штауфенберга в «Волчьем логове» в Восточной Пруссии удалось полностью!
Дубовый стол был незначительной преградой для двух килограммов взрывчатки, равной по силу взрыва снаряду калибра 203 мм. Гитлер не был убит на месте, но получил ранение в ногу, сопровождавшееся разрывом крупной бедренной артерии. Пока его несли из зала, он в течение нескольких минут потерял критическую массу крови и умер.
Вот тут и вступил «в дело» его двойник, годами изучавший манеру фюрера разговаривать, двигаться, одеваться, умевший копировать почерк и прочее. Отныне и до конца войны Германию возглавлял двойник Гитлера!
Вернер Шульц обратил внимание, что после 20 июля 1944 года немецкая кинохроника, ранее охотно и с восторгом снимавшая фюрера крупным планом, теперь стала показывать только самые общие планы, на которых детали лица Гитлера едва различимы. Изменилось и его поведение: прежде он никогда не принимал медикаментов, тем более психотропных средств, не курил, не употреблял алкоголь, животные продукты, и вообще обладал хорошим здоровьем. После покушения он стал постоянно прибегать к химическим стимуляторам, а его здоровье рушилось на глазах!
В пользу этой версии говорит и тот факт, что полковник Штауфенберг успел долететь из Восточной Пруссии до Берлина и начать осуществление плана переворота. Это значит, что работа руководства спецслужб рейха, в частности, руководителя СС Гиммлера, была парализована известием о гибели Гитлера, и «верхушке» рейха потребовалось время, чтобы скрыть его гибель.
Но чтобы все выглядело правдоподобно после такого взрыва, двойнику в короткий срок могли с помощью хирургических операций нанести якобы полученные ранения: порезы щепками стола, повреждения лица, в том числе лба, многочисленные шрамы и кровоподтеки. Особое внимание было обращено на правую руку, чтобы оправдать изменение почерка — поврежден правый локоть и правая кисть. Все эти изменения наверняка осуществлялись при участии опытных врачей из «Аненербе», которые также учли, что при сильном близком разрыве будет обязательно получена контузия с повреждением барабанных перепонок, что окажет сильное отрицательное влияние на физическое и психическое состояние. Это было необходимо сделать в том случае, если двойник Гитлера был… старше фюрера по возрасту и не обладал хорошим физическим и психическим здоровьем из-за постоянного воздействия на его организм различных препаратов, которыми его «накачивали» те же врачи из «Аненербе»!
Но все это доказательства косвенные, Шульц же нашел прямые улики подмены фюрера!
Известно, что для Гитлера документы печатались на особой пишущей машинке с крупным четким шрифтом. Для фюрера ленты не жалели, и каждый экземпляр получался сочным и контрастным. Работая с документами, Гитлер касался руками свежей краски, оставляя на бумаге невидимые невооруженным глазом отпечатки пальцев, легко определяемые методами криминалистики.
После провала «пивного путча» 1923 года Гитлер был арестован. При аресте, как и положено, с него сняли отпечатки пальцев, и таким образом криминалисты обладают достоверными отпечатками фюрера.
Эти отпечатки совпадают с теми, что обнаруживаются на документах рейхсканцелярии, предназначавшихся для Гитлера, но только на тех, что датированы до 20 июля 1944 года. После этой даты отпечатков пальцев фюрера на документах нет! Есть другие, постоянно повторяющиеся и, следовательно, далее документы изучал и подписывал не Адольф Гитлер, а совсем иной человек.
На пороге краха Третьего рейха нацисты избавились от двойника, а заодно и от Евы Браун. Не исключено, что данные о выстреле, который сделал камердинер Хайнц Линге якобы в рот Гитлеру, соответствуют действительности. Это было сделано, чтобы обезобразить голову, к тому же разбитый в куски череп прогорел бы так, что любая экспертиза стала бы невозможной. Так же имеются сведения, что обгорелый труп женщины, обнаруженный близ рейхсканцелярии, т. е. Евы Браун, имел пулевое ранение в грудь, что косвенно свидетельствует о ее убийстве — такую свидетельницу оставлять в живых было нельзя ни в коем случае.
Все это было проделано окружением фюрера с единственной целью: скрыть смерть настоящего Гитлера в Восточной Пруссии, а заодно переложить на него всю вину за преступления нацистов, включая и последующее, после смерти фюрера, продолжение войны — он приказывал, остальные только исполняли.
Вернер Шульц предполагает, что советские спецслужбы и сам Сталин знали, что найденный обгорелый труп принадлежит двойнику Гитлера, но считает, что это уже не имело и не имеет никакого значения — гитлеровский фашизм был наголову разгромлен советскими войсками, и не важно, с Гитлером или с его двойником.
Без сомнения, и в случае с двойником самого фюрера не обошлось без участия тех же специалистов организации СС «Аненербе», которые готовили и двойника Гесса.
Считается, что почти каждый человек имеет двойника. По разным данным, двойники встречаются не чаще, чем на 2–3 миллиона человек, так что вероятность личной встречи между ними ничтожна, но шанс все же есть. Если идея использовать двойника Гесса появилась в мае-июне 1940 года, то потребовалось несколько месяцев, чтобы его найти. Затем нужно немалое время для его подготовки, соответствующей биографии Гесса: знание английского языка, некоторые подробности личной жизни, начиная с детства, привычки, умение пилотировать самолет и многое другое.
Подобные операции спецслужбы разных стран проводили неоднократно — если агент получал документы реально существовавшего человека, то он должен был знать хотя бы часть подробностей его личной жизни, иногда известных очень немногим людям. Но при такой частичной осведомленности о «своей» биографии всегда есть опасность провала, поэтому агент при опасности разоблачения часто старался сослаться на контузию, ранение в голову или болезнь, повлиявшую на его память, вдобавок мог симулировать психические заболевания. Такие случаи известны, поэтому можно понять, почему на Нюрнбергском процессе подсудимый Рудольф Гесс часто заявлял, что ничего не помнит по интересующему суд вопросу.
Двойника, скорее всего, искала служба внутренних дел Рейха, в поиске участвовало очень ограниченное число лиц. Когда же двойник был найден, то его подготовкой могли заниматься не только специалисты из разведки, но и сотрудники организации СС «Аненербе»!
В подобных случаях на такую подготовку агента необходимо не менее двух лет, здесь же срок пришлось сократить до нескольких месяцев. Поэтому наверняка применялся гипноз и различные психотропные препараты, включая и наркотики. Такое воздействие могло в будущем вызвать у двойника негативные психические явления, но это никого не интересовало — пусть он будет Гессом хотя бы месяц-другой. Дальнейшая судьба двойника не представляла интереса — умрет ли он в тюрьме или психиатрической клинике, будет убит при попытке к бегству или казнен по приговору суда — все равно. Главная цель будет достигнута — заместителя фюрера Рудольфа Гесса никто и никогда не будет искать, ведь он в тюрьме, психбольнице или мертв, причем его смерть подтвердят свидетели и документы!
Вот главная цель операции «Перелет» — не только бесследно исчезнуть, но и избежать будущего розыска после войны, и если все так и было задумано, то абсолютно все так и произошло — Рудольф Гесс никогда не объявлялся в международный розыск как военный преступник, ведь он сидит в Шпандау пожизненно!
Теперь посмотрим на перелет и связанные с ним события. Судя по многочисленным публикациям, все исследователи, кто пытался разобраться в истории полета Гесса, явно не имели достаточных знаний об авиации и работе авиационной промышленности, автор же такие познания имеет, что позволяет воссоздать не замеченные другими исследователями очень интересные подробности. Итак:
В субботу 10 мая 1941 года Гесс, его адъютант майор Пинч, шофер и охранник прибыли на заводской аэродром фирмы Мессершмитта близ Аугсбурга, где их встретил приятель Гесса, летчик-испытатель фирмы Гельмут Каден. Так как в субботу был укороченный рабочий день, то заводской аэродром почти опустел. Самолет был готов к вылету, но вдруг обнаружилось, что нет летного комбинезона, подходящего Гессу по размеру. Каден пожертвовал свой, во время переодевания обнаружилось, что комбинезон изнутри имеет надпись «Гельмут Каден» и, кроме того, Гессу слишком велик. Каден пошутил, что из-за надписи Гесса могут принять за него, а вот что тот сказал в ответ, к сожалению, неизвестно.
Вылет в субботу вечером был не случаен — будет меньше свидетелей, что очень хорошо. Также хорошо, что взлет проводится с аэродрома завода, производящего данный тип самолета. Это означает, что самолет перед вылетом мог быть проверен до последней заклепки и не имел ни малейшего дефекта, что было очень важно — в полете не возникнет никаких «внештатных ситуаций». Присутствие же Гельмута Кадена, летчика-испытателя завода-изготовителя данного самолета, может свидетельствовать, что машина была днем облетана, т. е. проверена в полете и все ее системы работают «без замечаний». Но затем в очень тщательно продуманной операции произошел неприятный для ее разработчиков сбой!
Пилот Гесс, будучи «большим начальником», не возил с собой летного костюма, он мог легко получить комбинезон нужного размера в любой авиационной части. Но здесь был завод, суббота, все работники уже разошлись по домам, закрыв и, возможно, опечатав все помещения, в том числе и склад со спецодеждой — вот и пришлось взять костюм большего размера у Кадена, да еще и подписанный его именем!
Заранее регистрируя в Аугсбурге полет на 10 мая, Гесс в качестве места назначения указал Норвегию. Часть маршрута при этом проходит над морем, значит, в кабине обязательно должен был находиться спасательный жилет, ведь Гессу предстояло прыгать с парашютом к находящейся на поверхности моря подводной лодке!
Тот, кто прилетел в Шотландию, имел точно подходящий ему по фигуре и без всяких надписей комбинезон, однако про спасательный жилет данных нет — скорее всего, он сгорел в упавшем самолете. Немцы не забыли бы положить его в кабину хотя бы для того, чтобы косвенно подтвердить прилет в Англию настоящего Гесса — ведь отсутствие жилета могло навести англичан на подозрение, что с пилотом, пролетевшим над морем, что-то не «чисто» именно из-за несоблюдения пунктуальным немецким летчиком правил полета над морем.
Но с комбинезоном в Аугсбурге вышла промашка, из-за подобных мелочей часто проваливались многие секретные операции, однако одним этим «проколом» дело не ограничилось!
Адъютант Пинч достает фотоаппарат и делает несколько снимков. Гесс, судя по всему, не протестовал против съемки, что очень странно!
Самым известным летчиком Первой мировой войны был Манфред фон Рихтгофен, сбивший 82 английских и французских самолета. Его осаждали немецкие корреспонденты и все знали, что ас никогда не позволяет фотографировать себя или свой самолет перед вылетом. Единственный раз он нарушил это свое правило и через полчаса погиб в бою. Все немецкие военные летчики обеих мировых войн и мирного времени старались следовать примеру Рихтгофена — летчики (и не только немецкие) народ суеверный. Верящий в мистику Гесс должен был знать эту примету, однако отнесся к съемке спокойно — он знал, что обратно в Германию уже не вернется!
На фотоснимках Пинча виден бортовой номер самолета Гесса — «NIC-11». Упавший же в Шотландии самолет имел, по одним данным, бортовой номер «NJ+ OQ», по другим — «VJ+ OQ». Странно, что исследователи не сообразили, почему два номера отличаются только первой буквой: передняя вертикальная черта в букве N могла обгореть или оказаться на другом обломке, в результате чего, особенно на фотоснимках, N стало походить на V — вот и вся разгадка «разных» номеров упавшего в Шотландии самолета.
Тип обоих самолетов — вылетевшего из Аугсбурга и упавшего в Шотландии — был одинаковый — «Ме-110Д».
Мессершмитт-110 имел два двигателя, экипаж состоял из пилота и стрелка-радиста, он же был штурманом. Самолет проектировался в 1936 году как дальний истребитель для сопровождения бомбардировщиков, однако в ходе войны выяснилось, что он сильно уступает истребителям противников в маневренности. Поэтому позже Ме-110 использовался как ночной истребитель, также большое количество Ме-110 было переоборудовано в бомбардировщики-штурмовики. Первоначальная дальность полета Ме-110 была 800 км, что сочли недостаточной, с помощью подвесных баков дальность удалось довести до 1200 км.
Упавший в Шотландии самолет Ме-110 был выпуска 1941 года и нес под крыльями два подвесных бака по 300 литров горючего в каждом. Один из них, отлетевший при ударе о землю, через несколько дней был найден неподалеку в реке Клайд.
На снимках Пинча видно, что Ме-110 Гесса не несет подвесных баков, но известно, что его самолет был 1938 года выпуска и в этом есть одна тонкость.
В конструкции Ме-110 выпуска 1938 года не предусматривались подвесные баки, но и без них этот самолет имел дальность полета… 1720 км! Это был самый дальний из всех выпущенных когда-либо модификаций Ме-110, все остальные серии никогда не имели такой дальности полета даже с подвесными баками — и на этот факт почему-то никто из историков не обратил внимания?!
Поэтому в Аугсбурге никто ничего не заподозрил относительно заявки на полет в Норвегию — на заводе Мессершмитта прекрасно знали технические возможности своих самолетов всех серий, так что Гесс спокойно мог долететь до цели, указанной в заявке.
Горючее из подвесных баков расходуется в первую очередь, затем баки сбрасываются, т. к. они снижают скорость и маневренность. Подвесные баки и в наше время сбрасываются нажатием тумблера в кабине, однако двойник их почему-то не сбросил, если один бак нашли неподалеку, второй же мог разбиться вдребезги при падении самолета.
Объяснить это можно так: израсходовав топливо из подвесных баков в начале полета, пилот переключил его подачу из основных баков, а пустые сбросить просто… забыл, потому что имел очень небольшой опыт пилотирования самолетов вообще!
Двойник прошел ускоренный курс летной подготовки, часто заключавшейся всего в двух словах: взлет-посадка, но посадка ему не требовалась — приземлиться он должен был на парашюте, а для приобретения этого умения достаточно сделать лишь 2–3 прыжка.
Самолет Гесса исчез с экранов немецких радиолокационных станций (РЛС) в 40 милях (75 км) от берега севернее Амстердама между 19.30 и 20.00 по берлинскому времени. Такова была тогда дальность немецких локаторов. Английские же РЛС «увидели» двойника на расстоянии 70 миль (110 км) от берега — дальность их локаторов была больше. Однако первое сообщение радарной службы в центральный штаб королевских ВВС об этой цели было очень странным: «три и более летательных аппарата на высоте 15000 футов, курс запад, скорость 300 миль в час». Цель обозначили как «Рейд Х42». Через некоторое время операторы идентифицировали цель, причем только по скорости, как Ме-110, что свидетельствует об их профессионализме. После этого обозначение цели изменили на «Рейд W1».
Ме-110 Гесса 38-го года выпуска развивал максимальную скорость 456 км/ч на высоте 4000 метров, Ме-110 двойника выпуска 41-го — 567 км/ч на высоте 5400. Высота 15 тысяч футов это 4500 м, скорость 300 миль/ч — 480 км/ч.
Скорость цели, обнаруженной английскими РЛС, была больше той, чем мог развить самолет Гесса, двойник же на однотипном самолете другой серии мог легко держать такую скоростью на такой высоте.
Когда цель приблизилась к побережью, еще несколько РЛС засекли ее, но оценили как одиночную. Одновременно радары засекли другую одиночную цель, летевшую, согласно одним данным, на… восток, согласно другим — на северо-восток и вскоре исчезнувшую с радарных экранов.
Теперь можно понять многое: самолет двойника, имевшего малый опыт в пилотировании и воздушной навигации, «на всякий случай» шел в сопровождении самолетов прикрытия, которые повернули обратно, когда стало понятно, что двойник уже самостоятельно сможет долететь до места назначения. Но не менее чем в 75 км от побережья все самолеты сблизились в компактную группу, поэтому на экранах РЛС «три и более цели» слились в одну. Сближение было необходимо в целях безопасности — в плотном строю стрелкам-радистам нескольких Ме-110 было легче отбиваться от английских истребителей, которые могли взлететь на перехват и наводиться на цель по командам с РЛС.
Англичане засекли группу из нескольких самолетов на пределе дальности своих радаров, т. е. в 100–110 км от берега. Немцы же начали смыкаться в плотный строй несколько позже, и это является явным доказательством того, что они не знали дальности английских радаров и считали ее равной немецким — 75 км. Это был самый настоящий, и большой, «прокол» в операции «Перелет» и сейчас трудно сказать, заметили ли его англичане, и как этот факт мог повлиять на дальнейшие события.
Понятен и возможный курс самолетов сопровождения на северо-восток — запас горючего в самолетах не беспределен, а до Норвегии в данный момент было на несколько десятков километров ближе, чем до любой другой точки побережья Европы. Одновременно это свидетельствует о том, что самолеты сопровождения все должны были быть Ме-110 выпуска 1941 года с дальностью полета 1200 км, иначе они могли не дотянуть до Норвегии, взлетев, согласно данным многих исследователей, с аэродрома в Дании.
Согласно данным английских источников, до Северного моря самолет Гесса сопровождали истребители Ме-109 под командованием… Гейдриха, на которого стоит взглянуть внимательнее.
Гейдрих Рейнхард Тристан Ойген (1904–1942), один из руководителей СС, обергруппенфюрер СС и генерал полиции. В 1932 году создал и возглавил Службу безопасности (СД), в 1934 уже руководил как СД, так и полицией безопасности (гестапо и криминальная полиция).
26 июня 1936 года Гейдрих объединил в своих руках руководство всеми спецслужбами Рейха, а 27 сентября 1939 было создано Главное управление имперской безопасности (РСХА) под его руководством. 27 сентября 1941 года Гейдрих был назначен имперским протектором Богемии и Моравии. Руководил жестокими мерами подавления чешского антифашистского движения. 20 января 1942 на Ванзейском совещании Гейдрих изложил план «окончательного решения еврейского вопроса», предлагавшего уничтожение 20 млн евреев. После совещания Гейдриху было поручено исполнение этого плана. Днем 27 мая 1942 года он был смертельно ранен в Праге осколками гранаты, брошенной в его автомобиль чешскими патриотами, заброшенными в Чехию с территории Великобритании, и 4 июня умер в госпитале после нескольких операций.
Вот какая служба могла найти двойника Гесса — РСХА, которой руководил Гейдрих. Поиски он должен был контролировать лично, а это значит, что глава РСХА был в курсе всей операции с Гессом!
Гейдрих не был летчиком, как Гесс, однако в конце 30-х годов он прошел курсы летной подготовки. Судя по характеру Гейдриха, он был очень завистлив в отношении успехов других людей, в том числе и Гесса. Но при всей своей завистливости к успехам других трусом Гейдрих не был — в начале войны против СССР он принимал личное участие в боевых вылетах до тех пор, пока его самолет не был подбит советскими зенитками над Березиной и Гейдрих с трудом дотянул до расположения немецких войск. После этого Гитлер запретил ему принимать участие в боевых действиях.
Так что участвовать в сопровождении самолета Гесса до района встречи с подлодкой на истребителе Ме-109 Гейдрих мог, но при сопровождении двойника он наверняка летел на одном из самолетов Ме-110 на месте стрелка-радиста — шеф РСХА хотел лично убедиться в том, что двойник достиг Англии и вся операция идет по плану.
Согласно английским источникам, первые сведения о том, что Гейдрих совершил 10 мая полет на Me-109, были получены от его вдовы спустя много лет после войны, а также от Ганса-Бернда Гизевиуса, информатора германской оппозиции, ставшего впоследствии источником американской разведки в Швейцарии. Гизевиусу сообщил об этом Артур Небе, шеф криминальной полиции Рейха. Еще Небе сообщил, что спросил Гейдриха, не мог ли тот случайно сбить заместителя фюрера. Гейдрих от неожиданности не сразу нашелся, что ответить; потом, когда собрался, коротко бросил, что если бы такое и случилось, то только как историческое совпадение — эту историю Гизевиус поведал после войны биографу Гейдриха, Эдуарду Калику.
Эта информация похожа на правду, но недосказанную. Попробуем восстановить хотя бы очевидное.
Неизвестно, когда Гизевиус стал работать на американскую разведку, и нельзя исключать, что он до этого уже работал на английскую. Англичане не преминули бы привлечь к сотрудничеству человека, находящегося в оппозиции к Гитлеру и хорошего знакомого шефа полиции рейха.
Когда Гизевиус получил от Небе информацию о полете Гейдриха, также неизвестно, но это произошло не раньше, чем через несколько месяцев после перелета Гесса. Причиной же был интерес английской разведки, которая уже знала, что прилетел не Гесс, а двойник. Поэтому Гизевиус и вышел на контакт с Небе, а шеф криминальной полиции рейха мог знать о поисках двойника — ведь наверняка сотрудники Гейдриха вели поиски в архивах полиции, где имелись фотографии очень многих людей, а Небе об этом мог знать от своих сотрудников.
Небе должен был заинтересоваться этими поисками, тогда он и мог узнать, что сотрудники Гейдриха ищут людей, похожих на Гесса. Сопоставив факты, шеф полиции кое-что понял, потому и попытался «прощупать» Гейдриха, задав шефу РСХА вопрос, от которого тот впал в шок. Гейдрих понял, почему Небе спросил его об этом: шеф полиции знает о поисках схожих с Гессом людей в полицейских архивах.
Придя в себя, Гейдрих дал Небе туманный ответ, который можно понимать по-разному, в том числе и как предложение больше не задавать вопросов на эту тему. Небе, похоже, так и сделал, все приказы в дальнейшем выполнял беспрекословно — был замешан во всех карательных мероприятиях нацизма вплоть до 1944 года, когда стал участником заговора против Гитлера, хотя активного участия в нем не принимал.
24 июля 1944 года Небе скрылся из Берлина, инсценировав свое самоубийство, но 16 января 1945 года был арестован, после допросов 7 февраля отправлен в концлагерь Бухенвальд, где 21 марта по приговору судебной палаты рейха был повешен.
Небе к операции с Гессом не привлекался, о двойнике же догадался, что делает ему честь как профессиональному полицейскому. О двойнике он мог сообщить Гизелиусу, однако об этом сведений нет — английский закон о снятии грифа секретности с государственных тайн по истечении 50 лет не распространяется на «дело Гесса», все материалы этого дела до сих пор засекречены!
О полете Гейдриха на Ме-109 Хью Томасу говорил в 1973 году и узник тюрьмы Шпандау, но с типом самолета во всех трех случаях могло произойти вполне понятное недопонимание, суть которого в следующем: вдова Гейдриха, Небе, двойник сообщали, что Гейдрих летел на «мессершмитте», никакие цифры при этом не упоминались. Вот все исследователи чисто автоматически и решили, что это был Ме-109 — самый известный немецкий самолет второй мировой войны. В действительности же, как было сказано ранее, это был Ме-110, одноместный же истребитель Ме-109 имел дальность полета всего 700 км.
Подтверждением того, что Гейдрих совершил полет именно на Ме-110, могут служить следующие доводы, проистекающие из простой логики.
Супруга Гейдриха узнала о полете мужа от него самого, как и шеф полиции Небе, а от кого мог узнать о полете Гейдриха узник Шпандау, если эти сведения стали известны, когда он уже много лет находился в тюрьме?
Все просто — Гейдрих присутствовал при отлете двойника, возможно, даже разговаривал с ним перед вылетом. Вдобавок двойник мог видеть шефа РСХА в кабине стрелка-радиста истребителя сопровождения, летящего рядом — вот и вся загадка полета Гейдриха!
В историю с перелетом достаточно логично вписывается история с А. Галландом, командиром истребительной эскадрильи на севере Германии. Хью Томас, собирая материал для своей книги, встретился с Галландом и тот рассказал, что Геринг послал его сбить самолет Гесса задолго до 19.30, но он все равно опоздал на два часа и не смог выполнить приказ. Когда же Томас попытался выяснить у Галланда некоторые детали, тот отвечать отказался, а после выхода в свет томасовской книги пытался покончить с собой!
Взглянем на этого немецкого летчика внимательнее.
Галланд Адольф (1912–1996), летчик-истребитель, деятель люфтваффе, генерал-лейтенант авиации (с 1944). В молодости занимался планеризмом, получил квалификацию пилота-инструктора, в 1932 году установил национальный рекорд продолжительности полета на планере — более 2 часов. Образование получил в летной школе гражданской авиации (1932). С 1933 работал в «Люфтганзе». 1 мая 1934 года поступил в 10-й пехотный полк фаненюнкером, 1 января 1935 произведен в лейтенанты и в качестве инструктора переведен в авиашколу в Шлессхейме. С марта 1935 в составе 2-й истребительной эскадры «Рихтгофен», в том же году попал в авиакатастрофу и несколько дней пролежал в коме.
С 1936 года в составе «Легиона Кондор», будучи командиром эскадрильи, участвовал в войне в Испании, совершил более 300 боевых вылетов. В 1939 был награжден Золотым Испанским крестом с бриллиантами. Во время захвата Польши и Франции был командиром сначала эскадрильи, затем дивизиона. Свою первую зарегистрированную победу одержал 12 мая 1940 года, сбив бельгийский «Харриер» (ошибка переводчиков — это был «Харрикейн» английского производства. — А.П.). 29 июля 1940 года награжден Рыцарским крестом Железного креста, а уже 24 сентября получил к нему дубовые ветви. Руководил действиями эскадры во время «Битвы за Англию» и 1 ноября сбил свой 50-й самолет. 1 мая 1941 года его эскадра сбила свой 500-й самолет и приказом Геринга «герою рейха» было запрещено принимать участие в боевых вылетах. Однако Галланд продолжал воевать, вылетая под видом «испытательных» полетов. 21 июня 1941 года Галланд первым в Германии был награжден мечами к Рыцарскому кресту. К этому времени он прекратил участвовать в боевых вылетах, а на его счету было 94 сбитых самолета. В декабре 1941 Галланд стал инспектором истребительной авиации, показал себя хорошим организатором, в январе 1942 вторым в люфтваффе получил Рыцарский крест с дубовыми листьями, мечами и бриллиантами. В январе 1945 получил под командование эскадрилью реактивных истребителей Ме-262. Общее количество сбитых им самолетов достигло 103. 26 апреля 1945 Галланд был сбит американским «Мустангом П-51», получил тяжелые ранения. В начале мая 1945 он попал в плен американцами, но уже 14-го был передан англичанам, а в марте 1948 был освобожден. По приглашению правительства Аргентины работал над созданием аргентинской авиации. При формировании ВВС ФРГ эта эмиграция стала причиной того, что Галланда не пригласили в новые немецкие ВВС. В 1955 году он вернулся в Германию и в апреле того же года занял 2-е место на авиационных соревнованиях в Италии. Написал мемуары.
Судя по такому послужному списку, Галланд был прекрасным летчиком и организатором, но как же в таком случае он не смог выполнить приказ Геринга сбить самолет Гесса? И почему он пытался совершить самоубийство после выхода в свет книги Томаса, где говорилось о подозрениях насчет двойника? Ответ на оба этих вопроса будет довольно простой.
Не мог «герой Рейха» Галланд сбить Гесса, никак не мог — он в это время уже летел в группе сопровождения двойника, а в кабине стрелка-радиста его Ме-110 находился сам глава РСХА Гейдрих, который был уверен в том, что с самолетом лучшего аса Германии все будет в полном порядке!
И не случайно тяжело раненый Галланд в мае 1945 года был передан англичанам — они могли догадаться, кто пилотировал самолет, на котором летел Гейдрих. Что именно Галланд рассказал на допросах, неизвестно, но в «Инджеллент сервис» наверняка сопоставили его ответы со своими данными и решили, что он проявил искреннее сотрудничество. К тому же Галланд не был замешан в военных преступлениях нацистов, а потому его выпустили на свободу, тем более что он не состоял ни в НСДАП, ни в СС. Однако возможно, что Галланд сумел обмануть английскую разведку.
Данных о членстве Галланда в НСДАП и СС действительно нигде нет, но это не значит, что он не был верным приверженцем нацизма. Он наверняка был не только в курсе операции «Двойник», но и мог иметь отношение к дальнейшему осуществлению операции с Гессом. Вряд ли случайно после войны он оказался в Аргентине — с 1944 по 1955 год у власти там находился националистически настроенный генерал Перон, симпатизировавший нацизму, а от национализма до нацизма, как говорится, рукой подать.
И не случайно Галланд пытался покончить с собой после выхода книги Томаса — он решил, что тайна Гесса будет вот-вот раскрыта, и испугался, что не только уцелевшие нацисты обвинят его в ее разглашении, но и англичане, засекретившие практически навечно все материалы по делу Гесса. Вот и вся загадка летчика Адольфа Галланда, над которой ломали головы многие исследователи.
Итак, англичане довольно быстро поняли, что к ним прилетел лишь двойник Гесса, и затем задали себе вопрос: а что стало с настоящим?
Проанализировав все версии — от «помутнения рассудка» до «устранения в борьбе за власть в Рейхе» — английская разведка обязательно должна была сделать предположение, что произошла невероятная, не имеющая аналогов, история — государственный деятель высочайшего ранга превратился в агента, нелегально выполняющего наисекретнейшее задание за рубежом!
Примерно такой могла быть версия, на которой остановились опытные профессионалы из «Инджеллент сервис», но цель и место осуществляемой немцами операции оставались для них тайной.
Англичане поняли, что Гесса они упустили, он уже где-то за пределами Европы и, размышляя методом исключения, предположили следующие регионы местонахождения Гесса: владея английским языком и имея опыт работы в бизнесе, он мог находиться в Америке, как Северной, так и Южной. Если же учесть, что Гесс мог знать и арабский язык, то нельзя исключать и Ближний Восток. Дальний Восток и Юго-Восточная Азия полностью отпадали — там шли боевые действия против Японии. Также исключались все английские и французские колонии и подмандатные территории — контроль за прибывшими туда в военное время лицами был усилен и Гесс мог подвергнуться риску быть опознанным.
Наиболее вероятным районом местонахождения Гесса, по мнению англичан, должна быть Южная Америка, где он мог чувствовать себя достаточно спокойно. Правильность этого вывода, сделанного английскими аналитиками из разведки во второй половине 1941 года, подтверждается бегством многих нацистов после разгрома гитлеровской Германии именно в Южную Америку.
Этот регион даже сейчас многие разведки мира считают «трудным» из-за его географических, этнических, религиозных, экономических, политических и социальных причин, а в годы Второй мировой войны и позже, он зачастую был для спецслужб настоящим «белым пятном».
Англичане поняли, что в Южной Америке Гесс для них сейчас недосягаем. Цель же этой операции для них по-прежнему оставалась тайной, однако стало понятно, что даже в этой ситуации можно сильно затруднить немцам ее осуществление.
Любой агент должен иметь связь с Центром, способов же связи великое множество: рация, курьер с донесением, условные слова в телеграмме и т. д. и т. п. Перечислять не стоит, главное же в том, что все виды и способы связи осуществляются с применением различных видов шифров.
Донесение приходит в Центр сначала в шифровальный отдел, затем расшифрованный текст передается руководству. Но если во время войны на задание направлен не разведчик-профессионал, а второе лицо государства, то это задание является наисекретнейшим и в первую очередь представляет огромнейшую важность именно для руководства страны. Отсюда следует, что агент Гесс не будет осуществлять связь с Рейхом через службу разведки (Абвер), а должен иметь связь непосредственно с кем-то из руководства Рейха, чтобы избежать даже малейшей утечки информации по столь секретнейшей операции. Отсюда следует, что глава Абвера адмирал Канарис не был посвящен в операцию с Гессом.
Английская разведка быстро догадалась, кто должен держать связь с Гессом. Этот человек должен быть сотрудником спецслужбы, знать все подробности операции, в том числе и о двойнике, в процессе ее подготовки и проведения держать все детали под постоянным контролем.
Под эти условия в Рейхе подходил только руководитель РСХА Рейнгард Гейдрих! Когда же он в сентябре 1941 года был назначен протектором Богемии и Моравии, то англичанам стало понятно, что они не ошиблись. Чехия являлась одной из самых «тихих» стран, оккупированных немцами: антифашистское движение в ней было очень слабым и разрозненным, партизанская война полностью отсутствовала. Став протектором, Гейдрих постарался сделать Чехию еще более «тихой»: прилетев в Прагу, он сказал, что безжалостно сокрушит тех, кто сопротивляется, но вознаградит тех, кто готов быть полезным власти.
Почти тотчас к смерти были приговорены 400 чехов — в основном бывшие офицеры, интеллигенция. Арестовано было в десять раз больше, но, по мнению Гейдриха, следствие шло слишком медленно. Он распорядился отправить арестованных в концлагеря, чтобы их там просто убили при попытке к бегству.
В декабре 1941 года Гейдрих доложил в Берлин (его сообщение перепечатали на спецмашинке с крупным шрифтом и показали фюреру), что он уничтожил основные группы сопротивления, включая советских диверсантов, сброшенных с парашютами.
Все эти репрессии официально преследовали сразу две цели: бесперебойную работу чешской военной промышленности, считавшейся одной из лучших в Европе, и создание на территории Чехии образцового государства СС. Чтобы основная часть населения поддержала действия нацистских властей, Гейдрих предпринял ряд достаточно умных действий. Он создал на чешских военных заводах профсоюзы, увеличил нормы питания для ключевых категорий работающих в оборонной промышленности, разрешил бесплатно раздать 200 тысяч пар обуви через рабочие советы. 1 мая было объявлено в Чехии праздником, на предприятиях распространялись бесплатные билеты на футбол, в театры и кино. Большая часть населения «клюнула» на такое заигрывание, и Прага стала спокойным идеальным местом, откуда можно было осуществлять связь с Гессом: почти постоянно находившийся там шеф РСХА, руководя работой своей службы, мог отправлять и получать большое количество шифровок и встречаться с различными людьми, не привлекая особого внимания иностранных разведок.
Чтобы затруднить Гессу связь с Рейхом, англичане решили убрать Гейдриха. Очень кстати оказалось его назначение руководителем «решения еврейского вопроса» — теперь все сочтут, что Гейдриха убили за осуществление геноцида, и никто не догадается об иной причине теракта. Это объяснение наверняка обсуждалось в английской спецслужбе и вполне могло быть принято в качестве запасного варианта. Главный же вариант был разработан более умно и хитро.
Президент Чехословакии в изгнании доктор Эдуард Бенеш попал в трудное положение из-за того, что его трудолюбивые соотечественники ударным трудом помогали Вермахту. Получалось, что чехи не только смирились с немецкой оккупацией, но и производят оружие для нацистов. Эта ситуация не устраивала ни СССР, ни англичан, ни чешское эмигрантское правительство. Бенеш боялся, что Москва и Лондон припомнят ему все это после войны — тогда мнение чехов просто не захотят слышать, все решат без них и Чехословакия больше не вернется на политическую карту мира, т. к. победители не простят чехам фактического союза с нацистской Германией. Поэтому Бенешу очень нужно было показать странам антигитлеровской коалиции, что чехи тоже сражаются против общего врага.
Предложение Бенеша разбомбить чешские военные заводы английской авиацией в Лондоне отвергли — под предлогом нехватки бомбардировщиков. Тогда в окружении президента и возникла мысль, ловко подсказанная англичанами, убить кого-нибудь из руководителей протектората, чтобы показать, что народ борется, и подполье тесно сотрудничает с эмигрантским правительством. Однако ни сил, ни средств для такой операции у правительства в изгнании не было, поэтому пришлось обратиться за помощью к англичанам — и операция по устранению Гейдриха была осуществлена. Теперь все будут знать, что она осуществлялась по замыслу самих чехов, англичане лишь оказали им техническую помощь — вот такой ловкий ход осуществила английская спецслужба!
Смерть Гейдриха действительно затруднила, но не оборвала, связь Гесса с Рейхом — у любого агента всегда имеется запасной канал связи, был он и у Гесса. Но Кальтенбруннер, сменивший Гейдриха на посту руководителя РСХА, не был посвящен в операцию, обмен информацией шел через другое высшее лицо Рейха. Однако теперь связь была более медленная и не вся информация от Центра и обратно доходила по назначению, но ни одно донесение не попало к врагам Рейха — курьеры погибали так, что противнику не доставалось абсолютно ничего…
Вернемся к операции «Перелет».
Самолеты сопровождения ложатся на обратный курс, двойник приближается к восточному побережью Великобритании. При подлете к нему он снижается, согласно английским данным, до высоты 50 футов (15 метров) и на этой высоте пересекает линию берега, исчезнув с экранов английских РЛС: низколетящие цели радары тех времен вести не могли. В этих сведениях допущена ошибка, возможно, неумышленная — двойник снизился до высоты 50 метров, а не футов. На 15 метрах высоты и скорости 480 км/ч при наступающей темноте самолет с неопытным пилотом быстро потерпел бы катастрофу, зацепив дерево, возвышенность, здание.
Ме-110 пересекает остров и выходит к его западному берегу. Пилот видит внизу водную поверхность и понимает, что ошибся. Он делает разворот к югу почти над городком Уэст-Килбрайт, снова выходит к западному берегу и, ориентируясь по нему, берет курс сначала на север, а затем на восток. Южнее Иглсхема и Ист-Килбрайта (к югу от Глазго) курс меняется на южный, над Килмерноком поворот на курс северо-северо-запад. Уже при пересечении линии восточного побережья и при всех сменах курса самолет находился под наблюдением звуковых пеленгаторов английской ПВО.
Конечной целью полета было поместье герцога Гамильтона, с которым Гесс намеревался вступить в переговоры — такова официальная версия событий. Ме-110 точно вышел на поместье с юга, что для самолета тех лет было либо невероятной удачей, либо…
Самолет, упавший в Шотландии, был оснащен радиокомпасом! Теперь можно понять, почему он сначала проскочил до Ирландского моря, а затем несколько раз беспорядочно менял курс — его наводили на район поместья Гамильтона радиомаяком с земли!
Такое вполне возможно — немецкий агент с рацией периодически посылал в эфир сигнал, включая и выключая рацию. Сигналы были короткие, непрерывную передачу вести было опасно — местонахождение радиомаяка могла запеленговать английская служба радиоперехвата.
Все было рассчитано по минутам в соответствии с немецкой пунктуальностью, но самолет достиг района цели несколько раньше расчетного времени. Затем в эфир пошел первый сигнал и, следуя показанию радиокомпаса, произошел разворот на обратный курс, радиомаяк выключился. Описав дугу, самолет берет курс на север, идет второй сигнал — курс меняется на восточный, сигнал снова исчезает. Затем пилот понял, что он уже где-то рядом с целью и начинает широкий разворот к югу, намереваясь сделать полный круг. Идет очередной сигнал — и от Килмернока самолет уже держит курс прямо на цель, где пилот, по его словам, сумел разглядеть наземные ориентиры: озеро и холм, раскинувшиеся на юге поместья.
Озер и холмов в Шотландии много, на бреющем полете и в условиях наступающей темноты можно допустить ошибку в ориентировке на местности — очень возможно, что был еще один, последний, радиосигнал, означавший что «цель достигнута»!
Надо прыгать, и пилот по спирали набирает высоту 2000 метров. Дальнейшее в английских источниках описано по рассказу пленного, цитирование точное: пилот выключает двигатели, уменьшает шаг пропеллеров, отодвигает фонарь кабины и пытается покинуть самолет. Но он продолжает лететь и поток воздуха прижимает пилота к сиденью так, что тот не может пошевелиться. Тогда он вспоминает, что лучший способ выпрыгнуть из самолета — это перевернуть его вверх колесами и вывалиться. Но этому маневру его никогда не учили, вместо того, чтобы сделать полуоборот, он рвет ручку управления на себя с такой силой, что нос самолета резко идет вверх, а пилот на мгновение теряет сознание. Придя в себя, он обнаруживает, что скорость на спидометре равна нулю. Двигатель заглох. Самолет завис в воздухе в вертикальном положении. Теряя самообладание, пилот выбирается из кабины и начинает падение, сильно ударившись правой ногой о хвостовое оперение. Затем он дергает кольцо парашюта…
Военные летчики всего мира будут смеяться над таким рассказом Рудольфа Гесса, в свое время прошедшего полный курс обучения на летчика-истребителя и любившего, пользуясь своим «служебным положением», в течение многих лет летать на одноместных, большей частью боевых, самолетах, предназначенных для выполнения фигур высшего пилотажа!
Посмотрим на все внимательно.
Набрав высоту 2000 метров, самолет идет в горизонтальном полете. После выключения двигателей он начнет терять высоту, скорость может несколько увеличиться, но не на столько, чтобы набегающий поток воздуха блокировал попытку пилота выбраться из кабины. Такое возможно только на реактивных самолетах при скоростях, близких к скорости звука. При скорости вплоть до 650 км/ч выброситься с парашютом мог даже раненый летчик, что неоднократно случалось в годы второй мировой войны с пилотами всех воюющих армий.
Чтобы опрокинуть самолет «на спину» в горизонтальном полете, необходимо одновременно работать педалями и ручкой управления. Гесс, имевший достаточный опыт пилотирования, сделал бы это чисто автоматически, но этого пилота «данному маневру никогда не учили» — вот настоящее подтверждение того факта, что в Англию прилетел не Гесс, а его двойник!
Поэтому и рвет пилот ручку управления на себя, да еще так резко, что теряет сознание от перегрузки, чего с летчиком на самолете времен Второй мировой войны произойти не могло — мала скорость полета. Двигатель же при этом маневре заглохнуть никак не мог, т. к. на Ме-110 их было два, и оба уже были выключены!
Особо следует отметить, что в авиации указатель скорости никогда не называют спидометром — так говорят люди, знакомые с автомобилем, но далекие от авиации.
Зависнуть в воздухе в вертикальном положении с выключенными двигателями не может ни один самолет, при таких действиях, как у двойника, он тут же сорвется в штопор. Похоже, что так и произошло, а пилота, уже отстегнувшего привязные ремни, просто выбросило из уже открытой кабины, когда самолет стал беспорядочно вращаться. Именно в этой ситуации он мог удариться ногой о край кабины, хвостовое оперение или крыло. Затем начал раскрываться парашют, пилот и машина разошлись…
Когда англичане впервые услышали подробности прыжка из самолета, то могли даже не консультироваться у летчиков. Им достаточно было услышать слова, которые мог произнести только человек, имеющий малый опыт пилотирования и малознакомый с авиацией и авиационной терминологией: «вспомнил, что лучший способ вывалиться из самолета — перевернуть его вверх колесами, но этому маневру не учили…». Опытным работникам английской спецслужбы сразу стало ясно, что перед ними лишь хорошая внешняя копия неплохого летчика Гесса, все свои данные о котором англичане снова стали внимательно просматривать, останавливая внимание на всех без исключения деталях его жизни…
В 22.15 неподалеку от дома фермера Маклина приземлился парашютист. Он представился по-английски: «Я немец, гауптман (капитан) Альфред Хорн. Ведите меня в Дунгавел-касл. У меня есть важное послание к герцогу Гамильтону».
Местный пост воздушного наблюдения зафиксировал время падения самолета в 23.09 по Гринвичу. Время 22.15 приводится в другом источнике и является примером того, как невнимательно многие исследователи изучают не только историю перелета Гесса, но и историю вообще!
Итак, английский пост ПВО зафиксировал время падения самолета по своим часам, т. е. по времени Гринвича, в 23 часа 09 минут. Гесс же вылетел из Аугсбурга в 17 часов 40 минут по берлинскому времени, разница же во времени между Германией и Великобританией составляет 1 час!
По берлинскому времени было уже 00 часов 09 минут — пусть Ме-110 был дальним истребителем, но он не мог находиться в непрерывном полете 6 часов 30 минут, да еще, по уверениям некоторых исследователей, после падения сохранить в баках четверть (!) своего запаса горючего! Интересно, кто и, главное, как сумел определить количество оставшегося горючего в баках самолета, разбившегося вдребезги?
Это пример того, как невнимательно исследователи изучают исторические факты, в данном же случае вышесказанное свидетельствует, что взлетевший из Аугсбурга и упавший в Шотландии самолеты не были одной и той же машиной!
Продолжим. Вскоре после полуночи парашютиста, несмотря на его протесты и заявления о срочном сообщении для герцога Гамильтона, доставили в местный штаб обороны в городке Джиффноке. Там его обыскали и выложили на стол содержимое карманов: плоская коробочка с гомеопатическими лекарствами, шприц для подкожных инъекций, бумажник с семейными фотографиями, письмом герцогу Гамильтону и визитными карточками обоих Хаусхоферов, а также конверт с мюнхенским почтовым штемпелем, адресованный гауптману Альфреду Хорну. Никаких документов, подтверждающих личность, у парашютиста не оказалось. Произвели опись вещей. Эта и две другие описи, сделанные позже, пропали из отчетов папки WO 199/3288А, к которой первоначально прилагались. Английские исследователи считают, что все описи находятся в деле 3288В, не подлежащем рассекречиванию.
Присутствовавший при обыске помощник командира королевского корпуса летчиков— наблюдателей майор Дональд обратил внимание на сходство пленного с Гессом и сказал ему об этом.
— Для меня это не новость, — последовал ответ. — Из-за этого часто попадал в неловкие ситуации.
Пленный сказал чистейшую правду: двойник одного из высших руководителей страны действительно может часто попадать в неловкие ситуации. Мало того, о существовании двойника может знать спецслужба страны и держать его под наблюдением — а вдруг он в случае непредвиденной ситуации может пригодиться?
Майор Дональд, найдя в штабе среди идентификационных карточек с типами самолетов изображение МЕ-110, попросил пленного подписать ее. Тот повиновался, и майор видел, как он написал «Альфред Хорн».
Похоже, этой подписью Дональд хотел попробовать заставить пленного раскрыть его подлинное имя — а вдруг он по привычке напишет настоящее?
Содержимое карманов пленного соответствовало тому, что мог иметь с собой Рудольф Гесс: бумажник с семейными фотографиями, визитки Хаусхоферов и письмо к герцогу Гамильтону. Лекарства и шприц Гесс также мог иметь — у него было повреждено легкое, поэтому шприц был необходим, например, для инъекции эфедрина, применяющегося при расстройствах дыхательной системы организма.
Но шприц мог иметь и гауптман Альфред Хорн — для инъекций перветина, применявшегося немецкими летчиками как стимулятор сосредоточения внимания и координации движений при длительных полетах.
Рудольфу Гессу, знавшему Хаусхоферов 20 лет, совсем необязательно было иметь при себе их визитные карточки — обычно в бумажнике держат визитки малознакомых людей, адреса же и телефоны хороших знакомых часто помнят наизусть и они всегда записаны в записную книжку.
Не было документов, удостоверяющих личность, летный комбинезон точно соответствовал фигуре пленного, следовательно, не было и надписи «Гельмут Каден» на подкладке.
В связи с этим можно сделать предположение: в тесной кабине истребителя более просторный костюм снять легче, чем подогнанный по фигуре, намокший в воде комбинезон будет мешать даже при надетом спасательном жилете, а ведь Гессу предстояло прыгнуть с парашютом в море! Может, история с комбинезоном не была случайностью?
Оружия у пилота не было — парламентеру, если считать белым флагом письмо к герцогу Гамильтону, оно не положено.
Пленный постоянно требовал свидания с герцогом и майор Дональд сказал, что позаботится о том, чтобы его сообщение было доставлено Гамильтону, добавив: «Еще я скажу ему, что вас зовут Рудольф Гесс». Все в комнате расхохотались, в то время как пленный «рассмеялся деланно». Но Дональд сказал присутствующим офицерам, что не шутит. Неделю спустя он написал другу в Лондон, что был первым, кто узнал в пленнике Рудольфа Гесса: «Это было легко. Трудность состояла в том, чтобы найти здесь достаточно проницательного человека, способного согласиться с моей точкой зрения! К счастью, около двух часов ночи мне удалось связаться с герцогом Гамильтоном».
Командир авиакрыла королевских ВВС полковник Гамильтон в этот вечер дежурил на радиолокационной станции, и именно в его секторе был засечен перелет Ме-110 через прибрежную зону.
Герцог прибыл на встречу с пленным в 10 часов утра 11 мая в сопровождении своего офицера дознания («особый отдел». — А.П.), капитана ВВС Бенсона. Перед встречей им показали предметы, изъятые у пленного. Кроме всего уже упомянутого, там был, по воспоминаниям Гамильтона, фотоаппарат «Лейка», про письмо же герцог не упоминал. Затем Гамильтона и Бенсона проводили в комнату, где находился немецкий летчик.
По словам Гамильтона, немец начал разговор с того, что сказал, что видел его в 1936 году во время Олимпийских игр в Берлине, когда герцог обедал в его доме; он спросил, не узнал ли он его и представился: «Рудольф Гесс». В отчете Гамильтон указал, что не помнит, чтобы встречался с Гессом раньше. Это английская версия встречи, в других странах придерживаются иной точки зрения.
Герцог был знаком с Гессом. В 1936 году под предлогом поездки на Олимпийские игры он посетил Берлин, где имел несколько строго конфиденциальных встреч с Гессом. После отъезда Гамильтона контакты с ним Гесс поддерживал при посредстве швейцарского дипломата и историка, сторонника нацистов Буркхарда.
Следуя логике исторических событий, Гамильтон действительно мог встречаться с «наци № 2» в 1936 году. Открытие Олимпийских игр состоялось 1 августа, а 18 июля радиостанция Сеуты передала в эфир условный сигнал «над всей Испанией безоблачное небо» и в этой стране начался фашистский мятеж генерала Франко, переросший в Гражданскую войну.
Первой на мятеж отреагировала Франция: уже 23 июля французское правительство запретило вывоз военных материалов и вооружения в Испанию, а 1 августа Франция объявила о своем невмешательстве в гражданскую войну.
Война в Испании вызвала беспокойство и в Лондоне — на юге Пиренейского полуострова находится Гибралтар, важнейшая стратегическая база Великобритании. Англичане быстро поняли, что Германия обязательно поддержит генерала Франко, а такой ход событий может представлять для Гибралтара реальную угрозу.
Можно предположить, что Гамильтон ездил в 1936 году в Берлин под предлогом обсуждения вопроса о Гибралтаре, однако могла быть и еще одна причина.
Этой причиной мог быть СССР! В Лондоне понимали, что рано или поздно Германия попытается взять реванш за поражение в первой мировой войне. Поэтому для Запада было бы отличным вариантом столкнуть между собой Гитлера и Сталина. Москва с самого начала поддерживала республиканское правительство Испании, против которого выступил генерал Франко, а его вскоре обязательно поддержит Берлин. Необходимо постоянно поддерживать их противостояние, доведя в будущем Германию и СССР до военного столкновения.
В Лондоне «Майн Кампф» читали и знали тезис Гитлера о нехватке у Германии жизненного пространства. Такие высказывания неотвратимо приведут фюрера к войне, но пусть он ищет жизненное пространство на востоке, в стране большевиков. Но как толкнуть Гитлера на Восток?
Политическими уступками и свободой любых действий против большевиков и тех, кого они и кто их поддерживает. Германия желает победы генералу Франко? И уже 9 сентября 1936 года с помощью Лиги Наций (предшественница ООН) западные страны подписывают международное соглашение о невмешательстве в гражданскую войну в Испании, создается Международный комитет по невмешательству.
Это был «аванс» Гитлеру. 25 октября в Берлине подписывается итало-германское соглашение о разграничении сфер экономической экспансии на Балканах и в Дунайском бассейне, о совместной борьбе против Испанской республики и признании захвата Эфиопии Италией. Так оформилась ось «Берлин-Рим». Ровно через месяц, 25 ноября 1936 года, подписывается германо-японский «антикоминтерновский пакт», уже по своему названию направленный против Коммунистического Интернационала, во главе которого стоял СССР.
После этого в Лондоне, Париже и Вашингтоне могли считать, что Берлин и дальше будет осуществлять выгодную им политику, конечная задача которой заключалась в полном уничтожении большевизма не только в России, но и во всем мире…
Вот к каким событиям могла привести поездка Гамильтона в Берлин на Олимпиаду, где он мог тайно встречаться с Гессом, одним из самых практичных и трезвомыслящих руководителей Рейха!
Тайная политика зачастую исключает прямые официальные контакты между главами заинтересованных государств, поэтому необходимы посредники, больше похожие на связных. Таким посредником-связным между Гамильтоном и Гессом, точнее, между Берлином и Лондоном и стал швейцарский дипломат и историк, сторонник нацизма Буркхард.
Дипломат нейтральной Швейцарии мог проехать в любую страну даже во время боевых действий, а швейцарский ученый-историк не вызывал особых подозрений встречами с любителем военно-морской истории Гессом и представителем старинного аристократического рода Гамильтоном. «Нейтральный» дипломат-историк был идеальным вариантом связи, а его политические симпатии на Западе никого не волновали, главное, чтобы он не симпатизировал левым.
После встречи с пленным Гамильтон заявил гарнизонному командованию, что арестованный является «важной персоной и его следует поместить в более надежное место, где не бомбят, и приставить надежную охрану». После обеда немца на машине «скорой помощи» в сопровождении эскорта доставили в военный госпиталь в замке Бьюкенен севернее Глазго и приставили к нему охрану.
Герцог же съездил на место падения самолета, после чего вернулся в штаб ПВО и, по его воспоминаниям, позвонил командующему ВВС и сказал, что у него имеется важное сообщение для министерства иностранных дел. Затем Гамильтон стал звонить непосредственно в МИД, стараясь выйти на секретаря министерства Кадогана. Ему ответили, что он занят, поэтому подойти к телефону не может, добавив стандартную бюрократическую фразу «позвоните завтра».
Герцог возмутился, началась телефонная перепалка, и вдруг в трубке возник еще один голос: «Говорит секретарь премьер-министра. Премьер прислал меня в МИД, поскольку ему стало известно, что у вас имеется какая-то интересная информация. Я только что появился и хотел бы узнать, что вы предлагаете делать»?
Наверняка о многом умолчал в своих воспоминаниях герцог Гамильтон, но в этом эпизоде он допустил ошибку, случайно сказав правду: вклинившийся в разговор секретарь Черчилля даже не попробовал узнать, в чем дело, а сразу спросил, что герцог предлагает делать!
Из этого ясно, что Черчилль еще до звонка Гамильтона знал о случившемся. Секретарь премьера Коллвилл позже придумал настолько странное оправдание для объяснения своего присутствия в МИДе, что оно служит доказательством того, насколько английская версия «дела Гесса» сильно отличается от действительных событий. Коллвилл в 1969 году утверждал, что в то утро ему приснился сон, будто в Англию на парашюте прибыл сам Гитлер!
Гамильтон встретился с пленным в 10 часов утра 11 мая, примерно в час дня он стал звонить в Лондон, однако многие историки, в том числе и английские, считают, что секретарь Черчилля и сам премьер уже в 5.30 утра 11 мая знали о прилете в Англию человека, похожего на заместителя Гитлера.
Мало того, английские историки считают, что о прилете Гесса в Англию в Лондоне знали задолго до его появления и ждали. Информация о полете Гесса, считают англичане, пришла из Аугсбурга, сообщить ее могли следующие лица: владелец авиаконцерна Вилли Мессершмитт, кто-то из окружения Геринга, или некая девушка «из промышленных кругов» Германии (скорее всего, чья-то секретарша).
Английские историки правы — Лондон мог получить из Аугсбурга информацию о готовящемся вылете Гесса… в Норвегию согласно заранее поданной им заявки на полет!
Это вполне возможно, как возможно и то, что в окружении Черчилля, зная дату вылета Гесса в Норвегию, могли обсуждать возможности его перехвата и уничтожения при полете над морем или при подлете к месту назначения. Однако дальше разговоров дело не пошло по простой причине — английские ВВС не имели истребителей дальнего действия типа немецкого Me-110. Блокировать же южное побережье Норвегии боевыми кораблями, чтобы сбить самолет Гесса зенитным огнем, было нереально — это привело бы только к большим потерям, т. к. немцы быстро обнаружили бы корабли и уничтожили.
В понедельник 12 мая на Даунинг-стрит 10, резиденции британского премьер-министра, собралось все британское руководство, присутствовал и Гамильтон. Черчилль в кабинете беседовал с министром иностранных дел Иденом, затем к нему был приглашен герцог. Черчилль сказал ему, что хочет, чтобы как можно скорее провели опознание немецкого летчика. В это же время на Даунинг-стрит был срочно вызван Стюарт Мензис, руководитель британской секретной службы «Инджеллент Сервис». Решено было послать в Глазго Айвона Киркпатрика, бывшего с 1933 по 1938 годы первым секретарем британского посольства в Берлине, чтобы, как выразился секретарь МИД Кадоган, «подвергнуть Гесса медицинскому осмотру». Киркпатрик не только часто встречался с Гессом, но и достаточно близко знал нацистов, в результате чего стал ярым противником политики «умиротворения». В это же время Черчилль показал пришедшему на Даунинг-стрит лорду Бивербруку изъятую у летчика фотографию мужчины с маленьким мальчиком и спросил, не знает ли он, кто это?
Бивербрук, встречавшийся с Гессом в Берлине и обсуждавший с ним вопросы международной политики, не задумываясь, ответил: «Гесс».
Гамильтон и Киркпатрик вылетели в Тернхаус для опознания летчика. Во время встречи немец в течение почти трех часов произносил речь, весь смысл которой сводился к скорейшему заключению мира между Германией и Великобританией, причем было заявлено, что переговоры начнутся только с новым британским правительством. Черчилль и его кабинет не те люди, с кем фюрер согласится сесть за стол переговоров.
Киркпатрик опознал в прилетевшем немце Гесса! Так же он отметил, что Гесс держится весьма спокойно, хотя несколько выбит из привычной колеи. Утверждение о том, что он прибыл по собственной инициативе, превратилось у Гесса, по словам Киркпатрика, в мономанию. Еще у него сложилось впечатление, что Гесс, делая в своей речи анализ экономического и политического положения Германии и Великобритании, был плохо осведомлен о германской стратегии и производстве и прибыл в Англию все-таки по собственной инициативе, а не по договоренности с Гитлером.
Резюме рапорта Киркпатрика секретарь МИДа Кадоган передал Черчиллю. Позже в дневнике он записал: «Несомненно, это Гесс. Но невозможно понять, зачем он прибыл, если только не сошел с ума». По свидетельствам врачей, он находился в полном здравии. Предложение подослать к Гессу кого-то, кого он принял бы за представителя «оппозиционной» группы и принялся склонять на свою сторону, Черчилль не принял, т. к. уже обсудил с «Инджеллент Сервис», как поместить пленного в комнату, нашпигованную микрофонами, чтобы можно было записывать каждое его слово и каждый вздох. Также Черчилль отдал письменный приказ о том, что с Гессом следует обращаться как с военнопленным и содержать его под наблюдением Министерства иностранных, а не внутренних дел:
«1…Этот человек, как и остальные нацистские лидеры, потенциальный военный преступник, в конце войны его и его соратников можно будет также объявить вне закона. В таком случае его раскаяние сослужит ему хорошую службу.
2. А пока его изолировать в подходящем помещении, оборудованном «Си» (разведкой. — А.П.) всеми необходимыми приспособлениями, недалеко от Лондона, и пользоваться каждой возможностью изучать его образ мыслей и добывать прочую полезную информацию.
3. Следует обеспечить ему здоровые и комфортные условия существования; не отказывать ему ни в еде, ни в книгах, ни в письменных принадлежностях, ни в отдыхе. У него не должно быть контактов с внешним миром или посетителей… К нему нужно приставить охрану. Он не должен видеть газет и слушать радио; обращаться с ним нужно достойно, как если бы он был важным генералом, попавшим в наши руки. У.С.Ч. 13. 5. 1941».
Такова официальная английская версия событий, но многие исследователи считают, что с Гессом — очень крупной нацистской фигурой — вне сомнения, встречались некоторые высшие чиновники британского МИД и, возможно, с ним беседовал и сам Черчилль. Слухи о такой встрече просочились даже из-за плотно закрытых дверей правительственного кабинета и долго циркулировали по Лондону. По этому поводу был сделан даже специальный парламентский запрос, который, впрочем, не имел результатов. Однако некоторые исследователи полагают: на встречах речь могла идти о необходимости союза между Германией и Великобританией в борьбе против распространения «заразы большевизма».
Позднее сын герцога Гамильтона Джеймс Дуглас писал, что Гесс предлагал Англии заключить мир и союз с Германией против России, которую Рудольф именовал не иначе, как «врагом Европы». У Дугласа имелись собственные источники информации, причем наверняка из первых рук — от его отца, герцога Гамильтона.
Если верить Дугласу, то условия договора выглядели примерно так. Главное — это достижение твердой договоренности еще до начала немецкого вторжения в Россию. Причем Великобритания должна признать все немецкие интересы в Центральной Европе. Дугласа дополнял Феликс Керстен, являвшийся с марта 1939 года личным врачом рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, а также лечивший Роберта Лея и Иоахима фон Риббентропа.
В своих выпущенных после войны книгах Керстен утверждал, что Гесс предлагал англичанам расчленение гигантского Советского Союза на три-четыре зоны. Первая будет принадлежать Германии, и ее граница пройдет по реке Обь. Вторая зона достанется Англии, получавшей под контроль весь район между Обью и Леной. Соединенным Штатам Америки достанется вся восточная часть бывшего СССР, включая Камчатку и Охотское море. Далее начиналась зона интересов Японии (Приморье и Забайкалье). Естественно, эти замыслы могли реализоваться только при условии объединения этих держав в борьбе против СССР.
Уж не эти ли сведения являются причиной того, что все материалы о деле Гесса засекречены британским правительством до… 2017 года, столетия Октябрьской Революции? А ведь случилось именно то, что предлагали гитлеровцы и чего очень долго добивались западные державы — СССР расчленен, вдобавок, пусть смутно, но просматриваются некоторые пункты данного плана: например, Чукотка начинает «тяготеть» к США, Приморье — к Японии, Молдавия — к Румынии. Страны же Балтии (Эстония, Латвия, Литва), которых до Второй мировой войны в Европе именовали «лимитрофами» (придатками), откровенно стремятся в НАТО. В Турции выпускаются географические карты, где ее территория включает в себя Крым, Южную Украину, Краснодарский и Ставропольский края, Дагестан, Астраханскую область и все Поволжье вместе с Татарстаном. Далее должно произойти расчленение непосредственно России на мелкие независимые страны, примером чего является Чечня. Хотя война в Чечне не стыкуется с планом гитлеровцев, но ведь планы можно корректировать в связи с изменением обстановки.
Информация к размышлению . В августе 1939 года англо-франко-советские переговоры по коллективной безопасности в Европе окончательно зашли в тупик. Попытки наших будущих союзников переложить всю тяжесть противостояния с фашистской Германией на плечи СССР успехом не увенчались. В создавшихся условиях СССР был вынужден заключить с Берлином Пакт о ненападении, что отсрочило для нашей страны начало войны. Подписание договора было встречено на Западе «в штыки», там расценили этот шаг как сговор Сталина и Гитлера. Таким образом, для Великобритании и Франции СССР по-прежнему, как и в предыдущие десятилетия, оставался врагом № 1.
В сентябре 1939 года в Генштабе Франции, несмотря на начало войны с Германией, впервые прозвучало предложение о нанесении бомбовых ударов по советским нефтяным месторождениям.
В начале октября французское правительство поставило перед военным командованием вопрос: в состоянии ли французские ВВС «подвергнуть бомбардировке из Сирии нефтепромыслы и нефтеперерабатывающие заводы на Кавказе»?
На французские инициативы тут же отреагировали англичане. Один из первых британских документов, составленный в рамках аналогичного проекта, датирован 31 октября 1939 года. В нем подчеркивалась «уязвимость советских нефтяных источников — Баку, Майкопа и Грозного».
Бакинская нефтяная промышленность давала в то время до 75 % всей отечественной нефти, в том числе более 90 % технических масел, 80 % бензина и около 90 % керосина. Поэтому автор документа (оставшийся неизвестным) и утверждавший, что «если уничтожить русские нефтепромыслы на Кавказе, нефти лишится не только Россия, но и любой союзник России, который надеется получить ее у этой страны», был недалек от истины не только тогда, но и, судя по событиям последних 15 лет, в наше время.
С началом советско-финской войны Англия и Франция активизировали свои приготовления к войне против СССР. В январе 1940 года английское посольство в Москве сообщило в Лондон, что «акция на Кавказе может поставить Россию на колени в кратчайшие сроки», поскольку уничтожение кавказских нефтепромыслов нанесет СССР «нокаутирующий удар». В середине января того же года секретарь французского МИДа Леже сообщил американскому послу, что премьер-министр Даладье предложил отправить в Черное море эскадру для блокады советских морских коммуникаций и бомбардировки Батуми, а также настаивал на атаках с воздуха бакинских нефтяных скважин. При этом Леже заявил послу Буллиту: «Франция не станет разрывать дипломатических отношений с СССР или объявлять ему войну, но она уничтожит его, при необходимости, с помощью пушек».
Удивительное по своей наглости заявление, если вспомнить, что менее чем через год сама Франция в короткий срок буквально рухнула под натиском гитлеровской армии!
К подготовке воздушных ударов по СССР Англия и Франция подключили своих единомышленников — правительства Турции и Ирана. Турция согласилась предоставить англо-французским войскам свои аэродромы и порты в восточной части страны, а иранский министр обороны А. Нахджаван выразил «готовность пожертвовать половину бомбардировочной авиации Ирана ради разрушения или повреждения Баку».
В начале февраля 1940 года вопросы подготовки нападения на советские нефтепромыслы обсуждались на заседании английского военного кабинета, который пришел к выводу, что успешное осуществление акции «может основательно парализовать советскую экономику, включая сельское хозяйство». Это значит, что англичане рассчитывали вызвать в СССР голод!
В одном из документов французского генштаба отмечено, что операция против кавказских нефтепромыслов «потрясет советскую власть», а генерал Шардиньи, занимавший пост начальника французской миссии в Тбилиси, заявил в своем докладе, что «важность разрушительной операции против Баку оправдывает любой риск».
Отчетливо видно, что во Франции и Англии планы нападения на СССР разрабатывались синхронно. В конце февраля был подготовлен документ, в котором содержались уже конкретные расчеты сил и средств, необходимых для нанесения удара по Баку, Поти и Батуми. Начались англо-французские переговоры по этому вопросу.
В марте 1940 года английский комитет начальников штабов представил правительству доклад под названием «Последствия военных действий против России в 1940 году». В докладе рассматривались три варианта ударов по южным районам СССР: «Во-первых, нападением с воздуха, во-вторых, действиями военно-морских сил на Черном море и, наконец, действиями турецких сухопутных сил из Восточной Анатолии». Там же указывалось, что «уничтожение основных нефтеперерабатывающих заводов может быть достигнуто в течение нескольких недель силами трех бомбардировочных эскадрилий, если они к концу апреля будут готовы к действию с баз в Северном Ираке или Сирии». Предусматривалась также и возможность привлечения к акции Ирана. В этом случае предполагалось «использовать Тегеран как передовой аэродром». Авторы доклада цинично констатировали, что «бомбежка на Кавказе, безусловно, вызовет значительные потери среди мирного населения».
Подписание советско-финского договора не повлияло на свертывание акции. Напротив, планирование агрессии активизировалось. В начале апреля 1940 года было сделано минимум два разведывательных облета советской территории английским самолетом-разведчиком, вылетавшим из Ирака. На высоте 7000 метров разведчик сделал несколько кругов над Баку и произвел фотосъемку. Через четыре дня этот же самолет сфотографировал нефтеперегонные заводы в Батуми, где был обстрелян зенитками.
Положение на южных границах СССР складывалось очень серьезное, но скрыть подготовку такой широкомасштабной операции очень трудно, сведения о ней дошли до советского руководства и были приняты ответные меры. Уже в феврале 1940 года шесть авиационных полков тяжелых бомбардировщиков ДБ-3 по 63 машины в каждом были готовы нанести удары по стоянкам кораблей, портам, казармам и аэродромам на территориях Турции, Сирии, Ливана, Ирака, Палестины, Египта и на Кипре. Самый дальний и поэтому сложный объект — Суэцкий канал (!) — должна была бомбить 1-я эскадрилья 21-го бомбардировочного полка авиации дальнего действия (АДД). Вот такой готовился «наш ответ Чемберлену» и Даладье!
Англо-французская атака на СССР ориентировочно планировалась на конец мая — начало июня 1940 года, но 10 мая немецкие войска начали наступление на Западном фронте и теперь, зная ход событий и даты, можно понять если не все, то многое!
Немцы не оккупировали всю Францию, оккупационный режим поначалу был достаточно «мягкий», английским и части французских войск дали возможность эвакуироваться в Англию. И ровно через год после начала немецкого наступления в Англию прилетает якобы Рудольф Гесс!
Теперь можно хотя бы предположить причины английской секретности в отношении «дела Гесса». Двойник привез англичанам не только предложение руководства Рейха о мире или перемирии — еще он привез предложение начать совместную войну против СССР с учетом разработанной в Лондоне и Париже операции на Кавказе, о подготовке которой немцы знали, наверное, абсолютно все!
Так же теперь понятно, какую «трехчасовую речь» говорил пленный — он цитировал подробности англо-французского плана атаки Кавказа с точки зрения Берлина, предлагая использовать для этого французский флот, находившийся в Тулоне, и разоруженную немцами французскую армию, которая перейдет под германское командование. Лондону при этом предлагалось либо присоединиться к операции, либо принять твердый нейтралитет, что обязательно будет учтено в Берлине в будущем, после разгрома СССР.
Теперь можно понять, почему немцы не оккупировали южную часть Франции, создав там марионеточное правительство со столицей в городе Виши. В Берлине рассчитывали, что если англичане согласятся поддержать Германию или хотя бы примут нейтралитет, то французское правительство в Виши подпишет договор о военном союзе с Рейхом. После этого в распоряжении германского командования окажутся армия и флот Франции, вдобавок со всеми французскими колониями и подмандатными территориями, в том числе и Сирия, откуда можно, согласно англо-французскому плану, нанести удар по Баку и Батуми.
Но вернемся в май 1941, в Англию. Выучить наизусть трехчасовую речь невозможно, наверное, даже под гипнозом, тем более, если оратор в жизни никогда не читал никаких речей. Поэтому двойник путался практически во всем — от различных цифр, показывающих объемы, производства и прочего, до экономического и политического как внутреннего, так и мирового положения. Поэтому Киркпатрик и доложил в Лондон, что Гесс плохо разбирается в экономике и политике, что более подтверждало версию о прибытии в Англию лишь двойника заместителя Гитлера Рудольфа Гесса!
Киркпатрик еще два раза встречался с пленным. Последняя встреча состоялась 15 мая, 16-го немца перевели в Лондон, в Тауэр. Все эти события не могли пройти мимо внимания советской разведки, и уже 18 мая Ким Филби послал в Москву донесение о том, что он узнал о Гессе от своего друга, Тома Дюпре, заместителя руководителя департамента печати МИД. В нем говорилось, что, несмотря на официальное опровержение факта, Гесса навестили Бивербрук и Иден. Также сообщалось, что «Гесс считает, что в Британии существует мощная партия, противостоящая Черчиллю, которая выступает за мир; прибытие Гесса… даст ей мощный стимул».
16 мая Черчилль написал в МИД.Кадогану: «Пожалуйста, составьте обстоятельное резюме по разговорной части трех бесед (Киркпатрика. — А.П.) с Гессом, особо выделяя пункты, упоминаемые мной в подготовленном, но не сделанном заявлении. Я отправлю его президенту Рузвельту с сопроводительной телеграммой».
Итак, о предложениях Германии узнали и в Вашингтоне, но и там никакой видимой реакции на происшедшие события не последовало. А ведь в Англии могли бы использовать прилет и пленение Гесса, второго лица в гитлеровском Рейхе, хотя бы в целях пропаганды.
Например: в окружении Гитлера начинают понимать, что война с могучей Британской империей неизбежно приведет Германию к поражению. Народу же великой морской державы должно быть известно, что задолго до гибели корабля это первыми начинают чувствовать крысы, которые и бегут с него первыми!
Подобное сравнение могло еще более поднять боевой дух английского народа, который и после Дюнкерка его не утратил, доказательством чего служит воздушная «битва за Англию» — несмотря на огромные разрушения и потери среди населения, даже разговоры о мире с Гитлером простые британцы приравнивали к измене королю и стране!
13 мая, как только Лондон оповестил весь мир о том, что в Англии находится заместитель Гитлера Рудольф Гесс, руководство Третьего рейха уже приготовило объяснения этого события.
«Гесс попал под влияние гипнотизеров», — заявил Риббентроп на встрече с Муссолини.
А радио Мюнхена прямо заявило: «Гесс, по-видимому, находился в состоянии галлюцинации, в результате чего он решил, что сможет добиться взаимопонимания между Англией и Германией».
Одновременно в Рейхе были проведены аресты некоторых лиц, так или иначе связанных с Гессом. Астролог Карл Краффт, Альбрехт Хаусхофер, адъютант Гесса майор Пинч, шофер и охранник, сопровождавшие его в Аугсбург, попали в Гестапо, но потом все были отпущены, пробыв под стражей от трех дней (Пинч, шофер и охранник) до полутора месяцев (Краффт и Хаусхофер-младший). Позже Альбрехт сказал матери, что обращались с ним «исключительно достойно».
Не были арестованы, ни тем более «превращены в отбивную» ни профессор Хаусхофер, ни жена Гесса Эльза, которых Геббельс назвал в своем дневнике «духами зла». Эльза получила за мужа пенсию, равную пенсии государственного министра, не тронули Вилли Мессершмитта, Гельмута Кадена и многих других.
Эти факты при учете нарочитой искренности переживаний Гитлера по поводу потери своего заместителя, а также присущей ему безотчетной мстительности, свидетельствуют о том, что он был в курсе миссии Гесса. «Помутнение разума», астрология и прочее было призвано замаскировать мотив полета в Англию двойника Гесса!
Да, в Англию прибыл двойник Гесса, и англичане быстро поняли это, возможно, в течение менее суток после его приземления. Первым это быстро мог понять герцог Гамильтон даже в том случае, если немец был идеально подготовлен и был абсолютной копией Гесса — полковник ВВС и командующий сектором ПВО Глазго-Эдинбург должен был неплохо разбираться в пилотировании. Не случайно он после первой встречи с пленным ездил на место падения самолета — герцог-летчик лично хотел убедиться, что самолет при неумелом пилотаже сорвался в штопор (люди, долго связанные с авиацией, достаточно легко могут отличить по расположению обломков, был ли удар о землю с пикирования или при штопоре).
Убедившись, что самолет разбился при штопоре и зная, что начавший летать еще в Первую мировую войну Гесс не мог допустить срыва самолета в штопор при выброске с парашютом, Гамильтон должен был заподозрить неладное. Возможно, к этой поездке его как раз и побудили слова пленного «меня этому не учили» — и герцог, осмотрев обломки самолета взглядом летчика-профессионала, понял все!
Он бросается звонить в Лондон, но потом наверняка соображает, что о прилете Гесса сказать по телефону можно, а вот о подозрениях насчет двойника необходимо доложить лично — разговор об этом по телефону может быть подслушан!
Гамильтон срочно вылетает в Лондон на истребителе «Харрикейн», но из-за неполадки в моторе был вынужден приземлиться, не долетев до цели. Лишь около 24.00 11 мая он оказывается в резиденции Черчилля в Дичли-Холл. Его проводили в столовую, где, по английскому обычаю, сидели мужчины с сигарами и слушали Черчилля, увлеченно что-то рассказывающего. Увидев герцога, Черчилль воскликнул: «А теперь расскажите нам вашу забавную историю»!
Премьер-министр явно считал, что Гамильтон повторит рассказ о прилете Гесса, но герцог сказал, что необходимо поговорить с ним наедине. Потом, по словам Гамильтона, «все мужчины удалились, остался лишь премьер-министр и министр авиации, оказавшийся в числе гостей».
Министр авиации наверняка остался по знаку Черчилля, ведь Гамильтон — полковник ВВС и командует сектором ПВО — премьер решил, что герцог хочет сообщить нечто важное в отношении авиации.
Тогда Гамильтон и рассказал свою историю — так сказано у английских историков. Черчилль, как вспоминал позже герцог, «был ошеломлен». По словам Джеймса Дугласа-Гамильтона, Черчилль с пристрастием допытывался у герцога: «Не хотите ли вы сказать, что у нас в руках находится заместитель фюрера Германии?». Герцог ответил утвердительно и предъявил фотографии из бумажника Гесса.
Правдой в этом эпизоде является только то, что Черчилль действительно был ошеломлен, когда Гамильтон высказал свои подозрения про двойника. С этого все и началось — к проверке версии герцога мгновенно подключилась спецслужба, и ее профессионалам не понадобилось много времени, чтобы понять, что настоящим Гессом в Англии даже «не пахнет»!
Не случайно на следующий день на Даунинг-стрит шла речь о медицинском осмотре пленного — английская разведка должна была знать о ранениях и операциях Гесса, и врачи наверняка не обнаружили шрамов. Ранее о неумелом пилотаже рассказал Черчиллю и на Даунинг-стрит профессиональный летчик герцог Гамильтон, он понял, что неплохой пилот Гесс не мог допустить таких ошибок. Он же, как командир сектора ПВО, должен был вспомнить первый доклад с РЛС о «трех и более целях» и уходящую позже на восток еще одну цель. Затем спецслужба должна была сопоставить рассказ пилота о его сменах курса перед выброской с парашютом, подтвержденных данными звукового наблюдения средств ПВО, и наличием в кабине «мессера» радиокомпаса. Тут же стало понятно, что самолет наводили на поместье Гамильтона по радиомаяку с земли, а к побережью Шотландии он шел в сопровождении самолетов прикрытия!
На опознание срочно вылетает Киркпатрик, который в ходе трехчасовой речи пленного заметил, что тот плохо разбирается в германской стратегии, т. е. во внешней и внутренней политике, и в производстве, т. е. в экономике. Заместитель же фюрера, тем более ученик основателя геополитики Хаусхофера, должен был достаточно осведомлен как о политике Рейха, так и о мировой. А уж в экономике Гесс, сын коммерсанта, окончивший Высшую коммерческую школу в Швейцарии и опять же ученик Хаусхофера, должен был разбираться неплохо!
Уже вечером 12 мая руководитель английской спецслужбы Мензис доложил Черчиллю о том, что подозрения герцога Гамильтона подтвердились — это не Гесс, а его двойник!
Одновременно Мензис мог сказать, что, судя по всему, Гитлер «этой копией Гесса предлагает Англии еще непонятную нам игру. Чтобы понять, что за всем этим кроется, необходимо подыграть немцам — пусть они считают, что мы поверили в прилет Гесса!».
Еще Мензис должен был сообщить Черчиллю, что, судя по радиомаяку, эта неслыханная и пока непонятная операция германской разведки проводится с помощью нацистской агентуры, находящейся на острове. Поэтому не исключено, что немецкая разведка осуществляет с ее помощью скрытый контроль операции, по мере сил отслеживая все события вокруг этого «Гесса».
Умен был сэр Уинстон Черчилль, и хитер — не случайно многие называли его «старой лисой». Он дает английской разведке «добро» на «игру» с немцами, которая началась уже 13 мая, когда английское радио на весь мир заявило, что в Британию прилетел Гесс.
Но сообщение лондонского радио для немцев еще не доказательство того, что все идет по плану. Необходимо сделать так, чтобы и немецкая агентура удостоверилась в этом и сообщила в Берлин об успешном ходе операции.
Любопытную историю поведал в свое время английским исследователям отставной майор авиации Фрэнк Дей. Он в то время был молодым курсантом и учился летать на «Спитфайрах» близ Тернхауса, т. е. почти там же, где приземлился двойник. 12 мая Дей совершил свой первый самостоятельный полет на «Спитфайре». Гордый своим достижением, он записал об этом в летном журнале. На другой день, 13 мая, он и еще пятеро молодых пилотов его курса получили распоряжение явиться в Тернхаус, где сказали, что им предстоит стоять в карауле; после чего (не выдав оружия!) их отвезли на небольшое расстояние в большой дом в викторианском стиле. За парадной дверью была винтовая лестница, они поднялись по ней. Там Дея и еще одного курсанта попросили встать у средней из трех дверей, выходивших на площадку. Вскоре по лестнице в сопровождении двух мужчин в защитной форме поднялся высокий немецкий офицер, одетый в мундир и летную кожаную куртку, и скрылся за дверью, у которой стоял Дей. Один из сопровождавших тоже вошел вместе с немцем. За дверью Дей увидел прихожую, из которой открывался вид на просторную гостиную с мягкими креслами и тахтой. Второй сопровождающий остался снаружи с бумажным пакетом. Как выяснил Дей, в нем были «пилюли», привезенные немцем. Минут через пять по лестнице поднялся высший чин ВВС, с ним был человек в штатском, оба также скрылись за дверью. От прислуги Дей узнал, что офицера ВВС называют «герцог»; «теперь я понимаю, — добавил отставной майор, — что это был Гамильтон». Поздно вечером всех курсантов отвезли обратно в Тернхаус. Когда же на другой день в офицерской столовой, гудевшей от слухов, Дея спросили, не видел ли он Гесса, он ответил: 9 «Секунд тридцать».
В это время Гесс должен был находиться в госпитале Бьюкенен к северу от Глазго. Его перевели туда к вечеру 11 мая, и он оставался там до перевода в Лондон, т. е. до 16 мая.
К тому же известно, что прилетевший в Англию немец, как и положено пилотам Люфтваффе, был одет в летный комбинезон, а не в офицерский мундир и кожаную куртку. В немецкий мундир его одели англичане, чтобы молодые курсанты сразу поняли, что перед ними немецкий летчик, которого изображал загримированный «под Гесса» сотрудник английской спецслужбы. Оружия же курсантам не выдали, никто не напомнил о сохранении тайны, но зато сообщили, что немец привез с собой «пилюли», т. е. лекарства. Так же им сообщили, что здесь присутствует герцог, которого Дей, судя по его рассказу, в лицо не знал.
В подобных ситуациях охрана вооружена и осуществляется силами спецслужбы, которая не допустит никаких разговоров о происходящем. Здесь же курсантам сообщили разные сведения, и они лично видели, что с Гессом находится высший чин ВВС, причем герцог, и какой-то штатский!
Зато на следующий день не только в офицерской столовой и не только в училище, но и во всей округе знали, что здесь находится нацист Гесс, с ним герцог Гамильтон и еще кто-то, наверняка некая «шишка» из Лондона. Этого нациста герцог и человек из Лондона допрашивают в том шикарном доме…
Вот и все — такого спектакля с обязательной утечкой информации, разыгранного британской спецслужбой, было достаточно, чтобы в Берлине узнали, что англичане поверили в прилет настоящего Гесса. Допрашивать его могли бы и в тюрьме, а вот переговоры лучше проводить в нормальной обстановке — следовательно, операция идет строго по плану.
Также не случайно в Англии начали циркулировать слухи о встрече с Гессом Черчилля и других должностных лиц империи — эти слухи распустила английская спецслужба, чтобы «подыграть» немцам, и о которых нацистская агентура наверняка сообщила в рейх.
Однако операция с двойником немцам была необходима только на срок максимум в месяц-другой, дальше «мавр» был не нужен. Явно не случайно его карманы были набиты различными лекарствами и, как двойник заявил осматривавшим его врачам, он проходит шестинедельный курс лечения и должен иметь их при себе.
Но англичане могли изъять лекарства и проверить каждую таблетку, после чего поняли, что операция действительно была рассчитана максимум на шесть недель — прием одной из таблеток привел бы к летальному исходу.
Такой способ ликвидации двойника примитивен и ненадежен, поэтому немцы поступили хитрее — они предусмотрели, что англичане могут изъять и заменить лекарства, поэтому ввели в их состав природные или синтетические наркотические вещества, при отсутствии которых у двойника могло начаться что-то вроде наркотической «ломки». Эта «ломка» должна была привести его если не к смерти, то к тяжелейшему и необратимому психическому расстройству. Отсюда следует, что двойника еще до вылета в Англию должны были, как говорят сейчас, «посадить на иглу» (а ведь шприц у него нашли при обыске!), либо приучить к наркотикам в таблетках или порошках.
Опираясь на указ Черчилля об отношении к Гессу, военное министерство подыскало подходящий для его содержания загородный дом, называвшийся Митчетт-Плейс, близ военного городка Олдершот в Суррее. Пленный получил кодовое обозначение «Z», дом и прилегающая к нему территория — «лагерь Z». Пока готовились комнаты, устанавливалась охрана и микрофоны подслушивания, Черчилль распорядился перевести пленного в Тауэр, историческую королевскую тюрьму Лондона.
Продержав там немца несколько дней, 20 мая его перевозят в Митчетт-Плейс, и уже на следующее утро его поведение стало неадекватным. Он едва прикоснулся к завтраку, заявив, что еда отравлена, в последующем пленному стало казаться, что офицеры охраны замышляют убить его. Спустя шесть дней после прибытия в Митчетт-Плейс он сделал длинное письменное заявление, где утверждал, что здесь он «получает еду и лекарства с примесью чего-то, что оказывает сильное воздействие на мозг и нервы» и описал симптомы. Описание походит на эффект действия амфетамина с последующими симптомами воздержания.
Похоже, что начиналась «ломка», пик которой пришелся на 28 мая, т. к. на следующий день военный врач полковник Грем, назначенный следить за состоянием пленного, сказал начальнику охраны полковнику Скотту, что, по его мнению, «Z явно находится за границей, отделяющей психическую неуравновешенность от психической патологии». После этого Скотт позвонил «наверх», объяснил ситуацию, и через два-три часа ему сообщили, что в помощь Грему будет направлен психиатр.
В те годы не знали о героине, ЛСД и прочих сильнодействующих наркотиках, сама же наркомания не имела такого распространения, как сейчас. Поэтому тогда даже не каждый врач-психиатр знал, что такое «наркотическая зависимость» и «ломка», но надо отдать должное английским военным врачам — они поняли, что происходит с «Z».
Однако английские исследователи упорно отстаивают официальную английскую версию, что психологический срыв произошел у «Z» из-за известия о гибели 27 мая линкора «Бисмарк», хотя приказ Черчилля предписывал лишить его получения любой информации. Неужели кто-то осмелился нарушить приказ премьер-министра?
В ночь накануне «нервного срыва» близ Лондона были сброшены немецкие парашютисты с заданием: ликвидировать пленного. Слабость подготовки и отсутствие профессионализма позволяют предположить, что они были подосланы с единственной целью — подкрепить утверждение Гитлера, что Гесс летел без его ведома. Этот факт, согласно английским законам, не подлежит рассекречиванию никогда, т. к. на парашютистах была гражданская одежда, их судили и казнили как шпионов. Об этой неудачной попытке рассказал в 1979 году полковник Джон Мак-Коуен, который в 1941 году был майором при вице-маршале авиации Ли Мэллори, командовавшем 11-й истребительной авиагруппой.
В ночь с 27 на 28 мая Мэллори вызвал майора и сказал ему, что перехвачено зашифрованное сообщение о том, что в ночь на 28-е, под прикрытием бомбового налета, будут сброшены парашютисты. Их цель — убить Гесса. Самым интересным было то, что у Мак-Коуена по неизвестной причине создалось впечатление, что предупреждение, полученное службой радиоперехвата, было адресовано лично Ли Мэллори, и его отправителем был Вилли Мессершмитт!
Второй раз в передаче англичанам информации о Гессе упоминается глава германского авиаконцерна Вилли Мессершмитт. Неужели он, фюрер военной экономики рейха, работал на английскую разведку еще с начала войны? Вряд ли, здесь, возможно, другое…
О заявке Гесса на полет в Норвегию, поданной на аэродром Аугсбурга заранее, некий английский агент, работавший на заводе Мессершмитта, узнать мог. О такой заявке могут знать следующие лица: телефонист (если заявка делалась по телефону), руководитель полетов, диспетчеры, авиатехники, начальник охраны, руководители некоторых заводских служб. Число таких людей может достигать десяти-пятнадцати человек, а ведь у них есть еще друзья и родственники, общее количество знавших о полете может превысить полсотни. Так что кандидатура Вилли Мессершмитта в качестве информатора отпадает как маловероятная — это могли сделать многие другие.
Но о выброске парашютистов для убийства «изменника Гесса» в Аугсбурге знать никак не могли, спецгруппы не вылетают на задание по предварительной заявке с заводских аэродромов, находящихся в глубоком тылу. Однако существует вероятность того, что в обоих случаях информация шла от агента-двойника, работавшего под контролем СД. Он вполне мог жить и работать в Аугсбурге, где его и задействовали для передачи сведений о парашютистах, которых практически без подготовки послали на верную смерть как раз тогда, когда у «Z» был самый пик «ломки».
Немцы знали, когда у двойника, лишенного наркотиков, начнется «ломка»! Их расчет был прост до гениальности: получив донесение о выброске группы для ликвидации «Гесса» прямо в пик «ломки», англичане усилят его охрану, которая должна заметить, что пленному явно плохо и, не желая его потерять, займутся лечением. Врачи обязательно введут (дадут) ему что-то, что нельзя применять ни в коем случае. В результате спасительное лекарство превратится в яд и операция «Двойник» на этом завершится. Все будут считать, что Гесс умер в английском плену, и теперь его никто и никогда не будет искать…
Но организм двойника самостоятельно, без всякой помощи, выдержал критическую фазу «ломки», врачи занялись им лишь на следующий день и, хотя его психика явно пострадала, психического заболевания в тяжелой форме он не получил — скорее, в пределах средней тяжести.
Немцы могли предусмотреть и вариант с полной потерей рассудка, рассчитывая, что психика при «ломке» расстроится окончательно. Тогда двойника отправят в психиатрическую больницу навечно и никого уже не заинтересуют его заявления и рассказы. В этом случае все заявления германского руководства об «испорченной психике» Гесса будут выглядеть чистой правдой…
Теперь, на основании различных, другими исследователями не учтенных из-за кажущейся незначительности, фактов, можно с уверенностью сказать, что вечером 10 мая 1941 года в Англию прилетел не заместитель Гитлера Рудольф Гесс, а его двойник, которого подготовили для этой роли не очень уж тщательно.
Кем же был этот человек в действительности, где его нашли, как и кто занимался его подготовкой на недолгую, по плану немцев, роль Гесса, но которую ему пришлось играть всю свою долгую жизнь до самой смерти и даже после нее?
Нашли его фотографию люди Гейдриха в архивах полиции, гестапо или СД, возможно, похожих на Гесса людей было даже несколько, минимум двое. Выбрали, естественно, наиболее похожего, других (другого) могли держать в резерве на всякий случай, после прибытия лжеГесса в Англию их (его) уничтожили.
Но если фото двойника нашли в архивах министерства внутренних дел, то это означает, что он мог находиться в тюрьме или, что более вероятно, в концлагере.
Косвенным подтверждением этого может служить следующее: Гесс, как и Гитлер, был вегетарианцем, а двойник после приземления, по наблюдениям англичан, с жадностью буквально «пожирал» все подряд, чем бы англичане его не кормили. Население Германии не испытывало голода, а вот заключенных в тюрьмах и особенно в концлагерях кормили плохо, они часто находились на грани дистрофии. При росте 182 см двойник весил 65 кг и выглядел очень тощим. Гесс же на всех фотоснимках до 1941 года примерно при таком же росте имеет вполне нормальное телосложение.
Отсюда следует, что пилот на допросе сказал правду: он действительно не мог при выброске преодолеть набегающий поток воздуха — ему не хватило на это сил из-за ослабленного от постоянного недоедания организма. Это подтверждает предположение о том, что ранее он мог находиться в концлагере.
Отдельно надо сказать о вегетарианстве Гесса. В этом он явно подражал Гитлеру, но Гесс был пилот и летал достаточно часто, энергетические же затраты организма летчика огромны, а на овощах и фруктах далеко не улетишь. Следовательно, Гесс был вегетарианцем только на официальных приемах-обедах, дома же он ел мясную пищу. Удивительно, но подтверждение этому появилось только весной 2005 года — в СМИ промелькнула короткая заметка о том, что в присутствии Гитлера Гесс питался исключительно салатами, но когда возвращался домой, то требовал от своей жены Эльзы подать на стол хорошо прожаренных бифштексов!
Далее. Гесс был воспитан в аристократическом духе, он внимательно следил за своим внешним видом, два раза в день менял рубашки. Двойник с самого начала плена относился к своему внешнему виду равнодушно, находясь же позже в тюрьме Шпандау, он довольно часто буквально «зарастал грязью».
Можно, конечно, объяснить такое поведение «потрясением от плена и тюрьмы и помутнением психики», что частично будет правдой, но при исследовании таких загадок истории все-таки необходимо учитывать и такие, внешне незначительные, подробности.
Похоже, двойник не принадлежал к так называемому «культурному слою» общества, скорее, к «простонародью». Но этот человек, судя по его трехчасовой речи после прибытия в Англию, достаточно хорошо владел английским языком, что для простого немца в те годы было редкостью. Даже в наше время, при наличии различных методик преподавания иностранных языков, выучить английский язык примерно, за полгода так, как знал его двойник, невозможно, наверное, даже под гипнозом. Такое знание языка возможно только при длительной, в годы, практике, а где мог в то время длительное время практиковаться в английском языке простой немец в возрасте примерно сорока пяти лет?
Хотя бы рядовым работником немецкого посольства, консульства или торгпредства он быть не мог — спецслужбы «стран пребывания» всегда имеют фотографии всех без исключения членов иностранных представительств. Поэтому кто-нибудь мог обратить внимание на внешнее сходство, например, охранника консульства и заместителя Гитлера Рудольфа Гесса.
Членом экипажа гражданского самолета, летавшего на международных авиалиниях, двойник тоже быть не мог — гражданская, тем более международная, авиация тогда была развита очень слабо, летчиков ГВФ было сравнительно немного и они всегда были «на виду», поэтому сходство с Гессом могли бы заметить.
А вот моряком немецкого торгового флота двойник вполне мог быть! Не матросом, они не очень сильны в иностранных языках. Не мог он быть капитаном, помощником, штурманом — командный состав торгового судна может владеть английским языком, но они общаются в иностранных портах с большим количеством людей из портовой администрации. Так что сходство кого-то из командного состава немецкого судна с Гессом также могли заметить.
Еще на торговом корабле владеть английским языком может… судовой радист! Большая часть мирового торгового флота тех времен принадлежала Британии, английский язык господствовал и в эфире. Хотя голосовая (через микрофон) морская связь была тогда редкостью, радиосообщения передавались «ключом» (азбукой Морзе) в абсолютном большинстве случаев по-английски. Судовой же радист должен мгновенно понять смысл принятой радиограммы или, если потребуется, мгновенно «отстучать» ее, желательно на общепринятом среди морских радистов языке — т. е. по-английски!
Вдобавок судовой радист считается в морской иерархии средним составом — между офицерами и матросами. Поэтому в иностранных портах особого внимания радист не привлекает, с представителями портовой администрации не общается, т. к. по прибытию в чужой порт радиорубка опечатывается.
За какие грехи радист германского торгового флота мог попасть в концлагерь? На антифашиста двойник не похож, хотя в Гестапо «и не таких ломали» пытками. Однако английские врачи не заметили на теле двойника никаких следов физического воздействия, поэтому «борец с гитлеровским режимом» отпадает. Но попасть в концлагерь можно было и за уголовное преступление, например, за… контрабанду наркотиков!
Наркотики и наркоманию законы гитлеровского рейха запрещали, «арийская раса» должна быть здоровой и, защищая немцев от этой заразы, даже нацисты поступали абсолютно правильно!
Радист торгового флота мог не только заниматься контрабандой наркотиков, но и сам стать наркоманом, на этом его, наверное, и поймали. Теперь можно понять, почему у него была тяжелейшая «ломка» — двойник, похоже, был наркоманом «со стажем».
Но перед кризисной фазой «ломки» нарушение режима содержания пленного все же произошло: офицеры охраны не удержались и со злорадством сообщили «Гессу», что королевский флот потопил гордость ВМФ Рейха — линкор «Бисмарк». (О том, что несколькими днями раньше «Бисмарк» в клочья разнес гордость военно-морского флота его величества — линейный крейсер «Худ» — офицеры, естественно, умолчали.)
Английские исследователи заметили, что «нервный срыв» пленного, возможно, был спровоцирован известием о гибели «Бисмарка», но причина могла быть не патриотическая, а сугубо личная — на линкоре мог служить кто-то из родственников двойника, например, сын!
Пленный сразу понял, что сын погиб — он должен был знать, в какой боевой части (БЧ) линкора тот служил. Все моряки прекрасно знают, что для тех, чей боевой пост находится внутри корабля, да еще ниже ватерлинии, шансов спастись мало, а его сын мог находиться где-то глубоко внутри корпуса, однако возможна и другая версия.
Сын радиста тоже стать радистом, а в немецком флоте еще со времен кайзера в военно-морском уставе было записано, что моряк, связанный по службе с шифрами, в плен к врагу попасть не должен, а обязан погибнуть вместе с кораблем и с шифровальными книгами, имевшими свинцовые переплеты.
Двойник как немецкий морской радист должен был знать это положение германского военно-морского устава, поэтому он сразу понял, что сын погиб, но то, что он служил именно на «Бисмарке», было лишь роковым совпадением. Но нельзя исключить и не случайность — в «Аненербе» умели учитывать даже мельчайшие детали операций, тем более имеющих колоссальное значение для будущего Рейха. Ведь чем меньше родственников будет у двойника, тем лучше для настоящего Гесса!
От такого известия, как гибель единственного сына, случалось, сходили с ума и здоровые люди, а не только наркоманы, чья психика и так испорчена. Психика же двойника хотя и повредилась из-за «ломки» и личного горя, но не окончательно, английские врачи приложили все свое умение для лечения пленного и смогли не допустить полной потери рассудка. ЛжеГесс был нужен английской спецслужбе, она все же надеялась узнать через него хоть что-нибудь о настоящем Гессе.
Англичане терялись в догадках, что скрывается за такой, не имеющей аналогов в истории мировых разведок, операции немцев. Черчилль не сообщил о двойнике даже Рузвельту, тот так и не узнал об этом. Сменивший Рузвельта на посту президента США Гарри Трумэн об этом узнал только во время Нюрнбергского процесса.
Он начался 20 ноября 1945 года. Среди подсудимых был и привезенный из Англии Рудольф Гесс. Его поведение на процессе выглядело настолько странным, что присутствовавший в Нюрнберге глава американской разведки Аллен Даллес заподозрил неладное. Он пригласил к себе на обед сотрудничавшего с ним доктора Д. Юэн Кейрона из Канады. Этот доктор был первым, кто предложил использовать для контроля над человеческой психикой конвульсивную электрошоковую терапию и наркотики.
Во время обеда Даллес под строжайшим секретом сообщил Кейрону, что имеет все основания предполагать, что Гесс по приказу Черчилля был тайно казнен, а человек на скамье подсудимых, выдающий себя за Гесса, является самозванцем. Есть простой способ проверить это, продолжал Даллес: у настоящего Гесса на левом легком должен быть шрам от ранения, полученного в Первую мировую войну, и доктор Кейрон может это проверить во время допроса. Кейрон согласился, но сделать проверку не смог, так как подсудимый был прикован наручниками к своему охраннику, который заявил, что снять наручники не имеет права. Доктор не стал настаивать и очень возможно, что охранником был англичанин из спецслужбы.
Опытный разведчик Даллес в результате личного наблюдения поведения подсудимого Гесса заподозрил подмену и Кейрон наверняка был не единственным, с кем он поделился своими подозрениями. О Гессе допытывались и у Розенберга, спрашивали, узнал ли его Гесс, и было ли, на его взгляд, в его поведении нечто странное по сравнению с тем, каким он Гесса помнил.
Ответ Розенберга, к сожалению, неизвестен, но Даллес наверняка сообщил о своих подозрениях Трумэну, президент же мог направить тайный запрос в Лондон. Оттуда теперь вынуждены были сказать союзнику правду — и к расследованию исчезновения настоящего Гесса подключилась и американская разведка.
А что и когда узнала наша разведка и сам Сталин? Невероятно, но в Москве могли знать о двойнике уже к осени 1944 года!
В октябре того года в Москве с рабочим визитом находился Черчилль. Когда во время обеда в Кремле Сталин завел разговор о Гессе, Черчилль сказал, что Гесс «совершенно помешался», и для пущей важности добавил, что его отношения с Гитлером были, вероятно, из области патологии.
Сталин внимательно выслушал ответ, поднял бокал и предложил тост за… английскую разведку! Черчилль был изумлен. «Которая заманила Гесса в Англию, — продолжил Сталин, — он не смог бы приземлиться без сигналов. За всем этим должна была стоять секретная служба».
Черчилль возразил: британское правительство о полете заранее ничего не знало. На что Сталин ответил, что русская разведка часто не информирует советское правительство о своих намерениях, пока работа не будет выполнена.
Сталин понял, что «старая лиса» Черчилль не желает разговаривать о Гессе, и решил немного поиздеваться над ним. Слова о приземлении и сигналах свидетельствуют, что наша разведка знала мельчайшие подробности прилета двойника. Мало того, в Москве сделали верное предположение, куда направился настоящий Гесс, к такому же выводу позже придут американцы, но в обеих разведках тогда не смогли додумать верную мысль до конца из-за недостатка необходимых данных, которые появятся сначала у советской разведки только в начале 1945 года…
Если Ким Филби уже через неделю после прилета «Гесса» отправил в Москву достаточно подробное донесение обо всех происходящих в связи с этим в Англии событиях, то в промежутке между маем 1941 и октябрем 1944 он мог узнать о двойнике очень многое. Большое количество различных деталей и позволили нашей разведке понять о «деле Гесса» еще больше. Такое вполне возможно, не случайно даже сейчас наша разведка держит в секрете очень многие из заданий, которые выполнял этот ныне уже ушедший в вечность легендарный разведчик!
Самое же поразительное, что в окружении Даллеса уже в дни Нюрнбергского процесса был специалист по контролю над человеческой психикой с помощью электрошока и наркотиков! Не с помощью ли подобных методов двойнику буквально «вбили» в сознание многие подробности жизни настоящего Гесса? Кто в рейхе мог сделать такое и как еще в конце тридцатых — начале сороковых годов?
Различные эксперименты над людьми гитлеровцы стали проводить, начиная со второй половины тридцатых годов. Сначала использовали немцев, осужденных на смерть как противников гитлеровского режима и уголовников, позже использовали военнопленных и мирных жителей из различных стран Европы.
Масштабы этих экспериментов были огромны, только военный преступник «доктор» Йозеф Менгеле виновен в гибели миллиона человек! Сколько людей погубили другие «экспериментаторы», можно только предполагать, и за всеми этими дьявольскими работами, вне всякого сомнения, стояла организация СС «Аненербе»!
О «Наследии предков» уже говорилось ранее, там же высказывалось предположение, что немцы использовали для изучения древних текстов способ, заключавшийся в проведении параллелей с современными знаниями, а также учитывались все возможные, кажущиеся несущественными, детали. К каким открытиям мог привести такой научный подход, необходимо показать удивительным примером.
В начале 30-х годов шведский авиаинженер Хенри Кьельсон в Тибете наблюдал, как тибетские монахи доставляли камни для строительства храма. Дотащив с помощью яка камень примерно в 1,5 метра диаметром до небольшой горизонтальной площадки, его свалили в яму глубиной 15 см, соответствующую размеру камня. Площадка находилась на расстоянии 100 метров от отвесной скалы высотой 400 метров, на вершине которой возводился храм.
В 63 метрах от ямы (инженер точно замерил все расстояния, полагая, что в этом заключается один из элементов последовавшего загадочного явления) стояли 19 музыкантов, а за ними 200 монахов, располагавшихся по радиальным линиям, по несколько человек на каждой. Угол между линиями составлял 5 градусов, причем в центре этого построения лежал камень.
У музыкантов было 13 больших барабанов весом по 150 кг трех различных размеров, подвешенных на деревянных перекладинах и обращенных звучащей поверхностью к яме с камнем. Между барабанами размещались в разных местах шесть больших металлических труб, тоже обращенных раструбами к яме. Около каждой трубы стояли по два музыканта, дующие в нее по очереди. По специальной команде весь этот оркестр начинал громко играть, а хор монахов подпевал в унисон. И вот, как рассказывал Хенри Кьельсон, через четыре минуты, когда звук достиг своего максимума, валун в яме стал сам собой раскачиваться и вдруг воспарил по параболе прямо на вершину 400-метровой скалы! Таким способом, согласно рассказу Хенри, монахи поднимали к строящемуся храму 5–6 огромных валунов каждый час!
Пусть не обижаются современные исследователи загадочных явлений, но еще в начале 30-х годов XX века их всех «переплюнул» швед Хенри Кьельсон, т. к. только авиаинженер мог понять, что при изучении нечто «из ряда вон выходящего» важна каждая мелочь в виде расстояний, углов, количества, веса и т. д. Все, кто связан с авиацией, обязаны знать, что в их работе нет мелочей, т. к. очень часто всякие «мелочи» оплачиваются жизнями летчиков и пассажиров.
Как и почему в начале 30-х годов шведский авиаинженер оказался в Тибете, неизвестно.
Западный мир в эти годы был поражен тяжелейшим экономическим кризисом, количество безработных в промышленно развитых странах исчислялось десятками миллионов человек, а для поездки в Тибет были нужны немалые средства. А не мог ли швед Хенри Кьельсон состоять в обществе СС «Аненербе»? Ведь нигде не сказано, что для членства в нем надо быть чистокровным немцем, быть же «истинным арийцем» было желательно, а шведы, согласно гитлеровской идеологии, принадлежали к арийской (нордической) расе!
Как видно из описания этого необычайного случая, авиаинженер замерил даже вес барабанов, но почему-то не указал количество радиальных линий и число монахов, стоящих на каждой из них.
Гранитный валун диаметром 1,5 метра имеет массу примерно 4 тонны, что сравнимо с полетным весом легкого истребителя времен второй мировой войны. Судя по описанию этого необычайного случая, для подъема камня использовался эффект звукового резонанса, причем главную роль могли играть неслышимые для человеческого уха инфра- или ультразвуковые колебания. Но расчеты пусть делают другие — верная или неверная, но какая-то дорожка к разгадке левитации (полету без крыльев) открылась. Слово за физиками, акустиками, математиками и прочими специалистами. Логическое же обоснование этого удивительного случая будет проделано позже. Но продолжим.
Этот авиаинженер мог быть шведом только по паспорту, в действительности же он вполне мог быть чистокровным немцем и «истинным арийцем». Для «Аненербе» было нежелательно, чтобы в английской колониальной Индии обращали внимание на повышенный интерес НСДАП и СС к тайнам Тибета.
На основе этого удивительного примера можно сделать предположение, что данные о создании в гитлеровской Германии необычных летательных аппаратов могут быть правдоподобными. В первую очередь это касается так называемого «диска Белонце», якобы совершившего первый полет 19 февраля 1945 года. Он имел убирающиеся шасси на коротких стойках, мог легко летать в любом направлении, развивал скорость свыше 2200 км/ч и достигал высоты порядка 15 тысяч метров. Правда, остается непонятным, как пилоты могли выдерживать высокие перегрузки, кислородную недостаточность и холод без специальных костюмов и гермошлемов, используемых в современной авиации для полетов на таких скоростях и высотах.
Как считают исследователи, работы по созданию этого аппарата начались в 1938 году. Если учесть, что от первых эскизов летательного аппарата до его первого полета проходит примерно 5–7 лет, то создание диска Белонце в этот срок укладывается.
Версий о конструкции двигателя диска было высказано много: от вертолетного и реактивного до использования антигравитации. Но если вспомнить подъем валуна в Тибете, то можно предположить, что двигатель диска создавал эффект резонанса так же, как и тибетские монахи. Разница только в расположении источника колебаний — в Тибете он был вне поднимаемого объекта, а в диске — внутри.
Одновременная разработка летательного аппарата и двигателя принципиально новых конструкций требует времени больше, чем создание нового аппарата с использованием уже известных принципов. Поэтому срок с начала 30-х годов до 19 февраля 1945 года вполне подходит для создания летательного аппарата абсолютно нового типа…
Вот примерно так и могли в «Аненербе» делать открытия, намного опережающие свое время!
Диск Белонце — это сложнейшее техническое устройство, однако человек, тем более его сознание, несоизмеримо сложнее, но гитлеровцы, возможно, и в воздействии на психику смогли достичь определенных успехов. Что и как они для этого использовали, сказать трудно, но нельзя ли попробовать установить, кто именно из гитлеровцев мог заниматься воздействием на человеческую психику?
Опыты над людьми считаются военными преступлениями, а те, кто их проводил лично или руководил — военными преступниками. Одни из таких «специалистов» погибли или были казнены, других осудили на различные сроки заключения, кое-кто бесследно исчез. Также исчезли почти все документы, касающиеся экспериментов над узниками, и имена многих преступников остались неизвестны. Однако если внимательно посмотреть на «научную деятельность» некоторых известных военных преступников, то хотя об опытах по воздействию на человеческую психику практически ничего нет, но кое-что понять можно, в том числе и какие именно «научные» направления имели приоритет в третьем рейхе в первую очередь. Итак:
1. Бломе Курт (1894—?). Бригаденфюрер СА, доктор медицины, профессор. Занимал пост имперского уполномоченного по исследованию рака. После войны был привлечен в качестве обвиняемого по делу немецких врачей — военных преступников. 20 августа 1947 года американским военным трибуналом ему был вынесен оправдательный приговор. После освобождения — практикующий врач в Дортмунде.
2. Брандт Карл (1904–1948). Генерал-лейтенант войск СС и группенфюрер СС, генерал медицинской службы сухопутных войск, доктор медицины. Лично контролировал проводившиеся в концлагерях эксперименты по влиянию на человека низких температур. Также проводил на людях опыты с малярией, ипритом, по пересадке мышц и нервных тканей. 19 июля 1947 года американским военным трибуналом был приговорен к смертной казни. Накануне ее предложил себя для экспериментов, аналогичных тем, что проводились под его руководством, но получил отказ. Перед смертью от исповеди отказался. Его последними словами были: «Не стыдно идти на плаху. Это всего лишь политическая месть. Я служил своему отечеству, как и многие до меня». Повешен.
3. Гебхардт Карл (1897–1948). Группенфюрер СС и генерал-лейтенант войск СС, доктор медицины, профессор. С 1938 лечащий врач Г. Гиммлера, пользовался его безграничным доверием и поддержкой. Руководил проведением экспериментов над узниками концлагеря Равенсбрюк. Признан виновным в экспериментах над людьми с болезнетворными вирусами, переохлаждением, ядами и т. д. 19 июля 1947 года был приговорен американским трибуналом к смерти. Повешен.
4. Генцкен Карл (1885—?). Группенфюрер СС и генерал-лейтенант войск СС, доктор медицины. Осуществлял руководство всем без исключения медицинским персоналом, в том числе и в концлагерях. Без его санкции не мог производиться ни один медицинский опыт над заключенными. Признан виновным в проведении античеловеческих экспериментов над людьми. 19 июля 1947 июля приговорен к пожизненному заключению, позже приговор был заменен 20 годами тюрьмы.
5. Глюке Рихард (1889–1945). Группенфюрер СС и генерал-лейтенант войск СС, руководитель системы концлагерей. Ему же подчинялась санитарная служба лагерей, по линии которой проводились опыты над заключенными. В мае 1945 был арестован британскими войсками. Покончил жизнь самоубийством, однако есть версия, что он скрылся в Южной Америке.
6. Гравиц Эрнст (1899–1945). Обергруппенфюрер СС и генерал войск СС, доктор медицины. Под его непосредственным руководством и с его санкции проводились различные эксперименты над узниками концлагерей. Его же идеей были газовые камеры. Покончил жизнь самоубийством.
7. Зиверс Вольфрам (1905–1948). Штандартенфюрер СС, с 1937, управляющий делами «Аненербе». Руководил расовой политикой в Германии, имел непосредственное отношение к опытам над заключенными по проблемам наследственности. 19 июля 1947 года американским трибуналом был приговорен к смертной казни. Повешен.
8. Клауберг Карл (1898–1957). Бригаденфюрер СС, врач. Проводил эксперименты по стерилизации над заключенными сначала в Освенциме, потом в Равенсбрюке. Был арестован советскими войсками, в 1948 приговорен к 25 годам тюрьмы за эксперименты над гражданами СССР. В 1955 в качестве неамнистированного преступника был выдан властям ФРГ, где заявил, что все свои эксперименты проводил для «торжества науки». Был арестован в Киле по обвинению «эксперименты над еврейскими женщинами», но вскоре умер в тюремном госпитале.
9. Лоренц Конрад (1903—?). Биолог, окончил Венский университет, специализировался в области поведения животных. С 1937 приват-доцент кафедры сравнительной анатомии и психологии животных Венского университета. В 1940 был назначен профессором сравнительной психологии Кенигсбергского университета, позже ему было поручено курировать военные науки. При занятии Восточной Пруссии советскими войсками был взят в плен и заключен в лагерь.
10. Менгеле Йозеф (1911–1979). Гауптштурмфюрер СС, врач, доктор медицины и доктор философии. Проводил эксперименты по «выведению» расы чистых нордических немцев. Главный врач концлагеря Освенцим. Был арестован английскими войсками и помещен в госпиталь для интернированных лиц, откуда бежал. Проживал в Парагвае под именем Педро Кабальеро. Умер от инсульта в 1979 году в Бразилии.
11. Рашер Зигмунд (1909–1945). Гауптштурмфюрер СС, врач-хирург. В 1941 проводил эксперименты с низким давлением и высотой над заключенными в концлагере Дахау, однако основное внимание уделял опытам с переохлаждением человеческого тела. С 1944 доцент Страсбургского университета. Был арестован и вместе с женой казнен эсэсовцами в Дахау 26 апреля 1945 по обвинению в краже детей.
12. Розе Герхард (1896–1992). Генерал-майор медицинской службы ВВС, доктор медицины. Занимался тропическими болезнями, проводил опыты над заключенными. В 1947 году был приговорен американцами к пожизненному заключению, содержался в тюрьме Ландсберг. 3 июня 1955 года освобожден.
13. Хандлозер Зигфрид (1883–1954). Генерал-полковник медицинской службы, доктор медицины. Проводил опыты над заключенными по переохлаждению, заражению сыпным тифом и т. д. 22 декабря 1947 был приговорен американским трибуналом к пожизненному заключению, вскоре замененным 20 годами тюрьмы.
14. Хирт Август (1898–1944?). Гауптштурмфюрер СС, врач. Преподавал в Гейдельбергском университете. Разрабатывал противоядие от иприта (отравляющий газ). Проводил эксперименты на животных и на себе, в результате чего получил кровоизлияние в легкие и был помещен в госпиталь в тяжелом состоянии. Впоследствии продолжил опыты на узниках концлагерей. В начале 40-х годов был назначен руководителем созданного под эгидой СС («Аненербе». — А.П.) Анатомического института в Страсбурге, трудившегося над научным обоснованием расовой теории. Для создания коллекции человеческих черепов людей различных национальностей Хирт установил контакты с комендантом концлагеря Бельзен Й. Крамером и управляющим делами «Аненербе» Зиверсом. Хирт бесследно исчез в 1944 году перед взятием войсками союзников Страсбурга.
15. Ховен Вольдемар (1893–1948). Гауптштурмфюрер СС, врач, доктор медицины. В 1919—33 годах жил в Дании, Швеции, США, Франции. В 1933 вернулся в Германию, получил медицинское образование во Фрейсбургском и Мюнхенском университетах. Главный врач концлагеря Бухенвальд. Проводил над узниками эксперименты с тифом и различными вирусами. Был приговорен американцами к смертной казни. 2 июня 1948 года повешен.
16. Шрёдер Оскар (1891–1959). Генерал медицинской службы ВВС, доктор медицины, профессор. Санкционировал проведение на заключенных различных экспериментов, в том числе по переохлаждению. 19 июля 1947 года был приговорен американским трибуналом к пожизненному заключению в тюрьме Ландсберг, однако освобожден в 1954 году.
Из 16 гитлеровских военных преступников пятеро проводили опыты на людях по переохлаждению, т. е. по воздействию на организм человека низких температур. Это и было приоритетное направление гитлеровской науки, но, как ни странно, оно не было связано с русским «генералом Морозом», от которого жестоко страдали зимой немецкие солдаты на Восточном фронте. Опыты с переохлаждением проводились гитлеровцами почти до разгрома Германии, когда всем в рейхе уже было понятно, что немецкая армия скоро больше не будет воевать не только зимой, но и в остальные времена года. Эти опыты гитлеровцам были необходимы — они хотели найти средство, которое помогло бы человеческому организму противостоять холоду при отсутствии тепла в течение… лет и десятилетий!
Но погубив десятки, если не сотни, тысяч узников концлагерей, они так и не нашли способа противостоять холоду — прав оказался знаменитый норвежский полярный исследователь Руал Амундсен, когда еще в начале XX века сказал свою знаменитую фразу: «Единственное, к чему никогда не сможет привыкнуть человек, так это к холоду!»
Так что главной цели — найти средство против холода — гитлеровцы не достигли. Но № 11 из вышеприведенного списка, Зигмунд Рашер, кроме переохлаждения, проводил над узниками опыты с низким давлением и высотой, которые начались в… мае 1941 года, т. е. как раз тогда, когда с аэродрома в Аугсбурге взлетел Me-110 Адольфа Гесса!
С начала 30-х годов прошло 10 лет, а до первого полета «диска Белонце» оставалось менее четырех. Можно предположить, что конструкции диска и двигателя хотя бы частично уже были «в металле» и испытывались на стендах, и настал черед разработки хотя бы частично герметичной пилотской кабины или высотного костюма-скафандра. Эта фаза создания принципиально нового летательного аппарата и должна примерно приходиться на 1941 год.
Странное, на грани мистики, подтверждение о летающих дисках Третьего рейха появилось как раз в дни, когда писалась эта работа. Издающаяся в Минске газета «Секретные исследования» в сентябрьском номере за 2003 год напечатала заметку следующего содержания:
«В песчаном карьере на окраине Калининграда (бывшего Кенигсберга) подростки откопали странный объект, представляющий собой диск диаметром около 5 м. В верхней его части находилась застекленная кабина. Однако ни открыть люк, ни рассмотреть, что находится внутри, (стекла оказались тонированными), мальчишкам не удалось. Зато они хорошо разглядели на крышке люка немецкую свастику.
На следующий день вокруг объекта выставили оцепление. На сегодняшний день существует предположение, что это один из образцов «летающего диска» эпохи Второй мировой войны. Как известно, фашисты пытались создавать летательные аппараты по внеземным технологиям — дискообразной формы. Одна из моделей, под условным названием «летающий блин Циммермана», прошла испытания в конце 1942 года на базе в Пенемюнде. А Кенигсберг тогда принадлежал Восточной Пруссии, поэтому не исключено, что и его превратили в испытательный полигон для летающих тарелок».
Если из заметки выбросить «внеземные технологии», на которых сейчас «зациклились» многие исследователи, то все остальное похоже на правду — этот диск из Кенигсберга мог быть одним из предварительных вариантов диска Белонце. Мало того, размер диска «около 5 метров», по мнению автора, может свидетельствовать, что его конструкторы уловили один очень важный технический параметр подобных аппаратов, однако этот вопрос будет рассмотрен позже, поэтому отвлекаться не будем.
Но даже без этой информации к таким же предположительным выводам можно придти всего лишь на основе кратких данных об экспериментах нескольких гитлеровских военных преступников, но это еще не все!
№ 9 из приведенного выше списка, Лоренц Конрад, 1903 года рождения, год смерти неизвестен. Биолог, сначала специализировался на психологии животных. Известно, что эксперименты сначала проводятся на животных, а затем на людях, что и мог делать Лоренц уже в Кенигсберге, где находился с 1940 года. Он же был назначен курировать военные науки — интересно, какие военные науки мог курировать биолог и специалист по психологии? Не исключено, что именно Лоренц мог заниматься «зомбированием» двойника Гесса!
Вся Восточная Пруссия во времена Гитлера фактически была «закрытым» районом Германии, где можно было проводить различные наисекретнейшие работы. Достаточно вспомнить «Вольфшанце» («Волчье логово») — располагавшуюся там ставку Гитлера. Разведки стран антигитлеровской коалиции за всю войну так и не смогли определить ее местонахождение.
В последние годы появились данные, что в Кенигсберге существовала тайная нацистская лаборатория. Четыре средневековых здания в центре города, на острове Кнайпхоф, имели один адрес: Кенигсберг-13.
Основные задачи лаборатории заключались в следующем: скрупулезное изучение астрологии, магии, гипноза, древних волшебных знаний и на основе этого — создание мощного мистического чудо-оружия. К сожалению, никаких документов, рассказывающих об этой лаборатории, на территории бывшего СССР не сохранилось. По данным некоторых исследователей, все архивы Кенигсберга-13, попавшие в руки советского командования, были отданы американцам в обмен на трофейное оборудование. В результате сведения о лаборатории крайне отрывочны и бессвязны. Известно, что она организовалась еще задолго до начала Второй мировой и была настолько засекречена, что в самом городе о ее существовании если и знали, то о том, чем она занималась, почти никто ничего не знал.
«Закрытая» Восточная Пруссия привлекала к себе внимание советской разведки, которая могла «нащупать» там нечто, представляющее для СССР огромный интерес. Поэтому явно не случайно Лоренц, будучи сугубо штатским, был взят в плен нашими войсками и исчез навсегда. Он наверняка работал в Кенигсберге-13 на высокой должности, и советская разведка могла узнать от него очень многое. Отсюда вывод, противоречащий данным современных исследователей: никаких архивов советское командование американцам не передавало — немцы их уничтожили, а то, что еще могло остаться, погибло при взятии Кенигсберга. Ведь в ходе его «огневого штурма» советскими войсками город был практически сметен, на острове Кнайпхоф уцелело единственное сильно поврежденное строение — городской Кафедральный собор, от зданий же лаборатории остались одни фундаменты.
Не так давно лаборатория Кенигсберг-13 напомнила о себе самым удивительным образом. Рабочие, взламывающие асфальт на одной из городских магистралей, наткнулись, как им показалось, на неразорвавшийся снаряд. Прибывшие саперы обнаружили, что это не снаряд, а капсула, заложенная в фундамент ранее стоящего здесь дома почти семьдесят лет назад. В капсуле оказалось письмо местных жителей потомкам и несколько вырезок из газет того времени. Содержание вырезки из газеты «Нахт унд Небель» является потрясающе удивительным: «Известный маг и прорицатель, глава лаборатории Кенигсберг-13 доктор Пауль Скалих выступил с новым пророчеством. По его мнению, через каких-нибудь 70–80 лет в Кенигсберге будет не хватать питьевой воды, засорится канализация, начнутся отключения электричества, на улицах перестанут убирать мусор, и даже городской транспорт будет ходить не по расписанию. В городском магистрате над предсказанием посмеялись, заявив, что во всей Восточной Пруссии не найдется достаточного количества плохих специалистов, чтобы испортить великолепно отлаженную машину кенигсбергского коммунального хозяйства. Так прокомментировал предупреждение мага один из городских чиновников».
Этому можно верить или не верить, но такой документ из прошлого свидетельствует, что в Германии предсказаниями занимались всерьез, если Пауль Скалих сумел за три четверти века до нашего времени почти точно угадать то, что произойдет с городским хозяйством на рубеже тысячелетий. Позже, в начале сороковых годов, сотрудник лаборатории Ганс Шурр выдал свой прогноз о гибели Третьего рейха. Он предсказал в точности, что Кенигсберг падет за три дня в апреле 1945 года. Тогда ему не поверили, но когда в марте 1945 года Советская армия подошла к Кенигсбергу, то Ганс Шурр был казнен нацистами за неудачное пророчество.
Как о Гансе Шурре, так и о Пауле Скалихе никаких сведений нигде нет, и это понятно — специалистам «Аненербе» наверняка было запрещено «светиться», но в начале 30-х годов строгого запрета, возможно, еще не было, поэтому имя и должность Скалиха и попали на страницы кенигсбергской прессы…
Вот где работал Конрад Лоренц, биолог и специалист по психологии, а ведь в лаборатории занимались и гипнозом, который является одним из способов влияния на сознание человека, что в наше время называется «зомбированием». Отсюда следует, что Лоренц мог знать очень многое, в том числе не только о двойнике Гесса, но и о главной цели работ по переохлаждению. Если так и было, то в Москве уже к маю 1945 года могли абсолютно точно знать, в какой именно регион планеты направился настоящий Рудольф Гесс, но, если судить по событиям конца января 1945 года, то Москва знала об этом уже к концу 1944!