Пророчески прозвучали заключительные фразы краткого надгробного слова. Тысячная толпа, благоговейно, горестно и спокойно внимавшая речам ораторов, невольно встрепенулась, услыхав это пророчество: близится к концу эпоха господства буржуазии; пролетариат, организованный и воспитанный в духе идей марксизма, свергнет власть буржуазии и установит коммунистический строй. Огромной силой, колоссальной верой были полны эти слова! А произнес их коренастый человек с такой обыкновенной рыжеватой бородкой и таким необыкновенно высоким лбом мыслителя — русский политический эмигрант Владимир Ульянов. Произнес их Ленин.

Дождливо-слякотная парижская зима. Мрачный денек выдался 3 декабря 1911 года. С утра моросит дождь, под ногами хлюпает вода. Погоде соответствует и настроение: народ Парижа провожает в последний путь Поля и Лауру Лафарг.

Дочь Карла Маркса и ее муж, выдающиеся деятели рабочего движения, покончили жизнь самоубийством Почувствовав наступление старости, поняв, что активными борцами быть уже не могут, они решили «покинуть пост». А «доживать», не борясь, не хотели… Их смерть волновала, вызывала споры. Их смерть глубоко огорчала всех, кому дороги интересы рабочего класса.

На кладбище Пер-Лашез, где были расстреляны штурмовавшие небо парижские коммунары, сегодня хоронили Лафаргов. Инесса пришла сюда вместе с Лениным и Крупской, с другими русскими товарищами — членами парижской большевистской группы.

Все внимают взволнованному реквиему речей. Вдохновенный Жорес, профессорски чинный Каутский, Вайан — ораторы сменяли один другого. Но вот от имени русской социал-демократии говорит Ленин. В минор короткого и скорбного прощания врываются иные, патетические ноты. Выдающиеся революционеры ушли из жизни, но борьба продолжается, нарастает. И победа близка! Так пускай сильнее грянет буря!

Инесса готовила перевод речи Ленина на французский. Но только здесь, слушая знакомый голос Ильича, только сейчас со всей силой вдруг поняла: победа близка. Победа демократии, революции, социализма. Победа — вопреки всем изменам, шатаниям и колебаниям всех и всяческих оппортунистов. Поистине огромно, ни с чем не сравнимо счастье быть бойцом революционной армии пролетариата, чувствуя локоть товарищей, бороться за победу!

Инесса в полной мере ощутила это счастье.

С Лениным она познакомилась в 1909 году, в один из частных наездов из Брюсселя. Заочно знала его давно; штудировала его труды, восхищалась отточенной остротой его публицистики, разящей силой сарказма, логикой доказательств и блеском эрудиции. Шла вместе с Лениным уже долго, была убежденным ленинцем, а личное знакомство состоялось только теперь.

Где произошла первая встреча, первая беседа? В скромном парижском кафе, куда на диспуты и рефераты сходились русские социал-демократы — эмигранты. Или в русской библиотеке на улице Габлен. Или в партийной типографии на улице Д'Орлеан. Или в эмигрантской столовой, где можно пообедать по дешевке…

С тех пор, навсегда покоренная Лениным-вождем и Лениным-человеком, пронесла Инесса через все свои годы беспредельное уважение, любовь к нему, преклонение перед ним. С тех пор и до последнего смертного часа жизнь Инессы озарена лучами ленинской дружбы. Советом Ленина, наставлениями и поручениями Владимира Ильича, работой под его непосредственным руководством. И до последнего своего вздоха хранила она верность ленинским идеям.

К этому присоединяется полное взаимопонимание и поистине сердечная дружба с Надеждой Константиновной. «Светлело в доме, когда Инесса приходила» — так много позже вспоминала о том, парижском, периоде Н. К. Крупская (см. сб. «Памяти Инессы Арманд», стр. 12).

Итак, осенью 1910 года Инесса переехала в Париж.

Если Брюссель позволительно сравнить с тихой, неторопливой речкой, то для французской столицы тех дней уместно сравнение с бурлящим, шумным и быстрым потоком. Здесь был центр идейной жизни русской революционной эмиграции.

Первый парижский адрес Инессы: улица Сен-Жак, 241. Скромная, по-студенчески обставленная квартирка. Да и быт весь по-студенчески неприхотлив.

Один из товарищей — Гр. Котов в таких выражениях обрисовал свою встречу с Инессой в Париже:

«Как сейчас вижу ее, выходящую от наших Ильичей. Ее темперамент мне тогда бросился в глаза… Казалось, жизни в этом человеке неисчерпаемый источник. Это был горящий костер революции, и красные перья в ее шляпе являлись как бы языками этого пламени» («Пролетарская революция», 1921, № 2, стр. 115).

Думается все же, что автор несколько переборщил, желая придать определенный колорит портрету, он применил слишком уж цветистые краски. Более точным, по- видимому, является свидетельство Людмилы Сталь — большевички, хорошего друга и соратника Инессы. Л. Сталь отмечает ее подлинно спартанский образ жизни и соответствующий этому внешний облик: «Пренебрежение к материальным условиям жизни, внимательное отношение к товарищам и готовность поделиться с ними последним куском были основной чертой ее характера» («Коммунистка», 1921, № 12–13).

Пользуясь пребыванием в Париже, Инесса расширяет свое университетское образование: посещает Сорбонну. Но в отличие от Брюсселя заниматься удается здесь лишь урывками. Сутки до предела заполнены нелегкой революционной работой.

Инесса сразу же стала одним из активных членов парижской группы большевиков. «Вместе с Семашко и Бритманом (Казаковым) она вошла в президиум группы и повела обширную переписку с другими заграничными группами», — сообщает Н. К. Крупская в «Воспоминаниях о Ленине» (М., 1957, стр. 171, 172). И тут же добавляет: «Она была очень горячей большевичкой и очень быстро около нее стала группироваться наша парижская публика».

Но в чем же причины того, что большевики — и тогда в Париже, и позже — группировались около Инессы? Когда я размышляю об этом, объяснение приходит довольно быстро: она была хорошим товарищем. Настоящим товарищем. А это очень много значило в трудном и весьма своеобразном эмигрантском быту. И она была чрезвычайно трудолюбива. А революционное дело кроме всего прочего требовало повседневной, утомительной (порой до изнурения), черновой работы.

Вот Надежда Константиновна — сама великий трудолюб и непревзойденный мастер революционной переписки — отмечает, что Инесса вела обширную корреспонденцию с заграничными большевистскими группами. Не простое это дело. Сколько времени оно отнимало, сколько требовало сил и умения! Ведь письма тогда были в революционной практике чуть ли ни единственным и уж во всяком случае важным средством общения. Переписка заменяла и газету, и инструктивные совещания, и телефонные переговоры…

Писание писем — вечерняя нагрузка. Приходилось порой захватывать и изрядную толику ночи. Ну, а с утра и до вечера — то, что Инесса называла одним словом — беготня. Завязывание связей, встречи и явки, организационные и пропагандистские поручения, выступления на собраниях, секретарство на них да тысячи других различных, крупных и мелких, дел, из которых складывается день революционного борца.

Ко всему этому прибавлялась дополнительная работа, связанная со знанием французского языка. Французским она владела блестяще. Кому переводить на собрании? Инессе. Кому помочь «безъязыкому» товарищу? Ей, конечно. Кому читать специальную прессу, представительствовать на конференции, вести переговоры? Опять Инессе.

Владимир Ильич, живя мыслью в России, придавал в то же время особое значение установлению прочных связей с французскими социалистами, с французским рабочим движением. Инесса была занята и этим. Товарищи отмечают ее умение подходить к любой аудитории, расположить к себе подчас и несговорчивых рабочих. И еще отмечают знавшие ее товарищи непримиримость по отношению к ликвидаторам, троцкистам, всяким примиренцам и приспособленцам. С ними она всегда готова вести борьбу, свирепую и беспощадную.

Когда удавалось выкроить свободный часок, Инесса Арманд спешила на тихую улицу Мари-Роз. Вот и знакомый пятиэтажный темный дом со множеством железных балкончиков. Взбегает на третий этаж. Дома ли хозяева?

Ее здесь встречают радушно. Елизавета Васильевна, мать Надежды Константиновны, рада живой и приятной гостье. Надежда Константиновна всегда готова выслушать и дать душевный совет. Владимир Ильич откладывает в сторону рукопись, чтобы обсудить с Инессой текущие дела, обменяться мнениями. Спорят, иной раз весело хохочут: Детальное обсуждение какого-нибудь вопроса, плана продолжается за скромным чаепитием. Нет, Инесса Федоровна не чувствует себя гостьей в этой маленькой квартирке. Обстановка непринужденная, атмосфера такая дружелюбная, что забываются и личные невзгоды и деловые затруднения.

Иногда отправлялись в ближний парк Монсури. Тянули к себе зеленая прохлада, тенистые аллейки, старый пруд, по которому плавали горделивые лебеди.

Как ценила Инесса часы общения с Лениным и Крупской! В этой великой школе отшлифовалась большевичка.