Могучие и властные аккорды вступления. Порывистая, мужественная, полная борьбы музыка первой части. Свободная и плавная мелодия спокойной, как река, второй части. Радостная, полная движения третья часть. И вот — финал, краткий, энергичный. Это Восьмая, Патетическая, соната Бетховена. Бунтарское, проникнутое пафосом революционной борьбы молодое произведение молодого гения.
Прозвучали последние ноты. Руки пианистки еще лежат на клавишах, но теперь, после виртуозных пассажей и мощных аккордов, они покойны, недвижимы. Замерли и слушатели. Все еще во власти могучей, жизнеутверждающей музыки. В тесной кучке друзей — Ленин. Подперев подбородок рукой, он застыл в той же позе, в которой, не шелохнувшись, слушал любимую сонату. И сейчас, когда стихли звуки, Владимир Ильич не спешит расстаться с миром музыки, стряхнуть с себя ее очарование.
Играла сонату Бетховена Инесса.
Всю жизнь музыка была ее страстью. И если бы Инесса не стала профессиональным революционером, я думаю, могла бы стать выдающимся пианистом. Для этого имелись все предпосылки: талант и трудолюбие, вдумчивость и, главное, любовь.
Впервые сев за фортепьяно в шестилетнем возрасте, она до последних дней своих не могла равнодушно пройти мимо инструмента. Натура глубокая, сосредоточенная, неговорливая, за роялем находила она выход чувствам и переживаниям…
Кочевая жизнь отрывала Инессу от музыки. Давалось это нелегко.
В письмах, посланных из Швейцарии дочери Инне, то и дело встречаются упоминания о музыке:
«Мне жаль, что ты не учишься музыке, я уж как-то мечтала о том, как бы мы стали с тобой играть вместе — я на фортепиано, а ты на скрипке…».
«У меня будет фортепиано, и я этому радуюсь — очень, очень хочется играть, особенно в грустные минуты, — это так успокаивает и примиряет».
«А я, знаешь, была здесь на одном концерте — играл пианист. Он играл Бетховена, Шопена, Шумана. Я очень наслаждалась. Театр здесь неважный — в этом отношении приходится завидовать вам, но концерты очень хороши, и я хочу хоть ими пользоваться вовсю».
«Я, пока была в отъезде из Берна, совсем не играла, так как там не было фортепиано, а теперь опять играю. Сейчас играю Шуберта — одна его вещь мне сейчас очень нравится, вот я ее все и наигрываю» (ЦПА ИМЛ, ф. 127, оп. 1, ед. хр. 25, л. 1, 2, 4, 28).
Среди любимых композиторов Инессы обе дочери и сын называли Бетховена, Шопена, Листа, Рахманинова, Шуберта. Из произведений Шопена предпочитала мазурки.
Дети Арманд вспоминают: когда мама бывала в подходящем настроении и выдавался свободный вечерок, устраивали концерт «по заявкам». Каждый называл произведение, которое хотел бы послушать, и Инесса Федоровна безропотно выполняла заказы. Жаль, редко выпадали такие счастливые вечера…
Ленин очень любил музыку. По просьбе Ленина Инесса играла в Париже. В Кракове чаще, чем раньше, удавалось выкраивать время для самодеятельных музыкальных вечеров. Бывали и на концертах профессиональных исполнителей. Так, Инесса сагитировала Ленина, Крупскую и других послушать бетховенские концерты…
Позднее, во время войны, летом 1915 года, Владимир Ильич, Надежда Константиновна и Инесса Федоровна какой-то период провели вместе в горной деревушке Со- ренберг. Поселились в дешевом отеле «Мариенталь»; Ранним утром Ленин, отыскав в саду укромный уголок, усаживался за рукопись. Он писал большую статью «Крах II Интернационала», редактировал брошюру «Социализм и война». Крупская, устроившись поблизости, писала письма. Из открытых окон отеля далеко разносились в чистом горном воздухе звуки рояля. Инесса играла. Под эту музыку, вспоминает Надежда Константиновна, «особенно хорошо занималось».
Последний известный нам эпизод, связанный с музыкой в жизни Инессы.
1920 год. Кисловодск. В горах — перестрелка, в городе-курорте участились ночные тревоги. Группа коммунистов, попавших в эти неспокойные дни на кратковременный отдых в кисловодский санаторий, вечером собралась в гостиной. Тут же Инесса. Ее просят играть.
Предоставим слово П. Виноградской, чьи воспоминания включены в известный нам сборник 1926 года:
«Мы очень долго ее упрашивали. Она упорно не соглашалась. Наконец она села за рояль и стала играть нам Шопена, Листа и других классиков. Полились дивные звуки, и все мы сидели зачарованные… Инесса, сначала несколько смущенная, в дальнейшем сама увлеклась игрой и играла нам до поздней ночи… Никто из нас, даже знавшие ее близко в эти годы, не знал о том, что она играет так прекрасно».