…Ленин послал Инессе из Цюриха в Кларан, где она жила, совсем маленькое письмецо. Послано оно было 15 марта 1917 года и начиналось, как обычно, с обсуждения текущих практических дел. Но им — выпуску очередного листка — посвящалось лишь несколько первых фраз, а дальше шло ошеломляющее известие: в России революция. Цюрихские газеты поместили об этом телеграмму. «Коли не врут немцы, так правда, — писал Владимир Ильич, стараясь сохранять спокойный тон. Но тотчас же дал волю нахлынувшим чувствам. — Что Россия была последние дни накануне революции, это несомненно.

Я вне себя, что не могу поехать в Скандинавию!! Не прощу себе, что не рискнул ехать в 1915 г.!» (Соч., изд. 4, т. 35, стр. 237).

Февральская революция совершилась, царское правительство было низложено. Естественно стремление Ленина — быстрей домой, в гущу событий, к рабочим массам!

Владимир Ильич и его товарищи — русские большевики, эмигранты в Швейцарии — потеряли покой. Спят и видят родину. Скорей, скорей ехать!.. Однако не так-то просто попасть в Россию. Правительства Англии и Франции наотрез отказываются пропустить русских эмигрантов-интернационалистов. Оба эти правительства боятся Ленина, боятся большевистской антивоенной пропаганды. Тогда возникает план проезда через Германию.

Заграничная коллегия Центрального Комитета большевиков принимает решение возвращаться через Германию. Вилли Мюнценберг, на которого мы уже однажды ссылались, вспоминает: «Ленин взвесил все политические последствия, какие могла бы иметь поездка через Германию, и предвидел использование этого факта со стороны фракционных противников. И, тем не менее, он все время повторял: «Мы должны во что бы то ни стало ехать, хотя бы через ад!»» («С Либкнехтом и Лениным». М. —Л., 1930, стр. 147).

Через швейцарских социалистов ведутся переговоры. Они затягиваются — какая пытка ждать! Инесса в эти дни с Лениным и Крупской. Она решила бесповоротно: поступить так, как поступят ее друзья.

Фриц Платтен, швейцарский социалист, берется уладить дело, ведет переговоры с германскими властями.

Но вот согласие получено. По предложению Ленина представители французских, немецких, польских и швейцарских социалистов составляют так называемый протокол, в котором во всеуслышание одобряют шаг, предпринимаемый большевиками, — другого пути у русских товарищей нет!

Анри Гильбо — француз, один из тех, кто скрепил протокол своей подписью, рассказывал потом: «Мы все вместе поужинали в Народном Доме (в Берне. — П. П.), а затем в полночь направились в заваленную газетами и бумагами комнату… Арманд прочитала протокол сперва на немецком языке, потом на французском и затем передала его мне. Я подписался и передал документ Лорио…» (А. Гильбо. Владимир Ильич Ленин. Л., 1925, стр. 159).

То было в ночь с 6 на 7 апреля. 8 апреля Ленин написал «Прощальное письмо к швейцарским рабочим». В тот же вечер в Бернском народном доме, где собрались все отъезжающие, письмо получило их единодушное одобрение. Вместе с другими Инесса от души посылает прощальный братский привет швейцарским товарищам, с которыми ей довелось немало поработать за эти годы.

9 апреля все отъезжающие собрались в Цюрихе, пообедали в ресторане «Цюрингер хоф». Пора и на вокзал. В 15 часов 10 минут поезд трогается. Прощай, Швейцария!

Расставание обычно порождает грусть, обычно, но только не сейчас… Сейчас три десятка русских эмигрантов — все население вагона, которому предстоит совершить дальнее и опасное путешествие, охвачено величайшей радостью. Едем домой! Навстречу бурям и грозам пролетарской революции. Едем вместе с вождем революции, с Лениным! Торопись паровоз, — мы едем домой, к своей партии, к своему народу!

Уже в вагоне, но еще на территории Швейцарии все участники подписали заявление о том, что им известны условия, на которых поездка разрешена, что они будут подчиняться всем распоряжениям руководителя поездки Платтена, что им известны сообщения об угрозах Временного правительства объявить проезжающих через Германию государственными изменниками и что всю политическую ответственность за эту поездку каждый берет исключительно на себя. Под этим документом подписалась и Инесса Арманд. Вот ее решительный росчерк. Среди подписей Ленина и Крупской, Григория Усиевича и Елены Кон, Михи Цхакая, Равич и других.

Историческая встреча на площади перед Финляндским вокзалом в Петрограде 3 (16) апреля 1917 года. Людское море; транспаранты и красные знамена, колышущиеся над толпой; феерический свет прожекторов с Петропавловской крепости; броневики; почетный караул кронштадтских моряков; рабочие картузы и кепки, солдатские папахи и матросские бескозырки, взлетающие в воздух… До слез волнующая атмосфера встречи революционным народом любимого вождя революции.

Инесса и не пытается скрыть свои слезы. Ради этого, ради таких минут поистине стоит жить!

Ленин — на броневике. Взметнув руку, Ленин восклицает:

— Да здравствует социалистическая революция!

И многотысячная толпа внимает слову вождя.

(Потом эти мгновения будут запечатлены в многочисленных произведениях живописи и скульптуры, на монументальных панно и на ленте кинематографа. Потом. Но теперь Инесса, тесно сжатая толпой, запоминает эту картину ликующей площади и этот ленинский силуэт, четко выписанный на фоне серого петроградского ночного неба. Запоминает на всю жизнь.)

Медленно трогается броневик. За ним двинулись автомобили, в которых разместились приехавшие. Вслед за ними «вся толпа массою пошла за мотором до дворца Кшесинской, где митинг и продолжался» — так гласил отчет в «Правде», опубликованный через день, 5 (18) апреля.

Еще одна петербургская ночь. Вернее, чуть брезжущее утро — четыре часа утра. В зале звучат мощные аккорды «Интернационала» — только что закончилась VII Всероссийская (Апрельская) конференция партии. Первая конференция, которую большевики смогли провести легально в России. Конференция, принявшая ленинский план борьбы за перерастание революции буржуазно-демократической в революцию социалистическую.

Инесса — делегат Апрельской партийной конференции. Вместе с другими делегатами она проголосовала за линию партии, намеченную Лениным.