После визита Бриана созерцательно-восстановительный период в жизни Лены закончился. Она познакомилась с Сольвейг. Ее волосы покорили Лену с первого взгляда: пушистые, каштановые, с запутавшимися в кудрях лучиками солнца, они были прекрасны. Она даже остановилась, любуясь этими сказочными локонами и их хозяйкой, которая стояла на мосту, задумчиво глядя в воду. Мысленно поставив заметку записать типаж, Лена рванула на рынок. Из-за вчерашних посиделок проснулась она поздно, а продукты сами себя не принесут.

Потолкавшись меж рядов около часа, Лена с корзинкой, груженой всякой снедью топала домой. Она жевала пирожок, подкинутый ей, как постоянной клиентке, дородной женой булочника и размышляла идти ей на чай к архмастеру Гелену, или все же дать себе денек отдохнуть от магов. И тут краем глаза заметила, как красиво вьются по ветру волосы девушки, стоящей на мосту. Те самые, которыми она любовалась по дороге на рынок. За это время незнакомка не сдвинулась с места и не сменила позу.

Лена медленно подошла к девушке, не сводя с нее глаз, и встала рядом. Погруженная в свои мысли та даже не заметила новую соседку.

— Вы простудитесь, нибеан.

Лена сказала это очень спокойно, готовая немедленно схватить девушку, если та вдруг решит-таки прыгнуть.

— Что? — незнакомка только сейчас обнаружила, что не одна на мосту.

— Вы простудитесь. Ветер с реки прохладный, а вы без плаща, — Лена разговаривала мягко и ласково, как с ребенком. — Я живу здесь недалеко. Идемте ко мне, согреетесь. Не хватало еще вам заболеть перед Лугнасадом.

Болтая о грядущих развлечениях главного осеннего праздника, она увлекла незнакомку с собой, подальше от реки. Привела домой, сунула в руки кружку с подогретым вином и заставила выпить все до последней капли. Щеки девушки порозовели, а взгляд приобрел чуть более осмысленное выражение. Она с удивлением осмотрелась и, обнаружив себя на незнакомой кухне сжалась от страха, вцепившись в пустую чашку.

— Не нужно бояться, — Лена присела на соседний стул, — вы в безопасности. Никто не причинит вам вреда. Меня зовут Лена, вы у меня дома. Именем Великой Матери клянусь, что не желаю вам зла.

Спокойный тон хозяйки, клятва и действие вина заставили гостью немного оттаять. Она все еще смотрела потерянно, но уже начинала походить на человека, а не на зомби, пусть и очень симпатичную.

— Я… Мне уже лучше, — тихо сказала девушка, не поднимая глаз. — Спасибо вам, добрая госпожа. Я, наверное, пойду…

— Куда?

И услышав этот, казалось бы, простой вопрос, гостья разрыдалась. Лена наблюдала, как она сбрасывает державшее ее напряжение, и кляла себя на чем свет стоит, что дома нет вообще никаких лекарств. Ладно, обойдется подручными средствами. Долила в кружку еще вина и подала девушке салфетку.

— Плачьте, нибеан, плачьте сколько можете. А вино поможет успокоить боль.

Выплакавшись незнакомка подняла на Лену растерянный взгляд потерявшегося котенка.

— Я… Мне…

— Вам нужно поспать, — Лена встала и протянула руку, — идемте, у меня как раз есть свободная комната. И не спорьте, нибеан, в таком состоянии я вас все равно никуда не пущу.

Девушка заснула очень быстро. И Лена, на всякий случай спрятав в сундук все острые предметы, побежала к целителю. Ей нужно было что-то успокаивающее и что-то укрепляющее. И выпить, непременно выпить. Но это потом.

Беан Брэнниган, весьма уважаемая в городе травница, жила неподалеку. Пока женщина готовила снадобья для ее гостьи, Лена, поддавшись старой привычке, заказала свой стандартный лечебный набор: от головы, нервов, живота, простуды, простых ран, ожогов и случайной беременности. Она не любила ошибаться больше одного раза.

Незнакомка проснулась под вечер. Симпатичным привидением вплыла на кухню, где получила улыбку, порцию целебного отвара и тарелку каши с мясом. Девушка жевала, бросая испуганные взгляды то по сторонам, то на Лену. Та весело пересказывала ей свежие сплетни, услышанные на рынке, избавляя гостью от необходимости поддерживать беседу и не давая повиснуть неловкой тишине.

— Как вас зовут, нибеан, — спросила Лена, когда ужин был окончен.

— Сольвейг, госпожа.

— Лена, меня зовут Лена, и лучше на ты. Договорились?

— Хорошо, Лена, — послушно кивнула девушка.

— Вот и замечательно. Я не буду спрашивать, что с тобой стряслось, но, если захочешь рассказать, выслушаю и постараюсь помочь. И пока не определишься, как быть дальше, можешь пожить у меня. Место есть, еды тоже хватит.

— Остаться здесь, госп… Лена?

— Ну да.

— А что я должна буду делать?

— А что хочешь. За помощь скажу спасибо, но ничего требовать не буду. И денег с тебя тоже не возьму.

— Почему вы, ты мне помогаешь?

— То, что привело тебя на мост не стоит жизни. И, когда ты отдохнешь и успокоишься, сама это поймешь. Кстати, ко мне брат иногда заходит поболтать и раз в неделю на ужин.

— А ваш… твой брат не будет против, что я тут поживу?

— Не будет. Он даже рад будет. Он очень переживает, что я тут одна.

Спокойная атмосфера кухни, дружелюбный тон хозяйки, сытный ужин и лекарство заставляли отчаяние отступить и Сольвейг с легким опасливым интересом осматривалась по сторонам.

— Нравится?

— Очень, — Сольвейг слабо улыбнулась, — почти как дома.

— Значит остаешься?

— Я… я не буду тебе в тягость. Я могу стирать, и готовить, и по дому все умею, и шить, и вышивать тоже.

Девушка говорила очень быстро. Спешила доказать свою полезность, чтобы остаться в этом чудесном доме, где она чувствовала себя так спокойно.

— Подожди тут, я тебе кое-что покажу.

Лена ушла в комнату, а Сольвейг бросилась убирать со стола. И когда хозяйка вернулась, неся пачку листов, посуда уже была вымыта, вытерта и расставлена по местам.

— Спасибо большое! Смотри, я тут кое-какие наброски платьев сделала, как думаешь, такое можно пошить?

Несколько простых рисунков, созданных по мотивам разных фэнтези и исторических фильмов, вызвали оживленное внимание Сольвейг. Она профессионально рассматривала их, сразу предлагая материал, из которого это можно было бы пошить, задавая вопросы по фасону и отделке. И, видя искренний интерес девушки, Лена рискнула рассказать ей о пуговицах и одежных крючках.

— Лена! Это невероятно! С этим же можно создавать такие платья! Да и мужскую одежду тоже, наверное.

Под взглядом Сольвейг, Лена чувствовала себя почти Коко Шанель.

— Думаешь, такое будет иметь спрос?

— Конечно! Госпожа за такое платье серебром заплатила бы.

Лена сделала вид, что не заметила упоминание о госпоже.

— Серебром значит. Серебро это очень хорошо. А ты смогла бы такое пошить? Из самой простой ткани для начала.

— Если из самой простой, то я бы попробовала.

— Отлично! Сходишь завтра со мной на рынок? За материалами?

— На рынок? — девушка сжалась.

— Ну, или я сама схожу, только скажешь мне, что нужно?

— Хорошо.

— Хм, а хочешь я тебе дам бумагу и чернила? Попробуешь сама платье придумать.

— Мне бы хотелось.

Вечер закончился тихо и спокойно. Лена делала заметки в дневнике. Сольвейг нарисовала несколько эскизов и сидела над выкройками, пока Лена не отправила ее спать, влив в девушку порцию снотворного. А потом наконец-то позволила себе заслуженный бокал вина. День выдался на редкость насыщенным.

— А не состоящий в гильдии человек может подать заявку на такой патент?

Наслаждаясь чаем и божественными булочками, купленными утром, Лена слушала экспресс-курс патентного права. Учительствовал архмастер Гелен.

— Нет, чтобы заявить права на полезное изобретение нужно состоять в гильдии.

— Хм, досадно. А как вступить в гильдию?

— Выучиться у местного мастера, самому стать мастером, а потом подать прошение и заплатить членский взнос.

— А если, допустим, мастер приехал из другого города, и хочет вступить в столичную гильдию.

— Тогда ему нужно доказать свое мастерство, создав шедевр. Другие мастера оценят него и вынесут решение, принимать или нет. И взнос будет выше.

— А объективных критериев такого шедевра не существует?

— Боюсь, нет, девочка. Все исключительно на усмотрение мастеров.

— Возрастные ограничения для мастера есть?

— Формальных нет, но обучение требует времени.

Лена поделилась с архмастером своим планом по обретению финансовой независимости с помощью своей хорошей памяти и навыков Сольвейг, которая, получив необходимые материалы, с утра засела за шитье.

— А почему ты не хочешь попросить Ринвальда подать эти твои пуговицы на патент? У него есть почетное членство, кажется, во всех ремесленных гильдиях. После того, как он вернулся от тебя он только и делает, что изобретает.

— Привычка к финансовой самостоятельности, архмастер. Я очень благодарна Рину и вам за помощь, но как-то хочется самой.

— А эта девушка, о которой ты рассказывала, ей можно доверять?

— Я предложила ей кров, еду и безопасность. И сейчас предложу возможность заработать и может даже разбогатеть. Думаю, она будет мне благодарна, а это хорошая основа для сотрудничества.

— Тогда может ты согласишься принять от меня небольшую сумму на это ваше предприятие?

— Исключительно в долг, архмастер. Вы будете получать долю от прибыли. И мы заключим договор.

— Хорошо, хорошо, — заулыбался Гелен, — будь по-твоему, девочка.

Лена ответила старику широкой улыбкой. Маг ей действительно нравился. Он был умен, образован, обаятелен и, в отличии от обоих учеников, обладал отменным чувством юмора. Она старалась навещать его почаще, тем более, что ее компания была старику приятна.

— Элена, я тут показал твои заметки моему коллеге, магистру Деклану. Он считает, что ты могла бы попробовать написать что-то для театра.

— В Гланнабайне есть театр?!

Лена застыла, так и не донеся до рта булочку.

— А ты не знала?

— Откуда?!

— Ах, я совсем забываю, что Ринвальд далек ото всех развлечений. Да, в Гланнабайне есть театр, правда, после Белтайна он уезжает давать представления по стране, но к Мабону возвращается в столицу.

Лена прикинула, что до возвращения труппы у нее почти два месяца. Отлично!

— А вы ходите в театр, архмастер?

— Я, конечно, не такой знаток, как магистр Деклан, но раньше старался не пропускать премьеры.

— Тогда расскажите мне, пожалуйста о театре. Что ставят, кто играет, сколько длится спектакль, какие основные сюжеты. Есть ли какие-то нежелательные или запрещенные темы? Что пользуется популярностью у публики?

— Тише, дитя, тише. Я отвечу на все твои вопросы.

— Извините, архмастер. Я буду рада услышать все, что вы мне сможете рассказать.

Когда Рин вошел в кабинет, Лена и Гелен уже успели обсудить практически все нюансы местного драматического искусства. В ходу здесь были в основном мистерии, сюжеты из жизни великих героев древности и что-то вроде комеди дель арте с набором персонажей, типичных для местного среднего класса. Лена мысленно потирала руки: комедии, драмы, трагедии, мюзиклы в конце-концов. Поле оказалось просто непаханым. И, слава Великой Матери, можно было не писать в стихах. Лена сидела, как на иголках, готовая сорваться и бежать домой, перебирать классические сюжеты.

— Рин, ты-то мне и нужен, — улыбнулась вошедшему магистру, — архмастер, вы не возражаете, если я его украду?

— Думаю, ему будет полезно подышать свежим воздухом.

— Мне даже чаю не нальют?

Лена протянула ему булку, вторую зажала в руке.

— Съешь по дороге, а чай я тебе дома налью. Идем, а?

— Я к вам потом зайду, учитель.

— Идите уже, дети, дайте старику отдохнуть.

И пока Рин доказывал архмастеру, что никакой он не старый, Лена тащила его за мантию к выходу.

Ее умиляло ходить с Рином по городу. Он был фигурой приметной и вдобавок известной. Эдаким национальным достоянием. Маг использовал знания, вывезенные из ее мира, и за двадцать прошедших лет успел изобрести и улучшить столько всего, что получил почетное членство в большинстве ремесленных гильдий. Это благодаря его работе в Гланнабайне царила относительная санитария, вода всегда была чистой и большинство кварталов вполне прилично освещались ночью. Его готовы были на руках носить маги, ремесленники и целители. Король знал его имя и признавал, что вклад магистра Ринвальда воистину неоценим. Товары Гланнабайна, создаваемые с использованием его технологий, пользовались спросом. Торговля шла, казна наполнялась.

И Лена не удивилась, узнав, что Рин достаточно богат. Изобретения приносили хороший доход, плюс в университете он получал соответствующее своему статусу жалование, которое практически не тратил. Конечно магистр был завидным женихом. Поэтому, когда они шли по улице, а Лена часто ловила на себе полные презрения взгляды прекрасных дев. Ее явно считали недостойной такого знатного кавалера, и это Лену очень веселило.

Они уже подходили к дому, когда она закончила рассказывать о Сольвейг и результатах сегодняшнего разговора с архмастером.

— Знаешь, я ведь мог бы подать за тебя патент?

— Знаю, и благодарна тебе. Но тут дело не в патенте и даже не столько в деньгах. Мне важно, чтобы это шло от женщины. Будем создавать правильные прецеденты. Да и Сольвейг такая трудотерапия будет полезна.

— Ты ей доверяешь?

— Хм, скорее да, чем нет. Но когда будешь настраивать на нее защиту дома, не мешало бы проверить.

— Хорошо, я посмотрю.

— Спасибо, братец. Ты у меня настоящее сокровище.

— Кстати…

Лена не успела договорить потому что из комнаты в коридор вылетела сияющая от восторга Сольвейг. Раскрасневшаяся, с развевающимися на бегу волосами она была чудо как хороша.

— Лена, я…

Увидев незнакомого мужчину она застыла на полпути, обхватив себя руками. Лена попыталась взять ситуацию под контроль.

— Сольвейг, познакомься, пожалуйста, это мой брат, магистр Ринвальд.

Похоже, громкое имя возымело действие. Девушка уставилась на Рина.

— М-м-магистр Ринвальд? Твой брат?

— Да, знаю, мы совсем не похожи. Ему досталось все: и ум, и красота, а мне так, по мелочи.

— Лена!

— Де не кипятись ты, братец. Я не в обиде. Ладно, чего мы стоим тут, идемте на кухню. Сольвейг, поставь, пожалуйста, воду, я Рину чай обещала.

Девушка скрылась на кухне, а Лена наконец-то смогла переключить внимание на магистра. В последний раз такое выражение лица она наблюдала, когда показала ему ноутбук, подключенный к Сети.

— Рин, Ри-и-ин? — дернула его за рукав.

— Лена, знаешь, она такая…

— Знаю, братец, идем. Она тебе сейчас чай сделает. А я вареники.

— Правда?

— Правда. Я творог свежий как раз купила. И вишни. Идем.

Вареники лепили все. Лена вспомнила бессмертный тезис об объединяющем воздействии совместного труда и пристроила всех к работе. Девушки делали тесто, магистр выковыривал косточки из вишен. Потом Лена учила обоих лепить. Ловкие пальчики Сольвейг мгновенно ухватили основной принцип, и скоро продукт у нее получался не хуже, чем у хозяйки. А вот магу кулинарное мастерство давалось тяжелее, но упорство великого ученого победило. Когда все было готово и первая партия булькала в котелке, Лена отправила Рина отмываться от муки и вишневого сока, Сольвейг попросила убрать со стола, а сама помешивала воду, не давая обеду слипнуться. Гостья уже успокоилась. И пусть она почти не разговаривала, отвечая односложно или жестами, было видно, что напряжение ее отпустило. Зато Лена была вся внимание и слух.

После обеда, который прошел вполне весело, Лена попросила у Сольвейг разрешения перенастроить на нее охрану дома, поклявшись, что в это время Рин пальцем к не притронется девушке. Маг от этих слов заметно смутился и тоже дал бы клятву, если бы Лена не пнула его под столом. Получив кивок согласия, он быстро прочитал заклинание. После был тестовый прогон. И убедившись, что Сольвейг теперь может выйти и войти самостоятельно, Лена вышла проводить магистра.

— С тобой все в порядке, Рин? — Лена была очень серьезна.

— Я, я не знаю. У меня какое-то очень странное чувство. Не знаю, не могу объяснить.

— Давай так, загляни к Гелену и поговори с ним. А завтра я зайду к тебе после окончания занятий. Договорились?

— Хорошо.

— И спасибо за помощь. Ну, иди.

Сольвейг возилась с посудой, погруженная в свои мысли. Девушка явно была спокойна, и Лена позволила себе передохнуть.

— Ты мне что-то хотела показать? — спросила она, когда была вытерта последняя тарелка.

— Да! Пойдем.

Сметанное на живую нитку платье лежало на кровати. Однотонное из самого дешевого материала оно уже было прекрасно. Богиня второй раз за день улыбнулась Лене. Шить Сольвейг действительно умела. И Лена улыбаясь рассказала ей о плане по завоеванию модного мира столицы. Девушка слушала очень внимательно, моментально вникая в детали и делая толковые замечания. Золотые руки, цепкий ум, хорошее знание вкусов местных дам — лучшего компаньона Лена и желать не могла.

— Ну что, партнеры? — Лена протянула руку.

— Партнеры!

Сольвейг хлопнула ей по ладони и в первый раз за все время действительно улыбнулась.

— Отлично, значит ты пиши все, что нам нужно для этого самого шедевра и открытия мастерской. Попробуем просчитать затраты хотя бы на полгода. А я пока займусь тем, что сделает нас популярными.

Первой пьесой, которую она адаптирует будет Золушка. И все костюмы они сделают вдвоем с Сольвейг. И там обязательно будет свадьба. И платье. Еще бы барда найти, чтобы уж совсем в духе Диснея… Позже, когда они сидели над бумагам, Лена сделала попытку вытащить Сольвейг из дома.

— Пойдешь со мной завтра в храм?

— Пойду. Нужно попросить благословение Матери. И поблагодарить ее за то, что она послала мне тебя, Лена.

— Мне кажется, это начало прекрасной дружбы.

Она всегда мечтала процитировать "Касабланку", да все случай не представлялся. Девушки улыбнулись друг другу и каждая погрузилась в свои записи.