Глава 1. «Ровертайм»

– Далеко собрался, Емеля? – Макар сидел на террасе, потягивая капустный рассол, спасая свой организм от последствий вчерашних посиделок. Закаленному организму было еще далеко до благодати, да и с погодой сегодня не заладилось. Со стороны Кирксвилла на Пейнт Лик наползала огромная стая серых туч, а вместе с ними на горизонте появилась и одинокая тень.

– Пойду, навещу мисс Бритни Притчел – Саморезов с утра успел побриться и привести себя в полный порядок.

– Заодно узнай, была ли слышна там вчерашняя стрельба – Макар почему-то тешил себя мыслью, что они вчера не сильно побеспокоили местных жителей.

– Угу! – Емеля окропил себе виски дорогим одеколоном и еще раз критически осмотрел свое отражение в зеркале.

«Покой нам только снится» – проворчал Макар, узнавая коренастую фигуру Арчи Байда. Сосед две недели назад сдал им на «прокачку» свой старенький «Чероки» и теперь почти каждый день пытался совать свой длинный нос в дела его не касающиеся.

«Сегодня он заберет свою машину и надо будет сказать ребятам, чтобы больше у него не брали заказов, достал уже» – Макар Романович поднялся с плетеного кресла и с типично американской улыбкой приветствовал соседа.

– Добрый день Макар! Слышал ночью стрельбу? – Арчи пожал хозяину руку и принюхался к рассолу в стакане Макара Романовича.

– Все вынюхиваешь, старая ищейка! – рассмеялся Макар, зная, что Арчи Байд до пенсии служил в полиции соседнего Ланкастера.

– Старые привычки, ничего не могу с собой поделать – сосед оставил в покое рассол и теперь норовил заглянуть Макару за спину.

– Емеля! Выкатывай «Чероки», Арчи Байд пришел! – Макар пытался оттеснить дорогого гостя с крыльца, плотно усеянного стреляными гильзами, халатно оставленными ими вчера на месте.

В гараже раздался рев мотора и вскоре во двор выехал обновленный стараниями механиков соседский джип.

– Привет, Арчи! Забирай тачку – из прокачанного «Чероки» вылез Емельян Данилович.

– Круто! – причмокнул Арчи, поглаживая новый обвес своего старого коня.

– Дешево и сердито! – согласился с ним Макар Романович, пытаясь подтолкнуть к машине дорогого гостя.

– Так ты точно, ничего вчера не слышал? – Арчи придирчиво оглядывал их дворик.

– Абсолютно! – Макар продолжал глупо улыбаться.

– Ну-ну! – сосед явно не собирался быстро покидать их двор.

– Привет супруге, всего хорошего, мистер Байд! – Емеля почти насильно пытался затолкать Арчи в его обновленный автомобиль.

«Все, пора валить отсюда» – отогнул край занавески Борис Моисеевич, наблюдая за соседом, который внезапно выскочил из машины и за спиной Емели украдкой подобрал на крыльце несколько стреляных гильз, не убранных ими со вчерашнего вечера.

– Уф, еле спровадил! – вернулся Макар, кинув на верстак три с половиной тысячи долларов, гонорар за выполненную работу.

– Макарушка, давай сделаем сразу три «Ровертайма» и уедем отсюда к едрене фене – Боря Гайченко кивнул на три старые и ржавые велосипедные рамы, висящие на стене гаража, некогда подобранные ими на городской свалке.

– Точно! Только без мудреной электроники – тут же загорелся этой идеей и Емеля Саморезов.

– Честно говоря, я уже и сам всю ночь об этом думал. Только совсем без электроники не получится – заявил Макар.

– Тогда хотя бы без этих твоих идиотских золотых ключиков и блоков зажигания – проворчал Емеля, кивнув головой в сторону люка в подвал, где несколько лет скрипел своими электронными мозгами компьютер, генерируя эмулятор.

– А что, это идея, не вопрос! Замкнем цепь обычным рубильником! – просветлел ликом Макар, уже набрасывая на куске картона первый набросок новой электросхемы.

После его слов в мастерской повисла полная тишина, поглотившая даже шорох гениальных Макаровых мыслей.

– Не понял! А зачем тогда нужен был весь этот балаган с золотым ключиком? – с Бориса Моисеевича вмиг слетели остатки хмеля.

– Макар Романович, скажи мне, что ты сейчас пошутил! – у Емельяна Даниловича стало забавно подергиваться веко.

– Каюсь парни, перемудрил я тогда! Но это дошло до меня только сейчас! – поспешил заверить Макар Романович, видя, как нехорошо посмотрели на него его друзья.

– Ничего себе, перемудрил! Смотри у нас, Да Винчи! – Гайченко с Саморезовым привычно склонились над эскизом, готовясь давать дельные советы. Это была обычная практика их совместной работы.

– Но это же, веломобиль! – воскликнул Борис Моисеевич, когда на картонке появились контуры нового детища Макара Романовича.

– А зачем нам плодить велосипеды? Сэкономим на электронике и аккумуляторах. Двое будут крутить педали механического привода, а третий – раскрутит кинематику агрегата времени – пояснил замысел Макар.

– Гениально! Снимем с нашего «Ровертайма» синхронизатор и аккумуляторы – обрадовался Емеля Саморезов.

– Может, все-таки есть смысл поставить на него небольшой дизельный моторчик? – Борису Моисеевичу не очень хотелось крутить педали.

– Боря! А если нам придется продираться сквозь толщу времен, где нет солярки? – постучал по виску Емеля.

– Не вопрос! Можем примастырить небольшую установку для производства дизельного топлива. Из рапса, например – не сдавался Гайченко.

– А если там не будет рапса? – возразил Емеля.

– Тогда из навоза! Навоз-то точно найдем. Скажи, Макар? – обратился к Главному конструктору Борис Моисеевич.

– Ты знаешь Борис, с этим делом как повезет. Когда не ждешь, можем оказаться по уши в дерьме, а вот когда надо… – почесал затылок Макар.

– Значит, будем без дизеля – констатировал Гайченко, перечеркивая на чертеже дизельный моторчик.

– Ты куда? – спросил Бориса Емеля, уже успев разложить на полу металлический профиль и подкатить сварочный агрегат. Механики всегда работали быстро.

– Пойду, починю наш пулемет – взяв с собой инструмент, Борис Моисеевич скрылся в подвале, где давно пылился пулемет «Максим» времен первой мировой войны, купленный ими на барахолке в Чикаго.

– Боря! Замени в нем систему водяного охлаждения на криогенную – буркнул Макар, не отрываясь от эскиза. Рука мастера еле поспевала за ходом мыслей, генерируемых его гениальной головой.

– Когда закончишь, я тебе помогу перенести его на чердак – крикнул вдогонку Борису Емеля, успевший переодеться в рабочую одежду. Визит к даме своего сердца был разумеется отменен.

– Правильно, оттуда открывается отличный вид – поддержал их Макар Романович.

Уже под вечер они выкатили из гаража механическую основу нового «Ровертайма». Веломобиль получился четырехместным с небольшим кузовком для транспортировки груза. Два складных крыла специальной формы, позволяли превращать аппарат в легкий дельтаплан.

Отрегулировав подвеску, Емеля подобрал оптимальные передачи для цепного привода. Новый «Ровертайм» отлично держал дорогу, а поднажав на педали, они сумели оторвать аппарат и от земли.

– Не ракета конечно, но лететь может – резюмировал Макар, любуясь заходом солнца.

– Красота! Было бы неплохо поставить на носу пулемет, а сзади смонтировать две дымовые установки – размечтался Борис Моисеевич, уверенно пилотируя «Ровертайм» над крышами спящего Пейнт Лик.

– Это ни к чему, крутнем хронопривод и в нужный момент уйдем от любого противника – возразил ему Емеля.

– Так оно так, но все же… – просто Гайченко очень любил оружие.

– Все, Боря! Иди на последний круг и загоняй аппарат в покрасочную камеру – принял решение Главный конструктор.

– Старые хроноакумуляторы потянут? – спросил Макара Емеля.

– Наверное, надо только сделать профилактику и поставить новые реле – Макар не хотел полагаться на случай.

– Это займет еще пару-тройку дней – прикинул Саморезов.

– Надеюсь, это будут последние три дня, проведенные в этой стране – впервые за этот день, рассмеялся Макар Романович.

– А куда мы двинем? – решил уточнить Гайченко.

– А какая разница? Выедем отсюда, а там видно будет – высказал свое мнение Емеля.

– В СНГ – принял решение Макар.

– В СНГ? А куда именно? Мы же не помним своего прошлого – осторожно спросил Борис Моисеевич.

– У тебя украинская фамилия, Боря. Значит, ты поедешь в Украину – ответил Емеля.

– А у вас русские фамилии, значит, вы поедете в Россию? – предположил Гайченко.

– А куда же еще? – похоже, что Макар Романович уже все давно обдумал.

– А может, двинем в Австралию, или в Новую Зеландию? – предложил Гайченко.

– Неужели ты еще не нахлебался заграницей, Боря? Нет уж, меня давно щемит тоска по Родине – Емеля решительно поддержал Макара.

– Сильно щемит, Емеля? А сможешь ли адаптироваться в новой России? – Борис три года назад подключил спутниковое телевидение, и они временами посматривали российские сериалы. Страну было не узнать.

– Щемит, Боря, щемит – Емеля выровнял «Ровертайм» и зашел на посадку.

 

Глава 2. Тарас ибн-Хаттаб

Кондрат Шмыга припарковал автомобиль у придорожного кафе возле заправочной станции и осторожно заглянул в плохо освещенный зал. Молли была на месте, откровенно скучая за стойкой бара.

– Все сохнешь по Билли? – приветствовал он свою бывшую подружку.

– Не твое дело! – зло огрызнулась хозяйка кафе, бросив заинтересованный взгляд на высокого и стройного блондина, зашедшего в ее кафе вслед за напарником Кондрата, Отто Дигелем. Но встретившись с ясным и твердым взглядом мисс Фаулер, выглянувшей из-за спины комиссара Шульца, а это был именно он, Молли скромно потупила глазки.

– Закажи Кондрат нам что-нибудь пожевать – офицер Дигель, как и все, после этой ночной истории со стрельбой, был зол и голоден.

– Кондрат, ты сможешь организовать анонимный звонок в участок на предмет существования какого-нибудь криминала в этом домике в Пейнт Лик? – спросил его комиссар Шульц.

– Вообще-то, это не наш участок, но проблему решить можно – подхватил идею Отто Дигель.

– А что, позвоним Ковальскому, он мастер на эти штучки – загорелся Шмыга и они тут же углубились в детализацию нового плана.

– Саманта, может быть, стоит все-таки обратиться к твоим? – спросил ее Алекс, намекая на ФБР, когда отдельные элементы этого плана стали уже откровенно попахивать уголовщиной.

– Нет, Алекс, это плохая идея. Дело зашло слишком далеко, нас всех упекут. Знаю я наших – кисло улыбнулась мисс Фаулер.

– А я думал, что у вас тут эталон демократии и свободы – искренне удивился комиссар Шульц.

– Алекс! Я тебя умоляю… – замолкла на полуслове Саманта, так как у их столика появилась хозяйка кафе с их заказом.

Хот-доги у Молли Лахамайнен оказались на удивление вкусными и сочными и компания, на какое-то время, прервав беседу, сосредоточилась на еде.

Не успели они перейти к кофе, как с улицы до них донесся рев мощного мотоциклетного мотора и на пороге кафе появился байкер.

– Ибрагим ибн-Хоттаб… – воскликнул было Отто Дигель и осекся, пролив часть кофе себе на брюки. Это был не Ибрагим.

Байкер какое-то время адаптировался к освещенности помещения, а затем с широкой улыбкой направился к их столику, игриво ущипнув по дороге хозяйку кафе.

– Представляться не обязательно, я вас всех и так знаю – улыбнулся байкер и, взяв у соседнего стола свободный стульчик, без приглашения втиснулся между Шмыгой и Дигелем.

– Тарас ибн-Хаттаб!? – догадался Шмыга, вспомнив рассказ Ибрагима.

– Молодец! Далеко пойдешь – ответил байкер, заказав у Молли бокал пива и порцию виски…

* * *

– Я не знаю, кто из них более опасен – Тарас ибн-Хаттаб без всякого шейкера, ловко смешал виски с пивом и теперь с блаженством потягивал приготовленный напиток.

– Но Макар Ведунов изобрел что-то вроде машины времени – не унимался Кондрат Шмыга.

– Ну и что? Всей этой бандой затихарившихся агентов КГБ, в прошлом руководил именно господин Пестрюк! – байкер настаивал, что первой их целью должен будет стать именно он, Богдан Захарович.

– Послушать Вас, Тарас ибн-Хаттаб, так не Пестрюк, а какой-то злой и неуловимый Бэтмэн прорисовывается – проворчала мисс Фаулер.

– Напрасно иронизируете, мисс Фаулер! Этот коротышка, подслушал наш разговор про мороженое, ковер-самолет и шапку-невидимку. А когда размер моей «воронки» вышел из-под контроля, этот деятель сумел прихватить в ваш мир эти весьма ценные артефакты. Надо ли мне вам объяснять, как они пригодились ему в оперативной работе агента КГБ? – окинул собравшихся снисходительным взглядом ибн-Хаттаб.

– Могу себе представить! – охотно согласился с ним Кондрат Шмыга.

– Шапка-невидимка и ковер-самолет? Но зачем ему понадобился контейнер с эскимо? – пожал плечами комиссар Шульц.

– Это была нагрузка, и с этой нагрузкой он блестяще справился, быстро и выгодно продав целый ларь мороженого, с первых же минут проявив гениальную коммуникабельность, которая в дальнейшем так помогла ему в его работе – пояснил волшебник.

– Ничего не понимаю, а причем здесь КГБ? – Саманта была опытным агентом и пока не видела некоторых связей.

– В СССР тех лет нельзя было свободно торговать, да еще на Крещатике, а ведь это был центр большого города. Оптовым покупателем мороженого выступил опытный оперативник и Пестрюка сразу же забрали в милицию, а те, поняв, что до сознания задержанного им не достучаться, передали Богдана в КГБ.

«Полный бред» – прошептала мисс Фаулер.

– А лично мне все понятно! Берем в разработку и господина Пестрюка – принял решение комиссар Шульц, с молчаливого согласия мисс Фаулер, ставший неформальным лидером их маленькой группы.

– Мне надо будет дать инструкции Рене – Саманта достала смартфон и хотела уже накропать тому пару слов.

– А вот этого делать не обязательно, мисс Фаулер – Тарас ибн-Хаттаб вежливо отобрал у нее аппарат.

– Вы что себе позволяете? – вступился за нее комиссар Шульц.

– Дело в том, что господин Рене Бухальский, он же граф Гиойм де ла Фэр, он же Гастон Моравский, сам является коротышкой, неизвестно как, проявившийся в этом мире – волшебник сделал знак Молли, чтобы та повторила ему заказ.

– Но это же, просто невозможно! Рене слишком много знает! – закатила глаза к потолку Саманта, вспомнив, однако, то странное имя, которое часто повторял господин Некноу, глядя в глаза Бухальскому.

– Согласен! Знает он ни мало. И в течение последних двух лет весьма успешно создает по всему миру цепочки подставных фирм, на которые в один прекрасный день уплывет все состояние Гарри Некноу – подмигнул мисс Фаулер ибн-Хаттаб.

– Как это уплывет? – не совсем искренне изумилась Саманта, сама, не один год, разрабатывающая по заданию ФБР подобные схемы.

– Насовсем! – расхохотался ибн-Хаттаб, знающий очевидно, некоторые детали предстоящей операции.

– Уважаемый, Вы нам можете чем-либо помочь? – комиссар Шульц уже наяву представлял, во что он конкретно вляпался, согласившись однажды помочь мисс Фаулер и господину Бухальскому.

– А разве я вам уже не помог? – волшебник залпом осушил вторую порцию своего заказа.

– Не густо! – отрезал лейтенант Дигель.

– Во всем этом деле мне до конца не понятна Ваша роль, Дигель! И Ваша, Кондрат Шмыга – Тарас ибн-Хаттаб задумчиво посмотрел на двух съежившихся от его взгляда полицейских.

– В каком смысле? – отважился задать вопрос Кондрат.

– Я так думаю, что тут не обошлось без моего сводного братца Ибрагима! – засияли магическим блеском глаза волшебника, и он подозвал Молли в третий раз.

– Мы знаем Вашего брата Ибрагима! А что, собственно, не обошлось? – одновременно воскликнули оба полицейских.

– А вы готовы знать правду? – вопросом на вопрос ответил Тарас.

– Говорите, Тарас, не тяните! – умоляюще простонала мисс Фаулер.

– Эти господа, также как, и Гарри Некноу с этими чертовыми механиками из Пейнт Лик, а ровно, как и ваш Рене Бухальски, я уже не говорю о Богдане Захаровиче Пестрюке с Оксаной Григорьевной, являются коротышками – ибн-Хаттаб кивнул на обоих затихших вдруг американских полицейских.

– Неожиданно! – присвистнул комиссар Шульц, по-новому взглянув на своих партнеров в этом непростом деле.

– Если бы Вы, не были волшебником, то я бы сейчас всадил бы Вам пулю между глаз – подал голос Отто Дигель.

– А я бы дал по морде! – отозвался и Кондрат Шмыга.

– Это дело не меняет! Так Вы беретесь? – волшебник в задумчивости посасывал свой третий коктейль.

– Как Вы думаете, ибн-Хаттаб, можно ли мне перевести немного денег со счетов мистера Некноу, на дорожные расходы? – спросила мисс Фаулер.

– Не можно, а нужно! Кстати, переведите немного и на этот счет – заявил волшебник, черканув на салфетке реквизиты, и передав ее Саманте.

– Сколько переводить? – удивилась кипрским реквизитам мисс Фаулер.

– Полтинник! – небрежно бросил Тарас ибн-Хаттаб.

– Пятьдесят тысяч? – решила уточнить Саманта.

– Вы меня обижаете, мисс Фаулер. Миллионов конечно! – в свою очередь удивился волшебник.

– И нам по пятерке! – синхронно заявили Шмыга с Дигелем.

– Переводи – великодушно разрешил ибн-Хаттаб, так как мисс Фаулер вопросительно посмотрела на волшебника.

– Скажите, мисс Фаулер, а по силам Вам будет перекрыть кислород господину Бухальскому? – уже в дверях спросил ее на ушко Тарас ибн-Хаттаб.

– Что Вы имеете в виду? – попыталась уточнить Саманта, так как ликвидация была не совсем по ее части.

– Я имею в виду закрыть доступ к финансам господина Некноу – пояснил волшебник.

– По нашему сценарию, в определенный момент, я должна буду это обязательно проделать – ответила мисс Фаулер.

– Поторопитесь! Время поджимает, Вы же понимаете, что в деле появились новые сценаристы – Тарас ибн-Хаттаб с чувством пожал ей на прощание руку…

 

Глава 3. Гарри вспоминает

– Гарри, а у тебя есть поблизости приличное жилье? – Оксана уже устала крутить баранку розового «Кадиллака».

– Я точно знаю, что у меня есть две виллы в Вегасе, две во Франции, одна в Новой Зеландии, одна в Карибском море, где-то еще есть какая-то недвижимость, но всего я и не припомню – честно признался Гарри.

– До Лас-Вегаса далековато, а я устала – Оксана свернула с дороги, на ярко мерцавшую в ночи вывеску мотеля.

– Знаешь, Оксана, я после сегодняшней ночи, согласен и на мотель – Гарри поймал себя на мысли, что с вожделением посмотрел на упругую ляжку Оксаны Григорьевны.

– Сколько сейчас времени? – Оксана нервничала, так как хозяин мотеля совсем не торопился приветствовать дорогих гостей.

– Три часа – промурлыкал Гарри, отметив, что, наконец-то, зажегся одинокий огонек в одном из приземистых строений придорожного комплекса…

Утро они дружно проспали. Дневной свет не проникал сквозь закрытое жалюзи маленького окна.

«Давненько я не проводил время в столь романтичной обстановке» – сладко потянулся Гарри Некноу, нежно глядя на свою новую подружку, которая выходила из душа.

Оксана Григорьевна мило улыбалась, вытирая полотенцем мокрые волосы.

«Жаль, конечно, что все так резко оборвалось с Пестрюком. Но и Богдан Захарович хорош! Появлялся раз в полгода, когда ему вздумается! Я же не декабристка какая-нибудь, я солидная деловая женщина» – Оксана уже давно забыла грехи своей лихой молодости.

«А Гарри, молодец! Есть еще порох в пороховницах. Да и богат!» – она нежно чмокнула его в темечко.

– Иди ко мне, моя девочка! – в нем снова неожиданно разыгрался аппетит.

– Гарри! – завопила вдруг Оксана, хватаясь за шею.

– В чем дело? – он невольно отшатнулся от внезапно испугавшейся женщины.

– Ключик! На моей шее еще вчера висел твой золотой ключик! Ты не брал? – Оксана, вложившая в похищение этого ключа кучу денег и два года своей жизни, была на грани истерики.

– Мой ключик? У тебя на шее? – удивился Гарри, зачем-то разминая пальцы рук.

– Гарри, что ты задумал? – испуганно заморгала Оксана, не сводя взгляда с его рук.

– Иди ко мне, моя крошка! – он сделал к ней первый шаг.

– Стой, где стоишь! – Оксана, не найдя глазами своей сумочки, где лежала ее любимая «Беретта», взяла в руки недопитую ими бутылку ирландского виски, которую они сумели добыть ночью у сонного хозяина мотеля.

– Оксана! Что с тобой? Это же мой ключик! Кстати, где он? – Гарри сделал еще один шаг навстречу своей пассии.

– Не подходи ко мне! – Оксана сделала замах.

– А то что? – нежно улыбнулся Гарри.

– Ничего! – Оксана Григорьевна с силой опустила бутыль на голову миллиардера.

– Ничего? – Гарри медленно оседал на пол.

– У вас возникли проблемы? – в дверь постучал кто-то из обслуживающего персонала.

– У нас все в порядке – ответила Оксана, отбросив пистолет и подхватывая почти упавшего Гарри.

– Ты жив? – она с опаской посмотрела на кровь, которая струилась по его шее.

– Жив! – застонал Гарри.

Оксана приложила на ранку мокрое полотенце и ему полегчало.

– Я вспомнил! – у Гарри широко раскрылись его голубые глаза.

– Что именно? Может, скажешь, куда подевался этот чертов ключ? – в глазах женщины появился хищный блеск.

– Плевать! Ключ найдем! Я вспомнил главное, я теперь знаю, что отпирает этот чудо-ключик – Гарри Некноу сделал попытку встать, но не рассчитал свои силы.

– Не томи! – Оксана поднесла к его губам стакан с виски и, сделав пару глотков, Гарри пустился в далекие воспоминания, рассказав ей удивительную историю…

* * *

– У меня больше нет денег – мистер Ведунов поник головой.

– Выход находится за твоей спиной, Макар – улыбнулся Тино, подгребая к себе оставшиеся фишки.

– Дай мне в долг, Клаус Карлович! – глаза Макара блестели как две утренние звезды в предрассветном небе.

– Тебе и так долго везло, Макар! Я уже стал беспокоиться, а не обыграешь ли ты сегодня мое казино! Курить хочешь? – Тино вальяжно откинулся на спинку стула, пододвигая в сторону проигравшего коробку с дорогими кубинскими сигарами.

– Клаус, дай мне денег! Пожалуйста! Я чувствую, мне сегодня обязательно повезет! – Макар, проигнорировав угощение, дрожащими руками попытался забрать у Клауса Карловича обратно проигранные фишки.

– Охрана! – щелкнул пальцами хозяин казино и за спиной Макара Романовича тут же нарисовались двое дюжих парней с непроницаемыми квадратными лицами.

– Отведи своих горилл! Есть разговор! – Макар полез в карман.

– Ты сумасшедший? Ты же знаешь, какие у меня ставки – Тино брезгливо отодвинул от себя маленький ключик из желтого металла, похожего на золото.

– Это ключ от замка зажигания моего «Ровертайма» – выпалил Макар, с опаской поглядывая по сторонам.

«Ровер» чего? – у Тино отвисла челюсть.

– Машины времени – шепотом выдохнул Макар.

– Вы своем уме, господин Ведунов? – Тино вновь поискал взглядом охрану, которая отступила на несколько шагов назад.

– Как себе хотите, прощайте, Клаус Карлович! – неожиданно обмяк Макар Романович и ему даже стало стыдно, что он так низко опустился перед этим самодовольным снобом, пытаясь заложить самое ценное, что у него есть. Мало того, это принадлежало не только ему.

– Минуточку, мистер Ведунов! А что вы хотите за свою машину времени? – у Тино вдруг проснулось его волчье чутье, благодаря которому, он уже несколько лет подряд приумножал свое состояние.

– Все, что я сегодня проиграл! – надменно заявил Макар, решив уйти, если этот сноб вдруг заартачится.

– Согласен! – неожиданно согласился Тино, пододвигая кучу фишек на пять миллионов долларов в сторону изобретателя…

– И долго вы играли? – будучи азартной женщиной, Оксана уловила накал страстей того вечера.

– Всю ночь! И ты знаешь, вероятно, он бы выиграл, если бы… если бы не мои технологии – нашел подходящие слова Гарри.

– Я чуть было не забыла, что твое настоящее имя Клаус Карлович! – звонко рассмеялась Оксана Григорьевна Кнопелюк.

– Спасибо, что огрела меня бутылью! Начинаю, хоть что-то вспоминать – Гарри промокнул полотенцем темечко, кровь потихоньку стала запекаться на его голове.

– А где же машина времени? Или тебя все-таки надули? – Оксана, пережившая потерю золотого ключика, все еще не понимала ценность этого загадочного аппарата, за которым гонялся сам Богдан Захарович.

– Еще раз спасибо за этот удар! Я помню! Я теперь прекрасно помню события той ночи! – по лицу Гарри пробежала цепочка свежих воспоминаний.

– Колись, Тино! – Оксана Григорьевна впервые назвала его старым прозвищем.

Гарри вздрогнул, но продолжил: «Под покровом темноты я погрузил этот велосипед в мой фургон и поехал в Лексингтон, где на улице Глен Арвин у меня был прикуплен домик, о котором никто не знал».

– Какой велосипед? – Оксана стала подозревать, что после удара бутылкой, наряду с прояснениями в памяти, у Гарри стали развиваться также и побочные эффекты.

«Ровертайм», велосипед времени! – заявил Гарри.

– Велосипед? Ты в своем уме? – Оксана Григорьевна теперь уже не сомневалась в своей догадке.

– Я понимаю, что тебе в это трудно поверить, но это действительно, самая настоящая машина времени! А Макар Ведунов даже продемонстрировал мне его в действии – Гарри проигнорировал сарказм своей новой подружки.

«Надо же! Макар продемонстрировал. Небось, еще и показал тебе, как надо крутить педальки?» – съязвила Оксана Григорьевна.

– Мое кредо – это вкладывать деньги только в стоящие проекты с быстрой отдачей. И эта трата была не исключением – он уловил ее сомнения.

– Гарри, но велосипед времени! Это же смешно! – застонала Оксана.

– Действительно, я тогда хохотал. Особенно, когда покрутил педали вперед и попал на семь дней в будущее, а когда крутнул их назад, то попал в прошлое. Все просто, и это вовсе не шутки! – после этих его слов, Оксана вспомнила, какое большое значение придавал этой истории Богдан, и прикусила губу.

– Ты понимаешь, что такое семь дней для биржевого брокера? – Гарри поискал глазами свою антикварную зажигалку Zippo.

– И где теперь твой «Ровертайм»? – Оксана поняла, что еще несколько часов назад она держала в руках ключик от своего счастья.

– Во всем виноват этот парень, на ковре-самолете. Я уже загнал велосипед в кладовку, когда с неба спустился твой Богдан Захарович.

– И что? – Оксана затаила дыхание.

– А то! Вырубил меня тогда твой дружок и уже успел вогнать в меня огромный шприц с какой-то дурью, которая спеленала мою память, как теперь выяснилось, на многие годы. Но теперь-то я вспомнил, что недолго радовался этот мерзавец своей удаче – облизнул пересохшие губы Гарри.

– То есть, у тебя случилась первая амнезия? А «Ровертайм» бесследно исчез? – догадалась Оксана Григорьевна.

– Совершенно верно! Я лежал на полу своего гаража и не мог пошевелиться, но я прекрасно видел своими глазами, как этого Богдана Захаровича избивали двое парней в масках клоунов – у Гарри по-боевому заблестели глаза.

– Клоуны? – изумилась Оксана.

– Вот именно! Вот они-то и отобрали у него велосипед! – теперь у Оксаны не оставалось и тени сомнения, что Гарри все вспомнил.

 

Глава 4. Шпионская

– Придется нам вернуться в Пейнт Лик – решила Оксана, догадываясь, что ключик мог случайно потеряться в траве, во время неистового напора со стороны мистера Некноу, которому она решила тогда не противиться.

Гарри ничего ей не ответил. Очевидно, неожиданно накатившие воспоминания терзали его душу.

«Вообще-то он молодец!» – Оксана украдкой посмотрела на своего нового друга, дремлющего на соседнем сидении.

– Давай оставим «Кадиллак» здесь – дождавшись сумерек, Оксана припарковала розовый автомобиль у заброшенного амбара при въезде в городок.

– Согласен! Осторожность нам не помешает – очнулся Гарри, вспомнив, что местные парни без церемоний берутся за оружие.

Стараясь не шуметь, они короткими перебежками достигли края участка. В доме опять было темно, как и вчера, только в гараже мерцал одинокий огонек.

– Трудно будет шарить в темноте – Оксана с тревогой отмечала, как быстро опускается на них вечерняя мгла.

– Ничего, вдвоем веселее – не унывал Гарри.

– Если бы ты, весельчак вел себя вчера прилично, то ключик оставался бы на месте – Оксана показала на свою шею.

– Вообще-то дорогая, его место на этой шее – он отогнул ворот рубашки и показал ей, где почти десять лет болтался этот невзрачный золотой ключик.

«Конечно, он прав, но только отчасти» – про себя подумала Оксана, ведь она всегда считала вещь своею, как только она попадала ей в руки.

– Оксана, а что мы сделаем, когда найдем этот ключик? – задал закономерный вопрос Гарри.

«Действительно! Еще вчера ключ был у меня, почти десять лет им владел Гарри. Если согласиться с мыслью, что Тино выиграл его нечестно, то ключик должен принадлежать Макару Ведунову, живущему в этом ужасном доме» – Оксана перевела взгляд на темные проемы окон, пугающие ее своей тишиной.

– Не отдавать же его твоему Богдану Захаровичу – Гарри четко сформулировал то, о чем она пока старалась не думать.

– Во-первых, он уже не мой – возразила госпожа Кнопелюк.

– А во-вторых…, давай попытаемся выкрасть у них этот «Ровертайм» – Оксана была до мозга костей деловой женщиной и уже успела проникнуться уважением к этому таинственному велосипеду времени. Возможности этой машины стали сводить ее с ума.

– А может быть, поступим проще? Напомним господину Ведунову, что он проиграл тебе эту вещь? – Оксана устала ползать на коленях и села, прислонившись к дубу, доставая сигарету.

– Не кури, а то нас заметят – Гарри успел отобрать у нее зажигалку.

– И все-таки? – она не сводила глаз с дома, где в окне гаража потух огонек.

– Мне уже один раз набили морду, боюсь, история может повториться – насторожился Гарри, заметив какое-то движение около гаража.

– Тино, ты ли это? У тебя ведь должна быть целая армия собственных головорезов и телохранителей – удивилась Оксана Григорьевна.

«Должна, но почему-то я не смог снять сегодня деньги в банкомате, что-то определенно идет не так» – У Гарри было отличное чутье и оно сигнализировало ему на какие-то крутые повороты в его жизни, которые уже произошли.

«Он мне что-то явно не договаривает» – вздохнула Оксана и, став на четвереньки, продолжила поиски золотого ключика.

«Как же она хороша!» – проглотил слюну Гарри, идя за ней след в след. Он даже решил временно отложить поиски…, но тут что-то блеснуло прямо у него под носом.

«Вот он!» – радостно завопил Гарри, потрясая цепочкой, на которой болтался маленький золотой ключик.

– Где? – слишком резко повернулась в его сторону Оксана Григорьевна, зацепив ногой какой-то проводок. И тут же завыла сирена, и включился прожектор, залив ярким светом всю полянку, а на крыльце возникла мрачная фигура Бориса Моисеевича с дробовиком в руках.

– Уходим! – Гарри подхватил Оксану и бросился к амбару, где стоял их розовый «Кадиллак».

Борис собрался уже пальнуть по бегущему мужчине, но что-то его вдруг остановило.

– Макар! Ну-ка иди сюда – Борис опустил ствол дробовика.

– Чего тебе? – в руках Макара был не дробовик, а самый настоящий «Ремингтон».

– Это же тот самый мужик, который обыграл тебя в карты, а после мы его отмутузили в Лексингтоне – Гайченко вспомнил случай, произошедший с ними много лет назад.

– Ё-моё! Сколько лет, сколько зим! Клаус Карлович Устинов, собственной персоной – Макар поднял ствол и рассматривал бегущего вприпрыжку Гарри через оптический прицел.

– Он нас выследил, что будем делать, Макар? – Борис уже сомневался, что он попадет в бегущего мужчину из своего дробовика, и опустил ружье. А в женщину стрелять он и вовсе не хотел.

– Пока ничего. Они еще объявятся, зуб даю! – Макар также опустил свой «Ремингтон».

* * *

– Зря ты им перевела деньги – комиссар Шульц рассеянным взглядом провожал полицейский «Форд».

– Думаешь, они нам еще понадобятся? – равнодушным тоном спросила Саманта, и Алекс понял, что лично она не очень-то и рассчитывала на дальнейшую помощь Дигеля со Шмыгой.

– Слишком хитрые рожи, хотя меня сейчас больше тревожит вопрос о собственном участии в этом деле, мисс Фаулер – комиссар Шульц вспомнил о своем прямом работодателе, господине Бухальском.

– Пусть это тебя не беспокоит Алекс, теперь я твой босс – подмигнула ему Саманта.

– А это ничего, что я со своим боссом ночую в одном номере? – Алекс обвел взглядом скромные апартаменты отеля.

– На сегодняшний день это лучший номер и надеюсь, ты не будешь подозревать меня в том, что я решила на тебе немного сэкономить – Саманта оглядела нехитрый интерьер.

– Выпьем? – Алекс поискал глазами холодильник, но тут его взгляд скользнул по окну, в котором отразился свет фар подъехавшего автомобиля.

– Вернулись наши бравые полицейские? – уставшая за день мисс Фаулер уже прилегла, и ей было лень вставать.

– Ты не поверишь, это прибыли на розовом «Кадиллаке» твой Гарри с госпожой Кнопелюк. И, по-моему, они оба в мыле. Не иначе, они снова наведывались в тот домик – комиссар Шульц вернул жалюзи на место.

– Умеешь пользоваться? – мисс Фаулер извлекла из своей сумочки небольшой пакетик.

– За кого ты меня держишь? – ухмыльнулся Алекс, втайне радуясь здоровой реакции своего организма.

– Это совсем не то, о чем ты сейчас подумал – она разорвала пакетик, и извлекла из него небольшое колечко.

Комиссару стало неловко, так как в последние часы, он все меньше и меньше думал о деле.

– Наклеить на окно? – повертев колечко, комиссар Шульц только теперь догадался, что держит в руках необычный датчик подслушивающего устройства.

– Вот знать бы, где они пропадали эти сутки? – мисс Фаулер, не выдержала и, встав с постели, осторожно выглянула в окно.

– Пока хозяин не включил иллюминацию пойду, приклею твое колечко, готовь свою аппаратуру – Алекс накинул куртку и растворился в вечернем сумраке.

– Сейчас узнаем, милый Гарри, где ты там пропадаешь – Саманта достала из сумочки портативный приемник…

– Когда же они, наконец, насытятся? – комиссар Шульц снял наушники, устав слушать одни вздохи и крики.

– Что, все не намилуются? – нахмурилась Саманта, памятуя с каким трудом, иной раз ей приходилось раскачивать Гарри.

– Тихо! Кажется, они о чем-то щебечут – комиссар включил запись.

– Мисс Фаулер! – они, оказывается, вчера потеряли ключик, а сегодня его нашли – просиял комиссар Шульц.

– Ну и что? – равнодушно пожала плечами Саманта, помня этот ключ на шее Гарри, она видела его на нем каждый день.

– Гарри вспомнил от чего этот ключик, но главное, они не собираются его отдавать тому, которого ибн-Хаттаб называл Пестрюком – Алекс передал наушники мисс Фаулер.

«О! Это уже интересно!» – Саманта одела наушники и вскоре узнала что такое «Ровертайм», а чуть позже и все подробности детального плана его похищения.

– Почему господин Некноу не подключит к операции своих людей? – комиссар с сомнением отнесся к плану Гарри.

– У него к ним больше нет доступа – ответила Саманта.

«Странно!» – в голове Алекса не укладывалось, что у такого олигарха нет наемной армии.

– Все его силовые структуры комплектовала я, а начальник охраны – мой человек. Кроме того, он сегодня сунулся в банк, а счета, после моих транзакций, заблокированы – кусала губу мисс Фаулер.

– То есть как? – удивился комиссар Шульц.

– У Рене также есть доверенность и право подписи. Думаю, что он кое о чем уже догадался, и ему захотелось наложить лапу – Саманта выключила аппаратуру, так как на том конце после непродолжительной паузы, опять начали раздаваться вздохи…

 

Глава 5. Богдан Захарович

Таких бешеных скоростей Богдан Захарович еще никогда не развивал на своем ковре-самолете. Уменьшая аэродинамическое сопротивление, он иногда заворачивался в ковер и опускался пониже к водной глади, чтобы радар какого-нибудь случайного судна, не принял его за крылатую ракету.

Атлантический океан Пестрюк пересек всего за пятьдесят два часа полетного времени, несмотря на хмурую и ветряную погоду. Зато небо над Европой радовало глаз, и Богдан Захарович, пришпорив свой коврик, пролетел западную часть континента менее чем за одну ночь, поставив личный рекорд. А следующим вечером, по привычке, заложив крутой вираж недалеко от Бориспольского аэропорта, он спланировал на лесную полянку. Скрутив ковер, он вышел на дорогу и поймал такси. Можно было конечно и сразу взять курс к домику на берегу Днепра, но так уж сложилось еще с тех давних времен, когда они с Оксаной Григорьевной соблюдали конспирацию. Традиция!

Восемь лет назад Богдан Захарович подстраховался и, переписывая на Оксану Григорьевну, свои активы, он оставил себе доверенность. Так, на всякий случай. Пестрюк старался не думать об этом случае, но вот настало время.

С дороги ему вдруг захотелось домашнего тепла, и он позвонил в офис…

– Ты ей больше не доверяешь, Захарыч? – сладко потянулась на диване Яна Жевченко.

– Связавшись с Гарри, она стала слабым звеном. А нам надо слабое звено? Просыпайся и ты, дива! – Пестрюк шлепнул по заду спящую еще Инну Шданюк.

– Богданчик, который час? – над подушкой взметнулась рыжая голова девушки.

– Пора действовать! Мне нужна помощница для работы в Соединенных Штатах – Богдан Захарович накинул халат и, прикурив сигарету, посмотрел на девушек своим фирменным взглядом, от которого простые смертные обычно теряли сознание. Но эти активистки были не простыми смертными и поэтому не отвели своих очей, выдержав стальной взгляд.

– Я помогу тебе – первой очнулась Яна, протянув руку к пачке сигарет.

– Не получится, вас обоих знает комиссар Шульц – Богдан выпустил идеально круглое колечко дыма.

– Это еще кто такой? – пробурчала Инна.

– Журналист по имени Алекс, с которым вы так нежно тут развлекались – подмигнул Жевченко Богдан Захарович.

– Алекс полицейский? Вот ведь сволочь! – окончательно проснулась Инна.

– Вы лучше себя вините! Он был на выезде у клуба в Берлине, и вы его не могли не видеть – уколол их Пестрюк.

– Мы пришли в себя только в участке, но его там не было, это точно – заявила Яна.

– Правильно, но у клуба он все-таки был – Богдан Захарович кинул на столик фотографию, где был запечатлен лежащий на дорожке Гарри Некноу и склонившийся над ним комиссар Шульц. В стороне стоял еще один полицейский с охранником клуба, за спинами которого жались и они, некоторое время тому назад оглушившие миллиардера пустой бутылкой из-под виски и снявших с его шеи золотой ключик.

– Ты спала с полицейским! – захохотала Инна Шданюк.

– А ты нет? – парировала Яна.

– Ладно, хватит болтать! – Богдан Захарович поднялся с кресла и посмотрел в окно. Мимо него величественно нес свои серо-синие воды могучий Днепр.

«Эх, когда я схожу, наконец, на рыбалку?» – Богдан перевел взгляд на добротный причал, где покачивалась белоснежная яхта, подаренная им Оксане, пять лет назад, на день ее рождения.

– Этот чудный домик я перепишу на тебя, Жевченко. А наш бизнес отойдет тебе, Шданюк – Богдан Захарович не без труда оторвал взгляд от заоконного пейзажа.

– Мстишь ей? – осмелилась предположить Инна.

– Я же сказал, она теперь слабое звено! – на лице Пестрюка не дрогнул ни один мускул.

– Возьми с собой Олесю Ровальчук – Яна вспомнила, что Богдану нужна помощница.

– Эта ведьма никогда, и ни за какие коврижки не сядет в самолет! Разве что, в ступу – рассмеялась Инна.

– Мы полетим на ковре-самолете – улыбнулся Богдан.

– О! Это для нее в самый раз! – одобрила Шданюк, полагая, что это такая тонкая шутка.

– Все девчонки, по коням! Ты Яна, дуй за нотариусом, а ты, Инна, вези сюда вашу ведьму, вечером вылетаем – Богдан Захарович захлопал в ладоши, задавая им хороший темп.

* * *

Девушки разъехались, а он, взяв с собой бутылку водки, пошел на бережок. Изредка на него нападала хандра, и сегодня был как раз такой случай.

«Как легко допустить оплошность и как тяжело исправлять ее последствия» – в полете у Богдана было достаточно времени, чтобы вновь и вновь вернуться к истокам своей ошибки, совершенной им много лет назад, когда он без всякой подстраховки, решил отобрать у Гарри Некноу этот загадочный «Ровертайм».

Что это был за аппарат, Богдан понятия не имел, но Гарри принял его как ставку, а это говорило ему уже о многом, ведь господин Некноу играл только по-крупному.

Богдан Захарович сидел в тот вечер за соседним столом и прекрасно видел, как проигрывал тогда Макар Романович. Игра была явно нечестной, и он мог бы догадаться, что друзья Макара в беде не оставят. Ведь это он, Богдан, их учил когда-то: «Один за всех и все за одного!» Так оно и вышло…

Пестрюк довольно легко вскрыл гараж, где в стельку пьяный Гарри Некноу любовался своим выигрышем. Этот велосипед действительно выглядел очень необычно и больше походил на велотренажер. Заднее колесо было установлено на длинный ролик из синего стекла, а на раме был закреплен плоский блок электроники. Переднее колесо также опиралось на стеклянный ролик, но только этот был красного цвета. Оба ролика были соединены ременным приводом.

Богдан не дал Гарри опомниться и всадил ему в шею шприц, со специальным препаратом, частично стирающим память. Шулер обмяк, и ему оставалось только загрузить «Ровертайм» в машину, когда в гараж ворвались… Гайченко с Саморезовым.

И не разбираясь где свой, а где чужой, набили им обоим морды, заодно забрав и велосипед.

«Спасла меня тогда пластика! Узнали бы тогда меня Борис Моисеевич с Емельяном Даниловичем, точно убили бы!» – вздохнул Богдан Захарович, курировавший работу этой тройки еще во времена холодной войны.

Всю их группу слил кто-то на самом верху в Москве, пытаясь наладить доверительные отношения с Вашингтоном. Для демократически настроенного обывателя все это выглядело красиво, а вот им пришлось больше месяца скитаться по всей Америке, пока они не нашли временное убежище на Аляске, в районе городка Кетчикан. Оттуда они вновь попытались выйти на связь с Центром. Вышли. В Центре обрадовались и слили их повторно. Купив упряжку собак и юрту, они укрылись в поселке эскимосов, где Макар и подхватил воспаление легких.

Однажды ночью в поселке раздались крики и выстрелы, американцы шли по их следу как стая голодных волков. Богдан помнил, как агенты ФБР надежно заблокировав вход в юрту, почему-то не догадались ее окружить.

– Бежим! – крикнул Борис Моисеевич, хладнокровно разрезав с тыла охотничьим ножом оленью шкуру. Морозный воздух мгновенно проник в юрту, а Гайченко уже подогнал к разрезу собачью упряжку, всегда готовую к езде.

– Макар! У него же температура под сорок! – вспомнил о больном друге выскользнувший следом Емеля и друзья замешкались. А вот он, Богдан не растерялся, незаметно надев шапку-невидимку…

Макара держали полгода в Фэрбенксе, а Бориса с Емелей увезли в Ситку. Затем всех троих перебросили в Гуантанамо, но буквально через два месяца их перевели в Алькатрас. Сколько не кружил Богдан Захарович на ковре-самолете вокруг островной тюрьмы, так и не смог он подобраться к бывшим коллегам. Современные средства обнаружения плевать хотели на его шапку-невидимку, а лазерные лучи и объемные датчики без проблем фиксировали его «невидимое» тело, не говоря уже о хорошо тренированных собаках.

Примерно два года Богдан Захарович строил планы и честно пытался выручить из неволи своих друзей, но все эти планы разбивались о неприступную мощь Алькатраса и, в конце концов, у него опустились руки.

– Привет, Богдан Захарович! – раздался однажды позади него вкрадчивый голос.

«Эх, теряю бдительность! Это непростительно» – вздохнул Пестрюк, узнав по голосу своего бывшего оппонента, агента ЦРУ, Диего Гонсалеса.

– Привет, Диего! Как дела? – дежурно улыбнулся Богдан, прижимая к сердцу шапку-невидимку.

– Не холодно? – хитро улыбнулся Гонсалес, рассматривая каракулевую шапку-ушанку в руках Богдана, намекая на жару, которая установилась в Санта-Барбаре.

– Я только что приехал из Аляски – соврал Пестрюк, уже больше месяца живя в одном из отелей на побережье.

– Странно, а мне казалось, что я неделю назад видел тебя в отеле «The Fess Parker» – Диего снял солнечные очки и в упор посмотрел на Пестрюка.

– Как раз неделю назад я там и был – не растерялся Богдан.

– А тебя голыми руками не возьмешь – рассмеялся мистер Гонсалес.

– Не надо меня трогать руками, давай лучше выпьем! – предложил Богдан Захарович.

– С тобой пить Богдан, себе дороже – насторожился Диего, вспомнив давнишний случай на озере Мичиган, когда он, в интересах своего ведомства, решил напоить Пестрюка, в то время, ответственного работника дипломатической миссии СССР. Секретов он в тот вечер не выведал, а вот, что сам болтал, вспомнить на утро так и не смог. Зато повышение по службе самого Богдана Захаровича после злопамятной вечеринки, начальство Гонсалеса тогда зафиксировало.

– Не у дел, я Диего! Так что давай, не стесняйся… – Пестрюк жестом подозвал официанта…

Поздним вечером они покинули бар и, пошатываясь, направились в сторону океана.

«Ты не поверишь, это очень странная история!» – Диего оглянулся по сторонам, чтобы исключить лишние ушки.

– Действительно, это невероятно! – согласился с ним Богдан Захарович, начав слушать эту удивительную историю. А слушать Пестрюк умел, в том числе и самые странные истории.

 

Глава 6. Сальваторе Гонсалес

Был у Диего младший сводный брат, Сальваторе Гонсалес, известный в Калифорнии бизнесмен, связанный с мафией. Не раз говорил брату Диего: «Не позорь отца и нашу семью, живи честно!»

Кривая дорожка, в конце концов, и привела Гонсалеса младшего в знаменитую тюрьму Алькатрас, из которой могли убежать разве что герои американских кинофильмов.

Но не прошло и двух лет, как на пороге их дома объявился Сальваторе.

«Не сдавай меня своим, Диего! Я сегодня же ночью уеду в Мексику» – сердечно попросил его сводный братишка, предварительно заручившись поддержкой отца.

– Помнишь, когда я был маленьким, ты рассказывал мне сказки? – Сальваторе пристально посмотрел на старшего брата.

– Помню, ну и что? – Диего не мог взять в толк, к чему клонит брат.

Сальваторе притушил сигару, отхлебнул кофе и продолжил: «Ну, а теперь, послушай, что я тебе расскажу…»

Диего за годы своей службы в ЦРУ успел кое-что повидать и кое-что услышать, но история из уст Сальваторе не на шутку потрясла его воображение. И он бы в нее не поверил, если бы перед глазами не сидел бежавший из тюрьмы брат.

– Однажды, к нам перевели трех русских парней, бывших агентов КГБ – начал Сальваторе.

Тюремные будни тянулись бесконечно и были наполнены болью, тоской и унижением человеческого достоинства. На то она и тюрьма, где выживали сильнейшие. Сальваторе был авторитетным заключенным и вскоре возглавил одну из тюремных банд. Русских он взял под свое авторитетное крыло и не прогадал.

– Был среди них один парень по имени Макар Ведунов, вот это голова! – Сальваторе поднял вверх большой палец.

– А имена Емельян Саморезов и Борис Гайченко тебе не знакомы? – сразу же насторожился Диего, принимавший некогда участие в преследовании этой троицы на территории своего штата.

– Емеля и Борис? Конечно! Мастера, золотые руки! Вот только благодаря этим парням, я сейчас и разговариваю с тобой – Сальваторе даже не удивился, откуда Диего знает их имена. В далеком детстве, младший брат уважал ведомство, где служил Диего, и одно время даже хотел пойти по его стопам, но любовь к бизнесу и к большим деньгам перевесила прочие аргументы.

– И каким образом помогли тебе эти «золотые руки»? – Диего обдумывал, стоит ли ему уже прямо сейчас набирать номер телефона своего шефа, или дослушать сказку до конца.

– Емеля буквально из ничего сделал пистолет, сразу повысив мой авторитет. А Борис отыскал в нашей прачечной старую стиральную машину – воспоминания нахлынули на Сальваторе и он плеснул себе текилы.

– А причем тут стиральная машина? – удивился Диего, решив все-таки выслушать историю до конца.

– Макар сказал, что сделает из нее ракету – на лице Сальваторе не дрогнул ни один мускул.

– Ракету!? Ты в своем уме? – Диего никак не ожидал такого поворота в сюжете этой истории.

– Ракету! Да ты не пугайся, брат! По словам Макара, это должна быть всего лишь простенькая баллистическая ракета, на которой мы собирались пересечь воды Тихого океана – Сальваторе промочил текилой горло и затянулся сигаркой.

– Он, наверное, сумасшедший этот Макар? – Диего также налил себе немного текилы.

– Гении, они все немного того. Короче, я дал добро, и работа закипела – продолжил Сальваторе.

– Строить баллистическую ракету в тюремных условиях? Но это же, бред! – вставил молчавший до сих пор отец, Хуан Карлос Гонсалес, служивший в молодые годы канониром на линкоре «Нью-Мексико» ВМС США.

– Согласен, отец! Это было непросто, но парни потихоньку делали свое дело, ни дня не проходило впустую. Если не удавалось поставить очередную заклепку на корпусе, мы терли сахар, добывая сахарную пудру, из которой Емеля готовил ракетное топливо.

– Сальваторе, мой мальчик! А тебя в тюрьме по головке не били? – нахмурился Хуан Карлос.

– Конечно, били! В тюрьме всякое бывало, отец – Сальваторе проигнорировал сарказм в его словах.

– А ты не боялся лететь в переделанной в ракету старой стиральной машине? – улыбнулся Диего, представив себе наяву это чудо техники.

– Нет, меня больше пугала неизвестность, ведь наша ракета должна была приводниться в Охотском море, а это Россия, где у меня нет абсолютно никаких связей – Сальваторе кивнул на карту обоих полушарий, украшавшую кабинет отца.

– Да, это серьезно! – подыграл ему Диего, еле сдерживая ухмылку.

– Знаешь, что брат? Закончить свои деньки в Алькатрасе, эта перспектива для меня была еще хуже – Сальваторе понял, что старший брат пока не верит ни единому его слову.

– Надо было честно вести бизнес – буркнул Диего.

– И все-таки! Как же вам удалось бежать? – Хуан Карлос видел наяву сидящего перед ним сына, но в баллистическую ракету из стиральной машины он верить вовсе не собирался.

– Емеля с Борисом заранее разобрали в прачечной потолочную плиту, закамуфлировав потолок упаковочным картоном. Макар заправил сахарной пудрой топливные баки, все было готово к полету.

– Так просто? – усмехнулся Хуан Карлос.

– А куда смотрела охрана? – Диего прекрасно знал, что шансы убежать из Алькатраса равны нулю.

– Когда все было готово, мои ребята замутили в тюремной столовой бузу, отвлекая на себя большую часть охраны – Сальваторе весь напрягся, вспоминая этот жаркий денек.

– Все прошло как по маслу? – удивился Диего.

– Не совсем. После того, как мы задраили люки, они догадались, что тут не все чисто и открыли ураганный огонь. И, честно говоря, мне в тот миг было страшно – признался Сальваторе.

– Только не говори мне, что эта ракета полетела – прохрипел из своего угла Хуан Карлос.

– Не сразу, папа! У нас возникли проблемы с зажиганием, Емеле пришлось под огнем вручную раскочегаривать движки. Зато когда раздался их рев, вся эта шваль мигом кинулась врассыпную – на этом месте Гонсалес-младший немного расслабился.

– Я пойду спать! – заявил Хуан Карлос.

– Иди папа – Диего помог отцу встать с кресла-качалки.

– Так говоришь, стартовали? – вернулся к теме Диего.

– Это было потрясающе! Я любовался холодным свечением стратосферы, и уже начал чувствовать себя самым настоящим космонавтом – Сальваторе с сожалением посмотрел вслед отцу, который так и не захотел поверить в героизм его младшего сына.

– Вы ведь могли так и мировую войну развязать. Русские спутники наверняка засекли ваш старт, а траектория полета представляла собой прямую угрозу их Дальнему Востоку – позволил себе небольшой анализ Диего.

– Точно! Об этом мы не подумали! Но к счастью внезапно замолк наш двигатель и мы стали падать – дойдя до этого момента, Сальваторе натурально побледнел.

«К счастью?» – не совсем понял его Диего.

– Мы отклонились от курса и вместо берегов Камчатки, упали в воды залива Сан-Франциско. А повезло нам потому, что пока мы болтались в водах залива, Емеля обнаружил несколько пулевых пробоин в топливной секции и один оторванный стабилизатор – пояснил Сальваторе.

– К тому же, вас могли сбить на подлете ракеты российских ПВО – добавил Диего.

– А ты голова, братишка! Тебя бы к нам! – согласился со старшим братом Сальваторе.

– Нет уж! Я на своем месте. Хотя все кончилось для тебя не так уж и плохо. Ты же ведь не хотел лететь в Россию? – Диего уже твердо решил нарисовать на эту тему затейливый комикс для своего маленького сынишки.

– Ты прав, Диего, город Сан-Франциско устраивал меня гораздо больше, чем Магадан – Сальваторе самодовольно сложил на животе обе руки.

– Так ты расстался с ними в Сан-Франциско? – Диего пытался вспомнить телефон своего старого друга, служившего в местном отделении ФБР.

– Не парься, брат! Я дал им немного денег, и мы расстались. Макар не похож на идиота, чтобы так просто сидеть и ждать, когда их сцапают наши спецслужбы – засмеялся Сальваторе.

– У тебя были с собой деньги? – удивился Диего.

– У меня кругом связи, брат – пояснил мафиози…

* * *

Богдан знал, что Диего Гонсалес в рассказанную младшим братцем историю, поверил лишь отчасти, и своему начальству докладывать не стал.

«На то ты и Диего!» – Богдан задумчиво глядел на Гонсалеса, который часто верил в то, во что верить было вовсе нельзя, и осторожничал с достоверной информацией. А ему, Пестрюку, верить в эту историю было и не нужно. Слишком уж хорошо он знал Макара и Емелю с Борисом.

– Ну, ты и брехун, Диего – Богдан Захарович рассмеялся, сделав вид, что не поверил не единому слову.

«Стареешь, Богдан! Нет уж былой хватки» – Диего с грустью пожал на прощание руку своему бывшему врагу.

А Пестрюк уже на следующий день возобновил поиски и вскоре взял след. Долгие месяцы скитаний привели его в штат Кентукки, где в местечке Пейнт Лик обнаружилась и загадочная мастерская.

Тщательно обследовав дом, где жили механики, он обнаружил вполне современную телевизионную систему слежения. На его счастье, систему ставил Емеля, который, как обычно, допустил несколько ошибок в виде двух мертвых зон. Так, Богдану Захаровичу удалось установить на два окна специальные датчики и микрофоны. Теперь он знал, что как только Макар изготовит новый «Ровертайм», они уйдут.

Вот знать бы, куда?

 

Глава 7. Ведьма в полете

Богдан Захарович с тоской смотрел на белоснежные борта яхты и вспоминал, какие потрясающие вечеринки они закатывали на ней с Оксаной Григорьевной.

«Так и быть! Оставлю ей эту посудину» – он допил водку и лег на спину, созерцая парящие в высоком небе серебристые облака…

– Я пришла, Богдан Захарович! – разбудил его малиновый голос. Богдан слегка приоткрыл веки и на фоне солнечных лучей, продирающихся сквозь листву, он рассмотрел длинные ноги высокой девушки.

– Присаживайся, Олеся! И никогда не подходи ко мне сзади – Пестрюк узнал девушку, которую почти все сотрудники их компании считали ведьмой, хотя сам Богдан Захарович ничего особенного, кроме непомерно длинных ног, в ней не отмечал.

– Богдан Захарович! Я слышала, что мы с Вами едем в Штаты? – Ровальчук присела рядом, вытянув свои стройные и загорелые ноги, отставив в сторону небольшой рюкзачок.

– А для тебя это что-то меняет? – Богдан отметил, что девушка пришла с вещами и по своим параметрам вполне подходит для его замысла.

– Что мне надо будет делать? – Олеся с сомнением посмотрела на опорожненную Богданом Захаровичем бутылку водки и на старый персидский ковер, лежащий у их ног.

– Оксана Григорьевна вляпалась в очень некрасивую историю с одним американским миллиардером. Ты поможешь мне разрулить эту ситуацию – Пестрюк пружинисто поднялся с травы и принес свой рюкзачок.

– Богдан Захарович! Меня еще бабушка предупреждала, чтобы я никогда не садилась в самолет, если можно давайте поплывем в Штаты на пароходе – посчитала своим долгом предупредить его Олеся.

– Обойдемся и без самолета, садись вон, на этот коврик и обними меня покрепче за талию – Богдан Захарович уже успел облачиться в скафандр и уже застегивал гермошлем.

«Да он извращенец!» – осенило вдруг ведьму, но авторитет Пестрюка в их кругу был столь велик, что Ровальчук покорно села на ковер и начала поглаживать ему спину, притворно горячо дыша в затылок.

«Прекрати, Олеся!» – раздался приглушенный гермошлемом голос Богдана Захаровича, и они внезапно взмыли под самые небеса.

– Куда мы! – изумилась Ровальчук, когда прошел шок первых минут полета. Внизу блеснул дугой красавец Днепр, а под ковром появились окраины Белой Церкви, большого города, где когда-то жила ее бабушка.

«В Америку!» – сквозь неистовый свист ветра Олеся еле сумела разобрать эти слова.

«Дрожит бедняга, не довезу!» – Пестрюк почувствовал, как с наступлением сумерек молодая ведьма стала трястись от холода. Пожалев свою спутницу и сделав небольшой крюк, он пошел на снижение в окрестностях Одессы…

Звякнул при входе бронзовый колокольчик, и они с Олесей спустились в просторный холл старого швейного ателье, интерьер которого не коснулись типовые евро ремонты.

– Здравствуй дорогой Богдан Захарович! – приветствовал его старинный приятель Ефим Соломонович Пинчук, с которым они познакомились еще в 1976 году в Киевской кутузке. Богдана тогда повязали с мороженым, а молодой одессит Ефим, приторговывал в столице самопальными джинсами.

– Привет, Ефимушка! Надо будет сшить еще один скафандр – Пестрюк кивнул на озябшую с дороги Олесю.

– Не вопрос! – Пинчук не без зависти посмотрел на молодую и стройную девушку.

– Это срочно! – остановил портного Богдан, так как Ефим уже решил ставить для дорогих гостей свой антикварный самовар на углях.

– Далеко собрались, ребята? – Ефим старательно изображал старорежимного еврея, прилаживая на носу пенсне в золотой оправе.

«Опять понты! Чудит Соломонович» – Богдан Захарович знал, что у Пинчука отличное зрение.

– В Америку. Ой! – подала голос Олеся, которую Пинчук нечаянно уколол булавкой.

– Так будет лучше – Пестрюк снял с Ефима его раритетное пенсне.

– Как обычно? – Соломонович прекрасно знал маршрут Богдана Захаровича, не раз летая с ним в молодые годы за контрабандным товаром в Штаты.

– Корсика, Азорские острова, Бермуды. Все как обычно – подтвердил Богдан.

– Подождете или прогуляетесь? – Пинчук снял мерки и вопросительно посмотрел на девушку.

– Прошвырнемся по набережной – Пестрюк взял под руки Олесю Ровальчук, решив воспользоваться заминкой и посидеть в уютном портовом кабачке, где они когда-то и познакомились с Оксаной Григорьевной.

«Богдан Захарович Пестрюк?» – окликнул его на выходе из швейного ателье незнакомый старичок в одежде самого настоящего байкера.

«Да, а с кем имею честь?» – обернулся Богдан, пряча за спину свернутый в трубку ковер-самолет.

«Ибрагим ибн-Хаттаб, байкер» – улыбнулся старик и ласково кивнул Богдану в сторону кафе.

«Не может быть! Это же…» – застонала вдруг Ровальчук, и Богдан увидел застывший ужас в глазах молодой ведьмы.

«Да, дедуля непрост!» – Пестрюк и сам, обладая интуицией и опытом разведчика со стажем, понял это с первого взгляда…

* * *

– Ты поверил ему Богдан? – Олеся с тревогой смотрела вслед уходящему седовласому байкеру. На улице зарычал мощный мотор старого «Харлея» и Ибрагим ибн-Хаттаб укатил в сторону пляжей Затоки. «Погреть косточки» – как выразился этот старик.

– Не знаю, что тебе и ответить. Были у меня определенные предположения, но так далеко мои фантазии не простирались – Пестрюк от волнения закрутил в спираль вилку и ложку от столового прибора.

«Еще бы, прожить в этом мире почти сорок лет и только сейчас узнать, что ты герой из сказочного мирка, попавшего сюда по халатности его брата, полного разгильдяя. От такой информации у кого угодно могло снести крышу. Хорошо, что служба в советской, еще разведке закалила мою волю» – Богдан Захарович налил себе уже третий подряд бокал коньяка.

Молодая ведьма посмотрела на своего спутника. «Тебе же пилотировать сегодня ковер-самолет, Богдан Захарович!» – говорил ее укоризненный взгляд.

– А что ты думаешь по этому поводу? – Пестрюк, не обращая на нее внимания, снова наполнил свой бокал, решив для себя, что до Корсики они пойдут и на автопилоте.

– Глаза его не врали, это точно! Тут меня не проведешь! Я ведь все-таки ведьма! Но что твое настоящее имя – Пачкуля Пестренький, в это я не могу поверить – Олеся посмотрела на белоснежный воротник его дорогой сорочки, на холеные руки и ногти, явно обработанные в дорогом салоне.

– Может быть, старый волшебник что-нибудь напутал? Я, скорее всего, Знайка! А Пачкуля – либо Макар, либо Борис, а может быть и Емеля – икнул Богдан Захарович, пытаясь налить себе очередную порцию.

– Не стоит, Богдан Захарович! – на этот раз Олеся проявила твердость, положив свою руку на его бокал.

– Согласен! Пойдем отсюда, а то уже нас Ефимка заждался, наверное, уже давно готов твой скафандр! – Пестрюк положив на стол деньги, посмотрел на часы и, пошатываясь, побрел на выход.

– Вы забыли свой ковер – догнал их на улице официант, вполне удовлетворенный щедрыми чаевыми.

– Спасибо! – отблагодарила его Олеся, взвалив коврик себе на плечи, так как Богдан был способен нести только свое тело.

«Первый раз его таким вижу! Может, отложите вылет на утро?» – Ефим Соломонович с сомнением поглядывал в сторону Богдана Захаровича, который облачившись в скафандр, заснул на ковре, который они расстелили во внутреннем дворике его ателье.

– Мы и так тут задержались. Богдан Захарович говорил, что у нас времени в обрез – Олеся придирчиво разглядывала себя в зеркало. Новенький, с иголочки, скафандрик сидел на ней безукоризненно.

– Огромное Вам спасибо, Ефим Соломонович! А Вы знаете, как управлять этим чудом? – она кивнула на ковер-самолет, на котором, подложив себе под голову гермошлем, крепко спал Пестрюк.

– Сними у него с запястья компас. На его корпусе есть еще две шкалы, высота и скорость. Только не ставь сразу третью позицию, а то, не ровен час, сдует – Пинчук вынес им на дорожку связку сушек и пару бутылок пива.

– Спасибо Вам, Ефим Соломонович – Олеся поправила тело Богдана и уселась на ковер. Дворик был типичным, одесским и надо было поскорее уносить ноги, так как вокруг них начали потихоньку собираться зеваки.

– Продаешь ковер, Ефим Соломонович? – из окна второго этажа высунулась чья-то взъерошенная голова.

– Уже продал – крикнул Ефим, делая Олесе знаки, чтобы та поскорее убиралась с территории их двора.

– А как стартовать-то? – Ровальчук установила полетное задание, но так и не могла отыскать кнопку для старта.

– Скажи «поехали» – улыбнулся старый фарцовщик.

«Поехали!» – прошептала молодая ведьма и персидский ковер, махнув краями, воспарил над вечерним городом, зажигающим первые огоньки. В одесский порт, как в старые добрые времена, заходило греческое судно…

 

Глава 8. Граф Гийом де ла Фэр

– Алекс, пусть оставят завтрак за дверью, я сейчас никого не хочу видеть – Саманта грациозно потянулась, очаровательно выгибая спинку.

Только что вышедший из душа комиссар Шульц, решил к своим разбросанным по всей комнате вещам пока не подходить.

Стук повторился. Алекс легко мог различить деликатные и вежливые звуки, принадлежащие обслуживающему персоналу от этого бесцеремонного и наглого стука. За дверью и вовсе не собирались ждать, и в следующую минуту в замке послышался отвратительный скрежет отмычки. Комиссар Шульц, работая на опережение, внезапно распахнул дверь, готовый атаковать незваного гостя ребром ладони.

– Это Вы? И как у Вас только хватает наглости беспокоить мисс Фаулер – комиссар Шульц едва успел посторониться и пропустить влетевшего в их номер Бухальского.

– Бросьте лицемерить, Алекс. Не те сейчас времена – Бухальский без разрешения налил себе виски и плюхнулся на диван.

– Ты в своем уме, Рене? По твоим следам идет ФБР – мисс Фаулер без лишних стеснений накинула на голое тело халат и достала из сумочки пистолет.

– По крайней мере, теперь я знаю, кто их на меня натравил – Рене повторно налил себе виски.

Алекс переглянулся с мисс Фаулер, требуя объяснений.

– Кстати, дорогая, америкосы сдали тебя с потрохами, так что сиди тихо и не высовывай носа – грубо отреагировал Бухальский и из этих его слов, Алекс понял, что ранее этих двоих связывало нечто большее, и у него в душе пробежала искра.

«Уж не ревную ли я?» – комиссар Шульц любил легкие и не обременительные отношения с женщинами и до сегодняшнего дня у него это неплохо получалось. Но мисс Фаулер во всех отношениях была необычной женщиной, и это он почувствовал еще в их самый первый вечер, в салоне БМВ.

– Как Вам не стыдно, господин Бухальский! Врываетесь в чужой номер, да еще угрожаете моей даме! – комиссар еле сдерживал волну негодования, по отношению к этому типу.

«Моей? Это уже что-то новенькое! Вы бы Алекс оделись для приличия – ухмыльнулся Бухальский и комиссар умерил пыл, так как, оглядев себя, понял, что из одежды на нем было только влажное полотенце на шее.

– С чего ты взял, что меня раскрыли? – Саманта нервно прикурила сигаретку, не сводя ствола небольшого «Браунинга» с Рене.

– В Стокгольме задержали Ингрид – Бухальский, осторожно, чтобы Саманта сдуру не пальнула, вытащил из внутреннего кармана сигару и несколько фотографий.

– Вы не хотите поделиться информацией? – комиссар Шульц, успев натянуть брюки и набросить сорочку, бегло просмотрел фотографии, на которых был запечатлен момент задержания полицией красивой женщины, как две капли воды похожей на мисс Фаулер.

– А ты еще не догадался? – Саманта виновато улыбнулась и спрятала «Браунинг» в сумочку.

– Есть мыслишки, но что-то не все складывается – комиссар вернул фотки Бухальскому.

– Знакомься, комиссар. Ингрид Карлсон, аферистка, каких поискать – кивнул Рене на Саманту.

– Полегче, Рене! Я ведь могу и морде заехать! – комиссар приблизился к Бухальскому на расстояние вытянутой руки.

– Не надо Алекс! Мое настоящее имя, Ингрид Карлсон – Саманта кинула Рене зажигалку.

В номере повисла полная тишина. Комиссар Шульц был профессионалом своего дела и понял, что его сейчас не разыгрывают. Рене Бухальский тонко прочувствовал момент и прикурил сигару, вальяжно расслабив свое тело в кресле.

– А что стало с настоящей мисс Фаулер? – насторожился Алекс.

– Это и есть настоящая Саманта Фаулер – Бухальский постучал пальцем по фотографиям.

– Это я уже понял – комиссар вновь глянул на фотографии и подивился невероятному сходству обеих дам.

– Агент Саманта Фаулер десять лет назад, будучи в отпуске, каталась на лыжах в норвежском Хафьеле. И так уж случилось, что она неудачно съехала со склона – ответила новоявленная Ингрид Карлсон.

– Можете не продолжать. От удара Саманта потеряла память, и кто-то этим не преминул воспользоваться – комиссар Шульц в упор посмотрел на свою подругу.

– Я всегда говорил, что Вы, молодец, комиссар! А за что сейчас попалась эта бедолага? – хитро прищурился Рене, вновь подвигая фотки в сторону Алекса.

«Наркотики» – комиссар слишком хорошо был знаком с этой темой и любой, даже самый незначительный штрих в позе или во взгляде, выдавал эту публику с головой.

– Упреждая Ваш вопрос, отвечу, подсадили ее на это дело не мы – Рене посмотрел на Алекса кристально честными глазами.

– Простите, а кто? – комиссар понимал, что перед ним сидит прожженный авантюрист без лишних комплексов.

– В среде, в которой обитала Ингрид – Бухальский кивнул на мисс Фаулер, всегда хватало отморозков, причем, на любой вкус.

– Поместив несчастную женщину, потерявшую память в эту уголовную среду, Вы, Рене, умыли руки? – теперь комиссар Шульц совершенно по-новому посмотрел и на свою пассию.

– Игра стоила свеч, поверьте комиссар! Так мы могли начать подбираться к миллиардам мистера Некноу – алчно сверкнул стальными очами Рене.

– Чем же Вам так насолил несчастный господин Некноу? – изумился комиссар Шульц.

– Несчастный? В те далекие времена, когда я был достаточно порядочным молодым человеком, этот мерзавец, а его тогда звали Клаус Карлович Устинов, кинул меня в Лас-Вегасе на пятьдесят пять миллионов долларов! Тогда это было целое состояние! – на виске Рене вздулся его старый шрам и теперь он был больше похож на гангстера по кличке Гастон Моравский, чем на графа де ла Фэр.

– Ну, эту сумму, вы, похоже, уже давно отбили – предположил Алекс.

– Мы отбили уже почти миллиард, но теперь у нас выросли аппетиты – подала голос мисс Фаулер.

– И вы хотите забрать у него все? – догадался комиссар Шульц.

– Абсолютно! Заберем даже гей-клуб в Амстердаме, который не проходит у него по бухгалтерии. И этот, как его, «Ровертайм», за которым он сюда и прибыл – Рене уже освоился и приобрел тот лоск, который комиссар отметил у него при первой встрече.

«Виртуозы!» – подумал про себя Алекс, впервые в жизни столкнувшись с аферистами такого масштаба.

– Ты с нами, Алекс? – Саманта поднялась с постели и нежно обняла его за плечи.

– Дорогой Алекс, Вы должны понять, что мистер Некноу, отпетый мошенник и негодяй – теперь Рене на сто процентов походил на аристократа.

«Вылитый граф! Граф де ла Фэр» – усмехнулся про себя комиссар.

– А если я откажусь? – Алексу, как полицейскому претило влезать в аферы такого рода. Но с другой стороны, он уже в них влез, а кроме того… ножки мисс Фаулер сводили его с ума.

– Неужели Вы думаете, что мы Вас прикончим? Нет, один укол и Ваше тело найдут в каком-нибудь Хафьеле – Бухальский хищно улыбнулся.

– Надеюсь, мое тело будет дышать? – сразу насторожился комиссар, так как Саманта скромно отвела глаза.

– Побойтесь бога, Алекс! Конечно, оно будет дышать, только вот память к Вам вернется не скоро – пояснил Рене.

– У нас в Германии весьма неплохая медицина – парировал комиссар Шульц.

– Не буду спорить, но нам и двух месяцев будет достаточно, чтобы исчезнуть из Вашей жизни навсегда – вот тут Алекс был согласен с Бухальским на все триста процентов.

– Что скажешь, Алекс? – мисс Фаулер вновь подняла на него свои прекрасные глаза.

– Что я скажу? Из двух зол надо выбирать меньшее и еще скажу, что нам пора выдвигаться – ответил комиссар, заметив, как от мотеля тихо отъехал розовый «Кадиллак» Оксаны Григорьевны.

– Я тебя люблю Алекс! – Саманта обвила его шею руками и нежно поцеловала в щечку.

– Я бы на твоем месте не стал ей сильно доверять, комиссар – подмигнул ему Рене.

– А тебе уже никогда не придется быть на его месте – грубо оборвала его мисс Фаулер.

– Никогда не говори «никогда» – поднял указательный палец Рене, но встретившись с холодным взглядом комиссара Шульца, быстро спрятал руку в карман.

«Хорошо, что вчера заправил машину» – Алекс вывел со стоянки их «БМВ» и подобрал на выезде из мотеля своих компаньонов.

– На, послушай, Рене, о чем чирикали наши птички – Саманта протянула ему диктофон со вчерашней записью из номера Гарри.

– Не надо! Я их также записал – благородно улыбнулся граф де ла Фэр, доставая свой диктофон.

«Также?» – не поняла мисс Фаулер.

– Вас я тоже, записал – пояснил Бухальский.

– Ну, ты и сволочь! – не очень благородно отреагировал на эту новость комиссар Шульц.

– Что есть, то есть – согласился с ним граф.

 

Глава 9. В доме механиков

«Фестиваль ремесел? Это ловушка, Макарушка» – Емельян Данилович отбросил свежий номер русскоязычной газеты «Наш Техас».

– Согласен, это подстава. Нас кто-то упорно хочет выманить из дома – поддержал его Борис Моисеевич.

– А я бы поехал, скукотища! – зевнул Макар. Так как новый «Ровертайм» уже был почти готов, оставалось только зарядить хроноаккумуляторы, и на это им нужно не более двух дней.

«Скукотища? Лукавишь, брат! Скажи прямо, что хочешь переброситься в картишки с малышкой Люси» – мысленно проворчал Борис Моисеевич, подобрав брошенную Емелей газетку.

Люси была дочерью Джаккомо Грациани, старьевщика из Лексингтона, у которого они частенько скупали всякую рухлядь, пригодную для дальнейшего рукоделия. Мисс Люси Грациани, действительно превосходно играла в покер, периодически приглашая в гости свою подругу, Абиагил Галлахер. И была очень рада, когда к ним присоединялся Макар Романович из Пейнт Лик. Играли они, как правило, на небольшие деньги, а иногда Люси ставила на кон и свою девственность, но на эту щедрую ставку Макар почему-то неизменно проигрывал, несмотря на косые взгляды старьевщика Джаккомо.

– Даже не думай об этом, Макар! Осталось тут куковать пару денечков так, что давай не будем искушать нашу судьбинушку – Емеля также уловил настрой друга наведаться в гости к мисс Грациани, живущей вместе с отцом на окраине Лексингтона.

– Значит, вам от меня не увернуться, парни! Придется-таки расписать пульку – Макар незаметно извлек из кармана колоду карт.

– Только короткую! – со слезами на глазах простонал Емеля, обреченно расстилая на столе чистый листик бумаги.

– Тише! – воскликнул Гайченко, заметивший яркую вспышку лампы на охранном пульте.

– Сработал датчик движения? – удивился Макар, успевший сдать карты.

– Наверное, опять птицы шалят – Емеля с радостью бросил карты и подошел к зрительной трубе, стоявшей на треноге против окна. Это окошко выходило на редкий перелесок, защищавший их дом с северо-запада, и некоторая часть местности не входила в поле зрения телевизионных камер охранной системы.

Птиц Саморезов не заметил, но еле заметное шевеление в кроне огромного вяза, стоящего на краю участка, ему показалось подозрительным.

– Что там, Емеля? – Макар успел посмотреть свои карты, и на его лице уже читалось предвкушение игры.

– Похоже, у нас гости – прошептал Емеля, переведя взгляд на шоссе, по которому очень медленно катил байкер на старом «Харлее». Мотоцикл издавал приятный низкочастотный рык, а Байкер, не обращая никакого внимания на дорогу, неотрывно смотрел то на их дом, то на то, что скрывала необъятная крона старого вяза за амбаром.

– Давно надо было спилить это дерево – подошедший к окну Макар, прильнул к окуляру зрительной трубы.

– Это, уже ни в какие ворота не лезет! – заявил Борис Моисеевич, глядя на то, как байкер, объехав дом с юга-востока, ворвался на их территорию.

– Вот именно, никакого уважения к частной собственности! – после этой реплики, у Емели отвисла челюсть, так как байкер, поставив на подножку свой «Харлей», затеял словесную перепалку с теми, которые прятались в кроне дерева. Вскоре в байкера полетела пустая бутылка, и он поспешил укрыться за мотоциклом.

– Так все, довольно! Боря, дуй к «Максиму» – Макар подошел к сейфу и достал свой любимый «Ремингтон». Сверху раздался звон выбитого стекла, это Гайченко выставил в слуховое окно ствол пулемета.

– Подождите, пока не стреляйте! Они, кажется, осознали, что бесчинствуют на чужой территории – крикнул им Емеля, оставшийся на своем посту, возле окна.

«Еще бы!» – Макар видел застывшую мину на лице байкера, разглядевшего в чердачном окне толстый ствол «Максима».

Разглядели, очевидно, пулемет и те, которые прятались в кроне вяза.

– Что за ерунда? – Макар поначалу не хотел верить своим глазам, так как оттуда выплывал самый настоящий ковер-самолет с двумя пилотами на его цветастой и ворсистой поверхности. Мужчина держал в руке пистолет, наведенный на байкера, а девушка размахивала белым платком.

– Боря, подержи этих чудаков пока на прицеле! А мы пойдем с Емелей, потолкуем… – крикнул Макар, на бегу подхватывая из сейфа АКМ для Саморезова.

* * *

– Ты, Тараска, видно белены объелся – Борис Моисеевич отобрал у того бутылку и плеснул из нее себе и Макару.

– Я не Тараска! Извольте выражаться правильно, меня зовут Тарас ибн-Хаттаб – громко икнул волшебник и наколол вилкой хрустящий огурчик.

– Да ладно, тебе, Хатаббыч, не обижайся! Я, же не в обиде за то имечко, которое ты для меня придумал – похлопал Тараса по плечу Емельян Данилович.

«Винтик» – прыснул Борис Моисевич, глядя на захмелевшего Саморезова.

«Шпунтик» – в ответ залился звонким смехом Емеля, глядя как тот плотоядно покосился в сторону девчонки, прилетевшей с Пестрюком, который насупившись, сидел в сторонке. Друзья все еще давили на него обиду.

Олеся Ровальчук и впрямь, была чертовски хороша собой. Пила наравне со всеми, но абсолютно не хмелела и это для механиков, повидавших многое на своем веку, было удивительным фактом.

Макар Романович был далек от того, чтобы веселиться и периодически щипал себя за ухо, так как эта фантастическая вечеринка зашкаливала своей нелепостью. Периодически, он поглядывал в сторону Богдана Захаровича Пестрюка. Бывший руководитель их группы, агент со стажем в звании полковника КГБ, на поверку оказался коротышкой со странным именем, Пачкуля Пестренький.

А вот волшебник, рассказавший им эту чудовищную сказку, однозначно чувствовал себя в своей тарелке и на грани приличия, ухаживал за единственной в компании девушкой…

Отрезвление произошло утром, когда они обнаружили книжку, оставленную Тарасом ибн-Хаттабом.

– А где наша Олеся? – Гайченко тщетно пытался вспомнить концовку вечеринки.

– Она улетела вместе с волшебником на моем ковре-самолете – пробурчал Богдан.

– Эх! Дать бы тебе по морде, Богдан Захарович – оживился Емеля.

– Однажды уже дали – проворчал Пестрюк.

– Не понял? – Емеля с интересом посмотрел на бывшего руководителя.

И Пестрюк подробно, во всех деталях рассказал о событиях девятилетней давности, закончившихся избиением его и мистера Некноу в Лексингтоне.

– И то хлеб! – с удовлетворением констатировал Макар, вспомнивший тот роковой вечер в казино у Клауса Карловича.

– Что там Тарас ибн-Хаттаб нес вчера про какие-то сроки? – Борис Моисеевич по объективной причине пропустил ночью проводы мага и его новой подруги.

– У нас остались не более двух месяцев, чтобы вернуться домой – ответил Богдан Захарович, так и не прикоснувшийся вчера к спиртному.

– Домой? – Гайченко с утра плохо соображал.

– В наш мир! Мир коротышек, Шпунтик – Емеля вспомнил имя своего друга, и его снова стало потряхивать от приступов смеха.

– Понятное дело, где этот дом, он не намекнул – Макар вчера довольно профессионально пытался колоть волшебника, но тот на этот счет, молчал как партизан.

– А тебе, Богдан, надо будет вернуть и шапку-невидимку. Кстати, где она? – Макар пригвоздил Пестрюка к месту.

– В Одессе. Забыл у Ефима Соломоновича – буркнул бывший руководитель их группы.

– Не было у нас забот, так теперь еще и Соломонович… – проворчал Емеля.

– Что будем делать, Макар? – Гайченко вертел в руках книгу, в дорогом кожаном переплете, усеянном драгоценными камнями, оставленную им на память Тарасом ибн-Хаттабом.

– Читай, Богдан! – Макар повертел в руках фолиант и передал его Пестрюку.

Чтение книги длилось более двух часов и произвело на них невероятно тяжелое впечатление. Не раз и не два Гайченко подходил к столу, прикладываясь к самодельным напиткам. Не менее эмоционально воспринимал текст и Саморезов.

– Про Солнечный город читать? – спросил Богдан Захарович, осилив первую часть.

– Достаточно! Как-нибудь в другой раз – устало махнул рукой Макар и посмотрел в окно, на внезапно раздвоившийся мир.

– Ерунда все это! Должно же быть хоть какое-нибудь дежавю – Гайченко полистал книжку и небрежно отбросил ее в сторону.

– Что ты имеешь в виду? Ты ничего не помнишь? – спросил его Богдан Захарович.

– Один сплошной туман – заявил Борис Моисеевич.

– Тогда скажи, кто это к нам приехал? – Пестрюк кивнул в сторону дороги, с которой к их дому съезжал уже хорошо знакомый розовый «Кадиллак».

– Незнайка с Кнопочкой пожаловали! – неожиданно для самого себя выдавил Гайченко.

– Вот видишь? Что-то ты все-таки помнишь – усмехнулся Богдан Захарович.

– И не одни! – констатировал Макар, завидя силуэт черного «БМВ», двигавшегося вслед за «Кадиллаком» с потушенными фарами.

– А это еще кто такие? – нахмурился Емельян Данилович.

– А это, наверное, чужие. Боря, дай-ка две короткие и одну длинную – Макар заметил, как Гайченко незаметно ускользнул наверх, к слуховому окну.