Рен проснулся неожиданно рано по двум причинам. Луч солнца из-за неплотно закрытых штор ярко светил в глаза, и за распахнутыми окнами балкона громко пели птицы. Поворочавшись какое-то время, принц так и не смог повторно заснуть. Встав, Рен вышел на балкон. Постоянные и сменяющие друг друга обитатели дворца ещё спали, слуг юноша не видел, ибо балкон его комнаты выходил на часть парка и открывал вид на город.

Внизу по дорожке парка прошёл один из садовников, то тут, то там подрезающий неровно растущие ветки кустов и деревьев. Принц знал привычку королевы устраивать скандалы и истерики, стоит только её платью слегка зацепиться за какой-нибудь сучок или веточку. Потому и проверяют садовники растительность с регулярной периодичностью.

Никому неохота нести незаслуженное наказание.

Переведя взгляд на столицу, Рен обратил внимание на оживлённое движение по улицам, даже в самом спокойном Квартале Знати. Это означало только одно - город готовился к празднованию дня рождения наследников и активно приводил в порядок улицы, площади, самих жителей.

- Доброе утро, ваше высочество, - в комнату Рена споро вошёл его камердинер, Нейстон. - Сегодня вам предстоит много дел.

- Каких же? - спросил Рен, входя в комнату.

- Ох, принц, я не заметил, что вы уже встали, - Нейстон поклонился, всем своим видом изображая лёгкую смущенность. Несмотря на доносы королеве, он был хорошим камердинером, и такая промашка не была ему свойственна.

- Так что вы говорили о делах, Нейстон? - переспросил Рен, неторопливо раздеваясь в недрах гардероба.

- Её величество изменила ваши с её высочеством расписания, - степенно рассказывал камердинер, отставляя чашу с водой и подавая принцу полотенце. - После завтрака вас ждёт урок этикета, затем урок танцев. После ланча - урок дипломатии. С обеда и до ужина - урок фехтования и танцы. После ужина - урок дипломатии и свободное время.

- А как же остальные уроки? - спокойно (но едва сдерживая злость внутри) уточнил Рен, застёгивая последнюю пуговицу рубашки.

- По указанию её величества все остальные предметы вы продолжите изучать после дня рождения, а пока остальные преподаватели покинули дворец.

- Прекрасно, - едва удержался от сарказма подросток. - От отца вести есть?

- Его величество король Камден прислал гонца с известием об успехе своей кампании. Также мне сообщили, что его величество вернётся во дворец сегодня на закате.

- Спасибо, Нейстон, - сдержано улыбнувшись, Рен поблагодарил камердинера и направился в столовую.

Войдя в столовую, Рен молча прошёл на своё привычное место рядом с сестрой, что уже находилась здесь, ничем не выдавая своего удивления тем, что кроме него и Лики за столом была только королева. Более привычным для него завтраком являлось наличие толпы придворных, тщательным образом заглядывающих в рот ему и его семье. Завтраки в своей комнате строго запрещались королём, исключения делались на случай болезни (редко, ибо Рен никогда ещё не болел дольше одного дня) или проступка, повлекшего за собой наказание. Но иногда и это не являлось поводом для завтрака в одиночестве и тишине, так как королева была убеждена, что за все свои проступки принц был обязан отвечать и принимать осуждение двора с подобающей наследнику престола стойкостью.

- Доброе утро, - поздоровался он, присаживаясь и тщательно разглаживая салфетку на коленях.

- Доброе утро, Кайренис, - ответила королева.

Лика только приветливо улыбнулась, привычно помалкивая. Если на Рена процесс воспитания Агнесс не распространялся, то Маликане доставалась вся любовь и забота матери, естественно, в том понимании, в котором королева их разумела. Ещё в раннем детстве принцесса поняла, что проще сделать вид полного подчинения матери и потерпеть несколько часов, зато потом, когда лимит её ежедневной заботы исчерпается, быть предоставленной самой себе и делать, что душе угодно.

- Я вижу, вы оба удивлены нашим завтраком в кругу семьи, - продолжила королева, малюсенькой ложечкой смаковавшая шербет из прозрачной хрустальной чаши. На детей она не смотрела. - Что ж, не буду томить вас ожиданием. Как вы уже, надеюсь, знаете, сегодня я изменила ваши привычные расписания. Решение окончательное и обсуждению не подлежит.

- Но почему, мама? - звонкий голос Лики разбил тишину столовой.

- Маликана, леди не кричат, - строго осадила её королева, подняв взгляд на дочь. - Как вы понимаете, в день вашего рождения в вашу честь во дворце будет дан приём и бал, на который съедутся все знатные рода нашего королевства и все королевские династии. Я не хочу, чтобы вы как-то опозорили нашу семью, а потому, поскольку до бала осталось всего лишь пять дней, это время вы посвятите урокам этикета, дипломатии и танцам. Все остальные ваши уроки отменены, всё своё свободное время (а оно указано в вашем расписании), вы будете проводить за примерками одеяний на приём.

- Хорошо, мама, - покорно склонила голову Лика, зная, что спорить бесполезно.

Рен тоже согласно кивнул, про себя порадовавшись, что ещё каких-то пять дней - и он больше никогда не увидит лицо этой женщины. На секунду сердце больно кольнула мысль об отце, но юноша решительно её отогнал - своё решение принц менять не собирался.

Дальнейший завтрак проходил в молчании, а по его окончании на выходе из столовой Рена и Лику уже ожидала их наставница по этикету - строгая леди Мирус, с детства обучающая принца и принцессу. И хотя подростки были уверены в своих знаниях, леди была настроена буквально следовать указаниям королевы. И не только она.

Рен привык к тому, что у наследного принца не бывает свободного времени. Всю его жизнь принца приучали к строгой дисциплине, жизни по расписанию, постоянной умственной и физической нагрузке, но никогда ещё его так не бесили уроки. Только за этот, казавшимся бесконечным, день Рена так достали нудные наставления и напоминания, что даже урок фехтования не принёс облегчения, и к концу дня принц прочно надел маску ледяного спокойствия, хотя в душе пылал от ярости.

За два часа до заката солнца в замок прибыл гонец с известием, что король со свитой приближается. Тут же поднялась суматоха, прислуга спешно начищала паркеты в залах, придворные разбежались наводить лоск (вдруг король да заметит, да каким орденом наградит), королева тоже удалилась в сопровождении своих первых дам, попутно наказав стайке служанок привести в подобающий вид принца и принцессу.

Рен принял ванну, с помощью камердинера облачился в синюю рубашку, белый жакет, тонкие красные бриджи, белые чулки и чёрные туфли с пряжками, перетерпел возню с волосами, нахлобучил нелюбимую шляпу и в сопровождении недавно поступившего к нему на службу пажа вошёл в тронный зал. Ни королевы, ни Лики ещё не было, зато присутствовала толпа придворных, активно перешёптывающихся, флиртующих друг с другом или с милыми улыбками делающих гадости. Парень уже настолько привык к их ядовитым словам, пристальным взглядам, зазывным улыбкам и подражающим жестам, что вообще перестал обращать внимания до тех пор, пока не приходилось отвечать на какой-нибудь вопрос или замечание. Но чаще Рен старался не допускать этого.

- Ваше высочество, поведайте, какого цвета будет ваш костюм на празднике, - раздался за спиной принца до отвращения знакомый голос. Рен с достоинством развернулся, удерживая высокомерное выражение лица, и взглянул на, до оскомы надоевшего, виконта Вортона.

- Боюсь, что не смогу оказать вам столь незначительную услугу. - С притворным сожалением ответил Рен, не обращая внимания на взгляды, кидаемые на него остальными придворными.

Виконт Вортон, старший сын графа Райстока, был старше принца на три года, но имел раздражающую привычку во всём подражать наследнику. Рен не раз менял слуг, не раз проверял портного и его подмастерьев, но Эндрю каждый раз умудрялся точно узнавать цвета одежды принца, его предпочтения в крое и выборе тканей, а также каким-то образом узнавал личные предпочтения его высочества.

По двору одно время поползли нехорошие слухи, прекратившиеся лишь после недвусмысленного высказывания короля о неминуемом наказании тех, кто эти слухи распускает.

- Ваше высочество, как вы сегодня элегантны и прекрасны, - прощебетала подошедшая баронесса Ди’Нираме, недалёкая голубоглазая семнадцатилетняя блондинка, по слухам, давно уже расставшаяся с невинностью, но страстно желающая примерить корону на свою прелестную головку. - Я просто таю от ваших глаз и улыбки.

- Леди, быть может, вам стоит присесть и отдохнуть, раз моё общество так вас смущает? - предложил Рен, ничуть не обманываясь невинным видом прелестницы. Сколько таких, как она, пытались пробраться в постель наследника с тех пор, как ему исполнилось десять - не вспомнить и не сосчитать.

- Ваше высочество, рад видеть вас в добром здравии, - лёгким поклоном поприветствовал Рена подошедший лорд Орлон. - Надеюсь, ваш недуг прошёл?

- Благодарю вас, лорд, мне уже намного лучше, - учтиво сказал подросток, не думая склоняться, пусть даже это Старший советник короля. - Слава богам, мигрень прошла, хотя и доставила мне несколько неприятных часов.

Если лорд Орлон и собирался что-либо добавить, то не успел - в тронный зал вошли королева Агнесс и принцесса Маликана со свитой. Раздавая благосклонные улыбки и кивки направо и налево, её величество прошла строй расступающихся придворных и вышла на балкон. По традиции королева, наследники и высшая знать приветствуют возвращающегося короля, стоя на балконе, выходящем на парадный вход во дворец, а после обязательно дожидаются его в тронном зале.

Стоя слева от королевы, Рен всматривался вдаль, ожидая возвращения отца и вдруг замер. «Боги, я забыл вернуть мэтру Якубу его книгу и карту!» - с ужасом вспомнил подросток. Оставалась надежда, что по возвращении придворный маг будет слишком занят накопившимися делами, и ему не нужно будет никуда перемещаться. А если очень повезёт (а Рену хотелось надеяться, что Девала благосклонна к нему), то и вообще не придётся возвращать столь ценную вещь законному владельцу.

Минут через пять на горизонте появились вымпелы и флаги королевского авангарда, а чуть позже и основной отряд - заблестели в солнечном свете доспехи, засверкали шлемы, послышался топот лошадей и их ржание. Развевались, трепеща на ветру, флаги, гордо рея над людьми. Ярко отблёскивал в заходящем солнце доспех короля - алый, с развевающимся позади красным плащом. Именно из-за того, что король всегда предпочитал возвращаться в замок на закате, в народе его прозвали Кровавым и сейчас принц, наблюдая эту картину, не мог не признать правоту жителей.

Рядом с ним светлый доспех придворного мага производил успокаивающее действо, и впервые Рен подумал, что всё это было сделано специально. Незаметно покосившись на королеву, юноша заметил лёгкую улыбку, играющую на губах женщины, а её взгляд не отрывался от приближающегося отряда, вот только принц готов был поклясться, что столь пристального внимания удостоился отнюдь не король.

Вновь переведя взгляд на приближающегося отца, Рен подивился своей слепоте. Как он раньше не понимал очевидные истины? А ведь замечал, замечал странности между королевой и придворным магом, краем уха слышал разговоры слуг о доброте и благородстве мага. Слышал отзывы министров про несколько законопроектов, подготовленных мэтром Якубом с подачи королевы, верных с точки зрения экономики и блага страны. Но отмахивался от всех тех тревожных звоночков, и только увидев возвращающихся короля, словно облитого свежей кровью, и придворного мага, в своём светлом доспехе казавшимся воплощением бога, понял, как далеко зашла игра королевы. Хотя нет, не игра - блестящая комбинация, достойная (как гласят летописи) великого ума его прадеда Касинелия.

Улыбаясь и махая рукой в приветственном жесте, Рен чётко осознал одно - для осуществления своего плана королеве осталось только организовать ему несчастный случай, а затем, пока король будет в трауре и печали, убить и его. А дальше… Король умер - да здравствует королева - регент при малолетней принцессе Маликане. И никто никогда не узнает про смену династии.

«Да», - подумал Рен, - «Великолепный план. Даже жаль, что пропущу его исполнение. Не хочется отчего-то умирать».

Подождав, пока последние всадники минуют ворота во дворец, королева развернулась и первой вернулась в тронный зал. За ней последовали наследный принц с принцессой, свита и все придворные, с многолетней сноровкой снова сбиваясь в небольшие кучки и шушукаясь. Принц не обращал на них внимания - все, что они могли обсуждать, он уже знал. Рен надеялся, что отец не сильно задержится. Не было у него настроения вновь слушать насквозь лживые слова.

Но и уйти он не мог - по этикету наследник престола обязан посещать все мало-мальски значимые мероприятия во дворце, а также уделять время как можно большему числу придворных, хотя бы парой предложений. Всё это было придумано для того, чтобы высший свет не почувствовал себя в опале перед будущим королём. Даже своё неудовольствие кем-либо принц мог высказать только королю, но никак не прямо тому лицу, кто это самое неудовольствие вызвал. Вот и приходилось бедному Рену с детства учиться плести словесные кружева, потому как прямо оскорбить он не мог, а вот завуалировано - запросто.

- Простите, девушки, что отвлекаю вас от разговоров, - извинился принц, подойдя к стайке девиц своего возраста, с которыми мило щебетала его сестра. - Позвольте ненадолго украсть у вас Маликану.

- Конечно, ваше высочество, - хором ответили будущие фаворитки принцессы, скрывая улыбки за маленькими веерами. Они ещё не умели искусно лгать, как их старшие товарки, но язык флирта знали с колыбели.

Подцепив Лику под локоток, Рен подвёл её к свободному диванчику у стены. Бросив пару недовольных взглядов по сторонам, тем самым отогнав любителей подслушивать чужие разговоры, юноша сел рядом с сестрой.

- Что, уже успели достать? - делая вид, что поправляет перчатки, тихо спросила Лика.

- Эндрю, - сказал Рен, и девочка сочувственно вздохнула.

- По-прежнему всё ненавидишь? - лишь краем глаза наблюдая за выражением лица брата, принцесса искусственно улыбалась всем наблюдающим.

- Ты же знаешь, - пожал плечами Рен.

Это было правдой. О том, как он ненавидит эту сторону своей жизни, знала лишь Маликана, и хотя сестра никогда до конца не понимала Рена, ведь лично ей нравились приёмы и балы, но всегда старалась прийти на помощь брату, если видела, что придворные вконец достали его своими приставаниями. Вот и сейчас Лика легонько пожала руку Рена, выражая сочувствие и поддержку.

А юноша смутился. Нет, не самим жестом, ведь в высшем обществе приходится быть предельно аккуратным в выражении чувств и эмоций, и принц с принцессой с детства учились играть по правилам. Он смутился, потому что вспомнил собственные мысли о сестре. Ведь когда Рен узнал, что Лика не его единоутробная сестра, то почему-то сразу засомневался в своих чувствах к ней. А сейчас осознал, как был неправ, и никакие знания не являются преградой их с сестрой отношениям. К их дружбе.

Принц ласково улыбнулся Лике, глубоко внутри испытывая стыд, но и радость. Девушка улыбнулась ему в ответ, но не ушла, даже понимая, что брату стало легче. Впрочем, особого смысла это уже не имело - церемониймейстер объявил о приходе Его Величества короля Камдена.

Споро поднявшись, Рен подал руку сестре, и они быстро прошли сквозь толпу придворных. Король как раз усаживался на своём троне, кивая в ответ на тихие фразы королевы. Принц и принцесса привычно поприветствовали отца и сели на свои законные места - Рен на небольшое кресло слева от короля, а Лика на маленькую скамеечку у ног королевы.

Поприветствовав всех присутствующих, Камден объявил:

- Спешу сообщить всем вам замечательную новость: наш поход прошёл великолепно и даже принёс положительные результаты. Не буду вдаваться в подробности, но обещаю, что в скором времени всё узнаете. И пользуясь случаем, хочу пригласить всех вас на приём-бал, который состоится тут, во дворце, в честь дня рождения моих детей: наследного принца Кайрениса и принцессы Маликаны.

После небольшой паузы церемониймейстер объявил начало приёма. Под его взглядом слуги распахнули двери в соседний зал, где стояли накрытые столы с шампанским и лёгкой закуской, а музыканты заиграли небыструю мелодию. Придворные моментально разделились: часть прошла в зал к яствам, часть (в основном молодые парни и девушки) предпочли танцы, а остальные разошлись к стенкам и диванчикам, обсуждая слова короля.

Рен вздохнул и вместе с Ликой направился в центр общества. До оскомы привычные действия, слова, движения… Принц механически что-то делал или отвечал, про себя отсчитывая минуты. По этикету спустя два часа он мог благополучно покинуть приём, что и собирался проделать. А потому сейчас делал всё, чтобы королева не нашла, к чему можно было придраться - то, что за ним постоянно наблюдают, подросток знал так же точно, как и своё второе имя.

Наконец покинув зал, Рен скорым шагом направился к рабочему кабинету мэтра Якуба. Поскольку на приёме придворный маг отсутствовал, принц посчитал нужным навестить наставника и поинтересоваться его самочувствием, а также дальнейшими учебным планами. В том, что мэтр успел согласовать их с Агнесс, юноша не сомневался, но всё же хотел удостовериться в своих предположениях.

Получив разрешение, Рен вошёл в кабинет мага и уважительно поклонился, как делал всегда, естественно, не роняя собственного достоинства. Мэтр Якуб привычно сидел за столом, но стоило принцу опуститься в кресло, тут же обратил на него своё внимание.

- Добрый вечер, ваше высочество, - поздоровался с подростком маг.

- Добрый вечер, мэтр. Прошу простить меня за столь позднее вторжение, но я не заметил вас на приёме и зашёл поинтересоваться вашим здоровьем, - учтиво спросил Рен, подмечая уставший вид и лёгкую помятость мага.

- Благодарю вас, Рен, я прекрасно себя чувствую. Немного устал, но сами понимаете, дорога не близкая, а в моём возрасте уже тяжелее преодолевать тяготы пути, - слова мужчины прозвучали несколько наиграно, поскольку на первый взгляд ему было не больше тридцати лет, хотя на самом деле пятьдесят пять. Но он был магом, а значит, априори мог прожить в три раза дольше, чем отец Рена. И все его жалостливые слова ничего не стоили.

- Что ж, мэтр Якуб, я рад, что несмотря ни на что, вы находитесь в добром здравии. И мне хотелось бы уточнить, когда возобновятся наши занятия магией.

- Я собирался сообщить вам завтра, но раз уж вы сами ко мне зашли… Поговорив с её величеством, я счёл целесообразней поддержать её инициативу касательно временного прекращения практически всех ваших и принцессы занятий, кроме некоторых, а потому решил также отложить наши занятия магией. Возобновив их после вашего дня рождения. Я ответил на ваш вопрос? - устало поинтересовался маг.

- Да, мэтр, вполне ясно. В таком случае покидаю вас, дабы не мешать вашему вне всяких сомнений заслуженному отдыху, - витиевато высказавшись, Рен покинул кабинет наставника.

«Что и требовалось доказать», - подумал принц, направляясь в свою комнату.

Следующие два дня стали для юноши сущим кошмаром. Леди Мирус не давала спуску, желая убедиться в готовности наследника престола и Маликаны к столь знаменательному событию, и потому на её занятиях подростки не знали отдыха. Даже уроки фехтования, раньше так любимые Реном, за общей измотанностью не приносили удовольствия и воспринимались как очередная повинность.

Ещё одной неприятностью было повышенное внимание королевы, уделяемое принцу и принцессе в эти дни. Она чётко контролировала все занятия, тщательно следя за осознанием важности происходившего, и благодаря её неусыпному слежению у подростков практически совсем не оставалось свободного времени.

Его величество напротив вовсе не интересовался успехами детей, лишь изредка спрашивая своего секретаря об общей подготовке к празднику. Его можно было понять - с момента своего возвращения Камден все дни проводил со своими министрами, обсуждая важные для государства законы, а также и кое-что ещё, о чём Рену известно не было, но юноша точно знал, что это как-то связано с той кампанией на границу.

Подробностей, увы, не знал никто.

Но, несмотря на все сложности, Рен умудрялся выкраивать крохи свободного времени на подготовку к своему побегу. К свободе и знаниям, как мысленно поправлял он себя. Самое приятное для него было то, что мэтр Якуб так и не обнаружил пропажу карты и книги, и, поразмышляв, юноша решил вообще не отдавать столь ценные вещи. Зато тщательно разработал маршрут своего побега, наметив по времени и смену караула во дворце, и то, что западные врата, по сути, всегда были открыты.

Ещё Рен написал на листе бумаги всё то, что ему хотелось бы взять с собой. После длительного размышления таких вещей оказалось на удивление немного. Да и размер купленной в городе сумки не позволял взять кучу ненужной мелочёвки. А потому в неё были тщательно упакованы новые рубашки, пара брюк, сапоги, несколько пар белья и носков, несколько книг из библиотеки, где очень подробно разбирались матрицы защитных и атакующих (правда, их было намного меньше) заклинаний.

Своё личное оружие Рен собирался взять накануне, чтобы ненароком не насторожить камердинера, зато с удовольствием воспользовался потайным ходом, ведущим как раз из его спальни, и посетил одну из секций сокровищницы, где хранились деньги. Набрав драгоценных камней, золота и серебра так, чтобы по его прикидкам можно было, если что, оплатить обучение и хотя бы год не искать подработку, Рен убрал все следы своего присутствия и вернулся в комнату. Рассортировав финансы в несколько мешочков, и перемешав их с одеждой в рюкзаке, принц задумался.

Что ещё необходимо взять?

Вспомнив, что ещё забыл, юноша подошёл к бюро и, открыв один из многочисленных ящиков, достал приличных размеров ларь. Принцу ещё не был положен личный кабинет, а потому кое-какие вещи, не предназначенные для хранения в спальне, он хранил в специальном бюро, сделанным на заказ из железного дерева - материала, инертного к любому проявлению магии. И вот сейчас он достал ларь из такого же дерева, в котором сберегал амулеты.

Такие амулеты делали они с Ликой пару лет назад, когда наставник обучал их правильно рассчитывать силу при работе с малыми формами носителя, и чтобы сдать экзамен, принцу необходимо было изготовить порядка пятнадцати - двадцати амулетов различного действия. Естественно, экзамен он сдал без проблем, хотя в процессе пришлось помучиться, ведь хотелось, чтобы амулеты не повторялись. И вот сейчас, откинув крышку ларя, Рен вытащил на свет свои ученические амулеты и ещё несколько мелких вещей, матрицы которых подросток случайно обнаружил в одной из книг наставника и тайком от него решил их создать. Результатом этого он ни с кем не поделился, но спрятал, а вот сейчас убедился, что сделал это не зря.

Амулеты же были сделаны из самых разных материалов, которые юноша посчитал приемлемыми для себя. Ведь экзамен состоял не только из теоретической и практической части, но также непосредственным условием сдачи было и ношение одного или нескольких амулетов продолжительное время так, чтобы они не конфликтовали друг с другом.

Так и получилось, что кое-какие амулеты Рен носил на виду, как украшения, для чего использовал небольшие огранённые драгоценные камни (алмаз, изумруд, сапфир), полудрагоценные как детали одежды (бирюза, цитрин, топаз), а остальные из камня, дерева или металла носил в карманах. После сдачи экзамена большинство из них принц сложил в ларь, оставив только пару самых сильных, и лишь сейчас достал, чтобы окончательно забрать.

Подумав, Рен снова сложил амулеты в ларь и с трудом, но всё же впихнул его в сумку. Она, конечно, сразу стала тяжелее, но подросток подумал, что такой нужный предмет непременно пригодится и оставлять его во дворце ему не хотелось.

Осмотревшись ещё раз, принц убедился, что взял всё, что хотел, и тщательно спрятал сумку от посторонних глаз. И, посетив душ, с чувством выполненного долга Рен лёг спать, надеясь отдохнуть, ибо, как он точно знал, завтра ему это не грозит.

Завтра наследнику королевства Санреш исполнялось тринадцать лет.

Наутро юноша проснулся в приподнятом настроении, и день рождения не имел к этому никакого отношения. Всласть потянувшись, Рен широко улыбнулся, радуясь тому факту, что любое его нетерпение сегодня не вызовет никаких подозрений и будет списано на волнение перед приёмом. Ещё немного повалявшись, подросток дождался, когда к нему в комнату вошла служанка, привычным жестом отдёрнув тяжёлые шторы, и задорно воскликнул:

- Доброе утро, Ивин!

- Ох, ваше высочество, доброе утро, - поприветствовала принца женщина, работающая во дворце всю его жизнь. - С днём рождения вас!

- Спасибо, Ивин. Который час?

- Девять уже, ваше высочество. Её величество послала меня разбудить вас.

- Хорошо, - Рен вздохнул и поднялся, понимая, что маску принца снимать пока ещё рано.

Помогая подростку совершить утренний туалет, служанка бойко рассказывала, как красиво нынче в столице, принарядившейся по случаю праздника. Рен с интересом расспрашивал подробности, которые Ивин с удовольствием давала, но долго это не продолжилось - в комнату принца со стуком вошёл его камердинер. Бросив взгляд на мужчину, значения которого Рен не понял, Ивин присела в реверансе и удалилась, а Нейстон обратился к Рену:

- Ваше высочество, ваша матушка ожидает вас в светлой гостиной.

- Спасибо, Нейстон.

Быстро одевшись, даже позволив себе немного небрежности, Рен вышел из комнаты, не имея ни малейшего желания нарываться на подозрительность королевы. А потому через несколько минут входил в гостиную, надев маску невозмутимости, наклоном головы поприветствовал Агнесс и, дождавшись её разрешения, присел на диван. Ещё две минуты в гостиной сохранялось молчание, ровно до тех пор, пока не пришла Лика.

- Доброе утро, дети, - ласково оскалилась королева. - Спешу вам напомнить, что сегодня очень ответственный день, не только у вас, но и у всего королевства. Поэтому я очень надеюсь, что вы хорошенько усвоили этикет и не позволите себе уронить честь и достоинство королевского дома Алексинор перед знатью и гостями нашего королевства.

- Разумеется, мама, - убеждённо ответила Лика, а Рен только кивнул.

- Замечательно. Итак, сейчас вы завтракаете, затем переодеваетесь и принимаете подарки от жителей столицы. Ну а после обеда поступаете в руки служанок и приводите себя в подобающий именинникам вид. Всё понятно?

- Да, мама, - снова ответила за двоих Лика.

- Тогда идите, - отпустила их королева.

После завтрака, за которым их поздравил король, принц и принцесса разошлись по своим комнатам, где попали в руки слуг, портных, парикмахеров. Для сегодняшнего дня Рену (да и Лике аналогично) было приготовлено несколько костюмов - на приём подарков в тронном зале, на званый обед и на вечерний приём. Различались они степенью вычурности и изыска, а также цветовой гаммой: если для богатых торговцев и простого люда предназначались цвета королевского дома и обилие украшений, то на приём костюм был менее сверкающим, зато дорогим и элегантным.

Облачившись в костюм голубого цвета с красными вставками, белую рубашку с широкими манжетами, и, водрузив на тщательно расчёсанные волосы тиару наследного принца, Рен с неимоверным облегчением отделался от слуг и прочих, и подошёл к одной из дополнительных дверей тронного зала, поскольку в данный момент к центральным выстраивалась очередь из всех желающих поздравить принца и принцессу. И это несмотря на толпу внутри, шум которой юноша слышал из-за двери!

Подошла Лика, улыбнулась ему и разгладила невидимые складки на своём платье такого же голубого цвета, только с белоснежными вставками. Лиф, расшитый мелкими жемчугами, переливался в свете ламп, бликами отбиваясь в алмазных серьгах девушки. Такая же, как у брата, тиара венчала изысканную причёску, а аккуратный макияж только подчёркивал зарождающуюся красоту принцессы.

- Сестра, ты очаровательна, - улыбнулся ей Рен и подал руку.

Распахнулись двери и зычный голос церемониймейстера оповестил:

- Её высочество принцесса Маликана Анабелла Алексинор. Его высочество наследный принц Кайренис Элеонис Алексинор.

Рука об руку Рен и Лика прошли к возвышению двух тронов и, развернувшись, поприветствовали всех собравшихся. По традиции, первыми наследников одаривала знать, за ними в зал пускали глав Гильдий, затем представителей мастеровых, ремесленных и торговых домов, и после простых жителей столицы.

Знать привычно соревновалась друг перед другом, не исключая и подарки. Как правило, это были изысканные украшения и статуэтки для Лики, картины баталий и породистые лошади для Рена, реже - редкие книги и предметы старины. Чаще всего подарок сопровождался шлейфом пафоса и мнимого величия, и только придворная выучка и маска безмятежности выручала подростков от самых надоедливых дарителей.

Главы Гильдий и мастеровые всегда излучали гораздо больше почтения и восхищения, да и подарки дарили по большей части от всей души. Ковры ручной работы, ткани, шёлковые покрывала с вышивкой и без, кинжалы, мечи, шпаги, духи, букеты цветов, сладости и многое другое. А простые жители чаще всего просто приходили посмотреть на наследников и поздравить их с днём рождения - именно в этом состояла иллюзия близости королевского рода к простому люду.

Торжественный обед проходил в окружении знати, съехавшийся во дворец, и тех представителей соседних королевств, кто успел прибыть заранее. Назойливые вопросы, жадные взгляды, ловящие малейшее движение, язвительные замечания, скрывающиеся за милыми улыбками и презрительно кривящиеся губы - для Рена это было очередным испытанием выдержки, и он прекрасно справился с этим, умудрившись получить удовольствие, всего парой фраз поставив на место нескольких заносчивых графов и их жён - прилипал.

После обеда, когда весь замок жужжал, словно улей, от количества прибывающих гостей, когда слуги сбились с ног, пытаясь не перепутать чемоданы и комнаты, только тогда принц смог немного передохнуть и настроиться на финальный аккорд этой пьесы. За пару часов до начала приёма снова пришли те, в обязанности которых входило «сделать из Рена наследного принца, дабы не посрамить честь и достоинство королевства».

Терпеливо снеся все издевательства, подросток был облачён в костюм цвета мяты, новую белую рубашку, подходящие туфли. Его от природы прямые волосы слегка подвили, придав им непривычного объёма, и надушили, заставив юношу поморщиться. Радовало только то, что, как он знал, многочисленных барышень будет интересовать лишь тиара на его голове, а не его причёска.

После того, как церемониймейстер объявил о приходе королевской семьи, король Камден поприветствовал всех собравшихся и произнёс поздравительную речь в честь дочери и сына, а также выразил надежду, что бал принесёт всем только удовольствие. После чего распорядитель бала объявил первый танец, на который все присутствующие короли пригласили своих жён, а Рен, недолго думая, Лику. Сестра оценила его манёвр, и первый тур вальса прошёл для принца довольно неплохо.

Ну а дальше снова начался надоевший до оскомины кошмар. Двуличная знать, тщеславные мамаши и их дочки, мнущие себя будущими королевами, наследники родов, видящие себя лучшими друзьями принца, замужние леди, не гнушающиеся предлагать себя на глазах у собственных мужей. Наследницы соседних стран, уже в таком возрасте прекрасно чувствующие себя в высшем обществе и начинающие поиск будущего мужа. Вечные подводные камни в разговорах с министрами, советниками и просто знатью соседних королевств, наперегонки друг с другом желающие пообщаться с принцем, выказать интерес, поддержку или прощупать на слабость. И танцы, быстрые, медленные, со строгим соблюдением этикета, с разговорами ни о чём или о политике, с ничего не значащими комплиментами и шпионажем исподволь.

Непрекращающийся бег по кругу, без разрешения на передышку и глоток свежего воздуха. Как же Рен устал от всей этой грязи…

Вечная маска наследного принца, вежливого, воспитанного, улыбчивого, обходительного - только она давала ему спасение, только она позволяла скрыть истинные мысли и чувства. Наверное, именно благодаря ей принц смог выдержать этот бал, эти нескончаемые лица и лживые слова - обещания, этот маскарад фигур и фейерверк улыбок. Не сломаться.

«В последний раз» - эта мысль набатом билась в его голове, давая силы для ещё одной улыбки, ещё одного поцелуя рук, ещё одного многозначительного взгляда или слова.

И лишь когда время давно перевалило за полночь, большинство гостей совершенно позабыли о виновниках торжества - только тогда его величество отпустил Рена и Маликану с приёма, пожелав им спокойной ночи. Проводив Лику до комнаты, Рен неожиданно для неё и для самого себя обнял девушку и поцеловал в щёку, а затем, чувствуя спиной её удивлённый взгляд, скорым шагом пошёл в свою комнату. Где, выпроводив своего камердинера, ожидающего возвращения принца, дабы помочь ему разоблачиться, рухнул на кровать в изнеможении сил, чувств и эмоций. Настолько плохо ему не было ещё никогда.

Позволив себе несколько минут отдыха, Рен решительно поднялся, сорвал с себя надоевшие тряпки, тем не менее, аккуратно развесив их в шкаф. Пройдя в ванную, подросток бросил недовольный взгляд в зеркало и, в порыве вдохновения схватив ножницы, решительно обрезал свои длинные, как полагалось наследному принцу, волосы по плечи, срезав и косую чулку набок, что не так давно видел на какой-то иллюстрации в книге. Тут же спалив всю эту массу волос, Рен улыбнулся новому себе и вернулся в комнату.

Одев простые чёрные штаны, сапоги, серую рубашку, куртку и длинный плащ, принц застегнул перевязь с мечом, спрятал кинжал в сапоги, как много раз делали герои приключенческих романов, прочитанных им в детстве, и, осмотревшись и убедившись, что ничего не забыто, подхватил сумку и вошёл в потайной ход.

Тихо и осторожно, ибо даже в этом засекреченном месте имелись ловушки и сигналки, юноша пробрался в конюшню и, точно зная, что все конюхи давно отмечают его праздник, быстро оседлал одну из лошадей, находившуюся в стойле как можно ближе к выходу и, стараясь не шуметь, вывел животное из конюшни.

Взяв под уздцы, направил лошадь в парк, прекрасно зная, что сегодня ворота в город открыты, вся охрана давно пьяна, и никому не придёт в голову остановить его. И, оставив за спиной королевский парк, Рен вскочил на лошадь и, подхлестнув её, как можно быстрее поскакал к выходу из города.

Как он и предполагал, все выходы из столицы оказались нараспашку, хоть бери и захватывай королевство, стража и не заметит. Никто не то, что не остановил одинокого путника, а даже и не заметил его, пусть Рении и выбирал самые пустынные улицы, объезжая центр города. Беспрепятственно миновав и городские ворота, он пришпорил лошадь.

Гоня во весь опор, принц ехал в Круговую падь - ближайший природный портал, расположенный всего в двух километрах галопом от городской стены. Юноша не знал, что все местные стороной обходили это место, считая его проклятым и инстинктивно сторонясь всего необычного, и лишь подростки - смельчаки нет-нет, да и забредали туда, под час никогда не возвращаясь. Но Рена вела карта, и уж думать о том, что будет, если ничего не получится, принц не собирался.

Не думал он также и о том, что его могли заметить уезжающим из дворца и, сообщив королю, послать погоню, пусть и достаточно отставшую от беглеца. Он не думал ни о чём, вперёд его вела надежда и вера в мечту.

Добравшись до Круговой пади, Рен спешился, подхватил сумку, похлопал по спине тяжело дышащей лошади и, оставив её позади, направился непосредственно к воронке природного портала, которая находилась непосредственно в центре пади. Принц решил воспользоваться одним из способов усиления любого портала, описанный в книге наставника, и специально для этого прихватил из сокровищницы большой изумруд чистейшей воды.

Подойдя к самому краю портала, Рен поднёс изумруд к губам, практически касаясь плотью камня и, прошептав несколько въевшихся в память слов, до капли отдал свой резерв смарагду. А затем, размахнувшись, закинул камень в воронку портала, ступая следом так, что мгновенная вспышка сгинувшего изумруда ослепила его. На миг потеряв чувство пространства и времени, но, не переставая тщательнейшим образом, на сколько позволяла фантазия, представлять себе МАМИДу, Рен словно окунулся в белый вязкий туман, в котором ни зги не было видно, а в следующую секунду… Хотя, кто знает, сколько на самом деле прошло времени, само понятия «время» ушло и не показывалось, так что в последствии подросток так и не смог сказать, сколько именно он проболтался в том безвременье, пока новая вспышка не ослепила его, заставив зажмуриться.

…Отряд королевских гвардейцев, посланных за его высочеством, опоздал всего на несколько минут и, достигнув пади, воинам оставалось только крепко выругаться. Обследовав для очистки совести всю Круговую падь и забрав мирно пасущуюся лошадь, гвардейцы повернули во дворец. Им предстояло сообщить королю неприятную весть о пропаже наследника престола.

Когда глаза перестали слезиться и Рен рискнул их открыть, то обнаружил себя стоящим прямо перед широкими закрытыми золотыми воротами. Интересным фактом было и отсутствие вокруг чего-либо кроме этих самых ворот. Вернее, не совсем так, бесспорным фактом был туман, плотной пеленой окутывавший всё пространство вокруг, кроме ворот, и рассмотреть что-либо не представлялось возможным.

Окончательно придя в себя после перемещения, хотя где конкретно он находился, юноша не представлял, Рен решительно толкнул створки ворот, ведь, по сути, больше ему ничего не оставалось. Магии на данный момент у подростка не было, резерв едва-едва начал восстанавливаться, что не могло не радовать - значит, в этом месте присутствует магия, что обнадёживало. Ворота поддались с неохотой, но всё же приоткрыв их достаточно, чтобы пройти, Рен оказался по другую сторону, чтобы обнаружить, что и тут властвовал туман.

Нахмурившись, бывший принц на крохах резерва создал магический щуп, отправив его впереди, но то ли радиус действия щупа был крайне мал, то ли впереди и правда не было ничего. Понимая, что назад дороги нет, подросток двинулся дальше, собственным телом разрывая пелену тумана.

Граница времени снова словно стерлась, и понять, сколько именно он блуждал в этом тумане, юноша не мог. Минуту, полчаса, час, неделю… кто знает, только Рен упорно шёл дальше, не желая сдаваться. И когда уже не осталось ничего, ни сил, ни мыслей, ни эмоций, кроме навалившейся с каждым шагом усталости и упорного нежелания сдаваться, внезапно туман рассеялся, открывая перед подростком большое светлое здание.

Застыв на мгновение, Рен боялся поверить, что блуждания в тумане закончились. Несмело взойдя на крыльцо и взявшись за ручку двери, бывший принц позволил себе глубокий вздох, успокаивающий бешеное сердцебиение из-за внезапно накатившего волнения, и решительно открыл дверь.

Коридор, куда привело Рена открытие двери, неуловимо напомнил принцу родной дом. Роскошь, золото, серебро, мелкие драгоценные камни - всё вокруг сверкало и говорило о богатстве дома и расточительности его хозяев. Рен не позволил проявиться эмоции недовольства на лице. Пройдя до конца коридора, юноша обнаружил развилку, в центре которой стоял стол из чёрного дерева со столешницей, обитой красным бархатом, ничуть не уступающий столу в кабинете его отца. За столом сидела довольно симпатичная девушка с коротковатыми, на взгляд Рена, тёмными волосами и изучающим взглядом.

- Добрый день, - учтиво поздоровался он, и только потом подумал, что вряд ли она знает его язык.

- Добрый, - разрушила его опасения девушка, улыбнувшись. - Из какого мира прибыли? - спросила она привычным для подростка официальным тоном.

- Мир Норлак.

- Замечательно. Вы находитесь в мире Фэсган и на данный момент поступили в Межмировую Академию Магического Искусства и Дипломатии, сокращённо МАМИДа. Пока вы находитесь на территории Академии, будете понимать любой незнакомый язык как родной, так что проблем с общением не предвидится. Для определения уровня ваших умений и способностей пройдите по этому коридору в третью дверь слева. Все подробные объяснения получите там же. Удачи, - весь этот монолог был сказан на одном дыхании, словно уже давно заучен наизусть. Улыбка тоже было профессионально - искренней, уж это-то юноша видел сразу.

- Спасибо, - воспитанно поблагодарил он и направился по указанному адресу.

Постучав, Рен вошёл в помещение, которое было чем-то средним между кабинетом и залом для совещаний. Длинный стол со стульями по обе стороны занимал центральное место, упираясь в ещё один стол, только располагавшийся перпендикулярно первому. Именно за ним и сидел мужчина, необычный, таких Рен никогда не видел, но интересный. С первого взгляда рассмотрев все любопытные детали, подросток учтиво склонил голову и поздоровался.

- Проходи, присаживайся, - спокойным тоном предложил мужчина, и когда Рен сел, представился: - Меня зовут Анис, магистр Анис.

- Кай Синор, - в ответ назвал Рен своё новое имя.

Услышав его, магистр поднял левую бровь, отчего его лицо приняло удивлённое выражение, но ничего не спросил. Наверное, почуял недосказанность, предположил подросток, ведь ложью его имя не было.

Но, несмотря на лёгкую заминку, магистр Анис быстро рассказал Рену всё то, что юноша безуспешно искал в королевской библиотеке - что есть МАМИДа. С каждым словом бывший принц всё больше убеждался, что поступил правильно, когда решил сбежать из дома, чтобы учиться здесь.

Единственное, что не пришлось ему по вкусу - это то, что придется жить с кем-то в комнате, и, более того, даже нельзя будет поменять соседа. Но всё это второстепенно, и когда магистр спросил, нет ли у Рена вопросов, подросток лишь уточнил, на какой факультет его определят.

- Всё будет зависеть от твоих способностей, - с этими словами магистр поднялся, прошёл к шкафу и достал оттуда нечто, что можно было описать как коробку из непривычного материала с мигающими лампами и выемкой в центре.

Предупредив юношу, что сейчас у него возьмут немного крови, мужчина быстро оцарапал палец Рена острым кинжалом и сцедил несколько капель в выемку. Залечив порез подростка, чего тот даже не заметил, они оба стали наблюдать за тем, как кровь впиталась, а спустя несколько томительных секунд загорелись несколько лампочек. Синяя, голубая, немного приглушённая красная, яркая зелёная и чёрная. Насчёт последней юноша был не уверен, потому что не понимал, как черная лампа могла гореть, но почему-то смутно ощущал это.

- Интересно, - откинувшись на спинку стула, магистр с любопытством рассматривал Рена, словно диковинку. - Средние способности к стихии огня, зато великолепные к воде, воздуху, Жизни и Смерти. Потрясающе!

Ничего не понимающий Рен вопросительно смотрел на магистра, но тот не стал ничего пояснять, а наоборот, стал расспрашивать парня о том, учил ли его кто-нибудь. Подросток не стал отпираться, понимая, что позже всё равно всё всплывёт, и рассказал обо всём, чему успел научиться, включая и портальную магию. За последнюю его отругали, обозвав беспечным болваном, но бывший принц не обиделся.

Подписав договор на обучение и получив подробные инструкции, подросток попрощался с магистром. Следуя указаниям, он нашёл кладовщика, с первого взгляда отметив его как надёжного человека, с которым при нужде можно будет договориться, он получил форму и остальные необходимые студенту мелочи, а также ключ от своей комнаты в общежитии.

Само здание общежития произвело на Рена колоссальное впечатление, и лишь благодаря строгому воспитанию он не опозорился раскрыванием рта. Понимая, что самостоятельно будет искать нужную ему комнату очень долго, он спросил совета у мужчины - наблюдателя, что вписал номер комнаты и его имя в специальный журнал. Тот подсказал ему, что нужно представить, как его ведёт невидимая нить от ключа к замку. Поблагодарив за совет, Рен так и сделал и, поднявшись на пятый этаж, с лёгкостью обнаружил нужную дверь.

Повернув ключ в замке, принц вошёл в комнату, несмотря на его опасения, довольно просторную и уютную, с двумя дверями в правой и левой стенах. Осмотрев интерьер, представленный двумя небольшими диванчиками, камином, ковром на полу, столиком на ножках возле стены и двумя пуфами под ним, юноша, наконец, перевёл взгляд на свою соседку, с которой, как он понимал, ему предстояло сосуществовать десять лет.

Невысокая, ниже его на пол головы, худая, словно всю жизнь недоедала, брюнетка с недостаточно длинными для девушки тёмно-русыми волосами, карими глазами, красивыми губами благородного кораллового оттенка и острым подбородком. С характером барышня, хмыкнул про себя Рен, и окинул её привычным презрительным взглядом, показывая, что они не равные, пусть даже оба учатся в одной Академии.

Соседка молчала, видимо, прекрасно поняла его позицию, поэтому Рен сообщил, какую комнату он выбирает, и сразу ушёл туда, не замечая взгляда в свою спину. Сколько их было, этих взглядов. В том, что едва пройдёт несколько дней и эта «соседка» станет ходить за ним хвостом в надежде заполучить его в свои сети, юноша ни капли не сомневался.

«Так всегда было и будет» - устало подумал бывший принц и бесшабашно улыбнулся.