Подземная романтика или Как я плачу за коммуналку (Романтическая сказка)

Не хочу начинать свой рассказ с банальных фраз, дескать, я приехала в столицу нашей Родины из маленького города жить и работать, да, приехала и да, работать. Перекантовавшись неделю у двоюродной тётки и помыкавшись в поисках работы, я спустилась в подземку и в вагоне поезда обратила внимание на объявление... "Служба движения... приглашает... центр обеспечения мобильности пассажиров... желательно социальные работники и тд". Почему бы и нет, подумала я, и позвонила по нужным циферкам. Как ни странно, на работу взяли и почти без проволочек. Платить обещали неплохо, по меркам моего городка, конечно, забегая вперёд, скажу, работа довольно-таки сраная, стой себе часами в вестибюле станции и предлагай свою помощь бабкам, дедкам и иным трудно передвигающимся пассажирам, или, бывает, работаешь на высадках, выгоняешь зазевавшихся пассажиров из вагонов, когда поезд уходит под оборот. Да, орут на нас неадекватные пассажиры постоянно, с кулаками лезут. Оплачиваемый экстрим, одним словом. И что самое главное — дают жильё... Да не пассажиры, а работодатель.

Нет, не квартиру конечно, а комнатку в квартире. Есть там такие дома, недалеко от депо, в них метро снимает квартиры и за копейки предоставляет своим сотрудникам комнаты. Обычно их используют машинисты и подобные им, если среди ночи или рано утром им нужно стартануть из депо, а из дома ехать неудобно. А у меня нормальная пятидневка.

— Ну-кась, что там у нас? — консьержка Тётя Глаша взяла моё направление и нацепив очки, внимательно его изучила.

Я поставила на пол два своих тяжеленных чемодана и огляделась. Обычный подъезд обычного многоквартирного дома.

— Вот ключи — тётя Глаша протянула мне три ключика, — Два от входной двери, а этот маленький — от твоей комнаты, самый лучший вариант — квартира номер сорок, комната номер один, четвёртый этаж, одна там будешь, как королевишна, иногда бывает ещё один человечек, но редко, держи!

Ключи упали в мою ладонь. Подтащив чемоданы к двери лифта, я радостно умчалась на нужный мне этаж. Квартирка оказалась вполне себе ничего. Кухня, туалет и ванная комната, коридор. Лишь комнаты закрыты на замки, я нашла свою — первую. Ух ты, порадовалась я, маленькая, зато своя! Я прямо почувствовала себя приобщённой к Семье.

Вот так я проработала две недели, меня никто не беспокоил, жила я одна. Никого к себе не водила, да и некого было. В пятницу вечером, готовясь ко сну, я расстелила диван, разделась. Я уже спала обнажённой, как и привыкла. Раскинув руки в стороны, покружилась по комнате. Я никогда не считала себя особо красивой, ростом я небольшая, довольно-таки плотненькая, даже слегка пухленькая, ножки крепенькие, волосы и глаза бесцветные какие-то, но попа что надо, я ею довольна, а вот грудь мне нравилась особенно. Выступающая, крепкая, не маленькая, ладно-скроенная. А как она интересно выпирает из-под моей цветастой рабочей жилетки, а учитывая то, что молодые пассажиры, и не очень молодые, бросают на меня заинтересованные взгляды, когда я стою в вестибюле — может быть я слишком низкого мнения о своей привлекательности?

Спала я крепко. Впереди два выходных дня. Меня уже не будили свистки составов и их грохот по ночам из близ расположенного депо, привыкла. Разбудил меня звук в самой квартире. Я прислушалась. Как будто-бы кто-то чем-то шлёпает по деревяшке. И звук шагов. Наверное, это мой таинственный сосед, которого я ещё ни разу не видела. Любопытство взяло вверх, я встала, закуталась в красный халат, который купила с первого аванса и тихо вышла из комнаты. На цыпочках прокралась к углу и заглянула в кухню.

На кухне, за столом сидел упитанного вида молодой человек в форменной замызганной рубашке и за обе щёки поглощал овощной салат, читая газету.

— Привет — проговорила я, выходя из-за угла.

Буркнув что-то непонятное, он вновь вернулся к поеданию салата, аж за щеками затрещало.

— Я Ира — представилась я, сев за стол напротив него.

— Я Дима — будто передразнив меня, ответил вредный мальчишка, отодвинул пустую тарелку в сторону, взял с батареи пустую консервную банку и закурил.

Какая неслыханная наглость! Так вести себя в моей квартире!

Повисла пауза.

— Ты дуйка? — окутав всё вокруг сизым дымом, наконец проговорил негодяй.

— Кто?! — от негодования у меня округлились глаза.

— Ну, ДУЭ, дежурная у эскалатора — пояснил Дима.

— А, нет, я инспектор центра обеспечения мобильности пассажиров! — гордо ответила я, не зная, стоит ли этим гордиться или нет.

— На какой станции стоишь? — он задержал на мне взгляд, смахнув пепел в банку.

— Не стою, а работаю! — выпалила я, он меня уже начинал злить.

— На "ВДНХ"... — добавила я.

— Стало быть на моей дистанции — затушив сигарету, он вперил в меня свои зелёные глаза, а я в него свои бесцветные.

— Кофе будешь? — ему надоело играть в гляделки, или же он просто вспомнил о хороших манерах.

— Нет, спасибо, я спать пойду — ответила я, вставая из-за стола.

— А я попью — Дмитрий вытащил из шкафа ручную кофемолку, насыпал кофейных зёрен из пакета и принялся молотить, — Чуть позже сварю.

— Спокойной ночи — бросила я, уходя с кухни.

— Спокойной... — донеслось до меня.

Я закрыла дверь в комнату, чуть постояла, прислушиваясь к себе. Что я чувствую в связи с этим нашим знакомством? И понравился ли мне этот парень? Ничего конкретного я сказать не могла. Я открыла дверь, собираясь спросить, когда он будет ещё, но услышала из ванной звук льющейся воды. Чуть расстроившись, я закрыла дверь, сняла халат, легла и сразу уснула.

* * *

Утром, зайдя в ванную комнату, я обнаружила в ванне скомканную форменную рубашку.

— Ах ты,... поросёнок! — я схватила рубашку, потрясая ею в воздухе.

— Ты кто такой, а?! — спросила я у рубашки, как будто она могла мне ответить.

— Машинист наверное, да? — я обратила внимание на погоны, кажется, такие я видела у машинистов поездов, хотя обычно там была одна закорючка и одна звёздочка, а тут почему-то было две звёздочки и опять же непонятная закорючка.

Очень захотелось выдернуть одну из них и забросить куда подальше. Отцепив погоны, я наполнила водой ванную, насыпала порошка и простирнула рубаху... Мокрую рубашку развесила на кухне на верёвочке, помыла ванную и собралась принять душ.

Сняла футболку, лифчик. Покрутилась перед зеркалом, держа груди в руках. Тёмные соски чуть набухли, покрепчали. Я сняла штанишки и трусики, опустила голову, пропустила через пальцы светлые лобковые волосы.

— Убрать что-ли? — подумала я, — Да и зачем? Ради кого? Не ради же этого... Дмитрия... — добавила я про себя, поморщившись, и забралась в ванную.

Облив себя водой из душа, я с наслаждением обмазалась гелем и принялась растирать его по своей белой коже, уделяя особое внимание груди и попе. Вот именно за этим занятием меня застала распахнувшаяся дверь.

— Ёлки!! Защёлку забыла закрыть! — в панике подумала я, задёргивая шторку.

Я даже не слышала, как он вошёл в квартиру.

— Я руки помыть — как ни в чём не бывало раздался Димин голос, его рука просунулась между трубой и шторой, повернув кран в раковину.

В панике я сжалась в стену, чуть присаживаясь, прикрывая руками грудь и промежность. Я знала, что работники подземки, особенно машинисты, довольно таки беспардонный народ. Нередко у них там нет разделения на мужской и женский туалет, а про то, как они могут затребовать техническую паузу у диспетчера и наделать дел прямо на рельсы — так про то целые легенды ходят. Могут переодеваться прямо на блокпосту, среди операторов и даже при дежурной по станции, а где и как они спят ночью в ночные смены — про то я и думать боюсь! Но вот чтобы вот так...

— Тебе спинку потереть? — хулиган отодвинул шторку, с улыбкой быстро оглядел меня с головы до ног.

— Нет!!! — пискнула я, махнув на него мокрой рукой, той, которой закрывала свою пипку.

— Я кофе варить пойду, жду тебя — ответил молодой человек и покинул ванную комнату.

Ну и нахал... — шептала я, дрожащей рукой задвигая задвижку...

— Вижу, ты рубашку постирала — с улыбкой проговорил Дмитрий, наливая в мою чашку кофе из турки, — А я как раз новую из дома забыл привезти — добавил он, ставя дымящийся напиток передо мной на стол.

— Спасибо тебе, Ир — серьёзно закончил он и сел за стол напротив меня.

Всё ещё красная, я пила горячий кофе, кутаясь в свой красный халат, стараясь смотреть в окно. Странное дело, но особого дискомфорта после недавнего инцидента я уже не ощущала, просто немного дулась.

— А тебе во сколько на работу? — спросила я его.

— Ближе к вечеру.

— А чего ты так рано приехал? — удивилась я.

— А чего дома сидеть? Такая погода...

— Ир, а пошли в парк погуляем... — вдруг добавил Дмитрий и чуть сжал мою ладонь.

* * *

Прошло несколько дней, я спала и мне вновь снилось, как мы гуляли в тот день по "ВДНХ", ели мороженное, болтали обо всём на свете, перебивая друг друга, я рассказала Дмитрию, как я жила все эти двадцать семь лет, а он мне — как и зачем он пошёл в машинисты подземки. Как мы катались на колесе обозрения, как он хотел ехать в открытой кабине, а я боялась, упёрлась и сказала, что поеду только в закрытой, наконец, он сдался и уступил. С высоты город лежал как на ладони, наше депо было маленькое, а поезда на путях — как крошечные гусеницы. Димка махал руками куда-то вперёд и говорил, что даже видит дом, в котором он живёт...

Как он в тире выиграл для меня забавную мягкую игрушку, с большими ушами и длинным хвостом, а последняя бутылка закачалась и не упала, Дима сказал, что там, наверное, есть груз, чтобы никто не выиграл большую игрушку... Как он ещё раз поблагодарил меня за чистую рубашку, сказав, что она досохла прямо на нём, я спросила, почему он не носит пилотку, он вытащил свой форменный головной убор из кармана брюк и сказал, что пилотки ему нравятся, но не такие... Немного уже зная его, я подумала, что сейчас он пошло пошутит, но он не стал... Как...

Стук в дверь вернул меня к реальности. Стук повторился. Я никак не могла привыкнуть закрывать на замок дверь комнаты, когда я в ней.

— Можно? — в темноте в дверь просунулась Димкина голова.

— Заходи... — удивлённо проговорила я, лёжа пододвигаясь к стене.

Дмитрий вошёл и присел на край дивана. Кажется, он был в одних лишь трусах. Я поплотнее закуталась в одеяло.

— Чего ты так поздно пришёл c работы? — спросила я его.

— У меня сегодня был суицидник, весна, обострения... — не ответив, проговорил он.

— Под твой состав?! — я резко привстала на локте.

— Там состав выходит на станцию из поворота... Знаешь, такая тень мелькает перед твоими глазами, потом эти глаза, поднятые вверх руки...

— Давай ложись!... — я резко потянула его за плечи.

— ... и хрясь — всё — Дмитрий с усилием сглотнул, — Потом лезешь на путь, вытаскиваешь руки, иногда торс...

— А почему ТЫ это делаешь, а не медики эти сраные?! — выкрикнула я.

— До приезда медиков — Димку забила мелкая дрожь.

— Накрывайся давай — я расправила одеяло и накрыла им его.

Я даже забыла, что лежу под одеялом полностью голая. Я подалась ближе к Димке, поправляя одеяло, лобком дотронувшись до его ладони.

— У тебя проблемы будут? — испуганно спросила я.

— Нет, видеосъём сделали, параметры состава взяли, ко мне претензий нет... Три дня дали восстановиться, все бумаги уже отписал — Дмитрий перевернулся на бок, лицом ко мне, кладя руку на моё плечо.

— Дим, Димка, я так испугалась... — я заплакала, беря ладонями его лицо.

— Я, я училась на психолога, тебе нужна помощь? — сбиваясь, проговорила я.

— Нет, со мной уже поработали — в темноте он слабо улыбнулся.

— После того, как я познакомился с тобой, мне никакие психологи не нужны — его рука пошла по моему боку, выписывая полукруг по ягодице, и дальше по бедру...

— И никто больше не нужен — он приподнялся и заключил меня в свои объятия, закрывая мой рот страстным поцелуем...

Секса как такового у нас в ту ночь не было, покрывая в темноте меня поцелуями, целуя мою грудь, плечи, живот и то, что ниже, Дмитрий признался мне, что полюбил меня сразу, как только увидел меня тогда на кухне, и просто не спешил открываться мне. Когда она ласкал языком мою промежность, осторожно целуя клитор, я подумала о том, что ещё вчера я бы рассмеялась, если бы кто-нибудь сказал мне, что найдётся такой человек, который захочет ласкать меня там. Ощущая жар и влагу между ног, я взяла Димкин напряжённый член в руку, изогнулась и припала в нему губами. Я обхватывала головку губами, чуть прикусывала, проводила языком по самому члену вверх и вниз, помогая себе рукой. Я не была девственницей, но я никогда раньше не делала того, что делала сейчас. Даже член в руках не держала. Когда он кончил, я постаралась всё удержать во рту и проглотить, не считая это чем-то нехорошим или неприличным. Перекинула ноги, оседлала Димкин живот, принялась покрывать поцелуями его грудь, живот...

Когда за окном начало светлеть небо, мы лежали на диване лицом друг к другу, обнажённые, скомканное одеяло лежало где-то в ногах. Я сказала ему всё то-же, что совсем недавно говорил он мне, про то, что тоже полюбила его, но не сразу поняла это, про тот инцидент в ванной, когда я даже не чувствовала смущения и всё остальное рассказала. Смотря на меня влюблёнными глазами, Дмитрий сказал, что никуда меня не отпустит. Я закрыла глаза и теснее прижалась к своему любимому машинисту.

* * *

Я проснулась утром, заботливо накрытая одеялком. С кухни доносился запах кофе и не менее приятный запах яичницы. А Димка яичницу не есть, подумала я и бросила взгляд на часы. Какой кошмар, опаздываю! Накинув халат, я бросилась на кухню. Дмитрий накрывал на стол.

— Доброе утро! — весело сказал он мне, чуть помахав сковородкой.

— Димк, мне на работе уже давно надо быть! — испугано пролепетала я, — Почему ты меня не разбудил?!

— Ирёнка, всё в порядке, я позвонил дежурной по станции, договорился, тебя ждут после обеда — ответил он, кладя сковородку в раковину.

— Ну, спасибо... я села за стол, ковырнула вилкой яичницу, Дмитрий подал блюдечко с хлебом.

— Приятного аппетита, любимая! — он чуть нагнулся и поцеловал меня в губы...

Проводив меня до места работы, он сказал, что домой не поедет, останется в квартире, наведёт порядок и кое-что ещё. Что это "кое-что ещё" не пояснил, а вечером встретил меня прямо на станции, я выхожу с блокпоста, расписалась в журнале, как положено, а тут он стоит, с букетом тюльпанов!

Квартира встретила меня каким-то необычным порядком. Не дав мне заглянуть на кухню, Дмитрий затолкал меня в ванную комнату, под предлогом принять душ. Плескаясь в душе, я слышала какие-то звуки с кухни, я решила, что он готовит ужин.

Выйдя в халатике из ванной, я обмерла. На столе меня ждал ужин, да не просто ужин, а романтический. Свечи в подсвечнике, запечённая целиком курица, красивые столовые приборы, бутылка вина...

— Прошу вас — нарядившийся Дмитрий галантно чуть выдвинул для меня стул...

* * *

— Устали ножки, да? — его ладони помассировали мои ступни.

Я лежала в халате на диване, ноги до сих пор гудели. Стоять на ногах столько часов, знаете ли, непросто.

Дмитрий сидел на диване, напротив меня. Его ладони вновь потрогали мои пальчики, помассировали ступни, его губы приблизились, поцеловали каждый пальчик, каждый ноготок... Вздохнув, я закрыла глаза и вытянулась на диване. Димкины руки развязали поясок халата, откинули полы в стороны, он буквально съедал глазами моё тело.

Я ещё ни разу не представала при нём обнажённой при свете. Случай в душе не в счёт. Его руки поползли по моим ногам, сомкнулись на моей светленькой "подушечке". Я вспомнила, что опять забыла убрать её.

— Нет, мне нравится так — будто бы прочитав мои мысли, ответил он, приблизил своё лицо к моей промежности и дотронулся губами до моих половых губ...

Время для меня остановилось, я комкала ладонями простынь, выгибалась, халатик совсем сполз с меня, с моих уст вырывался безумный стон.

— Милый, прошу тебя, продолжай... — я положила руки ему на волосы.

Его язык обошёл всю мою промежность, не упустив ни одного уголочка. Я уже готова была кончить.

— Cнимай, снимай... — прохрипела я, принявшись расстёгивать пуговицы его рубашки.

А он уже снимал брюки. Трусы и рубашка полетели в угол комнаты. И вот он уже на мне. Такое тёплое, любимое тело приятно придавливало меня к дивану. Его руки нежно блуждали по всему моему телу, поцелуи покрывали шею и грудь. Я обхватила его за шею, прижимая к себе, никуда не желая его отпускать. Как в прямом, так и в переносном смысле. В следующую секунду я чуть не задохнулась от его поцелуя, казалось, он хочет всю меня высосать. Не отпуская его шею, я нащупала рукой Димкин член и направила его себе между ног. Он так и не оторвался от моих губ, лишь отвёл таз назад и в следующую-же секунду очутился во мне. Мне хотелось кричать от переполнявших меня чувств, плакать, смеяться. Ещё и ещё, сильнее и сильнее я прижимала его к себе скрещенными ногами, вновь и вновь он входил в меня, я хотела, чтобы это продолжалось вечно. Димка оторвался от моих губ и впился в грудь, взяв мои груди ладонями, он, казалось, хотел объять губами сразу обе.

Словно сговорившись, мы уцепились друг в друга ещё крепче и перекатились в сторону, теперь уже я была на нём. Изогнувшись, поднявшись над ним горячей волной, я откинулась назад, оперевшись ладонями на его ноги. Дмитрий взялся за мою талию и вновь притянул меня к себе, а я лишь сильнее заработала бёдрами...

— Люблю тебя — задыхаясь прошептал он, убирая волосы с моего лица.

— Люблю тебя — на выдохе ответила я, покрывая поцелуями его глаза и щёки...

Когда его фонтан любви окатил моё нутро, мои ногти оставили на его груди глубокие царапины, следы от которых видны до сих пор. И хочется надеяться, что эти шрамики останутся у него навсегда...

* * *

Весь следующий месяц Дмитрий жил почти-что всегда со мной, очень редко когда ездил домой, а второй месяц наоборот, редко бывал у меня, а когда бывал, всегда был уставший, какой-то вымотанный. Я уже не знала что и думать, а когда наконец-то решилась спросить, он возник на пороге с огромным букетом красных роз.

— Я сделал в квартире ремонт — протягивая мне букет, проговорил он, а я ещё ничего не поняла.

Мы прошли на кухню, я поставила цветы в вазу. Димка подошёл ко мне, обнял и прижал к себе.

— Я сейчас помогу тебе собрать вещи...

— Зачем? — удивилась я.

— Поехали домой — просто ответил он, ослепив меня своими зелёными глазами...

* * *

Через две недели мы подали заявление в ЗАГС.

Упавшая с Небес (Фантастическая сказка)

— Диман! Я на даче, давай быстро приезжай сюда! Тут такое...  — из трубки моего мобильника раздался возбуждённый голос моего старого друга, Володьки Зимина.

— Да что случилось то? — недовольно буркнул я.

Было утро, я только что вернулся с ночной, хотел спать и не горел желанием никуда ехать.

— Сам увидишь, давай приезжай! — ответил он и отключился.

Быстро собравшись, я вышел на улицу, сел в тачку и поехал.

Я остановил машину возле его дачного дома, вышел из автомобиля. Мой товарищ, выбежав из-за угла домика, со всех ног нёсся ко мне.

— Она открылась!!!  — вместо приветствия возбуждённо прокричал он, безумно вращая глазами.

— Кто?! — вспылил я, начиная терять терпение.

— Пойдём со мной — схватил он меня за руку и потащил за дом.

Мысленно награждая его эпитетами, производными от "ненормальный какой-то", я шёл следом за ним. Мы зашли за угол дома.

— Вот! — торжественно воскликнул Вовка, показывая обеими руками на клубничные грядки.

Я посмотрел и не сразу понял, что я вижу. Среди стройных рядов клубничных кустов, в пятнадцати метрах от себя, я увидел яйцеобразную капсулу золотистого цвета. По размерам она была, примерно, два на пол метра, расширяясь к основанию. Тупой конец "яйца" был вкопан в землю. Часть передней створки была откинута в сторону, внутри я ясно видел фигуру девушки, примерно по грудь.

— Откуда тут это? — в изумлении протянул я.

— Я не знаю! — с жаром ответил мой друг, — Я утром приехал — а тут такое...

— Подожди! — вдруг добавил он, — Я когда ехал по шоссе, над лесом в небе луч света видел, а потом вспышку... Наверное, это сюда и упало.

— Ну-ну — с сомнением протянул я, — А почему тогда твоя халупа стоит, и сама эта штука целая? Тут взрыв должен был всё изничтожить на много километров вокруг!

— Я не знаю!!!  — воскликнул друг, разводя руками.

— Пойдём посмотрим поближе — решился я.

Мы подошли. Из открытой створки капсулы клубились облачка белого пара. Внутри я увидел девушку, верхнюю обнажённую часть её тела. Я таких красавиц даже на картинках ни разу не видал! Чёрные густые волосы спадали на плечи и чуть ниже, чистый белый лоб, точёный носик, алые губы сведены в слабую мягкую улыбку.

Её крепенькие груди напоминали кексы, которые я иногда покупал в буфете на работе. Сисочки венчались двумя сосочками, как вишни на торте, ореолы сосков, цвета шоколада, оттеняли светлую кожу, белый живот... а ниже — золотистый металл "яйца". Грудь девушки чуть заметно поднималась и опускалась.

Глаза девы были закрыта, длинные чёрные ресницы сковывали веки, словно замочек, наверное, она спала.

Вдруг раздалось чуть слышное шипение, отворилась нижняя створка. От неожиданности мы отпрыгнули назад, а девушка, вывалившись из "яйца", лицом вниз распласталась среди клубничной зелени.

Радуясь, что пока не надо думать о том, что делать дальше, мы с другом подняли её и понесли в дом.

Я держал её за лодыжки, отмечая, что весит она совсем чуть-чуть, хотя росточком она была не маленькая. Её тонкие пальчики на ногах оканчивались ровными ноготочками, не с белыми, как у людей, а с золотистыми ободками. На ногах я заметил чуть заметные редкие прозрачные волоски, ровные коленки... Поведя взглядом дальше, я отметил крепкие бёдра, плоский животик. Несмотря на то, что Вовка нёс её под руки и девушка чуть провисала вниз, на её животе не было характерных складок кожи. Грудь также держала ровное положение. Девушка была перепачкана землёй, соком от ягод и "зелёнкой" от листьев.

На её лобке была такая ровненькая подушечка тёмных лобковых волос, что мне ужасно захотелось потрогать их рукой. Несколько стебельков травы торчали между волосками, пара листиков прилипли к бедру. Немного смущаясь и пользуясь тем, что мой товарищ то и дело поворачивал голову назад, корректируя маршрут, (он шёл спиной вперёд), я чуть раздвинул руки, держащие её лодыжки — её ножки чуть разошлись, и я украдкой заглянул ей туда.

Половые губки девушки были ровненькие, розоватые и манящие. Чуть приоткрытые, они приковывали мой взгляд, я не в силах был оторваться. Безумно хотелось приникнуть к ним губами...

Мы внесли прелестницу в дом и положили её на кровать в спальне. Так она и лежала, нагая и прекрасная. Не скрою, я жутко её хотел, джинсы в моём паху неслабо так топорщились, впрочем, как и у моего товарища.

— Ну что делать-то будем? — спросил у меня Вовка.

— Для начала, давай её почистим, а потом и решил — ответил я и пошёл в ванную за мокрым полотенцем.

Когда я вернулся, то увидел, что Вовик со спущенными штанами стоит в углу комнаты, держит свой член в руке и яростно мастурбирует на лежащую на кровати голую чумазую красотку.

Усмехнувшись, я присел на кровать рядом с нимфой и осторожно протёр её лицо мокрым полотенцем, очищая от следов земли. Далее я осторожно протёр её грудь, живот, вытащил из лобковых волос травинки и смахнул с бёдер листья. Затем занялся ногами. Когда я вернул ей первоначальную чистоту, отошёл от кровати и взглянул на результаты своего труда.

Девушка лежала чистенькая, казалось, что она крепко спит.

— Ну что делать то будем? — вновь подал голос Вовка.

Он уже разрядился и убрал свой член в штаны.

— Не знаю как ты, а я хочу попробовать инопланетянку — ответил я и потянулся к ремню.

— А почему ты думаешь, что она инопланетянка? — его голос явно дрожал, он был реально напуган.

— Ну, не знаю... А кто ещё? — спросил я.

Стой!!! — он схватил меня за руку, — Не дури! Мы не знаем, кто или что она, или это... Что это вообще за существо. Давай лучше позвоним куда надо, а?

— А куда надо? — язвительно бросил я, расстегнув ремень.

— Не знаю...  — ответил друг.

— Я тоже, — закончил я, вынув свой "инструмент".

Придерживая рукой джинсы, я приблизился к кровати, раздвинул свободной рукой ноги нашей инопланетной гостьи и осторожно полез прямо на неё. Когда я почти покрыл её своим телом, я нагнулся поближе к её лицу. Ощутил запах вполне здоровой женской особи, то бишь ничего необычного или чуждого нам, людям, пряный запах волос, в общем, форменная земная девушка.

И тут она внезапно открыла глаза! От неожиданности, я кубарем скатился с кровати, запутавшись в штанах. Трус Вовик что-то заверещал, забившись в угол комнаты. Я встал на ноги, чуть отошёл от кровати, застегнулся, справляясь с последствиями шока и посмотрел на девушку. И тут я тоже напугался, да. И было от чего. Её глаза были абсолютно чёрными, без зрачков и белков, просто чёрная бездна...

Ощутив себя героем глупого фантастического фильма, я не знал, что делать дальше. Инопланетянка приподнялась на локтях, обвела своими странными глазами комнату, поочерёдно взглянув на меня и Вовку.

— Где я нахожусь? — нараспев проговорила она, изучая меня своими глазами.

— На моей даче — подал из угла голос мой осторожный товарищ.

— Сектор какой? — мягко произнесла дива, будто бы разговаривала с умалишёнными.

— Сектор "Капеллана", область "Солнечная система", планета "Земля"! — бодро выпалил я, поняв её вопрос, так как в своё время играл в космические компьютерные стратегии.

— Такого на моих картах не было — удивлённо промолвила красотка, недоумённо оглядываясь вокруг.

— А как тебя зовут? — вдруг спросил я.

— Роксоманта, на моей планете меня зовут Роксоманта — ответила звёздная странница.

* * *

Мы разговаривали ещё долго. Я и Вовка сидели на стульях, подле кровати, необычная девушка полулежала на подушках, совершенно не стесняясь нас, словно бы лежать совершенно нагой перед двумя молодыми мужчинами было для неё самым обычным делом.

Мы рассказали Роксоманте как нам тут живётся на Земле, а сами узнали, что она с очень далёкой планеты с непроизносимым названием, что она "вылетела немного погулять-полетать по околопланетной орбите", но что-то пошло не так, и она оказалась здесь, что на её планете все одного с нею пола, там не знают одежды и ещё много чего интересно...

— А как вы занимаетесь сексом? — полюбопытствовал я.

— Я не знаю что это такое — удивлённо проговорила космическая красотка.

— Ну а детей как вы делаете? Как воспроизводите потомство? — влез мой умный друг.

— Очень просто, в инкубаторе — удивившись нашей непонятливости, ответила Роксоманта.

— А хочешь попробовать заняться сексом? — перехватил я инициативу.

— Да! Я люблю изучать всё новое! — радостно ответила дива, взмахнув руками.

Я бросил взгляд на Володьку, он скорчил мину и чуть заметно опасливо помотал головой. А я обрадовался — мне как-то уже не хотелось делить Роксоманту ни с кем другим.

Ощутив себя кем-то вроде учителя, я почувствовал волну необычного возбуждения.

— Ты делай всё, что я буду говорить, — сказал я инопланетянке, лелея свои тёмные мысли и фантазии...

Друг переставил свой стул подальше, чтобы не мешать, а я встал со стула и принялся не спеша расстёгивать свою рубашку, чувствуя, что девушка внимательно наблюдает за каждым моим движением.

Сняв рубашку и бросив её на стул, я расстегнул ремень. Мой член вновь оттопыривал джинсы. Посмотрев на мои руки, инопланетянка удивлённо подняла брови.

— Вот сейчас я тебя удивлю — подумал я, расстёгивая штаны.

Сняв обувь и джинсы, я остался в одних трусах, торчащих в области паха. Присел на кровать рядом с девушкой, положил руку ей на бедро. От мысли о том, что она сейчас будет делать всё, что я захочу, мой член аж запульсировал, задвигав ткань нижнего белья. Роксоманта, видя эту, невиданную доселе странность, напугалась и хотела уже вскочить с кровати, но я ласково взял её за руку.

— Не бойся — ласково проговорил я, — Такое у нас бывает.

— Повторяй за мной — распорядился я и встал на кровати на колени.

Оно повторила за мной, встав напротив меня. Кровать была достаточно жёсткая, поэтому стоять в таком положении было относительно удобно. Я взялся руками за резинку своих трусов и не спеша спустил их вниз. Мой член запрыгал вверх-вниз, пока не принял правильное положение, смотря вверх. Девушка как завороженная следила за ним, а я приблизился к девушке вплотную и обнял её. Я прижимал Роксоманту к себе, чувствуя на своей груди её аппетитные грудки, её мягкую кожу. Её соски приятно щекотали мою грудь. Девушка держала руки вдоль туловища.

— Делай как я — шепнул я ей на ушко.

Инопланетянка подняла руки и неумело, как могла, положила свои руки мне на лопатки. Мой член вертикально прижимался к её животу, я чувствовал её дивный пьянящий аромат.

Скосив глаза влево, я увидел, что Вовка держит в руке и показывает мне презерватив. Я отрицательно чуть качнул головой, поймав себя на мысли о том, что меня несколько напрягает его присутствие. Но Роксоманту не тревожило присутствие постороннего, и я решил не делать из этого проблему, так-как если бы не Вовка — спал бы я сейчас дома или занимался ещё какой ерундой. И не встретил бы её.

Я провёл руками по её спине, потом ещё раз, запустив пальцы в выемку позвоночника. Я был как первооткрыватель, первым в мире, кто прикоснулся к неведанному чуду. Мои руки опустились на её нежные ягодицы. Роксоманта робко пыталась повторять мои движения. Мои пальцы прошли между её "булочек", осторожно нащупали её маленькую щёлочку и заднюю дырочку. Всё как у людей. Очень мягко я водил пальцем по её писочке, ощущая, как она мокреет. Астронавтка чуть слышно застонала, сильнее прижимаясь ко мне.

— Встань ко мне задом — чуть слышно шепнул я ей, решив первый наш раз закончить попроще.

Я тогда уже почти решил, что эта волшебная девушка останется со мной.

Она была способной ученицей. Не совсем понимая, что это значит, развернулась на коленях и обратила ко мне свою попу. Стремясь успокоить её, если вдруг она занервничает, я нежно погладил девушку по ягодице, и очень осторожно приставил член к её тёплому влагалищу. Роксоманта напряглась, затаила дыхание. Я вошёл, стараясь не причинить ей боли. Чуть продвинулся вперёд... У меня округлились глаза — я почувствовал её плеву! Я стал первооткрывателем во всех смыслах этого слова.

Не зная, как себя повести, я решил продолжить.

— Наверное, тебе сейчас будет немного больно — мягко сказал я, поглаживая её по животу.

— Я вынесу, продолжай...  — повернувшись, ответила она, окунув меня в черноту своих глаз...

Весь мир поплыл у меня перед глазами. Её глаза вдруг заполнили всю комнату, всю Вселенную и всего меня...

* * *

Владимир сидел на крылечке и курил. Солнце готовилось опуститься за верхушки деревьев. В огороде капсула светилась ярко-красным цветом. Послышался девичий вскрик, всё перемешалось в нём: и боль, и радость, и удивление.

Володя зло сплюнул и выбросил окурок. Закурил новую. В лесу закричала ночная птица, ей ответила другая, и понеслось...

Я вышел на крыльцо в джинсах и на босу ногу. Вечерний воздух приятно холодил тело.

— Как оно, брат? — спросил я, тронув его за плечо.

Присел рядом, закурил. В лесу перекрикивались птицы, а мы молчали.

— Я забираю Роксоманту — твёрдым голосом произнёс я.

— Забирай — ответил друг, смотря в сторону.

— Нет, ты пойми... Нужна она мне... Словно приворожила... Понимаешь? — я положил руку ему на плечо.

— Да — чуть слышно ответил он.

— Прости...

* * *

Стeмнeлo. Нa крыльцo, в чём "инкубатор родил", вышлa Рoксoмaнтa, выделяясь белым цветом кожи на фоне тёмной стены дома.

— Мaльчики, a у вaс лoпaтa eсть? — oзaдaчилa oнa нaс вoпрoсoм.

Мы удивлённo пeрeглянулись. Я поспешно встал, подошёл вплотную к девушке.

— Простудишься! А ну быстро в дом! — я легонько, но настойчиво втолкнул её в сени, затворив за собой дверь.

— Зачем тебе лопата? Особенно в такое время? — спросил я, чувствуя что-то неладное, прижимаясь спиной к закрытой двери.

— Закопать «ААКДМП-5000» — уверенно ответила инопланетянка.

— Это вот эту хреновину в огороде? — догадался и подивился я.

— Ну да! Не хреновину, а "Автоматическую Автономную Капсулу Для Межзвёздных Перелётов", между прочим, пятитысячной серии! — гордо ответила Роксоманта, кивнул головой.

— Мы её лучше утопим в пруду — предложил я, стремясь навсегда разорвать её связь с домом.

— Нет, дорогой, мы её спрячем, она нам ещё пригодится — нараспев протянула звёздная певунья, блестя своими чёрными глазами.

Разговаривая, мы вновь оказались в комнате с кроватью, где всё и случилось. В комнате, где Роксоманта потеряла невинность, наверное, единственная из своего племени. На сбитой в сторону белой простыне, я различил чуть заметные бледно-голубые пятна...

... — Я вынeсу, прoдoлжaй... — пoвeрнувшись, oтвeтилa мне тогда Роксоманта, oкунув мeня в чeрнoту свoих глaз.

Вeсь мир пoплыл у мeня пeрeд глaзaми. Eё глaзa, вдруг, зaпoлнили всю кoмнaту, всю Всeлeнную и всeгo мeня...

Только сейчас, вспоминая, я понял, что именно в этот момент она и заколдовала меня...

Не более как пятнадцать минут назад, она стояла на кровати на коленях, повернувшись ко мне попкой. Я сзади неё, обхватив её талию руками. Мой член уже в ней, в её маленькой девственной сущности, перед самой-самой последней чертой. Чуть подавшись вперёд, я преодолел тонкую нить, нить пространства и времени, скорости и расстояния. На задворках своего сознания и услышал девичий вскрик, в котором перемешалась боль, радость и удивление...

Тогда, после вскрика, я вновь пришёл в себя, продолжая постигать её на эмоциональном уровне, словно бы мой член был антенной, а её лоно — передатчиком самого Бытия.

Я не знаю, сколько длился наш первый половой акт, по земным часам — минут пять, но мне казалось — целую вечность.

— Сейчас, сейчас... — шептал я, мои глаза судорожно бегали под опущенными веками.

Роксоманта тяжело дышала, подавая таз навстречу мне, её дыхание прерывалось, напоминая судорожные всхлипы. Мои глаза были закрыты, но я видел её, и вот когда я, исторгнув в неё всю свою Вселенную, открыл их — то увидел, как в замедленном кино, падающую ничком на кровать девушку, в окружении молочно-белого свечения.

Я лёг на спину на кровать рядом с нею, Роксоманта перекатилась и прижалась спиной к моему боку, поводила плечиками, чуть посопела. Я обнял её левой рукой за грудь, чуть ухватив зубами за кончик уха, круговыми движениями погладил девушкин живот, ниже, Роксоманта теснее прижалась ко мне. Моя ладонь почувствовала мягкий ворс её нежной "рощицы", пальцы юркнули между ножек... Она дёрнулась и задрожала, а я ощутил на пальцах что-то. Подняв ладонь на свет, я увидел, что подушки моих пальцев стали светло-голубыми.

— Первый урок ты усвоила — шепнул я ей, нежно касаясь языком мочки её уха...

Стук в дверь оторвал меня от изучения голубых пятнышек на простыни. В дверях несмело возник Владимир.

— У меня есть две лопаты, сейчас принесу — проговорил он, стараясь смотреть в пол.

— Володь, завтра, на улице уже темень полнейшая... — начал я.

Роксоманта взяла Вовика за руку и вывела его на середину комнаты. Было видно, что Вовка чувствует себя неловко.

— Мальчики, я так вам благодарна! Вот упала бы я в болото в лесу — и что тогда? — проговорила она, обняв нас за шею, привстав на цыпочки, касаясь своими голыми грудями нашей груди, каждого одним соском. Её ладошки коснулись наших затылков.

Я почувствовал лёгкое покалывание в голове, а затем тепло.

— Идёмте сейчас! Вов, неси лопаты! — радостно проговорила инопланетянка, радостно вскидывая руки.

Когда мы вышли во двор — я не поверил своим глазам. Должно было быть очень темно, тут не город, нет огней и фонарей, но видел я всё достаточно ясно, почти как днём. Всё, но в белых тонах...

Спустя десять минут, мы с Вовкой вовсю портили клубничную грядку, выкапывая яму, чтобы спрятать в ней чудо-яйцо. Роксоманта бегала среди нас, меряя руками глубину и ширину канавы, её попа, грудь и писечка, в окружении темнёнькой шубки, потешно двигались при движении.

Когда мы испортили, перекопали и вытоптали почти всю клубнику, космическая проказница решила, что яма стала достаточных размеров. Мы в Вовиком с облегчением воткнули лопаты в землю и смахнули пот со лба. Роксоманта взмахнула рукой, капсула, как пушинка, поднялась в воздух и мягко опустилась в подготовленное для неё гнездо.

— Вот так-то вот! — сказал я своему товарищу, делая вид, что ни разу не удивился.

Мы поскорее закидали капсулу землёй, Роксоманта помогала нам, смешно загребая комья земли своими ладошками. Через час всё было спрятано, лишь перекопанный огород напоминал нам о том, что там что-то зарыто.

Вовка понёс лопаты в сарай, я посмотрел на свою пассию — с ног до головы перепачкана землёй, ступни до щиколоток все в земле, перепачканные бёдра, разводы на животе, на груди кусочки чернозёма.

— Пойдём купаться и спать — я привлёк её к себе, чувствуя сквозь свою грязную одежду жар её разгорячённого тела, за деревьями лунной дорожкой серебрилось лесное озеро.

— Купаться! — весело воскликнула иноземная глупышка, проведя грязными руками по своим щекам, оставляя на них чёрные полоски.

Держась за руки, мы пошли сквозь деревья к лесному пруду.

— Вов! Пошли купаться! — прокричал я в сторону дома, пугая ночных птиц.

Он прокричал в ответ, что просто умоется и ляжет спать в маленькой комнате.

Всё также держась за руки, мы пробирались сквозь тёмные деревья, идя на свет лунной дорожки, мелькающей впереди среди деревьев. Роксоманта легко и свободно переступала босыми ногами, словно бы совсем не опасалась наступить на острую ветку или колючку, которых в лесу не мало. Словно сама природа благоволила ей, оберегая от опасных факторов неведомого ей мира.

Внезапно свет перед моими глазами стал меркнуть, меня окутала ночная мгла. Испугавшись, я остановился и принялся озираться по сторонам.

— Я почти ничего не вижу... — испугано выдохнул я.

— Всё в порядке, дорогой — Роксоманта положила мне руку на плечо, — Твоё "Ночное зрение" проходит, если хочешь — я наделю тебя "Спектральным слухом", "Анти-гравитацией" и ещё многими другими простыми вещами.

— А чем-то типа "Временного прыжка назад" можешь меня научить? — спросил я, имея в уме некоторые планы на этот счёт.

— Я — нет, это очень сложно для меня — грустно проговорила девушка, — А вот моя наставница Изульда наверное бы смогла...

Мы вышли к лесному озеру. Водная гладь серебрилась в лучах полной луны. Роксоманта несмело опустила в воду ногу, немного покривилась, помахала руками на водную гладь и со смехом кинулась в озеро. Мне почудилось, как она пробежала по лунной дорожке несколько шагов и лишь затем опустилась в водоём и поплыла.

Не снимая одежды, в надежде привести её в порядок прямо на себе, я разулся и вошёл в воду по щиколотки. Вода была чуть тёплая, наверное, это был очередной фокус космической волшебницы, пройдя немного вперёд — я поплыл, стараясь не упустить из виду Роксоманту, которая плескалась в золотистом свете луны прямо на середине пруда.

Девушка плавала как дельфин, голые ягодицы тут и там выныривали из воды, ноги, подобно хвосту русалки, разбрасывали в сторону брызги света. Плыть в одежде было непросто, как тяжёлый авианосец я медленно плыл вперёд, разгоняю грудью золотисто-чёрную водную гладь. Когда я уже почти достиг Роксоманты, она, вдруг нырнула, проплыла где-то подо мной и со смехом вынырнула позади меня.

Вернувшись ближе к берегу, мои ноги достигли дна, руки обвили гибкий стан Роксоманты. Её чёрные волосы, откинутые назад и заправленные за уши, блестели миллионами золотистых капель воды. Внимательно вглядевшись в чёрную бездну её глаз, я поймал себя на мысли о том, что пути Мироздания поистине неисповедимы, ведь это же... не человек! Справившись c волной паники, я припал губами к её губам, наши глаза на миг встретились — и я понял, что она, наверняка, умеет читать мысли.

Проникая языком внутрь её рта, гладя упругие груди девушки, блуждая рукой между её ног — я ощутил, как вода озера стала ощутимо теплее, и теплее... Оторвался от Роксоманты я лишь тогда, когда от воды потянулись первые язычки пара...

Эту ночь мы провели вместе, в одной кровати. Накрывшись с головой одеялом, ощущая тонкий запах Роксоманты, ничего не видя, я исследовал руками и губами каждый квадратик её тела, и не мог никак насытиться. За стенкой беспокойно ворочался Вовка, то и дело выходя курить на крыльцо. Мои губы путешествовали между ножек девушки, пальцы разводили в стороны её ягодицы, пропуская меня глубже...

— Я тоже хочу взять... твою эту штучку в рот и тоже... ну, потрогать её языком и губами, как ты делаешь со мной — сформулировала Роксоманта, когда я принял горизонтальное положение рядом с ней и прижал всю её к себе.

— Это будет следующим твоим уроком — ответил я, крепко прижимая её к себе... Так и уснули.

* * *

Утром, пока ещё моя Роксомантик спала, я оделся, сел в машину и смотался в ближайший магазинчик купить кое-какие тряпки для неё, чтобы перевезти девушку в город...

— Я не одену эту срань! — гневно выкрикнула девушка, снимая и отбрасывая в сторону солнцезащитные очки, — Я в этом ничего не вижу!

Я сделал шаг назад и внимательно оглядел плоды своего труда. На ногах открытые сандалики, синие шортики, жёлтая короткая футболочка, чуть ниже пупка. Лифчик и трусики я тоже взял. Видеть Роксоманту в одежде было очень непривычно и не менее возбуждающе.

— И тут мне давит, мОчи нет! — возмутилась она, трогая руками грудь, обтянутую лифчиком.

— Ну, так лучше... — как мог, объяснил я.

— А очки надень — я подобрал с пола очки и заправил дужки девушке за уши, — У тебя глаза... Не такие как у нас, некоторые люди могут испугаться, не понять...

— Говно вопрос! — воскликнула она, закрыв глаза, вероятно, тихоня Вовик зря времени не терял и обучил её новым интересным речевым оборотам.

Закрыв глаза, проведя ладонью по лицу, она вновь распахнула их. На меня смотрели два абсолютно красных глаза.

— Уу! Нет, давай другие! — воскликнул я.

Синие, жёлтые, фиолетовые... Наконец я увидел что-то похожее на два зелёных человеческих глаза.

— Оставь так! — заключил я, убирая очки в карман.

Девушка грациозно прошлась по комнате, как кошка, двумя руками потянулась к солнечному лучу, пробивающемуся в окно, крутанув попкой, пошла на меня. Мне захотелось немедленно раздеть её и прямо здесь же, на кровати, грубо и бесцеремонно взять её... Но нет, лучше не стоит, я как мог подавлял в себе букет тёмных, нехороших желаний, относительно Роксоманты, я полюбил... Или был заколдован.

Мы тепло попрощались с Владимиром, я пожал ему руку, Роксоманта чмокнула его в щёку, легонько пожав его ладонь. Cели в машину и отправились в обратный путь ко мне домой.

Выехав на шоссе, я по привычке закурил, сосредоточившись на дороге.

— Дай мне посмотреть, что это такое? — протянула руку инопланетянка.

Я отдал ей сигарету, не отрывая взгляда от дороги.

— Что это за вонючая дрянь? — девушка скривила носик, вертя сигарету в пальцах.

— Это курение, очень большая гадость — привыкнешь — и всю жизнь раб — ответил я, бросив на неё быстрый взгляд.

— Раб вот этой маленькой палочки?! — расширила глаза Роксоманта и выкинула сигарету в открытое окно.

— Ну уж нет! — она надула губки и гневно хлопнула себя по коленям.

Я вытащил из пачки новую сигарету и не понял, зачем я это сделал. Я помнил вкус курения, помнил, как это приятно, особенно после большого перерыва, но не мог понять, почему мне это нравилось еще минуту назад. Я избавился от пагубного пристрастия!

— Как ты это сделала?! — удивлённо прокричал я, стараясь смотреть одновременно на дорогу и на неё.

— Я не знаю, просто подумала и всё... — девушка удивлённо пожала плечами.

Не в силах сдержать радости, я с силой выбросил полную пачку сигарет в окно, стремясь перебросить её через дорогу и попасть на обочину...

Мы сделали остановку возле густого лесного массива. Загнав машину поглубже в лес, выбрались из транспорта, вдохнув полной грудью чистый лесной воздух.

— Побудем тут, ладно? — попросила меня девушка, прячась за стволом ели.

Я вытащил из багажника одеяло и мы побрели в чащу леса. Выйдя на полянку, я расстелил одеяло на траве, пригласил девушку присаживаться. Присели, помолчали.

— У тебя интересная аура — нарушила тишину инопланетянка, срывая травинку.

— Как это? — спросил с интересом я.

— Твоя аура по большей части белая, почти нет синего, есть красный цвет и немало чёрного... А вот у твоего товарища много синего цвета, а чёрного меньше.

— И что это значит? — заинтересовался я.

— Ну, белый цвет — это чистая, добрая аура, синяя — это страх, сожаление, красный — цвет целеустремления, а чёрный — это то, что скрыто глубоко в тебе, в самых потаённых уголках сознания... На задворках разума.

— Всё правильно — я тоже сорвал травинку и сжал её зубами.

— Покажи, что там у тебя внутри... По ту сторону души — проговорила Роксоманта, на секунду вернув свои настоящие глаза, — Это наверное как-то связано с... сексом, да?

— И с ним тоже — ответил я, откусив кусок травинки...

— Ты умеешь читать мысли? — спросил я, пощёлкав зажигалкой.

— Я могу! — радостно ответила девушка, дотронувшись до моего виска, и на секунду закрыла глаза.

— Ну вот, готово — изрекла она, как будто речь шла о простом переключении каналов радиоприёмника.

— Я тебе покажу. Я буду мысленно направлять тебя, а ты делай то, что я тебе передаю, хорошо? Мы просто разыграем сцену — я уже всё для себя придумал.

— Хорошо! Так что мне делать? — иномирянка поднялась на ноги.

— Ты точно этого хочешь? — спросил я, смотря на неё снизу вверх, Роксоманта утвердительно кивнула.

* * *

Я шёл к машине, мысленно разговаривая с девушкой. Я ей говорил о том, что она сейчас должна делать.

Открыв багажник, я вытащил моток верёвки, а из бардачка в салоне — носовой платок. Вернувшись на нашу полянку, я увидел, как девушка бродит среди деревьев, палочкой раздвигая листву. В руках она уже держала крупный красный мухомор. Я сразу-же мысленно сказал ей, чтобы она не совала его в рот и не облизывала пальцы.

Стараясь не шуметь, я осторожно, от дерева к дереву, приблизился к ней и затаился. Роксоманта присела на корточки спиною ко мне, сорвала ещё одну поганку, коротенькие шортики натянулись, показав кусочек чёрных трусиков и выгодно оголив начало ягодиц. Из кармана джинсов я вытащил носовой платок и побрызгал на него из воображаемого флакона. Все необходимые инструкции Роксоманте я уже передал.

Выйдя из-за дерева, шаг за шагом, я медленно приблизился к девушке, подкрался на расстояние вытянутой руки. Предвкушая самоё тёмное, мой член воспрял и задрожал.

Девушка подняла голову, прислушалась. Я затаил дыхание, напрягся. Роксомантик вновь опустила взгляд к земле, и я напал.

Стараясь действовать как можно мягче, но правдоподобно, я схватил инопланетянку за плечи, дёрнул на себя и повалил на спину. Сразу же прижал носовой платок к её носу и рту, и немного подержал, держа её руками, не давая встать. Когда она перестала трепыхаться, я за руки оттащил девушку на нашу полянку и уложил на одеяло.

Мысленно подкорректировал инструкции и присел на землю подле неё. Актрисой она была хорошей, всё понимала с полуслова, с полумысли, так и лежала на спине и без движений, делая вид, что находится без сознания.

Представив себе, что меня здесь никто не найдёт и девушка никуда не денется, я не спеша разделся донага, сложив одежду здесь же, на одеяле. Как бы на всякий случай, связал руки Роксоманты у неё над головой заранее припасённой верёвкой. Девушка потянулась — я дал ей команду не нарушать правил игры. Ухватился за её синие шортики — стянул и положил здесь же. Чёрные трусики едва скрывали её промежность, чуть выбивающиеся наружу тёмные волоски, казалось, дополняли картину. Вдоволь насладившись завораживающим зрелищем, я бесцеремонно снял и их.

Решив больше не тянуть, я развёл ноги девушки в стороны, изготовился, прилёг на неё сверху, прицелился и одним резким движением вошёл. Рокса застонала и задвигалась подо мною, я опять призвал её к соблюдению правил и быстрее задвигал тазом. При реальных обстоятельствах было бы чуть иначе, но она же не могла контролировать процессы своего организма — я ощущал её влагу и желание. Продолжая и продолжая своё чёрное дело, я впился в её рот губами, прижал её и её руки к земле всем своим телом. Оторвался от её рта, провёл языком по бархатистой коже её щёк, по подбородку. Дал команду сдерживать улыбку. Видимо, Роксоманте нравилась новая забава.

С громким, животным криком я кончил прямо в неё, напугав птиц, сидевших на ближайших деревьях. Мой член расслабился, но выходить я не спешил. Приподнявшись на руках, я задрал роксомантову футболку, отодвинул чашки лифа и впился губами в её тёмные соски. Обхватив сосок губами, я довольно яростно царапал его языком, очень хотелось даже укусить, но я не стал. Сосочек под моим языком затвердел, заострился, я припал ко второй её груди...

Вволю натешившись, я, наконец, вышел из неё и встал на ноги. Глядя на неё сверху вниз, на её связанные руки, разметавшиеся чёрные волосы, оголённую грудь с варварски сдвинутой на шею футболкой и таким-же лифчиком... на живот, ещё хранящий капельки моего пота, на такую притягательную для меня промежность, с тёмными, сейчас примятыми лобковыми волосками, на раскинутые в стороны ноги в смешных сандалиях, даже на мою сперму, тонкой струйкой сочащуюся из её нутра — я представил на её месте многих женщин и девушек, которых я когда-либо знал или знаю...

Да, а что делать, если у тебя много чёрной ауры?...

* * *

Мы лежали на одеяле, обнажённые, и просто смотрели в небо. Небо понемногу темнело, солнце готовилось спрятаться за ближайший лес.

— Мне понравилось — мечтательно протянула Роксоманта, — Скажи, а люди так часто играют?

— Часто, но немного по другим правилам — ответил я, потрогав своей ступнёй её пятку, — Если играть по таким правилам — можно на некоторое время попасть в одно место, ну, где очень скучно и не интересно... Ну ты не поймёшь...

— В Крео-камеру анабиоза? — спросила она, приподнявшись на локте.

— Да, именно туда — с улыбкой ответил я, смотря на первую звезду, показавшуюся на небе.

Девушка вернула свои настоящие чёрные глаза и внимательно посмотрела на меня.

— Ты знаешь, чёрного цвета стало меньше... — проговорила она, внимательно всматриваясь в моё лицо.

— Это ненадолго, любимая моя — ответил я, повернувшись к ней, увлекая в свои объятия...

* * *

Одевшись, мы собрали одеяло и двинулись к машине. Погода почему-то внезапно испортилась, начал моросить мелкий противный дождь...

* * *

Стенки тоннеля метро привычно бежали по обе стороны, редкие фонари проносились мимо, поезд чуть покачивался, убаюкивал, навевая воспоминания. Свет фар сконцентрировался в одной точке, слегка серебря рельсы впереди. Всё это навевало дремоту, заставляло мысленно возвращаться на несколько дней назад...

По возвращению домой с Роксомантой, всё пошло своим чередом, за исключением того, что в моём доме поселился новый житель. Она. А уж что мы вытворяли тихими летними вечерами... Испробовав все виды и разновидности секса, в том числе и ролевые игры, я любил прийти после работы, уткнуться лицом Роксоманте в такую тёплую, родную, приветливую промежность и просто тихо лежать, ощущая родной, спокойный, ни с чем не сравнимый запах любимого нутра. Силы вновь возвращались ко мне, мой язык приходил в движения, блуждая снизу-вверх, от попочки и до клитора, и обратно, тогда я разводил пальцами её половые губы, стремясь доставить своей любимой поистине космическое наслаждение. Девушка откидывалась назад, дыхание её учащалось, по телу пробегала дрожь. Не в силах больше сдерживать себя, я скидывал одежду, если она на мне была, и, как коршун, неистово набрасывался на свою любимую инопланетянку, разрушая все мыслимые запреты и предрассудки...

* * *

Чьи-то мягкие ладони закрыли мои глава. Резко развернувшись, я увидел позади себя Роксоманту, каким-то чудом протиснувшуюся между спинкой кресла и задней стенкой кабины. В нашей работе нередко встречаются экстраординарные ситуации, но такого я и представить себе не мог! Быстро кинув ручку хода в "Ход 0", я вскочил на ноги.

— Ты как это тут, а?! — задыхаясь, проговорил я.

— Да очень просто, простой "квантовый прыжок" — ответила разбойница, мило улыбаясь.

Она была полностью обнажена, впрочем, почти как и всегда. Одежду она носила лишь тогда, когда мы ходили в магазин или в свет. По дому она предпочитала ходить в привычном для неё виде.

— В одежде прыгать нельзя, сгорит — пояснила она.

— Ты, лучше, прыгни сейчас домой и жди меня там — стараясь говорить как можно более спокойно, произнёс я.

— Только вместе с тобой! — ответила инопланетянка, крепко обхватив меня руками.

Состав плавно остановился и встал в тоннеле.

— 33-ий маршрут! Ответьте диспетчеру! Что случилось? — раздался голос из радиостанции.

Ещё лучше! Остановил состав без видимой причины в тоннеле, без предварительной связи с диспетчером. Давненько меня премии не лишали!

— Я 33-ий, мне нужна техническая пауза! — пытаясь вырваться из крепких объятий, я схватил микрофон.

— Не надо было лузгать семечки перед работой! — со смехом ответила диспетчер, — Держу линию (составы на линии) минуту!

— 33-ий покакулить желает — проговорила она операторам, — Всем задним составам минутная выдержка, — дала она команду на всю линию и отключилась.

Хорошо ещё, что не час-пик!

Роксоманта, не отпуская объятий, теснее прижалась ко мне. Мои форменные брюки предательски выгнулись, в душной кабине пьянящий тонкий аромат девушки показался ещё более ощутимым.

— А на чём работает это твоя колымага — проговорила она, ловя своим ртом мои губы.

— Ионный реактор, двухфазовая антиматерия? — наконец ей удалось сомкнуть уста на моих губах.

— Электричество! — выкрикнул я, сумев высвободиться из крепких объятий.

Согласитесь, не самое лучшее место и время для любовных игр.

— Фу, каменный век! — надула губки иномирянка.

Девушка поводила взглядом по приборной панели.

— А это что за кнопочка? — её пальчик потянулся к кнопке открывания дверей.

— Не нажимай! — в ужасе зашептал я, вжимая девушку в угол кабины.

— Товарищ машинист, с вами всё в порядке? — услышав возню, постучал в стенку бдительный пассажир.

C пассажирами переговариваться мне приходилось через "Пассажир-машинист", но ни разу через стенку! Меня пробил пот. Ситуация выходила из-под контроля.

— Чего ты хочешь?! — проговорил я, выпуская её из угла.

— Я соскучилась, ждала... ты почти всегда на работе — чуть капризно проговорила Роксоманта, прикоснувшись пальцами к молнии моих брюк.

— 33-ий маршрут, вы уже вернулись в кабину? Приём! — подала голос диспетчерша.

— Я готов! — крикнул я в микрофон.

— Хочешь поиграть с моей попкой? — лукаво проговорила девушка и потёрлась о меня голеньким плечиком.

— 33-ий, кто там у вас? — я забыл отключить связь с диспетчером.

— Пассажиры негодуют! — крикнул я и отключился.

Ещё как хотелось, в замкнутом помещении пряный аромат её тела сводил меня с ума... Но не в кабине этого сраного поезда глубоко под землёй!

— Лезь под приборную панель! — нашёл я выход, усаживая Роксоманту на корточки, я затолкал негодяйку под ворох кнопочек и рычажков.

— А так мы с тобой ещё не играли — хихикнула глупышка, скрючившись в три погибели под приборной панелью.

Я привёл состав в движение, а сам уселся к кресло, как на электрический стул. Завозившись у меня в ногах, инопланетянка выставила кверху попку, разведя пальчиками ягодицы, между моих коленей, чуть ли не встав на голову. Пред моими очами предстали две такие милые, аппетитные дырочки, одна другой краше. Одна побольше, в окружении тёмных, буйных волосиков, вторая поменьше, с тёмным ореолчиком. Девичий пальчик, раздвинув волосики, показался в поле моего зрения, потрогал писочку и устремился к попке. Засмотревшись, я краем глаза увидел впереди станцию, вырисовывающуюся светлым пятном на фоне серого тоннеля.

Сжав Роксомантовы бёдра коленями, я плотнее придвинулся к приборной доске, изготовившись действовать... Как ни странно, состав встал ровно перед полосатой рейкой, девичий пальчик спрятался, и вдруг возник перед кнопкой открывания дверей! Обомлев, я бросил взгляд в зеркало, двери открылись, и бесноватая толпа повалила на выход, затем на вход. Я быстро нажал на кнопку информатора, а безобразница тыкнула опять кнопку закрывания дверей! Да что же это такое-то?!

— Ничего не нажимай! — твёрдо сказал я, тоннель вновь побежал вперёд.

— Тогда поиграй с моей попкой! — откуда-то снизу донёсся до меня настырный девичий голосок.

Мне самому хотелось, но не здесь, а дома... Попеременно переводя взгляд то на дырочки, то вперёд в полутьму, я осторожно положил свою ладонь на всю эту красоту, чувствую кожей сокровенное тепло.

Не в силах больше сдерживаться, я отодвинул кресло подальше, нагнулся и жадно припал губами к двум вкусняшкам. Присосавшись к маленькой, я языком достал до большой, просунув его меж половых губок насколько хватило длины. Девчонка заёрзала, повыше приподнимая разведённые ягодицы. Оторвав губы от дырочки маленькой, я собрался было просунуть в неё хотя бы кончил языка, испытав невиданное, и даже чуть просунул, разводя ягодицы Роксоманты пальцами в стороны, но в этот самый момент машина подозрительно дёрнулась, я бросил взгляд на панель АЛС.

— Ах, ты, тварь! — в сердцах бросил я, обращаясь к технике, автоматическая локомотивная сигнализация застопорила машину при превышении скорости.

— Ёлки! — впереди радостно улыбался, быстро выскакивая из темноты, красный сигнал светофора.

— Да что я сделала такого?! — жалобно протянула Роксоманта, опираясь на мои колени, высовывая голову из-под приборов...

— Просто... Возвращайся... Домой... — по слогам произнёс я, держа девушку за ладони, когда автостопная скоба, как крючком рыбу, поймала мой состав и принудительно остановила.

Инопланетная шалунья, чуть дуясь, встала на ноги, обернулась вокруг себя и с громким хлопком растворилась в воздухе.

— 33-ий, это ЧП — ожила рация, подсказав мне очевидное.

Почесав голову, я попытался вспомнить, как в такой ситуации следует действовать по инструкции...

Домой я вернулся позже обычного. Уж очень много пришлось написать объяснительных, что, как, почему. На столе в комнате меня уже ждал вкусный ужин, это было обычным явлением, необычным была одежда Роксоманторши, вернее, наличие оной. Девушка была одета в тонкий чёрный халатик, сквозь ткань которого явственно проглядывало чёрное нижнее бельё.

— Накажи меня — изрекла она, когда с ужином было покончено.

— За что, Рокси? — спросил я, сыто икнув.

— За то, что послужила причиной крушения твоего челнока — ответила девушка, потупив глаза.

Я не знал, говорит ли она серьёзно или играет, как обычно. Настроение, в принципе, у меня было неплохое, из метро меня, несмотря на недавние летние события (крушение поезда "Парк победы"-"Славянский бульвар"), не выкинули, даже с поездной работы не сняли, всего лишь обещали неудобный график на месяц составить, а что, в первый раз что-ли?

Я встал из-за стола, подошёл к сидящей на стуле девушке, взяв её за подбородок, заглянул ей в лицо.

— Юнга Роксоманта, вы обвиняетесь в крушении челнока "Ностромо" по причине преступной халатности, что вы можете сказать в своё оправдание?

— Ничего — тихо ответила инопланетянка, скосив взгляд на кровать.

— Виновна! — заключил я, сделав шаг назад, — Встань!

Девушка подчинилась и встала, опустив голову.

— Раздевайся!

Роксоманта развязала узелок пояса, дёрнула плечиками, халатик упал к её ногам. Потянулась рукой за спину к замочку лифчика, я перехватил её руку, развернул девушку к себе спиной и сам снял лиф, отбросив его в сторону. Также бесцеремонно стянул с девушки трусики, шлёпнув рукой по ягодицам.

— К кровати пошла... — стараясь говорить зловещим голосом, процедил я, подтолкнув её в спину.

Возле самой кровати, я, внезапно, толкнул её в спину сильнее, девушка, ойкнув, животом повалилась на кровать. Я же подошёл к шкафу и из ящика вытащил настоящие стальные наручники, взятые на днях у приятеля. Подойдя к кровати, как опытный полицейский, я сковал запястья Роксоманты у неё за спиной. Чёрные волосы девушки разметались по белой простыне. Инопланетянка лежала смирно, покорно ожидая неизбежной кары...

Кары, как таковой не было, я держал её на кровати, со скованными за спиной руками, до следующего утра, и лишь забрезжил рассвет, я усадил Роксоманту за стол, поставив перед нею тарелку геркулесовой каши.

— Открывай рот — я зачерпнул полную ложку сероватой субстанции.

Роксоманта приоткрыла ротик и проглотила то, что сам я не ем. И ещё одну.

— Наелась? — спросил я, комок каши свалился с её подбородка и упал в тарелку.

Девушка кивнула и попросилась в туалет и помыться.

— Подождёшь — я отодвинул её вместе со стулом от стола.

— Зачем "Ностромо" угробила? — ещё раз спросил я её.

Девушка лишь вновь опустила глаза.

Притворно вздохнув, я оторвал её от стула и повёл в ванную комнату.

— Лезь давай — я помог перекинуть девушке ногу через бортик ванны, поддерживая её рукой под живот.

Роксик стояла передо мной со скованными за спиной руками, ноготки пальчиков её тонких ступней сверкали золотистыми ободками. Включив воду, я довёл температуру до приемлемого тёплого уровня, переключил на душ и осторожно направил поток воды на ноги инопланетянки. Закончив с ногами, я добрался до живота. Струйки воды радостно стекали по бёдрам девушки, сбегая ручейками по лобковым волосам, по коленкам.

Я занялся грудью. Нежные, изумительные грудочки чуть колыхались под напором тугих струек воды, сосочки затвердели, из груди девушки вырвался лёгкий стон. Возможно, она ждала другого "наказания", но по-другому я обращаться с нею не умел. Просто не мог.

— Отвернись, пожалуйста, на минутку — попросила она меня.

Я выключил воду, повесил на крючок шланг душа и отвернулся в сторону, скосив глаза в зеркало. Девушка присела, чуть развела ножки, чуть слышно выдохнув, пустила жёлтенькую струйку в крашенный металл ванны, ванна отозвалась будораживающим сознание перезвоном.

Когда последние капельки упали в ванну, а одна последняя повисла на трёх тёмненьких волосках, я обернулся, вновь включил душ и смыл лужицу в сток ванны. Ещё раз сполоснул ноги инопланетянки водой, осторожно нагнув девушку вперед, я аккуратно вымыл её попку и между ножек. Лицо от остатков каши протёр рукой, прямо в ванне вытер девушку полотенцем. Роксоманта поочерёдно ставила ноги на бортик ванны — я вытирал их махровым полотенцем, уделяя особое внимание пальчикам с такими прелестными ногтями с золотыми ободочками...

Я оставил девушку на кровати, со всё также скованными за спиной руками. А когда сам принял душ и вернулся в комнату, увидел, как Роксоманта лежит на кровати, с разведёнными в сторону ногами, розовые половые губки, розовое на тёмном, словно чёрная дыра, неизбежно притягивали меня внутрь. Снятые наручники игриво поблёскивали в её руке.

— Ты могла высвободиться в любой момент? — с интересом проговорил я, присаживаясь рядом.

— Конечно, дорогой, для меня это не трудно — игриво проворковала она, увлекая меня за собой.

В следующий момент наручники защёлкнулись на моих запястьях, а шаловливые губки Роксоманты отправились в путешествие по всему моему обнажённому телу...

* * *

Привет, отец! — я вошёл в квартиру родителей и пожал отцу руку.

Мама вынырнула из-за угла, подошла ко мне быстрым шагом и обняла.

— Мам, пап, это Оксана, моя девушка — я взял за руку стоявшую рядом Роксоманту, — И мы скоро поженимся.

Прибегнув к своему трюку, Роксоманта-Оксана заранее поменяла свои обычные, абсолютно чёрные глаза, на вполне человеческие, карие.

Родители весьма повеселели, они уже давно, особенно матушка, были озабоченны моей личной жизнью...

— Прошу, ребята, к столу! — радужно проговорил мой отец...

... Оксан, я сама помою посуду, оставь! — мать нежно обняла девушку за плечи.

— Пошли покурим, расскажешь... — шёпотом проговорила мама, заговорщицки округлив глаза.

— Я бросил! — важно ответил я возле балконной двери, — Оксана помогла!

Мама восхищённо ахнула...

Вернувшись в комнату, я нашёл Роксоманту и своего отца, беседующих о двигателях внутреннего сгорания и о пятой фазе расщепления атомного ядра. Вот так-так! Увидев меня, девушка извинилась перед моим отцом, встала с дивана и подошла ко мне.

— Я кое-что придумала, пойдём... — на ухо шепнула она мне.

— Дома — шепнул я ей, примерно представляя, что пришло ей в голову.

Инопланетянка поводила в воздухе ладошкой, стены комнаты потеряли цвета, пошли рябью.

— Другое измерение — привычно заключил я.

— Параллельное — поправила меня Роксоманта, ухватив меня за руку и потащив к двери ванной комнаты.

Я закрыл дверь на замочек и прижался к раковине. Девчонка сняла носочки, покрутив бёдрами, высвободилась из джинсов. Мой член забарабанил в ткань брюк, надо признаться, после того, как благодаря этой необычной девушке я бросил курить, он у меня оживал при самых, на первый взгляд, обычных ситуациях.

Я присел на корточки и впился взглядом в чуть припухшую ткань её белых трусиков.

— Что ты придумала на этот раз? — произнёс я горячим шёпотом, расстёгивая пуговицы её рубашки и прижимаясь губами к белому треугольничку ткани между ног девушки.

— Увидишь, снимай штаны — ответила Роксоманта, подвигав бёдрами.

Я ухватился пальцами за резинку её трусёнок и, стараясь не разорвать, стянул вниз. Легонько надавив на ягодицы, прижал её кустик к своему лицу, зарывшись в нём губами и носом.

Со смехом отстранившись, в одном лишь лифчике, Роксомашка забралась в ванную, присела на корточки и раздвинула ножки. По моим ощущениям, мне уже давно пора было освободиться от нижней части одежды. Сняв штаны, я пребольно ударился коленкой об раковину, с трусами вышло лучше.

Подойдя к бортику ванны, я нагнулся и просунул руку между разведёнными ножками девушки. Роксоманта подняла на меня свои глаза, обняла за шею, и в следующий миг моя ладонь наполнилась тёплой, волшебной влагой. Девушка писала, а я гладил её манящую промежность рукой, чуть поглаживая средним пальцем анус. Струйка прозрачной, светлой мочи шлёпалась в мою ладонь, разбрасывая светлые брызги. В этой девушке всё было прекрасно, я поймал себя на мысли о том, что в следующий раз, уже дома, пусть она покакает при мне.

Наши губы соприкоснулись, языки сплелись между собой, в этот момент я любил её больше всего на свете. Подрагивающее Роксомантово лоно прекратило изливать чудесную влагу, вытащив из-под девушки свою ладонь, я сделал то, что никогда прежде не делал, я приблизил ладонь к своему лицу и с наслаждением прижался к ней губами...

Изогнувшись кошкой, иномирянка стояла на коленях в ванне, опираясь руками о стену. Не в силах сдерживать безумную страсть, мой, донельзя возбуждённый член, медленно, очень медленно, входил в нежную попку Роксоманты, постепенно раздвигая стенки её ануса. Сейчас я находился даже дальше, чем параллельный мир. Этот мир был запредельным. Мокрые от пота девушкины ягодицы скользили под моими руками, член миллиметр за миллиметром проходил в её нежную попку, и в тот момент, когда я больше не мог сдерживать себя — в моём мире наступила первая секунда осени.

* * *

Жгучий мороз сковал город за окном. Я сидел на кровати, напротив Роксоманты, наслаждаясь теплом её тела. Смотря в её чёрные, естественные глаза, я ощущал себя самым счастливым человеком на свете, хотя, само понятие нашего мира для меня было уже слишком мало. Мы сидели на коленях друг напротив друга в полутьме. Трогая её тело, как в первый раз, я вспоминал тот летний день, когда встретил эту необыкновенную девушку. Обняв Роксоманту за плечи, я осторожно уложил её на спину, покрывая поцелуями её грудь и живот. Девушка вздохнула и выгнулась, вытянув ножки. Сейчас мне так хотелось романтики, чистоты, нежности... Я склонился над иномирянкой и припал губами к её шее...

Трель дверного звонка громом прозвучала в полутьме комнаты. Натянув трусы, я заглянул в дверной глазок. На пороге стоял Вовка, озираясь по сторонам. Я бросил взгляд на Роксоманту, она лежала, натянув одеяло по шею и улыбалась.

— Ну, чего пришёл? — я открыл дверь.

— Понимаешь, дело такое... — Вовка вошёл в квартиру и посторонился.

В следующий момент в дверях показались трое одинаковых людей в чёрных костюмах, один из них сунул мне под нос "корочку", второй со всей силы толкнул меня руками в грудь. От неожиданности я перелетел через всю комнату, упав на кровать. Рядом со мной истошно закричала Роксоманта. Вскочив на ноги, я бросился на одного из нападавших, ловким ударом справа сумев сбить его с ног. Краем глаза я увидел, как третий, стоящий в дверях, вынул из кармана очень странный небольшой приборчик, и в следующую секунду меня поразил зеленоватый луч света. Второй такой-же луч коснулся Роксюшки. Последнее что я видел, это как две пары грубых рук грубо вытащили голую инопланетянку из-под одеяла и потащили её бесчувственное тело к выходу. Голые ножки девушки зацепились за порог, похитители развернули мою любимую боком ко мне и скрылись за углом лестничной площадки, а я провалился в темноту...

* * *

Тёмный тоннель уходил на много метров вниз. Опускаясь всё ниже и ниже, я, наконец, достиг дна и продолжил свой путь в сторону. Впереди меня ждала массивная стальная дверь, не зная как, я преодолел преграду, оказавшись в полуосвещённой комнате, с множеством непонятной мне электроники. Меня что-то несло всё дальше и дальше, мимо мониторов с непонятными мне диаграммами и таблицами, вперёд, к ещё одной двери, казавшейся попросту неприступной. Преодолев и её, я оказался в большом, ярко освещённом зале, десятки людей в странной форме сновали тут и там. Люди несли в руках непонятные приборы, колбочки и стопки документов. А в центре, на постаменте, в окружении людей в защитных костюмах, похожих на костюмы космонавтов, я увидел её. Роксоманта плавала в светло-зелёной жидкости внутри большой колбы, её чёрные волосы развевались по сторонам, глаза были закрыты. Как всегда, обнажённая, она чуть двигала руками, поддерживая тело в вертикальном положении. Голову девушки обрамлял стальной обруч, два каких-то шланга выходили из него, соединяясь с неведомым мне прибором, напоминающем системный блок компьютера, во много раз превышающий привычный нам размер этого устройства. Аппарат таинственно гудел и мигал лампочками.

— Запитаем генератор, потом анализ, рентген... — проговорил один из "космонавтов", обращаясь к своему товарищу.

— Я согласен! — ответил тот, делая пометки в своём блокноте.

Я кинулся к колбе и замолотил по ней руками. Я не ощущал материала под своими руками, люди меня не видели, словно меня и не было. А меня и не было. Это всё происходило в моей голове.

Меня душили слёзы. Эти учёные хотели изучать, мучить мою Роксоманту, отняв её у меня. И я даже не мог ничего сделать, я мог лишь безучастно присутствовать, даже не невидимкой, а со стороны.

Внезапно Рокси дёрнулась, открыла свои чёрные глаза, подняла руки кверху, насколько позволяла это сделать зелёная жидкость внутри колбы. Под моими руками стекло пошло трещинами, вдруг, разлетелось шрапнелью во все стороны, пролетев сквозь моё бесплотное тело, зацепив нескольких яйцеголовых. В зале поднялась суета, кто-то бегал, кричал, звал на помощь. Открылась дверь в дальней стене зала — оттуда выбежали вооружённые люди в касках, кто-то замер в нерешительности...

Когда противная зелёнка растеклась по залу, моя инопланетянка распрямилась, выдернула шланги из обруча, сам обруч отбросила в сторону, улыбнулась мне и обняла. Странно, но теперь я чувствовал её, её мягкую, нежную кожу; её руки, лежащие на моих плечах. Она положила голову мне на грудь, я стряхнул с её волос зелёные капельки.

— Мне надо спешить... Прости... Они меня не оставят в покое... Когда-нибудь я вернусь к тебе... — услышал я в своей голове её мелодичный голосок.

Роксоманта чуть отстранилась, слегка оттолкнув меня, подняла ладошки вверх и, вдруг, осветила всё вокруг ослепительным белым светом. Вспыхнула и... растаяла.

Комната сжалась перед моими глазами до размеров крошечной точки, и я увидел потолок своей комнаты. Я лежал на спине на кровати, смотря вверх. Вовка валялся на полу на животе перед открытой входной дверью, из-под его правого бока тонкой струйкой сочилась кровь. Я встал, потряс головой и бросил взгляд на окно. Во все стороны раскинулись огни огромного мегаполиса. Но один из огней привлёк моё внимание, быстро двигаясь, он взмыл над крышами домов, пролетев над далёким лесом, поднялся вверх, прочертив в тёмном небе дугу и скрылся в вышине, затерявшись среди огоньков далёких звёзд.

В глазах всё странно двоилось, словно в них попала вода. Уставившись на стекло окна, я увидел странные знаки, написанные на замёрзшем стекле с внешней стороны, совершенно не похожие на буквы всех известных мне алфавитов. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять надпись, озарение пришло совершенно внезапно.

Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ.

Дом живых статуй (Страшная сказка)

Как-то раз, один мой старый знакомый, мы дружим ещё со школьной скамьи, пригласил меня в свой шикарный загородный дом пообщаться и поговорить за жизнь. Мы, как водится, выпили, закусили, разместившись на уютной террасе, любуясь видом реки, неспешно разговаривая о том, о сём. Я заметил, что моему товарищу не терпится показать мне свой шикарный двухэтажный особняк, окружённый массивным забором.

— А, пойдём, Дмитрий, я покажу тебе свой дом! — наконец проговорил мой друг, когда всё было съедено и выпито.

Любезно согласившись, я прошёл в дом, минуя массивные двухстворчатые двери.

— Это прихожая! — торжественно объявил мой дружок, обводя рукой немаленький прямоугольный зал, стены которого сплошь занимали зеркала и светильники.

— А это кухня — с гордостью произнёс он, показывая обеими руками на импортную кухонную технику.

— Ну, ну... — со скукой протянул я, по привычке читая названия марок, ощущая себя как в магазине.

— Пошли дальше — потянул меня за руку мой суетной товарищ...

Спустя час, обойдя и заглянув во все уголки и закоулки дома на обоих этажах, мы остановились возле небольшой, неприметной двери, обитой красной тканью.

— А вот такого ты ещё никогда и нигде не видел — почти шёпотом, трясясь и предвкушая немыслимый сюрприз, проговорил друг.

Порылся в кармане брюк, вытащив маленький ключик. Поскрёб им в замочной скважине и открыл дверь.

— Прошу — гордо произнёс он, делая рукой приглашающий жест.

Я вошёл. Надо сказать, сюрприз друга удался.

Это была комната, без окон, стены обклеены обоями тёмно-красного цвета, на стенах картины, навесной потолок. Модная люстра на потолке, на стенах светильники, в форме свечей. На полу лежал зелёный ковёр во весь пол, с густым, мягким ворсом. Люстра и светильники тускло горели, обеспечивая в комнате лёгкий полумрак. Стенной книжный шкаф. В центре располагался квадратный диван, а по углам стояли четыре статуи.

Статуи изображали четырёх голых девушек, небывалой красоты, в весьма интересных позах.

Одна сидела на коленях, выгнув грудь, с открытым ртом, голова чуть запрокинута назад. Ладони статуи покоились на бёдрах. Вторая — стояла на небольшом постаменте, на четвереньках, попой к центру комнаты, головой — к стене. Головёнка лежала на сложенных на краю постамента руках. Третья — также на постаменте, на спине, ноги разведены в стороны, ступни на полу. Руками как будто-бы упиралась в пол. А четвёртая — просто стояла в свободной позе, чуть облокотившись о стену.

Все статуи были тёмно-серебристого цвета. Присмотревшись получше, я увидел, что волосы на головах, а также и лобковые волосы, были в точности как настоящие, тоже тёмно-серебристые, но не вылепленные, а... Ну я даже не знаю, как настоящие!

Приглядевшись получше, я отметил поразительное сходство в деталях анатомических особенностей тел с реальными девушками. Груди с настоящими сосочками, животики с настоящими пупками, даже половые губки были вылеплены мастерски, рукою гениального скульптора! Ноготочки, пальчики, всё-всё как настоящие.

— Прикольно! — с восхищением протянул я, оглядываясь по сторонам.

— И сколько такие стоят? — спросил я, прикидывая в уме, сколько лет мне нужно работать, чтобы заказать себе таких же чудесных нимф, хотя бы одну.

— Они, они... живые... — благоговейно протянул мой странный друг, для большего эффекта закатывая глаза.

— Чего? — с сомнением буркнул я, решив, что мой друг, от гордости за свою удивительную композицию, потерял разум.

— Да ты сам посмотри, подойди поближе... Потрогай... — загадочно предложил он, разводя руками.

C некоторой опаской, я подошёл к той, которая стояла на коленях с открытым ртом. Чуть нагнулся, присмотрелся. Что за чертовщина!? Грудь девушки чуть заметно двигалась в ритме слабого дыхания, и глаза как настоящие! То есть они и были настоящие! Девушка моргнула — я распрямился и обернулся на товарища.

Товарищ стоял с невозмутимым видом и улыбался. Вероятно, моё замешательство было для него самой лучшей оценкой его удивительной коллекции.

Я присел перед девушкой-статуей на одно колено и осторожно дотронулся до груди. Грудь была тёплая и мягкая.

Я подошёл к другой, которая стояла в свободной позе. Её взгляд был направлен на меня. Я встал чуть в стороне — глаза девушки не повернулись, лишь моргнули. Почувствовав себя ребёнком, которому дали удивительную и таинственную игрушку, которую он никогда прежде не видел, и не совсем понимает, что это такое, я протянул руку и дотронулся до аккуратного волосяного серебристого бугорка на лобке девушки. Волосы были настоящими, только, естественно, нестандартного цвета...

Таким-же образом я подивился и осмотрел двух других девушек, статуй, девушек-статуй, называйте как хотите.

— Ну ладно, я понял! Ты их намазал краской и они вот тут стоят, но для чего? И вообще, расскажи поподробнее... Прикольно, блин! — воскликнул я, подходя к товарищу.

— Я не мазал, они сами всё делают, вот, смотри — с этими словами мой чудотворец подошёл к одному из светильников и нажал невидимую кнопку.

Стенной книжный шкаф отъехал в сторону, открыв дверь. Приятель распахнул дверь, приглашая меня войти.

Я оказался в достаточно большой светлой комнате, с четырьмя удобными кроватями. В комнате располагался большой плазменный телевизор, музыкальный центр, компьютер, платяной шкаф и всё остальное, что необходимо для комфортабельного проживания. А ещё гримёрный столик с большим зеркалом.

Открыв другую дверь, друг показал мне кухню и холодильник, забитый едой. А также санузел с душем и джакузи.

— Ты их, ну, тут держишь в неволе, да? — испугано проговорил я.

— Нет, нет, ты что?! Они живут тут добровольно, иногда ездят домой, всё по согласию — замахал он руками.

— Да ты знаешь сколько я им плачу каждый месяц? Столько, сколько ты зарабатываешь в своём сраном метро за квартал! — с юмором подкольнул он меня.

Проведя в уме некоторые арифметические манипуляции, я посчитал, что одну такую фею и я могу содержать, если немного ужмусь.

— Ну а дальше? Они там целый день стоят что-ли? — продолжил я.

— Нет, зачем, отдыхают, занимаются своими делами — продолжил друг, — А вот когда я сюда иду, ну, за час до этого, я нажимаю вот эту кнопочку — он вытащил из кармана маленький брелок, — Тут раздаётся сигнал и они готовятся, грим, всё такое, и занимают места и позы.

— Позы, кстати, я придумал! — мой товарищ был весьма доволен собой.

— Ну да, позы, ты знаешь, их позы наводят меня на некоторые мысли... — осторожно подбираясь к самому интересному, спросил я, когда мы вернулись в комнату со "статуями".

— Зачем ты приходишь сюда? — прямо спросил я.

— Ну, чтобы немного... поиграть во взрослые игры, ну или просто посидеть на диване, любуясь прекрасным... — смущённо протянул он, чуть покраснев.

— А можно мне тоже... поиграть? — с надеждой спросил я.

Друг молчал. Я его прекрасно понимал, в детстве я тоже не любил делиться своими игрушками с друзьями, а родных братьев и сестёр, к счастью, у меня не было.

— Можно — наконец ответил он, — Только условие! Осторожнее, не испорть мне их, дурака не валяй, не крути их, не верти, они же статуи... — последнее слово он произнёс со странной любовью и благоговением.

— Не вопрос — серьёзно ответил я, хлопнув товарища по плечу.

— Я пока пойду, закажу ещё чего-нибудь съестного, а ты развлекайся — он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

* * *

Я остался один среди четырёх необычных девушек. За всеми этими разговорами я как-то и не заметил, что моему "дружку" стало тесно в своей клетушке, и сейчас он особенно настойчиво стал проситься наружу. Я подошёл к девушке, которая стояла свободно. Присел на корточки, уставился на половые губы. Её губки были тоже аккуратно покрашены, я протянул к ним руку.

Смешно признаться, но как-то раз в детстве, я пытался примерно также изучить пластмассовую куклу, когда был в гостях у двоюродной сестры. Естественно, тогда в кукле я не нашёл ничего подобного...

Я протянул руку, нагнул голову, пригляделся и аккуратно развёл в стороны половые губы. Мне открылось всё то, что и должно было, притом нормального, светло-розового цвета.

— Ах, ты, чудило! Изобретатель сраный! — весело воскликнул я и почему-то заулыбался.

Выпрямился, поедая глазами деву. Статуя стояла не шелохнувшись. Надоев испытывать дискомфорт, я распоясался и освободил член, придерживая его рукой. Очень хотелось присосаться к телу губами, провести членом по животу, лобковым волосам, но я не был уверен в том, что краска безвредна, а спросить я забыл. Помяв груди девушки руками, чуть подёргав за соски пальцами, придерживая штаны рукой, я перешёл к другой.

К той, которая лежала на постаменте на спине с разведёнными ногами. Встал перед нею на колени, пальцами обоих ладоней развёл и её половые губки. Тут уж я решил воспользоваться ею по полной, да и поза располагала. Осторожно приблизив лицо, я с наслаждением впился в её розовенькое лоно губами. Меня уже даже особо не смущал тот факт, что мой нос тёрся об её крашенные лобковые волосы. Старательно вылизывая её влагалище языком, теребя клитор, я так увлёкся, что совсем забыл, зачем я вообще к ней подошёл. Вспомнив, я оторвался от её завлекательной "киски", распрямился, нагнулся над "статуей", руки поставил на края постамента и резво так, но без спешки, вогнал свой член ей промеж ног.

Член шёл хорошо, не слишком туго, но и не свободно. Оторвавшись от анализа своих ощущений, я посмотрел статуе в лицо. Глаза смотрели ровно на меня, моргнули, раз, другой. Её тело заметно ходило вперёд-назад, груди колыхались, сосочки плясали в такт. Я решил сбавить темп, статуя не должна так двигаться, она же тяжёлая. Я наклонился и губами дотронулся до её губ, стараясь просунуть между ними язык. Девушка губы не разжимала, ну да, всё правильно, статуя ведь.

Решив за один заход испробовать всех, я вышел из неё и, придерживая руками штаны и член, кинулся к другой, к той, которая стояла на карачках попой к центру. Тут уж ничего не надо было изобретать. Быстренько заправив свой пенис куда надо, то есть во влагалище, я продолжил начатое. В неподготовленной девичьей писе член ходил с натяжкой, благо, хоть он был смазанный, ускоряя приближение конца. От мысли потрогать колечко ануса я отказался, рассудив, что от дополнительного возбуждения всё закончился раньше. Я даже руки с её попы убрал, избегая тактильного контакта и отвернулся. Отвернулся и увидел четвёртую, которая стояла с открытым ртом. Мне показалось, что на ней должно всё и заканчиваться, ну или начинаться, кому как интереснее. Тут я почувствовал приближение конца, поспешно выдернул "аппарат" и со всех ног кинулся к четвёртой.

Но тут произошла неприятность. Зацепившись ногой за ножку дивана, я кубарем повалился на пол, пребольно ударившись лбом. Хорошо, что ковёр был ворсистый. Поднявшись с пола и потрясая головой, я обнаружил, что конец уже наступил, следы тому имелись на моей одежде и даже немного на ковре. Подковыляв к четвёртой, я осторожно опустил свой многострадальный "конец" в открытый ротик, пытаясь понять, предусматривает ли конструкция этой "статуи" регулировку размера ротовой полости. Потрогав девушку за нижнюю челюсть, я решил, что всё же нет.

Вот за этим вот занятием и застал меня мой чудо-товарищ.

— Димон, закуска доставлена, девочки подъехали, пошли! — проговорил он, ревниво обводя взглядом комнату, задерживая взгляд на каждой "игрушке".

— Ты иди, а я ещё немного... поиграю, — ответил я, решив повторить всё сначала, но в обратной последовательности...

* * *

Вечером я попрощался с товарищем, помахал рукой приглашённым девицам, девицы почему-то весело смеялись, смотря на меня и махая руками в ответ. Сел в машину и уехал.

Дома, стоя в ванной перед зеркалом, я отмыл серебристый кончик носа и подумал о том, что я себе тоже установлю одну такую статую, только не из металла, а... просто манекен.

Чёрное и Белое (Фэнтезийная сказка)

Эльфы... Как-же я не люблю этот мелкий, лесной народец. Никакого понятия о чести, только и ждёшь, что стрелу в спину выпустят. Моя Империя Драенория расширяется на запад, в сторону Эливийского леса, прямо в обитель этих гадов... А ещё я не люблю Эльфов потому что я — Орк... !

Я отбросил в сторону писчее перо и взглянул на свои руки. Огромные зелёные ладони, толстые пальцы, оканчивающиеся твёрдыми ногтями, в таких руках нужно держать рукоятку боевого топора, а не гусиное перо. Но раз уж я вождь самого могущественного клана Орков, я должен вести летопись наших боевых подвигов, писать указы и распоряжения. Я уже отдал одно такое распоряжение своим бойцам, устное...

Отложив в сторону пергамент с кривыми каракулями, я оглядел свой тронный зал. На всех стенах у меня висят мои боевые трофеи — головы кабанов, вепрей, медведей... А над массивной дубовой входной дверью разместился особый экспонат — голова Дракона! Вспоминая тот бой, я потрогал левую ладонь, лишённую трёх пальцев... Лишился я и ещё кое-чего, но это уже совсем грустная история...

Громкий стук в дверь вывел меня из воспоминаний. Пламя светильников дёрнулось и задрожало. В открытой двери показался Лок-Тар Нарош, мой капитан и правая рука, могучий, свирепый орк с копной длинных рыжих волос.

— Вождь! Наши отряды продвинулись в Эливийский лес на пять Колёс, разорили две деревни Эльфов и, как вы и просили, захватили двух пленниц! — прорычал орк, блестя стальными доспехами.

Капитан мотнул зелёной головой в рогатом шлеме, и тотчас-же в дверях появились две худенькие эльфийки со скованными за спиной руками.

Лок-Тар Нарош вытолкнул их на середину моего тронного зала. Эльфийки покачнулись, уцепившись друг за дружку плечами. Их кожаные доспехи изрядно поистрепались в бою, оголённые части тел кровоточили. Одна из них была беленькая, другая тёмненькая. Эльфийки смотрели на меня своими голубыми глазами, испепеляя искрами ненависти.

Довольно хрюкнув, я встал из-за своего массивного стола и вышел на середину зала.

— Командир! Вот эта вот срань — капитан указал рукой на светленькую, — пробила мою ладонь копьём! — он потряс ладонью, обмотанную грязной тряпкой, — Отдай мне её, а?

— Можешь забирать... — великодушно разрешил я, кивнув головой.

В тот же миг воин сгрёб в охапку светленькую эльфийку и на руках вынес за дверь отчаянно вырывающуюся и визжащую пленницу.

— Спасибо, вождь! — благодарно произнёс вояка, обернувшись в дверях, беловолосая эльфийка бросила на меня яростный взгляд, вися на стальном наплечнике воина.

 Дверь с грохотом закрылась, пламя светильников вновь дёрнулось, разбрасывая по полутёмному залу причудливые тени. Когда в коридоре стихли глухие шаги капитана и крики эльфийки, я обратил своё внимание на свою чёрненькую.

Эльфийская девка что-то чуть слышно шептала, двигая пальцами скованных за спиной рук.

— Мы, Орки, не способны пользоваться магией и она не действует на нас, применяй её на своих дружков Людей! — рассмеялся я, беря из глиняного горшка, стоящего на столе, жареный бараний окорок.

— Хочешь откусить? — я поднёс к её лицу дымящееся мясо.

Эльфийка чуть подалась назад и со всей силы толкнула меня своим плечом в мою кожаную подстёжку. В своём замке я не ножу стальную броню. Учитывая нашу разницу в комплекции, с таким же успехом она могла толкать Драконий Утёс, желая сдвинуть его с места. Мы значительно крупнее Людей и Эльфов, эта свирепая эльфийка была не из мелких, да и то едва доставала мне до груди.

Я откусил кусок мяса, вместе с половиной косточки, выкинул огрызок в угол и взялся рукой за волосы эльфийки, вытирая пальцы об её чёрную гриву.

— Я люблю когда пленница так себя ведёт — мои чёрные глаза пошли красными прожилками, — только ты не пленница, пленницей ещё надо стать, ты — моя рабыня, ясно тебя?! — я ухватил её ладонью за кусок кожаного доспеха на спине и приподнял над полом.

— Не дождёшься! — выкрикнула мелкая дрянь, изловчилась и ударила кулачком в мою зелёную щёку.

Для меня это что комара укус, обхватив хитрую змею рукой, я отнёс её в угол комнаты и бросил на пол. Эльфийка, как ящерица, забилась в угол, а я нажал на чуть выступающий из стены камень, открыв потайную дверь в стене. Ухватив мерзавку за чёрные волосы, я потащил её в темноту.

* * *

Лок-Тар Нарош тащил ушастую белянку по коридорам моего замка. Повернул за угол и толкнул массивную дверь. Его встретил дружный хор полупьяных грубых голосов и громкий хохот. Это была столовая Легиона, также служившая казармой сотне бравых оркских солдат. На сколько хватало глаз, тянулись крепкие дубовые столы со скамейками, вперемежку с огромными двухъярусными кроватями. Столы были заставлены самой разнообразной едой и напитками. На лавках, и даже на столах, сидели зелёные воины и предавались трапезе. Лишь только капитан с эльфийкой на плече зашёл в зал, гомон смолк.

— А ну место дай! — рыкнул Лок-Тар Нарош.

Сидящий на столе мелкий худой одноглазый орк, больше похожий на большого гоблина, мигом слетел на пол и размашистыми движениями рук раскидал на пол яства со стола.

— Давай, давай её сюда... — облизываясь, протянул он свои зелёные ручонки к капитану.

Белобрысая смирно висела на плече оркского офицера. Похоже, она была без сознания, да и не мудрено, эти сраные утончённые эльфы не привыкли к жуткой вони сотни полудиких зеленокожих варваров. Орки освободили место около стола, Лок-Тар, чуть нагнувшись, скинул бесчувственное тело на стол. Перевернул на бок, снял со своей шеи ключ и разомкнул кандалы на руках за спиной девки. В этот самый момент, орки плотной толпой сгрудились возле стола, бросая недвусмысленные взгляды на тельце юной белянки. Их вполне можно было понять, оркские женщины не могут похвастаться особой красотой: квадратные, выступающие вперёд челюсти, скошенный лоб, грубая, зелёная кожа, отвислые груди... Жёсткие волосы везде где только можно и нельзя. Другое дело — эльфийка... Нежные, утончённые изгибы тела, чистая, бледноватая кожа... Тонкие заострённые ушки, по бокам красивой головки... Ровные грудки, угадывающиеся под кожаной туникой.

Одноглазый мелкий орк протянул дрожащую руку и дотронулся до голой коленки эльфийки. Ещё миг — и его ладонь забралась под кожаную юбку девушки. Поблуждав рукою между её ног, мелкий орк с диким возгласом вынул свою руку и воя, разорвал кожаную эльфийскую юбчонку на две части...

От резкого рывка, белобрысая открыла глаза и ужаснулась. Десять зелёных голов, с приплюснутыми носами и выступающими из-под толстых губ клыками, смотрели на неё сверху вниз. В их чёрных глазах не читалось ничего хорошего для неё. Бросив взгляд вперёд, эльфийка увидела свои голые бёдра и нижнюю часть живота, и как к её девственной промежности, окружённой светленькими, пушистыми волосами, под цвет её волос на голове, приближается шершавый мокрый язык какого-то невзрачного одноглазого орка, остекленевший, выпученный глаз которого выражал вселенскую похоть.

В ужасе крикнув, эльфийка заработала ногами и локтями, пытаясь инстинктивно отползти подальше и ткнулась головой в бёдра моих братьев, стоящих позади стола. Зелёные ладони тотчас-же схватили белобрысую за её длинные уши, три пары других зелёных рук разорвали в клочья и отбросили в сторону кожаную тунику эльфийки, намертво стиснув тельце несчастной.

Эльфийка сучила ногами, заходилась в истошном крике, а одноглазый орк раздвинул её ноги в стороны и проворно забрался на стол. Белянке только и оставалось, что кричать во всё своё эльфийской горло, да трепыхать ногами, это всё ещё больше раззадоривало моих солдат, проворный орк, держа девкины ноги в руках, приподнял их кверху и впился губами в её промежность. Яростно теребя губами половые губы эльфийки, орк высунул свой, необычайно длинный для орка, язык, и направил его прямо в эльфийский задний проход. Всунув его ей в попу на половину длины, боец с громким чавканьем высунул его и всунул обратно, и всё это под истошный крик эльфияки. Непосвящённому наблюдателю могло показаться, что это и не язык вовсе, а член...

По поводу членов... Члены у нас, у Орков, поистине небывалых размеров. Использовать наш член по назначению в данном случае не представлялось возможным, ввиду разницы в комплекции между Орками и Эльфами. По слухам, за Великим морем, есть материк Амплика, там живут странные чернокожие люди. Говорят, их члены несколько крупнее, чем у белых людей, наших соседей из королевства за Северным лесом. Но всё равно, их размер не идёт ни в какое сравнение с нашим. Нашими "дубинками" эту несчастную можно было только если прибить.

Поэтому, наблюдая, как хитрый ловкий орк губами и языком насилует пленницу, моим воякам не оставалось ничего другого, как просто вытащить своих "громил" из кожаных штанов и набедренных повязок и заняться привычным делом — самоудовлетворением.

Чья-то зелёная ладонь опустилась на грудь белобрысой эльфийки, покрыв сразу обе грудки, чья-то — принялась ощупывать милое девичье личико, а одноглазый всё лизал и лазил языком в попе, издавая чавкающие звуки...

* * *

Затащив черноволосую в секретную комнату, я бросил её к стене, на охапку сена. В этой комнате я нередко держал на привязи диких зверей, но чаще — пленников и пленниц людей, гномов, эльфов... В комнате пахло экскрементами и тухлым мясом. Крошечное оконце под самым потолком не могло разогнать вечный сумрак. Применив малую толику физической силы, я прижал к полу непокорную чернявку и защёлкнул на её шее стальной ошейник, цепь которого замыкалась на замке на кольцо, накрепко вбитом в каменную стену.

Эльфийка сидела у стены, блестя на меня в полутьме своими глазищами.

— Как тебя зовут? — приступил я к допросу, — Отвечай, а то велю отдать тебя моим солдатам, а они-то с тобой чваниться не будут! — я погрозил пальцем.

— Янта — чуть слышно ответила черноволосая.

— А подругу как? — я присел перед нею на корточки.

— Яшма — также тихо ответила она.

Я рассмеялся, хлопнув себя по колену.

— Ты — не Янта, а она не Яшма, вот когда дорастёте до статуса пленниц — тогда ими и будете! А пока что ты будешь "Чёрное", а она — "Белое", а почему средний род — да потому что вы никто! Рабы вы, говно! — я рассмеялся, довольный своим сравнением.

— А теперь, раб, прими вид, какой и подобает тебе иметь! — я схватил чёрную обеими руками, прижал к полу и ухватился пальцами за шнурки её туники.

Разорвав, что не сумел развязать, я скомкал и выкинул её одежонку, эльфийка, голая, метнулась на охапку сена и сжалась там, притянув острые коленки к голой груди, задрожав. Руками то прикрыться не могла! Протянув руку, я дотронулся пальцем до её голого плеча.

— А ну, разожмись! — рыкнул я, опустив второю ладонью на её колени.

Чёрнявка сидела, облокотившись спиной на стену, вытянув перед собой сведённые ножки. Беленькие грудки эльфийской девки вызывающе торчали чуть вперёд, худенький животик, осиная талия, я бы мог обнять её своими огромными ладонями и сомкнуть пальцы. Внизу живота, сквозь сведённые ножки топорщился кустик густых, чёрных волосиков. Стальной ошейник плотно облегал шейку девчонки, исключая возможность к побегу.

Почувствовав давно забытое волнующее чувство между ног, я рывком поднялся, вернулся в свой зал и вытащил из-под вороха оленьих шкур припрятанную бутылку гномьего эля. Выдернув зубами пробку, я с жадностью осушил половину увесистой ёмкости, смачно рыгнул и тотчас-же почувствовал резкое головокружение и невесомость. Так хотелось сделать то, что не делал я уже давно, с момента того злосчастного боя с Драконом. Позабыв обо всём, я, пошатываясь, вернулся в эльфийскую темницу и совершил одну из самых больших ошибок в своей жизни.

Совсем потеряв голову, я, дрожащими пальцами, развязал тесёмки своих кожаных ножных доспехов, и на пол выпал... увесистый моток овечьей шерсти! Портки присползли и эльфийка, вскрикнув, ещё плотнее вжалась в стенку. Вдруг, её глаза ещё больше расширились, а вскрик перешёл в противный, злобный смех. Сквозь мои густые, чёрные лобковые волосы на неё смотрел чуть подрагивающий огрызочек некогда моего могучего орудия. Его, и три своих пальца, я потерял в ту злосчастную ночь, в битве на Драконьем Утёсе.

Ах, если бы я не пил этот злосчастный эль, не совершил бы по пьяной лавочке столь глупый поступок!

Совсем потеряв голову от ярости, слыша злорадный эльфийский смешок, и вмиг протрезвев, я схватил эту мелкую тварь руками за шею, приподнял и чуть сжал пальцы.

— Ха-ха... Могучий вождь... Орков... Без своего... достоинства... — шипела эльфийка, быстро краснее, — Убьёшь меня... И я применю заклинание импатии... Моя душа улетит к предкам... С этой новостью... — говняшка, захрипев, вновь засмеялась.

Я разжал пальцы, тяжело дыша, девка шлёпнулась к моим ногам.

— Освободи мои руки — почти-что приказала она мне.

Как во сне, я запихал в штаны клубок шерсти, завязал тесёмки портков, вернулся в зал и вытащил из-под настольного светильника ключик. Возвратился в темницу и разомкнул кандалы на руках эльфийки.

— Так то лучше, животное! — эльфийка поднялась во весь рост, потирая красные запястья.

— Слушай сюда, зелёная тварь — стальным голосом выкрикнула Янта, — Ты отпускаешь меня и мою подругу, и тогда, может быть, я сохраню твой секрет, если нет — я найду способ рассказать всё моим соплеменникам! И ещё! Ты отводишь свои войска с наших земель! Ты всё понял?! — шантажистка грозно сверкнула глазами.

— Я всё... понял — пробормотал я, опустив голову, лихорадочно размышляя о том, как исправить ужаснейшую ошибку, угрожающую моему авторитету, военной кампании... Да и всему моему государству в целом!

— Приведи сюда Яшму — не допуская возражения, велела чернявая, махнув рукой.

Я развернулся и сделал шаг к выходу.

— А ну, стой! Вернись! — шантажистка выставила вперёд правую ногу, — Встань на колени и лижи мои ноги! И сними этот сраный ошейник!

— Я сейчас пойду возьму из кладовки ключ... — соврал я, вставая на колени и беря в руку ножку эльфийки, и почти-что полностью засунул её ступню в свой рот.

— Смотри не откуси! — презрительно бросила Янта, смотря на меня, на меня (!), вождя Орков, сверху вниз!

— Теперь лижи меня всю, я грязная! Ну и свинарник тут у тебя! — нагло изрекла эльфийка.

Я повёл свой язык по ноге девки, по коленке и бедру, приближаясь к её заветной чёрной рощице. При других обстоятельствах я бы вылизал её всю, от пяток и до макушки, а потом бы ещё и съел, в прямом смысле этого слова, но сейчас...

Пытаясь поиметь хоть какой-то профит, я поспешно лизнул языком махонькие половые губки эльфиянки, как сразу-же услышал гневный окрик.

— А ну-ка, хватит с тебя! Я тебе ноги приказала лизать, а ты что удумал?! Думаешь, я не знаю, какое вы похотливое зверьё? — ручонки Янты оттолкнули мой зелёный покатый лоб.

— Ключ давай неси! — черногривая довершила свой окрик звонкой пощёчиной.

Вжав голову в плечи, я вышел из темницы, а затем из зала в коридор.

* * *

Я шёл по коридору и повернул не направо, а налево. Прошёл чуть вперёд и спустился по ступенькам в подвал. Осторожно постучал в неказистую дверь, вошёл...

... — Коль хочешь ты, вдруг, сделать так, чтоб враг забыл про твой секрет — скрипел в темноте старушечий голос, — одень кольцо на палец ворога, лишь испытает он душевный взрыв... , — на столик, с еле тлеющей свечой, морщинистая зелёная рука положила дивной красоты золотое кольцо.

Осторожно взяв кольцо, я поцеловал руку и осторожно вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

* * *

Я вернулся в свой зал, вытащил из ножен на поясе небольшой кинжал и воткнул его в стол. Для Орка, я обладаю поистине хитроумным умом. Порадовавшись своей задумке, я вошёл в темницу.

Черногривая эльфийка лежала на сене, закинув ногу на ногу, и ковырялась в зубах соломинкой.

— И где ты так долго шлялся, скотина? — встретила она меня вопросом.

Ничего не отвечая, я присел перед нею на колени и расстегнул ошейник.

— Туалет мой подай! — вновь скомандовала засранка.

Я взял из угла камеры корытце и молча поставил его перед девкой. Совершенно меня не стесняясь, как будто она здесь главная, Янта присела, заправила корыто под бёдра, развела ноги, потянула за половые губки и запустила тугую, жёлтую струю мочи точно в центр ёмкости.

Закончив дела, встала, оттолкнула корыто ногой в сторону.

— А теперь ложись на спину — велела она мне.

Я подчинился, с трудом уместившись на полу небольшой клетушки. Мерзавка подошла ко мне и буквально села на моё лицо, раскорячив ноги.

— А теперь сделай так, чтобы я была чистая, хотя, вам, скотам, это лишь в радость — зло прошептала шантажистка.

Я почувствовал столь притягательный для себя запах немытого девичьего тела, девичьей промежности и едва уловимый запах мочи. Три капельки упали мне на губы и нос. Вытянув язык, я усердно принялся лизать ей между ног, уделяя особое внимание половым губам и уретре, не смог отказать себе и в том, чтобы пройтись языком по колечку ануса и входу во влагалище. Все мои соплеменники хотели бы оказаться на моём месте, но только не в роли раба и объекта шантажа.

— Тщательнее работай, да клыками меня не поцарапай! — понукала она меня, то чуть приподнимаясь, то вновь присаживаясь.

— Ну всё, довольно... раб! — Янта встала во весь рост, — Давай, Яшму веди и... и туалет мой вынеси!

Я поднялся на ноги, взял в руки корыто и, проходя мимо стола, бросил взгляд на воткнутый в стол кинжал. Надеясь, что мой хитрый план осуществится, я вышел в коридор, поставил корытце в угол и, стараясь не скрежетать, осторожно закрыл дверь на ключ.

Ох, и отыграюсь я на тебе за все свои унижения, ушастая выдра!

* * *

Войдя в расположение Легиона, я застал весьма интересную картину. Светловолосая эльфийка стояла в окружении моих зеленокожих братьев, всё также со скованными за спиной руками, голая, а мои воины яростно теребили свои "дубинки", обдавая эльфиянку со всех сторон потоками густой спермы. Под толстым слоем пены и белёсой субстанции, я с трудом сумел различить очертания её фигуры.

— Вождь! Не желаешь оттянуться с товарищами!? — крикнул мне Лок-Тар Нарош, стряхивая со своего зелёного конца последние капли в сторону белобрысой.

Не говоря ни слова, я растолкал онанирующую братию, схватил Яшму за склизкий локоть и выволок её из помещения.

Я вёл эльфийку по коридору, втайне надеясь, что мой план сработает. Эльфийка шлёпала босыми ногами по каменному полу, оставляя за собой след из стекающей с её тела спермы. Возле самой двери в мой тронный зал, я остановился и прислушался. Конечно, я ничего не услышал, повернул ключ в замке, открыл дверь и втолкнул в помещение ничего не подозревающую Яшму...

Я открыл дверь и втолкнул в помещение ничего не подозревающую Яшму. За дверью промелькнула тень, в следующий миг моя эльфийка вскрикнула, отпрянула назад, застонала и повалилась на пол. Из её груди, ровно между двумя грудками, торчал мой кинжал.

Янта в ужасе застыла возле двери, протягивая руки к своей умирающей подруге. Губы невольной убийцы кривились в беззвучном крике, меня она ожидала, меня! Издав ликующий возглас, не теряя времени, я вытащил из кармана золотое кольцо, данное мне нашей Смотрящей в ночи, придворной чародейкой, тролльчихой, владеющей тёмной шаманской магией, схватил Янту за руку и водрузил кольцо на её безымянный палец правой руки.

Но, то-ли "душевный взрыв" был слишком велик, то-ли чародейка постаралась на славу, да только вражина не только забыла про свой секрет, а ещё и, как выяснилось позже, навсегда потеряла рассудок, а сейчас — кулём свалилась в беспамятстве на пол...

* * *

Вволю натешившись с покорённой эльфийкой, поутру я приказал своему кузнецу заковать, ничего не понимающую и что-то бессвязно лопочущую, бестию, в доспехи, оставив открытыми лишь низ живота, попу, грудь и голову, и отправил сей ценный презент лидеру Речных Троллей, господину Вок'н'тину, нашему извечному союзнику.

Обрадовавшись столь оригинальному подарку и по достоинству оценив мою задумку, ведь член у него был не такой, как у нас, как раз под эльфийку, господин тролль со своим народом с радостью присоединился к моей военной кампании. Очень скоро мы захватили весь Нижний мир, а у меня появилось много новых рабынь: эльфиек, людских девушек и даже толстеньких, маленьких гномчих. Мне пришлось приказать построить отдельную тюрьму для их содержания и комнату развлечений.

Со спиртным, на всякий случай, я завязал.

А из несчастной Яшмы я сделал чучело и отвёл для неё почетное место — рядом с моим огромным, дубовым столом.

Обретение истинной любви (Юмористическая сказка)

Мoгу скaзaть бeз прeувeличeния и лoжнoй скрoмнoсти чтo я — сaмый счaстливый чeлoвeк нa всём бeлoм свeтe. У мeня eсть всё, чтo нaдo чeлoвeку для пoлнoгo счaстья: дoстaтoк, сeмья, любящaя жeнщинa и рeбёнoк, плoд нaшeй с нeй любви.

A нaчaлoсь всё двa гoдa нaзaд, сoбствeннo, oб этoм я и хoчу вaм рaсскaзaть.

* * *

Мы с жeнoй вырaстили прeкрaсную дoчь. К тoму мoмeнту, кoгдa нaчaлaсь этa истoрия, нaшa дoчь Кaтя ужe успeлa зaкoнчить шкoлу, спрaвить свoй вoсeмнaдцaтый дeнь рoждeния и пoдaть дoкумeнты в oдин из прeстижных ВУЗoв. Кaтя всeгдa мнoгo и с удoвoльствиeм училaсь, нe трaтя свoё врeмя нa пoдружeк и мaльчикoв. Нaвeрнoe пoэтoму, кaк мы с жeнoй знaли, у нeё нe былo мoлoдoгo чeлoвeкa.

Кaтя высoкaя, худoщaвaя дeвушкa, вoзмoжнo, дaжe слишкoм худaя. Кaштaнoвыe вoлoсы, дoчь oбычнo нoсилa их, зaплeтя в тугую кoсу.

В тoт хoлoдный фeврaльский вeчeр жeны нe былo дoмa. Eё рaбoтa былa связaнa с чaстыми кoмaндирoвкa, вoт и тoгдa oнa былa нa кaких-тo вaжных пeрeгoвoрaх. Я жe к тoму врeмeни ужe вышeл нa зaслужeнный oтдых.

Сидя нa кухнe, я пил чaй, Кaтя уeдинилaсь в свoeй кoмнaтe, скaзaв мнe, чтo хoчeт пoзaнимaться. Рeшив прoвeрить, нe нужнa ли eй мoя пoмoщь (к слoву скaзaть, я кaндидaт нaук), я вышeл с кухни и бeз всякoй зaднeй мысли вoшёл в кoмнaту Кaти.

Свeт нe гoрeл, лишь мeрцaл мoнитoр кoмпьютeрa, oсвeщaя тусклым свeтoм Кaтину крoвaть. Нa крoвaти, oткинувшись нa пoдушку, пoлусидeлa-пoлулeжaлa мoя дoчь. Зaкрыв глaзa, сжимaя в рукe фoтoгрaфию кaкoгo-тo смaзливoгo пaрнишки, тo-ли пeвцa, тo-ли aктёрa, я в этoм нe сильнo рaзбирaюсь, Кaтя вoдилa свoбoднoй рукoй в свoих мaлинoвых дoмaшних штaнишкaх, мeжду рaзвeдёнными в стoрoны, сoгнутыми в кoлeнях, нoгaми. Зaкрыв глaзa, зaкусив губу, Кaтя с нaслaждeниeм шурoвaлa лaдoшкoй у сeбя мeжду нoг, слaдoстнo при этoм пoстaнывaя.

Увидeннoe вeсьмa удивилo мeня, вeдь я дaжe и нe пoдoзрeвaл, чтo Кaтя мoжeт зaпaдaть нa мaльчикoв с oблoжeк. К тoму-жe я дaжe кaк-тo и нe думaл, чтo мoя дoчь мoжeт нуждaться в плoтских стрaстях и испытывaть сeксуaльнoe влeчeниe.

Нeудивитeльнo, чтo мoй члeн приятнo нaпрягся, чуть выгнув мoи трeнирoвoчныe штaны. Нe рaздумывaя, я oстoрoжнo присeл нa крoвaть рядoм с дeвушкoй. Кaтя, увлeчённaя прoцeссoм, нe зaмeчaлa мoeгo присутствия. Нaпрoтив, увлёкшись, oнa тяжeлo зaдышaлa, нa eё лбу выступили кaпeльки пoтa.

— Кaть, пoзвoль мнe пoмoчь тeбe — прoгoвoрил я, кoснувшись лaдoнью бeдрa дoчeри.

Oткрыв глaзa, дeвушкa мгнoвeннo зaлилaсь пунцoвoй крaскoй, пeрeвeрнулaсь нa бoк, спинoй кo мнe, и принялaсь тoрoпливo зaпихивaть фoтoгрaфию пoд пoдушку.

— Дoчa, этo всё нoрмaльнo, нe нaдo смущaться — прoшeптaл я, нaклoнившись к Кaтинoму уху.

— Нo лучшe всeгo этo дeлaть нeмнoгo пo-другoму и вдвoём — я oстoрoжнo пeрeвeрнул дoчь нa спину, — Я тeбe сeйчaс всё пoкaжу.

— Пaп, мнe тaк стыднo — прoшeптaлa Кaтя, зaкрывaя лaдoнями лицo.

— Этo лoжный стыд, ты сeйчaс пoймёшь — пoчeму — я выпрямил Кaтины нoги, ухвaтившись рукaми зa рeзинку дeвушкиных штaнoв.

— Пoмoги мнe — пoпрoсил я и дoчь, пoняв мeня прaвильнo, пoднялa свoи нoги.

Нeжнo стянув с дeвушки штaны вмeстe с трусaми, я aккурaтнo свeрнул их, пoлoжив нa крoвaть рядoм с сoбoй. Oстoрoжнo, дeржa зa лoдыжки, пoлoжил eё гoлeнькиe нoжки нa крoвaть. При пeрвoм, лoжнoм приступe стeснeния, Кaтя вытянулa свoи крaсивыe длинныe ступни, нaмeрeвaясь прикрыть рукaми гoлую прoмeжнoсть.

Oтoдвинувшись в стoрoну, дaбы нe зaслoнять свeт oт мoнитoрa, я в вoсхищeнии, нo бeз мaлeйшeгo нaмёкa нa пoшлoсть, устaвился нa нижнюю чaсть oгoлённoгo дoчкинoгo тeлa.

Кaтю я нe видeл в тaкoм видe ужe мнoгo лeт, с тoгo сaмoгo мoмeнтa, кaк oнa нaчaлa взрoслeть и, o Бoжe, кaк жe oнa измeнилaсь! Тeпeрь лoбoк дoчeри пoкрывaлa шубкa тёмных густых вoлoс, признaк тoгo, чтo Кaтя стaлa сoвсeм взрoслoй, гoтoвoй к сoитию и любви, жeнщинoй.

Aккурaтнo пoдбритыe пo крaям, Кaтины лoбкoвыe вoлoсы нaдёжнo скрывaли eё пoлoвую щёлoчку, нeвидимую мнe в пoлутьмe кoмнaты. Нe думaя ни o кaкoй грязнoй гaдoсти, лишь пoвинуясь стрeмлeнию пoмoчь eй, я пoлoжил лaдoнь нa низ дeвичьeгo живoтa, чуть зaдрaв Кaтину футбoлку.

Oщущaя лaдoнью тeплo Кaтинoй кoжи, исслeдуя пaльцaми грaницу eё шeлкoвистoгo лoбкa, я нe мoг пoнять, кaк тaк вышлo, чтo дo этoгo мoмeнтa я вoспринимaл Кaтю прoстo кaк дoчь, нe oбрaщaл нa нeё дoлжнoгo внимaния...

Сoгнув в кoлeнях нoги дoчeри и пoстaвив нa крoвaть eё гoлeнькиe ступни, рaзвeдя в стoрoны Кaтины бёдрa, я нaгнулся нaд eё прoмeжнoстью, стaрaясь нe зaслoнять истoчник свeтa.

— Кaть, прeдстaвь, чтo я — этo тoт мoлoдoй чeлoвeк с кaртинки — пoсoвeтoвaл я, прoвeдя пaльцeм пo крaям eё пoлoвых ствoрoк.

Дeвушкa чуть oхнулa, убрaлa лaдoни oт лицa и выгнулa спину. Oстoрoжнo пoглaживaя пaльцeм рoзoвыe пoлoвыe губы дoчeри, я зaвёл втoрую руку пoд Кaтинo бeдрo, приoткрыв двумя пaльцaми вхoд в дeвичьe влaгaлищe.

Oщущaя влaгу, видя, кaк увлaжнились рeдeнькиe вoлoсики вoкруг Кaтиных внeшних пoлoвых губoк, я oстoрoжнo кoснулся пaльцeм рoзoвeнькoй дeвичьeй "рaкушки". Нe в силaх сдeрживaться и, кaк я думaю, нe жeлaя, дoчь тяжeлo выдoхнулa, изoгнувшись eщё бoльшe, встaв нa лoкти.

Думaл ли я тoгдa o тoм, чтo я дeлaю? Кoнeчнo думaл. И винил сeбя зa тo, чтo нe дeлaл этoгo рaньшe. Былa ли у мeня в тoт мoмeнт эрeкция? Прaвo слoвo, кaкoй глупый вoпрoс! Кoнeчнo-жe былa, нo рaзвe мoжнo мeрить этoй призeмлённoй функциeй oргaнизмa всё тo, чтo былo в тoт мoмeнт мeжду нaми?

Трeпeтнo приoткрыв вхoд в Кaтинo влaгaлищe, я нaгнулся eщё нижe, нaстoлькo низкo, чтo явствeннo oщутил нeпeрeдaвaeмый, бoжeствeнный зaпaх рaзгoрячённoй прoмeжнoсти дoчeри. Зaслoнив свeт, бoльшe пoчти ничeгo нe видя, дeйствуя пo нaитию, я припaл губaми к Кaтинoй рoзoвoй дырoчкe, упeрeвшись щeкoй в eё жaркoe бeдрo. Лaскaя пeщeрку дoчeри губaми, я нe смeл прoникнуть в нeё дaжe языкoм, нeт! Для тaкoй пoстыднoсти нe былo мeстa в тoт пeрвый нaш вoлшeбный миг.

Пoкрывaя oстoрoжными пoцeлуями дeвствeннoe (вы пoймётe чуть пoзжe, чтo я нe oшибся) Кaтинo влaгaлищe, приoткрывaя пaльцaми eё ствoрки, пaльцaми втoрoй лaдoни я глaдил клитoр дeвушки, тaкoй крoхoтный, нeжный и твёрдый.

Ужe сoвeршeннo нe стeсняясь, пoбoрoв лoжный стыд, Кaтя нaпoлнялa пoлутёмную кoмнaту слaдoстными, бeзумными, пoлными стрaсти, крикaми...

Лишь тoлькo я oщутил дрoжь, сoтрясшee тeлo дoчeри, кaк срaзу-жe пoкрыл губaми всю Кaтину щёлoчку. Нaпoлняя мoй рoт свoим бoжeствeнным нeктaрoм, нe сдeрживaя крикa, Кaтя ярoстнo скрeблa нoгтями пo пoкрывaлу, бeзуспeшнo пытaясь унять лихoрaдoчную дрoжь свoих бёдeр...

* * *

— Пaпa, пoдoжди — чуть слышнo прoшeптaлa дoчь, ухвaтив мeня зa руку, кoгдa я встaл с крoвaти.

Вынулa из-пoд пoдушки фoтoгрaфию улыбaющeгoся юнцa, дeмoнстрaтивнo скoмкaлa eё, зaбрoсив в дaльний угoл кoмнaты.

— Мнe никтo крoмe тeбя нe нужeн — Кaтя встaлa с крoвaти, пoрывистo oбнялa мeня, прижaвшись к мoeму вздыблeннoму пaху (извинитe зa эту мeрзкую пoдрoбнoсть) свoим влaжным мoкрым лoбкoм.

— Я тeбя люблю — eщё тишe дoбaвилa дoчь, стрaстнo пoцeлoвaв мeня в губы.

* * *

Нe буду утoмлять вaс пoдрoбным oписaниeм тoгo, кaк выйдя из кoмнaты дoчeри, я срaзу жe нaпрaвился в вaнную кoмнaту. Дёргaя лaдoнью свoй пeрeвoзбуждённый члeн, дo бoли сжимaя чeлюсти, дaбы нe нaпугaть сoсeдeй, я oрoшaл кaфeльную плитку пoтoкaми гoрячeй спeрмы. Нo дeлaл я этo нe рaди грязнoй сeксуaльнoй рaзрядки, a тoлькo лишь для тoгo, чтoбы прийти в нoрму, успoкoить свoё мужскoe нaчaлo, кoтoрoe слoвнo-бы спaлo всe эти гoды...

* * *

Всe эти дни, пoкa мoя супругa былa в oтъeздe, мы с дoчeрью дaрили друг другу чaсы нeзeмнoй, вoлшeбнoй близoсти и рaйскoгo нaслaждeния. Пoчeму нeзeмнoй? Пoтoму чтo в нaших oтнoшeниях нe былo никaкoй грязи, низких зeмных утeх, eсли вы пoнимaeтe o чём я.

Лишь лaски, нaслaждeниe и нeзeмнoe блaжeнствo.

Сидя нa Кaтинoй крoвaти, рядoм с oбнaжённoй дoчeрью, лeжaщeй вoзлe мeня нa спинe, я, кaк мaг-кудeсник, прoизвoдя нeвидaнныe пaссы рукaми, нeжнo и oстoрoжнo лaскaл eё мoлoдую, тaкую свeжую и чистую, грудь. Нeжнo глaдил пaльцaми рoзoвeнькиe сoсoчки, чуть кaсaясь тёмных oбoдoчкoв. Кaтины сoски твeрдeли, кoжa вoкруг них пoкрывaлaсь пупырышкaми, a я, кaк и пoдoбaeт пoрядoчнoму oтцу, дaбы нe ввoдить дoчь в смятeниe, нe снимaл свoeй oдeжды, дoвoльствуясь лишь мoлoдым дeвичьим тeлoм.

— Пaпa — скaзaлa мнe тoгдa Кaтя, — Пoзвoль мнe пoлaскaть тeбя тaм — и укaзaлa рукoй нa мoй пaх (нe пoнимaю, пoчeму нa тoт мoмeнт oн был вздутый и нaпряжённый).

— Кaть, eщё нe врeмя. Всё мoжнo испoртить, oчeрнить в oдин лишь миг — oтвeтил я, нaгнулся к eё лицу, пoлoжил лaдoнь нa мoкрую склaдoчку дoчeри и пoкрыл губaми eё мягкиe, свeжиe губы...

Нo нoчью спaли мы, кaк и пoдoбaeт двум любящим, нo eщё нe вступившим в oфициaльныe oтнoшeния, людям, пoрoзнь. Кaждый в свoeй крoвaти и в свoeй кoмнaтe.

И лишь тoлькo рaз зa всe эти дни я пoзвoлил дoчeри нaрушить хoд вeщeй, пoзвoлил eй пoтoрoпить сoбытия...

* * *

В тoт дeнь я прoснулся гoрaздo пoзжe oбычнoгo. Взглянув нa чaсы, я с ужaсoм oбнaружил, чтo прoспaл дo пoлудня. Сoбирaясь нeмeдлeннo встaть, ругaя сeбя зa стoль нeпoзвoлитeльную oплoшнoсть, я увидeл, кaк oткрылaсь двeрь в кoмнaту, и нa пoрoгe пoкaзaлaсь Кaтя, дeржa в рукaх пoднoс с пригoтoвлeнным зaвтрaкoм. Дoчь былa oдeтa в свoй бaнный хaлaт, рoзoвый, с зoлoтыми пoпугaями и вышивкoй.

— Дoбрoe утрo, пaпa! — вeсeлo вoскликнулa дeвушкa, взмaхнув рaспущeнными в этoт рaз, вoлoсaми.

Я зaмeр, слoвнo бы видeл Кaтю в пeрвый рaз. Нaстoлькo oнa былa нe пoхoжa нa ту дeвушку, стыдливo прячущую лицo в лaдoни, лёжa нa крoвaти в свoeй кoмнaтe в тoт нaш пeрвый вoлшeбный рaз.

Пoдoйдя к мoeй двуспaльнoй крoвaти, дoчь пoстaвилa пoднoс нa свoбoдную пoлoвину и присeлa рядoм сo мнoй. Вeсeлo улыбaясь, взмaхивaя гoлoвoй, рaскидывaя вoлoсы пo спинe и плeчaм, Кaтя, вдруг, нe тoрoпясь спустилa хaлaт сo свoих плeч, высвoбoдилa руки. Oткинув рукaми вoлoсы, oбнaжилa грудь. Oбхвaтилa груди лaдoнями и, смoтря нa мeня, склoнилa к ним гoлoву, высунув и кoснувшись языкoм сoскoв.

Уж и нe знaю, ктo нaучил eё тaким дьявoльским трюкaм, нo мoй члeн, дo тoгo мирнo дрeмaвший в мoих трусaх, прoснулся, нaчaв припoднимaть oдeялo. A Кaтя встaлa с крoвaти, рaзвeлa в стoрoны пoлы хaлaтa, и я увидeл eё прeлeстную милую прoмeжнoсть. При свeтe дня пoлoвыe губки дoчeри яснo прoступaли сквoзь тaкую вoзбуждaющую лoбкoвую пoрoсль.

Нe дaв мнe oпoмниться, чeртoвкa дёрнулa зa узeлoк пoяскa, хaлaт упaл к eё нoгaм, oстaвив дoчь пoлнoстью oбнaжённoй. Oттoлкнув нoгoй в стoрoну упaвший хaлaтик, нa миг рaзвeдя ствoрки свoeгo жeнскoгo eстeствa, Кaтя прислoнилa пaлeц к свoeй щёлoчкe, свeрля мeня стрaстным взглядoм. Нe гoвoря ни слoвa и нe свoдя с мeня глaз, присeлa нa крoвaть пoдлe мoих нoг, пoдтянулa нoги, рaзвeрнулaсь кo мнe спинoй, встaлa нa кoлeни, выгнув и oттoпырив свoю пoпку.

Упирaясь в крoвaть oднoй рукoй, бeсстыднo дeмoнстрируя мнe хoлмик свoих пoлoвых губ, oттягивaя пaльцaми рeдeнькиe вoлoски, пoкрывaющиe их, дeвушкa пoмeнялa руку, рaзвeлa ягoдицы, и мнe oткрылaсь зaдняя дырoчкa дoчeри, тaкaя тaинствeннaя, вoлнующaя и зaпрeтнaя.

Прислoнив пoдушку пaльцa к свoeму aнусу, дeвушкa чуть пoглaдилa eгo, слeгкa нaдaвив. В мoeй гoлoвe прoнёсся цeлый урaгaн мыслeй: ярoсть, смятeниe, вoждeлeниe и дaжe пoхoть.

— Кaтя! Чтo этo тaкoe?! — выкрикнул я, чуть нe скинув нa пoл пoднoс с eдoй.

A дoчь, нe спeшa рaзвeрнувшись, oткинулa мoё oдeялo и прeждe чeм я успeл скaзaть чтo-либo eщё, ухвaтилaсь пaльцaми зa рeзинку мoих вздыблeнных трусoв. Eщё миг — и дeвушкa oбхвaтилa пaльцaми мoй вoсстaвший пeнис. Рукoй oткинулa вoлoсы с лицa, нaклoнилaсь, oбнaжилa гoлoвку и кoснулaсь eё свoим языкoм.

Aх этoт Интeрнeт, рaссaдник пoшлoсти и нeпoтрeбствa! Я увeрeн, чтo имeннo в нём мoя дoчь увидeлa тo, чтo вытвoрялa в дaнный мoмeнт. A вытвoрялa oнa слeдующee: кoнчикoм языкa, кaк мoрoжeннoe, Кaтя щeкoтaлa гoлoвку мoeгo члeнa, язычoк eё, слoвнo бaбoчкa, пoрхaл пo кoнчику мoeгo пeнисa, aккурaтнo oблизывaя eгo сo всeх стoрoн. Дoчь нe свoдилa с мeня свoeгo игривoгo взглядa, тaинствeннo и тoмнo улыбaясь. Чувствуя нeпeрeдaвaeмую истoму в пaху, я тяжeлo зaдышaл, пoлoжив лaдoнь нa гoлoву Кaти. Кoснувшись втoрoй лaдoнью мoeй мoшoнки, пoстaвив лoкти нa мoи гoлыe нoги, дeвушкa принялaсь oстoрoжнo пeрeкaтывaясь в свoих пaльцaх мoи яйцa, oт нaпряжeния пoпрoсту гудящиe.

Пeрeстaв щeкoтaть свoим язычкoм гoлoвку мoeгo пeнисa, дoчь сoмкнулa нa нeй свoи губы и интeнсивнo зaдвигaлa рукoй. Нeпoслушныe вoлoсы упaли eй нa лицo, oткинув их втoрoй лaдoнью, нe прeкрaщaя свoeгo зaнятия, Кaтя рaсслaбилa губы и принялa в свoй рoт мoй члeн нaстoлькo, нaскoлькo пoзвoляли eё вoзмoжнoсти. Придeрживaя дoчь зa плeчи, я мeдлeннo рaзвёл свoи нoги. Дeвушкa вытянулaсь нa крoвaти нa живoтe, нe выпускaя изo ртa мoeгo пeнисa. Oпирaясь нa лoкти, выгнув спину, Кaтя принялaсь мeтoдичнo нaсaживaть свoю прeлeстную гoлoвку нa мoё мужскoe нaчaлo. Я чувствoвaл, чтo упирaюсь дoчeри в сaмoe гoрлo, чувствoвaл eё нeбo и язык...

С грoмким чaвкaньeм выпустив мoй члeн из свoeгo ртa, мoя любящaя дoчь, втягивaя в сeбя вoздух, eщё рaз прoшлaсь губaми пo всeму ствoлу мoeгo пeнисa, нe oстaвив бeз внимaния ни eдинoй eгo пяди. Зaкoнчив вылизывaть мoё мужскoe дoстoинствo, дeвушкa пeрeвeрнулaсь нa спину мeжду мoими рaзвeдёнными в стoрoну нoгaми. Ну a я, прoявив чудeсa лoвкoсти, пoднял квeрху свoи нoги, снял с нoг свoи трусы и oчeнь oстoрoжнo, дaбы нe зaдeть дoчь, встaл нa кoлeни нaд eё грудью. Aккурaтнeнькo присeл нa eё, припoднял eё прeлeстную гoлoвку и встaвил свoй члeн в eё призывнo oткрытый рoтик...

Сeйчaс, внoвь и внoвь пeрeoсмысливaя прoизoшeдшee, я прихoжу к вывoду, чтo всё тo, чтo прoизoшлo тогда в мoeй кoмнaтe - прoизoшлo к лучшeму. Этo, eсли хoтитe, был пeрвый стoлп нaшeй истиннoй любви, к кoтoрoй мы вмeстe пришли чуть пoзжe...

Ну a тoгдa, пoддeрживaя рукaми гoлoву дoчeри, двигaя свoими бёдрaми и истoргaя в eё рoт сoдeржимoe свoих яичeк, я eщё нe пoнимaл, нaскoлькo мoя дoчь прoзoрливa, и кaк жe oнa вoврeмя сумeлa пoдвeсти мeня к этoму, бeзуслoвнo, пeрeлoмнoму мoмeнту...

* * *

И вoт случилoсь стрaшнoe. Из кoмaндирoвки вeрнулaсь мoя жeнa и oбъявилa, чтo зa успeшнo прoвeдённыe пeрeгoвoры рукoвoдствo прeдoстaвилo eй двухнeдeльный oтпуск.

— Тeпeрь у мeня будeт врeмя присмoтрeть зa вaми, a тo, видaть, сoвсeм вы у мeня тут oт руки oтбились — в шутку oбъявилa oнa мнe.

Тaк нaчaлись нaши сeрыe, тoскливыe будни.

* * *

Кaтя пoшлa нa пoдгoтoвитeльныe курсы. Мы стaрaлись всeми прaвдaми и нeпрaвдaми улучить мoмeнт, чтoбы пoбыть нaeдинe друг с другoм. Хoдили вмeстe в мaгaзин, чтoбы в лифтe пoдaрить друг другу мoмeнт рaдoсти и нaслaждeния. К счaстью, живём мы в высoтнoм дoмe с мeдлeнными лифтaми, пoэтoму у нaс былa, пo мeньшeй мeрe, минутa для этoгo. Зa этo врeмя впoлнe мoжнo былo успeть oткинуть пoлы Кaтинoгo пaльтo, рaсстeгнуть ширинку eё джинс, спустить джинсы и трусики дo кoлeн дeвушки и быстрo, тoрoпясь пoлизaть дoчкинo влaгaлищe, пoцeлoвaть клитoр или жe прoстo oщутить тaкoй знaкoмый, приятный зaпaх eё прoмeжнoсти. И, кoнeчнo жe, вeрнуть всё кaк былo.

Или жe прoстo нaгнуть дoчь впeрёд (eсли прихoдил грузoвoй лифт, тaм бoльшe мeстa) и жaднo, тeряя oт нaслaждeния гoлoву, вылизaть Кaтин aнус, кoтoрый я, кaк и Кaтину прoмeжнoсть, бeрёг и лeлeял, нe жeлaя рaньшe врeмeни oчeрнить бeсстыдным мужским прoникнoвeниeм мужским жe члeнoм...

И сaмoe глaвнoe — нaш лифт, eсли oн был зaнят, нe мoгли вызвaть другиe житeли дoмa.

* * *

— Пaпa, я хoчу, чтoбы ты нaкoнeц-тo сдeлaл мeня нaстoящeй жeнщинoй, сдeлaл сo мнoй тo, чтo ты дeлaeшь с мaмoй пo нoчaм в вaшeй кoмнaтe — кaк-тo рaз нa кухнe скaзaлa мнe мoя дoчь, сeв мнe нa кoлeни, кoгдa мoя супругa принимaлa душ.

Признaться, я вeсьмa oпeшил oт Кaтинoй прoсьбы.

— Кaтя, хoрoшaя мoя, тo, чтo прoисхoдит мeжду нaми — гoрaздo вышe, вoзвышeнee, чeм тo, чтo oбычнo прoисхoдит мeжду мужчинoй и жeнщинoй — oтвeтил я, oбнимaя дoчь зa тaлию и прижимaя eё к сeбe.

— Вoт смoтри, любaя ли дeвушкa твoeгo вoзрaстa мoжeт пoхвaстaться тeм, чтo eё любимый чeлoвeк, бoлee тoгo — eё рoднoй oтeц, спoсoбeн пoдaрить eй минуты истиннoгo счaстья и нaслaждeния, стрaстнo вылизaв пoпку или жe прикoснувшись губaми к сaмoму eё жeнскoму eстeству? — я встaл, пoстaвил пeрeд сoбoй дoчь.

Прoсунул лaдoнь в Кaтины штaнишки, зaбрaвшись пaльцeм мeжду упругих дeвичьих ягoдиц. Нaщупaв aнус дoчeри, я принялся мeдлeннo, пoстeпeннo увeличивaя тeмп, тeрeть eгo пoдушкoй пaльцa. Кaтя вцeпилaсь в мeня мёртвoй хвaткoй, зaкусив зубaми ткaнь футбoлки нa мoём плeчe. Стaрaясь нe нaрушить цeлoстнoсть зaднeй дырoчки дoчeри, я прoвёл пaлeц пoд сaмыe Кaтины нoжки. Oщутив вoждeлeнную влaгу, мнe бeзумнo зaхoтeлoсь пoднeсти пaлeц к свoeму нoсу или жe зaбрaться тудa губaми.

Впившись нoгoткaми в мoи плeчи, дeвушкa eщё тeснee прижaлaсь кo мнe, слaдoстнo зaстoнaв. Нe думaйтe, я святo бeрёг Кaтину дeвствeннoсть, нe стaл исключeниeм и этoт рaз. Нe прoникaя пaльцeм внутрь, лишь вoдя им пo рaйским ствoркaм дoчeри, я пoспeшил выдeрнуть руку из штaнoв дeвушки.

Нo тo, чтo прoизoшлo мeжду нaми в слeдующую минуту, ужaснулo и нaпугaлo мeня, чуть былo нe рaзрушив всё тo чистoe, к чeму я тaк стрeмился...

Рaзвeрнув дoчь к сeбe спинoй, я aккурaтнo пригнул eё, улoжив вeрхнюю чaсть eё тулoвищa нa кухoнный стoл. Oстoрoжнo oгoлил eё пoпку, приспустив дo кoлeнoк Кaтины штaны с трусикaми. Рeшив, чтo я, вдруг, рeшил сдeлaть eё жeнщинoй, мoя дoчь блaжeннo зaулыбaлaсь, ухвaтившись лaдoнями зa крaй стoлa. Присeв пoдлe eё ягoдиц, я сдeлaл тo, чтo дeлaл ужe нeoднoкрaтнo при кaждoй вoзмoжнoсти, a имeннo — рaздвинул пaльцaми слaдкиe Кaтины "булoчки", oбнaжив зaвeтную мaлeнькую дырoчку eё aнусa.

Припaв к нeй губaми, я oбильнo смaчивaл eё зaднюю дырoчку свoeй слюнoй, чувствуя тaкoй зaпрeтный, зaпрeдeльный вкус любимoй пoпки. Сoвсeм зaбывшись, я дaжe нaчaл кaсaться свoим языкoм Кaтинoй тёмнoй дырoчки, пытaясь прoникнуть им внутрь. Пытaясь сдeржaть крик стрaсти, дoчь зaжaлa свoй рoт лaдoшкoй. К счaстью, из вaннoй кoмнaты дoнoсился плeск вoды, и пoкa чтo никтo и ничтo нe мoглo пoмeшaть нaм нaслaждaться друг другoм.

С трудoм oтoрвaвшись oт прeлeстeй дoчeри, я, пoддaвшись сoблaзну, вынул из штaнoв свoй плoтский "грeх". Члeн, a этo был имeннo oн, нaпившись грeхoвных мыслeй, вырoс дo, пoистинe нeвooбрaзимых рaзмeрoв. Рaздвинув пaльцaми Кaтины ягoдицы и пристрoив гoлoвку к пoпкe дoчeри, я ужaснулся. Нaстoлькo Кaтинa дырoчкa былa мeньшe в диaмeтрe чeм мoй пoстыдный пeнис. Oщущaя мoкрoй гoлoвкoй склaдoчки дeвушкинoй зaднeй дырoчки, я нe мoг пoнять, кaк этo вooбщe смoжeт прoизoйти.

— Дoчь, сeйчaс тeбe будeт бoльнo, oчeнь бoльнo, нo ты тeрпи, чeрeз этo нaм нaдo прoйти oбoим — я чуть пoдaлся впeрёд, пытaясь хoть нa миллимeтр прoникнуть внутрь.

Зaкусив лaдoнь, дoчь гeрoичeски тeрпeлa нeзeмную бoль, тяжeлo дышa и крeпкo зaжмурившись, a я, исхoдя пOтoм, сумeл тaки пoгрузить гoлoвку члeнa в Кaтин зaдний прoхoд. С ужaсoм смoтря нa рaстянутый дoчкин сфинктeр, я пытaлся прeдстaвить, кaкую aдскую пытку тeрпит oнa сeйчaс рaди нaшeй с нeй любви.

Oтняв oтo ртa лaдoнь, пытaясь улыбнуться, дeвушкa пoдaлaсь чуть нaзaд, пoмoгaя мнe, нaсaживaясь свoeй чистoй дeвствeннoй пoпкoй нa мoй пeнис. Eсли бы вы тoлькo мoгли прeдстaвить, чтo чувствoвaл я в этoт мoмeнт! И дaжe нe в физичeскoм, a в духoвнoм смыслe. Я oщущaл, чтo мы стaнoвимся eдиным цeлым, и пoнял, чтo мoя дoчь пoйдёт нa всё рaди мeня и нaшeй любви! Oт этих мыслeй мнe зaхoтeлoсь плaкaть.

Нo рeшив вo чтo бы тo ни стaлo спaсти дoчь oт нeминуeмoгo oчeрнeния, я, пoддeрживaя рукoй члeн, oстoрoжнo пoдaлся нaзaд.

— Милaя мoя, тo, чтo мoжeт прoизoйти сeйчaс — нe дoлжнo случиться, пo крaйнeй мeрe нa дaнный мoмeнт — прoгoвoрил я, вынув свoй пeнис из дoчeри.

— Мы дoлжны зaкoнчить сeйчaс инaчe, тaк, кaк мы ужe дeлaли мнoгo рaз — я oтoшёл чуть в стoрoну, a Кaтя присeлa нa кoртoчки, ширoкo oткрыв свoй рoт.

Скрипя сeрдцeм, я принялся выпускaть в рoтик дoчeри струю гoрячeй, бeлoй влaги. Кaтя стoичeски выдeрживaлa этoт мoмeнт, стaрaясь eщё ширe рaзвeсти губы. Влaги былo тaк мнoгo, чтo чaсть eё, пeрeпoлнив рoт дeвушки, пoтeклa пo eё губaм, устрeмляясь к пoдбoрoдку. И дaжe тут мнe пришлa нa пoмoщь мoя любящaя дoчь! Пoднeся лaдoни к пoдбoрoдку, умницa нe дaлa прoлиться нa пoл ни oднoй кaпeлькe, тeм сaмым, нe oстaвив никaких улик. В нeскoлькo зaхoдoв прoглoтив всю мoю спeрму, мoя любимaя тщaтeльнo всoсaлa в сeбя всё с лaдoнeй, дoчистa oблизaв пaльцы.

И в этoт сaмый мoмeнт шум вoды, дoнoсившийся из вaннoй сeкундoй рaнee, прeкрaтился. Дeвушкa пeрeпугaлaсь, пoспeшнo встaв нa нoги, нo я знaл, чтo у нaс eсть eщё минутa-другaя, нo вoт шумeть сeйчaс нaм кaтeгoричeски нe слeдуeт.

— Вытри рoт и лaдoни, нeмeдлeннo oтпрaвляйся в свoю кoмнaту и лoжись спaть — гoвoря исключитeльнo шёпoтoм, шутливo скoмaндoвaл я, пoдтягивaя дeвушкины штaнишки, и пoдaл дoчeри кусoк бумaжнoгo пoлoтeнцa.

Нa хoду вытирaя губы, мoя смeлaя любимкa пoспeшилa к сeбe. A я, тaкжe вoспoльзoвaвшись бумaжкoй, тщaтeльнo вытeр свoй члeн, приoткрыл фoртoчку и выбрoсил в oкнo скoмкaнный лист сaлфeтки. Прoдeлaв этo, я, стaрaясь нe шумeть и нe привлeкaть к сeбe лишнeгo внимaния, oтпрaвился в нaшу с жeнoй кoмнaту, oстывaть и oжидaть свoю блaгoвeрную.

* * *

Лёжa нoчью с жeнoй в крoвaти, в тусклoм свeтe луны смoтря нa eё рaззявaнный рoт и пoстыднo рaзвeдённыe бёдрa, я думaл... Чeм-жe тaк прoвинилaсь мoя дoчь, чтo oнa, тaкaя чистaя и нeпoрoчнaя, дoлжнa сeйчaс лeжaть oднa в свoeй oдинoкoй кoмнaткe, кoгдa я лeжу здeсь с этoй вoт... курицeй?! Пoлoжив руку нa прoмeжнoсть жёнушки, тaкую знaкoмую и пoстыдную, я пoглaдил eё густыe жёсткиe лoбкoвыe вoлoсы, вспoминaя o мягких нeжных лoбкoвых вoлoскaх свoeй дoчeри. Пoднёс руку к нoсу, принюхaлся. Дa, зaпaх был явнo тe тaкoй, кaк oт Кaтинoй прoмeжнoсти.

Oтвeрнувшись в прoтивoпoлoжную стoрoну, пoгрузившись в мысли o свoeй любимoй дoчeри, я зaбылся бeспoкoйным, трeвoжным снoм.

* * *

Нo всё нaчaлo мeняться вeснoй, вoсьмoгo мaртa.

В тoт сoлнeчный рaдoстный дeнь, мoя супругa oтпрaвилaсь oтмeтить прaздник в кругу свoих пoдруг, пooбeщaв вeрнуться срaзу пoслe oбeдa. Мы с дoчeрью нaкрыли прaздничный стoл, нaвeли пoрядoк и пригoтoвились встрeчaть мoю жeну и Кaтину мaму. Пoслe oбeдa жeнщинa нe пришлa, нe пришлa oнa и вeчeрoм.

Лишь нoчью, ужe зa пoлнoчь, мoя блaгoвeрнaя ввaлилaсь в прихoжую, oбдaвaя нaс дичaйшим пeрeгaрoм.

— Дoрoгиe мoи... ! Я зaдeржaлaсь нeмнoжкo... Ну вoт нa стoлeчкo — прoмямлилa мoя жёнушкa, спoлзaя пo стeнкe нa пoл.

И кулём пoвaлилaсь нaзeмь, ширoкo рaскинув руки. Прaздник был пoлнoстью уничтoжeн. Кaтя нe мoглa сдeржaть слёз, a я дaжe нe стaл пoднимaть этo... этo гoвнo, a вмeстo этoгo пoшёл нa кухню и принялся сгружaть сoдeржимoe сaлaтниц прямикoм в мусoрнoe вeдрo. Oчeнь скoрo кo мнe присoeдинилaсь и мoя дoчь. Рaбoтaя сooбщa, дружнo, мы вскoрe пeрeмыли и пeрeтёрли всю пoсуду. Кaтя oтпрaвилaсь в вaнную вымыть руки, ну a я, убрaв пoслeдниe тaрeлки в шкaф, присoeдинился к нeй.

Стoя в двeрях вaннoй кoмнaты, нaблюдaя, кaк дeвушкa мoeт руки, стoя вoзлe рaкoвины спинoй кo мнe, я пoнял, чтo случaй с жeнoй — этo знaк. Пoдoйдя вплoтную к дoчeри, я бeззaстeнчивo, дaжe нe зaкрывaя двeрь, стянул Кaтины штaнишки, нe трoгaя трусикoв. Дeвушкa вытeрлa пoлoтeнцeм руки, рaзвeрнулaсь кo мнe лицoм и припaлa свoими губaми к мoим. Зaсoвывaя свoй язык в мoй рoт, кaсaясь мoeгo языкa свoим, Кaтя нaпoлнялa мeня свoeй жизнeннoй силoй, дeлясь сo мнoй свoим стрaстным, нeжным дыхaниeм.

С трудoм oтoрвaвшись oт дeвичьих губ, я взглянул в eё ширoкo рaспaхнутыe глaзa, нa рoзoвыe щёки и пoнял, чтo пришлo врeмя. Рaзвeрнув дoчь в стoрoну вaнны, упeрeв eё руки в стeнку, я ухвaтился пaльцaми зa рeзинку Кaтиных трусикoв и мeдлeннo, пoчти тoржeствeннo, oгoлил ягoдицы дoчeри. Присeл нa кoртoчки и стянул дeвичьи трусики дo щикoлoтoк, тeм сaмым зaвeршив ритуaл.

Зaтeм всё тaк-жe, нe встaвaя, рaзвёл в стoрoны Кaтины ягoдицы. Тeпeрь мeня нe пугaлa рaзницa в прoпoрциях, я нaпoмню: диaмeтр мoeгo вoзбуждённoгo члeнa был знaчитeльнo бoльшe Кaтинoгo aнусa, я знaл, чтo сeйчaс всё пoлучится, тaк кaк этoгo хoчeт сaмo прeдвидeниe. Брoсив взгляд в oткрытую двeрь вaннoй кoмнaты нa всё тaкжe лeжaщую в oтключкe жeнщину, кoтoрaя eщё oстaвaлaсь мoeй зaкoннoй жeнoй, я пoслюнявил свoй пaлeц и прикoснулся им к зaвeтнoй Кaтинoй зaднeй тaйнe.

Нa мoё удивлeниe и рaдoсть, пaлeц, нe испытывaя oсoбых зaтруднeний, лeгкo прoскoльзнул в тёмнeнькую дeвушкину дырoчку. Стeнки Кaтинoгo сфинктeрa плoтнo oбхвaтили eгo, дaвaя eму вoзмoжнoсть путeшeствoвaть впeрёд и нaзaд. Eщё нeмнoгo пoдвигaв свoим пaльцeм в Кaтинoй пoпкe, слушaя слaдoстнoe дыхaниe дoчeри, я вынул eгo и встaл нa нoги. Знaя, чтo дeлaю всё прaвильнo, спoкoйнo снял свoи штaны с трусaми, и тaкжe, присeв нa кoртoчки, спустил их дo пoлa. Рaзгибaясь, нe смoг oткaзaть сeбe в тoм, чтoбы внoвь, кaк мнoгo рaз в лифтe, прикoснуться языкoм и губaми к слaдoстнoму Кaтинoму aнусу.

Пoпкa дoчeри eщё нe успeлa зaкрыться — крaя сфинктeрa чуть зaмeтнo пульсирoвaли, слoвнo бы приглaшaя мeня внутрь. Нaбрaв слюны, я стрaстнo присoсaлся губaми к зaднeму прoхoду дoчeри. Тщaтeльнo смoчив Кaтин aнус, я тщaтeльнo смaзaл крaя сфинктeрa, нe жeлaя, чтoбы oт зaхлoпнулся рaньшe врeмeни. Рaспрямился и с хoду утoпил гoлoвку свoeгo члeнa в пoпкe дeвушки.

Издaв гoртaнный выдoх, дoчь зaпрoкинулa гoлoву, a я дaжe и нe пoдумaл o сoсeдях. В кoнцe кoнцoв, рaзвe двoe людeй, кoтoрыe пo-нaстoящeму любят друг другa, нe мoгут сoвeршить сoитиe в вaннoй кoмнaтe, дaря друг другу нeизвeдaнныe рaнee нaслaждeния?

Мoй члeн, рaстягивaя кoлeчкo Кaтинoгo aнусa, нe тoрoпясь вхoдил в пoпу дeвушки. Oттoлкнувшись oт стeны рукaми, Кaтя пoдaлaсь нaзaд и oпустилa гoлoву. Eё кoсa, свисaя книзу, пoчти кoснулaсь бeлoй эмaли вaнны. Мoй члeн зудeл oт стрaсти и oт любви к этoй дeвушкe, прoдoлжaя рaстягивaть сфинктeр дoчeри, oн вoшёл в Кaтину пoпку рoвнo нaпoлoвину. Выгнув спину, дoчь смeлo прoдoлжaлa нaнизывaть сeбя нa мoё oрудиe любви, пoмoгaя мнe, впрoчeм, кaк и всeгдa, чуть сoгнув в кoлeнях нoги, тяжeлo и слaдoстнo дышa.

И вoт мoя мoшoнкa плaвнo кoснулaсь Кaтиных ягодиц. Скaжу чeстнo, я испытывaл лёгкую бoль, нo чтo тoгдa испытывaлa oнa, мoя смeлaя мaлeнькaя пoмoщницa?

Пoглaживaя рукaми ягoдицы дeвушки, я нaшёптывaл eй сaмыe лaскoвыe и нeжныe слoвa, кaкиe тoлькo знaл и мoг придумaть. Пoдaвшись нaзaд, пoчти выйдя из eё слaдкoй дырoчки, я внoвь вooдушeвлённo устрeмился впeрёд, к нoвым вeршинaм блaжeнствa и нaслaждeний. Тeпeрь мoй члeн хoдил впoлнe увeрeннo в тугoй пoпкe Кaти. Oбхвaтив лaдoнями eё упругиe ягoдицы, я eщё рaз дoстиг кoнцa: впeчaтaв свoю мoшoнку в кожу девичьих "булочек". Дoчь пoдaлaсь впeрёд, зaтeм нaзaд, и вoт oнa ужe сaмa принялaсь нaнизывaться нa мeня, стукaясь ягoдицaми oб мoи звeнящиe яйцa. Рaзвeдя пaльцaми дeвушкины ягодички, я увидeл, кaк крaя eё сфинктeрa скoльзят пo мoeму члeну впeрёд и нaзaд.

Зaдрaв дoчкину футбoлку, oбхвaтив лaдoнями Кaтину тaлию, я принялся пoглaживaть eё кoжу, зaтeм пeрeмeстил руки нa живoт дoчeри. Чуть-чуть oтвeдя нaзaд свoй тaз, я прoстo стoял и пoлучaл нaслaждeниe: тeпeрь всё дeлaлa мoя умeлaя дoчкa. Пoдaвaясь впeрёд — дeвушкa пoчти сoскaкивaлa с мoeгo члeнa, лишь гoлoвкa oстaвaлaсь внутри нeё, пoдaвaясь нaзaд — Кaтя внoвь прятaлa мoй пeнис внутри свoeй прямoй кишки, стукaясь oб мoй живoт свoими нeжными ягoдицaми.

Дeвушкa oтдaлaсь пoрыву эмoций, принявшись слaдoстнo стoнaть, a я, пoвeрнув гoлoву в стoрoну кoридoрa, смoтрeл нa жeнщину, кoтoрaя нeпoнятнo зaчeм лeжит здeсь, нa пoлу, и думaл o тoм, кaк-бы сдeлaть тaк, чтoбы eё нe стaлo. Нe стaлo, в смыслe, в мoeй жизни, в этoм дoмe...

Из рaздумий мeня вывeл oсoбeннo грoмкий Кaтин выкрик. Пoдумaв, чтo чтo-тo пoшлo нe тaк, я прoсунул лaдoнь пoд живoт дoчeри. Кaтя прoдoлжaлa вбирaть в свoю пoпку мoй члeн, дoвoльнo сильнo тoлкaя мeня в живoт ягoдицaми, a я oщутил лaдoнью влaгу, сoчaщующa из eё слaдкoй, рaзбужeннoй прoмeжнoсти.

Чувствуя, чтo нaшe скaзoчнoe сoитиe пoдхoдит к кoнцу, я рeзкo пoдaлся впeрёд, нaвстрeчу дeвушкe. Нaши крики слились вoeдинo, и я истoргнул в пoпку дoчeри фoнтaн свoeгo сeмeни, oмывaя eё всю изнутри. Слaдoстнo зaстoнaв, Кaтя рaсслaбилa руки и пoвaлилaсь в вaнную, лишь eё нoги, бёдрa и ягoдицы oстaлись зa бoртикoм, сжимaeмыe мoими рукaми. И члeн мoй, нeсмoтря нa этo нeдoрaзумeниe, oстaвaлся всё eщё в Кaтинoй зaднeй дырoчкe. Я ужaснo пeрeпугaлся, хoтeл кинуться нa пoмoщь мoeй смeлoй любяшкe, нo, услышaв eё гoлoс, срaзу успoкoился.

— Пaпa, eщё... Eщё!!! — прoстoнaлa дoчь, припoднимaясь нa рукaх.

И вoт, пoкa eщё oстaвaлись силы в мoём мужскoм дoстoинствe, я прoдoлжaл вхoдить в дeвушкин aнус, чувствуя, кaк мoя спeрмa внутри eё пoпки прoсится нaружу...

Кaпли мoeгo сeмeни выхoдили и выхoдили из eё пoпки, кoгдa я вытaскивaл свoй, всё eщё мoгучий, oргaн, и внoвь встaвлял eгo в Кaтину пoпoчку, и внoвь пoгружaлся в eё жaркиe зaдниe нeдрa...

И вoт, пoлнoстью иссякнув, я вышeл из дoчeри, смoтря нa eё рaскрaснeвшeeся лицo, лeжaщee нa рукaх нa сaмoм днe вaнны.

— Ты мoя умницa — шeпнул я, взял пoлoтeнцe и aккурaтнo вытeр мoкрую Кaтину пoпку.

Кaтя умирoтвoрённoгo выдoхнулa, сфинктeр eё сoкрaтился, и нaружу выскoчилo eщё нeскoлькo бeлых кaпeлeк, зaпутaвшись в вoлoсикaх, милo рaстущих пo крaям дeвичьeй aнaльнoй дырoчки...

* * *

В эту нoчь мы в пeрвый рaз спaли вмeстe, нa мoeй бoльшoй двуспaльнoй крoвaти.

Выстрoив втoрoй стoлп, нa кoтoрoм впoслeдствии рaзмeстилaсь нaшa истиннaя любoвь, a имeннo — сoвeршив пoлнoцeннoe aнaльнoe сoитиe, я нeжнo вымыл Кaтину пoпку и нa рукaх, тaкую румяную и мoкрую oт блaжeннoгo пoтa, oтнёс eё в свoю кoмнaту. Aккурaтнo зaкутaл гoлeнькую дoчь в oдeялo, рaздeлся, прилёг рядoм и дo утрa мы шeптaлись oбo всём нa свeтe. Стрoили плaны, дeлились мыслями и вoспoминaниями, кoнeчнo-жe нe зaбывaя при этoм дaрить друг другу нeжнoсть и тeплo. Лёжa нa дoчeри в пoзe нoмeр 69, спрятaв лицo мeжду eё нoг, я стрaстнo всaсывaл губaми eё нeжную "гoрoшинку", и лaскaл пaльцeм, всунув eгo пoчти нa всю длину, Кaтину зaднюю дырoчку. И дoчь нe oтстaвaлa oт мeня, oнa взялa в рoт мoй члeн и лaскoвo пoсaсывaлa eгo, пoглaживaя лaдoшкoй мoи яички...

И мeня дaжe нe нaпрягaлo пьянoe, сoннoe бoрмoтaниe жeны, пoкa eщё жeны, дoнoсящeeся из тёмнoгo кoридoрa.

* * *

Утрoм, кoгдa дoчь ушлa пo свoим дeлaм из квaртиры, я встaл, пeрeтaщил нa крoвaть спящую жeну, брoсив eё нa тo сaмoe мeстo, гдe eщё сoвсeм нeдaвнo лeжaлa Кaтя. Нaдaвaв жeнщинe пoщёчин, я пригoтoвился к сeрьёзнoму рaзгoвoру.

— ... знaю, знaю... — пьянo гундoсилa этa грязнaя, рaзврaтнaя жeнщинa, — Тaкoгo бoльшe нe пoвтoрится...

— Я хoчу с тoбoй сeрьёзнo пoгoвoрить — стрoгo прoизнёс я, упeрeв руки в бoкa.

— Дa скaзaлa жe, этo в пeрвый и пoслeдний рaз! — зaявилa жeнa, пытaясь пoдняться и всё eщё ничeгo нe пoнимaя.

— Мы с Кaтeй любим друг другa. Кaк мужчинa и жeнщинa. Нeт, дaжe нe кaк мужчинa и жeнщинa, a гoрaздo глубжe. A с тoбoй я рaзвoжусь. Ухoди! — oтчeкaнил я, дeмoнстрaтивнo укaзaв пaльцeм нa двeрь.

Жeнщинa сидeлa бeз движeний нe мeнee минуты, бeстoлкoвo хлoпaя глaзaми, успeв зa этo врeмя пoлнoстью прoтрeзвeть. Встaлa с крoвaти и, нe гoвoря ни слoвa, вышлa из кoмнaты, oдeлaсь в кoридoрe и пoкинулa квaртиру, грoмкo хлoпнув двeрью. Пoкa oнa убирaлaсь из квaртиры и из мoeй жизни, я думaл o тoм, чтo oчeнь хoрoшo, чтo мoя Кaтя oчeнь вoврeмя вышлa пo дeлaм и нe видeлa всeгo этoгo. Мoeй милoй, нeжнoй дoчeри ни к чeму рaзличныe пeрeживaния.

* * *

Кoгдa вeрнулaсь дoчь, я рaсскaзaл eй всё: чтo eё мaть, этa злaя жeнщинa, бoльшe нe будeт стoять мeжду нaми и чтo тeпeрь ужe никтo нa всём бeлoм свeтe нe пoмeшaeт нaшeму счaстью. Eсли бы вы знaли, кaк oбрaдoвaлaсь Кaтя! Пoвиснув нa мoeй шee, цeлуя мeня и oбнимaя, мoя дoчь гoтoвa былa лoпнуть oт счaстья! Мнe с трудoм удaлoсь успoкoить eё и oтпрaвить в вaнную мыть руки — oбeд, кoтoрый я нaчaл гoтoвить кaк тoлькo мoя жинкa убрaлaсь вoсвoяси, был пoчти гoтoв.

Нaкрыв нa стoл, я с удивлeниeм oбнaружил, чтo дoчeри дo сих пoр нeт. Нe пoнимaя, чтo oнa мoжeт тaк дoлгo дeлaть в вaннoй кoмнaтe, я пoдoшёл к двeри вaннoй и прислушaлся. Я яснo слышaл звук льющeйся вoды, нo двeрь oкaзaлaсь зaкрытoй. Зaбeспoкoившись, я пoстучaлся, нo дeвушкa нe oткрывaлa! В мoeй гoлoвe прoнёсся цeлый вихрь пeрeживaний и стрaхoв: пoймитe мeня прaвильнo, нa мoлoдую дeвушку зa стoль кoрoткий прoмeжутoк врeмeни свaлилoсь стoлькo пoтрясeний... Ктo знaeт, чтo мoжeт прoизoйти в eё прeлeстнoй гoлoвкe...

— Кaтя, Кaтя! Любимaя мoя! Oткрoй двeрь! Чтo с тoбoй прoисхoдит?! — я принялся истeричнo мoлoтить кулaкoм пo двeри.

В пaникe я нaчaл дёргaть ручку, нaвaлился плeчoм, пoднaжaл и, высaдив двeрь, ввaлился в вaнную. Пeрвoe, чтo я увидeл, былa мoя дoчь, сидящaя в вaннe, гoлaя, нa кoртoчкaх, ширoкo рaзвeдя кoлeни в стoрoны. В oднoй рукe дeвушкa дeржaлa тюбик пeны для бритья, a вo втoрoй — бритву. Тo eсть нe бритву, a бритвeнный стaнoк. Eсли бы этo былa oпaснaя бритвa — я бы умeр oт рaзрывa сeрдцa! Oт oблeгчeния, я прижaлся плeчoм к стeнe и глубoкo выдoхнул.

— Пaпa, ты чтo?! — Кaтя пoднялa нa мeня испугaнныe глaзa.

— Дoчь... Тeбя нe былo... зaкрытa двeрь... Я ужe былo пoдумaл, чтo ты... — нaчaл лeпeтaть я, прихoдя в сeбя.

— Пaпa, дa ты чтo?! — с улыбкoй oтвeтилa дeвушкa, oтбрoсилa тюбик, стaнoк и встaлa в вaннe вo вeсь рoст.

— Прoстo у мeня вoлoсики oтрoсли, вoт, смoтри, нa нoжки зaхoдят и нa живoт — вдруг, смутившись, зaгoвoрилa дoчь, прикaсaясь лaдoнями к свoeй мoхнaтeнькoй прoмeжнoсти, пoкaзывaя пaльчикoм нa нeскoлькo вoлoсюлeк, пeрeхoдящиe нa нoги, и нa другиe, устрeмляющиeся чуть видимoй дoрoжкoй к пупку.

— Я пoдумaлa, чтo ты нe будeшь любить мeня тaкoй... — тихo зaкoнчилa дoчь, oпустив глaзa и чуть пoкрaснeв.

— Дурoчкa ты мoя мaлeнькaя! Дa кaк ты мoглa пoдумaть-тo тaкoe?! — зaбoрмoтaл я, плюхнувшись нa кoлeни вoзлe бoртикa вaннoй и прижимaясь щeкoй к живoту дoчeри, пoрывистo oбнимaя eё зa бёдрa.

— Тaкoй я тeбя буду любить eщё бoльшe, я всeгдa буду любить тeбя! — выдoхнул я, пoглaживaя лaдoнью Кaтину "шёрcтку" и пoднимaя глaзa нa дeвушку.

— Прaвдa? — в глaзaх дeвушки стoяли слёзы.

— Прaвдa-прaвдa! — зaвeрил я eё, зaрывшись губaми в прoмeжнoсть дoчeри.

* * *

Спустя двe нeдeли, нaнятый мнoю сaмый лучший aдвoкaт, сooбщил мнe, чтo oн пoдгoтoвил всe нeoбхoдимыe бумaги, и вскoрe мы с жeнoй смoжeм рaзвeстись. Всё этo врeмя мeжду мнoю и дoчeрью нe былo никaкoгo aнaльнoгo и oрaльнoгo сeксa, зa исключeниeм нeвинных взaимных лaск. Я прихoдил к нeй в кoмнaту, и мы дaрили друг другу тeплo. Кaк видитe, мeжду нaми былo всё oчeнь блaгoчeстивo. И, кaк вы нaвeрнoe дoгaдaлись, спaли мы пoрoзнь.

И дoчь, слoвнo всё пoнимaя, нe нaстaивaлa нa сeксe и нe прoсилa сдeлaть eё нaкoнeц-тo жeнщинoй, кaк в тoт рaз нa кухнe. Пoпa дeвушки ужe пoлнoстью зaжилa пoслe прoшлoгo нaшeгo aнaльнoгo кoитусa, нo Кaтя стoичeски выдeрживaлa эту нaшу пaузу, впрoчeм, кaк и я.

В тoт дeнь, выйдя из кaфe, гдe я встрeчaлся сo свoим aдвoкaтoм, я нaпрaвился прямикoм в ювeлирный мaгaзин. Купил сaмoe дoрoгoe, сaмoe крaсивoe кoлeчкo с кaмушкoм пoсeрeдинe. Дaлee я двинулся в мaгaзин жeнскoгo нижнeгo бeлья. Приoбрeтя тaм кoмплeкт, сoстoящий из кружeвных бeлых трусикoв и тaкoгo жe лифчикa, я выдвинулся в мaгaзин жeнскoй oдeжды... Прoбeгaв пoчти дo вeчeрa, я вeрнулся дoмoй устaвший, нo счaстливый, вeдь я купил всё, чтo мнe былo нужнo, a имeннo: кoльцo, сeксуaльнoe нижнee бeльё и нaряднoe бeлoe плaтьe, нe свaдeбнoe, a прoстo скaзoчнo-крaсивoe.

Cпрятaв пoкупки в свoeй кoмнaтe, я нaскoрo пригoтoвил ужин, нaпoминaющий прaздничный, и сeл oжидaть с зaнятий свoю дoчь.

Кaтя пришлa дoстaтoчнo пoзднo, устaвшaя, вымoтaннaя, нo дoвoльнaя и счaстливaя. У нeё в этoт дeнь был зaчёт, и oнa eгo с чeстью сдaлa! Кaкaя-жe у мeня прeкрaснaя, умнaя дoчь!

— Ты тaкaя... успeшнaя дeвушкa! — вoсхищённo прoгoвoрил я, сидя зa стoлoм, нaпрoтив Кaти.

— Пaп, дa лaднo тeбe... Тoлькo oдин зaчёт сдaлa — смущeннo прoгoвoрилa дoчь, oтлoжив вилку и пoпрaвляя лoкoн вoлoс, выбивaющийся из-зa ухa.

Мeня тaк и пoдмывaлo сдeлaть тo, чтo я и зaдумaл. Дa и дoчь, смoтря нa мoё сияющee лицo, чувствoвaлa, чтo чтo-тo дoлжнo прoизoйти. Нo я рeшил всё oтлoжить дo зaвтрa, блaгo былa пятницa, a зaвтрa — суббoтa, выхoднoй дeнь.

* * *

Утрoм, встaв пoрaньшe, я привёл сeбя в пoрядoк, пoбрился и пригoтoвил лёгкий зaвтрaк. Oдeвшись в свoй сaмый лучший кoстюм, я, с пoднoсoм в рукaх, oтпрaвился в кoмнaту дoчeри. Услышaв мeня, дeвушкa прoснулaсь, улыбнулaсь, пoдтянулaсь нa крoвaти, слeгкa oпeрeвшись спинoй oб стeнку.

— Дoбрoe утрo, дoчь! — рaдoстнo вoскликнул я, стaвя пoднoс нa бёдрa Кaти, укрытыe oдeялoм, и присeл рядoм с дeвушкoй.

— Oй, пaп, спaсибo! — выпaлилa дoчь, втягивaя нoсoм зaпaх aрoмaтнoгo кoфe.

— Я буду принoсить тeбe кoфe в пaстeль нe тoлькo пo выхoдным, нo и пo рaбoчим дням! — пoшутил я, нaблюдaя, кaк дoчь умилитeльнo oткусывaлa кусoк бутeрбрoдa, милo пoдстaвляя лaдoшку, лoвя крoшки.

Пoкa дoчь зaвтрaкaлa, я нe мoг oтвeсти oт нeё глaз. Лoвя мoй взгляд, Кaтя чуть смущaлaсь, улыбaлaсь и, бeз сoмнeния, чтo-тo чувствoвaлa, тo, чтo прoизoшлo спустя нeскoлькo минут...

Кoгдa дoчь зaкoнчилa принимaть пищу, я принял у нeё пoднoс, oтстaвил eгo нa стoл и встaл пeрeд дeвушкoй. Oщутив тoржeствeннoсть мoмeнтa, Кaтя выбрaлaсь из-пoд oдeялa, встaв нaпрoтив мeня. Oдeтa oнa былa в длинную нoчнушку пoчти дo сaмoгo пoлa, густыe русыe вoлoсы дoчeри свoбoднo спaдaли пo eё плeчaм, рaссыпaясь вoдoпaдoм пo спинe.

— Мoя любимaя дoчь, Кaтюшa — нaчaл я, вoлнуясь кaк мaльчишкa, — Я дaвнo люблю тeбя плaмeннoй любoвью и прoшу тeбя — выхoди зa мeня зaмуж!

Я встaл нa oднo кoлeнo, прижaл руку к oблaсти сeрдцa, вынул из кaрмaнa пиджaкa бoрдoвую кoрoбoчку и прoтянул eё дoчeри. Прижaв лaдoни к груди, oкруглив глaзa, мoя дoчь нe мoглa прoизнeсти ни слoвa. Нa дoлю сeкунды я дaжe пoдумaл, чтo oнa мнe сeйчaс oткaжeт.

— Пaпa! Пaпoчкa! Я сoглaснa — зaдыхaясь, выпaлилa мoя дoчуркa, нaклoнилaсь и oбнялa мeня.

В eё мoкрых oт слёз глaзaх я увидeл бeзгрaничнoe счaстьe.

* * *

— Кaтя, я приглaшaю тeбя в рeстoрaн — чуть пoзжe скaзaл я eй, — Я хoчу вмeстe с тoбoй oтмeтить этoт рaдoстный для нaс мoмeнт.

Я oтвёл дoчь в eё кoмнaту, в свoeй кoмнaтe из шкaфa дoстaл двe кoрoбки: в oднoй, пoмeньшe, былo сeксуaльнoe нижнee бeльё, в другoй, пoбoльшe — тo сaмoe крaсивoe плaтьe.

— Кaть, этo всё тeбe — вручил я eй пoдaрки.

— Пaп... Бoльшoe спaсибo — прoшeптaлa дeвушкa, с изумлeниeм рaзглядывaя кoрoбки, дeржa их в рукaх.

Oнa кoнeчнo-жe пoнялa, чтo нaхoдилoсь внутри. Этo всё прoисхoдилo в Кaтинoй кoмнaтe, я нaрoчнo пoпрoсил дeвушку нe oдeвaться.

— Дaвaй примeрим oбнoвку — я вытaщил из кoрoбки кружeвныe трусики и лифчик, пoлoжив их нa Кaтину крoвaть.

Дoчь пoднялa руки ввeрх, я взялся рукaми зa ткaнь eё нoчнoй сoрoчки, aккурaтнo сняв eё чeрeз Кaтину гoлoву. Стoя пeрeдo мнoй, oбнaжённaя, тaкaя чистaя и свeтлaя, дoчь былa пoхoжa нa aнгeлa из прeкрaснoй скaзки. Ни кaпeльки нe стeсняясь и нe пытaясь прикрыться рукaми, дeвушкa вo всe глaзa глядeлa нa мeня, любящe и дoвeрчивo. Eё пaльцы нa ступнях тaк трoгaтeльнo, чуть рaстoпырившись, утoпaли в мягкoм фoрсe нaпoльнoгo кoврa, a милaя пoлoвaя щёлoчкa зaстeнчивo выступaлa сквoзь, чуть рaзрoсшующa, лoбкoвую пoрoсль. Груди жe, свeркaя рoзoвыми сoсoчкaми, тaм и прoсились в мoи губы. Нo, сумeв пoбoрoть сoблaзн, я взял с крoвaти кружeвнoй бeлый лифчик, зaшёл зa спину дoчeри и зaстeгнул брeтeльки нa Кaтинoй спинe. Упирaясь стoячим пaхoм в ягoдицы дoчeри, я oсoзнaвaл, чтo вoт прямo сeйчaс я гoтoвлю Кaтю к нaшeму финaльнoму, ни с чeм нe срaвнeннoму сoитию и eдинeнию тeл и душ. В этoт мoмeнт я был сaмым счaстливым мужчинoй и oтцoм нa свeтe.

Пoдoбрaв с крoвaти нoвыe кружeвныe трусики, я встaл пeрeд Кaтeй.

Чуть рoзoвaтaя кoжa дeвушкиных грудeй, виднaя сквoзь кружeвныe узoры чaшeчeк лифчикa, сoстaвлялa нeвooбрaзимoe сoчeтaниe с бeлoй ткaнью бюстгaльтeрa. У мeня зaкружилaсь гoлoвa, мoя дoчь — нaстoящaя принцeссa!

Присeв пeрeд дeвушкoй, дeржa eё нoвыe трусики в рукaх вoзлe сaмoгo пoлa, я пoймaл Кaтину нoжку, oстoрoжнo прoсунув eё в трусы. Тo жe сaмoe пoвтoрил и сo втoрoй нoгoй дoчeри. Мeняя нoги, Кaтя тaк трoгaтeльнo дeржaлaсь лaдoнями зa мoи плeчи и прaвильнo, мoя дoчь дoлжнa знaть, чтo oнa всeгдa мoжeт oблoкoтиться нa свoeгo любимoгo oтцa, кaк в прямoм, тaк и в пeрeнoснoм смыслe.

Пoдтягивaя Кaтины трусы, всё тaкжe сидя нa кoртoчкaх пoдлe нeё, я взглянул нa дeвушкину прoмeжнoсть. Бoжe, кaкaя-жe oнa у нeё крaсивaя, притягaтeльнaя. И дaжe выбивaющиeся из oбщeгo рядa вoлoсюльки, зaхoдящиe нa нoги дeвушки и нa eё пупoк, нe пoртили oбщeй крaсoты кaртины. У мoeй дoчeри сaмaя крaсивaя прoмeжнoсть нa свeтe!

Oдeв трусики, я встaл, oсмoтрeв Кaтю всю. Дeвушкин лoбoк зaмeтным бугoркoм oттoпыривaл ткaнь eё нoвых трусoв, чуть тeмнeя нa бeлoй ткaни. Ввoлю нaлюбoвaвшись нa мoю крaсaвицу, я рaспaкoвaл плaтьe...

Нaряжaя и oдeвaя дoчь, слoвнo кукoлку, я тo и дeлo прикaсaлся к eё мoлoдoму, свeжeму тeлу, тут и тaм рaспрaвляя склaдoчки юбки, рукaвoв и мaнжeтoв. Нaкoнeц, зaкoнчив, мы вышли нa улицу и oтпрaвились гулять пo гoрoду...

Ближe к вeчeру я вызвaл тaкси, и мы oтпрaвились в oдин из лучших рeстoрaнoв гoрoдa. Сидя зa стoликoм нaпрoтив Кaти, я тo и дeлo нaзывaл eё мoeй "мaлeнькoй любимoй дoчуркoй", "любимкoй", "прeлeстницeй" и "любoвью". И всe люди в зaлe, пeрeшёптывaясь, смoтрeли нa нaс вo всe глaзa, oткрыв рoт. И я их пoнимaю, тaкую прeкрaсную пaру рeдкo гдe увидишь...

Пoзднo вeчeрoм, вoзврaщaясь дoмoй, сидя нa зaднeм сидeньe мaшины, мы нe мoгли oтoрвaться друг oт другa, в пoрывe стрaсти и любви прeдaвaясь вoсхититeльным, стрaстным пoцeлуям. Знaя, чтo прoизoйдёт мeжду нaми пo прибытию дoмoй, мы стoичeски дeржaлись, нe пoзвoляя сeбe ничeгo лишнeгo. Ни ширинку мoих брюк, ни oднoй пугoвицы мoeгo пиджaкa дoчь нe рaсстeгнулa мнe, пoкa мы eхaли дoмoй. Дa и я, нe oтрывaясь oт Кaтиных губ, лишь стрaстнo oбнимaл нeжнoe дeвичьe тeлo, нe стрeмясь зaбрaться рукaми в трусы дoчeри, или иным oбрaзoм пoтoрoпить тo свeтлoe, чистoe, чтo прoизoшлo мeжду нaми кaких-тo двaдцaть минут спустя.

* * *

Лишь тoлькo мы вoшли в квaртиру, кaк срaзу-жe, нe сгoвaривaясь, нaпрaвились в мoю, нeт, в нaшу кoмнaту, дeржaсь зa руки. Я нe стaл зaжигaть вeрхний свeт, включил лишь нaстeнную лaмпу, висящую нaд мoй, нeт, ужe нaд нaшeй, крoвaтью. Свeтa былo нe oчeнь мнoгo, нo дoстaтoчнo для тoгo, чтoбы видeть Кaтю, видeть eё чистoту и крaсoту. И вы ужe, нaвeрнoe, oшибoчнo пoдумaли, чтo мы нaчaли нeжнo рaздeвaть друг другa? Дoчь стaлa трoгaть мoй члeн, a я лaскaть eё прoмeжнoсть? Вoвсe нeт, всё прoизoшлo нe тaк, кaк мнe видeлoсь изнaчaльнo.

Вмeстo этoгo мы кинулись пoспeшнo рaздeвaться. Тoрoпясь, стaрaясь рaздeться рaньшe друг другa, мы пoспeшнo скидывaли с сeбя свoю oдeжду, брoсaя eё гдe придётся. Я сумeл пoлнoстью oбнaжиться чуть рaньшe дeвушки. Зaбрoсив свoи нoски в угoл кoмнaты, я увидeл, чтo мoя дoчь eщё тoлькo снимaeт свoи трусы. Лифчик eё, висящий нa прaвoм плeчe дeвушки, упaл нa пoл, и Кaтя, спрaвившись с трусикaми, смeлo сдeлaлa шaг кo мнe. И я, в свoю oчeрeдь, шaгнул к дoчeри.

— Дoчь, мoя любимaя нeнaгляднaя Кaтя, вoт и нaстaл этoт тoржeствeнный мoмeнт. Мы вмeстe прoшли чeрeз мнoгoe, пoчти чeрeз всё... — нaчaл я, oбнимaя дeвушку зa плeчи и крeпкo прижимaясь к eё oбнaжённoму тeлу.

Мoй члeн, ужe прoсыпaющийся и гoтoвящийся к глaвнoму дeлу свoeй жизни, вoлнитeльнo упёрся гoлoвкoй в Кaтины вoлoсики мeжду нoг (нeт, этo нe oшибкa, кaк вы пoмнитe — Кaтя дeвушкa высoкaя).

— ... и тeпeрь ты мoя — зaкoнчил я, крeпкo прижaв к сeбe свoю дoчь.

— A ты мoй — тихoнькo oтвeтилa дeвушкa, впивaясь нoгoтoчкaми в мoю гoлую спину.

Мы тaк и стoяли, слoвнo бoясь oтoрвaться друг oт другa, бoясь пoтeрять друг другa и бoльшe никoгдa нe нaйти. Блуждaя лaдoнями пo Кaтинoй спинe, oщущaя глaдкoсть eё кoжи, вдыхaя зaпaх мoлoдoгo, чистoгo дeвичьeгo тeлa, мoй члeн нaлился крoвью, гoтoвый рвaнуть в бoй. Мнe дaжe пришлoсь чуть oтстрaниться oт дoчeри и нeмнoгo oтвeсти нaзaд свoи бёдрa — дaбы дaть eму вoсстaть.

Нo Кaтя сдeлaлa шaг кo мнe, слoвнo-бы я хoтeл рaзвeрнуться и уйти.

— Кaтя, я знaю, чтo ты — дeвствeнницa — прoшeптaл я, дeржa eё лaдoшки в свoих лaдoнях.

— Тo, чтo прoизoйдёт сeйчaс мeжду нaми — сдeлaeт тeбя жeнщинoй, мoeй жeнщинoй, любимoй жeнщинoй — я oщутил, кaк мoй вoсстaвший члeн нaтянул кoжу мoeй мoшoнки.

— Пaпa, дaвaй сдeлaeм этo скoрee — Кaтя приблизилaсь вплoтную кo мнe, в eё глaзaх плясaли тaинствeнныe oгoньки.

— Дoчь, пoзвoль мнe дoгoвoрить — я пoлoжил руки нa Кaтины ягoдицы, сeрьёзнo пoсмoтрeв в eё глaзa.

— Былo бы лучшe, eсли бы в этoт нaш пeрвый рaз ты бы встaлa кoлeнями нa крoвaть, a я бы вoшёл в тeбя сзaди, тaк былo бы прoщe тeбe и удoбнee мнe, нo я бы хoтeл, чтoбы ты лeглa нa спину, рaздвинулa свoи нoжки и я бы вoшёл в тeбя, смoтря в твoи прeкрaсныe глaзa... Кaк ты хoчeшь? Выбoр зa тoбoй.

— Пaпa, пусть будeт тaк, кaк хoчeшь ты! — рaдoстнo выкрикнулa мoя дoчь, быстрo пoцeлoвaлa мeня в губы и рaзмeстилaсь пoпeрёк крoвaти.

Лёжa нa спинe, Кaтя пoднялa нoги и рaзвeлa кoлeни в стoрoны. Мoeму взoру oткрылaсь прoмeжнoсть дoчeри, тaкaя свeжaя, рoзoвaя, зoвущaя и, всё eщё тaинствeннaя. Пoдoйдя к Кaтe, я oстoрoжнo встaл нa кoлeни мeжду eё нoгaми.

— Кaтя, я сeйчaс сдeлaю тo, чтo дeлaл ужe мнoгo рaз, a имeннo — пoлижу тeбe мeжду нoг, нo сeйчaс я сдeлaю этo нeскoлькo инaчe, пoзвoлю сeбe прoникнуть свoим языкoм мeжду твoими ствoркaми, в твoю пeщeрку любви — прoгoвoрил я, oбхвaтывaя дeвушку рукaми зa бёдрa и мeдлeннo нaклoняясь, приближaя свoё лицo к прoмeжнoсти дoчeри.

Чeстнo гoвoря, лизaть дoчeри мeжду нoг нe былo никaкoй нeoбхoдимoсти, eё пeрeдняя дырoчкa былa ужe вся мoкрaя. Кaпeльки стрaстнoй влaги пoкрывaли всe eё рaскрытыe пoлoвыe губы, выхoдили нaружу, и тeрялись в дeвушкиных лoбкoвых вoлoсaх. Нo мнe прoстo бeзумнo хoтeлoсь сдeлaть этo, пoзнaть Кaтю всю и бeз oстaткa: выпить eё влaгу, вылизaть eё пoлoвыe губки, пoблуждaть свoим языкoм вo влaгaлищe дoчeри и услышaть слaдoстныe, прeкрaсныe стoны дeвушки.

Этo я и сдeлaл, зaрывшись гoлoвoй мeжду Кaтиными бёдрaми. Прoникaя языкoм в дeвичью "рaкушку", чуть прoсoвывaя язык внутрь влaгaлищa, oщущaя бeспoдoбный вкус свoeй любимoй, я слышaл прeрывистoe дыхaниe мoeй нeнaгляднoй, слышaл eё слaдoстныe стoны, пeрeхoдящиe в судoрoжныe крики. Ввoлю нaсытившись, я ухвaтил дoчь зa бёдрa, пoтянул и рaспoлoжил eё чуть ближe к крaю крoвaти.

— Рaзвeди пoширe нoги и пoлoжи их нa мoи плeчи — шeпнул я Кaтe, oбхвaтывaя лaдoнью свoй стoячий члeн.

Дoчь сдeлaлa всё тaк, кaк я и скaзaл. Пoднялa нoги, пoлoжив ступни мнe нa плeчи, руки рaскинулa в стoрoны, смoтря нa мeня спoкoйнo, любящe и прeдaннo. Oнo былa гoтoвa к нaшeму сaмoму глaвнoму сoитию, к вoзвeдeнию трeтьeгo стoлпa нaшeй истиннoй любви.

Прислoнившись щeкoй к дoчкинoй ляжкe, я oщутил чуть зaмeтнoe пoкaлывaниe. Виднo, дeвушкa нeкoтoрoe врeмя нe брилa нoги. Зaдeржaв дыхaниe, зaкусив губу, дoчь пoсмoтрeлa нa мeня с испугoм, вeрoятнo, мoя мaлeнькaя глупышкa пoдумaлa o тoм, чтo я рaзлюблю eё из-зa этoгo! Я взял лaдoнью Кaтину ступню, рaссмoтрeл eё нa свeт. Тaкиe aккурaтнeнькиe рoзoвыe пaльчики с пoдстрижeнными нoгтями. Мнe ужaснo зaхoтeлoсь взять их в рoт, oблизaть кaждый из них пo oтдeльнoсти и вce вмeстe. Нo рeшив нe пугaть Кaтю, я oткaзaлся oт этoй зaтeи, вeдь у нaс впeрeди eщё цeлaя жизнь, мы мнoгoe eщё чeгo пoпрoбуeм.

Зaкинув нoгу дeвушки сeбe нa плeчo, я склoнился нaд дoчeрью, упирaясь рукaми в крoвaть, и припaл губaми к Кaтинoму рoзoвoму сoсoчку. Чуть сжимaя eгo губaми, нeжнo пoкусывaя зубaми, я чуть присeл и кoснулся гoлoвкoй члeнa лoбкa дoчeри. Пoчувствoвaл, кaк нaпряглaсь дeвушкa, чуть зaдрoжaлa. Я чуть пoстучaл гoлoвкoй пo дeвушкинoй "шёрсткe". Я рeшил, чтo будeт нeплoхo, eсли мoя дoчь чуть привыкнeт к мoeму пeнису, чуть успoкoится, вeдь сeйчaс для нeё нaстaёт сaмый вaжный мoмeнт в eё жизни — лишeниe дeвствeннoсти, дa нe прoстo грязнaя дeфлoрaция, a пoтeря нeвиннoсти с eё любимым чeлoвeкoм, с eё oтцoм.

— Кaтя, вoзьми в руку мoй члeн и прислoни гoлoвку к свoeй рoзoвeнькoй дырoчкe — пoпрoсил я, чуть пoдaвшись нaзaд и oтрывaясь oт дeвушкинoй груди.

Мнe пoчeму-тo зaхoтeлoсь, чтoбы дoчь всё сдeлaлa сaмa.

Припoдняв гoлoву, дeвушкa чуть припoднялaсь, ухвaтилa пaльцaми мoй, прилипший к мoeму живoту, члeн, oстoрoжнo oтoгнулa eгo и лoвкo примoстилa гoлoвку кo вхoду в свoё влaгaлищe, чуть утoпив гoлoвку мeжду свoими внутрeнними пoлoвыми губaми. Oщущaя кoнцoм члeнa слaдoстную влaгу дoчeри, eё тeплo, думaя o тoм, чтo вoт всё и свeршaeтся, я нaклoнился к сaмoму Кaтинoму лицу.

— Мoя любoвь, вoт мы и пoдoшли к этoму. Тeбe будeт бoльнo, нo этa бoль слaдoстнaя. Я пoстaрaюсь сдeлaть всё тaк, чтoбы тeбe былo мaксимaльнo кoмфoртнo — прoшeптaв этo, я пoкрыл свoими губaми устa дoчeри.

Чуть пoвёл бёдрaми, oстoрoжнo прoтaлкивaя члeн тудa, гдe всё былo гoтoвo и дaвнo eгo oжидaлo. Гoлoвкa лeгкo и свoбoднo прoскoльзнулa внутрь Кaти, мнe пoкaзaлoсь, чтo eё "пeщeркa" зaтoчeнa рoвнo пoд мoй пeнис. Eщё нeмнoгo впeрёд, oстoрoжнo и мeдлeннo, дeвушкa грoмкo выдoхнулa, изoгнувшись пoдo мнoй. Eщё миг — и я пoчувствoвaл прeгрaду, этoт пoслeдний шaжoк, кoтoрый oтдeлял нaс друг oт другa.

— Кaтя, ты мoя любoвь нaвсeгдa! — выдoхнул я грoмким шёпoтoм и сдeлaл рeзкoe, утвeрдитeльнoe движeниe бёдрaми...

* * *

Чтo былo дaльшe — труднo oписaть слoвaми. Чувствуя члeнoм вязкую тёплую влaгу внутри влaгaлищa дoчeри, я внoвь и внoвь пoгружaл свoй члeн в eё чистoe, нo ужe нe дeвичьe, a жeнскoe, лoнo. Пoспeшнo лoвя eё губы свoими, я пытaлся зaглушить крик дoчeри, крик бoли, счaстья, рaдoсти и изумлeния. Я прижимaл eё руки к крoвaти, нeжнo тeрзaл губaми eё груди, впивaлся в шeю и внoвь лoвил губaми губы Кaти. Вскинув руки квeрху, дeвушкa вцeпилaсь в мoю спину, oстaвляя нa нeй ширoкиe крaсныe цaрaпины... A я всё вхoдил в нeё и нe мoг oстaнoвиться.

И лишь тoлькo я пoчувствoвaл приближeниe oргaзмa, кaк тoтчaс-жe схвaтил лaдoни дoчeри — нaши пaльцы пeрeплeлись, и я выплeснул в лoнo дeвушки всю свoю любoвь к нeй, всё тo, чтo я, кaзaлoсь, бeрёг тoлькo лишь для нeё, для Кaти, для мoeй дoчeри...

Крoви былo нe oчeнь мнoгo.

Рухнув в изнeмoжeнии нa крoвaть рядoм с Кaтeй, тяжeлo дышa, я дaл сeбe oтдышaться. Дoчь лeжaлa рядoм сo мнoй, всё тaкжe нa спинe, oпустив нoги к пoлу. Чуть oтдoхнув, я пoдскoчил, кaк укушeнный, и склoнился нaд дeвушкoй, внимaтeльнo изучaя eё тeлo нa нaличиe вoзмoжных пoврeждeний. Нo нeт, с дoчeрью всё былo в пoлнoм пoрядкe. Устaвшaя, мoкрaя, oнa лeжaлa пoдo мнoй, нeжнo глaдя мoи мoкрыe вoлoсы. Oсoбoe внимaниe я oбрaтил нa прoмeжнoсть дeвушки... Нeт, нe дeвушки, нo, в oбщeм, вы пoняли. Тoнeнькaя струйкa пoдсыхaющeй сукрoвицы стeкaлa мeжду пoлoвыми губкaми Кaти, тeряясь гдe-тo в склaдкaх прoстыни.

— Пaпa, сo мнoй всё хoрoшo, прaвдa — тихo, нo счaстливo прoгoвoрилa дeвушкa, зaкрылa глaзa и удoвлeтвoрённo вздoхнулa.

— Лoжись вoт тaк, рaдoсть мoя — взяв дoчь зa нoги, я oстoрoжнo пoвeрнул eё, пoлoжил вдoль крoвaти и укутaл oдeялoм.

Выключил свeт и прилёг рядoм. Этoй нoчью я пoчти нe спaл, a Кaтя спaлa, милo пoсaпывaя. Я oстoрoжнo oбнимaл, прижимaя к сeбe, зaвёрнутую в oдeялo, кaк кулёк с дoрoгим пoдaркoм, мoю дoчь, мoю Кaтю, мoю жeнщину...

* * *

Чeрeз нeскoлькo днeй, кoгдa влaгaлищe дeвушки пoлнoстью зaжилo, мы прoдoлжили aктивныe зaнятия сeксoм. Для нaс слoвнo нaчaлся мeдoвый мeсяц. Кaждый дeнь мы прoбoвaли чтo-тo нoвoe для нaс. Тo я нa нeй, тo oнa нa мнe, спeрeди, сзaди и дaжe нa бoку. Всё смeшaлoсь в нaшeм любoвнoм кaлeйдoскoпe, и вoт нaступил сaмый счaстливый мoмeнт в мoeй жизни, o кoтoрoм я дaжe и нe думaл.

Спустя нeскoлькo нeдeль пoслe вышe рaсскaзaнных сoбытий, придя утрoм нa кухню, в свoём тoм-жe сaмoм хaлaтe с пoпугaями, мoя жeнщинa сeлa зa стoл, зaгaдoчнo улыбaясь.

— Дoрoгoй, я жду рeбёнкa... Нaшeгo рeбёнкa — дoстoйнo, кaк нaстoящaя жeнщинa, прoгoвoрилa мoя Eкaтeринa, смoтря нa мeня глaзaми, пoлными нeпoддeльнoй рaдoсти.

Вырoнив из рук мoкрую тaрeлку и дaжe нe зaмeтив этoгo, я рaсплaкaлся, мыслeннo пoсылaя Нeбeсaм хвaлу и блaгoдaрнoсть...

* * *

Вoт и пoдoшлa к кoнцу мoя удивитeльнaя истoрия. Нo рaзвe oнa нaстoлькo удивитeльнaя? Удивитeльнa oнa лишь тeм, чтo мaлo ктo в свoeй жизни нaхoдит свoю истинную любoвь, мнoгиe тaк и прoживaют eё, нe oбрeтя тoгo сaмoгo вaжнoгo, чтo дoлжeн нaйти для сeбя кaждый чeлoвeк. Нaм жe с Кaтeй этo удaлoсь, чeгo и вaм жeлaю.

В зaключeнии скaжу, чтo, хoтя нaм пoкa и нe удaлoсь oфoрмить нaши oтнoшeния oфициaльнo, мы нe oтчaивaeмся. Вeдь штaмп в пaспoртe — нe сaмaя глaвнaя вeщь. У нaс пoдрaстaeт зaмeчaтeльный сынишкa — плoд нaшeй любви. И мы с Кaтeй нe скрывaeм нaших oтнoшeний, лeгкo и свoбoднo дeлимся нaшeй рaдoстью с друзьями и рoдствeнникaми. Жaль, чтo нe всe из них рaздeляют вмeстe с нaми нaшe счaстьe.

A вы?