Манъёсю

Поэтическая антология

ТОМ 3

 

 

КНИГА ПЯТНАДЦАТАЯ

СТАРИННЫЕ ПЕСНИ, В КОТОРЫХ ПОСЛАНЦЫ, ОТПРАВЛЕННЫЕ В СИРАГИ, И ИХ ЖЕНЫ И ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ, ПЕЧАЛЯСЬ О РАЗЛУКЕ, ШЛЮТ ВЕСТИ И ОТВЕТЫ, ВЫРАЖАЯ СВОИ ДУМЫ И ЧУВСТВА ЗА ВРЕМЯ МОРСКОГО ПУТИ И ПОСЕЩЕНИЯ РАЗНЫХ МЕСТ

{Послания и ответы}

3578

Как прибрежные птицы у бухты Муко, Прикрывая крылом, охраняют птенца, Так берег ты меня, И в разлуке с тобой, Верно, мне суждено умереть от тоски…

3579

Если б только могла дорогая моя Быть со мною в пути На большом корабле, Так хотелось бы плыть и лелеять ее, Словно птица птенца, прикрывая крылом.

3580

Когда причалишь ты У берегов морских И встанет пред тобой густой туман, Знай: это горький вздох, дошедший до тебя, Чтоб рассказать о горести моей!

3581

Когда придет осенняя пора, Ведь снова мы увидимся с тобою, Зачем же Ты полна такой тоскою, Что должен встать туман передо мной?

3582

Ты, что находишься ныне в пути, В море бурном плывя На большом корабле, Возвращайся скорее к родимой земле, На дороге своей не встречаясь с бедой!

3583

Когда любимая молитву шлет богам, Чтоб без беды причалил я к родной стране, Пусть волны в море Встанут в тысячу рядов, Они не смогут быть помехой мне!

3584

Когда расстанемся, любимый мой, Наверно, сердцу будет тяжело, Одежду, что дала тебе с собой, Носи поближе к сердцу своему, Пока не встретимся с тобой наедине!

3585

Шнур на одежде, Мной надетой в путь, Которую мне подарила ты, Сказав, чтоб я носил ее внизу, Заветный шнур смогу ли развязать?

3586

Из-за меня не надо горевать! Ведь в месяц тот, Когда подует снова Осенний ветер, Встретимся опять!

3587

О встрече с тобою, Кто ныне в Сираги, Где белые ткут одеяла в домах, Я буду молиться и ждать тебя буду И думать: “Не нынче ль, не завтра ль придешь?”

3588

“Далеко ты будешь от меня”,— Думаю с тоскою я теперь, Но в разлуке долгой все равно Не изменится Моя любовь!

3589–8590

{Песни Хата Хасимаро}

3589

Там, где горы Икома, Только вечер настанет, Прилетают цикады и поют свои песни, Но оставил я горы и ушел я оттуда,— Так хочу я увидеть очи девы любимой!

3590

Без встречи с тобою Я жить был не в силах, И горы Икома, где шагал я по скалам, Позади я оставил И пришел к тебе снова!

3591–3593

{Три песни, сложенные при отплытии корабля}

3591

Когда я с моею любимой был вместе, Ах, какими счастливыми были мы с нею. Но когда мы расстались, О, как холодны стали Рукава белотканые прежней одежды!

3592

На равнине морской по ночам, Когда сном я забудусь, качаясь на волнах, Ветер в море открытом, Не дуй так жестоко,— Ведь со мною не будет в дороге любимой!

3593

Сели мы на корабль В бухте Мицу, в Отомо И отплыли в дорогу, качаясь на волнах. На каких же теперь островах отдаленных Суждено будет строить шалаши для ночлега?

3594–3601

{Восемь песен, сложенных в дороге, когда отчалили

на кораблях в море}

3594

Не знал я о том, что корабль стоит, Говорят, что прилива он ждет, И досадую я, Что с любимой своей Слишком рано расстался, в дорогу спеша!

3595

Когда отплываешь от берега в море Ранним утром при блеске румяной зари, У залива, где схлынул прилив, Там, где бухта Муко, на просторе Слышно, как, прилетая, кричат в небесах журавли…

3596

Так хочу посмотреть, Чтобы милую вспомнить жену, На места, что зовутся в народе Инамицума. Но встают высоко в белой пене на море валы, И поэтому издали только на берег желанный взгляну!

3597

Верно, бурными стали У морского владыки В белой пене шумящие волны на море, Вижу, скрылись надолго за островом дальним Молодые рыбачки…

3598

Черная ночь, словно черные ягоды тута, Наверно, сменилась пурпурным рассветом. В бухте Яшмовой вижу, Как в поисках пищи Журавли пролетают, крича, надо мною…

3599

Кристально чист Свет божества луны, И потому корабль не медлит боле, От острова богов — Камисима Я, берег обогнув, отчаливаю в море!

3600

На острове дальнем Старейшее дерево муро, Склонив над землей свои древние ветви, Стоит на пустынном прибрежье немало, Прошли перед ним, видно, долгие, долгие годы…

3601

Найдется ль такой человек, Кто бы мог в одиночестве жить, Много лет терпеливо снося одиночества муки? Верно, только старейшее дерево муро Может жить одиноко на острове дальнем…

СТАРИННЫЕ ПЕСНИ, РАСПЕВАВШИЕСЯ ПО РАЗНЫМ СЛУЧАЯМ В РАЗЛИЧНЫХ МЕСТАХ

3602

{Песня об облаках}

К столице Нара, Дивной в зелени листвы, По небу белые поплыли облака, И сколько ни любуюсь я на них, Налюбоваться вволю не могу!

{Три песни о любви}

3603

У зеленой ивы ветки обрезают И сажают в землю на полях, Сеют зерна риса с трепетом священным — С трепетом священным Я люблю тебя!

3604

С рукавами любимой Давно я в разлуке, Но и в дальнем пути Даже на день единый Смогу ли ее позабыть в своих думах?

3605

О, только если высохнет до дна Река Сикама, что впадает в море Владыки вод, О, только лишь тогда Умрет навек моя к тебе любовь!

3606

Минуя Отомэ, где юные девы Срезают жемчужные травы морские, На мысе Нудзима, Что славится летней травою, Устрою ночлег я себе ненадолго…

3607

Ткани белые ткут из растения фудзи… В Фудзиэ — славной бухте, Смотря на меня, Люди думают: “Верно, рыбак ловит рыбу на взморье”,— Это я, что скитаюсь по дальним морям.

3608

Дорогой долгою из дальнего селенья, Далекого, как эти небеса, Когда я плыл в тоске Через пролив Акаси, Увидел я места, где дом стоит родной!

3609

Верно, нынче за бухтой Муко Гладь морская спокойна. На поверхности вод мне видны Челноки рыбаков, Что уходят в открытое море на рыбную ловлю…

3610

Верно, в бухте Аго На ладьях развлекаются ныне, И, наверно, нахлынул прилив из далеких морей На подол алых платьев Резвящихся девушек юных?

3611

Песня {Какиномото Хитомаро} о любви двух звезд К большому кораблю Приладив много весел И выйдя на равнину вод, В небесной высоте плывет Муж славный — лунный небожитель!

3612–3614.

Три песни, сложенные ночью, когда корабль причалил к бухте Нагаи в уезде Мицуки в стране Бинго

3612

{Песня старшего судьи}

{Сэдока}

Человека бы встретить хотел я, Что в Нара — в столицу идет, Украшает которую зеленью дивной листва, Чтобы милой он мог передать, Где причалил плывущий корабль В пути, где взамен изголовья кладется простая трава…

3613

[Неизвестный автор]

На голубой равнине светлых вод, Под сенью многих островов ища приют, Причаливали мы уже не раз, Но все ж столицу Нара до сих пор Я позабыть в пути моем не смог!

3614

[Неизвестный автор]

Когда в обратный путь я поверну, Хотел бы взять и унести с собою Я белый жемчуг, Что лежит на дне морей, Чтобы любимой дать полюбоваться дома!

3615–3616

Две песни, сложенные ночью, когда корабль причалил к бухте Кадзахая

3615

Из-за меня любимая жена, Как видно, в одиночестве горюет… На взморье, В бухте небольшой Кадзахая, Густой туман простерся над водою…

3616

Когда бы ветер с моря прилетел И начал дуть у бухты с новой силой, Тогда, наверно, горестей туман Возлюбленной жены Я мог бы долго видеть!

3617–3621

Пять песен, сложенных, когда корабль причалил к берегу острова Нагато в стране Аки

3617

{Песня Оиси Миномаро}

Когда услышал голоса цикад Средь грохота и шума водопада, Бегущего со скал, Я в этот миг С тоской подумал об оставленной столице!

3618

[Неизвестный автор]

Хоть наслаждаюсь на отмели чистой Прозрачными струями Горных потоков, Но все же столицу любимую Нара Даже вдали позабыть я не в силах!

3619

[Неизвестный автор]

Когда не перестанет течь Река, что с гор стремительно несется Меж диких скал, Мы встретимся опять, Лишь только осень станет приближаться!

3620

[Неизвестный автор]

Сильна тоска — Утешиться мне трудно. В тень островов причаливаю я, Где слышен звон цикад, И мастерю у взморья из трав прибрежных временный шалаш!

3621

[Неизвестный автор]

Жить долго я хочу… На островах Нагато Святая роща с мелкою сосной, Являя божество собой, О, сколько ты веков на свете существуешь?

3622–3624

Три песни, сложенные ночью во время любования луной, когда корабль отчаливал из бухты Нагато

3622

Кристально чист Свет божества луны, В затишье вечером на море Плывут, кружа по бухте, рыбаки, Перекликаясь меж собою…

3623

Когда спускается луна За гребни гор, На взморье вдалеке мелькают Огни костров, что разжигают Для ловли рыб прибрежных рыбаки…

3624

“Не я ль один Плыву на лодке ночью?” — Подумал я, когда волна меня несла, И в этот миг с той стороны, где взморье, В ответ раздался легкий всплеск весла!

3625

Старинный плач

Даже селезни — и те, Только вечер настает, В камышах густых шумят, А когда светать начнет, То купаются в волнах, Даже селезни — и те, Каждый со своей женой, Просят иней: не ложись Нам на перья! И, сложив Крылья белые свои, Стряхивают легкий снег, И, прильнув друг к другу, спят… А вот я стелю один Одинокий мой рукав Платья, шитого тобой, Милая моя жена,— Мира этого дитя, Что рассталась вдруг со мной… Как текущая вода Не воротится назад, Пролетевший ветерок Не увидим никогда, Так бесследно ты ушла… И, стеля постель один, Разве я смогу уснуть?

3626

Каэси-ута

Громко журавли кричат И несутся надо мной, Улетая в тростники… О, как трудно, трудно мне, Ведь остался я один…

3627

Песня, выражающая печаль по поводу разных вещей

Словно зеркала, Что любимые всегда В руки бережно берут, Лишь настанет утра час, Гладь прозрачная легла В бухте Мицу. У ее у кристальных берегов Мы, к большому кораблю Много весел прикрепив, Собирались в путь морской, В дальнюю страну Кара. Подождав прилива час, Мы поплыли по волнам, Направляясь к Минумэ, К мысу, что вставал в волнах Перед нами на пути. И когда мы плыли так На море открытом, вдруг Волны белые, шумя и гремя, Взметнулись ввысь. И поплыли мы скорей, Огибая острова… Думал, с милою моей Не увидеться уже… Наземь сумерки сошли. Остров Авадзисима Как в колодце потонул Средь небесных облаков… И когда спустилась ночь, Мы не знали, как нам быть?.. Сердце алое мое… В бухте “Алая скала”, В бухте славной Акаси, Мы причалили тогда. И когда взглянул я вдаль, На простор морских равнин, Лежа в легком полусне, Я увидел сквозь туман, Как на маленьких ладьях Зажигаются огни У рыбачек молодых Для приманки мелких рыб. А когда в рассветный час В море набежал прилив, Скрыться в тростники спеша, Пролетали надо мной С громким криком журавли… И в затишье поутру Тронулись мы снова в путь. Кормчего, гребцов вокруг Раздавались голоса… И когда, отчалив, мы Закачались на волнах, Словно птицы на воде — Ниодори, Остров тот Иэдзима — “Остров-дом” — Показался вдалеке Средь колодца облаков. Думая утешить им Сердце, полное тоски, Мы направились к нему, Хоть на этот “дом” взглянуть!.. Но когда подплыли мы На огромном корабле, Волны в море, зашумев, Загремев, взметнулись ввысь, И пришлось нам мимо плыть, Издали любуясь им… К бухте Яшмовой тогда Наш корабль подошел, И на отмели морской, Глядя на скалистый брег, Где остался “Остров-дом”, Громко в голос плакал я, Словно малое дитя, Слезы горестные лил… У владыки вод морских Из браслетов дорогих Белый жемчуг я достал, Спрятал в рукава свои И хотел послать домой В дар возлюбленной моей! Но гонца я не нашел, С кем послать его домой. И хотя достал его Из глубин морского дна, Но, подумав, что теперь Он не нужен никому, Этот жемчуг дорогой Опустил опять на дно…

3628–3629

Каэси-ута

3628

В бухте Яшмовой, в бухте по имени Тама, Жемчуг белый достал, Что лежал глубоко под водой, Но опять опустил этот жемчуг на дно я морское, Ибо некому здесь любоваться его красотой!

3629

Только осень настанет, Корабль причалит мой снова. Принесите с собой и оставьте на отмели мне, Чтоб в пути не томиться тоскою, ракушки забвенья, Белоснежные волны далеких морей!

3630–3637

Восемь песен, сложенных, когда проплывали бухту Марифу в уезде Куга в стране Суо

3630

О, если бы не трогать мне весла, Не отплывать бы мне на корабле! Хочу заночевать Я в бухте Марифу, Где, сколько ни гляжу, не наглядеться мне…

3631

Остров дальний, желанный, что зовут Авасима, Что мечтал я увидеть Когда-нибудь в жизни, Верно, издали только любить мне придется,— Ведь поехать туда никогда не смогу!

3632

Вобьем здесь колья И причалим корабли, Так хочется мне ночевать остаться В заливе Марифу, Где дивны берега!

3633

Оттого ли что дева любимая есть у меня, Которую, может быть, мне не придется увидеть, Как остров желанный, далекий тот — Авасима, Сном спокойным забыться я ныне не в силах, И о ней я все время тоскую в пути!

3634

Есть на путях в Цукуси Остров Када, Его не видя миг, тоскую без него. Так милую мою, которую оставил, Не видя миг, живу в тоске!

3635

Если близкой была бы дорога до дому, Как хотел бы тебе показать бухту я Марифу, На которую, сколько ни смотришь, Глядеть не устанешь И всегда будешь вновь любоваться ее красотой!

3636

Те, что дома остались, говорили, прощаясь: “Возвращайся скорее в родные края!” Вот и остров Молитвы. С молитвой святою ожидают, наверное, дома меня, Кто отправился в дальнее странствие ныне…

3637

Остров Молитвы! Там молились святыням О тех, кто в пути, где подушкою служит трава, Верно, много веков он стоит среди моря поныне, И возносится к небу о странниках дальних мольба!..

3638–3639

Две песни, сложенные одна за другой, спустя две ночи после того, как миновали Наруто в Осима

3638

{Песня Танабэ Акинива}

Ах, не это ль они — молодые рыбачки, О которых народ говорит, что срезают они, Жизнью рискуя, жемчужные травы морские В знаменитом проливе, Где пенится водоворот?

3639

[Неизвестный автор]

Ночью, когда засыпал я усталый И качало меня на прибрежной волне, О чем я подумал? — Затихшему сердцу Все казалось каким-то печальным во сне…

3640–3643

Четыре песни, сложенные ночью, когда корабль пристал к бухте Кумагэ

3640

{Песня Хакури}

Когда б я мог в пути корабль встретить, Что держит путь в столичные края, Я б милой передал, В каком смятенье думы, Что словно скошенные травы на полях…

3641

[Неизвестный автор]

В рассвета алый час, Когда грустил о доме, За поворотом, где ладья плыла, Раздался легкий всплеск весла: О, эти юные рыбачки…

3642

[Неизвестный автор]

С открытого моря на берег, Как видно, прилив наступает, Журавли, что добычею заняты в бухте Кара, Зашумели на отмели, Громко крича над волнами…

3643

[Неизвестный автор]

Вижу — лодочник едет на лодке вдали, По открытому морю в столицу спешит. Подзову я его,— Ну-ка, пусть передаст О ночлеге моем одиноком в пути!

В море в Саба подул встречный ветер, поднялись валы, и [путешественники] провели ночь, качаясь на волнах. Но потом, к счастью, подул попутный ветер, и [они] причалили к бухте Вакума уезда Симоцукэ провинции Будзэн. И там, переживая свои невзгоды, сложили следующие восемь песен:

3644

Песня Юки Якамаро

С трепетом приказу вняв Государя своего, Я отчалил в дальние края И ночую ныне там, где мне прикажет Путь большого корабля!

3645

[Неизвестный автор]

Верно, ждет меня Любимая моя, Думая с тоскою, скоро ли приду? Неужели мне на море вечно жить, Вдалеке от мест моих родных?

3646

[Неизвестный автор]

Корабли, что плывут, Берега огибая морские, Из-за быстрого ветра Укроются, верно, теперь В этой бухте у острова в море открытом…

3647

[Неизвестный автор]

Не потому ль, что любимая Думой полна обо мне, Ночью черной, как черные ягоды тута, Каждой ночью теперь Светлый образ я вижу во сне!

3648

[Неизвестный автор]

Огни для ловли рыб, Что зажжены на взморье И на равнине вод мелькают вдалеке, Огни костров вы разожгите ярче, Чтоб острова Ямато видеть мне!

3649

[Неизвестный автор]

Когда недолгим сном забылся я в пути, Как утка дикая, качаясь на волнах, На волос черный, Черных раковин темней, Холодная роса упала с вышины…

3650

[Неизвестный автор]

Хотя любовался я светлой луною, Озарявшей извечное небо своими лучами, Но последние дни Все равно я был полон тоскою О любимой, с которою я не встречался!

3651

[Неизвестный автор]

{Сэдока}

Месяц, плывущий ночами, Что черны, словно ягоды тута, Пусть скорее покажется в небе вечернем, Чтоб за множеством дальних морских островов Среди моря равнины широкой Я увидел места, где живет дорогая жена!

3652–3655

Четыре песни, сложенные по прибытии в Цукуси в тоске по далекой родине

3652

Словно горькая соль, что всегда выжигают, Даже дня одного не оставив на отдых себе, Рыбаки из селенья Сика,— О, такою же горькой тоскою Я полон о доме далеком в пути!

3653

Рыбаков, что здесь заняты ловлей на море В дальней бухте Сика, Верно, дома с тревогою ждут, Вспоминая с тоскою о них и с любовью. Но напрасно: они ловят рыбу всю ночь до утра!..

3654

Журавли в Касифуэ Над нами проносятся с криком, Верно, в бухте Сика Белопенные волны встают И одна за другою бегут беспрестанно…

3655

Теперь уж, наверно, Осень скоро настанет, В тени вечных сосен Средь гор распростертых Зазвенели ночные цикады…

3656–3658

Три песни, сложенные при взгляде на Небесную Реку в день Танабата и выражающие думы каждого в отдельности

3656

{Песня посла, [сложенная от лица Ткачихи]}

Пусть подол мой, Окрашенный цветом осеннего хаги, Весь вымок, — не важно! Лишь бы в силах была удержать я, любимый, Своими руками канат твоей лодки!

3657

[Неизвестный автор]

Принц Звезда, Тот, которому встреча с любимой За год целый всего только раз суждена, Даже он не покажется ль разве счастливей, Намного счастливей, чем я?

3658

[Неизвестный автор]

Так завидно смотреть на того, Кто плывет на ладье По Небесной Реке, Весь залитый светом вечерней луны, Приближаясь к любимой…

3659–3667

Девять песен, сложенных при луне на морском побережье

3659

{Песня второго сына посла}

Осенние ветры День за днем дуют с новою силой, Мои милая, верно, Меня ожидает с молитвой И думает с грустью: “Когда он вернется ко мне?”

3660

{ Песня Ханиси Инатари}

Как волны, что катятся здесь непрестанно У пустынного берега мыса Арацу, Который собой божество воплощает, Так и я непрестанно любить продолжаю И тоскую о милой, не зная покоя…

3661

[Неизвестный автор]

Из-за волн, Что сюда набегают с порывами ветра, Молодые рыбачки, Что ловят у берега рыбу, Замочили подолы пурпурной одежды…

3662

[Неизвестный автор]

{Сэдока}

Когда взглянул я На небесную равнину, Уж проходила ночь,— Что ж, не беда! Пускай светлеет, коль светлеть должна Ночь одинокая в дороге!

3663

[Неизвестный автор]

Наванори — прибрежные травы Морского владыки. Верно, милая, зная, что время их сбора пришло, Ныне ждет, что приду, Но за месяцем месяц проходит…

3664

[Неизвестный автор]

Рыбаки и рыбачки, что заняты рыбною ловлей В этой бухте Сика, Только стало светать, Верно, берег теперь огибая, поплыли: Слышны всплески весла…

3665

[Неизвестный автор]

В тоске о милой Я уснуть не в силах, А в это время, скрытые от глаз туманом утренним В час алого рассвета, В далеком небе гуси дикие кричат!

3666

[Неизвестный автор]

Лишь вечер настанет, Сразу холоден ветер осенний. Пойду и надену скорее одежду свою, Что готовила милая мне, Провожая с любовью в дорогу…

3667

[Неизвестный автор]

Похоже, в пути я Скитался немало,— Как взглянешь на грязь, что пристала к одежде, Которую ныне ношу постоянно, Которую в дар получил от любимой!

Прибыв в Карадомари в уезде Сима, что в провинции Тикудзэн, причалили к берегу и провели там три дня. Луна в эти ночи сияла необыкновенно ярко. И тогда были сложены шесть песен, в которых каждый, любуясь лунным сиянием и томясь в далеком странствовании, выразил свои чувства и думы.

3668

{Песня посла}

Хоть считают, что Дадзайфу тоже Государя дальнее владенье, Но в дороге Много дней минуло, И тоской я полон по родному краю!

3669

{Песня старшего судьи}

Обо мне, для кого Светят ночью огни, Хоть я и в пути нахожусь, Может быть, дорогая жена в темноте Постоянно в разлуке грустит…

3670

[Неизвестный автор]

Бывают дни, когда в Карадомари, В заливе Ноко, Волны не встают. Но не бывает даже дня в разлуке, Когда бы я о доме не грустил!

3671

[Неизвестный автор]

Если был бы луною, плывущей Ночью черной, Как ягоды тута, О, как встретиться мне бы хотелось С моей милой, оставшейся дома!

3672

[Неизвестный автор]

В извечном небе Светится луна, И видно, как огни сверкают всюду, Что зажигают рыбаки, Идя на лов…

3673

[Неизвестный автор]

Когда ветер подует, Говорят, очень страшны В белой пене встающие волны на море, И поэтому в гавани Ноко, причалив, Уже много ночей на стоянке проводим!..

3674–3680

Семь песен, сложенных, когда корабли стояли в гавани Хикицу

{Две песни старшего судьи}

3674

Тяжел был путь, Где на полях трава служила мне в скитанье изголовьем, Что я затосковал, И вот средь гор Кая В ответ раздался горький плач оленей!

3675

О, слышали ли там, В столице дальней, люди, Что встретились тяжелые нам дни, Когда кругом в открытом море волны Вздымались в белой пене высоко!

3676

[Неизвестный автор]

Если б сделать мне своим гонцом Гуся дикого, Что в небесах летит, И в столицу Нара с ним послать О себе с дороги дальней весть!

3677

[Неизвестный, автор]

Хоть и цветут цветы прекрасных хаги, Что блеском заполняют все поля Осеннею порой, Но любоваться ими не суждено: Ведь я теперь в пути…

3678

[Неизвестный автор]

В тоске о любимой сном не мог я забыться, А в поле осеннем в ночной тишине Горько плакал олень: Он сдержать был не в силах Безутешной тоски о жене…

3679

[Неизвестный автор]

К большому кораблю Приладив много весел, Я думал, что дождусь Погожих, ясных дней, А вот уж месяцы прошли напрасно!..

3680

[Неизвестный автор]

Долги ночи, И сном я забыться не в силах, А средь гор распростертых, Принца горного громко кричать заставляя, Горько плачут олени!..

3681–3687

Семь песен, сложенных ночью, когда корабли стояли, в гавани Комасима в уезде Мацура, в стране Хидзэн, в которых каждый выразил тоску, навеянную странствием, глядя вдаль на вздымающиеся морские волны

3681

{Песня Хата Тамаро}

Сусуки и осенний нежный хаги, Которые растут у дома моего, Которыми мечтал, Вернувшись, любоваться, Наверное, там отцвели давно!..

3682

{Песня девушки}

Молясь богам И неба и земли, Я буду ожидать тебя домой. Скорее возвращайся, милый мой, Ведь ожидать мне будет тяжко!

3683

[Неизвестный автор]

Тоски я полон о тебе… Моя любовь Не покидает никогда меня, И новояшмовые месяцы идут, Свободного не оставляя дня!..

3684

[Неизвестный автор]

Не оттого ль, Что ночи осенью так долги, О, почему, скажи, наступят лишь они, Заснуть я не могу… Не потому ли, что провожу их без тебя, один?

3685

[Неизвестный автор]

На море в Мацура, Где, кажется, стоял Корабль принцессы Тарасихимэ, Проходит день за днем желанный месяц, Когда меня ты ждать должна была к себе…

3686

[Неизвестный автор]

Я и мысли оставил о радостной встрече, Оттого что теперь я в далеком пути, И все ж О любимой, что дома осталась, Исполнены думы глубокой тоски…

3687

[Неизвестный автор]

Дикие гуси, Летящие в небе Над распростертой далекой горой, Если ваш путь в дорогую столицу, Вы повидайтесь с любимой моей!

3688

Плач, сложенный, когда по прибытии на остров Ики неожиданно заболел и скончался Юки Якамаро

Милый друг, Что плыл в страну По названию Кара, Что была с древнейших пор Дальним округом для нас, Где правления вершат Внуки славные богов… Может, близкие тебя Ожидали, не молясь? Иль, циновки не святя, Совершили грех они? Отправляясь в дальний путь, Матери своей родной “Я вернусь, — ты говорил,— Лишь настанет осень здесь…” Миновали сроки те, Месяцы уже прошли. “Может, нынче он придет, Может, завтра быть ему?” — Верно, думали с тоской, Ждали всей семьей тебя… Но до дальней стороны Не пришлось тебе доплыть, И, с Ямато разлучаясь, Далеко от мест родных, Здесь, на диких островах, В недрах одиноких скал, Вечный ты нашел приют!..

3689

Каэси-ута

Средь полей Ивата в недрах диких скал Ты покоишься теперь, мой друг. Если близкие вдруг спросят, Где же ты, Что тогда скажу я им в ответ?

3690

Говорят, всегда таков Этот бренный и непрочный мир, Не напрасно ль буду тосковать О тебе, что с нами разлучен Горькою судьбою навсегда…

3691

{Плач Фудзии Коою о Юки Якамаро}

С небом и землей Вместе вечно жить хочу!— Говорил ты нам всегда И, наверно, думал так… Горячо любимый дом Ты оставил и поплыл, По волнам качаясь, вдаль… Мчались месяцы и дни Новояшмовых годов, Гуси дикие не раз Прилетали с криком вновь… Мать, вскормившая тебя, И любимая жена, Верно, в утренней росе, Промочив подол одежд, И в тумане, ввечеру, Увлажнив рукав насквозь, Выйдя из дому, глядят, Ожидая у ворот, Словно ты еще живой, Словно не было беды… Но тебе печаль людей Мира бренного — теперь Недоступна навсегда. И, наверно, оттого В дни осенние в полях, Где осыпались уже Хаги нежные цветы, Там, покрыв шалаш себе Цветом первых обана, В чуждой дальней стороне, Словно облака небес, Посреди пустынных гор, Где холодная роса Покрывает камни скал, Вечный ты нашел приют!..

3692–3693

Каэси-ута

3692

Сердцу близкие — И дети и жена,— Верно, с нетерпеньем дома ждут, Что же скрылся ты от взоров навсегда Средь чужих и дальних островов?..

3693

Верно, дома ждут еще тебя, Что нашел приют среди далеких гор, Где, наверное, осыпалась давно Кленов алых яркая листва… Люди бедные! О, горе вам!

3694

{Плач Мусаба о Юки Якамаро}

Страшный путь Владыки вод С неспокойною душой В муках тяжких проходя, Думал ты: “Хотя б теперь Без беды По морю плыть!” Перед тем как в путь идти, Панцирь черепахи жег, О судьбе своей гадал У искусных рыбаков Острова Юки, Но нежданно, Как во сне, В мире изо всех дорог Выбрал ты небесный путь, Навсегда покинув нас!..

3695–8696

Каэси-ута

3695

Ведь еще с былых времен Говорили люди все: “На чужбине жизнь горька”,— Вот и ты расстался здесь С нами навсегда!

3696

В Сираги ль плыть, Вернуться ли домой? На острове далеком Юки О том, как плыть, Не может думать он!

Когда корабли достигли бухты Асадзи в Цусима и причалили к берегам, не было попутного ветра и стоянка длилась пять суток. Тогда были сложены три песни, в которых, любуясь листьями клена, каждый выразил печаль своего сердца.

3697

Гора Асадзи Острова Цусима, Куда приходят сотни кораблей, От легкого дождя вся стала алой ныне От заалевших кленовых ветвей!

3698

И глушь далекую, Как дальний свод небес, Ведь озаряет эта же луна, И все же, о любимая моя, Как далека ты от меня в разлуке!

3699

Настала осень, И, как видно, Не в силах выдержать холодную росу, Все горы, что стоят вокруг столицы, Покрылись ярко-алою листвой!

3700–8717

Восемнадцать песен, сложенных во время стоянки кораблей в бухте Такасики, в которых каждый выразил свои думы

3700

{ Песня посла}

Листья алых кленов, Что сверкали У подножья распростертых гор, Может быть, сегодня все опали, Беспорядочно смешавшись на земле…

3101

{Песня помощника посла}

Когда в Такасики мой взгляд упал На алую листву цветущих кленов, Я понял — встречи срок, Что ждать ты обещала, любимая моя, Уже настал!

3702

{Песня старшего судьи}

В бухте Такасики алые клены, Прошу, не роняйте на землю листву, Пока не уеду В далекие страны И снова из дальних краев не вернусь!

3703

{Песня младшего судьи}

В бухте Такасики Склоны горы Уэката Окрасились ныне повсюду В густые тона И блещут листвой ярко-алого цвета!

{Две песни девушки из Цусима по имени Тамацуки}

3704

Средь гор в опавших Алых листьях клена, Плывущих кораблей Плененная красой, Я вышла на берег, чтоб встретиться с тобой!

3705

Твой корабль, Что уходит из бухты Такасики ныне, По дороге сгибая морские жемчужные травы, Буду ждать я с одной лишь единственной мыслью “О, когда он вернется сюда?”

3706

{Песня посла }

На берег чистый, Будто крытый яшмой, Нахлынул и заполнил все прилив, Не насмотреться мне, и на пути обратном Я буду любоваться этим вновь!

3707

{Песня помощника посла}

Когда на берегу морском Украсились мы алою листвою Осенних гор, Нахлынул вдруг прилив И кленом я не смог налюбоваться вволю!

3708

{ Песня посла}

То, что тоскую я, Не видно, верно, людям,— Ведь, как заветный шнур, завязанный внизу, Так в сердца глубине храню тоску, И много месяцев прошло в тоске бесследно…

3709

[Неизвестный автор]

Хотел на берегу ракушек я собрать, Чтобы в подарок привезти домой. И вот в волнах, Что с моря мчатся к берегам, Я промочил до нитки рукава…

3710

[Неизвестный автор]

Только схлынет прилив, Я приду сюда снова. А теперь ухожу от морских берегов: С новой силой раздался вдали Шум морского прилива!

3711

[Неизвестный автор]

Пусть мой рукав Промокнет весь насквозь, Но все равно Я не уйду отсюда Без этих раковин “забудь любовь”!

3712

[Неизвестный автор]

Нету милой жены С волосами чернее, чем ягоды тута, Которая высушить мне бы одежду могла. Что же буду я делать в моем одиноком скитанье, Если вымокнут в волнах прилива мои рукава?

3713

[Неизвестный автор]

Листья алые клена теперь отцветают, Скоро ими покроется всюду земля, Вот и сроки проходят, Которые ждать обещала, Со мною прощаясь, дорогая моя…

3714

[Неизвестный автор]

“Раз осень,— Думал я, любя,— То милую хоть в снах Сумею долго видеть”,— А ночь, увы, уже прошла!..

3715

[Неизвестный автор]

Когда б один в пути Я шнур свой развязал У платья, что ношу в дороге, О, кто тогда б мне завязал его Так далеко от дорогого дома?

3716

[Неизвестный автор]

Пока скитался я в пути, Как облака в далеком небе, В осенних кленах Склоны милых гор Свой изменили цвет и отцвести успели!

3717

[Неизвестный автор]

Шнур заветный, завязанный милой моей Со словами: “Вернись поскорее! Хоть и будешь в пути, Но беды ты не знай!” — Как успел этот шнур загрязниться!..

3718–3722

Пять песен, сложенных в Иэдзима, что в стране Харима, на обратном пути из Цукуси в столицу

3718

[Неизвестный автор]

“Остров-дом” — Иэдзима — Название одно! Нет любимой моей и в помине, О которой в далеком пути тосковал, Проплывая морскую равнину…

3719

[Неизвестный автор]

“Навряд ли пробуду я долго в пути, Где зеленые травы кладут в изголовье”,— Говорил я любимой, готовясь уйти, А с тех пор Целый год уже минул в дороге…

3720

[Неизвестный автор]

Любимую мою Спешу скорей увидеть! Мне виден средь колодца облаков Авадзи- остров, И похоже, что прибываю в дом родной!

3721

[Неизвестный автор]

До рассвета всю ночь, Что черна, словно ягоды тута, Пусть плывет наш корабль в родные края, Многолетние сосны у милого берега Мицу Ожидают, наверно, с тоской и любовью меня!

3722

[Неизвестный автор]

Когда ж, причалив наши корабли В заливе Мицу, В стороне Отомо, Мы гору Тацута Сумеем перейти?

ПЕСНИ-ПОСЛАНИЯ, КОТОРЫМИ ОБМЕНИВАЛИСЬ В РАЗЛУКЕ НАКАТОМИ ЯКАМОРИ, НАХОДИВШИЙСЯ В ИЗГНАНИИ, И ЕГО ВОЗЛЮБЛЕННАЯ САНО ОТОГАМИ

3723–3726

{Четыре песни Сано Отогами, сложенные при расставании}

3723

О тебе, что должен проходить Трудные пути Средь распростертых гор, Сердце тяжкой думою полно, И душе покоя не найти!..

3724

Пусть с небес сошел бы вдруг огонь И разрушил бы навек и сжег дотла Все далекие и трудные пути, По которым нужно Странствовать тебе!

3725

Когда будешь уходить, Любимый мой, Помаши мне белотканым рукавом! Не спуская глаз я буду вдаль смотреть, Думая с любовью о тебе!

3726

Ах, теперь еще полна любви к тебе, А откроется лишь ларчик дорогой И придет рассвет, Что делать мне тогда? Я не знаю, как мне дальше жить…

3727–3730

{Четыре песни Накатоми Якамори, сложенные в пути}

3727

Я еще не стал Ни прахом, ни землей, А из-за меня Ты уже в волненье и тоске. Вот она — печаль возлюбленной моей!

3728

Хорошо широкой улицей идти В Нара, Дивной в зелени листвы, Но как тяжко будет мне идти Этой узкой горною тропой!

3729

Как желанна ты! — Все думаю теперь О тебе, любимой нежно мной, Верно, оттого и тяжек мне Мой напрасный, одинокий путь!

3730

Зная, что бедою это нам грозит, О тебе все время я молчал, Но когда достиг путей в страну Коси И поднес дары священные богам, Имя дорогое я назвал!

3731–3744

{ Четырнадцать песен Накатоми Якамори}

3731

Весь я в думах и заботах о тебе, О, когда бы встретиться с тобой Хоть на краткий миг,— Ведь без твоих очей Вряд ли я смогу на свете жить!

3732

Днем с ярко-алой зарею Я тоскливою думою полон, Ночью черной, как ягоды тута, Напролет Только в голос кричу я…

3733

Если б не было здесь у меня сердцу милого платья, Что на память дала мне с собой Дорогая моя, Что б я делал тогда, как бы мог продолжать я Эту жалкую жизнь одиноко влачить?

3734

Горы дальние, Заставы миновал, Прежде чем явился я сюда… О тоска, когда не можешь больше Встретиться с любимой никогда!..

3735

Без тоски, без думы о тебе, В самом деле, я могу ли жить? Даже и во сне, Когда ночами сплю, Постоянно грезишься ты мне…

3736

О, не думай, милая моя,— Если я далек, то не могу любить,— Даже день один, одну лишь только ночь Я без думы о тебе Не в силах жить!

3737

Хуже всех людей Любимая моя! Без любви хочу на свете жить! А она все мучает меня, Заставляя вечно тосковать о ней!

3738

Потому ль, что, тоскуя, ложусь я на ложе Ночью черной, как черные ягоды тута, Каждый раз, Ни одной не забыв меня ночью, Постоянно являешься ты в сновиденьях!..

3739

Если б мог заранее я знать, Что такие муки Ждут меня, Должен был бы я на свете жить, Не встречаясь с милою моей!

3740

О, если только нет совсем богов На небе и земле, О, только лишь тогда Мне будет суждено судьбою умереть, Не встретившись с тобой, любимая моя!

3741

Лишь бы только жизнь Нам сохранить, Будем живы — будет счастье и любовь. Ах, не может так на свете быть, Чтобы после нам не встретиться с тобой!

3742

Неизвестен мне счастливый день — День, когда мы встретимся опять, В вечной тьме живу,— О, до какого дня Буду я томиться по тебе?

3743

Говорить о странствии, увы, Только на словах это легко, А вот мне В тоске и думах о тебе Тяжко так, что погибаю я…

3744

Милую мою Всей душою горячо люблю. Даже этой жизни краткий миг, Что сверкает яшмой дорогой, Потерять из-за тебя не жаль!

3745–3753

{ Девять песен Сано Отогами}

3745

Если будем живы мы с тобой, Значит, встречи нам не миновать! Ах, из-за меня Не горюй так сильно, милый мой,— Лишь бы только довелось дожить!

3746

На полях сажают люди рис, Ты же поля своего не засадил И покинул нынче край родной. Ах, оставшись без тебя одна, Что я буду делать, как мне быть?

3747

Не спуская взора с зелени сосны, Что растет у дома моего, Буду ждать тебя, Скорей ко мне вернись, О, пока не умерла я от тоски!

3748

Ведь недаром люди говорят — Плохо жить всегда в стране чужой,— О, скорей, скорей Вернись ко мне! Ах, пока не умерла я от тоски!

3749

Жить заставили тебя В стране чужой, До каких же это пор, скажи, Буду жить, тоскуя, без тебя? Эти сроки неизвестны мне!..

3750

До пределов крайних Неба и земли, Верно, не найти на свете никогда Человека, чтобы мог любить Так, как я люблю, любимый мой!

3751

Ах, одежду белотканую мою, Нижнюю одежду, я прошу, Ты не потеряй и береги, До тех пор пока с тобою мы Не увидимся опять наедине!

3752

В дни весенние Так грустно на душе, А оставшись без тебя одна И тоскуя постоянно по тебе, Разве я смогу на свете жить?

3753

О, до дня того, как встретимся с тобой, Пусть одежда будет Памятью тебе — Та одежда, что я, слабая жена, Сшила дома в горе и тоске!

3754–3766

{Тринадцать песен Накатоми Якамори}

3754

О, когда бы только мог Без помех кукушкой пролетать Над заставой, выстроенной здесь, Верно, без конца бы я тогда Прилетал к возлюбленной моей!

3755

С милою моей, Что сердцу дорога, Разлучен навеки я сейчас, Реки, горы разделяют нас, И покоя не найти душе!..

3756

Каждый день с тобой — Лицом к лицу Все глядел, но наглядеться я не мог, А теперь давно живу без встреч, Даже месяцы проходят без тебя…

3757

Только тело бренное мое Перешло заставу этих гор И как будто здесь живет теперь, А ведь сердце вечно близ тебя, Около возлюбленной моей!

3758

Знатные вельможи при дворе, У которых за спиной торчит бамбук, Верно, нынче так же, как всегда, Любят заниматься лишь одним — Только насмехаться над людьми!

3759

Снова, снова плачу я, но все равно, Сколько я ни плачу, Пользы в этом нет. Много уж ночей лежу без сна, И горюю, и тоскую о тебе…

3760

Ах, ночей, когда ложился спать, Было много, Но таких ночей, чтоб не знал тоски И спал спокойным сном, О, таких, клянусь я, не было ночей!

3761

Как видно, в мире здесь Таков закон людей, Что нас с тобой Постигла эта кара. Увы, то семена, посеянные мной!

3762

Гору Осака — “Заставу встреч”, Там, где с милою встречаются своею, Перешел — И постоянно плачу, Но надежды больше нет на встречу нам!

3763

Говорить о странствии, увы, Только на словах все кажется легко. Ах, о странствии мучительном моем, Где надежды нет, Как рассказать в словах?

3764

Пусть реками и горами мы Навсегда разлучены с тобой, Пусть мы друг от друга далеки — Все равно ведь сердцем мы всегда близки, Помни это, милая моя!

3765

Зеркало кристальной чистоты — Мой подарок, Что тебе дарил Со словами “береги и помни”,— Людям не показывай другим!

3766

Если думать будешь Обо мне с любовью, Дар повесь мой на заветный шнур И носи его всегда с собою, Постоянно помни обо мне!

3767–3774

{Восемь песен Сано Отогами}

3767

И вечером и утром я всегда Молитвой душу очищаю вновь, Но все равно Болит моя душа Из-за того, что велика любовь!

3768

Эти дни, Лишь подумаю, любимый, о тебе, Сразу я полна безвыходной тоски, И лишь в голос Громко плачу я…

3769

С тобою, с кем виделась черною ночью, Черною ночью, как ягоды тута, Когда рассвело, Я не встретилась утром, О, как же я нынче об этом жалею!

3770

О, дождусь ли я, любимый мой, Срока, чтоб тебя идти встречать, Чтобы вновь вернулся ты ко мне, Ты, что нынче приютился на ночлег На полях далеких Адзима?

3771

Дома люди близкие твои, Верно, сном спокойным не уснут: “Нынче, нынче ли?”— Все думают и ждут, А тебя все нет, любимый мой!..

3772

Когда сказали мне, что человек пришел, Вернувшийся обратно в дом родимый, Услышав, Я едва не умерла, Подумав про себя: “Не ты ль пришел, любимый?”

3773

Лучше было б вместе Мне с тобой уйти: Все равно держать один ответ. Хоть и, проводив тебя, осталась здесь, Радости мне тоже больше нет!

3774

О, только ради тех счастливых дней, Когда придешь ты, Возвратись домой, Я продолжаю мучиться и жить, Так не забудь об этом, милый мой!

3775–3776

{Две песни Накатоми Якамори}

3775

Новояшмовых годов Хоть и долго будет длиться нить, Долго не увидеться нам вновь — Все равно нет в мыслях у меня, Что нам может изменить любовь!

3776

И сегодня, если б только я Вдруг в столице очутиться мог, Я мечтал бы вновь увидеться с тобой И, наверно, стоя у ворот западной конюшни, Ожидал тебя!

3777–3778

{Две песни Сано Отогами}

3777

Ни вчера, ни нынче — никогда Не встречаюсь я теперь с тобой, И как быть, что делать мне, Не знаю я… И лишь в голос громко плачу здесь!

3778

Платья белотканого рукав, Платья, что дала тебе с собой, В руки ты возьми, Молись, любимый мой, До тех пор пока не встретимся опять!

3779–3785

{Семь песен Накатоми Якамори, в которых он, воспевая цветы и птиц, выражает свою тоску}

3779

Распустившиеся пышно померанцы, Что растут у дома моего, Верно, понапрасну Будут осыпаться, Ты не полюбуешься на них…

3780

Не хочет ли сказать кукушка мне: “Коль умирают от любви, Умри и ты!” — В часы, когда исполнен я тоски, Она вдруг начинает громко петь!

3781

Когда в пути я думы думаю свои, Грустя, что милая отныне далека, Кукушка! Песен понапрасну ты не пой, Еще сильней от них моя тоска!

3782

В часы, когда скрываюсь от дождя, С тоскою думы думая свои, Кукушка, Прилетев в село, где я живу, Вдруг начинает громко песни петь!

3783

Когда, в пути далеком находясь, Я полон о возлюбленной тоски, Кукушка В том селе, где я живу, С печальным криком пролетает в вышине!

3784

У этой птицы, Вижу, сердца нет! Кукушка, В час, когда тоски я полон, Как можешь ты еще здесь звонко петь?

3785

Кукушка, Подожди хоть миг, не пой! Когда ты петь вдруг начинаешь, Ведь сердце это, полное тоски, Болит от звонкой песни нестерпимо!

 

КНИГА ШЕСТНАДЦАТАЯ

ПЕСНИ, СВЯЗАННЫЕ С ПРЕДАНИЯМИ, И РАЗНЫЕ ПЕСНИ

В старину жила одна девушка. Звали ее Сакурако — “Дитя Вишни” или “Вишенка”. И жили в ту пору двое отважных юношей. Оба они хотели взять ее в жены. И затеяли они спор не на жизнь, а на смерть и вызвали друг друга на смертный бой.

Девушка опечалилась и решила: “Ни в старину, ни теперь, никогда еще не слыхали и не видали, чтобы одна девушка была невестой в двух домах. Но трудно смирить сердца этих отважных юношей. А стоит мне умереть — и вражда их, наверно, исчезнет навеки”.

Подумала она так и вскоре ушла в лес и там повесилась.

А двое отважных юношей, не в силах сдержать своего горя, лили кровавые слезы. И каждый из них сложил тогда песню и излил в ней все, что было у него на сердце.

Вот эти две песни:

3786

Облетели Лепестки у вишни, И мечтал напрасно я, что буду Украшать себя ее цветами, Лишь пора весенняя наступит…

3787

Всякий раз как расцветут цветы Вишни розовой, что носит Имя милой, Вечно буду вспоминать о ней И любить сильнее с каждым годом…

Люди рассказывают: в старину жили трое отважных юношей. И все они добивались руки одной и той же девушки. Девушка, видя это, опечалилась и сказала себе: “Хрупкому телу одной девушки исчезнуть легко: оно как роса; сердца же трех отважных юношей смирить трудно: они подобны скале”.

Подумала она так и бросилась в пруд.

А отважные юноши были в отчаянии, и каждый из них сложил песню и излил в ней все, что было у него на сердце.

Вот эти три песни:

3788

Ненавистен мне пруд, Пруд глухой в Миминаси. Моя милая дева, Когда ты пришла, чтоб на дне его скрыться, Пусть бы высохли воды его в то мгновенье.

3789

Дитя Кадзура — Плющ среди гор распростертых. Если б только тогда ты обмолвилась словом О том, что ты ныне уходишь навеки, Я б, наверно, немедля вернулся обратно!

3790

Дитя Кадзура — Плющ среди гор распростертых. Как и я нынче, Так же и ты приходила И искала в пруду себе место поглубже.,

В древности жил один старик. Его прозвали старик Такэтори — “Старик, собирающий бамбук”.

Однажды, в последний месяц весны, он взобрался на холм, и когда взглянул вдаль, то вдруг увидел девять юных девушек, варивших на костре еду. Они были красоты необыкновенной, облик их напоминал прекрасные цветы, и он не встречал им равных.

Девушки, смеясь, окликнули его и сказали: “Дедушка, иди к нам, раздуй огонь под котлом”. И вот старичок, приговаривая:

“Ладно, ладно”,— потихоньку добрался до них и сел у костра.

Немного спустя девушки, еле сдерживая улыбки, наперебой стали спрашивать друг друга: “Кто позвал этого старичка?” И тогда старик Такэтори, смутившись, стал просить у них прощения: “Уж очень неожиданно встретился я с прекрасными феями, растерялся и осмелился дерзнуть. Теперь вижу свою вину и хочу попытаться искупить ее песней”.

Вот эта и две сопутствующие ей песни, сложенные им:

3791

Ах, когда на свет родился, Был младенцем нежным я, Согревала мать родная На груди своей меня. Подвязав к спине, с любовью Бережно несла меня. А когда я начал ползать, Мать, вскормившая меня, Безрукавку на подкладке Надевала на меня. А когда я стал подростком И спускались у меня Волосы уже до шеи, Стали наряжать меня Сразу в платье с рукавами, Сразу в пестрые шелка. А когда таким был юным И прекрасным, как и вы, Черных раковин чернее Были волосы мои. Я расчесывал их гребнем, И спускались у меня До плечей густые пряди, То я вверх их поднимал, То, как юноши в те годы, Распускал их по плечам. И лиловое, в узорах, Платье дивное носил, Ах, с отливом темно-красным, Мной любимым, я носил. Платье, крашенное хаги, Теми хаги, что растут В Суминоэ, В поле дальнем, В поле Тоодзатону. Надевал тогда, бывало, Шнур корейский из парчи, Много дивных, ярких платьев Со шнурами я носил. На одно такое платье Я другое надевал, Как носили, наряжаясь, В те былые времена. Платья разные из ткани, Что простые девы ткали, Смачивая долго пряжу Конопляную в чанах, Платья шелка дорогого, Те, что способом особым Из домов богатых девы Ткали только для меня. И носил еще я платья Из ручного полотна, Что на солнышке белили Девы только для меня. И двухцветные, в узорах, Надевал носки в те дни, Подарила мне их дева Из семейства Инаки. Та, что ото всех скрывалась, Долго взаперти жила, А когда ее сосватал, В дом хозяйкою вошла. Обувь черную носил я, Ту, что, пряча от дождя, Знаменитый шил сапожник, Живший в Асука тогда. Надевал я синий пояс, Что в подарок мне дала Дева, что меня не знала, Лишь слыхала про меня И, когда в саду гулял я, Повстречала там меня. И парчи корейской пояс Надевал, бывало, я И носил на бедрах тонких,— Тонкий был я, как оса, Что над кровлею летает У дворца владыки дна. Расставлял я в ряд, бывало, Дорогие зеркала И собою любовался. Вот каким я был тогда. А весна придет, бывало, Я гуляю по полям, Оттого ли что красивым Я казался всем тогда, Но ко мне летели птицы, Песни пели для меня. А осеннею порою В горы уходил гулять, Оттого ль что с виду милым Я казался всем тогда, Приплывали и стелились Предо мною облака. А когда я возвращался И тропою горной шел, Мне навстречу выходили Дамы знатные порой Из дворца, где объявляют Для народа день работ, И мужчины, что служили В страже этого дворца, У которых за спиною Были стрелы и колчан. Любовались люди мною, И, оглядываясь, шли, И друг другу говорили, Громко восхищаясь мной: “Из какого это дома Дивный юноша такой?” Вот каким я был красивым, Как я нравился тогда, Вот каким я был когда-то, В те далекие года. Нынче ж старцем безобразным Перед вами я стою, И сегодня вы насмешкой Помощь встретили мою. Говорите меж собою, Что не знаете, кто я, Я, что славой избалован Был в былые времена. Старцем безобразным нынче Перед вами я предстал. Но, узнайте, жил на свете Мудрый человек один, Пусть хранят об этом память Люди будущих годин. Ту повозку, на которой Провожали старика, Он привез назад, Чтоб знали: Будет очередь твоя.

3792–3793

Каэси-ута

3792

Если б рано умереть вам довелось, С горем старости встречаться б не пришлось, Но, когда еще придется в мире жить, Знайте, и красавиц участь ждет одна: Черный волос быстро сменит седина.
Ах, когда у вас, как у меня, Черный волос сменит седина, Тот, кто в эту пору будет молодой, Станет и над вами издеваться, Как теперь смеетесь надо мной.

3794–3802

Девять ответных песен девушек

3794

Дивной песней старца Мы посрамлены,— Девять безрассудных юных дев, Горько каяться мы перед ним должны, Восхищаться мудростью его.

3795

Наполняет горький стыд меня, От стыда совсем замолкла я. И покорно, Не сказав ни слова, Я внемлю советам старика.

3796

Соглашаетесь вы с ним иль нет, Все, что он захочет, вижу я, Вы готовы сделать для него. Как и вы, склоняюсь перед ним И внемлю советам старика.

3797

Буду ль против вас идти, друзья? — Взяли клятву вы священную с меня Вместе жить и вместе умереть, Наши чувства общие храня. Как и вы, склоняюсь перед ним.

3798

Почему же только я одна Буду против всех теперь идти? Соглашаюсь или нет,— Поступаю как друзья мои, Как и вы, склоняюсь перед ним.

3799

Ничего не значу В мире я, Пусть другие Слов не тратят на меня, Как и вы, внемлю советам старика.

3800

Будто бы камыш, что флагом поднялся И скрывает колос, так таилась я. Он же понял, Что на сердце я храню… Как и вы, склоню я голову пред ним.

3801

В Суминоэ На полях, на берегу Хаги есть, им красят платья все. Даже я, что им не красила совсем, Я окрашу платья, как и все.

3802

Как в полях весеннею порой Долу клонится зеленая трава, Так склоняюсь перед ним и я. Я окрашу тем же цветом платье, Подчиняясь вам, мои друзья.

В старину жили отважный юноша и красавица девушка. Ничего не говоря родителям, они тайно сблизились друг с другом. Но однажды девушке захотелось рассказать обо всем отцу и матери. И тогда она сложила песню и послала ее своему возлюбленному.

Вот о чем говорилось в этой песне:

3803

Если любишь, нет муки сильнее, Чем таить любовь и скрываться. О, когда бы луна, что скрыта за гребнями гор высоких, Вдруг показалась на небе, Что сказал бы тогда мой любимый?

По рассказам людей, и у юноши была сложена песня, в которой он ответил ей. Но до сих пор никак не найдут эту песню.

Жил в старину один юноша. Только он женился, как сразу же взяли его в вестовые и послали на дальнюю границу. Пока продолжалась служба, ему не полагалось свидания. А время шло, и молодая жена, тоскуя о нем и печалясь, заболела и слегла.

Спустя несколько лет его служба окончилась и он вернулся в родные края. Сразу же явился он домой. И когда взглянул на жену, увидел, что совсем извелась она без него и от слабости не может слова сказать.

И тогда, в печали и горе проливая слезы, он сложил песню и прочел ее жене.

Вот эта песня:

3804

Вот так и бывает В жизни. А я думал, чем дальше, тем глубже Будет дно у реки Инагава, Тем прочней будет счастье…

А жена его лежала в постели. Но услышав песню своего любимого мужа, она подняла с подушки голову и тут же ответила ему.

Вот ее песня:

3805

Словно черные ягоды тута, Черный волос твой влажен, И хоть падает снег, словно белая пена, И бушует метель, ты пришел, мой любимый, Не напрасно тебя я так сильно любила.

3806

Если беда случится, Я везде буду вместе с тобою, Даже в склепе Средь гор Хацусэ,— Так не бойся же, мой любимый!

Вот что об этом передают и рассказывают. Жила когда-то одна девушка. Не говоря ничего отцу и матери, тайком сблизилась она с одним юношей. А тот, боясь гнева родителей, стал колебаться в своей любви. И тогда девушка сложила эту песню и послала ее своему возлюбленному.

3807

Мелок тот колодец — в нем Даже тень горы видна Той, что Мелкой названа. Но моя любовь к тебе Не мелка, как та вода.

Вот что передают и рассказывают об этой песне. Однажды, когда принц Кацураги прибыл в провинцию Муцу, нерадивые управитель провинции и чиновники встретили его без должных почестей. Принц был недоволен и имел рассерженный вид. И хотя в его честь устроили пир, гнев его не прошел и он не принимал участия в общем веселье. Но вот среди гостей оказалась одна красавица с утонченными манерами, из бывших унэмэ. Взяв в левую руку чарку для вина, а в правой держа сосуд с вином, она слегка дотронулась до его колена и прочла ему эту песню. Принц сразу же повеселел и пировал с ней весь день.

3808

Я пошел на поле в Суминоэ Песни петь и хоровод водить И залюбовался там своей женою, Что сияла зеркалом Среди жен других.

Вот что передают и рассказывают об этом. В старину жил один бедняк-простолюдин. Однажды мужчины и женщины его селения собрались на поле петь песни и водить хороводы. Среди собравшихся была и его жена. Она была очень хороша и выделялась своей красотой. Он еще сильнее полюбил ее и сложил эту песню, восхваляя ее красоту.

3809

Вижу, извещают нас отныне, Что в делах торговых перемены. А когда такие есть законы, Я прошу, заветные одежды Возвратите мне немедленно обратно.

Вот что об этом передают и рассказывают: жила когда-то одна женщина, была она возлюбленной знатного вельможи. После того как его чувства к ней остыли, он вернул ей ее подарки.

И тогда, говорят, разгневавшись, сложила она эту песню и преподнесла ему.

3810

Вкусные яства, Сакэ из настойки готовила я, И тебя я ждала, Но только напрасными были старанья,— Ведь больше нам вместе не быть никогда.

Вот что об этом передают и рассказывают: в старину жила девушка. После того как она рассталась со своим возлюбленным, в любви и ожидании прошел целый год. Тем временем он женился на другой, а к ней так и не явился, только прислал ей подарок. И тогда девушка сложила и послала ему эту песню, полную упреков.

3811

Песня о любви к возлюбленному супругу

Слов привета от тебя, Что пригож и краснолиц, С веткой яшмовой гонец Не приносит для меня. Сохну я, живя в тоске, О, как одинока я! Сокрушающих миры Не моли богов, мой друг, И, гадателей призвав, Черепах напрасно жечь. Ведь любовью лишь одной Я болею, милый мой. Ясно видно людям всем, Как я сохну от любви, Словно печень на куски Раскололась у меня. Сердце бедное мое Рвется в муке и тоске, Так нежданно для меня Жизнь окончена навек. И отныне слышу я,— То не ты ль зовешь меня? Иль вскормившая меня Это мать зовет меня? У скрещения дорог Вопрошала грозный рок, Но в гаданьях все одно— Умереть мне суждено.

3812

Каэси-ута

У гадателей святых На скрещении дорог Я гадала о судьбе, Но не знала я, увы, Как увидеться с тобой…

3813

Каэси-ута из неизвестной книги

Жизнь мою Совсем не жаль, Только для тебя, Что пригож и краснолиц, Я хотела б долго жить.

Вот что об этом передают и рассказывают. Жила когда-то девушка из рода Курамоти. Долгое время она не встречалась со своим возлюбленным и, любя его горячо, в конце концов слегла.

И когда приблизился час ее смерти, она послала гонца и призвала своего возлюбленного. Но когда увидела его, она заплакала, и, плача, пропела ему эти песни, и, говорят, тут же скончалась.

3814

Посланная песня

Я слышал: у жемчужины прекрасной Порвалась нить—и, пожалев о ней, Решил: Я нанижу ее вторично И сделаю жемчужиной своей!

3815

Ответная песня

Все это правда: у жемчужины прекрасной Порвалась нить, — слух справедлив такой. Но тот, Кто нанизал ее вторично, Унес эту жемчужину с собой.

Вот что об этом передают и рассказывают. Жила когда-то одна красавица. После того как ее бросил муж, сосватали ее в другой дом. Некий юноша, не зная, что она опять ушла из родительского дома, послал ее родителям песню, испрашивая у них согласия на брак.

Поняли родители, что не знает он толком, что случилось с нею, и, сложив песню, послали ему ответ.

Так он узнал, что она снова ушла из родительского дома.

3816

Песня принца Ходзуми Ох, замучила меня. Ведь в сундук запрятал я, Ключ повесил, а она — Вот мошенница-любовь — Ухватила меня вновь.

Эта песня считалась любимой песней принца Ходзуми, которую он имел обыкновение исполнять во время пиршеств, когда веселье было в самом разгаре.

3817

Вон китайская ступа Под навесом у сторожки средь полей. А любимый мой, Вижу, как стоит и, глядя на меня, Весело хохочет вдалеке,

3818

Утренний туман У сторожки, где костер горит… Если б милая моя была со мной! Чтобы ей сказать, как я таю любовь, Словно плачущий тайком речной олень…

Эти две песни принц Кавамура имел обыкновение исполнять под аккомпанемент кото у себя дома в самом начале пиршества.

3819

Когда на землю дождь Обильным ливнем льет, Долину Касуга я вспоминаю вмиг И белую росу, сверкающую там На лепестках прелестных обана.

3820

Озаренный весь вечерним светом солнца Дом, построенный на берегу реки, Так хорош, Что все к нему стремятся,— Дом такой напоминаешь ты…

В дни пиршества принц Отай, беря в руки кото, имел обыкновение петь непременно в самом начале эти две песни.

3821

Песня принцессы Кобэ, высмеивающая [девицу Сакадо]

Пусть прекрасных молодцов Тьма вокруг со всех концов, Но девице Сакадо Больше всех урод пристал — Ведь Цуно ей мужем стал,

Жила однажды девица. Была она родом из семейства Сакадо. На предложения красивых, знатных юношей эта девица ответила отказом и приняла предложение некрасивого юноши низкого происхождения. И тогда принцесса Кобэ сложила эту песню, высмеивая ее глупость.

3822

Старинная песня

Дитя прелестное, ханари, Что приводил я спать в нагая, В Татибана, в буддийском храме, Наверное, уже должна Прическу делать, как большая?

По поводу этой песни Сиину Нагатоси сказал: в храмовых помещениях миряне не ночуют. Кроме того, ханари называют совершеннолетних девиц, и, поскольку об этом упоминается уже, нельзя сказать так, как сказано в последней строке.

Исправив, он сказал:

3823

Дитя прелестное мое, Что приводил я спать в нагая, Когда плоды татибана сверкали, Наверное, уже ханари И делает прическу, как большая?

3824–3831

Восемь песен Нага Окимаро

3824

Вот в кастрюле, мой дружок, Вскипяти-ка кипяток. И лису, что по мосту из священных хиноки К нам бежит из Итихи, где причал есть у реки, Мы обварим кипятком.

Вот что передают и рассказывают об этой песне. Однажды среди ночи, когда все собрались и пировали, послышался крик лисицы. Тогда позвали Окимаро и просили его сложить песню, которая была бы как-то связана с криком лисицы, с утварью, употребляемой для пищи, с рекой, мостом. И Окимаро, говорят, сразу же сложил им эту песню.

3825

Песня на заданные слова: “доспехи”, “овощи”, “циновка”, “застрехи”

Расстели циновку ты, Овощи потом свари и снеси дружку тому, Что повесил на застрехи Свои жалкие доспехи И спокойным сном уснул.

3826

Песня о листьях лотоса

Вот он должен быть каков, Лотоса прекрасный лист. То, что дома расцвело У тебя, Окимаро, Видно, просто лист картофеля умо.

3827

Песня о кубиках сугуроку

Не один глаз и не два — Больше у него куда, Он имеет пять и шесть. Три, четыре даже глаза Здесь у сугуроку есть.

3828

Песня на заданные слова: “ароматы”, “пагода”, “рыбные отбросы”, “отхожие места”, “раба”

К пагоде святой, Где воскуряют ароматы, Ты не приближайся, грязная раба, Что съедаешь рыбные отбросы У речных отхожих мест.

3829

Песня на заданные слова: “уксус”, “соя”, “чеснок”, “окунь”, “водяная трава”

Мне, что просит у тебя Сою, уксус для стола, Чтоб, приправив чесноком, Вкусный окунь подала,— Не показывай ты мне суп, что сварен на траве!

3830

Песня на заданные слова: “веник”, “серп”, “дерево муро”, “нацумэ”

Срезать, серпик, помоги Мне для веника травы, Чтоб под деревом муро И внизу, под нацумэ, Вымести бы мусор мне.

3831

Песня о белой цапле, летящей с веточкой в клюве

В Икэгами, над прудом, Будто пляшет страж с копьем Иль летает в вышине Цапля белая, кружа, В клюве веточку держа?

3832

Песня Имибэ [Куромаро], воспевающая разные вещи

Каратати, у которых есть шипы, Срежу и повыдерну совсем, И построю я амбар. Мусор свой подальше убери, Эй, хозяйка, что гребенки мастеришь!

3833

Песня принца Сакаибэ, воспевающая разные вещи

Эх, когда б имел я бранный меч, Чтобы тигра злого оседлать, Миновать скорее Фуруя И в пучине темно-голубой Победить дракона и вернуться с ним.

3834

{Неизвестный автор}

Зреет наси, нацумэ за ним, Просо ава вслед за просом посевным, Плющ ползучий встречу новую сулит, И как знак, что мы увидимся с тобой, Аухи зацвел — “свидания цветок”.

3835

Песня, преподнесенная принцу Ниитабэ

Вот что слышал и рассказывал об этой песне некий человек. Однажды принц Ниитабэ отправился гулять по столице и, увидев пруд Кацумата, преисполнился восхищения.

Возвращаясь домой, не в силах сдержать свой восторг, он тут же стал рассказывать об этом своей приближенной.

“Сегодня я гулял и любовался прудом Кацумата. Прозрачная вода наполняла доверху пруд, и лотосы сверкали белизной. Об этой красоте невозможно рассказать словами”,— так сказал он, и его приближенная тут же сложила эту шуточную песню и пропела ему:

3836

Песня {ученого мужа царедворца Сэна Гёмона} высмеивающая льстецов

Как средь гор Нараяма Лист конотэкасива Этой стороной и той Вертится во все концы, Так обычно и льстецы.

3837

Из вечного неба Пусть дождь бы пролился! Я хотел бы увидеть, как на лотоса листьях Заблестела бы жемчугом Светлая влага.

Вот что передают и рассказывают об этой песне. Жил один стражник. Был он очень умелым в искусстве сочинять песни.

Однажды в главном управлении провинции устроили угощение и созвали на пир чиновников. Беря яства, все клали их вместо блюда на листья лотоса. Собравшиеся много пили, ели, и не было конца песням и пляскам. И вот подозвали они стражника и сказали ему: “Сложи-ка ты песню об этих листьях лотоса”. В ответ на их просьбу он и сложил эту песню.

3838–3839

Две песни без всякого смысла

3838

Вот вам шишка на седле У быков, Что в сугуроку есть игре, Выросла громадная на лбу Той, которую женой своей зову.

3839

Рыба хио мелкая висит В Ёсину средь гор, Где груда глыб лежит, Из которых я фундоси мастерю Милому, что мужем я зову.

Об этих песнях рассказывают, как однажды принц Тонэри обратился к своим слугам и сказал: “Тому, кто сочинит нелепые песни, без смысла, я дам денег и шелка”. И тогда Абэ Коодзи, старик из стражи, сложил две эти песни и поднес принцу. За это ему были пожалованы деньги — две тысячи мон.

3840

Песня Икэда, высмеивающая Омива Окимори

Как в буддийских храмах здесь Женский черт голодный есть, Говорил он: “Омива — Черт мужской, такой, как я. Мужем сделаю его и рожу ему дитя”.

3841

Песня Омива Окимори, сложенная в ответ и высмеивающая [Икэда]

Коль тебе для статуй будд Киновари мало, друг… Там, где есть вода в пруду… У Икэда с носа ты Позаимствуй красноты!

3842

Шуточная песня Хэгури [Хиронари]

Дети милые, я вас прошу, Не косите вы зеленую траву — Пышным колосом тадэ цветут… Вы у Ходзуми, что служит при дворе, Срежьте травы, что под мышками растут!

3843

Песня Ходзуми, сложенная в ответ

Ах, скажите, где найти мне холм, Чтобы красной глины мог я взять? …“Где циновки сложены горой… Там у Хэгури с верхушки носа ты Позаимствуй нужной красноты”.

3844

Шуточная песня о черном цвете

Черный, как ягоды тута, Большой вороной из Хида, Каждый раз, как смотрю на тебя, Каждый раз вспоминается мне Небольшой вороной из Косэ.

3845

Ответная песня

Оттого что Хадзи наш Сибимаро Мастерит коней и кони у него Цвета белого — другого цвета нет,— Он, понятно, хочет видеть Черный цвет.

Вот что об этих песнях передают и рассказывают. Был придворный страж Хадзи Мимити по прозвищу Сибимаро. И был в то же время придворный страж Косэ Тоёхито по прозвищу Муцукимаро. У Косэ и у асоми Хида кожа была черного цвета. И поэтому Хадзи Мимити сложил шуточную песню о них.

Тогда Косэ Тоёхито, услышав ее, тут же сложил в ответ песню, отплатив ему также насмешкой.

3846

Шуточная песня, высмеивающая монахов

Вместо леса пышной бороды У монахов лишь пеньки одни торчат. Можешь привязать к пенькам коня, Да не дергай сильно впопыхах: Заревет от боли наш монах.

3847

Ответная песня монаха

Мой светлейший господин, Ты не смейся надо мной: Сельский староста придет Да потребует оброк,— Зареветь и твой настанет срок.

3848

Песня, сложенная во сне

Рис с полей, где рыскал зверь, С нововспаханных земель, Положили на хранение в амбар. Ох, сушили, засушили зря. И с тобою так, любовь моя.

Вот что известно об этой песне. Имибэ Куромаро в звании обито увидел во сне, что он сложил песню о любви и послал ее другу. Проснувшись, он попытался прочесть ее, и она выглядела так, как приведена выше.

3849–3850

Две песни, в которых выражено разочарование и сожаление о бренности этого мира

{записаны на Ямато-кото в буддийской часовне храма Кавара}

3849

Жизнь и смерть — Два моря на земле — Ненавистны были вечно мне. О горе, где не достигнет их прилив, Я мечтаю, чтоб уйти от них.

3850

Ах, во временной сторожке дел мирских, В этом мире бренном и пустом Все живу я и живу… До страны грядущей как смогу дойти? Неизвестны мне, увы, туда пути…

3851

Когда бы сердцем был в краю таком, Где нету лжи И царствует природа, Тогда, наверное, гора Хакоя Мне ближе бы видна была.

3852

Там, где ловят чудище-кита, — Море. Разве знает смерть оно? Горы, разве знают смерть они? Но придется умереть и им. У морей с отливом убежит вода, На горах завянут листья и трава…

3858–3854

Две песни, высмеивающие исхудавшего человека

3853

Я тебе, Исимаро, Вот о чем сказать хочу: Знай: от летней худобы Хорошо, твердят, ей-ей, Наловить и есть угрей.

3854

Хоть худым-худой, но все равно, Лишь бы только жив был — не беда. Только, милый мой Исимаро, смотри: Ты, ловя в реке своих угрей, С ними сам от нас не уплыви.

По поводу этой песни известно, что был человек по имени Ёсида Ою, по прозванию Исимаро. Он был сыном Ёсида Ёроси. Он очень исхудал. Как бы много ни ел, он всегда казался голодным. Поэтому Отомо Якамоти сложил эти песни, вышучивая его.

3855–3856

Две песни о разном, сложенные принцем Такамия

3855

Где глициния цветет, Там же, с ней переплетясь, растет Плющ вонючий, Нет ему конца, Как и нашей службе для дворца.

3856

Ворон, что зерно клевал В поле, где пахал брахман, Из-за вспухших глаз На конец копья уселся И теперь торчит на нем.

3857

Песня о любви к мужу

Пусть я ем, Но все невкусно мне, Пусть гуляю я, Но нет покоя мне. Красноликий мой, Любовь твою ко мне Не могу забыть я и во сне.

Вот что об этой песне передают и рассказывают. Одна женщина из личной свиты принца Саи была занята во дворце и не могла встретиться со своим мужем. Стремясь к нему всем сердцем, она сильно тосковала о нем. Однажды ночью во дворце ей приснилось, что она встретилась с ним. Когда она проснулась и не нашла мужа рядом, она залилась слезами и пропела эту песню громким голосом. И принц, услышав песню, разрешил ей, говорят, с тех пор никогда больше не ночевать во дворце.

3858

Если б силу мощную любви, Мной проявленной за эти дни, Всю собрать И требовать наград, Пятый ранг мне при дворе могли бы дать.

3859

Если силу мощную любви, Мной проявленной за эти дни, Не сумеют оценить сполна, Я в столичное присутствие пойду, Буду горько жаловаться я.

3860–3869

Десять песен о моряке [Арао] из местности Сика провинции Тикудзэн

3860

То не государь послал его, Самый близкий друг послал его, Ради друга Наш Арао в путь отплыл И в открытом море машет рукавом.

3861

О, вернешься, наш Арао, или нет? Блюда полные несем в руках, За ворота мы идем Его встречать,

3862

На горе, что высится в Сика, Не рубите много дров, прошу, Уплывая, он стремился к ней,— Посмотрев на Ёсуга- гору, Буду я Арао вспоминать.

3863

С той поры, когда Арао наш Дом покинул И отплыл в далекий путь, Царствует тоска повсюду в бухте, Плачут об Арао рыбаки.

3864

Не по должности Он послан был туда, Ради дружбы Плыл он в дальние моря И один оттуда машет рукавом.

3865

Ах, Арао наш! О судьбе жены своей, детей, Верно, нету думы у тебя? Восемь лет прошло, все ждут и ждут, Но Арао больше не придет.

3866

Если мимо дальних островов “Чайка” поплывет — его корабль, Страж на мысе, Названном Яра, Ты скорей скажи об этом нам!

3867

Средь далеких островов морей “Чайка”, заблудившийся корабль, Мыс Яра уже не обогнет, Нет, уже не плыть ему домой, Слухов даже нет о нем давно…

3868

Ах, плывущему в далекие моря Красному челну подарок дам, Попрошу его тебя искать, Только я боюсь: мой узелок Моряки откроют без тебя.

3869

Если бы к большому кораблю Крепко привязать мою ладью, Если б я нырнуть могла на дно, Дорогой Арао, мне скажи, Может, я найду тебя на дне?

Рассказывают, что во время годов правления Дзинки Мунакатабэ Цумаро крестьянин из уезда Мунаката провинции Тикудзэн получил приказ отвезти груз с рисом из Дадзайфу в Цусима. Он пришел в селение Сика в уезде Касуя к рыбаку Арао и сказал ему: “У меня есть небольшая просьба. Не согласишься ли ты исполнить ее?”

Арао ответил: “Мы с тобой живем в разных уездах, но давно ездим на одном судне, ты всегда был ко мне добр больше, чем родной брат, можешь ли ты сомневаться в том, что готов я умереть вместе с тобой?”

“Власти в Дадзайфу назначили меня главным по перевозке риса в Цусима, — сказал Цумаро, — но я стар и мне не выдержать морского пути. Поэтому я и пришел просить тебя поехать вместо меня. Пожалуйста, не откажи мне”.

Арао согласился принять на себя его поручение и вскоре отчалил от мыса Минэраку в бухте Мацура провинции Хидзэн. Повернув в сторону Цусима, он вышел в море. Но только очутился он в море, как небо почернело, поднялась страшная буря и он утонул. Жена его и дети, любя и безгранично тоскуя о нем, сложили эти песни. Другие же говорят, что их сложил губернатор провинции Тикудзэн — поэт Яманоэ Окура от лица его жены и детей, представив себе их безутешное горе.

3870

Корни мурасаки цвет густой дают. Птицы, что ныряете на дно В море возле бухты Когата, Если жемчуг там найдете вы, Этот жемчуг я возьму себе.

3871

Молодая водоросль в проливе, Что над морем, зеленея, поднялась Возле острова Цунусима, Хоть всегда с другими непослушна, Но со мною ласкова она…

3872

У ворот моих На деревьях вяза спелые плоды, Сотни птиц их щиплют, прилетев, Тысячи собрались разных птиц,— А тебя, любимый, нет и нет…

3873

У ворот моих Кулики без умолку поют. О, проснись, проснись, Мой супруг, на эту ночь одну, Пусть не знают люди про тебя!

3874

Словно молодая, вешняя трава Возле берегов этой реки, Где оленя ищут, что подстреленный бежал, Так прекрасна милая моя, С кем я в годы молодые спал.

3875

За игру на кото жалуют вино… В Оситару на полях больших Светлая вода, что там течет, Быстрою струёй течет она — Чистая, холодная вода… Чисты так же в сердце у меня Мои думы и любовь моя. На безлюдной на дороге тихой, Ах, не встречу ли, любимая, тебя? На безлюдной на дороге тихой, Если только встречу я тебя, Шляпу небольшую, шляпу из осоки, Что ты надеваешь, милая моя, Я бы обменял тогда с тобою, Дав взамен на память жемчуга, Много дал бы я жемчужных нитей, Что ношу на шее нынче я. На безлюдной на дороге тихой, Ах, не встречу ли, любимая, тебя?

3876

Песня рыбаков провинции Будзэн

В стороне Тоёкуни, Там, где Кику-пруд, Растут хиси. Верно, собирая водяной орех,

3877

Песня рыбаков провинции Бунго

Платье, что окрасил В алые цвета, Под дождем Еще красивей станет, Алый цвет свой не изменит никогда!

3878–3880

Три песни провинции Ното

[Из песен северных провинций]

3878

В Кумаки на илистое дно Из Сираги дорогой топор Уронил и плачу я, Васи! Ах, не надо Горько, горько так рыдать, Погляжу я, Не всплывает ли он опять? Васи!

Вот что об этой песне передают и рассказывают. Был один глупый юноша. Он уронил на дно моря топор, но не знал, что железо не всплывает, поэтому и сложил он такую песню и, громко распевая, говорят, утешал себя.

3879

В винодельне в Кумаки Раб, которого ругают все, Васи! Я тебя позвал бы с собой, Я тебя увел бы с собой, Раб, которого ругают все, Васи!

3880

Там, где горы в Касима, Там, где остров Цукуэ, Ракушки ситадами Соберу и принесу. В руки камень взяв, Расколю я, разобью, В быстрых струях рек Перемою их в воде, С горькой солью я Хорошенько перемну, В такадзуки положу, На поднос поставлю я. Поднесла ль их матери теперь Ты, хозяюшка — любимое дитя? Поднесла ль их ты отцу теперь Ты, краса-хозяюшка — любимое дитя?

3881–3884

Четыре песни провинции Эттю

[Из песен северных провинций]

3881

Пусть в Ооно- стороне Через рощу путь — заросший путь, Пусть все зарастет, Но когда тебе туда идти, Будут широки тогда пути!

3882

В Сибутани, Где гора Футагами, У орла родился сын, говорят. Чтобы выйти для тебя могла Сасиба из перьев орла, У орла родился сын, говорят.

3883

Ияхико есть гора. И сама она являет божество. Даже в день, когда по небесам плывут Только голубые облака, Там над нею дождик моросит.

3884

Ияхико есть гора. И у бога той горы У подножья, верно, в эти дни На траве лежат теперь олени, Кожаное платье на себя надев, Прицепив себе рога.

3885–3886

Две песни нищих

3885

[Песня оленя]

Дети мои милые, Государи славные, Жили-поживали вы, Может, вы задумали Из дому в поход уйти? В стороне Каракуни Обитают божества, Что все тиграми зовут. Этих тигров, взяв живьем, Привезли сюда в страну, Сняли шкуры тигров тех И сложили их горой, Как циновки на земле. И в горах тех Хэгури Весь апрель и месяц май На охоту все идут, Чтобы снадобья добыть. И однажды в день такой Возле склонов этих гор, Где стоят в густой листве В ряд деревья итии, Там, под сенью их ветвей, Славный ясеневый лук, Не один, а много их Мы держали все в руках, Из колчанов стрелы мы, Не одну, а много стрел Мы держали все в руках, Поджидая зверя там… И когда стояли так, Подошел туда олень И, горюя, нам сказал: Будет счастье, говорят… Похвалите песнь мою! Похвалите песнь мою!”

3886

[Песня краба]

В бухте Нанива, Озаренной блеском волн, Выстроив шалаш, Жил, скрываясь от людей, В тростниках зеленых краб. И когда призвал его Наш великий государь, То подумал он: “Зачем Государь зовет меня? Хорошо известно мне: Ни на что не годен я. Вряд ли он зовет меня, Чтоб на флейте я играл, Вряд ли он зовет меня, Чтоб на кото я играл, Как бы ни было, но все ж Я его приказ приму. Нынче, нынче — говорят,— Смотришь: завтра настает… В местность “Завтра” я пришел. Отправляться будешь в путь — Ничего не оставляй… Я в “Не оставляй” пришел. Хоть и к месту не прибыл, До полей “Прибыл” дошел. Выйдя из ворот дворца Серединных, Что стоят, Повернувшись на восток, Вновь приказ я получил Государя моего. Коли лошадь— Так узду надевают на нее, Коли бык — Веревку вмиг возле носа закрепят, А меня всего скрутив, Целый день сушили там На сверкавшем в небесах Солнце Рядышком с корой, Что содрали в тот же миг Слуги с множества ветвей Диких вязов, что растут Там средь распростертых гор. И в ступе китайской вмиг Растолкли потом меня, А в ступе другой, большой, Размололи в порошок. И из бухты Нанива, Озаренной блеском волн, Свежую, что горше всех, Соль морскую принесли. После глиняный горшок, Что гончар там мастерит, Нынче выйдя поутру, Притащили для меня. И, глаза мои теперь Горькой солью засолив, Будут есть, меня хваля, Будут есть, меня хваля…

3887–3889

Три песни о вещах, внушающих страх

3887

На далеких небесах, На полях огромных Сасара, На полях косили мелкую траву, И из скошенных снопов травы Вдруг вспорхнула птица горя — удзура.

3888

Крашеная, домику подобная ладья Короля, повелевающего дальнею страной, Что средь дальних залегла морей, В желтый цвет окрашенная странная ладья, Проплывает грозные врата богов.

3889

Ночь дождливую, когда Повстречался я совсем один С другом, чья умершая душа Стала предо мною с ликом голубым. Буду вечно помнить эту ночь!

 

КНИГА СЕМНАДЦАТАЯ

Зимой второго года Тэмпё (730) в одиннадцатом месяце генерал-губернатора Дадзайфу — царедворца Отомо [Табито] назначили главным советником двора, и он отправился в столицу. Его подчиненные отбыли в столицу морем отдельно от него. Они очень тосковали во время путешествия, и эти десять песен выражают чувства и думы каждого из них в этом дальнем пути.

3890

{ Песня Мину Исомори }

В час, когда я, друга ожидая, Из сосновой рощи Вдаль взглянул, Я увидел, как рыбачки собирают Жемчуг-водоросли возле берегов…

{ Девять песен неизвестных авторов}

3891

На море в Арацу Бывает же время, Что схлынет прилив и нахлынет опять, Когда же настанет желанное время И я перестану тосковать о тебе?

3892

Повсюду к берегам скалистым приплывает Рыбачий челн, Чтобы найти приют, И лишь одна ладья моя не знает Такого берега, куда б могла приплыть…

3893

Только ведь вчера В путь отправился корабль мой, А сегодня мне уже видны Хидзикинонада берега, Там, где ловят чудище-кита.

3894

И на короткий миг, пока взмахну веслом, Плывя в ладье У острова Авадзи, Родной мой дом я не могу забыть, Я полон думой о далеком доме.

3895

Когда солнце, плывущее в небе, К закату идет, У пролива Муко, Где сверкают в воде жемчуга, Как тоскую о доме далеком моем!

3896

И дома Спокойною жизнь не бывает, А если качает тебя на волнах, Как можешь ты знать, Что тебя ожидает?..

3897

О милое дитя, что вопрошало, Когда вернусь в страну родную я!.. Я, что плыву в далекие края, Не зная, Что нас ждет в великом океане…

3898

Когда плывешь на корабле большом, Как в небе облака, Опоры не имея, Не знаешь, где найдешь себе приют. Так спой же песню, друг любимый!

3899

Как дальние огни, что зажигают Рыбачки юные, Приманивая рыб, Так в памяти моей порой всплывает Сосновый бор в покинутом Цуну.

3900

{10-й год [Тэмпё (738)]. Ночь 7-го дня 7-й луны}

Песня, лишь отчасти выражающая задушевные думы в одиночестве при взгляде на Небесную Реку

{ Песня Отомо Якамоти}

Как видно, в вышине к звезде Ткачихе Отчаливает в путь небесная ладья… В ночь светлую, когда лучистая луна, Как зеркало кристальное, сияет, Встают, плывя по небу, облака…

{12-й год [Тэмпё (740)], 9-й день 11-й луны}

Шесть новых песен, подражающих песням о цветах сливы, сложенным в свое время в Дадзайфу

{Песни Отомо Якамоти}

3901

Зима прошла, и вслед за нею Пора весенняя на смену ей идет. Но, сливы нежные, Здесь нету больше друга, И оттого никто вас не сорвет.

3902

Пускай цветы душистой белой сливы Чудесною горой поднимутся вокруг, Но все равно — Как на тебя, любимый, Я наглядеться не смогу на них…

3903

Это ива ли зазеленела От весеннего недолгого дождя? — Ведь цветы душистой белой сливы Вместе с ней цветут в одни и те же дни,— Или это ива не простая?

3904

Ты говорила мне: “Когда ж не будут рвать Цветы душистой сливы этой?” — Их рвать не надоест. Но только в час расцвета Срывать прекрасные цветы бывает жаль.

3905

Когда в веселья час в саду, Где наслаждаются цветами, И сливы нежные и ветви ивы рвут, И украшаются венками,— Тоски, наверное, не чувствуют в тот миг?

3906

Цветы душистых слив, что опадают На множестве деревьев здесь, в саду, Как будто в небеса сперва взлетают И наземь падают, Как белый снег…

3907

{13-й год [Тэмпё (741)], 2-я луна}

Песня, восхваляющая новую столицу в Миканохара

{Сакаибэ Оимаро}

Ах, столица есть Куни В стороне Ямасиро. Лишь придет туда весна, Как под тяжестью цветов Ветви гнутся до земли, А лишь осень настает, Засверкает на ветвях Кленов алая листва. И на Идзуми- реке, Что столицу в том краю Опоясала собой, Над теченьем верхних струй Дощатый положен мост. А у заводи реки Лодочный устроен мост. И хочу всегда ходить, И хочу всегда служить В той столице дорогой Много, много тысяч лет!

3908

Каэси-ута

Коль в ряд стоят щиты — стрелять нельзя. Как Идзуми- река струится вечно, Конца не зная, Так же без конца Хочу служить тебе, дворец великий!

{2-й день 4-й луны}

Две песни, воспевающие кукушку

{ 0томо Фумимоти }

3909

О померанцы, расцветающие в мае, Хочу, чтоб вечными цветами были вы. Кукушка, говорят, живет меж вами, И если б прилетела петь сюда, Ведь не было бы дня, чтоб пенья не слыхали!

3910

О, если бы цветы прекрасных оти, Что нижут жемчугом, У дома посадить, Тогда кукушка горная, быть может, Лишь у меня искала бы приют.

{3-й день 4-й луны}

{Песни Отомо Якамоти}

3911

Лишь поселился я Средь распростертых гор, Кукушка стала прятаться в деревьях: То вдруг вспорхнет, то скроется опять И каждый день кукует возле дома!

3912

Кукушка, Что на сердце у тебя? Ведь месяц весь, пока цветы татибана На нить, как жемчуг, нижут, прилетаешь И громко плачешь около меня…

3913

Кукушка, Если средь ветвей цветущих оти Ты поселишься, прилетев сюда, Цветы их опадут и всем казаться будет, Что падают на землю жемчуга…

3914

Песня, в которой тоскуют о кукушке

Сложена Тагути Умаоса

Кукушка, О, когда бы ты сейчас Вдруг прилетела и запела, словно летом, Я думаю, что тысячи веков Из века в век передавали бы об этом.

3915

Песня Ямабэ Акахито, воспевающая соловья

Пролетев распростертые Горы, долины, На холме, средь весенних полей, Всюду, всюду теперь раздается Соловьиная трель!

16-й год [Тэмпё (744)], 5-й день 4-й луны

Шесть песен, сложенных в одиночестве в старом доме в столице Нара

{ Песни Отомо Якамоти }

3916

О, слышен ли, как раньше, аромат Цветов татибана, что распустились здесь? Наверно, от дождя, Что нынче ночью лил, Когда кукушка пела, он исчез…

3917

Кукушка, голос твой ночами сладок мне. Расставить бы здесь сеть, Чтоб ты в нее влетела, Пускай тогда увяли бы цветы, Ты все равно бы здесь, не умолкая, пела.

3918

В саду, где красотой сейчас сверкают У померанцев распустившихся цветы, Сказали люди мне: “Кукушка распевает”. Хочу расставить сеть, Чтобы не скрылась ты.

3919

Прекрасна в зелени листвы столица Нара. И пусть теперь она уже не та, Но все равно — Ведь прежняя кукушка Поет, как и в былые времена.

3920

Пусть люди думают, что это старый дом, Где плачет удзура, Я не скажу ни слова — Ведь все равно цветы татибана Сверкают красотой и у такого дома.

3921

Вот месяц наступил, когда цветами Какицубата Красят все шелка, И рыцари, надев свои доспехи, В поля охотиться идут.

3922

18-й год [Тэмпё (746)], 1-я луна

Песня, сложенная левым министром Татибана [Мороэ] в ответ на высочайший приказ

Когда бы до седин таких же белых, Как этот белый снег, Я мог служить У государыни моей великой, Какой я был бы гордый человек!

3923

Песня Ки Киёхито, сложенная в ответ на высочайший приказ

Когда увидел блеск дворца, Подобно блеску Выпавшего снега, Что Поднебесную собой покрыл, О, как же горд я этим блеском был!

3924

Песня Ки Окадзи, сложенная в ответ на высочайший приказ

Совсем не видно троп между горами. Где тут гора? Не различат глаза. Позавчера, вчера, сегодня На землю падал снег и все от взоров скрыл.

3925

Песня Фудзии Мороаи, сложенная в ответ на высочайший приказ

В начале года, Что сейчас настал, Раз снега выпало повсюду много, Приметой это служит нам Обилия и плодородья года.

3926

Песня Отомо Якамоти, сложенная в ответ на высочайший приказ

О, сколько ни смотрю на белый снег, Летящий с неба так, что все сверкает Снаружи и внутри великого дворца, О, сколько ни гляжу и ни любуюсь — Я мог бы любоваться без конца…

{7-я луна}

Отомо Якамоти в звании сукунэ в седьмую луну был назначен губернатором провинции Эттю и в том же месяце отправился к месту назначения.

Вот две песни, посланные Якамоти его теткой госпожой Отомо Саканоэ:

3927

Молясь о том, чтоб был счастливым ты, Ушедший в дальний путь, Где изголовьем служит одна трава, С вином святым сосуд Поставила я близ своей постели…

3928

О, если впредь Вот так же, как сейчас, О милом буду тосковать в разлуке, Что делать мне? Не знаю, как мне быть? Ведь нету выхода из этой муки.

Еще две песни [Отомо Саканоэ], посланные в провинцию Эттю

3929

Ах, тебя, что в путь ушел далекий, Вижу в сновиденьях Каждый раз, Оттого что словно заросли густые Одинокая моя любовь.

3930

Пока в дороге он, О боги дальних стран, Любимого, что там путей не знает И к странствованию сердцем не привык, Не обойдите милостью своею.

Двенадцать песен, посланных губернатору провинции Эттю — Отомо Якамоти девицей из рода Хэгури

3931

Из-за тебя дурная слава мне досталась, И я предметом стала пересуд, Что поднялись горой; Любовь, что оборвалась, Теперь как заросли густые вновь…

3932

Как соль, что выжигают люди, Не расставаясь с берегом В Сума, Как эта соль, Любовь моя горька.

3933

Я продолжаю жить, И только оттого, Что встретиться с тобой мечтаю снова, Я жизнь, непрочную, как белая роса, На годы долгие продлить еще готова.

3934

Лучше бы я умерла, Наступил бы покой. О, если я долго Очей не увижу твоих, Должно быть, в отчаянье страшном я буду тогда.

3935

Как скрытое густой травой болото, Была любовь моя и стала так сильна, Что из глубин она, как белая волна, На волю вырвалась… И люди все узнали.

3936

Ах, часто, часто ты уходишь в путь, Где только травы служат изголовьем, Ужели будет только так всегда — Я буду провожать тебя И, оставаясь, ждать с тоскою и любовью?

3937

Не знаю я ни месяца, ни дня, Когда вернешься ты, Ушедший в путь далекий, Где изголовьем служит страннику трава, И что мне делать, я не знаю…

3938

Неужели без всякой надежды Суждено мне томиться любовью? Ночью черной, Как ягоды тута, Даже шнур развязать не придется?..

3939

Напрасно думала я — Если будет любимый мой Жить поблизости от села, Тосковать я не стану о нем… Ох, и каюсь я в этом теперь.

3940

На руки, что любимый мой сжимал И говорил мне, сердце открывая, Что тысячи веков любовь живет такая, — На руки те гляжу, об этом вспоминая, И не могу сдержать своей тоски!

3941

Пускай среди долин далеких, Где пенья соловья не слышно никогда, Я буду брошена в костер, Умру сожженной, Я все равно тебя не перестану ждать!

3942

Вот цветы на соснах, соснах — “мацу”, “Мацу” значит “жду”, но все равно Сколько тех цветов ни расцветает, Милый о свиданье не мечтает — И напрасно расцветают те цветы…

[18-й год Тэмпё (746)]. Ночь 7-го дня 8-й луны

Песни, сложенные на поэтическом турнире в резиденции губернатора провинции Отомо Якамоти

3943

{ Песня Отомо Якамоти}

Пошел мой друг в осенние поля Взглянуть, как высоки колосья риса, И вот вернулся, Принеся с собой Охапки оминаэси душистых.

{Три песни Отомо Икэнуси}

3944

Блуждая по лугам, равнинам, Где оминаэси цвели, Я вспомнил о тебе И вот принес цветы, Придя окольной дальнею дорогой.

3945

Ночами осенью Прохладно на заре, И белотканые одежды, Что сшиты мне возлюбленной моей, Как мне хотелось бы надеть сегодня!

3946

С холмов, Где с пеньем пролетала Кукушка милая моя, Подул уже осенний ветер… И нет надежды у меня.

{Две песни губернатора провинции Отомо Якамоти}

3947

Сегодня на рассвете раннем Осенний ветер холодом дохнул — И близится пора, Когда наш странник дальний — Гусь дикий — с криком улетит.

3948

Я дни и месяцы в тоске провел В глуши далекой, как небесный свод, И все же шнур мой, Что завязан был тобой, Заветный шнур я развязать не мог!

3949

{Песня судьи Отомо Икэнуси}

Тоскуя обо мне, что здесь живет в глуши, Далекой, как небесный дальний свод, Ах, даже и на миг Ужели сможешь ты В разлуке шнур заветный развязать?

3950

{Песня губернатора провинции Отомо Якамоти}

О, разве знает кто, Что в сердце у меня? Какой исполнен я тоскою, Не развязав доныне шнур, Что дома был тобой завязан!

3951

{Песня главного секретаря Хата Ятисима}

Когда поет сверчок В вечерние часы, Мы, проходя зелеными полями, Где оминаэси раскрыли лепестки, Все время можем любоваться их цветами.

3952

Старинная песня, сложенная Охара Такаясу

{Передал, исполнив ее, монах Гэнсё}

В дом милой ухожу… Цветами нежных фудзи, Что в роще Икури теперь цветут, И будущей весной мы будем любоваться, Восторженно смотря на них.

{Две песни губернатора провинции Отомо Якамоти}

3953

Верно, дикие гуси, Заменить собираясь гонцов, Отправляются с криками в путь, Оттого что стал холоден ветер осенней порой Возле этих речных берегов…

3954

Постройте в ряд коней, И ну теперь за мной, Чтобы в долинах Сибутани Полюбоваться светлою волной, Что на скалистый берег набегает!

3955

{Песня писца Хадзи Митиёси}

Ночь, как черные ягоды тута, Как видно, сошла на землю, Шкатулки бесценная крышка — Гора Футагами — закрыла Луну, что спустилась за горы…

3956

Песня, сложенная на поэтическом турнире в резиденции главного секретаря Хата Ятисима

{Хата Ятисима}

Вот челн рыбачий, на котором ловят рыбу Обычно рыбаки, живущие в Наго. Как раз теперь Там ударяют в доску И собираются отважно в путь!

3957

{18-й год [Тэмпё (746)]. Осень, 25-й день 9-й луны}

Песня скорби по ушедшему навсегда младшему брату

{Отомо Якамоти}

В дальней, как небесный свод, В стороне глухой велел Управлять страною мне Наш великий государь. И, приказу покорясь, Сразу тронулся я в путь. Ты сопровождал меня. Горы Нара миновав В дивной зелени листвы, Я остановил коня В поле, возле чистых вод Быстрой Идзуми- реки, И простились мы с тобой. На прощанье я сказал, Пусть счастливым будет путь — И вернусь я вновь домой. Ты спокойно ожидай Этот день, молясь богам. С той поры Далек был путь, Путь, отмеченный давно Яшмовым копьем. Горы, реки пролегли Между нами, Милый брат. Долги очень были дни, Проведенные в тоске. И в тот час, когда мечтал О свидании с тобой, С веткой яшмовой гонец Вдруг пришел, и думал я: Может, радость мне принес? Но когда спросил его, Ожиданием томясь,— То не ложь или обман? Что сказал он мне в ответ? Почему случилось так,— Ведь еще не вышел срок?.. “Осенью, когда камыш Пышным колосом цветет, Рано поутру Из дому, где аромат Слышен хаги, Никогда Он не выйдет больше в сад, Божество — родной твой брат. Он не будет там стоять, Любоваться на цветы. Вечерами не пойдет Он бродить по саду вновь, Он покинул то село И теперь уже в Сахо Белым облаком он встал Между распростертых гор И исчез среди ветвей Меж верхушками вдали…” Вот что передал гонец.

3958–3959

Каэси-ута

3958

И когда услышал я: Тот, кому желал я долго жить, Белым облаком от нас уплыл И исчез в далеких небесах,— О, как тяжко стало на душе!

3959

Если б мог заранее я знать, Что случится все это с тобой… Так хотел тебе я показать Волны возле диких берегов В этом море дальней стороны.

Две песни, сложенные, когда приветствовал друга

{Отомо Якамоти}

3960

Ах, множеством слоев В саду ложится снег, Сугробы глубоки, и все ж намного глубже Была моя тоска, Когда я ждал тебя!

3961

Как ни на миг весла в ладье не выпускают, Когда плывут у каменистых берегов, Где волны в белой пене набегают, Так ни на миг меня не оставляла Любовь к тебе.

{19-й год [Тэмпё (747)]. Весна, 21-й день 2-й луны}

Внезапно поражен тяжелой болезнью и чуть не вступил на путь, ведущий в нездешний мир. Поэтому словами песни выразил печаль своего сердца.

3962

Наш великий государь Приказал уехать мне. И, приказу покорясь, Как отважный смелый муж, Полный бодрости и сил, Много распростертых гор И застав я перешел. Наконец, пришел в село, Дальнее, как свод небес. И, совсем не отдохнув И дыханье ни на миг Не переводя в труде, Столько месяцев и лет Жил в селенье этом я! Но в непрочном мире здесь Бренен жалкий человек. Надломился вскоре я, Заболел и слег в постель, И проходит день за днем — Все сильнее мой недуг. О божественная мать, Мать, вскормившая меня! Как большой корабль в пути Беспокойно на волнах Все качается, плывя, Так в сердечной глубине У тебя теперь живет Беспокойная тоска. Ожиданием томясь, Верно, думаешь всегда: “О, когда ж вернется он?” И болеешь всей душой. И красавица моя — Божество — моя жена, Верно, как начнет светать, Все стоишь ты у ворот, Прислонившись, И зовешь, Отгибая рукава… А как вечер настает, Оправляешь нам постель И, вздыхая, распустив Пряди длинные волос, Ягод тутовых черней, Вопрошаешь ты с тоской: “О, когда ж вернется он?” Дочь родная, милый сын, Дети малые мои, Верно, дома по углам Горько плачут и шумят. Как далек теперь к ним путь — Путь, отмеченный давно Яшмовым копьем. Не могу послать гонца, Не могу я дать им знать, Как тоскую и люблю. От тоски по ним давно Сердце сожжено дотла. И хотя до боли жаль Эту жизнь на земле, Что лишь жемчугом блеснет, Но не знаю, как мне быть, Выхода не видно мне… О, ужели даже я, Грозный, словно шторм морской, Я, отважный, стойкий муж, Обречен теперь лежать Распластавшимся, Без сил И лишь молча горевать?

3963–3964

Каэси-ута

3963

Этот бренный жалкий мир! Как в нем мало дней и лет суждено нам жить. “Лишь цветы мои весной опадут, За ними вслед мне придется умереть…” — Думаю с тоской…

3964

Далеки пределы этих гор и рек. И мою любимую жену Неужели я не встречу никогда И всегда лишь буду тосковать Здесь один, в разлуке вечной с ней?

{29-й день 2-й луны}

Две песни печали Отомо Якамоти, посланные [им во время болезни] Отомо Икэнуси

3965

Весенние цветы в расцвете ныне, И, верно, слышен всюду аромат. О, если б силы мне, Чтоб мог я их сорвать И мог бы украшать себя цветами.

3966

От пенья соловья весенние цветы, Наверно, будут скоро осыпаться, Когда, скажи, мой друг, С тобою их сорвем И будем вместе украшаться ими?

{2-й день 3-й луны}

[Две песни Отомо Икэнуси, посланные в ответ Отомо Якамоти]

3967

Когда б на дивные вишневые цветы, Что расцвели теперь Среди ущелий гор, Я мог бы дать тебе одним глазком взглянуть, Мне не о чем бы было тосковать.

3968

Цветы ямабуки, где поселился соловей, Где будут его трели раздаваться, Пока, придя хоть раз, Не тронешь ты рукой, До той поры цветы не станут осыпаться.

3969

{3-й день 3-й луны}

Песня [Отомо Якамоти], отправленная [Отомо Икэнуси]

Наш великий государь Приказал уехать мне, И, приказу покорясь, Сразу тронулся я в путь. И, придя, стал управлять Я селением Коси, Дальним, как небесный свод. Хоть отважный был я муж, Но в непрочном мире здесь Бренен жалкий человек. Надломился я в труде, Слег в постель, Страдаю я, День за днем Сильней недуг. И поэтому с тоской Разным думам предаюсь, И горюю, и ропщу. Вспоминаю я с тоской Дни минувшие свои. Небо горестей моих Неспокойно у меня. Небо горьких дум моих Лишь страдания полно. Распростертые вокруг Горы разделяют нас, И далек к тебе мой путь — Путь, отмеченный давно Яшмовым копьем. Потому, любимый друг, Не могу послать гонца, Не могу я передать О своей тоске тебе. Жаль погубленную жизнь, Что блеснула яшмой мне, Но не знаю, как мне быть, Выхода не вижу я… Скрывшись ныне ото всех, Я горюю и грущу, И утешить сердце мне Нечем, мой любимый друг. Вижу, настает рассвет И весенние цветы Расцветают — но к чему? Не сорву их с другом я, Не сплету венка себе… Густо травы зацвели Всюду на полях весной, Прилетели соловьи, Но не слышу песен их. Девы юные идут Собирать плоды в полях И волочат по земле Алые подолы там Платьев красных, Что влажны И сверкают вдалеке От весеннего дождя… Но расцвета время зря Без тебя проходит здесь… О, как дорог мне теперь Сердца твоего привет, Нежною заботой ты Вечно полон обо мне. Оттого вчера всю ночь Я не мог забыться сном. И сегодня целый день Я тоскую о тебе.

3970–3972

Каэси-ута

3970

Когда бы мне с тобой хотя б на миг Полюбоваться вишней, друг любимый, Средь распростертых гор, Быть может, я тогда не тосковал бы так, Как я тоскую ныне.

3971

Ямабуки цветы чудесно расцвели, И, верно, слушаешь ты песни соловья, Порхающего там В густой тени ветвей,— И как же я завидую тебе!

3972

Из дома выйти Не хватает сил, И я сижу, уединившись, дома, Одной тоскою полон о тебе, И в сердце нынче нет покоя…

3973

{5-й день 3-й луны}

[Песня Отомо Икэнуси, посланная в ответ Отомо Якамоти]

С трепетом приказу вняв Государя своего, Распростертые кругом Горы, долы миновав, Править стал селеньем ты, Дальним, как небесный свод. Рыцарь доблестный, О чем Ты тоскуешь и грустишь? Неужели перестал Приходить к тебе теперь С веткой яшмовой гонец, Что из Нара приходил, Дивной в зелени листвы? Скрывшись нынче ото всех, Ты тоскуешь взаперти И живешь, скрывая вздох В тайниках своей души… О печальный, дальний друг. С древних пор До сей поры Говорят из века в век, Что непрочный и пустой Этот жалкий бренный мир! Но, однако, есть и в нем Утешение для нас. Люди нашего села Нынче мне передают, Что на вешних склонах гор Опадает вишни цвет, Птицы каодори там Распевают без конца. И в весенние поля За фиалками идут Девы юные теперь, Белотканые свои Отогнувши рукава, Платья алого Подол красный волоча… Говорят, что думы их Беспокойны от тоски, Говорят, что ждут тебя В сердца тайной глубине И полны к тебе любви. Грустно сердцу твоему, Так пойди взгляни на них! Только все, что я сказал, Хорошо пойми, мой друг.

3974–3975

Каэси-ута

3974

О золотых ямабуки цветы! Ведь с каждым днем Они цветут сильнее, И о тебе, о ком я думаю с любовью, Острее и острей моя тоска.

3975

О друге дорогом тоскуя, Как быть, не знаю, мучусь в тишине, Как будто за оградой тростниковой Горюю я… О, как печально мне!

{5-й день 3-й луны}

Две танка {0томо Якамоти}

3976

Пускай повсюду расцвели цветы, Но, если б я не знал про их цветенье, Я б не грустил тогда. Напрасно ты прислал Ямабуки цветы — мне только на мученье.

3977

Хоть ты Как будто за оградой тростниковой, Но все равно ты близко от меня, И оттого, что обо мне тоскуешь, Тебя я постоянно вижу в снах.

3978

{Ночь 20-го дня 3-й луны}

Песня о любви { Отомо Якамоти}

И любимая, и я — Сердцем мы едины с ней. Хоть и рядом были мы, Все сильней была любовь, И когда смотрели мы Друг на друга, Каждый раз, Словно первому цветку, Умилялись мы душой, Глядя в милые глаза. Любоваться и любить С ней не уставали мы. Но с любимой нежно так Милою моей женой Я расстался, чтя приказ, Тот приказ, что отдал мне Наш великий государь. Распростертых гор простор Миновав и перейдя Долы, Я пришел сюда, Чтоб отныне управлять Темной и глухой страной, Дальней, как небесный свод. С той поры, как прибыл я В это дальнее село, Новояшмовый не раз Год, сменяясь, уходил. Отцвели уже цветы, Рассцветавшие весной, Но с любимой до сих пор Не пришлось встречаться мне… И от этого теперь Нестерпима сердца боль… Как мне быть, не знаю я… Каждой ночью, как ложусь, В изголовье я кладу Белотканый свой рукав. И нет ночи ни одной, Чтоб не видел я во сне Милую мою жену. Наяву же мне никак С ней не встретиться теперь. И в тоске скопилась здесь В тысячи слоев любовь. Если б близко ты была, Возвращаясь, каждый раз Я бы мог зайти к тебе, Изголовьем были б нам Руки, что переплели б Мы в объятиях с тобой, И уснули б вместе мы… Но, отмеченный копьем Яшмовым, Далек тот путь. И заставами с тобой Мы разлучены теперь… Хорошо, пусть будет так, Выход мы с тобой найдем! О, когда же, пусть скорей Наступает месяц май, Чтоб кукушка, прилетев, Песни начала здесь петь. Глядя вдаль, на склоны гор, Где начнут сверкать кругом, Расцветя, унохана, По дороге я пойду К морю Оми И домой Поплыву к тебе скорей. Дивна в зелени листвы Нара, В ней мой милый дом. Птицей нуэдори там Стонет милая жена И, полна в душе тоски И тревоги, У ворот Все стоит и ждет меня… Спрашивая о судьбе, Там гадает ввечеру… И, не в силах больше ждать, Возвращается домой… Поспешу навстречу к ней, На нее скорей взглянуть!

3979–3982

Каэси-ута

3979

Новояшмовый Пройдет и опять наступит год, Мы не видимся с тобой, И исполнен я тоски, Сердце вянет с каждым днем…

3980

В снах ночью, черной, как ягоды тута, Я встречаюсь, моя дорогая, с тобой, Но тебя нет со мной, И поэтому ныне Нет конца безысходной тревоге моей.

3981

Распростертые Горы перейдя, сюда пришел. Далека ты, мы с тобой разлучены, Но ведь сердце может все пути пройти — И во сне любуюсь я тобой!

3982

Отцвели давно весенние цветы, Но напрасно даже и теперь Мы не видимся с тобою, милый друг… Я считаю месяцы и дни,

{29-й день 3-й луны}

Начало лета. Четвертый месяц. Прошло уже много дней, но еще не было слышно пения кукушки. Потому и были сложены эти две песни упреков:

3983

И горы распростертые здесь близко, Ты, как обычно, среди них живешь, Кукушка,— Ведь настал тобой любимый месяц, Так почему не прилетаешь петь?

3984

Наверно, оттого, что очень мало Цветет кругом цветов татибана, Которые на нити собирают, как жемчуг дорогой, Не прилетит она в мое селенье петь, Как раньше прилетала…

3985

{30-й день 3-й луны}

Ода горе Футагами

{Отомо Якамоти}

О гора Футагами — Ларчик с крышкой дорогой, Окруженная внизу Быстрой Идзуми- рекой! В день весны, когда цветут В полном блеске все цветы, Или осенью, Когда Блещет кленов алый лист, Ах, когда я выхожу И оглядываю даль, Оттого ль, что боги там, Величава та гора, Оттого ль, что хороша, Все смотрел бы на нее! У пустынных берегов Возле мыса, что зовут Сибутани,— Что вдали Тянется, как длинный шлейф Той горы Футагами, Здесь слывущей божеством,— У пустынных берегов В час затишья поутру Набегает на песок В пене белая волна, В час затишья ввечеру Из морей идет прилив, Заливая все вокруг. И как белая волна Набегает без конца, Как нахлынувший прилив Все становится сильней, Точно так же без конца, С каждым разом все сильней, Тот, кто на гору глядел, Отдается сердцем ей, Хвалит красоту ее С давних пор до сей поры.

3986–3987

Каэси-ута

3986

У пустынных диких берегов, Там, где Сибутани — славный мыс, Набегают волны на песок… И, как эти волны, все сильней Я тоскую нынче о былом.

3987

С крышкой дорогой ларец прекрасный — Дивная гора Футагами. Вот настал уже желанный срок, Как приятно мне на склонах горных Слышать пенье прилетевших птиц.

3988

Песня, в которой говорю о своих думах, слушая издалека пение кукушки ночью 16-го дня четвертого месяца

{Отомо Якамоти}

Обратившись к луне Ночью, черной, как ягоды тута, Распевает кукушка — едва слышу пенье ее, Оттого что поет она очень далеко От села, где я нынче живу.

{20-й день 4-й луны}

Две песни., сложенные на пиру в резиденции главного секретаря Хата Ятисима по случаю проводов губернатора провинции Отомо Якамоти

3989

На морском просторе Около Наго, Ах, волна спешит все время за волною, И все время буду полон я тоскою, Лишь расстанусь с вами, милые друзья.

3990

Если б друг мой любимый Был бы яшмой прекрасной, Я надел бы на руки И, любуясь, унес бы — Жаль уйти и оставить…

3991

{24-й день 4-й луны}

Ода, сложенная об увеселительной прогулке по озеру Фусэ

{Отомо Якамоти}

Сердцу милые друзья, Многочисленный отряд Воинов моих лихих, Чтобы сердце усладить, Лошадей становят в ряд, Огибают на пути В Сибутани славный мыс, Где у диких берегов То вперед, то вновь назад Волны белые бегут. Побережья длинный путь Миновав в Мацудаэ, На реке на Унэби, Опустив бакланов вдруг В струи чистые воды, Там стоят, глядят на них, То налево повернув, То направо уходя, Не надоедает им Забавляться на реке. А потом они спешат На ладьях своих в Фусэ, На просторах светлых вод Приплывают к берегам, Смотрят: А на берегах Шумной стаей у воды Птицы адзи собрались, И кругом на островах На деревьях в вышине Всюду расцвели цветы. Дивно хорошо кругом! Словно дорогой ларец С крышкою, Стоит гора, То гора Футагами. Как ползучий плющ на ней, Что растет, стремясь вперед, Расходясь по сторонам, Мы не разойдемся, нет, Будем вместе много раз Приходить опять сюда, Будем вместе много раз Веселиться всей душой, Точно так же, как теперь, Сердцу милые друзья!

3993

Каэси-ута

Белые волны на море в далеком Фусэ Уходят и снова приходят к родным берегам, Каждый год будем мы возвращаться с друзьями сюда И смотреть с восхищеньем На дивную эту красу.

3993

{26-й день 4-й луны}

Песня, сложенная с почтением в ответ на оду об увеселительной прогулке по озеру Фусэ

{Отомо Икэнуси}

Фудзи нежные цветы, Вниз бегущие волной, Расцветали, отцвели… Говорят, как раз теперь Наступил уже расцвет Для цветов унохана. И в долинах, и в горах Распростертых Нам поет Милая кукушка Песнь, Что несется звонко вдаль. Оттого и сердце вдруг Слабовольное мое Вянет, сохнет от тоски… И тогда мои друзья, Что люблю я всей душой, На конях явились вдруг, Тронулись мы вместе в путь. А на отмели речной Возле устья Имидзу — Уходящей вдаль реки, Птичьи стаи собрались. Как затишье поутру — За добычею летят. А нахлынет вдруг прилив — Милых жен своих зовут. Замечательно кругом! И, любуясь красотой, В Сибутани едем мы. Возле мыса, У пустых Каменистых берегов, Жемчуг-водоросли есть, Что бегущею волной Прибивает к берегам. Мы их рвем, плетем венки, В руки взяв, уносим их Для своих любимых жен. И на озере Фусэ — Изумительной красы — На челнах рыбацких мы, Прочно весла закрепив И зовя друг друга в путь, Белотканым рукавом Машем, Отплывая вдаль. Перед нами на пути, Где чудесный мыс Оу, Облетают тут и там С веток нежные цветы… А на отмели кругом Средь зеленых камышей Утки подымают шум. И плывем все дальше мы, Огибая славный мыс, И как рябь на глади вод — То покажется, то нет — То сидим, то встанем мы, Восхищаясь красотой! Но не наглядеться нам. И осеннею порой С ярко-алою листвой, И весеннею порой, Когда всех цветов расцвет, Что бы ни было — и впредь За друзьями вслед пойду, Буду любоваться я, Как любуюсь я теперь. Никогда не будет дня, Чтоб пресытился красой, Чтобы перестал смотреть Я на озеро Фусэ!

3994

Каэси-ута

Как красивы морские жемчужные травы, Что приносит с собою одетая пеной волна! Постоянно, пока буду жить я на свете, Буду я приходить любоваться сюда Дивным берегом этим.

26-й день 4-й луны

Песни, сложенные в резиденции судьи Отомо Икэнуси на пиру по поводу проводов губернатора Отомо Якамоти — посланца в столицу по делам налогов

3995

{Отомо Якамоти}

Когда отправлюсь я в далекий путь, Что яшмовым копьем давно отмечен, Надолго мы расстанемся с тобой, И оттого, что много дней не будет встречи, Как буду я в разлуке тосковать!

3996

{ Утинокура Навамаро}

Мой милый друг, Когда на родину вернешься И после, в мае, Здесь кукушка запоет, Как будет грустно оттого, что ты не с нами.

3997

{Отомо Якамоти}

О, не печалься, дорогой мой друг, Что больше здесь не буду я с тобой, И в мае, Лишь кукушка запоет, Нанизывай один на нити жемчуга.

3998

Песня Исикава Мимити о померанцах

{Песню передал, исполнив ее, хозяин—Отомо Икэнуси}

Прекрасные цветы татибана У дома моего, Плодов не ожидая, Как жемчуг дорогой, на нить я нанижу,— Ведь ждать тебя в разлуке будет тяжко.

3999

Песня губернатора провинции Отомо Якамоти, сложенная на пиру в его резиденции

{26-й день 4-й луны}

Все ближе день, когда в далекую столицу Придется мне отсюда уезжать, Хочу я вдоволь Нашей дружбой насладиться,— Ведь тосковать придется много дней.

4000

{27-й день 4-й луны}

Ода, воспевающая гору Татияма

{Отомо Якамоти}

Средь глухих, далеких мест, Дальних, Как небесный свод, Громко славится она. И хотя в стране Коси В каждой, каждой стороне Гор полным-полно кругом, И хотя прозрачных рек Много, много там течет, Но одна там есть гора Удивительной красы, То гора — Татияма В Ниикава, где живет, Правит божество небес, Жаркой летнею порой, Падая, ложится снег, И над чистою струёй На реке Катакаи, Что, как пояс обвила Горное подножье там, Поутру и ввечеру Каждый раз встает туман И проходит… Но пройти Сможет ли любовь моя?.. Ах, ведь каждый, каждый год Буду приходить не раз И хоть издали смотреть, Взор подняв свой в небеса, На прекрасную гору. И чтоб шел о ней рассказ Много, много тысяч лет, Людям я о ней скажу, Что не видели ее, Так, Чтоб только звук один, Только имя услыхав, Восторгались бы они Ее дивной красотой.

4001–4002

Каэси-ута

4001

На белый снег, Что даже летнею порою Сверкает на горе Татияма, Не наглядеться: ведь недаром Гора слывет в народе божеством!

4002

Прозрачна глубина реки Катакаи! Как эти воды, что всегда струятся, Конца не зная, Так же без конца Я буду приходить к ним любоваться.

4003

{28-й день 4-й луны}

Ода, воспевающая гору Татияма, с почтением сложенная в ответ

{Отомо Икэнуси}

Там, где всходит поутру Солнце, Там видна гора, Божеством она слывет, Имя славное неся. Тысячу густых слоев Белоснежных облаков Вдруг раздвинув, Поднялась, Упираясь в небеса, Та высокая гора, И зовет ее народ С той поры Татияма Или “Вставшая гора”. Летом и зимой— всегда Без разбору Снег идет И ложится. С древних пор Он сверкает в вышине. Страшные отвесы скал Чтятся, словно божество. Сколько же она веков, Что, жемчужиной блеснув, Исчезали без следа, Простояла с той поры? Сколько ни любуйся ей, Сидя, стоя ль, — все равно Удивительна она! Так вершины высоки! Так ущелья глубоки! Над прозрачною рекой, Что несется с шумом вниз, Утро каждое встает Легкой дымкою туман, А лишь вечер настает, Вдаль уходят облака, И, как эти облака, Сердце, тоже вдаль стремясь, Вянет, сохнет от тоски… Как туман, что там стоит, Не пройдет моя любовь, И как воды, что текут С вечно чистым звоном струй, Так же тысячи веков Говорить будут о ней, Сказ о ней пойдет в века, До тех пор пока река Здесь не перестанет течь…

4004–4005

Каэси-ута

4004

То, что летом никогда не тает снег, Покрывающий хребты Татияма Яркой белизной, Нам говорит, Что священна эта дивная гора.

4005

Как струи светлые реки Катакаи, Вниз падая, бурлят и быстро мчатся, Конца не зная, Так же без конца Сюда стремиться будет каждый, кто нынче увидал ее.

4006

{30-й день 4-й луны}

Песня, в которой выражаю свои думы и с трудом сдерживаю печаль, так как приближается время отбытия в столицу

{Песня Отомо Якамоти, посланная Отомо Икэнуси}

Счет ведется нынче с двух… На горе Футагами, Словно дерево цуга, Что стоит, как божество, Неизменно, навсегда, Не меняя цвет ветвей,— Неизменно мы с тобой Были вместе, милый друг, Даже утро не пройдет, Как встречаемся с тобой И беседуем вдвоем, А лишь вечер настает, Мы опять рука в руке Отправляемся с тобой К быстрой Идзуми- реке, К чистым берегам ее Любоваться блеском струй. А повеет ветер там Вдруг с восточной стороны, Сразу в гавани тогда Волны белые кругом Встанут в пене высоко. Видя это, Зашумят Птицы возле берегов, Станут звать Любимых жен, Станет грозным весел шум У рыбачьего челна, Что спешит приплыть скорей К бухты тихим берегам, Где срезают тростники. И бывало это все Так приятно видеть нам. И как раз в разгар любви, Дружбы нежной и забав К нам пришел его приказ — Повелителя земли. По приказу надлежит Мне в далекий путь идти, Ждет разлука нас с тобой. И останешься ты здесь В одиночестве, мой друг. Я же отправляюсь в путь — В путь, отмеченный давно Яшмовым копьем. И когда придется мне Перейти не раз с трудом Склоны горные в пути, Горы, где плывут грядой Белоснежной Облака, Как покажутся в тоске Долгими разлуки дни! И когда об этом я Думаю, Болит душа. Если был бы яшмой ты, Вместе с пеньем соловья Нанизал бы я на нить И в руках бы я унес… Вечерами, поутру Все бы любовался я. Жаль уйти, оставив здесь Одного тебя, мой друг…

4007

Каэси-ута

О, когда бы друг милый Был бы яшмой прекрасной, С соловьиною трелью Нанизал бы я вместе и унес бы с собою, Жаль уйти — и оставить…

4008

{2-й день 5-й луны}

{Песня Отомо Икэнуси, посланная в ответ Отомо Якамоти}

Нара в зелени листвы Я оставил и ушел, И хотя живу сейчас Я в глуши, что далека, Словно неба дальний свод, Но, когда я видел здесь, Друг мой дорогой, тебя, Я всегда в печальный час Утешенье находил. Но теперь, приказы чтя, Что великий государь Отдал, Взял ты на себя Управление страной. И из молодой травы Сделал шнур и подвязал Нижние края одежд. И как стаи певчих птиц Улетают поутру, Так ушел ты поутру От меня в далекий путь. И, оставленный тобой, О, как был печален я, И, ушедший в дальний путь, Как наверно, ты грустишь! Небо горьких дум моих Неспокойно с этих пор. И когда не стало сил Горевать и слезы лить, Оглянулся я кругом И увидел: На горе Расцвели унохана, И кукушка вдалеке Громко плачет средь цветов. Словно утренний туман В сердце горестном моем, Рассказать словами все Страх не позволяет мне… Оттого и приношу Я священные дары Покровителям-богам Там, где горный перевал У горы у Тонами, И молю я об одном: С другом, сердцу дорогим, С глазу на глаз быть хочу, Будет счастлив пусть в пути И воротится назад. И когда пройдут, сменясь, Месяцы разлуки злой, Сразу, Лишь придет расцвет Алых полевых гвоздик, Дайте встретиться мне с ним!

4009–4010

Каэси-ута

4009

Боги всех дорог и всех путей, Что давно отмечены яшмовым копьем, Вам дары несу — О друге дорогом Я прошу вас позаботиться в пути!

4010

Мой милый друг, которого всегда Любил я в тайниках своей души, О, если бы гвоздикой мог ты стать, Чтоб утро каждое Смотрел я на тебя!

4011

{26-й день 9-й луны}

Песня, сложенная, когда, тоскуя о пропавшем соколе, увидел сон и исполнился радости

{Отомо Якамоти}

И далек же этот край Государя моего! Далека, как свод небес, Глушь, в которой я живу, Что зовут страной Коси, Где идет чудесный снег. Высоки здесь склоны гор, Плавны здесь теченья рек, Широки кругом поля, И густа трава на них. В лета солнечный разгар, Когда юная форель Мчится в светлых струях рек, Собирается народ, Чтоб бакланов покормить — Птицу здешних островов. Разжигают вмиг костры На шестах меж чистых струй И, промокшие в реке, По теченью вверх плывут. А лишь осень настает, С белым инеем — росой Прилетает много птиц На пустынные поля, И охотиться зовут Рыцари своих друзей. И хоть соколов у нас Много есть, Лишь у него, У Окура моего, С пышным и большим хвостом, Словно оперенье стрел, Прикреплен был бубенец Из литого серебра. На охоте поутру Догонял он сотни птиц, На охоте ввечеру Тысячи ловил он птиц, Каждый раз, как догонял, Не давал им улететь. Выпустишь его из рук, Тотчас он летит назад. Он один на свете был, И, пожалуй, не найти Сокола другого мне, Равного во всем ему. Так я думал и, в душе Соколом своим гордясь, Проводил беспечно дни. В это время мой слуга — Отвратительный старик, Вовсе потерявший ум,— Мне и слова не сказав, В день, когда на землю лил Дождь и все заволокло, Под предлогом, что идет На охоту, Он ушел Вместе с соколом моим. И, вернувшись, рассказал, Кашляя, Что сокол мой, Глядя вдаль, Где перед ним Расстилалися поля Мисима, И пролетев Над горой Футагами, Скрылся в белых облаках И совсем исчез из глаз… Приманить его сюда Нету способов теперь. Оттого что я не знал, Что сказать ему в ответ, А в душе моей тогда Лишь огонь один пылал, Тосковал я и вздыхал. Думал я: А может быть, Снова встретимся мы с ним? И средь распростертых гор Тут и там расставил я Сети для поимки птиц, И расставил стражей я. В храмы славные богов, Сокрушающих миры, Вместе с тканями принес Зеркало сверкавшее. Поднеся, богов молил И все время ждал его. И тогда, придя во сне, Дева мне передала: “Слушай, Сокол дивный твой, О котором ты грустишь, Улетел на берега В Мацудаэ. Пролетел Бухту он Химиноэ, Там, где ловят Мелких рыб, Облетел кругом не раз Остров Таконосима И к заливу Фуруэ, Где в зеленых тростниках Утки стаями живут, Прилетал позавчера. Там вчера он снова был. Если близкий будет срок, С этих пор Пройдет два дня, Если дальний будет срок, Может быть, пройдет семь дней. Но вернется он к тебе. Не тоскуй же сильно так, Всей душою, глубоко”. Так сказала дева мне.

4012–4015

Каэси-ута

4012

Ах, много уже дней В руках мы не держали И сокола с хвостом, как оперенье стрел, И не охотились мы в поле Масиману, А месяцы все шли…

4013

Мне в сновиденье все сказали О соколе, которого я жду, Расставив нынче сети всюду — И тут и там средь горных троп Футагами…

4014

“Будешь ждать — вернется”,— сказаны слова. Цвет свой не меняет никогда сосна, Верно, олух наш Ямада- старичок Сокола в тот день искал, А вот поймать не смог.

4015

На сердце Легче у меня не стало, Гора Суга мне говорит: “Пройдет”. Нет, проходить тоска не начинала И навсегда останется со мной.

4016

Песня Такэти Курохито

{ Песню передал, исполнив ее, Микуни Ихокуни}

Сегодня, в этот день, когда нашел приют Средь снега, что идет, К земле склоняя Камыш, растущий на полях Мэи,— Печалью полны мои думы…

{20-й год [Тэмпё (748)]. Весна, 29-й день 1-й луны}

{Четыре песни Отомо Якамоти}

4017

Восточный ветер, Верно, сильно дует: Мне видно, как челны отважных рыбаков, Которые в Наго ловили рыбу, Внезапно скрылись в сумрачной дали…

4018

Как видно, в гавани, где ветер дует, Его порывы холода полны. Перекликаясь с женами своими, В Наго Кричат у бухты журавли.

4019

Я знаю хорошо, что это глушь, Далекая, как дальний свод небес. О, как сильна И глубока моя тоска, И нету дня, чтобы утешиться я мог!

4020

Бродя по берегам в Синану У моря дальнего в Коси, Я провожу все эти дни, И даже в долгий день весны Я не могу забыть о доме…

{Девять песен Отомо Якамоти}

4021

Песня, сложенная у берегов реки Огами в уезде Тонами

Река Огами Отливает алым блеском, Как видно, девы юные стоят Средь чистых струй, стремясь собрать У корней тростника растущий мох чудесный — асицуки.

4022

Песня, сложенная у берегов реки Усака в уезде Мэи

Оттого что на реке Усака Много всюду было переправ, От воды, что брызжет на меня Каждый раз из-под копыт коня, Мое платье вымокло насквозь.

4023

Песня, сложенная при виде людей, заставлявших нырять бакланов

Всюду между быстрых струй Реки Мэи На шестах горят теперь огни, Множество служилых молодцов Стоя ждут, послав бакланов на улов.

4024

Песня, сложенная во время переправы через реку Хаицуки в уезде Ниикава

Наверное, с горы Татияма Сюда спустились белые снега. При переправе На реке Хаицуки Мне струи захлестнули стремена.

4025

Песня, сложенная, когда проходил по берегу моря и направлялся на поклонение в храм Кэта-но камумия

Когда, пути в Сиодзи миновав, Я, горы перейдя, пришел сюда, У Хагуи на море Тишь была. О, если б мне весло! О, если б мне ладью!

Две песни, сложенные, когда направлялся к селенью Комаки, отплыв из гавани Касима в уезде Ното

4026

[Сэдока]

Есть остров на море — Симаяма в Ното, Где, говорят, втыкая в землю тобуса, Деревья рубят, что идут на корабли. Когда я нынче увидал его, Густые рощи встали предо мной. О, сколько же веков, как боги, чтитесь вы?

4027

На ладье, Что в Кумаки спешит, Уходя от берегов Касима, Неустанно веслами гребут, Неустанно о столице я тоскую!

4028

Песня, сложенная, когда в уезде Фугэси переправлялся через реку Нигисигава Так много времени Любимой не видать. Хочу в воде реки Нигисигава, В ее прозрачных струях Погадать.

4029

Песня, сложенная, когда, возвращаясь в Оми, прибыл из уезда Сусу в бухту Нагахама и, бросив якорь, взглянул на луну

Когда приплыл Из моря дальнего Сусу, Покинутого рано на заре, Здесь бухта Нагахама в этот час Сверкала, озаренная луной.

{Две песни Отомо Якамоти}

4030

Песня, в которой сетовал на то, что соловьи опаздывают петь

Когда нетерпеливо ждал, Чтоб соловьи запели песни, Туман весенней дымкой Все закрыл. Проходит месяц в ожидании напрасном…

4031

Песня, сложенная, когда готовил сакэ Ведь эту жизнь, что я молю продлить И что жрецы священным гимном очищают, Твердя слова молитв, Я для кого спасаю?

 

КНИГА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

20-й день Тэмпё [748]. Весна, 23-й день 3-й луны.

В честь посла левого министра Татибана [Мороэ], секретаря управления службы по производству церемониального сакэ, Танабэ Сакимаро был устроен пир в резиденции губернатора Отомо Якамоти. Все слагали новые песни и исполняли старые, и каждый высказывал в них то, что было у него на сердце.

{Четыре песни Танабэ Сакимаро}

4032

Чтоб поехать по морю в Наго, Ненадолго одолжите мне ладью. Выйду в море, Может, волны встали там, Поглядев на них, назад я поверну.

4033

Словно ракушки, что прибивает без конца К берегам Наго, Когда волна встает, Так любовь моя не ведает конца, Годы же безжалостно идут…

4034

В дальнем море Наго, Если быстро спадает прилив, Журавли отправляются сразу за пищей своей, И теперь, пролетая над морем, Тревожно кричат…

4035

Кукушка, Слушая тебя, я пресыщения не знаю. И в день, когда начнем плести венки Из нежных ирисов, — тебя я умоляю — Ты с песнею над нами пролети!

{24-й день}

Завтра условились совершить прогулку к озеру Фусэ, и вот те песни, которые сложил каждый, выражая свои чувства.

{ Восемь песен, сложенных на пиру}

4036

{Танабэ Сакимаро}

Ах, что за бухта дивная Фусэ! Ведь сколько раз ты собирался Меня остановить У этих берегов, Чтоб я красою их полюбовался.

4037

{Отомо Якамоти}

Возле мыса Оу мы не раз Будем плыть вперед и снова возвращаться, Ах, с утра до ночи, Сколько ни гляди, На залив прекрасный не налюбоваться!

{Пять песен Танабэ Сакимаро}

4038

Ларчик дорогой Когда откроют? О, когда же будет рассветать? Плавая в Фусэ, в морском заливе, Соберу я водоросли-жемчуга.

4039

Пока не увижу прекрасную бухту Фусэ, О которой я слышал, Но еще никогда не видал, Ни за что не вернусь я обратно в столицу мою, Пусть долгие годы пройдут — все равно!

4040

О, когда бы теперь мог туда я пойти И увидеть прекрасную бухту Фусэ, Свите славной дворца — Сотне знатных вельмож — Я бы всем рассказал о ее красоте.

4041

Выйду в сад, Где, расцветая, опадают Белые цветы душистых слив,— Одному мне будет не под силу Ожидать все время твоего гонца…

4042

Когда увидел я, что расцвели Волной струящиеся вниз гирлянды фудзи, Я сразу понял: Дни недалеки, Когда в цветах должна запеть кукушка.

4043

{Ответная песня Отомо Якамоти}

Цветы струящихся волной лиловых фудзи На берегах залива дивного Фусэ, Которым завтра будем любоваться, Не станут ли на землю осыпаться, Не услыхав, когда кукушка запоет?

25-й день

Две песни, исполненные верхом на лошади по дороге к озеру Фусэ

{Отомо Якамоти}

4044

Когда бы я от этих берегов Поехал бы к тебе, коня пришпорив, С морских долин не повернул бы ты сюда Навстречу мне, Рыбачий челн?..

4045

Как морской прилив, что набегает На песчаный берег Все сильней,— Все сильней люблю тебя, мой милый. Не твоя ли там ладья? Твоя.

{25-й день}

Песни, в которых каждый выражал свои думы, когда развлекались на озере Фусэ

4046

{Песня Танабэ Сакимаро}

О, сколько раз я ни плыву сюда, Где мыс Тарухимэ — Священная земля,— И сколько ни смотрю, смотреть я не устану, Что делать мне с собой, не знаю я…

4047

{Песня веселой женщины Ханиси}

Плывя у берегов прекрасной бухты, Что названа была Тарухимэ, С утра до ночи Нынче наслаждайтесь! Я буду каждому рассказывать о ней.

4048

{ Песня Отомо Якамоти}

На самый краткий миг, когда всплеснет весло Ладьи, плывущей в этой славной бухте, Где мыс Тарухимэ, На самый краткий миг Могу ли позабыть мой дом в столице Нара?

4049

{ Песня Танабэ Сакимаро}

У пустынных берегов залива Оу, О котором, думал, мне болтали зря, Сколько раз ни проплываю снова, Сколько ни любуюсь этой красотой, Любоваться не устану никогда!

4050

{Песня Кумэ Хиронава}

Горная кукушка, говорил тебе я: “Если именитый гость сюда придет, Спой тогда мне песню В честь его прихода”. Отчего же ты не прилетаешь петь?

4051

{Песня Отомо Якамоти}

Когда б в густой тени разросшихся деревьев, Что зацвели на мысе, названном Тако, Кукушка, Прилетев, запела б громко песню, Я, верно, б так не мучился в тоске!

{26-й день}

Четыре застольные песни, исполненные на прощальном пиру в честь Танабэ Сакимаро в резиденции судьи Кумэ Хиронава

4052

{Песня Танабэ Сакимаро}

Кукушка, Ты сейчас нам не поешь. И пусть в горах ты завтра петь мне будешь, Но в те минуты звонкий голос твой Уже не будет для меня так дорог.

4053

{Песня Кумэ Хиронава}

Ведь зелень свежая деревьев, что цветут, Уже теперь достаточна густа, Так почему ж Кукушка не поет В тот час, когда мы чествуем тебя?

{Две песни Отомо Якамоти}

4054

Кукушка, Нынче ночью, я прошу, Над нами пролети и спой нам песню. Луну заменят нам зажженные огни, И я смогу тебя увидеть.

4055

В тот день, когда пойдешь ты по дороге В горах Каэруми, прошу тебя, Когда ты будешь у заставы Ицухата, Мне рукавом махни, Коль любишь ты меня.

Семь песен, сложенных во время пребывания императрицы Гэнсё во дворце Нанива

{Передал, исполнив их, Танабэ Сакимаро}

4056

Песня Татибана Мороэ

О, как хотел бы бухту Хориэ Я драгоценным жемчугом устлать. Ах, если б мог заранее я знать, Что государыни великой корабли Должны прийти сюда из дальних мест.

4057

Ответная песня императрицы [Гэнсё]

Ты с сожаленьем говорил, что не успел К приходу кораблей рассыпать жемчуга. О, бухту Хориэ Ты выстелешь сполна, Я буду часто посещать ее.

4058

Песня императрицы

Померанцев пышные цветы, Что склонили ветви до земли, Пусть пройдут столетья, Я не позабуду Этих померанцев пышные цветы.

4059

Песня принцессы Коти

В саду, что блеском озарен повсюду И весь сияет померанцев красотой, Дворец воздвигла ты, Устроив пир нам пышный, О государыня великая моя!

4060

Песня принцессы Авата

Луны дождавшись, Я домой пойду, И красный цвет созревших померанцев, Что украшают голову мою, В лучах луны начнет переливаться.

4061

[Неизвестный автор]

Сподручные, что наш корабль ведете Вверх по теченью, Меря дно шестом, Следите хорошо за мелью, Плывя из бухты Хориэ!

4062

[Неизвестный автор]

Ночами летними Дорога здесь трудна. Плывя на корабле, у каждой мели Вы мерьте глубину, Стремясь вверх по реке.

Две песни о померанцах, сложенные позже в подражание прежним песням

{Отомо Якамоти}

4063

Как яркие цветы расцветших померанцев, Цветы страны бессмертья, Так и ты, О государыня моя, сверкай вовеки Такой же славою, как видим мы сейчас!

4064

О государыня великая моя! Будь вечной ты, как вечны эти скалы. Как пышные цветы татибана В дворце прославленных князей Татибана, Ты славою сверкай неугасимой!

4065

Песня, записанная на столбе почтовой станции в уезде Имидзу

Как часто, часто слышен всплеск весла, Когда плывут здесь, в бухте, На рассвете, Так часто, часто полон думой я О доме дорогом в стране далекой…

1-й день 4-й луны

Четыре застольные песни, сложенные во время пира в резиденции судьи Кумэ Хиронава

4066

{Песня Отомо Якамоти}

Ведь месяц наступил, когда цветут Цветы унохана, И ты, кукушка, Лети сюда и громко песню пой, Пускай еще бутоны не раскрылись!

4067

{Песня веселой женщины Ханиси}

Кукушка, что скрываешься теперь На зеленеющей горе Футагами, Ужели даже нынче ты Нам песни не споешь свои? Хочу, чтоб милый мой твое послушал пенье.

4068

{ Песня Отомо Якамоти}

Не лягу спать до самого рассвета И этой ночью буду пить вино, Тогда кукушка, Лишь настанет утро, Здесь запоет, летая надо мной.

4069

{ Песня Ното Отоми}

Ах, о кукушке той, чей голос милый Все время слушать будем С завтрашнего дня, Пускай осталась только ночь одна, Я все равно тоскую с прежней силой.

4070

Песня, в которой поется о гвоздике в саду

{Отомо Якамоти}

Одну гвоздику Удалось мне посадить, И ныне думаю с тоскою: Когда расстанешься со мною, Кому смогу я сердце здесь открыть?

4071

{Песня Отомо Якамоти}

В глуши далекой, в стороне Коси, Вот так же, как сейчас, хочу всегда с друзьями Плести венки из веток нежных ив, И украшать себя зелеными венками, И пировать, беспечно веселясь.

4072

{Песня Отомо Якамоти}

Любуясь на луну, что в небесах плывет Ночами черными, чернее ягод тута, Любимая моя Меня, наверно, ждет, Считая ночи, что проходят в ожиданье…

{15-й день 3-й луны}

Три песни, присланные судьей провинции Этидзэн Отомо Икэнуси

4073

Человеком древности сказано Когда взгляну на светлую луну,— В одной стране живем с тобою, Ах, горы, только эти горы, Они к тебе Перерезают путь.

4074

Тоскую, глядя на цветущую вишню Хоть люди говорят: “Как раз теперь расцвет — Повсюду пышным цветом вишня расцвела”,— А я тоскою полон, милый друг, Все потому, что нет со мной тебя.

4075

Песня о том, что лежит на сердце

Горюю о тебе, что, верно, там живешь, Не думая платить ответною любовью. И странно: Так горюю нынче я, Что даже спрашивают люди: “Что с тобою?”

{16-й день 3-й луны}

Четыре песни, посланные в ответ губернатором провинции Эттю — Отомо Якамоти

4076

Отвечаю на то, что сказано человеком древности Если б горы, распростертые меж нами, Можно было б уничтожить нам! На луну взгляну: Ведь мы в одном селенье И лишь горы разлучили нам сердца.

4077

Отвечаю на песню о том, что ты тоскуешь, глядя на цветущую вишню, и вместе с тем воспеваю вишневые деревья в Инэи — твоем прежнем доме

Вишневые цветы, что поднялись За старою оградой сада, Где друг мой жил, Еще не расцвели. Приди сюда взглянуть хоть ненадолго!

4078

Отвечаю на песню, в которой ты выразил то, что лежит у тебя на сердце. Ссылаясь на то, что говорили люди древности, выражаю мои теперешние чувства

Тоскою называют это люди, И правильно название дано. Другое у меня. А как сказать, не знаю, Не выразить того, чем преисполнен я.

4079

Снова устремляю взор вдаль На раскинутых полях Мисима Вешней дымки протянулась пелена, Но при этом снег Вчера и даже ныне Продолжает падать на поля…

Две песни госпожи Отомо Саканоэ, присланные племяннику — губернатору провинции Эттю — Отомо Якамоти

4080

Нет, это не любовь, которой люди Обычно любят, здесь любовь не та, То больше в много раз,— Никто, как я, не любит, Ничто нельзя сравнить с моей тоской.

4081

Когда б своей любви тяжелой бремя К тебе в Коси послать могла, Взвалив на лошадь, Крепкую бы лошадь, И пусть бы этот груз украли у меня.

Три песни губернатора провинции Эттю — Отомо Якамоти — две ответные песни и одна песня о том, что лежит на сердце

{Отправлены с гонцом в столицу в 4-й день}

4082

Пусть жалок раб в селении глухом, Далеком от тебя, как своды неба эти, Но если женщина небес грустит о нем,— Я вижу в этом знак, Что стоит жить на свете.

4083

Любовь моя, что постоянно длится, Еще не видит своего конца, И если б ты прислала из столицы Свой груз на лошади, Нести не смог бы я.

4084

Песня, сложенная особо, о том, что лежит на сердце

В рассвета алый час ты распеваешь песни, В них повторяя свое имя без конца, Кукушка милая моя, Ты с каждым разом Кажешься чудесней.

4085

1-й год Тэмпё-кампо [749], 5-й день пятой луны

Устроили пир в честь монаха Хэйэя из храма Тодайдзи, прибывшего для принятия во владение храма вспаханной целины. Вот песня, которую тогда послал монаху с вином Отомо Якамоти:

Меч закаленный — острый… С завтрашнего дня К заставе Тонами Еще пошлю я стражу И задержу, мой друг, тебя.

9-й день той же луны

Чиновники из управления провинции собрались в доме младшего секретаря Хата Иватакэ и пировали. Во время пира хозяин, сплетя три венка из лилий, положил их на поднос и преподнес в подарок самым почетным гостям. Вот три песни, которые сложили гости, воспевая эти венки:

4086

{Песня Отомо Якамоти}

У моего венка, Что ярко освещен Огнями фонарей, Цветы прекрасных лилий Как будто улыбаются теперь…

4087

{ Песня Утинокура Навамаро}

О лилии цветы, Что здесь озарены Зажженных фонарей горящими огнями, Зовут вас “юри” — “после”, И хочу: и после видеться с любимыми друзьями.

4088

{Ответная песня Отомо Якамоти}

Цветы прекрасных лилий “юри” — “после”, Ах, оттого и после я хочу Встречаться с милыми друзьями, И нынче мне С друзьями — хорошо.

4089

{10-й день}

Песня, сложенная, когда сидел один за занавесями дома и слушал издалека пение кукушки

{Отомо Якамоти}

Трон небесный занял ты, Как потомок солнца здесь, Что сияет в небесах, Внук прославленный богов — Наше божество. В управляемой тобой В замечательной стране Говорят, что гребни гор Всюду высятся кругом, Много разных сотен птиц Прилетают и поют. И весеннею порой Так приятно слышать нам Звонкий щебет певчих птиц. Ах, которую из них Я отмечу, полюбив? То кукушка, что поет Так чудесно, Лишь придет Светлый май, когда цветут На полях унохана. И хоть слушаешь ее Дни и ночи напролет, До тех пор пока цветы Нежных ирисов на нить Не нанижут до конца, Словно жемчуг дорогой, Все равно ведь каждый раз, Слыша пение ее, Не бывает никогда, Чтоб не дрогнул ты душой, Не вздохнул бы ты в тоске, Не назвал бы ты ее Птицею чудес.

4090–4092

Каэси-ута

4090

Хоть ты всегда летишь, Пути не зная, Кукушка милая моя, Но если б петь всегда ты прилетала, Я б так не мучился, как нынче мучусь я.

4091

Цветут унохана, и с ними вместе Поешь ты песни, прилетев сюда, Кукушка, С каждым разом ты чудесней — Ведь, распевая, называешь ты себя.

4092

Кукушка, Нехорошая такая, Я на тебя с досадою смотрю. Когда цветы на померанцах отцветают, Тогда ты прилетаешь громко петь.

4093

Песня, сложенная в день, когда отправился к заливу Ао

{ Отомо Якамоти}

Все сильнее набегают на песок Волны белые В заливе дальнем Ао, Оттого что с новой силою подули Ветры буйные с восточных берегов.

4094

{1-й год Тэмпё-кампо [749], 12-й день 5-й луны}

Ода, сложенная по случаю императорского указа о том, что из провинции Митиноку прислали золото

{Отомо Якамоти}

В той стране, где хороши Тростниковые поля, Где колосья счастья есть, Там, спустившись вниз с небес, Управлять стал на земле Внук богов. И вслед за ним Много тысяч лет подряд Государей длинный ряд, Власть приняв от божества — Солнца в ясных небесах, Долго правил на земле Век за веком без конца… И в чудесной той стране, В четырех ее концах, Широки теченья рек, Глубоки ущелья гор, И богатств, что в дань несут Государю своему, Невозможно людям счесть И нельзя их исчерпать. Но при всем богатстве том Удручен заботой был Наш великий государь. Всех людей к себе призвав, Начал он в своей стране Добрые дела вершить, Но тревожился в душе И мечтал: “Как хорошо Золото бы нам найти!” И как раз ему тогда Доложили во дворце, Что в восточной стороне, Там, где много певчих птиц, В Митиноку, в Ода, вдруг Золото нашли в горах. И прошла его печаль, Стало на сердце светло. “Боги неба и земли Вняли, знать, моей мольбе, Повелители земли — Души предков — помогли. То, что в давние века Скрыто было от людей, Обнаружили в земле В век правленья моего”,— Божеством являясь сам, Думать так изволил он. Множество людей тогда Славных воинских родов Воле подчинил своей И к покорности призвал. Вместе с тем всех стариков, Женщин всех и всех детей Милостиво обласкал, И желанья их сердец Выполнял он до конца. И за милости его Почитал его народ, Все сильнее и сильней Радовался я душой. Род Отомо — древний род, Предком чьим был славный бог — Оокумэнуси он Назван был в те времена. И с древнейших этих пор Наш почтенный славный род Верною охраной был Государя своего. Клялся род Отомо так: “Если морем мы уйдем, Пусть поглотит море нас, Если мы горой уйдем, Пусть трава покроет нас. О великий государь, Мы умрем у ног твоих, Не оглянемся назад”. И в стране те имена Рыцарей былых времен С древних пор До сей поры Славу светлую хранят, О которой говорят И другим передают Без конца Из века в век. Мы же, дети тех отцов, Славу их должны беречь. Славный род Отомо наш, Древний род Сахэки наш Службу важную несли. И из века в век наказ Был один навеки дан: “Имя славное отцов Берегите, сыновья, И служите, как и мы, Государю своему”. Так передавался нам Каждый раз из века в век Предков доблестный наказ. Славный ясеневый лук В руки мы свои возьмем, Бранный острый славный меч К бедрам прикрепим своим. Утром будем сторожить, Будем вечером стоять Мы на страже во дворце — Государя охранять. Больше нет таких людей, Кроме нас, Кто охранять Сможет преданно, Как мы, Вход священный во дворец! — Восклицаю нынче я, Полный радости, узнав Весть счастливую для нас, Что в указе объявил Наш великий государь, И почтенья полон я.

4095–4097

Каэси-ута

4095

Героя сердце чувствую в себе, Когда услышал я Об этом счастье, Что государя возвестил указ,— Покорного почтения я полон.

4096

Там, в месте вечного успокоенья Семьи Отомо, в дальней стороне, Установите знак священный, Чтоб подвиг людям всем Известен стал в стране.

4097

О, для того чтоб процветал в веках Правитель наш — дитя богов небесных, В восточной стороне, В горах Митиноку, Цветок из золота расцвел чудесный.

4098

Песня, сложенная заранее, чтобы преподнести ее во время посещения императором дворца Тоцумия в Ёсину

{Отомо Якамоти}

Свой высокий трон Он от солнца получил, Что сверкает в небесах, Поднебесной правил здесь Внук богов — Святой наш бог. Не без трепета тогда Начал строить он дворец, И достойно он решил В нем правление вершить В дивной Ёсину- стране, В этом царственном дворце. И теперь всегда цари Направляются туда, И, наверно, на него Там любуются они. Множество придворных слуг Славных воинских родов, Принимая на себя Славу громкую отцов, Службу верную несут, Подчиняются во всем Государю своему. И как реки, что текут, Пусть, не ведая конца, И как горы, что стоят, Пусть незыблемо века Будет все, как нынче, впредь, Будем верно мы служить Веки вечные ему.

4099–4100

Каэси-ута.

4099

Наверно, о былом С тоскою вспоминает Наш государь великий в те часы, Когда он в Ёсину дворец свой навещает. Любуясь дивной красотой.

4100

И тысячи людей стариннейшего рода Военных доблестных домов, Как реки Ёсину Текут, конца не зная, Любуясь красотой, хотят здесь век служить.

4101

{14-й день 5-й луны}

Песня, в которой молю о жемчуге, чтобы послать его домой, в столицу

{Отомо Якамоти}

Ах, когда бы мне иметь Белый жемчуг дорогой, Что находят, говорят, Рыбаки в стране Сусу У владыки синих вод На глубоком дне морском. Божество — моя жена, Что любима нежно мной, С той поры, как я ушел И покинул твой рукав, Что служил подушкой мне, Ягод тутовых черней Черной ночью Ты одна Без меня на ложе спишь. Пряди спутанных волос Не расчешешь поутру, Все, наверное, грустишь И считаешь каждый раз Снова месяцы и дни, Что проводишь ты в тоске. Чтоб тебя утешить, я Белый жемчуг заверну И пошлю его тебе, Чтобы с ирисом могла, С померанцевым цветком Нанизать его на нить В мае радостном, когда Прилетит кукушка петь, Чтобы ты сплела себе Дивной красоты венок.

4102–4105

Каэси-ута

4102

Я белые жемчужины возьму, Их заверну и отошлю тебе. С цветами ириса И с померанцевым цветком Хочу, чтоб ты вплела в венок себе.

4103

Если мне бы жемчуг дорогой, Что, плывя к далеким островам, Говорят, находят на глубоком дне, Завернув его, Тебе бы я послал.

4104

О, если бы иметь мне жемчуг белый, Что скрыт на дне у островов морских, Чтобы послать тебе — Моей любимой — В дар для утехи сердца твоего.

4105

Как был бы рад я нынче рыбакам,

Которые, собрав жемчужин груды

И нанизав на нить,

Подарок этот дивный

Мне принесли б в руках своих.

4106

{15-й день 5-й луны}

Песня, наставляющая и поучающая Овари Окухи, писца [провинции Эттю]

{Отомо Якамоти}

Со времен еще богов Всем известных на земле, Как Сукунахикона, Оонамути, Говорят, передают С той поры из века в век: “Глядя на отца и мать, Будь почтенья полон к ним, Глядя на жену, детей, Ты жалей их и голубь”. В мире бренном таковы Жизни правила для всех. Ведь об этом на земле Говорится с давних пор. Ведь когда-то клялся ты, Мира бренный человек, В час, когда цвели кругом Тиса нежные цветы. С верною женой своей, Что была тебе мила, Поутру и ввечеру, Улыбаясь или нет Иль вздыхая глубоко, Верно, говорил в те дни: “Разве может вечно так Продолжаться на земле? С помощью святой богов Неба и земли Придет И для нас с тобой расцвет Вешних радостных цветов”. И расцвет тот наступил. А вот милая жена, Что горюет без тебя, Разлученная с тобой, Верно, ждет все до сих пор, О, когда же от тебя К ней придет теперь гонец? И печалится в душе. Ты же с девой Сабуру,— Ненадежною такой, Словно пена на воде Быстрой Имидзу- реки, Где от тающих снегов Прибывает вмиг вода, Лишь подует ветерок С дальней южной стороны,— Ты же с девой Сабуру Будто нитями шнура Вместе связан навсегда. Словно утки на воде Ниодори, Вечно вы Всюду и везде вдвоем. И все глубже, Как в Наго Море, Что уходит вдаль, Ею заворожен ты. Сердце бедное твое Все сильней погружено В бездну страсти, И теперь Не спасти тебя ничем.

4107–4109

Каэси-ута

4107

Жена твоя в столице Нара, Прекрасной в зелени листвы, Ждет с нетерпением: Придешь ли ты? Ах, разве не о том тоскует ее сердце?

4108

В глаза односельчан Смотреть в селенье стыдно. И ты, которого с прямых путей свела Сабуруко, Идя в наш храм священный, Все спину поворачиваешь к нам.

4109

Ах, ярко-алый шелк Теряет блеск обычно, И блекнут быстро яркие тона, С одеждой темной и привычной По прочности нельзя его сравнить.

4110

{17-й день той же луны}

Песня, сложенная, когда прежняя жена, не дождавшись гонца от мужа, сама приехала к нему

{Отомо Якамоти}

К хоромам тем, где берегла его Сабуруко, Почтовая лошадка без бубенцов Подъехала — и вмиг Селенье зашумело громко.

4111

[23-й день 5-й луны]

Песня о померанцах

{Отомо Якамоти}

И сказать об атом вам Трепета исполнен я… В век далекий — век богов — Управителей земли Жил на свете человек Тадзимамори. В вечной побывав стране, Он привез с собою нам Веток множество Прямых, Словно тонкое копье, И на них росли плоды, Ароматные плоды Вечно зрели на ветвях. С трепетом приняли мы От него чудесный дар, И хотя тесна страна, Всюду на ее земле Эти ветви расцвели. Лишь приходит к нам весна — На ветвях цветут цветы, А настанет месяц май И кукушка запоет, С веток первые цветы Все срывают каждый раз И возлюбленным своим Посылают их как дар. Прячут яркие цветы В белотканый свой рукав, Чтобы дивный аромат Сохранить, Их лепестки Сберегают, засушив, А созревшие плоды Нижут, словно жемчуга, И любуются на них, Не насмотрятся никак. А лишь осень настает, Моросит унылый дождь — И средь распростертых гор На деревьях в вышине Заалевшая листва Осыпается кругом. Но созревшие плоды Померанцев В эти дни Ярко блещут на ветвях. И еще сильней на них Любоваться я хочу! А когда придет зима И падет на землю снег, Белый иней заблестит, Но не сохнут листья их. Словно вечная скала, Вечной силою полны Золотистые плоды — Еще ярче дивный блеск. И, наверно, оттого, Что не вянет свежий лист, Со времен еще богов Померанцев яркий плод Справедливо все зовут Ароматным, непростым, Вечным золотым плодом.

4112

Каэси-ута

О померанцы, распустившиеся здесь. Я любовался и цветами и плодами, Но все равно без счета Вновь и вновь Хочу всегда налюбоваться ими!

{26-й день 5-й луны}

Песня, сложенная, когда любовался цветами в саду

{Отомо Якамоти}

4113

О далекий край глухой Государя моего! Я по должности своей, Что назначил государь, В путь отправился туда, И приехал я в Коси, Где идет чудесный снег. Новояшмовых годов Пять прошло, Пять лет не спал Я в объятьях милых рук На расстеленных шелках, Не развязывал я шнур, В одиночестве я жил, Потому и грустно мне. Для утехи сердца я Возле дома своего Вырастил гвоздику здесь, Посадил у дома я Лилий нежные цветы, Что растут среди полей Летом в зарослях травы. Каждый раз, как выхожу, Я любуюсь на цветы: Алая гвоздика мне Мнится милою женой, Лилий нежные цветы, Утешая, говорят, Что “увидимся потом”. И когда бы сердце я Этим здесь не утешал, Разве мог бы я в глуши, Дальней, как небесный свод, Даже день один прожить?

4114–4115

Каэси-ута

4114

Каждый раз, как вижу я гвоздику, Что сверкает яркой красотой, Прелесть нежная Улыбки юной девы В этот миг встает передо мной.

4115

О юри — лилии цветы! Ведь “юри” может значить “после”… Когда б в сердечной глубине Я не надеялся бы боле, что после будем вместе мы, Я не прожил бы и сегодня!

Судья провинции [Эттю] Кумэ Хиронава в 20-м году Тэмпё [748] прибыл в столицу на столичный сбор провинциальных чиновников. Окончив свои дела, в 1-м году Тэмпё-кампо [749] в двадцать седьмой день пятой луны он вернулся к месту своей службы. В честь его возвращения в резиденции начальника был устроен пир, на котором пили вино, слагали песни, ели и веселились. Хозяин пира, губернатор Отомо Якамоти, сложил следующую песню:

4116

Назначенью подчинись Государя своего, Принял власть и стал служить. Ты в далекой стороне. За год завершив дела, Вышел ты на путь прямой, Что отмечен был давно Яшмовым копьем. Там по скалам ты шагал, Горы ты переходил, Шел полями И пришел Вновь в столицу, милый друг. Новояшмовые шли И сменялись годы здесь, Много месяцев прошло, Много дней Был без тебя. Небо, полное тоски, Было неспокойно здесь. И поэтому Хотя в мае Прилетела к нам Милая кукушка петь, Ирис, лотосы сорвав, Украшался я венком. И хоть пил я, веселясь, Даже славное вино, Но ведь ты, кого я ждал Сердцем всем, горюя здесь, Ты, которого любил Глубоко я всей душой, Как глубоки камышей Корни крепкие в земле Возле бухты Нагоэ, Там, где плачут журавли,— Ты, к кому любовь моя Все сильнее и сильней Прибывала с каждым днем, Как текущая вода Вешних тающих снегов На реке Имидзу,— Ты, Вдруг закончив все дела, Возвратился к нам теперь. И как летом на полях Лилий нежные цветы Улыбаются в траве, Улыбаешься ты нам. И в счастливый этот день, Что мы встретились с тобой, Будем веселиться мы. И с сегодняшнего дня Будем вечно мы смотреть Друг на друга, Как сейчас, Словно в зеркало глядя, Не меняясь никогда.

4117–4118

Каэси-ута

4117

Ведь прошлой осенью С тобой мы были вместе, Когда же нынче встретил я тебя, Ты выглядишь теперь, мой друг, чудесно,— Большой столичный человек.

4118

Итак, мы встретили опять друг друга, Ах, разве мало я за эти дни, Когда в разлуке шли И месяцы, и годы, По другу тосковал один?

4119

Песня, сложенная, когда слушал пение кукушки

{Отомо Якамоти}

Ведь всеми с древности Любима ты была, Кукушка. Голос твой услышав, Я тоже полюбил тебя!

{28-й день 5-й луны}

Две песни, сложенные заранее, с тем чтобы по приезде в столицу, на пиру, при встрече с красавицей и со столичным другом выразить свои чувства

{Отомо Якамоти}

4120

Как и хотел, как и мечтал Тобою я полюбоваться, Сегодня наконец Тебя я увидал — Красивую, с венком на голове.

4121

Я не видел уже давно, Как в парадных одеждах ты Появляешься во дворце,— Долго жил я в глухом краю И всегда тосковал о тебе.

4122

{ Вечер 1-го дня 6-й луны}

С шестого дня пятой луны 1-го года Тэмпё-кампо [749] началась засуха, рисовые и пшеничные поля крестьян увядали и сохли. Настал первый день шестой луны, и вдруг показалась дождевая туча. Поэтому и была сложена эта песня о туче.

{Отомо Якамоти}

В этой, внуками небес Управляемой стране, В Поднебесной, на путях Четырех сторон земли, До предела, что достичь Мог копытом конь, До границ, куда дойти Корабли могли, С незапамятных времен И до сей поры Из бесчисленных даров Лучший дар был в честь богов То, что добыто трудом — Урожая славный плод. Но не льет на землю дождь Вот уж много, много дней. Рисовые все поля, Что засажены давно, И пшеничные поля, Что засеяны давно, С каждым утром, С каждым днем Вянут, сохнут без дождя. И когда глядишь на них, Сердце бедное болит. И как малое дитя, Плача, просит молока, Так небесной влаги ждем, Не спуская глаз с небес. О, средь распростертых гор Из лощины вдалеке Показавшаяся нам Туча белая, спеши. Поднимись, покинь дворец Властелина вод морских, Затяни небесный свод, Ниспошли на землю дождь!

4123

Каэси-ута

Показавшаяся там Туча белая, плыви, Затяни небесный свод И пролейся здесь дождем, Чтоб утешить нам сердца!

4124

{4-й день той же луны}

Песня, воспевающая дождь

{Отомо Якамоти}

На землю хлынул дождь, О чем мы все мечтали, И раз случилось так, что минула беда, Нести богам мольбу уже не надо — И так обильным будет этот год.

4125

{7-й день 7-й луны}

Песня о Танабата

{Отомо Якамоти}

Со времен богини Солнца — Аматэрасу, Разделенные рекой Ясунокава, Друг ко другу обратись И махая рукавом, На далеких берегах Горько плачут две звезды. О, какой полна тоской Этой краткой жизни нить! Перевозчик не дает Переплыть им на ладье. Если б можно было мост Перекинуть над рекой! Перейдя его скорей, Взялись за руки б они, Обнялись бы горячо, Рассказали б до конца Думы тайные свои И утешили бы вмиг Горем полные сердца. Но напрасны те мечты. Только осенью одной Им встречаться суждено. А до осени должны Жить на разных берегах В одиночестве, в тоске… Даже я, живущий сам В мире бренном и пустом, Их жалею всей душой И скорблю об их судьбе. Так, сменяясь, шли года, И в день встречи, каждый год, Глядя на простор небес, Буду вновь я говорить О несчастной их любви, И пускай из века в век Сказ идет из уст в уста…

4126–4127

Каэси-ута

4126

Если б только протянули мост Через ту Небесную Реку, О, тогда Они бы встретиться могли, Даже если б осень не пришла.

4127

О, эта ночь, когда, тоскуя друг о друге Дни долгие, на разных берегах Реки Ясукава Встречаются супруги — Звезду зовущая звезда.

Четыре шуточные песни, присланные судьей провинции Этидзэн — Отомо Икэнуси

4128

Думая, что старец я уже и всегда живу в пути, Где подушкой служит страннику трава, Ты иголку вздумал мне дарить. Если б мне иметь какой-нибудь лоскут, Чтоб твоей иголкой мог я шить!

4129

Твой мешочек для иголок Взял и положил перед собой, Вывернул его — и что ж увидел? И внутри из лоскуточков разных Сделан он старательно тобой.

4130

Хоть ходил во все деревни, Подвязавши к кушаку Твой мешочек для иголок, Щеголял им пред людьми, Но никто и не заметил, что с мешочком я иду.

4131

Ах, в восточную страну, Где так много певчих птиц, Я на счастье бы пошел,— Так мечтаю, но на деле Нет надежды никакой.

Еще две присланные песни

{Отомо Икэнуси}

4132

То тянусь перед тобой в почтенье, То, простершись ниц, угодливо лежу, Так и эдак. У дверей чертогов господина Точно раб хозяину служу.

4133

Получил я в дар мешочек для иголок, И хочу теперь я получить От тебя мешочек С кремнем и огнивом — И тогда я впрямь на деда буду походить.

4134

{12-я луна}

Песня, в которой воспеваю на поэтическом турнире во время пира цветы сливы и сверкающую на снегу луну

{Отомо Якамоти}

Когда была б ты здесь, прекрасное дитя, Чтоб этой дивной лунной ночью, Когда сверкает на снегу луна, Я б мог сорвать цветы душистой сливы И отослать тебе, любимая моя…

4135

{Песня, сложенная на поэтическом турнире во время пира в доме младшего секретаря Хата Иватакэ}

{Отомо Якамоти}

Мой милый друг Взял кото и играет, А я, как говорят, обычный человек И, слушая игру, одно лишь понимаю, Что все сильней, сильней моя печаль.

4136

2-й год Тэмпё-сёхо [750], 2-й день 1-й луны

Песня, сложенная на поэтическом турнире, когда в управлении провинции устроили угощение всем начальникам уездов

{Отомо Якамоти}

Средь распростертых гор в тени деревьев, Сорвав хоё, венок из них сплетя, Себя украсив дивными венками, Молю, чтобы тысячелетья с вами Я украшал таким венком себя.

4137

{5-й день той же луны}

Песня, сложенная на поэтическом турнире во время пира

в резиденции судьи Кумэ Хиронава

{Отомо Якамоти}

Раз мы собрались веселиться вместе В начале первых дней весны, Когда настал январь, Возможно ль усомниться, Что здесь не вовремя веселья мы полны?

4118

{18-й день 2-й луны}

Песня, сложенная, когда задержался из-за неожиданного урагана и ливня на долгое время в доме секретаря уезда Тонами — Тадзихибэ Китасато, где временно жил в связи с обследованием обработанных земель уезда

{Отомо Якамоти}

Остался ночевать В селенье Ябунами И там до сей поры скрываюсь я От шумного весеннего дождя — Об этом вы жене моей сказали?

 

КНИГА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Две песни, сложенные во втором году Тэмпё-сёхо [733] в первый день третьей луны вечером, когда в весеннем саду любовались цветами персика и сливы

4139

Персиков цветы сверкают, блеском алым Наполняя вешние сады, И под алыми цветами на дороге, Их сверканьем ярким озаренной, Дева юная стоит…

4140

То не цветы ли белых слив, Взращенных мною, В саду на землю опадают ныне Иль это хлопья снега, что весною Остались и растаять не успели?

4141

Песня, сложенная при виде парящего в воздухе бекаса

Весна идет — И что-то грустно стало… Темнеет ночь. С приходом темноты Бекас все машет крыльями и плачет… На чьем он поле здесь живет?

4142

2-й день [3-й луны]

Песня, сложенная, когда, сорвав ветку ивы, затосковал о столице

Когда в зеленых почках ветку ивы Я в руки взял в весенний день И на нее взглянул, С тоскою вспомнил я широкую дорогу В столице дальней, где я раньше жил.

4143

Песня, сложенная, когда срывал цветы катакаго

Бледно-лиловые цветы катакаго Вблизи священного колодца храма, Где много юных дев из царского дворца, Которые, к колодцу подойдя, чтоб черпать воду, С цветами нежными смешались, наклонясь…

Две песни, сложенные, когда увидел возвращающихся диких гусей

4144

Говорят, что наступило время Ласточкам весенним прилетать. Гуси дикие, О родине жалея, С криком исчезают в облаках…

4145

Пусть близится весенняя пора, И возвратиться в эти дни они должны. В осеннем ветре Станет алою гора, И разве вновь сюда не прилетят они?

Две песни, сложенные ночью, когда слушал пение тидори

4146

Когда средь ночи Я очнулся вдруг от сна, На отмели речной Так плакали тидори, Что даже сердце сжалось у меня.

4147

Тидори у реки, что постоянно плачут Ночной порой, Недаром, вижу я, И раньше, в древности, бывали люди, Что восторгались вами по ночам…

Две песни, сложенные на рассвете, когда услышал крики фазана

4148

В мае пляшущий фазан на поле Суги, Не скрываясь, громко в крик кричит. Ах, тайная жена Навряд ли плакать будет Так громко и так явно для других.

4149

Когда взгляну, как дымкою туман Все застилает рано на заре И среди множества вершин простертых гор Издалека кричит проснувшийся фазан,— О как печально в те минуты мне!

4150

Песня, сложенная, когда слушал песни лодочников, подымавшихся вверх по реке

Когда прислушался я поутру в постели,— Звучали далеко от дома голоса Плывущих лодочников тех, что песни пели, Плывя рекою быстрой Имидзу…

3-й день [3-й луны]

Три песни, сложенные на поэтическом турнире в резиденции губернатора Отомо Якамоти

4151

Вишневые цветы С вершин простертых гор, Что я берег для нынешнего дня, Так пышно расцвели сегодня у меня, Все наполняя ароматом…

4152

В ущельях гор и всюду на вершинах Камелии красуются цветы За рядом — ряд. Так веселитесь вдоволь, О рыцари — друзья мои!

4153

Сегодня, в день такой, в который, говорят, В Китае тоже люди веселятся, Катаясь на плотах, О милые друзья, Себя венками из цветов украсьте!

4154

8-й день [3-й луны]

Песня о большом белом соколе

Перешел заставы я Многих распростертых гор И живу теперь в Коси, Дальней от столичных мест. Нить сменяющихся лет Долго тянется в глуши. И хоть думаю порой В глубине своей души, Что в стране, где правишь ты, Наш великий государь, Будь в столице или здесь — Все едино, Но тоска Велика средь здешних мест. Мало глаз людских вокруг, Мало встретишь здесь людей, Не с кем мне поговорить, Чтобы отогнать печаль, Не с кем повидаться мне, Чтобы разогнать тоску, И поэтому, Стремясь Сердце бедное свое Хоть слегка развеселить,— Только осень настает На полях Ивасэну, Где сверкают, расцветя, Хаги первые цветы,— За узду веду коня, Там и тут, топча траву, Разгоняю всюду птиц, И на соколе звенят Нежным звоном бубенцы Из литого серебра… Посылаю я его Вслед за птицей, И смотрю, и любуюсь, Глядя ввысь, И в тоскующем моем сердце Разогнав печаль, В спальню радостно иду, В изголовий своем Клетку делаю ему, И сажаю в клетку я, Посадив, кормлю его, Соколенка моего.

4155

Каэси-ута

О, как хорошо Сокола ярчайшей белизны, У которого прекрасный хвост, Словно оперение стрелы, В спальне у себя держать, кормить, ласкать, Любоваться беспрестанно на него!

4156

Песня о ловле рыбы с бакланами

Новояшмовый Пройдет И опять наступит год. И когда придет весна, Засверкают, зацветут Всюду вешние цветы У подножья этих гор Распростертых, Зашумят, Понесутся вниз, Струясь, Воды Сакита- реки, И в прозрачных струях вод Будет здесь играть форель, И придут к реке ловцы И бакланов приведут — Птицу здешних островов. Вместе с ними разожжем Мы костры для ловли рыб, И когда пойдем шагать Через струи той реки, То подол моих одежд, Что в знак памяти дала Милая жена моя И, стараясь всей душой, Красила их в алый цвет, Вымокнет в воде насквозь…

4157–4158

Каэси-ута

4157

Ах, воды Сакита- реки, В которой платья алые искрятся, Струятся без конца! И так же без конца Я буду приходить к ним любоваться.

4158

Ах, каждый раз, когда наступит год, Когда резвиться будут юные форели, Я, в Сакита- реку Бакланов запустив, В речной струе искать форелей буду!

Конец весны, 9-й день 3-й луны

Отправился в деревню Фуруэ, чтобы выдать весенние пособия. Песни, сложенные при виде красивых мест вблизи дороги, и песни, выражающие настроение, объединил вместе.

4159

Песня, сложенная при виде дерева на каменистом побережье, когда проезжал мыс Сибутани

Когда на каменистом берегу Увидел дерево цумама, Оно широко корни распластало — Как видно, много лет уже ему, Как божество передо мной оно предстало!

4160

Песня, выражающая печаль о непрочности этого мира

С незапамятных времен, С той поры, как в мире есть Небо и земля, Говорят, передают, С давних пор из века в век, Что невечен этот мир, Бренный и пустой! И когда подымешь взор И оглянешь даль небес, Видишь, как меняет лик Даже светлая луна. И деревья среди гор Распростертых — Неверны: В день весны Цветут на них Ароматные цветы, А лишь осень настает, Ляжет белая роса, И летит уже с ветвей В грозном вихре Алый лист… Так и люди на земле — Краток их печальный век, Ярко-алый, свежий цвет Потеряет быстро блеск, Ягод тутовых черней Черный волос сменит цвет, И улыбка поутру Вечером уже не та… Как летящий ветерок, Что незрим для глаз людских, Как текущая вода, Что нельзя остановить, Все невечно на земле, Все меняется вокруг… И когда увидишь ты, Как изменчив этот свет, Вдруг поток нежданных слез Хлынет из твоих очей, И не сможешь ты никак Этих слез остановить…

4161–4162

Каэси-ута

4161

И безгласное дерево Весной цветет, А лишь осень настает, Опадает алый лист,— Все невечно на земле!

4162

Когда увидишь, как недолговечен Удел земной, О, много, много дней Не будет знать покоя сердце, Тоскуя о судьбе твоей!

4163

Заранее сложенная песня о танабата

На милой рукава Склонюсь я головою, Туман, скорее встань над отмелью реки И все закрой своею пеленою, Пока на землю полночь не сошла!

4164

Песня, сложенная в мечтах о рыцарской славе

О почтенный мой отец, Мой отец родной! О почтеннейшая мать, Матушка моя! Не такой я буду сын, Чтоб лелеяли меня, Отдавая душу мне, Без ума меня любя. Разве рыцарь может так Понапрасну в мире жить? Должен ясеневый лук Он поднять и натянуть, Должен стрелы в руки взять И послать их далеко, Должен славный бранный меч Привязать себе к бедру, И средь распростертых гор Через множество хребтов Должен смело он шагать И полученный приказ Выполнять любой ценой, Должен славы он достичь Так, чтоб шла о нем молва Без конца из века в век…

4165

Каэси-ута

Пусть рыцари свои прославят имена, Хочу, чтобы в грядущие столетья Те люди, до кого дойдет о нас молва, Ее передавали вечно — Из века в век, из уст в уста!

4166

{20-й день} [3-й луны]

Песня, сложенная о кукушке и о цветах разных времен года

Каждый новый срок в году Удивительно хорош. Травы разные цветут, И деревья, и цветы. И по-разному поют Птицы певчие в садах. Каждый раз, как слышу их, Каждый раз, как вижу их, В глубине души грущу, И томлюсь, и сохну я, Вспоминая каждый раз О кукушке дорогой! А пока тоскую я, Приближается апрель, И становится густа На деревнях листва, И кукушка там поет, Прячась в темноте ночной. С незапамятных времен, Говорят, передают, Будто правда, что она — Соловьиное дитя! До тех пор Пока в саду Девы юные, сорвав Нежных ирисов цветы И цветы татибана, Не нанижут их на нить, Словно жемчуг дорогой, Милая кукушка та Напролет весь долгий день С ярко рдеющей зарей Над вершинами летит Ближних распростертых гор, Ягод тутовых черней Черной ночью напролет, То летит она к луне Предрассветной, То опять возвращается назад. И разносится в тиши Кукование ее. И пускай она поет, Не устану слушать я, Не устану никогда Наслаждаться ею вновь!

4167–4168

Каэси-ута

4167

Ах, каждый раз, когда приходит срок, Еще чудеснее становятся цветы В расцвета час — Срывать иль не срывать, Но все равно так хорошо смотреть на них!

4168

Ты прилетаешь петь к нам каждый год, И все же, О моя кукушка, Услышав голос твой, я восхищаюсь вновь — Ведь много дней не виделись с тобой!

4169

Песня, сложенная по просьбе жены для её любимой матери, живущей в столице

Как прекрасные цветы Померанцев, что цветут В мае солнечном, Когда Прилетает громко петь К нам кукушка, Как цветы, Ты прекрасна, Мать моя! Много, много долгих дней Ни в ночи, ни поутру Я не слышу речь твою, Без тебя живу в глуши, Дальней, как небесный свод. И лишь издали смотрю Я с тоской на облака, Что встают на гребне гор, Распростертых вдалеке. Небо тяжких дум моих Лишь страдания полно, Небо горестей моих Неспокойно у меня! Облик сердцу дорогой, На который я хочу Любоваться каждый раз, Как на жемчуг дорогой, Что находят рыбаки Из селения Наго На глубоком дне морском, Этот облик дорогой До тех пор, пока сама Не увижу, До тех пор, Благоденствуя, живи, Чтимый глубоко мой друг!

4170

Каэси-ута

Тебя, с которой встретиться хочу И любоваться, как на жемчуг белый, Не вижу я давно, Дни провожу в глуши И оттого жить больше я не в силах!

24-й день 4-й луны — день наступления лета, поэтому вечером двадцать третьего дня были сложены эти две песни в думах о пении кукушки, которое может внезапно прозвучать на рассвете:

4171

О, даже и простые люди, Проснувшись, слушать тебя будут, Кукушка! Завтра на заре Ты прилети, подай впервые голос!

4172

Кукушка, Если, прилетев сюда, ты будешь громко петь, Я вырву здесь траву И посажу тебе у дома моего Прекрасные цветы татибана!

4173

Песня, посланная в дом Тадзихи, находящийся в столице

Не видя милую мою, В стране Коси Я годы провожу. И оттого ни одного нет дня, Чтоб мог спасти я сердце от тоски.

4174

{27-й день} [3-й луны]

Песня, написанная в подражание песням о сливе в весеннем саду, сочинявшимся в свое время в Дадзайфу в стране Цукуси

Когда б ты захотел весеннею порой Достигнуть самого большого наслажденья, Ты развлекаться должен был бы здесь со мной, Цветы прекрасных слив С ветвей срывая…

Две песни, воспевающие кукушку

4175

Кукушка Прилетела к нам сейчас, И начинает песни петь свои, И не настанет день разлуки с ней, Пока из ирисов венки мы не сплетем!

4176

Кукушка милая, Что у ворот моих, Заплакав, дальше пролетает, Милее с каждым разом мне, Ее я слушать не устану!

4177

3-й день 4-й луны

Песня о кукушке, посланная судье провинции Этидзэн Отомо Икэнуси, в которой выражена тоска о незабываемых прошлых днях

С другом дорогим моим, Взявшись за руки, Всегда, Лишь светать начнет, Вдвоем Выйдем мы за ворота И стоим, бывало, там. А как вечер настает, Глядя вдаль на небеса, Думы тайные свои Поверяем каждый раз. Лишь на горы поглядим — Успокоится тоска! Между гребней дальних гор Дымкой стелется туман, А в долинах и полях Цубаки- цветы цветут. Сердцу милая весна Наступила, И поет средь ветвей Кукушка нам Беспрестанно песнь свою. И когда совсем один Пенье слушаю ее, Так печально на душе! Через горы Тонами, Где тоскуем мы теперь, Разлученные друзья, Ты, кукушка, прилети. И когда начнет светать — Меж густых ветвей сосны, А лишь сумерки придут,— Повернув к луне свой лик,— До тех пор, пока цветы Нежных ирисов в садах Не нанижем мы на нить, Словно жемчуг дорогой, Громко песню свою пой! Другу не давай уснуть Тихим и спокойным сном, Ты заставь болеть душой друга моего!

4178–4179

Каэси-ута

4178

Мне в одиночестве Внимать тебе — печально. Кукушка, я тебя прошу, Лети туда, на склоны гор Ниу, И песню спой в краю том дальнем!

4179

Кукушка, Ночью песни распевая, Пой что есть мочи, я прошу тебя, Чтоб другу моему в такие ночи Не дать спокойным сном уснуть!

4180

Песня, сложенная, чтобы рассказать о любви и бесконечном восхищении кукушкой

Лишь пройдет пора весны, Только лето настает, Как средь распростертых гор Громко слышна по ночам Песнь кукушки вдалеке — То поет кукушка нам. И когда услышу я Этой первой песни звук, Станет сразу дорог он! И хоть будет петь она, Пролетая надо мной, Наполняя все село Громкой песнею своей, До тех пор, пока цветок Нежных ирисов, сорвав, С померанцевым цветком Не нанижем мы на нить, Не сплетем себе венки,— Все равно все мало мне, Сколько ни поет она, Снова буду слушать я, Восхищаться ею вновь!

4181–4183

Каэси-ута

4181

Когда я слушаю Поющую кукушку, Что предрассветною луной озарена, И близится к рассвету ночи тьма, Так дорога она в минуты эти!

4182

Кукушка, сколько я тебя ни слышу, Я не устану слушать никогда, Хотя бы сетью мне поймать тебя, Чтоб в сеть попала ты и стала бы ручною,— Не улетая, ты бы пела для меня!

4183

Кукушка, Если б мог я приручить тебя, Чтоб летом будущим, Лишь год минует, Ты прежде всех запела б для меня!

4184

{5-й день 4-й луны}

Песня, посланная из столицы Ямабуки- цветы В руках держа, Тебя, покинувшую нас Жестоко, С любовью вспоминала я!

4185

Песня, воспевающая цветы ямабуки

Говорят, у смертных всех Велика любви тоска, Оттого, когда весна Наступает на земле, Все сильней моя печаль, Потому-то каждый раз, Чтоб утешилась душа, Я, бывало, притяну Нежные цветы к себе И сорву иль не сорву, Но любуюсь их красой. Думал я, что разгоню В сердце горькую тоску, Если в грустный час смогу Притянуть к себе цветы И сорву иль не сорву, Но смогу глядеть на них. И ямабуки- цветы, Что растут среди долин, Возле гор в густых лесах, Я пересадил в свой сад Возле дома моего! Но напрасно: каждый раз, Как любуюсь на цветы В светлой утренней росе, Что сверкает красотой, Не кончается тоска, А любовь еще сильней!

4186

Каэси-ута

Ямабуки- цветы У дома посадил И каждый раз, когда любуюсь ими, Конца не знаю я своей тоске, И с каждым днем любовь моя сильнее!

4187

6-й день

Песня, сложенная, когда развлекались у озера Фусэ

Милые мои друзья, Чтобы рыцари могли Разогнать свою тоску, Что на сердце залегла, Как густая злая тень, Чтоб утешить сердце нам, Здесь, на озере Фусэ, Мы ладьи поставим в ряд, Весла закрепим на них. И когда отчалим мы, То увидим вдалеке, Как над бухтою Оу Легкий стелется туман, А где мыс Тарухимэ,— Фудзи нежные цветы С веток, наклоненных вниз, Легкою бегут волной. Чисты берега кругом, Волны белые шумят, Все сильнее и сильней В сердце ширится любовь! Но всего за день один Разве насладимся мы? О, пусть так же, как теперь, Мы отныне каждый год В час, когда придет расцвет Вешних радостных цветов, В час, когда алеть начнет Ранней осенью листва, Будем приходить сюда, И, любуясь, каждый раз Восхищаться будем мы Дивным озером Фусэ!

4188

Каэси-ута

Когда расцвет наступит нежных фудзи, С ветвей бегущих легкою волной, Мы будем восхищаться их красой, Как нынче, каждый год, Край бухты огибая…

4189

{9-й день}

Песня, с которой были посланы в подарок бакланы судье провинции Этидзэн — Отомо Икэнуси

Далека, как свод небес, Эта глушь. И здесь, и там — Всюду, где бы ни был ты, Одинаково в душе! От родных теперь вдали Годы долгие идут, Много горя суждено Смертным людям на земле! И поэтому хочу Для утехи сердца я Первый голос соловья С померанцевым цветком, Словно жемчуг, нанизать И плести себе венки, Забавляться и гулять. Ты же рыцарей возьми, И плывите по реке, Поднимаяся с трудом По теченью Сикура, Там, где тихая струя, Ты ловушки ставь садэ, Там, где быстрая струя, Дай нырять бакланам ты, Каждый месяц, каждый день Забавляйся ловлей рыб, Мой любимый, нежный друг!

4190–4191

Каэси-ута

4190

Разузнав, где побыстрей теченье Сикура- реки, прошу тебя, Друг любимый мой, Спусти бакланов за добычей Для утехи сердца своего!

4191

Ах, плавники резвящихся форелей, Которых выловят бакланы из реки При помощи твоей, Мне в дар преподнеси, Коль обо мне ты думаешь с любовью!

4192

{Тот же 9-й день}

Песня, воспевающая кукушку и цветы фудзи

Брови тонкие свои, Словно ветви гибких ив, Изгибая на лице, Что пылает и горит, Будто персика цветы Алым цветом лепестков, Улыбаясь и смеясь В свете солнечных лучей, Глядя утром на себя, Девы юные берут В свои руки зеркала, Что кристальнее воды. Хороша, как зеркала, Ты, гора Футагами! Над долиной, где густа У деревьев тень листвы, Пролетая поутру В той тени, Поет, зовет Милая кукушка нас, Утром пролетая там, Ночью с бледною луной Плачет далеко в полях. И когда она летит В нежной зелени ветвей, Задевая их крылом, Заставляет опадать Наземь лепестки цветов Фудзи, что бегут волной По склоненным вниз ветвям… Сердцу дороги цветы, Оттого я ветви гну И, срывая их с ветвей, Прячу в рукава свои. Коль окрасят лепестки Рукава в лиловый цвет — Пусть окрасят, все равно!

4193

Каэси-ута

Ведь даже от легчайших взмахов крыльев Кукушки, распевающей средь лета, Цветы осыпались — Как видно, час расцвета уже прошел для вас, Цветы лиловых фудзи!

Три песни, сетующие, что кукушка запаздывает петь

4194

Говорят, что кукушка Пролетела со звонкою песней, Но я Все не слышу ее, И цветы отцветают напрасно…

4195

Не знаешь ты, как я тоскую сильно, Любя тебя, Кукушка, мне скажи, В чьей стороне ты горы пролетаешь, Разносишь песни звонкие свои?

4196

Хоть с первых дней, Когда апрель настал, Я звал ее и долго ждал, тоскуя, И все же я напрасно ожидал, Не прилетела петь моя кукушка!

Две песни, отправленные столичному жителю

4197

Кто это там сорвал Ямабуки- цветы на зеленеющем заветном поле, Что знаком я святым огородил Из-за того, что травы полевые Напомнили мне милые черты!

4198

Люди говорят, что я жестоко Вас покинула, расставшись со столицей, Но какая у меня тоска на сердце Оттого, что много дней Не вижусь с вами!

12-й день

Четыре песни, в которых каждый выразил свои думы, когда, развлекаясь на озере Фусэ, остановили ладью у бухты Тако и любовались цветами фудзи

4199

{Отомо Якамоти}

Кристально дно в воде, Сверкающей, как пламень, Что блеском фудзи лепестков озарена, И оттого водой покрытый камень Блестит, как жемчуг дорогой!

4200

{Утинокура Навамаро}

Возьмем цветы лиловых фудзи, Что блеском озаряют даже дно Залива Тако, И, украсившись венками, Покажем тем, кто видеть их не мог!

4201

{Кумэ Хиронава}

Пришли мы, думая, что ненадолго, Но, вдруг в заливе Тако увидав Цветы сверкающие Дивных фудзи, Мы, верно, проведем на берегу всю ночь!

4202

{Кумэ Цугимаро}

Берега залива в дивных фудзи Приютом временным избрав себе, По бухте кружим, И, не понимая, Все люди думают, не рыбаки ли мы.

4203

Песня, в которой сетуют на кукушку, что она не поет

{Кумэ Хиронава}

Домой отсюда уезжая, Что расскажу о здешней стороне? Кукушка! Среди гор, простертых предо мною, Хотя бы раз подай свой голос мне!

Две песни, сложенные при виде ветки, сорванной с дерева хоогасива

4204

{Песня буддийского проповедника, монаха Эгё}

Ах, ветка сорванная Хоогасива, Что ты несешь, мой друг, подняв высоко, Совсем как зонт парадный из шелков Зеленовато-голубого цвета!

4205

{Песня Отомо Якамоти}

Ах, говорят, в далекие года, Когда божественные предки еще жили, Гостям на листьях чаши подносили, И листья, что срывали для стола, И были листья хоогасива!

4206

Песня, сложенная, когда, возвращаясь домой, любовался на берегу

лучами луны

{Отомо Якамоти}

В селенье Сибутани еду я, Домой ведет теперь моя дорога, Хочу луной на этом берегу Налюбоваться я. О конь, постой немного!

4207

22-й день

Песня, сложенная в обиде и посланная Кумэ Хиронава

[Отомо Якамоти]

Та кукушка, что поет За забором у тебя Средь долины, Милый друг, Что отсюда мне видна, Та кукушка, что поет Ранним утром, В час зари, Средь ветвей, Где расцвели Хаги нежные цветы, А в вечерний поздний час Там, где фудзи пышный цвет, Та кукушка эти дни Распевает вдалеке, Только к дому моему Все не прилетает петь. Я на это не ропщу, Оттого что не настал Срок, когда должны опасть Померанцев лепестки У цветов в моем саду. Но печалюсь о другом: То, что ты, живя, мой друг, В доме близ долины той, Пенье слушая не раз, Ничего мне не сказал, Не подал об этом весть,— Вот о чем печалюсь я!

4208

Каэси-ута

О друг жестокий, что не подал весть, Что слушал без меня один Все время Кукушку, что ко мне не прилетала петь, Хотя я ждал ее с великим нетерпеньем!

4209

{23-й день} [4-й луны 2-го года Тэмпё-сёхо (750)]

Ответная песня, воспевающая кукушку

{Кумэ Хиронава}

И хотя вблизи долин Возвышается мой дом, И хотя в моем селе На ветвях густа листва, Но кукушка до сих пор Все не прилетает петь! И, мечтая услыхать Кукование ее, Рано утром выхожу За ворота посмотреть, Ввечеру Смотрю вокруг, Огляжу долину всю, И тоскую я о ней, Но, увы, и звук один Кукования ее До сих пор еще никак Не могу услышать я…

4210

Каэси-ута

Пора расцвета фудзи, чьи цветы Волной струятся, ныне миновала, Так почему ж средь распростертых гор Кукушка горная К нам петь не прилетала?

4211

{6-й день 5-й луны}

Песня, сложенная в подражание песням о кургане юной девы

{Отомо Якамоти}

Ах, в далекие года Это все произошло, И теперь рассказ идет О чудесных тех делах. Был там юноша Тину, Юноша Унаи был, Жарко спорили они Из-за славы, говорят, Бренной славы на земле! Даже жизни не щадя, Что лишь яшмою блеснет, Состязалися они, Сватая себе жену. И когда об их делах Услыхала дева вдруг,— Что была там за печаль! Словно вешние цветы, Хороша была она. Словно осенью листва, Удивляла красотой. И в расцвете юных лет, Самой дорогой поры, Оттого что жалко ей Стало рыцарей своих, Попрощалася она С матерью, отцом родным И, оставив милый дом, Вышла на берег морской! Жизнь бренная ее, Что короткою была, Как коленце трав морских, Трав жемчужных, Что к земле Низко клонятся с волной, Набегающей на брег С моря в множество рядов Ввечеру и поутру В час, когда придет прилив,— Жизнь бренная ее, Словно иней иль роса, Навсегда исчезла вдруг В набегающих волнах… И решил тогда народ, Чтобы здесь стоял курган В память девы молодой, И чтоб шел Из века в век Сказ о гибели ее, И чтоб помнили о ней Люди будущих времен, Взяли гребень из цуга И воткнули в землю там. И в том месте поднялось Вскоре дерево цуга И склонилось до земли Зеленеющей листвой…

4212

Каэси-ута

И, верно, в память юной девы На будущие годы и века Тот дивный гребень из цуга Здесь деревом чудесным вырос, Склонившись ветвями к земле…

4213

{Песня, посланная в столицу, в дом Тадзихи}

[Отомо Якамоти]

Оттого что грозен был восточный ветер, Волны, набегавшие на берег в Наго В тысячи рядов, бегут еще сильнее — Все сильнее и сильней Моя любовь!

4214

{27-й день 5-й луны}

Плач

С той поры, как в мире есть Небо и земля, Установлено, что все Люди смертные земли Славных воинских родов Подчиняются всегда Государю своему — В этом служба состоит. Потому, приказу я Государя подчинясь, Распростертые кругом Горы, реки перешел, Чтобы управлять страной Дальней от столичных мест. Разлучен с тобою я, С ветром, облаком небес Шлю всегда тебе привет — Ведь прошло немало дней, Как не виделись с тобой, Оттого вздыхаю я И в печали я живу. И когда я о тебе Здесь томился и вздыхал, Люди, шедшие сюда По дороге, что давно Здесь отмечена была Яшмовым копьем, Передали мне, придя, Эту горестную весть. Твой любимый, близкий друг Нынче омрачен душой И горюет без конца — В горе и печали он. Этот бренный жалкий мир Полон скорби и тоски. Ах, цветы, что в нем цветут,— Минет быстро их расцвет. Люди смертные земли — Их недолог краткий век. И с достойнейшей твоей Матушкой родной твоей, Что случилось нынче там, Ведь еще не вышел срок? Словно зеркало была, Что кристально, как вода, Любоваться на нее Можно было без конца. Ведь еще была она Эти дни в расцвете сил,— Жаль, когда в такие дни Рвется яшмовая нить… Как поднявшийся туман, Вдруг исчезла с наших глаз, Как упавшая роса, Вмиг растаяла она, Как жемчужная трава, Надломилась вдруг, упав, Как поток текущих вод,— Не остановить ее. То не ложь или обман Люди рассказали мне? То не выдумку иль бред Люди передали мне? Словно ясеневый лук, Ночью прогудел струной… И хотя далек был звук, Но его услышал я. Глубока была печаль… И стремительный поток Слез внезапных, что текут, Как в садах поток дождя, Я не в силах удержать!

4215–4216

Каэси-ута

4215

Хотя лишь дальний слух донесся до меня О том, что ты живешь, терзаясь и горюя, И все-таки Здесь в голос плачу я, Одну тоску с тобой делю я!

4216

О, верно, знаешь ты, Что жизнь на земле — Непостоянная, непрочная, пустая, Но все же сердце пощади свое, Будь стойким рыцарем, держись достойно!

4217

{5-я луна}

Песня, сложенная в день, когда наступило прояснение после долгого дождя

О, если бы тебя, мое дитя, Ко мне прибило так, Как этот ворох веток, Что всплыл в потоках долгого дождя, Здесь погубившего цветы унохана!

4218

{5-я луна}

Песня, сложенная при виде огней костров, разведенных рыбаками

Созрея колосом, Не станет ли видна, Как тот костер, зажженный рыбаками, Чтоб скумбрия на свет зажженный шла, Моя любовь, что охранял я тайной?

4219

{15-й день 6-й луны}

У дома моего Цветы осенних хаги все расцвели уже Не потому ль, Что слишком долго б они ждали, Когда б осенний ветер начал дуть?

4220

Песня, присланная из столицы

О любимое дитя! Ты дороже мне была Жемчуга, что, говорят, Свято чтится и лежит Скрытый глубоко в ларце Бога вод — владыки дна. Но таков уже закон В мире смертных. Потому Подчинилась ты тогда воле мужа своего, Устремилась в дальний путь, В край неведомый Коси, В глушь далекую страны. Листья алые плюща Разошлись по сторонам — Разлучились мы с тобой. И с тех пор перед собой Беспрестанно вижу я Росчерк ломаных бровей, Как изгиб бегущих волн Вдалеке на глади вод, Вижу милое лицо, Что мелькает предо мной, Как мелькает вдалеке Среди волн Большой корабль. Если я с такой тоской Буду думать о тебе, Сердце бедное мое, Что живет немало лет, Вряд ли сможет дальше жить!

4221

Каэси-ута

Чем жить, тоскуя о тебе Так сильно, как сейчас тоскую я, Хотела б на тебя, Как в зеркало, смотреть, Чтоб даже дня не знать в разлуке!

3-й день 9-й луны

Две песни, сложенные на поэтическом турнире

4222

{Песня Кумэ Хиронава}

О мелкий, частый дождь осенний, Прошу тебя, так сильно ты не лей. Хочу сорвать я Листья алых кленов, Чтоб показать возлюбленной моей!

4223

{Ответная песня Отомо Якамоти}

Сверкающие листья алых кленов, Где ты повесил знак запрета для других И хочешь показать своей любимой, Живущей в Нара, дивной зеленью листвы,— О, разве опадут такие листья наземь?

4224

{5-й день 10-й луны}

{Песня императрицы из рода Фудзивара}

Передал, исполнив ее, Кавабэ Адзумабито

Гусей, кричащих над полями, Где протянулся утренний туман, Ах, может разве удержать Осенний хаги, Цветущий возле дома моего?

4225

{16-й день той же луны}

{ Песня Отомо Якамоти, сложенная на пиру во время проводов Хата Иватакэ}

Путями горными тебе идти придется Средь распростертых гор, Где будут опадать, Встречаясь с каплями дождя, Пурпурных кленов листья…

4226

{12-я луна}

Песня, сложенная в день, когда шел снег

{Отомо Якамоти}

Пока еще не стаял снег, Идемте, же со мной полюбоваться, Как все в снегу Сверкают яркие плоды В горах растущих померанцев!

4227

{ Песня, исполненная Кумэ Хиронава}

У дворца, У стен его Не топчите белый снег! Часто так не выпадает Здесь на землю белый снег! Это только там, где горы, Выпадает часто снег! Люди, вы не подходите, Не топчите белый снег!

4228

Каэси-ута

Ведь будут на него смотреть и любоваться, Пусть он лежит, сверкая так, как есть. Ах, у дворца, Вокруг его покоев, Снег этот белый не топчите здесь!

4229

{2-й день 1-й луны} 3-го года Тэмпё-сёхо [751]

{Песня, сложенная на пиру}

{Отомо Якамоти}

Вначале, когда год приходит новый, Ах, каждый год мы топчем этот снег, Ровняя яркий белый снег с землею, О, если бы всегда сверкал он белизною, Какой любуемся сегодня мы!

4230

{3-й день той же луны}

{ Песня Отомо Якамоти, сложенная и исполненная на пиру в резиденции Утинокура Навамаро}

По снегу выпавшему, Погрузившись по колено, Я, мучаясь, пришел к тебе домой, Не служит ли хорошею приметой В начале года снег такой?

Выпал глубокий снег, из него сделали горку и на ней искусно изобразили цветы. По этому поводу судья Кумэ Хиронава и сложил песню:

4231

Гвоздики пышные цветы. Ведь только осенью цвести им надо. У дома ж твоего Вдруг зацвели они На скалах, сделанных из снега!

4232

Песня укарэмэ Камо

На снежном острове Цветы гвоздики, Которые взрастили на скале, Хочу чтоб тысячи веков здесь расцветали И постоянно украшали бы тебя!

Собралось много людей, веселье и пир были в самом разгаре, проходила ночь, запели птицы. И тогда хозяин — Утинокура Навамаро сложил следующую песню:

4233

Пусть, захлопав крыльями, Стали птицы петь, Все равно напрасен шум такой, Разве можете, друзья, пойти домой, Когда наземь без конца ложится снег?

4234

Ответная песня губернатора Отомо Якамоти

Пусть все время непрестанно будут петь Птицы, что запели песнь свою. Но ведь в тысячу слоев Скопился снег, Я уйти отсюда не смогу!

4235

Песня, поднесенная императорской особе придворной дамой из рода Агатаноинукаи в доме премьер-министра Фудзивара

{Песню передал, исполнив ее, Кумэ Хиронава}

Даже грома бог, Что разгоняет В разные края на небе облака, Разве может даже он сравниться С тем, кто мне внушает нынче страх?

4236

Песня, в которой выражены, горе и печаль об умершей жене

{Неизвестный автор}

{Песню передала, исполнив ее, укарэмэ Камо}

О, на небе и земле, Верно, больше нет богов? Сердцу милая жена Распрощалася со мной! Я-то думал и мечтал, Что всегда рука в руке С девой милой из Хата, Где гремит, сверкая, гром, Вместе будем на земле, Но ошиблось, знать, тогда Сердце бедное мое, Что сказать, Что делать мне, Как мне быть, не знаю я… Перевязь из ткани я Надеваю на плечо И несу свой дар богам Тканью расписной, И прошу их и молю: О, не разлучайте нас! Но напрасно: рукава Дорогой моей жены Простираются вдали Облаками в небесах…

4237

Каэси-ута

О, как хотел бы я, Чтоб это явью было! Нет сил моих Лишь в сновиденьях видеть Взамен подушки — милой рукава!

4238

2-й день 2-й луны

Песня, сложенная в резиденции губернатора провинции, где, собравшись, пировали и слагали песни

{Отомо Якамоти}

{Песня обращена к Кумэ Хиронава}

Уедешь ты, И коль надолго нам расстаться, С кем буду я Из сливовых цветов, из веток ив Венками украшаться?

4239

{16-й день 4-й луны}

Песня, воспевающая кукушку

{Отомо Якамоти}

В зарослях деревьев на вершине Зеленеющей горы Футагами Спряталась кукушка,— Жду ее давно я, Но не прилетает петь она!

Был весенний день, когда славили богов. В этот день императрицей [Коме] из рода Фудзивара была сложена песня, которую она пожаловала племяннику Фудзивара Киёкава, направляющемуся послом в страну Кара.

{ Песню передал, исполнив ее, Такаясу Танэмаро}

4240

К большому кораблю Приладив много весел, Шлют это милое дитя в страну Кара. Храните же его, Святые боги!

4241

Песня посла Фудзивара Киёкава

{Песню передал, исполнив ее, Такаясу Танэмаро}

Цветы душистой белой сливы У храма славного богов В долине Касуга! Красой сверкая, ждите, Пока сюда я снова не вернусь!

4242

Песня, сложенная на прощальном пиру в доме главного государственного советника Фудзивара Накамаро, когда провожали посла в страну Кара

Песня хозяина дома

{Песню передал, исполнив ее, Такаясу Танэмаро}

Как облако небес, уйдя отсюда,

Ты скоро с ним сюда вернешься вновь. И все же, друг, Как сильно я тоскую, Как тягостна разлука для меня!

4243

Песня младшего помощника министра по гражданским делам Тадзихи Ханиси

{Песню передал, исполнив ее, Такаясу Танэмаро}

Жрецы, что славят бога В Суминоэ, Молитву жаркую возносят за тебя, И на пути вперед, и на пути обратном Корабль твой славный быстро поплывет!

4244

Песня посла Фудзивара Киёкава

{Песню передал, исполнив ее, Такаясу Танэмаро}

Близок месяц, Когда тосковать буду я о тебе, О любимой моей, С кем мечтал я быть вместе, Чтобы долго тянулася нить новояшмовых лет…

4245

5-й год Тэмпё [733]

Песня, отправленная послу, отъезжающему в страну Кара

{Неизвестный автор}

{Песню передал, исполнив ее, Такаясу Танэмаро}

О мой милый сердцу друг! Из Ямато, из страны, Что узрели в небесах Боги в ясной высоте, Дивной в зелени листвы, Из столицы Нара ты Прибываешь в Нанива, Что сверкает блеском волн. В Суминоэ, в Мицу вновь Ты плывешь на корабле По морю прямым путем, Посланный в далекий край, Где заходит в небесах солнце. Страшно и сказать, Страшно и произнести, Как могуч наш грозный бог В Суминоэ! Пусть же он Правит на носу судна, Пусть же этот грозный бог Станет кормчим корабля, Каждый раз, когда корабль Будет возле мысов плыть, Каждый раз, когда корабль У причалов должен стать! С грозным ветром и волной, С бурей не встречайся ты И спокойно, без беды Возвращайся к нам домой, В старую страну свою… Возвращайся в край родной!

4246

Каэси-ута

Прибрежные волны открытого моря! Не вставайте, прошу вас, на глади морской, До тех пор, как опять Не войдет в эту гавань корабль, Ах, пока не вернется из плаванья друг мой домой!

4247

Песня печали, о разлуке, сложенная Абэ Окина и преподнесенная им матери, когда он должен был отправиться в страну Кара

{Песню передал, исполнив ее, Такаясу Танэмаро}

Любовь моя к тебе границ не знает, Как облака в далеких небесах! И все же близок день, Когда прощаться буду С тобой, о ком я думаю всегда…

{4-й день 8-й луны}

В семнадцатый день седьмой луны был назначен младшим государственным советником. По этому поводу сложил песни, в которых выразил свою печаль о разлуке, но отложил посылку их в резиденцию судьи Кумэ Хиронава, который находился в это время в столице на сборе провинциальных чиновников — посланцев провинций.

{Песни были посланы позже, в 4-й день 8-й луны}

4248

Новояшмовых лет Очень долго тянулася нить, И с тобою все годы мы прожили вместе. И привязанность эту и дружбу твою Разве в силах я буду забыть?

4249

Ужели осенью в полях Ивасэну Мне не раздвинуть больше ветви хаги И не построим больше в ряд коней. Ужель расстанусь я, не выйдя даже С тобой на первую охоту, милый друг?

[Отомо Якамоти] назначили посланцем от провинции с разного рода отчетами, и в пятый день восьмой луны он собирался ехать в столицу. В связи с этим в четвертый день устроили пир в управлении провинции и проводы в доме помощника губернатора Утинокура Навамаро. И по этому случаю Отомо Якамоти была сложена песня:

4250

В стране Коси, В глуши далекой, Пять долгих лет я жил и жил — И в эту ночь ее покинуть Внезапно сердцу стало жаль!

В пятый день на рассвете тронулись в путь. Помощник губернатора провинции и подведомственные чиновники все вместе пошли провожать, Ано Хиросима—начальник уезда Имидзу [провинции Эттю] устроил прощальный пир в лесу, находящемся прямо перед воротами его резиденции. И вот песня, которой посланец провинции в столицу — Отомо Якамоти ответил на песню Утинокура Навамаро, поднявшего за него тост:

4251

В тот путь, что яшмовым копьем отмечен, Из дома отправляюсь нынче я, И друга моего прощальные слова Я унесу с собой, Как груз бесценный!

Судья Кумэ Хиронава — посланец от провинции в столицу по отчету о налогах, закончив свои дела, возвращался к исполнению обязанностей. В доме судьи провинции Этидзэн — Отомо Икэнуси неожиданно встретились, вместе пили вино и веселились. Вот песня, которую сложил тогда Кумэ Хиронава, любуясь цветами хаги в доме Отомо Икэнуси:

4252

О первые цветы осенних хаги, Посаженных У дома твоего! Пусть, их сорвав, украсятся венками Друзья, что разлучаются в пути!

4253

Ответная песня Отомо Якамоти

В волненье я вставал, то я опять садился, Все ждал тебя, но больше ждать не мог, Пришел сюда И встретился т тобою, И хаги нас украсили венком!

4254

Песня, сложенная заранее под наплывом чувств на пути в столицу и по императорскому приказу оглашенная на поэтическом турнире во дворце

На чудесном корабле, Что был высечен из скал, На борту и на носу Много весел закрепив И плывя средь облаков, Вниз смотрел Ниниги- бог С дальней высоты небес На Ямато, на страну — Остров Акицусима. И сошел на землю он, Покорив, изгнал врагов. Тысячи веков прошли С той поры. Из века в век Боги правили страной, И, от солнца в небесах Получив святую власть, Божеством являясь, ты, Государыня моя, Правишь на земле страной! Много воинов лихих Славных воинских родов Греешь милостью своей, И порядок ты ведешь, И людей во всех концах Четырех сторон земли В той стране, где правишь ты, Даришь милостью своей. И поэтому тебе много раз Был знак небес, Что не видели еще Никогда С древнейших пор, И правление твое Не знавало тяжких бед. Мирно правишь ты страной! Вместе с небом и землей, Вместе с солнцем и луной Много, много тысяч лет Славить будут все тебя, О тебе писать в веках, Мирно правящая здесь Государыня моя! Сердце радуешь свое Ты, любуясь на цветы, На красу и свежий блеск, Прелесть каждого цветка, Что осеннею порой Расцвели в твоих садах. И сегодня, в день, когда Ты даешь блестящий пир, Удивительно полно Все величия вокруг!

4255

Каэси-ута

Хоть и много разных Есть цветов осенних, Красотою каждого цветка Ты любуешься и радуешься сердцем, Ах, какой достойный нынче день!

4256

Песня, сложенная заранее, чтобы восхвалять левого министра Татибана [Мороэ]

Трем государям В давние года, Бывало, люди старые служили, И я теперь молю, хозяин дорогой, Чтоб множество веков вы жили в этом мире!

22-й день 12-й луны

Три песни, исполненные на поэтическом турнире в доме начальника левой канцелярии при государственном совете Ки Иимаро

4257

{Неизвестный автор}

{Передал, исполнив, принц Фунэ}

Лук с толстой рукояткой В руки взяв, Изволишь выходить ты поутру На славную охоту, милый друг, В Танакура, в осенние поля!

4258

{Неизвестный автор}

{Передал, исполнив, Накатоми Киёмаро}

Там, где устье Асука- реки, Удивительно чиста вода. Проводив друзей, остался я один, И когда с тоской подумал о столице, Дальше стала от меня она!

4259

{Отомо Якамоти}

В этот “месяц без богов” Не всегда ли мелкий дождь таков? Видно, как у дома Друга моего Алая листва должна опасть…

Две песни, сложенные после мятежа Дзинсин [672]

4260

Отомо [Миюки]

Великий государь, Являешься ты богом! И оттого те дикие поля, Где кони рыжие себе ломали ноги, Столицей стали у тебя!

4261

{Неизвестный автор}

Великий государь, Являешься ты богом! И оттого болотная земля, Где собирались водяные птицы, Столицей стала у тебя!

Високосный год. 3-я луна [4-й год Тэмпё-сёхо (752)]

Две песни, сложенные на прощальном пиру в доме начальника дворцовой охраны Отомо Кодзихи во время проводов в страну Кара Отомо Комаро — помощника посла

4262

{Тадзихи Такануси}

Чтобы, в страну Кара уехав, С успехом там все выполнив дела, Вернулся б ты домой,— За рыцаря-героя Я подымаю тост и пью вино!

4263

{Неизвестный автор}

О тебе, кто в дальний путь идет, Где лишь травы служат изголовьем, Кто и гребня, верно, в руки не возьмет, Дом не будет долго убирать, возможно, О тебе молюсь, чтоб бог тебя берег!

4264

Песня, сложенная императрицей Кокэн и пожалованная вместе с угощением Фудзивара Киёкава, послу в страну Кара, гонцом императрицы Кома Фукусини, посланным ею в Нанива

О Ямато- сторона, Что узрели в небесах Боги,— Дивная страна! Там, на море путь такой, Будто по земле идешь, Там, плывя на корабле, Будто бы в постели спишь,— Охраняют в небесах Боги славную страну! Пусть четыре корабля, Выстроившись нынче в ряд, Без беды и без тревог Быстро путь морской пройдут И вернутся. В тот же день, Как вы явитесь сюда Доложить нам о себе, С вами вместе выпьем мы Это славное вино, Лучшее из царских вин!

4265

Каэси-ута

Чтобы четыре корабля Скорей к себе домой вернулись, К подолу юбки прикреплю Пеньку я белую, как белый волос, И буду ждать с молитвою святой!

4266

Песня, сложенная заранее в ответ на императорский приказ

{ Отомо Якамоти}

Словно дерево цуга, Что растет на пиках гор Распростертых, Множась там Сотнями густых ветвей,— Так пускай из века в век, Не кончаясь никогда, Вечно, Словно у сосны корни, Будешь продолжать Ты правление свое Сотни, тысячи веков, В Нара — Городе царей, Дивном зеленью листвы! Мирно правящая здесь Государыня моя! Божеством являясь нам, Управляешь ты страной. И сегодня, в этот день, Когда пир идет у нас, Когда славим урожай, Много воинов лихих Славных воинских родов Из цветов татибана, Что сверкают среди гор В государевом саду, Делают себе венки И, украсивши чело, Распустив у платья шнур, Славят и желают все, Чтобы много тысяч лет Процветало все вокруг! И, смотря на этот пир, Где все люди, веселясь, Шумно славят всей душой Государыню свою, Чтя ее и ей служа, Преклоняюсь я душой.

4267

Каэси-ута

Преемница богов небесных, Пусть тысячи веков ты правишь на земле! И, как и ныне, В радости великой Будь каждый раз, как наступает год!

4268

Песня, сложенная императрицей [Кокэн] в день, когда она и мать императрицы посетили дом первого государственного советника Фудзивара [Накамаро] и императрица, сорвав болотную орхидею, отдала ее придворной из рода Сасаки [Тикахито], [чтобы показать всем], и обратилась с этой песней к Фудзивара Накамаро и всей свите. Исполнила эту песню старшая фрейлина

Скажите, может быть, в селенье этом Все время иней падал без конца? Трава, что видела я прежде летом, Багряно-алой Стала на полях!

8-й день 11-й луны

Четыре песни, сложенные, когда император [Сёму] был на пиру у левого министра Татибана [Мороэ]

4269

{ Песня императора Сёму}

Твой дом лишь издали мне видеть приходилось, Когда же нынче Увидать пришлось, О, целый год я пир твой не забуду, И буду беспрестанно вспоминать!

4270

{Песня Татибана Мороэ}

Мой жалкий дом, Заросший сорняком! Когда б я знал, Что государь здесь будет, Я жемчугом тогда б его устлал!

4271

{Песня Фудзивара Яцука}

Когда б в тени у сосен Чистый берег Прекрасным жемчугом устлал бы я, Пришел бы государь тогда Гулять на этот чистый берег?

4272

{Песня Отомо Якамоти}

И небеса, и землю наполняя Чудесным светом блеска своего, О государь! Когда ты управляешь, То радостно и малое село!

25-й день [11-й луны 4-го года Тэмпё-сёхо (752)]

Шесть песен, сложенных по высочайшему приказу во время пира в день празднества ниинамэсай — праздника урожая

4273

{Песня Косэ [Натэмаро]}

Когда построили священный этот храм, Молясь, чтоб с небом и землею Ты вечно б процветать могла, Как я благоговел, Как радовался я!

4274

{Песня Исикава Тоситари}

Даже в небесах святого храма Протянули множество святых канатов. Чтобы тысячи веков Ты правила страною, Протянули множество святых канатов!

4275

{Песня Фумия Тину}

Вечно — Вместе с небом и землею, Тысячи веков не ведая конца, Будем подносить богам с мольбою Белое и черное вино.

4276

{Песня Фудзивара Яцука}

Украсив головы Цветами померанцев, Что блеском озаряют склоны гор, В саду твоем прислуживает чинно Тебе вся свита славная твоя.

4277

{Песня Фудзивара Нагатэ}

Опустив рукав, Скорей пойдемте в сад Любоваться белыми цветами Прекрасных слив, где соловей порхает, На землю падать заставляя лепестки…

4278

{Песня Отомо Якамоти}

Украсившись листвой небесного плюща С подножья гор, Пред нами распростертых, Ах, после пира дивного смогу ль Еще цветами сливы восторгаться?

27-й день

Три песни, сложенные на пиру в доме принца Хаяси по случаю проводов Татибана Нарамаро, назначенного инспектором в провинцию Тадзима

4279

{Песня принца Фунэ}

Как струи вод бегущих Нотогава, Мы, расставаясь, встретимся опять, И все-таки — лишь скажешь о разлуке, Хоть и короткой,— На душе — печаль!

4280

{Песня Отомо Куромаро}

Когда надолго распростившись с нами, Отправишься ты в дальние края, На островах, простертых в море, люди С молитвой будут ждать тебя, Как я.

4281

{Песня Отомо Якамоти}

О тебе, что горы будешь проходить, Где ложится наземь белый снег, Думаю с тоской: Напрасно ты спешишь Оборвать нить жизни, милый друг.

5-й год Тэмпё-сёхо [753], 4-й день 1-й луны

Три песни, сложенные на поэтическом турнире во время пира в доме младшего помощника ведомства по делам управления — Исоноками Якацугу

4282

{Песня хозяина — Исоноками Якацугу}

Из-за того, что много разных дел, Встречаться нам с тобою не пришлось,— И лепестки у слив, От снега захирев, Наверное, увяли на ветвях…

4283

{Песня принца Умарада}

Когда в цветенья час Не расцветают сливы, А лишь в бутонах прячут лепестки, Быть может, так они любовь скрывают? Иль белый снег они с тревогой ждут?

4284

{Песня принца Фунадо}

В начале года нового сейчас Любимые друзья Собрались вместе — И потому Так весело у нас.

11-й день [5-го года Тэмпё-сёхо (754)]

Шел большой снег, скопившиеся сугробы доходили до 1 сяку и 2 сунов. Вот три песни, в которых выражены чувства по этому поводу:

4285

Во дворе дворца, Вокруг дворца, снаружи Так чудесны выросшие здесь Снега выпавшего белые сугробы… Будет жаль, не растопчите их!

4286

В саду, Средь зарослей бамбука Так часто пел, порхая, соловей… И все же меж деревьев и ветвей Идет, конца не зная, белый снег…

4287

Внутри ограды, Там, где соловей недавно пел, Благоухающие сливы От снега белого, что падает теперь, Быть может, опадут, увянув?..

4288

12-й день

Песня, сложенная во время службы во дворце, когда услышал крики тидори

Ах, на отмели, возле реки, Выпал снег и сугробом глубоким лежит, Потому, верно, здесь, у дворца, Нынче плачут тидори; Из-за снега теперь больше негде им жить…

4289

19-й день 2-й луны

Песня, сложенная на поэтическом турнире в доме левого министра Татибана [Мороэ] при виде нарванных веток ивы

Нарвав с верхушек ив зеленых веток, Украсившись венками, Молим мы: Пусть много тысяч лет тебя мы будем славить И веселиться в доме у тебя!

23-й день

Две песни, сложенные в порыве нахлынувших чувств

4290

В полях весеннею порою Воздушной дымкой стелется туман, И грустно на душе… Ах, как поет сегодня В лучах вечерних солнца соловей!

4291

Вечерняя пора,— Когда едва-едва Я слышу дуновенье ветра У дома моего В бамбуковой листве…

4292

Песня, сложенная в 25-й день [5-го года Тэмпё-сёхо (754)]

В день весенний, Когда светит ярко солнце, Жаворонки с песней в небеса летят, О, как полно грусти мое сердце, Оттого что я совсем один…

 

КНИГА ДВАДЦАТАЯ

Две песни, сложенные во время путешествия [экс-императрицы Гэнсё] в Ямамура

{Передал, исполнив их, Ямада Хидзимаро}

4293

Песня экс-императрицы Гэнсё

Когда бродила я средь распростертых гор, Мне преподнес один отшельник Подарок с этих гор, Вот то, что он мне дал. Смотрите, вот его подарок!

4294

Песня, преподнесенная в ответ принцем Тонэри по приказу экс-императрицы

Нам непонятны чувства тех людей, Что жили как отшельники в горах, Что уходили жить Средь распростертых гор… О, кто же это был отшельник ваш?

5-й год Тэмпё-сёхо [753], 12-й день 8-й луны

Три песни, сложенные, когда несколько придворных чиновников, пришедших в горную долину Такамато, подняли чарки с вином и выразили в песнях, как могли, то, что было у них на сердце

4295

{Песня Отомо Икэнуси}

Хочу, чтобы осенний ветерок, Что прошумел средь трав прекрасных обана У Такамато гор, На мне ослабил шнур, Хотя б и не коснулся он меня.

4296

{Песня Накатоми Киёмаро}

Вот и гусей далеких слышны крики Средь облаков небесных в вышине, И в Такамато вмиг На нижних ветках хаги, Наверно, алой станет вся листва.

4297

{Песня Отомо Якамоти}

Там, где, раздвинув в стороны кусты Осенних хаги, оминаэси- цветы, Олень, с листвы росу блестящую роняя, Сквозь ветви пробирается, крича,— Там Такамато — дивные поля.

6-й год Тэмпё-сёхо [754], 4-й день 1-й луны

Три песни, сложенные на поэтическом турнире во время пира, когда родичи по фамилии Отомо собрались в доме младшего государственного советника — Отомо Якамоти праздновать Новый год

4298

{Песня Отомо Тимуро}

На иней выпавший летит небесный град… Все чаще, все сильней. Все чаще, чаще Я буду в этот дом отныне приходить, И будет длинной нить годов грядущих.

4299

{Песня Отомо Мураками}

И месяцы, и годы Вновь и вновь С тобою мы встречаемся всегда, Но все равно любимый мною друг Мне не наскучит никогда.

4300

{Песня Отомо Икэнуси}

Когда подумаю, Что первый день весны С повисшей дымкой легкого тумана Мы, как сегодня, встретим вновь с тобой, Полны веселья мои думы.

4301

7-й день [1-й луны]

Песня, заслушанная на пиру в южных императорских покоях во дворце Хигасиноцунэномия, где присутствовали императрица Кокэн, экс-император Сёму и жена императора — императрица Коме

{ Песня принца Асукабэ}

Листья дуба красного, что растет в Инами Средь полей зеленых, Свой имеют срок,— Но не знает никакого срока, Государыня, к тебе моя любовь!

19-й день 3-й луны

Две застольные песни, сложенные на поэтическом турнире во время пира под деревом цуки в загородном доме Якамоти

4302

{Песня Окисомэ Хацусэ}

Пока я буду жив, Я буду здесь растить ямабуки- цветы И холить их, любя,— Ведь, возвратясь домой, венком из тех цветов, Что я растил, украсил ты себя.

4303

{Ответная песня Отомо Якамоти}

Когда у дома друга моего Цветы ямабуки Распустятся опять, К нему я буду беспрестанно приходить И любоваться ими каждый год.

4304

25-й день той же луны

Песня, сложенная на поэтическом турнире во время пира в доме матери Ямада-[Химэсима], устроенном левым министром Татибана Мороэ

{Отомо Якамоти}

Тысячелетьями хотел бы я Встречаться, как теперь, с тобой, любимый друг, В расцвета час, Когда кругом цветут Цветы ямабуки в твоих садах.

4305

{4-я луна}

Песня, воспевающая кукушку

{Отомо Якамоти}

Над цепью длинной распростертых гор, В тени деревьев, где густа листва, Кукушка С песней звонкою летит, Ах, верно, лишь сейчас она явилась к нам!

Восемь песен о танабата

{Отомо Якамоти}

4306

Вечернею порой, когда прохладен был Осенний первый ветер, я мечтал, Что нынче развяжу Заветный тайный шнур, Раз встречусь с той, кем он завязан был.

4307

Когда об осени заговорят, Мгновенно сердцу станет больно, И больше, чем всегда, Увидеть я хочу Ту, что прекрасному цветку подобна.

4308

Мечтал, что любоваться буду я Тобой, как первыми цветами обана, Но, верно, разлучит меня с тобою Небесная река, И целый год — нить времени тянуться будет долго…

4309

Я, как трава нико — “трава улыбка”, Что клонится к земле на берегах реки От ветра осенью,— Так полон я улыбки От мысли, что с тобой свиданье суждено.

4310

Настала осень, Встал туман кругом, Пути не видно на Реке Небесной, Но если б камни положить мостком, С тобой бы мог встречаться постоянно.

4311

Когда всем сердцем я его ждала, Шнур развязав и думая с любовью: Сейчас, сейчас придет его ладья, Гонимая ко мне осенним ветром,— На небесах в тот миг зашла луна…

4312

Ах, словно светлою, прозрачною росою, Что на траве лежит Осеннею порой, Не уставая мы любуемся друг другом И каждый раз луну седьмую ждем.

4313

Пока вобьет он кол, чтоб привязать ладью, В которой так спешил по голубым волнам, Что даже рукава все промочил насквозь, Пока вобьет он кол, Не станет ли светать?

4314

{28-й день той же луны}

{Отомо Якамоти}

Много разных трав, деревьев разных Посадить хочу в своем саду, Летом и весною, осенью, зимою Распустившихся цветов красою Буду любоваться, восхищаться я.

{ Песни Отомо Якамоти}

4315

Дворец прекрасен В Такамато, Где средь цветов осенних нежных хаги Сверкают платья яркие придворных И рукава с большими обшлагами.

4316

В Такамато, внизу, У подножья дворца, На холмах небольших средь зеленых полей, Верно, ныне раскрылись и пышно цветут Оминаэси нежных цветы.

4317

Теперь в поля осенние пойдем, Чтоб любоваться блеском Женщин и мужчин Из древних славных воинских родов, Напоминающих цветов осенних блеск.

4318

Ужель пройдет напрасно для меня Расцвета хаги дорогое время? И не сорву я их цветов осенних, Покрытых светлою росою В далеких золотых полях?..

4319

Верно, вышел олень на поля И жену призывает с тоской, — Слышен голос его из густого тумана, Что завесою плотною встал поутру Над полями осенними там, в Такамато.

4320

Когда их рыцари, В рожок трубя, зовут, Наверно, грудью пролагая себе скорее путь, Олени к ним идут Сквозь заросли осенних хаги.

7-й год Тэмпё-сёхо [755], 2-я луна

Песни пограничных стражей, по очереди отправляемых из разных провинций в Цукуси [на остров Кюсю]

4321

{Песня Мононобэ Акимоти}

С трепетом приказу внял Государя моего, С завтрашнего дня Буду спать с зеленою травой, Без тебя, любимая моя.

4322

{ Песня Вакаяматобэ Мумаро}

Как видно, милая моя жена В разлуке сильно обо мне тоскует: В воде, что пью, Ее мне чудится лицо, И я забыть ее не в силах.

4323

{Песня Хасэцукабэ Мамаро}

Осенью, зимой, весной и летом Разные цветы цветут кругом, Но скажите, почему не расцветает Тот цветок, Что называют “мать”?

4324

{Песня Хасэцукабэ Каваи}

О, если б бухта Ниэноура И Сируха — скалистый берег В Тоотоми — Соединились бы, — наверное, тогда С тобой я мог бы обменяться словом.

4325

{Песня Хасэцукабэ Куромаса}

Отец и мать, родимые мои, О, если б стали вы цветами, Пусть уходил бы я в далекий путь, Где изголовьем служат только травы, Держа в руках цветы, я был бы вместе с вами!

4326

{Песня Икутамабэ Тарикуни}

Отец и мать, За домом позади у вас в саду Есть “сто-веков-трава”,— Так сто веков на свете вы живите, До той поры, пока я не приду!

4337

{Песня Мононобэ Фурумаро}

Если б было время у меня, Чтоб жену нарисовать свою И с собою взять ее портрет, Я, в далекий отправляясь путь, Вспоминая, все смотрел бы на него…

4328

{ Песня Хасэцукабэ Хитомаро}

Императора великого указ С трепетной покорностью приняв, Вдоль скалистых дальних берегов По равнине моря я плыву, И отца, и мать оставив позади…

4329

{ Песня Тадзихибэ Кунихито}

Вот из многих из далеких стран Собрались толпой мы В бухте Нанива. Если б в день, когда украшу свой корабль, Близкие мои взглянули на него!

4330

{Песня Маруко Омаро}

В гавани прекрасной Нанива Снаряжали, украшали корабли. Неужели нынче в этот день Мы отправимся в далекий путь И не сможет мать на это все взглянуть?..

4331

{8-й день 2-й луны}

Песня, которая была сложена, сокрушаясь о том, как тяжка пограничному стражу разлука

{Отомо Якамоти}

Службою далекою Сына славного небес Называется она — Эта дальняя страна, Что Цукуси мы зовем, Там, где яркие огни Зажигают на полях, И считается давно Верной крепостью она, Что хранит нас от врагов. И хотя в твоей стране, В четырех концах земли, Управляемой тобой, Много всюду есть людей, Но в Цукуси шлют сынов Из восточной стороны, Где так много певчих птиц. Собирают там отряд Храбрый, Тех, кто смел на вид И назад не повернет, Назначенью подчинясь. Мать родимую свою Покидает милый сын, И как вешняя трава, Им любимая жена С ним не спит уже теперь. Новояшмовым годам, Дням и месяцам ведет Он все время горький счет. И в заливе Мину там, В Нанива, Где в тростниках Осыпаются цветы, К кораблю большому он, Много весел прикрепив, В час затишья поутру Моряков к себе позвав, В час прилива ввечеру С силой веслами взмахнув, Покидает берега. О ушедшие друзья! Средь морских далеких волн Проплывая путь с трудом И добравшись без беды До далеких мест своих, Волю славную верша Государя своего, С чувством рыцарей в душе Храбро все несут дозор! Дома ж молятся о них, Вопрошая: “О, когда Кончатся дела твои? Без беды скорей домой Возвращайся ты назад” — И святой сосуд с вином Возле ложа своего Ставят с жаркою мольбой, Белотканые свои Загибают рукава, Ягод тутовых черней Пряди черные волос Распуская по плечам, О, как будут, верно, ждать, Проводя одни в тоске Долгие разлуки дни, Жены милые без вас…

4332–4333

Каэси-ута

4332

Когда, колчан подвесив за спиною, Уходит воин В дальние края, Наверное, страшась разлуки долгой, Горюет тяжко бедная жена.

4333

Там, где много певчих птиц, В той восточной стороне, Храбрый муж прощается с женой, Верно, сокрушается о ней, Оттого что нить годов длинна…

{9-й день 2-й луны}

{Песни Отомо Якамоти}

4334

Хоть будут проходить в разлуке и года, Уплыв далеко По равнине моря, Не развяжите вы заветные шнуры, Которые вам жены завязали.

4335

Стражи новые границ Идут на смену, В путь сейчас пускают корабли, На равнинах на широких моря, Волны, не вставайте на пути!

4336

Как на корабле с пятью гребцами, Что плывет из бухты Хориэ И везет к границам новых стражей, Никогда не знает отдыха весло,— Так тоска и миг оставить их не может.

{7-й год Тэмпё-сёхо [755], 7-й день 2-й луны}

[Десять песен пограничных стражей]

4337

{Песня Утобэ Усимаро}

Взлетев, как птица водяная, в спешке, Отцу и матери родной Ни слова не сказав, Я дом покинул — И как теперь раскаиваюсь я!

4338

{Песня Икубэ Митимаро}

Как этот берег, что отходит в дали, Пустой, скалистый берег в Мурадзи, Где делают циновки из рогожи,— Так с каждым часом мать родная — дальше… О ты, печаль далекого пути!

4339

{Песня Осакабэ Мусимаро}

По странам покружив, атори — птицы Вернулись шумной стаей вновь сюда… Теперь кружить иду повсюду я. Молитесь обо мне и ждите, Пока я снова не вернусь домой!

4340

{ Песня Кавара Мусимаро}

Отец и мать, я одного хочу: Чтобы с молитвою меня вы ждали До той поры, Пока не принесу Я жемчуг, что лежит в Цукуси под волнами.

4341

{Песня Хасэцукабэ Таримаро}

Отца оставил я В селе Миори, Где померанцев зреют яркие плоды… О, эти долгие пути-дороги, Как трудно будет мне по ним идти…

4342

{ Песня Сакатабэ Маро}

Будь крепкой, словно дом, где ставят Столбы священные из хиноки И, чтобы счастье было, бога славят, Будь крепкой, матушка, и счастливо живи И не меняйся никогда, родная!

4343

{Песня Тамацукурибэ Хиромэ}

Странствие далекое мое, Хоть и временным тебя считаю я, Но как горько за жену мою, Что, нося ребенка, будет сохнуть, Оставаясь дома без меня…

4344

{ Песня Акинооса Маро}

Думал, может, позабуду я в дороге, Шел полями, шел горами я И пришел сюда. Но мать, отца родного Позабыть в дороге я не смог.

4345

{Песня Касугабэ Маро}

Как сердцу дорога Гора в Суруга, Где водопады быстрые шумят, Которой любовались часто вместе С женою милою моей.

4346

{Песня Хасэцукабэ Инамаро}

Мать и отец, Нежно голову гладя, Желали мне счастья в пути, И слова, что они в час разлуки сказали, Позабыть не смогу никогда.

{7-й год Тэмпё-сёхо [755], 9-й день 2-й луны}

[Песни пограничных стражей и их близких]

4347

{Песня отца Кусакабэ Минака}

Чем дома быть

И жить всегда в тоске, Твоим мечом хотел бы лучше стать, Что носишь ты теперь всегда с собой, И отгонять беду, храня тебя!

4348

{ Песня Кусакабэ Минака}

Со вскормившею меня Матерью родной расстался я. В самом деле, В шалаше живя в пути, Разве мне спокойный сон найти?

4349

{ Песня Осакабэ Мину}

Извилин сотни миновав в дороге, Пришел сюда… Ужели я опять, Расставшись с берегом, Отправлюсь в путь далекий И буду проходить десятки островов…

4350

{Песня Вакаомибэ Морохито}

В саду своем Я богу Асува С деревьев ветки поднесу с мольбою, Молиться буду всей душою, Чтоб не было беды, пока я не вернусь!

4351

{Песня Тамацукурибэ Куниоси}

Во сколько раз ни складываю я Дорожную одежду, спать ложась, Но все равно Все больше мерзну я — Ведь нет со мной теперь жены любимой…

4352

{ Песня Хасэцукабэ Тори}

Ах, уйду ли я, тебя покинув, Что прильнула с нежностью ко мне, Как горох ползучий, Что обвил шиповник, Расцветавший у обочины дорог?

4353

{Песня Маруко Отоси}

Каждый день здесь дует ветер Из родной далекой стороны, Но никто оттуда не приходит, Не приносит вести долгожданной От возлюбленной жены моей.

4354

{Песня Хасэцукабэ Ёромаро}

Словно стаи уток улетали — Отправлялись мы в далекий путь, Опечаленное сердце милой, Что со мной прощалась в этом шуме, До сих пор я не могу забыть!

4355

{ Песня Хасэцукабэ Ямасиро}

Ужели, как чужой, Один я буду жить, Отплыв в далекий край от бухты Нанива,— Ты станешь далека, подобно островам, Что средь колодца облаков видны вдали…

4356

{ Песня Мононобэ Отора}

Смогу ли я забыть, Как мать моя родная, Не отпуская рук и гладя рукава, Из-за меня рыдала горькими слезами? Мне чувств ее не позабыть!

4357

{ Песня Осакабэ Тикуни}

Все вспоминаю я, как, став в углу, У тростникового плетня, Жена моя Рыдала горькими слезами, Смочив насквозь из белой ткани рукава…

4358

{Песня Мононобэ Тацу}

Когда из дома я в дорогу уходил, Государеву приказу подчинись, Говоря со мной, Любимая жена Все боялась мои руки отпустить…

4359

{ Песня Вакаомибэ Хицудзи}

На корабле, что паруса направил В Цукуси — дальнюю страну, Когда же, отслужив срок долгой службы, Я парус поверну На родину мою?

4360

{13-й день 2-й луны}

Песня, рассказывающая о моих ничтожных думах

{Отомо Якамоти}

Ах, в далекие века Внуков солнечных небес В дивной Нанива- стране, Озаренной блеском волн, Поднебесной управлял Предок славный — Внук небес. И об этом до сих пор Без конца передают… Ох, и страшно мне сказать, Трепета исполнен я. Ныне держит эту власть, Воплощая божество, Государыня моя. Лишь придет сюда весна С легкой дымкой над землей, Сколько разных трав, цветов Расцветают на полях! Коль на горы посмотреть — Высотой ласкают взор, Коль на реки посмотреть — Чистотой ласкают взор, Все, что видишь ты вокруг, Блеска яркого полно! И когда на ту красу Ты изволишь посмотреть, Не устанет жадный взор Любоваться на нее! О, прекраснейший дворец У залива Нанива, Где правленье ты вершишь! С четырех концов страны, Управляемой тобой, Корабли везут тебе Отовсюду дань свою: Там, из бухты Хориэ, По теченью вверх плывут, Как затишье поутру — Веслами на них гребут, Ввечеру, в прилива час, Воду меряют шестом. И как стаи адзи- птиц, Так шумит на них народ, Приплывая к берегам… На равнину моря там Взглянешь — и перед тобой Волны белые кругом В множество рядов встают, И качается вдали На волнах рыбачий челн. Чтобы яства во дворец Государыне принесть, Там и тут, куда ни глянь, Ловят рыбу для нее И повсюду жгут костры Для приманки рыб морских. Ах, безбрежно море здесь И границы нет ему! Необъятна эта ширь! И когда перед собой Видишь эту красоту, Кажется, что было так С незапамятных времен!

4361–4362

Каэси-ута

4361

Сегодня вишня Пышно расцвела, Как и правленье, что вершишь ты ныне В дворце сверкающем У моря в Нанива!

4362

Любуясь, как спокойна гладь Морской равнины, Я мечтаю — Здесь годы проводить в заливе Нанива, Где с тростников цветы на землю опадают…

{7-й год Тэмпё-сёхо [755], 14-й день 2-й луны}

[Десять песен пограничных стражей]

4363

{Песня Вакатонэрибэ Хиротари}

В заливе Нанива, Спустив корабль в море И много весел прикрепив к бортам, Я ныне в путь отплыл — Об этом дома моей жене любимой передай!

4364

{Песня Вакатонэрибэ Хиротари}

Ах, в шумной суете Когда служить шел в стражи, Своей жене, что дома оставлял, Я даже слова на прощанье не сказал О том, как надлежит ей жить без мужа…

4365

{Песня Мононобэ Мититари}

Из гавани далекой Нанива, Чудесно озаренной блеском волн, Корабль свой снарядив, Отправился я в путь — Жене моей об этом передай!

4366

{Песня Мононобэ Мититари}

О, если б гуси пролетели мимо, Спеша в Хитати — родину мою, Я им поведал бы Тоску свою И дал бы знать о ней моей любимой!

4367

{ Песня Урабэ Отацу}

Когда забудешь ты мое лицо, Взгляни на дальний пик Цукуба, И, глядя на него, В разлуке вспоминай Свою далекую подругу!

4368

{Песня Марукобэ Сукэо}

Река возлюбленная Кудзигава, Благополучна будь и жди меня! Я вновь вернусь к тебе сюда, Приладив к маленькой ладье Побольше весел!

4369

{Песня Отонэрибэ Тифуми}

Как лилии, что расцвели на склоне Горы Цукуба, Так и милая моя Мила душе моей и вечером на ложе, И среди бела дня она мила!

4370

{Песня Отонэрибэ Тифуми}

Падает на землю град: каси-каси… В Касима, молясь все время богу этих мест, Я сегодня прибыл в славные войска Управителя верховного земли. О, ужель без славы возвращусь домой?

4371

{Песня Урабэ Хироката}

Ах, разве можно не любить Гору Цукуба, Где под цветущими татибана Летящий ветерок исполнен аромата Душистых распустившихся цветов?

4372

{Песня Ситорибэ Карамаро}

В Асигара- стороне Кручи гор я обхожу, Прохожу, иду вперед, Не оглядываюсь я. И заставу прохожу — Знаменитую Фува, Где боятся путь держать Даже смельчаки, И до самых крайних мест, Где копытом ступит конь,— Я в Цукуси доберусь И, оставшись, вознесу Жаркую мольбу богам — Чтобы все, кого люблю, Жили дома без беды До тех пор, пока назад Не вернусь к себе домой!

{7-й год Тэмпё-сёхо [755], 14-й день 2-й луны}

[Одиннадцать песен пограничных стражей]

4373

{Песня Имамацурибэ Ёсоу}

С сегодняшнего дня, Назад не оглянувшись, На службу в стражи отправляюсь я, Чтоб жалким стать щитом, Хранящим государя!

4374

{ Песня Отабэ Арамими}

Молясь богам И неба, и земли, Заправив ныне стрелы счастья И к острову Цукуси устремясь, Я отправляюсь в дальнюю дорогу!

4375

{Песня Мононобэ Масима}

Когда увидел на дороге Я сосны, что стояли в ряд, Я вспомнил: Так же в ряд стояли Родные, провожавшие меня…

4376

{Песня Каваками Ою}

Не зная, что иду В далекий путь, Отцу и матери Я не сказал ни слова — И нынче горько каюсь в этом я!

4377

{Песня Цумори Огурусу}

Мать-хозяйка славная моя, Если б жемчугом она была, Я бы взял ее, В прическу бы вложил, С волосами б ее вместе уложил!

4378

{ Песня Накатомибэ Тарикуни}

Дни и месяцы проходят Чередой, А отца и матери моих, Словно жемчуг, облик дорогой Не забуду никогда в пути моем!

4379

{ Песня Отонэрибэ Нэмаро}

И когда расстались мы На берегу, На который с белой пеной шла волна, Безнадежно тяжко стало мне, В сотый раз машу я рукавом!

4380

{Песня Отабэ Минари}

И когда оставил позади Я залив знакомый Нанива И взглянул с тоскою вдаль перед собой, Над высоким древним пиком Икома Только облака тянулись вдалеке.

4381

{ Песня Камуомибэ Симамаро}

Ах, со всех краев собрались здесь Стражи пограничные толпой. И когда смотрю, как, на корабль взойдя, Все прощаются,— О, как же тяжко мне!

4382

{Песня Отомобэ Хиронари}

Двое здесь начальников моих — Люди нехорошие они! В час, когда недуг Меня томит, Заставляют стражем пограничным быть!

4383

{Песня Хасэцукабэ Тарихито}

Возле берегов страны далекой Цу, Снарядив в дорогу корабли, Отправляемся мы нынче в дальний путь. Как хотел бы я в последний час На родную мать мою взглянуть!

{7-й год Тэмпё-сёхо [755], 16-й день 2-й луны}

[Одиннадцать песен пограничных стражей]

4384

{Песня Осаданохимацури Токотари}

В рассветный ранний час, Когда не различить никак еще лица, В тень дальних островов Корабль тот уплыл… И где теперь плывет — не знаем ничего!

4385

{ Песня Кисакибэ Исосима}

На пути моем Громко раздается шум волны, Позади же — дети милые, жена… Их оставил я в родном селе И в дорогу дальнюю ушел…

4386

{Песня Явагибэ Манага}

Дома у моих ворот Ива “ицумото” в пять корней растет — Означает “ицумо” — “всегда”. Обо мне всегда тоскует мать, Хоть и делом постоянно занята!

4387

{Песня Отабэ Тарихито}

Хоть и не зацвел еще тот дуб В полях Тиба, Дуб, что все зовут конотэгасива, А уже печалюсь сильно я, Что оставил дом свой и пришел сюда!

4388

{Песни Урабэ Мусимаро}

Говорили о пути, но вот В самом деле нахожусь в пути — Платье, что дала Из дома мне жена, Все уже запачкалось в грязи…

4389

{Песня Хасэцукабэ Омаро}

Борт плывущего по морю корабля Захлестнула белая волна, О, с каким волнением Получил приказ, О котором и не думал я!

4390

{Песня Осакабэ Сикамаро}

Гвоздь заколотил, чтоб прочной дверь была,— Твердо поклялись мы В верности своей, И навряд ли сердце дорогой жены Свой обет нарушит без меня!

4391

{ Песня Осимибэ Иомаро}

Верно, в разных странах На алтарь богов В храмы разные несет она дары, Всюду обращается к богам с мольбой, Вот она — печаль оставшейся жены.

4392

{ Песня Отомобэ Маёса}

О, каких, скажите мне, богов Неба и земли Я должен здесь молить, Чтоб с любимой матерью моей Смог бы я поговорить опять!

4393

{ Песня Сасакибэ Хиросима}

Оттого что мой великий государь Отдал высочайший свой приказ, Я оставил и отца и мать, Что берег я, как сосуд святой, И, молясь о них, пришел сюда!

4394

{Песня Отомобэ Кохицудзи}

Чтя приказ, Что нынче отдал мне Наш великий государь, Верно, только с луком буду спать Эти ночи долгие в пути…

4395

{17-й день 2-й луны}

Песня, в которой сокрушаюсь в одиночестве о цветах вишни на горе Тацута

{ Отомо Якамоти}

По склонам Тацута, Любуясь, проходил… Цветы вишневые, цветущие в горах! Ужель осыплетесь и облетите вы До той поры, как я вернусь назад?

4396

Песня, которую сложил, когда в одиночестве смотрел на щепки, которые плыли, качаясь, на поверхности воды бухты, и сокрушался, что прибрежной волной не прибило жемчужных раковин

{Отомо Якамоти}

Когда бы щепки, что волной прибило В прилива час из бухты Хориэ, Здесь поутру Жемчужинами стали, О, я тогда б тебе их подарил!

4397

Песня, которую сложил, стоя у ворот военного присутствия, при виде красавицы в южной стороне бухты

{Отомо Якамоти}

Обвел кругом я грустным взором даль! О, чья эта прелестная жена Стоит, сияния чудесного полна, Сверкая, как цветок, На гребнях гор?

4398

{19-й день 2-й луны}

Песня, сложенная от лица воина, уходящего в стражи, передающая его чувства и рассказывающая о его думах

{Отомо Якамоти}

Императора приказу С трепетом внимаю я, Расстаюсь с женой своей, Тяжела разлука мне. Но отважный дух бойца Я спешу поднять в себе, Снаряжаюсь в дальний путь, За ворота выхожу. И родная мать моя Гладит ласково меня, И, как вешняя трава, Юная моя жена Держит за руки меня. Чтобы был спокоен путь,— Приношу мольбу богам. “Счастлив будь в своем пути, Возвращайся поскорей!” — Говорят жена и мать И, одежды рукавом Слезы смахивая с глаз, Причитают надо мной, Мне напутствия твердят. Как взлетает стая птиц,— Трогаюсь в дорогу я, Но все мешкаю в пути, Все оглядываюсь я. И все дальше ухожу, Расстаюсь с родной землей, Высоко взбираюсь я, Через горы перейдя, Прибываю в Нанива, Где в зеленых тростниках Осыпаются цветы… Ввечеру, когда прилив, Выплываю на ладье, Поутру, в затишья час, Ветра жду, спеша ладью Повернуть в обратный путь, А пока передо мной Дымкой вешнею туман Закрывает острова, Крики дальних журавлей Так печально здесь звучат, И, когда их слышу я, Вспоминаю дом родной, Что далеко от меня, И горюю я о нем Так, что стрелы за спиной Стонут жалобно со мной!

4399–4400

Каэси-ута

4399

Когда ночами полные печали Звучат у моря крики журавлей И дымкою туман Плывет в морские дали,— Тоскую я о родине моей!

4400

Когда о доме я тоскую И ночи провожу без сна в пути, Из-за весенней дымки Мне не видно Зеленых тростников, где плачут журавли!

{22-й день 2-й луны}

[Три песни пограничных стражей]

4401

{ Песня Осада Осима}

Детей, что плакали, Цепляясь за подол По образцам китайским скроенного платья, Оставил я, пришел теперь сюда… Одни остались бедные сиротки!

4402

{Песня Камутобэ Коосио}

Ведь жизнь, которую хочу я сохранить, Дары неся на алтари застав, Чтоб умолить богов, Крушителей земли, Я для родителей любимых берегу.

4403

{Песня Охацусэбэ Касамаро}

Чтя приказ, что отдал мне Наш великий государь, Я, придя сюда, немало гор прошел, Где по небу тянутся грядой Светло-голубые облака…

{23-й день 2-й луны}

[Четыре песни пограничных стражей]

4404

{Песня Камицукэну Усикай}

Тот шнур, что завязала мне жена И говорила: пусть таким он будет До той поры, как путь пройду я в Нанива И возвращусь домой обратно,— Тот шнур теперь порвался у меня!

4405

{ Песня Асакура Масухито}

Шнур, что пришила милая жена, Сказав, прощаясь: “Пусть он будет Тебе напоминать меня”,— Заветный этот шнур развязывать не стану, Пусть даже тонкой нитью станет он!

4406

{Песня Отомобэ Фусимаро}

О, если бы нашелся человек, Который шел бы к дому моему! Через него я передал бы милой О том, как тяжко мне в пути, Где изголовьем служат травы…

4407

{Песня Осадабэ Коивасаки}

Всего лишь миновал заставу Усуи, Где слабо светит солнце в облаках, А полон уж тоски О дорогой жене И позабыть о доме не могу!

4408

{23-й день 2-й луны}

Песня, передающая чувства пограничного стража, горюющего в разлуке

{Отомо Якамоти}

Воле грозной подчинись Государя своего, В стражи из дому я шел, Чтоб границы охранять. Божество — родная мать, Воспитавшая меня, Уцепившись за подол, Нежно гладила меня, Божество — родной отец, Что вскормил, вспоил меня, Расставаяся со мной, Слезы горестные лил На усы, на седину Длинной бороды своей, Белой, как из волокон таку Связанный канат. И, горюя, говорил: “Как единое дитя У оленей — Ты один У меня, Мое дитя, Дорогой, любимый сын, Что уходишь поутру… Если длинной будет нить Новояшмовых годов — Не увижу я тебя, Буду сильно тосковать Я в разлуке о тебе. О, хотя бы нынче здесь, Нам поговорить с тобой!” — Говорил, жалея он И печалясь обо мне. Словно вешняя трава, Милая моя жена И детишки там и тут Окружили все меня, Как весенних звонких птиц Их звучали голоса, В белотканых рукавах, Верно, прятали слезу, Взявшись за руки, они Не давали мне уйти. “Не отпустим”,— говоря, Шли они за мною вслед… Но, приказу подчинись Государя моего, Вышел на дорогу я, Что отмечена давно Яшмовым копьем, И в дороге каждый раз, Огибая там холмы, Много раз, несчетно раз Все оглядывался я. И когда я отошел Далеко от милых мест, Стало небо горьких дум Неспокойно у меня, Сердце, полное тоски, Больно сжалось у меня, Раз ты смертный человек — Мира бренного жилец,— Жизнь, что жемчугом блеснет, Вечно тайна для тебя. Средь морских пустых равнин, Страшный путь проплыв в волнах, Цепь минуя островов, Буду в мире я кружить, До тех пор пока домой Не вернусь опять назад. Поднеся дары богам — Покровителям моим В Суминоэ, Буду я их об этом умолять, Чтоб спокойно жить могли И отец, и мать мои И без бед меня ждала Милая моя жена. Нынче в бухте Нанива Мой качается корабль, Много весел закрепив, Моряков созвав сюда, Рано утром на заре Мы отплыли нынче в путь — И об этом я прошу Передать моим родным.

4409–4412

Каэси-ута

4409

Наверно, дома близкие мои Богам молились жарко обо мне: Благополучно я Приплыл на корабле, Хочу родителям об этом я сказать.

4410

Хоть люди говорят, что даже облака, Что в небесах лазоревых плывут, Служить гонцами могут для людей, Но все равно не знаю, как послать Подарок мой в далекий край родной.

4411

Чтоб мог подарок привезти домой, Я раковины долго собирал, Хотя волна вздымалась высоко И беспрестанно Заливала берега.

4412

В тень островов причалил наш корабль, Но нет гонца, Чтоб весть тебе послать. Тоскою полон весь, Я дальше в путь иду.

{29-й день 2-й луны}

[Двенадцать песен пограничных стражей и их жен]

4413

{ Песня жены Хинакума Ивасаки—Отомобэ Матаримэ}

Не знаю я, когда придет тот месяц И, муж мой дорогой, вернешься ты ко мне И меч, что там кладешь ты в изголовье, К бедру подвяжешь ты, Чтобы идти домой!

4414

{Песня Отомобэ Отоси}

Чтя приказ, что нынче отдал мне Наш великий славный государь, Руки дорогой моей жены Я покинул, из дому уйдя, И плыву, минуя цепи островов…

4415

{Песня Мононобэ Тоситоко}

Как белой яшмой, Что в руках несут И бережно любуются в дороге, Хочу я снова любоваться той, Что ждет меня в разлуке долгой дома.

4416

{Песня жены Мононобэ Тоситоко — Курахасибэ Тодзимэ}

О, если только муж любимый мой, Что в путь ушел, где изголовье — травы, Там будет спать один все ночи до утра. Тогда и я, оставшаяся дома, Ложась в постель, не развяжу шнура.

4417

{ Песня жены Курахасибэ Арамуси — Удзибэ Куромэ}

Отпустили в горы и поля Мы гнедого жеребца с тобой, Не могли мы удержать его. Цепи гор, вблизи реки Тама, Будешь пешим проходить теперь…

4418

{Песня Мононобэ Хиротари}

Возле дома у ворот моих На зеленом склоне ближних гор Дивный розовый камелии цветок. Неужели ты на землю опадешь, Даже не коснувшись рук моих?

4419

{Песня Мононобэ Манэ}

В доме у меня мы жгли тростник, И хоть бедно нам жилось с тобой, Было нам обоим хорошо. И в Цукуси — дальней стороне — Как, я верно, буду тосковать!

4420

{ Песня жены Мононобэ Манэ — Курахасибэ Отомэ}

Если там, в пути, Где изголовье — травы, Будешь спать один и шнур порвется твой, Почини его своей рукой, Взяв иглу, что я дарю на память.

4421

{Песня Хаторибэ Уэда}

Когда тебе вдруг станет тяжко, Что я ушел в далекий путь, Взглянув на облако средь пиков в Асигара, Ты, вспомнив обо мне, Утешься как-нибудь.

4422

{Песня жены Хаторибэ Атамэ }

Отослали мужа моего В сторону Цукуси — дальний край… Оттого что дорог сердцу он, Я не развяжу в разлуке пояс свой. Ах, с какой тоской ложиться буду спать!

4423

{Песня Фудзиварабэ Томомаро}

Если в Асигара, Подойдя к заставе, Помашу оттуда рукавом, Милая жена, оставшаяся дома, Сможет ли увидеть мой рукав?

4424

{Песня жены Фудзиварабэ Томомаро — Мононобэ Тодзимэ}

Ох, окрасить мне бы В цвет густой Все одежды мужа моего! Ведь когда бы он заставы обходил, Ясно видела бы я его вдали…

{ Песни стражей прошлых лет}

4425

Ах, когда взгляну на тех людей, Что все спрашивают: чей же это муж В стражу пограничную идет? Как завидую я в те минуты им: Не тоскуют эти люди ни о чем!..

4426

Ты богам великим неба и земли Непременно жертвы принеси И молись все время о своей судьбе, Делай так, о муж мой дорогой, Если только любишь ты меня!

4427

Жена, оставшаяся дома, Как видно, думает с тоскою обо мне. Заветный шнур, Что был завязан крепко, Развязываться начал сам собой…

4428

Отослали мужа моего

В сторону Цукуси — дальний край…

Оттого что дорог сердцу он,

Я не развяжу в разлуке пояс свой.

Ах, с какой тоской ложиться буду спать!

4429

Словно конь в конюшне, Рвущий путы, За хозяином своим спеша, Милая сказала мне: “Не проводить ли?” — И, ее оставив, как печалюсь я!

4430

Сильные и храбрые мужи Заправляют стрелы, Уходить спеша. Провожающей толпы далекий шум затих, И отправился я в дальний путь…

4431

В ночь холодную, когда ложится иней И бамбуковая шелестит листва, Что мне в семь слоев Надетая одежда? Близость милой лучше грела бы меня!

4432

Это приказал мне государь — Я ослушаться его не смею… Изголовие из рук моей жены Я оставил — И теперь горюю.

3-й день 3-й луны

Три песни, сложенные на поэтическом турнире во время пира, где собрались послы императора и посланцы военного ведомства, ведающие отбором пограничных стражей

4433

{Абэ Самимаро}

Хотел бы стать я жаворонком звонким, Что утро каждое Взлетает в небеса, Я улетел бы в милую столицу И тут же возвратился бы назад!

4434

{Отомо Якамоти}

Настала полностью уже весна, Когда взлетают жаворонки ввысь, И оттого Столица взору не видна — Туманной дымкой все заволокло.

4435

{Отомо Якамоти~}

Когда пришел сюда, Цветы в бутонах были, Они лишь начинали расцветать, И после, когда будут опадать, Уеду ль я назад, в свою столицу?

4436

Песня старого сменившегося пограничного стража

О милое дитя, что вопрошало, Когда вернусь в страну родную я, Я, что из дома шел, не зная сам куда, Как будто в черный мрак Надвинувшейся ночи…

4437

Песня экс-императрицы Гэнсё о кукушке

Кукушка, Спой еще, прошу тебя, О прежних людях Мне напоминая, О прошлом плакать заставляешь ты…

4438

Песня Сацу Мёкан, сложенная в ответ на императорский приказ

Кукушка, Прилети сюда поближе И песню спой, прошу тебя, Ведь после минет дорогое время, Тогда и песня будет ни к чему…

В зимний день, когда император Сёму отправился в Югэиномии, главная фрейлина двора Исикава по высочайшему приказу сложила эту песню о снеге:

4439

Не видя, верно, дивный белый снег, Что ветки сосен Наклонил к земле, Любимая моя укрылась у себя И заперлась в своих покоях ото всех…

Две песни, сложенные женой начальника уезда на прощальном пиру, когда главный инспектор Охара Имаки отправлялся в столицу посланцем от провинции Кадзуса на собрание провинциальных чиновников

4440

Когда уйдешь от нас И горы перейдешь, Что ряд за рядом поднялись в Асигара,— Ведь ни о ком другом, а только о тебе, Смотря на них, мы будем вспоминать.

4441

Твой облик статный Мы не позабудем И будем продолжать тебя любить До той поры, пока в непрочном мире Навек не оборвется наша жизнь!

9-й день 5-й луны

Четыре песни, сложенные на поэтическом турнире во время пира в доме Отомо Якамоти—младшего помощника начальника военного ведомства

4442

{ Песня Охара Имаки}

У дома друга моего Прекрасная гвоздика есть, Хоть много дней Все время дождик льет, Она свой цвет не изменила здесь.

4443

{ Песня Отомо Якамоти}

Гвоздика яркая под проливным дождем, Что с неба вечного все льет и льет вокруг, Еще милей — Как вновь раскрывшийся цветок… Как тот цветок — и ты, любимый друг!

4444

{Песня Охара Имаки}

Когда в осенний вечер Зацветут Цветы на хаги возле дома твоего, Мой милый друг, в тот вечер, я прошу, Ты вспомни обо мне и пожалей меня!

4445

Песня, сложенная, когда неожиданно услышали трели соловья

{Отомо Якамоти}

Я думал: Миновало время, Когда звенели трели соловья, Но сердце, тронутое зазвучавшей песней, Опять исполнено любви к тебе.

11-й день той же луны

Три песни, сложенные на поэтическом турнире во время пира, устроенного левым министром Татибана Мороэ в доме главного секретаря правой канцелярии государственного совета Тадзихи Кунихито

4446

{ Песня Тадзихи Кунихито}

Гвоздика, что цветешь У дома моего, Дары тебе хочу я нынче поднести, Не дай осыпаться на землю лепесткам И, вечно молодея, здесь цвети!

4447

{Ответная песня левого министра [Татибана Мороэ]}

Ведь я пришел не только для того, Чтоб навестить одни эти цветы Гвоздики дивной, Что взрастил здесь ты, Ей постоянно поднося дары.

4448

{Песня левого министра—Татибана Мороэ"}

Как нежные цветы адзисаи, Цветущие вокруг — за рядом ряд,— Пусть много лет Ты здравствуешь, мой друг, А мы, любуясь, будем прославлять.

18-й день

Три песни, сложенные на поэтическом турнире во время пира, устроенного левым министром в доме Татибана Нарамаро — начальника военного ведомства

4449

{ Песня принца Фунэ}

Цветок гвоздики В свои руки взяв И долго, долго глядя на него, Так любоваться я хочу всегда — Как на гвоздику ту — на друга моего.

4450

{ Песня Отомо Якамоти}

Гвоздика, что у дома здесь цветет, У друга дорогого моего, Навряд ли она наземь опадет. О, еще больше пусть цветет она, Цветами свежими сверкая вечно!

4451

{Песня Отомо Якамоти}

Мой любимый друг, что сердцу дорог, О котором думаю с любовью, Кажется цветком гвоздики алой: Сколько ни глядишь — всегда мне мало, Никогда мне на него не насмотреться.

13-й день 8-й луны

Две песни, сложенные по высочайшему приказу во время пира во дворце в южных покоях

4452

{Песня принца Асукабэ}

Девы юные идут по саду, Волоча подол одежд жемчужных, А в саду теперь Осенний ветер дует — И цветы все время падают на землю…

4453

{ Песня Отомо Якамоти }

О, сколько лунной, ясной ночью ни смотрю На сад, где ветерок осенний Порывом оборвав цветы, Устлал их лепестками землю, О, сколько ни смотрю — не наглядеться мне!

4454

28-й день 11-й луны

Песня, сложенная на поэтическом турнире во время пира, устроенного левым министром в доме начальника военного ведомства — Татибана Нарамаро

{Песня сложена левым министром [Татибана Мороэ]}

Как корни лилии, Что растут на склонах Высоких величавых гор, Такой же выпал здесь глубокий, Как корни лилий, ярко-белый снег.

4455

1-й год Тэмпё [729]

Песня, посланная из Ямасиро фрейлине Сацу Мёкан императорским послом по делам земельных наделов — принцем Кацураги

{К песне была приложена петрушка}

Днем с ярко рдеющей алой зарей Я раздачей полей занят здесь с головою. Вот петрушка зеленая сорвана мною Вам в минуты досуга Ночью черной, как черные ягоды тута.

4456

Песня фрейлины Сацу Мёкан, посланная в ответ принцу

Ведь думала про вас иначе я всегда, Что рыцарем вас доблестным считают, А он, свой вынув меч, На поле Канива, Увы, зеленую петрушку собирает.

{7-й день 3-й луны}

В 8-й год Тэмпё-сёхо [756], 24-й день 2-й луны экс-император Сёму и его супруга императрица Коме совершали путешествие во дворец в Кавати и, проведя там ряд ночей, в двадцать восьмой день второй луны переехали во дворец Нанива. Вот три песни, сложенные на пиру в доме Ума Кунихито в селенье Курэ провинции Кавати в седьмой день третьей луны:

4457

{Песня Отомо Якамоти}

На берегах далеких Суминоэ Глубоки корни сосен вековых, Глубоко в сердца тайниках моих Мечтаю я на травы любоваться, О, не срезайте травы на полях!

4458

{Песня хозяина — Ума Кунихито}

Пусть даже течь навеки перестанет Река Окинагагава, Где ниодори дышат долго под водою, Но в разговоре, друг, с тобою Ведь не иссякнут никогда слова.

4459

{ Песня исполненная Отомо Икэнуси}

Шум от весла ладьи, что по волнам плывет В заливе Хориэ, Чтобы срезать тростник, Несется вдаль и даже слышен всем Придворным людям в императорском дворце.

{20-й день [3-й луны]}

{ Пять песен Отомо Якамоти}

4460

У корабля, что изготовлен в Идзу, Плывущего в заливе Хориэ, Скрипит весло, Все время слышен шум Из-за того, что быстрое теченье.

4461

Как ни на миг Не стихнет скрип весла У корабля, плывущего по морю Из бухты Хориэ теченью вопреки,— Так ни на миг мне не забыть столицу.

4462

Ах, над водой реки прозрачной Хориэ, Где соревнуются плывущие ладьи, Та птица, что летает и поет, Не из столицы ли далекой птица, Что называют мияко- дори?

4463

Кукушка, Рано на заре впервые ты поешь, Что делать, не пойму, Чтоб мимо ты ворот моих не пролетела, Пока я о тебе другим не расскажу.

4464

Заветный месяц Близится уже, Когда, кукушку с нетерпеньем ожидая, Ты, друг, под сенью сосен отдыхая, Развяжешь с наслажденьем шнур.

4465

{17-й день 6-й луны}

Песня, предостерегающая родичей

{Отомо Якамоти~}

В дальних вечных небесах Отворив небесный грот, Вниз сошел тогда с высот На известный древний пик, Что зовут Такатихо, Предок славный, внук небес. И еще с тех древних пор, Со времен еще богов, Лук из хадзи сжав в руках, Стрелы для оленей взяв И поставив во главе Славных воинов своих — Рыцарей из Окумэ, На себя колчан надев, По горам и по рекам Проходил он и ломал Скалы на своем пути, И искал он место, Где Основать столицу б мог. Грозных усмирив богов, Пребывавших до него, Подчинив себе людей, Не желавших там служить. Воины храбрые его Расчищали землю ту, Службу верную неся, И на Акицусима — Острове восточном, Где Славная лежит страна, Что Ямато названа, В Касивара, Во дворце Унэби, Воздвигли там, Укрепили навсегда Крепкие столбы. Стали во дворце с тех пор Поднебесной управлять Внуки славные богов, Что от солнца в небесах Приняли навеки власть. И из рода в род в веках Продолжали править в нем, И из века в век служить Продолжали с этих пор Наши предки, клятву дав, Государю своему. Сердце чистое свое, Где не пряталась вражда, Отдавали службе той. Принимали службу ту Внуки их из века в век. Те, кто видел, Говорил О примере их другим. Тот, кто слышал, Тот считал Их отвагу образцом. Этой славой древних лет Небывалой чистоты Не пренебрегайте вы. Даже мелким словом лжи Не давайте осквернить, Уничтожить навсегда Славу древнюю отцов. Вы, кто имя их несет, Вы, чей род — Отомо, Вы— Рыцари, друзья мои!

4466–4467

Каэси-ута

4466

В стране Ямато, На простертых островах, Могучий род отважных рыцарей Отомо, Что дивной доблестью прославился в веках, Старайся же и впредь той славы быть достойным!

4467

О, бренный славный меч Должны мы наточить Еще сильнее, чем в былые времена,— Ведь с давних пор всегда сверкавшей славой Покрыты были наши имена.

Две песни, сложенные во время болезни с сожалением о непрочности этой жизни и с желанием найти путь обновления

4468

Люди смертные земли Ни в какой не входят счет… Как хотел бы я, Чистотой любуясь рек и гор, Истинный найти для сердца путь.

4469

С лучами солнца состязаясь, Которые обходят небеса, Хотел бы в поиски отправиться и я, Чтоб вновь ступить на путь Кристально чистый.

4470

Песня, сложенная с мольбой о долгой жизни

Хоть знаю я, Что бренно наше тело, Подобно легкой пене на воде, И все же я опять прошу себе Жизнь долгую, чтоб длилась бесконечно…

Зима, ночь 5-го дня 11-й луны. Прогремел легкий гром, пошел снег и покрыл белым покровом сад. Неожиданно растроганный окружающей красотой, я сложил эту песню.

4471

{ Песня Отомо Якамоти}

Цветок татибана Меж распростертых гор Сверкающий красою горделивой Средь снега, что растаять не успел, Хочу сорвать в подарок деве милой.

8-й день [11-й луны]

Две песни, сложенные на поэтическом турнире во время пира, когда губернатор провинции Сануки принц Асукабэ и другие собрались в доме стряпчего провинции Идзумо — Асукабэ Надомаро

4472

{Песня Асукабэ Надомаро}

Приказу покорясь, что отдал мне Великий государь, В пути все время глядя на бухту дивную Оноура, Которую я позади оставил, В столицу нынче еду я.

4473

{Песня губернатора [провинции Идзумо] — принца Ямасиро }

Если будешь людям из столицы, Где указывают день работ, Говорить о нас, Ты передай: я тот же, Что и много лет тому назад.

4474

{Ответная песня Отомо Якамоти}

Услышал точно, Что судьба твоя, Взлетевшего, как стая птиц поутру В края чужие, счастлива была, Как и мечтали мы об этом раньше.

23-й день [11-й луны]

Две песни, сложенные на поэтическом турнире во время пира, когда все собрались в доме Отомо Икэнуси — младшего стряпчего в министерстве церемоний

{Песни Охара Имаки}

4475

О первый белый снег, пади И в тысячу слоев Покрой повсюду землю. И я, что много в жизни знал тоски, Любуясь белизной твоей, утешусь.

4476

О, как в ущельях гор название цветов, Что все зовут “сикими” — “непрестанно”, Любить тебя я буду непрестанно, Сильнее и сильней, Мой милый друг!

4477

Песня, сложенная в печали принцессой Матоката после того, как навеки удалилась принцесса Тину

{Передал, исполнив ее, Охара Имаки}

Дорога дальняя в Сахо, Где горько плакали тидори В тумане голубом вечернею порой, Забыта, верно, шумною толпою, И нет надежды увидать ее.

4478

Песня, сложенная, когда Охара Сакураи гулял возле реки Сахо

{Передал, исполнив ее, Охара Имаки}

Нет, я люблю не так, И не такая непрочная любовь на сердце у меня, Как этот лед, Покрывший тонким слоем Реку прозрачную Сахо.

Две песни дамы из рода Фудзивара

{Передал, исполнив их, Охара Имаки}

4479

Ах, оттого что вечером и утром Я только в голос плачу о тебе, Как закаленный меч, Испытанное сердце Не в силах уберечь от скорби и тоски.

4480

Хоть вся я трепещу, Но всей душою Об императоре небесном я грущу, И оттого я в голос громко плачу И утром, и вечернею порой.

4481

4-й день 3-й луны

Песня, сложенная на поэтическом турнире во время пира в доме Охара Имаки

{Отомо Якамоти}

Ах, долго, долго, сколько ни смотрю Я на камелии прекрасные цветы, Что с высей горных пересажены сюда, На них не наглядеться никогда,— И также на тебя, мой милый друг!

4482

{ Песня Фудзивара Ториюми}

{Исполнил Охара Имаки}

Ах, доброту твою, Когда ты проводил Меня до дальнего селенья моего, Переплывя всю бухту Хориэ, Мне не забыть, наверно, никогда.

4483

9-й год Сёхо, 23-й день 6-й луны

Песня, сложенная на поэтическом турнире во время пира в доме главного инспектора министерства внутренних дел принца Миката

{Отомо Якамоти}

Меняются, проходят времена, И каждый раз, как видимся с тобою, Болит душа… Людей минувших лет С тоскою в этот миг я вспоминаю.

4484

{Отомо Якамоти}

Цветам цветущим Суждено увянуть — Таков закон земли с древнейших пор, Ах, долговечны только корни лилий На склонах дальних распростертых гор…

4485

{Отомо Якамоти}

О, дивен и хорош Любых времен цветок. Поэтому Любуйся, наслаждайся Ты каждый раз, как осень к нам придет!

1-й год Тэмпё-ходзи [757], 18-й день 11-й луны

Две песни, сложенные на пиру во внутренних покоях дворца во время празднества вкушения первого риса

4486

{Песня наследного принца}

Ведь вместе с солнцем и луною, Что озаряют постоянно твердь; Конца не зная, Ты землею будешь править, О чем же ты заботишься теперь?

4487

{ Песня Фудзивара Накамаро}

Итак, друзья, не занимайтесь Делами суетными вы,— Ведь это острова Ямато — Страна, что создали когда-то Здесь боги неба и земли!

18-й день 12-й луны

Три песни, сложенные на поэтическом турнире во время пира в доме принца Миката — главного инспектора министерства внутренних дел

4488

{ Песня хозяина, принца Миката}

Зима, когда ложится снег чудесный, Лишь нынче с нами. С завтрашнего дня Придет, как видно, вешняя пора, И соловей споет тогда нам песни.

4489

{Песня Камунаби Икаго}

Не оттого ли, что уже близка Весна со стелющимся по земле туманом, В ночь, Что, как тута ягоды, черна, Тумана дымка встала всюду.

4490

{Песня Отомо Якамоти}

Идут, сменяясь, Новояшмовые годы, И вот, когда повеет вдруг весной, О, прежде всех у моего родного дома Ты, соловей, свои нам песни спой!

4491

{ Песня госпожи из рода Исикава}

Вот то селенье Сугавара, Где я ходила, волоча подол, И думала все время здесь, бывало, Что чувства глубоки, Как океана дно…

4492

23-й день 12-й луны

Песня, сложенная на поэтическом турнире во время пира в доме Охара Имаки — младшего помощника министра по делам управления

{Отомо Якамоти~}

Ах, если счет вести минувшим месяцам — Стоит еще зима, И все же над землею Тумана дымка протянулась пеленою — Не значит ли, что к нам пришла весна?

В третий день первой луны, весной второго года Тэмпё-ходзи [758] созвали всю свиту и придворных чиновников, расставили их у ограды восточного крыла внутренних покоев дворца, пожаловали тамахабаки и устроили пир в честь вкушения первого риса. Министр внутренних дел Фудзивара объявил всем императорскую волю: все принцы и придворные слуги должны сложить песни, читать стихи и выразить в них свои чувства. И тогда согласно императорскому указу все сложили песни и прочитали стихи, выразив в них то, что было у них на сердце.

4493

{ Песня Отомо Якамоти}

В день хацунэ, сегодня, Раннею весною, На тамахабаки, полученной здесь нами, Оттого что прикоснулся я рукою, Тихо зазвенели нити с жемчугами…

4494

{Песня Отомо Якамоти} Тот человек, что увидит сегодня Коня голубого, Как крылья у птиц водяных — У селезней диких,— Говорят, будет счастлив безмерно.

4495

6-й день [1-й луны]

Песня, сложенная для пира в честь нового урожая, когда в саду рядами сажали деревья, устроив из них ширмы

{Песня Отомо Якамоти}

Хочу, чтоб соловей Здесь с песней пролетел Между деревьями, посаженными нами, Указывая всем, что к нам пришла весна Со стелющимся по земле туманом.

2-я луна

Десять песен, сложенных на поэтическом турнире во время пира в доме старшего помощника министра церемоний Накатоми Киёмаро

4496

{ Песня Охара Имаки}

Досадую я на тебя, Мой друг любимый, Что до того, как здесь опали лепестки, Ты мне не показал цветов душистой сливы, Расцветшей возле дома твоего.

4497

{ Песня хозяина — Накатоми Киёмаро}

Когда бы ты сказал, что хочешь видеть их, В ответ тебе сказал бы разве “нет”? Пока не отцвели Здесь нежных слив цветы, Ты, друг мой дорогой, не приходил ко мне.

4498

{ Песня Отомо Якамоти}

Прекрасный Наш сегодняшний хозяин, Пусть вечно жить ты будешь на земле, Подобно вековой сосне, И, как теперь, всегда таким же будешь!

4499

{Песня хозяина—Накатоми Киёмаро}

Когда от всей души, о друг мой милый, Ты благ земных желаешь мне, Хочу молиться я богам Земли и неба, Чтоб жизнь моя продлилась на земле.

4500

{Песня принца Исихара}

Ах, оттого что дивен аромат Цветов душистых слив, Хоть был я далеко, Но о тебе так сильно тосковал, Что даже сердце высохло мое.

4501

{ Песня Отомо Якамоти}

Ведь тысячи различных есть цветов, Но все они в конце концов увянут… Хочу я ветви завязать На той сосне, Что вечна, как скала, и цвета не меняет.

4502

{Песня Камунаби Икаго}

Ах, в долгий день весны, Когда цветы у сливы Цветут и наземь тихо опадают, Я, сколько ни смотрю, не налюбуюсь ими, Такие берега чудесные пред нами.

4503

{ Песня Отомо Якамоти}

Пусть часто вижу я, Как к скалам приливает В пруду у дома твоего волна, Но любоваться никогда я не устану И также на тебя не налюбуюсь, друг!

4504

{Песня хозяина — Накатоми Киёмаро }

Друг, о котором думаю с любовью, О, каждый, каждый день Ты приходи сюда. И, милый мой, пускай не будет дня, Когда бы прекратились наши встречи!

4505

{Песня Охара Имаки}

Как утки осидори, что, в заливе У каменистых берегов живя, С тоской все время призывают друга И вызывают жалость, — так и я. Ах, для тебя на все готов, друг милый!

Пять песен, сложенных каждым при воспоминании о дворце Тоцумия в Такамато

4506

{ Песня Отомо Якамоти}

Дворец В долине Такамато Совсем заброшенным и диким стал, Все оттого что время то далеко, Когда наш государь мог посещать его.

4507

{Песня Охара Имаки}

Пускай дворец На склонах Такамато Теперь заброшенным и диким стал, Но будут помнить все былые дни расцвета, Когда туда спешил великий государь.

4508

{Песня хозяина—Накатоми Киёмаро}

Как нежные лианы, что растут В полях чудесных Такамато, Не ведая конца, Тысячелетья будем Мы помнить о тебе, великий государь!

4509

{ Песня Отомо Якамоти}

Как тянутся лианы кудзу бесконечно,— О, так же без конца мы будем вспоминать И на полях, что любовался ране Великий государь, нам должно Запрета знак святой немедля завязать.

4510

{Песня Камунаби Икаго}

Ах, каждый раз, как вижу я поля Здесь, в Такамато, где, наверно, часто Гулял, смотря на них, Великий государь, Я только в голос громко плачу.

Три песни, сложенные, когда любовался садовым искусством

4511

{Песня принца Миката}

Когда сегодня я взглянул на этот сад, Где утки на пруду нашли приют, Увидел я: Повсюду там цветут Цветы прекрасные асиби.

4513

{Песня Отомо Якамоти}

Хочу, сорвав, сложить в рукав Цветы асиби, Что расцвели, заполнив блеском сад, И отражаются, средь зелени сверкая, В воде прозрачного пруда.

4513

{Песня Камунаби Икаго}

Как жаль, что опадут цветы асиби, Расцветшие здесь так, Что чистая вода В пруду, где раньше отражались скалы, Теперь вся блеском лепестков полна.

4514

10-й день 2-й луны

Застольная песня, сложенная во время пира в доме премьер-министра Фудзивара Накамаро, по случаю проводов посла Ону Тамори в Бохай

{ Песня Отомо Якамоти}

На голубой равнине моря И ветра нет, и тихая волна. Корабль умчится быстро в дальние края, И плыть вперед, и плыть обратно Спокойно будешь без беды.

4515

5-й день 7-й луны

Застольная песня, сложенная на пиру в доме младшего помощника министра по делам управления — Охара Имаки, когда провожали Отомо Якамоти — губернатора провинции Инаба

{ Песня Отомо Якамоти}

Не украшаться вместе нам цветами Лиловых хаги, Что склонил к земле Осенний ветер, пробежавший по верхушкам,— Расстаться мне с друзьями суждено.

4516

3-й год Тэмпё-ходзи [759]. Весна, 1-й день 1-й луны

Застольная песня на пиру, устроенном в управлении провинции Инаба для начальников уездов и чиновников

{ Песня Отомо Якамоти}

Снег белый, падающий с неба Весною раннею, Сегодня, в Новый год, О, падай, падай же сильнее, Приход твой счастье нам несет!