Я лежал в Московском военном госпитале, на третьем этаже, в отдельной палате с телевизором и тревожной кнопкой.

Лежа на кровати и, так как больше нечего не мог, а телевизор вызывал у меня раздражение, смотрел в окно. За окном шел первый снег и обычно люди радуются этому, но не я. Я вообще не замечал снега, я продумывал, как добраться до окна, разбить его и сбросится в низ. Но моим мыслям помешали крики за дверью, один из голосов принадлежал врачу, а второй, до боли знакомый, из моей прошлой, полноценной жизни.

- Я тебе бумажку дал, чего тебе еще надо - звучал знакомый голос, на все отделение.

- Но так нельзя, ведь человек живой - вторил ему голос врача.

Потом голоса стихли, по-видимому, говорившие зашли в кабинет и через минуту продолжились на тех же повышенных тонах.

- Лечить надо уметь, а не ждать пока парень наложит на себя руки - говорил первый.

- Ты меня еще поучи... - начал было второй, но его перебил первый.

- Надо будет и поучу. Все, харе лясы точить.

И тут врач закричал.

- Не пускайте его в палату, вызовите охрану.

- Бойцы, - заорал первый, прямо возле двери моей палаты.

Я не мог не узнать этот голос, но господи, как же я не хочу, чтобы мой наставник видел меня в таком виде. Ведь он меня учил для чего-то большего, а теперь, увидев меня, он поймет, что все его усилия пропали даром.

- К бою - продолжал кричать мой бывший наставник - никого к двери не подпускать.

Услышав звук передергивания нескольких затворов, мне стало не по себе. Неужели мой наставник настолько отмороженный, что отдаст приказ стрелять по медперсоналу? А его бойцы, они что, больные на голову, чтобы выполнить такой приказ?

Дверь в палату открылась, и в нее вошел, все такой же смуглый и здоровый как гора, дагестанец, по фамилии Мамедов.

- Здорова лежебока - радостно сказал он.

- Здравия желаю, товарищ полковник - попытался я изобразить улыбку.

В руке полковник держал большую клетчатую сумку, чем-то набитую настолько, что она напоминала большой мяч с гранями.

- Обижаешь - Мамедов кивнул на свои погоны, на которых сияли генеральские звезды. - Не устал здесь отдыхать? - спросил он, ставя сумку на пол.

Я не успел ему ничего ответить. За дверью началась, какая то суета и полковник... то есть уже генерал-майор начал спешно извлекать из сумки теплые вещи, бушлат, ватные штаны, вязаную шапочку и один ботинок.

- А можно узнать, что происходит?

- По ходу дела все узнаешь - ответил Мамедов и принялся меня одевать.

- Мне кажется я слишком тепло одет, для этого времени года - сказал я, после того как Мамедов меня одел - сейчас идет только первый снег и больших морозов не предвидится.

- Там, куда мы направляемся, уже далеко не первый снег - ответил он и взял меня на руки, как жених невесту.

- А куда мы направляемся? - снова спросил я.

- Мы - на его лице появилась довольная гримаса - отправляемся на тот свет.

Я и так ничего не понимаю, а теперь вообще склонен считать, что мой бывший наставник сбрендил. Я, конечно, помню, что говорил отец, о том кому из наставников я могу доверять как ему. Это гусар Матвеевич и вояка Мамедов. Но после того, как последний вынес меня в коридор, мои сомнения, на счет его умственных способностей, усилились.

В коридоре стояло четыре бойца, в полной экипировки спецназа, с Калашниковыми и держали под прицелом, лежащий на полу, медперсонал.

- Вы не террористы?

Мамедов посмотрел на меня так, как смотрят на дебилов.

- Охренел, что ли - говорил он, спускаясь со мной по лестнице, впереди своих бойцов - этот придурок, главврач, не хотел тебя отпускать. Даже после того как я показал ему свидетельство о твоей смерти.

Вот это новость, прямо груз с плеч. Так глядишь, точно, на тот свет попрем, всем скопом, вместе с Мамедовым и его шизанутыми бойцами. Что вообще происходит, что, мать вашу, за ересь несет этот смуглый увалень.

На первом этаже ситуация была примерно такая же как и на третьем, за исключением того, что бойцов было больше и медперсонал не лежал, а стоял с поднятыми руками.

У входа в госпиталь стояло четыре бронеавтомобиля 'тигр'. Два из которых, первый и последний, с пулеметными турелями, в которых сидело по бойцу.

Выйдя из госпиталя, Мамедов подошел к задней двери второго 'тигра', один из бойцов открыл дверь, и он меня усадил на заднее сидение. Рядом сидел еще один инвалид, но у него не было лишь правой ноги, по колено. Этот парень помог мне пристегнуться ремнем безопасности.

- По коням - крикнул Мамедов.

Бойцы погрузились в остальные машины, сам Мамедов сел за руль 'тигра', в котором сидел я и парень без ноги, и колонна тронулась.

- Тебя так же забирали? - поинтересовался я у парня, надеясь, что у него с головой все в порядке.

Парень был невысокого роста, от силы метр шестьдесят, темные волосы, голубые глаза - что редкость - ровный нос, худощавого телосложения. И еще, у него не было всего лишь правой ноги.

- Нет, меня дядька из дома забрал - ответил парень, кивая в сторону Мамедова.

Странно, Мамедов вроде смуглый представитель гор, а этот, хоть и брюнет, но все-ж-таки, представитель белой расы. Ну, может они родня через десатое колено и мама белокожая, волосы все-таки черные.

- Кстати, Николай Курохтин бывший лейтенант спецназа, а ныне, двадцати пяти летний инвалид, - он показал на остатки своей ноги - характер вспыльчивый, но быстро отходчивый, всегда говорю то, что думаю. Ногу потерял при охране особо важной персоны, - вот так коротко и емко представился парень.

- Олег Серов бывший сержант роты ДШБ, девятнадцать лет, попал под колеса пьяного мичмана на УАЗике. Характер спокойный, рассудительный не вспыльчивый - в ответ, также коротко, представился я.

- Вот падла - выразился Николай.

- Кто? - не понял я.

- Да тот 'сундук', что на тебя наехал, все беды в армии от них - Николай хлопнул себя ладонью по здоровой ноге.

Что не говори, а он в чем-то прав, но отчасти. Прапорщики действительно считаются, в некоторой степени, вредителями, с их постоянным воровством и пьянством, а что вы хотели, ведь прапорщиками становятся бывшие срочники. Но все забывают о той полезности, которую они приносят, взять хотя бы должность начальника склада, будь то продуктовый или вещевой. Если бы не было прапорщиков, то кого ставить на эту должность, офицера? Нет, слишком накладно получится. И не надо думать, что все подряд такие, есть механики, старшины, да, в конце концов, тот же российский спецназ, на десять процентов, состоит из прапорщиков. Так что я склонен считать, что мне просто не повезло. А то, что прапорщики постоянно попадаются на косяках, так попадаются и офицеры, но это замалчивается по той причине, что в их обучение вложено слишком много сил, времени и денег.

- Кстати Олег, - заговорил Мамедов - это сын твоего крестного.

Я был крещен в раннем детстве и не мог помнить этот процесс. Про крестного, вообще нечего не знаю и отец, как-то, об этом не говорил. Да и сам я никогда не задавался таким вопросом, не до этого мне было.

- А кто мой крестный? - Спросил я у глаз Мамедова, в зеркале заднего вида.

- А ты догадайся, - шутливо заговорил генерал - невысокого роста, на коне, убийца 'зеленного змея'?

Тоже мне вопрос, да после таких подсказок, я бы не догадался только, если-бы у меня отшибло голову.

- Ты сын Степана Матвеевича? - я посмотрел на Николая.

Тот кивнул, а генерал добавил.

- Ты учти Олег - говорил он, не отрывая взгляда от дороги - характер у моего крестника, не такой, как и у его отца. Палец в рот не клади, откусит.

- Я думал, товарищ генерал-майор, что Николай ваш племянник? - и ведь действительно так думал.

- Так - в голосе Мамедова появилась жесткость и нотки раздражения - перестань меня звать по званию. Зови дядя Руслан или дядя Русик - и уже спокойно - не чужие, твой отец, всё-таки, крестил моего сына.

Да ладно, у меня есть родственники, не по крови, но все же и отец это скрывал. Зачем??? Для чего???

Блин, голова начинает болеть, от всяких догадок. Кстати, что с отцом, где он? Ведь его, когда меня сбил Шубодеров, так и не нашли. Мало того, на том месте, где стоял наш дом, остался только фундамент. Все исчезло и даже 'дружбаны', не знали, кто и когда разобрал и вывез, в неизвестном направлении, все наше подворье.

Когда мне об этом сообщили, я думал, что остался один в этом мире. Тогда-то я и решил, что не хочу доживать свою жизнь инвалидом и покончу собой, при первой же возможности. А оказалось, что у меня есть семья, которая, все это время, была рядом со мной.

- Вы не знаете, что с моим отцом? - спросил я, конкретно не к кому не обращаясь.

- Не переживай братан, с ним все в порядке, он уже 'на том свете' - говоря это Николай улыбался.

Господи, какой же сволочью нужно быть, чтобы с таким довольным видом, сообщать такие вещи. Я, конечно, предполагал, что с отцом могло, что-то подобное случиться и морально готовился к этому, но услышать, что это действительно так, оказалось тяжело.

Мой изможденный, морально и физически, организм не выдержал.

- Ты что несешь, дубина - услышал я крик Мамедова, перед тем как потерять сознание - он же ничего не знает.

Очнулся я от того, что Николай хлестал меня по щекам, как рыбина хвостом, по морде нерадивого рыбака.

- Откуда я знал, надо было предупредить - увидев, что я пришел в себя, Николай перестал 'угощать' меня рыбой и сказал - жив твой отец, слышишь меня, жив.

- Ты же сказал что он 'на том свете'? - кое-как оклемавшись, спросил я.

- Да это место такое, так мы его называем - кричал Мамедов с водительского места.

Проводя по лицу единственной ладонью с тремя пальцами, я уставился на нее. - 'Зачем все это, для чего я им такой? Когда был здоровый и сильный, родня скрывалась, а отец не спешил мне о ней рассказывать. Теперь же, когда меня, и за человека принять сложно, они зачем-то за мной пришли и говорят, что есть место под названием 'тот свет', где находится отец, куда мы направляемся и где, судя по моей одежде, довольно холодно'.

Николай рассудил мое молчание и разглядывание руки, по-своему.

- Ты это брось - сказал он - даже не думай о своих увечьях, - он кивнул на мою руку и показал на свою ногу, точнее ее отсутствие - это все излечимо.

Хм, как же излечимо, наука пока не дошла до такого, чтобы сделать возможным регенерацию рук и ног. Про пересадку и говорить нечего, тут такой же непролазный лес, как и с регенерацией.

- Ты имеешь в виду протезы?

Николай широко улыбнулся, хлопнул меня по плечу и приобнял, как 'закадычного корешка'.

- Нет. Я имею в виду, что к нам вернутся наши конечности, на том свете - Николай ткнул пальцем в крышу машины.

После этих слов и указания Николаем правильного направления того места, о котором он говорил, я стал подозревать, что мои похитители, а по совместительству родичи, сумасшедшие или массовые самоубийцы. Что не мешает им быть и теми и другими одновременно. И лишь один аргумент мешал мне быть уверенным в этом на сто процентов, это заявление Николая, что отец жив и находится именно там, куда он показывал. Не представляю, как это возможно, но, думаю, когда доберемся туда, все может оказаться гораздо проще, чем я предполагаю.

- Батя, - в 'тигре', неожиданно ожил динамик рации - у нас компания, три полицейских 'бибики'.

- Придерживаемся плана, - отвечал Мамедов - головной машине сменить маршрут, остальные за ней.

Через несколько секунд до меня дошел вой сирены и голос из громкоговорителя, но разобрать слова, под броней армейского внедорожника, не получалось.

- Четвертый, что они там 'чирикают' - спросил Мамедов в микрофон рации.

- Требуют, чтобы мы остановились или откроют огонь - ответил тот же голос.

- Отправь их сходить по большому - без раздумий велел Мамедов.

В динамике послышался смех, а через пару секунд звук сирены резко начал отдалятся, и вовсе пропал, а Николай пояснил. Что выражение, отправить 'полисменов' по с..ть, значить припугнуть. А чем военный может напугать полицейского, правильно, более мощным вооружение. Короче говоря, четвертый, навел на них пулемет, установленный в турели.

Вот уж действительно, отправил по большому, да только все это лишь усугубит положение нашей колонны. Так просто от нас не отстанут.

- А нужно ли было, так, забирать меня из госпиталя?

Я уже смирился с тем, что мои похитители немного 'того' и не стал их расспрашивать о том месте, куда они меня везут, и которое называлось 'тот свет'. Но мне не понятно, зачем было поднимать столько шума. Мамедов профессионал и мог бы сделать все тихо, без лишнего шума.

- Я только два дня как узнал о произошедшем с тобой несчастье - Мамедов вытащил из своего внутреннего кармана сложенный лист бумаги и протянул его мне. Николай перехватил лист и развернул его так чтобы я смог его прочитать. Это было свидетельство о смерти, на мое имя. Причем, дата смерти была указана та, когда меня сбил Шубодеров - на дату смерти не смотри, ее сегодня, по просьбе рода, подкорректировали. - Говорил генерал, посылая машину влево, вслед за первым 'тигром' - а два дня назад я отправил Евсеева в госпиталь с многочисленными переломами лицевых костей, за то, что не сообщил мне сразу о произошедшем с тобой.

Нормально, единственный в части, кто ко мне относился хорошо, из-за меня же и пострадал.

- А насчет твоего вопроса, - продолжал Мамедов - я боялся, что могу не успеть и ты, наложишь на себя руки. У меня не так много полномочий как у твоего отца и тем более деда, а связываться с ними - он ткнул пальцем в потолок - и ждать ответа, это не так быстро.

- Что? - Я офигел от такой новости.

- Я говорю, быстро связаться не получится...

- Да мне по барабану на связь, - на нервах крикнул я - ты говорил про моего деда, у меня что, есть еще родственники?

Но Мамедов не стал ничего объяснять, вместо него это сделал Николай и начал не издалека, а '...' как издалека.

Несколько тысяч лет назад, на планете земля открылось несколько ковчегов.

Принято считать, что ковчег был один и это был корабль, которым управлял Ной, загрузив в него всей твари по паре. Но, как оказалось, это не так.

Ковчег, не корабль, а нечто вроде портала в другой мир или на другую планету с похожей атмосферой. И он был не один, а несколько и каждым из них управлял свой оператор из числа посвящённых, в эту тайну, людей. И животных было не по паре, а тысячи или даже миллионы. Приходя на землю, из другого мира, люди переправляли сюда и животных, и растения. Через ковчег могла пройти только живая материя, или, как говорят ученные, био-материя, а также золото с серебром. Люди попадали на землю абсолютно голыми, без какой либо одежды. В обмен, на золото и серебро, ковчег давал все необходимое: одежду, оружие, различные материалы и т.п.

Люди, прибывшие на землю, и привыкшие к другим законам физики, не могли получать из ковчегов все что хотели, а только то, что могло хоть как то функционировать в новом, для них, мире. Им пришлось заново учиться жить на Земле, учится обходиться без привычных вещей и бороться за свое существование.

Через несколько лет, люди выяснили, что, в ковчеге, можно получать товары басплатно, путем уничтожения других ковчегов. Начались войны по всей планете, и они длились веками, так как, ни одна нация не хотела потерять свой ковчег, но хотела уничтожить чужой.

За первые несколько лет, через ковчеги прошло все население людей, с другой планеты. И пока длились войны, умерли те, кто помнил о том, кем были люди и какими знаниями они обладали. А новое поколение, интересовала только война. Они забыли про все законы предков и чтили лишь один закон. 'ЗАКОН СТАЛИ'. Наступила новая эра, сильных и слабых, воинов и смердов, крови и насилия.

Заслушавшись Николая, я даже не заметил, как колонна выехала из города и, над ней, появились военные вертолеты и только голос из динамика, вернул меня в реальность.

- Внимание - донеслось из динамика рации - говорит полковник Шульгин, остановитесь или будете уничтожены.

Ну вот и доигрались, теперь точно кирдык. Сейчас Мамедов пошлет Шульгина, куда по дальше, и вертушки надают нам на орехи, по самое не балуй. Но нет, кирдык не произошел.

- Здорова Шуль - отвечал Мамедов - это Мамедов Руслан.

Воцарилось тишина, видимо Шульгин вспоминал кто такой Мамедов и только спустя пару десятков секунд, из динамиков снова зазвучал его голос.

- Батя, ты что ли?

Я тихо поинтересовался у Николая, почему Мамедова называют Батя. На что тот ответил, что за всю его карьеру, у него не было ни одного 'двухсотого', за это и прозвали Батей.

- Я Шуль, я - отвечал Мамедов в микрофон.

- Ты чего творишь генерал, на хрена ты похитил пациента из госпиталя? - довольно спокойно спросил Шульгин.

- Так этот - было понятно, что Мамедов хочет выразиться не очень хорошим словом, но сдержался - врач, не хотел отдавать мне бойца.

В динамике опять появилась тишина, и было от чего. Не каждый день нападают на госпиталь, по причине, что кому то не отдали бойца.

- Слушай генерал - миролюбиво заговорил Шульгин - стрелять в тебя я не буду, по той простой причине, что меня потом самого, твои бойцы за яйца подвесят. Но я тебя прошу, давай остановимся и поговорим.

- Нет Шуль - отвечал ему Мамедов - я спешу.

- Куда Батя - чуть ли не умоляюще говорил голос из динамика - куда ты спешишь, сам ведь знаешь убежать, не выйдет.

- Выйдет, еще как выйдет.

В динамике снова тишина.

- А куда ты спешишь? - донеслось из динамика через минуту.

- Туда - ответил Мамедов.

- Ты имеешь в виду...

- Да Шуль, я имею в виду 'на тот свет', можешь сделать запрос и тебе, подтвердят мои полномочия.

После этих слов наступила продолжительная пауза, Шульгин проверял полученную информацию. И, после ее подтверждения, ему было дано указание, сопровождать колонну до военного аэродрома и в случаи, если на нее попытаются напасть, использовать для ее защиты все доступные средства.

Ненужно быть великим стратегом, чтобы понять, что что-то не так. Не может быть такого, чтобы кому то простили нападение на госпиталь и угрозы в адрес полицейских. А нас не только простили, но и предоставили довольно сильную охрану в лице полковника Шульгина, командовавшим двумя боевыми вертолетами. И есть лишь один способ узнать, что происходит, это дослушать рассказ Николая до конца.

Довольно быстро, люди уничтожили ковчеги по всей планете и через пару сотен лет, ничего не напоминало о той высокоразвитой цивилизации, которой они когда то были. Помнили лишь потомки тех, кто, когда то, управлял этими ковчегами, и они передавали эту память из поколения в поколения. Как и ненависть, друг к другу.

- Что-то я не пойму, причем здесь я? - я не мог понять, почему к моей персоне такое внимание и какая связь между мной и рассказом Николая

- Слушай дальше - сказал Мамедов.

Ковчег мог уничтожить лишь оператор другого ковчега или его потомки, но только по мужской линии. Уничтожался он просто, оператору или его потомку нужно только капнуть каплю своей крови внутрь ковчега и все, его больше нет.

- Все равно не догоняю, я то здесь каким боком.

- Одним из операторов был некто Богомир и было у него трое детей - терпеливо пояснял Николай - две дочери и один сын. Я - он показал на себя - потомок одной из его дочерей.

- Мой сын - продолжил Мамедов - потомок другой дочери.

Они замолчали и уставились на меня, Николай воочию, а Мамедов, в зеркало заднего вида.

А поскольку я не считаю себя идиотом, мне не составляло труда, чтобы понять, к чему они клонят.

- Да ладно, очень смешно, это наверно программа розыгрыш?

Не, ну кто, скажите мне, выросший в двадцать первом веке, способен поверить в подобную чушь. Я, не то что, не верю в свою наследственность, а вообще не могу принять взаправду весь рассказ Николая. По мне, так все это сон. Но, довольно хороший, с приключениями и погоней, когда еще такой может присниться, так что, думаю, просыпаться еще рано.

- А как ты объяснишь то, что тебя так усердно тренировали тому, что в этом - Николай кивнул за окно автомобиля - мире бесполезно? Так что не заставляй тебя убеждать в том, что ты, твой отец и дед единственные, из ныне живущих, потомки Богомира по мужской линии.

Вот уж чего-чего, а мне не хотелось быть, ни спасителем русской цивилизации, ни, тем более, уничтожителем других наций, путем закрытия ковчегов. И тут я уловил нестыковку, в рассказе Николая.

- Как я понял, ковчегов на земле не осталось, их все уничтожили.

- Ага - усмехнулся Николай - и оружие с транспортом не работают? - и, сделав серьезное лицо, добавил. - Я тебе рассказал легенду, которая прошла через тысячелетия и до двухтысячного года, ее нельзя было ни подтвердить, ни опровергнуть.

В двухтысячном году ковчеги снова появились и в каждой стране. И на каждом был циферблат, который отсчитывал обратный отсчет. Исходя из него, люди определили, что он обнулиться двадцать первого декабря две тысячи двенадцатого года. Так же на каждом было написано имя оператора, в России им был мой дед и только он мог управлять российским ковчегом.

То, что ковчег, в обмен на драг метал, выдает все необходимое, кроме провианта и живности, это правда. А насчет древности товаров, это неправда. То, что в новом мире не работают все достижения человеческой цивилизации на земле, вроде-бы - Мамедов и Николай точно не знали - тоже, правда. То же самое и с производителем товара. Каждый ковчег выдавал только то, что было произведено в той стране, в которой он находился.

Пройти через ковчег можно только в одну сторону, туда, назад хода нет. Но при этом у этого действия, есть один полезный эффект, это полное исцеление человека от любых недугов и увечий.

- То есть, у меня отрастут новые рука и нога?

Я никак не хотел принимать эту сказку за правду. Но уверенность Николая и редкие реплики Мамедова, говорили об обратном.

- Нет - ответил Николай - у тебя, да и у меня тоже - он помахал своей культей - не отрастут новые конечности, к нам вернутся, наши родненькие части тела и мы сможем бегать как раньше.

Мечта человечества, придумать эликсир от всех болезней, а тут возьми и появись портал с действием такого эликсира, но с одним недостатком. Ради здоровья, человеку нужно переселится из своего привычного мира и отправится в новый, неизведанный. В принципе плата приемлемая, ради здоровья многие, а особенно прикованные к постели и инвалидному креслу, пойдут не только в новый мир, но и к черту на кулички. Плюс к этому можно взять с собой золото или серебро и приобрести в том же ковчеге все, что тебе нужно для проживания. Ну и что, что все приобретаемое не отвечает современным требованиям человека, в древности люди тоже жили, без электричества, топлива и пороха, и ничего. Есть еще искатели приключений, особенно среди молодежи, которые ради новых ощущений отправятся куда угодно, хоть в космос, без ракеты и скафандра. Да и государство с военными в стороне по любому стоять не будут. В общем, недостатка в людском ресурсе, в новом мире не будет.

Снова, из своих мыслей, меня вывела рация. Мамедов, с ее помощью, поблагодарил Шульгина за охрану и дал ему отбой. Колонна въезжала на территорию аэродрома и, не снижая скорости, двинулась к стоящему на ВПП (Взлетно Посадочная Полоса) ИЛ-76 с открытым грузовым люком. 'Тигры' подъехали к люку вплотную, Мамедов вышел из машины, подошел к задней двери, открыл ее и, отстегнув ремень безопасности, взял меня на руки. Когда он, со мной на руках, уже поднимался по грузовому трапу, послышались крики Николая.

- Убери руки 'сука', пока я об тебя костыль не сломал.

Он стоял на одной ноге, левой рукой держался за открытую дверь 'тигра', а правой, в которой был костыль, размахивал перед двумя бойцами Мамедова.

- Да мы помочь хотели - оправдываться один из бойцов, но Николай перебил его.

- Я те ща сам помогу, стать инвалидом - и махнул перед лицом бойца костылем.

Я посмотрел на Мамедова, тот отреагировал лишь улыбкой.

- Привыкай к его выходкам - говорил он про Николая - тебе с ним работать.

Мамедов пронес меня мимо двух закрепленных контейнеров и усадил в одно из кресел находящихся ближе к носу самолета. После чего, подозвал трех бойцов и молча кивнул в сторону кабины пилотов. Бойцы кивнули в ответ и с криками, 'руки в гору, а то башку снесу', ворвались в кабину.

- Вы точно не террористы? - снова спросил я у Мамедова - а то манеры у вас, под стать им.

Тот усмехнулся и заверил, что нет, а парни, просто 'шерстят' кабину на предмет оружия.

После обыска кабины пилотов, где нашли лишь один дежурный пистолет Макарова, бойцы принялись сбивать дверь в нее.

- А это зачем?

- На всякий случай - ответил мне, плюхнувшийся в соседнее кресло, Николай - как говорится, от греха подальше - он положил костыль под ногу и принялся пристегиваться - кто его знает, что у них на уме.

Теперь мне кажется, что те, кто приехал со мной, не только террористы, но и параноики.

Из кабины вышел командир экипажа и начал возмущаться, действиями бойцов.

Мамедов вытащил из кармана куртки пистолет Сердюкова и навел его летчику между глаз.

- Как думаешь, второй пилот сможет управлять самолетом без тебя? - спросил он у пилота.

С капитана мгновенно потек пот, и он шумно сглотнул не в состоянии ответить.

- Меня кличут Батей - спокойно говорил Мамедов - можешь связаться со 'своими' и описать меня, тебе подтвердят мои полномочия - он убрал пистолет обратно в карман - а сейчас закрывай люк и взлетай.

- Какой курс? - только и смог спросить капитан.

- Летим туда, куда тебе велело начальство - ответил пилоту Мамедов, и того, как ветром сдуло.

Бойцы быстро отогнали 'тигров' в сторону, чтобы те не мешали взлету самолета и быстро забежали в него. Дверь выломать не получилось, и бойцы просто сломали замок. Все сели в кресла и пристегнулись, кроме одного. Тот скинул с себя всю амуницию, оставив лишь пистолет, в нагрудной кобуре и отправился в кабину пилотов. Через минуту от туда вышел второй пилот и сел на свободное кресло. Люк самолета закрылся и он взлетел.

- Небось, думаешь, что мы параноики? - заговорил, сидевший слева, Мамедов, когда самолет набрал положенную высоту.

- Не в бровь, а в глаз - подтвердил я его слова.

- Зря - сказал, сидевший справа, Николай, который сменил свой костыль на автомат бойца, который отправился в кабину пилота.

- Я думаю, я не тот, кто вам нужен, - я действительно так думаю и на это была причина - я не родной сын Сергея Валентиновича Серова, он меня усыновил.

И Николай, и Мамедов опустив головы, разом вздохнули. Что наводило на мысль, что мои спутники знают обо мне то, чего не знаю я сам.

- Олег - заговорил Мамедов - мне нужно тебе рассказать не очень приятные вещи, но мне придется это сделать.

Я молча ждал продолжения, ожидая очередной порции фантастики.

- Ведь ты видел спину своего Отца? - спросил Мамедов.

Я кивнул. Я видел спину отца и видел то, на что она похожа. Спина отца представляла собой один большой и ужасный шрам. Я не однократно спрашивал о его происхождении, но отец постоянно уходил от ответа, говоря, что это плата за утрату бдительности. И когда я осознал, что у меня нет руки, ноги, части легкого и двух пальцев на единственной руке, то понял, что значит это выражение.

- Так вот - продолжал Мамедов - твой отец получил свои шрамы, когда забирал тебя и твою мать из роддома. Он успел отъехать от него всего несколько метров и машина взорвалась. Это было взрывное устройство с дистанционным взрывателем, заложенным в спинку заднего сиденья. Твоя мать сидела, в аккурат, прикрывая его спиной, держа тебя на руках.

От такой новости у меня перехватило дыхание, я даже не знал, как на это реагировать. Отец говорил, что он усыновил меня в детском доме и что о настоящих моих родителях, он ничего не знает, а получается, что очень даже знает, тем более он сам был одним из них.

- Всю силу взрыва, на себя приняла твоя мать, твой отец получил сильнейшие ожоги, а на тебе, ни царапинки. Твой дед тогда сделал все, что бы тебя считали погибшим, а через пару дней и твоего отца.

Я слушал молча, и меня разбирала злость. Но не от того, что кто-то убил мою мать, а от того, что от меня скрывали правду, всю мою жизнь. Нет, я должен поговорить с отцом, мне нужны ответы на вопросы и он мне их даст.

Мамедов видел мою злость, но рассказа не прервал.

- Я тогда уже был капитаном и только-только приехал из командировки в Чечню. Дед, через два дня после случившегося, пришел ко мне и сказал, - 'можешь землю рыть, можешь объявить войну любой стране, можешь убивать кого хочешь, но выясни, кто стоит за этим' - бросил на пол сумку с тремя миллионами 'зеленых' и ушел.

Мамедов снова сделал глубокий вдох и продолжил.

- Через два года, я вышел на заказчиков в Америке и сообщил об этом твоему деду. Еще через месяц, мы - я, отец Николая и твой дед - выкрали заказчика из его особняка вблизи Нью-Йорка и допросили. Я не буду вдаваться в подробности допроса, а перейду сразу к результату. А результат оказался таким. Заказчиком оказался потомок Ноя. - И Мамедов посмотрел на меня.

Я, конечно, знаю притчу про ковчег и Ноя, но как то не думал, что Ной, это реальный персонаж. Хотя, если ковчег реален, то почему не должен быть реален и Ной.

- Да-да, - говорил Мамедов - того самого Ноя, который, когда то контролировал один из ковчегов.

- Но зачем он это сделал? - спросил я - ведь тогда еще не было известно, что ковчеги появятся снова.

Мамедов выставил перед собой ладонь, призывая дослушать его.

- Как ты наверно понимаешь, мы его тоже, так сказать, спросили об этом - Мамедов покачал рукой из стороны в сторону и покачался сам. После чего оставалось только догадываться, чего, стоил потомку Ноя, этот вопрос - оказалось, что знаменитый календарь Майя, показывает не конец света, а открытие новых Ковчегов и он об этом знал, и решил избавиться от тех, кто может закрывать их, до назначенной даты. И до того как мы его взяли, он успел уничтожить нескольких потомков других операторов.

- Но все оказалось зря - с усмешкой сказал Николай.

Я повернулся к нему.

- Почему?

- Потому, что ковчеги сами себе выбирают оператора, если не осталось наследника от старого - сообщил Николай.

Мамедов и Николай замолчали, давая мне возможность 'переварить' услышанное. И я, опустив голову, пытался это сделать, но получалось плохо, слишком много вопросов, слишком мало ответов и слишком много злости сейчас во мне.

- Откуда взялись эти ковчеги - спросил я, не поднимая головы.

- Неизвестно - ответил Николай - но мать мне рассказывала, что люди уничтожили свой старый мир и там начался глобальный потоп. Переселение на землю было для них единственной возможностью выжить.

Вот так, люди уничтожили свой старый мир, а им, за это, дали новый, который они также уничтожают. И главное, что все, всё понимают, но дальше разговоров дело не идет. И вот им опять дают новый мир и скорее всего люди и его уничтожат - мои мысли летели со скоростью ветра. И чем больше я узнавал, тем больше я убеждался в том, что кто-то или что-то, не дает человеческой цивилизации исчезнуть. И неважно как будут вести себя люди, они все ровно, рано или поздно, уничтожат планету, на которой живут. Но кто-то, следящий за ними, не обратит на это внимания, он просто подарит им новую планету, новый дом.

Николай, меж-тем, продолжал свой рассказ. После Богомира, русским ковчегом управлял его сын Род. После которого, бразды принял Сварог, затем шел Велес. За Велесом, следовал Ярило и последний, при ком работал ковчег, был Кий.

Как именно, перестал работать ковчег, Николай не знал. За тысячелетия, история не сохранилась. Но Николай, да и остальные из рода Богомира, предполагали, что наш ковчег закрыл кто-то из родов других операторов.

Со временем люди стали считать всех операторов богами, кроме Кия. Так как именно его винили в том, что ковчег перестал работать. Люди взбунтовались и требовали крови виновного. Как и что там было, неизвестно, но, к тому моменту, когда вернулся богатырь (что переводилось не как, бога несет, как принято считать, а богу несет) Перун, Кия уже казнили. Перун не стал искать крайних, а устроил большую резню. Он убил и тех, кто требовал крови Кия и тех, кто пролил ее, а вместе с ними несколько тысяч ни в чем не повинных людей.

После этой резни его прозвали громовержцем. А он построил город и назвал его именем своего родственника.

- Получается, что древние боги, вовсе не боги? - спросил я у Николая.

Но ответил, на этот вопрос, Мамедов.

- И да, и нет.

Как же я люблю, когда так отвечают и ждут, когда ты снова спросишь. Только у военных может быть такая дебильная манера общения. Но я знаю, как вас перевоспитать, нужно не задавать вопросы, а ждать, пока, до вашего благородия, самого дойдет, что нужно продолжать говорить без подсказки. Так и случилось.

- Видишь ли, - продолжил Мамедов - сейчас есть цивилизация людей, а в том мире, откуда пришли первые переселенцы, несколько тысяч лет назад, эта цивилизация называлась боги.

- В сущности, это одно и то же, - Николай перехватил инициативу у Мамедова - людьми называли тех, кто родился уже на земле и как ты сам понимаешь, боги со временем вымерли и их стали считать высшими существами. Только потомков операторов, все еще продолжали считать богами, пока ковчеги не исчезали.

Вот так, искажается история и люди, начинают поклоняться таким же людям, как и они сами.

- Почему отец ничего мне не говорил, почему он держал меня в неведении? - задал я самый интересующий меня вопрос.

- Не знаю почему, - Мамедов дернул плечами - но так велел твой дед.

- Я увижу отца?

Мне - даже не могу передать как - хотелось увидеть своего отца и потребовать объяснений. Потом можно и с дедом повидаться и с другими родственниками. Но в первую очередь, мне нужно поговорить с отцом, и расспросить его обо всем. И если секретность, связанная с родом и ковчегом, мне была хоть как-то понятна, то причин на то, чтобы скрывать от сына, которого сам же воспитываешь, свое отцовство, было для меня полной загадкой.

- Конечно, он, скорее всего, будет там, где и твой дед, - полным уверенности голосом сказал Мамедов - но не сразу - и не дожидаясь закономерного вопроса, почему, продолжил - твой дед человек довольно специфическая личность. С ним нельзя, так просто, взять, и встретится, тут нужна подготовка.

- Подготовка? - Николай прищурил левый глаз и поднял правую бровь - да хрен она поможет, если перед тобой сама смерть воплоти. Когда он на меня смотрел, я молился от страха и просил всех своих предков о том, чтобы он меня пощадил - он выставил перед собой ладонь и стал ею помахивать - хотя я ничего плохого не сделал, а наоборот, пришел поздравить его с днем рождения.

Вот оно где собака зарыта, 'дар власти', а я уж и позабыл о нем.

Отец говорил, что этот дар, очень редкий, и он усыновил меня только по причине того, что почувствовал во мне этот дар. Хотя я никогда его не применял на практике, просто не знал как. Тоже мне сказочник. И вообще, нужно уточнить, в чем выражается такая неординарность моего деда, которого я в глаза не видел. Может он, внешне, настолько страшен, что и смотреть нельзя, а я уже про дар вспомнил.

- Все то, что сказал Колька, конечно, правда - говорил Мамедов - но он таким был не всегда.

До девяносто восьмого года, всем родом Богомира правил его отец Владислав, правил он из рук вон плохо. Его интересовали только деньги и то, что и кого, на них можно купить. Валентину, моему деду, это не нравилось, и он решил образумить своего родителя, направить его на путь истинный. Но из этого ничего хорошего не вышло. Отец с сыном поругались, и сын убил отца.

- Не спрашивай меня, да и других Богомиров, как это случилось, - говорил Мамедов - никто, кроме деда, не знает, что там произошло.

После этого Валентин принял бразды правления родом и страной.

- Как это, страной? - удивился я.

Николай хмыкнул.

- Судьба 'нашей' страны, неважно как она называется, Тартария, Гиперборея, Русь, Московия, Россия или СССР, неотделима от рода Богомира - пояснял он. - Все, что происходит в стране, хорошего или плохого, это результат действий главы нашего рода.

Ого, я даже не предполагал, что мой род, настолько влиятелен. Теперь я понимаю, почему перед отцом ходили на цыпочках и как на полигон, где я тренировался, попадали лучшие специалисты в военном и ратном деле.

После прихода деда к власти, у него иногда проскальзывало прежнее веселье. Но после того как убили его невестку и чуть не убили сына и внука, он стал по настоящему страшен. Нет, внешне он не изменился, если не считать строгую физиономию, которая как камень, никогда не менялась.

- Понимаешь, ничего такого страшного в нем нет, и я это понимаю - говорил Мамедов - но когда я к нему подхожу, мне хочется бежать от него как можно дальше. Я никогда не испытывал такого страха, какой я регулярно испытываю рядом с твоим дедом.

Ясно, все-таки он не урод, это 'дар власти'. Получается, дед решил постоянно пользоваться устрашением, невзирая не на своих, не на чужих. Сам я, пользовался этим даром лишь однажды.

Когда мне исполнилось шестнадцать лет, отец объяснил, как нужно 'включать' и 'выключать' 'дар власти', так он его называл. И когда у меня получилось его 'включить', отец упал практически сразу и начал биться в агонии. Для меня, это, так же не прошло без последствий. Я, конечно, не свалился в агонии, но легкое головокружение, в голове, у меня появилось. Через три дня, когда отец, наконец-то, перестал бояться своего сына, он был доволен результатом. Мне же он сказал, что такого сильного устрашения он не у кого не встречал. Так же он сказал, что этим можно пользоваться лишь в крайнем случаи и никому, даже самым близким, будь то даже жена, рассказывать об этом даре, нельзя.

Судя по тому, что мне сейчас рассказали про деда, я предполагаю, что он не испытывает никаких недомоганий, связанных с использованием 'дара власти' и может пользоваться им постоянно. Но выяснить это, я смогу лишь у самого деда, или у отца.

- Как звали мою мать?

Прежде чем ответить, этот смуглый и здоровый как гора, дагестанец вздохнул, да так, что его бочкообразная грудь увеличилась раза в полтора.

- Эмилия.

Я несколько раз повторил про себя имя матери, смакуя это необычное имя, как конфету.

Так же Мамедов вспомнил одну любопытную подробность. Когда мой дед мучил... то есть, допрашивал потомка Ноя, они с дедом говорили на незнакомом дагестанцу языке. Но он четко слышал, как и тот и другой, несколько раз, упоминали имя моей матери.

Я не успел его расспросить о подробностях, самолет начало трясти. Он дергался и качался из стороны в сторону. Пилот передал по внутренней связи, что в районе посадки сильный ветер со снегом и чтобы все приготовились к жесткой посадке. Но, на наше счастье, все прошло более или менее нормально, самолет приземлился, без каких бы то ни было проблем. Что не говори, а все-таки хорошие самолеты делают в России, крепкие.

После посадки и открытия грузового люка, все находящиеся в самолете, пришли в движения. Мамедов расстегнул ремни безопасности у себя и у меня, и завязал штанину, в которой не было ноги, на узел.

- Так будет теплее - объяснил он свои действия, хотя и так все было понятно.

Не слепой же я, чтобы не видеть буйство стихии, через открытый люк. Снег шел настолько плотно, что невозможно было разглядеть ВПП, к тому же ветерок, который подхватывал его хлопья, слабым, ну никак не назвать.

- Как ты и сказал Батя, слушал во все уши - сказал один из бойцов, подошедший к генералу с противоположной стороны фюзеляжа, где сидел второй пилот.

Батя в ответ кивнул, и буквально через секунды, бойцы скрутили второго пилота.

- Мы его еще вчера приметили - говорил Мамедов, беря меня на руки - уж больно сильно он выспрашивал, куда и зачем мы летим.

Я посмотрел на пилота, которого бойцы Мамедова в позе 'зю' повели из самолета и спросил.

- Думаешь, он шпион?

- Вряд ли - сказал Николай, который уже стоял рядом, одной рукой опираясь на костыль и держа в другой автомат - скорее всего убийца смертник. Такой же, как и твой старшина.

- А Шубодеров то тут причем?

- Это наша вина, что тебя сбили - грустно сказал Мамедов.

Оказалось, что про мои пышные проводы в армию, знали чуть ли ни в каждой военной части. И то, что обо мне узнают другие операторы, было лишь вопросом времени.

Кто из операторов вышел на Шубодерова, Мамедов, да и сам мичман, не знал. Но авария не была случайностью, старшину подкупили. Все это Мамедов узнал из допроса с пристрастием от самого Шубодерова в колонии, где тот отбывает срок.

Когда Мамедов вынес меня из самолета, я почувствовал, как в лицо ударил сильный и холодный ветер со снегом. Стало понятно, это далеко не Москва и даже не Урал, это гораздо севернее.

- Где мы - крикнул я, стараясь перекричать ветер.

- Недалеко от Диксона - также крича и щурясь от снега, отвечал Мамедов.

Возле самолета нас уже ждали четыре 'тигра', точь в точь как те, на которых мы ездили по Москве. Распределились по той же схеме, Мамедов, Николай и я во вторую машину, бойцы в остальные три.

Ехали около часа и все это время мне рассказывали о моем 'роде' и о новом мире, в который мы направляемся. Из чего я сделал два вывода. Первый, что мой 'род' один из древнейших на земле и все носители крови Богомира, воспитывались также как и я, из них делали супер воинов или, как сказал мне отец, богатырей. Второй, это то, что пройдя через ковчег, я попаду в мир, который представляет собой симбиоз, древней Руси и нынешней России. Но, не это было главной новостью, а то, что существовал один, но довольно неприятный побочный эффект, у этого действа. При прохождении через ковчег, существует вероятность трансформации человека в полу-животное.

- Как это? - не знаю, как я выглядел, когда задавал этот вопрос, но Мамедов поспешил меня успокоить.

- Не переживай, у Богомиров, на этот счет, своего рода, иммунитет, они и их вторые половики, в любом случаи остаются людьми.

Не успел я 'переварить' услышанное, как в меня полился новый поток информации.

Все люди, по крайней мере, в России, перед тем, как идти в ковчег, в обязательном порядке информируются об этом побочном эффекте. А поскольку превращение происходит на этой стороне ковчега, то им показывают и видео со сьемками этого процесса. Так же, им сообщается, что если в семье есть дети, то возможность превращения, в разных полу-животных, равна нулю.

- Некоторые конечно отказываются идти в ковчег, но их единицы - говорил Мамедов.

- Подожди, про других, - остановил я его - ты мне лучше скажи, я точно не буду, каждое полнолуние превращаться в волка, убивать невинных и выть на луну?

Посмеявшись над моими словами, Мамедов сообщил, что не факт, что люди обратятся в полу-волка. Ведь они становятся не только клыкастыми и зубастыми. Ковчег может сделать из них кого угодно, даже в полузмею или, в какую-нибудь, полу-пернатую птичку обратить. И, к тому же, все, кто прошел через ковчег, остаются при своей памяти, независимо, остались они людьми или трансформировались. Но мне переживать не о чем, мне не грозило бегать под луной, убивать невинных и, тем более, выть на нее.

Сам Мамедов и отец Николая, Степан Матвеевич, не были кровными Богомирами, они женились на них. И как он сказал, это было не просто, нужно было доказать, что ты достоин того, чтобы влиться в 'род'. Жена дагестанца и моя о-очень дальняя родственница, Антонина Всеславовна, вот кто прямой потомок, одной из дочерей Богомира.

Родители Николая, так же, как и семья Мамедова, уже прошли ковчег, и никаких превращений с ними не произошло. Однако, не только потомки Богомира, оставались людьми, после воздействия ковчега. Примерно пятая часть всех людей, решившаяся стать переселенцем в новый мир, таковыми и остались. Поэтому мне не стоило опасаться, что кроме моих родичей, все остальные будут полу-зверьми.

Пока ехали да болтали, я затронул вопрос о влиянии рода Богомира на власть.

- Богомиры, это и есть власть.

Вот такой гордый и одновременно объясняющий всю суть ответ, я получил от Николая.

Перед тем как въехать на территорию военной базы, которая окружала ковчег, Мамедов, сообщил о нашем прибытии по рации, поэтому нас не остановили на КПП.

- Я не стану въезжать в гараж, и ты сможешь увидеть ковчег во всем его великолепии - сказал Мамедов, а потом добавил - потому что, с той стороны, ты его рассмотреть не сможешь.

- Почему?

- Потому-что, с той стороны он огорожен по всей высоте - ответил Николай.

Про то, как они об этом узнали, если обратного хода из ковчега нет, Николай пояснил. Что, возле ковчега, есть два устройства, которые работают по принципу СМС-сообщения. Только, по одному отсылаешь текст, а по другому принимаешь. Сложность этого процесса заключалась не только в разделении процессов, но и в языке, на котором нужно писать. Это древняя, давно позабытая, рунница. Та самая, на которой некогда писали наши предки, а позже только волхвы. Лично для меня, это не было проблемой. В моей программе обучения, в летнее время, было не только изучения рунницы и ее написания в нужной последовательности, но и знания древнеславянского языка с его сорока девятизначной буквицей. Санскрит то же пытались засунуть в мою голову, но получилось лишь наполовину. Разговор я освоил, а что касается письменности, ничего не вышло. Не то вязь, не то буквы, так и не прижились в моей голове.

Через некоторое время наш 'тигр' остановился, и когда, передо мной, открылась дверь, я потерял дар речи. И пока я 'прохлаждал' горло, с отвисшей челюстью, Мамедов обошел внедорожник, взял меня на руки и я смог рассмотреть все великолепие ковчега, а то, что это именно он, сомнений нет.

Ковчег, это огромная пирамида из света, вот как он выглядит. Свет, из которой состояла пирамида, особый, я такого никогда не видел, он не выходил наружу, не освещал даже маленькой полоски за пределами ковчега. Снег не падал на него, а, словно от ауры, обходил ковчег стороной. То же самое и с ветром, он обходил его, словно невидимое препятствие, мешало ему обтесать грани пирамиды.

Рядом с ковчегом, стояли два столба, из того же света, по форме, точь в точь, как египетские обелиски. Это и были 'СМСники', как назвал их Мамедов.

Я не раз видел пирамиды и столбы по телевизору, но даже не мог подумать, что строители оных, пытались воссоздать ковчег. Может, фараоны надеялись, после смерти, попасть обратно, старый мир своих предков? Но неужели они не понимали, что построить ковчег нереально, хотя бы по причине отсутствия такого строительного материала, как свет. Наверное, понимали и погребение в пирамиде, может быть, было обычной традицией. Не знаю, да и хрен с ними, с этими египтянами, не до них сейчас, вон какая громадина передо мной.

- Двести пятьдесят метров в высоту, столько же в ширину и в длину - пояснил Мамедов, видя, как я задрал голову, силясь рассмотреть верхушку ковчега.

- Кто же смог такое чудо построить - спросил я, не к кому не обращаясь.

- Неизвестно - ответил Николай - это есть, великая тайна.

Пока любовался величием ковчега, Мамедов, со мной на руках, раздавал указания. Не только тем, кто прибыл с нами, но и охране ковчега и делал он это весьма своеобразно. К примеру, он приказал притащить к нему командира базы и не просто так, а за яйца. Конечно, это был простой сленг, но все же, это армия и, какая никакая, а дисциплина, должна быть. Ну да ладно, мне по фигу, как там военные общаются друг с другом, мне бы увидеть, как работает ковчег.

- Сейчас будет проходить группа бойцов, лишившихся здоровья, по разным причинам, вот и посмотришь - ответил мне Мамедов.

- И что, они будут превращаться, не бог весть в кого?

- Почему, не бог весть в кого, они уже в курсе, в каком статусе им придется доживать свой век - увидев непонимание, с моей стороны, он добавил - их жены и дети уже там - он кивнул в сторону светящегося чуда.

Спокойность и обыденность Мамедова, с которой он говорил про перевоплощения людей в полу-животных, поражала. Ведь это безвозвратно, все 'абздэц', существо, некогда звавшееся человек, больше таковым не будет никогда. А его дети и дети его детей, они будут 'нелюдями'. Да только от понимания этого, можно свихнуться. Но еще больший сюрприз меня ждал, когда, на автобусе, прибыли те, кто должен был проходить через ковчег.

Эти мужчины, разного возраста, не все могли самостоятельно передвигаться. У кого-то не было руки, кто-то, как Николай, передвигался с помощью костылей, а кого-то и выносили. Но, все как один, были довольные и с шутками и смехом направлялись к ковчегу. Оказавшись в зоне, где снег и ветер не имели силы, они принялись раздеваться. Первым, в ковчег, отправился тот, кого военные принесли на носилках, укрытым одеялом, он уже был раздет. Военные просто опустили носилки и скинули его с них прямо в свет.

'А-А-А' - раздался душераздирающий крик.

- Так должно быть? - спросил я у Мамедова.

- Ну, так и ребенок кричит, когда появляется на свет, считай, что это то же самое.

Сначала человек лежал неподвижно и только кричал, да так, что кровь стыла в жилах, потом начал двигаться и по мере того как он вставал, крик переходил в смех. А вот когда он уже смог полностью встать, началась трансформация.

Мы с Мамедовым находились в паре десятков метров, от бывшего лежачего, так что, я хорошо видел все, что происходило с ним.

Он вдруг снова стал орать, и из его кожи стали лезть волосы, пальцы на руках стали сращиваться, указательный со средним и безымянный с мизинцем. Ноги стали изгибаться и, в районе бедер, становиться шире. Пятка поднялась и образовала сустав, а из носка сделалось самое натуральное копыто. Одновременно с этим, уши переместились чуть выше и стали треугольными. Лицо вытянулось и превратилось в морду, из уголков пасти вылезли не то клыки, не то маленькие бивни. Нос превратился в пятак, а то, что поначалу казалось мне волосами, стало щетинной и покрыло почти все тело, за исключением небольшого участка на животе и внутренней части рук.

- Кабан, едрена вошь, - вырвалось у меня - самый настоящий.

Однако это был не совсем кабан, все же, у него были руки и торс, больше человеческие, нежели нижняя часть. А вот голова, это золотая середина и не кабан и не человек. К тому же, это существо было прямоходящим и после трансформации, начало, вроде бы, даже танцевать.

- Хр, чехро стохрите, впхерет к нохрвой жихрни - произнес полу-кабан и радостно поманил своих товарищей рукой, которые уже были голыми.

И те последовали его примеру и ломанулись в объятия света. А дальше пошло поехало. Пернатые, с перьями вместо волос по всему телу, со сросшимися носом и верхней губой, затвердевшими и превратившимися в клюв, с когтистыми лапами вместо ног. Пара 'бычков' с рогами и, как у кабана, тремя пальцами на руках, вместо пятерни, теми же окороками и кучерявыми чубчиками. Рептилии, одна с приплюснутой головой, парочка как у игуаны. Один из семейства кошачьих, довольно резво изгибался и прыгал после трансформации. Несколько осталось людьми, и остальные тыкали в них пальцем и, шутя, говорили, что те неудачники. Люди в ответ смеялись и отвечали тем, что когда приспичит по нужде, им не придется отыскивать в зарослях свое достоинство. Еще один вид или подвид, не знаю как правильно, отличался от всех, как от людей, так и от полу-животных, тем, что у него, ниже пояса, было четыре конечности. Это был полуконь или, как рассказывали мифы древней Греции, кентавр.

Но этот кентавр, ну очень-очень отличался от книжных и киношных персонажей. Голова похожа формой на продолговатую дыню, рот низко посаженный, носа почти не было, а так, широко расставленные ноздри. Уши, стопроцентно лошадиные и находятся примерно там же, где и у коня. Глаза человеческие, но посажены широко, так что обзор у него приличный. Руки такие же, как и у остальных копытных, трехпалые. Грива идет от макушки и до поясницы. Ноги или правильнее сказать вся нижняя часть тела, вот где самое интересное. Четыре копыта, как у всех коней. Но... То место, на которое у обычной лошади крепится седло, его, как такового, не было. Потому-что, задние конечности, довольно короткие, отчего, продолжение спины и зад, шли вниз под сильным углом. Не знаю, как кентавр будет бегать, с таким телосложением, но верхом, на нем, точно не поездишь.

Что меня удивило во всем этом зоопарке, так это то, что никто из бывших людей не переживал, по поводу своего внешнего вида. Они смеялись и шутили друг над другом, как будто все в порядке, вроде как, так и должно быть.

- Давай - дал команду Мамедов, военному, стоящему возле одного из обелисков.

Тот сделал какие-то манипуляции руками по столбу, и весь зоопарк исчез в одно мгновение, а из вершины пирамиды, в небо, ударил луч света. Словно унося с этой планеты их обитателей, в глубины космоса.

- Ого - изумился я - даже страшно как то, не знаю как остальным, а мне не хочется менять свое обличие.

- Не ссы, тебе такое не грозит, даже захоти ты стать на постоянку полу-зверем.

Николай чуть ли не пританцовывал от нетерпения.

- Ну что, готов? - спросил Мамедов.

- А разве к этому можно приготовиться?

Мамедов усмехнулся и, сменив выражение лица на гневное, принялся орать на окружающих, чтобы они очистили территорию от своего присутствия. Это касалось всех, в том числе и бойцов самого Мамедова. А когда, эти же бойцы стали всех, мягко говоря, торопить, то человек, возле обелиска, решил что его это не касается, он же, вроде как, связной. После чего, с ним случилось то же, что и со вторым пилотом, поза 'зю' и бегом туда, куда сказано.

- Первым пойдешь? - спросил Мамедов Николая, когда кроме нас троих, возле ковчега, никого не осталось.

- Хренушки, чтобы ты меня отправил, и я не увидел, как проходит через ковчег прямой потомок Богомира? Вот вам - правой рукой Николай сделал фигу и показал ее нам поочередно.

Это вызвало смех с нашей стороны, что несколько успокоило меня, но все равно, волнение было и немаленькое. Все же, не каждый день узнаешь столько новостей о себе и проходишь в другие миры через портал.

- Как только пройду ковчег, расскажу Степке, как его сынок дули старшим крутит, посмотрим, как ты тогда запоешь - пригрозил Мамедов, поднося меня к пирамиде из света.

- Ха - не испугался Николай - да когда это случится - и он махнул рукой.

- А ты что, не пойдешь с нами? - спросил я склонившегося надо мной Мамедова, который снимал с меня одежду.

- Видел два контейнера в самолете, - я ответил кивком - еще семь таких же осталось переправить сюда и на этом моя миссия на земле закончится.

- А что в них?

- Ящики из золота и серебра, а в них архивы Богомиров.

Вот жулики, а говорили, что ничего, кроме живой материи через ковчег переправить нельзя. Ну, как говорится, 'голь на выдумки сильна'.

- Я сейчас не пойду с тобой, но мы обязательно увидимся в новом мире и еще не раз будем бить супостата плечом к плечу, так что, не скучай - на прощание сказал мой наставник.

Ну что же, нет, так нет, не впервой мне одному идти в 'лес'. Да и один я не буду, отец то уже там и Николай, вроде как, со мной будет. Мамедов же сказал, что мне с ним работать. Кстати, а что это за работа.

- Нести благо людям - ответил генерал и буквально бросил меня голого в объятия света.

Как только мое тело пересекло границу ковчега, какая то неведомая сила подхватила и, с бешеной скоростью, понесла меня вглубь этого светящегося 'монстра'. Когда тело остановилось, я осмотрелся, получалось, что я висел в воздухе, посередине, этого, так сказать, строения. Через мгновения свет внутри ковчега стал, как бы, отступать от меня в стороны. Сперва он отступил к стенам, затем он стал скапливаться в углах ковчега. Тем самым, как бы закрываясь, от внешнего мира. И когда в нем полностью стемнело, и я уже не смог видеть то, что происходило за его пределами, из углов пирамиды, в меня ударили молнии.

Боль, адская боль, я ощущал только ее. Я кричал и думал, что скоро все кончится, но боль не унималась. Я висел в воздухе по середине ковчега, боль пронзала меня насквозь, я чувствовал ее каждой своей клеточкой, кричал и ничего не мог с этим поделать, я потерял сознание.

Открыв глаза и, опираясь на правую руку, я сел. Ноги, я вижу перед собой обе своих ноги. Я поднял левую руку, которой не было, пошевелил, все в порядке, рука работает.

Господи у меня все на месте, я снова полноценный человек. Так стоп, а человек ли?

Насколько это возможно, я стал осматривать себя, даже в причинных местах и сделал заключение, что все в порядке, я, все еще, человек.

От радости я подпрыгнул и, неожиданно для себя, ощутил, что слишком сильно, а по ногам пронесся холодок. Опустившись на землю, я посмотрел по сторонам, выискивая причину сквозняка.

Ковчег снова стал светлым, но его стены, по-прежнему были закрыты от окружающего мира.

'Видят ли меня Николай с Мамедовым, без понятия, но я их точно не вижу. Нужно идти к краю и попробовать постучать в белую стену, может, достучусь. Стоп! А в какую, из четырех стен, стучать то? А ладно, буду стучать во все по очереди'.

Я, от радости, что стал полноценным человеком, побежал, что есть духу, при этом, энергично махая руками. И снова почувствовал холодок, а после меня словно подбросило вверх. Вставая после падения, я стал вытирать лоб от пота, которого не было.

- А-а-а - заорал я, когда вслед за рукой, из-за спины появилось белое крыло.

- Что за 'нахер' - я крутился вокруг себя, пытаясь увидеть того пернатого, что надо мной пошутил.

Но это не был пернатый и даже не полу-пернатый, крыло, которое меня испугало, было моим и, как и второе, росло из моей спины. Вот откуда взялся холодок, вот почему меня подбрасывало вверх, я стал обращенным.

'Дыши Олег, глубоко дыши, ничего страшного, это всего лишь крылья, тем, кого ты видел, повезло меньше, а у тебя только крылья' - успокаивал я себя, после того как более тщательно осмотрел себя и, как мог, ощупал спину, в районе лопаток, откуда и росли мои крылья.

Получилось не очень, и я решил помедитировать, чтобы успокоить нервы, а после, уже обдумать, что делать дальше и как быть с крыльями. Шутка ли, их размах не меньше пяти-шести метров, такие не скрыть, даже под плащом.

После нескольких минут в позе лотоса, я почувствовал, как начал успокаиваться, мой разум стал очищаться от того страха, кем я теперь стал. Но не только. Я вдруг стал чувствовать ковчег, словно бы он под моей властью и я стал понимать, как открыть стены. Я чувствовал его, как будто он становился частью меня. Вся его энергия, вся его сила, ощущалась каждой клеточкой, я стал его повелителем. Ковчег, дал мне понять, что мои крылья, это не постоянное явление, и я могу их втягивать в свое тело, словно трансформируясь. Так же, с помощью ковчега, я мог видеть все, что происходило за его пределами. Как Николай орет на Мамедова, пытаясь разузнать, что произошло и почему ковчег не работает. Как из большого здания выбежали люди и с испуганным видом тыкали в пирамиду, некоторые из них стали плакать о том, что они 'здесь', а семья уже 'там'. Я видел ковчег и в другом мире, но только изнутри, с внешней стороны, он был обложен камнем, которые лежали прямо на его стенках, так как ничего, кроме золота, серебра и живой ткани, если не считать обмана с архивом, не могло попасть внутрь. Еще я осознал, что ковчег в другом мире, является лишь тенью земного и даже если его закроют, то отсюда его можно снова открыть. Нужна только кровь Богомира. Но проблема в том, что я последний, кто мог это сделать и теперь, если ковчег закроют, открыть его снова, будет некому. И тут я вспомнил, как мой отец, брал у меня кровь, перед тем, как отец Николая, заставил меня уничтожать 'зеленого змея'.

С этими мыслями я разорвал связь с ковчегом и направился к тому месту пирамиды, рядом с которым, 'грызлись' Мамедов и Николай. Но не сразу, сперва я опробовал свои крылья в полете, пока не врезался в стену.

Перед тем, как велеть ковчегу открыть стены, для общего пользования, я спрятал крылья и велел себе забыть про них, до тех пор, пока не сочту нужным, что без них не обойтись.

Я не хотел раскрывать эту тайну никому, даже отцу, так как уже знал от ковчега. Что никто, кроме меня, не может иметь таких крыльев, с костяными шипами на изгибе, даже операторы других ковчегов. Это способность, присуща только тому, кто, на генном уровне, является не потомком, а истинно Богомиром.

- Я здоров, - заорал я, когда ковчег снова сделался прозрачным - дядя Руслан, Николай вы это видите?

И я обратил внимание, что мои спутники все еще стоят на том же месте где и были, только они, почему-то не шевелятся и у них отвисла челюсть.

- Что с вами? - спросил я, задыхаясь, долгое пребывание на больничной койке, сказалось на моем организме не в лучшую сторону.

Услышав мои слова, оба затрясли головой. Николай, бросил костыль и сделал несколько прыжков за пределы ауры ковчега, чтобы упасть в снег и обтереть им лицо. Мамедов сделал то же самое, только без падения в снег.

- Фу-ух, - 'мать-пере-мать' - выразился Николай, после того, как снова оказался в вертикальном положении - я уж думал все, закрылся ковчег вместе с младшим Богомиром.

- Ну ты и напугал нас Олег - обтирая мокрую руку, об бушлат, говорил Мамедов - что случилось то, почему ковчег закрылся?

- Не знаю, - я изобразил полное непонимание - как только стены потемнели, я потерял сознание, а когда очнулся, увидел вас и вот это - я покрутил ногой и рукой, показывая свои конечности.

- Да ну-ка, все это, вдруг опять закроется - и Николай, отбросив костыль в снег, стал поспешно раздеваться.

И пока он был отвлечен, я, как можно ближе, приблизился к Мамедову и тихо сказал.

- Отгони людей подальше - я кивнул ему за спину, где уже собралось приличное количество вояк и гражданских - разговор есть.

Тот, часто моргая, смотрел на меня непонимающим взглядом.

- Быстрее - велел я и посмотрел на Николая, который почти разделся, осталось только исподнее.

И когда Николай прыгал в ковчег, Мамедов уже отогнал людей на пару десятков метров.

- Отец брал у меня кровь, она у тебя? - спросил я, когда Николай начал орать и извиваться от боли.

- Нет, - замахал он головой, из стороны в сторону - я ничего, об этом, не знаю.

Размышлять было некогда, у Николая, поверх кости, на появляющейся ноге, уже начали появляться мышцы. И я не стал раздумывать стоит ли говорить Мамедову о свойстве моей крови или нет. Все же я ему обязан, хотя бы тем, что не покончил собой.

- Запомни дядя Руслан, у кого-то на Земле, из доверенных отцу людей, есть моя кровь, с помощью ее, можно открыть любой, уже закрытый, ковчег.

Мамедов с прищуром посмотрел на меня.

- К чему ты клонишь?

- Если наш ковчег закроют, а ты все еще будешь по эту сторону, то с помощью моей крови, сможешь выполнить свое обещание, рубить супостатов плечом к плечу со мной.

На прощание я подмигнул, своему бывшему наставнику и повернулся к Николаю, который уже наорался и вставал на ОБЕ свои ноги.

-Ты как? - спросил я его.

На радостях, он присел и начал наворачивать вокруг меня яблочко. Я, на тех же эмоциях, присоединился к родственнику. Мамедов поржал над нами и отправил покорять новый мир.