Второе направление, в котором осуществляется формирование приобретенных потребностей, представляет собой становление потребностей в навыках (способах) поведения, в любой деятельности человека, в активности организма (в том числе нервной, вегето-соматической), в самом деятельном состоянии - в напряженности.

Природные потребности в активности, движении, новизне, биологической осторожности своей неудовлетворенностью уже врожденно, “безусловно” сигнализируют удовлетворение потребностей в конкретных объектах, в защите, в ориентировочно исследовательской активности.

Различные активности, дифференцируясь при жизни в соответствии с требованиями условий, особенностями объектов и спецификой неудовлетворенностей, становятся сигналами осуществления уже конкретной неудовлетворенности. Определенные активности - сигналами организации определенных условий и сигналами достижения в них именно этого, а не другого объекта.

Для нас важно, что дифференцированные уже активности и деятельности, став сигналами конкретных, существенных для человека событий, становятся сами объектами потребностей, но не столько как сигналы этих событий, сколько в качестве залога (необходимого условия) самой возможности их достижения. В их отсутствие нужное недостижимо и это вызывает активность.

Иными словами, активности, деятельности и их освоение, часто оказываются самоцелью. Они становятся объектами потребности как необходимое условие достижения нужного, как сигнал принципиальной возможности достижения, а не в качестве сигнала самого нужного.

ПРИМЕР № 58. ВЫЙДУ ЗАМУЖ И БУДУ... СТИРАТЬ, СТИРАТЬ, СТИРАТЬ! Мы часто учимся бегать, прыгать, плавать, рисовать, считать, плясать, уметь для достижения чего-то. Но, научаясь, нередко не используем ни для чего. Так просто, бегаем, прыгаем, решаем задачи и самим действием удовлетворяемся.

Неумение считать, плавать, грозит нам (сигнализирует) возможной несостоятельностью, когда жизнь потребует этих умений.

Возникающая как реакция на сигнализируемую угрозу тревога - “трудное состояние” неудовлетворенности потребностей уже в этих умениях, побуждает научаться, тренироваться, совершенствовать навыки, которые сулят (сигнализируют) возможности подчас никогда нами и неиспользуемые. Но мы научаемся, тренируемся, решаем, выигрываем, обгоняем, просто двигаемся, получая удовлетворение в процессе или достигая совершенства.

Научившись боксировать, никогда не дрался. Став лыжником жил в краю, где не бывает снега. Натренировавшись решать кроссворды, “чтоб мужа за пояс заткнуть”, никогда этого не делала, “пощадив его самолюбие”.

Умея и имея возможность удовлетворять сексуальные потребности, теряют сексуальную озабоченность. Счастливо выйдя замуж, иногда забывают о себе как о женщине и о мужчине в нем.

Теперь отсутствие того или иного навыка грозит (сигнализирует) невозможностью достижения чего-то нужного в будущем, будущей неудовлетворенностью.

Этот навык как залог возможности получения чего-то (что может быть никогда человеку и не понадобится) становится объектом потребности.

Кроме такого становления потребностей в деятельностях, последние становятся потребностью еще и как результат врожденной и прогрессивно увеличивающейся потребности в активности, в поддержании себя в нервном, эмоциональном тонусе, в сохранении какого-то необходимого уровня неудовлетворенности, в удержании всего организма в деятельном состоянии.

Сколь нибудь долг о длящийся покой удовлетворенности быстро становится одним из наиболее тягостных для человека состояний - скукой, апатией, эмоциональной гипэстезией, стоящими рядом с деперсонализационно-дереализационными расстройствами - “хожу, как в воду опущенный”.

ПРИМЕР № 59. ВОПРЕКИ СТРАХУ НЕИЗВЕСТНОСТИ. Со здоровыми добровольцами проводились опыты по исследованию результатов гиподинамии. Они показали, что искусственное ограничение движений приводит не только к дезорганизации активности всех жизненно важных систем организма и возрастанию ранимости, но и к психическим расстройствам вплоть до галлюцинаторных и делириозных.

Аналогичны результаты опытов по, так называемой, сенсорной депривации. В них искусственно снижался приток информации, необходимой для поддержания мозга в активном состоянии.

Даже такие, далеко отстоящие от человека животные, как крысы, помещенные в утоляющие все их потребности “в равновесии со средой” условия - в знакомый, хорошо ими изученный лабиринт - заболевают.

Выздоравливают они, когда к лабиринту добавляют новый, неисследованный ими отсек.

Интересно, что вопреки страху неизвестности, отскакивая обратно при малейшем шорохе, крысы, преодолевая страх, стремятся в новый отсек. Исследуя его, разворачивая бурную деятельность, они выздоравливают.

В мозгу человека, находящегося длительно в покое, обнаружены спонтанные разряда нервной активности.

Потребность в поддержании себя в определенном тонусе, на необходимом уровне активности имеет определенную динамику.

Тот уровень активности, который вчера был избыточным и требовал разрядки, снижения неудовлетворенности, сегодня оказывается необходимым и достаточным, а завтра уже неутоляющим.

Такие выводы следуют из анализа историй жизни и болезни страдающих неврозами, некоторых биографий творческих личностей, биографий спортсменов, анализа развитий некоторых сексуальных акцентуаций, развития различных бредовых синдромов, из самонаблюдения.

Вчера утоляющая напряженность - сегодня недостаточна, вчера радовавший успех - завтра скучен и требует большего, вчера утоляющая сексуальная экзальтация - завтра ощущается неудовлетворенностью, вчера сделанное открытие - сегодня неинтересно и требует все новых и новых. А если их нет?! Неосознанно ищутся и находятся подхлестывающие острые ощущения. В опасности приключений и гонках на мотоцикле. В скалолазаньи и в сексуальных эксцессах. В паранойяльной борьбе с искусственно создаваемыми “врагами” и в алкоголизме... В боли невротической и бредовой. Во все усиливающейся яркости симптоматики... В псевдогражданственной, непременно глобально значимой войне за свободу ни для кого и от всего, за абстрактную, надчеловеческую справедливость...

Рост потребности в эмоциональном напряжении, во внутренней и внешней активности подобен развертыванию событий в произведениях Стендаля. Сначала на двести страниц - одно событие. Потом одно - на сто. Потом - на пятьдесят. Дальше - на двадцать пять, двенадцать, шесть, три, полторы и, в заключение, фейерверк коллизий на одной страничке.

Долго и трудно идущий к институту и получению диплома пациент через неделю после защиты - опустошен, растерян, “как обокрали” и заболевает после “беспричинного” вегетативного криза кардиофобией.

ПРИМЕР № 60. ВСЕ ВОСХИТИТЕЛЬНО ПЛОХО! Учительница двенадцать лет живет с соседями, организовавшими у себя притон. Постоянно взвинченная она остается работоспособной и здоровой в соседстве с непрекращающимися неотвратимым пьянством, дебошами, драками.

Получив изолированную квартиру и через зри месяца уйдя в отпуск, она уезжает в гости в покой маминой деревни и... заболевает. Мучается длительной изнуряющей бессонницей.

Мастер мотоспорта, ославив спорт, вскоре становился систематически “ умирающим от инфаркта” ипохондриком. Переживает тяжелейшие кризы с потерей сознания.

По-видимому, не случайны нередко наблюдаемые тягостные эпизоды упадка после больших, приносящих и большое удовлетворение, и признание, и успех творческих удач.

"Достигнутого торжества Игра и мука Натянутая тетива Тугого лука."

(Б.Л. Пастернак 1956 г.)

Само внутреннее напряжение, деятельное состояние, и в тем большей мере, чем более его реализация в практике приносила удовлетворение потребностей, само состояние еще нереализованной неудовлетворенности, становясь сигналом удовлетворения, пропорционального этой последней, оказывается объектом потребности.

Теперь достигнутое в результате большого и длительного напряжения всех сил огромное у довлетворение, сопровождавшееся полной разрядкой ставшей привычной напряженности, само приводит к неудовлетворенности. Оно становится неудовлетворенностью потребности в сохранении напряженности, эмоционального тонуса, деятельного состояния, ставшего сигналом будущего удовлетворения, сигналом всегдашней готовности к действию, к новизне, опасности.

Отсутствие напряженности теперь сигнализирует и отсутствие возможности столь же яркого удовлетворения в будущем.

 

ПРИМЕР № 60

(продолжение). НЕВРОТИЧЕСКИЕ СОСТОЯНИЯ -

СПОСОБ УДОВЛЕТВОРЕНИЯ ПОТРЕБНОСТИ В НАПРЯЖЕННОСТИ

Если посмотреть на невротическую симптоматику как на проявление напряженности, вызывающее ту же напряженность, как на страдание по поводу собственного страдания, понять ее как реакцию на адекватную реакцию на объективные обстоятельства, если взглянуть на невротическую симптоматику как на напряженность, себя сохраняющую, развивающую и усиливающую, напряженность, самоусиливающуюся на биологическом, индивидуально-психическом, личностном уровнях и так удовлетворяющую потребность в сохранении эмоционального тонуса, в нервной, вегетосоматической активности, то станет понятным и ремитирующий характер течения невротической симптоматики, и явления психической гипэстезии после кризов фобий, и тягостное состояние дереализации, деперсонализации, потери чувства реального.

Если посмотреть на невротическую симптоматику как на суррогатный способ удовлетворения потребности в напряженности то станут понятными и ощущение бесценности, бессмысленности жизни, и идеи о бессодержательности человеческого существования, переживаемые выздоравливающими от неврозов развития вскоре после полной дезактуализации или исчезновения невротической симптоматики, но до того, как выздоравливающего захватила жизнь. До того, как жизнь с ее реальными проблемами вызвала уже не самоподстегивающуюся взвинченность, но продуктивно направленную, необходимую после привычно долгого невроза (как и после реализации продуктивного творческого подъема!) напряженность.

В этом состоянии тягостной неудовлетворенности потребности в напряженности возникают суицидальные тенденции, страх сумасшествия, ярчайшие обострения невроза.

Уметь провести пациента через это состояние “невыносимой пустоты” - значит уметь вылечить невроз окончательно. Не его симптоматику, а личность. Значит, научить сохранять здоровье.

Именно в этом состоянии для выздоравливающего от длительного невроза становятся по настоящему актуальными вопросы об утраченной, прежде демонстративно “выброшенной из головы” любви влюбленности, о смысле собственной жизни и человеческого развития вообще, об ответственности, об основных отправных точках для выбора своих направленностей, о главных ценностях.

 

1. Неадекватная обстоятельствам импульсивность, когда едва возникшая неудовлетворенность требует сиюминутной реализации.

ПРИМЕР № 66. РАСПУГИВАЯ РЫБУ... Малыш, купив еще теплый, с такой волнующе пахнущей, аппетитно запеченной корочкой хлеб, по пути из булочной домой, по крошечке отколупывая и автоматически ковыряя его, иногда ополовинивает буханку или как мышь обезобразит, обгрызет булку.

Горе-рыбак, обложившийся множеством удочек, которые поминутно дергает, только распугивая рыбу.

Капризная девица, направо-налево рассыпающая свои преувеличенные “охи”, “ахи”, ничем несдерживаемые восторги, обидности и резкости, похожие на хамство, перемежающиеся нравоучениями, состряпанными из пяти мыслей, имеющихся у нее в голове и, которые она со вчерашнего дня, когда их подслушала, еще помнит.

Обратите внимание, что эти случаи недостаточной сформированности потребность в напряженности (сигнал возможности удовлетворения) одновременно - проявления отсутствия тренированного навыка подчинения поведения обстоятельствам, сознательно поставленным целям (иногда результат отсутствия таких целей).

На физиологическом языке это, по-видимому,

- недостаточное подчинение, формирующейся на подкорковом уровне мотивационной нервной активное™, корковому контролю, то есть активности, условно-рефлекторно формирующейся корой под влиянием обстоятельств;

- беспрепятственная реализация мотивационной активности возбуждением эффекторных двигательных нейронов, происходящим под влиянием любого внешнего или внутреннего стимула;

- это натренированное (всегда прежде подкрепляемое удовлетворением) доминирование подкорковых активностей над корковыми.

Непременно надо помнить, что это отсутствие навыка подчинения поведения обстоятельствам у одного и того же человека различно по отношению к разным видам поведенческой деятельности.

ПРИМЕР № 66 (продолжение). Можно быть терпеливейшим рыбаком и нетерпеливым шахматистом. Уметь часами просиживать за вязанием и при отказе в малейшей прихоти устраивать бурные и столь же длительные истерики. Можно с наслаждением и неиссякаемой выдержкой и настойчивостью осуществлять многомесячную осаду предмета увлечения, а, сделав его супругом, стать взрывающейся поминутно.

Различен характер напряженностей. Различны сигнализируемые ими возможности. Различны обстоятельства их реализации.

Различия навыков задержки реализации напряженности зависят от всего предшествующего опыта индивида. От того, какими обстоятельствами эти навыки формировались, какими поощрениями и наказаниями подкреплялись.

Один может долго решать логическую задачу и засыпает от музыки. Другой сутками купается в звуках и тупеет при одной только постановке логической задачи.

Потребности в напряженности очень дифференцированы.

Когда мы говорим о их недостаточной сформированности, то чаще подразумеваем недостаточность, проявляющуюся в общении. Строго говоря, должны были бы указывать характер ситуаций, в которых эта недостаточность проявляется: “везде”, “в быту”, “на производстве”, “в семье”, “с детьми”, “с супругом”, “с родителями”, “только в отношении проблем, связанных с собиранием марок” и так далее.

2. Утрата приобретенной потребности в чем-либо после первого отказа.

 

ПРИМЕР № 67.

ЧЕРСТВОСТЬ ЧУТКИХ ЛЮДЕЙ.

Это те случаи, когда ребенок сам выбрасывает игрушку, которую у него прежде отнимали, но потом больше к ней не возвращается.

Вспомните физиологию условного рефлекса.

Первая фаза торможения сигнальной связи - “трудное состояние”, когда любимая игрушка вызывает отвращение, сигнализируя ее у эр ату, и выбрасывается.

Вторая фаза - полное торможение, потеря игрушкой сигнального значения и безразличие. В нее могут играть, но в ней уже не нуждаются.

Это то же, что в опытах с павловской собакой при переделке значения раздражителя, когда переделываемый, прежде положительно подкреплявшийся раздражитель - не подкрепляется. Он сначала вызывает возбуждение, потом негативное отношение, потом безразличие. Сохраняется только реакция “первой секунды”.

Это случаи, когда ранимый человек, вследствие постоянных “отказов” становится равнодушным ко все большему количеству разочаровавших его явлений. Создается впечатление, что он эмоционально тупеет. Все больше явлений перестает сигнализировать ему удовлетворение.

3, 4. Несформированность навыков поиска и добывания объектов потребностей и привычно претенциозное ожидание их получения в результате чужой (не собственной) активности (других людей).

ПРИМЕР № 68. НЕ ВЕЗЕТ, ПОКА ВЕЗУТ!

У А.Райкина об этом история с малышом, который, едва проснувшись, уже настойчиво и скрипуче нудит:

- Хоцу цай!.. Хоцу на руки!.. Отцпили!.. Отцпили луцце!..

У взрослых (по возрасту) людей это очень нередкие случаи привычного ожидания, как бы само собой разумеющейся заботы о них ото всех других.

В качестве оборотной стороны такие ожидания имеют нередко огульную, часто назойливую и всегда не вытекающую из необходимости, собственную опеку, навязываемую всем, как взятка.

В поведении эти ожидания проявляются либо упреками и слезами при малейшей неутоленности, либо пресловутым “молчаливым укором”. Эдакое сидение на краюшке стула на кухне в гостях у своих детей и жевание “корочки с водичкой”.

Это известный подход к миру: “что он мне дал?!”. Когда бегают в профком с требованием “вернуть мужа”, или обижаются на пень, о который сломали ногу.

Как и всякая несформированность человеческих потребностей, эта - тоже проявляется именно в условиях обычного общения, часто идентифицируемого с условиями родительской семьи, прежней детской среды.

В чужом, открыто враждебном, просто признанном незнакомым окружении те же люди в состоянии проявлять самую совершенную по продуктивности активность, изобретательность и инициативу.

Та же скорбно “жалящаяся” мамаша великолепно, как никто выгодно продает на базаре ‘‘клубничку”, выхлопочет чего надо и отчихвостит чужого.

Иная ситуация, иные перспективы в соответствии с прошлыми обстоятельствами сигнализирует напряженность.

Там - на “стульчике” - “сами должны понимать!”, - и они понимали.

Здесь - “на бога надейся, да сам не плошай!”.

Была такая реприза у А.Райкина: “Огурчики я мариную “рупь - пара”.

Такой застенчивый, робкий, согнувшись вопросительным знаком, за шествующей “столбовой дворянкой”, сварливой женой заискивающе сумочку таскает. А там, с подчиненными, чуть только ни садист.

5. Неумение открывать, осознавать новые объекты потребностей, то есть неумение осознавать неизвестные потребности. Переводить индивидуально и биологически значимые в личностно значимые.

Приобретенные потребности, как и врожденные, формируются в результате того, что их объект уже использовался. Присвоенный, он стал сигналом удовлетворения каких-либо, уже имевшихся потребностей.

Потребность свойство именованное. Это нужда в чем-то уже использовавшемся, в жизни встречавшемся (об этом мы уже говорили).

Напряженность же дифференцирована у человека по вегетативно-соматическим проявлениям. Они отражают связь приобретенной потребности с той врожденной, в процессе осуществления которой она формировалась в качестве сигнала возможности ее удовлетворения.

Если этот сигнал всегда был обстоятельством, условием удовлетворения врожденной или приобретенной потребности и никогда активно не добывался, то его отсутствие сигнализирует невозможность удовлетворения. Оно вызывает мотивационную нервную активность - напряженность, имеющую вегетативные проявления, но не сигнализирует определенной поведенческой деятельности.

Человеку “чего-то не хватает”, “что-то” тревожит его... Это вызывает поиск, но не обнаружение, достижение отсутствующего сигнала сразу, не сразу объективизацию потребности и ее удовлетворение.

С приобретением навыка самостоятельного обнаружения, достижения объекта и удовлетворения потребности, потребность оказывается впредь объективизированной. Данная напряженность легче проявляется поведенческой деятельностью, уже соответствующей необходимости в объекте (сигнале).

Осознание потребности, ее объекта происходит либо в результате осознания неудовлетворенности, точнее вызванной ею напряженности, и сознательного поиска способа удовлетворения. Тогда получение объекта, удовлетворяя потребность, снимает напряженность и так опознается. Либо осознание происходит, если удовлетворение принесло какое-то действие (импульсивное, случайное, ложно обосновываемое и так далее) и это было замечено, осознано. Тогда повторением действия в сходных обстоятельствах можно проверить, что оно дало.

При несформированности потребности в напряженности, последняя, переживаясь “трудным состоянием” - отрицательной эмоцией, страхом, тревогой, физическим недомоганием, побуждает не найти ее истинную причину, устранение которой удовлетворяет потребность, но вынуждает как угодно иначе от напряженности избавиться. Успокаивающе объяснить, соответственно объяснению развернуть занимающую, отвлекающую и к делу не относящуюся деятельность. В вегето-соматическом плане напряженность этой суррогатной активностью в той или иной мере разряжается.

Но нераспознанная, непонятая в своих причинах на нервно-физиологическом уровне сама ею и тормозится.

Таким образом создается скрытая доминанта, связанная с данной неосознанной неудовлетворенностью. Теперь для торможения реализации этой скрытой доминанты нужна будет все более и более интенсивная и мощная тормозящая мотивация. Все более активная отвлекающая деятельность.

Несформированность потребности в напряженности не побуждает использовать напряженность, как показатель нужды в чем-то, и искать это что-то. Она имеет следствием автоматичные попытки “устранить”, “отвлечься” “не обращать внимания”. В итоге, затрудняет осознание потребностей.

ПРИМЕР № 69. ВМЕСТО ТОСКИ ПО РОДИНЕ... Тогда, вместо осознания тоски по родине, находящийся в служебной заграничной командировке очень дисциплинированный, привыкший жить приказом мужчина заболевает кардиофобией “от перегрева” на жаре.

Здесь речь одновременно и о невключенности потребности в напряженности в систему осознаваемых ценностей.

Мужчина не понимал возможности возникновения неудовлетворенности, когда все осознаваемые важными дела в порядке.

Командировку он отбыл до конца, но стал ипохондриком. Уже в командировке перестроил все поведение соответственно берегущейся заботе о своем здоровье, о сердце. Приехав на родину, то есть, устранив, не зная того, прежнюю причину тоски, он, будучи человеком стереотипа, уже не мог отказаться от помощи врача, от ритуала.

 

ПРИМЕР № 70.

СУЩЕСТВЕННО ДЛЯ СЕКСОЛОГА!

Вышедшие замуж женщины, начавшие выполнять “супружеские обязанности” раньше, чем пережили сильное влечение к мужу, иногда всю жизнь считают сексуальные отношения безразличными, часто неприятными.

Не освоившие своей напряженности, выражающей сексуальную неудовлетворенность, они особенно трудно переживают период климакса. Тогда резко возрастает соответствующая биологическая возбудимость, а следовательно и мучительнее становится неудовлетворенность.

Неосознаваясь в действительных причинах, не имея сформированного навыка инициативного устранения, такая неудовлетворенность переживается отвращением к партнеру (мужу), иногда и ко всему, с половыми отношениями связанному.

Это существенно для сексолога.

Женщина жалуется на снижение влечения, отвращение к сексуальным отношениям. Но использующему медикаменты врачу надо помнить, что препараты сжижающие (а не повышающие!) возбудимость женщины (как и при психогенной импотенции у мужчины) возвращают реактивность к привычной и создают биологическую основу для психологической коррекции отношений.

Иногда бромистая камфара по 0,5 грамма три раза в день, после еды сама по себе возвращает отношения к исходным.

Вообще-то общество традиционно заботится об ознакомлении человека с наличием у него большинства социогенных потребностей.

В загоне, в сумраке утаек, стыда и неизвестности, а значит во власти невежества и предрассудков уже долго остается чаще всего сексуальная потребность. Особенно в ее приобретенных, специфически-человеческих особенностях.

 

ПРИМЕР № 71.

МУЖЧИНА НЕУДОВЛЕТВОРЕН ВСЕГДА, КОГДА...

Например, часто ли информированы мужчины о том, что только физиологический оргазм обычно не удовлетворяет их сексуальной потребности, порой увеличивает неудовлетворенность. Часто ли знают они, что дело и не только в удовлетворении мужчины оргазмом женщины. Многие ли из мужчин не смутно предчувствуют, а отчетливо сознают, что необходимым условием удовлетворения их сексуальной потребности в отношениях с женщиной с периода психологического отрочества стало ее признание. Ее свободный личностный выбор, ее взаимность, ее нужда в нем, и не вообще, а в любой конкретный момент отношений.

Сексуальные потребности очень часто не осознаются. Неверно осознаются. Демонстративно разыгрывается их наличие. Тогда за демонстрацией скрывается страх их отсутствия. А уже только за этим страхом действительная, в чувстве неосознаваемая, в реализации неумелая, прячется “за семью засовами” недемонстративная сексуальная потребность. Потребность, так часто при неудовлетворенности причиняющая истерию и не только невроз, но и истерическую жизнь.

Так, наконец, мы подошли к последнему в нашем перечне проявлений недостаточной сформированное™ потребности в напряженности.

6. Легкое прекращение осознания прежде известных потребностей, легко возникающая иллюзия утраты потребности, иногда называемая “вытеснением”.

ПРИМЕР № 72. КОГДА ПИШУТ СТИХИ...

“Я пережил свои желанья,

Я разлюбил свои мечты;

Остались мне одни страданья,

Плоды сердечной пустоты.

(A.C. Пушкин 1821 г.)

1821 год. Значит, это написано человеком в 22 года!

Здесь эти строки я привел не для иллюстрации тягостности чувства потери привычной напряженности. И не с тем, чтобы высказать мнение, что так болезненно и искрение, как тяжелейшая утрата, переживается обесценивание свойственных юности, пропорционально таланту нафантазированных, химер. Химер, воспринимавшихся единственной реальностью, и только вследствие погружения в живую действительность, понимаемых, как ее плоские и бестелесные, блеклые подобия.

Я обратился снова к A.C. Пушкину потому, что очень похоже переживается иллюзия утраты потребностей, ощущение потери желаний.

Когда потребностей не стало уже не пишут стихов, утрата потребности такой же покой, как и их удовлетворение.

Не имея прочно сформированной потребности в сохранении осознанной напряженности: не принимая тревогу, боль, тоску, печаль, как такую же необходимость, непременность и содержание жизни, что и радость, восторг, наслаждение, покой, мы стремимся избавиться от причиняющих боль, не находящих возможности утоления желаний (то есть осознанных потребностей). “Увлечься”, “отвлечься”, “внушить”, “взять себя в руки” (как и за какое место не указано), “уйти в работу”, “не думать” и прочее - все это обычные способы уйти, сбежать от самого себя, от своих желаний.

“Истреби в себе желания, но живи, как желающий”, - рекомендует один из йогов, то есть обрети свободу от самого себя и, ради этой власти над собой, живи.

Это очень интересная рекомендация. Личность ведь тоже полная соподчиненность и подвластность желаний ее целям, а вот цели разные.

Там - самоотречение, здесь - самореализация.

Там цели - вне мира, здесь цель - и мир, и ты сам.

Там совершенство владения собой (да еще какое!), чтобы прочь от реальности, здесь, чтобы в самую ее гущу, чтобы творить ее и себя.

У Йоги интереснейшая практика, великолепно разработанные и очень последовательно выстроенные средства, вобравшие тысячелетний опыт поведенческого воздействия на себя самих последователей учения, не терпящего двойственности.

Здесь я говорил о ее мистической цели.

Но вот слышишь гениальную строчку:

“Я шел, печаль свою сопровождая...” (Ш. Бодлер), - и все становится на свои места. Это уже действительные уважительные отношения со своей болью, с чувством, гнать которые - то же, что гнать из себя жизнь, выпить кровь, зажать горло...

Кроме того, что сами мы “выкидываем из головы”, не переболев, не дожив, до реализации или изживания потребностей, последние могут частично или полностью вытормаживаться и под влиянием экстренных или шокирующих обстоятельств, в результате невольного или преднамеренно производимого “выбора” (о нем будет специальный разговор).

Полное вытормаживание означает утрату потребности, то есть утрату ее объектом сигнального влияния. Он (или его отсутствие) перестает вызывать прежнюю мотивационную активность.

Частичное торможение в ряде случаев означает то же, что и при неосознании неизвестной потребности. То самое “вытеснение”, когда объект потребности на неосознанном уровне по прежнему (или сильнее) влияет на нервную и ве-гето-соматическую активность, оставаясь сигналом. Тормозится, “теряется” эффекторная, поведенческая часть сигнализируемой реакции.

На сознательном уровне объект сигналом больше не признается, воспринимается безразличным. Теряется его личностная, осознанная значимость. Формируется желаемый или пугающий, не соответствующий его значению для человека и влиянию на него образ сигнализируемого явления.

В соответствии с этим ложным образом строится поведение, которое сознанием управляется настолько, насколько оно ему подконтрольно.

Сознательно организуемой активностью и тормозится эффекторная часть активности, вызываемой сигналом. Сигнал теперь ложно осознан и потребность в нем не реализуется.

Так я понимаю этот механизм.

А вот пример.

 

ПРИМЕР № 73. ВЕДЬ ОН ОБ ЭТОМ НЕ ДУМАЛ!

Молодой человек переезжает в другой город.

Некоторое время переписка с оставшейся там девушкой идет очень интенсивно. Потом редеет. Потом в ее письмах проскальзывают нотки принужденности, школярской привычки писать по обязанности отчеты. Потом ответа не приходит.

Юноша едет к девушке. Там происходит по содержанию ничего не проясняющий разговор. Она, де, к нему по-прежнему относится, но,.. Нет, “но” только ощущается...

Прежде он был любимым. Теперь ощущает себя ходатаем за себя самого.

По приезде переписка, возобновившись, прекращается вовсе.

Юноша загадал отложить решение на “через два месяца”.

Через пять дней после того, как загаданный срок прихода письма истек, через пять дней после того, как парень “согласился” с тем, что нелюбим и “бросил думать”, через пять дней... на дне рождения старшей сестры он выпил рюмку коньяку. Пошел с компанией на концерт молодежного эстрадного ансамбля. Был "очень весел". А после концерта вообще приподнят, как никогда. “Очень понравилось пение!”, - так он мне это объяснял.

За полночь, когда остался один, вдруг сразу сник. “Как-то кисло стало”. “Не придал значения”. Лег спать. Едва задремав, очнулся, словно от удара. “Будто лопнуло что-то в голове, и волной потекло по телу”. Перестало хватать воздуха. “Задыхаясь”, почувствовал сердцебиение. Испугался... Развился вегетативный криз. С обычными охами, открываниями форточек, переполохом “скорых”, каплями, уколами, грелками, опасениями, предположениями, шепотами и заверениями: “Ничего страшного!” и “Завтра, если не сможете прийти, вызовете врача на дом.” Повторением криза через несколько часов. Стационированием с подозрением на “инфаркт”! Ему 19 лет. Обследованием. Лежачим режимом... Отменой диагноза! Требованием врача встать, “не внушать себе” и “выкинуть из головы”.

Он не “встал” и через два месяца к психотерапевту родственниками был привезен на машине.

От страха приступа и смерти пациент почти “не мог” двигаться.

Вылечился он быстро. Но наш разговор о другом.

Во время первой беседы я в соответствии со своей гипотезой о причинах его состояния менял на проигрывателе пластинки.

Его увлеченность своим умиранием сменилась сразу. Совершенно обнаженным поведением переживающего дорогую и интимно спрятанную боль.

“Песняры” пели о вербe...

Но на вопрос он ответил только, что это та песня, которая ему особенно понравилась на том концерте. Просто понравилась и ничего больше. На том концерте накануне приступа...

Он снова был занят только своей симптоматикой.

Никого и ничего песня ему ни тогда, ни теперь не напоминала. Я, естественно, и не спрашивал.

На мои вопросы о предшествующих “приступу” событиях рассказывал только, что ел, что пил, как простужался, ломал ногу и как товарищ, ровесник, очень долго и тяжело болеет.

На прямые вопросы о взаимоотношениях с девушкой, есть ли она, отвечал как на к делу не относящиеся и из вежливости.

И расставание и прекращение переписки, и встреча, и окончательное “бросил думать” после двухмесячного ожидания, и песни на концерте, так подхлестнувшие его настроение для него с теперешним состоянием и первым приступом не связывались. “Ведь он об этом не думал”.

Не думать - не значит, не переживать.

Я поставил другую песню. Ее в концерте не могло не быть. Тогда она должна была, по-моему, его особенно взволновать...

И снова - в сторону вся завеса суетливого, ноющего беспокойства о “наверно неизлечимости”... Опять совершенно незащищенная и незатянувшаяся рана - так он слушал. А в ответ опять:

- Просто песня нравится.”

- И о вашей встрече она не напоминает?

И сразу, почти опережающий вопрос ответ:

- Но я же об этом не думаю!”...

И не думал.... И вообще “забыл давно”... Именно забыл! А не разлюбил! Не пережил, не переболел.

Полное вытеснение потребности тоже может сопровождаться глубоким телесным потрясением. И лихорадкой, и температурой и рыданиями и “гриппом” и “весь развалился”... Но, как и всякая болезнь, заканчивается выздоровлением.

Как пробуждением, после которого весь мир словно обдан, полит новенькими или новыми красками...

При этом же треклятом “забыл” теряется только осознаваемая причина переживания. Его телесные, запертые в склеп без отдушины проявления, “разваливая”, пугают. Сама, вызванная хронической, несознаваемой теперь неудовлетворенностью напряженность, самоусиливаясь, длится.

За невротической симптоматикой у юноши пряталась выгнанная из сознаваемого переживания - “вытесненная” потребность в отношениях с девушкой, неутраченная влюбленность.

Потом и он обнаружит, что болезнью, сам того не сознавая, не специально, бережет себя от осознания утраты. От окончательного переболивания ее. От необходимости согласиться с неизбежностью потери. Принять ее как неотвратимый факт.

Потом он у меня попросит переписать песни на магнитофон. Будет себя ими мучить, в памяти возвращая события, с девушкой связанные. Специально удерживая вернувшуюся боль. Он снова поедет к ней, чтобы последний раз увидеться и окончательно потерять. И она (девушка), к его грусти, впервые покажется чужой и незнакомой, будто он ее выдумал. И будет он ходить “как в воду опущенный”, и не сразу будет знать, что уже оживает.

ПРИМЕР № 73 (продолжение). ЕСЛИ МЫ ИНТЕРЕСНЫ СЕБЕ? Потом ведь надо уметь осознать, что уже снова жив. Что только привык мнить себя пустым.

Для такого творческого осознания себя новым, в новой внутренней ситуации нужно, включенное в систему личностных ценностей знание, о том, что мы движемся и живем. Меняемся, становимся неузнаваемыми для себя. Что мы с собой незнакомы! Нужно умение не мешать своему собственному движению, осуществлению себя.

В заключение я хочу напомнить, что, чем длительнее и более значимой была неудовлетворенность, тем больше сдерживаемая напряженность и тем ярче, эмоциональнее оказывается удовлетворение. Такое яркое удовлетворение глубже запечатлевается и быстрее вступает в сигнальную связь и с предшествующей напряженностью и с объектом это удовлетворение вызвавшим. Легче осознается и потребность в таком ярком удовлетворении. Легче осознаются и большая напряженность и потребность в ней как в сдерживаемом движении.

Понятно, что неудовлетворенность, а вместе и вызываемая ею напряженность - мотивационная, еще не реализованная полезным эффектом нервная и вегето-соматическая активность, отличающаяся от привычной, является “трудным состоянием”, побуждающим его устранить, реализовать, разрядить.

Только в качестве сигнала удовлетворения “трудное состояние” становится объектом потребности и тогда побуждает к его вызыванию, и поддержанию.

Привычный для нас уровень напряженности мы переживаем как естественное свое состояние. Его повышение как неприятное или острое чувство на пути к удовлетворению. Его снижение сопровождается снижением чувства реальности себя и окружающего. “Словно жизнь из меня ушла!”. “Тусклое существование”... “живой труп”...

Один из пациентов назвал себя в таком состоянии: “спокойный, как сарай”.

Чем дольше ребенка берегли, а потом уже взрослый берег себя от длительно претерпеваемой неудовлетворенности и с нею напряженности, тем труднее он с ней мирится впоследствии. Тем более мучительна и менее вероятна для него выработка потребности в достаточной для полнокровной жизни напряженности. А без нее и менее продуктивна, менее целенаправленна и более трафаретна любая деятельность.

Меньше боли, но и меньше радости. Меньше удовлетворенности и продуктивных результатов жизни. Тогда как следствие - нарастающая и непереносимая (для него) неудовлетворенность, то есть вдруг боль без радости впереди.

Люди, оберегающие себя от тревог, тем самым в очень малой степени формируют потребность в деятельном состоянии. Обрекают себя на ленивое, полусонное, “хронически загипнотизированное” существование, впоследствии затрудняющее осознание потребностей в качестве желаний. Вследствие непереносимости для них вызываемой неудовлетворенностью напряженности в ситуациях, препятствующих удовлетворению, берегущиеся все чаще и чаще отказываются от желаний. Переставая осознавать потребности, теряют потребности (прежде выработанные) в сигналах удовлетворения и сигналах возможности удовлетворения. В результате они оказываются все более сужающими круг своих человеческих потребностей или реализации их поведением, то есть все менее и менее приспособленными к общественной действительности.

В случае потери приобретенных среди людей потребностей они теряют связи со своей общественной средой, оказываясь неприспособленными к ней, с ней, с ее требованиями в конфликте, то есть как люди деградируют.

Теряя только желания, то есть переставая осознавать свои потребности, а значит и реализовать их, они обрекают себя на хроническую неутоленность и болезнь, хорошо если только истерического свойства.

В соответствии с опытом оберегаемого и оберегающегося неудовлетворенность и повышенная напряженность ему ничего удовлетворяющего не сигнализируют, ни какой радости.

ПРИМЕР № 74. ОПЯТЬ ПРИШЛА МОЯ ТОСКА . Мне тоска сигнализирует наличие неизвестной мне нерешенной проблемы, неудовлетворенности, ошибки в направленности или результатах моей самореализации, далее непременное, если жив буду, обнаружение и решение проблемы, а значит удовлетворение.

Тоска дает мне силы.

Оберегавшемуся тоска ничего, от него зависящего, не сигнализирует, не сулит удовлетворения и сил лишает. Она воспринимается им как болезнь, несправедливость, кара и так далее.

Не имея потребности в деятельном состоянии, человек почти лишается возможности любить.

Открытие чувства к другому, потребности в другом тем ярче, чем вопреки большим препятствиям осуществлялось. Чувство тем прочнее запечатлевается, чем на фоне большей исходной напряженности оно утоляется объектом.

Реализация чувства тоже требует очень высокой напряженности и привычки переносить ее колебания.

Не умея переносить напряженность, почти лишают себя возможности открывать, осознавать потребности, приобретать сигналы удовлетворения с одного сочетания.

Не умея переносить напряженность, не любя ее, фактически лишают себя возможности чего бы то ни было по настоящему желать.

 

Об условиях, препятствующих формированию и осознанию потребностей в деятельном состоянии речь пойдет в специальном разделе об условиях, препятствующих включению человека в общественную человеческую среду в качестве ее части (смотри главу X). Здесь же я только вкратце охарактеризую их.

В общем плане условия, препятствующие формированию и осознанию потребностей в деятельном состоянии, это условия, в которых напряженность (ее интенсивность, длительность и характер) не стоит в непременной объективной связи с последующим удовлетворением, а поэтому и не становится сигналом последнего.

1. Такими оказываются обстоятельства жизни, воспитания человека, утоляющие его потребности или создающие возможности для этого утоления без учета его интересов и состояний.

Обстоятельства, игнорирующие его инициативу.

Например, это могут быть чрезвычайно упорядоченные условия или, напротив - чрезвычайно хаотические.

ПРИМЕР № 75. ДОЧКА БЫЛА ПОСЛУШНАЯ... -В наше время.... у меня дочка была послушная! Бывало с тропиночки боится сойти. Чтоб соседскую или нашу травку не помять!.. - Дочка этой старухи выросла в наркоманку.

“Стой здесь - иди туда!” - говорят о безалаберном воспитателе или руководителе.

2. Условия, удовлетворяющие потребности впрок, до появления двигательных и поведенческих проявлений их неудовлетворенности.

Такие условия препятствуют выработке навыков самостоятельности, инициативного удовлетворения потребностей и их последующему осознанию.

Примером могут служить условия, когда малыша кормят до проявления им первых признаков беспокойства. “Все в рот кладущие” условия.

Тогда она и в сорок лет не знает, что такое голод, даже аппетит. И ест, “чтоб время занять”, ночью. Словно втайне и от.себя.

3. Условия, удовлетворяющие потребности при малейших проявлениях неудовлетворенности.

Тогда ребенок не научается переносить отказ. Не умеет терпеть, ждать, достигать нужного в процессе своей активности. Впоследствии легко перестает осознавать желания. Легко утрачивает потребности. Не умеет желать, искать, находить, добиваться самостоятельно. Не умеет осознавать новые потребности. Тогда то и получается “Хоццу цай!”.

В обоих последних случаях воспитатели, окружающие ребенка, удовлетворяли его потребности в процессе своей, а не его активности.

4. И последнее. Условия, в которых ни в чем не бывает отказа. Так организованные условия, что ребенок, хоть и сам проявляет активность, но ничего, никогда не лишается, ничего не добивается долго и трудно.

ПРИМЕР № 76. НЕ УМЕЯ ДЫШАТЬ... Прожившие тяжелую жизнь в нужде, недоедании, напряженном труде родители иногда создают такие условия своим детям.

- Мы им ни в чем не отказываем!

- Мы намучились, пусть хоть они поживут! - и не включают ребенка в труд, а значит, затрудняют возможность стать человеком.

Ведь человеческий детеныш - человек только в возможности. Может человеком и не стать.

Не стать среди людей человеком, значит от зверей уйти, а к людям не прийти. Остаться неприспособленным “недочеловеком”. Быть чуждым своей среде. Невключенным в нее. Без своей среды. Значит разочарованным, обиженным, несчастным, обозлившимся больным. И это независимо от самых лучших намерений и способностей.

Человеческое общество живет по свойственным ему законам. Неосвоивший этих законов в качестве внутренних регуляторов, неумеющий их свободно осуществлять вытесняется людьми из его среды. Сам мучается и окружающих мучает.

Неумеющий дышать воздухом на земле задохнется. Не имея необходимых для жизни в обществе потребностей, задыхаются среди людей!

 

ПРИМЕРЫ

77. САМОДИАГНОСТИЧЕСКИЙ ТЕКСТ.

Для того, чтобы прочесть предложение, которое будет простираться на две последующие страницы, имея только одно подлежащее - “потрясение”, необходима хорошо сформированная потребность в напряженности и привычка к напряженности, вызываемой при чтении не только смыслом слова, но и строем, нюансами речи. Так что запаситесь терпением.

ЧИТАЙТЕ, НЕ ПРЕРЫВАЯСЬ ДО КОНЦА.

УДАЧИ ВАМ!

Мучительно рождающее душу, точнее сказать, пробуждающее ее наконец, подымающее из под спуда многолетних слов, рассеивающее отгораживающий от нее реальность наркотический завес неоплодотворенных опытом своей боли и собственного удивления, юношеских, ни их, ни себя не интересующихся узнавать и заведомо не приемлющих, спешащих все живое отредактировать под не прокрустову (новую), но абстракцию, выхолощенных и жаром никогда еще влаги студеной из родника повседневности непригуб-лявшей жажды только распаляемых, переполохом предчувствий только подхлестываемых, незрячих, еще лишенных осязания, слуха и собственного голоса, символами исходящих грез, оскорбляющих действительность своей трескучей, в глаза лезущей, выразительностью фантазий и глобальных проектов, называемых зрусягцим оглядеться, ненавидящим продолжать, растить и дождаться словом “мечта”, тревожно сквозь влагу обнажающее лицо, распахивающее душу обнаружению вдруг нечаянно найденной, невольно застигнутой врасплох, увиденной и от нее в силах отвернуться, не смотреть затаенно подглядываемой, и столь же неожиданно не только не стеснившейся, но под взглядом, словно лаская себя им, взволнованно обнажающейся еще больше, освобождаясь совершенно и до конца, под ним, будто осознавая себя и от того напрягаясь влечением естественностью зовущей наготы, властно ринувшейся в ощущения, предоставляющей себя разглядывать, требующей вдыхать, втягивая ноздрями запах, касаться, трогать, щупать, неодолимо предлагающей себя обладать ею и оплодотворению ее реальности, вдруг отворяющее душу внезапному обнаружению и захватывающему вторжению этого всегда бывшего, движущегося и тянущегося, пробивающегося и расправляющегося, дважды нигде неповторяющегося мира погоды, влаги, зверья, хлеба, людей и обществ, дух стесняющему, обрушивающемуся на тебя всей новизной открытию пугающей, вернее больше не пугающей, вглубь зовущей, неведомой неисчерпаемости тебя самого, как после грозы подрагивающая на зазубренном зеленоватом кончике просыхающего листа капля, отразившая весь увлажненным солнцем залитый свет, вобравшего в себя весь этот мир, мучительно рождающее душу, пробуждающее, рассеивающее всяческие завесы, обнажающее собственное лицо, отворяющее, распахивавшее ее обнаружению, осознанному ощущению мира и себя, мучительное и сладостное потрясение впервые не выдумываемым из невежественного недоверия к способности действительности, обыденности удивлять, а действительно осознанно переживаемым, насыщающим кожу и одухотворяющим пень, впервые извне пришедшим, не ищущим обозначения и отважного молчания требующим чувством первого свидания, первой решительной, открытой и искренней, отчаянной встречи с самим собой и с непридуманным хаосом мира, потрясение, (если оно свершилось) навсегда связывающее нас с миром, становящимся тогда нашей плотью, а нас делающим своей жилой в тугом переплетении его плоти, потрясение чувством открытия мира и себя в качестве его части, проникновения наконец внутрь его и окончательного заключения его в себя, навсегдашнее потрясение этим, все-таки названным “чувством реального” или любовью, все наполняющим ясностью и смыслом чувством невозможно без до того сформированной, больше собой не пугающей, не вызывающей попыток избежать, избавиться, отделаться, отвлечься потребности в напряженности, то есть в задерживаемом движении, во внутренней нервной, телесной и психической жизни.

А предложение это - только пример, который ни написать, ни понять, ни тем более осознанно прочувствовать невозможно без сформированной и в состав личностно значимого включенной потребности в напряженности.