Это не единственный пример смеси оперных произведении двух типов. Впрочем, в чистом виде они крайне редки. Но, грубо говоря, можно сказать, что в классических операх, например Моцарта, при большом количестве музыкальных номеров, всегда сохранялась действенная линия драмы. Представители романтического направлении Италии начала XIX века (Беллини, Доницетти), увлекаясь красивым пением, нередко забывали о движении драмы. На рубеже XIX и XX веков снова возникает забота композиторов о драме (с одной стороны, Р. Вагнер, с другой — М. Мусоргский и его последователи, композиторы XX века). Таким образом, чем ближе к современности, тем гармония драмы и музыки все более и более восстанавливается.

В различные эпохи, в зависимости от вкусов века, оперы приобретали наклонность или к «спектаклям удовольствия» или к «спектаклям познания», то есть или к намеренному разделению оперы на отдельные искусства, или к проникновению в образ, сконцентрировавший эти искусства, объединивший и преобразивший их в единый оперный образ.

Как мы видим, это важно для рождения оперного спектакля, его законов и принципов. Строгая требовательность театра к действенности оперы часто открывает внутренние пружины действий в местах, которые, казалось бы, славились своей бездейственностью. Театр часто может оправдать так называемые «стоячие места», найдя причину этому и принимая бездейственность как признак внутреннего действия.

Уже давно эстетика современного оперного спектакли нашла оправдание или, вернее, поняла театральный смысл достаточно длинного и бездейственного квинтета в первом акте «Пиковой дамы», когда в Летнем саду встречаются (может быть, правильнее сказать — сталкиваются) все главные персонажи будущей драмы, замирают оттого, что у каждого в это время промелькнула мысль-предчувствие («Мне страшно…»). Но, молниеносная в жизни, она растянута музыкой во времени. Мы знаем, что музыка — искусство во времени, театр — во времени и пространстве, поэтому театр обязан найти в пространстве зрительный образ, соответствующий музыкальному образу-мгновению, растянутому во времени. Ныне это насущная задача театра, точнее, режиссера. А ведь сравнительно недавно, в 30-х годах, Вс. Мейерхольд при постановке «Пиковой дамы» безжалостно вычеркнул этот ансамбль, обнаружив этим отсутствие внимания к закономерностям оперного искусства.