Пачка от сухариков открылась с поразительной громкостью. Нюра с готовностью обернулась к подруге.
– За здоровьем нужно следить, за жизнью, понимаешь? – очередная горсть сухариков залетела в широко открытый рот. – Вода у нас, знаешь, какая плохая? Ты все похудеть пытаешься, да только травишься, точно тебе говорю, – Нюра с причмокиванием облизала соленые пальцы.
– М, понятно, – Саша покосилась на необъятную пачку и промолчала.
– Ты меня слушай. Я вот, например, только «Нарзан» и пью. Водно-электролитный баланс – это тебе не хухры-мухры. – Нюра с удовольствием приложилась к зеленой стеклянной бутылочке и осушила ее наполовину.
Саша, худенькая, мелкорослая, покачала головой. Она думала вытащить Нюру на пробежку. Прямо ведь подруге не скажешь: «Потолстела ты, бока скоро по земле волочиться будут! Хватит есть, Нюра, хватит!»
Нюра на такое обиделась бы, точно обиделась. А вот поучить любого жизни она была только рада. Сашка поэтому попросила Нюру контролировать процесс ее, Сашиного похудения. Мол, никуда без тебя, Нюр. Ты ведь так славно калории считаешь.
Но пробежка по невероятно красивому осеннему парку прервалась спустя десять минут. Нюра принялась рассказывать, что при беге холодный воздух забивается глубоко в легкие, так и до пневмонии недалеко. А еще бегать для позвоночника вредно: позвонки стачивают диски межпозвонковые, вот. В общем, выяснилось, что самое полезное для организма, несомненно, ходьба. Спустя пару минут, теперь уже прогулки, Нюра заявила, что хочет солененького. А, между прочим, маленькие радости всегда действуют на организм благотворно, тем более по утрам.
Саша поправила ободок из ткани, прикрывающий уши. Вот, если бы они были с функцией звукоизоляции, цены бы им не было. А так Нюрин голос упорно прорывался в Сашкины мысли, пытаясь научить ее освобождению сознания и единению с природой.
– Са-а-а-аш, ты оглохла что ли, совсем? Не купила те свечи, которые я тебе говорила? А я еще раз повторю: ты уши неправильно чистишь. Уже четыре года мы с тобой на одной квартире, а ты так и не научилась…
– Чего звала-то, Нюр? – Саша недовольно покосилась на подругу. Чем старше становилась Нюра, тем тяжелее ее было выносить.
– День рождения у меня скоро же, придешь? Хочу в том кафе отпраздновать, помнишь? Ну, в котором официанты внимательные.
Саша моргнула. Один раз, другой, третий. Представила субботний вечер в компании Нюры. Вряд ли ей удастся затащить еще кого-нибудь.
– Нюрочка, у меня же папа в больнице, надо помочь! А то он там особенно по выходным скучает. Не могу его бросить. Мы потом с тобой тихонько дома посидим, хорошо?
Нюра кивнула, даже не ответив. Вздохнула так тяжело, протяжно. Сашка закусила губу. Из ее рта вот-вот готово было вырваться согласие прийти на «веселый» Нюрин вечер. Но тут Нюра выпалила:
– Нос у меня, что ли, забило? Слышишь, как тяжело дышу? Это из-за форточки твоей, точно тебе говорю!
Саша вздохнула спокойно: к лучшему это или нет, но Нюру не изменишь.
* * *
– Дим, вот что я тебе говорила, а?!
Дима хотел, было признаться, что последние сорок минут лекции вообще Нюру не слушал, но промолчал. Нюра отзывчивая, если ты чего-то не услышишь, Нюра повторит. И будет повторять долго, настойчиво, пока ты головой сокрушенно не кивнешь. Дима с Нюрой даже встречались на первом курсе. Красивой она казалась, болтливой. А потом Нюра стала учить Диму, как ходить с ровной спиной, как шнурки завязывать, как говорить, что читать, как носить пакеты. Дима долго не выдержал, сдался. Договорились они с Нюрой просто друзьями остаться. И, что удивительно, друзьями и остались. Хорошая, все-таки, Нюрка была. Только больно надоедливая.
– Ну, так что, Дим? Придешь? – Нюра глаза зеленые распахнула и посмотрела доверчиво-доверчиво.
Димка улыбнулся: глаза ему в Нюрке больше всего и понравились.
Нюра беззвучно захлопала в ладоши.
– Ой, Нюр! – Димка понял, что натворил случайной улыбкой. – Прости, в субботу никак. Сама понимаешь. У меня же девушка новая, первый раз с ней в театр идем. Не могу отменять…
– Понимаю, – Нюра по-детски надула губы.
– Я потом к вам с Сашкой зайду, на квартиру, хорошо? Посидим тихонько, по-домашнему.
– Хорошо, Дим, хорошо… – тихо ответила Нюра.
Димка сжался внутри: так тяжело ему было смотреть на Нюру неболтливую, на невеселую Нюру. Он открыл рот, собирался уже сказать, что спектакль этот еще три месяца будет идти, с новой девушкой они точно успеют туда сходить. Но Нюра чихнула, громко-громко, по-мужски чихнула.
– Тюфу, ты, Дима. Опять духи твои, – весело прощебетала она. – А на них у восьмидесяти процентов людей аллергия, между прочим. Я исследования читала.
* * *
– Да вон, смотри, объявление, желтенькое! Весь курс зовет, прикинь?
– А кто это? Нюра Макарова? Я думал, щас никто себя и не называет.
– Ты чего, не знаешь? Нюра Макарова, которая жизни всех учит!
– А-а-а-а-а! Это с хвостиком такая, толстая? Мы с ней на физ-ре были. Вот допекла тогда.
– Ага, а я с ней статью писать пытался… Свалил оттуда через два дня.
– Ну, тогда нафиг эту Нюру Макарову, если мне даже заплатят, я к ней не пойду.
Нюра грустно смотрела на спины уходящих ребят. А один из них ей даже нравился. Она уже третий день приходила и усаживалась недалеко от своего объявления: звала весь курс и пока никто не откликнулся. Все восклицали: «Нюра Макарова, которая всех жизни учит!» и со смехом уходили.
А Нюре Макаровой стало не по себе. И даже собственное имя казалось ей теперь постыдным. Ну, бабуля звала ее Нюрочкой. Так сколько лет прошло-то… Выросла Нюрочка. Выросла.
* * *
В свой день рождения Нюра сидела одна в кафе. Ковырял вилочкой витаминный салатик, попивала грейпфрутовый фрэш. Вообще, вкус сока ей страшно не нравился. Горьким он был, противным. Но Нюра где-то прочла, что грейпфрут очень полезен. И пила, стоически перенося все невзгоды. Так же и на душе у Нюры было: горько, с ноткой кислой злости.
«Вот, сколько я для них делаю!» – думала Нюра, – «А они гады. Все гады. И Сашка гадина. Бабушку ее вчера видела, папа Сашкин жив-здоров. Хоть бы побоялась такие отмазки придумывать, дурочка!»
Нюра пришла домой расстроенная, угрюмая. Угрюмая и голодная. Не любила она всякие там витаминные салатики. Нюра мясо любила и булочки. Но каждый второй называл Нюру «жирной», и ей это порядком надоело.
Сашка еще не вернулась, а Нюре так хотелось расплакаться в чьих-нибудь руках, сопли попускать, постонать от грусти-тоски. Но пришлось ложиться спать.
Наутро Нюру разбудила Саша. А с ней был и Дима. И Костик еще, Нюрин напарник по лабораторным. А еще Света, Нюра с ней постоянно в библиотеке сидела. И Настя – хорошая девушка из магазина напротив.
– Ой, а чего это вы? – Нюра вытерла плечом слюну на щеке и пригладила волосы. – Надо чего? – Нюра улыбнулась. В голове у нее пронеслись радостные мысли, что не забыли ребятки, поздравлять пришли с утра пораньше. Вечером просто у всех дела были, видимо, а тут с самого утра примчались. Дорожат, значит, Нюрой, дорожат.
– Нюр, – Саша сдвинула темные брови и замялась. Нюре это сразу не понравилось. Она подтянула одеяло до подбородка.
– Нюр, мы че пришли, – Димка кивнул Саше, мол, беру все на себя. – Нюр, нужно поговорить.
– Это, подарок мы тебе дарим, вон сертификат в школу английского, ты давно туда хотела, да Нюр? – не выдержал напряжения Костик.
– Спасибо, ребятки, – Нюра расплылась в улыбке. – Он же жутко дорогой. Хоть скидок дождались, а? А то растрати-и-ились, наверное, да?
– Нюра, – Дима зыркнул на Костю, – Мы вообще о чем поговорить хотели…
– Нюра, с тобой совершенно невозможно стало общаться! – вдруг взвизгнула Настя.
Нюра шмыгнула носом и принялась переводить взгляд с одного друга на другого. Никто Насте ничего против не сказал: все сочувственно кивали.
– Нюра, на самом деле, – твердо сказал Димка. – На самом деле невозможно, понимаешь? Ты только и делаешь, что всех жизни учишь!
– Постоянно замечания делаешь! – добавил Костик.
– Хамишь даже иногда, – вновь пискнула Настя.
– И ты поправилась подруга, сильно поправилась. – нанесла финальный удар Сашка.
– Да ну вас всех, друзья называется! Тьфу! – Нюра подскочила и схватила сумку со шкафа. – Домой поеду, к маме! Достали все меня!
– Нюра! – воскликнула Саша.
– Нет, не останавливай, поеду!
– Нюра, ты мою сумку взяла, – тихо шепнула Сашка.
Ребята оторопело следили за стремительной Нюрой, Настя тихо хныкала в углу.
– Вот и уеду, посмотрите, как без меня будете! Я ж все для вас! А вы! Вы!
– Ну, что мы, Нюра, что? – протянул Дима. – Мы же честно к тебе, всей душой!
– Знаю я вашу душу, ага. Лишь бы над человеком посмеяться!
* * *
– Ма-ам, и говорят они мне, мол, тяжело с тобой, представляешь?! – хныкала Нюра, заедая горе пирожками.
А мама только сочувственно качала головой да приговаривала:
– Ты помедленнее жуй, Нюрочка, горячие пирожочки.
– Все сговорились, мам, все-е-е-е, – вновь завыла Нюра.
– Да что ж ты, друзей выбирать не умеешь, Нюрочка? А я говорила тебе, с Надеждой дружи, хорошая девочка. А ты с Сашей этой квартиру сняла… Машинка постирала, повесишь, Нюрочка?
– Хорошо, мамуль, хорошо, – все еще всхлипывая, Нюра поднялась из-за стола.
– Только на вторую веревку вешай. А то ты мне в прошлый раз всю первую оттянула.
– Хорошо, мам, – Нюра вышла на лоджию и поставила тазик.
– Я для белых вещей белый тазик беру, Нюрочка. Ты зеленый взяла? Он похуже.
– Хорошо, мам, – ответила Нюра уже ворчливо.
– Ой, а что так плохо выжимаешь? Помнишь, как я тебя учила?
– Помню, мам, помню, так и выжимаю, – закивала головой Нюра.
– Нюрочка, ты, смотрю, обувь все дрянную и носишь, да? – мама недовольно посмотрела в коридор. – Я ж тебе говорила, что читала… Дермантин намного хуже кожи. В коже ножка дышит.
* * *
Нюра гостила у мамы третий день, и настроение у Нюры было хуже некуда. Все хмурилась она и хмурилась, а сказать ничего не могла: слово скажешь – мама обидится.
– Нюрочка, стаканчики помыла? Хорошо, молодец. А без моющего что ли? Не блестят что-то.
– Нюрочка, а раковину хорошо мыла? Да я не придираюсь, просто хочу, чтобы в доме чисто было, понимаешь?
– Нюра, доченька, ты зачем же такой порошок купила? Не читала что ли, как плохо он с вещей смывается?
– Нюрочка, а ты что за кофточку купила? Сейчас другой цвет модный, видела?
– Нюрочка, а чего ты с друзьями не созвонишься? Не хочешь? Говорила же, что с Наденькой дружить надо было. С Наденькой.
– Нюрочка, а ты соду сейчас добавляешь? А я бы не стала, не стала. Потом бы, в конце. Тесто подошло бы лучше.
– Мам! – воскликнула, наконец, Нюра. Она плотно сжала губы и с трудом дышала. Чуть не вырвалось изо рта то, что буквально два дня назад прокричала ей Настя: «С тобой стало совершенно невозможно общаться!»
– Да, доченька? Ты чего кричишь так? Голос сорвешь.
– В город мне нужно, обратно. С ребятами поговорить.
* * *
– Ой, ребятки! – Нюра ела витаминный салатик с радостью: рядом были друзья. – Чуть не взвыла! И так не делай, и так не ставь!
– Мы ж не со зла, Нюра, – Димка улыбался. Сердце его снова екнуло от Нюркиной улыбки. Может, и неспроста с новой девушкой не срослось?
– Понимаю, ребята, понима-а-аю. – Нюра широко раскинула руки, постаравшись обнять всех. – А вы зонты все взяли? Так погоду и не смотрите?
– Ню-ю-ю-ю-юра! – донеслось от каждого из друзей.
– Ой, да шучу я! Погоду посмотрела, а зонт не взяла! Не растаю!
Все расхохотались.