Лерке исполнилось пятнадцать, и она вдруг решила стать Лисой.
Началось все с того, что Лерка целый месяц проработала в торговом центре – то листовки раздавала, то товары помогала расставлять, то бегала от одного магазина к другому с поручениями. И вот, наконец, ей выдали зарплату. Первые собственные деньги, причем, немалые – около десяти тысяч, заставили Лерку задуматься о жизни, самоопределении. Выходит, она уже почти взрослая? По-настоящему взрослая?
Лерка себя взрослой не ощущала, но осознала, что должна ощущать. Что настало время отказаться от глупых книжек, от мультфильмов и сказок, что смотрит она тайком от мамы. Лерка чувствовала потребность расти и меняться. Вон одна одноклассница уже троих парней поменяла, а у Лерки ни одного пока не было. Да и все одноклассники такими независимыми казались, важными. Сами выбирали себе одежду, сами решали, чем заниматься в свободное от школы время. Одна Лерка была неудачницей. Из школы – домой, а из дома – только в школу. Да и одежду ей чаще всего мама покупала. Просто приносила домой, а Лерка не глядя надевала да и носила, толком даже не задумываясь, нравится ли ей это или нет. Просто это было удобно. Спокойно как-то что ли.
И вот, сжимая в руках заветный кошелек, Лерка вышла из торгового центра. На улице разыгралась метель, мороз сразу кинулся грызть Леркины уши – они у нее с самого детства первыми замерзали.
Лерка подумала, что может купить себе шапку. Да хоть десять шапок, если ей захочется. И советоваться ни с кем не надо. Вот же деньги – лежат спокойненько да и ждут своего часа.
Она вернулась обратно и с важным видом осмотрела сверкающий холл. Чувство, что вот она, пришла что-то покупать на свои деньги, заставляло Лерку глупо улыбаться.
Лерка прошла мимо парня, раздающего листовки и, взглянув на него чуть свысока, снисходительно протянула руку. Она ведь уже не такая. Она уже свое заработала.
Можно было бы, конечно, еще накопить… На синтезатор этих денег вряд ли хватит. Вообще Лерка играть на нем не умела, но ей очень хотелось научиться. Чтобы сидеть такой красивой, с ровной спиной, пальцы бегают быстро-быстро, и музыка выходит. А можно было бы еще купить новый телефон. Или маме массажер для спины, она давно такой хочет. Или папе удочку дорогущую, все равно мама ему купить такую никогда не даст…
Лерка замечталась, скользя по нечищенному полу мимо стеклянных витрин. И тут вдруг краем глаза она заметила на одном из манекенов шапку. Вязанную, большую такую. Рыжую и с лисьими ушами. Лерка представила, как круто она будет на ней смотреться. Правда, шапка наверняка привлечет чересчур много внимания, этого Лерка не любила. Но где-то она вычитала, что долго оставаться в зоне комфорта нельзя, нужно непременно работать над собой, и иногда делать то, чего очень не хочется.
Лисья шапка была куплена, и Лерка, не осознав до конца, что произошло, вновь вышла на улицу. Она нахлобучила шапку на голову и тут же посмотрела на себя в отражении. Увиденное ее совсем расстроило. Старый синий пуховичок ну никак не подходил к новой яркой шапке. Словно голова от одного человека, а тело – от другого. Смешной, нелепый конструктор.
Лерка тяжело вздохнула и вновь пошла к вращающимся дверям. Пришлось на все оставшиеся деньги покупать длинное зеленое пальто. Оно, конечно, Лерке не понравилось, но продавщица с умным видом сказала, что это последнее слово уличной моды. Да и с шапкой, вроде бы, довольно-таки хорошо смотрелось.
Сердце неприятно сжалось, когда Лерка отдавала деньги, расставаясь с мечтой о синтезаторе, но что поделать? Теперь она другая. Взрослая. А взрослые на умных покупках не скупятся.
Осталось у Лерки чуть больше двухсот рублей, и на них она купила краску. Осознала вдруг, что ее тоненькие русые волосы совершенно не подходят ни к шапке, ни к пальто. Еще стоя на кассе Лерка и глядя на коробку с хитро улыбающейся девицей, подумала, что теперь будет зваться Лисой. А что? Красиво, ярко, со вкусом. И прямо веет индивидуальностью. Вот.
Дашка долго охала, восхищаясь шапкой и пальто, но было видно, что они ей ничуть не нравятся. Лерка про себя только усмехнулась, подумав, что оригинальные вещи мало кого привлекают. А вот она не такая. Она смогла оценить их истинную красоту.
– Дашка, а ты Сартра читала? – спросила Лерка, смывая краску с волос.
– Ой, на вот это вот молодость тратить? – Дашка закатила глаза и сунула подруге полотенце. – Я вон лучше у Сёмки из Брауна еще что-нибудь сопру.
– Ну и дура ты. А я «Тошноту» начала читать. Мне нравится.
На самом деле, книга была до жути скучная и непонятная. Лерка кидала тоскливые взгляды на недочитанную шестую часть «Гарри Поттера», но он был детской сказкой. А ей давно пора меняться.
Когда Лерка вышла из ванной, Дашка испуганно отскочила и неосознанно загородила собой зеркало. Опомнившись, она пустила подругу посмотреть на себя и, осторожно улыбаясь, спросила:
– Ну… Как тебе, Лер?
Лерка только тряхнула ядрено-рыжей шевелюрой, повертелась вокруг себя и весомо сказала:
– То, что надо.
Вообще Лерка сама себе не очень понравилась. Но появившегося блеска в глазах нельзя было не заметить. Так Лерка окончательно стала Лисой.
Домой она шла на подкашивающихся ногах. До сих пор не верилось в то, что она натворила. «Ой, мама разорется… А папа убьет, наверное. Да как я в школу вообще ходить буду?!» – осознание пришло слишком поздно, но Лиса, несмотря ни на что, решила идти до конца. Это ее жизнь? Ее. И пусть все привыкают к тому, что теперь она такая особенная.
Мама восприняла метаморфозы на удивление спокойно. Усмехнулась только. Эти усмешки Лиса страшно не любила. По ним сразу было видно, что мама про себя думает: «Дурочка малолетняя. Ну, ничего, пройдет».
Мама внимательно осмотрела новое пальто и шапку, но спросила только о синтезаторе: «Ты ведь ради него работать пошла, нет?». Лиса на это страшно обиделась, прокричала что-то про экзистенциальный кризис и убежала в комнату. То ли искать ответы, то ли просто разреветься непонятно из-за чего. Лиса подумала, что жизнь ее кончена. Голова ее теперь пылала, о вожделенном синтезаторе не стоило и мечтать, а мама почему-то все понимала. Хотя понимать совсем не должна была.
Лиса вступила в умные группы «Вконтакте». Ну, точнее, названия у них были умными, типа «Читающие», «Экзистенция», «МХК», «Дзен», «Психология» и все типа того. Но на самом деле наполнялись они только сомнительными цитатами и раздутым самомнением участников.
Лиса начала слушать «Radiohead», потому что они были грустными. Ведь только дурак радуется жизни. Но вообще-то Лисе нравился джаз. Старый и красивый. Синатра, Пегги Ли, саксофон и бас. Она заслушивалась в душе «Эрмитажем», а потом ругала маму, что их радио перестало поддерживать другие частоты. Просто джаз ни один нормальный подросток слушать не будет, это Лиса знала точно.
В школе новую прическу и новый стиль почему-то не оценили. Даже маму вызвали. Но прошло пару недель, Лиса продолжала все так же усердно учиться, и учителя успокоились.
А вот одноклассники стали больше уважать Лису, поэтому она купила себе еще огромный мешковатый свитер, на который пришлось просить денег у мамы. Лиса постоянно одергивала его, ворсинки впивались в кожу, и был он, в целом, очень неудобным. Как и пальто, как и новый цвет волос. Но Лиса только попросила у мамы еще денег на ботинки с тракторной подошвой, чтобы дополнить образ.
Как-то вечером Лисе пришло уведомление, что, дескать, одна из групп «Вконтакте» встречу устраивает в антикафе. Посидеть, о жизни поговорить, пообсуждать умные книги. Лиса сначала испугалась, что не так уж и много она умных книг и прочла. Только пару экзистенциалистов. Хотя из Камю и Сартра, настойчиво читаемых, она не понимала ровным счетом ничего. Но Лиса, набравшись смелости, кликнула на «точно пойду».
В назначенное время и час Лиса сидела на мягком диванчике, одергивая новую рубашку, и то и дело поправляя волосы. Здесь все выглядели необычно: одежда, броши, пирсинг, цвет волос. Но на них это смотрелось так органично, так по-настоящему, что Лисе за себя стало неловко.
Парень, организовавший встречу, зажав в ладонях бумажный стаканчик эспрессо, говорил о том, что жизнь – это страдание, что все пришли в этот мир страдания пережить, что без них вообще нет личности.
Лиса расстроилась. Она еще ни разу по-настоящему не страдала, а прожила она не так уж и мало лет. Ей в жизни нравилось все, но страдания были частью роста, и Лиса настойчиво пыталась придумать, где бы их найти.
Мама велела быть дома к девяти, поэтому Лиса, краснея и извиняясь, протиснулась к выходу и быстро выскочила за дверь. На улице уже уже стемнело, ветер завывал как-то особенно уныло, и Лисе очень захотелось позвонить маме. Мол, забери меня, пожалуйста, нагулялась. И сиди себе спокойно в машине, смотри в окошко, слушай «Эрмитаж».
Но Лиса ведь стала уже совсем самостоятельной. Сама решила тащиться в такую даль – теперь не дергай мать. Да и до метро идти, кажется, всего кварталов шесть.
Лиса недовольно поморщилась, когда ветер бросил ей в лицо ледяную пыль, обмоталась огромным шарфом и побрела в черноту узкой улочки.
– Эй! Подожди! – окликнул вдруг Лису чей-то голос.
Лиса испуганно сжалась и ускорила шаг. Но ее окликнули снова, и ей пришлось обернуться. От дверей антикафе бежал парнишка и размахивал руками. Может, она что-то забыла и он ей решил вернуть?
– Эй! Ты что там забыла?
– Что? – Лиса, недоумевая, уставилась на раскрасневшегося от бега парня.
– Да я тоже свалить решил. Меня брат туда потащил. Ты к метро? Пойдем.
– К метро, – ответила Лиса, пытаясь разглядеть в новом знакомом хоть что-то необычное. Но взгляд совершенно ни за что не цеплялся.
– Ну и нудятину они там несут, да?
Лиса, подавив легкий смешок, хотела было согласиться, но только тихо пробормотала:
– А мне понравилось. Умные вещи ребята говорят.
– Умные? Да ему 23 всего, а он как старый дед, ну! – парень так весело рассмеялся, что Лиса не смогла скрыть улыбку.
– Может, я еще не доросла до этого всего, – согласилась Лиса.
Ботинки на тракторной подошве жутко скользили по едва прикрытому свежим снегом льду, и Лиса не поспевала за новым знакомым. Она попробовала ускорить шаг, но поскользнулась, и чуть не свалилась на землю. Парень ловко подхватил ее за талию и поставил на ноги. В этом мгновении, казалось, сосредоточилось полжизни Лисы. И мягкое объятие, и лица в паре сантиметров друг от друга, и теплые ладони, схватившие заледеневшие пальцы. Лиса ужасно обрадовалась что на улице темно, иначе парень точно бы заметил, как сильно покраснели ее щеки.
– С-спасибо, – прерывисто поблагодарила она своего рыцаря. Конечно, рыцаря. Ибо в мыслях Лиса уже рассказывала детям о знакомстве с их прекрасным папой.
– Да не за что, – парень пожал плечами. – Тебя зовут-то как?
– Лиса, – почему-то выпалила Лиса.
– Чего-о-о? – парень усмехнулся, так светло и просто, что Лисе сразу стало неловко.
– Это, вот, – Лиса неопределенно взмахнула рукой в сторону головы. То ли на шапку решила показать, то ли на огненно-рыжие волосы.
– Так она же беличья, – недоуменно сказал парень.
– Лисья, – Лиса почему-то вспыхнула и сразу обиделась.
– Бе-ли-чья.
Лиса возмущенно стащила с головы шапку и уставилась на уши. Кисточки. Почти три недели прошло, а она ни разу не обратила внимания на кисточки. Ее словно окатило ледяной водой. Она испуганно уставилась на парня. «Позор-то какой, Господи-и-и-и» – подумала Лиса.
– Ладно, я на остановку. Приятно было познакомиться, Лиса, – парень потряс замерзшие бледные пальцы Лисы теплой мягкой ладонью и ушел прочь от метро.
Лиса не вспомнила, как добралась домой. В голове почему-то прокручивался образ парня и позор с лисьей шапкой. Раз за разом, раз за разом.
Лиса мечтательно уставилась в потолок. «И почему мне показалось, что в нем ничего необычного? Такой смех. И складочки в уголках губ. И глаза, кажется, зеленые». Лиса встала с кровати и взяла любимого мягкого медведя с полки. Она решила еще месяц назад, что спать с игрушками уже не время, и убрала Кузю подальше. Но сейчас Лиса чувствовала необходимость кого-то обнять. Теплого, большого. Прижать к груди. Туда, где что-то вдруг расцвело.
Лиса едва не уснула, но тут же подскочила с кровати, сорвала телефон с зарядки и принялась искать в участниках встречи смеющегося парня. Но он словно испарился. Ни одна аватарка не светилась его лицом. Лиса убрала телефон и печально улыбнулась. Печально, потому что даже забыла спросить его имя, а улыбнулась, потому что чувствовала, что все еще не закончилось. Он не мог просто так исчезнуть. Он же рыцарь.
Прошел день, другой, третий. Лиса по десять раз за час обновляла свою страничку, но новыми заявками там и не пахло. Лиса уже отчаялась, если бы не крик на остановке:
– Эй, Белка! Эй!
Лиса точно знала, что это зовут ее. Она судорожно вздохнула, почувствовав, как в груди что-то кольнуло. Но она не оборачивалась. Ждала.
– Эй, – парень дотронулся до ее плеча.
– О, привет! – Лиса вытащила наушник, делая вид, что очень удивлена встречей. Но она-то знала, что эта встреча будет. Точно знала.
При свете дня парень оказался не таким таинственным, не таким красивым. Хотя, когда они вечером спешили к метро, Лиса взглянула на него всего пару раз.
– Дима, – парень протянул Лисе ладонь.
Лиса пожала ее, радуясь, что хотя бы ладонь оказалась такой же мягкой и теплой.
– Валерия, – зачем-то важно брякнула Лиса, неловко суя холодные пальцы в руку парня.
– Ты торопишься? Может, в кафэшку зайдем? – парень раскачивался на пятках, то и дело отрывисто проводя пальцами по носу.
– Ну, можно, – Лиса проводила взглядом свою уходящую маршрутку, понимая, что сейчас с ней происходит что-то не из этой жизни.
В кафе кроме них никого не оказалось, и Лиса сразу пошла к угловому столику, над которым не горела лампа. Лиса стянула пальто, и парень галантно повесил его на спинку стула.
Лиса, вспомнив о крутом парне в антикафе, заказала себе эспрессо. А Дима заказал чайничек фруктового чая. Лиса нахмурилась. Она безумно любила чай. А кофе она вообще не переносила. И зачем она заказала чертов эспрессо?
– Ну, рассказывай, – парень то и дело теребил крышку чайника, – Как дела?
Лиса даже не знала, что ему ответить. Какие могут быть дела? Они ведь только познакомились. У малознакомых людей вообще нет общих «дел», о которых можно рассказать. Вместо этого Лиса спросила:
– А как ты меня нашел?
– В смысле нашел? Я тебя случайно увидел, – Дима потер нос и откинулся на спинку стула.
Лиса до боли закусила губу. Ну, вот опять, как с шапкой. С чего она вообще взяла, что он ее искал?..
– Да ладно, шучу, – он расхохотался. – Конечно, искал. Всех участников перерыл. А у тебя там только таинственный корабль на аве стоит. Ну, посмотрел, в какой ты школе учишься.
– А тебя в участниках не было, – выпалила Лиса.
– Искала меня? – вдруг каким-то странным голосом спросил Дима, и на щеках его выступил румянец.
– Нет, я там с одной девушкой познакомилась. Она мне обещала книгу принести. Вот ее и искала, а тебя не видела, – начала быстро врать Лиса.
Дима покраснел еще больше. Щеки покрылись пятнами, уши запылали огнем.
– Неправда. Я на тебя весь вечер смотрел. Ты ни с кем не разговаривала.
Губы Лисы против ее воли расплылись в улыбке. И ей было наплевать уже, что ее только что уличили во лжи. Лиса уставилась в свою малюсенькую кружечку кофе, не в силах поднять взгляд.
– Твой кофе совсем остыл, – усмехнувшись, сказал Дима.
– Я ненавижу кофе, – честно призналась Лиса.
– Будешь чай? – Дима сунул к ней свою кружку, и Лиса едва не потеряла сознание. Пить из одной кружки – это почти как поцелуй. Лиса вдохнула запах ароматного чая и отпила пару глотков.
– Как тебя туда занесло?
– Ну, хотелось пообщаться с интересными людьми, – Лиса подвинула чашку на середину стола.
– Они ведь не интересные. Несут какую-то чушь с умным видом и выдают это за истину. Ты ведь так тоже думаешь.
– Я? – Лиса возмущенно вскинула бровь. Она именно так и думала.
– Да я тебя сразу заметил. Твой скучающий взгляд. И мимика у тебя такая…Тебе сложно скрывать эмоции, Белка. – Дима вновь усмехнулся краешком губ.
– Лиса, – важно поправила его Лерка и тут же нервно рассмеялась. – Я вообще не рыжая. И пальто мне не нравится. И свитер этот дурацкий. Он колючий.
– И на ботинках своих еле ходишь. А цвет волос какой у тебя? – Дима уставился на Леркину макушку, где виднелись чуть отросшие корни.
– Самый обычный. Русый.
– Мой любимый.
От слова «любимый» у Лерки почему-то потемнело в глазах.
– А я обычная, – призналась Лерка, осознавая, что ей за это почему-то совсем не стыдно.
– Именно поэтому я тебя и заметил, – Дима вдруг положил свою ладонь на Леркину и улыбнулся.
И Лерке так светло стало, просто. Как будто разом скинула она неудобное тяжелое пальто и ботинки на тракторной подошве, только не с тела, а с души.
Два чайника чая были выпиты, мерзкий эспрессо прилип черным пятном ко дну чашки, на улицах загорались фонари, а разговор все не заканчивался. Дима тоже любил «Гарри Поттера», звезды и грустить по вечерам. А еще он слушал порой Ленинград и не стыдился этого. Ему только исполнилось семнадцать, и он хотел стать художником. А еще у него был синтезатор и две младших сестры. И большая белая собака, которую Лерка непременно хотела увидеть. И она теперь знала наверняка, что увидит.
Идя по скользкой улице на своей жуткой тракторной подошве, держа под руку сильного и крепкого Диму, Лерка вдруг поняла, что завтра непременно натянет любимый пуховик и обычную ничем не примечательную шапку. Ей надоело мерзнуть.
Оказалось, что можно быть счастливым, даже если ты совсем обычный.