— А теперь, товарищи будущие медики, — сказал заведующий кафедрой физики, обращаясь к аудитории в белых халатах, — наш ассистент докажет вам, что механическая работа способна перейти в тепло. Прошу вас, Юрий Васильевич.

Юрий Васильевич вышел из-за доски и взялся за молоток. Под озорные выкрики аудитории он нанес кусочку свинца два десятка сильных ударов и положил сплющенный кусочек металла на донышко перевернутой колбы, соединенной с U-образным манометром. Подкрашенная перекисью марганца жидкость тотчас же сместилась, показав тем самым увеличение давления в колбе. Софрон Григорьевич окинул аудиторию торжествующим взглядом. Лицо Юрия Васильевича тоже приняло выражение сосредоточенное и серьезное.

— Встать! — раздался вдруг голос старосты курса, здоровенного парня в клешах, выглядывавших из-под халата. Юрий Васильевич уже знал, что Фомин служил боцманом на Тихом океане и был намечен в старосты курса еще до сдачи всех экзаменов. — Эй, на полубаке! — продолжал громогласно Фомин. — Кому сказано?

В аудиторию вошел декан, правой рукой сделав знак, чтобы садились, а левой, ладонью вверх, к Софрону Григорьевичу — извинительно.

Вымуштрованный Фоминым курс продолжал стоять.

— Первый курс Рубежанского медицинского института в полном составе присутствует на лекции по физике! — отрапортовал староста. — Больных нет. Отсутствует один Селезнев.

— У меня несколько объявлемий, — сказал декан Софрону Григорьевичу. И — строго Фомину: — Так что же с Селезневым?

— Сачкует, товарищ декан. Говорит, ему сперэа жениться нужно, в потом уж учиться.

В аудитории засмеялись.

— А тебе дело? — выкрикнул кто-то из заднего ряда. — Унтер Пришибеев.

— Я те покажу унтера! — прорычал Фомин вполголоса. — А ну, выдь, выйди говорю!

— Фомин, Фомин, успокойтесь, — сказал декан, поднявшись на помост. — Вы не на крейсере, здесь совсем другой том нужен, — и вдруг закричал сам каким-то чужим голосом: — Почему без шапочек! Сколько я буду напоминать! Куда смотрит староста курса? Безобразие!

Аудитория завозилась, и на головах студентов сразу же оказались беленькие шапочки. Фомин восторженно глядел на декана. Сейчас он был снова в родной стихии.

— Девушка из Новинска, встаньте, — нараспев сказал декан.

Поднялись в разных концах аудитории две девушки.

— Вы сядьте, — сказал одной из них декан. — Вы в Новинске школу окончили, но родились в Барнауле. А вот с этом товарищем у меня будет серьезнейший разговор… Девушка из Новинска, ваша фамилия Лапина?

— Да, Лапина, — едва слышно сказала девушка.

— Лапина, где ваш череп?

Лапина опустила голову.

— Разрешите, товарищ декан. — прервал молчание Фомин, — Ом у ней на голове, череп.

Юрий Васильевич не выдержал и громко хмыкнул, за ним расхохоталась вся аудитория. А когда смех прекратился, Лапина тихо сказала:

— У меня… у меня череп украли…

Теперь уже засмеялся и декан. А девушка навзрыд расплакалась.

Фомин одним прыжком бросился к ней. Уголком шапочки смахнул с девичьей щеки слезинку и, обернувшись к аудитории:

— Говори, кто?

В наступившей тишине яростно застучал звонок.